В Новом Уренгое есть больница, принадлежащая Газпрому. При этой больнице есть коммерческая поликлиника, которая лечит всех желающих, готовых заплатить за это деньги. В этой поликлинике работает эндокринолог, который уже несколько лет пользует мой диабет. Но славен этот эндокринолог не этим, а медсестрой, которая ведет прием вместе с ним.
Дело в том, что у этой медсестры есть специальное разрешение от главного врача ходить на работе не в белом, а в черном халате. Потому что, как известно, белый цвет полнит, а черный — зрительно делает фигуру более худой, чем она есть в реальности. В общем, чтобы лечится у такой медсестры, не жалко и заболеть диабетом.
— Да, сегодня редкая ракета «Калибр» не долетит до середины Днепра, — с чувством начинает жаловаться на меня эндокринологу кукла Лена.А всё потому, что она отслеживает прием мною лекарств лично. Так как я их иногда путаю, а то и вообще забываю принять, — Но этот христопродавец опять на работе сожрал что- сладкое. Я думаю поэтому.
Имеется ввиду, что у христопродавца, то есть меня, поэтому поднялся сахар.
— Да, его внешность бесконечно далека от идеала … — продолжает развивать свою мысль трогательно заботящаяся о моем здоровье кукла Лена, — И, тем не менее. Он мне дорог как источник жизненных благ.
— А вот как память ты мне совсем не дорог.Ты понял? Мне, слава Богу, и без него есть что вспоить. В этом плане.
— В смысле? — переспрашивает куклу Лену медсестра, чьи пышные формы обтягивает халат траурных тонов. На правах 100-килограмовой похитительницы сердец всех работников Газпрома, страдающих диабетом, она старается уяснить для себя каждую мелось, связанную с ее засахаренными пациентами. В связи с этим создается такое ощущение, как будто она ведет прием не с эндокринологом, чьи пациенты всё еще надеются на лучшее, а с патологоанатомом, чьи пациенты уже на это не надеются.
— Он мне переводит деньги на карточку «Мин» за то, что я с ним сплю. Уже пятый год. И я к этому уже привыкла, — детализирует свою мысль кукла Лена, — Тем более, что эта карточка «Мир» находится у моей мамы в деревне под Рузой. Где она, вместе с моим сыном, третьеклассником Антошкой, на эти деньги существуют. Но этот безродный космополит, вместо того, чтобы соблюдать диету, когда выпьет, норовит закусить чем-то сладким. Поэтому, умоляю Вас (см. картинку над текстом), доктор, сделайте с ним что-нибудь. В идеале радикальное. Чтобы я с ним так больше не мучилась.
— Два великих политика, Лукашенко и еще кто-то из Средней Азии, фамилию забыла, — веско бросает мне медсестра, чьи пышные формы обрамлены черным, — Тоже страдают диабетом. Но они строго соблюдают диету, а, потому, любимы своими подданными.
— И будут любимы ими до гроба! — поддерживает политическую линию монстра-медсестры моя кукла Лена ...
От слов моей возлюбленной эндокринолог почему-то вздрагивает и как-то затравлено озирается. А вот уже нехороший прогностический признак, я считаю. Может быть кукла Лена права? И мне действительно следует строже придерживаться диеты?
— Неужели твой мозг наконец внезапно проснулся в твоей такой седой и засахаренной голове? Какая прелесть! — тем временем продолжает причитать всегда тонко чувствующая моё настроение кукла лена, — Вы просто кудесник, доктор. Я вам так благодарна …
— Учти, мировая закулиса, я буду упорствовать., — продолжает развивать своё мысль кукла Лена, когда мы уже сидим в машине, и я прогреваю двигатель, — И, даже, готова заплатить за это некоторую цену, причем натурой. Лыбится он. Но ты у меня еще долго будешь живее всех живых … Лапает он меня, конечно. Небось формами медсестры навеяло?
— Перестань, кукла Лена. Я тебя люблю вне всякой связи с лечением диабета …