По моему субъективному мнению (как и все ниженабранное), социальная классовость - это стратификация (от лат. stratum и facio, букв. - "расслаивание") общества на группы по критерию доступа и управления базовыми ресурсами, необходимыми для жизни людей.
Специфика конкретной системы общественного производства определяется характером распределения общественного богатства, включающее в себя как природные ресурсы, так и средства производства вместе с продуктами производства.
Это - экономическое (хозяйственное) определение. Любое определение - своеобразный фокус, поскольку этим определением человек акцентирует свое внимание на отдельных аспектах, постулируя их как главные, основные, при этом, естественно, затеняя другие возможные аспекты. В итоге выстраивается некая система представления, так называемая парадигма, вокруг и внутри которой крутятся рассуждения человека, придерживающегося этой системы.
Война в данной трактовке - это общественный процесс вооруженного противоборства, организованный господствующим классом данного общества. Т.е. теми группами, которые исторически занимают в общественном устройстве именно то место, с которого могут управлять общественными богатствами, а ,следовательно, и самими людьми.
Каждый член общества так или иначе имеет отношение к войне, которую начали господствующие группы этого общества, и так или иначе будет затронут этой войной. Им, господствующим группам, более остальных есть, что терять, в первую очередь собственное привилегированное положение, то бишь богатство и власть. В отличии от групп, более угнетаемых внутри общества, для многих из которых формируются такие условия, что кроме собственной жизни и подчинённого положения в обществе им терять в принципе нечего.
Позиция каждого отдельного члена общества зависит от его собственной системы ценностей, проецируемой на наблюдаемые события. Это - интеллектуально-эмоциональная оценка, основанная на убеждениях и целях данного человека. Те люди, которые изначально не видят для себя необходимости в войне, зачастую в итоге участвуют в ней в силу некой собственной ценности, проецируемой на непонятную, неизвестную ему действительность, либо из-за обстоятельств непреодолимой силы.
В современных условиях развития средств коммуникации и глобализации, когда экономики государств очень тесно связаны между собой, социальные классы так же становятся глобальными, т.е. расслоение населения идет по всей планете примерно по одним и тем же принципам.
В этих условиях среди господствующих классов разных стран образуются группы, которые стремятся стать уже над господствующими классами государств. Т.е. выделяется некий надгосударственный господствующий класс, который может вступать в борьбу за управление ресурсами, средствами производства и людьми с отдельными государственными и национальными элитами, которые сами не желают сдаваться и становиться в удобную для сверхэлиты позу.
Поэтому современные войны являются классовыми, но не привычном марксистам смысле, а в том смысле, что господствующие группы отдельных стран борются с наднациональной, надгосударственной господствующей группой исторически сложившейся системы глобального общественного производства. В роли как бы угнетаемых пролетариев в этих новых условиях оказались элитные группы целых государств, таких, например, как Россия, Китай, Иран и других стран Европы, Азии, Африки, Америки и всего мира.
Не знаю, предсказывал ли такую ситуацию Карл Маркс, но это логично было предположить. Когда господствующие классы в большинстве стран стали достаточно однотипными, т.е. уже нет СССР и Сталина, и нет его борьбы с крупнейшими капиталистическими элитами, то сложились условия для стратификации, т.е. для расслоения уже внутри ставшего достаточно монолитным мирового господствующего класса. И это расслоение достигло той критической точки, когда элиты некоторых стран стали чувствовать угнетение со стороны некого глобального сверхкласса, который, как оказалось, не собирается считаться с интересами отдельных государственных и национальных элитных групп, а тем более с желаниями и чаяниями простого трудящегося населения Земли, поскольку от него сверхэлита находится на ещё большей социальной дистанции.
Сочетание нежелания значительной доли господствующих национальных элит быть в определенном смысле угнетаемыми глобальной сверхэлитой с возможностью и решимостью этой части господствующего класса к борьбе за счёт населения своих стран, вытекает в итоге в новый тип войны, который нельзя назвать по сути ни межгосударственным ни гражданским. В этом смысле это гибридный тип войны.
А глобальная элита в этом смысле, видимо, вообще не относит себя ни к какой-либо нации, ни к населению Земли в целом, а скорее противопоставляет себя ему. Именно благодаря этому противопоставлению она и появляется как сущность в этом большом театре боевых действий. И видится мне ещё менее привлекательной, чем так называемый тип национальной элиты отдельного государства, который так же как первая существует преимущественно в моих ограниченных субъективных гипотезах.