Автор: Рейчел
"Завтра мы непременно узнаем друг друга, - сказал я. - Я буду искать женщину, которая пишет на стенах: "Глаза голубой собаки"...
"Ты удивительный человек, - сказала она. - Ты никогда не помнишь своих снов"...
Но однажды события моей и её жизни переплелись, сны и реальность соединились в единое целое.
Возможность изменить судьбу и обрести желанное я получил в тот момент, когда привычный мир начал стремительно рушится.
До этого дня, каждый раз просыпаясь утром, я не мог вспомнить ни единого слова из своего сна. Но сегодня, приехав в город N перед отправкой на фронт, вдруг понял: "Вспомню".
У меня было несколько часов свободного времени. Обычный городок вызывал странное волнение, желание исходить его вдоль и поперёк и обязательно заглянуть в кафе. Облюбовав подходящее, я открыл дверь, подошёл к барной стойке, сделал заказ, осмотрелся.
За столиком возле окна сидела девушка в форменном платье сестры милосердия и что-то писала пальцем на стекле.
Видимо, почувствовав мой взгляд, она подняла глаза. Я замер, не мог пошевелиться, не мог вздохнуть - её "грустные глаза цвета остывшей золы печально посмотрели на меня". В них вспыхнул огонь и тут же погас. Надежда во взгляде сменилась разочарованием или...недоверием. Девушка быстро вышла из-за стола, покинула кафе.
Как во сне, я поднялся с барного стула, подошёл к запотевшему окну, прочитал надпись: "Глаза голубой собаки". Прочитал ещё раз и вдруг вспомнил свои сны, а в них её, девушку с пепельными глазами.
Выскочил на улицу - никого. Вбежал в помещение. Спросил у официанта - тот ничего не знал. Мир вокруг меня вмиг утратил краски.
На улице мальчишка-газетчик выкрикивал: "Свежие новости с фронта! Свежие новости с фронта!"
До отправления поезда оставались считанные минуты - моё время вышло.
Сидя в вагоне, я вспоминал каждое слово, сказанное ею за все годы наших встреч во сне и чувствовал страх - вдруг я всё разрушил? Я не окликнул, не кинулся к ней... она не простит. Я - предатель!
А теперь…идёт война, и найти друг друга невозможно. Но ведь мы должны встретиться во сне, в нашей комнате, мы не можем потеряться, и я буду хранить свою тайну до самой смерти.
В тот момент я не знал, что в это время она уже ехала в британский военный госпиталь в Этапле, вспоминая кафе.
Именно так она сказала, когда мы встретились в сновидении.
- Перед отъездом в Этапль я сидела в кафе. Стукнула входная дверь. Мне снова "почудился запах, знакомый по снам", и... офицер возле барной стойки смотрел на меня так похоже. Я повернулась к окну, написала на запотевшем стекле - “Глаза голубой собаки”. Но ничего не произошло. Ни-че-го. Я выскочила из кафе, глянула на часы, поняла - опаздываю. Побежала быстрее. Успела.
В госпитале с первого же дня начался ад. В корпусах не хватало мест для раненых. Их безостановочно привозили, клали на улице под открытым небом. Кровь, стоны, боль, смерть выматывали силы. Я спала урывками. А ты? Расскажи про себя.
Я говорил то, что не могло её напугать и, как правило, звучал привычный для войны сигнал тревоги. Мы просыпались - каждый в своей реальности.
Наши встречи стали мимолётными. Я смотрел на неё, слушал, старался не проговориться. Разрывался от желания признаться и не мог обидеть, сдерживал даже намёк на свои воспоминания о кафе.
***
Очередной сигнал тревоги застал меня, задремавшую за столом в британском корпусе - громадной палатке с койками, на которых лежали тяжело раненные.
Подошла старшая медсестра, разбудила, попросила подежурить возле офицера, который уже третий день не приходил в сознание.
Я подошла, стала на колени рядом с его койкой, не отдавая себе отчет, взяла офицера за руку. Сердце моё чуть не остановилось - он! Потеряла сознание и вмиг оказалась в нашей комнате. Там я уже перешла запретную черту и теперь держала его за руку. Он полулежал в кресле. Неподвижный. Глаза закрыты.
***
Тебе холодно? - спросила она. - Тебе больно?
Я замер на грани жизни и смерти. Не хотел просыпаться даже во сне.
- Открой глаза, иначе мы больше никогда не встретимся, - сказала она.
Малейшее движение могло вызвать боль, но молчание стало бы новым предательством. Пришло время признаться:
- Не могу - ты поймёшь по глазам. Я предал тебя там, в кафе. Видел, чувствовал - ты.
- Сейчас это неважно. Почему же так долго молчал?
- Не решился поверить в счастье и…не кинулся, не…крикнул тогда. Дал уйти. Потом скрыл. Боялся, что не простишь.
Открыть глаза я уже не мог - преграда между жизнью и смертью начала таять..
- Ты уходишь…Сейчас же открой глаза! Я не отпускаю тебя! - крикнула она, сжала мою руку.
***
Она не позволила мне уйти, и я подчинился. Очнулся, увидел её пепельные глаза, потолок палаты, капельницу, людей вокруг и сказал: "Глаза голубой собаки".
Она улыбнулась, уронила голову на мою грудь, замерла. Я сразу всё понял, стал выкрикивать:
- Сестре плохо! Сердце! Скорее! Сюда…
Потерял последние силы.
***
Отключился от реальности - мы снова были в нашей комнате - взял её за руку, подвёл к двери и сказал: "Тут нет коридора. Я чувствую запах поля". "Там, за дверью, - сказала она, - спит женщина, которая видит поле во сне. Она всегда мечтала жить в деревне, но так никогда и не выбралась из города".
- Ты проснулась тут и, наконец, выбралась из города. Теперь я всегда буду рядом с тобой.
События из моей и её жизни переплелись, сны и реальность соединились в единое целое.
Этапль, 1914 год.
ps
"" выделены слова из рассказа Гарсиа Маркеса
Тут можно освежить в памяти рассказ Маркеса:
или читайте в переводе Сальниковой С.В., Шебшаевича П.В.
Пожалуйста, не читайте в переводе: Сергей Алексеевич Марков, Алла Константиновна Борисова, Элла Владимировна Брагинская, Юрий Леонидович Грейдинг
© Copyright: Мария Шпинель, 2022
Свидетельство о публикации №222092000800
http://proza.ru/comments.html?2022/09/20/800
Конечно же, это не фрагмент школьного задания, это вполне самостоятельное произведение.
Охотно верю, что автор сначала честно выполняла задание, но потом, видимо, что-то щелкнуло, и текст зажил собственной жизнью. Это прекрасно, однако.
Однако в этот момент Маркес сделался лишним. Да, так бывает. Знаете, как маленькие саженцы прикрепляют к какой-нибудь доске, чтобы деревцо на первых порах не завалилось. Но затем дерево крепнет, и тогда доску надо убирать. Обязательно надо убирать, потому что не красиво. В данном случае текст Рейчел настолько пошел в рост, что глаза голубой собаки стали мешать, сделались той самой доской, которая портит новое дерево.
«Глаза голубой собаки» однозначно надо убирать – уводить в аллюзии.
Почему я поставил кавычки? Смотрите, само выражение слишком известно, и читатель волей-неволей проведет аналогию с рассказом Маркеса. Читатель обязательно будет сравнивать, и рассказ Маркеса обязательно выиграет. И даже не потому, что это Маркес (ведь прочесть его можно и в ужасном переводе), а потому что это уже было. Понимаете? Употребление в тексте выражения «глаза голубой собаки» автоматически переводит рассказ Рейчел во вторичность.
Хотя, если вдуматься, у Рейчел совсем другое произведение. Герои другие, ситуация другая, решение другое. Все другое. Но глаза голубой собаки столь ярки, что затмевают все.
Я всё думал, как можно оставить ГГС, не называя их столь явно. Честно говоря, ничего путного не придумал, поэтому придется думать Рейчел. Что-то надо делать, как-то очень аккуратно, деликатно оставить, но и убрать, мда.
Ведь что такое аллюзия? Аллюзия – это отсылка к некоему источнику. Не подражание, не эпигонство, а именно отсылка. А есть еще реминисценция, это та же отсылка, но менее осознанная, почти что отзвук, эхо, смутное воспоминание.
Смотрите, автор, убрав ГГС в подсознание рассказа (гм…), вы тут же высветите свою индивидуальность. Ее в рассказе много, ее надо только вывести из тени великого имени.
Читая ваш рассказ, я вспоминал одну фразу из Лотмана. Он, правда, написал ее по другому поводу, но тем не менее.
У Лотмана: Реальность выступает перед читателем как разрушение пучка потенциальных возможностей.
Ваша история, данная вспышками (кстати, прекрасный ход), представляет собой бесконечное развертывание смыслов, создание символического ряда очень высокой пробы. На мой взгляд, тот самый пучок потенциальных возможностей, который разрушен реальностью, и потому возникает печаль. По тональности похоже на Маркеса и, одновременно, автономно и самобытно.
Всякое произведение вырастает не на пустом месте, обязательно есть основа, ее не может не быть. Основа, почва, безусловно, ценна, но еще более ценно то, что на ней выросло. В данном случае вырос качественный рассказ, автору большой респект.
Мужик Бородатый 22.09.2022 01:11 • Заявить о нарушении
+ добавить замечания
Я так счастлива, так! Вы не представляете. Спасибо! Как мало в этом слове, как мало. Спасибо, МБ!
Воинственный Читатель 22.09.2022 13:30 Заявить о нарушении