— Да, многие высказывания твоей мамы ещё до конца не осмыслены современниками, кукла Лена. Но лично я-то уже сейчас ценю их очень высоко! И, тем не менее. Этот наряд не скрывает совсем ценное, любимая, что у тебя есть. А ведь это то, что мне так дорого.
— Опять напоминаешь о том, что ты переводишь мне деньги на карточку «Мир» за то, что я с тобой сплю? А ты, не думаешь, что, особенно в этом контексте, говорить об этом более чем бестактно?
— Из дома в этаком виде я тебе выходить не разрешаю, кукла Лена. Категорически. И это я пока говорю тебе пока более чем тактично, без рукоприкладства. Тем более, что в Торговый Центр «Ямал», где нас с тобой итак уже в этом плане хорошо знают.
— Ишь какой ты высоконравственный. А под портретом Папы Римского Иоанна-Павла II-го ты еще не фотографировался?
… Вот за что я попе сейчас получила, я тебя спрашиваю? За то, что эта карточка «Мир» находится у моей мамы, которая, на эти деньги, живет в деревне под Рузой вместе с моим сыном Антошкой? Ну ты даешь! Ну ничего, сегодня даже «Исламский джихад» призывает к мести. Да я тебе сейчас, сионисту …
Всё, всё, замолчала. Да, поэтому что моя мама всегда на твоей стороне. Быстро меня отпустил, лыбится он. Вот и вчера она звонила:
— Бытие определяет сознание. Так батюшка в нашей церкви говорит, доченька, а к нему нужно слушаться — он нам, православным, Слово Божие несет. Поэтому, насчет одежды по крайней мере, ты к мнению своего нехристя прислушивайся, люба моя. Тем более, что у вас там, в Новом Уренгое, климат то холодный какой!
А то, не дай Бог, ты можешь простудишь свои прелести, доча моя. Ну куда мы, горемычные, с твоим сыном Антошкой тогда пойдем? Тут, в Рузе, на паперти и без нас народу хватает. А последнее время, в связи с наложенными на Россеюшку санкциями странами коллективного Запада — так вообще не протолкнуться.
— Что еще раз отчетливо продемонстрировало всё лицемерие Запада, кукла Лена. Тут твоя мама опять права. Ну святые же слова!
— Угу, права она. И, в результате, я оказываюсь перед вами обоими совершенно бесправной. Да дай вам волю, вы бы на меня скафандр надели (см. картинку над текстом). Под предлогом корона вируса и непрекращающихся артобстрелов на Донбассе.
— Всё, что ты сейчас сказала, кукла Лена — это бессодержательное заявление без какого-либо вразумительного ответа на поставленный мною перед тобой конкретный вопрос. И, тем не менее, я готов пойти с тобой на разумный компромисс. То, что на тебе, так сказать, надето — ты можешь не снимать. Но, поверх этого …
— Это открытое платье. Но ты в этом ничего не поднимешь.
— Может быть, Но, зато в том, что это так называемое платье открывает, я всё понимаю прекрасно. Причем с ранней юности. Поэтому, поверх платья открытого, ты надеваешь просто платье. Платья, я бы сказал, в общепринятом смысле этого слова. Причем, под просто платьем, ты надеваешь бюстгальтер. А на него — свитер. И, поверх всего шубу — сегодня холодно. Так я буду спокоен. Да и весь ТЦ «Ямал» тоже.
— Угу, скажи еще после всего этого, что ты меня любишь.
— Кто, я? Очень тебя люблю, кукла Лена.
— А что тогда ты мне тогда купишь?
— Это тема необъятная, дорогая. Поэтому мы ее обсудим непосредственно в ТЦ «Ямал». Ну так что, ты едешь?
— Ой, да одену я свитер на платье, чего пристал? Как сказала бы моя мама:
— Он был лжепредставителем Малым народов Севера и скончался незадолго до наступления шабата. Но огромной потерей для Торы Израиля и для народа Израиля это событие так и не стало. И вспоминать через века покойного определенно не будут. Но, всё-таки, в Новом Уренгое в этот день было холодно.
— Кукла Лена!!
— Всё, всё, молчу уже …