Расставание хуже смерти

Только с возрастом начинаешь понимать,
что не во все закрытые двери надо
стучаться, и не во все открытые заходить.
                *      *      *
Всё покупается и продаётся.
Жизнь откровенно над нами смеётся.
Мы негодуем, мы возмущаемся,
Но продаёмся и покупаемся.
                О. Хайям.
                *      *      *
В характере человека есть три золотых
качества: терпение, чувство меры и
умение молчать. Иногда в жизни они
помогают больше, чем ум, талант и
красота.

        -… Ну, что? Чья очередь сегодня бежать за бухлом? – спросила у супруга молодая, очень симпатичная, но довольно потрёпанная жизнью женщина, быстро перебирая бутылки на не слишком чистом кухонном столе. Таким образом она пыталась найти среди них хоть один глоток отвратительного, вонючего пойла, чтобы опохмелиться после вчерашнего застолья.
         - Не помню, Лиз, - ответил мужчина, сидящий за столом.
   Чуть дрожащими руками он обнял свою голову, гудящую с перепоя, и чуть покачивался, чем-то напоминая собой китайского болванчика. Видно, решил, бедолага, что от этого движения ему хоть чуток полегчает!
   Глядя на страдания супруга, Лиза решила взять решение животрепещущей проблемы на себя.
         - Ладно, Толян! Не парься! Это я так, пошутила. Сейчас сама сбегаю! Нет проблем! У тебя деньги остались? Без денег тётка ни в жизнь не даст, сам знаешь… А то, у меня только мелочь на хлеб в кошельке и завалялась.
         Мужчина перестал раскачиваться, оставил в покое свою гудящую голову и  полез в карман брюк, с трудом разыскав его непослушной рукой, и достал пару помятых купюр.
         - Ну, как? Хватит? – спросил он, и поглядел на купюры, как будто видел их впервые в жизни, а потом с большим напрягом поднял взгляд на жену. - Пожалуй, тут  на две, Лизок…
         - Так, это хорошо! Разве нам одной на цельный день хватит! – улыбнулась  женщина, и от этой улыбки на одно короткое мгновение стала молодой и красивой, именно такой, какой была когда-то в той, прежней жизни.
 Она кинулась к гвоздю, на котором висело её пальто, но       тут за цветной ситцевой занавеской, которой был поделен дом этой семьи на спальню и столовую, заплакал грудной ребёнок.
         - Ну, вот! – ударил по столу кулаком мужик. – Теперь жди, пока Лёшку накормишь и перепеленаешь! А трубы-то горят! И в голове всю ночь колокол бьёт…
        - Да ладно тебе, Толь! Не сердись, милый! Я быстро.  А хочешь, сам дойди до Макаровны. Ничо! Здеся совсем недалече, дойдёшь потихоньку! Заодно и проветришься маленько. Может, и голове полегчает на воздухе-то. А то, видок у тебя нынче – краше в гроб кладут, - «похвалила» мужа Лизавета, хотя  сама пила нисколько не меньше супруга, и вид имела весьма непрезентабельный…
         …Здесь, в небольшой деревушке километрах в ста с небольшим от белокаменной, пили все, за очень редким исключением. Только что поделаешь? На дворе начались незабываемые девяностые – жуткая пора бандитского беспредела, людского отчаяния и полного бардака, очень напоминавшая нескончаемый страшный сон. Всё, что работало, и приносило хоть какую-то прибыль, ловкие людишки сразу «приватизировали» для себя, любимых, колхозы быстренько уничтожили, как нерентабельные, а землю распродали, оставив простых людей без средств к существованию. Ничего, не помрут  людишки, как-нибудь с огорода прокормятся… Да, картошки, капусты и солёных огурцов тут на зиму хватало, хоть и с трудом. Только ведь, ботинки, штаны и пальто на грядках не растут. Их за деньги покупать надо.   Кстати, как и многое другое. А где эти деньги взять и купить самое необходимое, чтобы хоть срамоту прикрыть?! Вот, от безысходности и нужды и пили горькую, позабыв про своих детей и стариков, совершенно нормальные, работящие люди, которым раньше не было цены. Среди них, не выдержав тяжёлых испытаний, оказались и родители Лады, Анатолий и Лизавета Карасёвы.
         В прежние, спокойные брежневские годы, которые наш народ до сих пор вспоминает со слезами на глазах, красавица Лизавета работала в колхозных парниках, где выращивали ранние овощи, а её муж Анатолий, тоже мужчина хоть куда,  крутил баранку автомобиля, развозя колхозный урожай по магазинам Москвы и области. Зарабатывали супруги хорошо. Особенно, когда в теплицах поспевали ранние овощи, и их везли в магазины, чтобы порадовать жителей городов свежими огурчиками, помидорами, редиской и зелёным лучком… А ещё необыкновенно красивыми розами, которым тоже нашлось место на грядках колхоза.
         Но… теперь о тех временах можно только вспоминать, и вытирать с глаз злые слёзы, желая тем, кто проделал  всё это с нами, нажив себе просто сказочные состояния, «крепкого здоровья, счастья и ещё много-много хорошего», что б вас…
         …Накинув старенькую телогрейку, Анатолий вышел на улицу, и сразу зажмурился. Глаза заломило от выпавшего за ночь снега – чистого, белого и душистого. Этот снег накрыл землю белым пушистым ковром, прикрыв им грязь, прелую листву деревьев и всю неприглядную действительность, которая окружала людей.
         Да, снег был кипельно-белым. А как же иначе? Кому теперь дымить-то, воздух отравлять?! Не осталось у нас фабрик и заводов, которые иногда портили снег своими аварийными выбросами, делая его грязно-серым. Как говорится, сейчас природа отдыхает, и это просто замечательно! А в огромных корпусах закрытых фабрик и заводов, купленных ловкачами и прохиндеями всех мастей за копейки,  а то и взятых бесплатно, просто так – по дружбе с сильными мира сего, теперь расположились многочисленные офисы банков, да торговые центры. Ну, конечно! Неподъёмные кабальные кредиты и одноразовые тряпки, что втюхивают нам в этих банках и бутиках, намного важнее той продукции, которая у нас выпускалась, кто ж спорит… Да зачем она нам нужна, эта продукция, а с ней и прибыль, и рабочие места и приличная зарплата для рабочих?! Ничё, обойдёмся как-нибудь и без неё. Мы люди простые, ко всему привычные – в общем, одно слово, не графья парижские, чтобы из-за таких пустяков  расстраиваться! А уж, если вдруг что очень сильно понадобится, и без этого никак, то заграница нам поможет, нет проблем. Она ведь добрая, заграница-то. Ну, прямо мать родная. И всё понимающая. Ей для нас, лохов беспородных, ничего не жалко. И, заметьте, всё на паритетных началах, по- честному: ты – мне, я - тебе… К примеру, они нам пластмассовые держатели для зубных щёток, переводные картинки для украшения пасхальных яиц и прочие свои ноу-хау шлют – нужные же вещи, как же без них-то! Ну, а мы им – нефть, газ, древесину ценных пород, редкоземельные металлы, якутские алмазы и урановую руду… Ну, а почему нет? Мы люди нежадные, пользуйтесь, господа…
         Впрочем, прошу прощения, дорогой читатель. Кажется, меня опять занесло куда-то не туда. И почему так получается, сама не пойму – вроде, начну за здравие, а закончу обязательно за упокой. Скорее всего,  возраст мой почтенный в этом виноват – давно живу, многое повидала и, главное, многое прочувствовала на собственной шкуре, когда небо становилось с овчинку,  мальчики кровавые в глазах мельтешили, и казалось, вот, ещё один шаг – и всё, капец ослику…
         Да, и память, конечно, со счетов не скинешь. Старика Альцгеймера на неё нет! (Тьфу-тьфу, как бы не сглазить, блин, а то ещё припрётся, проклятый, и имя своё не вспомнишь), Ну,  никак не даёт ничего забыть, хоть ты тресни! И всё случившееся  десятки лет тому назад стоит перед глазами, как будто произошло только вчера. И даже наоборот – со временем воспоминания о далёком прошлом становятся ярче, и порой  заслоняют собой настоящее. Они ворочаются в груди, не давая уснуть по ночам, и скребут сердце не  хуже грудной жабы,  заставляя  смахивать с ресниц горькие  слёзы бессилия и боли…    Ну, за что нам всё это?! Чем мы провинились перед Господом Нашим?! Какие грехи не отмолили…
         …Итак, Толян постоял на крыльце своего дома, пока глаза не привыкли к снежной белизне, и, чуть покачиваясь,  потопал по деревенской улице, широко расставив руки для баланса. Здесь, через несколько домов, жила пожилая женщина, которая снабжала дешёвым самодельным алкоголем всю округу. Именно к ней и торопился Анатолий, чтобы скорее получить вожделенную влагу, которая избавит его, наконец, от тяжёлого похмелья, и заменит грустные мысли пьяным безразличием ко всему. В руках его позвякивал полиэтиленовый пакет с пустой тарой. С этим у Макаровны строго – бутылку получишь только на обмен!  Ну, её тоже понять можно. Где ж старухе каждый день столько пустых бутылок брать, чтобы всех страждущих своим пойлом обеспечивать?!
         По дороге Анатолий встретил Шурку Кедрова – пятнадцатилетнего парнишку, который жил в доме рядом. Тот, очевидно, с утра пораньше был послан матерью в магазин. Потому что в руках Шурка тащил две полные сумки продуктов, а из одной из них торчала буханка чёрного  хлеба.
         - Здравствуй, дядь Толь! – поздоровался тот с соседом. - Как дела?
   - Привет, Шур. У нас всё пучком, - ответил на приветствие мужчина, и отвёл глаза. Почему-то стало стыдно перед этим бедно, но опрятно одетым пареньком за свой расхристанный вид, опухшее лицо, за дрожащие с бодуна руки и отвратительный запах перегара, который, кажется, распространился уже вокруг него, как только он открыл рот, и перебил собой запах уличной свежести.
   - Я вижу, - улыбнулся Шурка, и спросил: - К Макаровне, за дозой опять намылился?
   - А то куда же? Конечно, к ней.  У нас на магазинную продукцию денег нету!
   - Ясное дело. Откуда же им взяться, деньгам-то! Ладе передай, чтобы зашла сегодня. Надо арифметику подтянуть.
  - Ладно, передам. Чего ж не передать… А ты матери от нас привет передай! Давно её не видел…
  - Обязательно передам!
  Мать Шуры, Марья Константиновна, работала в местной школе учительницей, и с малых лет внушила сыну, что без образования – никуда. Парнишка учился с удовольствием, и был отличником по всем предметам. И вовсе не потому, что мать – учительница. Просто хотел парень хоть как-то пробиться в этой жизни, видя, в кого превращаются люди, которые не поверили в свои силы, сдались, и кувырком покатились по наклонной вниз, без малейшей надежды когда-нибудь подняться. Теперь он с нетерпением ждал окончания школы, и повестки из военкомата. Ну, а там дальше видно будет, как сложится жизнь! Может, по военному делу служить станет, или ещё что надумает… Ну, а то, что ему предложат службу по контракту, он нисколько не сомневался. А кому же предлагать-то, как не ему?! С детских лет он помогал матери с огородом – копал землю, нарезал грядки, раскидывал вилами навоз и таскал тяжеленные мешки с картошкой с огорода в погреб. Поэтому стал  очень сильным и ловким парнишкой. Пожалуй, не было в деревне человека, который смог бы одолеть его… И это сейчас, в свои неполные шестнадцать. А что же будет, когда он в возраст войдёт?! Богатырём станет, одно слово…
    Не последнюю роль тут сыграла и наследственность  – говорили, его погибший в Афгане отец тоже  был богатырём. Только ведь пуля – она такая. Ей всё равно, кого убивать – богатыря или худющего доходягу, который еле-еле таскает ноги. Перед ней все люди одинаковы…
    …Когда Толян вернулся домой, жена уже накормила и перепеленала сына. Теперь на столе в закопчённом чугунке стояла вчерашняя варёная в мундире картошка, на тарелке лежал кое-как нарезанный чёрный хлеб, а в миске ждала своего часа квашеная капуста. Вот, и все разносолы на сегодня, однако…
          Их старшая дочь Лада ушла за занавеску, чтобы укачать брата. И когда он перестал плакать и  закрыл глазки, вышла на кухню.
   - Укачала брата, Ладушка? – спросила мать.
   - Ага.
   - Тогда садись завтракать, дочка…
   Отец в это время уже поставил на стол две бутылки с самогонкой и два стакана, снял телогрейку и сел за накрытый  стол, предвкушая, как, обжигая горло, польётся в него жидкость  цвета сильно разбавленного молока, и через несколько минут всё вокруг снова станет прекрасным и удивительным. Правда, не на всю оставшуюся жизнь, а лишь на короткий сегодняшний вечер…
   - Сейчас друга твоего встретил, Шурку Кедрова, - обратился отец к старшей дочери, Ладе. - Сказал, чтобы зашла нынче. Говорит, у тебя с арифметикой нелады. Правда, ай нет?
   - Да, пап, - кивнула головой девочка. - Я, когда болела, несколько уроков пропустила.
   - Так, сходи, он тебе всё объяснит. А если сам не сможет, так мать попросит! Она не откажет…
   - Обязательно схожу, пап!
   Шурка часто звал Ладу к себе. Не столько для того, чтобы заниматься уроками, сколько затем, чтобы накормить болезненно худенькую девочку. Конечно, дорогих разносолов не было и в семье у Кедровых. Но досыта накормить анемичного, слабого ребёнка наваристыми щами и налить стакан жирного козьего молока они могли. Ведь кроме своего огорода, у них была какая-никакая зарплата матери и пенсия Шуры за погибшего отца.
   Лада отказывалась и сильно краснела, когда её звали за стол. Хоть и восемь с половиной всего девочке, а понимает, что к чему. Но что поделаешь?! Голод – не тётка. А надоевшая картошка, которая была у неё дома на завтрак, обед и ужин, стояла поперёк горла. К тому же от борща шёл такой дух, что устоять перед ним совершенно невозможно…
   …Этот день стал  бы для неё точно таким же, как десятки и сотни таких же безрадостных для людей дней, если бы  не…
   Впрочем, обо всём по порядку…
   Когда Лада вернулась домой от Кедровых, был девятый час вечера. Родители уже легли спать, укачав младшенького. В деревне жители рано ложатся, и рано встают. Девочка потрогала чайник, стоящий на столе. Он был ещё тёплый. Сунув в рот карамельку, которой угостил её Шура, она с удовольствием выпила чашку чаю, и пошла к себе.
   Приготовив на завтра книги и тетради и аккуратно сложив их в портфель, девочка легла спать.
   Спала она в небольшом чуланчике, с крошечным оконцем, почти не пропускающем света. Чтобы  девочка не замёрзла зимой, отец сам смастерил ей маленькую печку-буржуйку, и сам протапливал её. Вот, и теперь. Войдя к себе, она почувствовала приятное тепло. Значит, отец нашёл в себе силы позаботиться о старшей дочери до того, как замертво свалиться в постель,  и протопил печурку.
   И вообще, родители любили свою старшенькую. Вот, только не имели возможности как следует заботиться о ней. К сожалению, страсть к алкоголю оказалась сильнее даже родительской любви, и с этим ничего не поделаешь…   
 …Этой ночью Лада проснулась от запаха гари и какого-то странного гула и потрескивания. Вскочив с постели, девочка сунула ноги в валеночки, и накинула на себя тёплую материнскую шаль. Открыв дверь чулана, она увидела языки пламени, особенно сильно бушевавшего в том месте, где спали родители, и стояла колыбелька с маленьким братом. Вероятно, хозяин дома закурил в постели, и заснул, не потушив папиросу. А много ли надо, если спали супруги на тюфяке, набитом сеном? Одной маленькой искры вполне достаточно, чтобы занялось…
   Девочка кинулась к себе в чулан, закрыв дверь на крючок, как будто этот крючок мог как-то задержать огонь и дым, и бросилась к крошечному окошку, в которое вряд ли  протиснется даже кошка. С трудом открыв застеклённую створку, она закричала в темноту:
   - Люди! Помогите! Пожар!!!
   Но люди и без её крика увидели зловещее зарево. Они стали соскакивать с тёплых постелей, хватали что попало под руку из одежды, и выбегали на улицу с лопатами, чтобы закидывать огонь снегом, которого в этом году было с избытком. В числе первых, конечно, оказался её друг Шура. Только в руках у него вместо лопаты был топор. Он знал, где находится девочка, и хорошо понимал, что из этой западни ей самой никак не выбраться.
   - Не бойся, Лада! – попытался успокоить он девочку, в глазах которой метался ужас. -  Я сейчас  вытащу тебя! Потерпи немного…
   - Да как же, Шур?! Мне в окошко никак не пролезть, а за дверью огонь полыхает…
   - А ну-ка, отойди чуток! Мне как следует размахнуться надо…
   Девочка отошла на пару шагов, и закрыла лицо руками, а Шура схватил топор, и стал делать отверстие в стене пошире – щепки так и летели во все стороны. А потом изо всех сил дёрнул подрубленное бревно. То не выдержало, и упало на снег.   Уже через несколько минут Шура вытаскивал дрожащую от страха девочку через образовавшуюся в стене дыру, крепко схватив её за руки. А дверь в чулан  уже охватил огонь. Ещё несколько минут, и…
   Тут подъехала пожарная машина, вызванная кем-то из соседей. Вот, только спасти обитателей дома или что-нибудь из вещей не удалось…
   Шура отвёл дрожащую, плачущую Ладу к себе. Его мать, которая тоже была на пожаре, накапала девочке успокаивающих капель, и уложила её в свою постель, а потом легла и сама, крепко прижав к себе худенькое, дрожащее  тельце перепуганного ребёнка…
   …Сердобольные жители деревни собрали немного  денег для сироты, и на них похоронили её родителей и брата. Ну, а чего ещё они могли сделать?! Чем помочь…
   Когда суета с похоронами и поминками закончилась, а уставшая вконец, измученная девочка заснула, мать и сын сели на крохотной кухне, чтобы посоветоваться.
   Впрочем, о чём тут советоваться?! Никто из них не хотел, чтобы слабенькая девочка, за которой нужен специальный уход, попала в детский дом, и совсем захирела там. Конечно, она будет жить с ними. Ничего! Уж, как-нибудь прокормятся! Вот, только есть одна проблема, которая казалась им неразрешимой. Ну, как уговорить тёток из органов опеки, чтобы они отдали им Ладу?! Ведь скажут, не положено! С какой стати? Вы ей совсем чужие люди. И всё. Точка… А то, что бедному ребёнку в приюте не выжить, это ерунда! И даже если она выдержит жесткий режим и плохое питание, её просто затравят старшие девчонки! И всё потому, что Лада была необыкновенно, просто сказочно хороша собой. Ну, настоящая русская красавица - с огромными серыми глазами в окружении тёмных ресниц, высокими бровями вразлёт, пухлыми губками, хорошеньким прямым носиком и толстой косой цвета спелого пшеничного колоса за спиной. Просто сейчас, когда она ещё маленькая, неухоженная,  одетая кое-как в одежду с чужого плеча, это не слишком заметно. Ну, а лет этак через пять, когда ей исполнится тринадцать, там такое начнётся… Затравят девочку те, кому не повезло родиться такой красавицей! Как пить дать, затравят… Да и ребята постарше проходу ей не дадут. Тем, конечно, своё нужно, и в этом тоже нет ничего хорошего!
   - Мам, а если к Ивану Фёдорычу сходить? Всё-таки, председатель Сельсовета, величина, - предложил Шура. – Вроде, он неплохой мужик. Может, если  помочь не сумеет, так хоть совет какой даст…
   - Ты прав, сынок, - кивнула головой мать, и тяжко вздохнула. - Ну, а куда нам ещё податься? Не в опеку же! Оттуда сразу от ворот поворот дадут, и даже фамилии не спросят…
   - Тогда завтра же и пойдём. Чего тянуть?! А то, не дай Бог, в опеке прознают что, и нагрянут с визитом. Тогда уж, поздняк метаться.
   - И ты со мной пойдёшь, Саша? – обрадовалась мать.
   - Ну, а как же иначе, мам?! Ведь при удочерении требуется согласие всех членов семьи!
   - Ладно. Тогда так и решили…
   Но прежде они поговорили с девочкой. Мало ли, какие планы могут быть у ребёнка?! Может, у матери или у отца в городе какие дальние родственники есть, и она захочет жить с ними. А те оформят над ней опекунство. Тогда, конечно, не стоит и огород городить.
   В общем, утром, как только Лада и сын позавтракали, Марья Константиновна рассказала девочке всё, как есть.
   - А теперь тебе решать, детка, стоит нам хлопотать, чтобы ты жила в нашей семье, или как…
   - Нет у меня никого, кроме Шуры и вас, - сказала девочка, и захлюпала носом.
   - Значит, сейчас к Ивану Фёдорычу идём, все вместе…
   Они пришли в Сельсовет, и сразу вошли в кабинет председателя. Правда, девочку пока оставили за дверью, в коридоре – не надо ей слушать то, о чём будут говорить взрослые. Ведь, что бы они ни придумали, всё будет незаконно. А по закону ждёт девочку койка в переполненной палате заштатного детского приюта, где она будет находиться до того, как окончит школу…
   Марья Константиновна быстро обрисовала председателю Сельсовета сложившуюся ситуацию, и сказала:
   - Мы пришли к вам посоветоваться – что делать. Знаем, что законным путём девочку нам не отдадут. Денег на взятку у нас нет, и даже занять не у кого. И что остаётся?! Неужто только одно - отдать ребёнка в приют? Да такого и врагу своему не пожелаешь!
   - Тут надо хорошенько подумать…
   Иван Фёдорович поставил локти на стол, сложил  пальцы в замок, и положил на них седую голову с лысиной на затылке.
   Минут через десять он поднял голову, и спросил:
   - У нас ведь паспорт сейчас в четырнадцать лет выдают?
   - Да, в четырнадцать…
   - А пока паспорта у девочки нету?
   - Нет, конечно. Только свидетельство о рождении. Да и то сгорело  на пожаре…
   - Во-о-т. И где выдадут справку, что она такая-то, такая-то…
   - Наверно, в милиции, - пожала плечами Марья Константиновна. - Я не знаю…
   - Так, и у меня печать есть! Я браки заключаю… Значит, могу и справку дать, что девочка твоя дочь. Кто проверит, если все документы сгорели? Ну, что? Поняли ход моих мыслей?
   - Вы хотите сказать, что дадите нам справку?! – обрадовалась Марья Константиновна.
   - Ну, а почему нет?! Жалко малышку-то, прямо до слёз! Мы ж не по жадности, не по злому умыслу супротив закона идём… Мы от любви к девочке, которая потеряла всех родных, и в неполных девять лет осталась одна-одинёшенька!
   - А если донесёт кто?! – засомневалась вдруг Марья Константиновна. - Думаете, у нас в деревне не найдётся желающих «стукнуть»? Да сколько угодно! Вы можете и под суд загреметь! Арестуют, за милую душу! Да и мне тоже на орехи достанется. Тут уж, наша милиция развернётся в полную силу! Это же не вооружённых бандитов ловить, жизнью рисковать не надо…
- А на этот случай мы немного подстрахуемся. У нас общее собрание на той неделе. Все явятся, как миленькие – уж, я об этом позабочусь. Так вот, я напечатаю петицию о том, что сирота остаётся у нас в деревне, на воспитании в семье учительницы местной школы, и все жители единогласно поддерживают  решение общего собрания. И каждый присутствующий в этой бумаге распишется! Тогда пусть попробуют куда рыпнуться! Скажу – сами захотели ребёнку помочь, я только на поводу у народа пошёл… Ну, как идея?
   - Гениально…
   - Тогда сейчас и выпишем вам справку, чего тянуть…
   Он тут же сел за пишущую машинку, и напечатал справку – мол, в связи с тем, что документы Лады Кедровой утеряны, данная справка является копией свидетельства о рождении…
   …Всё оказалось так просто, что даже не верилось. Но, благодаря этой справке, Лада становилась дочерью Марьи Константиновны и сестрой Александра. Правда, имя и отчество девочке оставили прежнее – Лада Анатольевна. А фамилия её теперь стала Кедрова…
   Теперь Лада жила в семье, где её любили и баловали, как могли. К тому же на собранные односельчанами деньги Марья Константиновна чуток приодела девочку. Ведь после пожара у неё не осталось ничего, кроме маминой шали, которую она накинула на плечи, да валеночек, подшитых отцом…
   А Шура в свободное время теперь занимался тем, что разгребал головешки, и приводил участок соседей в порядок. Ведь земля эта принадлежала Ладе. Весной они посадят тут овощи, разведут смородину, клубнику, малину, и  купят пару яблонь, чтобы были витамины малышке…
   …А время летело быстро. Вот, уже три года минуло с того дня, когда родители Лады погибли на пожаре. Шурке стукнуло восемнадцать, а Ладе пошёл двенадцатый год.
   В этом году Александр окончил школу с золотой медалью, и теперь каждый день заглядывал  в почтовый ящик, ожидая повестки из военкомата. И она не заставила себя долго ждать.
   Достав повестку, он прочитал, что  ему надо явиться на медкомиссию.
   - Мам, мне повестка в военкомат пришла. Настало время  Родине послужить! Завтра поеду на медкомиссию. А там… готовься, так сказать, к отбытию…
   - Господи, страшно-то как, сынок! – схватилась за щёку мать. -  Неспокойно сейчас в мире. Только и слышно - то  там полыхнёт, то тут…
   - Что поделаешь, мам! Не  один я такой, любого на войну послать могут …
   - Да, не один, конечно. А у нас с Ладой ты единственный! – возразила Марья Константиновна. – Ты уж, не забывай об этом, сынок, и зря в самое пекло не лезь! Пропадём мы без тебя  совсем…
   - Я это помню, мама. И обязательно вернусь, что бы ни случилось! Ну, не могу же я оставить своих любимых девочек одних!
   Марья Константиновна ничего на эти слова сына  не возразила, только вздохнула тяжело, и качнула головой. Её муж тоже так говорил, когда уезжал…
   …Итак, приехав в ближайший городок, он легко разыскал военкомат, и дёрнул на себя тяжёлую дверь. Потом разыскал кабинет, в котором  находилась медкомиссия. Около дверей сидели несколько пацанов, ожидавших своей очереди.
   Очередь шла быстро. Видно, врачи несильно заморачивались здоровьем будущих бойцов и медотводами, и всем ставили в карточки отметку «годен к строевой».
   Наконец, подошла и очередь Александра Кедрова. Шура вошёл в кабинет, и поздоровался. Пожилой врач, увидев его, широко улыбнулся, и сказал, качнув седой головой:
   - Экие богатыри ещё не перевелись на Земле нашей! Вы только посмотрите на него! Хорош парень, ничего не скажешь… Эх, побольше бы  нам таких!
   После этого вступления Шуру внимательно осмотрели, и дали своё заключение – годен к строевой. Да кто бы сомневался!
   -…Ну, что, молодой человек? Где хотите служить? – спросил у Шуры военком, когда он  сидел у него в кабинете.
  - Готов исполнять свой воинский долг там, где нужнее! – ответил тот.
  - Тогда в десант. Как ты на это смотришь? Там такие крепкие парни нужны! Хотя, нет. Пожалуй, определю-ка я  тебя в войска особого назначения! Там тебе самое место.  А после службы, если захочешь, в СОБР перейдёшь, не вопрос…  Ну, как, согласен, парень?
  - Согласен, товарищ полковник! СОБР, так СОБР!
  … Так, этими тремя словами он определил свою дальнейшую судьбу… Впрочем, тут мало чего зависело от него. И спросил его согласия военком, скорее, просто так, для видимости. У будущего солдата просто не было иного выхода…
  …Так началась его военная служба. Сначала – обучение в сержантской школе, изнурительные ежедневные тренировки до седьмого пота и занятия в классе. Дальше – несколько месяцев службы. А потом – погрузка в самолёт, несколько часов лёта, и они в другой стране, где им предстоит воевать, и где всё по-взрослому: тут – свои, а там - чужие…
   А его мать и Лада остались одни, и теперь с нетерпением ждали от него писем. Надо сказать, когда шли тренировки, письма от Шуры приходили регулярно. В них он описывал свою жизнь, а в одном из последних написал, что приедет нескоро, так как остался на сверхсрочную – иначе никак.  Потом письма стали приходить совсем редко, а вскоре почему-то  исчезли совсем…
Напрасно  Лада по нескольку раз в день бегала к почтовому ящику. Он был пуст!
- Господи, что же случилось? – шептала мать, а из глаз её капали слёзы. Ведь единственный сын, её надежда и опора! И вот…
   Не верившая в Бога Марья Константиновна вдруг достала небольшую икону Божьей матери, припрятанную под бельём в старинном комоде, и каждый день стала молиться единственной Заступнице нашей. Ничего не просила для себя. Только,  чтобы  сын остался жив,  и вернулся к ним.
   Но письма всё не было. А потом пришла весточка. Только не от него. Там было написано, что старший лейтенант Александр Кедров пропал без вести.
   Все хорошо понимали, что это такое. Значит, он воевал, и раненый или убитый остался один в безводной пустыне, где долго без воды не протянешь, и погибнешь от жажды или сепсиса, даже если пуля врага не убила, а только ранила тебя.
   Прочитав то, что было написано в письме, женщина рухнула на пол без чувств. Её сердце не выдержало такого удара, и перестало биться.
   После похорон Марьи Константиновны,  Лада осталась совсем одна. И уже никакая липовая справка помочь ей не могла. Всё. Баста! Теперь ей  была прямая дорога в детский дом, где она пробудет до окончания школы. Конечно, думать о том, что её удочерит какая-то бездетная семья, не приходилось. Люди в основном берут в семью малышей до трёх лет, чтобы дети считали их своими родными родителями. А тут… Совсем взрослая  девочка, которой скоро исполнится четырнадцать,  со своим вполне сформировавшимся характером, грубостью и дурными привычками, приобретёнными тут, без которых никак не проживёшь в детском приюте…
   …Итак, вскоре после скромных похорон в доме Кедровых появился участковый миционер и две тётеньки из отдела опеки.
   Заполнив необходимые документы, одна из тёток сказала:
   - Ну, давай, детка! Собирайся, да побыстрее. Нас машина ждёт…
   - Сейчас, я быстро, - сказала Лада, которая уже с утра собрала самое необходимое  - кое-какое бельишко, платья, да ранец с книжками и тетрадями. Там же, в ранце, лежали фотографии близких ей людей – Марьи Константиновны и её сына Александра. Фотографий родителей у Лады не было. Они сгорели вместе с ними пять лет назад. А ещё сунула Лада между учебниками небольшую икону, на которую молилась её вторая мать, прося у Бога лишь об одном – вернуть ей сына живым… Только, видно, не дошла молитва матери до Божьих ушей…
   Через несколько минут Лада появилась в комнате полностью одетая, с сумкой в руках и ранцем за плечами.
   - Я готова, - сказала она.
   - Ну, тогда поехали…
   Они вышли на улицу, закрыли опустевший дом на замок, и положили ключ на притолоку, как, уходя, делали все жители деревни. Воровства тут не было. И не потому, что перевелись желающие попользоваться халявой. Просто брать в этом доме было нечего. От слова совсем…
   А потом сели в машину с надписью «Милиция» на боку, и поехали в тот детский дом, где Ладе  предстояло прожить целых три с половиной года, пока она не окончит школу. Что будет с девочкой потом, не хотелось даже думать. Ведь теперь она кругом одна – без родных и друзей, и даже без хороших знакомых! Впрочем, с какой стати сейчас задумываться о далёком будущем? За эти годы много воды утечёт… Задумываться надо о том настоящем, которое уже ожидает её за закрытой дверью палаты для девочек…
   …Итак, приехав в небольшой городок, где находился детский дом, работники отдела опеки сдали девочку с руки на руки воспитательнице, и уехали. Ну, а что ещё?! Они своё дело сделали, галочку поставили, и забыли!
   - Ну, что? Пошли, я отведу тебя в палату, и познакомлю с девочками, - сказала молодая женщина, с жалостью глядя на худенькую, растерянную девочку, у которой из глаз вот-вот брызнут слёзы.
   Перед тем, как открыть дверь палаты, женщина сказала:
   - Не бойся, милая! Ты скоро привыкнешь. Человек так устроен – он привыкает ко всему. Иначе, жизнь на земле стала бы невозможной…
   Лада подняла на воспитательницу свои огромные серые глаза, неуверенно кивнула головой, как будто соглашаясь с ней, и шагнула в палату вслед за воспитательницей…
   …Так началась её непростая жизнь в детском доме.
    Девчонки, которые жили в этой палате, были разных возрастов – и совсем маленькие, и взрослые.  Увидев  растерянную девочку, готовую вот-вот заплакать, они не стали слишком  гнобить её. Ну, разве что, иногда дадут подзатыльник-другой, или за волосы оттаскают. Пустяки, в общем. Ну, что возьмёшь с этой худобы, которая от ветра качается?! Пусть живёт… Главное, что она не будет покушаться на их авторитет, и качать права… Судя по всему, новенькая из тех людей, которые привыкли всегда быть за заднем плане, и никогда не выпендриваются.
   Да, её не били смертным боем, и не устраивали «тёмную» по ночам, когда дежурный воспитатель спит у себя в комнате без задних ног. Но возможности сделать какую-нибудь пакость этой девчонке никогда не упускали. Это, чтобы жизнь ей раем не казалась…
   Так она и жила, не мешая никому – тихая, незаметная, больше похожая на тень, но готовая по мере сил помочь каждому, кто в этом нуждается…
   Шли дни. Они складывались в недели, недели - в месяцы. Наконец, прошло два года с тех пор, как она оказалась тут, в детдоме. Полгода назад Ладе исполнилось пятнадцать. Она уже «отбыла больше половины срока», и быть ей тут осталось всего  полтора года…
   …Как-то в выходные дверь в её палату открылась, и к ним вошла воспитательница.
   - Лада, пойдём со мной! – сказала она.
   - Куда, Вера Михална? – спросила девочка.
             - Там с тобой поговорить хотят.
             - Со мной?! – удивилась Лада, которая не ждала гостей. - Кто?
             - Муж с женой. Вот, приехали дочку себе выбрать. Ты приглянулась. Может, и получится что…
   - Вряд ли получится, Вера Михална. Мне ведь уже шестнадцатый годок пошёл. Таких не берут…
   - Всякое бывает на свете. И почему не попытаться?! А вдруг?! Люди они не слишком молодые, им младенец ни к чему – только соседей смешить. Может, ты как раз такая, как они хотят… Ведь сами выбрали, никто не подсказывал…
   Честно говоря, воспитательница была на сто процентов уверена в том, что приехавшие супруги были жадными до денег барыгами, у которых зимой снега не выпросишь. Взяв взрослую девочку из детдома, они хотели получить не столько дочку, сколько  бесплатную прислугу, которая будет убирать дом, готовить еду, заниматься огородом, ну, или делать какую другую работу, посильную для женских рук. Только зачем  говорить об этом девчонке?! Тем более ясно, что лучше жить в зажиточном доме, и заниматься несложной домашней работой, чем одной в своей деревне горе мыкать.
   - Ладно, пошли…
   Лада вошла в комнату, где стоял стол и несколько стульев, а на полу, как признак достатка этого учреждения, лежал пыльный, выцветший ковёр. В эту комнату приводили детей, когда приехавшие пары хотели поговорить с ребёнком, которого присмотрели  для усыновления. Сейчас в комнате находились мужчина и женщина, лет сорока с небольшим, которым почему-то приглянулась пятнадцатилетняя Лада.
   - Здравствуйте, - сказала Лада, войдя в комнату, и симпатичное личико её покрылось слабым румянцем от стеснения.
   - Здравствуй, детка! Меня Ксения Васильевна зовут. А это муж мой, Юрий Иваныч. Вот, решили познакомиться с тобой поближе. Ты как, не против?
   - Нет, не против…
   - Расскажи, как ты оказалась тут! Родителей своих помнишь, или нет?
   - Помню, конечно! Сгорели они вместе с моим младшим братом, когда мне восемь лет было. А меня наш сосед, Шура, спас. В самый последний момент из окошка вытащил, не побоялся, что крыша на него рухнет…
   - Вот, оно как…  Значит, своего жилья у тебя нет?
   - Ну, почему? Мать Шуры меня удочерила, и к себе в дом взяла. Только когда нам письмо пришло, что Шура на войне без вести пропал, у неё сердце не выдержало, и остановилось. И я во второй раз оказалась одна. Вот, меня сюда и определили.
   - Понятно. Досталось тебе, значит, по самую маковку…
   - Досталось. Так что, подарков от Судьбы не жду.
   - И это правильно. Сейчас редко, кому Судьба подарки делает… Райские кущи на земле нам не светят. Но сделать твою жизнь хоть немного легче мы сможем. Ты как, не против, если мы похлопочем об удочерении? Ты не стесняйся, скажи. Мы поймём. Девочка ты уже взрослая, много пережила, и, наверное, многое передумала. Мало ли, какие у тебя планы на жизнь…
     - Нет, я не против. В любом случае хуже, чем здесь, мне не будет…
   - Тогда так и решили.  В выходные мы тебя к себе погостить отвезём. Посмотришь, как мы живём, оглядишься.  Может, не понравится чего… Тогда не стоит и хлопотать. Ну, а если всё будет хорошо, то заберём тебя отсюда. Документы на удочерение у нас почти собраны.
   - Ладно, - кивнула головой Лада, несильно веря в такую удачу.
   - Вот, и договорились. Мы сейчас к вашему директору сходим, - сказала Ксения Васильевна, и встала с кресла. То же самое сделал и её муж, который так и не промолвил ни слова, и только кивал головой в знак согласия. Видно, у них в семье главной была жена…
    Супруги уехали, отдав ей пакет с гостинцами, который привезли с собой, и Лада пошла к себе. В палате её ждали девочки, чтобы расспросить, зачем её вызывали. Неужели удочерить хотят?! Чудеса, да и только…
   - Да, - не стала отказываться Лада. – Ксения Васильевна сказала, что с завтрашнего дня недостающие документы начнут собирать, а в субботу меня к себе возьмут, на выходные…
   - А где они живут? – спросил кто-то из девочек.
   - Я не спросила. Вот, когда вернусь, расскажу. Да какая, в принципе, разница! Главное, в доме новых родителей у меня будет своя комната. Ксения Васильевна обещала…
   Девчонки сидели молча, и тяжело вздыхали. Всем очень хотелось уехать отсюда как можно скорее. Только вряд ли Судьба улыбнётся и им, как сделала это для тихой и незаметной Лады. Так не бывает…
   А Лада высыпала привезённые Ксенией Васильевной гостинцы на стол, и сказала:
   - Вот, угощайтесь, девочки!..
   …Уже через месяц Лада собрала свои вещи, и села в автомобиль  новых родственников, ставших в одночасье её родителями, чтобы ехать в их дом.
   Жили супруги Качаловы в посёлке, неподалёку от того маленького городка на окраине Московской области, где находился и детский дом, в котором воспитывалась девочка. Так что, уже через час Лада входила в двухэтажный особняк, где ей предстояло жить, по крайней мере, до совершеннолетия. Ну, а дальше уж, как Бог даст. Мало ли, как сложится жизнь. Ведь за такое короткое время нельзя хорошо узнать людей, которые захотели вдруг стать твоими родителями. Но, по крайней мере, в этом огромном доме у неё будет своя собственная комната, о которой мечтала девочка, устав от ежедневного общения с соседками по палате…
   …Как оказалось, людьми супруги Качаловы были неплохими, вот, только дома бывали очень редко, проводя на работе всё своё время. В городе у них был свой магазин, где торговали мясом, молочными продуктами и овощами. Всё, что лежало на прилавках, было выращено в их хозяйстве.  Так что, к новой «элите» они никакого отношения не имели – бюджет не пилили, и деньги свои зарабатывали честно, проводя в трудах и заботах каждый день с утра до ночи.
   Ну, что ж! Ясно, что вести свой бизнес  можно успешно только тогда, когда отдаёшь этому занятию всё своё время. Так что, виделась Лада с отцом и матерью только поздно вечером, да по выходным дням.
   Но, несмотря на занятость, Ксения Васильевна всё-таки выкроила время, и навестила с дочерью несколько магазинов, где приодела Ладу, купив ей всё необходимое. Потом подумала, и купила дочери флакончик дорогих французских духов, кое-что из бижутерии и набор дорогой косметики. Пусть девочка привыкает заботиться о своей внешности! Ведь красота, она тоже ухода требует, а без него быстро блекнет, как будто и не было вовсе. Время идёт быстро, Ладе вот-вот шестнадцать лет стукнет, семнадцатый пойдёт. А сейчас вон, малолетние пацанки уже в двенадцать годков, прежде чем выйти на улицу,  «делают себе лицо». Пусть и Лада потихоньку привыкает. Если захочет, конечно. Потому как и без косметики девушка была хороша, просто глаз не отведёшь. Теперь, когда она была модно и со вкусом одета, а из её огромных серых глаз исчезла тоска и неуверенность в себе, разве что, слепой не увидел бы, как она привлекательна. Вот, только худоба немного портила её. От недоедания она была аж, прозрачная вся.
   - Ну, ничего! – думала Ксения Васильевна, подкладывая  в тарелку дочери что-нибудь вкусненькое. – Это мы быстро исправим! Как говорится, были бы кости, а мясо само нарастёт!
   Надо сказать, что, Лада, увидев среди купленных ей вещей бижутерию и косметику, не слишком им обрадовалась. Ну, не носила она ни серёг, ни колец, ни золотых цепочек, и никогда не прикасалась к лицу пудрой или помадой! Поэтому и не чувствовала в них никакой необходимости. А вот, кофточки, платья и брючки, купленные ей матерью, девочке очень понравились. Целый день в них вертелась, и снимать не хотела!  Но особенно ей пришлись по душе туфельки. Раньше-то она и мечтать не могла о такой обувке! Примерив их дома ещё раз, Лада поставила туфли на тумбочку, что стояла возле её кровати, и долго любовалась на них, прежде чем щёлкнуть выключателем,  закрыть глаза, и уснуть.
   - Это ж надо, какая красота! Вот, посмотрел бы на меня в новом платье и туфельках Саша! – думала она, и тяжело вздыхала. Она уже столько времени не получала от него весточки… Девочкой Лада была  достаточно взрослой, чтобы понять, почему он не может написать ей хоть пару строк. Но потом прибавила: - А может, даст Господь, увидимся мы с ним на этом свете! Ведь  каждый день о нём Бога молю. Должен же прислушаться Господь к  молитве сироты!  Не о себе прошу, а о самом дорогом для меня человеке…
   …Так как на улице стояло лето, Лада не посещала школу. Но её новая мать купила ей не только выходные платья. Она позаботилась о том, чтобы купить ей одежду и поскромнее, в которой можно появиться в классе, не встретив усмешек или зависти одноклассников. Потому как девочка, не избалованная красивой одеждой, совсем не умела её носить. Ну, кто бы стал учить её, к примеру, выбирать себе обувь или одежду, если раньше на все случаи жизни у неё было только два платья, из которых, кстати, она уже давно выросла?! А об обуви и тем более сказать нечего. Она менялась в соответствии с сезоном, и была только четырёх видов – валенки  с галошами на зиму, резиновые сапоги и ботинки – на  осень и весну, и босоножки из ремешков на лето. Ну, откуда её  родителям было взять денег на нарядные лаковые туфельки на тонком каблучке, которые в моде  этим летом?! Да и куда стала бы ходить в них девочка, если даже сельский клуб, в котором местные жители раз в неделю смотрели кинофильмы, а молодёжь бегала на танцы по субботам, закрыли за ненадобностью?! То ли местные жители передумали смотреть кинофильмы про лютых братков, которые в девяностых заполонили все экраны, то ли молодёжь перестала ходить на танцы, то ли не нашлось в сельсовете денег на ремонт клуба, что было вероятнее всего…
   …В это время самого начала девяностых, когда состояния делались так же быстро, как возводились дворцы в сказке про старика Хоттабыча, наши набобы вдруг поняли, что жить лучше всего не в городских квартирах, а где-нибудь за городом, на природе. Там,  где над головой не топают соседи, не орут по ночам описанные младенцы, и на улице нет непрерывного потока смердящих выхлопными газами автомобилей. Там и воздух чистый, и тишина, и душистый цветник под окном. А величина дома  зависит не от количества живущих в нём людей из расчета восемь квадратов на одну особь, а от толщины кошелька его владельца. Да хоть небоскрёб возводи, или дворец строй, если финансы позволяют, как сделала это наша примадонна в деревне с поэтичным названием Грязи! Тут и потянулись разбогатевшие братки, вовремя «завязавшие» с криминалом, и прочие «везунчики» в пригород, на природу, по дешёвке скупая у бывших колхозников пустующие участки земли.
   Вот, и в том посёлке, где жила сейчас Лада, уже полгода назад появились бригады рабочих и заревели мощные грузовики со щебнем, песком, кирпичом и другими необходимыми строительными материалами. Дело спорилось. Строители хотели за лето срубить как можно больше бабла, а заказчики – побыстрее въехать в новое жилище, и, наконец, отдохнуть от забот своих тяжких. Поэтому уже к осени стали хозяева коттеджей завозить мебель, и переезжать в новые дома, которые на фоне неказистых избушек местных жителей смотрелись как парчовые  заплатки на рваном армяке.
   В это время разрушения старого и построения нового строя у состоятельных людей ещё не пошла мода посылать своих отпрысков на учёбу за границу. Поэтому, судя по всему, сыновья и дочери богатеньких Буратино пока будут учиться в той же школе, что и остальные ребята, живущие в  посёлке. В этой же школе предстояло учиться и Ладе.
   Девочка с ужасом думала о том, что ей опять предстоит общаться с незнакомыми ребятами. А она уже привыкла к тому, что это чревато для неё крупными неприятностями. Ну, чувствовали малолетние садисты-приколисты, что  безответная, худенькая девчонка будет терпеть все их издевательства и насмешки, и не пойдёт жаловаться. Да и кому можно  пожаловаться в сиротском приюте?! Не воспитательнице же… Ей тут всё до фонаря. Охота была за грошовую зарплату с детскими обидами разбираться, нервы себе портить, и головную боль зарабатывать…
   Лада была уверена, что  и теперь, в новой школе, всё повторится снова, и сердце её сжималось от страха.
   То, что девочке очень не по себе, вскоре заметила Ксения Васильевна.  Лада замкнулась в себе,  совсем перестала улыбаться, и иногда выходила из своей комнаты с заплаканными глазами.
   - Ты что, Лада, плохо себя чувствуешь? – спросила Ксения Васильевна у дочери, когда они сидели за столом после ужина.
   - Нет, я нормально себя чувствую!
   - Мне кажется, что в последнее время ты  сильно нервничаешь. Ну, скажи мне, детка, что тебя тревожит? Может, я смогу тебе чем-то помочь?
   - Вряд ли ты сможешь помочь мне, мама! Это только мои проблемы, и решать их придётся мне самой.
   - И всё-таки! Ты не должна скрывать от нас свои неприятности, Лада. Ведь мы с папой тебе не враги, и хотим, чтобы ты была счастлива! Ну, говори скорее, кто тебя обидел!
   - Меня обижали не здесь, а в детском доме. Девчонки сразу поняли, что за меня некому заступиться, и каждый день делали мне какие-нибудь мелкие гадости! Хорошо,  хоть не били по ночам смертным боем, а так, доводили по пустякам… Я боюсь, что то же самое будет и в новой школе. Но в детдоме я хотя бы знала, чего мне ожидать. А тут…
   - Не волнуйся, детка! Если что, скажи мне. Я быстро любого хулигана в чувство приведу! Крапивы нарву, да по заднице отхожу, чтоб неповадно было!
   - Правда?!
   - Конечно, правда. А впрочем… Могу научить, как тебе поступить, если хоть кто-то попытается навредить тебе! Хочешь?
   -  Очень хочу! – обрадовалась Лада, хотя верилось в это с трудом.
   - Тогда пойдём к зеркалу…
   - А что я там не видала, в зеркале-то?!
   - Ну, ты-то, может, и видала. А вот, многие увидят тебя первого сентября в первый раз.
   - И что?
   - А ты всё-таки в зеркало-то посмотри!
   - Ладно, иду, - сказала Лада, и подошла к зеркалу.
   - Ну, что ты там видишь?
   - Ничего особенного, мам – лицо, светлые волосы, руки, ноги…
   - Не просто лицо и волосы, детка! А очень красивое лицо и великолепные волосы! Поняла?! Да ты при желании любого парня одним взглядом с ума сведёшь, даже делать ничего не придётся! Тот и крякнуть не успеет, как влюбится в тебя!
   - Нет, правда, что ли? – ахнула Лада, и ещё раз внимательно поглядела на себя в зеркало. Вид у неё при этом был весьма озадаченный.
   - Конечно, правда. Зачем же мне тебя обманывать! Вот, выбери кого-нибудь из ребят покрепче, подойди к нему, и попроси, чтобы он стал твоим защитником! Уверяю тебя, парень не сможет отказать. И тогда никто не посмеет не только обидеть, но и косо посмотреть на тебя! Поняла, детка?
   - Поняла. Только вряд ли у меня получится, мам. Не смогу я вот так взять, и подойти к незнакомому человеку. Тем более с такой необычной просьбой – стать моим защитником…
   - Ну, раз так,  мне скажи, если кто  посмеет тебя  обидеть. Я разберусь – мало не покажется!
   - Ладно, скажу, - пообещала Лада, зная, что ни за что не расскажет матери о своих неприятностях, чтобы не подставлять её. И будет терпеть всё, что задумают эти избалованные деньгами отцов юные мачо, и молодые леди из «высшего общества». Они так любят поиздеваться над теми, кто слабее их, или выглядит не так - слишком худ или толст, немодно одет, плохо пострижен,  носит зубные брэкеты или очки… Тут ведь сойдёт любой повод, чтобы «прицепиться» к бедняге! Ну, а чего в этом особенного?! Прикольно так… Хоть посмеются вдоволь над бедолагой, получат удовольствие… Ничо, потерпит, никуда не денется!
   После разговора с матерью, которая посоветовала ей найти себе в классе защитника, у девочки появились большие сомнения, стоит ли ей это делать, даже если и представится подходящий случай. Она вдруг поняла, что совсем не старая одежда с чужого плеча, и не обычный полиэтиленовый пакет с учебниками вместо модного ранца на плече станут на этот раз поводом для издевательств над ней. Вполне вероятно, что теперь именно её яркая внешность будет причиной ненависти к ней женской половины класса. Причём, тут не поможет даже защитник. Потому что вряд ли он один из-за неё пойдёт против всех. Так не бывает… Единственный человек, который решился бы одёрнуть «шутников» и даже сцепиться врукопашную сразу с несколькими из них, это Саша. Только его нет рядом. И когда вернётся, неизвестно. Но в то, что он вернётся, она твёрдо верила. Ну, не может быть, чтобы Бог так жестоко наказал её, забрав родных родителей, приёмную мать, брата и лучшего друга!
   - Ладно, - тяжело вздохнула Лада, выплывая из своих грустных мыслей. - Время у меня ещё есть. Буду думать… На то у людей и голова, чтобы иногда ей пользоваться…
  Уже следующим вечером, когда Ксения Васильевна пришла с работы домой, Лада попросила у неё немного денег.
- Чего прикупить хочешь, детка? – спросила Ксения Васильевна, чтобы примерно прикинуть, сколько денег понадобится дочери, чтобы купить нужную вещь. – Если не секрет, конечно.
- Хочу завтра в город съездить, купить кое-что для школьных занятий по мелочи!
- Нет проблем, - сказала женщина, и достала кошелёк. – Вот, возьми! Этого хватит?
Она протянула дочери несколько купюр.
- Хватит, мам! И даже останется…
Лада взяла деньги, протянутые матерью, и спрятала их в сумочку. Она хотела завтра же поехать в ближайший город, чтобы купить себе очки в тяжёлой тёмной оправе с простыми, но чуть затемнёнными стёклами. И заодно прихватить кое-что из косметики. Она решила, что ей нужна светлая пудра и бледно-розовая помада. Только обычно девушки пользуются косметикой, чтобы подчеркнуть свои достоинства, стать красивее и ярче. У Лады же была совсем другая задача. С помощью  нехитрых манипуляций с пудрой и помадой она собиралась скрыть свою привлекательность, и стать среди одноклассников этакой незаметной серой мышкой. Может, тогда и пронесёт беду мимо. Во всяком случае, она очень на это надеялась…
Итак, Лада собиралась припудривать щёки светлой пудрой, чтобы немного приглушить нежный румянец, наконец появившийся на её щеках, и наносить бледную помаду на губы, чтобы они не казались яркими, как лепестки алых роз. Ну, а чуть-чуть теней под глазами закончат этот образ. Хотя, за стёклами очков  синяки под глазами вряд ли  будут заметными…
    Может быть, эти нехитрые манипуляции с собственной внешностью помогут ей избежать обструкции, и дадут возможность  спокойно окончить школу – пусть в одиночестве, без подруг – к этому она привыкла, но и без зависти недругов.
   …Итак, первого сентября девочка впервые пошла новую в школу. Она сильно волновалась, и перед этим почти не спала ночью. Как-то всё пройдёт?! Но, слава Богу, ничего страшного в этот день не произошло. Все зашли в класс после звонка, и Лада, как всегда, заняла место в самом последнем ряду, у окна. Почему-то она считала, что это место для неё самое лучшее…
   Среди её  одноклассников выделялись своим хамоватым поведением и вычурной одеждой несколько парней и девушек.  Держались эти ребята особняком, и явно давали понять остальным ребятам, что выше остальных, и не желают иметь с ними ничего общего. Это были дочери и сыновья тех разбогатевших горожан, которые только что построили себе шикарные коттеджи в посёлке, и перевели своих чад в эту школу, чтобы снять с себя муторную обязанность каждый день возить отпрысков в город и обратно.
   К счастью, «камуфляж» Лады сработал. Она не привлекла к себе внимания одноклассников. Никто не задевал её, не обзывал обидными бранными словами, и не подкладывал какую-нибудь дрянь в портфель, когда она выходила в коридор на перемене. Её просто не замечали – ну, как будто она была пустым местом. А если Лада по воле случая и попадала в поле зрения какой-нибудь фифы, то та смотрела на неё взглядом, полным презрения с оттенком брезгливости. Вот, мол, с каким контингентом приходится учиться в одном классе…
Может быть, эти метаморфозы произошли с учениками данного класса потому, что они уже стали достаточно взрослыми, перейдя в девятый класс, и теперь им стало просто неинтересно делать людям мелкие пакости. Хотя, Лада подозревала, что теперь их издевательства будут более изощрёнными, чем раньше, только и всего.
   Но пока она с удовольствием училась. И вскоре её одноклассники с некоторым недоумением поняли, что эта «серая моль», которую они никогда не брали в расчёт, считая чем-то неодушевлённым, типа скелета в кабинете биологии, учится значительно лучше их, и если так пойдёт и дальше, то вполне может рассчитывать на золотую медаль…
  Впрочем, её школьные успехи не заставили этих недорослей взглянуть на девочку как-то иначе, и не добавили ей уважения одноклассников. Хорошая успеваемость была тут явно не в фаворе. Здесь ценились совсем другие человеческие качества. Ну, зачем  корпеть над учебниками, и весь вечер мучиться над трудной задачей по физике?! Ерунда какая… Папанька  позаботится, отстегнёт бабла, добьётся от учителей приличных оценок в аттестате и купит место в институте. А потом, после получения диплома, приготовит и тёплое местечко, где можно будет зарабатывать много денег при минимуме работы… А максимум работы будет у их замов, у которых нет богатых пап, и о своём будущем им приходится думать самим… Вот, такие несложные планы  на будущее были у местной «аристократии». И они нисколько не собирались скрывать их. А что, собственно, в этом плохого? Каждый мог подсуетиться, как их папуля, и схватить свою птицу счастья за крыло, а не щёлкать пустым клювом в то время, когда все птицы были уже пойманы и оприходованы…
…После школьных занятий Лада с удовольствием шла домой, обедала, потом  ненадолго уходила в сад, где отцветали последние астры и хризантемы. Немного отдохнув, Лада  делала уроки. А потом, если оставалось время, прибирала комнаты и пылесосила ковры на полу. Ну, должна же она хоть как-то  отплатить своим новым родителям за то, что они забрали её из приюта, и теперь у неё есть всё, что ей хочется!
   Потом, управившись с этой несложной работой, она брала книгу, и садилась в кресло, часто поглядывая в окно, чтобы не пропустить приезд родителей. А так как та женщина, которая готовила у них, уходила домой в пять часов, оставив  ужин на плите, то задачей Лады было разогреть родителям еду, а потом ополоснуть посуду…
   Но было у молодой девушки и ещё одно очень важное дело. Каждый вечер, прежде чем лечь в постель, она доставала маленькую икону, взятую в доме Кедровых, зажигала свечу, и, став на колени,  молила Бога о том, чтобы вернул ей её старшего брата и лучшего друга, который так и не вернулся домой со службы в армии, исчезнув без следа. Хотя, и понимала, что вряд ли дождётся того момента, когда её Саша постучит в дверь. Да, Лада была уже совсем взрослой, и умом понимала, что чудес на свете не бывает, и она вряд ли дождётся своего лучшего друга. А сердце никак не хотело мириться с этой потерей! Вот, поэтому и вымаливала у Господа жизни для своего единственного и  неповторимого Саши, и каждое воскресение ходила в церковь, долго молилась, и ставила свечу за его здравие. Только время шло, с момента, когда пришло извещение о том, что он пропал, прошло уже больше двух лет, а он так и не появлялся, и не прислал весточки – ну, хоть бы пару слов! Ладка, я жив, жди…
Хотя теперь, когда Лада живёт в этом посёлке, и носит фамилию приёмных родителей, ему будет сложно её разыскать. Да и станет ли Саша искать с ней встречи – тоже вопрос. Ведь они так давно не виделись! Вполне вероятно, Шура уже забыл, что где-то на свете существует девушка, которая до сих пор с нетерпением его возвращения…
…А время шло. Совсем скоро Ладе исполнялось шестнадцать лет.
- Ну, что? – спросил её отец, сидя как-то за ужином. – Скоро тебе шестнадцать, дочка! Не думала ещё, как хочешь отметить такое событие?
- Нет, не думала, пап. А зачем его отмечать, зря деньги переводить? Подумаешь, шестнадцать…
- Ты не права, малышка, - поддержала мужа Ксения Васильевна. – Шестнадцать лет – это очень важная дата для человека. Ты стала совсем взрослая…
- Ну, да, мамочка. Скажи ещё, что и замуж могу выйти! – засмеялась девушка.
- Замуж тебе, конечно, ещё рановато. Но, уж если так получится, то, наверно, можно и замуж… Только я что-то не заметила около тебя толпы поклонников. Хотя, должна признаться честно, что нас с отцом это только радует. Ведь всё хорошо в своё время, детка. Тебе сейчас надо о  выпускных экзаменах думать, и о том, куда будешь поступать после школы! Есть какие-нибудь мысли на этот счёт? Ну, а в принципе, ты ещё успеешь определиться. Целый год впереди! А за год много воды утечёт.
- Знаешь, мам, я решила в сельскохозяйственную академию попробовать. Надо же вам немного помочь!
- Вот, это ты «погладила» родителей, дочка! – подал голос отец, и улыбнулся, глядя на молодую красавицу. – Умница ты наша, помощница… Только надо как-то отпраздновать такую дату. Ничего, если мы гостей пригласим? Пусть родственники и друзья посмотрят, какая у нас дочка растёт.
- Ну, если хотите, то почему бы и нет, - пожала плечами Лада, и улыбнулась.
- Надо будет, мать, платье ей купить самое что ни на есть красивое, чтобы не ударить в грязь лицом! А к нему и туфельки обязательно… Ну, а уж я позабочусь об остальном…
- Так, чего тянуть?! - улыбнулась Ксения Васильевна. - Вот, завтра в город и съездим!  Чуть-чуть почистим пёрышки… Женщинам это полезно!
- А если и для твоих одноклассников что-нибудь забабахать? Как ты считаешь, Ладушка? Можете дома у нас посидеть. Ничего, все поместятся! – предложил отец.
- К себе этих приглашать?! – ахнула Лада. – Вот ещё… Да ни в жизнь! Они меня и человеком-то не считают, а я их к себе в гости… Как говорится, здравствуйте, приехали!
- Не понял… Что значит – человеком не считают?! Это почему же они так относятся к лучшей ученице школы?! – удивился словам дочери Юрий Иваныч.
- Понимаешь, пап! Сейчас учёба у нас – дело двадцатое. Тут главное, чтобы у папаши деньги в кошельке не переводились. Есть деньги – значит, жизнь удалась. А нет… Да у нас в классе, почитай,  учеников деревенских почти нет. Все восьмилетку окончили – и за работу, родителям помогать.   
- Понятное дело, - усмехнулся Юрий Иваныч. - Так, и у нас, вроде, не пустые карманы. Хоть, в олигархи пока не выбились… Так, почему же они носы свои дерут, и через губу с тобой разговаривают?
- Знаешь, пап, есть хорошая пословица – «На труды праведные не построишь палат каменных»! Всё познаётся в сравнении…
- Ну, тогда вот что, дочка! Если не хочешь одноклассников домой к нам приводить, можем на вечер кафе снять. Приглашай, кого захочешь! А ты причепуришься, платье новое наденешь, и покажешься во всей своей девичьей красе. Пусть у этих сынков и дочек наших доморощенных олигархов глаза на брови повылазят!
- А что? Пожалуй, это идея… Только ещё лучше – принести в школу пару тортов, конфет и газировки. Пусть едят! Не жалко…
- Ну, смотри, как знаешь. А сладости я  сам в школу привезу. Тебе, пожалуй, тяжеловато будет пакеты нести.
- Спасибо, пап… Это просто здорово!
- Тогда так и решили…
…Следующий день был выходным. Отец, как обычно, встал рано утром, ещё затемно, и уехал по делам. А мать и дочь позавтракали, оделись,  сели в автомобиль Ксении Васильевны, и поехали в город за покупками.
- Ну, что, детка, выбирай! – сказала она, и улыбнулась дочери, подведя её к витрине с нарядными платьями. Платьев было так много, и все они были такими красивыми, что Лада растерялась.
- Боюсь, мамочка, что это будет для меня непосильным трудом. Как-то не привыкла я покупать себе одежду. Всегда носила то, что надевали… Может быть, ты поможешь мне с выбором? Я очень доверяю твоему вкусу.
- Понимаю, милая. Но, надеюсь, что скоро это пройдёт, и ты научишься выбирать то, что тебе идёт, и делает тебя ещё привлекательнее! Только, боюсь, что я тоже не слишком хороший консультант в этом вопросе. Как-то времени нет журналы мод изучать, а потом часами в магазинных примерочных пропадать. Сама понимаешь, у нас с отцом время – деньги! А знаешь, пожалуй, мы сделаем лучше! Пусть созданием твоего образа займётся настоящий специалист своего дела! Надеюсь, продавец-консультант сделает из тебя неотразимую красотку!
   - И в самом деле! И как же я сама-то не догадалась… По-моему, это наилучший выход из положения – довериться профессионалу!
   Итак, через несколько минут Ксения Васильевна уже сидела в удобном кресле, держа в руках стакан ледяного сока, а Лада скрылась в примерочной, куда молоденькая продавщица приносила ей платья для примерки.
   Как поняла девушка-консультант, мать этой молодой красавицы готова была расстаться сегодня  с приличной суммой, чтобы её дочь на каком-нибудь торжестве затмила всех дам своей красотой. Ну, что ж! Это дело несложное. На такую красотку что ни надень – всё в цвет!
…Они вышли из магазина, когда неяркое  мартовское солнце  уже почти спряталось за горизонт.
- А ничего себе! – улыбнулась Ксения Васильевна. – Почитай, весь день в магазине провели! Отец там, наверно, с ума сходит – где это его девочки запропастились…
- Вот, говорила, не надо мне столько платьев! А ты всё – давай, ещё хоть одно… Вот, и пробыли тут до самого вечера. Только вряд ли папа волнуется. Он же знает, сколько времени тратят дамы на примерки. Ну, а то, что ждёт, и минуты считает до нашего возвращения, это точно…
Этот вечер в семье Качаловых прошёл в суете. Ну, сначала они поужинали, а потом Лада пошла в свою комнату, и через несколько минут вышла в новом платье. К тому же часть своих волос она собрала заколкой на затылке, и дальше они струились по спине, закрывая её волнистым золотым плащом.
   Увидев Ладу, которая разрумянилась от вполне понятного волнения, родители сидели молча. Правда, рука отца лежала там, где бьётся сердце, а мать ладошкой прикрыла губы.
- Ну, что же вы молчите, мои дорогие? Со мной что-то не так?! – растерянно спросила Лада, удивившись такой реакции родителей.
- Да всё с тобой так, - махнул рукой отец, и тяжело вздохнул. - Вот, только выпускать тебя на улицу одну в таком виде никак нельзя!
- Почему, пап? – удивилась Лада. - Что во мне не так? Думаешь, засмеют?
- Не засмеют, а украдут. Это ж надо! Создал Бог такую красоту мужикам на погибель! Правда, мать?
- Хороша девочка, ничего не скажешь! Прямо расцвела, как розовый бутон, - согласно кивнула головой Ксения Васильевна. – И как же верна пословица, что каждому бриллианту нужна красивая оправа!
- Это точно. Ну, давай, дочка! Надевай следующий наряд! Добивай отца, - засмеялся Юрий Иваныч, и откинулся на спинку кресла…
…Примерка затянулась, и спать они  пошли только в двенадцатом часу ночи.
   Ладе не спалось. Сегодня она впервые взглянула на себя в зеркало строгим, оценивающим взглядом, и поняла, что слова матери о её привлекательности – это вовсе не обычная похвала родителей, чтобы «погладить» дочь. Она и вправду хороша!
   А если так, то… Теперь она может помечтать о том, что вот, совсем скоро откроется дверь, и в комнату шагнёт Шура. Который из верного друга вдруг превратился для неё в человека, дороже которого у неё нет, и никогда не будет. И что бы ни случилось с ней дальше в нашей непредсказуемой, непростой жизни, она  станет ждать его, преданно и верно. Сейчас она была согласна даже на то, что они никогда не будут вместе. Лишь бы точно знать, что он жив, здоров и доволен жизнью, пусть и не с ней… Лишь бы быть уверенной, что он жив, её любимый…
   …В субботу к ним приехали гости. Среди них были близкие и дальние родственники,  друзья и просто хорошие знакомые. Народу собралось много. Всем очень хотелось посмотреть, какую дочку выбрали себе в детском доме супруги.
Увидев Ладу, которая вместе с отцом и матерью встречала в дверях приезжающих,  гости делали комплименты, качали головой, и закатывали глаза, не зная, как ещё можно выразить свой восторг. Правда, женщины помоложе разглядывали шестнадцатилетнюю девушку с плохо скрытой завистью. Мол, ну, почему столько красоты отпущено Богом одной девчонке, а на меня её и вовсе не хватило! Ну, а о мужчинах и говорить нечего. Те не сводили с красавицы заблестевших глаз. И только рука жены, крепко, будто клещами схватившая мужа за локоток, не давала им кинуться к ней, чтобы рассыпаться в комплиментах и поцеловать руку…
   Конечно, этот вечер многое изменил в жизни Лады. Почему-то теперь она ни капли не боялась колкостей своих одноклассниц. И уж, тем более, злых насмешек одноклассников. Всё, нет больше серой мышки! Была, да вся вышла! И теперь вместо неё появилась Царевна-лебедь! Как говорится, прошу любить и жаловать…
…Утром отец посадил дочь в автомобиль, туда же, за заднее сиденье, пристроил пакеты с тортами и другими гостинцами, и поехал в школу.
За несколько минут до звонка он взял пакеты, и вошёл в класс, где училась Лада. Там уже собрались почти все ребята. Несколько человек стояли тесным кружком, обсуждая что-то интересное.
- Здравствуйте, ребята! – сказал Юрий Иваныч, и прошёл в самый конец класса, к окну.
- Здрасте! – недружно ответила молодёжь.
- А вы кто, простите? – спросил один из них. – Что-то мы вас не знаем.
- Я отец одной из ваших учениц. У неё день рождения сегодня, вот, решили после уроков  порадовать вас немного…
- Ну, что ж! Радовать одноклассников – это неплохая идея, - сказал парень. - И где же ваша дочь?
- Сейчас придёт, - сказал Юрий Иваныч, расставляя пакеты на окно, чтобы не мешали.
Вдруг дверь классной комнаты отворилась, и в класс  вошла Лада.
- Ну, что, пап, всё в порядке? – спросила она.
- Нормально, дочка. Я на окне все сложил. Торты порезаны, как ты и просила, а фрукты мытые.
Услышав голос девушки, все присутствующие повернули головы, чтобы посмотреть, кто это «накрыл поляну», не пожалев бабла. Они смотрели на девушку, и не могли ничего понять. Эта яркая красавица явно была им не знакома, и никак не могла быть ученицей их класса! Уж, своих-то они  как облупленных знают!
Разговоры сразу стихли. Все рассматривали незнакомку, которая неожиданно появилась тут. Причём, мужская половина класса смотрела на неё, открыв рот от изумления, а женская – с явной завистью. Теперь понятно, кто станет в классе «королевой красоты», спихнув с ненадёжного пьедестала Ритку Чеботарёву. Поняла это и она сама. И теперь стояла, пунцовая от злости и обиды. И откуда же она взялась тут?  И как сделать так, чтобы избавиться от неё побыстрее?! Вот проблема…
Когда уроки окончились, девочки быстро разложили по тарелкам куски  торта, достали конфеты, фрукты и стаканчики для сока.
- Ну, - сказал симпатичный парень, в которого была влюблена вся женская половина класса. – Надеюсь, теперь ты не станешь больше скрывать от нас свою красоту.
- Больше не стану. В этом нет никакой необходимости.
- Но почему ты так говоришь? Ты что, боялась показаться нам в таком виде? И специально прятала свои огромные глаза за тёмными стёклами очков?!
- Просто я не привыкла быть на виду. Всю жизнь была очень худой, и стеснялась этого.
- Но теперь с фигурой у тебя всё в порядке, - сказал кто-то из дам, внимательно оглядывая фигурку девушки.
- Да, теперь, слава Богу, у меня есть родители, и они не экономят на мне.
- А раньше что?! Родителей не было?!
- Не было. Они умерли. Два года я жила в детдоме.
- Нормально…
- Ну, что же вы не берёте конфеты, ребята? И фрукты… По-моему папа купил очень вкусный виноград…
В общем, знакомство состоялось. «Междусобойчиком» все остались очень довольны. Кстати, и преподаватели тоже. Юрий Иваныч и их обеспечил тортами и виноградом…
 …На следующий день к ней подошла та девочка, которая до сих пор была самой хорошенькой в классе.
- Привет!
- Привет, - улыбнулась Лада. – Проблемы?
- У меня - нет. Но вполне могут быть у тебя.
- Ой, напугала ежа голой задницей! Ты думаешь, что сможешь чем-то напугать человека, который два года прожил в настоящем аду?! Вряд ли у тебя это получится, милая… Хотя, попытаться, ты, конечно, можешь! Но прежде скажи, хотя бы, что ты хочешь от меня! Может быть, дело того не стоит…
- До того, как ты появилась тут, все ребята были моими.
- А тебе что, обязательно нужны все, и на меньшее ты не согласна?
- В принципе, я влюблена только в одного… Сказать, в кого?
- Можешь не говорить. Мне это совсем неинтересно. Потому что я уже много лет люблю мужчину. И никто, кроме него, мне не нужен.
- Много лет? Нормально… И что, его можно увидеть, этого твоего мужчину? Или ты боишься, что кто-нибудь отобьёт его у тебя?
- Вот, уж этого я боюсь меньше всего, - усмехнулась Лада. - Его нет со мной. Он сейчас на войне…
- Вот как… И что – будешь ждать, пока война закончится?
- К сожалению, не совсем так. Похоже, я буду ждать его всю свою жизнь…
Голова Риты вдруг дёрнулась, как от удара, а сердце девушки забилось часто-часто. Она как будто на секунду стала на место Лады, и почувствовала её боль. Почему-то она сразу поняла, что эта девчонка ждёт любимого, зная, что он будет жить только в её памяти.
- Извини, Ладка… Я же не знала…
- Ничего. Я уже начала привыкать, что его нет рядом…
…А теперь нам придётся снова вернуться в то время, когда Александр Кедров по приказу Родины исполнял за границей свой интернациональный долг…
…Небольшой отряд бойцов, которым командовал старший лейтенант Кедров, целый день отражал атаки душманов. Но те всё лезли, и лезли, несмотря на то, что с нашей стороны ребята щедро поливали их огнём из автоматов. А если враг подходил слишком близко, то кто-нибудь из бойцов бросал гранату, и прорва бородатых мужиков с гортанными криками откатывалась назад, оставляя на поле боя убитых и раненых, чтобы через несколько минут повторить свои попытки захватить еле заметную высоту, которую держали наши парни до подхода своих. Было не очень понятно, что, собственно, изменится в расстановке сил, если душманы займут эту неприметную высотку. Ведь кругом, насколько хватает глаз, тут простирается раскалённая на жарком солнце пустыня с редкими кустиками какого-то полузасохшего колючего кустарника.
Скорее всего, для этих бородачей не так были важны эти несколько сотен квадратных метров земли. Судя по всему, им просто хотелось перебить этих настырных русских бойцов, которые, даже будучи в численном меньшинстве, никак не хотели отходить, признав своё пусть никому не заметное, совсем незначительное, но всё-таки поражение. 
  Но человеческие силы не беспредельны,  и боезапас  тоже. Устали наши ребята просто смертельно, да и патронов осталось всего ничего – минут на пятнадцать-двадцать интенсивного боя, не больше. А дальше… Дальше известно, что! Эти бородатые монстры пленных не берут. А если и привозят с собой кого из живых, то только для того, чтобы всласть поизгаляться над беспомощным человеком. А  потом кинут истерзанное пытками тело в  глубокую вонючую яму, и, какое-то время поморив голодом и жаждой для собственного удовольствия, всё равно прикончат бедолагу, без вариантов…
И вдруг заработала рация. Через несколько секунд командир услышал обрадованный голос радиста:
- Товарищ старший лейтенант, сейчас за нами «вертушка» прилетит! Приказано отойти…
- Понял, - сказал тот, и вытер тыльной стороной ладони капли пота со лба.
А потом, достав из кобуры пистолет, проверил, есть ли в нём патроны. Попасть живым в руки этих нелюдей никак не входило в его планы. Уж, лучше он всё сделает сам – чтобы наверняка, сразу, одним выстрелом в висок!
- Отходите, ребята, я прикрою! – сказал Александр, беря в руки автомати вставляя в него последний магазин. - Только быстро! У вас на всё про всё не больше пяти минут! Удачи, друзья…
Тут послышался шум винтов, и прямо над позициями врага, засыпая глаза душманов вздыбившимся от вращающихся лопастей песком, завис вертолёт с красными звёздами на фюзеляже, появившийся тихо, и, вроде как, ниоткуда. Потом с вертолёта полетели  несколько гранат   и прозвучала пара длинных  автоматных очередей, которые заставили душманов залечь в песок и обхватить голову руками. Как будто этим можно уберечь себя от пули АКМа, с сотни метров запросто пробивающей стальной рельс.
Потом вертолёт быстро развернулся, и полетел прочь -  туда, где его уже ждали наши измотанные длительным боем и жаждой бойцы…
Александр оказался прав - замешательство врагов длилось и в самом деле совсем недолго. Но эта небольшая заминка позволила бойцам забраться в вертолёт, и тот, не теряя ни секунды, тут же взлетел. А, оказавшись в воздухе,  взял курс на базу, где их ждали врачи, сытный обед и отдых.
Ребята сразу приникли к иллюминаторам, и глядели вниз, туда, где по-прежнему продолжался бой -  их командир в одиночестве отбивал очередную атаку бандитов. Глядя на это, бойцы тяжело вздыхали, а на глазах у многих из них блестели слезинки, которые они смахивали с лица согнутыми пальцами. Ведь все прекрасно знали, чем всё закончится через несколько минут. Был человек – и нет человека…
Да, каждый из этих ребят мог сегодня погибнуть. Но одно дело – воевать, и знать, что из этого боя ты можешь выйти живым. А можешь и погибнуть от пули – ничего не поделаешь, такова уж, судьба солдат на войне. И совсем другое дело взять роль Судьбы на себя, и точно знать, что «это» обязательно произойдёт через минуту или две… И единственно, что останется лейтенанту в таком случае, это молиться о том, чтобы пуля, которая вопьётся в  тело, будет смертельной…
Но всё произошло даже раньше, чем они предполагали. Откуда-то издалека на высотку вдруг прилетел снаряд, выпущенный из дальнобойной пушки. Похоже, снаряд этот был случайным. Ну, не будут же бить из пушки по одному-единственному бойцу, который прикрывал отход своих, и сам уже приговорил себя к смерти!
Сначала снаряд глубоко взрыл песок неподалёку от лейтенанта, а потом взорвался. И друзья Александра с трудом, но смогли разглядеть, как тело их командира подбросило взрывной волной вверх метра на полтора, а потом кинуло на песок. И оно  так и  осталось неподвижно лежать на чужой земле…
   …Вскоре вертолёт с измученными ребятами совсем исчез с горизонта…
   А вместо тех, кто уже выполнил свою задачу, на высотке как-то, вроде, ниоткуда, появились  другие люди, пришедшие им на смену. Увидев наши танки, мчащиеся прямо на них, то и дело огрызающиеся огнём из пушек и пулемётов, душманы дрогнули, и побежали без оглядки. Вот, только убежать от танка на своих двоих – дело сложное, и практически безнадёжное. Так что, с каждой секундой трупов на песке становилось всё больше и больше. А вскоре преследовать стало уже некого…
…Вернувшись туда, где остались тела погибших в бою бойцов, ребята бережно складывали их тела в чёрные полиэтиленовые мешки, чтобы отвезти  в свой тыл. А уже оттуда – отправить на родину, чтобы родные и близкие могли попрощаться с любимым человеком – сыном, братом, мужем женихом или просто закадычным другом для кого-то.
   Когда очередь дошла до старшего лейтенанта, девушка-медсестра приложила руку к шее погибшего, чтобы убедиться в его смерти, и вдруг почувствовала слабое биение сердца.
   - Товарищ капитан! – закричала она. – А похоже, что старший лейтенант жив…   
   - Срочно в медсанбат! Ну, бывает же такое, - покачал головой лейтенант. – Кто-нибудь знает его фамилию?
   К сожалению, таких не было.
- Ну, ничего! Вот, придёт парень в себя, и сам расскажет, как его фамилия. Ну, а моё дело – написать представление на высокую награду. Ведь, судя по всему, это он помешал душманам расстрелять присланный вертолёт, и потом задержал их своим огнём, чтобы дать немного времени на погрузку…
   …В полевом госпитале, куда его привезли, старший лейтенант пробыл недолго. При осмотре оказалось, что на его теле нет ни одного ранения – ну, разве что, незначительные синяки и ссадины. Видно, песок уберёг его от тяжелых осколочных ранений. Он был совершенно цел, но сильно контужен взрывной волной.
   …Александр пришёл в себя только на третий день. Кто-то из ребят, увидев это, сразу позвал врача, и тот сел на стул рядом с больным.
   - Ну, здравствуй, герой!
   - Здравствуйте, доктор.
   - Как чувствуешь себя?
   - Очень болит голова… Прямо сил нет терпеть!
   - Ну, в этом нет ничего удивительного. У тебя сильная контузия. Как зовут, где служишь?
   - Не помню…
   - Что, даже имя своё запамятовал?!
   Тот только едва кивнул головой, и тяжело вздохнул.
   - Ну, что ж! При такой контузии в твоей амнезии нет ничего удивительного. Но будем надеяться на лучшее. Ничего, ты парень молодой, крепкий, организм справится. Мы ещё на свадьбе твоей погуляем! Ну, а если серьёзно, разыщут наши штабные тебя по документам. Они же знают, какая часть воевала там, где тебя контузило. Так что, особых проблем возникнуть не должно. А ты, увидев своё имя и фамилию, название города или посёлка, где живёшь, может, и сам вспомнишь чего. Так ниточка и потянется…
   - Я буду очень стараться, док…
   - Ну, отдыхай, старлей! Думаю, через несколько дней тебя отправят на Родину, подлечиться. С такой контузией шутки плохи, приятель!  Вот, дома и вспомнишь всё остальное…
   - Хотелось бы, конечно...
   - И давно служишь?
   - Не помню… Голова совсем пустая. И гудит, как будто колокол церковный бьёт!
   - Ну, ладно, отдыхай, парень. А я пойду, штабистам позвоню. А то, чего доброго, штабные напишут домой, что ты «пропал без вести», переполошат родственников…
   Врач и в самом деле позвонил в штаб, но чуть опоздал – на адрес матери Александра уже было послано письмо о том, что её сын пропал без вести…
   Потом, конечно, всё было быстро исправлено, и вслед первому отправлено другое письмо, с опровержением. Но… Было уже слишком поздно! Читать второе письмо стало некому. Мать умерла,  его Ладу увезли в сиротский приют. А дом его стал абсолютно пустым и холодным…
Александр, увидев свои документы, письма, которые писали мать и сестрёнка, и фотографии своих любимых женщин, наконец, вспомнил, где жил до призыва в армию, и сразу написал письма матери и Ладе, состоящие всего из нескольких слов – я жив,  скоро приеду…
Итак, ещё некоторое время   пролежав в госпитале, он был выписан, и отправлен на двухмесячное долечивание. Конечно, долечиваться он поехал в свою деревню, удивляясь тому, что так и не получил от матери ответа на своё письмо. Почему-то молчала и Лада…
…Перед тем как уехать, Александра вызвали к генералу, и там в торжественной обстановке ему вручили очередную награду - Звезду Героя…
…Итак, он ехал домой. Его широкая грудь была в два ряда украшена орденами и медалями, а в его бумажнике лежала приличная сумма денег. Ведь там, где он воевал, деньги тратить было некуда. Впрочем, основные выплаты он  получит в Москве, куда должен прибыть за новым назначением через два месяца, данные ему для долечивания…
…Подойдя к своему дому, он сразу почувствовал, что в доме никто не живёт. Всё кругом густо заросло сорной травой, а одна из досок на крыльце совсем провалилась. Ясно, что оно  нуждалось в ремонте, причем, уже давно.
- Интересно, и куда же они  подевались, мои любимые?! Да ещё обе сразу… И почему не написали мне, что собираются уезжать?! Странно это…
Он подошёл к двери, и поднял руку, чтобы достать ключ от  двери. Слава Богу, он был на месте.
Открыв замок, Саша распахнул дверь, и прошёл в комнату. Судя по запаху сырости, стоящему там, в доме и в самом деле давно никто не жил.
Открыв форточки настежь, чтобы проветрить помещение, он вышел на улицу, и пошёл по деревенской улице, собираясь узнать что-нибудь у соседей.
Первой на его пути встретилась женщина на вид лет около сорока, которая шла за водой, неся в руке пустые вёдра.
- Ой, никак Шура Кедров вернулся?! – обрадовалась она. – Радость-то какая! Уж, и не думали, что сподобит Господь живым тебя увидеть… А ты вон, какой стал! Красавец, ничего не скажешь…
- А мои-то где, Настасья Петровна? Вот, в отпуск приехал, подлечиться немного, а в доме, похоже, никто не живёт…
- Ну, а кому теперь тут жить-то?! Мать твою, Марью Константиновну, мы схоронили. Как похоронка на тебя пришла, она сразу замертво упала. Инфаркт у неё приключился…
- Значит, и в самом деле поторопились писаря, отослали матери письмо, что я без вести пропал… Ну, а Лада, сестрёнка моя, где?
- Так, где же ей быть?! У неё одна дорога - в детский дом…
- Ну, спасибо, что объяснила, Настасья Петровна. Пошёл я. Дел много…
- Ты приходи, я тебя обедом накормлю. Ведь не к матери в гости приехал, а в пустые стены…
- Спасибо, но я как-нибудь сам справлюсь с этой проблемой…
Александр быстро пошагал по деревенской улице по направлению к Сельсовету. Теперь, разве что, Иван Фёдорович сможет посоветовать ему, где искать Ладу…
…Для председателя Сельсовета приход Шуры Кедрова тоже был приятной неожиданностью. Ведь все в деревне считали, что он погиб на чужбине, и вряд ли можно разыскать, где похоронен.
- Здравствуйте, Иван Фёдорыч! – сказал тот, и широко улыбнулся. – Узнали?
- Конечно, узнал. Хотя… Немало лет пролетело с той поры, как ты ушёл в армию… Ну, а сейчас-то как – к нам насовсем, или только в отпуск, погостить?
- Поживу немного. У меня два месяца на долечивание. А потом опять в свой полк.
- Вот как, значит… По отцовской дороге пошёл.
- Да, так уж, получилось. Да и выбор был невелик… У меня просьба к вам, Иван Фёдорыч.
- Говори, парень! Всё, что могу…
- Мне бы Ладу разыскать. Подскажите, с чего начать свои поиски?
- Так, чего её искать?! У нас в городе детский дом только один. Вот, туда и поезжай. Там должна быть твоя Лада.
- Понял. Завтра же туда поеду! Или лучше сегодня. Что время терять?! Ей в детском доме, наверно, каждый день годом кажется…
- Тогда на автобус иди. Да поспеши, лейтенант! Он через пятнадцать минут к остановке подгребёт. Как раз успеешь…
- Спасибо.
Александр приехал в город, и спросил у проходящей мимо старушки, как ему разыскать детский дом.
- Так, вот он, тут, недалече! – взмахнула рукой старушка. .
- Спасибо, - сказал он, и направился сначала в магазин, чтобы купить что-нибудь вкусное  своей малышке, а потом в приют, где жила Лада.
Найдя кабинет директрисы детского дома, он вошёл в комнату, и поздоровался.
- Здравствуйте, молодой человек, - ответила пожилая женщина. – Какие-то проблемы?
- Понимаете, здесь находится моя сестра, Лада Кедрова. Я хотел бы увидеть её, - сказал Шура, и показал документ, в котором стояла такая же фамилия, как у девочки.
- Та-а-к… Кедрова… А, помню! У неё мать умерла, а брат в это время погиб. Такая грустная история… Впрочем, дети с весёлыми историями к нам не попадают, не тот случай…
- Это была ошибка. Как видите, я жив…
- Понятно. Только… К сожалению, ничем помочь не могу Вашей сестры здесь уже нет.
- Не понял… Как так – нет? А куда же она подевалась?! Надеюсь, Лада жива?!
От ужаса, охватившего его с головы до ног после слов директрисы, Александр похолодел, а лицо  стало таким бледным, что та опасалась обморока. Вот, только этого ей и не хватало ко всем радостям жизни!
- Ну, что вы так волнуетесь, молодой человек? Жива ваша сестра, - успокоила его директриса. - Но только живёт теперь не у нас, а в приёмной семье.
- Так, дайте мне адрес, и я сейчас же поеду к ней! Поймите, мы столько лет не виделись, она думала, что меня убили!
- По закону я не имею права разглашать тайну удочерения. За такие дела меня и с должности попросить могут! А мне это совсем ни к чему.
- Да мне бы хоть издалека на неё посмотреть! Какая она стала, куколка моя ненаглядная…
- Я хорошо понимаю вас, молодой человек. Но ничем помочь не могу. Вот, исполнится ей семнадцать лет, тогда – пожалуйста. Мы после окончания школы детей выпускаем, и уже не отвечаем за них. Так что, потерпите ещё немного. Ничего с вашей Ладой не сделается!
- Может быть, с ней и не сделается. А вот, со мной…
- Ну, так, много лет не виделись, и ещё год потерпите, - сказала директриса, с некоторой опаской глядя на богатыря, у которого вся грудь была в орденах и медалях. Видно, пришлось парню повоевать.
Вдруг у неё появилась мысль пойти навстречу этому молодому, такому складному мужику, и черкнуть адресок. Вот, только что потом… А если, не дай Бог, этот военный захочет увезти девочку с собой? Брат ведь, родная кровь. Это же ужас, что тогда начнётся… Дело-то может, чего доброго, и до суда дойти… И тогда  уж, ей самой не видать этого хлебного  места, как своих ушей. Дадут под зад коленом, тут, как говорится, и к гадалке не ходи… Поэтому директриса тяжко вздохнула, и встала с кресла, ясно дав понять просителю, что ничего не может  сделать. Закон есть закон. И самое лучшее для него сейчас – это пойти вон, и не морочить голову занятому человеку…
Александр встал, тяжело вздохнул, и вышел из кабинета, даже не попрощавшись. А чего с ней прощаться, с куклой бессердечной! Он, может, и выжил-то в том аду только потому, что надеялся ещё хоть разок её увидеть. И что теперь?! Чуть ли не целый год впереди… А за год много воды утечёт…
…Он приехал домой, вынул купленные по дороге продукты – пакет молока, кефир, сыр, хлеб, кусок колбасы и ещё кое-что по мелочи. Ясное дело – не к мамке родной на блины приехал, самому надо о себе позаботиться…
Не успел он растопить печку и протереть от пыли обеденный стол, застеленный старенькой, потрескавшейся на углах клеёнкой, как дверь бесцеремонно, без стука отворилась, и в дом вошла женщина, которую Шура встретил по пути в сельсовет.
- Ну, как ты тут? – совсем по-свойски спросила она, и, поставив не слишком чистую сумку на только что вымытый стол, стала доставать оттуда немудрёную снедь – судок с борщом, отварную картошку, квашеную капусту и деревенское сало. К тому же сняла со стола купленный Сашей пакет с молоком, и поставила вместо него поллитровую банку с парным козьим молоком. И последнее, что достала из бездонной сумки Настасья, это бутылка водки.
Кстати, врачи строго-настрого запретили ему пить крепкий алкоголь. После такой травмы неизвестно, как поведёт себя организм. Можно и от пары глотков в ящик сыграть - элементарно…
- Ну, вот! Теперь можно бы и подзаправиться, - сказала женщина, и пошарила глазами по комнате, разыскивая сервант, в котором обязательно есть, пусть и совсем простенькие, стеклянные, но маленькие рюмки. Ну, не глушить же водку в первый  день знакомства гранёными стаканами! Да от такой дозы любой мужик до постели на карачках поползёт! Если сможет ползти, конечно… Ну, и зачем ей такой кавалер в постели?!
Да и еда у него на столе та ещё. Сразу видно, что магазинная – сплошные добавки да всякие усилители вкуса и запаха, идентичные натуральному. Ну, и много ли от такой ерунды пользы?! То ли дело - сало, молочко козье, картошечка опять-таки своя, не покупная…  А на магазинных суррогатах, в которые суют, что ни попадя,  силу не накачаешь – химия одна… Так что, сегодня придётся пить малыми дозами, и обязательно с закусью. Но пить только до тех пор, пока сидящая рядом неказистая сорокалетняя дама не покажется  с пьяных глаз мужику чуть за двадцать молодой и красивой бабой. А, главное, желанной…
Наконец, она увидела сервант, и подошла к нему, чтобы взять рюмки.
- Пыльные они, наверно! – заметил хозяин дома. - Не помню, когда мы пользовались ими в последний раз!
- Ничо, я под краном ополосну, мне нетрудно, - сказала дама, и двинула на кухню.
- Вообще-то, мне пить нельзя. Врачи сказали, что при моей контузии от рюмки водки можно и на тот свет отправиться, - сказал хозяин дома, решительно отодвигая от себя рюмку с водкой.
- Да ничо они не знают, твои врачи! – беззаботно махнула рукой дама, как будто отогнала от себя прочь приставучую муху. - От водки все бактерии в нашем организме дохнут, вот это я точно знаю.
- Ну, по поводу бактерий спорить не буду, а вот, у меня с моим ранением может и карачун приключиться. Не хотелось бы после стольких боёв оказаться на том свете, приняв на грудь стакан водки! Обидно это, и очень стыдно…
- Да ладно тебе, Шур, не боись! Смотри какая – чистая, как слеза! Не то, что самогонка у Макарихи… Ну, хоть пригуби, что ли… Что ж мне, одной за двоих, что ли, прикажешь отдуваться?!
Кстати, по поводу «отдуваться»… Да этой даме бутылку водки в рот опрокинуть – что другому высморкаться. Даже не заметит. Только зачем же так сразу открывать этому лоху свои маленькие женские тайны?! Ведь не обычной полюбовницей, дамой на одну ночь решила ему стать, а самой что ни на есть настоящей женой…  Ну, а почему бы, собственно, и нет?! Она женщина в самом соку, не смотри, что скоро пятый десяток разменяет, а жениху ещё и двадцати пяти не исполнилось…
- А я не настаиваю, чтобы ты у меня тут водку хлестала! – вдруг перешёл с ней на «ты» потенциальный супруг. - Вот, домой придёшь, стол накроешь, там и пей, сколько душа просит! И молоко своё забери! Магазинное меня вполне устраивает.
- Ты ещё скажи, что моё общество тебя не устраивает! – сделала вид, что обиделась, Настасья, и криво усмехнулась  одной половиной рта. Причём, сделала это не совсем удачно, потому что сразу стало заметно отсутствие у дамы нескольких передних зубов. Видно, иногда общение с сильным полом заканчивалось потасовкой, и победа была отнюдь не на её стороне.
И вообще, эта хамоватая баба, которая, кажется, «совсем попутала берега», стала его раздражать. Она так нахально вела себя в этом доме, как будто уже стала его настоящей хозяйкой, заменив собой двух самых дорогих для Александра женщин. А, как метко подметил один французский писатель,  чувствовать себя как дома в любом месте, могут только проститутки и короли. Ну, на королеву Франции Настасья Петровна никак не тянула, несмотря на свои многочисленные «достоинства». Поэтому остался лишь один вариант… И он никак не устраивал Александра. Тем более, что у неё не было  шансов заинтересовать его, как мужчину, даже если бы она была совсем молода, и прекрасна, как нимфа. Потому что сердце его было уже давно занято. В нём царила другая женщина, его ненаглядная Лада, которую он любил всеми силами своей души…
- Послушайте, мадам, сегодня я очень устал, и хочу пораньше лечь спать. К тому же я узнал, что моя мать умерла, а сестра находится в приюте для сирот. В конце-концов, у меня сильно болит голова! И поэтому я не желаю сидеть с вами за столом, и тем более пить водку. Идите домой, Настасья Петровна! Сделайте такое одолжение… Наверняка у вас там полно дел, а вы тут своё драгоценное время  зря со мной теряете. Пожалуйста, уйдите! Не заставляйте меня насильно выставлять вас из моего дома!
- Конечно, я сейчас уйду! – согласно кивнула головой женщина. - Вот, только выпьем на посошок, и всё… Ну, как же без посошка-то?! Неправильно это…
- Ну, ладно. Если вы так настаиваете, я выпью глоток, - сдался Александр, и взял свою рюмку.
- Вот и хорошо! – широко улыбнулась щербатым ртом дама. – Как говорила моя бабушка, пить надо здеся, на том свете не поднесут… Ну, понеслась душа в рай!
После этих слов Настасья одним профессиональным движением опрокинула рюмку в рот, и сразу налила ещё, очень кстати заметив, что между первой и второй перерывчик небольшой. А потом быстренько сделала бутерброды из черного хлеба с салом – на закусь.
Александр тоже сделал небольшой глоток из рюмки. А так как сегодня не обедал и не ужинал, водка быстро впиталась в кровь. Вдруг он почувствовал, что очень хочет прилечь. И если не ляжет в постель тотчас же, то просто упадёт со стула, и уснёт  прямо тут, под столом, как заправский алконавт. Такое с ним случилось впервые в жизни. Но в принципе, к рюмке он прикладывался не слишком часто, потому что не получал удовольствия от сорокаградусной… Ну, разве что,  адскую головную боль на следующее утро, да дурной привкус во рту.
Собственно, именно этого и добивалась Настасья, женщина тридцати семи лет отроду, не замужняя, имеющая двух сыновей – трёх и шести лет, отцы которых неизвестны.
Этот красивый молодой мужик с развёрнутыми плечами спортсмена очень понравился ей. К тому же, увидев награды на его кителе, она решила, что тот хорошо устроен в этой жизни, и сможет прилично обеспечить её, и тех детей, которые у неё уже есть, а также тех, которые только будут. Ну, а мнение самого Александра было ей совершенно неинтересно. Потому что на этот раз всё будет так, как хочет она, Настасья, а не этот лох с плечами атлета. И пусть все соседи говорят, что ума у неё кот наплакал, зубов тоже – раз, два, и обчёлся,  волос осталось на две драки,  возраст на всех парах мчится к пятому десятку, а судя по внешнему виду дамы даже прилично обгоняет его… И вдруг все увидят, как ловко она устроилась в этой жизни! Да она ещё и в ЗАГС этого чудика поведёт, чтобы всё, как у людей… Тот и опомниться не успеет, как получит сиреневый штамп в паспорт. Ну, а остальное, как говорится, - дело техники… А техника ей хорошо знакома.
- Ну, что, миленький, совсем захмелел? – ласково спросила Настасья, целуя его в макушку.
- Да, что-то мне лихо. Голова кружится! Ведь говорил же – нельзя мне пить, а ты заставила. Что, легче тебе от этого стало, Настасья Петровна?
- Ну, так у меня от мужского головокружения хорошее средство имеется.
- Что за средство такое? Не слыхал…
- Пойдём, на постель тебя уложу. А потом и средство дам. Тебе понравится, зуб даю!
- Ты свои зубы-то побереги, Настасья Петровна! Они могут тебе ещё пригодиться. И бросай по любому поводу клясться зубами. Не так уж, много у тебя их осталось…
- Представь себе, красавчик, для женщины зубы не главное, - сказала Настасья, и быстро скинув с себя платье, ловко устроилась рядом с ним на узкой постели. – Да ты и сам всё сейчас увидишь…
Он вдруг почувствовал на своих губах слюнявый поцелуй дамы, от которого его сильно замутило, и вырубился…
…Проснувшись утром, Александр увидел в своей постели ту бабищу, с которой так неосмотрительно выпил вчера. Она ещё не проснулась, и громко храпела, широко открыв щербатый рот.
- Господи, да как я мог… И что я скажу Ладе?! Неужели мне придётся признаться ей в том, что я променял любовь к ней на ночь с этой противной тёткой, которая вдруг вообразила себя прекрасной обольстительницей, и с пьяных глаз залезла в мою постель… А мне было так плохо, что сил не хватило, чтобы выкинуть её вон из своего дома. Стыдоба какая! Офицер называется…
Он представил себе, какими отвратительными были бы его «приятные занятия» с этой женщиной, которая намного старше его, да к тому же крепко зашибает, и совсем не следит за собой. Да такое и в страшном сне не приснится…
- А впрочем, сам виноват! Стащил бы её со своей  постели, проводил до крыльца, сунул в руки недопитую бутылку, да накинул бы крючок на дверь! Но ведь почему-то не сделал этого, а сразу вырубился! И теперь непонятно, что сотворит предприимчивая дамочка, чтобы «продолжить знакомство». От такой всего можно ожидать…
Держась руками за гудящую голову, он прошёл к умывальнику, где холодная вода немного взбодрила его, потом выпил стакан кефира. Через несколько минут голова стала болеть не так сильно.
Александр посмотрел на себя в зеркало, и увидел, что спал он прямо так, в одежде, даже ремень на месте. Видно, Настасье так и не удалось раздеть потенциального любовника, и её мечты охмурить его, так и остались мечтами. Но не факт, что она успокоится на этом, и  просто уйдёт из его жизни! Похоже, дамочка серьёзно решила взять его в оборот, и сесть  на шею сама, да и детишек своих  пристроить!  И теперь сделает всё возможное, чтобы её мечты как можно скорее превратились в реальность.
- Да. С водкой надо завязывать, однозначно. Тут или на тот свет отправишься, или с этой бабищей, не дай Бог, сойдёшься, и третьего не дано. И ещё неизвестно, какой вариант для меня лучше…
Посмотрев на стол, он увидел на нём остатки вчерашней трапезы - грязную посуду и корки черного хлеба, которые нечем было жевать Настасье. Она не удосужилась выбросить хотя бы их, и ополоснуть рюмки.
- Надо бы прибраться в доме! Стыдоба… Не зай Бог, придёт кто, и увидит это непотребство…
Оглядев все вёдра, он увидел, что воды в его доме нет совсем. Взяв два из них, он пошёл к колодцу.
В то время воду там брала его соседка  из дома напротив. Эта пожилая женщина была самой близкой приятельницей его матери.
- Здравствуй, тёть Кать! – сказал Саша, и улыбнулся. – Очень рад тебя видеть живой и здоровой!
- И я очень рада, что ты с войны живым вернулся. К нам-то надолго, или как?
- На месяц, наверно задержусь. После ранения дали отпуск на долечивание. Вот, я и рванул, чтобы узнать, почему никто не отвечает на мои письма. А тут  узнал, что мама умерла, а Ладу в детдом отдали. Ну, я и поехал в этот детдом. Думал, может, смогу Ладушку повидать. Одна она у меня осталась! Только куда там…
- Не смог, значит, повидаться?! – покачала седой головой старушка.
- Да, не получилось Сказали, не положено - тайна удочерения. Разве что, на будущий год, когда школу окончит, можно снова похлопотать. А я человек военный, своей судьбой не распоряжаюсь. Сегодня – здесь, а завтра – там. Прямо не знаю, что делать…
- Да… совсем сердца у людей нет. Атрофировалось, наверно, за ненадобностью! Ну, кому будет плохо, если брат с сестрой увидится?! Или, может, ещё какие чувства появились, Шур? Ведь Ладе-то твоей позавчера шестнадцать годков стукнуло… Уж, такая красавица получилась, что ни в сказке сказать, ни пером описать…
- Думаешь, я про её день рождения забыл?! Колечко купил, Хотел подарок сделать… А по поводу чувства… Наверно, рано ей в шестнадцать лет всерьёз влюбляться. Вот,  школу окончит, тогда, может, и признаюсь, что жить без неё не могу…
- А что, Настасья-то у тебя насовсем поселилась, или как? – вроде как, между делом спросила тётя Катя.
- Ой, ты скажешь, тёть Кать! Насовсем… Ну, зачем она мне, сама подумай!
- Она-то тебе ни к чему, понятное дело. Только вот, ты ей в самый раз - вот, что главное… Ты помни об этом, сынок! Не дай Бог, эта потаскуха в постель твою залезет! Не выгонишь… Как клещ присосётся… Ты её в дверь, а она в окно… А через месяц ещё и беременной скажется. Ей не впервой такое проделывать! Она ведь у нас в деревне всех мужиков перепробовала. Никого не пропустила! Сколько скандалов было, если б ты знал! Правда, никто из мужиков серьёзно на её прелести не клюнул, чтоб жену на эту шалаву променять. Только Настасья, похоже, не отчаивается! Думает, может, найдётся простак, который её замуж возьмёт, да детей усыновит… Ну, а по поводу разницы в возрасте и неказистости… Так, на вкус и цвет товарища нет! Ты смотри в оба, сынок! Она ведь сегодня у тебя ночевала? Значит добром тебя эта знойная дама от себя не отпустит, уж послушай старуху… Мать-то твоя, небось, в гробу перевернулась, когда увидела такое непотребство…
- Спасибо, тёть Кать! Буду иметь в виду!
- Это хорошо, что ты вовремя опомнился. А по поводу Лады… Знаешь, если человек часто думает о ком-то, то тот, о ком он думает, чувствует это… Так что, жди сюрприза, парень…
Старушка знала, о чём говорит. Вчера она из сельсовета позвонила Ладе, и сказала, что Александр приехал, её разыскивает. И та обещала приехать…
Вот, такие дела…
Итак, Саша вернулся с полными вёдрами домой, и увидел, что резиновые сапоги Настасьи с ошмётками грязи на них валяются на коврике подле кровати, а пол в комнате грязный до неприличия.
- Надо бы сначала полы подмести, что ли… Наследила тётя своими сапогами! Как будто из гнилого болота выскочила, а не по улице шла!
Но прежде надо было разбудить свою гостью, и выпроводить её из дома, попросив больше сюда не приходить.
Он подошел к кровати, и похлопал её по плечу:
- Эй, вставать пора, Настасья Петровна! Дома у тебя дети голодные, а ты тут дрыхнешь…
- Ой, как же ещё часок покемарить хочется – кто бы знал! Ведь ты, баловник, всю ночь мне спать не давал, - сказала Настасья, и, закинув руки за голову, сладко потянулась. При этом одеяло соскользнуло с её обнаженного тела. Конечно, всё так и было задумано… Ну, не может же молодой мужик отказаться от такого заманчивого предложения!
И вдруг услышала такие слова, которые заставили её подпрыгнуть на постели.
- Оденьтесь, мадам! В доме прохладно, не дай Бог, простудитесь…
- Значит, продолжения не будет! Я правильно поняла? – уточнила Настасья, а глаза её метали молнии. Опять облом! А ведь, так хорошо всё началось!
- Не льсти себе, Настасья. Ты всю ночь храпела так, что стены дрожали. Так, какое может быть продолжение, если мы ничего и не начинали?!
- Вот как!  Ну, ладно, посмотрим ещё, чья правда верх возьмёт. Уверена, что скоро у меня и третий мальчик народится, твоя кровиночка… Вот, тогда и поговорим! В суде…
- Счастлив за вас, мадам. Только в отцы  вашему младенцу я совсем не гожусь! Война, проклятая… Застудился сильно. В моей медицинской карте это зафиксировано. Так что, ищите другого претендента на роль отца ребёнка, пока есть время. А меня оставьте в покое, очень вас прошу! Понимаете, после сильной контузии  у меня иногда случаются приступы неконтролируемого бешенства. В это время я бываю очень опасен для окружающих. Это я по секрету вам говорю.   Не ровен час и последние зубы потеряете…
- Ладно. Мне, и правда, домой пора, - немного сдрейфила от его слов Настасья. - Чего с тобой зря лясы точить, если по тебе дурка плачет!
- Вот, и договорились… Ну, до чего ж умные женщины пошли! Одно удовольствие пообщаться…
Настасья быстро нацепила на себя одежду, и теперь искала глазами обувь.
- Если ты сапоги свои ищешь, так они на крыльце. В такой обуви нормальные люди по дому не ходят, в сенях переобуваются!
- Подумаешь, какой чистюля! – усмехнулась Настасья, и вышла из комнаты.
Увидев её на улице, Саша облегчённо вздохнул, и стал прибирать дом.
Он поставил на плитку чайник, чтобы помыть посуду, а сам в это время подметал пол. И вдруг услышал, как кто-то постучал в дверь. Почему-то он был уверен, что это вернулась его гостья. Может, забыла чего…
- Это опять ты, Насть? Заходи, открыто…
…Дверь распахнулась. На пороге стояла Лада, его ненаглядная девочка,  которую он так мечтал увидеть, и которая столько лет не давала ему спать по ночам.
- Ладушка, ты?!
- Я, Сашенька… Не ждал?
- Ждал. Но не сегодня. Видишь, дом прибираю. Грязно тут…
- Я вижу, - сказала девушка, и бросила короткий взгляд на стол, где стояла пустая бутылка водки и две рюмки. Она сразу всё поняла – сегодня он ночевал не один. Кажется, место подле Саши уже занято другой женщиной, и она зря приехала сюда.
- Ну, здравствуй, милая! Я соскучился по тебе, - сказал Александр, и крепко обнял девушку, прижав к себе. Вчера приехал, и сразу к тебе, в детдом. А там говорят, что тебя удочерили. И увидеться нам раньше чем через год никак нельзя…
-  Мне было очень плохо без тебя, Саш!
- И мне без тебя не лучше. У меня после контузии память пропала. Ничего не помнил, даже собственное имя забыл. Только точно знал, что есть на свете девушка, которая любит меня, и ждёт! 
- Я, и правда, дорога тебе, Саша?
- Конечно, правда. Ну, зачем я буду тебя обманывать?! Если бы не ты, я ни за что не приехал бы сюда. Мне путёвку на юг предлагали, а я сказал, что мне домой надо, там меня ждут…
- Ты всё правильно сделал. Я ждала тебя, и надеялась на твоё возвращение, хотя после той повестки ждать пропавшего без вести человека несколько лет, люди, наверно, посчитали бы глупостью. Но вот, я здесь, с тобой! И, кажется, совершенно счастлива…
- Ты извини, малышка, подожди полчасика в мамином закутке. А я тут приберусь немного. Стыдно мне в таком  беспорядке тебя принимать…
- Так, я, лучше на кухню. Вот, привезла кое-что из еды, разогреть надо…
Лада пошла в сени, и принесла оттуда несколько тяжёлых пакетов с едой.
Через полчаса они сидели за столом, накрытым белой скатертью, и уставленным закусками. Посередине стояла бутылка с шампанским.
- Ну, что? Выпьем по глотку за встречу, Сашенька? Или не стоит? – спросила девушка.
- Понимаешь, Ладушка, после контузии  нельзя мне пить спиртное, совсем нельзя. Вот, вчера выпил глоток водки, и тут же вырубился. Не могу рисковать сегодня. Хочу хоть, наглядеться на тебя, наконец!
- Ну, если ты не будешь, то и мне не надо!
- А может,  выпьешь немного? Шампанское вкусное.
- Зачем мне шампанское, Саша? Я и так как пьяная… Ведь сегодня сбылась моя мечта. Услышал Господь мои молитвы. Ты вернулся! Живой… Остальное – ерунда. А давай, по глотку сока выпьем, и поедим. А то, я даже не позавтракала, когда к тебе кинулась. Знаешь, показалось вдруг, что ты ненадолго задержишься в этом пустом доме, и уедешь, не оставив адреса. И уж, тогда мне тебя никак не сыскать. И вдруг так страшно стало… Ну, хоть ночью вставай, и  поезжай!
Потом они сидели за столом, и вспоминали всё, что было пережито. О своей службе в армии Александр предпочитал молчать. Всё ещё слишком свежо в памяти, и слишком страшно, чтобы рассказывать об этом любимой девушке. Ну, зачем пугать её теми событиями, которые произошли?! У неё и без них полно тяжёлых воспоминаний… Шутка сказать – за шестнадцать лет поменяла три семьи…
- Ой, забыл совсем! Я ведь подарок тебе привёз, Ладушка. Долго выбирал. Только не знаю, понравится ли…
- Да любая безделица, подаренная тобой, будет для меня дороже всех богатств мира! – улыбнулась Лада.
Александр достал из комода коробочку, и открыл её. В ней лежал перстень, который полыхнул огнями, когда на него попал свет люстры.
- Какое красивое… Ой, Сашка! Какой же ты молодец! Я никогда не видела колечка красивее… Может, сам мне его и наденешь?
- Ладно. Давай сюда руку!
Александр взял руку девушки, и надел колечко на безымянный палец.
- А что в таких случаях говорят маленькие девочки? – спросил он, улыбнувшись.
- Маленькие девочки говорят «спасибо», а потом…
Потом она оказалась у него на коленях, обняла его за шею, и теперь целовала щёки, лоб, подбородок, старательно обходя губы.
А он вдруг отодвинул от себя её лицо, и сказал:
- Никому тебя не отдам. Слышишь? Ты – моя… Только моя…
- И я никому тебя не отдам! Пусть только подойдёт кто…
Последнюю фразу ей пришлось произнести про себя, потому что в это время  любимый нашёл её губы, и теперь целовал их… Голова у Лады сладко кружилась, и то, что окружало их, вдруг исчезло. Совсем исчезло! Казалось, что они в этом мире были лишь вдвоём.
Ну, что ж! Это и в самом деле так. Бывают в жизни моменты, когда люди оказываются в своём собственном, обособленном мире, где нет места никому, кроме них двоих… Ну, и их любви, конечно.
- Как проведём  сегодняшний день? – спросил Александр, когда они проснулись утром. Хотя, утром это можно назвать лишь с большой натяжкой. Часы в это время показывали двенадцать часов пополудни…
- Сейчас позавтракаем, а потом я на полчасика оставлю тебя одного. Хочу к подружке своей, Аньке Семёновой зайти. Давно не виделись… Я быстро!
Сердце Александра больно дёрнулось в груди. Ведь подруга Лады жила рядом с Настасьей. А что, если Лада встретит его вчерашнюю гостью по дороге?! Неизвестно ведь, что придумает со зла эта… «сказочница»…
- Конечно, сходи, - сказал Александр, скрепя сердце.
Он знал, что если начать сейчас придумывать какие-то дела для Лады, чтобы оставить её дома, то можно сделать только ещё хуже. Ведь девушка прекрасно видела, что вчера он принимал у себя гостью. Догадаться об этом было совсем нетрудно даже такой, не искушённой в человеческой подлости девушке, как Лада. Стоящие на столе тарелки и две рюмки ясно говорили о том, что ужинали двое. Ну, а об остальном при желании догадаться нетрудно…
…Лада вернулась часа через полтора. Вид у девушки был задумчивый.
- Ты что такая невесёлая, Ладушка? – испугался Саша. – Случилось чего?
- Всё нормально, Саш. Откуда ты взял, что я невесёлая? Просто задумалась… Всё так изменилось в деревне! Причём, не в лучшую сторону. К сожалению… Столько домов стоят с забитыми окнами… Наверно, скоро тут совсем никого не останется!
- Ну, что поделаешь?! Мы не в силах ничего изменить. Те, кто у кормушки, крали, крадут, и будут красть. Только раньше хоть говорить об этом побаивались. А теперь хвастаются, как будто подвиг на передовой совершили… Кто больше спёр, тот и победитель. Прямо хоть медаль на грудь вешай за их тяжкий, но благородный труд по отъёму денег у населения!.. Ну, а как там Нюра?
- Как все. Я ей гостинцев отнесла, да пару кофточек, которые не ношу, подарила. Знаешь, как она обрадовалась, всё перед зеркалом вертелась… А на обратном пути я тётку Настасью встретила. Вот, уж здорова баба сказки рассказывать! Сама насочиняет какой-нибудь белиберды, а потом за правду выдаёт, и всем встречным и поперечным хвастается. Только смеются над ней люди, да пальцем у виска крутят… Ну, совсем сбрендила баба…
- Хочешь, угадаю с трёх раз, что она тебе наговорила?
- Не надо, Саш.  Мне, хоть и шестнадцать всего, а уж, правду от вымысла я отличить смогу. Ну, хотела, конечно, сказать ей пару ласковых слов на прощание – в детдоме меня хорошо обучили, как отшить того, кто к тебе пристаёт не по делу. Мало не покажется! Но потом решила, что не стоит этого делать. Как говорится, собака лает, ветер носит, а караван идёт… Но предупредила – ещё раз свой вонючий рот откроет, и хоть одно плохое слово о дорогом мне человеке скажет, убью…
- И что - подействовало?
- А то! Домой убежала, и дверь на задвижку закрыла.
- Значит, своё будущее замужество она больше не рекламировала?
- Попробовала бы только, - усмехнулась Лада. – Я своих слов на ветер не бросаю. Сказала – убью, значит, убью…
Потом девушка внимательно посмотрела на него, и спросила:
- Что дальше делать будем, Саш? Не думал ещё? Ты имей в виду – я без тебя  пропаду… Вот, только на полтора часа расстались, а я чуть с ума не сошла, на обратном пути всю дорогу бежала.
- И я без тебя тоже никак, малышка. Но тебе десятый класс заканчивать нужно. А мне меньше чем через два месяца приказано в полк явиться, для продолжения службы.
- Понятно. А жить ты где будешь?
- В Москве. Мне однокомнатную квартиру в общежитии дают.
- Правда? Так, это отлично! Посёлок, в котором я живу, от Москвы совсем недалеко… Я к тебе на выходные приезжать смогу… Слушай, а поедем завтра к нам! С моими новыми родителями познакомишься. Они люди неплохие – добрые, работящие и меня любят.
- А может, не стоит мне пока с родителями знакомиться? Вдруг им это не понравится! Ты же школьница ещё, а тут всё так закрутилось, что…
- Не может такого быть, чтобы ты кому-то не понравился! Ну, а если и в самом деле что… В деревню вернусь. А ты на выходные приезжать ко мне станешь.
- А что, в общаге вдвоём мы с тобой никак не поместимся?
- Да ещё как поместимся! Только разрешат ли? Ведь не жена я тебе пока, а так…
- Вот, зря ты так говоришь! – горячился Саша. – Ты для меня самая что ни на есть настоящая жена! А что в паспорте печати нет, так это ерунда! Вон, и с печатями мужики от жён гуляют, а без печатей живут в любви и согласии… Главное, что люблю я тебя, Ладка – больше жизни люблю… Ладно, если наше начальство на дыбы встанет, придумаем что-нибудь! В конце-концов, квартиру снимем. Сейчас многие жильё снимают, если своего нет… А мне скоро боевые выплатят. Зря, что ли, я столько лет из боёв не вылезал! Может, и хватит тех денег хотя бы на первый взнос по ипотеке! Тогда свою квартиру купим. И заживём…
- Ну, вот! Глядишь, потихоньку всё и образуется… Ты сейчас отдохни, милый, а я на кухне чуток поколдую. Надо накормить любимого мужчину!
- Может, помощь какая нужна? Ты скажи…
- Да мне только суп разогреть, и салат порезать! Я быстро.
Они пообедали, и решили немного отдохнуть. Думали, поваляются чуток, а потом на улицу пойдут. Ведь ещё толком и не видели никого из знакомых!  Но вдруг крепко уснули, тесно прижавшись друг к другу. Наверно, слишком велика была радость от долгожданной встречи, которой могло и не быть, да и от прошлой ночи, проведённой вдвоём. А ведь большую радость, как и большую беду, надо пережить. И для этого требуется много душевных и физических сил.
…Они проснулись, когда на землю опустился вечер.
- Ой, ну и поспали мы с тобой, Саш! – ахнула Лада, посмотрев на часы. - И чего теперь ночью делать будем?!
- Ну, ты сказала, жена! Как будто нам с тобой нечем заняться по ночам…
- Какое же это чудесное, тёплое слово – жена…
- Мне тоже нравится.
- Только свадьба наша будет ещё нескоро.
- Ну, и что?! Всё равно ты - моя жена, и другой у меня не будет! Никогда…
- И ты всегда будешь моим единственным любимым мужем. Что бы ни случилось, я буду с тобой до тех пор, пока стучит моё сердце. Клянусь…
…Всё-таки уговорила его Лада поехать в тот подмосковный посёлок, где она жила с родителями. А предварительно позвонила матери по мобильному телефону, которые в то время были у нас  ещё большой редкостью.
- Мам, я сегодня приеду. Тут у меня много новостей появилось, - сказала она.
- Надеюсь, новости приятные?
- Очень! Если бы ты знала, как я счастлива!
- Что, не иначе, нашёлся тот человек, за которого ты каждый день Бога молила?!
- Ой, а ты откуда об этом знаешь?!
- Да я много чего знаю… Так что? Дорогого гостя ждать? Как вы решили?
- Я бы очень хотела вас познакомить, мамочка!
- Ну, тогда сегодня и приезжайте! А мы с отцом пораньше домой вернёмся. Посидим за столом, познакомимся…
- Договорились! Сейчас позавтракаем, в доме приберёмся, да в путь.
…Уже через два часа они стояли около дома, в котором с родителями жила Лада.
- Ух, ты! А ничего себе! Я думал, у вас такой же домик, как у нас в деревне. А тут…
- Нравится? Вот, подожди – летом увидишь, как здесь замечательно. Знаешь, сколько здесь цветов! Красиво… Ладно, в дом пошли, чего на улице стоять! Холодно… 
Они вошли в дом. На пороге их встречали Ксения Васильевна и Юрий Иваныч. Ну, не выдержали родители, всё бросили, и домой поехали сразу после звонка дочери. А как же иначе?!  Такое событие сегодня. Разве можно пропустить! Самый лучший друг Ладушки с войны вернулся! Наконец-то их девочка успокоится, и не будет плакать по ночам, стараясь сделать так, чтобы этого не услышали родители. И в  их дом пришло настоящее счастье, не омрачённое тяжёлым ожиданием утраты…
Увидев свою дочь, сияющую улыбкой, которая держала за руку высокого мужчину с косой саженью в плечах, родители замерли на несколько секунд, стараясь как можно лучше запомнить этот момент и их счастливые, чуть смущённые лица. А потом кинулись целовать – и дочку, и её друга. Так, как целовали бы своего родного сына, вернувшегося после тяжёлого ранения домой…
Потом, пока мать и домработница накрывали на стол, Лада показала Саше свою комнату – светлую и уютную, с пушистым ковром на полу, широкой мягкой постелью и живыми цветами на подоконнике.
- Ну, как тебе тут, Саш?
- Здорово. Лучше, наверно, и быть не может! Так уютно, светло, и духами твоими приятно пахнет…
- Значит, комнату менять не будем. Тогда вниз пошли! Надо маме помочь на стол накрывать!
- Пойдём. Может, и я на что сгожусь…
- Отдыхай, милый! Тебе работа тоже найдётся! Только чуть позже, - засмеялась Лада.
- Так, то не работа, а удовольствие, - улыбнулся в ответ Саша, и сгрёб девушку в охапку, чтобы поцеловать…
…Когда Лада с Александром вошли в столовую, родители получили небольшой шок. Они увидели награды, которые блестели  на груди старшего лейтенанта.
- А ничего себе… Юр, ты только погляди! Парень-то наш - настоящий герой!
- Вижу, Ксенечка! Пришлось, видно, парню  повоевать…
- Ладно, за стол садимся! – сказала Ксения Васильевна. - Все разговоры и расспросы – потом. Успеем ещё пообщаться…
Родители, которые были предупреждены Ладой о контузии Александра, не стали настаивать на том, чтобы он выпил хоть немного за встречу, как это часто бывает при застольях. Ну, зачем искушать Судьбу?! Ведь врачи строго-настрого запретили ему алкоголь.
- Ничего! – сказал отец, наливая в рюмку потенциального зятя минеральную воду,  себе – водочки, а дамам – шампанского. – Главное, не то, что в рюмке, а то, что в сердце! Ну, за вас, мои дорогие! Чтобы были счастливы и довольны жизнью. Ну, а мы с матерью по мере сил постараемся сделать так, чтобы жизнь ваша была не слишком сложной, и возьмём на себя ваши проблемы.
- Спасибо, пап! Это так здорово, когда тем, кто только собирается строить семью, помогают их близкие!
…После обеда, быстро убрав посуду со стола, компания разделилась – Юрий Иваныч отвёл Александра в свой кабинет, где  часто проводил вечера за разборкой  документов, а Лада с матерью расположились в гостиной.
- Ну, что, дочка? Выходит дело, ты как в воду глядела – всё-таки выходишь замуж в шестнадцать лет? Или возможны варианты?
- Ну, если ты о штампе в паспорте, то с этим можно и немного подождать. Чего опеку лишний раз напрягать?! Тётеньки и так все в трансе от ранних браков. А нам с Сашей и так хорошо, без печати.
- Поняла. Может, вам под спальню побольше комнату оборудовать? Как считаешь? Свободных комнат много, берите любую. Или в твоей поместитесь?
- Не надо другую, мам. Пусть всё остаётся, как было. Вот, только шкаф для белья надо бы поставить. Боюсь, в один наша одежда не уместится. Хотя, у Саши почти ничего нет…
- Нет, так купим! Сейчас это не проблема. А завтра я мужиков пришлю, они тебе  мебель переставят, как захочешь!
- Мам, только предупреди их, чтобы не давали Шурке тяжести поднимать. А то, ведь обязательно помогать кинется! Нельзя ему напрягаться после контузии, поберечься надо. Понимаешь, снаряд возле него упал, просто удивительно, как он после такого «соседства» жив остался…
- Потому и остался в живых, что ты каждый день поклоны перед святой иконой била… Думаешь, не так?!
- Да я ради Шурки и не на такое была готова. Собой бы от пули закрыла!
- Неужто так любишь?!
- Жить без него не могу…
- А уж, он-то на тебя как смотрит… У своего Юрия такого взгляда я никогда не замечала. Хотя, вроде, поженились по любви, и двадцать с лишним лет вместе душа в душу прожили… Видно, война научила твоего Александра любовь беречь… Ты цени это, дочка!
- Я ценю, мам…
…На следующий день Александр предложил Ладе съездить в город, чтобы купить ему что-нибудь из одежды. Он не любил дефилировать по улице в форме. Да и поднадоел ему цвет хаки за те годы, что он провёл в армии.
- Ты не против сегодня в город прокатиться, малышка? Не сумею я, наверно, справиться с этим делом один!
- С удовольствием съезжу! Кстати, мама мне денег дала, так что экономить не будем!
- У тебя завтра сколько уроков?
- Как обычно, шесть. Только два последних физкультура, её можно и пропустить. Так что, я рано освобожусь. А может, совсем не ходить? Один день ничего не решает!
- Да, вроде, нет такой необходимости – занятия пропускать. Мы вполне успеем всё купить.
…На следующий день Александр ждал Ладу у школы. Она появилась через минуту после звонка с урока. Рядом с ней шли несколько её одноклассников в спортивных костюмах. Они торопились на спортивную площадку, которая находилась за школой.
Увидев Ладу, Александр широко расставил руки, и она побежала к нему, получив поцелуй в щёку.
Эту сцену с интересом наблюдала Рита.
- Ну, что, Лада, может познакомишь со своим другом? – спросила она, подойдя к ним поближе.
- Конечно. Это Саша. А это моя одноклассница Рита.
- Приятно познакомиться, - сказал Александр, и поцеловал протянутую руку девушки.
- Должна сказать, Лада, я прекрасно тебя понимаю. Наверно, такого мужчину я тоже согласилась бы ждать всю жизнь…
- Да, мне повезло. И теперь я абсолютно счастлива. А сейчас извини, нам надо идти. Мы очень торопимся.
- И я тоже. Сама знаешь, физрук не любит, когда мы опаздываем…
Они пошли на остановку автобуса, которая была совсем недалеко от школы.
…Обратно они возвращались на такси, потому что вряд ли могли бы донести в руках многочисленные свёртки, пакеты и пакетики.
- Кажется, всё купили, - облегчённо вздохнула Лада, сев на заднее сидение. Рядом с ней сел Александр.
- По-моему, я мог бы обойтись и значительно меньшим количеством одежды! – сказал он, вспоминая, как Лада скупала для него всё подряд, не разрешая ему даже вытащить свой бумажник.
- Да, ты прав. Можно обойтись и малым. А знаешь, в некоторых странах мужчины обходятся одной набедренной повязкой, - улыбнулась девушка. – Но там климат немного другой. У нас это не прокатит. То, что мы купили - это только необходимый минимум одежды, дорогой супруг. Скоро мы приедем сюда ещё раз, и купим то, что не купили сегодня! Мой любимый мужчина должен быть красиво и со вкусом одет. Поверь, он этого заслуживает!
- Я понял. Слушай… А эта девушка, Рита… Она твоя подруга?
- Отнюдь нет. Всё ровно наоборот!
- Не понял. Что это значит - наоборот? Она что,  твой враг? Но тогда зачем она подошла знакомиться со мной?!
- Понимаешь, у нас с ней, вроде как, негласное соревнование, что ли.
- Это по поводу того, кто в классе лучшая ученица – ты или она?
- Ой, ну, скажешь тоже – лучшая ученица! Да нет, конечно. Ну, кому сейчас  интересна школьная успеваемость! Это такие пустяки, когда всё можно купить за деньги… Для Ритки было важно, чтобы все ребята нашего класса считали её первой красавицей. Ну, а я ей очень мешала, потому что  ничуть не хуже. А по мнению многих, так и лучше её.  Она смирилась с моим существованием только тогда, когда я сказала, что никто из её воздыхателей и мне даром не нужен! У меня есть, кого любить! Сказать-то я сказала… Но не могла представить доказательства своих слов – никто не провожал меня в школу и не встречал после занятий.
- Надо же! Как у вас здесь всё серьёзно! Я не знал…
- Серьёзно? Да хрень полная! Она обычная тщеславная дура, только и всего. Я считаю, серьёзно – это когда видишь перед собой только одно мужское лицо, а все остальные лица сливаются для тебя в одну сплошную, трудно различимую массу, которая тебе совершенно неинтересна.
- Значит, сегодня она, наконец, поверила, что такой человек существует?
- Нет, она поверила раньше. А сегодняшняя встреча стала просто ещё одним доказательством. Я сказала Ритке, что жду любимого мужчину с войны, и буду ждать его столько, сколько надо, даже если для этого понадобится вся моя жизнь…
- Ты так сказала… Милая моя! Мне так повезло, что ты есть у меня, Ладушка!
- Мне тоже повезло, Саш. Господь услышал меня! Я дождалась…Теперь надо сделать так, чтобы наши чувства не исчезли под гнётом прожитых лет, превратившись в обычную привычку. Поверь, я постараюсь сделать всё, чтобы так и было…
- А я помогу тебе в этом… Вместе мы обязательно справимся…
…Приехав домой, они увидели, что лица родителей Лады чем-то озабочены.
- В чём дело, пап? У нас что-то случилось? – спросила девушка у отца, когда мать пошла в столовую, чтобы накрыть на стол.
- Да нет, дочка. Всё нормально. Не бери в голову! Так, небольшие трудности с бизнесом. Это бывает. Но всё вполне решаемо.
- Может быть, расскажете всё-таки, что случилось, Юрий Иваныч? Вероятно, и я смогу чем-то помочь? – спросил Александр.
- Ну, вот ещё! Стану я напрягать своими проблемами человека, который долечивается после тяжёлой контузии!
- Одно другому никак не мешает. Я, конечно, не бизнесмен, и многого могу не знать. Но мне кажется, что любую болезнь легче предупредить, чем лечить. Не правда ли?
- Да как предупредить, если не знаешь, когда и откуда грянет гром?! – с отчаянием в голосе произнёс Юрий Иваныч. - Ладно, пойдём обедать, сынок! Бог даст, всё образуется…
- Сейчас, мы только руки ополоснём, - сказал Александр, и, взяв Ладу за руку, повёл её в ванную.
- Мне кажется, у родителей произошло что-то серьёзное. А они не хотят нас расстраивать, и молчат, - сказала Лада.
- Да я совершенно уверен в этом! Ты уж, поговори с матерью. Может, та хоть что-нибудь объяснит! Понимаешь, трудно помочь человеку, когда не знаешь, в какой помощи он нуждается…
- А чем мы сможем им помочь, если что серьёзное, Саш? Ты ведь помнишь популярную пословицу, что против лома нет приёма!
- В  последнем бою я прикрывал отход своих. Знаешь, что это такое? Это, когда один человек жертвует  жизнью, чтобы спасти своих товарищей. Бойцы успели запрыгнуть в вертолёт, и остались в живых. Это я к чему… Ребята жизнью мне обязаны! И если что, я могу попросить их об ответной услуге. Уверяю тебя, всё будет сделано без шума и пыли. И после визита моих друзей местная шелупонь будет обходить этот дом стороной. Конечно, если после этой встречи не исчезнет вовсе…
- А звезду Героя тебе за тот бой дали?
- Да. Хотя… Какое там особое геройство… Просто выхода другого не было. От слова «совсем». Если бы не моё решение, перебили бы всех, до одного, и меня в том числе. Так что, выбор был невелик…
- Как всё это страшно, Саша… Надеюсь, тебя больше не пошлют туда?! Второй раз мне такого не пережить…
- Нет, не пошлют… У меня и тут работы выше крыши. Ладно, пошли в столовую! А то, наши в розыск кинутся, где это мы так долго пропадаем…
…Ладе так и не удалось выведать что-нибудь у матери.
- Ну, показалось тебе, детка! Всё хорошо… Только живи, и радуйся!
- Ладно, раз так. Но если что, то не забудьте, что у нас теперь защитник есть!
- Ну, это уж, совсем последнее дело – свои трудности перекладывать на нездорового человека!
- Я поняла, мам. Только имей в виду – офицер спецназа – это очень серьёзно… Даже серьёзней, чем ты думаешь.
- Так, он из спецназа?! – ахнула мать. – Вот, это да…
…Надо сказать, что привычный подмосковный климат, свежий воздух, вкусные  натуральные продукты и нежные заботы Лады помогли Александру быстро прийти в себя после контузии. Голова уже не кружилась, и приступы слабости перестали периодически укладывать его в постель.
Прошёл месяц его пребывания дома. Подошло время ехать в Москву, чтобы показаться врачам,  пройти очередное медицинское обследование и получить  лекарства, если это понадобится.
- Лад, через несколько  дней мне в Москву ехать надо, в медицинском центре показаться. Наверно, в один день не уложусь. Придётся новую квартиру обживать!
- Одного не отпущу, это не обсуждается. Я с тобой поеду. Должен же кто-то заботиться о тебе! В магазин сходить, еду приготовить, лекарства дать, в квартире прибрать…
- А как же школа, Лада? Ведь скоро конец года, а ты нахватаешь троек.
- Ничего. Ты мне важнее закона Бойля-Мариотта и решения квадратных уравнений.
- Так, ругать будут за прогулы!
- Пусть ругают. А то, девять лет только хвалят.
Узнав о том, что ребята уезжают на неделю или даже чуть больше, родители вздохнули с некоторым облегчением. Потому что положение было очень серьёзным. И виной всему, конечно, местные братки, эти ненасытные кровососы, безжалостные убийцы, которым человека до смерти запытать – что другому сплюнуть. Добрались-таки они до хозяйства Качаловых! И, явившись в магазин, предложили сделку. Как обычно, сделка была выгодна только им, потому что за свою жизнь и жизнь  жены и дочери Юрий Иваныч должен был расплатиться всей своей собственностью. А иначе – всем кирдык, и «красный петух» на прощание. Это, чтобы другим неповадно было пальцы гнуть, и милицией их стращать… Ишь, напугали ежа голой задницей!
Юрий Иваныч с таким раскладом не согласился. С какой стати просто так отдавать бандитам всё, что сумели приобрести супруги за долгие годы тяжёлого труда, работая по двенадцать часов в сутки без праздников и выходных?! Он поехал в город, там зашёл в отделение милиции, и написал заявление об угрозах, поступивших в его адрес. Заявление его в отделении милиции, конечно, приняли, и даже посочувствовали – вот, мол, попали вы в переделку, господин хороший, как кур в ощип! Но конкретного ничего не обещали. Отговорка, как всегда, одна на все случаи жизни - работы выше крыши, людей мало, автомобили старые, бензин дорогой… И вообще… Вероятно, под этим удобным словом  «вообще», объединяющим все остальные трудности доблестных стражей порядка, которые перечислять замучаешься, с его помощью становились одной-единственной проблемой. Но зато совсем не имеющей своего решения. Потому что «вообще»  делать ничего нельзя, можно сделать только в частности…
Тогда Юрий Иваныч зашёл в охранное агентство, и договорился, что в ближайшие три месяца у него в доме день и ночь будут дежурить двое охранников с оружием. Ну, а две огромные овчарки у него были. Вечером хозяин выпускал их из вольера, и они всю ночь бегали по участку, готовые вцепиться в глотку любому незнакомцу, рискнувшему появиться у них нежданным гостем. Только вот, как быть днём, сидя  в своём офисе или автомобиле? Ведь невозможно представить себе, что предпримут эти вурдалаки, которым так понравилась их ферма с ухоженными животными, парники, фруктовый сад и всё остальное, что было в хорошо налаженном хозяйстве супругов Качаловых!

…Вечером, когда все разошлись по своим спальням после ужина, Александр лёг в постель, и крепко задумался.
Лада, которая через пять минут присоединилась к будущему супругу, сразу поняла, что сейчас ему не до неё и  не стала мешать. Но потом женское любопытсиво  всё-таки победило, и она спросила:
- Саш, ты что такой серьёзный сегодня? Случилось чего?
- Пока нет, но я совсем не исключаю такой возможности!
- Надеюсь, тебе не стало хуже, дорогой супруг?! – испугалась Лада.
- Речь сейчас идёт не обо мне.
- А о ком же тогда?
- Мне кажется, твои родители сказали неправду. У них есть проблемы, и очень серьёзные. Только не хотят они вмешивать нас в свои дела, поэтому так  обрадовались, что мы скоро уезжаем. Думаю, именно на один из тех дней, когда нас не будет в посёлке, и назначена встреча Юрия Иваныча с теми, кто хочет забрать себе их хозяйство.
- Не поняла… Как это – забрать?! С какой стати?!
- А им причины называть не обязательно, они  никого не боятся, и никому из городских чинов или правоохранителей не подчиняются. Как говорится, для этих людей  закон не писан!
- И что теперь же теперь делать, Саш?!
- Вот именно решением этой задачи я был занят, когда ты начала задавать вопросы.
- Ну, прости! Думай дальше, я не буду тебе мешать. А за моё долготерпение расскажешь мне, что придумал. Лады?
- Ты понимаешь, Ладушка, бывают такие вещи, о которых женщинам знать совсем не обязательно.
- Извини, я этого не предполагала. Думала, может, тоже чем тебе помогу!
- Ты уже помогла, детка! И я никогда этого не забуду!
- Ты сейчас о чём?
- О том, что ты меня своими молитвами от смерти спасла. А то, лежать бы мне на той высоте, присыпанным песком…
- Не надо больше о смерти, милый. У нас всё хорошо…
…В эту ночь он уснул поздно. Всё думал, что надо сделать, чтобы заставить борзых братков отказаться от намерений стать хозяевами бизнеса семьи Качаловых. Но по всему выходило, что вряд ли дело обойдётся миром. Тут ведь всё совсем не так просто, как кажется. Вооружение у братков самое новое, импортное, не хуже, чем у СОБРа, автомобили тоже не чета нашим допотопным жигулям, бензина – хоть залейся, да ещё и деньги, которые получат работники ножа и топора в результате этой сделки тоже хорошее подспорье. Не за гроши работают мужики. А с каждой такой «сделки» и органам отстёгивают толику, чтобы не слишком борзо искали преступников. Ну, а если поймают ненароком, то не слишком строго наказывали…
Потом, ближе к утру, Александр уснул, не придумав ничего, кроме вооружённого боестолкновения своих бойцов с бандитами. А ведь это чревато! И ребят жалко… Будь ты опытным бойцом, побывавшем в переделках, а всё равно, от шальной пули погибнуть можешь… Тут надо действовать тоньше, чтобы виноватыми не стать, обойтись без жертв и ребят своих под монастырь не подвести.
Как только Морфей укрыл его своим покрывалом, Саша увидел сон, в котором кто-то подсказал ему, как надо действовать.
- Ну, конечно! – подумал Александр. - Ведь для того, чтобы победить врага, надо быть не только сильнее его физически. Надо быть хитрее и изворотливее его! И тогда всё получится…
Всё было очень просто. Он вызывает своих бойцов. Причём,  делит их на две неравные части.
Один отряд приезжает на специальном автобусе в полной экипировке, которая сама по себе вызывает у людей дрожь в коленях и желание поскорее смыться куда-нибудь подальше, а второй отряд добирается на обычной электричке. Причем, едут ребята в разных вагонах, и одеты в штатское. Ну, а остальное, так сказать, дело техники…
Вся загвоздка была в том, что Юрий Иваныч и слушать не хотел о сопротивлении браткам – наслушался от знакомых, что они творят с семьями непокорных лохов, и никак не хотел рисковать.
Вот как! Запугали бандиты людей так, что те и дышать боятся, не то, что сопротивляться волчарам! А ведь, если разобраться, кто есть-то эти «братки»? Обычная местечковая шелупонь с начальным образованием, неудачники по жизни, неумехи с одной извилиной в голове, и то от фуражки. Что-нибудь организовать, произвести – на это у них ума нет. Только и могут, что грабить, насиловать и убивать, да мышцами своими поигрывать, чтобы попугать бедных обывателей. А в настоящем бою эти «особи» и голову побоятся из окопа высунуть, не то, что в атаку идти…
Но, чтобы осуществить задуманное, необходимо сделать так, чтобы Юрий Иваныч честно признался ему, что происходит, и, главное,  когда явятся экспроприаторы для заключения «сделки», что на простом языке обозначает обычный грабёж.
- Ну, что вы решили, Юрий Иваныч? Будем воевать, или позволим этим мачо безнаказанно ограбить вас?
- Пусть берут всё, Саша! Тут уж, не до денег и не до хозяйства. В живых бы остаться – вот в чём главный вопрос.
- А если ваш главный вопрос я беру на себя? Тогда как?
- Да что с ними можно сделать?! У них автоматы, гранаты… А у нас что?!
- А давайте, Юрий Иваныч, оставим это дело военным!
- И что я должен сделать?
- Абсолютно ничего. Только сказать мне, когда ждать этих субчиков, и сколько их будет, хоть примерно.
- В воскресенье сказали явятся. Причём, не в магазин, а домой.
- Это хорошо, что в воскресенье, никому отпрашиваться не придётся. А время они  уточнили?
- Сказали, к десяти утра жди гостей. Да ещё стол приказали накрыть, сволочи!
- Ну, что ж! Раз приказали, надо сделать. Тем более что сядут за него не эти нелюди, а мои помощники.
- Да это ж совсем другое дело получается! Сделаем, не вопрос…
- А теперь мне отъехать надо. Я ненадолго. А вам выходить из дома без надобности я бы не советовал. Кто его знает, что в головах этих макак!
- Ну, ради такого дела можно, конечно, и выходной себе устроить. Только девочек своих ненаглядных я бы из дома отослал. Неровен час!
- Ну, если есть, куда, то почему бы и нет…
- Найду, куда. Спрячу – никто не найдёт!
- Вот, и славно. Ладно. Тогда я пошёл такси вызывать. Мне в город надо.
- Так, зачем тебе на такси деньги тратить? Бери мою машину! Или водить не умеешь?!
- Для бойца спецназа нет такого дела, которое он не сможет сделать! А уж, вождение автомобиля – это вообще пустяки.
Итак, надев форму со всеми регалиями, Александр отправляется в город, в отделение милиции, где так ловко «отфутболили» Юрия Иваныча. Ему нужен добиться того, чтобы во время предстоящей встречи у них в доме был посторонний человек. И лучше всего, если это будет работник правоохранительных органов.   Конечно, его бойцы не нуждаются в чьей-либо помощи. Этот человек нужен им как свидетель в суде. Потому что вся нечисть, которая так хорошо устроилась и безнаказанно грабит людей, должна исчезнуть. Совсем исчезнуть. Навсегда…
…Итак, приехав в отделение милиции, Александр спросил, сможет ли он увидеть начальника.
- Да, он сейчас у себя, - сказал дежурный, с уважением глядя на грудь мужчины, украшенную орденами и медалями.
Александр постучал в дверь, и, услышав зычное «войдите», распахнул дверь.
- Здравия желаю. Старший лейтенант спецназа Кедров Александр Анатольевич.
- Очень приятно. Подполковник Строганов Иван Иванович. Чем могу помочь?
- Даже не знаю, как сказать… Мне очень неудобно говорить об этом, и просить об одолжении. Но дело касается людей, которые мне очень дороги…
- Не стесняйтесь, старлей. Чем могу, помогу. Для такого героя расстараемся…
- Дело вот в чём. Несколько крепких мужчин навестили офис моего будущего тестя, и попросили его продать магазин.
- И что, он не согласился? – усмехнулся подполковник, который сразу просёк ситуацию. Но он не угадал…
- Нет, ну, почему же! Он согласился. И в воскресенье эти люди придут к нему домой, чтобы оформить сделку.
- Ну, а я чем могу помочь?
- Понимаете, мой тесть слышал, что иногда даже после такой сделки эти люди отправляют на тот свет всех, кто причастен к ней. Ну, чтобы потом не было никаких претензий со стороны продавца… Я, конечно буду рядом с ним, что бы ни случилось. Потому что в доме в это время будет и моя будущая супруга. Но, как хорошо известно, один в поле не воин. Мне хотелось бы, чтобы в доме был ваш сотрудник – для подстраховки. Мне кажется, это немного усмирит боевой пыл покупателей. Меня устроит любой человек в форме, даже рядовой. Это продлится недолго, полчаса, не больше. За эту услугу я заплачу ему. Правда, немного. К сожалению, мне ещё не выплатили боевых, и сорить деньгами я не могу…
- Ладно, старлей, нет проблем. Пришлю я вам сотрудника! А по поводу денег – не выдумывайте даже! Это наша работа – помогать людям, которые оказались в беде!
- Эх, как было бы хорошо, если бы везде сидели такие чуткие, умные руководители, которые всегда пытаются защитить простых людей! Большое спасибо вам, Иван Иваныч. Удачи вам в вашей важной и нужной работе.
- Взаимно! Взаимно, старлей!
Александр вышел из кабинета начальника и пошёл по коридору. А потом, пройдя несколько шагов, стукнул себя ладонью по лбу, и повернул назад.
Каждому, кто наблюдал за ним, было понятно, что этот молодой военный что-то забыл сказать начальнику.
Он подошел к неплотно закрытой двери, и постояв так несколько секунд, постучал.
- Войдите!
- Простите, Иван Иваныч! Я забыл о самом главном. Они явятся к нам в воскресение, в десять утра.
- Хорошо, я обязательно помечу у себя в ежедневнике. Что-то ещё?
- Да. Наш адрес…
… Тот небольшой отрывок телефонного разговора, который услышал  Александр, многое поведал ему.  Значит, прав был Юрий Иваныч. Надеяться на помощь органов в этом городке – это значит, ждать от козла молока… Хотя, сотрудника он, конечно, пришлёт. Чтобы быть, так сказать, в теме. Собственно именно это и нужно было Александру… Этот мужик, сам не подозревая об этом, станет отличным свидетелем…
…Итак, в воскресение, на всякий случай отправив дам из дома к приятельнице Ксении Васильевны, мужчины остались вдвоём. Это, конечно, не считая пятерых друзей Александра, приехавших в микроавтобусе. О том, что они будут, начальник милиции знал. А это значит, что знали и братки. Знали они и про бравого лейтенанта милиции, присланного любезным подполковником Иван Иванычем вроде как, во избежание эксцессов. А на самом деле – чтобы пронюхать хорошенько – что там и как прошло…
Ну, покупатели не обманули, и ровно в десять подкатили на своих дорогих иномарках к дому Качаловых. Их оказалось  семь человек.
- Ну, - хрюкнул главарь, входя в гостиную, дверь в которую была широко открыта. Если все сборе, можно начинать. Не люблю ждать!
Сказав это, он очень неосмотрительно плюхнулся в низкое кресло, из которого с его животом и широким задом никак не выбраться без помощи нескольких сильных мужиков. Ну, разве, все его шестёрки возьмутся за дело разом, и как следует поднатужатся…
- Итак,  я покупаю ваш магазин в городе и сельскохозяйственные угодья в этом посёлке. Здесь всё написано, - сказал он чуть позже, передавая папку с документами на подпись терпиле.
- Да, всё верно. Только хотелось бы получить немного наличности, хотя бы на первое время, чтобы не откинуть копыта с голодухи.
- Ничо!- махнул короткопалой рукой браток. В деревнях людишки похуже живут, и как-то выходят из положения! А у вас двухэтажный дом остаётся, да ещё участок в двенадцать соток. Можно продать, и купить избушку поскромнее… Кстати, я бы и купил ваш коттедж! Жена давно просит дом в пригороде…
- Опять бесплатно… Экий вы мудрый человек! Мудрее черепахи Тортиллы…
- Ладно, владей, так и быть. Я сегодня добрый! – сказал толстяк, и вдруг увидел в дверях мужчин в полной амуниции, от одного грозного вида которых не у таких молодцов, как этот клоун, поджилки тряслись..
- А это ещё что такое?
- А это страховка наша от всяких неприятностей. Так, на всякий случай. Чтоб вы до конца нашей встречи таким же добрым и оставались. Да вы не бойтесь! Это мои друзья, они народ мирный, и стреляют только в ответ. Вам не их бояться надо, господин хороший! – усмехнулся Александр.
- Мне? Бояться?! Ну, скажешь тоже, старлей! А может, имя назовёшь, кого мне бояться? – усмехнулся толстяк. – Или это так, страшилка для лохов беспородных?
- Конечно, скажу. Тут нет секрета. Гнева Божего тебе бояться надо, дядя. Он долго терпит, да больно бьёт… Да ты и сам знаешь.
- Ну, ты и насмешил, старлей! Давно я так не смеялся… Это ж надо такое придумать - гнев Божий… Ладно, поехали мы! – заелозил в кресле пахан, пытаясь приподнять свой внушительный зад,  а шестёрки кинулись к нему, чтобы выковырять из кресла его дородный  филей. - Чего зря лясы точить! Дело делать надо… А сделал дело – гуляй смело!
После этих слов пахан заржал, широко открыв пасть, и все увидели, как блеснули при этом все его тридцать два золотых зуба..
- Да вы бы не торопились, милейший! Сегодня же воскресенье!
- Сказал же! Дела надо делать, а не лясы точить, - мудро изрёк толстяк.
…Бандюганы уехали, забрав с собой подписанные документы, а Юрий Иваныч позвонил супруге. Та через пять минут явилась. Лана пришла тоже.
- Вот, жена! Теперь некуда нам по утрам торопиться. Хоть, выспимся всласть!
- Да ладно, Юр! Не переживай! Что-нибудь придумаем… А сейчас я на стол соберу. Пообедаем, по рюмочке тяпнем… У нас ведь сегодня есть, за что выпить! Вурдалаки вполне могли и жизни лишить…
…Компания за столом собралась хорошая. Разъехались все поздно, и каждому участнику этого спектакля Ксения Васильевна дала объёмистый пакет с их продукцией. Тут была и мясная вырезка, и вкуснейшая буженина, и свежий творожок, и сметанка, и яйца… Конечно, такой же пакет достался и доблестному сотруднику  милиции. Правда, конверта, которые сунула ребятам хозяйка дома, в его пакете не было…
…А спектакль продолжался. На следующий день Юрий Иваныч поехал в свой магазин, чтобы забрать оттуда личные вещи и «попрощаться с персоналом»… Всё должно быть очень правдиво. Именно на этом и строился  расчёт Александра…
…А в три часа в доме Качаловых появились оперативники.
- О, Господи! Что ещё случилось?! – схватился за сердце хозяин дома. – Не томите, ради Бога! И так всё утро сердце жмёт…
- Случилось, - тяжело вздохнул следователь. - К вам вчера господин Краснохвастов со своими людьми приезжал?
- Приезжал, век бы мне его не видать!
- Век не видать?! Это почему же такое отношение к уважаемому человеку?!
- Так, этот уважаемый человек у меня магазин отжал, и хозяйство. Прямо разул, раздел и голым в Африку пустил… Что ж мне его, другом величать прикажете?
- Ну, а когда они от вас  уехали? – спросил следователь.
- Да как все дела закончили, так сели в свои драндулеты, и умчались. Я на время не смотрел. Может, Саша, зять мой, запомнил…
Юрий Иваныч попросил жену позвать Александра.
Тот вошёл в комнату, и опера прибалдели… Да… Это тебе не с лохами непроходимыми разговаривать! Этот парень цену себе знает! Только вот, интересно бы узнать, что же при таком иконостасе на груди и пятерых вооружённых бойцах спецназа не попробовал прогнать бандитов? Странно это… И очень подозрительно…
- Здравствуйте! Что вы хотите узнать? – спросил Александр, войдя в комнату.
- В котором часу уехали от вас те люди, которые заходили к вам вчера?
- Где-то около двенадцати пополудни.
- Ну, а вы что делали после их отъезда?
- А мы за стол сели. Выпили, поговорили, погибших товарищей помянули… Так что, обед наш плавно перешёл в ужин. Ребята уехали только в девятом часу вечера. И то, только потому, что  утром им вставать рано. А то, и ночевать бы остались…
- Вы извините, конечно, - продолжил допрос следователь. - Но я должен спросить…
- Спрашивайте, конечно! Мой долг – помогать органам правопорядка. Одно дело с вами делаем – с преступностью борьбу ведём!
- Так вот, объясните мне, почему шестеро бравых бойцов спецназа не прогнали этих полуграмотных братков? Неужто испугались? Никогда не поверю!
- А вы представляете, майор, что здесь было бы, если бы кто-то из них оголил ствол? Семь трупов, однако… К тому же и кто-нибудь из наших мог пулю словить. А нам это надо?!
- Так, зачем же ваши друзья ехали в такую даль, объясните!
- А я сейчас объясню. Легко! Понимаете, ходят слухи, что эти спецы по отъёму собственности у населения имеют дурную привычку – после оформления документов они поджигают дом, и убивают хозяев. А я не хочу, чтобы погибла моя невеста и её родители! Вот, и попросил ребят приехать, чтобы эта гопота не борзела, а вела себя прилично…
- Так ведь,  ваши друзья уехали. А эта шелупонь может вернуться.
- Не вернутся. Мой тесть охрану нанял, и двух бойцовских собак приобрёл. Да и я остался. От моего выстрела ещё никто не уходил! А теперь объясните мне, зачем вы явились? Ведь, не просто так, от делать нечего, приехали…
- Да. Не просто так… Те семеро мужиков, которые приезжали к вам, мертвы…
- Не понял, - нервно поскрёб рукой затылок Юрий Иваныч. - А я как раз обещал им кару Небесную за неправедные дела их… Выходит, всё в цвет?!
- Выходит, так, - пожал плечами следователь.
- Может, теперь беспредельщики призадумаются, – качнул головой Александр. - Ведь это значит, что кто-то собрал силы, чтобы отомстить! Пусть даже не вернёт мужик свою собственность, так хоть моральное удовлетворение получит… Хотя… Знаете, есть вариант, что действовала такая же группировка отморозков, и они что-то не поделили между собой. Я слышал, такое часто бывает. Ведь у бандитов тоже конкуренция имеется.
- А вы, значит, никуда из-за стола не выходили?
- Нет, не было в этом надобности. У моей тёщи наливочка вкусная, ребят от неё было за уши не оттащить! – улыбнулся Александр.
…В сущности, всё, что говорили свидетели, в точности совпадало с тем, что рассказал милиционер, который тоже участвовал в застолье. Кстати, тот тоже с удовольствием вспоминал о наливочке, которая только так валила с ног крепышей-спецназовцев. Так что, ловить тут было больше нечего. Тщательный осмотр дома тоже ничего не дал. Следов крови на полу не найдено, синяков и ссадин у мужиков нет, фаланги пальцев на руках у старлея и хозяина дома не сбиты. Значит, побоище происходило не здесь. Впрочем, не было там никакого побоища! Это была настоящая казнь…
…В результате Юрий Иваныч получил всё назад, потому как папка с документами на куплю-продажу, на которых стояла его подпись, сгорела вместе с мерседесом «братков»…
…Вечером вся семья собралась за вечерним чаем. Разговор, естественно, пошёл о том, что случилось утром.
- А почему ты, Саш, ни разу не сослался на свидетеля – того мента, которого тебе «подсунул» начальник?
- А с какой стати? Ведь он был предоставлен нам в помощь для защиты, а уж никак не для того, чтобы следить за нами. Вот, я и сделал вид, что совсем забыл о его присутствии на банкете… Ну, а уж, подробный отчёт для шефа он накропает…
- Ну, и умён же ты, парень, как я посмотрю! Всё просчитал, комар носа не подточит…
- Нас этому учили, и учили неплохо, Юрий Иваныч…
- Надеюсь, теперь никто не будет мешать нашему бизнесу, - сказала Ксения Васильевна.
- Ну, это как сказать… Честно говоря, я бы на вашем месте не расслаблялся. Сами знаете, свято место пусто не бывает. Через год-два  подрастут новые волчары, злее прежних. Лично я этому не удивлюсь. Поэтому клювом щелкать не советую! Но есть надежда, что побоятся мужики во второй раз к вам соваться… Дружба со спецназом – это дело хорошее…
…Через неделю Лада и Саша собирались в Москву.  Надо показаться в медицинском центре, сдать анализы, а если надо, то на несколько дней лечь в стационар для полного обследования.
Ехали они на автомобиле Ксении Васильевны. Потому что везли с собой много вещей. Вот, вроде, кажется, и не берёшь ничего лишнего, а чемодан под завязку напихан, и крышка никак не закрывается…
Квартирка, в которой им предстояло жить, была, конечно, крошечной, но Ладе очень понравилась. Ведь это было её первое жильё, где она начнёт вить своё гнездо…
На следующий день Александр поехал в медицинский центр. Лада, конечно, увязалась за ним, хотя он был против.
- Ну, зачем тебе целый день проводить в больничных стенах?! Лучше погуляй, Москву посмотри. Полное обследование – дело не быстрое. Дай Бог к самому концу рабочего дня успеть всех врачей обойти! Ты проголодаешься, а буфета там нет. Придётся терпеть!
- Кстати, я могу бутерброды сделать. Мне мама ветчины с собой дала. Ты ведь тоже проголодаешься…
- Ну, ладно, уговорила! Только потом не говори, что устала, что голова болит и пить хочется…
- Если что, я потерплю…
…Они ходили из кабинета в кабинет, Саша сдавал анализы, измерял давление, и, кажется, побывал у всех врачей. И все писали ему вместо диагноза «практически здоров».
Наконец, он попал к невропатологу. А после очень внимательного осмотра и некоторых специальных процедур был послан врачом на магнитно-резонансную томографию.
- Что-то не так, доктор? – спросил Александр, и сердце больно дёрнулось у него в груди.
- Не волнуйтесь, это вполне обычная процедура. Мы назначаем её всем, у кого в анамнезе есть контузия. Правда, на томографию у нас очередь. Я дам талончик, приедете через неделю. Ну, а потом, в тот же день, зайдёте ко мне. На это держите ещё талончик.
- Спасибо, доктор!
Александр вышел из кабинета, а врач, глядя на него, обеспокоенно покачал головой. Видно, всё-таки не всё в порядке было у этого молодого военного, пришедшего сюда с обалденно красивой спутницей.
- Ну, что, Саш? Всё нормально?
- Нормально, Ладушка! Только вот, анализ один сделать надо. А талончик дали только через неделю. Так что, придётся ещё раз сюда ехать.
- Это ничего. Приедем!  Пусть проверяют…
…Всю неделю они занимались только тем, что бродили по Москве, пару раз сходили в театр, и даже посетили свадебный салон. Правда, ничего там не купили. Хотя, многие свадебные платья Ладе понравились. Но они решили, что купят всё, когда жизнь их окончательно определится, и они отвезут документы в ЗАГС…
…Пожалуй, именно эта неделя была для них самой счастливой. Они проводили время, как хотели, и тратили деньги, не считая. А вечерами устраивали себе романтический ужин с зажжёнными свечами и ледяным шампанским. А выпив, потом всю ночь занимались любовью, как будто хотели насладиться друг другом впрок.
Наверно, так и надо  поступать. Потому что никто, кроме Господа нашего, Иисуса Христа, не знает, что ждёт нас уже в следующую минуту, да и будет ли она у нас вообще, эта минута…
…Через неделю Александр поехал в медицинский центр один. Он всё-таки уговорил Ладу остаться дома. Тем более что за эту неделю она немного устала. А талон у Александра был на девять часов утра.
- Ладно, поезжай один! А я посплю часок, а потом приготовлю обед. Мы ведь всю эту неделю на сухомятке!
Итак, сделав МРТ, Александр вошёл в кабинет врача.
- Здравствуйте, доктор! Я сделал МРТ, и вернулся к вам.
- Здравствуйте, молодой человек! Присаживайтесь, а я посмотрю снимки, и почитаю, что написано в описании. Надеюсь, сегодня вы ни куда не торопитесь?
- Вроде бы, нет…
- А эта молодая красивая девушка, что была с вами в прошлый раз – она пришла и сегодня?
- Нет. Вчера мы совершили длительную прогулку, и она устала. Решила сегодня поспать подольше.
- Вы ведь не женаты?
- Пока нет, но собираемся пожениться сразу, как только ей исполнится восемнадцать. А пока живём в гражданском браке.
- Боже, как же она ещё молода!  И как прекрасна… Честно говоря, увидев её в прошлый раз, я пару раз выходил из кабинета, чтобы полюбоваться на неё. Не боитесь жениться на такой красотке? – улыбнулся пожилой врач.
- Нет. Не боюсь. Представляете, доктор, эта девушка ждала меня с войны, получив извещение, что я пропал без вести.
- Ну, что ж! Желаю вам счастья.
После этих слов врач взял в руки снимки, и углубился в их изучение.
Минут через двадцать он сказал:
-  Я не нашёл у вас ничего криминального. И единственно, что меня смущает, это маленькое пятнышко, которого в этом месте не должно быть… Пожалуй, мы сделаем так. Я посоветуюсь со специалистом, мы понаблюдаем за вами, а через пару недель приходите ко мне на приём, - сказал врач, выписывая ему талон.
- Хорошо, доктор!
- Вы только не расстраивайтесь! Непонятная вещь – это не значит страшная. Вполне возможно, что это просто ерунда, о которой можно забыть.
Александр вернулся домой. Лада уже встала, и суетилась на крохотной кухне, готовя обед из трёх блюд.
- Ты вернулся! – обрадовалась девушка, и кинулась ему на шею. – Ну, как дела?
- Я сделал МРТ, но узнать результат можно будет только через две недели, - покривил душой Саша. Пусть хоть Лада эти две недели поживёт спокойно! Ведь неизвестно, что за точка появилась в его голове, сильно расстроив этого дядечку врача…
…Две недели для них пролетели очень быстро. Ведь так всегда бывает, когда люди счастливы. Это только когда в дом приходит беда, время тянется бесконечно долго, и кажется, что стрелки часов прилипли к циферблату.
А через две недели они снова приехали в медицинский центр.
Когда Александр зашёл в кабинет, врач встретил его, как своего хорошего знакомого.
- Садитесь, молодой человек! Как у вас дела?
- Спасибо, ещё утром всё было отлично, а теперь не знаю, что и сказать… Всё зависит от ваших слов, доктор.
- Понимаете ли в чём дело… То тёмное пятнышко… Оно, конечно, не слишком опасно. И всё-таки, очень не хотелось бы оставлять его там, где оно находится сейчас. Я бы очень советовал вам избавиться от него. Так что, я записал вас в очередь на операцию к профессору Мартынову, Льву Александровичу. Думаю, это в любом случае не будет лишним. Профессор Мартынов – врач от Бога, он  единственный у нас в стране  специалист по таким делам. К сожалению, больше я ничего не могу для вас сделать, молодой человек…
- То есть, вы хотите сказать, что всё так плохо?!
- Нет, голубчик. Я так не говорил!  Удачно сделанная операция легко избавит вас от этой проблемы. Вы снова станете абсолютно здоровым человеком, если за дело возьмётся профессор. Так что, ждите звонка. Вам позвонят, когда подойдёт ваша очередь.
- Спасибо, доктор.
- Не за что, голубчик. Это моя работа, - улыбнулся врач, и, промедлив пару секунд, спросил: - А что, ваша будущая жена сегодня приехала с вами?
- Да, она ждёт меня за дверью.
- Вы не будете против пригласить её в кабинет, и оставить нас одних на несколько секунд?
- Нет, конечно, - сказал Александр, очень удивившись просьбе врача. – Я сейчас её позову.
Выйдя из кабинета, он сказал:
- Лад, там врач что-то хочет сказать тебе. Зайди!
- Мне? – удивилась девушка. - Ну, ладно…
Она вошла, поздоровалась, и присела на предложенный стул.
- Вот вам моя визитка, детка. Позвоните, когда вашего мужа не будет дома. Мне надо поговорить с вами. Это очень серьёзно! Если он спросит, зачем я вызвал вас в свой кабинет, скажете, сделал комплимент. Вы и в самом деле очаровательны, мадмуазель, на вас просто невозможно наглядеться! Вы всё поняли?
- Да. Спасибо.
- Идите, а то ваш муж волнуется, а это ему противопоказано…
Когда Лада вышла из кабинета, её губы слегка улыбались. Ну, а как ещё убедить супруга, что врач не сказал ей ничего серьёзного?!
- Ну, что он сказал тебе?  Не томи, Лад…
- Представляешь, доктор сделал мне комплимент, только и всего!..
- А мне он посоветовал сделать операцию. Прикинь? А я уже совершенно здоров.
- Боже мой! Что с тобой не так?! – испугалась девушка.
- Не знаю точно. Но он уверил меня, что после операции всё будет хорошо.
- Знаешь, я бы прислушалась к его совету. По-моему, это опытный врач. Он знает, что говорит…
- Теперь будем ждать звонка из больницы. Оказывается, там из таких как я целая очередь!..
На следующий день Александр уехал по делам, и Лада осталась дома одна.
Посмотрев на часы, она посчитала, что сейчас самое время застать доктора на месте.
Она набрала номер, написанный на визитке, и сказала:
- Здравствуйте, я Лада, невеста Александра Кедрова. Вчера вы дали мне свою визитку.
- Я понял. Так вот, Лада. Не хочу вас пугать, но дело слишком серьёзное.
- Что случилось с Сашей?! И что я могу для него сделать?
- Понимаете, на снимках  головного мозга я увидел небольшую аневризму, и решил понаблюдать за ней. К сожалению, она увеличивается слишком быстро, и в любой момент сосуд может лопнуть.
- И чем это грозит ему?
- Это инсульт, детка. Надо срочно принимать меры! Я, конечно, записал его в общую очередь на операцию к профессору Мартынову. Только боюсь, что вашему жениху не дожить  того дня, когда подойдёт его очередь. Дорог каждый день, и даже каждый час.
- Вы же не просто так дали мне свой телефон. Я всё понимаю. Скажите, что мне надо сделать для его спасения? Я готова на всё, даже продать душу дьяволу, или лишиться почки…
- Вы же понимаете, что я ничего не решаю.  Всё зависит от профессора. А он мужчина суровый, и принципиальный. Если скажет «нет», значит, так оно и будет. Но вы не должны отчаиваться, Лада! Попробуйте пойти на приём к Льву Александровичу, расскажите ему о  контузии мужа, и Звезде героя России… Может, это как-то поможет. Да, и ничего не говорите Александру. От такого известия у него может подпрыгнуть давление. Тогда больной сосуд  лопнет, и никакая операция уже не понадобится…
- Вы извините меня, но… Я должна спросить – какой примерно эквивалент в рублях потребует профессор за свою услугу? Думаю, я сумею собрать приличную сумму – Александр подарил мне дорогое кольцо, я могу продать его,  да и родители помогут…
- Боюсь, он не возьмёт с вас денег, милая девушка. У него их и так больше, чем достаточно.
- Тогда что же?!
- Попробуйте обаять его своей молодостью и красотой. Это единственный совет, который я могу вам дать… И я даю его вам только потому, что мне очень импонирует ваша преданность будущему мужу. Далеко не каждая женщина пожертвует свою почку, чтобы любимый мужчина, даже пока не законный супруг, был жив…
- Я всё поняла… Когда я смогу увидеть профессора Мартынова?
- Приезжайте или рано утром, часикам к восьми, чтобы поговорить с Львом Александровичем до операции. А лучше – часа в три, когда операции закончатся, и он будет отдыхать у себя в кабинете.
- Спасибо за информацию. Я приеду сегодня же в три.
- Ну, зачем же так торопиться! Это вполне можно сделать и завтра…
- Чтобы не было времени передумать, доктор…
- Очень вам советую, постарайтесь понравиться ему! Скажите, что он – это ваша последняя надежда, и, чтобы спасти любимого, вы пойдёте на всё! Это, конечно, если  всё так и есть на самом деле. Иначе, не стоит и огород городить…
…Этот доктор знал, о чём говорит. В их центре давно ходили слухи, что иногда бедные женщины, для того, чтобы спасти своих любимых мужчин, ложатся с профессором в постель. А что поделаешь?! Вариантов тут немного… Или потерять любимого, или пойти на измену, узнав о которой муж может потребовать у жены развода. Хотя, «изменой» это можно назвать с большой натяжкой. Ну, кто из молодых, красивых женщин согласится просто так лечь в постель с шестидесятидвухлетним мужчиной, не блещущим ни импозантной внешностью, ни сексуальностью?! С такими молодые женщины спят или за деньги, или за то, чтобы появилась надежда спасти жизнь дорогому человеку…
…То, что  узнала сегодня Лада, совершенно сшибло её с ног. Ведь казалось, что вот, и в её жизни появилось, наконец, предчувствие счастья. Вот, только Судьба подразнила, да и ударила под дых изо всех сил. Уж, она умеет это делать! Лада прекрасно знала об этом, потому что не раз попадала ей под руку, и та била наотмашь, да так, что потом совсем не было сил подняться, и начать всё заново…
…В это же время произошло и ещё одно немаловажное событие в их жизни, о котором Ладе предстояло поговорить с будущим мужем. Купленный в аптеке тест показал, что у них будет ребёнок…
Она хотела поделиться с Сашей своей радостью. Но теперь, после слов врача, никак не могла сделать этого. Потому что её слова о беременности обязательно вызовут у него сильные эмоции.  А этого никак нельзя допустить!
Лада не могла  представить себе, как её будущий супруг отреагирует на её слова о ребёнке. Вполне возможно, он обрадуется. А может и сказать, покачав головой:
- Как же всё это не вовремя, Лада! С детьми мы могли бы и подождать…
Но что бы он ни сказал, и что бы ни  сделал, его эмоции могут спровоцировать болезнь, от которой нет лекарства. Поэтому Лада пока ничего не говорила ему, и, как могла, скрывала своё недомогание, какое обычно бывает при токсикозе.
Кстати, десятый класс она окончила экстерном, и теперь хотя бы ежедневные занятия в школе ей не грозили. Но о том, чтобы в этом году поступить куда-то, не могло быть и речи…
- Ладно. Всё это очень важно, но только не сейчас. Сейчас мне надо думать только об одном – как спасти своего Сашеньку.
Наверно, если бы можно было поменяться местами, и лечь на сложную операцию вместо него, она сделала бы это. Но такое невозможно! Значит, надо использовать всё своё обаяние и красоту, чтобы этот профессор сделал Саше операцию вне очереди. Потому что болезнь слишком запущена, ему ждать некогда…
Она надела красивое платье, подаренное ей Сашей, распустила светлые вьющиеся волосы, часть их забрав заколкой на затылке, как делала это обычно, и нанесла на лицо немного косметики, подкрасив ресницы и губы.
Посмотрев на себя в зеркало, она не нашла изъянов. Вот, разве что, излишняя бледность на щеках, вызванная пикантностью происходящего с ней, чуть портила вид. Пришлось воспользоваться румянами.
- Вот, теперь хорошо, - подумала молодая женщина, и, взяв сумочку, вышла из квартиры…
Приехав в медицинский центр, она быстро разыскала кабинет профессора Мартынова, и стукнула в дверь.
- Войдите! – услышала она мужской голос, и вошла в кабинет.
- Здравствуйте, Лев Александрович!
- Здравствуйте, мадмуазель. Зачем пожаловали?
- У меня к вам огромная просьба…
- Я слушаю вас внимательно!
- Понимаете, мой жених нуждается в операции. Лечащий врач сказал, что записал его в ваш список. Но предупредил, что своей очереди ему не дождаться. Помогите, доктор!
- Но как я могу, вам помочь, милочка?! Порядок есть порядок! Не я его установил, и не мне его менять!
- Я всё прекрасно понимаю. Но поймите и вы меня! Я слишком люблю своего Сашу, я несколько лет ждала его с войны, и вот, теперь он здесь, со мной, но я опять могу его потерять. Мне этого не пережить…
- Ну, я не знаю, - ломался мужчина, и без тени смущения произнёс: - Ведь все же ждут…
- Да, все ждут, я понимаю. И мы с удовольствием подождали бы тоже. Только времени совсем нет! Вы только скажите, какая сумма может хоть немного поколебать незыблемость ваших устоев? Я готова… Мы люди небогатые, но я найду средства, уверяю вас! Для своего любимого мужчины я готова на всё!
- А вот, с этого места поподробнее! На что вы готовы ради любимого мужчины? Может быть, расплатиться собственным телом?
- Если не будет другого выхода, то…
- Ни слова больше! Я всё понял. А вы очень красивая девушка. Уж, можете мне поверить, я знаю толк в женской красоте! Пожалуй, красивее вас я ещё не встречал.  Кстати, как вас зовут?
- Лада.
- Так вот, Лада! Может быть, вы станете расплачиваться прямо с сегодняшнего дня? Меня бы это очень устроило…
Девушка опустила голову, и согласно кивнув, стала непослушными пальцами расстёгивать пуговки на своем платье. В это же время повернулся ключ в замке… Как поняла Лада, сделано это было для того, чтобы никто из любопытствующего медперсонала не мог заглянуть к нему в кабинет…
Через два часа, одевшись и подправив макияж, Лада собиралась домой.
- На какое число вы назначите операцию старшему лейтенанту Кедрову, профессор? – спросила девушка, перед тем как уйти.
- А вот, завтра с утречка пусть и приезжает. Прямо к восьми. Чего тянуть?! Я видел его снимки. Положение и в самом деле критическое, дорога каждая минута…
- Спасибо вам, Лев Александрович! Вы спасли мне жизнь…
- Вам?! То есть, как это?!
- Без него мне не жить…
- Вот даже как?! Ну, что ж! Выпьем «на посошок», по бокалу шампанского, и можете ехать к своему любимому. Только не давайте ему переутомляться сегодня ночью, - усмехнулся мужчина. – А то, боюсь, мои услуги станут ему не нужны…
- Я поняла.
- А вам, детка, пока его не выпишут, придётся приезжать в больницу каждый день, и в три часа заходить ко мне в кабинет. Вот, такие мои условия…
- Хорошо. Я все сделаю так, как вы хотите. Только…
- Что -  «только»?
- Не приведи Господь вам когда-нибудь пережить что-нибудь подобное…
- Не преувеличивай свою самоотверженность, детка! За такую операцию за границей берут столько, что тебе пришлось бы пару лет порхать по Тверской ночной бабочкой, чтобы вернуть долг…
- Неважная альтернатива. И там, и тут мне приходится предавать любимого человека…
- Да не бери в голову! Никто и никогда об этом не узнает. А того, что человек не знает, для него не существует! Именно так сказал кто-то из древних философов.
- До свидания, Лев Александрович!
- До завтра, Лада. Не забудь! Я ставлю твоего мужа первым. Самое позднее к половине девятого он должен быть здесь.
- Да-да, обязательно…
Лада приехала домой. Саша был уже дома, и с нетерпением ждал её.
- Ты где была, Лада? Я волновался…
- Да так… Гуляла по Москве, знакомилась с достопримечательностями. Устала…
- Я тут поесть приготовил. Будешь ужинать?
- Что-то не хочется. По дороге я купила себе мороженое.
- А у меня есть для тебя новость!
- Надеюсь хорошая?
- Прекрасная! Недавно мне позвонили из медицинского центра, и сказали, что врач нашёл для меня время в своём насыщенном графике. Там, кажется, больной простудился… Так что, завтра я еду на операцию.
- Здорово, что всё так уладилось! – трудом улыбнулась Лада. - Знаешь, от всяких неприятностей нужно избавляться как можно скорее!
- Сегодня ляжем спать пораньше. Завтра вставать чуть свет.
- А я бы легла прямо сейчас. Что-то мне нехорошо, Саш…
- Ну, конечно, отдыхай!
- Тогда я в душ, и на боковую…
Ей и в самом деле было нехорошо. Потому что она не могла смотреть в глаза любимому. Да, у неё не было другого выхода. Да, ей самой так паршиво, что хочется наложить на себя руки. Но всё-таки самое страшное было в том, что она изменила ему, и будет изменять ещё – до тех пор, пока Саша не выйдет из больницы  - живой и здоровый…
…На следующий день они поехали в больницу. Сашу сразу направили в палату, взяли анализы, переодели, и увезли в операционную. А Лада осталась у дверей этой операционной. Она сидела на жесткой скамье, сжимая в руках ту же самую маленькую иконку, на которую  молилась, когда ждала своего любимого с войны, почти не имея надежды на его возвращение…
Наконец, через два часа двери открылись, и Лада увидела побледневшее лицо Саши. Но сначала кинулась  не к нему, а к врачу.
- Доктор, ну, как?
- Всё в порядке, детка! Я же обещал…
…Саша пролежал в больнице пять дней. И все пять дней ровно в пять часов в его палате появлялась Лада. Она кормила его тем, что приготовила дома, приносила фрукты и сладости, чтобы порадовать его. И очень ждала, когда закончится, наконец весь этот ужас, она заберёт  домой своего любимого, и станет ухаживать за ним, пока Саша нуждается в её уходе…
…Наконец, этот день настал. Саша захватил коробку с дорогим коньяком, купленную Ладой, и пошёл к профессору, чтобы поблагодарить его за спасённую жизнь.
- Я подожду тебя у выхода из корпуса, - сказала Лада, у которой сердце замирало от мысли, что ей надо ещё раз увидеться с профессором.
- Ну, почему, Лада?! Это неуважение к человеку!  Он может обидеться.  А ведь неизвестно, как обернётся дело, и не придётся ли мне ещё раз обратиться к нему.
- Я понимаю, милый. Ладно, пошли…
Они тепло попрощались с профессором, и сели в такси, которое вызвала Лада. И уже через час Александр широко раскинулся на своей постели.
- Ну, слава Богу! Я дома, - сказал он, и улыбнулся. – Ты кормить меня собираешься, жена? Что-то я сегодня проголодался…
- Конечно, собираюсь! Сегодня я приготовила для тебя всё, что ты любишь… Ты как – посидишь за столом, или я сама покормлю тебя?
- Я совершенно здоров, и вполне могу посидеть с тобой.
- Кажется, сегодня это самые приятные слова, которые ты мог мне сказать!
- Какая ты у меня прелесть, моя Ладушка! И что бы я без тебя делал, даже не представляю…
- И не надо представлять, что меня нет рядом. Я всегда буду с тобой. Пока ты этого хочешь…
Почему-то последние слова жены показались  Александру грустными. Но сам он сегодня был так счастлив, что предпочёл пропустить их мимо ушей. Вот ведь, опять совершенно здоров, и обладает самой красивой девушкой, какие только бывают на свете. И девушка эта любит его, обычного мужика без многомиллионного счёта в банке, без дворца на Рублёвке, дачного домика на Французской Ривьере  и крейсерной яхты… Просто потому, что любит…
…Почему-то так бывает, что в почти в каждом коллективе обязательно найдётся завистливый человек, которому тошно, когда кому-то хорошо. Завистники эти делятся на две категории – активные и пассивные. Те, которые пассивные, тихо завидуют успеху людей, красоте, достатку в доме или чему-то другому, но ничего не делают, чтобы это изменить. И приобретают от своей зависти только повышенное давление, нервный тик и крайнее  внутреннее неудовлетворение. Выражается это в том, что завистник всё время думает только об одном – ну, почему так получается, что другим – всё, а мне – ничего?! И это вместо того, чтобы хоть как-то исправить положение!
 Активные завистники предпочитают  действовать. Иногда это бывают мелкие пакости. А иногда они  заваривают такую кашу, что  вся налаженная, спокойная жизнь людей идёт кувырком, и превращается в настоящий кошмар.
- А почему бы, собственно, не сделать что-нибудь такое,  что разрушит спокойную жизнь человека, и заставит его испытать удары Судьбы?! Почему одним – всё, а другим – ничего?! Нечестно это… Пусть попробует посидеть на моём месте!..
…В том отделении, где лежал Александр, работала неказистая медсестра, которой очень нравился этот высокий, складный мужик. Но завязать с ним приятное знакомство у Любочки никак не получалось. Не клевал он на её прелести, как ни старалась девушка преподнести ему себя в наилучшем свете. Да и что говорить?! У него жена настоящая красавица, да ещё безумно любит своего супруга… Вот, если попробовать  развести их?! Было в арсенале сестрички одно очень хорошее средство…  Любочка прекрасно знала, почему профессор закрывал дверь на замок, как только в его кабинете появлялась симпатичная молоденькая родственница одного из его пациентов. Та сразу получала недвусмысленное предложение от сластолюбивого эскулапа заменить баснословную сумму америкосовских денег, которые придётся платить за операцию, на приятное времяпрепровождение, и перенести день операции на ближайший, если дело совсем швах. И практически никто из дам не отказывался доставить  удовольствие пожилому профессору - переспать с красивой молодой дамой. Ну, а что поделаешь? Прекрасные дамы отлично понимали, что своим отказом  практически подписывает своему близкому родственнику или любимому мужчине смертный приговор! Ведь этот профессор, он и правда настоящий гений, когда стоит за операционным столом, спасая жизнь очередному приговорённому к смерти человеку – этого у него никак не отнимешь. Причём, профессор этот чуть ли не единственный специалист экстра-класса в нашей стране. Очередь к нему  на операцию огромная, а плата за неё заоблачная. Вот, и идут к нему молодые красавицы, и платят телом чтобы спасти своих родных и любимых от смерти…
Правда, надо сказать, что бывало такое нечасто. Профессор был тонким ценителем женской красоты, и не разменивался по пустякам. За всю его продолжительную практику в медицинском центре это был лишь пятый случай, когда он добровольно отказался от приличной суммы в баксах, предпочтя им молодое женское тело…
…Итак, придя на работу на несколько минут раньше, чем положено, Любочка взяла ключ от кабинета профессора Мартынова, и установила там пару крохотных видеокамер. Вся эта работа не заняла у неё и двух минут. Поэтому ровно в восемь часов утра, когда начиналась её смена, она, как и полагалось, уже была на своём рабочем месте, и, как ни в чём ни бывало, раскладывала по мензуркам таблетки, назначенные докторами больным… А чего ей нервничать и переживать?! Никто же не переживает, что  мужчины не замечают её, и смотрят так, как будто она не  женщина, а некий бесчувственный робот, делающий свою работу…
Итак, уже на следующий день у неё был компроматец, который она собиралась передать мужу этой очаровательной девушки, прекрасной, как цветок. Повезло родиться красивой и счастливой? Получи подарок, милочка! Может, хоть тогда прочувствуешь, как нелегко приходится девушкам, на которых у Создателя красоты не хватило…
Любочка совершенно не брала в расчёт, как долог и тернист был  путь этой девочки к счастью. Она видела только то, что  было сейчас перед её глазами – полный обожания взгляд мужчины, и такой же  взгляд молодой женщины в ответ. Если сказать честно, то такое обожание друг друга она встречала впервые…
Ей очень хотелось тотчас бросить все дела, и заняться конвертиком с «подарком». Но Любочка подумала, и решила, что не будет торопиться. Мужик только что после операции, как бы чего не вышло… Смерти ему она не желала. А вот, где-нибудь через месяц – другой совсем иное дело. Швы как следует заживут, и всё уладится. Вот, тогда в самый раз капнуть каплю дёгтя в их бочку мёда…
…Итак,  тяжёлые времена, казалось бы, были теперь для Саши и Лады позади.
Но… Как говорится в каком-то стихотворении советского поэта, «покой нам только снится». Следом за Сашей занемогла Лада. Правда, она прекрасно знала причину своего недомогания. Это был всего лишь токсикоз, который частенько заставлял молодую женщину проводить часть дня в постели. Только вот, говорить о своей беременности мужу она не хотела. Ведь профессор предупредил, что бурные эмоции ему ещё некоторое время противопоказаны. Вот, поэтому и не сказала  ничего. По крайней мере, пока.
На улице в это время цвёл сиренью май – самый прекрасный месяц в году, когда вся природа просыпается от сна, и наполняет воздух ароматами оттаявшей земли, свежей, только распустившейся зелени и цветов.
…В этот день ничего не предвещало беды. Утром Лада проводила Сашу на работу, и потихоньку занималась домашними делами.
В положенное время муж позвонил в дверь, и Лада повисла у него на шее.
- Как у тебя дела, котёнок? – спросил он, кидая на тумбочку почту, которую захватил по дороге.
- Всё нормально, милый! Вот, вожусь потихоньку.
- Мне кажется, ты бледная, Ладушка. Тебе надо больше бывать на улице! Ну, что ты всё время сидишь дома?! Погуляла бы, по магазинам бы прошлась, прикупила чего…
- Вот, будешь, ты выходной, тогда вместе и погуляем! А сейчас мой руки, и за стол. А то, всё остынет…
- Дай мне пять минут, и я в полном твоём распоряжении, - сказал Александр, и, неловко повернувшись в крошечной прихожей, задел  почту. Он увидел, как с тумбочки посыпались рекламные листки, бесплатные газеты, буклеты и другой спам…
Он быстро собрал всё с пола, и вдруг обратил внимание на конверт, предназначенный лично ему.
- А это что такое? Очень интересно!
Он надорвал конверт, и увидел дискету.
Включив ноутбук, он не поверил своим глазам – его Лада, его единственная и неповторимая женщина, его любимая принцесса, которую он боготворил – занималась любовью с пожилым профессором! Вот, это сюрприз…
Александр встал, и вышел на крохотную кухоньку, где Лада раскладывала еду по тарелкам, чтобы отнести её в комнату.
- Иди сюда, Лада! Ты обязательно должна это видеть! – сказал Александр. Причём, в это время на лицо его было страшно смотреть. Он был не просто зол. Он был разъярён, и вряд ли хорошо понимал, что творит.
- Иду…
Почему-то Лада так и думала, что её некрасивый поступок обязательно вылезет наружу. Значит, так оно и есть. Бедный Саша! Но лучше бы ей подумать о себе…
- Что это такое? – спросил он, тыча пальцами в экран.
- Прости…
- Прости?! И это всё, что ты хочешь мне сказать?! А почему я, собственно, должен прощать твою измену? Чего тебе не хватало, дрянь, что ты прыгнула в постель к этому старику?! Обаяла, значит, мужика?! Муж там, на больничной койке подыхает, а она тут устроилась… Стыд совсем потеряла?!
Так как Ладе нечего было сказать в свою защиту, она молчала. Говорить правду сейчас, когда он так возмущён, тоже не стоит. Ведь он может сейчас же поехать в центр, и устроить там колоссальный скандал, и это испортит ему дальнейшую карьеру. А то ещё и срок себе заработает, подняв руку на профессора. Этого допустить Лада никак не могла…
Она стояла, низко опустив голову. Но стальные пальцы супруга вдруг больно сжали её подбородок.
- На меня смотри, сука! В глаза!
Но Лада не хотела видеть перед собой это совершенно незнакомое лицо, и перекошенный от бешенства рот, который выплёвывал одно ругательство за другим. Она хотела запомнить его тем, прежним Сашей, которого безумно любила, и поэтому просто закрыла глаза. Будь, что будет!
Видя, что она не собирается выполнять его приказ, он поднял руку, и ударил её по лицу. В самый последний момент он чуть ослабил удар. Потому что если бы ударил изо всех сил, то убил бы её. Но и этого было достаточно, чтобы Лада отлетела в другой конец их крохотной комнатушки, и упала, сильно ударившись о стену. Придя в себя после удара, она увидела, что Александр идёт к ней, и сразу закрыла живот руками, пытаясь спасти ребёнка, ожидая, что теперь удары посыплются на неё со всех сторон.
Он подошёл ближе, и посмотрел на жену. Изо рта её, пачкая шею и грудь, густо капала на пол кровь, и там уже набралась приличная лужица. Щека, которая тоже получила своё, покраснела и распухла, а глаз перестал открываться.
Александр легко схватил жену на руки, и кинул на кровать. Следом туда же полетело полотенце – вероятно, для того, чтобы женщина могла вытереть кровь.
Через несколько секунд Лада  вытерла кровь с разбитых губ и шеи, и села на постели.
- Чего сидишь? Убирайся!
Он имел в виду убираться с постели, но женщина поняла всё по-своему. Кажется, в этой квартире теперь нет для неё места…
С трудом осилив несколько шагов до прихожей, она оделась, взяла сумочку, в которой было немного денег, и вышла из квартиры, оставив на тумбочке ключи и дорогое кольцо, которое он привёз ей в подарок. Зачем оно ей теперь?!
Выйдя из подъезда, Лада достала телефон, и вызвала такси. А пока ждала его, попыталась привести себя в порядок, насколько это возможно в её положении. Только попытки эти были тщетными – огромный синяк, разлившийся на щеке, не запудришь и не замажешь тональным кремом. И единственное, что она сделала, это надела тёмные очки, которые лежали в её сумочке. Вот, они смогли скрыть тот глаз, который уже совсем заплыл.
С дороги она позвонила матери, и спросила, можно ли ей приехать.
- Конечно, приезжай, детка! У тебя всё хорошо?
- Мы поговорим об этом позже, мама.
- Хорошо. Во сколько ты приедешь?
- Часа через два я буду у вас…
В результате и мать, и отец бросили все дела и были дома,  ожидая дочь, чтобы вместе поужинать.
Но когда увидели, в каком виде появилась их девочка, то просто замерли в изумлении.
- Лада, милая моя, что с тобой? - спросил, наконец, Юрий Иваныч. – Только не говори, что это сделал Саша. Я этому никогда не поверю!
- Пап, ты извини, но мне надо поговорить с мамой. Я не могу вот так, чтобы все сразу…
- Ну, ладно. Шепчитесь, девочки! Я не буду вам мешать.
…Итак, уютно устроившись на диване, мать и дочь немного посидели молча, а потом Ксения Васильевна спросила:
- Что у тебя с лицом, девочка? Только не говори, что это сделал Саша. Я ни за что в это не поверю…
- К сожалению, всё так и есть.  Он ударил меня, мама. И приказал убираться из его квартиры.
- О, Господи! Что же такого ты натворила, Лада?!
- Давай, я расскажу всё с самого начала.
…В общем, где-то месяца три назад  Саша проходил обследование в медицинском центре. И это обследование выявило у него аневризму. 
- А что это такое! Что-то серьёзное?
- Как я поняла, это истончение одной из стенок сосуда. Эта аневризма в любой момент может лопнуть, если хоть чуть-чуть поднимется давление. И тогда – инсульт обеспечен… Саше врачи ничего не сказали. Но меня предупредили, что нам надо явиться на приём ещё раз через некоторое время, чтобы увидеть, не стала ли она больше. В это же время я почувствовала, что беременна. Но не могла сказать об этом мужу, потому что слишком сильные эмоции могли убить Сашу.
Через пару недель мы повторили свой визит к врачу. Когда Саша вышел из кабинета, он сказал, что меня хочет видеть врач. Не для того, чтобы сказать что-то важное. Просто хочет полюбоваться на меня ещё раз.
Я вошла, и сразу поняла, что «любование моей красотой» - это просто повод, чтобы сообщить мне что-то очень важное, о чём мой муж знать не должен. Но доктор не стал долго разговаривать со мной, чтобы не заставлять  Сашу волноваться – о чём это мы там шепчемся. Доктор просто дал мне свою визитку, и попросил позвонить.
- Только не тяните, детка, - предупредил он. - Дело очень серьёзное!
Я вышла из кабинета, и мы поехали домой. Я улыбалась, пыталась шутить, хотя на душе у меня было неспокойно. А на следующий день позвонила в медицинский центр.
Оказалось, что мой муж умирает. И если в самое ближайшее время Сашу не прооперировать, его совсем скоро не станет. А к единственному врачу, который умеет делать такие сложные операции при аневризме головного мозга, очередь на много месяцев вперёд. Да и стоит эта операция столько, что нам ни за что не собрать таких денег.
Я решила поговорить с профессором. Что ещё мне оставалось? Сначала он отказал мне, сказав, что не имеет права делать внеочередные операции, ведь люди платят огромные деньги, и хотят вовремя получить оплаченную услугу. Но потом, поглядев на меня внимательно, сказал, что согласен на бартер – он сделает операцию Саше уже завтра. Но мне придётся расплачиваться своим телом до тех пор, пока муж будет выздоравливать в больнице.
И я согласилась на это предложение, мама! А что ещё я могла сделать для своего любимого?!  Ведь даже денег на оплату операции у нас не было, не говоря о том, что операция эта требовалась срочно. А профессор обещал мне сделать её уже на следующий день.
И вот, теперь Саша практически здоров, и уже вышел  на работу. Всё было хорошо. Но кто-то прислал ему дискету, где мы… ну, в общем, ты понимаешь…
- Но почему ты не объяснила ему ситуацию, Лада?! Ведь ты же своим телом спасла ему жизнь…
- Ты бы видела его в это время! Он был совершенно невменяем. Честно говоря, я думала, что он убьёт меня… А потом он приказал мне убираться вон. Даже вещи не предложил собрать. И вот, я здесь…
- А он знает, что ты ждёшь от него ребёнка?
- Нет. Я думаю, он не признает своим моего малыша. Хотя, когда всё это произошло, у меня было уже два месяца… А теперь посоветуй, что мне делать, мама?!
- А ты готова расстаться с Александром, детка?
- Нет. Я безумно люблю его. Но навязываться не буду. И уж, тем более, не стану знакомить с сыном или дочкой. Это будет только мой ребёнок.
- Понимаешь, детка, человек, прошедший войну, становится очень импульсивным, и мгновенно принимает решение – иначе в бою не выжить. Может быть, когда он подумает и осознает то что произошло, он найдёт в себе силы попросить у тебя прощения.
- Я в этом очень сомневаюсь, мама. Ведь тот человек, который поставил видеокамеры в кабинете профессора, сделал это не просто так. Вероятно, это сделала женщина, и эта дама имеет  виды на Александра. Иначе, кому надо ставить видеокамеры, узнавать наш адрес, идти на почту…  Ведь это не было шантажом. Шантажист прислал бы письмо на моё имя, и потребовал бы денег за молчание.
- Да, на шантаж это не похоже. И чего же добился этот человек своей дискетой?
- Того, что я здесь, а он – там, в своей игрушечной квартирке. Один… И теперь можно попытаться сблизиться с ним.
- Логично… Тогда сделаем так. Ты остаёшься дома, и мы ждём рождения твоего малыша.  Ну, а Саша… Он должен сам разобраться во всём. Потому что если сказать ему, что своими действиями ты спасла ему жизнь, которая буквально висела на волоске, он вполне может возразить, что ему не нужна жизнь  ценой измены…
- Я поняла.
- Вот, и умничка. Ты ведь, наверное, не ужинала сегодня?
- Нет, в то время как Саша окликнул меня, чтобы «полюбоваться» на присланную дискету, я как раз раскладывала еду по тарелкам.
- Надеюсь, твой токсикоз уже на исходе, или ты хочешь чего-нибудь особенного?
- У меня уже четвёртый месяц, и теперь я могу есть практически всё.
- Вот, и славно. Пошли в столовую, детка! Там уже всё готово к ужину…
Они пришли в столовую, где уже сидел Юрий Иваныч, а тот, внимательно посмотрев на дочь, спросил:
- А что, дочка, ты и в самом деле собираешься сделать меня дедом, или мне это только кажется?
- Нет, не кажется, пап.
- И как к этому отнёсся Александр?
- А он ничего не знает о моей беременности.
- Не понял… Это почему же муж не в курсе, что скоро станет  отцом?!
- Я не успела, пап.
- Хватит тебе пытать дочь, Юрочка! Я потом тебе всё расскажу! А нам надо поесть, пока еда не остыла, - сказала Ксения Васильевна. – Я терпеть не могу есть холодные блюда!..
…Итак, теперь Лада жила у родителей. Днём она гуляла по саду, не выходя на улицу. А что ей там делать, на улице? Ловить колючие, любопытные взгляды соседей? А тут – грядки с клубникой, вишни, сливы, смородина… К тому же небольшой бассейн, куда можно окунуться в июньскую жару, и удобный шезлонг, где можно полежать… А на улице – пересуды. Почему вернулась дочка Качаловых из Москвы – без мужа, да ещё и с животом… В общем, вопросов у женской половины посёлка было значительно больше, чем ответов. А такая ситуация, как недостаток информации, всегда только подогревает нездоровый ажиотаж вокруг какого-то человека или события. Ну, узнали бы местные дамы, что, к примеру, Александр послан командованием в длительную командировку, и успокоились бы. Но Лада не хотела ни с кем говорить о своих проблемах, и родители её в этом поддерживали. Так что, судьба дочки Качаловых, красавицы Лады, обсуждалась везде, где собиралось более двух дам…
…А Александр, полежав на кровати полчаса, поднялся на ноги, и пошёл искать жену. Что, собирается она кормить мужа, пришедшего с работы, ужином, или нет?!
В такой крохотной квартирке найти человека совсем несложно. Особенно, если он там есть. Но… Лады на кухне не оказалось! Не было её и в ванной комнате.
- Да где же она?! – чуть заволновался Александр, злость которого почти прошла, и осталась только досада и обида на жену. Ведь он так  доверял ей, а она его предала …
- Это ж надо! Променяла меня на пузатого, лысого старца, годного ей в дедушки… Сказать кому – обхохочутся. Однако это есть, и с этим нам придётся жить…
Чтобы закончить поиски жены, Александр вышел в крохотную прихожую, больше похожую на кабину лифта. Но и тут не было никого. Однако, посмотрев на тумбочку, он увидел то, что  заставило его сердце больно сжаться. На тумбочке лежали ключи жены, которые она всегда носила в сумочке. И, главное, кольцо, которое он подарил ей, вернувшись домой с войны…
- И что это значит?! Она ушла из дома, оставив мужа, из-за одной пощёчины?  Хороша же любовь, которая рассыпается от любого пустяка… Кстати, пощёчину эту она заслужила. Это надо! Дожили… А ведь такая любовь была… Я думал, ей не будет конца и края. А вот, поди ж ты! Всё рассыпалось, как замок из песка, построенный ребятнёй в полосе прилива…
Итак, Александр вернулся на кухню, где на его тарелке лежали его любимые фаршированные перцы. Правда, уже остывшие.
Он поставил тарелку в микроволновку, и уже через минуту наслаждался любимой едой, ожидая, что вот-вот, сейчас, раздастся звонок в дверь, и она вернётся, его Лада.
Конечно, он простит её. Не сразу, правда, но простит. И, быть может, изменит ей с какой-нибудь цыпочкой. Пусть жена знает, как это невыносимо больно, когда тебя предают! Но менять жену на другую женщину он не станет. Ведь он так давно и так трепетно любит свою красавицу Ладу! Другие женщины ему просто не нужны…
…Посмотрев «Последние известия» по телевизору, он принял тёплый душ и лёг спать. Во сне Лада пришла к нему, легла рядом, гладила прохладной ладошкой его голову, и что-то пыталась объяснить. Но он никак не мог вникнуть в смысл тех слов, который шептала ему Лада. Потом, как будто поняв, что зря тратит силы и время, пытаясь убедить его в чём-то, она поцеловала его в щёку, и… исчезла! В самый последний момент Александр хотел схватить её за руку. Это его женщина! Он никому не отдаст её! Но… вместо руки жены почувствовал в своей ладони только край одеяла…
Целую неделю он метался по своей крошечной квартирке, и никак не мог решить, что же делать. По идее, она сама должна вернуться, и попросить прощения. Но шли дни, а её всё не было. А он уже привык, что Лада всегда тут, рядом – накормит, напоит, успокоит, поможет, и прижмётся в постели так, что голова идёт кругом.
Да… Время шло, а жена дома так и не появлялась.
- Ну, в конце-концов, у меня есть  её телефон! – наконец, вспомнил Александр, и набрал знакомый номер.
- Слушаю тебя, Саш! – услышал он знакомый голос.
- Ты домой-то думаешь возвращаться, или как?
- А мой дом здесь.
- Не понял! Ты хочешь сказать, что мы больше не супруги?!
- Так будет правильно, милый. Ты обязательно встретишь женщину лучше меня. Она будет тебе преданной женой и верной подругой. У тебя всё будет хорошо!
- Мне не нужна другая женщина! Мне нужна ты…
- Я не люблю, когда на меня поднимают руку, Саша. Это сразу вызывает у меня воспоминания о годах, проведённых в детдоме.
- Значит, в том, что мы расстались, виновата моя пощёчина, а не твоя измена?! Интересно у вас, у баб, это получается… Из любого положения вы умудряетесь выйти белыми и пушистыми!
- Это была не пощёчина, Саша. Это был настоящий нокаут. Врачи определили у меня сотрясение мозга… Надеюсь, после такого наказания неверной жены ты удовлетворил своё желание отомстить за мою измену, и теперь оставишь меня в покое.
- Вот, как ты заговорила! «Оставишь в покое»… Значит, я стал тебе совсем неинтересен! Ну, конечно! Куда же мне до твоего богатого любовника! Наверняка, он возит тебя на Мерсе и дарит бриллианты. А мой скромный подарок тебе уже не подходит…
- А зачем мне носить вещь, которая всё время будет напоминать мне то, о чём я пытаюсь забыть?! И ещё одно. Мне не нужен никто из мужчин. Я хочу быть сама по себе. Как кошка на крыше.
- Ты где сейчас живёшь, если не секрет?
- Не секрет. У меня есть только одно место, где меня принимают такой, какая я есть, и не бьют по лицу.
- Я приеду!
- Нет, Саша. Не трать время напрасно. Кажется, наш поезд ушёл…
- Вот как… А сколько времени мы любили друг друга?
- Я любила тебя всю жизнь, с самого детства. А свой «стаж» подсчитывай сам…
- И что – из-за одной пощёчины, ну, пусть даже и очень болезненной, ты хочешь всё разрушить?!
- Да причём здесь твоя пощёчина, дорогой супруг?! Ты  поверил, что я изменяю тебе – сразу и безоговорочно!
- Так ведь, глаза-то у меня есть, я прекрасно видел то, что происходило там, на дискете. До сих пор кулаки чешутся…
- Даже думать не смей! Этот человек спас тебе жизнь, и уже одно это прощает ему все недостатки. И потом, если с ним что-то случится, погибнут все больные, которые месяцами стоят в очереди, ожидая спасительной операции…
- Ну, это-то я понял…
- Может быть, подумаешь, поймёшь и остальное. Прощай, Саша! Мне жаль, что всё так вышло, честное слово! Но иногда бывает так, что Судьба не даёт нам возможности выбора. А идти ей наперекор – значит, просто терять время зря…
В трубке послышались короткие гудки. Всё. Кажется, жену он потерял.
- Да где ж это видано?! Расстаться после стольких лет – это же нонсенс! Я же жизнь готов был за неё отдать. А она – за меня… И что в итоге? Тепеть мы с ней никто, чужие люди. У нас ведь нет печати в паспорте, о заключении брака. Значит, захотели – и разбежались. Видит Бог, я этого не хотел… Но, ведь, наверно, не хотела и она! Иначе, Лада просто подошла бы ко мне, и сказала, что нашла себе другого мужчину, и уходит к нему. Но она и после измены была такой же, как и прежде. Разве что, казалась какой-то потерянной, что ли… И побледнела сильно. Это что – муки совести? Или… что-то совсем другое?
…В ближайшую субботу он поехал в тот посёлок, где жили родители Лады, а теперь жила и она.
Юрий Иваныч, открывший калитку несостоявшемуся зятю, был с ним любезен, но той теплоты, которую чувствовал Александр после случая с братками, он не почувствовал. Ну, а чего  ещё он ожидал! Хорошо хоть, что пустили в дом…
- Здравствуйте, я могу увидеть Ладу? – спросил он у матери, Ксении Васильевны, которая тоже вышла к гостю.
- Можешь, конечно, - сказала та, беря подаренный букет из рук Александра. – Лада у себя, на втором этаже.
- Я найду, - сказал Александр, и уже через минуту стучал в её дверь.
- Интересно, кто это ко мне пожаловал, - подумала Лада, и распахнула дверь. – Ты?!
- Я, - сказал Александр, легко подхватив падающее тело.
Уложив Ладу на постель, он сел рядом, и теперь ждал, когда она придёт в себя от неожиданности.
Он разглядывал её тело, с годами становящееся всё совершеннее, и  не находил изъянов. Она была прекрасна, его Лада! Чего же удивляться, если этот старый сластолюбец  был очарован ей?! Интересно только, какой презент получила она в конце этой связи!
Александр взял шкатулку с украшениями Лады, и заглянул в неё, ожидая увидеть блеск бриллиантов, сапфиров и изумрудов. Но… увидел лишь ту бижутерию, которую купила ей мать пару лет назад.
Значит, в чём-то его заключения неверны – она отдалась старику-профессору не из-за дорогих подарков…
Он ещё раз внимательно посмотрел на жену, и вдруг увидел то, отчего голова его пошла кругом, а умение мыслить логически  исчезло, как будто его и не было вовсе.
- Что ты так смотришь, Саша? – вдруг услышал он голос Лады. – Да, я беременна…
- И ты можешь сказать мне, чей это ребёнок?
- Конечно, могу. Это мой ребёнок. Только мой – и никакие отцы ему не нужны.
- Вот как… Значит, поговорили…
Александр встал, и пошёл к выходу из комнаты. И вдруг услышал голос Лады:
- Спасибо за цветы, милый! Ты впервые потратился мне на букет. Это приятно!
Он вышел из дома, и пошёл на остановку автобуса. А по дороге встретил Риту. Она куда-то мчалась в своём красном спортивном автомобиле.
- О, кого я вижу! Александр! Здравствуйте!
- Здравствуйте, Рита! Вижу, жизнь улыбается вам во все три дцать два зуба.
- Да, грех жаловаться. Папанька крепко держится за своё хлебное место. Так что, всё норм. А у вас, я слышала, с нашей королевной не всё гладко?
- Да в какой семье не бывает разладов?!
- Ну, если дама скрывается от людей, тем самым подогревая любопытство местных кумушек, да ещё слегка беременна, это наводит на некоторые мысли.
- Интересно, на какие мысли это вас наводит?
- А вот, на какие! Похоже, ребёнок-то не от вас… Иначе, вы не оставили бы красавицу жену в одиночестве!
- Да, вы правы. Жена изменила мне. И теперь я не знаю, чей ребёнок растёт у неё под сердцем. Вот, сегодня приехал, чтобы поговорить, и ничего не получилось
- Да бросьте вы, Саша! Далась вам эта девица! Ну, да. Она красива. Но сейчас таких через одну! И пусть у неё красота своя, а у других – результат операции, результат-то один! Бросьте страдать! Жизнь человека так коротка, а наша молодость – это вообще только миг. Закрыл глаза, открыл – а её уже и нет! Да было бы о ком переживать! Детдомовка, образования нет, своей квартиры нет, богатых родителей тоже нет… Если хотите знать, сейчас современные мужики таких девчонок даже не рассматривают как жён. Ну, если чуток в постели покувыркаться. А вы, небось, жениться надумали?
- Да. Она же меня с войны столько лет ждала!
- Ну, конечно, ждала. Охотно верю… Да просто другой в это время не подвернулся! – ухмыльнулась девушка.
- Боже мой! Неужели всё именно так и есть на самом деле?!
- Да уж, можете мне поверить. А вы сейчас куда?
- На автобус.
- Садитесь, нам по дороге. Хочу прошвырнуться по магазинам. В институте надо соответствовать…
- Понял…
Рита довезла его до дома, и поехала по своим делам. В её телефоне теперь был номер Александра, а в его телефоне – номер Риты. Девчонка всё-таки отомстила этой задаваке Ладке, которая испортила ей жизнь в старших классах школы…
…То, как Александр сел в автомобиль Риты, видел из окна Юрий Иваныч.
Он подошёл к жене, и сказал:
- А что, мать, у нашей дочери с Александром, и правда, всё кончено?!
- Да, что-то он сегодня выскочил, даже толком не попрощался, и на ужин не остался.
- Может, зря она так? Мужик-то хороший, они столько лет вместе! И ребёнок скоро родится. Зачем же всё рушить?!
- Представляешь, она из-за него готова жизнь отдать. А он сразу драться… Хоть бы сел, поговорил, выяснил, что к чему. Обидно… Вот, мы с тобой столько лет душа в душу живем. И вдруг я тебе изменяю. Неужели поверишь, и даже не спросишь, почему?!
- Конечно, спрошу, Ксенечка! А как же?! Для любого поступка должно быть своё объяснение.
- Во-о-т… А он сразу по лицу. Хорошо, так обошлось. Врач сказал, ещё немного, мог бы и убить…
- Парень просто силы своей не чувствует!
- Всё он чувствует! Просто разозлился очень, сдержать себя не смог... А ты к чему всё это ведёшь, можно узнать?
- Да сейчас из окна наблюдал, как Ритка Чеботарёва его к себе в автомобиль посадила. А такая акула ничего просто так не делает. Окрутит она Сашку, тот и опомниться не успеет.
- Надо бы об этом дочери сказать. Хотя, не думаю, что это что-то изменит. Что разбито, то не склеишь…
…В общем, с того дня зачастил в этот посёлок Александр. Но ездил уже не к Ладе, а к Рите. Но встречались они не только в посёлке. Чаще Ритка садилась в свой кабриолет, и ехала в Москву, где её поджидал Александр.
Ладу он больше так и не видел. Хотя, когда бывал тут, пробегал глазами по окнам её дома. Ну, хоть бы в окне увидеть знакомый силуэт! Только до сих пор никак…
И вот, один раз, приехав в посёлок, он шёл с автобусной остановки к дому Риты. И вдруг увидел, что в ворота дома Качаловых въезжает «Скорая помощь», а вскоре с высокого крыльца спустилась Лада. Значит, пришло время рожать…
Александр подошёл к водителю, который курил сигарету неподалёку от «Скорой».
- Куда её? – спросил Саша.
- Да в местную. Тут, неподалёку, на Воробьёвке!
- Спасибо…
- Что, интересуешься? Говорят,  хороша девка – глаз не отвести…
- А что, роды преждевременные?
- Нет, нормальные. Сам слышал, как врач сказала. Ребёнок доношенный, всё в срок… А там не знаю. Моё дело – баранку крутить. А со своими бабами вы уж, тут сами разбирайтесь!
- Разберёмся, не переживай, командир!
Александр достал телефон, и набрал знакомый номер, который уже помнил наизусть.
- Рит, извини, ко мне сегодня боевой друг приехал. Так что, я никак…
- Ладно, звони, если что!
Александр вызвал такси, и поехал в больницу, чтобы в это тяжёлое для неё  время быть если не с ней рядом, то хотя бы за дверью…
Как только Лада оказалась на каталке в больнице, её сразу осмотрел врач, и приказал везти в родовую палату. Роды обещали быть быстрыми.
- А вы, папаша, что же не переодеваетесь? Так всё самое интересное пропустить можете! – улыбнулась пожилая медсестра.
- Так, я первый раз…
- Ладно, держите! – дала ему халат и шапочку женщина. – Надевайте, да пошли!
Они вошли в палату, и он сразу увидел Ладу.
Несмотря ни на что, она лежала на столе красивая, чем-то похожая на  Мадонну Рафаэля, и Александр залюбовался ей. Но потом начались боли, и её лицо превратилось в маску страдания.
- Потерпи, малышка, - прошептал Александр, и протянул ей руку.
- Ты?! Господи, ну, зачем?!
- Как зачем?! Должен же я видеть, как появляется на свет мой ребёнок!
- Это уже ничего не изменит, Саша. У тебя другая любовь. Лучше уйди! Не рви душу. Мне и так лихо…
- Я хочу увидеть своего сына! Имею право…
- Делай, что хочешь, - сказала Лада, и снова застонала от боли…
…Это закончилось только утром. Благо, было воскресение, и отпрашиваться с работы не надо.
Вдруг громко закричал ребёнок, и акушерка сказала:
- Ну, вот, папочка! Знакомься с сыном…
А мальчик и правда был его маленькой копией. И даже родинки у левого локтя были у них одинаковые.
- Это ж надо, чтобы сын был так похож на отца! Уж, не скажешь, папочка, что это не твой ребёнок!
- Да, это мой малыш! И я не собираюсь от него отказываться…
Он подошёл к Ладе, и поцеловал её в искусанные губы, солоноватые от крови.
- Не надо, Саш. Очень тебя прошу, уезжай туда, куда ехал! Ты нам не нужен…
- Да что вы такое говорите, мамочка, - вдруг вмешалась акушерка. Ну, как это не нужен! Мальчику отец обязательно нужен… Как же без отца?!
- Ничего, как-нибудь обойдёмся… А у этого мужчины уже другая семья наклёвывается… Люди говорят, сейчас идёт последняя стадия околпачивания жениха.
- Да вы что?! Разве так бывает?! – ахнула акушерка.
- Бывает по-разному… Одна женщина жизнь спасла – так, её кулаком по морде. А другая на авто прокатила – и в ЗАГС пожалте! А то, что в её постели две сотни мужиков перебывали – не в счёт…
…То, что он услышал, было для Александра холодным душем. Он ведь и в самом деле вот-вот собирался сделать предложение Рите, а её отец обещал подыскать ему место с хорошим окладом и непыльной работой. Ну, такое, какие делают сейчас для сынков наших многоуважаемых олигархов. Вроде как, ставка есть, сотрудник сидит, как прыщ на носу, а дела никакого нет… Ну, а если что и надо решить, так, заместитель-то на что?! Пусть он и решает, и отвечает за своё решение…
А чего ещё ему ждать?! Лада дала отставку, и даже видеть его не хочет. Что ж ему, до сорока лет в холостяках ходить?! Пора прибиваться к своему берегу…
…В общем, этот день многое поменял в жизни Александра. Он твёрдо решил, что добьётся руки своей любимой женщины, простив ей измену, и никакие суррогаты типа людоедки-Риточки ему  не нужны. Ну, а если не получится,  будет жить один в своей крошечной квартирке, где когда-то был так счастлив со своей малышкой, и иногда навещать сына. Ну, должен же парень знать своего отца!..
…Наконец, подошло время явиться в медицинский центр на профилактический осмотр.
Александр сделал снимок, и теперь сидел в  очереди к врачу. Очередь была длинной.
Рядом с ним сидели две женщины в белых халатах средних лет. Видно, они были знакомы, пусть и шапочно, и одна рассказывала другой всякие истории. От нечего делать Александр стал прислушиваться к их разговору, хотя говорили женщины тихо, стараясь, чтобы этого не слышали окружающие.
- Представляешь, наш-то профессор что натворил! Тут к нам один молодой красивый парень с аневризмой поступил. Он был так плох, что, казалось, вот-вот уйдёт в мир иной. А его записали в самый конец очереди. Прикинь? Значит, совсем к смерти приговорили… Ну, наш научил жену этого парня, мол, иди к профессору лично, и обещай всё, что попросит. Может, тогда и прокатит. А официально – никак! Ну, она и кинулась… А девчонка-то говорят, красоты ангельской, просто глаз не отведёшь. А тот, как увидел её, даже за сердце схватился. Говорит: переспишь со мной, тогда хоть завтра, а нет, так ждите очереди. Та деньги предлагала, кольцо дорогое, которое жених подарил – ни в какую. Ну, что девчонке делать?! Пришлось подчиниться… Плакала, но шла, бедная.
Операцию он парню сделал, тот на поправку пошёл. Вроде, всё нормально. А тут медсестра у нас одна – девица завистливая и злая на весь свет  - ну, чисто Медуза Горгона. Возьми, да поставь видеокамеры в кабинет профессора. А потом это «кино» тому парню послала, которого прооперировали. Нет, ну, надо, какая змея?! И что она от этого получила? Только моральное удовлетворение, да запись в трудовой книжке об увольнении по нехорошей статье. Вот, так иногда бывает, - вздохнула женщина, и замолчала…
- Ну, а дальше-то что было? – заинтересованно спросила вторая женщина, и Александр тоже чуть подвинулся на лавке, но закрыл глаза, чтобы сделать вид полной своей незаинтересованности.
- Дальше я только понаслышке… Может, врут люди, а враки передавать нехорошо. Сплетни  это!
- Да ладно! Кому от этого будет хуже?! Я ж никому не скажу…
- Ну, тогда слушай… Принёс муж почту, а жена ему ужин готовит. Он почту разобрал, дискету нашёл, и посмотрел. Потом жену позвал. Мол, что скажешь?
А она ему прости, мол…
Тогда представляешь, ударил он её со всей дури по щеке так, что сотрясение получилось. И из дома прогнал. Пошла, говорит, вон отсюда, и всё… Хорошо, у неё родители в посёлке неподалёку живут. Взяли дочку назад. Оказалось, она беременная. Только мужу ничего говорить не стала. Нельзя ему было до операции испытывать сильные эмоции. Да и после операции тоже нежелательно, поберечься надо. Небось, теперь папаша говорит, что ребёнок не его. Конечно, кому ж охота восемнадцать лет алименты на сына платить! Сейчас, должно, родила уже дитёнка-то. Мать-одиночка…
- Ну, а муж-то её что? С тех пор так и живёт один?
- Да прям! У того уже новая краля. Жену смертным боем избил за то, что честью своей за его жизнь расплатилась, и от верной смерти спасла. А на новой пассии пробу негде ставить. Сколько раз в вендиспансере лечилась – и ничего, всё норм. Вот, такие дела, Никаноровна.
- Да, Ивановна… Наслушаешься тут сказок, пока в очереди сидишь… Одно верно.  Ну, и подлый народ пошёл!
- Да народ завсегда одинаковый. Просто Бога люди забыли. Ну, неужто у этого ирода душа не болит – как там молодая жена, ребятёнок… Так нет, с новой девицей колготится. Говорят, пока все злачные места не объедут, спать не ложатся. А ты говоришь, любовь… Где она, любовь-то эта?!
- Я так думаю, что любовь там, где эта молодая женщина, которая заплатила собственным телом, чтобы был жив её любимый… И он за это не бить её должон, а на руках носить, голубушку свою. Такая не предаст и в беде не бросит…
- Ну, ладно, пошла я!  Мне ещё вестибюль мыть. К вечеру так полы загваздают, что и клеток не видно будет, - сказала одна из пожилых женщин, и с трудом встала со скамьи.
Вскоре подошла очередь Александра.
- Ну, как ваше самочувствое, молодой человек? – спросил врач, увидев его.
- Нормально, доктор!
- Представьте себе, голубчик, томография говорит то же самое. Так что, с этих пор вы практически здоровы. Поздравляю.
- Спасибо, доктор!
- Скажите, а… ваша жена сегодня с вами? Хотелось бы, так сказать, лицезреть красавицу  ещё хоть раз…
- Нет, она дома, с ребёнком.
- Ах, вот как! И когда же вы всё успели?
- Жена не говорила, что беременна, пока мне не сделали операцию. Говорит, ограждала от сильных эмоций.
- Господи, и откуда в наши жуткие времена циников и пофигистов берутся такие милые, красивые, умные, заботливые и любящие женщины?! От души завидую вам, молодой человек! Берегите её! Такие женщины встречаются на жизненном пути мужчины только один раз, и далеко не каждому. А вот, вам повезло… Вы нашли свою судьбу!
- Мы её выстрадали, доктор!
…Александр вышел из кабинета врача с твёрдым намерением сегодня же увидеть Ладу. И пусть даже она прогонит его. Он будет ездить к ней до тех пор, пока не получит прощения от этой маленькой женщины с большим сердцем.
…Он вышел из медицинского центра, и взял такси.
Остановив машину около цветочного магазина, он купил одну красную розу, а в гастрономе, что был рядом, – торт, который очень любила Лада…
Юрий Иваныч очень удивился, когда увидел, что возле их дома остановилось такси. Их гости никогда не приезжали неожиданно. Они обязательно звонили, и заранее сообщали о визите. И ещё больше удивился, когда увидел, кто приехал. Ведь весь посёлок с интересом наблюдал, как развивается бурный роман Александра с Ритой Чеботарёвой. Юрий Иваныч даже подумывал о том, что вызывающее поведение Риты – это продолжение той детской вражды, которая была между девочками за место первой красавицы класса.  Рита совсем не терпела соперниц. И теперь она на коне! Вот ведь, как здорово всё получилось! Эта дура ждала его столько лет, отказывая себе в удовольствии встречаться с парнями, а она за каких-то полчаса окрутила её любимого мужчину, и теперь он ходит за ней, как хвост за лошадью, и выполняет все её желания. У Ладки только один мужчина, которого она любила, и больше вспомнить нечего. А у неё – десятки и сотни поклонников. И пусть только этот Сашка вякнет что-нибудь по поводу того, какой жизнью она живёт! Она быстро закроет дверь своего дома перед его носом!.. Будет знать, как надо вести себя с дамой!
- Здравствуйте,  Юрий Иваныч! – поздоровался Александр.
- Здравствуй, дружок! Ты точно к нам, или задумался, и дверью ошибся?
- К вам! Не прогоните?
- Ну, заходи, гостем будешь!
- А Лада дома?
- Ну, а где ж ей быть?!  Малышу ещё месяца нет, - объяснял хозяин дома. – Нам-то с женой Бог детей не дал. Мы и не знали, что младенцев кормят каждые три часа. Представляешь! Они просят есть даже по ночам! И попробуй, не дай! Голос у нашего малыша зычный, не иначе, генералом будет. Ну, а там купания всякие, присыпки и прочее… Конечно, устала Ладушка. Похудела, щёчки ввалились… Тяжело, когда ребёнок на одних руках. Я предлагал дочке няню нанять – ну, хоть на время. Всё полегче будет! Так, она ни в какую. Мол, никому не доверю своего единственного ребёнка.
- А почему единственного? Она что, во второй раз родить боится?
- Да нет, не в этом дело. Просто от тебя у неё детей не будет, а больше ни от кого родить не хочет. Так и сказала… Ну, заходи в дом, Саша. Ребёнка, наверно, увидеть хочешь? Так, они на втором этаже, в спальне Лады. Она и кроватку туда поставила, и столик для пеленания.
Александр вошёл в холл, и сразу увидел Ладу. Она стояла на площадке второго этажа в коротеньком шёлковом халатике и тапочках на босу ногу. Сразу видно, что в этом доме не ждали гостей.
Он отдал торт Юрию Иванычу, а розу преподнёс Ладе.
- Спасибо за цветок, милый. Решил навестить, значит… Что, Риты дома нет?
- Я приехал не к Рите, а к тебе.
- Да ты что?! Ну, проходи в комнату, если так. Заодно и сына навестишь. Впрочем, в документах у моего мальчика в графе отец будет стоять прочерк, так что навещать тебе его совсем не обязательно.
- Это почему же - прочерк?!  неприятно удивился Александр.
- Потому что у него нет отца.
- Как нет? А я?!
- Да зачем тебе такую ответственность на шею вешать, Саша?! Алименты опять-таки… Да и Ритка тебя с потрохами сожрёт. Нафиг ей муж с прицепом?! Может и совсем дверь перед носом у тебя захлопнуть. А тебе это надо?! Такие заманчивые  перспективы… Тесть – жулик, и тебя жульничать пристроит. Дочь – светская львица, работать не собирается, а денег станет требовать вагон. Так что, на алименты сыну явно не хватит… Ну, ладно, хватит о грустном! Как твоё здоровье, дорогой супруг? Надеюсь, я получила свою оплеуху не напрасно, и ты использовал свой шанс стать здоровым человеком? Или я старалась напрасно?
- Не надо так со мной, Лада. Пожалуйста! Ну, зачем ты?!
- Ладно, не буду.
- Лада, очень тебя прошу, поверь! Я очень люблю тебя и нашего сына.
- Не скрою, мне очень приятно слышать эти слова. Правда, по смыслу сказанного, дальше должна идти частица «но», после которой идут пояснения, почему мы не можем быть вместе. Скажи, что не так!
- Да, не так!
- А как?
Я хочу быть вместе с вами, всегда! Я хочу купать малыша, пеленать его, кормить из бутылочки и гулять по вечерам. А по ночам прижимать к себе твоё тело, такое родное и близкое. Что мы творим со своей жизнью, Лада?! Я не могу жить без тебя, но на автопилоте таскаюсь с этой стервой по ресторанам и барам. А мне это надо?!
- Тебе виднее, милый. Раз таскаешься, значит, надо. Ты же не привязан. Пока…
- Можешь считать, что я совершенно свободен. И буду ждать, когда ты позовёшь меня к себе. Иначе, мне просто не  для чего жить…
- Сегодня ты должен был поехать в медицинский центр. Надеюсь, ты не забыл, что  тебя там ждали?
- Ты помнишь об этом?! – обрадовался Александр. Значит, жена думает о нём, у него есть шанс вернуть её…
- Да, помню. Твоё выздоровление далось мне с большим трудом. Я потеряла любимого мужчину, и отца своего ребёнка.
- Ты когда-нибудь сможешь простить меня, Лада? Понимаешь, как увидел твоё тело в руках другого мужика, аж сердце заболело, а  глаза кровавым туманом заволокло. Поэтому и вёл себя, как настоящий варвар. Это всё ревность, проклятая. Не могу делить тебя ни с кем…
- А я  привыкла, что вместо меня к тебе прижимается другое женское тело. Мне уже почти не больно. Скорее противно. Мой единственный мужчина, лучше которого для меня не существовало никого на свете, в одночасье превратился в одного из кобелей, которые таскаются за течной сучкой – куда она, туда и они…
- Так, значит, всё это смотрится со стороны…
- Да какая, в принципе, разница, как это смотрится! Главное, что тебе это нравится, ты к этому привык, и уже воспринимаешь как нормальную человеческую жизнь. А мне этой грязи не надо, Саша! Даже мои погибшие в огне родители, несчастные алкоголики, и то вели себя достойнее, чем ты и твои высокопоставленные друзья. Мне жаль…
- Ладно. Ты во всём меня убедила. Теперь ответь на последний вопрос – что я должен сделать, чтобы ты вернулась ко мне? Скажи, и я это сделаю! Даже если ты прикажешь мне умереть!
- Ты чего говоришь-то?! Как я могу приказать тебе умереть?! Твоя жизнь принадлежит только тебе, и никому больше! И твоё дело, как ей распорядиться.
- Тогда поставим задачу иначе. Если ты не вернёшься ко мне, я застрелюсь прямо здесь, у тебя на глазах!
- Господи, какие ужасы ты говоришь! Я же теперь всю ночь не усну… Слушай, по-моему, ты принёс торт. Или мне это только показалось?
- Принёс. Твой любимый!
- Тогда пойдём пить чай!
- Пойдём, - пожал плечами Александр, который никак не мог понять, чего ещё задумала Лада.
Они пришли в столовую, где и правда был накрыт стол к чаю. И, кроме торта, который принёс Александр, тут стояла вазочка с клубничным вареньем и целое блюдо с пышными плюшками, от которых приятно пахло ванилью.
Родители спустились вниз, и все провели за чаепитием чудесный вечер. Лишь один раз Лада поднялась наверх, чтобы успокоить малыша.
После чая все опять разбрелись по своим комнатам.
- Ну, что? Тебя отпустило? Ты уже не собираешься лишать себя жизни здесь и сейчас?
- Я военный человек, Лада. И я привык отвечать за свои слова.
- Ну, ладно, тогда оставайся. Что с тобой делать?! Кажется, тут у тебя были кое-какие вещи. Можешь переодеться, если хочешь.
Он надел спортивный костюм и домашние тапочки, и сразу погрузился в другой мир - туда, где нет лицемерия, жадности, презрения к тем, кто беднее и не так преуспел в этой жизни… В этом доме его окружали только любовь и доброта.
Уже закончился долгий летний день, и на землю опустилась ночная прохлада, а Александр и не думал уезжать. Да и на чём уезжать в такое время? Рейсовые автобусы не ходят, такси здесь бывают очень редко. В основном, у всех жителей в этом посёлке есть свои автомобили, и они не нуждаются в другом транспорте.
Родители сидели в гостиной у телевизора, хотя ни мать, ни отец не понимали ни слова из того, что там говорили. Теперь весь вопрос был в том, оставит дочь своего мужа здесь, или выставит в ночь за порог, и попросит больше никогда её не беспокоить.
В это время малыш был вымыт усилиями  обоих родителей, и теперь сладко зевал и тихонько покряхтывал, желая сразу покушать, и спать.
- Ну, что, милый! Иди ко мне! Будем кушать, а папа посмотрит. Он же ещё ни разу не видел, как кушает его малыш…
Удобно расположившись в кресле, Лада дала сыну грудь, и тот сразу принялся сосать молоко, причмокивая губками от удовольствия.
Эту картину, старую, как мир, с удовольствием наблюдал Александр.
- Господи, какой же я дурак! Променял чистое золото на дешёвую обманку! – думал он. – И считал, что поймал удачу за хвост!
Но самое главное – он вовремя опомнился. И теперь у него есть настоящая семья – жена и сын, без которых он не может жить…
- Ну, вот, папочка. Теперь положи полотенце на плечо, и прижми малыша к себе. Он должен срыгнуть то, что было лишним.
- Понял.
Он впервые прикоснулся к своему сыну. Мальчик приятно пах молоком и детской присыпкой. Положив его к себе на грудь, Александр ходил по комнате, напевая что-то себе под нос. И уже через пять минут мальчик уснул.
- Лад, он уснул. А чего теперь?
- Уже уснул?! Вот, что значит, мужская солидарность! Я иногда хожу с ним по полчаса. Клади его в кроватку. Только осторожно, не разбуди!
- И что делать дальше? – спросил он, когда ребёнок раскинулся в своей кроватке.
- Дальше – три часа на отдых.
- А для тех, кто не устал?
- Ну, а те, кто не устал, могут заниматься, чем угодно…
Не успела Лада произнесли эти слова, как оказалась на руках у любимого, который нёс её в кровать.
- Эй, а врач не будет тебя ругать  за поднятие тяжестей? В последнее время я прибавила несколько килограммов.
- Я это понял. И чуть округлившись, стала ещё красивее.
- Так, старалась! Представляешь, если бы ты приехал сегодня, а тебя ждало бы здесь худющее лохматое чудовище…
- А  Юрий Иваныч сказал, что в последнее время ты похудела, и щёчки ввалились…
- Ложь и провокация! Представь себе - два кило, и все в бёдрах!
- Не забывай и грудь! Она стала ещё красивее…
…Три часа пролетели незаметно. Когда Лада посмотрела на часы, до очередной кормёжки оставалось двадцать минут.
- У нас есть двадцать минут. Чем займёмся?
- Я думаю, спланируем завтрашний день.
- А чего его планировать? Он и так распланирован чуть ли не по минутам.
- В общем, нам надо зарегистрировать сына и подать документы на регистрацию брака. Это программа-минимум.
- А максимум?
- А максимум купить обручальные кольца.
- Откуда деньги, милый?
- Я, между прочим, работаю.
- Ну, ладно. Я тебе поверила!
- А теперь скажи, как мы назовём нашего сына?
- Знаешь, я бы не стала мудрить. Он будет Александром. Я уже давно решила… А ты как считаешь?
- Я тоже «за». А девочку назовём Ладой.
- Ох, какой ты скорый! Я от одного малыша устаю, а ты уже о втором задумался… Хотя…
- Что – хотя?
- Хотя ход твоих мыслей мне нравится! Ведь главное – это правильно поставить перед собой задачу, и идти к цели, никуда не сворачивая…
…Через два месяца Лада одевалась у себя в комнате с помощью подруг, а все домашние ждали её внизу. Александр нервничал.
- Да что же она так долго?! Мы же опоздаем!
- Не волнуйся, сынок, - сказал Юрий Иваныч. – У нас ещё есть время. А с этими невестами всегда так, уж, можешь мне поверить!
В это время дверь комнаты Лады отворилась,  она вышла на площадку лестницы, и на минуту остановилась там, как будто давала возможность всем присутствующим увидеть себя во всей красе..
Все разговоры сразу прекратились, и в холле повисла тишина. Все старались наглядеться на это бесценное произведение природы, утопающее в облаке атласа и кружев.
- Боже мой! – послышался вдруг женский голос. – Кажется, замуж можно выйти уже потому, что хотя бы один день ты можешь побыть настоящей принцессой…
Все засмеялись шутке, а взгляд невесты был прикован к одному человеку – своему жениху, который совсем скоро должен стать её супругом.
А Александр не мог оторвать глаз от своей прекрасной невесты. Он знал, что свадебное платье украшает женщин. Но не мог себе представить, что его Лада будет сегодня так красива…
…Наконец, всё было позади – посещение ЗАГСа, венчание в церкви, их клятвы в верности, а потом банкет в местном ресторанчике. Теперь они одни в своей спальне, и целых три часа свободны.
- Я люблю тебя, моя маленькая принцесса! – сказал Александр, крепко прижимая к себе тело жены.
- Я тоже тебя люблю. Очень! Да и как тебя не любить, ведь ты самый лучший мужчина на свете.
- Значит, ты простила меня, Лада? Совсем простила?! Я доставил тебе много не самых лучших дней. Но поверь, я сумею это исправить, и стану самым лучшим из мужей!
- Забудь о прошлом, Саша. Совсем забудь! У нас там было не слишком много хорошего… А вот, теперь у нас  будет совсем другая жизнь. Я сделаю для этого всё, что смогу… А самым лучшим мужем становиться не надо, милый. Оставайся таким, как есть. Это вполне меня устраивает. Только одна просьба… Ты, пожалуйста, не уезжай от меня надолго, очень тебя прошу. Для меня расставание с тобой хуже смерти…
Эти слова она произнесла с улыбкой. Вроде как, пошутила. Но Александр понял – то, что она сказала – это правда. Она не сможет жить без него, а у него нет жизни без неё.
…Вот, такая история. Ну, а обо всём остальном – уже в следующей книге.

               
              *          *          *