Пролог
Харитонов: — Что Вы сказали? Да, я Вас понял.
Данилюк: — Кто есть кто?
Харитонов: — Кто есть кто, понятие не имею.
Данилюк: — Надо выяснить. Приказ понятен?
Харитонов: — Так точно товарищ полковник. Мне всё понятно.
Данилюк: — Свободны.
Уходит.
Харитонов: — Вера Павловна, зайдите.
Входит Вера Павловна.
Вера Павловна: — Слушаю товарищ Полковник.
Харитонов: — Пишите приказ. Генералу армии КГБ СССР товарищу Юрию Владимировичу Андропову. Заявление. Совершенно секретно. По полученной мною информации от агента Лис, получены све;дения первостепенной важности. Весь доклад по этому делу я изложил на пяти страницах машинописного текста, который я прилагаю к этому заявлению. Подпись: полковник И. В. Харитонов. Подготовьте документ Вера Павловна, и ко мне на подпись.
Вера Павловна: — Слушаюсь.
Уходит.
Харитонов: — Где же этот капитан, чёрт его побери. – телефонный звонок. – Слушаю.
Вера Павловна: — Капитан Петров ожидает в приёмной.
Харитонов: — Пусть войдёт.
Вера Павловна: — Полковник Харитонов ждёт Вас.
Капитан Петров: — Он как, в настроении?
Вера Павловна: — Когда он был в настроении?
Капитан Петров: — Ясно. – входит в кабинет. – Разрешите товарищ Полковник.
Харитонов: — Проходите, докладывайте.
Глава № 1
Приезд Риты в Москву
Итак, начнём с того, что, во времена КПСС в славной стране СССР не было бардачка, который сейчас в России. Все жили размеренной и спокойной жизнью. Среди живущих в СССР жила некая Лидия Васильевне. Она очень любила свою страну. Была рьяной её защитницей. Работала она в одном из институтов славного города Москва.
Да, это был когда-то славный город, величественный и красивый. Москва была Москвой, не было ещё того веяние запада, что сейчас поглотило не то что Москву, а всю Россию. Москва уходит в прошлое. Та Москва, которую мы всегда знали. Даже исторические здания не можем защитить, их сносят, и в лучшем случае делают их из пластика. Ведь реставрация по старинке – это дорого. Лучше деньги в карман, чем в историю.
Но вернёмся к Лидии Васильевне Лужиной. Работала Лидия Васильевна в РУДН. Когда-то, в далёком 1966 году она его окончила, а затем устроилась работать в РУДН – институт дружбы народов. Впрочем, это было её не единственное занятие. Она занималась общественной деятельностью, работала в Министерстве иностранных дел а отделе по связям с общественностью. И вот, однажды её вызвали в КГБ и поручили ей задание особой важности.
КГБ – высшая власть в стране советов занимавшаяся разведочной деятельностью. Порой кажется, что в те времена оно следило за всеми работниками ПБ КПСС, и докладывали непосредственно самому генсеку ЦК КПСС о проделанной работе. Всё в том мире было в полном порядке. Размеренная жизнь какая она была? Многие просто вспоминают о ней с ностальгией.
И вот в СССР приехала Рита. Она приехала в СССР из Франции. Её отец работал в посольстве франции в СССР. Рита же приехала погостить к своему отцу, и заодно посмотреть Москву. В институт же она попала на практику, которую сделал ей её отец, Алэн Кристович Ширван. Французкий еврей, перебравшийся из Германии во францию после ВОВ. Там он встретил свою Софи, свою любовь, и оставшийся там навсегда. Однако его работа была связано с политикой, и когда он уже жил с семьёй в Париже, и у них была уже взрослая дочь, его послали послом в СССР. Что ж, пришлось поехать.
И вот первый день Риты в институте. Аудитория была полна народа. Лидия Васильевне Лужина читала лекцию о том, что есть марксизм ленинизм в понимании партии СССР. Она говорила, что партия единая и сплочённая. Что дело великого вождя мировой революции Владимира Ленина будет жить в веках, то есть вечно.
Вряд ли приехавшая из-за рубежа Рита могла понять политику СССР. Франция была кап-страной, и её политика отличалась от политики СССР. Впрочем, ей не было понятно также то, почему аббревиатура СССР является аббревиатурой РСФСР. На что Лидия Васильевна пристыдила Риту сказав:
- Стыдно не знать такое, а ещё у Вас отец послом работает, ни так ли?
- Да. – ответила Рита с чувством глубокого стыда. – Работает.
Лидия Васильевна посмотрела в глаза Рите, и, словно пристыжая её, сказала:
- Стыдно не знать элементарного. – она сделала однозначную паузу. – Стыдно.
В это самое мимо них проходила однокурсница. Молодая девушка из Франции.
- Женевьева.
Девушка остановилась:
- Да Лидия Васильевна. – недоумённо спросила она. – Что-то случилось?
- Нет. – ответила Лужина. - Ничего не случилась. – затем она поинтересовалась. – Вы же с моего курса?
- С Вашего. – не понимая ничего ответила Женевьева, и посмотрев на Риту, поинтересовалась снова. – Вам что-то нужно?
— Вот Рита, – сказала она перенеся свой взгляд на абитуриентку, — она только что приехала из Франции.
- И?
- Я Вам поручаю ввести её в курс дело, познакомить с институтом, ну и прочие.
Женевьева поинтересовалась:
- Почему Я?
- Ваши родители работают во французском консульстве, Ритины тоже. – затем она сделала однозначную паузу. – Вам будет о чём друг с другом поговорить. – затем она, как бы между прочим, добавила. – И Вам партийное задание подтянуть Риту по аббревиатуре СССР и по всему остальному, что она не знает. – после чего Лужина ушла, оставив девочек наедине друг с другом.
Они посмотрели друг на друга, как бы стараясь понять, кто есть кто? Затем Женевьева протянула руку Рите, и поздоровавшись поинтересовалась, откуда она приехала?
- Я из Парижа, а Вы?
- Я всю жизнь провела в Калле.
- А. – понимающе произнесла Рита. – Калле. – она снова сделала паузу. – Вам повезло. – тихо сказала она. – Рядом море.
- Да, — подтвердила Женевьева, — море. Порт Па-Де-Кале. – затем она тихо добавила. – Покойно.
— Это так. – согласилась Рита. – Калле это не Париж.
- Ну ладно, вот и познакомились, пойдёмте, я Вам тут всё покажу.
- Пойдёмте.
И вот две девушки пошли по коридору РУДН, и выйдя из него на улицу, они увидели Москву. Величественный город, некого великого государство российского.
- Всё же Москва красива, это факт.
- Я впервые в СССР, а тем более в Москве.
- Она Вам понравится.
- Кто?
- Москва.
Две девушки спустились со ступенек РУДН, и пошли в сторону ближайшего метро подземного города Москвы.
Вечером Рита рассказала отцу, что день прошёл у неё хорошо. Она познакомилась с институтом, с деканом Лужиной и с Женивьевой.
Отец поинтересовался:
- Кто такая Женивьева?
Одна из студенток РУДН. Её отец работает во французском посольстве.
- А как её фамилия?
- Я не знаю. А зачем?
- Моя дочь должна выбирать правильных подруг. – сказал отец. – Я всё же во французском консульстве работаю, не забывайте об этом. – он сделал паузу, и с лёгкостью сказал. – А о Женевьеве я с деканом Лужиной поговорю.
***
КГБ СССР
Кабинет полковника Харитонова.
Харитонов: — Ну что?
Капитан: — Этот человек прибл.
Харитонов: — Где остановился?
Капитан: — В интуристе.
Харитонов: — Не спускайте с него глаз. Где он сейчас?
Капитан: — осматривает достопримечательности Москвы.
Харитонов: — Кто его ведёт?
Капитан: — Агент – Н.
Харитонов: — Сообщите Агенту, чтобы он был предельно внимателен и осторожен.
Капитан: — Тат точно. Разрешите идти.
Харитонов: — Идите
Глава № 2
Джая и Нахум
Итак, гостиница Интурист. В те годы гостиница Интурист была гостиницей для иностранцев. В ней останавливались все иностранцы или большинство из них прибывающие в СССР из-за рубежа.
Холодная война между СССР и США. Железный занавес СССР. Берлинская стена, которая разделила одно государство в два государство внутри одной страны. Всё это, конечно не могла оставить свой отпечаток в истории западными спецслужбами. И вот из-за рубежа приехал человек. Простой человек по туристической визе. Он был как все. Легко общался кроме своего родного языка ещё на Русском языке, знал Английский, Французский, Немецкий. На вид ему было лет пятьдесят. Он ничем не отличался от других, если бы ни его манера ходить. Для непосвящённых это ничего не значить, но на самом деле по походке можно точно ответить на вопрос, где работает этот человек? Простой служащей или нет.
Сидя в ресторане гостиницы Интурист, он завтракал и спокойно размышлял о том, что ему предстоит сделать? А сделать ему надо было как бы ничего. Встретиться с кем-то и передать что-то. На этом всё.
И вот, он увидел, как к его столику подошла какая-то женщина, и спросила по-французски:
- Здесь свободно?
Мужчина посмотрел на женщину и ответил.
- Свободно.
Та села за столик, напротив мужчины, и к ним подошёл официант. На английском языке он поинтересовался:
- Что будите?
Женщина заказала украинский борщ, жареную поджарку с картошкой, компот, и крабовый салат. Когда официант ушёл, женщина попыталась что-то сказать на Французском языке, и мужчина тотчас сказал:
- Я знаю Английский язык. — затем он с интересом поинтересовался. – Почему Вы обратились ко мне на Французском языке?
- Я почему-то подумала, что Вы приехали из Франции.
Мужчина удивился:
- Я что, похож на француза?
- Не знаю, — пожала плечами женщина, и словно виновато добавила. – мне так показалось.
Что ж, всё бывает в этой жизни. Национальность человека трудно понять. За всё то время когда как существует земля, национальность человека стала понятием относительным.
Мужчина не хотел ставить женщину ещё более неловкое положение в каком положении была она сейчас.
- Не переживайте, — сказал мужчина. – мою национальность трудно определить.
- А у Вас их много? – осторожно поинтересовалась женщина, словно говоря о том, что у мужчины много любовниц, считая его юбочником.
Мужчина же посчитал, что этот вопрос был неуместной шуткой женщины, у которой само;й много мужчин. Что же говоря о само;й фамилии, то тут было однозначно непонятно, фамилии или что имела в виду женщина, когда задала мужчине этот вопрос.
Мужчина осторожно поинтересовался:
— Это Вы о чём?
На что женщина задала вопрос:
- А Вы о чём?
- Я? Думаю о фамилии или я ошибаюсь?
- Я тоже. – однозначно ответила женщина. – Иного, добавила она, — и быть не может.
Мужчина насторожился.
- Вы хотите знать мою национальную принадлежность?
- Нет. – легко ответила женщина, словно её не интересовало его расовая принадлежность, а затем словно невзначай, с интересом спросила. – А всё-таки, кто Вы?
Мужчина ответил совершенно серьёзно:
- Человек.
- Я это понимаю. – ответила женщина и пояснила. – Я имею в виду Вашу национальность.
Мужчина легонько улыбнулся:
- А Вы как думаете?
В это самое время официант принёс заказ женщины и поставил его на стол. Затем пожелав по-английски приятного аппетита, ушёл.
Приступив к трапезе, женщина сказала:
- Мне кажется, что Вы не из Европы.
- Дальше. – спокойно сказал мужчина запивая второе блюдо компотом.
Женщина продолжала предполагать вместе с ложкой горячего первого блюда.
- И не из Америки и не Канады.
- Дальше. – однозначно утвердил мужчина. – Продолжайте пожалуйста.
- Также Вы не из стран третьего мира.
Мужчина задал вопрос:
- Может быть я приехал с Кубы?
Женщина легонько улыбнулась:
- Вы непохожи на кубинца, — ответила она и добавила, — на азиата тоже.
- Может быть я из Индии?
После такого предположения женщина рассмеялась.
- Вы, из Индии? – она сделала однозначную паузу и тотчас же утвердила. – Никогда.
- Теперь я не знаю, что и сказать, Вроде бы весь земной шар перечислили, а откуда я, так Вы мне не сказали.
Наконец женщина предположила:
- Остаётся восток.
- Дальше. – спокойно продолжал мужчина заканчивая второе блюдо и переходя к третьему блюду, традиционным русским блинам.
Женщина не знала, что и сказать. Она действительно сказала весь земной шар. И нигде дома не было у этого мужчины. Хотя позвольте, когда она сказала Восток, мужчина не стал возражать, он только сказал одно лишь слово, дальше. Значит она на верном пути. Но восток большой. На востоке идёт война. Афганская война, в которой принимают участие все республики РСФСР Ближнего Востока. Значит он не с Ближнего Востока поняла женщина. Тогда откуда с востока?
«Если он не с ближнего востока, ни из Пакистана, и тем более не из Индии. Не из Непала, и тем более не из Китая, то откуда? – думала женщина. И тут её осенило. – Он с востока, но не с Ближнего Востока, и не из тех стран, в которых веруют в Аллаха. Нет, это не его страны. Его страна и очевидно это, так оно и есть называется…»
Тут женщина почему-то произнесла одно слово, как ей казалось и решит права ли она в своих предположениях или нат. – ;;;;. – «Шалом – то есть здравствуйте на Иврите».
Мужчина посмотрел на женщину и спросил:
- Как будет здравствуйте на хинди?
- ;;;;;. — «Намаскар. – то есть здравствуйте на Хинди».
Оба собеседника облегчённо улыбнулись.
- Как Вы узнали, что я из Израиля?
- Женская интуиция. – затем она поинтересовалась. – А как Вы узнали, что я из Индии?
- У Вас жуткий акцент. – признался мужчина. – Я так полагаю Вы нееврейка, и не испанка тоже. Вы красива. Такую красоту трудно не заметить. – женщина засмущалась. – И не надо тут смущаться, — сказал мужчина и продолжил. – Вы несближенного зарубежья, и я решил, что Вы индианка. – он сделал паузу и поинтересовался. – Но всё же позвольте задать мне один Вам вопрос.
- Задавайте.
- Почему Вы не в сари?
- Индия манятся. – сказала женщина. – Одежда тоже. – она сделала паузу и продолжила. – Мы – индианки не всегда носим сари, — пояснила женщина. – Мы его надеваем на праздники или когда мы идём на смотрины в дом будущего мужа. – она сделала паузу. – А в остальном мы такие же женщины, платья нас любят и каблуки.
Мужчине нечем было парировать.
- Что ж, — начал мужчина. – Вы ясно объяснили мне ответ на мой вопрос. – он сделал паузу и сказал. - Что ж, давайте познакомимся. – затем он представился. – Меня зовут Нахум, а Вас?
- Джая.
- Очень приятно познакомиться,
- Мне тоже.
После того как они позавтракали, Джая предложила прогуляться по Москве. Нахум согласился.
Выйдя из гостиницы Джая поинтересовалась:
- А Вы если не секрет, зачем приехали в СССР?
- Я хотел посмотреть на Москву, — сказал Нахум, – да и СССР в целом.
- А Вы почему приехали в СССР?
- Моя дочь учиться в РУДН, — пояснила она. – Вот я приехала навестить её.
Нахум иронично заметил:
- Что, в индии нет хорошего образования?
- Индия небогатая страна, — пояснила Джая, — у большинства нет денег на образование. – затем она сказала. – В СССР образование бесплатное, вот и учится моя дочь в РУДН на экономиста.
- Понятно. – легко бросил Нахум. Затем поинтересовался. – Куда пойдём?
- Не знаю. – ответила Джая, и, затем посмотрев направо, увидела башни кремля. – Пойдёмте посмотрим на спасскую башню, и на её куранты — предложила Джая, — а то всё только по TV видела.
Нахум согласился.
И вот, двое шли по улице Горького в сторону американского посольства через манежную площадь и оказались у исторического музея, а рядом музей Пушкина. Они решили и зашли в исторический музей, а затем выйдя из него, пошли на красную площадь. Они шли по брусчатке красной площади и смотрели на стены древнего кремля. Кремля, который стоял на этом месте издревле. Князь Юрий Долгорукий основал Москву. В те времена кремль являлся Москвой. И хоть Москва горела, а первый кремль был построен из брёвен, и Москва относится своей летописи аж к 1147 году. Археологические раскопки, проведённые в районе Кремля, свидетельствуют, что в XI веке на этом месте уже существовало поселение, защищённое валом и рвом, что позволяет отнести его к категории городских. Благодаря своему положению на Москве реке, город играл важную историческую роль как экономический и политический центр.
А вот и лобное место и памятник Дмитрию Донскому и Юрию Пожарскому спавшие Россию от польских захватчиков, которые были разгромлены Пожарским и Долгоруким на Куликовского поле 8 сентября 1380 года.
Лобное место Москвы. Здесь Иван Васильевич Грозный, по преданию убил своего сына – Иоанна Иоанновича за его предательство Храм Василия Блаженного. Был основан в 1555–1561 годах.
История храма Василия Блаженного
Строительство собора, и именно так его именуют в народе, началось в 1555 году. И всего за 6 лет строители возвели невиданной красоты дворец из камня. Распоряжение о заложении храма поступило от царя всея Руси Иоанна Грозного в честь победы, которую одержали русские войска над казанским ханом. Случилось это событие в один из православных праздников — Покрова Пресвятой Богородицы, поэтому этот собор часто называют Храм Покрова Божьей Матери.
Легенда первая
Храм построил архитектор, настоящее имя которого Постник Яковлев. Такое прозвище он получил за то, что тщательно и долго постился. Это был один из самых искусных мастеров Пскова. Позднее он был отправлен в Казань, чтобы руководить строительством каменного города. Интересна притча, которая рассказывает о сборе денег на строительство прихода. В Москве жил и побирался Василий Блаженный. Собранные монеты он бросал через правое плечо в одно место, и никто не осмеливался взять хотя бы одну. Со временем, когда денег оказалось достаточно, Василий отдал их Иоанну Грозному.
Но факты говорят о том, что это всего лишь красивая сказка, так как юродивый скончался еще до того, как было решено возводить собор. Тем не менее именно на месте постройки здания был захоронен Василий Блаженный.
Легенда вторая
Над возведением собора колдовали сразу два мастера — Постник и Барма. Легенда гласит, что как только Иван Грозный увидел построенное здание, то был поражен его необычностью и ансамблем. Чтобы зодчие больше не смогли повторить такую красоту, царь приказал выколоть архитекторам глаза. Но эта версия не находит подтверждения, так как имя Постника встречается в более поздних летописях. Получается, что мастер мог заниматься строительством других построек.
Легенда третья
Самой реалистичной версией считается следующая: храм возводили под руководством зодчего, который приехал из Западной Европы. Доказательством этого факта считается необычный стиль, в котором переплетены узоры русского и западноевропейского зодчества. Но официально эта версия нигде не подтверждена.
Посетив храм, наши герои подошли к мавзолею, в котором лежал вождь Великой Октябрьской социалистической революции Владимир Ильич Ульянов-Ленин. Сегодня музей был закрыт, но у его дверей стояли часовые, два молодых солдата в форме.
И вот, на спасской башне кремля московские куранты пробили полдень. Часовые у мавзолея сменили свой часовой караул. Чётко шагая в носок, они не старались понравиться смотрящем на них людям, нет, это было им не нужно. Они выполняли свой долг, приказ, данный им высшими чинами власти – их родителями, матерями и отцами.
После этого зрелище наши герои побывали в Александровском саду, где возложили цветы к могиле неизвестного солдата. Вечного огня былой памяти героев ВОВ.
Что ж, так как оба не знали советского языка, а жившие граждане в СССР не представляли, как общаться с иностранцами, если они знали только одно слово, I love You! – «Что значит, я Вас люблю», и, причём это выражение относилось ко всем языкам мира, а по-настоящему иностранный язык знали только в госорганах, что было говорить о том, что спросив дорогу, все отвечали по-Русски. — что? – Это единственное вопросительное местоимение, которые могли употребить советские граждане, услышав иностранную речь.
Вернувшись в Интурист, Нахум и Джая уныло посмотрели друг на друга, и Джая сказала:
- Здесь красиво, но образование хромает. – она тяжело вздохнула. – Я уже жалею, что я отправила сюда учиться свою дочь. Чему здесь научишься, если никто даже на английском не говорит, и французский чужд, хотя говорят что до 1917 года его в России хорошо знали.
- В этой стране действует железный занавес, — сказал Нахум. – что ни говори, — небрежно бросил он, — СССР своя культура и менталитет. Для них запад чужд, а восток — это понятие растяжимое. – он сделал долгую трудную паузу, и сказал. – Если СССР и РСФСР это одно и то же, то почему на востоке идёт война. – он сделал однозначную паузу и добавил. – Вот в чём вопрос. – затем он сказал. – СССР есть, а мира в нём нет. Если бы был бы мир, то все 15 республик не брали оружие и жили в мире, а они?
- Да. – согласилась Джая. – СССР — это что-то. – тут она поинтересовалась. – Вы сейчас заняты?
- Да нет.
- Скоро будет экскурсия по Москве, — сказала она. – Если хотите… — смотрела Джая на Нахума словно прося, чтобы он ей не отказал. – Я приехала в СССР одна. – сказала Джая, и, как бы это сказать, — подбирала она слово ища хоть какой-нибудь слово, но не найдя никакой альтернативного слова, призналась, — мне одиноко. Я не хочу провести в этой стране время одна.
- Я тоже одинок. – ответил Нахум. – Я буду рад чтобы Вы составили мне компанию. – двое вошли в лифт отеля, двери закрылись, и лифт поехал вверх.
В это самое время, когда лифт поднимался вверх, на 17 этаж, их номера 333 вышла молодая горничная. Она только что закончила убирать № 333, в котором проживала Джая. Когда лифт остановился на семнадцатом этаже, горничная уже покинула № 333 и направлялась по коридору к номеру 325, в котором проживал гость из Германии.
Двое вышли из лифта и направились в № 333. И когда они встретили на своём пути горничную, Джая почему-то подумала, что она идёт из её номера, но вряд ли она была таковой, уж больно выправка у неё была хороша. Такая Выправка только тем присуща была людям, которые работали в о;рганах, в данном случае в о;рганах госбезопасности. Женщины переглянулись, словно изучая друг друга, и пошли дальше. Войдя в № 333 Джая почему-то почувствовала, что в её вещах кто-то рылся. Кто-то что-то искал, и положив все вещи на место, не найдя ничего, ушёл. Подозрение сразу же пало на горничную, которую Джая видела только что идущею в коридоре. Она посмотрела в коридор и ничего, и никого не увидев вошла в свой номер. Находившийся в номере Нахум, поинтересовался:
- Что-то ни так?
- Нет, — ответила Джая убеждая себя, что это ей просто показалась, — ничего, забудьте.
Нахум недоумённо смотрел на Джану, затем пожал плечами.
- Ну ничего значит ничего. – сказал он видя, как Джая словно пытается что-то понять. – Но всё же что-то произошло. – снова сказал он. Затем он попросил сказать, что не так?
- Мне кажется, — осторожно начала Джая, что кто-то рылся в моих вещах. – она сделала однозначную паузу. – Да мне и эта горничная не понравилась, та, — пояснила Джая, — которую мы только что встретили в коридоре.
Нахум иронично усмехнулся, затем поинтересовался:
- Вы в СССР в первый раз приехали?
- Да. – утвердила Джая и однозначно ответила. – В первый.
- А Ваша дочь, где живёт?
- В студенческом общежитии.
- Что ж, — продолжил Нахум, – я спрашивал своих коллег, кому посчастливилось побывать в СССР, — говорил она с явным сарказмом и ненавистью к порядку варившемуся к стране которая отгородилась от всех железным занавесом, — они утверждали, что когда они приезжали с экскурсии, они чувствовали, что их номер был обыскан. – он сделала паузу, и иронично усмехнувшись, добавил. – Нас обслуживает само КГБ, и оно не желает чтобы в этой стране было что-либо не по их правилам.
Выслушав Нахума, Джана сухо с явным непониманием бросила:
- Дикость какая-то.
— Это не дикости с их старены, — возразил Нахум, — а чистый факт. Факт их бескультурья. – он сделал паузу. – Я думаю, — предположил он, — что весь этот номер, а может, и наверняка весь отель напичкан микрофонами. – он сделал однозначную паузу. – В этой стране нет понятие частная жизнь, нет определение конфиденциальности. В этой стране все знают друг о друге то, что мы сами о себе не знаем. Это СССР Джана, а в СССР возможно всё, только не жизнь.
- Чёрт возьми! – воскликнула Джана, я сейчас же уезжаю из отеля.
- И куда? – вопросил Нахум. – В СССР есть ещё гостиница Россия, Ленинград, Москва, Космос. Все они находятся под контролем КГБ. – затем он посоветовал. – Знаете что, на Вашем месте я взял бы дочь и уехал бы из этой страны и никогда не возвращался.
- Наверное так я и сделаю.
- Я тоже послезавтра уезжаю, — сказал он, — возможно мы больше никогда не увидимся,
- И?
- Вы мне нравитесь Джана. – он смотрел на неё нежным и казалось нежным взглядом. – Я хотел провести с Вами этот день.
Понимающая Джана уточнила:
- И только? – затем она сказала. – Но Вы же меня совсем не знаете?!
Мужчина ответил:
- Давайте узнаем друг друга поближе.
Джана хотела возразить, но не посмела. Вместо этого, она поцеловала его, и… вскоре они были вместе, а потом Джана взмолилась:
- О Кришна, что же мои родители скажут?
- Ничего. – ответил Нахум. – Я у них попрошу Вашей руки.
На что Джая почему-то вопросила:
- И только? А сердце?
Нахум нежно улыбнулся:
- И сердце тоже.
***
КГБ СССР
Харитонов: — Что обнаружили?
Капитан: — Наши предположения верны. Это тот человек, о котором нам докладывал наш агент. Какие будут приказания?
Харитонов: — Пока наблюдать, с кем встречается, что интересует. На этом пока всё.
Капитан: — Разрешите идти?
Харитонов: — Идите.
Глава № 3
Женевьева Рита и Макс
Итак, вернёмся к Рите и Женевьеве. Где они сейчас? Где эти две девочки, познакомившиеся в РУДН. А вот и они. Сидят в одном из московских кафе и ужинают. Тут надо пояснить, что Женевьева в отличие от Риты, знала советский язык. За всё то время пока она училась в СССР, в РУДН, она выучила язык в совершенстве, и теперь могла общаться с советскими гражданами без особых усилий, можно сказать, свободно. Я, конечно, не скажу, где именно было это кафе, потому что прошло много времени с тех самых пор, как всё это произошло, а мне тогда было всего лишь семь лет. Так что кафе помню, а улице, где они находились – нет. Одно могу сказать, одно из кафе, где мы часто трапезничали было недалеко от ЦУМА, сейчас там находится музыкальный магазин. И вот, показав Рите Москву, Женевьева поинтересовалась, нравиться ли той этот город? Конечно, это не Париж и не Нью-Йорк, а до Лос-Анджелеса Москве вообще было недобираться. Да этого было и не нужно делать.
Москва – станица государство Российского, тогдашнего СССР. Она была одна в своём роде. Арбатский переулок, Замоскворецкая набережная. Единственный в своём роде Александровский сад. Манеж. Чистые пруды. Подземный город Москвы, то есть метрополитен. Доезжаешь до Сокольников и вспоминаешь годы, когда там была танцплощадка, играла музыка, люди знакомились друг с другом. Люди – они были проще, не было той зависти и лицемерия, которое присуще сегодня. Всё было просто. Никакого разврата и тайных желаний на одну ночь. Люди были счастливы. Счастливы как никогда. А всё почему? Ответ прост. Люди не гонялись за звонкой монетой, они работали и были счастливы.
- Всё в этой стране как-то ни так, — сказала Рита. – Вот сколько я посещала стран, а стран я посетила достаточно, чтобы посмотреть жизнь людей и понять, как они живут в той или иной стране, но, — она сделала однозначную паузу и добавила. – СССР совсем непохож на другие страны мира.
Женевьева с чистым женским любопытством поинтересовалась:
- Он что, чем-то отличается?
- Не знаю. – не могла однозначно ответить Рита на этот вопрос Женевьевы. – В этой стране есть что-то такое, что я не могу понять. Что-то такое, что… — она прервала свои рассуждения. Не зная, что и сказать она могла сказать многое. Первое впечатление самое верное. И вот, ненавидя ничего, что можно было бы добавить, Рита сказала лишь одно слово, слово свободные. Да, они были ото всего свободны. Власть, которая перевернула их устои жизни. Власть, которая внушила людям свои постулаты. Власть, которая внушила им свои догматы. Власть, которая осчастливила весь народ дав каждому всё, что те хотели, а именно, от каждого по способности каждому – по труду. А работать при КПСС в СССР никто не оказывался. – «Статья 12. Труд в СССР является обязанностью и делом чести каждого способного к труду гражданина по принципу: «кто не работает, тот не ест». В СССР осуществлялся принцип социализма: «от каждого по его способностям, каждому – по его труду». Таким образом, каждый трудоспособный человек должен был ходить на работу, которой его обязывалось обеспечить уже государство, согласно статье 118-й: статья 118. Статья 210. 1 предусматривала наказание за тунеядство от одного года до шести месяцев». – И ещё как же не радоваться, если каждый состоит в членах партии, и каждый втайне мечтает занять какой-либо пост в верхушке власти ЦК. Если кто-нибудь умирал. Может быть люди ждали перемен, но когда они наступили, они просто не оправдали свои надежды. Вместо перемен к власти пришли босы мафий, которые до сих пор занимают высокие должности в коридоре политической кухни. Так что свобода — это понятие относительное. Нам говорят, что можем говорить, а что скажешь, если не понравится просто избавятся от этого человека как когда-то при КПСС. —… не знаю. – ответила Рита. – и повторила. – Не знаю.
- Да. – согласилась Женевьева. – Сколько времени я живу в СССР, для меня люди, живущие в этой стране, загадка.
- Сколько же времени Вы живете в этой стране?
- Пять лет. – ответила Женевьева. – Я живу в этой стране целых пять лет. – она сделала грустную паузу. – Я этих людей не понимаю. – сказала она. – Не понимаю потому, что понять их совершенно невозможно. – здесь я – автор хочу процитировать строки русского поэта XIX века Фёдора Ивановича Тютчева, которое он написал в 1866 году.
Умом — Россию не понять,
Аршином общим не измерить:
У ней особенная стать —
В Россию можно только верить.
Ф. И. Тютчев – 1866 г.
Это стихотворение передаёт не только Российскую действительность, но и сому русскую душу человеческого бытия. И неважно, кто мы русские или советские граждане этой страны, важно одно, наше понимание интеллектуального мышления никто не может понять. Так же как не может понять, почему мы такие же, как есть, а не такие же, как должны быть? Ведь в принципе мы такие не должны быть. Но мы такие какие мы есть, и это непонятно. Женевьева не понимала этих людей, не понимала СССР. Она не могла вообще понять, как можно жить в этой стране? Уж лучше бы она поехала учиться в другую страну или осталась во франции. Но с назначением её отца консулом в СССР всё было кончено. Об учёбе, где бы то либо можно было забыть. И о французском престижном EIL OPAL COAST, куда она собиралась поступать учиться тоже. Теперь только один РУДН стал её домом учёбы. Как она его ненавидела. Ох, ну как же она его ненавидела. Ну как же она его ненавидела. Она ненавидела также и эту страну и всё, что с ней связано. Она бы лучше бы уехала к чёрту на рога, в страну третьего мира, чем сюда, в страну, где нет веселья, но все радуются жизни. Радуются, потому что так надо. Так надо потому, что так должно;. Родная мать – партия указывает дорогу Ильича – светлый путь лампочки Владимира Ульянова-Ленина. И порой, кажется, что этот путь был бесконечен. – Как я хочу уехать обратно из этой страны. – тихо говорила Женевьева. – она тяжело вздохнула и тихо повторила. – Как хочу. – тут она сделала долгую однозначную паузу, и её эмоции выплеснулись наружу. – Прокля;тая страна! Цивилизованная, а за иностранцами следят. Пасут, как чабаны пасут свои отары.
- С чего Вы это взяли? – удивилась Рита. – Вот мне здесь нравится, и я не чувствую себя притеснённой.
Женевьева тяжело вздохнула. Она удивлялась наивности Риты. Хотя что здесь удивляться. Рита впервые за рубежом, в СССР. Она не знает ещё что есть КГБ и его председатель Юрий Владимирович Андропов. Этого Рита не знала. Не знала и не могла знать, что КГБ следила не только за иностранцами, но и за советскими гражданами в целом. Это для идиотов была легенда, что репрессии закончились. Но, это ни так. Громкое дело Андрея Дмитриевича Сахарова, которого отправили в ссылку в город Горький, в котором он провёл шесть долгих лет.
Вот его небольшая биография, которую можно найти в интернете. Андрея Дмитриевича Сахарова — советский физик, академик АН СССР, лауреат Нобелевской премии мира Андрей Дмитриевич Сахаров находился в ссылке в Горьком в 1980—1986. После ввода советских войск в Афганистан в конце 1979 Сахаров стал резко критиковать данное политическое решение. 22 января 1980 по пути на работу он был задержан, а затем вместе с женой Еленой Боннэр без суда сослан в закрытый город Горьки.
Сослали в Горький. Иронично, не правда ли?
Но вернёмся к Рите и к Женевьеве. Они собирались уходить из кафе, как вдруг к ним подошёл молодой человек лет тридцати. Он был непохож на всех тех мужчин, кои жили в СССР. Он выделялся. Выделялся из толпы. Черноволосый брюнет с карими глазами и ра;звитой мускулатурой. Подойдя к женщинам, он поздоровался и спросил разрешение сесть рядом с ними. Женевьева ответила, что они уже уходят, и мужчина предложил проводить их, куда они захотят. Что ж, до общежития РУДН был неблизкий путь, а по словам мужчины, тот жил в том же районе. «Что ж, почему бы и нет? – подумала Женевьева», и сказав Рите, что этот мужчина хочет нас проводить, услышала ответ. Рита говорила, что не хотела бы ехать с незнакомцем в одной машине, или чтобы тот проводил их, мотивируя это тем, что во Франции, да и в любой иной стране это может закончиться печально.
- Но это же не запад. – утвердила Женевьева. – Тут всё по-другому.
Услужив иностранную речь, мужчина поинтересовался откуда приехали женщины?
Женевьева ответила:
- Мы из Франции.
Мужчина удивился:
- И что две красивые девушки делают в этой стране?
- Мы учимся в РУДН.
Мужчина посмотрел на Риту.
- А Ваша подруга, что не говорит по-русски?
- Она только что приехала, – сказала Женевьева и добавила, — ещё не обжилась.
Мужчина поинтересовался:
- А как насчёт немецкого?
Женевьева отпарила:
- А как насчёт английского?
Мужчина легонько улыбнулся.
Дальше говорят по английский.
Мужчина обратился ко второй женщине, и представился:
- Меня зовут Макс. – он сделал однозначную паузу и поинтересовался. – А Вас, как зовут?
- Рита.
- Красивое имя. – тихо произнёс Макс. Затем добавил. – От русского имени Маргарита.
Рита однозначно заявила:
- Я несоветская гражданка.
- Я разве Вам сказал, что Вы советская гражданка? – удивился Макс. – Я сказал, что у Вас красивое имя, — он сделал паузу и произнёс. – МАРГАРИТА. – затем он пояснил. – В этой стране только советские имена встречаются, — затем он привёл пример. – Вроде Ирины или Анастасии. – затем как бы сам себе он противоречил. – Конечно эти имена воспевали поэты, например, Александр Сергеевич или Михаил Юрьевич, но, — он сделал однозначную паузу. Ваше имя Рита — это целое искусство. Ну только подумать, Рита произвольное от Маргариты. Два имени в одном. – затем он поинтересовался. – Вы читали книги Михаила Афанасьевича Булгакова?
- Читала. – утвердила Рита.
- Так вот, — продолжал Макс, – в одном из произведений Михаила Афанасьевича, а именно в произведении Мастер и Маргарита, мастер встречает свою Маргариту, и после всех горестей и печалей они остаются вместе.
Рита не поняла:
— Это Вы сейчас к чему?
Макс смотрел на Риту, и в его взгляде было что-то такое, что нельзя объяснить.
- Я кажется нашёл свою Марго. – сказал Макс глядя на Риту. – Вы моя Маргарита. – утвердил он и однозначно подчеркнул. – Это Вы.
Рита от неожиданности поперхнулась. Она никак не могла представить себе, что ей будут признаваться в чувствах подобным образом. Рита Вопросила:
- Вы шутите?
- Нисколько. – ответил Макс. – Не шучу.
Они смотрели друг на друга пристальным взглядом. Каждый из них пытался понять, что происходит? Влюбился ли Макс в Риту или он просто желал провести время в тёплой обстановке двух женщин? Этого Рита не понимала.
Зато Женевьева точно, почти наверняка знала, что этот человек, этот Макс как он себя назвал их комитета госбезопасности, которая существовала как отдельное государство, под аббревиатурой, под названием КГБ. И тут она поинтересовалась:
- Скажите Макс, — затем она уточнила. – Так кажется Вас зовут?
- Совершенно верно. – подтвердил тот. – Я Макс.
- Откуда Вы Макс? Или как принято называть в Европе Максимильян. – она сделала однозначную паузу. – Откуда Вы?
- То есть? – не понял юмора Макс. – Это Вы, о чём?
- Из какой страны?
- Я из СССР. – сухо ответил Макс. Затем недоумённо к чему Женевьева у него об этом поинтересовалась, поинтересовался сам. – А что?
- Просто я сколько живу в СССР… – начала объяснять Женевьева как Макс тотчас перебил её и объяснил:
- Я учусь в МГИМО. – пояснил он. – На юридическом факультете международных отношений. – он сделал паузу и добавил. – Вы должны знать, что на этих факультетах учат ещё иностранному языку.
- Понятно. – тотчас же отпарила Женевьева.
- Что понятно? – не понял Макс. – Что за сарказм?
— Это не сарказм. – ответила Женевьева. – Просто кто учиться в подобных заведениях в конце концов, становятся… — тут она запнулась.
- Ну, продолжайте. – продолжал за неё Макс. – Вы хотите сказать бездушным чёрством и. т. д. Что ж, — согласился Макс, — возможно Вы и правы. – затем он сделал паузу и добавил. – Но без этого в этой и любой иной стране не выжить.
- Что ж, — тихо ответила Женевьева, – возможно Вы и правы. — затем она что-то сказала Максу на русском языке, и тот заверил её на русском.
- Я не из них. Я действительно учусь в МГИМО. Уверяю Вас.
После чего женщины ушли из кафе на улицу и Макс вместе с ними.
- Мне Вас проводить?
- Нет. – ответила Женевьева и добавила. – Мы дойдём пешком. – затем она поправила. – Доедим в метро.
Глава № 4
В МИДе
Итак, квартира посла Франции в СССР Алэна Кристовича Ширванда. Он сидел в кресле и слушал, как его дочь Рита провела этот день. За окном уже были сумерки. На небе блекла-жёлтая луна. Звёзды мерцали в ночи. Небо словно убаюкивала город погружая его в долгий ночной сон. Дома мирно стояли вдоль улиц. В их окнах мерцал из-за штор тусклый свет комнатных ламп. Где-то горело бра, где-то у окон стояли настольные лампы давая понять, что именно здесь кто-то за столом ещё работает. Тихо и покойно было вокруг. Не было той суеты и мытарства, которое присуще сейчас XXI веку истории.
Вообще, всё изменилось. Того покоя и того бесконечного волшебства – покоя людей – их душевного умиротворения и безмятежного детского счастья уже нет, и возможно, никогда не будет. Но сейчас не об этом. Счастье и душевная умиротворённость — это понятия относительные.
Храбрый портняжка сказки братьев Гримм. Кто он был, храбрый портняжка который сшил сапоги для великана? Счастлив он был оттого, что одел великана или счастлив он был оттого, что великан позволил сшить ему обувь? На этот Вопрос нет ответа. А почему? Потому что на вопрос, счастливый ли человек, нет ответа. Вот и Алэн Кристович Ширван тоже не был счастлив. Не был счастлив потому, что…
- Я сколько раз говорил, что не сто;ит говорить с незнакомцами на темы, которые Вы не понимаете, – неиствовал он услышав историю как его дочь Рита провела этот день, — что Вы творите! – ужаснулся он, затем продолжил. – Вы Рита – моя дочь, и должны соблюдать определённые правила. Не забывайте, что я посол франции в СССР, и если что… — он сделал однозначную паузу, – я боюсь представить, что будет, если кто узнает об этих Ваших похождениях. Меня просто депортируют, а там призна;ют меня как не исправившемся с работой, и прощай большая политика. – он снова сделал однозначную паузу. – Вы что, это хотите?
Рите не было что сказать. Она действительно говорила с этим парнем, этим Максом на те темы, которые чреватыми последствиями. Но ладно она, Женевьева тоже говорила, на недозволенные вещи на эту тему, тему которая была запретная. Да и кто такой этот Макс, этого так никто из них и не узнала.
- Что, молчите? – продолжал неиствовать Алэн Кристович Ширван. – не можете ничего мне ответить? Знаете, что я прав.
Тут Рита не сдержалась и вскрикнула:
- Неудачник. – обвинила она своего отца в его не компетенции. – У всех отцы как отцы. Работают на западе, а не в этой стране. – Рита жестока ухмыльнулась. – Неудачник. – плюнула она ему в лицо этими словами. – Уж лучше бы я осталась жить во франции чем здесь.
Алэн Кристович Ширван встал с кресла, и подойдя к дочери, залепил ей горячую пощёчину.
- Решено. – сказал он утверждено. – Вы возвращаетесь в Париж.
В это самое время в другой квартиры отец Женевьевы отчитывал сою дочь, внушая ей так же, как внушал отец Риты Рите, что она не имела права говорить с кем-либо на любую из тем связанную с СССР. В отличие от неё отец Женевьевы добавил:
- Я консул. – утверждал отец Женевьевы Жан-Поль Сиритье. – А на консулов компроматов быть не должно;. – он сделал паузу. – Да и столько лет Вы уже в этой стране живете, а уму-разуму не набрались. Тут каждый агент КГБ, каждый из МИД. – он сделал паузу. – если неофициально, то соглядаты точно есть.
На следующее утро обоих отцов вызвали в МИД СССР.
Их принял министр иностранных дел, товарищ Громыко Андрей Анатольевич лично. Он сидел в своём кресле за рабочем столом в своём кабинете. Что-то писал. Увидев пришедших к нему, он предложил сесть, а затем сказал, что он вызвал их к себе на ковёр, потому что недоволен их работой в СССР. Он уже знал о высказанных Женевьевы в адрес СССР и был очень недоволен. В СССР был порядок. Устой, который подчинил себе всех. И этого устоя все боялись. А если не боялись, то уважали его тайно его ненавидев. Хотя порядок был. Всё было на своём месте. Он дал двое суток обоим чтобы те покинули эту страну. Что касалось их дочерей, приехавших учиться в СССР, то их также депортировали из страны социалистического устоя компартии СССР. Затем он подготовил Приказ на имя Генералу армии КГБ СССР товарищу Юрия Владимировича Андропова.
Генералу армии КГБ СССР товарищу Юрию Владимировичу Андропову. Заявление. Совершенно секретно.
Прошу провести полную проверку всех граждан въезжающих на территорию СССР. В частности, прошу проверить всех работников посольств всех стран.
Министр иностранных дел, товарищ Громыко Андрей Анатольевич.
Прочтя этот приказ, Андропов вызвал на ковёр генерал-майора и приказал срочно применить необходимые действия. Сказав при этом. – Жан-Поль это одна из ласточек, работающих в СССР. Нам нужны, что не наесть орлы. – затем он добавил. - Олимпийские игры тому подтверждение. Кто знает, кто и зачем приедет в Москву? – затем он поинтересовался. – Надеюсь, у нас всё готова, чтобы принять соответствующие действия? – Генерал-Майор утвердил. Даже заверил Юрия Владмиировича в том, что все службы в полной боевой готовности. – Что ж, — ответил Андропов и однозначно добавил. - Действуйте. – затем он поинтересовался. – Агент готов? – Да. – ответил генерал-майор. – Он уже там.
Придя домой, оба отца провели со своими дочерьми разъяснительную беседу, и обвинили их в не компетенции своего государство. Мало ли о чём они думали, язык за зубами держать надо.
Тут Жан-Поль поинтересовался, а не встречалась Женевьева ещё с кем-нибудь?
-Да. – подтвердила Женевьева. – Встречалась.
От этого признание у Жан-Поля перехватило дыхание. На сердце села огромная жаба, и Сиритье ужаснулся, воскликнув, что было мочи:
- С кем?
- Он мой однокурсник, и я его познакомила с Ритой.
- Кто? – требовал ответ Жан-Поль. – Кто это за поганец такой.
- Джек Пруст.
- Кто таков? – тотчас же задал он ей этот вопрос. – Кто родители?
- Я знаю что он из штатов. – сказала Женевьева. – Он приехал в СССР, так как его мать работает где-то в МИДе франции, по связи с общественностью. – она сделала паузу и добавила. — его направили в СССР так как его мать Дженнифер Пруст на полгода как он сказал, направили в СССР послом в американское посольство.
- Ещё с кем-нибудь говорили?
- Ещё? – задумалась Женевьева. Она не знала, что и ответить. Больше ни с кем они вроде бы не общались. Ни с кем кроме… — о боже! — воскликнула Женевьева. – Этого не может быть?!
- С кем же?
- С деканом.
- Каким деканом? – не понимал Жан-Поль Сиритье. – С кем ещё Вы болтали, о чём не следует.
- С нашем деканом Лидией Васильевной Лужиной.
- С кем? – ужаснулся Сиритье. – С деканом? Да это всё равно что в КГБ написать сочинение на тему, почему я не люблю СССР, то есть КПСС. – он схватился за голову и произнёс. – Дура дурой дурь погоняет. – затем он добавил. – Уму непостижима что за дура. – затем он тупо спросил. – Ну и как это получилось, что Вы так обожались?
Женевьева начала было оправдываться, говоря, что им сказали написать сочинение на тему, как мы относимся к КПСС и его постулатом веры в светлое будущее.
- И Вы написали. – догадался Жан-Поль. – Молодцы. – долей сарказма произнёс он. – Молодцы, больше сказать нечего.
Что касается Алэна Кристовича Ширванда, то он выслушав свою дочь, дал определение, что она полная дура, и добавил, что она летает во Францию ближайшим рейсом.
Глава № 5
Олимпиада
Итак, 1980 год. Год Олимпийских игр в СССР. Эту главу я начну с того, что генсек ЦК ПБ отдал приказ внутренних дел Щёлоков Николай Анисимовичу и КГБ Юрию Владимировичу Андропову приказ, гласящий о переводе Москвы на особо охраняемую зону. Также он приказал выслать из Москвы неблагонадёжных граждан СССР. КГБ это с радостью устроило, тем самым избавив себя от лишней головной боли. Впрочем, их так обратно и не вернули. Но сейчас не об этом. Вернёмся в город Москву, к началу открытие Олимпийских игр. Которые прошли в Москве с 19 июля – 3 августа. 1980 года. Все знают герб олимпиады 1980 года, это олимпийский мишка. Мишка, который по своей сущности и провёл эту олимпиаду. Согласитесь, без герба и флага это не государство, так же, как и без олимпийского талисмана это не олимпиада.
25 июля 1980 года скончался советский поэт, актёр театра и кино, автор-исполнитель песен; автор прозаических произведений и сценариев. Лауреат госпремии СССР Владимир Семёнович Высоцкий. В это время народ вышел на улицу, чтобы попрощаться со своим кумиром. Все силы милиции и КГБ были брошены на порядок в городе. Кажется, что и об олимпиаде забыли. Но всё же она прошла с успехом. И вот, в это самое время произошло в СССР нечто такое, что требует подробного изложения этой истории. Правда проходила она на самом деле или нет, это никому не известно.
Итак, начнём с того, что КГБ вышло на след некоего агента, работавшего на иностранную разведку.
И теперь действие этой истории будет происходить во время Олимпийских игр 1980 года. Итак, начало игр.
И теперь действие этой истории будет происходить во время Олимпийских игр 1980 года. Итак, начало игр. https://www.youtube.com/watch?v=F5QvGawX1Us Эта ссылка на открытие Олимпийских игр 25 июля 1980 года. Тогда всё было красиво. СССР умел привлечь гостей столицы на Олимпийские игры. Итак, голос за кадром говорил: «она поймала вогнутом зеркалом луч солнце, зажгла факел. Мария Москорио, актриса афинского театра была в тот момент жрицей храма Геры. Она верила, что все люди слепленные глиной, смешанные со слезами, и надо похитить несколько искр из солнечной колесницы, чтобы вселить в нас душу. Из древней Олимпии понеслась эстафета, напоминая людям, они не смеют склоняться по земле хилому сонными призраками. Пусть будут сильными, овладеют огнём, научиться ремеслом, искусством. Кто-нибудь спросят, зачем это в эпоху расщеплённого атома и космических кораблей? Это без порно феномен XX века. Вовлекая города, государства, континенты. Используя фантастическую технику. С участием тысячи людей выполнять задачи восходящем к античным мифам. Но это признак того, как человек дорожит к физическому и нравственному совершенству. К миру, согласию, красоте. В день, когда олимпийский огонь принесли в Москву, Леонид Ильич Брежнев писал: искренним уважением и неизменной поддержкой пользуется международное олимпийское движение в советском союзе. Советские люди сделали все, чтобы Олимпийские игры в Москве стали олимпийским форумом наиболее по;лно отражающие свои олимпийские идеалы…». Я думаю, что слова тут излишни. Тогда, все говорили в то, что верили. Жизнь была совсем иная. Мы дорожили своими ценностями. Своей культурой.
Смотря по телевизору открытие Олимпийских игр советские граждане верили, что всё, что говорит голос за кадром это правдивая правда об их жизни. Об их ценностях, их культуре. Мы жили и были свободны. Свободны от всего того, что мы взвалили на себя после августовского путча 1991 года. Но сейчас не об этом. Смотря открытие Олимпийских игр, Алэн Кристович Ширванд не понимал, почему он ни там? Ни на открытии Олимпийских игр а здесь, сидит в квартире французского представительства и смотрит открытие игр по телевизору. Он что, недостоин был пойти на открытие игр или про него просто забыли? Нет, не забыли, его просто не пригласили. Да и приглашать-то было нечего. Это были не французские Олимпийские игры, а советские. Что ж, может быть, так и до;лжно было быть? В конце концов, благодаря своей ненаглядной дочери он должен был покинуть эту страну, а о том, чтобы присутствовать на открытиях Олимпийских игр речи быть не могло. По просьбе французского правительства Жан-Поль Сиритье и Алэн Кристович Ширван остались в СССР на время Олимпийских игр, но по их окончании они оба вместе со своими семьями должны были покинуть СССР и больше не возвращаться в эту страну.
В другой части города смотрел телевизор молодой человек. Он жил в сталинке – высотном доме сталинской эпохи. Что ж, начнём с того, что в этих домах жили в те времена как, впрочем, и сейчас властители мира сего. Точнее, товарищи из ЦК или знаменитые писатели или художники, которые получили сталинскую премию. Человек же, о котором пойдёт сейчас речь это не кто иной, как Макс. Тот самый Макс, который встретил Женевьеву и Риту в кафе. Начнём с того, что Макс был не беден. По стандарту КПСС он был миллионер.
Впрочем, его миллионы были для всех скрыты. Всё, что он нажил непосильным трудом, находилась в его квартире. Старинная мебель, картины известных художников в подлиннике. Первые издания книг неизвестных в СССР авторов и запрещённых тоже.
Он жил один. Никого у него не было. Про таких обычно говорят; тихая овечка. Впрочем, он и не был такой тихий. Учась в МГИМО, он сделал для себя один вывод. «в этой стране можно выжить только лишь став больши;м человеком в рядах компартии СССР».
Вообще, он был против устоявшегося строя политбюро КПСС. Он хотел перемен. Как-то раз он встретил Люсю, американскую кинозвезду, которая приехала в1978 на XI кинофестиваль в Ереван, где Макс был членом жюри кинофестиваля, который ему поручили открыть ЧПП СССР. – члены парткома партии РСФСР. Тогда он и узнал про ту жизнь, которая могла бы быть не только у него, но и у всего советского союза в целом. Жизнь – в своё удовольствие. Денег – столько много что и не снилось. Впрочем, это может быть и сейчас, если он согласился бы помочь западу достучаться до молодёжи, чтобы те наконец поняли, что есть жизнь за железным занавесом. Макс согласился. Его задача заключалась в том, чтобы молодёжь познакомить с жизнью на западе. Тогда достаточно было для начала познакомить молодёжь восьмидесятых с европейским ширпотребом. Заграничные песни, видео на которой записано порно или эротика? Впрочем, до сих пор идёт спор на тему, что есть порно, а что есть эротика. Но не будем сейчас об этом? Всё по порядку. Макс познакомился с нужными людьми, которые снабжали его польским ширпотребом. Американскими аудиозаписями, журналами ненормативного характера, которые были под запретом СССР в те далёкие времена, когда висел железный занавес на границе СССР и Европой.
Гонка вооружений, холодная война двух сверхдержав – СССР и США. Всё это подрывало моральные устои двух стран. Все хотели быть первыми. Юрий Алексеевич Гагарин – первый в космосе. Нил Армстронг – первый на луне. Леонов Алексей Архипович. – первый вышел в открытый космос. Терешкова Валентина Владимировна. Первая женщина-космонавт, вышедшая в открытый космос. Гонка за космос. Космическая гонка. И наконец гонка вооружений. СССР по большому счёту проиграла эти гонки. Проиграла потому, что, в конце концов, канула в небытие. В небытие гонки вооружений холодной войны между СССР и США. Карибским кризисом на Кубе в Карибском море. Хрущёв показал кузькину мать и стукнул ботинком по трибуне, с которой выступал.
Скрытые войны. Войны подводных атомных лодок. Трагедия подводной лодке К-19. Восстания на них, и разрешения конфликтов. Всё это так или иначе отражалось на жизни за железным занавесом. Отражалось, и в конце концов, пришло к своему логическому концу. Олимпиада в СССР тому подтверждение. И хоть в разные годы существование СССР Олимпийские игры проходили в ближнем зарубежье великого и могучего РСФСР, в 1980 году московская олимпиада проходила в СССР, и люди увидели людей, которые жили от них по ту стону железного занавеса. Конечно, они видели их и ране, на московском кинофестивале 1959 года. Но это были те люди, которые создали СССР. Те, кто прошли ВОВ, и сражались за своё государство не щадя живота своего. С тех пор минуло 21 год. Дети и внуки подросли, и им хотелось чего-то большего. Того, что было там, за железным занавесом партбюро СССР, его идеологии и догматов веры.
Макс был из тех людей, которые ненавидел старый режим СССР прогнивший устой его партийных лидеров. Он стал работать на запад потому, что не хотел, чтобы его дети жили так же, как жил он сам. Итак, давайте после этих объяснений перейдём к дням Олимпийских игр в Москве.
Смотря по телевизору первый канал он видел то торжество, которое было инсценировано. Инсценировано КГБ, его лидером, Юрием Владимировичем Андроповым по приказу первого генерального секретаря ЦК КПСС Леонидом Ильичом Брежневым. Да, люди радовались. Радовались, что и к ним приехали иностранцы. Пусть даже так. Это были совсем иные люди. Весёлые, счастливые. Они могли позволить себе всё что им душе было угодно. Не идти под гнётом власти, которая контролировала каждый наш шаг. Нет, это были совсем иные люди. Счастливые люди, радующиеся своей жизни и не отказывающие себе ни в чём.
Макс хотел избавить советский народ от геноцида КПСС, но хотел ли народ избавиться от него? На этот вопрос есть один ответ. «Народ просто был не готов к перемене. Он боялся всего, даже собственной тени». Это было проблемой. Проблемой, которую так не решишь. И всё-таки, заграничные шмотки, журналы с красивой обложкой, и эротические журналы сыграли свою роль. Советские граждане просто сказали; почему там можно, а здесь нельзя. В конце концов, когда 15.03.1985 Михаил Сергеевич Горбачёв прошёл к власти на место почившего Константина Устиновича Черненко, который занимал пост первого генерального секретаря ЦК КПСС до Михаила Сергеевича, то уже было ясно, СССР будет меняться. Перестройка началась, а с ней и не загарами 90 годы, когда распался СССР 21 августа 1991 года и к власти пришёл первый президент свободной России Борис Николаевич Ельцин, и с ним лихие 90 годы про которые так и не расскажешь.
Но всё это было в грядущем. Сейчас было настоящее и Олимпиада 1980 года. Вся Москва на особом положении. Большинство иностранцев приехавшие посмотреть на олимпиаду прошли строгий отбор со стороны КГБ. В мире достаточно неблагонадёжных людей, а в начале восьмидесятых. В те времена музыкальное направление РОК набирало свой оборот, смещая джаз в сторону. Но джаз не умер. Его слушают до сих пор, а вот сменивший рок-н-ролл на рэп, стал позором для всех жителей земного шара. Рэп — это не музыка, а прочтение некого текста, который назвали музыкой XXI века. Позор, да и только.
И вот посмотрев время открытие Олимпийских игр по всесоюзному первому каналу ЦТ, макс подошёл к окну своей квартиры в высотке на Котельнической набережной, откуда открывался великолепный вид не только на Москву реку, но и на саму Москву в целом. Ночные лампы освещали улицы и проспекты великого города столице родины СССР Москвы. Москва в тот год словно ожила. Рухнули, в конце концов, те устои великого государство, кое называлось когда-то СССР. Всё изменилось, когда в 1980 году в Москве прошла олимпиада. Олимпиада, которая разрушала устои СССР, и показала советским товарищем, что так жить нельзя. Можно жить лучше.
«Завтра всё начнётся. – подумал про себя Макс. – Завтра первый день соревнование. Лучший день чтобы…».
И действительно, на следующий день фарцовщики, то есть спекулянты показали свой товар лицом. Олимпийские футболки, флажки, кепи, бейсболки, всё шло в ход. Милиция и КГБ хоть и были проинструктированы на этот счёт, но кто знает, хватило ли им тогда сил в борьбе с фарцовщиками. Ведь первоначальное их задание состояло в том, чтобы обеспечить порядок в Москве. Но одно подразделение КГБ было начеку. Они понимали, что сейчас в этот самый момент где-то там, в Москве работают агенты иностранных спецслужб. Олимпиада это было лафа для агентов спецслужб. Кто знает, кто сидит на трибунах и смотрит скажем выступление женщин лёгкой атлетике или фигурного катания. Никто и понятие не имеет, кто сидит возле него. Советский гражданин или агент спецслужб. Согласитесь, трудно увидеть волка среди овец, когда он в их шкуре. И вот в один из таких моментов, когда агент западной спецслужбы передавал информацию завербованному агенту, а тот передавал информацию своему резиденту. И их обоих арестовали. Одним из арестованных был Макс, а второй, то есть вторая некая Лидия Васильевне Лужина. Та самая Лужина, которая преподавала в РУДН. По совместительству агент-нелегал КГБ.
Что касается Макса, то на его след вышли полгода назад, когда он встретился со своим агентом в СССР под псевдонимом MIND – Английский, что значит УМ. По решению. КГБ, Ум был оставлен на свободе, чтобы проследить всю цепочку агентов, работающих под прикрытием Ума. Но это тогда не получилось. Ум покинул СССР и улетел в США. Это было в недалёком 1978 на XI кинофестиваль в Ереван.
В 1979 году в СССР начали свою деятельность спекулянты, которых ловила милиция. Но были случаи, когда милиция была вынуждена передавать дела КГБ. Эта стандартная практика исполняется и поныне. В случае с Максом всё произошло совершенно случайно. Лидия Васильевна Лужина была внедрена в группу спекулянтов-фарцовщиков, так как КГБ было в ярости оттого, что советский рынок одевается за рубежом. Это было недопустимо. Растление системы, поругание её догматов и истории. КГБ удалось внедрить в систему своего человека. И проработав под прикрытием целый год, сегодня было решено арестовать неугодных для системы людей, а Олимпиада — это хороший повод для того, чтобы не привлекать к себе никакого внимание. Орест за правонарушение и всё тут. Никакого КГБ, только милиция.
И вот Макс сидит в кабинете у следователя в КГБ и даёт показание. На вопрос кто снабжал его товаром, тот ответил, что товар он получает из-за рубежа напрямую. Сначала его везут на поезде или самолёте, а потом с границы везут по всему СССР.
Следователь: — У Вас на границе свой человек?
Макс: — Не думайте, что всем нравится Ваша власть.
Следователь: — Вы не ответили на вопрос.
Макс: — Вопрос, который Вы мне задали, делает Вас некомпетентными людьми, если Вы его мне задаёте.
Следователь: — Вы считаете нас дураками? Да кто Вам дал на это право?!
Макс: — Вы.
Следователь: — Что?
Макс: — Молодёжь устала оттого, что все в этой стране ходят по струнке.
Следователь: — Да Вы что? Да я Вас…
Макс: — Вы ничего мне не сделаете. – ответил Макс.
Следователь: — С чего такое самомнение?
Макс: — Я подданный, Её Величество Елизаветы второй. И я требую консула Англии.
Следователь поперхнулся.
Следователь: — Что?
Макс: — Консула, немедля.
Приехавший из английского посольства консул забрал Макса, и заверил следователя, что тот покинет СССР в течение суток.
Автор: — Тут надо пояснить, что Макс был до того, как завербован в СССР Люсьен, которая являлась французской подданной, он уже работал в Ми-6 и был поданным Её Величество королевы Елизаветы второй.
Вскоре об этом провале узнало начальство КГБ, и Харитонов вызвал следователя на ковёр.
Харитонов: — Скажите, в этой истории хоть кто-нибудь имеет советское гражданство?
Следователь: — Лужина.
Харитонов: — Ещё?
Следователь: — Больше никого.
Харитонов: — Так какого чёрта Вы меня… из самого; ЦК, сам Генсек, а у Вас провал?! Ещё в КГБ работаете, а то, что проверить, прежде чем что-либо делать ума не хватает? Да и мы, признаться, хороши то же. Так опростоволоситься, уму не постижимо. Кстати, где сейчас этот Ум?
Следователь: — Это Вы про какого ума?
Харитонов: — Про того, что упустили мы в 1978 году?
Следователь: — Он пропал. Растворился в небытие.
Харитонов: — Что ж, может быть это и лучше. Хотя, как знать? Как знать.
Следователь: — Мне кажется…
Харитонов: — Что?
Следователь: — Макс сдался нам сам.
Харитонов: — Почему Вы так думаете?
Следователь: — Уж больно всё легко.
Харитонов: — Вы считаете?
Следователь: — Я бы приглядел за Лидией Васильевной Лужиной
Харитонов: — Что ж, присмотрим.
Глава № 6
Размышление «Резидент».
Резидент: — Итак, за мной следят. Разгар олимпиады. Что им надо? Я всё сделала, как они хотели. Они обещали меня отпустить, а теперь? О мой бог! Эта страна. Эта жестокая страна, страна реальности человеческого безумия. О! Что за дикая страна. Здесь следят все за всеми. Здесь репрессии ещё не закончились. Сегодня, 25 июля 1980 года, скончался советский поэт, актёр театра и кино, автор-исполнитель песен; автор прозаических произведений и сценариев. Лауреат госпремии СССР Владимир Семёнович Высоцкий. Что за люди. Они даже олимпиаду не отложили. В СССР траур, а олимпиада продолжается. Я не понимаю этих людей? Кто они? Дураки или безумцы? В СССР существует две беды, дураки и дороги. Безумцев праздных поём мы песни. СССР — это безумие. Безумие, которое надо уничтожить. Пусть же молодёжь его и уничтожит. Молодёжь, которая живёт в этом безумии, а мне пора. Пора домой в Европу. Прощай этот безумный мир. Прощай СССР. Прощай навсегда.
КГБ СССР
Капитан: — Лужина исчезла.
Харитонов: — Как исчезла? Куда?
Капитан: — Она и была резидентом. Это мы только что узнали от Макса. Он должен был нам сообщить после полуночи 25 июля.
Харитонов: — Сука. Макс должен ответить за это.
Капитан: — Понимаю.
Харитонов: — Свободны.
США Белый дом
Президент США: — Благодарю за службу агент Джонна.
Агент Джонна: — Я всегда рада служить стране.
Президент США: — Для Вас задание.
Агент Джонна: — Слушаю.
Президент США: — Теперь Вы Лидия Матвеевна Кабылина. Вы должны...
Послесловие
Итак, Джая и Нахум вышли из Интуриста. Вечер. На ступеньках гостинице стояли и предлагали свои услуги валютные проститутки, работающие на КГБ. Сегодня, 3 августа 1980 года, закончились Олимпийские игры в Москве. Мы попрощались с олимпийским мишкой и снова зашли в свои грустные однообразные маленькие хрущёвки. Джая и Нахум сели в самолёт и тот словно птица вспорхнув в чисто небо вскоре скрылось за горизонтом. Всё было прекрасно. Двое встретились и остались вместе. И пусть они разные, они не из СССР. Это тогда было самое главное. Железный занавес был непробиваем до 1980 года. И лишь тогда, когда прошли в Москве Олимпийские игры, всё изменилось. Вскоре умер Брежнев, сменивший на его посту Андропов пробыл на этом посту полгода. Черненко, а затем Горбачёв-реформатор. Реформатор новой жизни. Перестройки времени в СССР.
Конец.