- Здравствуйте, Клара Ходжаевна! Что опять? - улыбнувшись, спросил Эркин, надев халат и шапочку.
- Вас к главной вызывают... там из милиции пришли, - ответила Клара Ходжаевна.
- Понятно... не волнуйтесь, - ответил Эркин, видя, что женщина переживает.
Он вышел из ординаторской и направился к кабинету Дилором Икрамовны. Открыв дверь, ещё не переступив порог, Эркин увидел и Бахрома Вахидовича, с перевязанной головой, и двух молодых людей в милицейской форме. Эркин вошёл в кабинет и глядя на Дилором Икрамовну, поздоровался только с ней.
- Эркин Шакирович, тут из милиции пришли, видите ли... Бахром Вахидович написал заявление, якобы, Вы ударили его и он упал, ударившись головой о бордюр тротуара. А это... как сказал товарищ капитан, телесные повреждения, причём выше шеи, потому они считаются тяжёлыми. Тут и экспертиза есть.
Но... тут такое дело, товарищи милиционеры, у нас вчера произошло ЧП! Понимаете? Были украдены запрещённые, дорогостоящие препараты и у нас есть свидетель, что украл их Бахром Вахидович, понимаете, какое дело? И я намерена написать на него заявление и подтвердить этот вопиющий факт! - довольно громко заявила Дилором Икрамовна, сидя за своим столом.
Эркин невозмутимо стоял рядом с ней и смотрел на милиционеров. Капитан взглянул на Бахрома Вахидовича, тот побледнел от слов Дилором Икрамовны, хотел было возразить...
- Молчать! Эта кража обойдётся Вам много дороже, нежели Эркину Шакировичу его хулиганство по отношению к Вам! Вы и сами это прекрасно знаете, Бахром Вахидович, что лекарство это, морфин. Вам ведь известно, что это наркотик, правда для медицины он является необходимым препаратом для тяжелобольных, от сильных болей, - стукнув по столу, прикрикнула Дилором Икрамовна, многозначительно посмотрев и на милиционеров.
У Бахрома Вахидовича стали подрагивать губы и он медленно поднялся, собираясь выйти.
- Сидеть! - вновь стукнув по столу, от чего два милиционера просто застыли, крикнула Дилором Икрамовна.
Бахром Вахидович плюхнулся на стул, такого он точно не ожидал.
- А теперь послушай меня, паршивец... если не хочешь сесть за решётку по полной, ты заберёшь своё заявление и навсегда покинешь стены этой больницы, - спокойным голосом сказала Дилором Икрамовна.
- Позвольте... - сказал было Бахром Вахидович.
- Не позволю! Ты меня знаешь, Бахром, кто я и мои возмозможности тоже знаешь, предлагаю в последний раз, или... - она взяла чистый лист бумаги и ручку, придвинув ближе чернильницу.
- Капитан, отдай мне моё заявление, - не глядя на капитана, сказал Бахром Вахидович, протянув к нему руку.
- Вы в этом уверены? - с сомнением спросил капитан.
- Да, дай его мне, - так и не взглянув на капитана, повторил Бахром Вахидович, не опуская руку.
Капитан открыл папку и вытащив написанное Бахромом Вахидовичем на Эркина заявление, лежащее между бумагами, отдал ему.
Бахром Вахидович, с каменным лицом, взглянув на заявление, тут же порвал его и поднялся со стула.
- Мы пойдём... простите, что побеспокоили Вас, Дилором Икрамовна, - сказал Бахром Вахидович и гневно взглянув на Эркина, который невозмутимо стоял и смотрел на происходящее, направился к двери.
- Бахром Вахидович? Заявление на Вас, подписанное и Кларой Ходжаевной, лежит в моём столе и одна ошибка с Вашей стороны, оно ляжет на стол прокурора города, кстати, моего родственника по мужу, - спокойно сказала Дилором Икрамовна.
Бахром Вахидович остановился, обернувшись, взглянул на неё и тут же вышел из кабинета.
- Вот зачем тебе надо было бить его, а, Эркин? - спросила Дилором Икрамовна, посмотрев на Эркина.
- Заслужил. Не люблю, когда оскорбляют женщину, - ответил Эркин, так и не присев.
- Иди работай! Герой! - довольно улыбаясь, сказала Дилором Икрамовна.
- Спасибо Вам, Дилором Икрамовна. А... прокурор города и правда Ваш родственник? - спросил Эркин, не спеша уходить.
- Нет конечно. Это я так, на всякий случай, чтобы знал, - ответила Дилором Икрамовна.
Ничего не ответив, Эркин лишь улыбнулся и тут же вышел из кабинета.
- Ну что? Я видела, как он уходил, словно в воду опущенный. Что там было? Из милиции зачем приходили? - спросила Клара Ходжаевна.
- Да я это... вчера прошёлся кулаком по его слащавому лицу, - ответил Эркин.
- Значит, они за тобой приходили? - уходя вместе с Эркином по коридору, спросила Клара Ходжаевна.
Эркин остановился и посмотрел на неё.
- Клара Ходжаевна, Вы чудесная женщина! И если бы не Вы... Дилором Икрамовна не дала им меня арестовать. Спасибо Вам, - сказал Эркин.
- Ну что Вы, Эркин Шакирович, просто если человек прав, его не сломить. Ну что, пошли работать. Дилором Икрамовна сказала, что сегодня у нас две запланированные операции, она поручила их Вам, а я буду ассистировать, - сказала Клара Ходжаевна, вновь уходя по коридору в сторону операционной.
- Лёша? Что же ты молчишь? Кто звонил? - видя встревоженное лицо мужа, спросила Лариса.
- Из военного госпиталя звонили, сказали, срочно приехать, - растерянно ответил Алексей Владимирович.
Карина вскочила из-за стола.
- Это Игорь! Что с ним? Он жив? - воскликнула она, хватая Алексея Владимировича за руку.
- Жив... но тяжело ранен, - ответил Алексей Владимирович.
- Я должна ехать, Господи! Дай мне силы выдержать, - произнесла Карина, уходя в свою комнату.
- Я с Игорьком дома останусь, ты поезжай с ней, нельзя её одну отпускать, - с тревогой сказала Лариса.
- Да, конечно... - ответил Алексей Владимирович, уходя в прихожую, куда вскоре вышла и Карина.
В военный госпиталь Алексей Владимирович и Карина доехали на метро, пересев и на трамвай, потратив в пути более часа.
- Но госпиталь большой, где он может быть? - нервничая и волнуясь, спросила Карина, забегая на территорию госпиталя.
- Нужно спросить в приёмном отделении, хотя... тяжелораненые в особом отделении, - ответил Алексей Владимирович, не уточнив, что это особое отделение для сотрудников НКВД.
Он просто прошёл мимо приёмного отделения, зная, куда именно им следует идти. Карина забежала в открытые парадные двери отделения и побежала наверх.
- Второй этаж! - успел крикнуть ей Алексей Владимирович.
На втором этаже, у стены, стояли большие горшки с цветами и вьюнами, листья которых тянулись под потолком по всему коридору. Там же стояли диваны, столики с журналами и на полу лежала ковровая дорожка. Небольшое фойе, где за столом с перегородкой сидела медсестра, к которой и подбежала Карина.
- Прошу Вас, Хромов Игорь Дмитриевич, где он лежит? - воскликнула Карина, схватившись за край перегородки.
- Простите, а Вы кто ему будете? - недоверчиво глядя на Карину, спросила медсестра.
- Я его жена, умоляю Вас! - заплакав, попросила Карина.
- Вас ждут в кабинете заведующего отделением, это в конце коридора направо, - ответила медсестра, показывая рукой вглубь коридора.
Карина, забыв поблагодарить, побежала в ту сторону, Алексей Владимирович быстро пошёл за ней.
- Карина? Прошу тебя, подожди! Ну нельзя здесь так! - воскликнул он, догоняя её и хватая за руку.
Карина, тяжело дыша от бега, обернулась и посмотрела на него.
- Я должна его увидеть, дядя Лёша! Должна! И меня никто не остановит! - воскликнула Карина, но Алексей Владимирович успел постучать в дверь кабинета и приоткрыть её.
- Разрешите, товарищ полковник? - спросил он, выпрямившись.
Алексей Владимирович тоже был в звании полковника, но это не к нему пришли, а он зашёл сюда и ведомство НКВД, негласно, была выше милиции.
- Проходите! Что у Вас? - спросил представительный, подтянутый, с военной выправкой мужчина, лет пятидесяти.
- Полковник главного управления внутренних дел... - начал было говорить Алексей Владимирович, но не успел себя назвать, ему махнули рукой, разрешая войти.
Он зашёл и встал у стола, Карина, без приглашения, зашла следом за ним.
- Что у Вас, полковник? - спросил полковник, заведующий отделением.
- Нам позвонили, сказали, что Хромов Игорь Дмитриевич находится здесь и... тяжело ранен, - ответил Алексей Владимирович, бросив тревожный взгляд на Карину.
Она, прижав руки ко рту, молча плакала, ожидая хоть что-то услышать о муже.
- К нему сейчас нельзя. Его доставили ночью, у него была тяжёлая операция, сейчас он спит, - ответил полковник.
- Умоляю Вас! Я должна его увидеть! Мы не виделись почти два года... прошу Вас! Я не буду заходить, только взгляну издалека, - не сдержавшись и зарыдав, едва не упав на колени, воскликнула Карина.
Алексей Владимирович схватил её сзади за плечи и удержал. Полковник вызвал дежурного, сидящего у его дверей. В кабинет вошёл молодой лейтенант и вытянулся у двери.
- Проводи барышню в бокс, в отдельный блок, не общий, - сказал полковник.
- Есть, проводить в отдельный блок! - взяв под козырёк, громко ответил лейтенант и вышел из кабинета.
Он открыл дверь и когда Карина и Алексей Владимирович вышли, увёл их по коридору. Карина очень волновалась, впрочем, Алексей Владимирович волновался не меньше её. Они завернули влево, там был ещё коридор, это и был отдельный блок, потом направо и пройдя вглубь, подошли к боксу.
- Это здесь, - сказал лейтенант.
- Ты можешь идти, лейтенант, мы на две минуты, - сказал Алексей Владимирович, тогда как Карина, открыв дверь, застыла на пороге.
Но лейтенант не двинулся с места, видимо, он знал своё дело. Алексей Владимирович вошёл в помещение. Это была комната, похожая на палату интенсивной терапии, с оборудованием и аппаратами, к которым был подключён Игорь Дмитриевич. Карина едва его узнала, лишь чёрные брови, бледное лицо и его светлые волосы были для неё такими родными. Она подошла ближе, из соседней комнаты вышла женщина в белом халате, она подошла к Карине.
- Кто Вы? Кто разрешил? - строго взглянув на неё, спросила врач.
- Это жена Хромова, нам полковник разрешил. За дверью стоит лейтенант, его адъютант, - ответил Алексей Владимирович.
Карина ничего не слышала, она встала перед мужем на колени и припала губами к его руке.
- Как его состояние, доктор? - спросил Алексей Владимирович, глядя на бледное лицо Игоря Дмитриевича.
- Пока тяжёлое, но стабильно тяжёлое. Ночью думали, что потеряли его, но организм крепкий... думаю, он выкарабкается и всё будет хорошо. А теперь, покиньте палату, - попросила женщина.
Алексей Владимирович поднял под руки Карину и вывел из палаты. Вместе с лейтенантом, они вернулись в основной коридор, лейтенант дождался, когда Карина и Алексей Владимирович выйдут из коридора в холл, и только потом ушёл на свой пост у двери полковника, заведующего отделением.
- Он жив... главное, он жив... он ведь не умрёт, дядя Лёша? Я смогу и завтра прийти к нему? - прижав руки к груди и уходя по аллеи территории госпиталя, спросила Карина, не оборачиваясь на Алексея Владимировича.
- Игорь сильный и крепкий, ему не раз удавалось обмануть смерть. Если он не погиб, значит будет жить. Мы завтра вечером вместе приедем. Я вернусь с работы и мы с тобой опять сюда придём. Тебе нужно успокоиться, Карина, нужно быть сильной, у тебя сын растёт, - обняв её за плечи, сказал Алексей Владимирович.
В трамвае, Карина, положив голову на плечо Алексея Владимировича, закрыла глаза, но по её щекам текли слёзы.
Сентябрь месяц, Эркин и Малика студенты последнего курса ТашМИ. Этот год был много сложнее, готовились к защите диплома. Вечерами, Эркин занимался с женой, зная, что она слабее его. Дни проходили один за другим. Как-то, Мехри опа, которая проводила время с внуком, сказала Малике, что пока они молодые, нужно завести и второго ребёнка.
- Роди девочку, дочка. Твоя мама и я поможем тебе. Пока молодые, нужно рожать детей! Мне Аллах дал только двоих, Ваш отец хотел ещё детей, но видимо, было не суждено. Хвала Аллаху, у меня сын, которому нет равных и дочь, моя красавица, с глазами газели, есть внуки. Но время быстро уходит, дочка, твоя мама тоже говорила, что хочет ещё внуков. Мы стареем, пока живы, рожайте, а мы поможем поднять их, - сказала Мехри опа, держа на коленях внука.
После того сердечного приступа, женщина выглядела уставшей, она явно ослабла. И сын, и муж, да и Малика, бережно к ней относились, не разрешая ничего делать по дому. Да у неё и не было тех сил, чтобы печь в тандыре лепёшки, которые теперь каждый день приносил Шакир акя, возвращаясь с работы или делать другую работу по дому, с чем раньше она сама с лёгкостью справлялась. Малика старалась сама готовить обеды, убираться и стирать. А если Мехри опа хотела ей помочь, Малика усаживала её на топчан и давала на руки ребёнка. Правда, малыш тут же слезал с её рук, ему было интересней играться со своими игрушками, а не сидеть на коленях у бабушки. Особенно летом, Шухрат вечно лез в арык. Малика только успевала менять ему одежду, как он тут же спускался в арык и был опять мокрым.
- Оставь ребёнка, пусть плескается, не зима. На то это и ребёнок, - говорила Мехри опа, когда Малика его в очередной раз вытаскивала из арыка и шлёпала по мокрым штанишках.
Конец сентября, Дилором Икрамовна вызвала Эркина в свой кабинет. Недоумевая, что же опять могло произойти, Эркин быстро пошёл к ней.
- Вы меня вызывали, Дилором Икрамовна? Ассалому аляйкум! - войдя в кабинет, поздоровался Эркин.
- Проходи, Курбанов, садись. Ва аляйкум ассалом! У меня к тебе важное дело, в общем, из Министерства высшего образования пришёл приказ. В Ленинграде проходит встреча студентов последних курсов медицинских ВУЗов. Я предложила твою кандидатуру, это вроде обмена знаниями, понимаешь? Знаю, ты не заставишь нас краснеть и уверена, одержишь победу. Так что собирайся, билет уже куплен, послезавтра вылетаешь в Ленинград, - сказала Дилором Икрамовна, положив перед Эркином билет и папку с бумагами, которые он должен был изучить.
- Но почему я, Дилором Икрамовна? - искренне удивился Эркин.
- Потому, что ты лучший. Здесь вопросы, которые тебе нужно просто почитать, об этом ты и так хорошо знаешь. Здесь перечислены вопросы и темы, которые будут обсуждаться на этой встрече. Это типа конференции, уверена, ты справишься. И привези диплом, Эркин. Можешь идти, самолёт послезавтра, в одиннадцать сорок утра, - сказала Дилором Икрамовна, едва улыбнувшись, что она делала крайне редко.