Воспоминания о тёте Соне. Глава 8

               
      Тётя осталась жить вдвоём с Ниной. Это было непросто. Нина
 знакомилась с парнями, приводила в дом друзей и подруг, не убирала за
 собой даже посуду со стола.  Тётю всё это раздражало и расстраивало, но
 надо было работать  в школе до пенсии и приходилось терпеть. Пока я
 училась в институте, у меня была возможность часто приходить к ней.
 Потом мы уехали  по назначению в Тарутинский район. Встречались только
 во время каникул в Одессе или в Балте. Любочка  тоже уехала учиться в
 Новочеркасск, в Россию.  А потом по назначению оказалась  в областном
 городе Белгороде.

  Летом 1967 года тётя перешла на пенсию и уехала из Одессы в село
 Яковлевку Раздельнянского района. Там она работала  в средней  школе
 учителем химии и биологии меньше года, так как в январе папа её вызвал
в Балту – дедушка слёг и уже не вставал. Тётя ухаживала за ним две недели, а
 когда он умер 2 февраля  1968 года, она в  Яковлевку уже не вернулась.
 Жила то в Балте, то в Одессе с Ниной .

   Когда  у нас  в 1969 году родилась Алёнушка, тётечка стала часто приезжать
 к нам. Тогда мы были просто счастливы. Бывало, приду домой с работы, а на
 плите уже готов обед.  И дети в порядке, и  всё чисто и хорошо.      
  Я записывала под тётину диктовку, как печь фирменные  пироги с яблоками
 или коржики, смотрела, как ловко тётя месит тесто. Мне казалось, что я так
никогда не смогу. Прошли годы, теперь я могу всё. Жалею, что не научилась
 у тётечки вязать.   
 
   Помню,  когда Алёнке было лет пять, у неё вдруг сильно разболелся зуб.
 Мы с ней поехали в Одессу к тётечке. Она водила Алёнку к врачу, а мы были
 на работе, хоть и волновались, но знали, что наш ребёнок в надёжных руках.   
 
  В восьмидесятые годы тётечка окончательно вернулась в Балту и стала
 жить с  нашими родителями втроём. У неё всегда болели ноги, мучила язва
 желудка, но здесь она чувствовала себя в родной семье очень нужной и
 любимой.

  В Балте тогда жила родная сестра дяди Гриши . Её звали Доруся.
 Она  много лет была донором. У неё была дочка Алла и сын Толик. Ни сын,
 ни дочка общаться с мамой не желали, потому что у неё был сквернейший
характер. Сама она к 60-ти годам  была очень полной и  нездоровой.

   Когда  эта Доруся узнала, что тётечка живет в Балте, она нагло
 потребовала,  чтобы  Соня как ближайшая родственница носила ей еду.
Тётя жалела её  и  не смогла ей отказать. Хоть у тёти болели ноги, она  два
- три раза в неделю ходила к Дорусе  на улицу Уварова, где та жила одна в
 квартире  большого кирпичного  дома. Несколько раз летом, в отпуске, и я
 ходила туда вместо тёти. Но, в отличие от моей доброй тётечки, мне
 нисколько не было жаль эту женщину, от которой отвернулись даже её
собственные дети.  Возможно, я была неправа.