Отпуск Ларисы с Кариной и внуком прошёл замечательно. Долгие годы, эти люди и отдыха не знали. До войны, Лариса ездила с мужем и дочерью в санатории, в Сочи, но это было до войны, словно в другой жизни и всего пару раз. Карина во время отдыха немного отвлеклась, ведь все эти полтора года тревога не покидала её. Нет, она конечно верила и надеялась, что однажды Игорь Дмитриевич вернётся домой, ведь у него, кроме неё и сына, никого и нет. Карина знала и верила, её Игорь сильный и крепкий, он никогда не сдавался и сломить его, а тем более убить, просто невозможно.
Десять дней женщины забыв печали, отдыхали. Игорёк больше всего любил играть в детской комнате, там было много игрушек, таких у него дома не было. Особенно большая машинка, на которую он мог сесть и сам управлять ею. Ещё малыш любил плескаться в море, когда мама или бабушка учили его плакавать, держа на воде. Вечером устраивались игры и викторины, люди смеялись, как дети. На этих до смешного наивных играх, совершенно взрослые люди влезали в мешки и прыгая, шли к финишу, затем завязывали глаза одному участнику, при этом поворачивали его несколько раз, чтобы запутать и шатаясь, участник начинал искать игроков, а найдя одного, передавал повязку ему. И таких игр было множество, а вечерами устраивали танцы, правда, наши женщины танцевать отказывались и просто наблюдали за парами, слушая аккордион, так красиво звучащий под большим навесом, где и устраивались танцы. Подчас, детские игры, веселили людей, уставших от войны, словно они начинали жить заново.
Но отдых быстро проходит и пришло время возвращаться домой. Алексей Владимирович знал день возвращения жены, дочери и внука, таковыми он считал Карину и Игорька, иначе к ним и не относился. Правда, Карина так и не смогла назвать его папой, а вот Игорёк называл Алексея Владимировича не иначе, как дедуля, приводя мужчину в полный восторг и умиление. Его любимые женщины и обожаемый внук приехали вечером, к ужину, который и постарался приготовить Алексей Владимирович. Правда для этого, он пару часов кропотливо изучал кулинарную книгу, оставшуюся от мамы Ларисы.
Весь вечер женщины рассказывали, как замечательно проводили время все эти десять дней, Игорёк, захлебываясь, влезал в разговор и дёргая делулю за рукав, обращая внимание на себя, рассказывал, картавя букву Р, как катался на большоооой машине, при этом разводил ручонками, показывая каких размеров была его машина, причём, тут же присвоив её, назвав своей и как мама и бабушка учили его плавать. Весело смеясь и с аппетитом ужиная, эти люди, не знавшие ссор, но знавшие столько горя, голода и бед, настолько уважали и любили друг друга, что глядя в тот момент на их радостные и счастливые лица, казалось, что ничего подобного в своей жизни они не испытывали. Что Алексей Владимирович не терял сына и жену, Лариса не получала похоронку на мужа и не потеряла дочь в бомбежке, едва не погибнув сама. Все вместе они похоронили поистине близкого друга, Лиду...
В разгар веселья, зазвонил телефон и все разом замолчали и переглянулись.
- Это наверное меня, с работы. Может случилось что-то, на вызов ехать надо? Я сейчас, - сказал Алексей Владимирович, встав из-за стола и проходя в прихожую, где на столике стоял телефонный аппарат.
Только они сидели в квартире Карины, скорее всего, насчёт работы, сюда бы ему звонить не стали бы.
- Алло? У аппарата... - сказал Алексей Владимирович.
Затем он, слушая мужской голос на том конце провода, нахмурившись, застыл. Положив трубку, Алексей Владимирович встал за дверью и посмотрел на Карину и жену, которые весело смеялись, вспоминая дни, проведённые в санатории в Сочи. Заставив себя улыбнуться, мужчина вошёл на кухню и сел за стол.
- Кто звонил? - так, между прочим, спросила Лариса, не глядя на мужа.
Но когда он не ответил, женщины с тревогой разом посмотрели на него.
- Дилором Икрамовна, я вечером взял ампулу морфина для больного Валиева, ключ сразу занёс Вам и при Вас расписался в получении лекарства, - встав с места, сказал Эркин.
Но в кабинет Дилором Икрамовны вошёл Бахром Вахидович и подойдя к к ней, что-то тихо сказал ей на ухо. Дилором Икрамовна, изменившись в лице, тут же подняв голову, взглянула на него. Затем, поднявшись с места, подошла к Эркину и долгим взглядом посмотрела на него.
- Идите за мной, Курбанов, - сказала она и направилась к двери.
Эркин с недоумением пошёл за ней, несколько сотрудников, вместе с медсёстрами и санитаркой, пошли за ними, хотя их никто не звал. Бахром Вахидович со злорадной ухмылкой шёл следом за Эркином. Дилором Икрамовна вошла в ординаторскую, где стоял шкаф с несколькими отделениями, там висела одежда медсестёр и Эркина, так как единственным медбратом этого отделения был он.
- Курбанов, это же Ваш шкафчик? - обернувшись на Эркина, спросила Дилором Икрамовна.
- Да... а в чём дело, Дилором Икрамовна? - с удивлением спросил Эркин, подходя ближе.
Бахром Вахидович, скрестив руки на груди, встал рядом с ними и с ухмылкой смотрел на Эркина.
- Откройте свой шкаф, ключ ведь у Вас? - спросила Дилором Икрамовна, кивая на шкафчик.
- Ну... да... где-то был, только он открыт и я его не закрываю. Сейчас, собственно, лето и одежды нет, только моя сумка, то есть планшет, оставшийся ещё с фронта. Но там мои документы, паспорт, студенческий билет и зачётка, блокнот... а в чём дело? - открыв шкафчик и с недоумением посмотрев на Дилором Икрамовну, спросил Эркин.
- А дело в том, Эркин, что в нашем коллективе есть недобросовестный человек и он просто решил отомстить тебе за тот день, когда ты сделал операцию девушке, которая была на грани смерти, а ты спас её, сделав работу за другого. А тот, другой, в это время развлекался со своей подружкой, надо же! Думал, чёрные дела сойдут тебе с рук, Бахром Вахидович? Дилором Икрамовна, в тот день я слышала, как он грозился отомстить Курбанову, думал, никто тебя не слышал? Я следила за тобой, правда, столько времени прошло, думала, что осознал свою ошибку, одумался, но... горбатого могила исправит, верно, Бахром Вахидович? - сунув руки в карманы и подходя ближе, сказала Клара Ходжаевна.
Она пристально смотрела на Бахрома Вахидовича, видела, как он, побледнев, изменился в лице и с ненавистью посмотрел на неё.
- Не понимаю, о чём Вы, Клара Ходжаевна, - произнёс Бахром Вахидович.
- Вот об этом. Вы же так хотели опорочить имя нашего Эркина Шакировича, Бахром Вахидович! Только Вы просчитались! Я видела, как Вы рано утром вошли в процедурный кабинет и уж не знаю, откуда у Вас ключ от шкафчика с лекарствами, которые выдаются только по распоряжению и разрешению Дилором Икрамовны, но я видела, как Вы взяли коробку морфина и принесли сюда. Вы цинично подложили эту коробку в планшет Курбанова. Но Вы не учли простую вещь, Бахром Вахидович... за Вами следили... как жаль. Мы, сотрудники отделения, не дадим в обиду нашего Эркина Шакировича. А знаете почему? Потому, что он лучший! - бросала Клара Ходжаевна в лицо Бахрому Вахидовичу, держа в руках коробку морфина.
Тот, стоя перед Дилором Икрамовной, задергался на месте, переминаясь с ноги на ногу.
- Вы не ведаете, что говорите, это ложь! Бездоказательная ложь. Да Вы просто ненавидите меня и завидуете мне! Вы права не имеете! Это оговор, Дилором Икрамовна, не верьте ей! Лекарства взял Эркин! Я сам видел! - бесстыдно, запальчиво говорил Бахром Вахидович, хотя губы у него подрагивали.
Эркин стоял рядом и с жалостью смотрел на него, но никак не мог понять, откуда вообще берутся такие люди.
- Молчать! Пока ты прятался в тылу, выбив себе бронь с помощью влиятельного родственника, Курбанов проливал кровь на фронте. А ты, тыловая крыса и сюда устроился с помощью своего родственника, хотя, как врач... ты просто ноль! Все помнят, как из-за твоей оплошности и халатности на операционном столе умер молодой мужчина! - громко бросала Клара Ходжаевна, несмотря на то, что рядом стояла Дилором Икрамовна.
А Дилором Икрамовна, она недолюбливала Бахрома Вахидовича, поверить не могла, что Эркин способен на подлость, а на воровство запрещенного лекарства, тем более. Она вынуждена была терпеть Бахрома Вахидовича, ведь его родственник и правда работал в министерстве здравоохранения и ей просто был дан приказ, чтобы Бахрома Вахидовича уважали и ни в коем случае не уволили.
- Если не хотите, чтобы я вызвала милицию, пишите заявление по собственному желанию, иначе, я уволю Вас по статье, - резко сказала Дилором Икрамовна.
- Да Вы права не имеете! Я буду жаловаться! - воскликнул в отчаянии Бахром Вахидович, понимая, что сам попался в сети, которые ставил для Эркина и с ненавистью, сжав кулаки, глядел на него.
Эркин знал, ударить этот человек не сможет, зная, что Эркин не станет с ним церемониться и просто даст сдачи. Бахром Вахидович был не готов драться по простой причине, что будучи трусом, не умел этого делать.
- Клара Ходжаевна, вот ключ, положите коробку на место и занесите мне, - невозмутимо сказала Дилором Икрамовна и вручив ключ Кларе Ходжаевне, быстро вышла из ординаторской.
Следом за ней вышли и остальные, оставив Бахрома Вахидовича одного, правда, он был растерян и подавлен, понимая, что оставаться в этой клинике и дальше, он просто не сможет. Он и раньше замечал недоброжелательное отношение к себе, а теперь, верно, его и вовсе возненавидят. Тем более, коллектив этого отделения был дружным и Эркина, кроме него, все любили.
- Клара Ходжаевна, спасибо Вам. Если бы не Вы, скорее всего меня бы вновь арестовали, - остановившись в коридоре и обернувшись к медсестре, которую глубоко уважал, сказал Эркин.
- Ну что ты, Эркин, просто я за справедливость. А ты и правда лучший, я столько лет работаю в этом отделении, поверь, хоть я и медсестра, такого навидалась, но таких не было и нет, ну... не считая Дилором Икрамовну, а ты ведь её ученик. Ты правда, лучший! - сказала Клара Ходжаевна.
- Просто у каждого должно быть призвание и любовь к своей профессии, тогда все и будут лучшими, Клара Ходжаевна, - ответил Эркин.
- У тебя смена закончилась, поезжай домой и отдохни. А этот... уже сегодня его не будет в отделении, пусть катится за своей пассией. Надоело! В медицине не может быть знакомств и влиятельных родственников! Нам доверены жизни людей! - искренне, с волнением ответила Клара Ходжаевна.
- Солидарен с Вами. Мы в ответе за людей, которые ложаться под нож, доверив нам свои жизни. Ну, я пойду, до завтра, - ответил Эркин.
Заходить к Дилором Икрамовне, он не стал бы, но к нему подошла молодая медсестра и сказала, что та ждёт его в своём кабинете. Эркин быстро пошёл по коридору к кабинету Дилором Икрамовны. Постучавшись, он открыл дверь.
- Вызывали, Дилором Икрамовна? - спросил он.
- Да, заходите, Курбанов, - ответила женщина, уткнувшись в бумаги.
Эркин подошёл к столу и в ожидании посмотрел на неё.
- А я ведь едва не поверила ему. Просто... подумала... эти препараты очень дорогие и за одну ампулу, могут дорого заплатить, но и посадить. Рада, что всё разрешилось. Да? - услышав стук в дверь, воскликнула Дилором Икрамовна.
Ей было стыдно перед Эркином, ведь она и правда засомневалась и поверила Бахрому Вахидовичу, когда он ей на ухо сказал, что видел, как Эркин украл коробку из шкафчика, что он не раз это делал. В кабинет вошла Клара Ходжаевна и положила ключ на стол перед Дилором Икрамовной.
- Я могу идти? - всё же спросила она.
- С этого дня, ключ от шкафчика с лекарствами будет находиться у Эркина Шакировича. В случае необходимости, обращайтесь к нему. Возьмите ключ, Курбанов, - сказала Дилором Икрамовна.
Клара Ходжаевна улыбалась, глядя на парня. Он, опешив, смотрел на Дилором Икрамовну и Клару.
- Но я ведь дежурю через день, а вдруг в моё отсутствие понадобится препарат? - спросил Эркин.
- А когда Вы будете отсутствовать, передавайте ключ Кларе Ходжаевне, она ведь каждый день работает, - ответила Дилором Икрамовна.
- Как скажете. Я могу идти? - спросил Эркин, взяв ключ и отдавая Кларе Ходжаевне.
- Можете оба идти, Клара Ходжаевна, сегодня, до конца рабочего дня, занесите мне отчёт, - сказала Дилором Икрамовна.
- Да, он почти готов, - ответила женщина и вместе с Эркином вышла из кабинета.
Попрощавшись и с ней, Эркин прошёл в ординаторскую, где снял халат, надел рубашку и потом отправился домой.
Бахром Вахидович написал заявление и положив на стол Дилором Икрамовны, не прощаясь, ушёл. В отделении никто не обратил на него внимание, переодевшись, он вышел на улицу. Увидев вдалеке Эркина, который уходил по аллее к воротам, Бахром Вахидович прибавил шаг и окликнул его. Эркин обернулся, но увидев его, нахмурился.
- Думаешь, ты победил, да? - с усмешкой и ненавистью сказал Бахром Вахидович, подойдя к нему.
- Мы победили фашистов, в сорок пятом. А с такими, как Вы, я не сражаюсь, - ответил Эркин, собираясь уйти.
Но Бахром Вахидович, из-за обиды и досады, что ему не удалось опорочить честное имя Эркина, уважение, с каким к нему относились в отделения его коллеги и сотрудники, вплоть до санитарок и санитаров, не хотел отступать. Будь его воля и в руках пистолет, наверное, этот никчемный неудачник, не задумываясь, выстрелил бы в парня.
- Я не пропаду, у меня за спиной большой человек. А ты? Кто за тобой стоит? Надеешься на Дилором Икрамовну? Решил под её юбкой спрятаться? - ехидничал Бахром Вахидович, старясь побольнее задеть Эркина.
Отвечать ему, Эркин не стал, но такие слова ему, прошедшему войну, он не смог пропустить мимо ушей. Опустив голову, он застыл. Бахром Вахидович было подумал, что Эркин сдался, что он задел его за живое, но тут Эркин резко поднял руку и кулаком прошёлся по подбородку Бахрома Вахидовича. Он даже не размахнулся, словно погладил того, но молодой человек внезапно присел и упал на спину, потеряв сознание.
Мимо проходили студенты, двое парней остановились, правда не поняли, что произошло, ведь Эркин даже не замахнулся.
- Что с ним? Ему плохо? - спросил один из парней.
- Наверное... - бросил Эркин и зашагал к воротам.
Дома он и вовсе забыл о нём или не хотел вспоминать, но семья для Эркина была дороже всего и он играл с сыном, разговаривал с матерью. Вечером пришёл Шакир акя, с дыней в руках, следом за ним шёл Валижон, держа перед собой большой арбуз. Весь вечер мужчины разговаривали, весело болтая. Малика, приготовив на хантахту ужин, унесла сына в дом, Мехри опа зашла следом за невесткой, они ужинали отдельно, решив не мешать мужчинам.
О том, что происходило у него на работе, Эркин никогда родителям не рассказывал, изредка мог что-то рассказать жене, что тоже бывало очень редко, а когда мама спрашивала сына о работе в клинике, он коротко отвечал ей, что у него всё хорошо. И Мехри опа верила и была уверена, что так и есть. Она сама слышала и видела, как её сына уважают в больнице. В последнее время, Эркин работал не как раньше, день через два, теперь он заступал на дежурство через день. Во-первых, заработок больше, во-вторых, сидеть дома без дела два дня, он бы не мог, поэтому, утром рано, позавтракав, он пошёл на работу.
Войдя в отделение, он сразу понял, что здесь опять что-то произошло, сотрудники на него посматривали и перешёптывались. Эркин, ничего ни у кого не спрашивая, прошёл в ординаторскую и сняв рубашку, надел белый халат и шапочку. К нему вошла Клара Ходжаевна и с грустью посмотрела на него.