С самого утра Фридрих чувствовал себя не в своей тарелке. Плохое настроение он связывал с тем, что ему приснилось, прежде чем зазвонил будильник. Обычно, он тут же засыпал. А тут! Поэтому он и запомнил сон. Тогда он еще не думал, что бы значили его попытки взобраться на дерево. И какое дерево!? Бутылочное. Его больше всего занимал вопрос, как выглядела женщина, которая хотела его заманить к себе. И вообще, это конкретное лицо или аллегория? Он хотел поделиться своим сном с Черным - старым другом. Тот сказал бы, кто она. Но тут вошла Ольга Ильинична и все испортила.
Он вяло перелистывал бумаги, которые та ему подсовывала, и тут же, не вникая в суть дела, подписывал. Хотя где-то и требовал объяснений. Они следовали незамедлительно.
Но Фридрих ее не слушал. Он считал ее дурой. И говорил, что таких дур еще надо поискать, при этом, если был Оконников, в памяти которого всплывало все, о чем уже было сказано, и главным образом допотопный свалявшийся парик, то тот соглашался с ним.
И тут он рассказал о сне Оконникову, во всех подробностях, и где-то даже присочинил, чтоб тот представил яркую картинку, такую, как та, которую он сам видел, где он, конечно же, был высоте, правда, не на дереве, а как мужчина: он хотел помочь женщине, а как еще объяснить то, почему он туда лез, она ведь его просила об этом, звала.
-Представляешь, - говорил он, - вроде как обхватил ствол и тут, он уже увеличился в размерах и выскальзывает из рук. И так три раза. Петя, ты умный. Книжки читаешь. Что бы это значило?
Оконников задумался:
-Хм. Это точно была женщина?
-Ну, да. А кто еще? Там был момент, когда я подумал, что она ведь австралийка, а они все уродки. И стоит ли… Ну ты понимаешь. Какой смысл лезть черт знает куда, если знаешь, что там, среди веток, не женщина, а какая-то образина. Тьфу! И приснится же такое.
-Может, птица? - как будто что-то вспомнив, спросил его Оконнииков.
-Что ты? Нет, нет. Женщина. Самая настоящая: длинные волосы, красивые зубы. Зубы, как жемчуг.
-Голая?
-А черт его знает? Признаться, не рассмотрел. А что, это важно?
-Уже не важно, - сказал тот и задумался. Во всяком случае, по выражению его лица, которое вдруг погрустнело, что, может быть, и не значило, что он думал, и все же, если молчит, то или нечего сказать, или думает, можно было решить, что все-таки поймал мысль за хвост и держит ее.
Через минуту он сказал:
-Если б ты не был женат, то я сказал бы, что у тебя скоро свадьба.
Ольга Ильинична захихикала.
-Оля, у тебя все? – спросил Фридрих. Он забыл, что та в кабинете и слышит, о чем он говорит с Оконниковым. И вот теперь выпроваживал ее.
Ольга Ильинична, фыркнув, вышла из кабинета с видом исполненного долга.
Как только за ней закрылась дверь, ее открыл Бородай.
-Как тебе она? Ну, не дура. И к тому же с гонором, - сказал Фридрих.