К журфаку МГУ у меня отношение глубоко личное и абсолютно пристрастное. Я с детства мечтала стать журналистом. А если журналистом, то куда же поступать, если не на журфак МГУ? Это ж цитадель, так сказать. Колыбель, так сказать. Если не там, то где. Там же профессионалы…
Сказать, что я была шокирована реальностью журфака, - это не сказать ничего. Я до сих пор шокирована и порой размышляю, для чего мне это нужно было пройти. Но тогда у меня, абитуриентки, а затем первокурсницы, золотой медалистки, происходящее на журфаке вызвало экзистенциальный ужас. Когда ты всерьез задумываешься о том, где НЕ норма: то ли ты сумасшедший и всю жизнь жил в какой-то параллельной реальности, то ли эта, журфаковская реальность, абсолютно анормальна.
В подробности вдаваться не буду, так как сейчас пишу более обстоятельный материал (что-то вроде небольшой книги) про обстановку на журфаке начала 2000-х. В этом же тексте – лишь несколько главных линий. Портрет крупными мазками, так сказать.
Теперь я понимаю, что уже тогда, в начале 2000-х, на журфаке активно внедрялась повестка прозападных организаций. Что уже тогда там активно готовили пятую колонну, которая теперь, что уж греха таить, активно действует. Юрий Дудь учился на курс младше меня, Роман Супер был однокурсником. За успехи Дудя сказать ничего не могу (все-таки не мой курс), а вот то, что Романа Супера руководители курса всячески хвалили, поощряли и продвигали, - это я помню прекрасно. Сейчас этот птенец гнезда журфаковского сидит где-то за рубежом (не помню только, где именно) и обкладывает чем только возможно нашу страну, правительство и всех, кого может еще тут обложить.
Прежде всего меня поразила на факультете активная ЛГБТ-пропаганда. Причем такая хитрая пропаганда, что ее источника было не найти. Непонятно было, кто конкретно распространяет эту пропаганду и поощряет. Но как само собой разумеющееся, как тренд/хайп/вайб, наконец – как признак ГЕНИАЛЬНОСТИ – было вот это вот наличие «радужного статуса». Меня в свое время поражало, что же такого должно было ВДРУГ произойти с людьми, чтобы, будучи еще нормальными абитуриентами, большинство людей вдруг как по команде превратились в непонятно кого на первом курсе.
Помню, мне было дико то, в какой одежде студенты приходят на занятия. Это были не то пижамы, не то балахоны, не то еще какие-то шизобли. После гимназии, где мы все ходили в деловых костюмах, я долго время, что называется, не могла переварить эти недокоммуны хиппи, бесцельно шляющиеся по коридорам факультета. Девочки по большей части стриженые под ежик, с синими от теней и образа жизни подглазинами. Мальчики – с тончиком на лице, слащавые, в обтянутой джинсе.
Меня, кстати, исключили из французско-русской программы по культурному обмену тоже из-за ЛГБТ-темы. Забавно вышло: первый тур, связанный с владением французского языка, я прошла, что называется, со свистом. А вот со вторым туром загвоздочка вышла. Потому что второй тур – устное собеседование – проводился приехавшим из Франции мутного вида французом (потом-то я поняла, что он гей, однако заранее же никто не предупреждал, как говорится). А главным – и единственным – вопросом собеседования был вопрос о моем отношении к запрету гей-парада в Москве (при тогдашнем еще мэре Лужкове). После того как я высказалась, ЧТО я думаю про гей-парад на фоне куполов Покровского собора и башен Кремля, мне было сказано что-то вроде «благодарим вас, собеседование окончено». Естественно, из программы меня погнали. Это просто один пример.
Что же касается профессионального уровня подготовки журналистов на журфаке, то он уже тогда, в 2002-2007 гг., был крайне низким. Свободное посещение лекций. Причем лекция длилась 60 минут. Вывод многих общекультурных дисциплин, например курса «История русской культуры», в факультатив. История России тоже шла зачетом. Многие жизненно необходимые для пишущих журналистов спецкурсы, такие как «Редактирование газетной статьи» и др., также были выведены в факультатив. Факультативом шли и углубленные лекции о русских писателях (я, например, посещала несколько спецкурсов по Набокову). Как итог – провально написанный всем курсом перед написанием диплома экзамен «Редактирование журналистского текста». А это – на минуточку – был экзамен на профпригодность. Проверка базового навыка журналиста – умению работать с текстом. Из всего курса (это порядка 120 человек) на положительную оценку написали этот экзамен пять человек. Пять. Человек. Ну то есть профнепригодность курса в полном составе. Как итог четырех лет «интенсивного обучения». С такими вот результатами курс подошел к дипломной работе. Кстати, сейчас многие из этих двоечников – кандидаты наук, может даже доктора уже. Преподают, причем некоторые чуть ли не русский язык…
Так что относительно журфака иллюзий я не питала еще тогда. Поэтому чего удивляться-то, что сейчас студента факультета журналистики МГУ, который собрался добровольцем на Донбасс, вовсю травят в соцсетях (а может, и не только в виртуале) его сокурсники и сокурсницы? А что вообще хорошего, правильного может вырасти на факультете, замдекана которого, Ваня Засурский, свалил некоторое время в Штаты, облив нашу страну говнецом на прощание?
Наслаждайтесь теперь, господа руководители факультета… Созывайте этические комиссии (ничего смешнее, чем этическая комиссия на журфаке, я не слышала никогда), делайте дисциплинарные взыскания, как говорится. Если поможет. Потому что там самой СИСТЕМЕ журфака нужно сделать дисциплинарное взыскание, на мой взгляд. А также собрать этическую комиссию и разобраться, почему сие чудо живет и процветает в самом центре страны, под боком у Кремля. И это ни разу не фигура речи…