Загадочная монахиня Мария

      
 


«Оставив отечество, престол и власть, Пётр Великий постригся в монашество с именем Паисия, достиг должности старца, т.е. игумена, Нямецкого монастыря, где жил до самой смерти. Никто так и не узнал о его прошлом, кроме любимой...» и дальше: «...которая после смерти Паисия пожертвовала монастырю множество драгоценных сокровищ и всяких богатств.» - пишет Константин Бильчареску, управляющий канцелярией министерства просвещения и исповеданий в Румынии, в своей книге «Monastirile si bisericile din Romania».

 В ризнице Нямецкого монастыря действительно существует несколько
великолепных по исполнению предметов XVIII века, несомненно, русского происхождения. Это: плащаница, шитая золотом и жемчугом по малиновому бархату и пожертвованную в монастырь «монахиней Марией» в 1741 году. В том же году был сделан большой серебрянный потир, с позолотой и дорогими камнями. Наконец, той же знатной жертвоприносительницей монахи приписывают другой потир и два серебрянные венчика с бриллиантами на чудотворной иконе Нямецкой Богоматери.
 Какая же «монахиня Мария» могла прислать эти вещи из России в XVIII веке?  Нельзя с полной уверенностью назвать имя «монахини Марии», но предположить можно, что это дочь молдавского господаря, князя Дмитрия Константиновича и Кассандры Кантакузен, княжна Мария Дмитриевна Кантемир.

 На предположение  есть основания. Во время Прутского похода 1711 года, Пётр I и империатрица Екатерина пробыли в Молдавии около трёх недель. Молдавские хронисты, министр юстиции - Николай Костин и Иоанн Некульча - военный гетман, сохранили нам интересный рассказ об этих «русских неделях» в придунайском господарстве. Оба хрониста – современники Прутского похода, были близки ко двору, и все сообщённые ими подробности о пребывании в Яссах царственных гостей не вызывают никаких сомнений. Они сообщают, что в субботу, 24-го июня 1711 года, Пётр прибыл в Яссы. На другой день был назначен парадный обед. Его давал Кантемир. Обед прошёл оживлённо. Пили великолепное вино из виноградников Котнарских гор. Во время пира дворцовая музыка играла турецкие мелодии, под которые одинадцатилетняя дочь Кантемира, Мария, исполняла танец живота. Пётр зачарованно смотрел на это живое чудо. Царь не скрывал своего восхищения, и целовал её в глаза, щёки, ласкал, словно дочь родную, а к отцу её не скрывал своего расположения. Когда обед кончился, Пётр наливал стакан вина каждому боярину и подавал им из своей руки.

 Через несколько дней произошла битва. Последствия её хорошо известны. Пётр I должен был согласиться на все условия, предложенные великим визирем, и 11-го июля 1711 года печальный договор был подписан. Одного требования он ни за что не пожелал выполнить. Это была выдача Кантемира. Некульча рассказывает, что русский император был очень встревожен, когда узнал такое требование турок. Он запрятал Кантемира в экипаж империатрицы и сделал всё это так остроумно, что почти никто не мог догадаться, куда делся молдавский господарь.

 В июле 1711 года, Кантемир ушёл в Россию. Вскоре в Моску прибыло и всё его многочисленное семейство. Ему были пожалованы титул  светлейшего князя Российского, владения в Нижегородском и Курском уездах, каменный дом в Москве. А в 1712 году по именному указу Петра I подмосковное село Чёрная Грязь с деревнями и угодьями было пожаловано в вотчину бывшему молдавскому господарю, светлейшему князю Дмитрию Константиновичу Кантемиру.
 Таким образом, родовое имение Кантемиров с двумя роскошными усадьбами находилось в селе Чёрная Грязь, которая располагалась на месте бывшей усадьбы князей Голицыных, где и состялась в 1717 году встреча Петра и теперь уже семнадцатилетней Марии. Царь отчаянно влюбился в красавицу-княжну, мечтал увидеть ее на троне, клятвенно обещал, что ее родившийся сын станет наследником Российской империи. Он хотел, он жаждал увидеть Марию царицей. Помня их первую встречу, девушка быстро подчинилась обаянию Петра. Вспыхнул роман с императором, и вскоре стало известно, что Мария беременна.
 В 1722 году, отправляясь в Астрахань для организации похода в Персию, Пётр взял с собой Дмитрия Кантемира с его дочерью в свиту свою и своей супруги, Екатерины. Петр на несколько месяцев увяз в новой войне.
Множественные недолгие и более затяжные связи царя не очень волновали его законную супругу, которая сама была не прочь расслабиться на стороне, но связь с Марией ее обеспокоила всерьез. Княжна Кантемир ждала ребенка. Екатерина испугалась не на шутку донесениями доверенного графа Толстого (который, впрочем, считался доверенным лицом Петра и Марии, а на самом деле строил интриги только в свою пользу). Рожденный княжной сын будет объявлен наследником, а сама Мария - новой российской царицей. Вспомнив судьбу своей предшественницы, Екатерина стала принимать меры. Руководитель секретной службы царя Петр Андреевич Толстой не желал ссориться с царицей из-за очередной, как считалось, прихоти государя. Все складывалось как нельзя лучше для интриганов, и хуже для Марии. Из-за плохого самочувствия она не смогла сопровождать Петра в его в Персидском походе, и это сделала, конечно же, законная супруга. Княжну тем временем обхаживали дворцовые врачи, которые находились в подчинении у Толстого. Результатом таких «лечений» стало то, что роды начались преждевременно, и ребенок родился мертвым. По другим данным, мальчик был живым, но прожил недолго. Царица обезопасила себя, и лекари сделали своё дело. Сама же Мария Дмитриевна тяжело заболела и уехала в отцовское имение. Екатерина Алексеевна торжествовала победу над отвергнутой фавориткой, и отлучила её от двора.

А Пётр страдал без любви Марии. И осенью 1724 года Пётр вновь сблизился с Марией Кантемир. Она тотчас отвергает руку грузинского царевича Александра Бакаровича, сына выехавшаго в Россию в 1724 году Карталинскаго царя Бакара.
Однако и на этот раз связи царя и княжны было не суждено продолжиться. В начале 1725 года самодержец заболел, а 8 февраля скончался. Со смертью Петра Мария оказалась в опале.

Когда в 1727 году скончалась Екатерина I, княжна вновь стала придворной фигурой. Сначала она жила в Санкт-Петербурге, но затем переехала в Москву. Мария пользовалась благосклонностью Натальи – сестры императора Петра I, а следующая правительница Анна Иоанновна в 1830 году сделала ее фрейлиной.

Мария Кантемир так и не вышла замуж. К ней сватался вице-губернатор Санкт-Петербурга Фёдор Наумов, однако получил отказ, как и ранее грузинский царевич. 
  Она поддерживает переписку со своим братом Антиохом, проживавшем в Париже, и делится с ним зародившаяся ещё в детстве, в далёкой Валахии, мечтой окончить свою жизнь в монастыре.
В начале января 1744 года она писала ему, что намеревается продать свои земли брату Сергею, а себе оставит лишь небольшой клочок, чтобы построить  монастырь и постричься в нем. Она построила новую церковь, а в завещании указала, что хочет, чтобы на месте храма появился монастырь.
Мария скончалась 9 сентября 1757 года.

По местным преданиям, на глубине пяти метров под храмом равноапостольной Марии Магдалины покоится прах Марии Кантемир, месте последнего пристанища княжны, полное несметных сокровищ, единственной любви и верности к императору Петру Первому, которому на смертном одре она шептала: «Скоро мы будем вместе, Пётр».