Наташа заварила чай и выглянула с веранды в сад. Заходящее солнце подмигнуло ей сквозь ажурную листву, цикады приветливо пострекотали. Папа все еще возился среди кустов, что-то подрезал, ровнял. Она залюбовалась им: загорелый, крепкий, совсем не выглядит стариком. Папа у нее молодец.
– Пап, иди чай пить. Целый день на даче возишься, не надоело?
– Мне это дело нравится. А мама где?
– Задремала.
– Ну ладно, вдвоем почаевничаем. Я сейчас. Смотри, какие хризантемы красивые в этом году!
Наташа посмотрела. Сиреневые, лиловые, белые и палевые головки цветов с острыми лепестками качались, подрагивали.
– Да, – медленно сказала Наташа. – Очень.
Красивые. Как те, много лет назад, когда папа Коля был не папой, а нелюбимым дядей.
Наташе тогда исполнилось шесть лет. Эту цифру, шестёрку, она возненавидела. Потому что в тот год папа и мама развелись. Папа ушел. А мама потом вышла замуж за Николая.
Наташе не нужен был никакой дядя Коля, не нужен был дяди Колин сын Игорь. Она не хотела с ним играть. Ей нужен был папа, она по нему скучала и задавала взрослым бесконечные вопросы, на которые они не могли ответить. Почему папа ушел? Ему было плохо с нами? Если нет, почему он ушел? Где он?
Однажды Наташа вместо школы отправилась искать дом, где папа жил до свадьбы с мамой. Она знала, там живет папина сестра, тётя Валя. Она объяснит. Пройти пешком по длинной-предлинной улице, которая поднимается на гору, сесть в троллейбус, выйти на площади, зайти в боковой переулок. Там она немного заблудилась.
– Девочка, что ты ищешь? – спросила ее какая-то тетя.
– Папу.
Она объяснила: он живет в таком доме, на углу улиц, с башенкой на пятом этаже. Тетя взяла ее за руку и провела. Но в папиной квартире оказались чужие люди. Они ничего не знали ни про папу, ни про тетю Валю, и не могли ответить ни на какие вопросы. Наташа заплакала, выбежала на улицу, где ее ждала та тётя. Но она от неё вырвалась и убежала на реку. Там её вечером и нашли хмурые милиционеры.
Мама плакала и ругала Наташу. Дядя Коля хмурился, но защищал ее. А она всё равно не хотела с ним разговаривать. Он плохой. Это из-за него папа ушел.
Только спустя много лет мама объяснила Наташе, что папа придерживался принципа: «Уходя – уходи». То есть когда уходишь из семьи, то ни с женой, ни с детьми ни в коем случае нельзя больше видеться никогда, иначе, дескать, всем будет больно. Глупость же страшная, да? Но тогда она скучала по папе, а маминого мужа не признавала.
Они теперь жили большой семьей: мама и дядя Коля, Игорь, Наташа и вскоре родившаяся Танечка. С Танюшей Наташа охотно возилась, играла, а остальных не хотела замечать. Как ни старался Николай завоевать ее симпатию – ни сам, ни с помощью своего сына – у него ничего не получалось.
Танюше уже было годика два, когда в доме появились большие чемоданы. Мама собирала в них дяди Колины вещи.
– Коля, ну почему тебя командируют в такую даль, да еще и на целый год? – горестно спросила она.
– Я же объяснял: служба. Не грусти, – ответил дядя Коля, обнимая маму своими крепкими руками. – Смогу часто звонить, да и переписываться будем обязательно. Наташенька, будешь со мной переписываться?
Наташа молча отвернулась.
– Ну ладно, – терпеливо вздохнул дядя Коля. К нему вразвалку подошла маленькая Таня, схватила за штанину. Он взял её на руки, погладил по шелковистой шевелюре, но продолжал обращаться к Наташе. – Я тебе все равно буду писать, фотографии присылать. Там очень красиво.
Он уехал. Наташа вздохнула с облегчением. Может, теперь папа вернется? Но папа не возвращался, а мама теперь на каждый телефонный звонок бежала к трубке сломя голову – вдруг это Николай звонит из своего далека.
Прошло много времени, скучного времени, поделенного на кусочки между уроками в школе и помощью маме по домашнему хозяйству. И однажды Наташа заболела. Она лежала с температурой, равнодушная ко всему. Ничего не могла есть, а что съедала, тут же возвращала обратно. Доктора приходили, щупали ее холодными твердыми руками, будто дверными ручками. Потом шептались с мамой. Мама плакала в телефонную трубку. А Наташа, когда не спала, думала: вот меня не станет, тогда вы все пожалеете. И папа придет, и прогонит Николая.
От этих мыслей она быстро уставала и засыпала. Ей снилась температура, по которой можно путешествовать. Это была дорога со столбами-отметками: сорок, тридцать восемь. Надо дойти до отметки «тридцать шесть и шесть», потому что там ничего не болит. Но дойти никак не получалось. Интересно, лениво думала Наташа, а что, если я не дойду? Мне теперь всегда будет жарко? Мною можно будет плавить лед зимой.
Как-то раз сквозь полузабытье Наташа услышала шум во дворе, крики. Она не обратила бы внимания, но ей послышалось: «Наташкин папа!» Она встала и, шатаясь, вышла наружу. Они жили на первом этаже, спуститься самой по лестнице у неё не хватило бы сил. Солнце обожгло её, крики оглушили.
– Наташка, вон твой папа идет! – кричали соседские ребята.
Папа?! Сердце заколотилось. Она прищурилась до рези в глазах, стараясь рассмотреть высокую фигуру в центре двора. Да нет же, это не папа, а дядя Коля. Наташа привалилась спиной к стене дома, чтобы не упасть.
Мужчину в форме окружили соседи, подбежали Таня и Игорь, Наташина мама. Он держал большой букет хризантем, который мешал им всем обниматься.
– А где же Наташенька? – спросил Николай, оглядываясь по сторонам видя Наташу у стены и не узнавая. – Что с ней? – добавил он почему-то шёпотом.
Его лицо почернело, жилка на виске задергалась.
– Да вот же она, – удивилась мама.
– Где?! – закричал Николай.
– Вот, стоит у стены, ты что?
Дядя Коля страдальчески скривился. Наташа всегда была такой тугощёкой, крепенькой девочкой. Сейчас, проводя иногда рукой по груди, удивлялась – откуда у нее взялись эти выпирающие ребра.
– Как ты похудела, дочка, я тебя не узнал!
Дядя Коля уронил хризантемы. Цветы рассыпались веером под ногами, он прошел прямо по ним, схватил невесомую Наташу на руки, поцеловал в щеку, прижался своей колючей, мокрой от слез щекой.
– Папа, – сказала Наташа. И тоже заплакала.
Вот с того дня он и стал для неё папой.
Потом она узнала, что папа Коля устроил в больнице страшный скандал, и врачи с пробирками и трубками прибегали домой, делали какие-то анализы, сказали, что надо было сразу экспресс-лабораторию. Велели принимать много таблеток. Таблетки были противными, но скоро Наташа выздоровела.
...
– Хризантемы красивые, – сказала Наташа. – Я вообще их люблю больше всех цветов, ты же знаешь, папуля. Ну, давай, иди уже. Чай стынет.