Заметки на полях великого «Слова»
***
Великое произведение древнерусской литературы «Слово о полку Игореве» до сих пор является источником отечественной поэзии, «вольно или невольно» проявляется в лирических произведениях нашего времени. Недаром это гениальное творение переводили десятки поэтов от Василия Жуковского до Евгения Евтушенко, ему посвящены тысячи исследований, статей, монографий, и сказать что-то новое сегодня о «Слове» очень непросто. Однако при его прочтении всегда рождаются десятки ассоциаций с произведениями отечественной и мировой литературы. И это касается не только таких понятий, как тема, идея, образы, исторический контекст, но и отдельных деталей.
Лиризм «Слова» основан на народной поэзии. Обращения к стихии, к животному и растительному миру вряд ли придумывались автором как метафоры, эпитеты, прямые сравнения. Они гармонично, исподволь звучат как песнь Бояна, что «растекашеся мысию по древу, серым волком по земли, шизым орлом под облакы».
Единение с родной природой русского человека, его души и плоти, само по себе одушевлённо и телесно. Это его представление об окружающем мире, никем не навязанное мировоззрение. Сотни примеров можно привести из народных песен: «Утушка луговая», «Не шуми, мати зелёная дубравушка», «Ничто в полюшке не колышется…», «То не ветер ветку клонит…» - слишком много места займёт одно лишь перечисление.
Чтобы глубже понять истоки такого симбиоза человека и природы, можно, безусловно, анализировать тексты, штудировать статьи Владимира Соловьёва, Александра Афанасьева и других великих корифеев, знатоков и исследователей фольклора. Это чтение наделит новыми знаниями, открытиями, поможет постичь красоту и глубину окружающего мира. И всё же оно не даст ответа на вопрос: когда наши прародители стали выражать свои первобытные, языческие ощущения мира в лирической поэзии, что их побудило изначально на такой эмоциональный настрой. И как вышло, что поэтические образы впитались в их сознание так, что они уже не могли выражать свои чувства без обращения к одухотворённому миру природы. Во всей русской поэзии нет ни толики сомнения, что деревья, кусты, реки, облака суть предметы и явления одушевленные. Они живут рядом и в нас, сопереживают нам, человек уповает на их сочувствие и помощь. И события, исторические и бытовые, тоже не являются отстранёнными от природы. Всё это единый мир, подсознательная, на клеточном уровне, гармония.
«Слово о полку Игореве» как единое полотно соткано из таких поэтических образов. Солнечное затмение предупреждает князя Игоря о грядущей беде, «кровавыя зори свет поведают; черные тучя с моря идут, хотят прикрыти четыре солнца…». «Свист зверин въста; збися Див, кличет верху древа – велит послушати земли незнаеме...». Плач Ярославны с её обращениями к ветру, к солнцу, к Днепру; помощь природных сил князю Игорю во время его побега из половецкого плена… Привести все примеры – значит, переписать почти всё «Слово». А если их ещё и проанализировать, рассмотреть с философской, эстетической и прочих позиций, то и объёмной монографии не хватит. Поэтому исследований на эту тему – не счесть.
***
Но есть ещё и ассоциативное восприятие обычного любителя русской поэзии. Не спеша, детально перечитывая «Слово», он непременно найдёт отзвуки, отсветы его образов в поэзии ХХ века и наших дней. Как пример, всем известный образ: «А половци неготовами дорогами побегоша к Дону великому; крычат телегы полунощы, рци лебеди роспужени». Здесь редкий случай, когда неясно: хочет ли автор «Слова» выразить, будто и лебеди своим криком предупреждают русских витязей о нашествии половцев, или это обычное сравнение на основе звуковой схожести скрипа и крика. Переводчики «Слова» воспринимают этот образ каждый по-своему. Например, Н.Заболоцкий трактует так: «И скрипят их старые телеги, голосят, как лебеди в испуге». То есть поэт-переводчик включает и лебедей в мир сочувствующих князю Игорю и его воинам. Этого не позволяет себе один из первых переводчиков «Слова» В.Жуковский: он бесстрастен в переводе строк, практически не уходит от оригинала: «Кричат в полночь телеги, словно распущенны лебеди». В большинстве поэтических версий «Слова», как бы их авторы не стремились быть точными, всё равно видится их субъективное отношение, стремление не повториться, быть оригинальными.
Но это что касаемо переводов, где поэт, как известно, не раб, а соперник. В вот какие сравнения возникают в стихах поэтов последнего столетия, где отзвуки строк «Слова» о скрипе телег и криках птиц передаются в тех же звуковых ассоциациях, даже если это не телеги и лебеди, а что-то другое.
И поднимет весна
Марсианскую лапу.
Крик ночных тормозов –
Это крик лебедей,
Это синий апрель
Потихоньку заплакал,
Наблюдая апрельские шутки
Людей.
(М.Анчаров)
Коростель в ночи кричит тоскливо,
Словно слышен скрип земной оси.
Лунный свет струится сиротливо
Серебристой аурой Руси.
(А.Коробейников)
Похожие образы и сравнения можно найти и у многих других российских поэтов, что говорит о влиянии на их творчество как «Слова о полку Игореве», так и всей русской народной поэзии - повторяюсь, «вольно или невольно».
***
Вот иной пример. В «Слове о полку Игореве» читаем: «Черна земля под копыты костьми была посеяна, а кровию польяна; тугою взыдоша по Русской земли… Ничить трава жалощами, а древо с тугою к земли преклонилось». Здесь скорбь и сочувствие растительного мира человеческим бедам на родной земле. Это тоже гармоничное, рождённое исподволь явление русской поэзии. Здесь стоит вспомнить песни про берёзу, рябину, калину, дуб, черёмуху, сирень – пожалуй, проще назвать деревья и кустарники, которые не встречаются в отечественной поэзии, не сопереживающие человеку, у которых люди ищут сочувствия: например, лещина, бузина…
В переводе В.Жуковского приведенные выше слова из «Слова о полку Игореве» звучат так:
Черна земля под копытами костьми была посеяна,
Полита была кровию,
И по Русской земле взошло бедой…
Поникает трава от жалости,
А древо печалию
К земле приклонилось.
В произведениях российских поэтов последнего столетия влияние народной поэзии и «Слова» - явление частое, примеров здесь множество. В качестве одного из них приведу стихотворение поэта Константина Бельхина, погибшего в августе 1943 года на Курской дуге и захороненного в слободе Михайловке (ныне Железногорский район). Оно написано в письме к жене незадолго перед гибелью. Исходя из того, что стихи погибшего К.Я.Бельхина редко встретишь в печати, привожу их полностью.
Оттого ли, что осыпалась калина,
Изошла истомою медовой,
Иль от громкой этой муки соловьиной
Переполнился печалью взор твой вдовий?
А девичий, словно море,
Синий-синий,
Он сводил с ума
И сердце мучил.
И в бреду любви невыносимой
Кто-то в знойный час свой неминучий
Утомил его
И пил неутолимо…
Осыпалась белая калина,
Умирала под колёсами орудий.
Словно свадьбу злую пировали
Ненавистью вздыбленные люди.
Плакали.
Ругались.
Умирали.
Не простясь с умершими,
Живые
Шли в закат,
Залитый тёплой кровью.
Не тогда ль ты слышала впервые
В соловьиной песне муку вдовью,
Убаюкав маленького сына?
Наливалась горькая калина…
Хорошо, что жён своих в печали
Никогда нам не дано увидеть.
Им, как дом, любовь мы поручали,
Уходя всем сердцем ненавидеть.
Все пути
Для нас на белом свете
В радость встречи
Или в темень смерти.
О, сколько здесь есть ассоциаций со «Словом о полку Игореве!»
Каким образом «Слово» повлияло на стихи М.Анчарова, А.Коробейникова, К.Бельхина? Да, у М.Анчарова это влияние прозрачно: крик тормозов и крик лебедей – явно пришли к нему в стих из XII века. А вот А.Коробейников и К.Бельхин навряд ли в минуты вдохновения вспоминали текст «Слова». Они, несомненно, читали это гениальное произведение, оно отложилось в их памяти, но их поэтические образы родились из той самой первобытной одушевлённости природы, которыми живы русские народные песни, «Слово о полку Игореве», стихи, поэмы и сказки А.С.Пушкина, С.А.Есенина, М.В.Исаковского и других замечательных русских поэтов.
***
В «Слове о полку Игореве» упоминается слово «кощей». В русском фольклоре Кощей является злодеем, убивающим безвинных людей, берущим в полон женщин, сеющим разорение на Руси. Имя этого сказочного персонажа практически все толковые и этимологические словари производят от слова «кость» и дают первоначальное значение как «худой, тощий». Встречается ещё одно значение словак «кощей»: раб, невольник. Но так ли это однозначно?
В «Слове» «кощей» встречается трижды. В оригинале: «Ту Игорь князь выседе из седла злата, а в седло кощиево»; «Аже бы ты был, то была бы чага по ногате, а кощей по резани»(ногата, резана – мелкие древнерусские деньги. – авт.); «Стреляй, господине, Кончака, поганого кощея, за землю Русскую…».
В переводе В.Жуковского мало что отличается от оригинала: «Там Игорь-князь из златого седла пересел в седло кощеево»; «Будь ты с ними, и была бы чага по ногате, а кощей по резане»; «Стреляй же, князь, в Кончака, неверного кощея, за Русскую землю».
В прозаическом переводе И.П.Ерёмина («Слово о полку Игореве», ИХЛ, М.1967 г.) совсем иное: «Тут Игорь князь пересел с седла золотого, а в седло невольничье»; «Здесь был бы ты, невольница была бы по ногате, а раб – по резане»; «Стреляй, господине, Кончака, поганого раба, за землю Русскую…».
Почему же именно «раб», «невольник»? Выходит, что и Кончак – раб, и Игорь стал таковым, пересев в кресло… раба. Но почему же не рассматривается версия происхождения слова «кощей» от слова «кочей», то есть, «кочевник»? Если с этой точки зрения сопоставить приведенные выше примеры из «Слова о полку Игореве», многое становится объяснимым. Кощей – поганый кочевник, захватчик, обидчик земли русской. Грош ему цена, дешевая «резана», за которую его продают богатым русичам. В такого кощея-кочея-кочевника, как Кончак, надо стрелять за землю Русскую. А князь Игорь, вместо того чтобы сесть в золотое кресло, попал в плен кочевника-кочея-кощея, и поэтому переживает вся Русская земля, её люди и природа.
Если обратиться к древнерусской истории, непременно обнаружится такой факт: на Русь постоянно нападали кочевые племена половцев, печенегов, потом – монголов, ногайских и крымских татар… Столько бед принесли они русским людям! И если учесть, что почти все эти нападавшие имели монголоидный тип лица: раскосые глаза, широкие скулы, смоляные волосы – для русского человека они были словно одни и те же. Их разобьют, прогонят, а через некоторое время «поганые» возвращаются и грабят. И так из года в год, из века в век. Не потому ли стали называть «кощея» бессмертным, что русскому народу не верилось в его погибель!
2022 г.