И увидел я людскую массу,
Малых и великих - чередой.
Искареженные лица, будто из расплавленной пластмассы,
И пустые жерла глаз, ведомых на убой.
У престола вечности стояли,
Были книги в переломанных
И скрюченных руках.
Голосами, полными невиданной печали, в слух они читали о своих делах.
Тех из них: польстившихся наживой,
Ослеплённых ложью и глупцов.
Разрывали на четыре части всадники немые, под стенанье общих праотцов...