За свою долгую и полную событий жизнь Суворов с горечью должен был признаваться в том, что заслуги и победы могут быть принесены в жертву угодничеству, корысти, кумовству, зависти. «Часто розовые каблуки преимуществовать будут над мозгом в голове, складная самохвальная басенка – над искусством, тонкая лесть – над простодушным журчанием зрелого духа», - восклицает Суворов в письме к П.И. Турчанинову 10 февраля 1781 года.
Под этим углом зрения мы и рассмотрим «конфликт» Александра Васильевича Суворова с Марко Ивановичем Войновичем. Что тут «складная самофальная басенка (нарцизм) и зависть первого? Или «победы, принесённые в жертву угодничеству» второго?
Екатерина Великая и дальновидный князь Таврический задумали экспедицию для занятия крепкого пункта на восточном побережье моря. Есть мнение, что экспедиция эта находится в тесной связи с намерениями Екатерины II выполнить ещё Петром Великим задуманное дело – завладеть северными провинциями Персии. В секретном ордере от 11 января 1780 года и в инструкции Суворову Потёмкин изложил цели поручаемые ему Персидской экспедиции: усмирить силой часто повторяемые дерзости ханов, обеспечить торговлю с Востоком путём создания на южном берегу Каспия «безопасного пристанища»; постараться привлечь на сторону России дружественных владетельных ханов.
Момент был выбран удачно. Соперники России на востоке Англия и Франция вели затяжную войну в Северной Америке. На стороне бывших английских колоний, провозгласивших себя Соеденёнными штатами, выступили также Голландия и Испания. В Индии англичане увязли в войне с Маратхскими княжествами. Всё это ослабило ост-индскую торговлю. Россия попыталась взять торговлю с востоком в свои руки. Экспедиция тщательно готовилась. Суворов встречался в Петербурге с видными армянскими деятелями Иосифом Аргутинским и Иваном Лазаревым, поборниками освобождения Армении от персидского ига. «Генерал-поручик Александр Васильевич Суворов приехал к нам на свидание, - записывает Иосиф Аргутинский в своём дневнике, - ... и в течение двух часов Суворов задавал много вопросов по тому же предмету и о наших краях. Подробно расспрашивал о состоянии престола нашего святого Эчминадзина и сильно обнадёжил нас, что намерен восстановить наше государство. Выйдя от нас, он поехал к Светлейшему Князю Григорию Александровичу Потёмкину и передал ему всё сказанное нами о городах. (Нерсисян, с. 46).
Скорый в действиях Суворов уже в письме от 10 апреля 1780 года пишет из имения «Черепаха» Астраханского губернатора Бекетова Петру Ивановичу Турчанинову: - «Между тем гуливал я по устьям Каспийского моря. Сочинял карты, которые, истинно , хороши и в настоящем виде лутче...» Действительно, Суворов провёл большую работу по составлению карт будущего театра военных действий. Неоценимую помощь ему оказывали армяне, хорошо знавшие Прикаспийские области.
В 1780 году три военных фрегата, бомбардирский корабль и четыре транспортных бота снаряжались в Астрахани к походу, цель которого облекалась глубокой тайной. Суворов предвкушал ринуться на Персию во главе всех сил нацеленных на завоевательную экспедицию и в письме П.И.Турчанинову от 7-го июля 1780 года пишет: - «...Экспедиция не начинается. Флот готов....»
И вдруг, как гром небесный средь цветущего астраханского мая, последовал ордер Потёмкина от 10 мая 1781 года, в котором указывалось Войновичу возглавить экспедицию в Персию.
Несколько строк о назначенце Империатрицы Екатерины II и Григория – её фаворита (тайного супруга) и истинно Потёмкина Великого в делах государства Российского.
Войнович Марк Иванович, граф – выходец из Далмации. На русской службе в российском военно-морском флоте на Балтике с 1770 года.
В 1771, через год после поступления на службу в российский военно-морской флот и получения звания мичмана – первого офицерского чина – Марко Войнович уже обстреливал турок, засевших в крепости Митилена на греческом острове Лесбос, командуя 12-пушечной полакрой «Ауза» и 16-пушечным фрегатом «Слава».
В 1772 году, крейсируя у северного берега Эгейского моря в заливе Лаго, Войнович сжёг десять вооруженных турецких судов и ещё три взял в плен. За эту операцию и ряд других удачных действий его приставили к кресту Святого Георгия IV степени.
В 1773 году Марко Войнович побывал в составе русского флота в Сирии и Египте и участвовал в блокаде и взятии Бейрута. По окончании войны он был произведён в капитан-лейтенанты.
До 1777 года черногорский дворянин служил в Чёрном и Средиземном морях. Затем его вернули на Балтику, где он начинал свою карьеру. Сначала Марко Войнович командовал парусно-гребным фрегатом «Евангелист Марк» и бомбардирским кораблём «Страшный». В качестве командира «Евангелиста Марка» его откомандировали встречать короля Швеции. В 1777 году было очень важно встретить Густава III со всеми положенными ему по тогдашнему протоколу почестями, чтобы создать подходящую атмосферу для последующих переговоров. Успех дипломатической миссии во многом зависел от личности капитана, первым встречавшего иноземного государя. То, что встречать Густава III отправили именно Марко Войновича говорит о высоком доверии, которым был обличён черногорский дворянин. Марко Войнович успешно справился с возложенной на него задачей. 5 июня 1777 года русско-шведская эскадра с королём Швеции на борту без каких-либо происшествий прибыла в Ораниенбаум.
Старания Войновича в должности капитана «Евангелиста Марка» не остались незамеченными. В следующем году, 1778, он стал командиром личной шлюпки императрицы, а затем возглавил всю её прогулочную флотилию. Должность командира придворной флотилии и завязавшееся через неё знакомство с князем Потёмкиным дали толчок дальнейшей карьере Марко: вскоре его направляют во главе военно-дипломатической миссии в Персию.
По возвращению из дипмиссии в 1780 году уже капитан 2-го ранга Марк Войнович был назначен Потёмкиным командовать Каспийской флотилией. Он принял эскадру под своё начальство, имея секретное поручение плыть к персидским берегам под видом наказания дербентского и бакинского ханов, а в действительности с целью основать укрепление на одном из островов Каспийского моря и попытаться продолжить торговые пути в Хиву, Бухару и Индию.
В письме П. и. Турчанинову Александр Васильевич криком кричит: - «А меня, Милостивый Государь мой, опять сильно и разнообразно обокрали, без возврату....»
Александр Васильевич в шоке! И уже 3-го августа 1781 года он строчит П.И.Турчанинову: «...Приказал Князь Григорий Александрович Губернатору вводить меня в ничтожество...»
Суворов умоляет Турчанинова напомнить Жукову-астраханскому губернатору, который был женат на племяннице Потёмкина Анне, что тот только эконом, а он, Суворов, находится в Астрахани по важному делу, хотя и без войск.
А тем временем, прибыв в Астрахань и снабдив эскадру всем необходимым, 29 июня 1781–го года, не поставив Суворова в известность, Войнович вышел с флотилией в море.
А вскоре и «указивка» подоспела письмом от от 31-го декабря от Потёмкина Г.А. Суворову: - «Как уже не настаёт больше нужды, дабы Ваше превосходительство для порученной Вам комиссии далее в Астрахани оставаться изволили, ибо обстоятельства оного дела приняли другой вид, то, препровождая при сем Военной коллегии указ о отбытии Вашем в Казань...»
Со свойственным Суворову самолюбованием и горячностью в оценках личностей и их дел, в письме П.И.Турчанинову от 9-15 ноября 1781 года Суворов осуждает бахвальство Войновича, приславшего донесения об успехе экспедиции на южный берег Каспия.
А история Каспийской флотилии во главе с Войновичем такова:
- 27 июля 1781 года флотилия Марко Войновича бросила якорь в Астрабадском заливе. Владетель Астабадской провинции Ага Махаммед-хан дал согласие на постройку укреплений фактории в урочище Городовин. Работы шли споро, и Войнович просил прислать разрешение на подъём российского флага. Однако вскоре Войнович и его офицеры были вероломно схвачены во время пира у Аги Махаммед-хана, закованы в колодки и брошены в тюрьму. От Войтовича потребовали послать приказ о срытии укреплений и возвращении экипажей на суда. Когда это было сделано, коварный Ага Махаммед-хан с показной любезностью принял пленников и принёс извинения за действия своих подчинённых, якобы неправильно понявших его волю. Войнович и его спутники вернулись на флотилию 2-го января 1782 года. До 8 июля эскадра простояла в Астрабадском заливе, а затем, осмотрев приморские места близ Балаханов и Красноводска, прибыла в Баку, встреченная салютом русскому флагу из крепостных орудий. После чего эскадра возвратилась в Астрахань. Экспедиция больше не возобновлялась. Но с той поры на Каспийском море при устье Волги уже постоянно содержалась русская эскадра, служившая не только военным, но и коммерческим целям; а в Энзели основана была русская колония, продолжавшая существовать до 1792 года.
По возвращении в Астрахань Войнович был вызван в Петербург. Его приняли там прекрасно, дали ему следующий чин и бриллиантовый перстень, с поста Командующего Каспийской флотилией освободили и отправили в Херсон. На что был указ Империатрицы: -
«БОЖИЕЮ МИЛОСТИЮ МЫ, ЕКАТЕРИНА ВТОРАЯ, ИМПЕРАТРИЦА И САМОДЕРЖИЦА ВСЕРОССИЙСКАЯ, И прочая, и прочая, и прочая.
Известно и ведомо да будет каждому, что МЫ Марка Войновича, который в НАШЕМ морском корабельном флоте Капитаном второго ранга служил, для его оказанной к службе НАШЕЙ ревности и прилежности, во оный же флот в Капитаны первого ранга, 1783 года, Мая 1 дня, Всемилостивейше пожаловали и учредили: яко же МЫ сим жалуем и учреждаем, повелевая всем НАШИМ, помянутого Марка Войновича, Капитаном первого ранга, надлежайшим образом признавать и почитать, напротив чего и МЫ надеемся, что он в сем ему от НАС Всемилостивейше пожалованном новом чине, так верно и прилежно поступать будет, как то верному и доброму Офицеру надлежит. Во свидетельство того МЫ это собственною НАШЕЮ рукою подписали, и Государственною печатью укрепить повелели. Дан в Санкт-Петербурге лета 1783.» ЕКАТЕРИНА ВТОРАЯ
Таким образом, оценка результатов экспедиции Каспийской флотилии под командованием Войновича МаркО Ивановича в Персию Суворовым и правительствующей Имериатрицой со Светлейшим Князем Потёмкиным диаметрально противоположны, что говорит о предвзятости Александра Васильевича в отношении Войновича (и не только, которых он «чешет под одну гребёнку» именуя «розовыми каблуками». А сам то кто?! Не он ли поливл грязью многих выдающихся Георгиевских Кавалеров? Не он ли часто и густо клянчил себе то звезду, то губернаторство, то землицу с крепостными в имения?! Как–же! Ведь он себя мнил не ниже Гая Юлия Цезаря. Об этом я ещё скажу в следующих очерках).
Марко Войнович, произведенный в капитаны первого ранга, в 1783 году переведён в строящийся Черноморский флот, где командовал построенным в Херсоне первым линкором «Слава Екатерины», а с 1786 года - Севастопольской эскадрой.
1787 год. Севастопольская эскадра (3 линейных корабля, 10 фрегатов и другие суда) под командованием контр-адмирала Войновича получила приказ найти турецкий флот и атаковать противника, невзирая на его силу.
В 1787 году Войнович произведён в контр-адмиралы и участвовал в русско-турецкой войне 1787-1792 годов. Турки планировали в этой войне вернуть себе земли, утраченные в ходе Русско-турецкой войны 1768-1774, а также присоединённый к Российской империи в 1783 году Крым.
В 1788 году Войнович вышел в море для отвлечения турецкого флота от осаждённого Очакова и 3 июля выдержал упорное сражение с турками близ острова Фидониси. Командуя Севастопольской эскадрой из 36 кораблей, он вступил в бой с турецкой эскадрой под командованием Гасан-паши, состоявшей из 47 турецких кораблей. 66-пушечный линкор «Преображение Господне» выиграл бой с двумя 80-пушечными кораблями турецких вице- и контр-адмиралов: оба дважды загорались и, в конце концов, вынуждены были уйти за линию огня. Помимо того, что флагман севастопольской эскадры потрепал турецкие линкоры, была потоплена неприятельская шебека.
Интересно, что линкор, как указывалось выше, имел название «Слава Екатерины». Но в начале очередной Русско-Турецкой войны корабль был переименован, формально - поскольку имя корабля не соответствовало его рангу, фактически же - по личной просьбе Екатерины II: «Отпиши ко мне, правда ли, что турки и прочие недоброжелательные разславляют, будто корабль «Сл[ава] Екатерины» у них в руках, и они будто его взяли у дунайского устья, и будто Войнович на шлюпке с оного съехал? Пожалуй, переименуй сей корабль, буде он у нас. Не равен случай, не хочу, чтоб злодеи хвастались, что «Сл[ава] Екатерины» в их руках». (Из письма Екатерины II Потёмкину от 23.11.1787).
Дело в том, что 31 августа 1787 года, будучи флагманским кораблём Севастопольской эскадры контр-адмирала графа М. И. Войновича, вышел из Севастополя и направился к Варне для поиска турецких кораблей. 8 сентября у мыса Калиакра русская эскадра попала в сильный пятидневный шторм, во время которого корабль лишился всех мачт и, используя фальшивое (т.е. временное парусное) вооружение, 21 сентября вернулся в Севастополь. 18 июня 1788 года, уже под новым именем, во главе эскадры Войновича корабль направился из Севастополя к Очакову на поиск турецкого флота и совершил вышеописанный подвиг, который весьма впечатлил императрицу. В книге дореволюционного историка Александра Соколова приводится текст письма Екатерины Потёмкину: «Действие флота Севастопольского меня много обрадовало: почти невероятно, с какою малою силою Бог помогает бить сильные Турецкие вооружения! Скажи, чем мне обрадовать Войновича? Кресты третьего класса к тебе уже посланы, не уделишь ли ему один, либо шпагу?»
За это сражение граф Войнович был награждён орденом Св. Георгия III степени. На что Александр Васильевич, со свойственным ему ехидством, в письме от 14 июня 1788 года принцу К.Г. Нассау-Зигену и П.П.Алексиано пишет: - «Войнович не прибудет до благоприятного ветра; если бы он нанёс удар, то сразу блокировал бы их почище, чем при Чесме.»
А кумиру своему – И.М.Рибасу 26 июня 1788 года строчит: - «Войнович храбрец...он маневрировал, как и должно было, но слишком поздно.» (Войнович опоздал.
В 1789 году Войнович сумел объединить Севастопольскую и Днепровскую эскадры на Чёрном море в единый Черноморский флот, несмотря на противодействие турок. Однако, в 1790 году, вследствие интриг при императорском дворе, Войновича перевели на Каспийское море (куда он не поехал, а вернулся в свой дом в Триесте).
В 1791 году Войнович по прошению был уволен от службы, но в 1796 после личного обращения императора Павла вернулся, и в 1797 году был назначен членом Черноморского Адмиралтейского управления и произведен в вице-адмиралы, а в 1801 году в адмиралы. В последние годы службы состоял директором Черноморского штурманского училища, где свой богатейший опыт передавал молодым русским морякам.
Дважды Георгиевский Кавалер, Кавалер Ордена Святого Владимира, Ордена Святой Анны, Командор Ордена Святого Иоанна Иерусалимского МаркО Иванович Войнович уволен по прошению в отставку 29 июня 1805 года. Спустя 2 года скончался в Витебске.