Из стенограммы заседания президиума Совета Национальностей ЦИК СССР от 25 апреля 1931 года по созданию карельской письменности. Председательствовал А. Тоджиев, член Президиума Совета национальностей ЦИК СССР пятого созыва.
Инструктор Совета Национальностей ЦИК СССР Гинзбург: «По материалам обследования двух районов Карелии, южного и северного, ознакомлению частичному с рядом других районов и с материалами, какие имелись в моем распоряжении по линии НКПроса и других организаций, я лично, бывший в первый раз в Карелии, пришел и прихожу к заключению, что мы в Карелии, с точки зрения обслуживания населения на родном языке, встречаем целый ряд трудностей, противоречий и очень недоуменных вопросов.
Я разрешу себе начать с области культурной работы. 93% всех школ, которые обслуживают националов, переведены на финский язык, причем первые две группы этих школ уже полностью переведены на финский язык. Раньше они работали на русском языке. Третья и четвертая группы переходят частично. Школы же 2-ой ступени, главным образом ШКМ, полностью перешли на финский язык.
Какой метод обучения в школах 1-й и 2-й ступени и школах повышенного типа? Начинается процесс начального обучения с того, что педагог разъясняет на местном карельском наречии слова, общие с финским языком. Этот процесс продолжается от полугода до года, после чего начинается обучение на финском языке, причём и в дальнейшем, даже в школах крестьянской молодёжи, педагог принуждён применять целый ряд местных слов для объяснения непонятных финских слов.
Я позволю себе привести следующие факты. Педагог, не знающий местного карельского наречия, вынужден обучение финскому языку проводить путём указания предметов и называния их по-фински без всякого дальнейшего разъяснения. В школе 1-й ступени ученик, достаточно бегло читающий уже по-фински, перевода того, что он прочёл, не знает и не понимает прочитанного.
В одной из групп в Мегрецком сельсовете педагог-финн объясняет, что обучение детей на финском языке довольно затруднительно, так как учебники составлены на литературном финском языке и население его не понимает, необходимо, чтобы в этих учебниках было больше местных карельских слов, тогда процесс обучения пройдёт более успешно. Школы по ликвидации неграмотности в 99% переведены на финский язык.
Оценку того, насколько велика успеваемость в школах ликбеза, дает зам. Наркомпроса тов. Гришкин: “Товарищи, в области ликбеза я бы хотел остановиться на одном вопросе, на вопросе о языке обучения. В южных карельских районах неграмотный карел должен при обучении преодолевать 2 трудности: одна трудность – это азбука. Это уже сама по себе большая трудность. Вторая трудность – это язык обучения. Мы имеем такое положение, когда обучившийся грамоте газетой пользоваться не может, окончивший ликпункт книжкой пользоваться не может. Это очень серьёзная проблема. Мы можем обучить десятки тысяч этих людей грамоте, но грамота останется просто техническим навыком, который люди не смогут применить в жизни, не смогут применить в литературе”.
Далее тов. Гришкин делает вывод о необходимости изменения метода обучения, не меняя вопроса по существу. На 99% все пункты ликвидации неграмотности среди националов переведены на финский язык, а остальные на русский. Вопрос ликвидации неграмотности осложняется ещё тем, что значительное количество педагогов не знает финского языка и им самим приходится ликвидировать неграмотность на финском языке в течение 3-х месяцев.
Я приведу следующий факт: в селе Мегрецком руководитель 2-х групп – и русской и финской – карел, окончил 3-х месячные курсы финского языка, по-фински сам говорить не умеет. В том же селе Мегрецком одна из групп отказалась ликвидировать свою неграмотность на финском языке, мотивируя свой отказ тем, что в прошлом году, когда они были неграмотными, обучение шло на русском языке, в этом году их перевели как малограмотных на финский язык, а сейчас, по решению местных организаций, вынуждены были ликвидацию неграмотности переводить уже не на финский, а на русский язык.
О массовой политпросветработе. Здесь тов. Ровио указывал, что в Ухтинском районе вся работа проводится на финском языке. Правда, там и затруднений несравненно меньше, но если мы возьмём культурные учреждения, то они говорят не на финском языке, а на местных наречиях, которые близки финскому языку или даже в целом ряде случаев совпадают с финским наречием. В остальных местах вся политпросветработа проводится исключительно на местном карельском наречии.
Политических финских книжек крайне мало. Я мог бы привести цифры о том, что чтение этих книжек внизу – в сельских библиотеках, в районных библиотеках измеряется десятками. Так, например, из 10 тысяч выданных книг в одной библиотеке финских книг только 300 с лишним, причём преимущественно эти книги выданы учащимся. Все кружки в области искусства играют либо на русском, либо на карельском языке.
Если взять область государственного аппарата и посмотреть насколько директива карельского правительства о проведении работы на двух языках – русском и финском, фактически выполняется, то мы увидим, что в самом центральном аппарате только Кар. ЦИК и СНК свои директивы дают на двух языках, остальные наркоматы, такое наркоматы, как НКЗем, НКФин, НКЗдрав, НКЮст и целый ряд других все свои директивы на места посылают на русском языке и лишь частично на финском.
Как же проводится вся работа в районном исполкоме, в сельсовете? Вся работа проводится устно исключительно на местном карельском наречии. Языком официальных заседаний, пленумов, конференций является русский или финский, а пишутся все постановления на русском языке. В Олонецком райисполкоме, который насчитывает 30 с лишним тысяч человек, при общем количестве населения Карелии 260-270 тысяч человек, нет ни одного заявления на финском языке, ибо население этого языка совершенно не знает.
Суд заседает на карельском и на русском языке, постановления свои пишет по-русски, причем если судебное заседание открытое, то постановление суда переводится на местный карельский язык для того, чтобы окружающее население его понимало. К сожалению, в моем распоряжении было небольшое количество времени и я не мог умножить тех примеров, которые характеризуют, насколько действительно легко воспринимается финский язык местным населением, насколько можно провести тождественность между финским языком и карельским населением, исходя из практического конкретного материала.
ЦИК Карельской республики последовательно проводит финский язык, как язык государственный. В силу всего изложенного, мне представляется, что та линия, которая имеется в вопросе национального языка, линия внедрения финского языка, которая с точки зрения принципиальной постановки и с точки зрения практической встречает целый ряд затруднений в осуществлении в жизни, требует пересмотра этого вопроса, пересмотра в том направлении, что как бы ни был близок в отдельных районах финский язык по словам карельскому языку, этот язык по всем своим показателям не является родным языком, и должны быть приняты меры к тому, чтобы создать карельскую письменность, поднять культурный уровень карельского языка с тем, чтобы обеспечить действительно обслуживание населения на местном карельском языке.
Я писал о том, что финский язык сыграл свою положительную роль. Он сыграл положительную роль тогда, когда речь шла о мероприятиях, обеспечивающих для карел, поскольку на русском языке нельзя было проводить, достижения науки и техники, но это было тогда, а не сейчас, когда речь идет о проведении таких мероприятий как всеобщее начальное обучение, ликвидация неграмотности, проведение культурной работы, когда несоздание карельского языка может отразиться на темпах вовлечения и привлечения широких масс к делу социалистического строительства».
Источник: стенограмма заседания президиума Совета Национальностей ЦИК СССР от 25 апреля 1931 года храниться в Тверском центре документации новейшей истории (ТЦДНИ), ф. 7849, дело 8912-с, т. 7, , л.д. 20-26.