Невозможно догадаться о личности рядом стоящего человека, пока он сам себя не раскроет.
***
В рейсовом автобусе из Буэнос-Айреса до городка Trelev комфортно расселась шумная группа аргентинцев. Январь. За окном тёплое аргентинское лето. Сейчас у студентов и школьников летние каникулы, потому народ активно путешествует по своей стране. Молодёжь веселилась, попивая эрба мате (травяной чай) из специального круглого прибора калабасы и передавала его по кругу. Два-три глотка через трубочку бомбилья с ситечком на противоположном конце делал каждый, затем доливался кипяток из термоса и опять напиток переходил от одного к другому.
Но больше, чем компания молодых людей, обращал на себя внимание мужчина в чёрных очках, сидевший с попутчиком на передних сиденьях. Он оказался совершенно слепой. При этом вставал, ходил, спускался на первый этаж, наливал кофе в стаканчик, сопровождая все свои действия хлопками в ладоши. Пассажиры с нескрываемым удивлением наблюдали за происходящим, а человек продолжал прихлопывать, управляясь со своими делами.
Кто-то осмелился спросить о странном образе передвижения. Незрячий со стеснением пояснил, что по звуку хлопков научился определять расстояние до ближайших преград, что помогает избежать столкновения с ними, а если не будет хлопать, то не сможет двигаться. Окружающие от неожиданности притихли и, пережив лёгкий шок, попросили показать на примере.
Образцом для эксперимента стала калабаса. Её подносили на разное приближение и поднимали в высоту. Мужчина безошибочно указывал местонахождение предмета, а ещё его примерный размер и форму.
Все были потрясены! Он видел мир своими руками и ежедневно рисовал его картины для себя. С лёгкостью расписывал полотно своей жизни в тех красках, что нравились. Быть может фантастически прекрасная радуга над ним простиралась.
Вышли они с компаньоном на одной из промежуточных станций. Надев рюкзаки на спины, поспешили по дороге, а человек в тёмных очках всё хлопал и хлопал в ладоши.
Ещё долго молодёжь обсуждала феноменальные человеческие способности, а я подумала:
— Вот оно, истинное чудо!