День проходил, как обычно, на занятиях Эркин преображался, его словно меняли, он погружался в учёбу, нет... в науку и ни о чём другом больше просто думать не мог. Дилором Икрамовна часто неожиданно задавала ему вопросы и порой, вовсе не из учебника и вовсе не по теме и... у них начиналась дискуссия. Но что интересно, все студенты, сидевшие в аудитории, с интересом слушали и Эркина и Дилором Икрамовну, поражаясь, что Эркин разговаривает с педагогом, которую многие побаивались за строгий и суровый нрав, словно с коллегой и что ещё поражало, в этих спорах, почти всегда побеждал Эркин, а Дилором Икрамовна, улыбаясь, ставила ему "отлично".
- Эркин? Хотели поздравить тебя и конечно Малику, с рождением наследника! А можно к ней сходить? Хотели бы её увидеть, как она? - спросила Вера, выйдя следом за Эркином в коридор.
- Спасибо! Да, конечно можно, тем более, это недалеко, в шестом родильном доме. Правда... я сам пока еду домой, мама обед для Малики приготовила, нужно забрать и потом я вернусь, вернее, приеду в роддом. А вы вполне можете сходить, - ответил Эркин, не останавливаясь и уходя вниз по парадной лестнице.
Спустившись в холл, он попрощался с ребятами и выйдя во двор, быстрым шагом направился к воротам. Вера с двумя однокурсницами медленно пошли за ним, вернее, к воротам.
- В буфете что-нибудь купим, Эркин обед ей принесёт, а мы купим сладости и молочные продукты, - сказала Вера.
- Через полгода и я приду рожать в тот роддом, может и у меня будет мальчик? - спросила Наиля, погладив ещё маленький животик.
- Вот родится, тогда и узнаешь, пока рано гадать, - ответила Вера.
Эркин, приехав домой, зашёл на кухню, Мехри опа сидела за столом, подперев голову под подбородком и задумавшись, смотрела в одну точку.
- Мама? Ассалому аляйкум, плов готов? - громко спросил Эркин.
Дверь кухни почти всегда оставалась открытой настежь, Мехри опа не услышала, как вошёл её сын и вздрогнув, посмотрела на него.
- Эркин? Вернулся? Да, я накрыла плов, минут через десять, открою. Присядь, устал, наверное, - растерянно сказала Мехри опа.
- Что с Вами? У Вас такое лицо, словно умер кто, - сказал Эркин, присев на стул.
- Не дай Аллах! Зухры до сих пор нет! Ночью не пришла и недавно Мумин опять заходил, сказал, матери до сих пор нет, не пришла она домой, - сказала Мехри опа, качая головой.
- Как не пришла? А куда же она ушла? Вы говорили, у них родственников нет... или есть? - спросил Эркин.
Он тоже был удивлён, не понимая, куда и главное зачем, могла уйти Зухра.
- Да есть, вроде, но связи между ними почти нет. На свадьбу Мумина приезжали из Намангана, вроде, там живёт дальний родственник, то ли дядя Батыра, то ли троюродные племянники. Я не знаю, не спрашивала, - ответила Мехри опа.
- А подруг у Зухра опы не было? Ну... не знаю... может и правда, попугает Мумина и вернётся, - сказал Эркин.
Он знал, что женщины способны на хитрости, но Зухра поступала и вовсе с перебором.
- Мумин пошёл к аксакалам махалли, Икром бобо советует обратиться в милицию, не к добру всё это, сынок, чувствую я, случилось с ней нехорошее, - сказала Мехри опа.
В её голосе, Эркин услышал и отчаяние, и испуг, и жалость к Зухре.
- Не будем предполагать, мама, уверен, она найдётся, - ответил Эркин, поднимаясь со стула и выходя из кухни во двор.
- Дай Аллах, пусть найдётся, неразумная, - прошептала Мехри опа.
Погода стояла тёплая, во дворе цвёл урюк, распустилась сирень, благоухал райхон (базилик) и трудолюбивые пчёлы, без устали летали от цветка к цветку, собирая нектар. Конец марта, было жарковато, Эркин прошёл в свою комнату и снял свитер, утром было немного прохладнее. Мехри опа успела открыть плов, перемешать и положить для Малики в большую косушку. Накрыв сверху тарелкой, она завернула всё в плотную салфетку и положила в большую тарелку плов для Эркина, успев нарезать огурцы и помидоры.
- Вечером самсу испеку, несколько лепёшек, сама схожу к дочке, внука хочу посмотреть. А ты сядь, сынок, поешь и сам, - сказала Мехри опа.
- Я сорву сирени для Малики? - то ли спрашивая, то ли утверждая сказал Эркин.
Мехри опа кивнула головой.
- Конечно! Она так пахнет, по всему двору аромат стоит, - ответила Мехри опа.
Эркин быстро поел, сорвал три ветки сирени, взял со стола плов, завёрнутый в плотную салфетку и посмотрел на мать.
- Ну, я пойду, она наверное, уже ждёт, я скоро вернусь, - сказал Эркин, целуя Мехри опа в щёку.
- Может ещё что-то надо бы ей купить? Хотя Халима говорила, у неё всё есть и она каждый день носит дочери передачи... ладно, привет ей передавай... да... о Зухре не говори, Малике не нужно об этом знать, - провожая сына до калитки и сама выходя со двора на улицу, сказала Мехри опа.
Она дождалась, когда Эркин скроется из виду и быстро зашла к соседям. Мумина дома не было, вечером он должен был уехать в рейс, но парень не мог уехать, не узнав, что с его матерью. А тем временем, мужчины махалли собрались в махаллинском комитете, где старшим был домком, правда, в те годы его называли председателем махаллинского комитета. Они обсуждали, где можно искать Зухру, да и куда она могла внезапно уйти, выйдя в ночь из дома.
- Это должны решать власти, кто знает, а вдруг её и в живых уже нет, - высказался один из мужчин.
Мумин изменился в лице, от такой мысли, ему стало не по себе.
- Сидеть тут и попосту болтать, не стоит. Нужно нам разойтись, Вас четверо, вот и пройдитесь по махалле, поспрашивайте людей, может кто-то видел её или что-то слышал о ней. Если и сегодня она не найдется... утром в милицию пойдём, - сказал домком.
- Верно, так и надо сделать. Чего зря сидеть? Время дорого, пойдёмте, в махалле как раз четыре параллельные улицы, каждому по одной, пошли... - сказал один из мужчин.
Мумин сказал, что ему нужно съездить в управление железной дороги и попросить отгул по уважительной причине, потом он вернётся и сам тоже будет искать мать. Мужчины согласились, понимая, что работа - это тоже очень серьёзно и прогуливать её нельзя, нужно предупредить начальство и Мумин быстро ушёл к остановке трамвая. Услышав о том, что у него пропала мать, Мумину дали три дня отгула, сказав, что сожалеют о случившимся, но записать рейс, в который он не выйдет, они не могут. Мумин согласился, понимая, что всё должно быть по закону и поблагодарив за понимание, тут же ушёл.
Только поиски Зухры, ни к чему не привели, она словно сквозь землю провалилась, её просто нигде не было. Расспросы жителей махалли, тоже ничего не дали, её никто не видел и ничего о ней не слышали. Люди сочувствовали, но дальше этого дело не шло. Мумин был в отчаянии и решил утром идти в милицию. Мунира старалась успокоить детей, чтобы ещё больше не раздражать мужа. О том, чтобы уйти, она уже не думала, мужа она любила и никогда бы его не оставила. Но и исчезновению свекрови, молодая женщина не радовалась, хотя без Зухры, Мунире было спокойнее и легче.
- Главное, чтобы она была жива. Но куда могла уйти ойижон, непонятно... - думала Мунира.
Мехри опа зашла в дом Зухры, но кроме Муниры и её детей, никого не увидела. Да и Мунира, толком ей ничего так и не сказала. Немного посидев с молодой женщиной, Мехри опа ушла, не могла находиться в этом доме, который с недавних пор по понятным причинам, словно давил на неё.
Когда Эркин приехал к родильному дому, нужно было пройти через проходную, потом уже зайти в помещение, чтобычерез раздатчицу передать для Малики плов . А когда он вышел на улицу, почему-то подумав, что верно, Малика ждёт его и смотрит в окно. Не увидев её, кричать он не решился. Но в окно смотрела соседка по палате, в которой лежала Малика, Эркина она узнала сразу. Как же... в палате уже обсуждали, какой красивый и статный муж у Малики, находя их очень красивой парой. Малика смущалась, но ей было очень приятно, ведь и она считала Эркина самым красивым и самым лучшим мужем в мире.
- Здравствуйте! А Малика спустилась во двор, к ней девушки пришли и мама её, это там! - громко сообщила соседка по палате, указывая рукой за здание родильного дома.
- Здравствуйте! Спасибо Вам! - ответил Эркин и быстро направился к проходной, чтобы оттуда пройти во двор.
Он нашёл Малику и Веру с Наилей и Наташей на скамейке, во дворе роддома. Халимы не было, видимо, женщина успела уйти.
- Эркин акя! - вскочив со скамьи и подбегая к мужу, радостно воскликнула Малика.
- Здравствуй, родная! Как ты? А малыш... ты его одного оставила? - спросил Эркин, потом осёкся, понимая, что сказал глупость.
Эркин, обняв жену за талию, чмокнул её в щёчку. Смущаясь одногруппниц, Малика улыбнулась и обернулась к Вере, она тут же встала.
- Нам пора, пошли, девочки. Малика, Эркин, ещё раз поздравляем вас с рождением сына! Будьте счастливы! - пафосно сказала Вера и кивнув Наиле и Наташе, направилась за здание, к проходной.
Эркин не спешил, сев с Маликой на скамью, обняв её за плечи и касаясь щекой её лица, тихо с ней говорил. Говорил, как сильно любит её, как горд и благодарен ей за сына, говорил, как теперь счастливо она заживут. Малика была счастлива! Уезжая из Самарканда в Ташкент, предполагала ли она, что найдёт тут своё бесконечное счастье? Любая девушка мечтает стать счастливой и встретить своего принца на белом коне. Малика многое пережила, прежде чем нашла своё счастье и за него, она была готова бороться, не жалея жизни, особенно теперь, когда у них родился сын.
Прошло два дня, Зухру не нашли и Мумин написал заявление об исчезновении матери. В милиции выделили двух человек, они расспрашивали многих людей в округе, обошли парк и даже обшарили дворы школ и детских садов. Прошло пять дней, о Зухре известий не было. Мумин уже потерял надежду увидеть мать живой. Мунира сто раз пожалела, что в тот роковой вечер, сказала мужу о его матери нехорошие слова и о желании уйти из его дома. Ей было больно смотреть на мужа, Мумин заметно похудел и осунулся, он и есть спокойно не мог. Всегда с хорошим аппетитом, молодой человек ел мало, часто забывая о еде.
Эркин заходил к другу почти каждый день, но только на третий день после того, как Зухра ушла из дома, раньше никак не мог, не мог переступить через всё, что с ними произошло. Правда калитку, Шакир акя давно заколотил и открывать её не намеревался, говоря, что с соседями будешь хорошим на расстоянии и нельзя так сближаться с ними. О калитке в дувале, вскоре и вовсе забыли, словно её никогда и не было.
На седьмой день, поиски прекратились, правда, не было ни версий, ни предположений, куда могла деться взрослая женщина, которая никогда не уходила далеко от своего дома. Мумин потерял надежду, что мать вообще когда-нибудь найдётся. Мунира иногда ночами слышала, как он, тяжело вздыхая, всхлипывал. Внезапно потеряв отца, он был не готов потерять и мать, не сейчас, когда ему было так плохо. Мумин продлил отгул, начальник его, конечно, понимал, парень только потерял отца, теперь и мать неизвестно где. Мумин ему нравился, скромностью, добротой и исполнительностью, парень был простым и вежливым со всеми.
Поздней ночью седьмого дня, в калитку его дома постучали... В последние дни, Мумин спал беспокойно и чутко, может в ожидании матери, но он, тут же вскочив, побежал к калитке. Он очень волновался, спросонья испугавшись, пытаясь открыть засов калитки, чувствовал, как у него дрожат руки и ноги и не только, Мумину казалось, что дрожит всё его нутро. В предчувствии беды, он наконец открыл засов, в темноте не видя, кто за калиткой. Немного привыкнув к темноте, он увидел двух мужчин с махалли, они стояли, опустив головы, но Мумин не увидел на земле, нечто большое, завёрнутое во что-то.
- Мумин... сынок, крепись... нашли твою мать, её тело внезапно всплыло в Кял Хаузе (лысый пруд). Чайханщик, Пулатжон, увидел её в темноте, воды набирал и зацепил ведром. Потом, потянув, вытащил, а это вот... оказалось твоя мать. Видимо, бедная Зухра поскользнулась в темноте, упала в Кял Хауз и самостоятельно выбраться не смогла. Ты ведь знаешь, название пруда говорит само за себя, там нет растительности и берег скользкий. Решили огородить его, мало ли... вокруг ребятня бегает. Ты уж держись и прими наши соболезнования, сынок, - с сожалением говорил мужчина, член махаллинского комитета, Махкам акя, не смея глядеть в лицо Мумину.
Но Мумин словно не слышал его слов. Он тупо смотрел на завёрнутое в старое, рваное покрывало тело своей матери и не мог поверить, что она лежит под его ногами.
- Моя мама мертва? Это Вы хотите сказать? И она лежит здесь, завёрнутая в это рваное покрывало? - присев на корточки перед телом матери, произнёс Мумин, разворачивая тело.
Но увидев изуродованное тело бедной женщины, опухшее от пребывания столько дней в воде, Мумин побелел и откинувшись назад, рухнул на землю. Парень был не готов увидеть такое зрелище, он столько пережил за последние дни, видимо нервы просто не выдержали и он потерял сознание. Мужчины, тут же нагнувшись и подняв Мумина, перешагнув через тело Зухры, вошли во двор и положили Мумина на топчан. Затем вернулись назад и подняв тело Зухры, занесли его в дом, на террасу. Мунира услышала, как муж вскочил с кровати и выбежал во двор, она выходить не стала, прислушиваясь к каждому шороху. Когда мужчины занесли тело Зухры и положили на террасе, на курпачу, Мунира, стоя в дверя своей комнаты, тихо наблюдала за ними. Но увидев всё это, она поняла, что свекрови больше нет. Присев на пороге и зажав рот рукой, она заплакала. Смерти Зухре, Мунира не желала, ей было жаль мужа, понимая, сколько ему пришлось вынести и эта утрата, такая боль для него.
- Мумин акя... бедный мой муж... о, Аллах, я этого не хотела... вовсе не хотела... простите меня, ойижон... простите... - рыдая, бормотала Мунира.
Мумин, придя в себя, не видел, как ушли мужчины, он огляделся по сторонам, выбежал за калитку, но не увидев тела, побежал к дому. Вскоре, во двор вошли несколько мужчин, все понимали, что в доме произошло несчастье, в такое время, каждый знал, что делать и чем помочь. Похороны тут же решили не откладывать, до рассвета времени было достаточно, чтобы омыть тело, договориться с местом на кладбище, всех оповестить и на рассвете похоронить. Кто-то сообщил и Шакир акя, он тут же оделся и вышел к соседям, следом зашли и Мехри опа с Эркином.
Малике, которая два дня назад выписалась из родильного дома и с малышом вернулась домой, выходить туда, где покойник, было нельзя. Малика с ребёнком должны были сохранять сорокадневную чиллю, так полагалось. Малика была дружна с Мунирой, они часто заходили к друг другу, особенно когда Зухра уходила из дома, подолгу болтали, смеялись, рассказывая истории из жизни. Мумину казалось, что всё происходящее, страшный сон и он скоро проснётся и обнимет свою мать. Он очень любил своих родителей, внезапный уход отца, сильно его потряс, а теперь, не прошло и десяти дней, ушла и мать. Морально выдержать такие потери, было непросто. Мунира всё время молчала, понимая, что слова сейчас излишни.
После похорон, как и полагалось, провели поминки, собрав соседей, три дня мужчины сидели возле калитки, читая молитвы, Эркин был рядом с Мумином, но что-то надломилось в их отношениях, что-то словно потерялось. Или Мумин изменился, с утратой самых близких ему людей, но то, что он изменился, было несомненно правдой. Мумин словно внезапно повзрослел, он изменился и внешне, взгляд стал суровым, на лбу, меж бровей, появилась морщинка, это был другой человек.
А дальше... шли дни, недели, прошло два месяца... Жизнь не стоит на месте, время неумолимо бежит вперёд. Малика ездила с мужем и ребёнком к своей матери, выходя пораньше из дома, кормила сына и вместе с мужем, бежала в институт. В полдень, она бежала обратно, чаще добиралась на трамвае, так было быстрее, кормила сына и снова возвращалась в институт, правда иногда опаздывая на пару. Но педагоги знали, у Малики грудной ребёнок и его нужно кормить строго по часам.
Апрель и май прошли, пришло время летней сессии, Эркин и Малика заканчивали пятый курс. Эркин продолжал работать пока медбратом, за неимением диплома, но это официально, а неофициально, он часто проводил операции и непременно успешно. Ещё не получив диплом, не окончив институт, о нём говорили и педагоги, и студенты, и родственники тех, кому он не однажды спасал жизнь, самостоятельно делая порой очень сложные операции.
- У него есть интуиция, это очень важно для врача, особенно для хирурга, - поговаривала Дилором Икрамовна, поглядывая на Эркина и хитро улыбаясь одними губами.