ПАМЯТИ ДРУГА Геннадия Кустова
Вчера было 40 дней, как в Голландии ушёл на небеса Мастер парашютного Спорта СССР, подполковник запаса Морской авиации, Президент НОФАВС (Николаевской Областной Федерации Авиационных Видов Спорта), Геннадий Иванович Кустов. Мне довелось дружить с Геной 34 года. Когда с Балтики я перевёлся служить в 33 ЦБП в городе Николаеве, он занимал должность начальника ПДП Центра, и во время его ухода отпуск меня оставляли за него. С ним мы 12 лет отработали по выходным дням внештатными инструкторами – парашютистами в Николаевском аэроклубе «Икар», который основал и сохранил для города полковник запаса Филоненко Григорий ЕмельяновичЯ; а потом вместе с командиром АЭ ТУ-22м2 Николаем Бондарем и дембельным офицером группы «Альфа» Владимиром Минеевым впоследствии основали НОФАВС.
Вместе с Геной мы пробили на аэродроме Кульбакино прыжки с борта АН-26, в городе Николаеве стали прыгать на «показухах», потом перешли на все его окрестности. Вместе учили лётный состав катапультироваться и прыгать с парашютом, вместе хоронили погибших друзей… (последними были парашютист Веня Фомичёв с Ильичёвска и пилот самолёта НАРП-1 Володя Минеев из Одессы)… В общем, много я бы мог ещё чего рассказать о Геннадии, но поведаю лишь об одном случае, который, как никакой другой, характеризует его душевные и дружеские качества:
Был период в моей службе и жизни, когда пришлось 12 лет ждать, чтобы армия дала хоть какую-то хатынку боевому лётчику. В общем, с годовалым сыном и моей второй женой Татьяной жили мы на частной квартире. Однажды зимним морозным вечером прихожу я со службы домой и вижу картину маслом – ваяется на снегу пять мешков с одеждой и личными вещами, а перед подъездом бегает жена с орущим ребёнком на руках… Мне всё сразу стало ясно, поэтому я не спрашивал жену, что произошло – хозяин квартиры просто выполнил свою «угрозу», которую он не раз озвучивал, что Вася своим плачем мешает ему спать.
Я схватил ребёнка на руки и помчался в сторону КП №2, где был дом моего штурмана Валеры Черкесова, который как и я, был «ивановцем»,т.е. шёл по пути Порфирия Корнеевича Иванова. Я не встречал более сплоченных, чем люди этой категории. Достаточно сказать, что ты придерживаешься взглядов «детки», как тебя везде примут как дорогого гостя и обеспечат всем, в чём ты нуждаешься. Валера жил с женой Ириной и сыном в однокомнатной квартире. Узнав суть происшедшего, без проблем и долгих разговоров разместил нас ночевать у себя.
Весь следующий день я потратил на поиски жилья, которое можно снять за «недорого», но везде хозяева просили заплатить за 3-6 месяцев вперёд, а у меня такой суммы не было, и занять было не у кого – все жили бедно. Следующую ночь мы переночевали у кашника Леонида Волобоя, а вечером, когда я как савраска измученный опять безуспешными поисками квартиры, шёл через второе КП, столкнулся с Геной Кустовым, которого не видел пол года. Геннадий после ухода на дембель как-то пропал с горизонта: «Вася, в чём дело, на тебе лица нет?» - спросил он после объятий.
Я, не таясь, рассказал ему о своём горестном положении. Гена среагировал мгновенно, по-лётчиски: «Вася, я сейчас иду с заседания жилищной комиссии, где мне вручили ключи от новой однокомнатной квартиры в районе Соляных, которая будет сдана только через пару месяцев. Её мне дают как дополнение к моей 2-х комнатной, т.к. у Центра нет на данный момент возможности предоставить моей семье 3-х комнатную, которая мне положена. Но мой сын Олег через неделю женится, и эта однокомнатная хатынка пойдёт как подарок молодожёнам на свадьбу. Но молодые поживут какое-то время у нас, тебе нужнее - бери ключи.
Не сразу, но ключи я взял и поехал смотреть новое жильё. 14-ый этаж, лифт и электропечь на кухне еще не подключены. Воды тоже ещё нет, её надо брать в колонке в 100 метрах от подъезда, но отопление работает, и в принципе, в квартире жить можно.
У меня не было выбора, я согласился. Как мы год спали на полу, два месяца прежде, чем уйти на работу я пешком натаскивал воды на день на 14-ый этаж, как купали ребёнка в таких условиях, грея воду на электроплитке, которую купили специально для этих целей и готовки еды – рассказывать не буду – это тема отдельной повести этого периода нашей жизни. Скажу лишь, что Татьяна в этой ситуации проявила истинный героизм, как настоящая жена офицера, за что я ей очень благодарен. Более того, редко какая женщина решилась бы, когда ребёнку всего год, поехать со мной зимой в Карпаты, а в два года – на Кавказ, кататься на горных лыжах. Честно скажу, за более чем 40 лет пребывания в горах, я не видел, чтобы кто-нибудь из мужиков делал что-то подобное – носиться по горам на высотах 2,0 -3,6 км с ребёнком в переднем рюкзачке, и тот только пищал: «Папа, скорее…»
Каждый месяц я отдавал Геннадию денежку, пытаясь заплатить больше, чем стоят коммунальные услуги, но Гена с меня брал только стоимость ЖКХ. В общем, ровно через год 33 ЦБП удосужился наконец предоставить комнату в офицерском общежитии боевому полковнику, и мы переехали туда. А Гена смог сделать, наконец, свадебный подарок сыну. Когда я прокручиваю в памяти события той поры, чётко понимаю, если бы не Геннадий Кустов, вряд ли так относительно легко мне удалось выйти из той сложной жизненной ситуации.
А ещё все парашютисты города Николаева благодарят Геннадия Ивановича за тот труд и душу, которую он в них вложил. И показал пример преданности Небу, как в любом, даже самом зрелом возрасте можно быть преданным своему делу. Гене было за 70, а он к прыжкам с парашютом относился также трепетно, как молодой пацан-перворазник, и прыгал при любой возможности подняться в небо. В общем, я думаю, когда кончится война, на доме Геннадия Ивановича Кустова повесят памятную доску, как это сделано в Саках на доме Героя России Тимура Апакидзе, а со временем его фигура вдохновит скульпторов на памятник парашютистам, стоящим прямо на аэродроме. Прощай Гена, ты прожил достойную жизнь, и мы тебя не забудем…
Сергей Есенин
Не жалею, не зову, не плачу…
Не жалею, не зову, не плачу,
Все пройдет, как с белых яблонь дым.
Увяданья золотом охваченный,
Я не буду больше молодым.
Ты теперь не так уж будешь биться,
Сердце, тронутое холодком,
И страна березового ситца
Не заманит шляться босиком.
Дух бродяжий! ты все реже, реже
Расшевеливаешь пламень уст
О моя утраченная свежесть,
Буйство глаз и половодье чувств.
Я теперь скупее стал в желаньях,
Жизнь моя? иль ты приснилась мне?
Словно я весенней гулкой ранью
Проскакал на розовом коне.
Все мы, все мы в этом мире тленны,
Тихо льется с кленов листьев медь…
Будь же ты вовек благословенно,
Что пришло процвесть и умереть.
1922 г.
П.С. я извиняюсь, пока нет соответствующей фотографии, но как только мне удастся отремонтировать свой стационарный компьютер, его фото будет висеть перед началом рассказа.