Однажды старый Ли поймал свою верную служанку на воровстве. Та пыталась утаить и после вынести под подолом пару сазанов, которых ему прислал один из тайных поклонников таланта художника (а, может, и его рискованных выходок).
Старый Ли огорчился не на шутку. Он выволок служанку во двор и принялся распекать.
— Как ты могла! — грохотал он на весь квартал. — Столько лет служила мне верой и правдой, получила от меня столько связок монет, наконец! И тут, из-за двух каких-то рыбок забыла и про долг, и про честь.
Женщина же, вместо того, чтобы потупить глаза и покорно принять положенное наказание, неожиданно тоже возвысила голос.
— Да, я служила вам верой и правдой! Я кормила вас вкусно и сытно даже тогда, когда денег ваших хватало только на то, чтоб купить мерку риса и полугнилые овощи! Я стирала ваши перепачканные тушью одежды и чистила ваши горшки! Я ухаживала за вами, когда вас одолевала хвороба, и поила с ложечки горьким лекарством, хотя вы не давались и пытались выплюнуть его мне прямо в лицо! И вот теперь вы забыли всю мою преданность и заботу из-за какой-то пары рыбок! Так кто из нас, — тут служанка заорала во весь голос, — кто из нас, я спрашиваю, забыл и про долг, и про честь?
Старый Ли оглядел толпу соседей, глазевших на него из-за ограды, вздохнул и тихо-тихо (так что зевакам пришлось изо всех сил напрячь слух) сказал:
— Ну, ладно, что уж там. Оба мы, выходит, хороши. Но по крайней мере, давай тогда поделим сазанов по чести и совести, пополам.
Служанка согласилась, и даже приготовила хозяину его сазана на ужин, и даже не подсыпала в кушанье травы, вызывающей неудержимый понос. Что — если хорошенько подумать — доказывает, что она была-таки верной и честной женщиной.