– Так! Всё! Хватит кенгурой по комнате скакать! Пора спать, поздно уже, – строго сказал я дочери и, укрыв её одеялом до самого подбородка. Кивнул на занавешенное тяжёлой шторой окно:
– Видишь, как на улице темно стало!
– Ну пап! Ну пожалуйста! Не хочу я ещё спать! – завела свою извечную пластинку Полина и проворно забралась под одеяло с головой.
– Ты чего там делаешь? – озадаченно спросил я и пощекотал высунувшуюся из-под одеяла розовую пяточку ребёнка. Полина хихикнула и спрятала ногу под одеяло.
– Мне страшно, – вдруг заявила она и, откинув одеяло, уставилась на меня весёлыми глазками, в которых не было ни капельки страха.
– И чего же ты боишься?
– Как только погаснет свет и станет темно, отовсюду полезут буляляки!
– Кто полезет? – не понял я.
– Бу-ля-ля-ки, – по слогам повторила Полина и опять залезла с головой под одеяло.
– И что? Одеяло от них поможет, что ли? Чего ты под него забралась-то?
– Не знаю, – раздался приглушённый одеялом голос, – может, и поможет, я их только что придумала и ещё не знаю, чего они умеют.
– Так, может быть, их и бояться-то не надо? Может, как раз наоборот…
– Не-не-не! Надо, надо! Я точно знаю, – не дала мне договорить Полина и, отбросив одеяло, добавила:
– Я, правда, ещё не успела придумать, за что их надо бояться. Но я обязательно придумаю. Вот увидишь, придумаю!
– Да кто бы сомневался, – пробормотал я и опять попробовал затолкать дочь под одеяло.
Ничего не получилось. Когда у ребёнка, как у пресловутой богини Шивы. Откуда-то берутся восемь конечностей, которые к тому же находятся в постоянном хаотичном движении. Сделать это практически невозможно.
– Ладно!.. Чего ты хочешь?.. – сдался я, подбирая с пола одеяло и подушку. – Только давай быстрее, а то завтра в садик рано вставать.
– Мне страшно! – опять весело заявила дочь и, увидев заглянувшего в комнату кота начала сюсюкать:
– Кешенька, лапонька, иди ко мне, я что-то тебе покажу! – и протянула к нему руки.
Но не тут-то было! Кеша – кот умный, он уже давно знает, какую опасность представляет для него это ангельское с виду создание. Не один раз его, схватив за шею, таскали по всей квартире и знакомили с новыми игрушками. От греха подальше он, взмахнув хвостом, быстренько сбежал из детской.
– Ну и зря ты будешь страхи себе придумывать! Зря стараться будешь! – сказал я и, опять уложив дочь, укрыл её одеялом.
– Почему это зря? – спросила Полина и, повозившись под одеялом устраиваясь поудобнее, заинтересованно посмотрела на меня. – Я, если хочешь знать, таких страшенных страшилищев могу навыпридумывать! Что даже сто миллионов человеков не смогут таких выдумать!
– Можно подумать, что это для меня новость! – вздохнул я. – Но всё равно, все твои выдумки будут напрасными.
– Откуда ты знаешь?
– Во-первых! – торжественно начал я. – Твой старший брат Саня, наша мама и я, мы все вместе непобедимы! Мы в состоянии накостылять любому придуманному тобой чудищу! Они, кстати, это прекрасно знают и поэтому никогда возле тебя не появятся! Или ты сомневаешься в наших силах?
– Ну-у-у!.. Нет, конечно, не сомневаюсь… – замялась Полина и, жалобно на меня посмотрела.
– Что не так? Не веришь?
– Это не честно! Вы всех страшилищев разгоните, а кого я тогда бояться буду?
– Не переживай, мы тебе какую-нибудь страшилку оставим! – самодовольно заявил я и, подняв вверх указательный палец добавил:
– Ну и, наконец, во-вторых – у нас есть чёрный кот!
– Наш Кеша?! – удивилась Полина и, сев в кровати, спросила:
– А чего он делает? Что он может?
– Чёрные коты – это не просто коты! Это, к твоему сведению, самые лучшие в мире стражи, – с гордостью выдал я и, воспользовавшись заинтересованностью дочери, ловко затолкнул её обратно под одеяло.
– А может он всё! Ты вот вспомни: когда мы читали сказки, то почти во всех сказках есть чёрные коты. Они живут с ведьмами и колдуньями.
– Ага, помню.
– Во именно! Не просто так же колдуньи имеют дело только с чёрными котами. Значит, это не простые коты. Когда дому угрожает опасность, они обретают страшную силу и могут победить любого врага. Ты же знаешь, какие у Кеши острые когти и зубы!
– Ну да, знаю, – поёжилась Полина, видимо, вспомнив, что когда она окончательно не давала Кеше житья. Тот выпускал когти, и тогда уже ей приходилось спасаться от него бегством.
– То-то и оно! Когда всё спокойно, наш кот – это просто кот Кеша. Когда же кому-то из нас угрожает опасность, он превращается в стража!.. В чёрного, мощного и усатого стража!
– Ого-го! Здоровски! – захлопала в ладошки Полина. – А потом вдруг спросила, подозрительно уставившись на меня:
– Па-а-а-п!.. А это правда?
– Конечно, правда! – развёл я руками. – Неужели бы я стал тебя обманывать?! И потом, ты сможешь в этом убедиться, когда тебе будет угрожать настоящая опасность, а не та, которую ты придумала.
– А-а-а-а!.. Ну ладно… Подожду, когда она начнёт мне угрожать.
Она помолчала немного, видимо, обдумывая полученную информацию, а потом поинтересовалась:
– Скажи, пап, а ты чего-нибудь боялся, когда маленький был?
– Конечно боялся, – усмехнулся я, – боялся того же, чего боятся и все дети. Но, как-то раз испугался так, как никогда больше в жизни не пугался.
– Расскажи, расскажи, расскажи! – завозилась под одеялом от нетерпения Полина. – А я потом сразу же спать лягу! Правдачки-взаправдачки, лягу…
– Ну ладно, слушай, – вздохнул я и, усевшись рядом дочерью, начал рассказывать:
– Однажды, помню, когда я учился в третьем классе, мы пошли с пацанами в кинотеатр смотреть фильм про «Синдбада»…
* * *
– Вперёд, вперёд ребята! – поторопил Синдбад своих людей и, крепче сжав в руках саблю, с тревогой посмотрел вверх. Где-то там, в сгущающихся сумерках надвигающейся ночи, был слышен клёкот огромных птиц.
– Поторопитесь! – опять крикнул он и первым устремился к узкому ущелью, в котором намеревался спрятаться от летающих хищников.
Эти пернатые монстры напали на них, когда отряд вышли из леса. Никто и предположить не мог, что опасность надо ждать сверху. Поэтому в первый момент, когда началась паника. Птицы, воспользовавшись неразберихой, смогли утащить нескольких его товарищей. Они хватали людей когтями и, взмыв в высоту, выпускали свою добычу!..
В ущелье стояла кромешная тьма, которая укрыла людей от зорких глаз небесных монстров. Синдбад, осмотрев свой изрядно поредевший отряд, жёстко сказал:
– Погибших друзей будем оплакивать потом, а сейчас, главная наша задача – выжить самим. Он помолчал немного, вглядываясь в темноту ущелья, и негромко добавил:
– Нам нужны факелы.
Довольно долго путешественники во главе с Синдбадом двигались спокойно. Ничто не предвещало беды, и люди понемногу стали успокаиваться. Как вдруг прямо перед отрядом послышался глухой звук, как будто кто-то с силой проскрёб камнем по камню. Синдбад остановился, и вытянул руку с факелом перед собой.
Факелы были сделаны наспех, из кусков пропитанной маслом ткани, намотанных на палки. Светили они плохо, освещая неровным подрагивающим светом не большое пространство вокруг сбившихся в тесную кучку людей.
Подозрительный звук больше не повторился. И Синдбад взмахом руки позвал за собой ощетинившийся саблями отряд. Но не успел он сделать и двух шагов. Как откуда-то сбоку выметнулось щупальце и, схватив одного из путешественников, утянуло его в темноту ущелья.
– Приготовьтесь! – закричал Синдбад, размахнулся, и с силой бросил вперёд свой факел. Потом выхватил факел у стоящего рядом с ним товарища и тоже швырнул его вперёд.
– За мной! – опять крикнул Синдбад и побежал к лежащим на земле факелам. Пробегая мимо факела, он подхватил его и снова бросил перед собой. В надежде, что таким образом сможет рассмотреть, что же там впереди.
Но далеко отряд продвинуться не успел. Опять раздался глухой скрежет, и опустившееся откуда-то сверху длинное, гибкое чёрное тело. Опутав одного из его людей, выдернуло дико закричавшего человека прямо из центра отряда.
–Уже виден выход! Бегом, бегом, вперёд! – скомандовал Синдбад и рванулся дальше, выставив перед собой саблю.
Где-то впереди раздался грохот обвалившихся камней. И спасительный выход из ущелья перегородила огромная тень, на вершине которой зловеще блеснул хищный глаз.
Синдбад не стал останавливаться и продолжал вести свой отряд к выходу. Стараясь как можно быстрее покинуть ущелье. Но им не повезло!.. Прямо перед Синдбадом, в зыбком свете факелов показалась огромная, покрытая шерстью лапа, похожая на человеческую руку. Не раздумывая, Синдбад прыгнул навстречу и изо всех сил рубанул по ней свой саблей. Раздался оглушающий рёв, и чудовищная лапа исчезла в темноте…
* * *
– … Ребя! Ребя! А вы зырили, как он саблей долбанул циклопину по лапе!..
– Ага, классно!..
– А как птицы на них охотились?..
– А как синдбадовцев змеи хватали?! Раз!.. И всё!.. Утаскивали!
– Ага! Ага!.. Точно! Цап – и утащили…
Мы с приятелями ещё долго сидели в школьном дворе, с азартом обсуждая фильм. Перебивая друг друга и от нетерпения размахивая руками. После того как вспомнили все самые интересные моменты. Вооружились деревянными рейками и, как саблями рубили колючие головы чертополоху. В изобилии росшему под забором. Представляли, что это тёмные змеи из ущелья.
О том, что пора бы и домой, стало ясно, когда навалились сумерки. В сентябре у нас темнеет быстро: не успеешь оглянуться, как на небе уже звёзды появились. Попрощавшись с друзьями, вприпрыжку, находясь ещё под впечатлением от фильма, побежал домой.
Я свернул с центральной, освещённой фонарями улицы на небольшую улочку и остановился. Эта улица была полностью погружена в темноту. Как назло, света не было даже в окнах близлежащих домов. Постояв немного, махнул рукой: ничего не поделаешь. Как бы темно не было, всё равно идти надо. До дома осталось совсем недалеко, надо было только пробежать через узкий проулок.
В темноте давно знакомые места стали выглядеть совершенно по-другому. Я чуть было не проскочил мимо прохода между двумя огородами. Через который мне надо было пройти, чтобы оказаться на своей улице.
Остановившись напротив проулка, с тревогой осмотрелся. В округе стояла какая-то «неправильная» тишина. Даже не лаяли собаки, обитавшие практически в каждом доме и истошно реагировавшие на малейшее движение. Но сегодня, все барбосы почему-то притихли, и мне это не нравилось.
На душе стало тревожно. Я ещё раз осмотрелся. Облизнул пересохшие губы, и медленно направился в проулок. Очень похожий на… тёмное ущелье. Мне не хотелось туда заходить, но надо было; где-то там, с той стороны проулка. Улицу освещали яркие фонари, рядом с которыми было светло и безопасно. Я несколько раз глубоко вздохнул, и смело шагнул в темноту.
Проулок был длиной метров семьдесят-восемьдесят. Ближе к концу он изгибался, и выхода их него видно не было. Пройти я успел шагов двадцать. Как вдруг где-то передо мной раздался глухой скрежет и шипение…
Всё моё бесстрашие мгновенно испарилось словно его и не было! От страха волосы на голове встали дыбом. И я со всех ног бросился обратно.
Отбежав от проулка и чувствуя, как бешено молотится в груди сердце. Уставился на его вход, ожидая, что из него обязательно что-то должно выползти. Не выползло! Но там что-то или кто-то был! Я своими ушами слышал скрежет когтей по доскам. В темноте, конечно, не разглядел. Но в том, что это когти, был уверен. И если бы я промедлил. Меня схватила бы огромная волосатая рука.
Ладно. Если не получается через проулок, пойду в обход. Далековато, к сожалению, зато не так опасно. Но от этого манёвра пришлось отказаться. Вовремя пришла здравая мысль: «Пока я иду по улице, всё нормально. Однако потом, улица выныривает на окраину посёлка. И надо будет идти вдоль леса. Что не менее опасно чем через проулок! По слухам, в лесу когда-то было кладбище… Не-не-не!.. Туда я в потёмках точно не пойду. Там вообще непонятно что может из-под земли выбраться. Лучше уж здесь. И чем скорее, тем лучше. Во-первых, станет ещё темнее. Во-вторых, если сильно задержусь, мама обязательно пойдёт меня искать. Пойдёт именно по этому проулку, а там кто-то с когтями сидит! Я не могу допустить, чтобы маме что-то угрожало!..»
Пока топтался возле входа в проулок, меня осенило.
Возле палисадника одного из домов лежала жердина, которая, насколько мне было известно, лежит там уже несколько лет. Эта жердина была длиной метров пять. Я подхватил её посредине, и опять потопал в проулок. Выставив её перед собой, как копьё.
Мысль у меня была простая. Если там кто-то есть. То я обязательно упрусь в него этой жердью и успею убежать. Остановился, и перехватил жердь за самый конец. Так было тяжело, но зато передо мной добавилось ещё метра три. «Крякнув» от натуги, приподнял жердь, и маленькими шажками направился в темноту проулка.
Тяжёлый конец жердины неумолимо тянул меня вперёд и вниз. Чтобы не упереться им в землю, мне пришлось всё быстрее и быстрее переставлять ноги. В конце концов, я побежал, радуясь тому, что в проулке уложили новый тротуар.
До выхода осталось совсем немного, как вдруг страшная сила вырвала жердь из моих рук. И одновременно с этим раздалось злобное ворчание. Я в ужасе посмотрел вверх и увидел, как зашевелилась тьма и вспыхнули два жутких глаза…
Изо всех сил рванулся к уже видневшемуся выходу. Но споткнулся в темноте о свою жердину и упал. И вот тогда я заорал!.. Оторвался по полной программе!.. Завизжал так, что оглушил самого себя! Мне казалось, что вот сейчас из темноты покажется покрытая чёрной шерстью когтистая лапа и схватит меня!.. Не переставая орать, на четвереньках дополз до выхода. Потом вскочил на ноги, и рванул подальше от проулка… Я не бежал! Нет! Я летел!.. Моё стремление к свету было сродни полёту реактивного лайнера. Рев и скорость! Скорость и рёв!..
Уснуть не мог долго. Казалось, если закрою глаза. Из стен комнаты начнут выбираться чёрные змеи, корявые руки или ещё какая-нибудь жуткая дрянь. Ну а в окно, обязательно начнёт заталкивать свои когтистые лапы гигантская птица!..
Утро расставило всё по своим местам. Я стоял в ставшем совершенно не страшным проулке, и с досадой смотрел на кота. Лохматый, удобно устроившись на заборе, дремал под утренним осенним солнышком. Разобравшись, что к чему, тяжело вздохнул, потёр ободранные коленки и побежал в школу. Радуясь тому, что о моих вечерних скачках на четвереньках знаю только я и этот самый кот.
* * *
Полина уже спала. Я поправил подушку под головой дочери и подошёл к окну. Город засыпал. Во дворе зажглись фонари, и с высоты своего положения стали надменно поглядывать на редких, спешащих в свои дома прохожих.
Завтра Полина потребует, чтобы я рассказал, чем закончились мои похождения. Потом будет смеяться и хлопать в ладошки, когда узнает, что я, врезавшись своей жердиной в забор, напугал сидящего на нём кота…
В комнату зашёл Кеша и внимательно посмотрел на меня своими жёлтыми глазищами. Потом он запрыгнул к Полине на кровать. Свернулся калачиком и стал ждать, когда ей потребуются его способности становится защитником.