Мои женщины. Июль 1964. Последний детский санаторий. Други мои.
Александр Сергеевич Суворов (Александр Суворый)
Мальчикам и девочкам, юношам и девушкам, отцам и матерям о половом воспитании настоящих мужчин.
Иллюстрация из фотоальбома автора: Август 1964 года XX века. Город Чекалин. Детский санаторий. Мои друзья, которых я называл «други мои», а нашу команду – «дружиной». Кто они и какие они - рассказано в тексте новеллы.
Первым моим другом в детском санатории в Чекалине летом 1964 года стал Витька Строганов (справа от меня и крайний левый на фотоиллюстрации) – ученик 3 класса, смешливый, заводной, азартный, весёлый, простой, отзывчивый и дружелюбный мальчик, самый юный в нашей дружине. Он сразу же мне понравился, а я, видимо, стал для Витьки чем-то вроде старшего брата, по характеру похожего на него самого, потому что в играх, общении и в санаторной жизни мы с ним понимали друг друга с полуслова, с полувзгляда.
Витька был неистощим на выдумки и на поиски приключений. Он тоже много читал, а потом «в лицах» рассказывал о прочитанном. Особенно ему нравились рассказы, повести и сказки Аркадия Гайдара. Мы с ним играли в «мальчишей-кибальчишей», когда рассказывали маленьким ребятам сказку «Военная тайна, представляя друг перед другом или перед ними героев этой замечательной истории.
Витка Строганов обладал удивительной особенностью: он зажимал пальцами нос, набирал в лёгкие воздуху, напрягался и у него из уголка одного глаза начинали выходить пузыри, которые один за другим лопались и вызывали у всех, кто это видел, недоумение и… восхищение. Такое не умел делать никто…
Витька Строганов был небольшого роста и, видимо, никогда не будет высоким и стройным, поэтому он очень хотел подрасти. Я показал ему упражнения для роста, каким меня научила моя мама. Сначала надо было подпрыгнуть, подтянуться на перекладине и висеть на полусогнутых руках пока хватит сил. Потом надо было лечь на что-то жёсткое, чтобы отдохнуть, но при этом подогнуть ноги ближе к попе, упереться ладонями и приподнять попу и спину как можно выше, то есть сделать «лежачий мостик».
Когда я на траве игровой площадки возле кустов акации показывал Витьке «лежачий мостик» надо мной потешались и смеялись все, кому было не лень. Я невозмутимо показал, как делается «лежачий мостик», а потом, не обращая внимания на беснующуюся толпу пацанов, рассказал, обращаясь только одному Витьке, что «сидячий образ жизни влияет на наш рост, изменяет форму позвоночника и нарушает баланс взаимодействия мышц, негативно влияет на рост организма», что «лежачий мостик» - это отличное упражнение, которое помогает исправить линию изгиба верхней части спины и стимулирует процесс роста».
Вот это самое «нарушает баланс» и «стимулирует процесс роста» окончательно погасило «веселье» пацанов и заставило их сначала замолчать, а потом, когда Витька, демонстративно сначала, с моей помощью, повис на перекладине, потом стойко держался на полусогнутых напряжённых рука секунд 30, а затем спрыгнул, тут же лег на траву и через полминуты сначала без рук сделал «лежачий мостик», а потом подпёр поясницу руками и так продержал мостик целую минуту, ребята один за другим начали делать то же самое. Вскоре все ребята по очереди висели на перекладине «на спор», кто дольше провисит «на полусогнутых», а потом, кто дольше продержится в положении «лежачего мостика» на траве. Рост мы мерили, прижавшись спиной к дощатой стене уличного туалета.
«Лежачий мостиК очень понравился девочкам и они пристали ко мне с требованием подробнее рассказать, что мне говорила и чему учила меня моя мама. Я особо уже не помнил, что и как говорила моя мама, но как-то получилось, что я рассказал девчонкам, что надо лечь на спину на траву или на коврик, прижать плечи и ладони рук к поверхности лежачего места, согнуть колени и подтянуть ступни поближе у попе, потом выгнуть спину вверх, поднять вверх попу как можно выше, напрячь мышцы попы (я говорил девочкам ягодиц) и так удерживать «лежачий мостик» в течение полминуты или минуты, кто сколько выдержит. Делать это упражнение нужно после небольшого отдыха столько раз, сколько выдержит терпение, но не менее трёх раз.
- Что это даёт? – спрашивали девочки.
- Как что? – с «удивлением» отвечал я. – Усиливаются мышцы ног, спины, всего тела, значит, тело и ноги становятся стройнее. Попа округляется и становится выпуклой. Стимулируется рост всего тела и развитие организма (мне очень нравилось слово «стимулируется»!).
- Лучше спросите нашу дежурную медсестру или главврачиху, - в итоге говорил я девчонкам. – Они вам лучше расскажут о том, какая польза от «лежачего мостика».
- Вы бы лучше висели на перекладине, - говорил я девчонкам с ноткой превосходства в голосе. – Если хотите подрасти в росте, то лучше всего висеть на перекладине.
- Откуда ты всё это знаешь? – удивлялись, сомневались и не верили мне девчонки.
- Мама рассказывала, - отвечал я, - а моя мама военный фельдшер, участник войны, она всё знает.
- А потом, - говорил я опять голосом деда «Календаря» из деревни Дальнее Русаново, - книжки надо читать…
Витька Строганов изначально с первого мгновения нашей встречи с ним в игре доверился мне, стал моим сотоварищем, спутником и помощников во всех наших играх, делах и приключениях, в том числе и в проказах. Единственно чего я от него скрывал, так это мою дружбу и общение с Великим Змеем, потому что Витька, как все маленькие дети, был сверхлюбопытным, пронырливым, азартным, увлекающимся, открытым, но увёртливым мальчишкой. Он всё видел, всё замечал, всё знал и умел не только узнавать все новости и слухи нашего детского санатория, но и распространять их…
Наша дружба укрепилась потому. Что я показал и научил Витьку другим приёмам и способам увеличения роста человека. Например, прыжки на одной ноге…
- Прыжки на одной ноге, - говорил я Витьке так, чтобы меня слышали другие ребята и девчонки, - это не просто прыжки, а мощное упражнение для мышц и тела. Во-первых, это весело; во-вторых, сильно укрепляет и развивает мышцы ног; в-третьих, улучшает сообразительность и владение всем телом.
- Смотри, говорил я уже всем ребятам. – Сначала надо попрыгать на левой ноге. При этом руки лучше всего держать поднятыми вверх над головой, так труднее, но полезней. Потом надо попрыгать на правой ноге, так как она сильнее левой.
- А у меня левая нога сильнее правой! – сказала одна из девочек. – Я всегда в «классики» играю на левой ноге.
- Значит, - сказал я авторитетно, - у тебя левая нога толчковая и ты можешь высоко прыгать в высоту и в длину.
- А у меня левая тоже сильнее! – закричал Витька.
- Значит, ты будешь прыгуном и спортсменом, - заявил я ещё более авторитетно. – Прыгай…
- И допрыгаешься, - с обычной усмешкой перебил и дополнил меня Петька, самый старший среди ребят в санатории.
Шутки-прибаутки, но вскоре все девочки и ребята, в том числе и Петька, старательно прыгали то на левой, то на правой ноге. Потом мы начали прыгать на одной ноге в «тройной прыжок», соревнуясь, кто прыгнет дальше. Интересно, что после каждого такого соревнования мы измеряли наш рост у стенки уличного туалета…
Витька Строганов очень гордился тем, что стал испытателем всех моих придуманных упражнений по увеличению роста человека. Каждый день он просил меня показать ему новое упражнение, и я с трудом выдумывал их по вечерам и во сне.
Например, я придумал упражнение, которое назвал «змея». Для этого надо было лечь на пол или на траву лицом вниз, согнуть руки и ладони подвести под плечи, поднять вверх подбородок, прогнуть спину, поднять голову, помогая себе руками, затем прогнуть спину как можно сильнее (до боли и хруста в позвоночнике) и так удерживать себя в течение полминуты. Потом «упасть», полежать полминуты и повторить упражнение не менее трёх-пяти раз.
- Больно! – жаловался коротыш Витька Строганов. – Спина болит.
- В этом и суть! – уверял я его. – Это надо делать обязательно с болью, иначе развития не будет. Больно сейчас – не больно потом.
- А что это даёт? – спрашивал Витька.
- Мышцы растягиваются и не мешают росту, - авторитетно отвечал я, хотя и сам не знал, что даёт человеку такое упражнение. Просто я сам чувствовал, как мой организм, после того, как поболит-поболит, а потом у меня усиливается гибкость, изворотливость, сила и мощь всего тела.
Вскоре, увидев наше увлечение уличной гимнастикой, молодые дежурные медсёстры начали свои занятия с девчонками и теперь чаще занимались гимнастикой в холле санатория, на ковриках, а мы, пацаны, продолжали висеть на перекладине, скакать на одной ноге, делать «лежачий мостик» и выгибаться «змеёй» на траве возле колючих кустов акации.
Кроме этого мы занимались «прыжками с места» и это стало нашим любимым состязанием, в котором тут же образовались свои победители и чемпионы, причём Петька, который с места прыгал дальше всех, по всеобщему требованию стал судьёй и не принимал участие в нашем соревновании.
Потом я придумал «упирашки». Это такая игра, в которой двое становятся друг против друга, скрещивают пальцы рук друг друга, чуть-чуть отступают, чтобы быть друг к другу под наклоном и и начинают упираться руками так, чтобы выпрямить соперника или заставить его отступить. «Упирашки» также выявили своих чемпионов и победителей, которые очень гордились и радовались. Короче, всем ребятам было весело и интересно…
Людмила, подруга Петьки, и девчонки потребовали от меня, чтобы я придумал и для них что-то интересное и полезное. Я ничего не мог выдумать, поэтому, в шутку, но с серьёзным видом предложил им «доставалки на носочках».
- Что это? – подозрительно спросили меня Людмила и девочки.
- Это такое упражнение на увеличение роста и стройности всего тела, особенно ног, - ответил я «уверенно» и независимо. – Оно очень простое с виду, но очень полезное.
- Надо встать на носочки перед шкафом, деревом или стенкой и попытаться дотянуться до какой либо вещи, положенной на шкаф, или повешенной на стенке или на ветке дерева.
- Тут главное – не прыгать, а тянуться, дотягиваться, растягивать и удлинять мышцы, - говорил я авторитетным голосом. – В итоге, конечно, можно прыгнуть вверх и схватить вещь, но только не с разбегу, а с места.
- А что это даёт? – опять стандартно спрашивали неверующие девчонки.
- Увеличение роста, - коротко отвечал я. – Не верите? Вам же хуже…
Вскоре девочки чертили на стенке уличного туалета или на стене сарая-конюшни черточки, до которых дотягивались чемпионки-доставалки и старательно тянулись и тянулись за ними, а потом мерили свой рост. Кстати, Людмила усовершенствовала моё упражнение: она сказала девчонкам, что хождение на носочках ещё лучше укрепляет мышцы ног и делает их длиннее и стройнее. Я и Витька Строганов тайно тоже часто ходили на носочках или «на цыпочках», как мы это называли…
Вторым моим другом в детском санатории в Чекалине летом 1964 года стал Николай Стариков, сын какого-то председателя колхоза в Тульской области, солидный, строгий, сдержанный, молчаливый, очень справедливый, честный и порядочный мальчик. Он был немного моложе меня и ростом чуть-чуть выше Витьки Строганова, но по своему поведению он «на голову» был выше нас всех, потому что он был как истинный начальник, судья, верховный во всех наших делах, играх и поступках.
Николай Стариков всегда носил кепку, причём эта кепка, вероятно, была отцовская и велика ему, но он подкладывал внутрь кепки свои носки, поэтому кепка была, как шапка, наполненная и ровная на его мальчишеской голове. Кепка придавала Николаю солидности и авторитета, хотя весь его авторитет складывался из его манер, поведения и поступков, он был «правильный»…
Николая Старикова никогда и никто не звал «Коля» или «Колька» - только «Николай». Он ходил всегда прямо, точно также прямо бегал, но не по-спортивному, подскакивая, а ровно, как бы на одной высоте, стелющейся походкой и бегом. Он бегал не быстро, при этом чуть косясь взглядом по сторонам и за спину, но при этом он умел ловко увёртываться от преследователей. Никто не мог сравниться с Николаем в умении увернуться от водящего. Тоже самое он делал в общении и в разговоре: он ловко умел не отвечать на вопросы, уходить от ответов, не признаваться ни в чём, но при этом он умел ловко допытываться до правды и истины.
Николай Стариков примкнул к нам с Витькой Строгановым после того, как увидел, как мы с ним читаем книги и играем в книжных героев. Николай не очень любил читать книги, но с увлечением и даже с восторгом слушал и смотрел на то, как мы вслух читаем и играем в «книги». Это он помогал мне играть в «индейцев», вешал плетёную корзину на стенку уличного туалета, метко стрелял из моего индейского лука, а потом сдержанно участвовал во всех наших играх-упражнениях на увеличение роста и мощи организма.
Николай Стариков стал и был моим посредником в общении практически со всеми ребятами и с тем самым «начальничком», который вначале нашего пребывания в детском санатории был моим враждебным соперником. На фотоиллюстрации Николай Стариков стоит от меня по левую руку (справа на фото) между мной и тем самым «начальничком», имя и фамилию которого я, к сожалению, позабыл и не помню. Пусть он останется в этой книге под прозвищем «начальничек»…
Прозвище самого Николая Старикова, естественно и закономерно, стало – «Старик». ОН не был старше нас, конечно же, он не был стариком по возрасту и поведению, но он все равно был чем-то старше нас всех, в том числе даже Петьки, потому что его поведение было почти взрослым, настоящим, выдержанным, спокойно-рассудительным. Хотя Николай Стариков мог быть и азартно-весёлым, жизнерадостным, игривым, подвижным. Девочки его уважали, слушались и даже как-то «липли» к нему, но Николай Стариков, «Старик», на них внимания не обращал. Наверное…
На фотоиллюстрации четвёртым по порядку слева-направо стоит «начальничек» - мальчишка моего возраста и комплекции, мой «антипод» (так его назвала наша главврачиха). Он был «странным»: вроде развитым и в то же время недоразвитым; активным и азартным, но при этом трусливым и пассивным. Он чаще прятался за спинами ребят, чем выходил навстречу опасности или приключениям и никогда не брал на себя роль вожака, вождя, руководителя, только подстрекателя, «подначника», возбудителя…
«Начальничек» единственный из всех ребят детского санатория, который имел одежду и обувь специально купленную или сшитую ему для санатория. У него было несколько рубашек, маек, трусов, много носков и другой одежды на любую погоду, вплоть до заморозков. У него был большой чемодан для вещей и корзина для еды, которые он хранил не в нашей спальне, а в кладовой санатория при гардеробе. Он всегда тщательно подбирал комплект одежды и обуви для каждой игры или мероприятия, поэтому мы все его часто ждали, когда он оденется и выйдет к нам. Девочки поглядывали на него, шептались, но он тоже не обращал на них никакого внимания и ни с кем из девочек не дружил, хотя всегда перед ними «выпендривался»…
К концу пребывания в санатории я понял, догадался, почему «начальничек» выпендривается или выделывается перед девчонками, но не дружит с ними. Дело в том, что он боялся. Он боялся всего, даже мышки в траве, лягушки, страшилок на ночь, игр, требующих смелости и решительности, начальства, Петьки и групп дружных ребят. Он боялся девчонок и часто не мог адекватно отреагировать на их шутки, подколки, издёвки, потому что всерьёз обижался на них, злился и старался отомстить. Он вообще был очень мнительный, обидчивый и мстительный…
«Начальничек» был серьёзный мальчик, но он мало читал книг, не «яшкался» с нами, играл только в некоторые игры, чурался нас, сторонился «неправильного» общения с нами, не участвовал в обмене разными анекдотами и смешными историями, не ругался матом в простом уличном конфликтном общении, но в ярости мог выразиться очень обидно и даже матерно зло огрызнуться. Он вообще открыто ни с кем не конфликтовал, старался поддеть и ударить исподтишка, напасть со спины и в нужный момент, например, в присутствии свидетелей, нянечек, санитарок, медсестёр и главврачихи.
«Начальничек» был сыном какого-то крупного начальника из Тулы и главврачиха, дежурные медсёстры и нянечки особо за ним следили и ухаживали, оберегали его, запрещали нам с ним играть в опасные игры. У него даже кровать была с защитной сеткой, потому что ему снились какие-то ужасные сны, он часто и резко ворочался и мог выпасть из кровати. Мы, ребята в мальчишеской спальне, не жалели его. Мы его немного презирали, но и побаивались, потому что кто-то пустил слух, что наш «начальничек» страдает «падучей», что он может что-то совершить такое, за что ему ничего не будет, потому что он, как раз, тот самый «дефективный»…
Только в августе 1964 года, ко времени нашего разъезда из детского санатория в Чекалине, когда был сделан этот фотоснимок, «начальничек» стал нормальным парнем, почти таким же, как мы все, сдружился с нами, стал вести себя проще, по-дружески, общительно, с интересом и совсем преобразился, даже внешне. Времени уже не оставалось, и он старался наверстать упущенное, активно дружил с нами, взял на себя роль не «начальника», а «соратника», бойца нашей дружины.
Рядом с ним, пятым в ряду, стоит ещё один скромный, тихий, но очень порядочный, добрый и отзывчивый мальчик. Имена и фамилии этих ребят были когда-то в моей памяти и даже записаны где-то в моих рисовальных альбомах, но сейчас, по истечении 58 лет, эти имена, фамилии и листы с моими рисунками растворились в гуще множества иных событий и приключений. Конечно, можно было придумать этим мальчишкам на фотоиллюстрации другие имена и фамилии, подходящим их внешнему виду и моим воспоминаниям, но это была бы неправда, поэтому я назову их прозвищами, которые они, да и все мы, получали тогда в санатории. Эти прозвища лучше, чем имена и фамилии, передают их суть, их характер, их личность. Вот почему крайний справа на фотоиллюстрации находится «Тихоня»…
«Тихоня» тоже был немного моложе меня по возрасту и родом из какой-то деревни или села Тульской области, в которой его мама была учительницей в сельской начальной школе. Он тоже не сильно читал книги и особо не знал произведения тех писателей, которыми мы с Витькой Строгановым и Николаем Стариковым увлекались, но тоже с интересом слушал наши рассказы, смотрел наши представления героев книг и сюжетов рассказов и повестей.
«Тихоня» больше молчал, редко говорил, ещё реже «выступал», никогда не ссорился и не спорил ни с кем, отступал в сторону, но при этом было видно, что он либо не согласен со спорщиком или обидчиком, либо всё равно твёрдо остаётся при своём мнении. «Тихоня» никогда не ругался матом, не говорил грубых и обидных слов, молча терпел обиды и вёл себя так, что его стыдно было обижать или ругать.
«Тихоня» мне очень нравился как человек и мы с ним были как бы стражи порядка в нашей дружине, он слева, а я справа. Он тоже носил кепку, как «Старик», но его кепка была мягкая. Он часто одалживал её ребятам «поносить», так же, как «одалживал» свои пуговицы с курточки или рубашки агрессивным хулиганам в игре «твоё, нет?». В этой игре обидчик подходил, брался крепко за пуговицу и спрашивал: «Твоё, нет?». Если мальчик отвечал «Моё», то обидчик резко отрывал пуговицу и отдавал её мальчишке. Если же мальчик говорил: «Нет, не моё», то обидчик всё равно отрывал пуговицу и забирал её себе.
«Тихоня» на эту злую шутку-обиду ничего не говорил и не отвечал, он помалкивал и часто обидчики-шутники отходили от него ни с чем. Когда всё же у «Тихони» отрывали и забирали пуговицы, он молча ходил за обидчиком до того момента, пока обидчик не отдавал ему пуговицу. При этом «Тихоня», якобы, не реагировал на обидные издёвки обидчика, забирал пуговицу и сам (!) её пришивал обратно на курточку или рубашку. Видимо, эту шутку и с ним проделывали не раз…
Когда мы с Витькой Строгановым стали свидетелем этой шутки с «Тихоней», я молча подошёл к обидчику, а Витька заскочил за его спину и присел. Я толкнул обидчика «Тихони» в грудь и тот, споткнувшись о Витьку, упал навзничь на землю. Этот не очень хороший приём я перенял от Сашки Кузнецова и его «оруженосца» Ряшина («Ряхи», «Рожи»), но так получилось…
«Старик» осадил разъярённого обидчика, сравнив его поступок с подлостью фашиста, и заставил его вернуть «Тихоне» оторванную пуговицу. С этого момента «Тихоня» стал нашим другом, товарищем и воином нашей дружины во всех играх, состязаниях и приключениях. Я уверен, что «Тихоня» в то лето 1964 года стал не только скромным тихоней, воспитанным и сердечным мальчиком, но и приобрёл качества настоящего мужчины. Именно «Тихоня» был желанным другом многих девчонок, они хотели с ним дружить, ходить, гулять и играть. «Тихоне» многие ребята завидовали…
В нижнем ряду на фотоиллюстрации три пацана: третьеклассники, обычные ребята, весёлые, простые, жизнерадостные, вертлявые, ловкие, быстрые, хитроватые и осторожные. Они были как бы сами по себе, но в то же время составляли то самое «большинство», которое было в санатории. Эти ребята были друзьями всех: и хулиганов, и послушных, лидеров и подчинённых. Они весело задирали и дразнили девчонок, а те также просто и весело отвечали им. Они даже «дрались» с девчонками, а потом мирились как девчонки» - стихами-мирилками.
Эти ребя\та готовы были на любую игру, любое приключение, любое событие, даже скандальное и опасное. Эти ребята могли в один миг быть твоим «верным» другом и товарищем, но тут же мгновенно перестроиться и стать «доносчиком», обидчиком, противником. Когда им было выгодно, они стойко «сражались» в рядах нашей дружины, а когда не выгодно или победа была близка нашим соперникам, они либо отходили в сторону, либо «переметались» на сторону победителей.
Я не судил этих ребят за «предательство», наоборот, я старался им показать, что значить стойкость, принципы и мужской характер, и мне это чаще удавалось, чем не удавалось. Вот почему эти ребята всё же были в нашей команде и искренне радовались нашим успехам и победам. Но именно они однажды послушались «начальничка» и насильно накормили и испачкали мне лицо ворованной вишней…
Первый слева на фотоиллюстрации черноволосый мальчик в белой кепке и куртке из плащевой материи был еврей по национальности, и ему было несколько трудно среди ребят и девчонок в нашем детском санатории. Он был с виду болезненным, невысокого роста, с тонкой сине-прозрачной кожей лица, шеи и всего тела, поэтому я активно принял его в нашу компанию с Витькой Строгановым и помогал ему делать упражнения на вырост. У этого мальчика была в санатории обидная и грубая кличка, которую я не хочу воспроизводить.
Второй в нижнем ряду слева-направо белобрысый мальчик, у которого было прозвище «Живчик». Он мог пролезть куда угодно, достать что угодно, отыскать, что угодно и узнать что угодно. При этом он делал это с удовольствием и, прежде всего, тому, кому это было угодно. «Старик» за глаза называл этого парнишку «Ловкач» и не привечал его, сторонился его «услуг». Я был не согласен со «Стариком» и хотел привлечь этого «Живчика-Ловкача» в нашу дружину, потому что чувствовал, что без отличного и юркого помощника нам в наших делах, играх и соревнованиях не победить.
Третьим в нижнем ряду справа ещё один мальчишка возрастом, как Витька Строганов; он в чёрной кепке «колпаком». У него была стриженая «под ноль» голова, поэтому он всегда мёрзнул и всегда и всюду носил свою кепку-колпак. За это он получил прозвище «Колпачок». Это окончание «чок» было как бы знаком и символом того, что этот мальчик во всём был на «чок», то есть: бачок, бочок, бычок, дичок, жучок, лучок, пучок, рачок, сачок, сучок, тычок, внучок, волчок, дрючок, значок, ишачок, крючок, молчок, паучок, скачок, смычок, толчок, щелчок, язычок, армячок, дурачок, казачок, кулачок, куличок, морячок, мужичок, новичок, пятачок, сверчок, сморчок, стручок, троячок, тюфячок, хомячок, ярлычок, башмачок, бодрячок, добрячок, землячок, колпачок…
«Колпачок» был максимально простым, всеядным, все принимающим, всё впитывающим мальчишкой. Он не просто принимал на веру, он верил почти всему, что ему говорили, рассказывали, просили, требовали и так далее. Он действительно был как бачок, куда наливали или сливали всё, что угодно. Его характерной особенностью было обходить всё бочком, сбоку. При этом он почти всегда сначала вёл себя как упрямый бычок, упирался, старался не соглашаться, но все знали, что это видимость и что через секунду «Колпачок» со всем согласится, всё пример, уступит.
Он действительно был как дичок, жучок и паучок, старался отстраниться, отползти, отойти в сторонку, но при этом он был едким на слово и поступок, как сочный горький лучок, как пучок метких слов-стрел. «Колпачок» умел не только пятиться, как рачок, но и ловить обидчика или соперника, как бабочку в сачок. Он был в любом деле или событии, как сучок, о который задевают и царапаются. Его излюбленным действием был внезапный и коварный тычок в бок или в спину. Ещё одно его прозвище было «Внучок», потому что он жил с бабушкой и никогда не говорил нам, кто его папа и мама.
«Колпачок» был очень похож на персонажа сказки Киплинга «Маугли» и очень радовался, когда его так называли или называли волчком, волчонком. Он, так же, как и я, хотел иметь «индейское» прозвище, например, «Хитрый Волк», но чаще всего к нему относились как к спутнику тигра Шерхана, шакалёнку по имени Танака. «Колпачок» очень обижался за такое сравнение и надолго замыкался в себе в своей почти бессильной волчьей злобе-обиде…
Я и «Старик» постарались изменить отношение «Колпачка» к его обидным прозвищам, постарались внушить ему, что только у него одного есть такая масса кличек и прозвищ, которые отражают исключительное богатство его натуры и характера. Мы постарались перевести все эти прозвища в шуточные, в забавные, в полезные, сказав «Колпачку», что он, как разведчик или шпион, как гениальный артист, может быть в разных лицах, обликах и это обязательно поможет ему в жизни, станет его «фишкой».
- Ты не такой как все, - сказал «Колпачку» наш «Старик». – Ты особенный и это самое главное. Будь хоть «колпачком», хоть «дурачком», но будь самим собой, таким, каков ты есть.
- Которого на базар не несть, - добавил я с улыбкой.
Мы приняли «Колпачка» в нашу компанию-дружину, хотя знали, что он многое передаёт другим ребятам, группам и командам ребят о нас, о наших планах, играх и приключениях. Единственно кому «Колпачок» ничего и никогда не рассказывал, это были дежурные медсёстры, нянечки, сестрички и главврачиха нашего санатория. «Колпачок» ценил нашу компанию и дружбу в нашей дружине, потому что с нами ему было интересно, надёжно, просто и не обидно.
Вот такими были «други мои» и я им очень благодарен за компанию, за дружбу и взаимопомощь, за то, что и я, и они дополняли друг друга, делали нашу жизнь и приключения в детском санатории в Чекалине летом 1964 года наполненной, содержательной, интересной, не скучной, а максимально полезной. Вместе мы были силой во всех играх, состязаниях и конфликтах. Вместе мы были настоящей русской дружиной мальчишей-богатырей.
Спасибо вам, ребята. Если вы увидите себя на этой фотографии или вас узнают ваши родные и близкие, то откликнитесь, сообщите мне, как сложилась ваша жизнь и судьба. Не обижайтесь на меня за ваши характеристики, это было давно и вы, конечно же, я в это свято верю, стали настоящими мужчинами, отцами, дедами и «человеками».