Дорога к дому казалось вечной для Джека. Он более не спешил, да и куда ему было спешить. Он понимал, что это тупик для всего. Лицо у него было грустным, мысли путались в голове. Он не мог сосредоточиться ни на чём. Вот и показалось поместье. Обжигающий ветер жалил лицо. Погода никак не угомонится, - подумал Джек. - Да, и в принципе, ведь зима не лето. Он спрыгнул с коня, и пошёл рядом с ним пешком.
Навстречу ему попалась повозка и вдруг остановилась прямо перед ним. Из повозки вышел человек, довольно таки прилично одетый. На нём было чёрное пальто, сам он был в костюме, на голове шляпа. Он был высокого роста и с сигарой во рту, широко улыбаясь Джеку. Джек заметил, что у него белоснежные зубы и ровные. Мужчина был красив, смугл и очень притягателен. Да, - подумал Джек, - наверное, женщины вьются вокруг него. Мужчина всё время улыбался и медленно направлялся в сторону Джека.
Добрый вечер Вам! - произнёс мужчина ему. Добрый! - ответил Джек, - Что Вас привело в моё поместье? - спросил Джек. Мужчина ответил, - Я заплутал. Можно ли здесь где-нибудь переночевать и поменять лошадей. Можно, - ответил Джек, - В моём поместье. Я Вам предоставлю ночлег, и поменяем Вам лошадей. Езжайте за мной, - сказал Джек. И он сел на лошадь и отправился к своему дому, за ним послушно ехала повозка незнакомца. Уже темнело, и погода потихоньку начала успокаиваться.
Вот и особняк. На улице у дверей ждал лакей. Он наклонился вперёд, приветствуя хозяина и гостей. Джек спрыгнул с коня и сказал лакею, - У нас сегодня будут гости. Нужно приготовить спальню, накрыть на стол и, как всегда, вина, - распорядился он. Повернувшись в сторону экипажа, он увидел, как из него выходит мужчина, всё тот же соблазнитель, и направляется к нему. Подойдя ближе, он снял шляпу перед ним и представился, - Я граф Ричард, держу путь во Флориду, там у меня дела семейные.
Очень приятно, а я хозяин этого поместья, - сказал Джек, улыбаясь гостю, - проходите в дом, устраивайтесь. Будьте, как дома. Они оба направились в дом.
Пока Вильям, лакей, с горничной всё готовили, они сели оба у камина в кресла. От камина веяло жаром и теплом одновременно. Оба устали, каждый от своих мыслей и поездки. Вечер прошёл в дружеской беседе. Но Джек всё никак не мог успокоить свои мысли. Всё вроде, как шло само собой, но он не находил место. Словно, что-то или кто-то будоражил его рассудок. Он тогда и не подозревал, что впустил в дом врага. Ближе к ночи все разошлись по своим комнатам. Джек не мог уснуть. Он всю ночь проходил по своей спальне, меняя курс движения то в одну сторону, то в другую. Словно паук плёл сети для мух.
Подойдя к окну, он увидел, как уже светает. Нежные полосы солнечного света вырисовывались на небе. Белёсый туман стелился по земле. Тишина, не слышно ни пения птиц, ничего. Ему захотелось спать. Он прилёг на кровать прямо в одежде и молниеносно уснул. Сколько он проспал, неизвестно, лишь к обеду он начал просыпаться. Открыв глаза и потянувшись, он вспомнил, что должен решить проблему с деньгами. Позвонив по телефону Чарльзу, он назначил встречу на том же месте, где и ранее они встречались в восемь вечера. Чарльз согласился, и Джек повесил трубку.
Переодевшись, Джек вышел в зал, но гостя уже не было нигде. Странно, - подумал он, - Уехал и не простился... Вызвав Вильяма, он спросил, - Где наш гость? Ещё спит? Вильям ответил, - Нет! Господин оставил Вам письмо, не стал Вас будить. Он уехал и поблагодарил всех. Оставил вот это, сэр. Вильям протянул хозяину поднос, на котором лежал мешочек с золотыми монетами. Он был набит доверху этими монетами. Как благородно с его стороны, - подумал Джек. - Ну, что ж Вильям всё впрок. Да, сэр, - произнёс Вильям и, поклонившись, тут же удалился.
- Вот и деньги в самый раз. Их-то я и отдам Амелии. Пока он размышлял о ней, Амелия
написала письмо в жандармерию анонимно о том, кто и когда ограбил банк. Она отправила его с маленьким мальчиком, которого увидела на дороге, беспризорного.
Заплатив ему два песо, отдала письмо и сказала, кому донести. Письмо дошло в тот же день. В полицейском участке всё опять закрутилось. Все бегали и суетились, словно в рое пчелином. В это время Джек решил спрятать мешочек с монетами с глаз долой, как будто почувствовав беду. Он взял его, спустился в подвал и положил его в стену. Там у него был тайник. Он представлял собой кладку из кирпичей. Вроде, как всё видно и в тоже время не заметно. Спрятав мешочек, он направился наверх из подвала.
Пока он прятал и думал, он забыл про время, что назначила ему Амелия. Поднявшись по винтовой лестнице наверх, он открыл дверь. Перед ним стояли полицаи. Ну что, - сказал один из них, - Вот Вы и на крючке. Улыбаясь ехидной улыбкой. - Вы арестованы, сударь. В смысле? - произнёс Джек. - Нам поступило письмо, что Вы в такое-то время и месяц ограбили банк и притом не один. Поэтому мы Вас забираем, до расследования этого громкого дела. Думаю, Вам понадобится адвокат и не один, - опять с ехидной улыбкой заулыбался полицай. Надев наручники на Джека, они направились в сторону выхода. Прислуга была в шоке от увиденного. Джек произнёс, - Всё будет хорошо, Вильям! Я оставляю на тебе всё. Вильям поклонился хозяину вслед, и двери закрылись глухим тяжёлым засовом, издавая гулкое эхо по всему дому.
Поездка в тюрьму казалась адом. Тюрьма была не очень далеко. Она находилась на окраине города. На скалистом утёсе, оторвана от всего мира. Растительности там особо не было. Вокруг тюрьмы была натянута колючая проволока в несколько рядов и разной величины. По всему периметру стояли вышки, там была круглосуточная охрана.
Кругом ходили с собаками. Захочешь сбежать, не выйдет никак. С севера, с наскальной стороны, было море, а по бокам сплошная скалистая местность. Всё было в серых, угрюмых тонах. Вот сюда и привезли Джека. Его поместили в одну из камер. В камере было много людей, мест не хватало. Многие спали прямо на голом полу, как собаки. По утрам всех выгоняли, нанося удары палками по спине, на прогулку. На голову надевали специальные маски, чтобы узники не смогли рассматривать друг друга и тем более все, что по периметру находится. Дабы не было побегов. Среди дня узники работали прямо в тюрьме. Они чистили рыбу и контрили её в бочки, тем самым выплачивая своим трудом за еду и проживание в тюрьме. Каждый день ходили надзиратели и проверяли, переворачивая всё верх ногами в камерах, ища что-нибудь запретное. Если они находили, то этого человека помещали в холодный карцер на сутки, а иногда и более. Пока тот не терял рассудок. Зрелище было не из приятных.
Продолжение следует.