Ранняя, сентябрьская осень пресловуто радовала хроническим насморком и усталым недосыпом. Проливные дожди вкупе с янтарным листопадом уже во всю захватили улицы старого города, полноценно возвещая его жителям о наступившей смене времен года. Знойное лето навсегда осталось в прошлом, впереди же ждали пронизывающие, холодные ветра, колкие дожди, и серые, безликие дни.
Я работал статейным журналистом в местной, провинциальной газете, начинающий репортер на «пол ставки». Неудавшийся писатель которому как-то нужно сводить концы с концами. Тяжело, когда финансов не хватает даже на оплату обшарпанной квартирки на окраине города. Вечные подработки и нескончаемые долги. В такие дни, ты уже совсем не думаешь о литературном величии, или о том, чтобы когда-нибудь получить престижную Пулитцеровскую премию что в одночасье сделает тебя писателем с мировым именем. Ты просто изо дня в день борешься в этой ненавистной реальностью: с вечным безденежьем, мучительным голодом, ночной бессонницей и чувством фатальной обреченности.
Газета, в которой я работал была о жизни маленького города: о его местных героях (которых на самом деле не было, обычно мы раздували из «мухи слона»), о проходящих (никому не нужных) событиях и позабытой всеми седой истории города. Признаться, при всей моей личной критике к этому месту работы, это все же было не худшее место из всех тех, где я пробовал работать за свои тридцать лет, плюс я мог заниматься любимым делом - писательством, хотя признаться с годами я понимал, что все это было больше похоже на выстрел в пустоту…
Ранним утром, в холодный четверг телефонная дрель вернула меня в суровую реальность из мира сонных грёз.
- Алло… (Хриплым, сонным голосом начал я тот разговор)
Звонил главный редактор моей газеты Стэн Уолш пытаясь «радостно» известить о моем новом, рабочем задании.
- Здравствуй Фой, для тебя есть работа, в общем слушай и не перебивай. В местной больнице откачали юную, девятнадцатилетнюю суицидницу - Лили Олридж, в коматозе она уверяла врачей что навсегда проклята самим владыкой дьяволом и пусть те не мешают ей умереть…
- Что за бред Стэн? Это что глупый розыгрыш в 9 утра?
- Нет, я серьёзно, так мне сообщили информаторы из местной полиции. Сказали, что на сумасшедшую она не похожа. Помнишь как-то ты просил освещать только интересные истории из жизни нашего скучного городка, но проблема была в том, что их просто не было, так вот кажется одна всё же появилась на горизонте. Да чуть не забыл, Лили Олридж дочь местного пастора, она пропала из города два года назад, а в минувшее воскресенье её внезапно нашли в наркопритоне на окраине соседнего города.
- По-моему это чушь какая-то. Подростковый суицид, избитая тема, думаю девочка просто очередная жертва неразделенной любви, которая отчаянно хочет привлечь повышенное внимание к своей персоне.
- Как бы там не было, проверить стоит, ты же все-таки состоишь в штате сотрудников и исправно получаешь зарплату, пусть и не высокую, к тому же, кажется на этой неделе все ровно никаких новостей не предвидеться, а у нас очередной тираж на носу, нужно его чем-то разбавить, помимо освещения скверной погоды и предстоящей тыквенной ярмарки.
- Хорошо-хорошо, я скоро буду.
Боже, новости, которые мы заслужили. В местном госпитале вернули к жизни суицидницу! Молодую наркоманку из крайне благополучной семьи, дочь местного пастора. В масштабах маленького города, и его неказистой криминальной хроники это было целое событие! Поймав себя на дурацкой мысли о том, что это утро начинается не с кофе, я саркастично улыбнулся сам себе.
У меня ещё было порядка двух часов до встречи с неудавшейся самоубийцей. И этот день уже обещал быть долгим…
Городская больница в прошлом знала куда лучшие дни. Моему одинокому взору престало ветхое строение, с треснувшими стеклами деревянных окон, разбитыми от времени ступенями с разросшимся мхом по краям и старыми, облупившимися скамейками во дворе лечебницы. Сплошная грусть и уныние. Где-то в далеке назойливо каркали проклятые вороны, небо было пунцово серым, а в воздухе витал запах надвигающегося дождя.
Отделение психиатрической медицины...
Палата, в которой лежала моя самоубийца находилась на третьем этаже, интересно, а врачи знают, что каждый второй прыжок с такой высоты летален, внезапно пронеслось тогда в моей голове.
- Здравствуйте, меня зовут Фой Веллер, я репортер местной газеты, вам должны были сообщить о моем визите.
- Добрый день сэр, да, кажется припоминаю, полагаю вы к юной мисс Олридж?
- Все верно.
- Её привезли к нам в минувшее воскресенье, и мы чудом её спасли.
- Чтож, я всегда подозревал, что в этом городе прекрасные врачи и лучшая в мире медицина.
- Надеюсь это не сарказм? (Вопросительно и одновременно с улыбкой посмотрела на меня пожилая заведующая психиатрическим отделением).
- Нет мэм, что вы..? Кажется, я просто не умею делать комплименты. Несколько косолап в этом деле...
- Тогда благодарю вас. Знаете, Лили ещё слаба для длительных встреч и разговоров, поэтому прошу вас не больше часа на ваше интервью.
- Уверяю вас, мне больше и не нужно.
- Палата шесть, дальше по коридору.
Выйдя из кабинета заведущей, я поймал себя на странной мысли о том, как она смогла уловить мой сарказм..? Наверное, я просто старею, теряя хватку.
Одиночная палата, располагалась в отдаленном уголке коридора лечебницы, белая дверь была приокрыта, и я медленно вошел.
Перед собой я увидел худую, юную девушку, она сидела на краю кровати и отрешенно смотрела в окно. Накрапывал осенний дождь, тихо барабаня по стеклу и подоконнику больницы.
В её образе было нечто магическое… Бледная кожа, словно из небесного фарфора, длинные, черные волосы и забинтованные запястья на обеих руках. Вуаль таинственности и трагедии, что однозначно цепляла меня.
- Здравствуй Лили, меня зовут Фой, я репортер местной газеты «Горизонт правды», позволь мне взять у тебя интервью?
Она повернулась ко мне, и я увидел её большие, голубые глаза. Она была искренне красива, нечто цепляющее было в её образе, словно ты видишь перед собой падшего ангела, но он всё так же прекрасен, пусть и уже без белоснежных крыльев, и знаете это удивительное сочетание. Что-то неземное было в ней. То, что врезаясь в память остаётся там уже навсегда…
- Здравствуйте, интервью? Но зачем?
- Твоя история неоднозначна, она могла бы стать спасением для людей попавшим в сложный, жизненный переплет
- Не думаю, что это так
- Но почему?
- В моей истории нет ничего удивительного, я просто наркоманка из благополучной семьи (грустно улыбнувшись произнесла она до боли знакомую фразу)
- Что? (это дежавю? Как она могла знать о моем разговоре с утра и этой «громкой» фразе Стэну? Может быть это просто совпадение? Подумал я тогда про себя)
- Фой я знаю, как меня называют жители города, для них я всегда была белой вороной, которая не оправдала строгих ожиданий религиозного отца.
- Прошу, пожалуйста расскажи свою историю, я уверен, что она способна помочь людям, и возможно даже тебе самой
- Маловероятно, что вы поверите мне и пустите в тираж эти пустые «россказни наркоманки»
- Мы никогда не узнаем этого пока не будет рассказана твоя история.
- Чтож… тогда слушайте…
- Одну секунду…
Я включил диктофон, и одновременно делал пометки карандашом в старом блокноте.
- Мой отец служитель церкви с двенадцати лет (полная протестантская семинария). Своё детство я помню крайне отчетливо, единственный, долгожданный ребенок в семье. С ранних лет меня приобщали к служению Господу. Я учила молитвы, псалмы, каждый день читала библию и знала наизусть её основные стихи, помнила истории из священных писаний и знала жизнь святых буквально наизусть. В церкви я была чаще чем дома, я просто не знала другой жизни…
Только представьте…Ни лучших подруг, ни парней в школе, ни глотка пива или затяжки сигареты… Знаю звучит странно, особенно от прилежной дочери пастора, и я до дрожи боялась этих мыслей, считая себя за них по меньшей мере предательницей церкви и всего рода человеческого… пыталась отчаянно убежать от них, снова и снова перечитывая святую библию…
И вот когда мне стукнуло шестнадцать я влюбилась. Он учился на год старше, был успешным спортсменом и собирался поступать в университет в другом городе. Сначала мы просто переписывались, потом пару раз встречались в церкви, нас просто невероятно тянуло друг к другу, ночами я тайно убегала с ним на свидания… А спустя пару недель я понимаю, что забеременела… Стоит ли говорить о том, что для меня это было подобно приговору… Все планы отца о моем поступлении в протестантскую духовную семинарию разрушились в миг. Дорога в "женское священство" казалось закрыта навсегда. Я буквально разбила в дребезги хрустальную мечту, и клянусь я не знала, что делать… Узнав о моей беременности, отец назвал меня грешной шлюхой, влепил звонкую пощечину и выгнал из дома…
- А твоя мать?
- Я совсем не знала её, она покинула нашу "прекрасную" семью, когда мне было два года, и кажется сейчас я понимаю её, ведь жизнь с проповедником, то ещё испытание…
- Ну а твой парень? Ты рассказала ему о твоей беременности?
- Да… Он сказал, что это наглая ложь, что я таким способом пытаюсь привязать его к себе, да и вообще он не видит совместного будущего со мной, потому что уезжает поступать в другой город. Помню, как он в тот вечер хладнокровно сказал: «Ничто не вечно под луной зайка» прощай! Ну а потом ещё громко кичился перед своими друзьями спортсменами тем, что переспал со мной: «тихоней из церкви». Для меня это был настоящий удар! Клянусь, я не знала, что делать… порой жизнь дает слишком тяжелые испытания для юных шестнадцати лет. Впрочем, я сама была в этом виновата. Считая себя тогда проклятой, я решила покинуть этот город… Сохранив ребенка.
- Думаю это было сложное решение…
- Скорее это было отчаянное решение. В те дни, я потеряла веру и для меня это означало лишь одно - личное проклятье в изгнанье… Я перебралась в соседний город, и была по-настоящему зла на себя, на этот мир, на Бога… Я была очень глупа и одинока тогда в своей злобе. В итоге я оказалась в дурной компании наркоманов, бродяг, проституток и прочих людей с улицы. Людей без будущего и настоящего… ночевала в приюте для бездомных или на лавках в парках.
Однажды ночью ко мне подошел странный человек в черной мантии, он словно знал, что я сломана внутри, словно чувствовал мою боль, и казалось понимал меня, ненавязчиво начал разговор, сразу назвав мое имя… он сказал, что знает меня и может помочь. Я на мгновение потерялась, пытаясь рассмотреть его лицо, но плотный капюшон слишком сильно закрывал его лицо, я могла отчетливо видеть лишь его губы. Он вручил мне книгу… «Черная библия», стоит ли говорить о том, что это была библия сатаны…
- И что… ты взяла её?
- Да… я была одинока и разбита, в полном отчаянии, тогда для меня это казалось неким спасением… Впрочем, сейчас я понимаю, что я совершила ошибку, возможно главную ошибку своей жизни…
- Прошу расскажи, что было дальше…
- Я прочитала её за пару дней, что-то осталось тогда в моем сознании буквально навсегда поменяв его. Я смотрела на эту жизнь уже по-другому… Совсем иначе чем в прошлом… По ночам в темных переулках городских окраин я стала приносить в жертву дьяволу мелких животных: крыс, кошек, собак и птиц… Стыдно до дрожи вспоминать весь тот ужас который происходил со мной в те дни моей потерянной жизни… Скажу лишь, что мои просьбы будто бы кто-то слышал… Мои желания странным образом стали сбываться… Например в парке ночью я нашла кошелек полный наличных, и той суммы мне хватило что бы перебраться в съемную комнату и прожить в комфорте несколько месяцев… Мне так же снились вещие сны, например, я могла угадать счет предстоящего спортивного события, или заранее знала место где можно найти кем-то забытые дорогие вещи… Но я так же стала замечать и странные моменты… Например, для того, что бы мне и дальше «везло» нужно было приносить в жертву все больше и больше животных… По ночам я стала слушать чужие голоса в своей голове, все они говорили на незнакомом мне языке… Казалось я медленно, но верно сходила с ума… А потом ночью я снова увидела его… того странного человека в капюшоне… Он подошел ко мне и сказал, что совсем скоро я заплачу по счетам… Я не понимала, о чем он, и о каких счетах идет речь, я была готова отдать все свои сбережения, но он лишь рассмеявшись сказал, что его не интересуют деньги, ведь у меня есть нечто более ценное… Я тогда не знала, о чем он говорит, а спустя девять дней я потеряла ребенка… Для меня это был настоящий удар, меня истекающую кровью из приюта для бездомных отправили в госпиталь, врачи констатировали смерть плода на девятой недели беременности.
- Боже Лилли… Мне так жаль… Только и смог тихо вымолвить я...
В тот момент она отвернулась к окну, закрыв глаза от настигнувших её острых эмоций, и еле слышно, тихо всхлипывая, проронив единственную слезу, она всё же продолжила
- Я больше никогда не смогу иметь детей… Врачи диагностировали бесплодие. Я проклята… Я знаю это…
Клянусь я не знал, что сказать ей в тот сложный момент нашего интервью… как помочь этой юной девушке… как, хоть на мгновение взять всю её боль или хотя бы крупицу её…
- Фой… Знаете, что меня пугает больше чем сам дьявол?
- Что Лилли?
- Что за этот грех мне придется отвечать перед Богом…
На секунду воцарилось молчание, я посмотрел в её огромные, голубые глаза и увидел там чистую искренность ребенка. Я просто не мог промолчать в тот момент.
- Бог милостив (на автомате произнес тогда я, человек который был в церкви кажется ещё в прошлой жизни). Вспомни историю Иисуса и двух разбойников которые были распяты вместе с ним на Голгофе. Думаю, твоё раскаяние — это прямой путь к спасению.
Тепло обняв меня в то сложное мгновение Лилли тихо, еле слышно произнесла:
- Я искренне на это надеюсь…
Выйдя из больницы я поймал себя на странном ощущении человеческой симпатии к этой юной особе. Как многое ей пришлось пережить… и что это было? Чистая мистика, сложная психиатрия или просто глупое стечение обстоятельств? Как бы там не было, спустя час я уже был в старой церкви, где искренне, от всего сердца помолился за неё.
- Пожалуйста прости её Господь… только и смог тихо вымолвить я… стоя перед старой иконой спасителя Иисуса Христа…