Сегодня я поднялась за полчаса до будильника – настолько было велико моё напряжение. Меня даже ни на секунду смутил тот факт, что на часах половина пятого, а я очень люблю поспать подольше – слишком уж важным был сегодняшний день. После душа я два часа выбирала одежду и ещё полтора - корпела над макияжем и причёской. Белая рубашка, заправленная в чёрную юбку-карандаш, сдержанные чёрные лодочки на невысоких тонких каблучках и нюдовый мейк-ап должны были добавить мне респектабельности и серьёзности. Этот незамысловатый, но беспроигрышный стильный лук не раз выручал меня и на собеседованиях, и на совещаниях, и в обычных офисных буднях, и даже на свиданиях.
Трясущимися от не проходящего нервяка руками, я накрасила губы и, уже безбожно опаздывая, выбежала из квартиры, стремительно сбежала к ожидавшему внизу такси, в котором часовая поездка пролетала, как пять минут. Влетев в офис, на ходу приглаживая волосы и урывками всматриваясь в себя во всех встречных стёклах и зеркалах, я быстрым шагом шла навстречу своей судьбе. На секунду остановившись у заветной двери и резко выдохнув, я решительно нажала кнопку.
Белая бронированная дверь бесшумно отъехала в сторону, и я вошла в самый секретный зал нашего госучреждения. Последний раз окинув себя критическим взглядом в зеркале у входной двери и убедившись, что выгляжу достойно, я твёрдым шагом направилась к неизвестности. Яростно сжимая руками рабочий планшет, я подошла к двум мужчинам и выдавила из себя приветливую улыбку.
- А! Марго, привет! – обернулся ко мне молодой человек в белом халате по имени Кью. - А я тут знакомлю нашего нового знаменитого агента с только что прибывшими новинками. Марго, познакомься – твой новый шеф - Джеймс! – внутренне трясясь от нестерпимого мандража, я кивнула и внезапно ощутила, что на нервной почве вдруг очень сильно захотелось писать. – Джеймс, это твоя помощница – Марго! – я подала руку.
- Марго! – сжал мою узкую руку Джеймс своей большой сильной и невероятно красивой рукой. – Очень приятно! Бонд. Джеймс Бонд! – обворожительно улыбнулся он, продемонстрировав высокий профессионализм своего стоматолога. – Так вот ты какая! – рассмеялся он, отчего мои ноги сделались ватными, а в голове пронеслось: «Красотка?»
- Марго Роби – почему-то пробормотала я, ощущая всем телом прикосновение руки Бонда, всего лишь пожимавшую мою ледяную ладонь.
- Какая странная фамилия! – искренне удивился он, хотя я сомневалась в том, что такие люди, как Бонд, могут быть искренними.
- Бори – поправилась я. – Марго Бори – и Джеймс поднял вверх брови. – От «Борисова». Бори звучит проще – попыталась сбивчиво пояснить я. - Я – русская. Моё настоящее имя – Маргарита Борисова.
- Да? – ещё больше изумился Бонд, к сожалению, выпустил мою руку из стального рукопожатия и хлопнул себя по бокам. – Я тоже! Ну, почти. Моя настоящая фамилия – Бондов! – и теперь пришёл мой черёд вскидывать брови. - Бондов-фон Лихтенштайн- Петров-Водкин-Зильберштен…
- Ладно – неожиданно перебил его Кью. - Познакомились, а теперь к делам – он потащил Бонда к стенду с мелкими гаджетами, и я, пытаясь уложить полученную информацию в голове, тоже засеменила вслед.
- Вот это – Кью взял со стола толстую ручку, - Джеймс, тебе точно пригодится…
- Что это? – оживился Бонд.
- Парализатор! – всезнайка назидательно поднял указательный палец вверх.
- Ы-ы-ы… - разочарованно протянул Бонд, и я беззвучно поддержала его в этом вопросе: «Парализатор? Тоже мне диковина, умник! Ха!»
- Идём дальше… - невозмутимо продолжил Кью. - А вот это – он поднял со столика почти точно такую же ручку, но не синего, а красного цвета, - знаете что? – лукаво прищурился он.
- Парализатор! – хором ответили мы с Бондом и не смогли сдержать улыбок.
- А вот и нет! – хохотнул гений гаджетов и шпионских прибамбасов. – Э-э-э-то – продолжал интриговать он, с огромным удовольствием наблюдая за нашими озадаченными лицами. – Это - влюблятор! – расхохотался Кью, довольный произведённым эффектом.
- Что? – снова хором воскликнули мы с Бондом. – Влюблятор? Вау! – в изумлении воскликнул он, добавив громкости к своему крышесносному баритону. – Ты серьёзно? – Бонда не покидал скепсис, и я снова мысленно присоединилась к нему.
- Ну, конечно! – обиженно поджал губы Кью и протянул ручку Бонду. – Разве я могу подсовывать вам лажу? – Джеймс осторожно взял алую ручку и зачем-то её понюхал.
- А зачем нам влюблятор? – тоже осторожно поинтересовалась я и ощутила, как противно заныло под ложечкой от нехорошего предчувствия.
- Как зачем? – рассмеялся всезнайка и потянулся за планшетом. – Влюблять!
- Кого? – уже точно зная, что новая миссия будет непростой, я нахмурилась и, краем глаза наблюдая за Бондом, обнюхивающим и зачем-то лизнувшим ручку, ждала сюрприза. – Укол болезненный?
- Не, она ничего не почувствует! Вот! – ткнул пальцем в планшет Кью, и мы с Бондом уставились на экран, на котором красовался Александр Калягин в образе тёти в зелёном платье, дурацой шляпке и общипанным боа на том месте, где у обычных людей находится шея.
- Кто? – на половине фразы осёкся Бонд и зачем-то схватил меня за руку.
- Да, Кью, кто эта прекрасная Дульсинея? – внутренне покатываясь со смеху и представляя, как Бонд влюбляет в себя «это», не удержалась я от сарказма, одновременно с этим наслаждаясь волшебными прикосновениями Джеймса и касаниями невидимой ящерки чувственности, пробегающей по позвоночнику туда и обратно.
– Что это такое? – кажется, Бонду не удавалось взять себя в руки.
- А? – Кью повернул к себе планшет. – Тьфу ты! Это её тётя! А вот это - она! – он снова, как щит, выставил перед собой планшет, и Джеймс присвистнул, а моё сердце ухнуло куда-то в область пяток.
- Кто она? – спросил Бонд странным изменившимся голосом, и я, отметила, как моя чудесная ящерка обиженно спряталась в узел причёски на затылке: «По видимому, тебя-то влюблять не пришлось бы».
- Баронесса Фредерика Крюгер, владелец лаборатории самых страшных изобретений современности – деловито осведомил нас всезнайка-Кью, - и одна из самых богатых и красивых женщин на планете – огласил он беспощадный приговор моей бедной ящерке.
- Действительно, красивая – от предвкушения славной миссии у Бонда задёргалась скула, и слегка растянулись соблазнительные губы, не скрывая закономерно проснувшегося в нём охотничьего азарта.
- Дайте-ка! – с закономерно проснувшимся раздражением я вырвала у него из рук планшет и впилась ненавидящим взглядом в эту объективно прекрасную брюнетку с огромными невинными глазами и безупречно порочным красным ртом, так уместно дополненными точёной фигурой с роскошным бюстом, которого у меня отродясь не было. – И что, Бонду придётся её в себя влюблять? – задала я Кью дурацкий вопрос, не понимая, зачем это вообще нужно, ведь любая женщина от полутора до ста лет и безо всяких влюбляторов-дебиляторов побежит за Бондом, как преданная собачонка, куда угодно, как угодно и в любое удобное для него время.
- Ну да – хмыкнул Кью. – Просто мы выяснили, что она не может никого любить – к неудовольствию Бонда и к моему временному облегчению он убрал планшет.
– Итак, миссия… - умник нагнулся и достал откуда-то чёрную большую сумку с чем-то брякнувшим внутри, затем включил проектор и стал водить по нему указкой. – Проникнуть в замок Баронессы… К слову, это настоящая крепость! Соблазнив её, похитить нужные нам данные из… компьютера… Привезти всё сюда. Проще простого! – улыбнулся он и, взглянув на наши с Бондом серьёзные лица, хлопнул указкой по столу.
«Проще простого? – недоумевала я, беря подготовленный Кью ноутбук с закачанной в него миссией. - Ты серьёзно? Любить не умеет? – продолжала недоумевать я. – Как это вообще возможно?»
- Марго, ты будешь сидеть в гостинице и вести Джеймса…
- Стоп! – перебил он Кью. – Нет, так не пойдёт – он встал боком к столу передо мной и Кью, озадаченными странной фразой. – Она – ткнул он пальцем в меня, - будет моей подружкой…
- Нет! – протестуя, замахал руками Кью. – Миссия уже спланирована пошагово…
- Подожди! – снова перебил его Джеймс. – Одинокий мужчина и мужчина с дамой – это разные вещи! Ты просто не учитываешь реалий, дружище! – рассмеялся он. – Дамам нужна конкуренция, дух соперничества! – отточенным движением заправского Донжуана он поправил полы пиджака, и я мысленно возмутилась: «Вот гад! Манипулятор! Пикапер хренов!»
- Ну-у-у-у… - стушевался Кью. – Может, ты и прав… Ладно, тебе видней.
Я шла за Бондом по коридору, и внутри у меня всё разрывалось от противоречивых чувств: «Неужели он будет её соблазнять? – негодовала я, представляя Джеймса в объятиях роковой бизнес-вумен и невольно сравнивая её с собой. – Ну, конечно, будет! Это же ядро миссии! Это невыносимо! Ненавижу эту миссию, а ведь я так о ней мечтала!»
Будучи очень ревнивой собственницей, я бесилась неспроста – я люто ненавидела конкуренцию, считая для себя ситуацию треугольника, в котором я являлась бы всего лишь одной из двух женщин, немыслимой и равносильной смерти - смерти отношений между мной и мужчиной, оказавшимся неподходящим мне в силу его чрезмерной аморальности и любвеобильности.
Мы зашли в лифт, и, не глядя на меня, Бонд, витавший в облаках, на которых он, скорей всего, нежился в объятиях прекрасной Баронессы, нажал на кнопку. Я смотрела на него и, пытаясь понять, о чём он думает, жалела свою ящерку, ощущавшую себя такой мелкой и невзрачной по сравнению с ящеркой неприлично богатой и ослепительно красивой Баронессы…
Джеймс скользнул по моему мрачному лицу своим затуманенным эротическими грёзами взором, и внезапно лифт тряхнуло так, что мы еле удержались на ногах. Завыли сирены, включилось аварийное красное освещение, и лифт замер где-то между «небом и землёй».
- Что это? – не на шутку перепугалась я.
- Спокойно. Сейчас… - Бонд уронил на пол сумку, достал мобильник, поколдовал над ним и с раздражением бросил на сумку. – Не работает…
- И что мы будем делать? – в моей голове роились мысли, одна тревожней другой.
- Надо проверить запасы воды и пищи – моментально собрался Бонд, в отличие от меня, привыкший к разного рода форс-мажорам.
Я достала из своей сумочки маленькую бутылочку воды, прямоугольник диетического мармелада, жевательную резинку и, пока Бонд пытался ковырять кнопки герметичного бронированного лифта, принялась обшаривать сумку с гаджетами. Внезапно на глаза прыгнула красная ручка: «О! Ручка! А что, если… - я обернулась на ничего не подозревающего Джеймса, оказавшегося уже без пиджака и обливающегося потом. – Беру!»
- Открыть не выйдет – разочарованно протянул он, расстёгивая рубашку. – Надо раздеться, иначе нас хватит тепловой удар.
- Я думаю, мы скорей умрём от обезвоживания и отсутствия кислорода – избавляясь от рубашки и юбки, невесело констатировала я, осознав, что пол-литровой бутылочки воды на двоих человек не хватит даже на сутки.
- Будем экономить – неопределённо отозвался Бонд, оставшись в одних трусах.
Я избавилась от туфель и колготок и, оставшись в одном нижнем белье, села на подстеленную юбку, обхватив себя руками. «Хвала пуш-апу! – порадовалась я тому, что надела этот белый бюстгальтер с плотными чашечками, не только увеличивающими грудь и делающими её невероятно пышной и так соблазнительно распределяющейся двумя сдобными булками над кружевом, но и оказавшимися полезными в такой щекотливой ситуации. – Да, в него можно спрятать половину центробанка!» Заветная красная ручка приятно холодила мою правую грудь, но я не знала, что делать дальше…
- Проверю количество кислорода – стоящий передо мной в образе почти Аполлона Бельведерского, Бонд коснулся наручных часов.
- Сколько? – меня начали одолевать совсем уж мрачные мысли, однако не мешавшие мне начинать покрываться мурашками от близости обнажённого мужчины, который давно мне нравился: «Наверное, это его реакция на стресс – он ни на минуту не затыкается! Посмотри на меня! Может, успокоишься уже?»
- Раздевайся! – неожиданно приказал Бонд.
- Что? – я захлопала глазами.
- Сними свой «бронежилет»! – кивну он на мой пуш-ап. - Уже пятьдесят градусов! – он стянул трусы, и я только сейчас заметила, как по нашим телам текут струйки ценной воды, которой нам и так не хватает.
- Хорошо… - я незаметно вытащила ручку и спрятала её под юбку, на которой сидела, и пристально наблюдая за взглядом Джеймса, медленно стянула бельё: «Боишься, что он увидит тебя голой? Откуда эта несвойственная тебе стеснительность? Наверное из-за Баронессы… Чтоб её!» В пятидесятиградусную жару в свете красных ламп моё тело забил озноб, когда Бонд внимательно посмотрел на меня.
- Найди планшет – приказал он и, опустившись на четвереньки, я стала шарить в недрах сумки, одновременно беспокоясь о том, не смотрит ли Бонд на мой зад.
Отыскав планшет, я внезапно ощутила странное прикосновение к ягодице. Резко обернувшись, я ахнула от открывшейся моему взору картины: Бонд приставил красную ручку к моей попе и прожигал меня непонятным взглядом.
- Ты это хотела со мной сделать? – процедил он металлическим голосом. – Влюбить в себя? – вдавливая ручку в мягкие ткани ягодицы, он пристально сверлил мне глаза. – Но зачем? – вдруг он резко вдавил ручку в свою шею.
- Нет! – я кинулась к нему, надеясь отобрать чёртов влюблятор. – Я не хочу! – я вцепилась в руку Джеймса, и он разжал пальцы…
- Почему? – прохрипел он, обливаясь потом.
- Потому что… - зачем-то вцепившись в его каменные плачи, я хотела сказать ему нечто важное. – Потому что я не хочу так… Так не хочу… С этой ручкой… - сбивчиво тараторила я. - Я хочу по-настоящему! - Для меня важно, чтобы всё было по-настоящему!
- Глупенькая, всё и так по-настоящему… - прошептал Бонд, и некая сила бросила нас в объятия друг друга.
Французский поцелуй, казалось, растянувшийся на целую вечность, в красном эротичном свете, в сопровождении тихой музыки сирен и электрических разрядов между нашими телами, передаваемых снующими туда-сюда разноцветными ящерками чувственности лишали ощущения реальности… Заставляли забыть о нестерпимой жаре и жажде… Заставили забыть о стеснительности, миссии и обо всё на свете…
Громкий треск разогретой обшивки лифта вырвал меня из чувственной нирваны и заставил оторваться от губ Джеймса, ставших такими родными и необходимыми:
- А как же? – я взглянула на двери лифта, опасаясь того, что они откроются в самый неподходящий момент.
- Да и чёрт с ними… Пусть весь мир подождёт… – прошептал Бонд, отключил рацию и впился в меня самым сладким поцелуем на свете.
- Марго! Марго! Очнись, Марго! – доносился до меня наращивающий громкость голос Джеймса, как будто из бочки. – Как ты себя чувствуешь? – в голосе чувствовались нотки беспокойства.
С трудом разлепив глаза и пытаясь разогнать густой туман в голове с никуда не улетучившимися чувственными мыслями, я увидела обеспокоенное лицо Джеймса, склонившегося низко надо мной, лежащей на полу коридора в облаке красноватого дыма от света аварийных ламп.
– Ну? Ты как? – тряхнув меня за воротник рубашки, снова требовательно спросил он, убрал с моей щеки выбившуюся из причёски прядь и погладил по подбородку.
- Прекрасно… – прошептала я и улыбнулась ему самой счастливой улыбкой на свете. – Поцелуй меня, милый… и… пусть весь мир подождёт…
RR