Звёздная система Мерак
16 января 2332 года
- …Григорий, ты чё, думал прилетели?! Хи-хи, ха-ха, ну как наивный чукотский юноша! Григорий, ты не понимаешь глубины всех глубин… Глубины…Глубин…чёт я запутался. Не понимаешь ты всей флотской паранойи. «Следование по зоне безопасности по определённой траектории, строго с определённой скоростью» и прочия прочия. Или прочая?...
Немечев прямо разошёлся. Ещё до того, как Кармазин закончил свой рассказ, он ухватил стюардессу «за корму», и гадать, что именно он у неё попросил абсолютно не нужно. Он служит в таком же мире такого же сплошного очковтирателельства, в котором служил и Гриша, и служат, кажется, все. При этом совершенно неважно, бороздит корабль космические, или океанские просторы. Кармазин, впрочем, надеется, что лететь им ещё недолго, ведь скорость все меньше… Только надеется, потому, что пункта прибытия «на горизонте» не видно. Справа от них в иллюминаторах появилось нечто. Огромный бублик, сверху и снизу которого, кажется, что-то положили. Чтобы в дырку не дуло, наверное. На самом деле, Гриша лицезреет, наверное самый крупный искусственный космический объект…
- …Григорий, кхе, ты знаешь, сколько там людей спятило, в нашем «пирожке»?! До-хре-на. Первые четыре года до «рейда тысячелетия» и до «обмена любезностями» думали всё, есть только один вопрос – когда? Потом можно было чуть расслабиться и думать, что просто хочется хоть что-то солнцеподобное над головой увидеть. Там некоторые безвылазно просидели 12 лет! Представил?! Двенадцать, сука, лет!!! Всё, хорош…
Сестричка, дай мне что-нибудь, чтобы я успокоился, и не голосил на весь салон.
- Как скажете, господин капитан второго ранга.
Немечев сказал «сестричка» стюардессе, которая старше его лет на пять! Но такие вещи здесь, увы, в порядке вещей. «Сестричке» остаётся лишь порадоваться, что громкий разговор не перелез во что-то большое, и экипажу не придётся драку разнимать. Грише показалось, что Немечеву принесли большую рюмку какого-то крепкого бальзама. Весь все стюардессы на таких рейсах видели самых разных пьянчуг. Понимают разные темпераменты людей, «профиль выпитого» и знают, что именно им налить (и что, возможно туда подбавить), чтобы офицер почувствовал себя уставшим и нашкодившим ребёнком.
Кармазин смотрит на «пирожок», и думает о том, что появление космического флота породила весьма серьёзную проблему. Абсолютно нерешённую проблему, потому что сейчас её не решают, а лишь затыкают часть симптомов. Флотский офицер, служащий под Мурманском – дело одно. Конечно неприятно, но терпимо. Он сможет найти себе жену, которая будет счастлива с ним даже в гарнизоне за полярным кругом, а ребёнка, что у них появится, никто и спрашивать не будет. Ведь родителей не выбирают? Не выбирают. А здесь совсем другое дело. В войну здесь был штаб, в том, что называют «пирожком» служили больше 20.000 человек. Служили в глубоком отрыве от нормального общества. И служат до сих пор, хоть и меньше. А те линкоры, которые они пролетели? Там ведь должен остаться хоть какой-нибудь дежурный экипаж? И что они будут делать в свободное время? Карты, нарды, домино, выпивка? Хорошо, если только выпивка, потому, что в реальных условиях корабельные врачи «соображают», говоря научным языком, психоактивные вещества, которые можно приготовить прямо в корабельном лазарете. А понятным языком – там всем под наркотиками, которые делают то, «что нужно» - дают сладостное забвение и вроде как не вызывают физического привыкания…
А ведь есть сотни других кораблей находятся на боевом дежурстве с экипажами с полным штатным расписанием военного времени. По прорывающимся оттуда отзывам, это дикие мирки, живущие по непонятно кем писаным законам. Немечев, небось как раз с такого корабля. Он дотянул до отпуска, увидел неведомый ему гражданский мир и за весь отпуск он в нём толком не сориентировался. А на Земле распугал всех вокруг, может разве кроме родителей, потому что оказываться или отрекаться от детей, вроде как, тоже не принято. Это ж сколько людей живёт с изуродованной жизнью? И кем они будут…точнее, что из себя будут представлять, когда их выпихнут в отставку, потому что всё, пора. Возраст подошёл. Гриша попытался внутри себя скрестить обстановку на станциях, где он работал и военный маразм, когда он служил… Получилась такая жуть, которую немцы когда-то называли ох майн гот. Кармазина уже сейчас, в его неполные сорок нужно реинтегрировать в нормальное общество, а таких, как Немечев? Какой мрак….
После рюмки чего-то прям очень тёмного Немечев посерел и потемнел. Стал маленьким, будто ребёнок, вжался в кресло, и взгляд его такой беспомощный… Состояние, не сыпь мне соль на рану, можно уверенно сказать, что больше он разговаривать не будет. До прибытия, кстати, им осталось всего полчаса, самое время подумать или вспомнить, куда же именно Кармазин прибывает, кто такие, столь ужасные «сепаратисты»? И сепаратисты ли вообще?
История этих мест идеологизирована до ужаса, не совсем понятно, когда её изложат в спокойной аналитической манере, а не так – мы правы, а этих – давить как клопов. Те, кто уже сейчас стараются дать непредвзятую оценку произошедшего, оказываются под перекрёстным огнём. Потому, что не заняли сторону «тех» или «этих», «их» или «нас». Так вот, те, старавшиеся быть беспристрастными люди говорили примерно следующее.
Считать сепаратизмом движение по отделению колоний ООН от «матушки Земли» довольно сложно. Сепаратисты отделяются от государства, колонии ООН государством не являлись и имели предельно мутный правовой режим. Ещё более мутный, чем подавляющая часть территорий Венеры, Марса и крупных спутников планет-гигантов, где вообще целесообразно строить колонии с постоянным населением. Поэтому в данной ситуации полезно привести точки зрения обоих сторон.
***
Сами «сепаратисты» считают, что колониальная администрация ООН вела себя аморально, ведь в число колоний попали звёздные системы с развитыми разумными цивилизациями. Красиво ли брать всё, что плохо лежит, а «аборигенов» успокаивать тем, что они живы и в безопасности? А по факту находятся почти в положении заложников. А уж особые «высоты гуманизма» были продемонстрированы на той планете, где находится «сепаратистская столица». Её время обращения вокруг собственной оси – 38 с половиной часов, и ведь человеку такое неудобно? И человек плюнул на коренное население, которое в результате трёхгодичной операции по «раскрутки планеты» получило совершенно непривычные для себя 24-х часовые сутки. ООН повела себя как испанские конкистадоры в первые десятилетия. В начале XVI века «Ревностным христианам» было невероятно удобно – в ветхом завете в потомках Ноя американские индейцы никак не значились и поначалу с ними обходились, как со скотом. И папские буллы ситуацию переломили отнюдь не сразу. Словом «сепаратисты» били и бьют на моральный аспект. Хотя сами не отказались от удобства привычных 24-х часовых суток на «столичной планете» и «историческую справедливость», конечно же, не восстановили.
Апологеты ООН бьют по другим местам. Да, было дело, ООН захотела максимально быстрого освоения колоний. Заградительные налоги на прибыль и доходы физлиц были убраны, и изрядная часть аккумулированного капитала действительно была вложена сюда. В строительство городов, орбитальных станций, постройку дешёвых шахт, где открытым способом добывались редкоземельные металлы. В колониях быстро появились олигархи, ничуть не менее быстро они начали прибирать властные рычаги к своим руками, поэтому декларация о независимости 2308-го года – не более чем олигархический переворот, их попытка закрепиться на достигнутых результатах. И теперь они здесь всё. Олигархи владеют военно-промышленными корпорациями, вводят на них режим секретности и расправа с профсоюзными функционерами – увы, самое безобидное из того, что они творят. А творят они многое, и уже давно привыкли покрывать свои делишки покровом «гостайны». Словом ООН небезосновательно давит на то, что то, от чего человечество ушло на Земле и что, казалось бы забыто навсегда, сегодня в её бывших колониях цветёт пышным цветом.
А потом была война, ложь, танцы на костях, ещё раз ложь, снова ложь, и сегодня отношения с ООН напоминают трюм судна, гружённого взрывоопасной субстанцией. Пока все не врут или просто молчат – всё спокойно. А как только…так сразу. Мордобои, поножовщины, словом, всё «как полагается», когда происходит семейная сцена между «кобелём» и «падалью». Поэтому Грише и написали – «не рекомендуется вступать в потенциально конфликтные беседы». Кармазин, ступая на борт этого космоплана изображал из себя мистера-невозмутимость, но очень быстро сдал. Но вроде ничего плохого не получилось. Он разоткровенничался, а никакого гнилья в его поднаготной не было. Поэтому его, так сказать, пронесло, а его сосед вспомнил проблески настоящей жизни.
Ну вот и всё, они прибывают, а разномастную очередь космопланов на прибытии так и хочется назвать словом зоопарк. Значение слова зоопарк, как и вахтовик, тоже менялось со временем. Сегодня зоопарком называют совершенно разномастную смесь. Старые космопланы, новые, военные челноки – все стоят в одной очереди. А некоторые космопланы вроде как и старые, но, кажется, прибыли сюда прямо из будущего. Из какого-то светлого и, как тонко заметил почти спящий Немечев, честного будущего.
Кармазин обернулся, и увидел в проходе стюардессу. Ту самую стюардессу со стойки регистрации, неглупую красивую женщину, которой где-то под сорокет.
- Извините, мадмуазель, как вас звать?
- Вирджини.
- Вирждини… Мне вот просто интересно, этот рейс для вас был спокойным?
- Спокойней обычного. Большинство бывают сложнее, редкие обходятся без необходимости вытащить из машины наших бывших защитников.
- Давайте, я вам помогу?
- Не стоит, мы уже привыкли.
- Точно? Не женское же это дело?
- Не стоит, моя сестра не так давно тоже делала не женское дело.
Теперь и стюардесса почти такая же как и Немечев – она кажется маленькой, беспомощной, но она будет почти как санинструктор, не будет жаловаться, что раненный тяжелый и вообще. А они уже прибыли. В жизни всегда так бывает – какого-то события ждёшь, как прямо нечто в своей жизни. Будто явится в этот момент оркестр и сыграет торжественный марш. А никакого оркестра не будет. Рейсы до Земли и обратно выполняются двенадцать раз в день в каждом направлении и никаким торжественным событием каждый из них не является.
Их пункт прибытия называется станция «Васильево». Орбитальная станция «Васильево». Первое впечатление такое, что здесь темнее и грязнее, но сама станция куда больше. Они все идут на таможню, где есть зелёный и красный коридор. Зелёный, для совершающий подобный вояж постоянно, красный – в том числе для новоприбывших. Но вроде ничего страшного на красном коридоре не происходит, тем более, что Кармазин летит налегке. Как очередь дошла до него, он положил таможеннику паспорт, и буквально через двадцать секунд Кармазин получил новый документ, удостоверяющий личность - Карту резидента Объединённых Территорий.
- Вы что, просто скопировали туда мой паспорт?
- Да.
- Вы так запросто доверяете ООН?
- Да.
- А почему ООН не доверяет вам?
- Спросите у ООН, хорошо? Следующий!
«Спросите у ООН, следующий». Пограничник сидит в лёгком шлеме, такое ощущение, что его шлем годиться только для защиты от какой-то дряни, что ему брызнут прямо в глаза. Может, такое уже было? Зелёнка или кислота. У Кармазина ощущение бездумного и абсолютно бездушного конвейера, он пытается зацепиться хоть за что-то привычное. И у него получается. Он видит торговую зону, а в ней знакомую вывеску. «Пельмени-вареники», всё зелёными буквами, а зелёные веточки на вывеске такие, будто ресторан находится на лесной опушке…
- Что изволите?
Гриша на официантку луп так луп. Она появилась моментально – клиентов мало, только что зашедший может уже сразу прикинуть, чего бы он хотел.
- Что изволю… А можно таким образом? Пару калмыцких зраз с грибами. Всё это дело с жареной картошкой, плюс среднюю луковицу мелко порезать. Как всё готово, мне кетчуп, я им как-нибудь сам распоряжусь. Ещё перечницу. Ещё приличный чай с сахаром и бергамотом.
- Чай сразу или потом?
- Можно сразу и потом?
- Хорошо, всё так и сделаем.
«Пельмени-Вареники» - прибежище домашнего уюта по всей Солнечной системе, и как ни странно, здесь тоже работают. Наверное, не столь странно, что коль скоро они сохраняют товарную марку, то также держатся за своё традиционное меню и за натуральную деревянную мебель. Вахтовик, работающий в холодной бездне не знает, что такое Калмыкия. Для него Калмыкия - далёкая сказочная страна, где пастухи ездят на «натуральных» лошадях и пасут стада «натуральных» овец и коров. И всё оттуда очень натуральное, мясное и, что характерно, относительно недорогое.
Гриша всё ещё под впечатлением от границы и таможни. Как услышал, что ему придётся иметь с ними дело, то ожидал невесть чего. Унизительных расспросов и прочего. Проблема или наоборот, не проблема Земли в том, что таможни и границ там почти нет. Они есть между теми регионами, где люди живут спокойным, главное, предсказуемым настоящим, и местами, где ученикам рассказывают о «великом прошлом» в холодных кабинетах, в зданиях с протекающей крышей. И их, не спрашивая их желания, настраивают на войну за никогда не существовавшее якобы безупречное, абсолютно прекрасное прошлое. Чай с бергамотом, или как говорят молодые бухгалтерши, с бергамотиной, Грише уже подали. И он может порассуждать, точнее почитать статьи о далеко не безупречном настоящем.
Столица «сепаратистской державы» после двух переименований называется Соколово, названная в честь Адмирала Флота ООН, Александра Константиновича Соколова. Нету гроба у Александра Константиновича, так как сгорело его тело, но коли гроб был, наверняка, он бы перевернулся в нём не один десяток раз.
С чем можно сравнить «славный град» Соколово? Обозреватели уверены, что ни с чем, в худшем смысле этого слова. Нью-Йорк в его худшие времена, скажем, 1950-1970-е? Неа, всё значительно «круче»? Рио-де-Жанейро или Сан-Паулу во времена фавел и войн уличных банд с полицейским спецназом? Тоже «не дотягивает». Может Съюдад-Хуарес времён войн наркокартелей, когда под мостами могли «развешивать» целые обезглавленные семьи? Тоже «мелко смотрится».
«Цвет» Соколово вечерами устраивает такие оргии, что их можно сравнить со съемками крупнобюджетного полнометражного порнофильма с элементами садомазо. В основном, c проявлениями откровенного садизма. Уровень преступности в Соколово зашкаливает, выезды полиции на «дружеские пострелушки», где может быть 20, 30, а то и 50 трупов мало кого удивляют. Равно как и рейды мафии из портовых районов, когда они похищают пару десятков девушек, насилуют их, и убивают самыми изощрёнными способами. А у полиции туда лезть кишка тонка, они ждут, пока настоящий спецназ пойдёт с ними и завалит всё, что шевелится, не делая разницы между преступниками и жертвами. Потому, что всё, что шевелится, может взять в руки пистолет и попасть в бронестекло, защищающее глаза. Внизу настолько «чудесно», что Кармазин проведёт здесь минимально возможное количество времени.
Вот зразы с грибами, картошечкой и луком. Почти пища первобытных людей, она насыщает желудок и вызывает, что называется, самые низменные чувства. Хорошо, что сейчас время послеобеденное – полчетвёртого дня, и шансы на преприятную встречу у Кармазина минимальны. Кетчуп правда…он просто какой-то, и зразы тоже с какими-то грибами. Может даже с вешенками, которые можно вырастить где угодно. Картошечка ничего. Пока Гриша всё слопает, он может ещё подумать о том, что же пережил «славный град» на поверхности планеты.
Любой учебник социологии не забудет упомянуть такую вещь, как послевоенный рост преступности. Люди, с искалеченной психикой пытаются вернуться к нормальной жизни, при этом они не готовы признать, что сами они уже далеко не нормальны. Города заливают насильственные преступления, ведь столько людей видели смерть на расстоянии вытянутой руки, если не ближе. Нажимая на спуск, они прерывали жизни, и вот они в мире живых. В мире непонятных им людей, с ошалелыми взглядами, со своими взглядами на существование. Война закончилась в августе 2324-го года, и минимум следующие полгода всем казалось, что линии фронта сразу перенеслись во все крупные города. Самое страшное, что слышали горожане – «братцы, наших бьют», и все остальные прячутся, куда могут. Даже полиция, ведь им тоже жить хочется, а прокуроры не сильно-то рвутся заводить уголовные дела. «Наших» же бьют, а то, что «наши» стали грозой почти всего живого, так это почти мелочи жизни.
В итоге получилось так, что Обществу пришлось проводить мобилизацию против своих же защитников или освободителей. Точнее, против того, во что что всегда превращается по настоящему воевавший человек. По сути, против целого поколения, уничтоженного войной, ни сколько не исключая тех, кому повезло выжить. Промышленность сотнями и тысячами выдавала каркасы быстровозводимых реабилитационных центров, а те, кому в них работать? «Быстровозводимого» психиатра со специализацией на ПТСР на конвейер не поставишь. Так что «под ружьё» ставили студентов старших курсов медицинских вузов, которых переучивали под психиатрию буквально за считанные месяцы. Их курс молодого бойца и…«в бой», где «враг» очень скрытен и на дуэль его не вызовешь. Никакой бой лицом к лицу невозможен. Реакцию ООН на это дело называли подленькой и практичной одновременно. Ветеранов, совершивших хоть один неверный шаг, нещадно штрафовали, депортировали или сажали лет на пять. И среди Землян очень популярен тезис, мол вы пролечитесь, а потом уж со здоровой головушкой и возвращайтесь к родным пенатам.
Человек, стреляющий сегодня в тире из винтовки чувствует отдачу. Увы, «отдача» от войны длится годами, если не десятилетьями, и об этом сегодня говорить почему-то не принято.
***
Станция Васильево, Зона Вылета
Говорят, годам к сорока человек немного черствеет. У Кармазина очень сложные чувства, что он пропустил здесь «много интересного», но интересного такого порядка, что подобное лучше видеть со стороны. Не быть непосредственным участником, когда лес рубят и щепки летят. Сейчас здесь полиция буквально через каждые двадцать метров. Через каждые двадцать метров стоит человек в уродливой броне массового производства, держа в руках такое же массовое оружие. А мимо них проходят люди. Не только люди, еще и такие же, как и Арвин, то бишь «братья и сёстра» и другие человекоподобные. Гуманоиды, кожа которых всех возможных жёлтых оттенков. Они одеты бедно, с опаской озираются на окружающих. Про них так и хочется сказать, что они цвета детской неожиданности…
Барышев писал, что Васильево нужно перетерпеть. Перетерпеть ровно один раз, потом будет проще, а уж если Гриша забудет про Землю, то может пользоваться транспортными хабами без следов нищеты и послевоенного бардака. Кармазин сделал всё, как ему написано – прошёл правее до большой очереди к рейсу №1172 – «Васильево-Кадулл-Баграда». Даже очередь выстоял, а в конце очереди «молодые сестрички», те, кому не больше 250-ти.
- Здравствуйте, Григорий Алексеевич.
- Здрасьте, девушки. Или моё «девушки» вас оскорбляет?
- Не оскорбляет. Оскорбляют не слова, а то, что вы в них вложили, Григорий Алексеевич.
- Во как?
- Мы подобрали Вам место, к нему Вас проводят.
К месту Кармазину проводит «братик» или «братишка», Гриша может порассуждать о том, что выпало на его относительно недолгую жизнь.
- Уважаемый, можно я задержусь буквально секунд на десять? Осмотреться хочется.
- Как скажете.
Нутро космоплана напоминает китовый желудок, или, во всяком случае то, что человеку кажется китовым желудком. Салон вроде как приплюснут. Он не высокий, но широкий, и штопанные-перещтопанные кресла эконом-класса достаточно широки. А всё вокруг кажется серебряными чертогами. Гриша вспомнил корни слова платина, которое изначально понималось как «серебришко». Как пишут в некоторых книгах, испанцы поначалу выбрасывали платину, как «дёшевую копию» серебра – прошли столетия прежде чем благородный металл с его матовым блеском наконец начали ценить. Вокруг, можно сказать, грубо посеребрённый китовый желудок, пассажирские кресла в котором чинили буквально на коленке…
- Вы готовы идти дальше?
- Да, уже готов.
Бизнес-класс кажется не то, что в другом отсеке, он в другой желудочной или сердечной камере. Эти места не сократишь и не превратишь в эконом, потому, что в планировку космоплана вложена определённая идеология, которую просто так не вышибешь.
Минут двадцать Кармазин оглядывал тонкие резные узоры, в которых морская бездна и морская жизнь. Где-то да, минут двадцать, пока к нему не присоединилась «сестра».
Она - возрастная. Приложение, основываясь на цвете кожи определяет её возраст как 1200-1240 лет. Её кожа красивая, цвета лёгкой морской волны. На ней одет то ли костюм, то ли доспех. Кармазин вспоминает жуткий американский наивняк самого начала XXI века, когда демократия виделась киноделам везде. Где нельзя, и где неможно. Костюм на соседке Кармазина выглядит как доспех римского императора Коммода. Где-то блестящий, а где-то явно пробитый, и не совсем понятно, как его владелец…владелица, точнее, всё ещё жива.
- Do you speak English? Говорите по-русски? Sprechen sie deutsch? Розм…
- Простите, что прервал. Вроде я вас понимаю.
- Хорошо. Почему вы отводите от меня взгляд?
- Госпожа, не знаю, как вас зовут...
- Фараль, больше я не желаю уточнять.
- Допустим. Ваша одежда повреждена. Так получилось, наверное? Для меня глазеть на вас почти то же самое, что смотреть на обнажённую Леди Годиву.
- Мой костюм получил, как вы выразились, повреждения в бою. Их я не стыжусь.
- Ну вы того, извините. Себя же я не переделаю?
- Склонна с вами согласиться. Также предположу, что вы, до определённого момента воспринимали наших братьев и сестёр как изощрённых убийц. Потом настаёт 2317-й год по вашему…кажется, летоисчислению и от вас требуют признать вчерашних врагов как друзей и союзников? Я ошиблась?
- Госпожа, на Земле вас воспринимали так, поскольку-постольку. А там уж мы сами определяли, когда вчера не то же самое, что сегодня…
***
Фолклендские (Мальвинские) острова, Бланко Бэй
17 июня 2317-го года, 15 лет тому назад
Берега залива хочется огласить криком Хосспаде. Тут всё песчаное, зелёное или оранжевое. Командование приняло решение в духе, а пусть слоники побегают, и их корапь на полгода перебазирован именно сюда. В царство темно зелёного, оранжевого и серого цвета.
Крейсер прибывает. Командир корабля скомандовал самый малый вперёд, и срочники ООН смотрят на всё вокруг с мыслью «когда же все закончится». Оно вроде всё и заканчивается. Командир корабля слушает доклады командиров боевых частей. Как всё заканчивается, он хочет видеть совсем молодых лейтенантов. Вроде тех, что заканчивали училище, или ускоренные курсы офицеров.
- Кажется, всё понятно. Лейтенант Кармазин, что вы можете мне сказать? Что вы можете мне сказать, наш молодой командир?
Командир корабля – Капитан первого ранга Штольц, немец. Про немцев говорят так, что военная или прочая бюрократия разлагает их не так быстро, как остальных. Они с малых лет привыкли к своему Орднунгу, порядку, и всевозможные бюрократические вывихи их выбешивают не так сильно, как остальных
- Командир, экипаж пусковой установки «D» полностью сохранил боеспособность. Больных и прочих выбывших нет, все готовы продолжать службу.
- Вот и замечательно. Лейтенант, продолжайте в том же духе.
- Есть продолжать…
Гриша чапает к своей пусковой установке, к своему «лончеру». Он вспомнил старинный эстонский ужастик. Характерная мистика, нежити-кратты, которым непременно нужно отдать часть хозяйской души. Духи мёртвых в белых одеждах…
Они здесь, в южном полушарии, все такие души. Здесь же как, на архипелаге считается зима, и они прибыли сюда почти что как на праздник мёртвых.
Здесь не Свальбард, и англичан с аргентинцами так просто не потеснишь. Тут было много «какого хрена?», «какого лешего?» и прочего в том духе, что люди не были готовы уйти с земель, где они родились, и где они с готовностью умрут. Они не без мата откочевали вглубь архипелага и так же быстро потребовали права вернуться, как скоро стало понятно, что никакой непонятный супостат их убивать не станет.
В главный город архипелага, Порт-Стэнли, выпускают не всех. Губернатор островов самолично просматривает все личные дела и согласно своему личному чутью разрешает появляться в городе тем или этим. Не впутанным в мутные истории, когда из людей вытекают уничижительные названия этнических групп. Для тех, кого к настоящей жизни не подпустят есть бар, в нём заправляет Рут (или Руфь) про которую так и хочется сказать – «И вот я стою перед вами, обычная английская баба».
Кармазин с Гришковцем допущены в нормальный, человеческий мир. Они ходят по обычным улицам, выложенным железобетонными плитами и окружёнными зелёно-изумрудной травой. Кармазин стал лейтенантом, а Гришковец – мичманом-контрактником. Он, как говорят окружающие, ловит всех окружающих мух, проще говоря, отвлекается на всё, что может отвлечь. Вот молодая мама с двойней в коляске, он смотрит на них, как завороженный…
- What are you staring at?! (На чё пялитесь?!)
- I am staring at a normal life, ma'am...(Да так, на нормальную жизнь, мэм).
«Мэм», немного притихла и вообще сделала вид, что никакого разговора не было. Гришковцу-младшему тоже сказали, что флот это перспективы, и он неизвестно когда по-настоящему сойдёт на берег. Будет готов принят ответственность не только за себя, но и за других.
У Моря есть множества белых скамеек. На них можно сесть, бросить взгляд на водную бездну и подумать, какой же мелочной ерундой они, в общем то, занимаются. А ещё почитать новости с настоящей войны, а не их бюрократического ада. Скажем, с новостного портала «сепаров» «Warring Hydra», то бишь Воюющая гидра. Там вроде благожелательная подача новостей для землян от тех, кто их, землян, действительно защищает.
«Воюющую гидру» положено смотреть украдкой, незаметно от остальных. Хотя главреды той «гидры» ничуть не против, если жители архипелага как и раньше будут измерять своё состояние в необъятных овечьих стадах. И что они пишут? «Азадийская цивилизация прекращает борьбу на стороне империи и объявляет тотальную мобилизацию в пользу человечества и Объединенных территорий». Вот как всё повернулось? «Азадийская цивилизация» является ссылкой в направлении «Свободной энциклопедии». Не нужно гадать, всё и так ясно, что статью «азадийская цивилизация» переписали молниеносными темпами, коль скоро представители той цивилизации стали не противниками, а союзниками.
И теперь статья вместо тактико-технических характеристик противника превратилась в краткое описание цивилизации. Место каких-то убойных точек заняла анатомия. И всё далее в таком же духе. Появились разделы «Культура», «Особенности социализации». Словом, вполне себе такие человеческие разделы. Это что ж получается? Люди не просто выиграют, но ещё кого-то спасут из состояния униженного подчинения? Гришковец так далеко не мыслит. Он смотрит на ту маму с двумя детьми, как он решит что всё, хватит, он один из тех, кто будет спрашивать у поисковой системы «ищу жену». Чуть позже «ищу жену с ребёнком» или «ищу жену с детьми».
***
Звёздная система Мерак
Наши дни.
- Ваш подчиненный искал законную супругу с более чем одним рождённым ею ребёнком. Такое действительно возможно?
- У нас да, у вас, возможно, что нет. Вы же не будете утверждать, что мы равны, тождественны друг другу?
- Нет, не буду. Не буду желать вам другого. Как вы сами говорите, не должно родителям хоронить своих детей.