Действо в одном бесконечном действии
Действующие лица:
Иван Иваныч и Лапида Фроловна Вздуевы, помещики. Очень добрые и глупые.
Роал, их сын и вечный студент 30-ти лет, почти мальчик, всегда горячится.
Липа, их дочь, в пьесе не видна.
Цесарский Тит Титыч, их сосед, враг прогресса.
Телепяев, домашний учитель.
Анатолий Ильич Бнев, становой пристав и жуир.
Мурло, купец.
Отец Феофилакт, местный служитель культа.
Слуга Вздуевых, качавший их в колыбели.
Человек с бородой, ищущий Степаниду.
Два мужика.
Кучер Бнева.
Поющие крестьянки.
Действие происходит в лесостепной зоне России в заложенном имении Вздуевых.
Прекрасный закат. Сзади – простой сельский пейзаж. Посреди сцены стоит большой круглый стол. На столе стоит ведерный самовар. Вокруг него люди пьют чай. Доносится пение счастливых крестьянок.
Цесарский (громко всасывая чай с блюдца и обращаясь к Вздуеву). Вот вы, батенька, говорите прогресс… А какой ценой, осмелюсь спросить? А?
Роал (горячась). Какой ценой? Какой ценой, вы говорите?!
Цесарский. Да, какой ценой-с?
Роал. Ценой-с?! Вы – ретроград, замшелый ретроград!!
Вздуев. Ну-ну, не горячитесь, друзья!
Наступает тишина. На заднем фоне проходит человек с бородой.
Человек с бородой. Степанида, ты где, проклятая баба? Куды подевалась?
Вздуев. Однако, паровоз, друзья… к примеру, все же…
Цесарский. Хе-хе.
Роал вскакивает и начинает горячиться.
Свет гаснет. На краю сцены в круге прожектора лежат два мужика.
Первый мужик. Ох, и овсы нынче!
Второй мужик. Куды уж. А баре, баре-то! Грех один!
Первый мужик. Дык господа ведь…
Второй мужик. Гляжу давеча – чай пьють! И что за чай такой?
Первый мужик. Трава такая индейская.
Второй мужик. Да-а-а… Одно слово – господа.
Снова чай.
Входит отец Феофилакт.
Отец Феофилакт. Овсы, овсы-то нынче!
Цесарский. Вот Иван Иваныч хочет овсы на паровоз сменять.
Лапида Фроловна глупо хохочет.
Роал (в сторону.) Нет, я так больше не могу!
Входит слуга Вздуевых.
Слуга. Мурло пришлис-с.
Вздуев. Проси.
Входит Мурло в армяке и смазных сапогах.
Мурло. Чаи-сахары! Как насчет леску-то?..
Свет снова гаснет.
Снова два мужика.
Первый мужик. Давеча барыня в купальню пошла …
Второй мужик. Эх, мать честная!
Первый мужик. Да-а-а… И я за ней по кусточкам.
Второй мужик. Ну?
Первый мужик. Она туды – и я туды. Да-а-а…. Начала она это…
Вдруг возле мужиков что-то ухает. Оба вскакивают в страхе и убегают.
Роал один в березовой роще.
Роал. Доколе и доколе? Чтоб ты, кусок говядины, исчез и испарился! Диплома нет и счастья нет! Быть иль не быть? Где денег взять? Маман скупа! Папаша глуп! О, духи ада! Я сойду с ума!
Бьется головой в березу. Слышится пение счастливых крестьянок. Роал уходит. В рощу входят Лапида Фроловна и Телепяев. Она в белом платье, он – в сюртуке и панталонах.
Телепяев. В Симбирске мы будем счастливы…
Лапида Фроловна. Друг мой, почему в Симбирске?
Звук поцелуя.
Неожиданно начинает играть вальс «На сопках Манчжурии» (из будущего).
Снова чай. Ведерный самовар наполовину пуст.
Вздуев. Мурло надоел. Сад купил и вырубил. Лесу просит. Купит и вырубит.
Цесарский. Непременно вырубит.
Вздуев. Липа, Липа!
Ответа нет.
Вздуев. Несносная девчонка!
Цесарский. Хе-хе.
Вздуев. Липа!!
Цесарский. Хе-хе.
Слышится колокольчик приближающейся тройки. Тройка выносится на сцену и останавливается, как вкопанная, у стола с самоваром. Из коляски выходит Бнев. У него красная рожа и нет одного сапога.
Бнев (смотрит на ногу без сапога, потом орет на кучера). Где сапог, анафема?! Сапог где?
Кучер. Не могу знать!
Бнев снова садится в коляску. Пшел!!
Тройка трогается с места и уносится со сцены.
Цесарский (мечтательно). Умеют же люди жить!
Отец Феофилакт. Поелику, сын мой, поелику…
Вздуев (допивая чай). Все, больше не могу, семь стаканов выдул. А где Лапида Фроловна? И Телепяева что-то не видно.
Цесарский. Хе-хе.
Отец Феофилакт. Слыхал я, есть в Туркестане, у басурман, ягода, алыча называется…
Песня крестьянок все ближе.
Кто-то неподалеку стреляется. Возможно, Роал.
Занавес.
Занавес заедает.
Все в недоумении.