- О том, что мы компьютеры я подозревал давно, - усмехнулся Павел Андреевич и выдохнул изо рта облако сигаретного дыма. – Но то, что недавно понял, это просто кошмар! Я стал замечать, что у меня есть дни, может это мгновения, а, может и все 24 часа как бы выпадают из привычного ритма жизни. Недели две назад меня постило прекрасное настроение, связанное с поездкой к тётке в деревню Гусиха, что в Саратовской области. Я приехал к ней вечером после избирательной кампании в области. Ну всё, итоги подбили, все кандидаты стали депутатами, шампанское выпили. Надо расслабиться. Я и поехал к тётке. Надо было проводить одного из членов комиссии домой, я увязался, он прибыл, а я поехал дальше и оказался сначала в Пугачёвске, а потом махнул в Гусиху.
В этот же вечер не устоял перед выставленной на стол бутылкой самогона из ежевики, а утром встал, ещё раньше деревенских и пробрался на высокий берег реки. Лёг на траву и …
- Вот- вот. Никого вокруг, мокрые кузнечики, лягушки на берегу, ленивое солнце в полрубля на горизонте… И тишина мира. И блаженное состояние, будто я один на земле и это утро только моё! Что-то щёлкнуло, и я подумал, что абсолютно свободен, что ничего не связывает меня с миром. Ну, небо! Я могу и на нём быть! Только захоти!
Мне показалось, что именно с неба я и спустился утром именно сюда. Ни БМВ меня прикатило, а какой-то мгновенное перемещение. Словно я прибыл сюда из другого мира, где нет ни выборов, ни начальства, ни кричащих телевизоров, ничего нет!
А потом подумал, что такие мимолётные ощущения вытянутости из привычных будней были и раньше. И каждое запомнилось неимоверным счастьем НЕПОДЧИНЁННОСТИ никому и ничему!
- Да, мы все подчинены на уровне компьютерной игры в человечки – участники давно задуманных действий и событий.
- Нет-нет, мы не лежим в коробке старых игрушек, ожидающие, когда о нас вспомнят, нет, мы живём по строгому сценарию осознания своего существования. В детстве на Земле мы велики и вечны. А потом, словно отдав самое ценное, становимся ненужными даже себе, не говоря о близких людях и обществе в целом. Сразу нас перевести в другой мир, поместить в другую плоскость не рационально, нашу медленно осуществляемую осознанность самих себя необходимо выдержать, как какой-то обязательный процесс. Или нас элементарно дожимают…
Павел Андреевич сплюнул на мокрый асфальт, встал и сел в машину. Он уехал быстро и ничего не объясняя.
Я посидел на скамейке у подъезда. Посмотрел на небо сквозь просветы между ветвей и стволов деревьев.
Подумал. Вероятно, для меня и есть этот момент точкой западания на клавиатуре жизни. И начал вспоминать, сколько таких мгновений, дней, недель и месяцев было в моей жизни. Не насчитал, встал и взглянул на асфальт, уже подсохший после утреннего дождя.