СЦЕНА 3: СТЭН ОРЛОВСКИ НА РАБОТЕ
“А с бутылкой я - словно птица…
И не знаю как отлепицца…”
Из песенки, которую сегодня утром придумал Джим, опохмеляясь тайком в сортире - единственном месте, где нет камер.
“Семя чертово, муха дрозофильная!” Приветствует Джим нас всех. “Я собрал вас здесь… Чтобы объяснить раз и навсегда, что происходит!” Джим ходит туда-сюда под Спиральной Лестницей с красным, злым лицом.
“Если бы ты хоть раз нам НОРМАЛЬНО рассказал! Но мы все узнаем УРЫВКАМИ, ДЖЕЙМС!” Срывается на него Леди Анна почти в слезах, с трудом удерживаемая Матушкой и Гиадой Тэвой.
“Я задолбался слышать от всех: “Ах! На УИВе нет воды! Ах, на УИВе нет воздуха! Ах, нам придется жить в каких-то “Отшельничьих Конусах”!” Джеймс продолжает в тоне тихого рычания, поедая Леди Анну глазами. “Объясняю в последний раз!!!”
Стэн Орловски в поварском переднике начитает обходить собрание с блокнотиком в руках, спрашивая, кто что хочет на обед.
В рабочее время, для упрощения логистических вопросов, мы можем заказать только “СЭНДВИЧ”, а не какую-то “другую еду”, однако, каждый из нас может заказать сэндвич с практически любой комбинацией белка-жира-углеводов и ОВОЩЕЙ!
Вот уже почти обед, и мы - на экстренном собрании Команды, чтобы объяснить всем, что случилось с Дэниелом, а Матушка и Леди Анна, занятые на репетиции, которая так и не случилась - все еще в сценических платьях.
Вызвали даже меня. Стэн обходит нас, собирая заказы на сэндвичи.
“Авокадо с сыром и помидорами на белом хлебе без майонеза” - говорю.
Стэн кивает, и записывает мой заказ со счастливым лицом первоклашки, которого учительница попросила быть за главного, пока она пошла в учительскую за журналом.
“Что для вас, мои Леди?” Кланяется он Анне и Матушке.
Леди Анна и Матушка совещаются, и останавливаются на “сэндвиче с салатом из тунца с помидорами и огурцами”.
Стэн усердно записывает, с трудом пряча радостную улыбку.
“Все будет исполнено очень быстро, мои Леди… Как пожелают мои Леди…” Стэн пятится, и идет к Джеймсу.
“Мне ничего не надо, Воробьевски! Какого черта ты ко мне подходишь, когда знаешь, что мне нужно терять вес!” Рычит на него Келлспелл.
Надо сказать, что мне плевать на этого парня, потому что я начинал также. Келлспелл унижал меня, как последнюю собаку, и выгонял дважды, прежде чем Генри Карлтон не заступился за меня, когда он еще был человеком.
И после этого Джим продолжал обращаться со мной отвратительно, архивы Аркчилов не дадут соврать. Почему я должен сопереживать новичкам? Кто сопереживал МНЕ?
Однако, просто для справедливости - откуда Орловски-Ястржембски-Воробьевски должен был знать, что Джим - на диете?
За секунду улыбка смыта с лица бедного юноши, как детские рисунки с асфальта холодным осенним дождем.
Тем не менее Стэн старается взять себя в руки, кивает, и отходит, опустив голову.
Идет к Дэвиду и Флориану.
“Для Генри - сэндвич с тунцом.” Диктует ему Флориан. “Нам с Дэвидом Рэддингтоном - сэндвич с говядиной и помидорами. Для Леди Сены и Патрика - сэндвич с..”
Флориан замечает, что Стэн с трудом может написать “Рэддингтон” без ошибок. Он помогает молодому человеку правильно записать все фамилии. И что-то шепчет ему на ухо.
Руки Стэна трясутся, и он чуть не плачет. “Господин Келлспелл уволит меня, если я допущу хоть одну ошибку…” Отвечают его дрожащие губы.
“Не бойся. Я помогу тебе.” Флориан кивает, и продолжает диктовать заказы Леди Сены и Патрика. “И не забудь соль и перец в ПЛАСТИКОВЫХ контейнерах. Мы стараемся сократить количество мусора на корабле. Держи контейнеры тут, и, как только соль и перец в них кончатся - отнесешь назад в столовую - и Аркабины снова их наполнят. Таким образом у нас не остается бумажных пакетиков из-под соли и перца - как в самолетах…”
“Я понимаю, господин Энтони.. Спасибо вам!” Отвечает Орловски, глотая слезы, и собирается уйти в столовую, но Флориан останавливает его.
“Такие мышцы, юноша… ширяетесь стероидами?” Спрашивает Флориан, проводя рукой по плечам Стэна. Он одет в белую майку и черные тренировочные, которые ему дали, чтобы он выглядел как Джеймс, и чтобы Джеймс не клевал его хотя бы поэтому.
“Нет… Я зарабатывал драками на ринге…” Тихо отвечает Орловски, опустив глаза. “Потом уже больше не мог из-за травм…”
“Бокс?” Флориан тем временем проверяет в блокнотике Стэна записанные заказы от длинного списка членов Команды.
“Фристайл, и много кикбоксинга.” Вздыхает Стэн.
Флориан хлопает Орловски по плечу. “Все правильно записал. Иди. Если Блинский или Шиба начнут орать, что ты что-то не то принес - пошли их ко мне.”
Стэн кивает с благодарностью в темных, грустных глазах, и исчезает за дверью.
“… Поймите, не все, кто тут сидит, попадут на УИВ!” Продолжает вещать Джеймс. “… чтобы отсеять слабаков… для этого мы СНАЧАЛА останавливаемся у Жемчужных Врат. И все, кто хотят ПРОСНУТЬСЯ, могут это сделать, и оказаться На Руках У Бога. Но в этой Вселенной еще много работы для праведников-смертников! Все остальные, кто хочет продолжать этот сон, или “компьютерную игру”, возвращаются в “сновидение” со мной на УИВ, мать его тудыть, потому что мне пообещали что я хотел, плюс гарем в десять красивых мужчин… А вам пообещали ваш гребаный Матриархат… Бабы-дуры, ептыть! Вам всем по барабану, куда мы едем! Вам лишь бы только свежие огурцы, садик, розочки, чаек! А там война.”
“ДЖЕЙМС!” Леди Анна встает с Ковра Настроений, который вспыхивает ей вслед смесью черного и белого (очень возбужденное состояние сознания). “Ты пожалеешь о своем неуважении к Женскому Совету, который спас тебя от тюрьмы, когда ты должен был СЕСТЬ за свои преступления! Первое - не “слабаки”, а те, кто хотят БЫТЬ С БОГОМ! Второе - перестань ругаться матом. Третье - …”
“Женский Совет не спас Генри, и его “залечили в психушке!” Прерывает ее Джим.
Очевидно, наши страсти - как магма уже готового взорваться Везувия - очень близко к поверхности.
“Твое дурацкое реалити-шоу - ничто без Женского Совета! Все члены твоей так называемой “Команды” - преступники и заядлые наркоманы! А ты все время обзываешь нас разными словами!” Леди Анна бросается на Джима, и уже готова дать ему пощечину.
“Анна!” Матушка удерживает Леди Анну за рукав длинного, сине-белого шикарного кружевного сценического платья.
Они собирались репетировать репризу с утра. Но опять не вышло, когда Кроткие сказал нам, что Дэниел Гарнер умер.
Кроткие очень не любит, когда Команда ругается. Он спрыгивает с кровати, и танцует перед Спиральной Лестницей. Но этот танец - не веселый. Кроткие, с низко опущенной мордой, перебирает лапами, как готовая к гонке лошадь.
Джеймс наблюдает за ним полным любви взглядом.
Они вместе провели три года по избушкам в горах, и голым, неотапливаемым квартирам в Хафнии, когда люди Моретра прятали их от Сил Леота, на пути к Стробулусу.
Джим и Кроткие срослись на базовом уровне, привыкнув засыпать в объятиях друг друга, для тепла и утешения.
Джим привык понимать своего друга и учителя без слов.
И каждый вечер прощаться навсегда.
Все молчат завороженно, потому что, пока Кроткие танцует, Ковер Настроений идет красками холодных рассветов и продрогших ночей, железного привкуса страха на губах, и пестования бесполезной, бессмысленной надежды, что они каким-то чудом выживут на пути в спасительный Стробулус.
Серым туманом ползет по Ковру болезнь Джима, которую он пережил, пока их скрывали, и два неудачных покушения Сил Леота, где Джим чуть не погиб, и огромное количество алкоголя и наркотиков, но еще больше любви.
Любовь начинается с крохотной голубой точки, и расходится по всему Ковру уверенными, глубокими волнами, полными янтарных вспышек.
Любовь нельзя остановить. Да и зачем пытаться это сделать? Лучше позвать ее на помощь.
Три года спустя, вопреки всем пугающим предсказаниям, Арзаделлина и его учителя все-таки “дотащили” до Стробулуса, и теперь они - более-менее в безопасности.
Но убийство случится. Мы просто не знаем, когда.
Кроткие заканчивает свой несложный, но завораживающий танец, и садится у ног Джима.
Возвращаясь к реальности, быть может только ради Кротких, Джим указывает нам на схему на экране на стене, через Антуриум, служащий проектором.
“В последний раз объясняю…”Келлспелл смягчает тон, с глазами, полными слез. “Офис Принца Моретра НЕ использует своих врачей, чтобы проводить над нами какие-то бесчеловечные эксперименты… “Беременность” транс-женщины и “смерть” Дэниела Гарнера - это не то, что вы думаете…”
Тут Джим не выдерживает, и падает на колени около Кротких, рыдая в его шерсть. “Вы себе даже не представляете, что они с нами сделают…” Шепчет он. “Все, кто в состоянии идти, должны сойти у Жемчужных Ворот. На УИВ полетим только я и Кроткие.”
“Один в поле не воин, даже если это - Кроткие.” Леди Анна подходит к плачущему Джиму уверенной походкой. “Только вы вдвоём полетите на УИВ? А что еще вы собираетесь делать ТОЛЬКО ВДВОЕМ? Здесь “один за всех, и все за одного”! Ты забыл, Блинский? И вообще, кто ты такой, чтобы лишить МЕНЯ МОЕГО ТЕРНОВОГО ВЕНЦА?!”