«Молодой жених в первую свадебную ночь, не зная, как дальше себя вести, предложил невесте сыграть партию в шахматы...» Когда вписывал этот эпизод в новеллу «Сатаной хотел зваться ее устами», вспомнил, как я не во сне, а наяву целую ночь был тем «женихом».
Меня, молодого лейтенантика, командир отправил в первую командировку. Единственный шанс в восемь утра как штык прибыть в штаб округа – сесть в проходящий поезд, который на минутку останавливается на нашей таежной станции в полночь. Тетка в окошке не обрадовала наличием билетов. Но я не отчаялся: как-нибудь уговорю проводниц. Тогда в Союзе к военным относились с симпатией и уважением. Молоденькие проводницы – тем более.
Расчет оказался верным: проводница первого же вагона, к ступенькам которого я подбежал, прям Ниночка из «Кавказской пленницы», без слов подняла на борт молоденького брюнета-лейтенанта с симпатичными усиками.
Вагон оказался купейным, и все места действительно заняты. Проводница завела меня в служебное купе, где отдыхала ее сменщица — ядрененькая уралочка-хохотушечка. Тут же девочки накрыли на стол. В этот день бог послал везучему лейтенантику на ужин приятную компанию, дальше почти по Ильфу и Петрову: бутылку наливочки, домашние грибки, селедочку под шубой, борщеца уральского с мясом высшего сорта, и компот из сушеных яблок. И яблочки румяненькие, совсем как... Ну, вы поняли.
Сидим, знакомимся, беседуем о том о сем. Стаканы не пустуют, градус в купе поднимается, глазки все более блестят, пуговки верхние в рубашечках форменных расстегиваются все ниже, бросая в пот и заиканье горячего брюнета...
– Расскажи чуток о себе, интересно же! – просит «Ниночка».
Я, весь на взводе, начинаю рассказывать о... своей первой любви, романтизмом так и прет:
– Она у меня такая тоненькая, такая начитанная…
А сам глазами неудержимо тянусь к расстегнутым пуговичкам, ниже... Ласкаю коленочки вкусненькие и сыплю эпитетами о любимой женушке, которая меня ждет, и которая такая замечательная...
Самое интересное, я вижу, что девочки на диванчике напротив все больше скучнеют, отвлекаются на реплики между собой, перестают слушать меня. Все это вижу, даже помню про «когда делают предложение одной женщине, то не вспоминают про другую», и шахматы в первую свадебную ночь вертятся где-то, но остановиться не могу.
– Галочка, я пойду посмотрю что делается в вагоне, – говорит «Ниночка».
Я продолжаю свой рассказ. А Ниночки все нет. Очень скоро Галочка-уралочка сонно потягивается всеми пуговичками и округлостями за ними:
– Чтой-то спать захотелось...
Я догадываюсь, что надо сказать спасибо хозяюшкам за доброту и покинуть помещение. Остальную часть ночи провожу в гордом одиночестве в коридоре.
А за окном проплывают темные леса, пуговички...
Весь вагон спит. Пуговички — тоже