На пляже две толстые пенсионерки, склонившись над гаджетом, как третьеклассницы, с придыханием всматриваются в какой-то фильм, в котором мачо низким страстным голосом несёт пургу на испанском языке.
По дороге с пляжа умненький мальчик-очкарик уводит меня из-под колёс лихача, приговаривая:
- Соблюдайте золотое правило «Три Д»: дай дорогу дураку.
*
Татарские названия: Чатыр-Даг, Узун-Сырт, Юки-Тепе, Учансу, Бабуган-Яйла, Гурбет-Дере-Богаз, Чуфут-Кале. Одни топонимы, как экзотическое путешествие.
И греческие: Меганом, Тарханкут, Каллистон, Ливадия, Панагия, Сотера.
Иранское Мангуп. Армянское Сурб-Хач.
Итальянское: Черкио, так назывался средневековый город, основанный венецианцами и генуэзцами на месте современной Керчи.
И просто красивые названия: Шафранное, Родниково, Червоное, Земляничное, Каштановое, Лавровое, Лучистое. Счастливое!
*
САКИ-СИМФЕРОПОЛЬ-АНАПА-ЯЛТА-СЕВАСТОПОЛЬ-САКИ
Крым - земля Алисы, приют безумного шляпника, шатёр волшебника Изумрудного города, цирк-шапито.
Огромный философский камень, омываемый одушевлённым океаном Солярис.
Сущность, всё время во что-то превращающаяся.
Вот розоватые проплешины в горах – и это похоже на Израиль, землю обетованную. Вот кипарисы и пинии – и полуостров оборачивается Италией. Вот холмы, поросшие зеленью – и это как в Чехии или в Карпатах. Вот лавандовые поля – добро пожаловать в Прованс. Виноградники – а это уже Бургундия. Мечети, как в Турции. Иголки минаретов Бахчисарая штопают прорехи мирозданья – Золотая Орда, Казань. Арабский дворец Софии Ротару в Ялте. Фламенко, исполняемое на набережной Севастополя – дыхание Испании. Развалины Херсонеса – Древняя Греция. Птичьи слободки, птичьи городки-гнездовья в виде сотен пещерок, - словно на Чукотке. Скалы, красноватые, как на Марсе.
Шаг – и ты уже в другой стране. Вздох – и ты на другой планете.
Крым точно подмигивает тысячью глаз, с каждым миганием оборачиваясь чем-то иным. Он переливается, как драгоценный камень, своими ипостасями. Фокусник. Волшебник. Оборотень.
Калейдоскоп аватаров. Фейерверк воплощений.
Руины Атлантиды переходят в грот Ихтиандра. Генуэзские средневековые крепости – в места съёмок «Кавказской пленницы». Следы пиратствовавших тавров – в натуру «Алых парусов».
Вот Лев Толстой на Крымской войне. А вот загадочное готское королевство Феодоро. Местные кромлехи и Стоунхенджи.
Курорты, исцеляющие многочисленных недужных. Загадка гибели парохода «Армения». Отравленный царь Митридат и партизаны в катакомбах Керчи. Неаполь Скифский под Симферополем и дача Горбачёва в Форосе, где его арестовали в августе 1991 года гекачеписты.
Музеи Айвазовского, Грина, Чехова, Юлиана Семёнова. Пушкин и поэма «Бахчисарайский фонтан». Царство кошек с бирюзовыми разумными глазами, разомлевших на солнце.
Коктебель, Волошин и Цветаева, Андрей Белый и Мандельштам. Артек – детская республика. Массандровские винные подвалы Льва Голицына. Рынки, переполненные персиками и черешней, арбузами и виноградом.
Прямо на пляже рыбный ресторанчик: мидии и барабулька, крабы, кальмары, устрицы и улитки.
Скалы мегалитические, как будто планета Фаэтон, измельчившись в астероиды, рухнула именно сюда. Результат космической катастрофы.
Поэтому чайки кричат с таким отчаянием? Помнят, как это было, как полыхали камни?
Черчилль на Ялтинской конференции и князь Потемкин-Таврический, то бишь Крымский. Фашисты, грабящие местные музеи. Сталин. Императорская семья в Ливадии. Пещерные медведи, львы, шерстистые носороги и мамонты, жившие здесь когда-то. Серферы и археологи, планеристы и скифское золото. Диана из «Собаки на сене» и военные корабли на рейде. Небывалые пещерные города, чей возраст учёные даже не могут точно определить. Неясно, кто там жил и когда, и как вырубил в скалах эти мегалитические сооружения.
Всё это с тобой заговаривает на неведомом и неслышном языке, хватает тебя за руки, привораживает. Что-то хочет тебе поведать. Что-то особое и окончательное. Раскрыть то ли тайну твоего рождения, - и ты окажешься потерянным когда-то принцем, - то ли тайну мироздания.
Полуостров цвета голубиного крыла, смешанного с красноватой марсианской почвой.
Ковчег. Спасение для всех. Приговор концу света.
Но отчаянные крики чаек напоминают о грядущем хаосе. О том, что лето кончится. Загар смоется. Красивые тела когда-нибудь износятся. Жизнь и её радости развеются по ветру.
В небесах вечерние облака грызутся в виде головастика и пуделя. Нет, в виде бульдожки и морского конька. Нет-нет, это не поладили дельфин и грифон.
И только море сияет вечно, как свет в конце тоннеля.