Никто и подумать не мог, что подобное несчастье может случиться в семье Адамовичей. У кого другого, это ещё возможно, но только не у них!
Ведь, кажется, они постарались всё предусмотреть и максимально исключить риски. Хотя как можно быть уверенным в чём-либо в наше безумное время, да ещё с непременным, и говоря откровенно довольно странным желанием этой молодой семьи произвести ребёнка на свет … естественным образом!
Хотя нужно отдать им должное - как же готовились они к такому важному событию! В наш современный, полностью автоматизированный и техногенный век, столь заблаговременно и обстоятельно уже мало кто поступает.
Например, за год до планируемой беременности, они полностью перешли на эко-питание и натуральные органические продукты. Оба! Несмотря на то, что это пробило весьма внушительную брешь в их скромном бюджете. А ещё переехали в отдалённый, но гораздо более зелёный район. Там даже до сих пор встречаются настоящие деревья, и почти нет необходимости в кислородных баллонах.
И плавание, и многоступенчатый вебинар «Школа будущих родителей», и детокс, и сложный витаминный курс, и солнечные ванны регулярные, а это такая же, если не больше расходная статья - всё это для того, чтобы выносить и родить нормального ребёнка.
Тем более можно понять уровень их отчаяния, после случившегося.
К пятнадцатой неделе беременности Лев Адамович, а с тех пор, как шесть лет назад они переехали в Европу - Лео, - молодой человек, тридцати четырёх лет и его жена Роза, двумя годами моложе мужа - знали о своём будущем ребёнке практически всё.
Ну то, что это будет мальчик, им, понятно, было известно с самого начала, когда Роза и Лео только собирались зачать ребёнка и проходили полное обследование в одном из крупнейших медицинских центров Европы.
Ведь выбрать пол ребёнка сейчас вообще не является проблемой, тем более что многим будущим родителям это и неважно. Они уверены, что годам к пяти ребёнок сам решит, кем хочет быть - мальчиком, девочкой или кем-то из более чем двухсот родов, подвидов, полов и кто его знает чего еще, Лео с Розой не сильно-то в этом разбираются.
Просто Адамовичи к таким людям не относились. Никак. Не только потому, что были воспитаны в другой культуре, просто Лео всегда мечтал о сыне.
А Роза, ну а что Роза, ей и в голову не приходило настаивать на своём мнении, даже если бы таковое у неё и имелось. Она в этом отношении немного старомодна. Вообще при современных темпах эмансипации, просто поразительно, как его Роза смогла остаться такой. Она - исключение, настоящий эндемик. Может ещё и потому Лео, в конце концов, женился именно на ней. «Да прилепится жена к мужу своему», это как раз про них.
Так вот, Адамовичам помимо роста и веса, был известен цвет глаз, темперамент и даже основные черты характера их ещё нерождённого сына. Перинатальная карта с полным описанием антропометрических и психофизиологических данных ребёнка, была у них ещё до первого шевеления.
Выяснилось, что внешне отпрыск Адамовичей вообще ни на кого не собирался быть похожим. Как, собственно, и по внутренним своим качествам. Согласно новейшим тестам, сынуля обещал быть упрямым, напористым и своевольным.
Но даже в страшном сне не могли они предположить, что их ожидает...
- И в кого это он, интересно? - посмеивались они тогда в счастливом своём неведении.
Разве что в прапрапрабабку Лео - Зойку-парикхмахершу из Одессы. Лео, конечно же, знать лично её никак не мог, но в его семье историй про неё было хоть отбавляй. И все они были весьма живучи, как и сама баба Зоя, прожившая без малого сотню лет. Да что там говорить, выдающаяся была женщина, почти легендарная.
Прошла и огонь, и воду, а вот до медных труб, то бишь фанфар и признания, дело, к сожалению, так и не дошло. Хотя в своей семье, даже спустя несколько поколений, была весьма знаменита.
Дожила бабуля до девяноста шести лет, пережив всех своих четырёх мужей, двух старших детей и рассказывая за семейным столом такие забористые анекдоты из своей бурной жизни, что это заставляло краснеть до мочек ушей её уже пожилых внуков.
Так что к появлению в семье наследника, готовились Лео с Розой со всей основательностью. Но ведь так и поступают все ответственные родители. Правда, некоторые из их виртуальных друзей очень удивлялись: для чего им так заморачиваться самим, когда всё можно было сделать на порядок проще и эффективнее? Зачем, дескать, эти пещерные методы, когда к вашим услугам и совершенно легальное клонирование, и старое, доброе ЭКО, и усыновление колониальных детей в конце концов…
Тем более что, к примеру, последнее - один из самых доступных, практичных и социально одобряемых вариантов. А это крайне немаловажный факт в наше время, когда толерантность с политкорректностью, нравится нам это или нет, краеугольные камни, на которых собственно и держится пока ещё наше общество.
Но Лео настаивал на естественных родах. Кто его знает почему. Возможно он, как некоторые из его знакомых подвергся влиянию движения натуропатов «Назад к природе», которое сейчас всё больше набирает обороты.
Или в нём слабо шевельнулись какие-то гены бабки Зои, отличительными чертами которой являлись, как эксцентричность, так и редкое упрямство, а может Лео руководствовался и совершенно другими соображениями, кто знает. Да это теперь и неважно…
Главное, что он и сам, сидя сейчас в большой комнате ожидания для родственников и друзей, не смог бы сейчас ответить на этот вопрос. Лео просто помнил, что это было важное условие, практически основополагающее. И он представить себе не мог, что Роза вдруг отказалась бы вынашивать и рожать ребёнка сама или смотрела на это как-то иначе. Будь по-другому, они вряд ли прожили вместе семь с половиной лет.
И это когда про институт брака, если кто и вспоминает, то разве что с улыбкой. Да и само понятие «семья», претерпело такие изменения, что бабка Зойка только бы присвистнула! А это была женщина, которую удивить чем-либо было весьма непросто!
Лео Адамович, сидя на самом краешке глубокого, невероятно удобного кресла, растерянно оглянулся по сторонам. Кроме него в комнате было ещё трое. Предположительно мужчин. Хотя в этом никогда нельзя быть уверенным до конца. А уж тем более, недопустимо определять пол человека и его видовую принадлежность по гендерным признакам.
Это усвоено настолько прочно, что Лео даже мысленно, про себя не проводил подобной классификации. А уж высказывать что-либо подобное вслух! Ну уж нет, об этом не могло быть и речи… В лучшем случае попадёшь в чёрный список нелояльности и это ещё не считая совершенно нешуточного штрафа. Демократия, мать её…
Лео оглянулся по сторонам: если не считать мягкой мебели, всё остальное - это аморфное, метллическое стекло, зелёный никель и полиамиды. А ещё - невесомые экраны под потолком для оформления, получения информации и вызова персонала; автоматы с едой и напитками, скрытые камеры слежения и многое другое. И квантовые мониторы по всему периметру, в каждом отсеке, для наблюдения за процессом деторождения, чтобы под этим понятием не имелось в виду, здесь, в стране победившей демократии.
Люди в комнате ожидания негромко переговаривались радостно-сдержанными голосами, похожими на расстоянии на нежное, голубиное курлыканье. Боже, когда он только привыкнет к этому языку?!
Конечно, почему бы этим людям не быть такими милыми и довольными, ведь с их детьми наверняка всё в порядке. Сейчас им выдадут их крошечные, узенькие, слабо пищащие или безмолвствующие свёртки и они обнявшись, выпорхнут мимо него в свою новую жизнь, в которую с этого дня будут внесены довольно серьёзные коррективы. Всё именно так должно было быть и у него с Розой…
Лео вздрогнул. Его бедная Рози!! А вдруг она уже пришла в себя и догадалась, что это был вовсе не ночной кошмар, и не последствия родильной горячки, после которой она потеряла так много крови, что едва осталась жива. И всё это произошло с ними на самом деле. С ними, Лео и Розой Адамовичами, славной, добропорядочной и любящей парой!
Лео прикрыл большие, круглые навыкате глаза и слегка затряс головой, словно прогоняя неприятное видение.
Когда он снова открыл их, пожилой человек, или даже скорее существо неопределённого пола, пристально, с некоторым подозрением смотрело на него из-под чешуйчатых век и Лео, пытаясь преодолеть раздражение и обиду, кашлянул и отвернулся. В эту минуту он ощущал себя жестоко
и несправедливо обманутым ребёнком.
За что-о-о?? - вдруг нестерпимо захотелось крикнуть Лео на весь этот этаж, на весь этот хвалёный, грёбанный перинатальный центр, распухший от осознания своей презентабельности, а также на весь бесчувственный, равнодушный мир, встречающий его родного сына, о котором столько времени мечталось и грезилось с явной неприязнью и чуть ли не отвращением. И это общество, именующее себя демократичным, которое на каждом углу вопит о своей толерантности и даже с обезумевшими фанатиками носится, как деревенский дурень с лукошком.
Но тут Лео вспомнил, как полчаса назад впервые увидел своего новорождённого сына и онемел от ужаса. Конечно, он наблюдал за процессом через нейроинтерфейс, да и длилось это всего несколько минут, но ему хватило вполне… О, даже более чем… Он увидел всё.
Это произошло здесь, вот в этой вот самой комнате, как это, собственно, и происходит в таких клиниках, когда речь идёт о чём-то нормальном и предсказуемом. Но это явно не их случай и потому трансляция, едва ребёнок повился на свет, сразу же прекратилась.
Видимо, и сами медики не были в достаточной степени подготовлены к такому зрелищу, а потому не сразу спохватились, что новоявленный папаша запросто способен грохнуться в обморок прямо посреди этого современного, напоминающего межгалактическую станцию зала.
А может они испугались, что произойдёт что-нибудь похуже банальной потери сознания? И в этом не было бы ничего удивительного, ведь такое случается сплошь и рядом, достаточно открыть газету, или подключиться к любому новостному каналу, как на тебя тут же обрушивается лавина из обвинений в шпионажах, массовых и частных отравлениях, предотвращённых и нет терактах, а также повсеместном подозрении всех вместе и каждого в отдельности.
Тебя или твоего приятеля, сотрудника или бывшую подружку могут обвинить запросто в чём угодно: в сочувствии неодемократам Запада, в лояльности к ортодоксальным фанатикам Юга или поддержке левых нацистов Севера.
А может просто кто-то из не поддающихся исчислению видовых, гендерных и сексуальных меньшинств жалуется в судебные инстанции за мнимое притеснение только на основании того, что на него как-то не так взглянул представитель другого сообщества, когда они поднимались в аэролифте.
Уже стало обычной практикой судиться неделями и месяцами, индивидуально и целыми организациями. Возможно и в этом центре, испугались чего-то подобного со стороны Лео. После того, как связь с родильным отсеком прервалась, доктор сообщил только, что возникли некоторые осложнения, но беспокоиться не о чем, у них всё под контролем и велел ждать, когда с ним выйдут на связь снова.
Некоторые осложнения!??- вспыхнуло в мозгу Лео через секунду, - Реально, чувак?? Ты серьёзно считаешь, что это всего лишь какие-то долбанные осложнения, о которых не стоит беспокоиться? Ты вообще видел его?? Моего сына!!!?? И что в таком случае называешь ты «некоторыми осложнениями»??
Лео посмотрел на тихо передвигающегося миниатюрного робота-уборщика, затем на мерцающее, подвижное, но тёмное сейчас зеркало высокотехнологичной панели, где он недавно видел измождённое лицо жены с закрытыми глазами, суетящихся медиков и его, своего сына…
Лео был почти рад, что жена находилась в бессознательном состоянии. Будь это не так, она немедленно прочитала бы всё по его лицу. И в ту же секунду всё бы поняла. Он никогда ничего не мог скрыть от неё. Это было просто невозможно. После стольких лет брака они отлично изучили друг друга. Особенно Роза. Уж ей объяснять точно ничего не нужно было.
Оставалось надеяться, что Роза всё ещё не пришла в себя. Пусть отдыхает, - покачивая головой в такт своим мыслям, - думал Лео Адамович, - пусть набирается сил… Они ей скоро, ох как понадобятся…
Ведь даже ему молодому, относительно здоровому и главное, не прошедшему через родовые муки человеку, было почти невыносимо видеть своего долгожданного ребёнка… таким… И он пока всё ещё не знал, как встретиться с этим ещё раз. И что сказать бедной его Рози, когда она придёт в себя, а это случится очень скоро, если уже не случилось...
Даже сейчас, когда он представлял личико младенца, и эту его кожу… Нет, это выше его сил. Лео прикрыл глаза и втянул голову в плечи. Лишь благодаря немалому усилию воли, он удержался от того, чтобы не содрогнуться всем телом.
И почему он не прислушался к советам тех, у кого в этих вопросах гораздо больше опыта, чем у них с Розой? Он даже представил тут же, как кто-нибудь из них, общаясь в группе, небрежно бросает: «Ну и кто, спрашивается, виноват этим умникам?!»
И что возразить на это? По крайней мере, не будь Лео таким упёртым, трагедии этой с несчастным их малышом, скорее всего можно было бы избежать.
В это время два бесполых создания дождались, наконец, свою подругу необъятных размеров, вся видимая часть кожи которой была покрыта рельефной татуировкой. На испещрённом рисунками, пергаментном лице женщины не отражалось никаких эмоций.
Сразу за ней медробот катил пластиковый кювез с парой крошечных свёртков, из которых выглядывали два вытянутых, сморщенных личика цвета кофе, в который для чего-то подмешали пепел. Ожидавшие свою подругу приятели заговорили разом, заглядывая в кювез и захлёбываясь от восторга. Уже через несколько минут, подхватив на руки детей и суетясь вокруг своей большой, невозмутимой спутницы, они выскользнули за дверь.
Счастливые… - тяжело вздохнул Лео.
Он взглянул на прозрачную перегородку в конце овального помещения, откуда тянуло свежестью, цветочным ароматом, и раздавалась нежная птичья трель. Там находилась живописная и манящая, но такая же искусственная, как и всё остальное здесь оранжерея.
Там красиво, спокойно и хорошо и там нет этих чудовищных биомониторов, на одном из которых, он снова может увидеть… То, что уже видел, нет, нет, он к этому пока не готов… Хотя где-то в глубине сознания, Лео понимал, что вряд ли его пригласят ещё раз полюбоваться этой картиной. Но наперекор логике он снова подумал, не пройти ли действительно в оранжерею, чтобы избавить себя от этого и не видеть других людей, и того, как они радостно улыбаются, глядя на своих нормальных детей…
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...