Зелёная линия на тёмном экране начала судорожно ломаться. Участилось горячее дыхание. Тело задрожало.
— А-а-а! — вырвалось у него из груди.
Мужчина открыл глаза полные ужаса и боли. Жадно глотая воздух, он цеплялся пальцами за накрахмаленную простынь, точно пытаясь ухватиться за обрывок верёвки над пропастью.
В светло-жёлтой комнате сквозь полосатый прямоугольник на шероховатой стене сочился яркий свет. Рядом с постелью возвышались капельница и реанимационный монитор. Чуть поодаль — белый стол. На вешалке, у двери, висел белый халат.
Мужчина в панике принялся ощупывать себя. Тело, увешанное проводами, нестерпимо жгло, словно его вынули из печи. В носу стоял свербящий запах гари. В голове царила пустота. Лишь где-то на задворках вялого сознания перекатывался комок спутанных мыслей. Он попытался его размотать, но тщетно. Каждое усилие отдавалось пронизывающей болью в висках.
Мужчина осторожно спустил ноги на пол. Отлепив от себя датчики, он попытался встать. Не получилось. Ещё попытка. Шаг, другой. Он вдруг сделал сальто. Комната начала вращаться, как крысиное колесо. Его швыряло из стороны в сторону по кожаному салону. Скрежетал гнущийся металл. Осколки разбитого стекла посыпались за воротник. Рядом, словно в невесомости, раскинулись чьи-то светлые волосы. Ярко-красный маникюр мелькнул у него перед носом, оцарапав ему щёку. Еще переворот и машина влетела в широкое дерево. Сломанная ветка вошла в салон, прошив пассажирку насквозь, как шампур желе. Голова её повисла на груди. Длинные волосы с красными пятнами небрежно рассыпались по лицу. Запахло бензином. Снаружи что-то тоненько зажужжало. Затем раздался хлопок. Вспышка. И всё охватило обжигающее пламя. Нестерпимая боль. Провал. Перед глазами мельтешило светлое пятно.
— Сид, как ты себя чувствуешь? — лысый мужчина убрал маленький фонарик в нагрудный карман белого халата. Ткань на его могучем теле так и норовила лопнуть от напряжения, как перекаченный воздушный шарик. На широкой груди болтался пластиковый бэйдж с именем — доктор Трит.
— Как котлета на жаровне. — Попытался подняться с пола Сид.
— Не удивительно. — Усмехнулся Трит, помогая ему встать. — Тебя вытащили практически из горстки пепла. Благо мозг не успел до конца изжариться.
— Откуда меня вытащили? — не поверил своим ушам Сид.
— Там внизу ты попал в аварию, и твоя машина выгорела почти дотла. — Трит тяжело вздохнул. — Тело-то не проблема, через недельку новое подоспеет. Походишь пока в дежурном боте. Но, вот, с сознанием беда. Большие провалы в памяти, а она у тебя на вес золота.
— Ничего не понимаю. — Сид смотрел на собеседника, ошалело хлопая серыми глазами. — Я, что, умер?
— Ну, как тебе сказать. Почти. — Трит потёр себя по затылку. — Если бы не лесной пожарный дрон…
В ушах у Сида послышался шум падающей воды. Сам он, став жидким, начал медленно стекать в тёмную пропасть. Он летел вниз, точно с водопада, пока не пролился рядом с разноцветным фонтаном посреди огромного светлого зала, набитого людьми. Все нарядно одетые. На сцене чернокожая женщина с голосом Нины Симон поёт «I feel good». В руке у Сида грелся бокал с коньяком.
— А ты смелый. — Услышал он приятный женский голос за спиной и плавно обернулся.
— Это всё животные инстинкты. — Приветливо улыбнулся Сид очаровательной блондинке в красном обтягивающем платье. — С ними трудно бороться. Проще отсечь себе ухо.
— Лишь инстинкты? — подняла она удивлённо тоненькую бровь. — А как же чувства?
— Чувства. — Он задумчиво отпил немного коньяка, приятно обжёгшего ему глотку. — Это обычная химическая реакция, забирающая много сил и времени. Боюсь, я не успею. Или, если точнее, мне просто не позволят.
— Слабенький. — Девушка обиженно задрала подбородок кверху. — Хорошо иметь запасное колесо. На нём всегда можно доехать до шиномонтажки, верно? — грустно улыбнулась она.
— Эта метафора тебе не идет. — Он нежно взял её под локоть. — Я бы сказал, ты внезапное открытие…
В этот момент на телефоне раздался десятый вальс Шопена.
— Что? Лысая покрышка тревожит? — ядовито усмехнулась девушка.
Звук разрастался. Кровь кипела, а вместе с ней и он сам. Перед глазами всё задрожало и осыпалось, как стена аварийного дома. Сознание по крупицам возвращалось из пыльного забытья, пока Сид снова не оказался в жёлтой палате.
— Ты здесь? — над ним склонился Трит.
— Вроде. — Сид встряхнул головой. — У меня какие-то реалистичные флешбэки, будто заново всё переживаю.
— Фантомы. — Пояснил Трит, набивая что-то на своём ноутбуке. — Твоё сознание пытается вытащить из раздробленной памяти куски воспоминаний. Это как из разбитого жёсткого диска выуживать повреждённую информацию. Учитывая, что твой нынешний мозг — неточная копия старого, то ему приходиться обрастать новыми нейронными связями. Проще говоря, он адаптируется к тебе. И пока это происходит, ты будешь переживать какие-то моменты заново. Это нормально, и в то же время нет. Со временем всё стабилизируется процентов на тридцать-сорок и, возможно, ты даже что-то вспомнишь. Но сложиться полностью в себя тебе вряд ли получиться. В этом и проблема переноса сознания. Человек может пребывать в боте максимум недели две. Это с неповреждённым мозгом. Потом происходит диссоциация личности, либо он полностью деградирует.
— Подожди! Что значит «возможно»? — Сид тупо смотрел на Трита ничего не понимая. — Какой новый мозг? Какие две недели? Ты о чём вообще? И почему ты говоришь, что авария произошла "внизу"? Где я?
Доктор набрал полные воздуха лёгкие и тяжело выдохнул.
— Ты совсем ничего не помнишь? — он внимательно смотрел на Сида. — Даже меня?
Сид отрицательно мотнул головой.
— Да-а-а. — протянул Трит. — Беда. Ну, начнём с того, что мы на земной орбите. Пока реставрируют твой мозг, мы попытаемся восстановить и сохранить остатки твоей памяти. А потом перешлём твоё сознание обратно, как по мейлу. Тебя нельзя терять. Ведь тут, — он ткнул указательным пальцем Сида в лоб, — находится ценная информация. Которая, возможно, устранит все недочёты нейротрансфера. И поможет переосмыслить понятие бытия, да и само мироустройство в целом. Это полезная и в тоже время опасная информация. Не для всех.
— Ты меня совсем запутал. — Сид откинулся на подушку.
— Ничего, скоро ты всё поймёшь. — Трит похлопал его по плечу. — Есть, правда, одна загвоздка.
— Какая? — встрепенулся Сид.
— Вирус. — Серьёзно ответил Трит. — В твою голову кто-то подсадил паразита, разрушившего всю нейрозащиту. И теперь, как бы тебе объяснить, твоё сознание находится в общем доступе.
— Как это? — ошалел Сид.
— Ну, проще говоря, тебя могут в любую минуту украсть из этого тела. — Трит пожал плечами. — Но ты не беспокойся. Станция хорошо защищена. На удивление. — Он резко повернулся к реанимационному монитору от чего халат на его затылке треснул. — Я думаю мне хватит времени почистить твою голову.
— Со мной еще была девушка. — Сказал Сид, задумчиво разглядывая могучую спину Трита. — Блондинка в красном платье. Она выжила?
Трит вздрогнул. Глубоко вдохнул и с шумом выдохнул.
— Это, конечно, твоё личное дело. — Трит прикрыл массивной ладонью свои толстые губы. — Но зря ты попёрся на этот вечер. С такой информацией в голове просто безрассудно-о-о-о… — звук растянулся в длинную и широкую «О», куда Сид провалился, как в вентиляционную шахту.
Он летел в бесконечность, кричал, брыкался ногами. Наконец вывалился перед красивой рыжеволосой женщиной, лет сорока пяти. Строгий фиолетовый костюм и узкая юбка очерчивали её стройную подтянутую фигуру. Лицо, усеянное веснушками, было чем-то встревожено.
— Си;ди, не ходи туда, это опасно. — Она нервно гладила мопса, сидящего у неё на руках, который хрюкал от удовольствия, как молочный поросёнок. — Главнокомандующий сказал…
— Всё в порядке дорогая. — Не дав ей досказать, он холодно поцеловал её в щёку. — Мне нечего бояться. Они не посмеют. А если что, есть копия меня. Я люблю тебя.
Он вышел в дверь и увяз в мерцающей мгле. Она медленно высасывала его из тела, как яблочный сок из картонной коробочки и выплюнула обратно в жёлтую комнату.
— Что-то вспомнил? — Трит набирал в шприц мутно-салатовый раствор.
— Ничего важного. — Пожал плечами Сид. — Семейные мелочи. А что это?
— Это поможет тебя быстрее склеить. — Трит шлепнул его по изгибу руки и ввёл в вену иглу. — А заодно и разобраться с твоей защитой. — Эхом раздалось в ушах Сида.
По телу бурными потоками растеклась тёплая тьма, унося его снова в разбитое прошлое. Он оказался в просторном кабинете, обшитом дубовыми панелями. Перед ним за столом сидел мордастый мужик в кителе с генеральскими пагонами.
— Изучи и запомни. — Он бросил толстую картонную папку с грифом «секретно» на стол. — Тебе придётся доставить эту информацию на Ганимед, спутник Юпитера.
— Хм, проект «Амброзия». — Он перелистывал страницы, исписанные химическими формулами, графиками, таблицами. — А как же законы природы?
— Теперь человек сам пишет закон. С этим — генерал постучал мясистым пальцем по глянцевой бумаге — мы смело можем плюнуть Богу в глаз.
— А если он плюнет в ответ? — усмехнулся Сид. — Не боитесь захлебнуться?
— Об этом не беспокойся. — Генерал откинулся в кожаном кресле. — У нас есть акваланги.
— Не получилась башня в Вавилоне. — Пропел Сид. — Хорошо! Но почему просто не передать это по межпланетной связи? Или хотя бы закинуть меня вместе с этим по нейротрансферу.
— Цена слишком высока. — Он раскурил толстую сигару, окружив себя облаком сизого дыма. — А спэйснэт небезопасен. Что касается нейротрансфера — слишком большое расстояние, тебя могут перехватить. Полетишь туристом. На Ганимеде тебя встретит профессор Дэмиур. Но для начала загляни к тощему Триту. Он тебе подправит защиту.
Генерал выпустил струю горького дыма, покрывшего Сида с ног до головы. Из тумана снова появился образ цветного фонтана. Десятый вальс Шопена. Бокал с коньяком он отдал блондинке. Смутившись отвернулся. «Да, дорогая? Всё в порядке. Я на встрече». «Большой брат», — пояснил он девушке, повесив трубку. Хрустальный звон. Глоток. «Странный всё-таки у этого коньяка вкус, — он покрутил бокал на свету. — Может, прокатимся?»
За городом. В машине сквозь тёмный лес. На спидометре сто километров в час. «Ещё быстрее!» — кричала девушка, визжа от удовольствия. Сто двадцать. Сто шестьдесят. Потоки воздуха бесновались по салону. «Пора!» — заметил он краем глаза сообщение у неё на телефоне. Она повернулась к нему лицом и с грустью прошептала: «Пора!» И тут же дёрнула руль на себя. Машину бросило в кювет. Крысиное колесо. Обрыв сети.
Из дымки показалась жёлтая палата. Сид пытался пошевелиться, но тело точно растеклось по постели, отказываясь подчинятся. Перед глазами маячил провод, идущий от его головы к ноутбуку.
— Тощий Трит. — Еле выговорил он онемевшим ртом.
Доктор перестал печатать и с интересом посмотрел на Сида. В этот момент дверь открылась и в палату вошёл очень худой человек в очках с толстыми линзами. Он потянулся рукой к вешалке.
— Куда я его повесил? — удивился человек и повернулся к присутствующим. — Вы кто такой? Откуда у вас доступ к этому телу? И какого чёрта вы напялили мой халат? — он строго посмотрел на Трита.
— Быть запасным колесом — это почти всегда лежать в багажнике. — Сказал тот Сиду, застучав быстро пальцами по клавиатуре.
— Ах, ты ж сука! — крикнул худой мужчина, и вынув из кобуры на ремне пистолет наставил его на Сида. — Прости приятель, но протечек быть не должно.
Раздался выстрел. Картинку вышибло. Упала тьма.
— Какой ты всё-таки непослушный. — Услышал Сид сквозь головную боль знакомый женский голос. — Уж седина в паху, а он всё скачет. — Сид открыл глаза, но всё плыло, как после литра водки. — А я предупреждала тебя. Да, ум мудрости не пара. Теперь, как всегда, всё ложиться на мои хрупкие плечи. Ну, ничего! Не впервой. — Он почувствовал нежное поглаживание по спине. — На Ганимед полетим вместе. За тобой нужен глаз да глаз. Но сначала заедем к ветеринару. Нужно отрезать кое-что лишнее.
Сид встрепенулся. Хотел что-то возразить, но из сплюснутой пасти вырвалось лишь нечеловеческое «гав».