Фирменный поезд «Арктика» стремительно летел на Север сквозь синий мрак зимней ночи.
Я лежала на нижней полке под тощим одеяльцем с простынёй и хотела только одного – скорее приехать к маме с папой. Но две ночи, полтора суток! – быстрее никак не получается.
Можно, конечно, летать на самолёте. Но в Мурманск, особенно зимой, часто отменяют рейсы, да и потом мне ещё надо будет на электричке 3 часа добираться до Оленегорска. А тут – сел в скорый поезд и валяйся себе на полочке под уютный стук колёс, читай книжку или смотри в окошко, наблюдая, как меняются пейзажи.
Вот подмосковные ели ограждают железную дорогу, а вот уже и северные камни-камни-камни, родные такие, замелькали за окном. Можно сходить в ресторан, пообедать неспеша. По поезду буфетчики в белых хлопковых курточках носят корзинки с печеньем, шоколадом, ситро и прочими прелестями для чая и перекуса или даже — лотки с первым-вторым. Вкусные запахи разлетаются по вагону. Купишь так харчо и котлетку с пюре и наслаждаешься жизнью. Проводница хлопотливо разносит чай в стаканах с подстаканниками – о, это вообще верх вагонного блаженства!
Спокойно так едем, по-домашнему расслабившись.
А мне тогда особенно требовалось расслабление, поскольку меня развозило. Я где-то простудилась. Ощутимо дуло в оконные щели. Перевернуться ногами к окну было неудобно – эдак о меня будут «спотыкаться» все проходящие. Накрыв голову полотенцем, я всё время лежала, впадая в болезненный сон. Голова была как не своя, нос горел, глаза слезились, в горле першило, и хотелось кашлять. Немножко знобило – значит, поднялась температура. Ничего, отлежусь. Может, всё пройдёт.
В поезде мало людей – сезон не летний, откуда народу взяться? Едут командировочные, студенты, такие как я, и другие «перелётные» граждане.
В моём, как бы купе, ехали два моряка – старый и молодой. Оба в бушлатах. Когда они сели – я не заметила. Они расположились на голой нижней полке напротив моей и тихо переговаривались меж собой. Было понятно, что старый учил уму-разуму молодого, назидательно втолковывая ему какие-то мысли о жизни. А тот, уважительно принимая заботу старшего, внимательно слушал его и изредка, на тоскливой ноте, что-то ему отвечал – мол, жизнь сложна и он не знает, куда теперь ему податься.
Ехали они, понятно, в Мурманск. На меня, закутанную с головы до ног в одеяло и полотенце, не обращали никакого внимания, думая, что я сплю.
- Ты, как приедешь, пристройся к какой-нибудь бабе, – с ужасом услышала я такие откровения бывалого моряка.
«Так вот как они относятся к нам, женщинам! А мы-то ждём любви, надеемся! Понятно, – раздумывала я, прислушиваясь к их словам, – они хотят, чтобы «баба» их обстирывала, кормила и т.п.! А любовь?»
- Поживёшь у бабы, осмотришься на месте, где тебе лучше определиться. Устроишься на работу, а потом уже и всё остальное, – продолжал учить молодого бывалый.
Мне не хотелось мешать их задушевному разговору. Но от этих слов я окончательно проснулась. Зашевелилась, засморкалась, закашлялась. «Вылупилась» из своего кокона, поднялась, но осталась, по слабости, сидеть с ногами на своей постели. От скуки стала смотреть в сторону окна.
Моряки, видя, что я проснулась, прекратили свой откровенный разговор. Старый задумался о своём. Молодой слегка отстранился от него и с интересом уставился на меня. «Неужели в моём образе он увидел ту «бабу», к которой можно «пристроиться»? – Удивилась я.
Всё моё существо возмутилось. Какая же я – «баба»? – худенькая студентка, пока ещё сама неустроенная. Что-то он плохо воспринял урок старшего. А бывалый, приметив откровенные в мою сторону взгляды молодого, не стал хватать его за рукав – мол, да не такая баба тебе нужна, и это вовсе не баба, она ещё девчонка! Не хватал за рукав, а понимающим взглядом умудрённого жизненным опытом моряка, поглядывал в нашу сторону с видом: «Вот зелёный дурак! Учишь, учишь их! Всё без толку. Ну, да дело молодое».
А молодой продолжал кидать на меня романтические взоры, тараща голубые водянистые глаза.
Однако не в моём вкусе был юноша. Нытиков я, вообще, не люблю. И, главное, мне непонятно было, как на меня, в таком моём состоянии, можно было смотреть с приятностью? Догадывалась, что в своём простуженном виде выглядела очень непрезентабельно.
Но молодой человек, как в столбняке, искательно смотрел на меня, утомляя мой и так измученный простудой организм. Пытался заговаривать. Я сухо отвечала, изображая полуобморок.
Одно радовало, что мне сходить в Оленегорске, а парень поедет дальше – в Мурманск, и дороги наши скоро разойдутся. И прощай, морячок. Не судьба! Ищи свою бабу.
И мне её заранее было очень жаль.
P.S. Фото взято из открытых источников.