- Московская область, город Дмитров. Женщина 52 года, злоупотребление спиртными напитками в течении второй недели. Вызывает сын. Возможна принудительная госпитализация в стационар – зачитывала информацию со смартфона администратор Ирина, одновременно стенографируя что-то себе в ежедневник.
Демид, доктор выездной наркологической службы, смотрит в лобовое стекло «Рено Логан» , по которому елозят щётки стеклоочистителя, весьма посредственно исполняя свои основные функции, вслушиваясь в информацию, особо не вникая в адрес вызова.
- Ирин, повтори ещё раз для «Алисы», - водитель бросил взгляд на администратора в зеркало заднего вида. Для Сергея это был лишний повод общения с Ириной, так как он к ней «не ровно дышал». Демид не обращал на это никакого внимания, у каждого свои «тараканы в голове».
Через двадцать минут доктор и админ стояли у входной металлической двери и тщетно пытались добиться в подъезд, через домофон. Неожиданно дверь открылась, молодой человек вышел из чрева панельной пятиэтажки, тем самым позволив бригаде окунуться в кислотно удушливый смрад «хрущебы».
Квартира, в которую направлялись, была на первом этаже. Ирина коснулась пальцем кнопки звонка, но ответом была тишина. Демид, навьюченный кардиографом, сумкой с растворами и медицинским ящиком-укладкой, помочь Ирине не мог, и та постучала костяшкой пальцев по дверному полотну. Секунд через десять, щелчки запорного механизма и дверь поехала в сторону.
Неопрятный, с опухшим от пьянства лицом, жесточайшим устойчивым перегаром изо рта человек, окинул бригаду осоловелыми глазами.
- О! Это к нам! – с трудом произнёс он и отступил в глубь квартиры.
Теснота в прихожей, медицинские пожитки, снятые с плеч. Унизительная процедура надевания бахил из пластика на обувь. В комнате возлежит предмет «с пакованный» в одеяло.
- Здравствуйте! – приветствует Ирина тело, с всклоченными волосами и парой нахально-пьяных глаз.
- Вызвал таки, сука… - презрительный сип сквозь полотно пододеяльника, не первой свежести.
- Мы приехали Вам помочь! – увлекала в беседу администратор женщину, пытаясь наладить первичный контакт с пациентом, выступая эдаким камертоном коммерческого вызова.
Демид щёлкнул пластиковыми запорами на рыжем боксе медицинской укладки, выудил из его недр латексные перчатки, которые сразу же стал надевать на руки.
- Меня зовут Демид, доктор нарколог. Чем я Вам могу служить? – с дежурной учтивостью представился эскулап, при этом внимательно изучал глаза пациентки.
- Меня Леной зовут! - просипела женщина, и резко вскочила с постели, но не удержав равновесие, тут же плюхнулась на пятую точку в скомканную простынь, которая оголила покрывшийся рыжими разводами матрац. Протяжный выдох и плаксивое «Ой, бля…», тут же обхватила голову руками, завалилась на бок.
- Саша! – протяжно завыла она, - Голова…
В дверном проёме спальни появился Саша с угрюмым взглядом, но уже с выдохом свежего алкоголя.
- Так, - произнёс Демид, - давайте осмотрим Вас, - с учтивой строгостью обратился доктор в сторону пациентки, и выхватив из чехла тонометр шагнул к постели.
Проведя нехитрые манипуляции первичного осмотра, измерив пульс, послушав сердце, заглянув в склеры глаз, Демид ощупал живот и предложил пациентке провести исследование работы сердца аппаратом ЭКГ.
- Ну, смотрите, - безучастно ответила Лена и задрала к плечам футболку, оголив грудную клетку.
Демид расторопно разбросал электроды по телу, включил аппарат, и тот автоматически откалибровав перо, стал выпускать из себя термоплёнку с причудливыми вензелями комплексов PQRST, разбитых по стандартным отведениям, и иным параметрам.
Оторвав ленту, Демид нажал на повтор и аппарат снова зашуршал бумагой. Доктор углубился в изучение результатов, что-то отмечая и замеряя маленькой линейкой с транспортиром. Всё это было цирком, так как в конце пленки были расписаны все параметры, и замеры, просто работа на публику. Мол, какой умный доктор! Вон чего знает!
Закончив с ЭКГ, лекарь быстро собрал электродные косички и застегнул молнию на чехле аппарата.
- Сколько дней злоупотребляете спиртным? – вполголоса спросил доктор.
- Дней семь, - промычала пациентка, - Что там на ЭКГ? Всё плохо? – откашлявшись задала вопрос Лена.
- Ну, как вам сказать? – заплетал интригу Демид, - Острой коронарной патологии я не нахожу, но устойчивая тенденция, указывающая на напряжение в работе сердца, в частности в проводимости АВ-узла, и его блокаде, уже видна.
- Неполная блокада правой ножки пучка Гиса у меня с юности! - уверенно хмыкнула пациентка.
Доктор взглянул на женщину, и спокойно, взвешивая каждое слово произнёс.
- С неполной блокадой правой или левой ножки пучка Гиса, можно жить спокойно до глубокой старости. Блокада же АВ- узла приводит к нарушению ритма сердца, потому как электрические импульсы возбуждения возникают вне антре вентрикулярного узла, в так называемых эктопических очагах… Вам это о чем-либо говорит?
- Вам виднее… - при этом женщина встала с постели и шаткой походкой вышла из комнаты по направлению к ванной комнате. Шум сливающейся воды, донёсся из недр.
- Саша уже опохмелился, теперь и она примет, - тихим голосом обратился к Ирине доктор. Она заполняла бумаги, приткнувшись на стуле в уголке комнаты.
Через минуту, Лена вползала в комнату походкой пьяного гуся. От неё разило свежей водкой. Она брела по комнате ловя руками воздух, балансируя семенила ногами, и добравшись до постели уронила тело в натруженные пружины матраца.
- Между прочим, - с явным скепсисом и очевидным недоверием, женщина выдохнула в сторону доктора, - был тут с утра врач, так что мне эти капельницы не помогают…
Демид смотрел в пациентку, совершенно не реагируя на её саркастический выпад. Ирина подняла голову от бумаг, вперив свои тёмные глаза в коллегу. По губам администратора, врач прочитал шифрованное послание: «Интервенция! Сын сейчас будет».
- А что за доктор у Вас с утра был? – с поддельным интересом спрашивала администратор, пытаясь увлечь в конструктивное русло нетрезвый мозг пациентки, тем самым не позволяя последней выстраивать простые конструкции речевых оборотов. Это срабатывало на каком-то определённом этапе, но для бригады сейчас было необходимым выиграть время, до приезда или прихода сына.
Интервенция, или мотивированная госпитализация. Вид оказания помощи больному, находящемся в болезненном состоянии. Реагирующему на обстоятельства, окружающих людей без адекватной критической оценки своих собственных высказываний, в виде угроз, обвинений, и даже действий к собственному Я, равно как и к окружающим.
- Увезти меня хотите? Упрятать в свои медицинские казематы, где исключительно нарушаются права человека на то как ему распорядится собственным… - пациентка явно переоценила свою способность на риторику, в виду пагубного действия алкоголя. Посему спуталась и затихла.
- Елена! Какой доктор у Вас с утра был? Это был представитель наркологической службы или клиники? Может это был частный нарколог, или просто Ваш знакомый врач? Какие препараты он Вам вводил? Сколько контейнеров с растворами он Вам ввел внутривенно? Или просто поставил внутримышечную инъекцию?
- Слушай, врач!
Елена за хамством пряталась, это было ясно с первых минут общения. Ей так было проще. Демид это понимал, и довольно давно применял против «бычества» пациентов своеобразную стратегию. Он не замечал проявлений хамежа и продолжал вести беседу в нужном русле, чуть понижая тон, напуская на себя смирение, не включая строгость, и тем паче, не проявлять высокомерие.
- Весь внимание! – без доли сарказма или иронии смотрел в пациента Демид, всем своим видом давая понять страждущему и нуждающемуся, что он его совсем не порицает за содеянное, а уж о призрении и совсем разговора нет.
- Осуждаешь меня! – сменила тон Елена, - А я тоже человек! И жить хочу, так как желаю я, а не он! Я ему всю жизнь отдала! Молодость ему посвятила! Всё Юрочке! Всё моему мальчику! Лучшие одежды! Все «вкусняшки» только ему! Чтобы не спросил… Ни в чем отказа не имел…
- Это Вы сейчас о ком? – вкрадчиво спросил Демид.
- О своём сыне. А он меня упрятать хочет. Говорит, что я в алкоголичку превратилась. А я, между прочим, работаю, как каторжная. И всю жизнь работала. Без отца Юрочку поднимала. Образование ему дала… - слезы навернулись на глаза говорившей, и она разревелась во всю комнату.
- Ну, что Вы, Елена. Никто Вас никуда не хочет упрятать. Совсем наоборот. У вас, нынче, болезненное состояние. Мы Вам хотим помочь…
- Ага, помощнички! Денег вы содрать с меня хотите – все еще всхлипывая, перебила администратора Ирину, женщина громко высморкалась в свою же футболку и сняв её с себя бросила в угол комнаты.
В дверном проёме появился Саша. Верзила под самый свод прохода, с давно немытой и нечесаной головой.
- Ленок, - еле выдавил из себя что либо членораздельное, - может че нужно? Так я, это…
- Футболку или майку мне чистую подай! – властно потребовала Лена, и в бессилии откинулась в подушки.
Осоловелым взглядом, Саша окинул комнату, и медленно развернувшись ретировался.
Повисла пауза. Ирина что то писала убористым почерком в документации, доктор же вынул из нагрудного кармана пульсаксиметр и ловко пристегнул его на мизинец правой руки пациентки.
- Сатурацию измерим, - буднично заявил эскулап.
Страждущая только шумно вздохнула и ничего не ответила.
В коридоре, у входной двери послышался какой то звук, напоминающий открывание замка и Ирина улыбнулась Демиду. Едва заметно, одними губами показала врачу, мол это сын приехал. И действительно, открылась дверь и в прихожую впорхнула невысокого роста девушка, с чуть округлившимся животом, месяцев на пять беременности. В расстегнутой короткой куртке и в джинсах. Она сразу же прошла в комнату, а за ней вошёл сухожилый парень, лет двадцати восьми, который тут же направился на кухню.
- Здравствуйте! – аккуратно и учтиво поздоровалась девушка с нами, и тут же перенесла все свое внимание на свекровь.
- Привет мам Лен! А ты чего без футболки? – сразу же озадачилась пришедшая.
- Я Сашу просила мне дать чистую, а он видать забыл…
Девушка метнулась к шкафу из недр которого и выудила чистую одежду и тут же стала помогать облачиться в неё Елену.
Администратор уже вышла из комнаты к сыну, впрочем это и есть её работа. Демид разворачивал стойку-штатив, собирая её в конструкцию. Вот и Ирина в дверном проёме, подала условный знак на то, что «интервенция» уже юридически оформлена.
- Лена, - заплетал сети Демид, - поставим ещё контейнер с очищающим эффектом…
- Ой, да ладно! – зло рассмеялась Лена, - Ты че мне впариваешь? Я сама кому хочешь такой контейнер поставлю. Я с 19 лет в первой градской, медсестрой отфигачила 13 лет…
- О, так мы коллеги! – воодушевился доктор, - Так тем паче, мы Вас в беде не оставим.
- А кто Вам наплёл что я в беде? - Елена ощетинилась, и это было видно невооруженным глазом, - Сынуля мой ненаглядный и невестушка заботливая?
- А что Вам невестка не так? – Демид смотрел в Елену, заботливыми глазами, готовый в любой момент как приласкать пациента, так и пригвоздить к полу, убийственными аргументами, и даже действием. Под его специализацией было юридическое право на вмешательство в волеизъявление Елены. Свидетелей и очевидцев хоть отбавляй. Сын является законным представителем Елены, так как она не в состоянии адекватно воспринимать действительность, в виду длительного, пагубного воздействия на свой организм крепкого алкоголя. Являясь первой линией родства, он подтверждает своим согласием, что вышеуказанное доктором наркологом является абсолютным, с юридической точки зрения.
- Ну, нет… - пациентка сделала усилие над собой, она, реально пыталась включить мыслительную деятельность, - Николь, наша Ника… Она очень добрая… Это, вот я…
Слёзы полились из глаз болящей.
Для Демида всё это было ясней ясного дня. Истерия на фоне предельной алкоголизации. Злоупотребление в непомерных количествах приводит к изменениям в личности, отсюда и последствия.
Контейнер с физраствором уже висит на штативе, из него прозрачная трубка системы для инфузии. Осталось всего то ничего, поставить в локтевую, либо иную вену катетер, и начать инфузионную терапию.
Исследовав локтевые вены, доктор пришел к выводу, что до него, равно работал «коновал», обе локтевые вены были варварским способом раскурочены. Живого места «коллега» не оставил. Пришлось колоть в «акушерскую», это та что по внутреннему лучезапястному суставу.
В комнату вошел сын Елены, и спокойно наблюдал за манипуляциями доктора, и уже когда доктор закончил постановку катетера, крепил специальным пластырем «Кроупед», сам катетер к коже, в дверном проёме появился Саша, с перекошенным лицом пьяной сомнамбулы.
- Значит так! Никто и никуда, мою Гагару, насильно не потащит…
Он не успел закончить тираду, так как Юрочка отбил по его испитой роже, между прочем очень качественно отбил, пару джебов, хуков и ещё чегой то…
Тело Саши рухнуло на пол, и Демид бросился на помощь, не Саше, а именно Юрию. Потому как виновником, коли Саша обратится в правоохранительные органы, конечно признают Юру…
Уже через минуты, Лену «всовывали» в какие то кожаные штаны, надевали свитер, и она в полусонном состоянии бормотала о любви к Юрочке, и что она совсем не хочет загонять его в долги, кредиты… Потому как лечение в клинике стоит непомерных денег…
Юра уже произвёл расчет с админом и оставалась последняя манипуляция, доставить Елену к салону автомобиля, усадив её на заднее пассажирское сидение. Уже там и произойдёт священнодействие в виде «волшебной» инъекции, в поставленный загодя Демидом, кубитальный катетер. Всего то 2 кубика седативного препарата короткого действия и пусть будет сон беспокойным, но пациент не станет «пить кровь» за время путешествия до стационара.
Уже у автомобиля, когда пациент был усажен в салон, на загодя устеленную на сидение влаговпитывающую пелёнку, ( а всякое может быть! Да и бывало не раз…), между Демидом и Юрой состоялся короткий разговор.
- Юрий, я понимаю, насколько Вам это тяжело. По сути дела, Вас терзают смутные сомнения на счёт правильности принятого решения.
- Есть такое, доктор – тихо и в задумчивости произнёс Юрий.
- Не занимайтесь самобичеванием! Мама находится в болезненном состоянии. Она не может адекватно отнестись к действительности, и посему нуждается в стационарном лечении. Ей там окажут помощь, как лечебную, так и психологическую. Самое основное, там ей не позволят употребить спиртное. Вы же сами видите как она погибает…
- Да уж. Если не погибла… Это уже седьмой в её доме. Находит себе не мужиков, а собутыльников. Мне не привыкать их выгонять из дома матери. Уж и обещала мне, что если внук или внучка будет, бросит алкоголь в одночасье…
- Я заметил, что Николь в положении…
- Ну, да!
- Юрий! Не серчайте! Станем надеяться на лучшее, а уж там… Вы, только запомните одно! Вы маму не предавали! Это я принял решение о стационарном лечении. Вам так будет легче.
- Спасибо Вам доктор.
Экипаж наркослужбы тронулся в путь, по заснеженным улочкам подмосковного города. После «волшебной инъекции», Лена мерно посапывала, уткнувшись носом в меховой воротник зимнего полупальто.
Демид смотрел в окошко на вечерний город и ловил себя на мысли, что в каждом доме что по одной, что по другой улице, если не магазинчик алкогольной сети, то пивная «наливайка», если не питейное заведение, значит магазин с алкоголем.
« Странная штука жизнь, - раздумывал Демид, - Лена работала в первой градской, сама медичка… Вырастила сына… Одна… И с мужиками вроде, но все одна…». Это была не жалость к пациентке. Сколько таких Лен, да Саш проходит за одну неделю, то бишь несколько смен. Люди теряют смысловые ориентиры. Они задавлены бытом и работой. Для того чтобы решить свои внутренние, накопившиеся проблемы психологического характера, нужно куда-то идти, кому-то о чем-то говорить. Посвящать в свои тайны, засекреченные даже от себя самого мысли, а может даже и действия. А тут, прям под боком, купюру протянул и тебе в одном флаконе и психолог, и психиатр и психотерапевт наряду с гипнологом.
Выехали на загородную магистраль и легли на курс к стационару. Демид смотрел то в пассажирское стекло, то в лобовое. Из-за плеча водителя был виден навигатор и время до конечного пункта. Один час сорок пять минут. Лена зашевелилась и вынула лицо из капюшона.
- Где это мы? – еле проворачивая языком спросила она.
- Лена, - мягким, вкрадчивым голосом, пытался баюкать доктор проснувшуюся не к месту, да и не ко времени.
- Попить дай! – приказала пьяной речью пациентка.
Демид вынул из кармана двери пол-литровую бутылку питьевой воды, крутнув крышку освободил горлышко и протянул Елене сосуд. Та жадно припала губами к горлышку бутылки, да так, что стоял треск от сжимающегося тонкого пластика. Выдув всю воду, Лена огляделась по сторонам ошалелыми глазами.
- Мне бы пописать! – коротко резюмировала она. Нужно признать, она уже уловила, короткие фразы ей удавались лучше, чем пространственные многосложные предложения. Для Демида же это было сигналом, что действие «волшебного снадобья» на время пути будет явно недостаточно. Конечно, у него в запасе, да и чего там греха таить, даже наготове ещё порция, но всё это чревато осложнениями в пути, так как угнетение дыхательного центра, а это весьма и весьма не желательно в условиях легкового автомобиля.
- Доктор, - подала голос администратор Ирина, - что делать то?
- Ну, как что… В таком состоянии мы её в общественном месте в туалет не сводим, да и фортель ещё какой выкинет. Давай где то в поле.
- Автобусная остановка безлюдна вроде - подал голос водитель.
- Давай к ней – скомандовал Демид и автомобиль прижавшись к бордюру остановился.
Кое как вытащили Лену из салона. Она хоть и была в состоянии что-то говорить, но тело её подводило и было абсолютно раскоординировано.
Не без труда доставили, если это так можно сказать, тело к месту таинства опорожнения мочевого пузыря.
- Ирин, я с неё снимать штаны не стану… Ну, это уж совсем не моё…
- Куда уж Вам, врач… - хохотнула админ, - Вы же этого никогда в жизни не делали…
- С такой женщиной, точно нет! – отвечал эскулап.
Оголив зад пациентке, стали медленно опускать тело в позу для совершения акта мочеиспускания.
« Журчит ручей! Журчит ручей!» - подражая Надежде Кадышевой, фальшивил доктор, перевирая мотив, давясь от смеха и от всей несуразности происходящего с ним и предвкушая как он станет выуживать из недр памяти и этот случай из практики.
- Вроде всё! – резюмировала администратор Ирина.
Февральская ночь. Серый снег вдоль трассы. Чуть звездное февральское небо. Двое из наркологической службы, будто на растяжках удерживают куль в синтепоновом пальто с меховым капюшоном, и белеющий огромный зад уставленный на глупо пялящуюся в землю полную луну. И голос из мехового воротника: «Ну! Ты чё! Давай, поднимай!».
От неожиданности, оба страхующих, чуть было не бросили тело. Ситуация достигла своего апогея абсурдности. Давясь от смеха, что Ирина, что Демид, приподняли страждущую и натянув ей штаны, сунули в салон, где она забылась сладким сном до самой клиники.
Это «Ну! Ты чё! Давай, поднимай!», стало именем нарицательным, в любой ситуации, когда Демид и Ирина работали вместе.
Март – Август 2022 г Химки- снт Конаково.