13.50. 15.07.2022.
По большому счёту, все мы (жители планеты Земля) и есть попутчики. Вышли из точки А и путешествуем до точки Я, где А - появление каждого на свет Божий, а Я - уход в мир иной с обязательным отчётом о «проделанной работе» по ходу продвижения к заданной точке.
Но в последние лет пять я, в силу занятости собственных мыслей проблемами самых близких мне людей (а это – дети, кровные и духовные, которым прихожусь крестной матерью, хотя лишь лет десять назад поняла, какая ответственность с этим связана; внуки и правнуки; последние, правда, в силу географической удалённости, меня практически не касаются физически, что совсем не мешает им занимать значимую часть моих мыслей), перестала замечать многочисленных сограждан, находящихся даже в непосредственной близости (например, соседей по дому). Некоторые преграждают мне дорогу собственными телами или окликают, и тогда, конечно, приходится вступать в диалог и поддерживать разговор на уровне достаточной погружённости в проблемы тех, кто захотел себя обозначить. Но, боюсь, большинство расценивают мою заметную отрешённость от происходящего вокруг как некоторое равнодушие или даже пренебрежение к тому, что происходит рядом. А это не так: ничто и никогда так не привлекало меня, как наблюдение за судьбами и поведением представителей человечества на нашем «шарике».
И вот - удача: внучка захотела посетить музей космонавтики в Москве. Ехать недалеко, собирались недолго, на поезд не опоздали. Сидим в вагоне. Из новоявленных (по сравнению с моими давними командировками в столицу по службе) удобств сразу отметила педальки для ног под креслом впередисидящего пассажира. Как говорится, пустячок, а приятно.
Туалеты, не прерывающие своего функционирования и во время стоянок, тоже удивили со знаком плюс. Тем паче, что о занятости данных кабинок информировали табло над входо-выходами в вагончик.
Смысла в «телевизорах» под потолком не видела и не вижу. При зримом разнообразии интересов «публики», это - лишний повод для эмоциональной дискуссии на тему «а я хочу...» А уж при наличии в данный исторический период у каждого персонального карманного экрана, громоздкие штучки под потолком выглядели устаревшим излишеством. Да они, как выяснилось, и не функционировали. После того, как миловидная девушка объяснила мне значение кнопочек на моём правом подлокотнике, я их все безрезультатно потыкала указательным пальцем. Но насладилась (без звука) классикой советского кинематографа: по губам понимая игру прекрасных актёров в фильмах «Остров сокровищ» (на пути в Москву) и «Они сражались за Родину» (по возвращении из столицы).
Это, однако, нисколько не мешало наблюдению за людьми, которые в тот «исторический» момент действительно соответствовали термину, избранному мною в качестве заголовка данного повествования.
Я-то принципиально для каких-то необходимых звонков приобрела «говорилку» с мощным аккумулятором, позволяющим мне месяца два не заботиться о подзарядке, куда бы ни забросила судьба.
Современное же ( симпатичное, но слишком широкое) устройство, подаренное младшим сыном, сторонником прогресса во всех его навязчивых проявлениях, оставила «на память» лишь в качестве фотоаппарата, фотки с которого тут же переношу в ноутбук и печатаю на принтере в формате 4-А. Многое из отпечатанного висит на стенах моей комнаты. Остальные изображения людей и природы скомпонованы и переплетены в фотоальбомы соответствующего размера. Таким образом, когда «враги из-за океана» надумают нас лишить и памятных фотографий (а некоторые, я заметила, только и живут тем, что перебрасывают друг другу ежедневные фотоотчёты о каждом своём телодвижении), меня огорчить у них не выйдет: рукописи, а теперь можно добавить - и напечатанные фотографии, не горят. Вот такая я получилась хитрая к семидесяти-то годам! А то некоторые всю жизнь обвиняли в излишней открытости и простоте…
Но вот мои попутчики откровенно были подсажены на общение с персональными экранчиками.
Правда, дама лет сорока решала с помощью этой штуки кроссворды, но, на мой взгляд, более примитивные, чем предлагает печатная продукция в выбранном ею направлении тренировки мозгов и памяти. Впрочем, это занятие явно удовлетворяло её запросы и сокращало достаточно утомительный путь.
Огорчил мужичок лет пятидесяти, который, судя по стандартным звукам, играл в «стрелялки». И это при том, что рядом с ним сидела молодая особа, о которой я предположила, что она - его дочь. Поняла свою ошибку, когда девушка (ей никак не больше тридцати) недвусмысленно стала льнуть к спутнику. Но он с окаменевшим лицом отстранил её и
чуть ли не поморщился от откровенной ласки. Обручальных колец у пары не было, что говорило о том, что отмахнулся «игрунчик» не от надоевшей жены, а от своей «дамы». И лишь потому, что она мешала возрастному «жениху» кого-то убить в виртуальном поединке. Я воспринимаю женскую вторичность в мире, но не до такой же степени! Этот субъект, вероятно, позволял пренебрежение к молодой партнёрше не просто так. Его кошелёк позволял ему чувствовать себя «прынцем», к которому не смеют обращаться без его предварительного дозволения. А она принимала правила этой грустной жизненной ситуации. И ведь - не жена ему. И навряд ли будет. Но покорно ожидала благосклонного взгляда или жеста мужчины. И, надо же, оживился он в её адрес! Я уже мысленно стала сомневаться в собственных познаниях психологии окружающих. Но! Зря огорчилась. Просто настало время поглощения съестных припасов, взятых с собой, и мужчина среагировал на аппетитные запахи развёрнутой еды. Ел, надо отметить, негромко: с закрытым ртом, не чавкая. То есть какое-то представление о нормах приличия когда-то получил. Но все знания на заданную тему улетучивались перед такой «прелестью» как компьютерные игры, делающие даже солидных, на первый взгляд, взрослых людей капризными детишками с лозунгом «к нам не подходи». И продолжение у этой фразы из мультяшной песенки есть: «А то зарежем...» И ведь имеются факты убийств игроманами своих близких. Правда, до своей поездки в электричке я не представляла, что заражёнными этой бякой могут быть видные дядьки. Могут… Закончив пережёвывание пищи, мужчина благодарно улыбнулся спутнице и погрузился в экран, который стал издавать специфические звуки «воинских побед»….
Вообще, супружеских пар было крайне мало. А вот дуэтов в «свободном полёте» - большинство. По крайней мере, обручальные кольца украшали правые руки лишь одной молодой четы с маленьким ребёнком, которого не было слышно и видно до нашего приезда в столицу. Это отлично характеризует юных родителей: три с лишним часа они знали, чем занять малыша. Достаточно оригинальное явление на данном этапе человеческой цивилизации.
Следующий дуэт я заприметила ещё на перроне в Ярославле. Женщина («три в одной») лет пятидесяти. Мужчина, преодолевший восьмой десяток, прежде высокий и стройный, на момент нашей «встречи» - измождённый и сутуловатый, шагающий с возрастной осторожностью человека, окруженного змеями. Скорее всего, не очень хорошо видит и не так, как прежде, владеет ногами. Дама, напротив, всей своей, невероятно объёмной, фигурой держалась на земле ( то есть и на асфальте платформы, и на полу вагона) устойчиво, уверенно. Хотя, если откровенно, никак (и, по-моему, никогда) не относилась к категории привлекательных представительниц «прекрасного» пола. Бывает так, когда кажется, что сначала сшили платье (в данном случае размера где-то шестидесятого), а потом туда «залили» тело, которое заполнило всё пространство швейного изделия так, как воздух - воздушный шарик. Эту тестообразную фигуру венчала голова, в которой всё было из колобков и блинчиков разного радиуса: самый маленький колобок обозначал нос, два крупных - щеки, а три полублина свисали на шею в качестве подбородков в соответствующем количестве. Стиль причёски определить было невозможно, хотя волосы на голове, точно, были. Но, похоже, не являлись предметом какого-либо внимания для их хозяйки. Когда двое стояли у электрички, и возрастной «жених» нежно обнимал этот экземпляр «сплошного позитива», мне показалось, что кто-то из них - провожающий. Но, на удивление, после отъезда от вокзала оба оказались в вагоне. Правда, на разных местах. «Джульетта» сидела с другой дамой, вероятно, знакомой ей, с которой и беседовала, когда не спала. А спала уютненько: даже на левый бок переворачивалась, убрав подлокотник и свисая определённой своей частью в проход между пассажирскими креслами. Её глазки, когда приоткрывались, казались либо очень мелкими, либо потерявшимися в размерах пищевых накоплений лица, но выражали откровенное довольство и уверенность в завтрашнем дне. В этом тандеме мне было жалко мужичка. Дама о нём не вспоминала. Но когда он походкой, которая становилась от естественной качки вагона ещё менее уверенной, чем была, добирался до её кресла, она руками хозяйки, привыкшей ласкать преданного пса, щекотала его левую руку от кисти до подмышки (что вызывало на лице счастливца байденовскую улыбку) и тут же отворачивалась к соседке. По её мнению, этот знак внимания должен был осчастливить его на весь оставшийся путь. Он в растерянности (точно, как американский президент) топтался ещё какое-то время рядом, а потом как-то понуро возвращался к своему креслу. Когда дама сама пошла прогуляться до мест интимного пользования, мне стало её жалко. Ноги, столь же массивные, как и всё тело, вытекали за ремешки лёгких (и очень изношенных!) босоножек. Вероятно, этот «счастливчик» встретился ей недавно, и ещё не успел отдать в её распоряжение ничего, кроме «сердца» и того, что осталось от когда-то атлетического тела. Впрочем, судя по её оптимистичному настрою, все сюрпризы (а для неё - и не сюрпризы вовсе) ждали его в конце путешествия. Неуютно стало, когда на перроне (уже в Москве) я увидела почти двойняшку объёмной спутницы старца, не желающего при обращении к нему термина «почтенный» (он явно хотел быть «ого-го!»), которая встречала пару. Мужчина постарался сам нести достаточно скромный багаж в виде двух сумок. Но встречавшая их «мадам» пренебрежительно махнула на него рукой и легко подхватила сумку своей «сестрёнки». Соседка «невесты» (или уже законной супруги, но без кольца?) по креслу в вагоне почему-то не вышла вместе с ними, а стояла поодаль и наблюдала за церемонией встречи, никуда не торопясь. У меня создалось ощущение, что мужичка «вели» из Ярославля до Москвы. И почему-то вспомнились пропавшие (вместе с квартирами) пожилые граждане, не доверявшие своим детям, внукам и другим родственникам после смерти «вторых половинок». Зато с радостью вверявшие себя последней «любви». И невольно поселилась уверенность, что под свои формы «ласковая хозяйка» бывшего красавца скоро купит новые платья и обувь. Хотелось подбежать, схватить мужичка за локоть, отвести в сторону и убедить: «Мужик! Не ходи с ними!». Но он бы принял меня за сумасшедшую. Да и не было для него ни у кого в мире на данный момент таких весомых (килограмм на 150) аргументов, как у его «мадам» со взглядом равнодушного животного, пожирающего чужую плоть…
Хорошо, что Москва умеет отвлекать от любых мыслей, меняя их направление с неимоверной быстротой!
Красивой троицей прошли мама, папа и малыш, которого не слышно было в вагоне во время нашей поездки. Сейчас, как ни печально, больше характерны либо плачь, либо истерический хохот детворы, не понимающей - их для детских пособий родили или как? «Лучший» вариант - молчаливые ребятки, увлечённые сюжетами в телефонах. И что за сюжеты? А! «Лишь бы дитя не плакало»... Но этот, по-настоящему счастливый, карапуз уверенно топал ножками по раскалённому асфальту, держа за руку (часто вы сейчас видите детей, которых держат за ручки?) папу - такого доброго, надёжного, сильного для него, но специально семенящего ногами, чтобы мальчик не выглядел собачонкой на натянутом поводке. Во мне сразу заныла рана безотцовщины, а глаза на секунду покрылись влажной пеленой, но - от счастья, что этому малышу, дай Бог здоровья его папе (маме, конечно, тоже), такая грусть не грозит.
Кроме излишнего, на мой взгляд, количества не самых презентабельных магазинчиков на тему «поесть», окруживших территорию трёх вокзалов, я ничего специфически «столичного» при выходе в город не заметила. Дочь купила бутылку воды для внучки. Вот её цена вызвала у меня эмоции сродни тем, которые испытал Киса Воробьянинов, изучая меню в нэповском ресторанчике. Мой «бюджет» не пострадал: у меня имелась бутылка с холодным чаем. Кстати, на обратном пути дочура моя близ вокзала купила своему ребёнку «что-то с мясом». После вскрытия упаковки приобретённое пришлось «отдать» урне - запах кричал «SOS». Внучка была спасена. Я тоже не пострадала: у меня имелись бутерброды с сыром, которые мои домочадцы игнорировали. А зря. «Своё» не только дешевле, но и надёжнее. И это, пожалуй, главное. Чтобы не сложилось впечатление, что в Москве нас только «дурют», отмечу, что на обратный путь в поезд я купила мандаринов и слив в большом гастрономе напротив Ярославского вокзала. То и другое по цене гораздо ниже, чем на своей «малой Родине», а качество неплохое. Проверено на собственном желудке. Подтверждено обеими моими девочками. Поэтому - всё не так уж печально, граждане…
Но важнее и интереснее, конечно, многое другое. Например, метро. Практически не была за границей (если не считать свадебного путешествия в Румынию со вторым мужем), но, уверена, наше - лучшее в мире! Сколько любви и творческой фантазии вложено в оформление каждой станции. И как всё строго и комфортно. Безопасно опять же, что в современном «карусельном» мире, отнюдь, не малозначительный факт. Я уж не говорю о прохладе, которая в это «африканское» лето необходима, как глоток воды путешествующим по пустыне. Словом, тем, кто приехал в столицу «без приглашения», как мы (нет у нас в этом густонаселённом пункте ни родных, ни знакомых), станции метро вполне могут служить пунктами кратковременного отдыха от запланированных «экскурсий». От не совсем запланированных - тем более.
Столичных жителей можно вычислить без особого труда. В отличии от нас, «понаехавших», они налегке: сумочка, папочка, журнальчик, книга… Да, москвичи, особенно те, кому «за...», всё ещё читают в метро! Наперекор зомбированным смартфонами, хотя там ведь тоже предлагают вполне приличные произведения... И, возможно, некоторые, в отличие от меня, предпочитают этот способ знакомства с литературными творениями. Здесь не буду ни на чём настаивать. У меня ещё не было времени, достаточного для исследования этого феномена. Боюсь, уже и не будет. Впрочем, не боюсь - найдётся, кому заняться подобными факторами современности.
Поэтому идём дальше «по списку». Приезжие, думаю, читают не меньше жителей столицы. Возможно, больше: у нас суета, «гламур» и реклама не так давят на мозги и, возможно, снижают, но не убивают до конца способности к осмыслению чего бы то ни было, кроме навязчивой дурилки со всех экранов («Ты этого достоин!» Почему достоин? Да и чего, собственно, достоин? Кражи у себя самого путём кредитного хомута на покупку чего-то «престижного»? А, как говорится, оно тебе, «достойному», правда, так необходимо? Если подумать, совсем и нет. Но думать-то когда? Бежать надо, чтобы рекламодатели не подумали, что ты не такой «достойный»? Да они ведь и не думают. Мы для них - «потребители» всего - рваных штанов, навязчивой косметики, дутых губ, инсталляций типа «унитаз и роза». В унитазе ищите глубину мысли, в розе - аромат вечной красоты. Хотя глубина, ограниченная размерами унитаза, подвластна только сантехникам, а роза в таком соседстве выхолащивается как признанный символ прекрасного. Но им тоже некогда, а главное - неохота, думать о наших переживаниях. Бежать надо, а нас просто тащить за собой. На бегу, а особенно в толпе «достойных», думать ни к чему, да и не получится: замедлишь - толпа снесёт. Главное, деньги гони, а цель твоему бегу придумают. Если, конечно, ты вдруг не свернёшь с магистральной трассы и, пропуская толпу, не призадумаешься: «Куда это они все? Я-то что там потерял?»)
А притормозить есть где… Мы с внучкой долго задержались в небольшом закутке музея космонавтики, где были выставлены картины космонавта Леонова. Слушайте, на «диком западе» (а он сейчас, как никогда, соответствует такому определению) подлинному таланту космонавта как художника такой бы «брендик» приляпали, так бы раскрутили (и ведь есть - что!). А у нас скромненько: да, космонавт; да, художник; и - тишина. Вот «розы с унитазами» - «новинка художественной мысли»! И престижные залы для таких «шедевров» отыскиваются. Стоит ли удивляться, что не толпится «детский» народ у прекрасных картин нашего героя космоса и первоклассного художника. Видать, глазки-то их на «унитазы» перенацелили. Оно и понятно: с такими «образцами искусства» каждый может себя «творцом прекрасного» вообразить, а это, согласитесь, заманчиво, особенно в возрасте «поиска себя». Так потом и обнаружим поколения - у унитаза. «Нашли» получается… А мы где были? Посетите вместе с внуками (и правнуками, у кого сил хватит) мастерскую настоящего художника. И космонавта героического. Не пожалеете.
Когда-то я была знакома с Рэмом Юстиновым, обитателем Знаменской башни в Ярославле, создателем детской киностудии «Юность». Он был, как многие творческие личности, оригинален. Но больше всего из его затей мне приглянулась одна. Не являясь большим эрудитом ни в одном из направлений искусства, он интуитивно понимал, что поклонение западным образцам различных произведений живописи, скульптуры (и так далее) является недопустимо распространённым даже (а, на данный момент, я бы сейчас сказала - в особенности!) среди представителей российской «творческой интеллигенции». Хотя, на мой взгляд, Окуджава, призывавший не путать интеллигентов с «образованцами», абсолютно прав. Но суть не в этом. Сценарий задуманной авантюры был прост: заставить «подлинных ценителей» раскрыться в лицезрении «шедевра французского мастера». Не помню, к сожалению, направление живописи (вероятно, какие-нибудь «исты») и фамилию того, чья «картина» должна была поразить воображение ярославцев (и, думаю, не только жителей нашего города). Да ведь картины как таковой и не было. Была реклама события привоза «произведения» в Россию (конкретно - в наш древний город). А само «полотно» создавалось так. Близкая знакомая Рэма, сидя спиной к будущему «шедевру», поочерёдно обмакивала кисть в вёдра с разной краской и стряхивала её на «холст», который, надо полагать, покрывался стекающими по законам всемирного тяготения цветными струями. Потом всё это застыло. Возможно, и довольно красиво. У Юстинова было достаточное количество знакомых в разных структурах, чтобы с большой помпой организовать «доставку» произведения (каковым оно и являлось, поскольку девушка всё-таки произвела его - тут не придерёшься). А дальше - самое интересное: показ «почтенной публике». Солью всего мероприятия было, конечно, то, что всё (включая создание «картины») записывалось на «киноленту» в том виде, в каком она тогда имелась у Рэма (я не была участницей событий - додумывать не буду, но времена были те самые - «лихие»). Скурпулёзно фиксировалась и реакция каждого посетителя. Естественно, там были и бравурные оценки, для которых характерны «милые» штампы (думаю, типа - «видна рука мастера», и «нашим бы так»). Холодный душ ожидал всех в конце: когда «насладились» увиденным, погас свет и на экране появилась художница ( она, по образованию, а, может, и по призванию, была художницей) перед вёдрами с краской… Надо ли говорить, что кто-то с гневом покинул творческую студию. Скорее всего, те, кто слишком откровенно восхищался увиденным. С юмором отнеслись те, кто не расшифровался перед публикой - возможно, не очень очарованный лицезрением хаотичного набора красок на полотне. Рассказ удивил, позабавил меня и, может быть, даже способствовал чрезмерному увлечению мною создателем данного сюжета…
А вот Короленко и Циолковский, чьи фигуры были воссозданы в условиях их кабинетов на музейной территории, меня поднапугали. Гипс (или другой материал, ассоциирующийся с названным) повторял черты лиц гениев космонавтики, но не был обременён красками, свойственными для портрета. И, как бы обескровленные, эти лица говорили: «Нас нет, но мы здесь...» Жутковато, скажу вам. Но всё-таки для фото я имитировала момент взятия Константина Эдуардовича за руку. Впопыхах, конечно. Подумав, не повторила бы такого. Да «слово - не воробей»! А поступок? Тем более. Да ещё зафиксированный фотодокументом.
В целом, музей прекрасен и огромен. Для него, конечно, недостаточно времени, каким располагали мы (от электрички до электрички). И прежде всего, потому, что невозможно в наших, «не космических», головах уложить ту, профессиональную, информацию, которая предлагается. Неделя жизни в Москве и ежедневное посещение этого заведения, скорее всего, помогут некоторому ликбезу посетителей нашего плана. Но не больше. Такому масштабному музею можно посвятить и месяц, и год. Пока я не располагаю такой возможностью. Но не из-за материальной составляющей. Здесь как раз Москва-матушка впереди планеты всей. Не только мне (с моей ишемической болезнью мозга) положен был бесплатный проход в эту сокровищницу знаний, так ещё и сопровождающий, оказывается, полагается. У меня, конечно, мелькают обморочные состояния, но в тот день я и неплохо себя чувствовала. Тем не менее, дочь моя в качестве сопровождающей тоже была бесплатно допущена на интересующий нашу младшую спутницу объект. И что приятно: обычно такие «интимные» подробности как право на льготы от нас скрывают, а тут, наоборот, обратили внимание и заставили, можно сказать, воспользоваться привилегией, дарованной государством. Уважаю. Такое государство. И ту женщину, которая так внимательно относится к возможности препятствовать разорению чужих кошельков. В том плане, что не допускает излишних трат в данном направлении со стороны абсолютно чужих для неё людей. Спасибо, дорогая моя. Как бы Вас ни звали, Вы - человек. Добрый, настоящий. А это всегда согревает душу. Дает надежду - Россия выстоит, какими бы «унитазами» нас ни окружили недруги русского мира.
Но интереснее всего всё-таки «человеки»! Москвичи неторопливы. Это понятно. Куда спешить? Они, в отличие от нас, дома. Всё успеют. Заметно, что и одеты они не так тщательно, как большинство «гостей» столицы. Приезжие, как правило, готовятся «покорить» Москву, а потому надевают на себя всё лучшее. Часто - новое. В поезде метро я с умилением взирала на семью (папа, мама и мальчик лет десяти), ехавшую, как и мы, на ВДНХ. Все трое были одеты «с иголочки» и восхищённо разглядывали друг друга, как бы впервые видя таких «прекрасных незнакомцев». Меня не удивило бы, если бы у них (как у героини Макаровой в фильме «Женщины») на вещах сохранились ценники из магазина. Приятнейшая картина. В ней фиксировалось благоговение перед древней столицей нашей. Впрочем, мы с девчушками могли и за столичных «штучек» сойти: надели то, что удобнее в поездке да ещё в такую жару. И никак не «вчера из магазина». Что, надо сказать, не мешало и нам гордиться «третьим Римом»...
Возможность съесть мороженое и освободиться от чего бы то ни было поглощённого в районе ВДНХ оценивалась одинаково - пятьдесят рублей с лица. Нас, сэкономивших на посещении музея, это не разорило. Но я настаиваю на мысли, уже не раз повторённой мною в других публикациях, и крупные, и мелкие населённые пункты должны быть оборудованы БЕСПЛАТНЫМИ туалетами - люди, если у них нет материальных средств для удовлетворения естественных потребностей, не должны подвергаться испытаниям на выносливость в этом направлении! Тем более, когда дело касается детей и людей пожилого возраста. Это просто антигуманно. Хотя, возможно, до бесплатного сервиса в данном направлении мы просто не добрались. Москва-то большая. Территория ВДНХ - тоже.
В целом, если не отвлекаться на «туалетную» тематику, было весело, но слишком жарко. Дождь брызнул как бы из жалости к нам - минут на десять. Маловато. А музыка разных народов звучала изо всех уголков этой монументальной выставки под открытым небом. Времени на посещение павильонов с разнообразной тематикой у нас не было (билеты на обратный путь уже были куплены). Мелодии и так настигали везде, а для полноты ощущений я сфотографировалась с двумя девочками, одетыми в народные костюмы - русский и узбекский ( если мне не изменила память на тему традиционных нарядов народов бывших союзных республик). Но самым красивым всё равно оставалось небо, которое постоянно притягивало наши с внучкой взгляды. Мы давно сошлись с ней во мнении, что с главным Художником Вселенной никто не может сравниться в разнообразии и необъяснимой притягательности предложенных сюжетов.
Но в одно место, расположенное достаточно далеко от ВДНХ, мы должны были успеть. Опять-таки по настоянию внучки-тёзки моей. Меня выбор «экспоната» нашего путешествия, признаюсь, удивил. Думаю, вас озадачит не меньше: «Склиф».
Возможно, такое экскурсионное предпочтение связано с тем, что девочка в своих мечтах о будущей профессии видит три направления:
КОСМОС. Она читает книги на заданную тематику; следит за стартами и планируемыми запусками ракет; совершила два выхода в небо с парашютом в тандеме с инструктором; но, по моему мнению, здоровьем, необходимым для полётов в межпланетном пространстве, не обладает.
ТЕАТР. Для этого у неё есть не только красивая внешность, но и явная глубина эмоционального погружения в литературные произведения: абсолютно по-взрослому читает она стихи Цветаевой, Тарковского, а также тех многочисленных поэтов, что входят в школьную программу. Одно, мне кажется, притормозит её на этом пути - уникальная скромность, которая ещё больше оттеняется тем, что сейчас каждый(ая) подросток (отроковица) наедине с телефоном мнит себя «народным (ой) артистом (актрисой)». Ну, коли «народ» их видит ...в сети. ЧТО видит - не имеет значения. Моя внучка, слава Богу, неоправданному самолюбованию не подвержена. Скорее, наоборот: завышенная требовательность к себе, характерная, в общем-то, для людей видящих слегка дальше собственного носа, делает её слишком уязвимой для окружающих оптимистов в адрес собственных достоинств.
МЕДИЦИНУ. Тут прослеживается и наследственность - её мама, медсестра высшей категории, много и часто рассказывает о специфике работы «людей в белых халатах». Но девочка, если выберет всё-таки медицину, хочет быть т о л ь к о операционной сестрой.
Думаю, ей казалось, что посещение места, где, по её представлению, всем людям оказывается срочная помощь для спасения, чаще всего, не только здоровья, но и жизни самой, наполнит её какими-то новыми сведениями в нужном направлении. Боюсь, она разочаровалась. Во-первых, из десятка опрошенных только двое смогли нам указать приблизительное нахождение интересующего объекта (группу зданий - новых и ремонтируемого), объединённых этим, знакомым каждому (наверное, благодаря сериалу), названием. Во-вторых, ничего «поэтического» в плане архитектуры сами помещения «склифа» из себя не представляли. В-третьих, вокруг не было того шевеления людского потока, которое могло нарисовать себе воображение любителей телеверсий настоящей жизни. Там было безлюдно. Наверное, сказывалось и то, что это был воскресный день. Но, вероятно, хоть одну «скорую» моя юная тёзка планировала увидеть. Может, мечтала и о том, что мелькнёт в окне (а повезёт - так и на улице, где мы стоим!) кто-то из врачей. В сериале они, конечно, все такие свои, домашние, остроумные, приятные. Не смотрю сериалы, но догадываюсь, чем они притягательны для зрителей разных возрастов: возможностью погружения в жизнь интересную, пусть и чужую. Увы! Надежды девочки в эту поездку остались мечтами. Поэтому на фотографии рядом с вожделенным учреждением здравоохранения она выглядела растерянной и слегка разочарованной. Не думаю, что это повлияет на выбор профессии в будущем, но, надеюсь, закалит от слишком больших ожиданий в нашей будничной реальности. Тем более, кто-то неглупый сказал: ожидание счастья иногда лучше самого счастья. У неё ещё есть время. Пусть подождёт, а главное - «сто раз отмеряет...» Ведь профессия (тем более, такая) - это на всю жизнь. Если, конечно, относиться к этому серьёзно, без современных, далёких от гамлетовских, метаний...
Надо было спешить домой. «В гостях хорошо...», а в Ярославль мы, уставшие от впечатлений и движений, возвращались с удовольствием.
Всё моё внимание, если не считать кинофильма (как помните - без звука) в электричке, следовавшей из Москвы, привлёк молодой человек (он даже назвал своё имя, но возраст помешал запомнить его), отслуживший в Армии. Он ехал с другом, хотя они явно не подходили для «дружбы на всю жизнь»: ни лексикон («мой» молодой человек, во всяком случае, на время пути, умел обходиться без нецензурной лексики, чем его приятель явно бравировал); ни трепетное отношение к самому факту возвращения в родной город - почти всё время нашего пути Алёша (так назову я юношу, заинтересовавшего меня) что-то красивое из воинской атрибутики пришивал-перешивал к своему кителю, спрашивая моё мнение о достигнутых результатах (его сосед как-то снисходительно поглядывал на все эти приготовления, абсолютно уверенный, что ему обрадуются в любом виде). Меня заинтересовал «алёшин» парашют-значок, поскольку небом и прыжками, как я уже зафиксировала ранее, всерьёз интересуется наша младшая из Ленушек (так когда-то звала меня моя бабушка, а я «по наследству» - свою внучку; меня-то, понятно, так уже «сто лет» никто не кличет). Оказалось, что отслуживший солдат получил этот знак отличия за один прыжок. Мне, конечно, и одного не осилить (боюсь высоты!), как, думаю, и многим другим. Но то, что за достаточно скромные показатели можно получить зримые преимущества перед ровесниками, порадовало - есть смысл преодолеть себя!
Алёша был открыт для разговора с любым, кому интересна его судьба. Поэтому мне, чужой матери, бабушке и прабабушке, рассказал он о том, что по профессии - кондитер; после армии планирует «отдохнуть» (это меня, признаюсь, расстроило - такой отдых после службы часто превращается в поиск «престижной» работы, которую для таких хлопчиков не вдруг приготовили); хочет получить высшее образование, но как-то внятно не смог объяснить, какое именно (с такой тенденцией я уже сталкивалась - одноклассница внучки на мой вопрос, кем она хочет быть, объяснила, что планирует «получить высшее образование», и дальше этой формулировки мы с места не сдвинулись).
Алёшин товарищ (после того как я рекомендовала воздерживаться от «мата» в общественном месте) всё больше молчал (похоже, без этой «связки» для нормальных слов он не владел публичной речью).
Эти мальчики (для меня-то - внуки, и не первые) собрались раньше нас и выпрыгнули на перрон родного города быстрее всех. Торопясь на автобус, я всё-таки заметила, что Алёшу никто не встретил. А вот «говоруна» в стиле «мелкого хулиганства» жена с ребёнком (несмотря на позднее время!) поджидали прямо у вагона. В этом и гнездилась самоуверенность молодого человека. Его ЖДАЛИ. Когда мы уже стояли на остановке, Алёша стремглав промчался на свой автобус. Вероятно, дома его ждало застолье, а вот того, кто торопил бы для себя встречу с ним, не нашлось. Я мысленно пожелала ему отыскать такого человека. Это нужно любому.
Две мысли вынесла я из путешествия из Ярославля в Москву.
Во-первых: доверяйте инициативе тех, кто моложе (особенно - детям) - неожиданно для себя узнаете много нового и интересного.
Во-вторых: берегите мужчин, россияне! В начале и в конце путешествия я видела образчики представителей мужского пола, которые могут погибнуть. И тот (с байденовской растерянностью и пьеровской улыбкой), кто шаркал слабеющими ногами по перрону Ярославского вокзала в Москве, окружённый почти революционной «тройкой» баб, волокущих его на разграбление квартир и карточек; и тот, кто, нарядный и счастливый, бежал, чтобы вскочить в последний автобус, не имели рядом ни одного человека, кто остановил бы их перед пропастью проблемы, которую можно было бы решить бескровно. Грустно.
Но решаемо. Со времён Фучека его определение равнодушия не потеряло своей актуальности. А значит, и требуется от каждого не так уж много. Оглядеться и внимательно присмотреться: не стоит ли рядом тот, кому ты можешь помочь, либо тот, чья помощь необходима тебе. Жизнь-то тогда, точно, к лучшему изменится. Каждый в отдельности многое может. А если все вместе - кто нас одолеет? Ответ, как говорится, лежит на поверхности. Не ленись - подними. Тогда и следовать по маршруту, обозначенному в начале текста, будет гораздо легче. А если ещё и Бога на помощь призвать? Он мало кому отказывает. Воспарим тогда и мыслями, и поступками...
15.30. 13.09.2022.
P.S.
Самым выносливым из нас, путешествующих, ожидаемо оказался филин, сплетённый внучкой из разноцветных резиночек. Он не изменился ни взглядом вылупленных глаз, ни оперением. Но, если честно, ни на секунду не променяла бы я наше трепетное, не всегда безоблачное, существование на такую «стабильность». Иметь душу, реагирующую на все проявления окружающего мира, как это здорово! Надеюсь, у меня есть единомышленники по данной аксиоме?