Витязь. глава 1 Сватовство

Этот сон, обволакивает и утаскивает в пучину, Лиза старается выплыть, но ничего не получается. В глубине пучины видела глаза, и они смотрят прямо в душу, у Лизы душа встрепенулась, заколыхалась, и потянулась в ласковый взгляд. И через эти глаза она увидела себя, маленькой девочкой в розовом платье.
Её за руку держала женщина, очень похожая на небесного жителя. На античную или ещё древнее, эту женщину она видела в бабушкиной книге. Она ласково смотрела на Лизу и говорила.

– Нельзя отказываться от дара, детка. Природа тебя выбрала и знания в тебе будут открываться внезапно и само по себе. Это дар заложен в тебе изначально. Ты ещё маленькая, но ты будешь взрослеть, и дар твой будет взрослеть. Слушай своё сердце, взгляни в глаза, которые тебе видятся, тебе придётся узнать их и не ошибиться. Твоё будущее с ними. 

Лиза осознавала, что это её мама, где-то в глубине веков, далёкая, далёкая, но мама. А, как это всё понять и сложить вместе не могла.
Вскоре она увидела себя в каком-то зареве пожара, бежала по пламеню или в пламени, тоже не понятно, перепрыгивала с лепестка пламени на лепесток, и не могла убежать, пламя захватывало её, обнимало, ей становилось жарко и трудно было дышать. И ей оставалось только кричать.

– Мама-а-а! Мамочка! – В крике она просыпается, и в комнату вошла бабушка.
– Лизонька, снова сон снился?
– Бабуля, когда же эти сны перестанут меня преследовать.
– Как начнётся твоё становление в реальности, детка.
Гладя её по голове, говорила ей бабушка, совсем ещё молодая женщина.
– Откуда ты здесь, бабуля?
– Тише, детка. В ночи голос далеко раздаётся, вся вселенная слышит. Не стоит будить соседей и всё пространство, а я тебя услышала, страх твой. Для меня нет ничего невозможного, оказаться рядом с тобой, как быстро, на сколько позволяет вселенная. Тебе плохо и я здесь, тише радость моя, не волнуйся. Сердечко-то, как колотится. Сегодня поедем к бабушке Вере. Время наступает.
– Ура-а-а! Бабулечка, я хочу, хочу поехать, но, а как же институт?
– А куда он денется? Он прочно стоит на своём  месте. – Смеялась бабушка. – А нам надо твои сны в реальность переводить. Рывок сделаем?
– Сделаем, бабулечка, сделаем, я «за». Ура-а-а!
– Тише, детка, тише.
– Но ура-то можно кричать?
– Ура, можно. – Смеялась бабушка.

Год спустя.
– Ну, вот, наконец-то наше ожидание закончилось, Лизавета приехала.
Произнёс Григорий Иванович. Он занимался с внуком, катал его на плечах, изображая лошадку, и мельком взглянул в окно, и увидел возле соседского двора девушку в белой шубке, как она легко выпорхнула из отцовской машины и скрылась в калитке.
А я уж думал, у балбеса ничего не получится, да и Петя собрался уезжать.
– Чёй-то уезжать? Он же сказал, с месяц погостит у нас. Сашеньку в первый раз увидели, и сразу уезжать.
– Говорил, человека потерял, хочет в город съездить, на вокзал, где  на наш поезд садился. Какие-то координаты отследить через комендатуру, а Сашеньку хотел нам оставить на недельку. Вот теперь пойдём в гости, и не откладывая, пока не уехал, а то он уедет, и пока ждём назад, Лизка уедет. Хотя у неё вроде каникулы должны быть, Нина говорила. Людмилу надо послать, чтоб выяснила и предупредила.

– Охо-хо. Ты-то, хоть не бери грех на душу, Гришка. Мало грехов у отца твоего, да сын твой прибавил, семье до скончания рода не распутать.
Заохала маленькая женщина, матушка Григория, она сидела в кресле и как обычно занималась вязанием.
– Да, не причитай ты так, мать, а его сейчас от самого себя спасёт только женитьба. И какой грех, мать? Сделаем парня счастливым, тем более он сам кажется, очень даже хочет этого. Может из балбеса превратится в человека. В любви завсегда так.
– Миллионы вскружили ему голову, а не любовь.
Сурово ответила женщина, поджав губы, продолжила вязать.

– Мать, ну откуда ты знаешь? Может действительно любовь. Пора уж, Петя вон, какой у нас, Серёжка за ним тянется, а этот балбес вырос. И почему?  Вот скажи мать, что за шутка природы, близнецы, Петя и Денис, а совсем разные.

– Да, родился-то он как? Через пень колоду. Это же надо так было мучить мать. На полтора часа позже Петеньки родился. он уже там был паразитом.

– Ну, мать, чего-то не то ты говоришь. Так природой наверное заложено было. А они разные только облик и одинаковый, а начинка у обоих, что в голове, что в сердце, разная. Как такое могло произойти? И отовсюду-то Дениска  повылетал с треском, везде долгов наделал, профессию гражданскую не получил, из армии вытурили. Остаётся Лизка, а Лизке под силу сделать из него человека. Мать, это я чую.

– Вряд ли, чёж твоего отца-то не спасла женитьба ни на мне, да  и на других дурёхах. Маменька, свекровушка, царства ей небесного, сразу сказала, «Горбатого только могила исправит».
Вот она и исправила. Лежит там, да и полёживает, и не один десяток лет, а дети его, как неприкаянные оставались.
– Ладно тебе, мать, все его дети выросли нормальными парнями. Вон, какие мужи стали и женаты и счастливы. И своих детей уж воспитывают. Сердце радуется, смотреть на них. Ветра в голове нет у них, как у нашего Дениса.

– Выросли, ты им помог, вот и выросли без пороков. А своего вот не уберёг.
– Значит гены мам, гены отцовы пересилили. Всё так же, всех одинаково воспитывали. Такой он у нас получился. –
Рассмеялся Григорий, подскакивая и крича «иго-го-го» под радостный смех внука.

– И не для него Лиза, не для него. Да, и не пойдёт она за него.
–  Ладно тебе, мать, так вроде бы они понравились друг другу. Вон, как летом смотрела на него. Лизка приехала! Денис! Слышишь Денис!?
Остановился возле двери, крикнул вглубь дома.

В комнату вошли три молодых парня.
– Где? Какая она хоть из себя? В век таких технологий, а у него нет ни одной фотографии любимой. Удивляюсь.
Произнёс подошедший к окну старший сын, посмотрел в окно, но увидел только самих соседей.
– В дом уже забежала.
– Лиза не любит, фотографироваться, говорила всегда, на снимках не получается, кроме, как на фото рентгена. Я сам несколько раз исподтишка фотографировал её, снимок действительно не получался. Или смазан был или засвечен. Такого я ещё ни разу не видел. Да и зачем мне её фотка? Она у меня в сердце.
Денис рассмеялся.
–  Не бреши уж, в сердце у него, а то, как бы я и не знаю, что у тебя в сердце.
Не одобрительно произнесла бабушка.

–  Да уж, это ты точно заметила бабуль, что в голове, то и в сердце к него, ветер.
Добавил старший брат.
–  Ладно вам наговаривать на него, выправится он.   Я всегда говорил, как встретит свою единственную, так исправится. Что Денис, пойдём сватать-то?
–  Конечно, пойдём, зря, что ли я так долго ждал Петьку.
–  А, что, сватать я должен? Я не знаю, как. Или у тебя вновь на меня какие-то планы?
– Нет никаких планов, я думал, мы уже помирились.
– Помирились. – Ответил Пётр.
– Вот и пойдём все вместе, ты для престижа будешь, только форму надень, для эффекта.  Папа будет говорить, он знает, как.
– Не колготитесь вы, не пойдёт она. – Продолжила бабушка.
– Почему бабуль? Она на меня таким влюблённым взглядом смотрела. И я уверен, пойдёт. Мне надо, чтобы она пошла за меня. Иначе я спор проспорю, а на кону многое.
– Ты ещё и спорил? С кем это?  – Спросил Пётр.
– Да со здешними ребятами, у нас спор вышел, кто скорее обратит на себя её внимание. Но мне-то не надо обращать её внимание, она ещё летом сама обратила на меня свой влюблённый взгляд. Но ещё пунктик был, чтобы замуж пошла. Так, что мне надо, чтобы она пошла за меня.

– И чё удумал чубучник? Ты хоть соображаешь, где ты и где Лизка.
– Что мне соображать, бабуль, посватаем. Я сразу сказал вам, как приехал сюда, и узнал о ней всё, она моя невеста.
– Ты думаешь, ей не известны твои похождения?
– Ну, если ты только расскажешь.
– Это для чего же мне-то говорить? И так всё ей ясно, сама всё видит, Лиза не простая девушка, хоть и молоденькая, но в жизни понимает больше столетних умудрённых опытом людей. Чать не единожды разговаривали мы с ней. Ещё в прошлом годе я знала, кто она такая.
– Году, бабушка. – Произнёс Денис.
– Будешь меня ещё поправлять, сам ещё ничего не соображаешь, а всё туда же. Собой лучше займись, и не видать тебе Лизки.
– Да, ладно причитать тебе, баб, всё будет хорошо.
– Денис, ты какую авантюру задумал? – Спросил его брат Пётр. – Серёж, ты что-нибудь об этом знаешь? Зря я, наверное, приехал. Сколько лет не был дома, по его вине, и ещё столько бы не приезжать, да всё же соскучился по родителям и бабушке.
– Сын, и, что вот ты говоришь? Ты нам такой же сын. Мы тебя так же любим, вон какого внука нам родил.
– Родил. Скажешь тоже, родил. – Криво усмехнулся Пётр.
– Вон мать наша уже разговаривает с Ниной, сейчас придет, расскажет.

В дом зашла Людмила, все стояли в дверях, ждали, что скажет, но она строго посмотрела на всех, сняла куртку, повесила на вешалку, и прошла в кухню.
– Мам, ты, что молчишь?
– Люда, правда, что молчишь? –
Спросил Григорий, снимая внука с плеч, отдал Петру. А сам пошёл за Людмилой, за ним потянулись и все сыновья. Людмила, же молча налила в стакан воды, не спеша выпила в полной тишине.
– Что отказали? Мам, ну, не молчи.
– Что отказали? Что могли отказать, мы ещё ничего не спрашивали.
– Ты можешь объяснить нормально, пойдём сегодня? Или когда?
Не вытерпел Григорий, спросил на высоком тоне.
– Не кричи. – Спокойно ответила Людмила. – Пойдём в гости. Я ещё раньше,  три дня назад заговорила о сватовстве, но Нина сказала, «Не прежние времена, сговорятся дети, там и будем думать, а нет, так нет».
– Не-е-е, мам, ждать нельзя, пойдём сегодня же. Надо сразу в лоб, пока кто не опередил.
– Не там, в лоб надо бить, Лиза не та девушка, чтобы опрометчиво замуж бежать, кто первый посватает.
– Мам, но я уверен, она меня любит.
– А ты? – Спросил младший брат Сергей. – Ты-то её любишь или её деньги.
– Да, иди ты! Всё сразу. – Недовольно ответил Денис. – Лизка красивая, есть чем гордиться. Так пойдём или мне радикальные меры применять?
– Только попробуй. Прокляну. – Произнесла бабушка, она пришла и стояла в дверях кухни.
– Да, пойдём, пойдём, куда от тебя денешься, надо же тебя, пристроить, как бы. Пойдём, но просто в гости. Нанесём визит, как добрые соседи, а там видно будет. Тем более, Лизка убежала уже к подругам, и придёт к вечеру, а мы раньше пойдём, поговорим как бы ни о чём, просто, как соседи, да познакомимся лучше.

– Что они нас не знают что ли? Это они для нас загадка. – Произнёс Денис.
– Ну, знают, не знают, сложно сказать. Мы их совсем не знаем, живём два года, а кроме приветствий друг другу и ничего не сказали, одна Лизка была в это лето частым гостем и быстро убегала, как услышит голос отца.
– Лизка недотрога ещё та! – Мечтательно произнёс Денис. – Ни одного поцелуя не разрешила. Да какой поцелуй, обнять не разрешала, и разговаривали-то больше всего через забор.
– А запретный плод так и тянет вкусить, а нет, облом. – Рассмеялся отец. – Хоть, где-то тебе облом, Дениска
– Недотрога? Да, недотрога. А такими и должны быть девушки? Что ей на шею вешаться?  Так в её положении это не к чему. А заодно и Петю вот представим.
– Для чего меня представлять? И в какой роли меня хотите выставить?
– Не придирайся к словам, тебе бы всё чёткость нужна, здесь не армия. Просто поговорим, к этому времени, как придёт Лиза, мы и разговоримся, так, что собираемся. У меня пирог готов, давайте ребята, что там ещё есть у нас вкусного, чтобы соседей угостить.

– Разве так ходят сватать? – Спросила бабушка.
– Ах, мама, времена другие стали, можно и без посторонних сватов, сами справимся. И чем на сватовстве угощать и кто кого будет угощать, неважно. Парням по тридцатнику, и все не женаты. Ладно, Серёжка ещё молодой, ну, а эти-то?
– Я тогда останусь, с Сашенькой лучше побуду, нам полезнее будет.
– Я не могу понять, Денис, ты, что ещё с ней не сговорился сам-то? Не будет отворот поворот? – Спросил Пётр брата.
– Не будет, не будет, тебе же рассказывал, она требует, чтобы мы пришли всей семьёй, в том числе и ты. Не понятно, для чего ты, но думаю, для престижу моего будет лучше, если ты будешь рядом.
– Что-то мне уже не по себе. и что от тебя ожидать, отказываюсь понимать. Произнёс Пётр.
– Вот я тогда похохочу, когда она откажет. И как там, в фильмах, на стол вместо отказа клали, какой-то овощ? Бабуль?
– Гарбуз. А у них славные тыквы выросли, выберет, что получше и тебе  преподнесёт. Засмеялась бабушка.
– Баб, ещё наговоришь, всё сорвётся.
– Тут и смотреть нечего, так и произойдёт.
– Не хочешь идти, оставайся, хотя ты так много знаешь присказок, любого уболтаешь.
– Кого другого, это враз, но не Лизавету и её родителя с матушкой. Чёж вы ещё не знаете, что за люди возле вас живут?

– Бабуль, но я-то не знаю, вообще первый раз приехал. В поезде слышал о ней, взбалмошная девчонка, много чего о ней говорили из чего я сделал вывод, что она самая настоящая дрянь.
– Это кто же такое тебе рассказал? – Удивились хором.
– Такое сказать о Лизке? Невероятно. – Удивился Сергей.
– Да, как-то не произвольно, разговорился с девушкой, в одном купе ехали, она отсюда то ли с Орлова, то ли с Ершово, в общем, она, оказывается, знает её хорошо.
– Да, кто же Лизку не знает? Её здесь все знают. И, что она сказала? Поди завистница какая-нибудь.
Произнёс Денис.
– Как-то слово за слово, спросил, кто такая, и мне рассказала, что она за фрукт. В общем, та ещё цаца, не знает, что хочет. И она тебе нужна? Хотя может мозги твои вправит.
– Лизка не знает? Вот она-то, как раз и знает. – Ответила бабушка и ушла в свою комнату, плотно закрыла дверь, но тут же открыла, прошла в зал, взяла за руку правнука и увела в свою комнату.

В то лето, как то быстро исчезла из дома Лиза, и расспросы её родителей о ней и, где она ничего ему не разъясняло. Они просто не отвечали.
Через какое-то время Денис, тоже уехал, но вскоре вернулся, намотавшись по стране. Он был обворожен Лизой, и был уверен они, как бы понравились друг другу. Даже блеснула искра любви, пока Лиза была дома на каникулах. Уехала Лиза, и Денис куда-то вслед сорвался, уехал, никому не объяснив ничего.
И где его мотало, не говорил, но женитьба на богатой наследнице всё больше и больше грело его самолюбие и на исполнение его радужных надежд были нужны деньги. А такое мог он получить, женившись на Лизе. Он так часто себя видел высоколетящим в осыпании золотом его особы, что в голове всё прочнее и прочнее утверждалась мысль о женитьбе на Лизе.  Исполнение мечты приближалось.

И вскоре всей семьёй входили к соседям, с которыми вроде и сдружились, как переехали в это село, но как-то от соседей веяло прохладой, но надежда не терялась не только на дружбу, но и на родство.  Но дети детьми, а старшее поколение всё же общались, как обычные соседи, а у соседей как обычно всегда находятся разговоры, хоть и мимолётные.

                ***
Лиза, открыла калитку, мельком взглянув на соседний дом, там во дворе было пусто. А волнение нахлынуло, ёкнуло в сердце. Отчего? Так не понятно ей, отчего её сердце того и гляди выскочит, и потянуло её в дом. Сердцу хотелось впереди хозяйки лететь в дом.
Что это? – Спрашивала себя Лиза. – Ну, не из-за гостей же.
Она знала, у родителей будут гости. Кто? Она не знала, мама ей вдогонку крикнула, что сегодня будут гости. У родителей друзей много, и часто их посещали. В детстве любила посиделки взрослых, особенно когда приходили с детьми, так ей всегда было весело.
А сейчас гости ей безразличны, у неё давно своя жизнь, свои друзья.  Мама, как обычно с тётей Вереей песни пели, дядя Ваня на баяне играл. Но не слышно было ни игры на баяне и весёлого завораживающего голоса тёти Вереи, который слышен был всегда ещё на улице.

«Наверное, ещё не пришли» подумала она и хотела переодеться и немного перекусить и уйти, пока не явились к ним их гости. Вечером собирались у одноклассницы, сегодня у неё день рождение.
Вот только не успела спросить, кто будет, кроме своих. Кое с кем не хотелось встречаться, а Алёна любит всех приглашать. Ну, свой класс это понятно, придут все, кто в посёлке, а кого нет, так обязательно приедут. Все любят Алёнкины посиделки, а уж её праздники, это что-то. Вот не понятно, отчего моё-то сердце сейчас так взбудоражено застучало, что даже в виски ударило.
Она быстрым шагом забежала коридор, и услышала весёлый смех, разговор, и голоса, которых она не ожидала услышать.

– Это ещё, что такое? Кто это? Минины? – Спросила она себя. – Нет, это не тётя Верея с дядей Ваней. Не их голоса, похоже, ещё кто-то здесь.
В мыслях ударило знакомый всплеск, что она чуть не вскрикнула, но прошептала.
– Не может быть!
И не снимая с себя ни сапоги, ни шубку, пробежала по коридорчику, открыла дверь в зал. И то, что она увидела, очень удивило её. Первым бросился в глаза ей капитан. «Ого!» Подумала она.
– Здра-а- вствуйте-е-е-е. –
Произнесла она, как-то растерянно, почти по слогам, растягивая слово. И мысль летела,

«Может, поэтому мама сказала о гостях? Сказала с какой-то грустью, чтобы я не так скоро  торопилась домой? Все мои родные не в восторге от моего дружного знакомства с соседями. Особенно бабушки, постоянно твердили «не обманись, ты ещё не полностью готова»
Жаль, как плохо ещё я освоила слышать. Но посмотрим, зачем и для чего они здесь».–

– Ого! У вас гости? Пап, мам? – Произнесла она удивлённым голосом, хоть и серьёзным тоном, но улыбка сама натягивалась на щёки, как её Лиза не зажимала, улыбка растянулась широко и радостно. Послышался нестройный ответ, слова приветствия.
Здравствуй, здравствуй, здравствуйте, привет….
– Лизонька, заходи, что ты в дверях застряла? – Позвал отец. Андрей Иванович. – Где ты ходишь, тебя же мама предупредила, что будут гости.
– Да, не застряла я. А о гостях я забыла, думала, будут, как обычно, тётя Верея с дядей Ваней, и потом, я-то при чём? Это же к вам гости должны были прийти.  Почему я должна спешить? Развлекать? Пап, мам, так я, пожалуй, пойду, у меня другие планы на этот вечер.  Я забежала переодеться, да покушать.
– Раздевайся, снимай шубу, и садись к столу, тебя только и ждём. –
Произнесла её мама.
– Да, мам,  меня девчонки ждут. Мне на день рождение надо. И меня Манюня ждёт, я обещала ей.
И повернулась уйти.
– Стой, Лизонька. – Произнёс отец. – Это по твою душу пришли.
– По мою? – Удивлённо спросила Лиза, оглядываясь назад. –
А что с моей душой не так? И потом, моя душа принадлежит мне и самому Всевышнему и больше никому. И это так и будет только так. Контракт у меня только со Всевышним.
– Лиза, оставь свои заморочки при себе. Это никому не интересно.
– А, что интересно?
– Тебя сватать пришли.
– Сватать? О-о-о! Вот это действительно интересно. И, как это? Ещё ни разу не видела сватовства своими глазами, на девичниках бывала, на самой свадьбе много раз, даже на разводе присутствовала у Алёны,  а вот на сватовстве нет. Интересно, интересно.
Произнесла Лиза, хотела войти в комнату, но отчего-то остановилась, лишь поставила ногу на порог.
– Вот неожиданно пришли просить твоей руки. Вот так-то, Лизонька.
– В чём твоё волнение? Папа? Я смотрю, ты так разволновался. Зачем? Ну, пришли так, пришли, как пришли, так и уйдут.
– А я в смятении дочь, и в тревоге,  и кому твоё сердечко принадлежит, даже  мама не знает.
– Ой, папа, моё сердечко только моё и ни чьё больше.  – Произнесла Лиза с улыбкой. – Какое сватовство? Папа? Я вроде ни с кем не обговаривала такое, согласие никому не давала. Сам знаешь, жениха-то нет у меня. Никто мне в любви не объяснялся. А за кого? Вот мне интересно. Здесь есть незнакомые лица, и глаза мои разбежались, никак не сфокусирую ни на ком.
Лиза лучезарно улыбнулась, разглядывала по очереди молодых парней, как будто никого из них не знала.

– Как же, Лиза. – Нарушил молчание Денис, но его прервал весёлый смех всех присутствующих.
– Замуж тебя зовут, Дочь. Чать самой-то известно кто, не лукавь, дочь, ох, не лукавь. Что же ты скрывала от нас?
– Я!? Так я и не лукавлю, пап. А замуж? Ой, папа, как будто это радость, что ли великая такая? Вряд ли может быть радостно, замужество без любви. Слышала от побывавших замужем, так они говорят «Замуж не напасть, вот бы замужем не пропасть», папа. Половина моих подруг, уже побывав замужем, разочаровались.  Меня пока не прельщает такое событие. Папа, это ответственный шаг. А за кого это меня сватают? Мне интересно. Что-то глаза разбежались мои, правда, не сфокусирую ни на ком.
– Вот Денис, просит твоей руки. Вы чать ещё летом сговорись. – Ответил отец Дениса, похлопывая его по плечу, с гордостью смотрел на сына. –
Знамо дело, сговорились, а теперь отчего лукавишь? Уходишь от ответа? А мы ждали, когда ты приедешь.
А Лиза, сдерживая смех и указывая рукой на Дениса, с грустью спросила.
– Да? Вот этот нахальный гулящий парень, ваш сын, дядя Гриша? И он просит моей руки?
– Лиза, как будто ты не знаешь, вроде бы вы часто проводили вместе время.
– Ну, дружеская беседа ещё не даёт повод, бежать в замужество, дядя Гриша. Да, и, как-то я не думала ещё о замужестве. Ни  к чему мне это. Я ещё не натанцевалась, не нагулялась, и песен с подружками не напелась. Да и лет-то мне…, всего ничего, и учусь я ещё. Рано мне, вот окончу университет, а Денису бы впору наконец-то получить профессию, годков-то ему…. Ого-го-го! Как семью-то будет содержать?
– Лиза! Мы же с тобой разговаривали. Ты обещала.
Вставил слово смущённый Денис.
– Когда? Когда это было? И, что я тебе в тот раз сказала? Ты разве не понял?
Лиза разглядывала каждого парня, пристально смотрела им в глаза, и внутренне смеялась, улыбка не сходила с лица.

«Надо же глаза-то у них одинаковые. Когда рядом, не различить, по отдельности совсем другие». Мысленно думала Лиза, пытаясь унять своё всплывающее раздражение и голос бабушки внутри «не ошибись»
«Не ошибусь бабушка, уже разобралась». Ответила она мысленно.

– Хотя я бы может и пошла замуж, но чуть позже, и не за тебя, Денис, нет не за тебя. За тебя не пойду, а вот за того капитана я бы пошла.
– Почему? Ты его же видишь впервые. – Спросили все хором.
– А он располагает. Сразу видно, глаза у него честные, и мужественный он, и ответственный, чувствуется в нём много хороших качеств.
Лиза смотрела в удивлённые глаза капитана, у него был  до того удивлённый и испуганный взгляд, как словно его по голове ударили, что даже встал со стула, и оглядывался растерянно. Он ошарашен был, увидеть здесь Веду, как она представилась ему, что гром среди ясного неба. Гремит этот гром, да ещё зимой, в декабре, да в его голове гремит, ударяя болью, голова его, то смотри, взорвётся от боли. Боль ударила сразу, как увидел её в дверях. Он, то бледнел, то краснел, узнал, что это её, Веду, надо сосватать за брата. Такую девушку!?
А Лиза улыбнулась ему и мысленно произнесла.

«Что не ожидал такого? Вот так-то. Ты ещё ничего не знаешь. Такой вот сюрприз для тебя, капитан. Мысли ты ещё не очень-то умеешь читать, мои и подавно, тебе пока не прочесть, а твои-то так и льются. Ооо! Ты всё же постучал в мои двери, хоть не сам, но вошёл в них»
В полной тишине от размышлений её отвлёк голос Дениса.

– А у меня разве нет? Лиза?
«Но, почему она, Лиза? Она не должна, не должна достаться такому шалопаю, и это мягко сказано. Нет, нет» Неслось в мыслях у капитана.
– У тебя? – Лиза продолжала стоять в дверях, теперь она вступила на порог и прислонилась к косяку, посмотрела на Дениса, продолжила.
Есть кое-какие, но есть и отталкивающие, их больше. Скользкий какой-то ты.

– Лиза, мы же с тобой говорили, и я, как увидел тебя, так жизнь моя остановилась, и мне захотелось начать её снова, и только с тобой. И я тебя спрашивал, ведь, Лиза.
– Когда Денис? Ты помнишь, что я тебе говорила? Когда это было? Вечность прошла, да и посмеялась я тогда. Ты тогда тоже смеялся.
– Не вечность, но да, давно, и не так уж и давно, полгода назад, может чуть больше, а ты больше не приезжала домой, и на звонки не отвечала. И вовсе я не смеялся, а был серьёзен.
Ответил ошарашенный Денис. Такого он не ожидал, ему казалось, что всё обговорено и осталось всего лишь подождать, а там….
– Я занята была, а домой я приезжала, ты не обращал внимания, а я просто не появлялась у тебя на пути. У тебя развлечения были разные, а мне не до развлечений было.
– Какие развлечения? Лиза, у меня к тебе серьёзные намерения. Ты же мне сказала, что дашь ответ, когда приедет мой брат.
– Полгода назад? Ну, вот приедет, и тогда получишь ответ. –
Произнесла Лиза, улыбаясь, и повернулась уйти.
– Лиза, он приехал, капитан, это мой брат.
– Брат? – Переспросила Лиза с усмешкой и посмотрела в глаза капитану, а затем в глаза Денису, продолжила. – Красивый, мужественный и ответственный. Очень ответственный, даже виноватым себя посчитал.
– О чём, ты говоришь, Лиза и откуда ты знаешь? – Спросил её отец.
– По рассказу самого Дениса. Папа, по его рассказу я сделала выводы, а он мне всё рассказал, что и, как, и отчего, и почему. 

– Что он тебе рассказал? – Спросил отец Дениса, Григорий Степанович.
– Лиза, что я такого тебе рассказал? Ничего не  рассказывал. – Удивился Денис.
– Что рассказал? Всё, дядя Гриша, даже то, что вы не знаете, а знает только лишь ваш старший сын.
– Лиза, но ты увидела его фото и….. начал Денис,
– И что? Денис, замужество ответственный шаг, и должна быть любовь у нас, а у нас и искры даже нет.
– Почему нет? Есть, Лиза, есть. Я люблю тебя.
– Любишь? Интересно. А, что же ты не приехал ко мне? Помнишь, я тебе звонила, мне помощь нужна была твоя, Если любишь, узнал бы, отчего я не звонила больше сама и не отвечала на твои редкие звонки. Звонки, когда ты по всей вероятности был в полном одиночестве и не с кем позабавиться.
– Лиза, это не правда, ты наслушалась сплетен.
– Я и не слушала, ты мне сам их поведал, и все твои подружки раскусили тебя. Тебе нужен ответ, так получай. Мой ответ «Нет». И второе, не обижайся Денис, прошу искренне, не обижайся, я и раньше тебе говорила, ты никого не любишь, разве себя иногда. И ты не обижайся, а за брата твоего пойду. Пойду, как предложит.

Ни с того ни сего захохотал Сергей, да так заразительно, что Лиза тоже рассмеялась.
– Я же говорил, гарбуза получишь.
Не унимался Сергей, Денис ткнул его кулаком в бок, Сергей охнул, но продолжал хохотать. А Денис произнёс.
– Он может и не предложит, и не возьмёт тебя.
– Это отчего же? –
Она посмотрела на капитана, он до сих пор стоял, смотрел на Лизу, и на лице у него неслась гамма чувств, улыбнулась ему, перевела взгляд на Дениса, продолжила.

– Или тебе бальзамом вновь польёт на твоё гнилое сердечко? А я чистая, отчего же меня не взять?
– Я знаю, что ты чистая. А вдруг он ещё хуже меня? Ты его не знаешь ведь,
С каким-то укором и обидой произнес Денис.
– Ошибаешься, Денис, я его знаю тысячу лет.
– Лиза, опять твои заморочки? И почему ты оскорбляешь Дениса? – Спросил её отец. – Извини Григорий, я думал здесь действительно всё обговорено, оставались формальности.
Посмотрел он на не состоявшего свата, отца Дениса. Оба родителя сидели бледными,

– Что поделаешь, папа, если это правда. Извините меня, дядя Григорий и тётя Людмила, прошу у вас прощения, что вот так получилось, но надо было Денису ещё раз спросить меня, прежде чем к нам прийти. Он не появлялся в моей жизни целых полгода, и вдруг сватовство. И почему это всё за моей спиной делалось? Сыночка сбагрить хотели на исправление? Но я не исправительная колония. Слышала ещё летом ваши мечты, тетя Люда. Ещё раз простите  меня. Приятно было познакомиться с тобой, капитан.
Лиза рассмеялась, продолжила.
Надо же, какая неожиданная встреча. Ну, вы тут не обращайте на меня внимания, продолжайте, ужин вкусный, мама старалась приготовить вкусненько. Мама, зачем обманула меня? Ты же, сказала, ваши друзья к вам в гости придут.
– Так… я… и не обманывала Лизочка, не обманывала, они же действительно наши соседи, и пришли с сыновьями.
– Хорошо, хорошо, я думала ты о тёте Верее и дяди Вани говорила. Вроде бы они у вас самые близкие друзья. А оказывается новые соседи. Ладно, может, и я присоединюсь к вам, я такая голодная, только разденусь, в шубе сидеть за столом, как-то не прилично, да и жарко.

Лиза, довольная повернулась, вышла, сердце её так и прыгало. Перед глазами плыли глаза беЗчисленное количество раз в каждом сне. Голубые ясные, как небо, что манили к себе, и фотография на стене с глазами в прекрасной душе, которые знала тысячу лет, и поездка в поезде.

– Надо же, как бывает. – Произнесла она в коридоре. – И что мне теперь делать? Обещала Алёне быть. А я и пойду, у меня есть ещё целых сорок минут, приду сразу к Алёне, к Манюне  не пойду, сама дойдёт. Только вот сейчас мне переодеться или чуть позже? Лучше позже.
Повесив шубу, направилась в комнату, и в дверях столкнулась с капитаном.

– Вы куда? – Спросила она невинно. – А ужин? Что хозяйка зазря старалась?
– У меня сын дома остался с бабушкой старенькой. А он такой непоседа, она не справится.
– Бабушка справится, не такая она уж и старенькая. А вы к столу.
И взяв под руку побледневшего капитана, от её прикосновения,  словно от ожога, и насильно повернула его к столу.
И вдобавок, – продолжила она, – нас никто так и не познакомил.
– Но…  – Начал он, а Лиза с силой сжала его локоть, тихо шепнула.
– Об этом никому не обязательно знать. – И громче произнесла, – Как вы слышали, меня Лиза зовут, а вас?
Но он не успел ответить, как заговорил Денис с насмешкой.
– Лизок, ты действительно хочешь завлечь моего брата? Но он ведь скала, а вот Серёжку, младшего моего брата, то другое дело.
– Я тебе не Лизок, а Елизавета, а Серёжка твой такой же, как ты, не самостоятельный. Тётя Люда, откуда у младших ваших сыновей такие непутёвые гены? Серёжку-то можно исправить, но не мне. Ему бы влюбиться, как дядя Гриша в вас.
Дядя Гриша уронил вилку от удивления, а Денис расхохотался, на что его отец удивлённо посмотрел на него  и произнёс.
– Откуда ты знаешь, Лиза, как я влюбился? Тоже Денис рассказал?
– Не скажу.
– И не говори, у него язык, что помело.
– Давайте поужинаем. – Произнесла мама Лизы, Нина Георгиевна. – Раз всё разъяснилось, можно спокойно покушать.

– Так, как вас зовут?
Вновь обратилась Лиза к капитану, садясь на подвинутый им ей стул.
– Пётр. –  Коротко ответил он.
– О-о-о! Какое имя хорошее, красивое. Стойкое, вам, верно, его выбрали. Вы знаете, что оно означает?
– Нет. – Вновь коротко ответил он.
– Камень. И ваш характер тоже камень, по всей вероятности ваш брат, верно, сказал, «скала», и сердце окаменело, вам необходимо растаять, растопить сердечный каменный лёд.
Говорила Лиза, не обращая на нервный смех Дениса, доводившего его до слёз. Тот хохотал, сам ещё не осознал, отчего. От злости ли на Лизу ли или на брата, что всё сорвалось, а какие перспективы видел для себя и всё это пролетело мимо него. Или же действительно ему смешно, смешно, отчего брат бледнел и краснел.

«Сам, что ли влюбился? – Думал в своём хохоте Денис. – Быстро же!»
Он облокотился на младшего брата, вытирая глаза рукой, не смотря, что ему его матушка подала платочек, и часто повторял.
– Лизка, ну Лизка, ах, Лизка, и как я тебя такую-то вот не рассмотрел?
– А тебе бабушка наша говорила много раз. – Произнёс брат Сергей.
– Ты и правда, не так проста, как я думал. И вот для чего я, где-то бегал, когда здесь золото. Думал так, просто к тебе приткнусь. Думал, спрячусь за тобой, девочкой ничего не понимающей, ничего не знающей, а не удалось. Всё же ты обвела меня вокруг пальца. И каким манером ты развела меня на все рассказы о себе и о семье. Никогда и ни с кем не разговаривал, а здесь прокололся.

– Никто тебя не обводил. – Ответила ему Лиза. – Сам в свой капкан попал в свою чёрную реку. Весь год был в водовороте быстрой гонки. Врать надо было меньше, а если уж врёшь, так помни, что и кому врал и говорил.
– А ты откуда знаешь о водовороте? – Удивлённо спросил сквозь смех.
– По страданию матери твоей  прочитала.
В это время зазвонил телефон, Лиза взяла телефон, вышла из комнаты и через какое-то время заглянула в комнату, произнесла.
– Извините, я ухожу, приятного ужина всем.
– К Алёнке, что ль? – Спросил Денис. – А нам можно?
– Не мой праздник, извините, иду одна, а ты, как хочешь, но думаю, она тебя не приглашала и вряд ли рада будет.
– Нет, не приглашала. – Ответил ей и продолжил развязно возмущённо. – Так ваше общество не для таких, как я.
– Это отчего же? Что маска хорошего мальчика слетела с тебя? Каким ты был вначале, пай мальчик по приходу сюда, и каким стал сейчас.
– А что маскироваться-то теперь, ты меня всё равно не выберешь. Так ведь?
– Я и раньше знала, что ты такой и раньше бы не выбрала. Произнесла Лиза, выходя из комнаты.
– Лиз, но ты ведь говорила. – Побежал за ней в коридор Денис.
– Мне надо было, чтобы твой брат приехал.
Сказала она и закрыла входную дверь.
– Зачем? Лизка? Зачем он тебе? У него пятилетний ребёнок.
Кричал вдогонку Денис.
– Это самое лучшее на сегодняшний день во всём мире. –
Произнесла Лиза, неожиданно открыла дверь перед Денисом, задев его. Денис вздрогнул и тихо выругался. Лиза продолжила. –
Тебе не понять, ты упустил свой шанс в этом. Мимо ангел пролетел.
– Какой ангел, Лиз?

Но Лиза не ответила, вновь закрыла дверь и вышла из дома, а Денис вдруг осознал, что стоит и глупо улыбается. Так он чувствовал себя, когда в очередной раз его просили написать заявление об уходе, и сколько раз во сне читал своё заявление об отчислении из армии, а душа старалась и тянула его восстановиться, но нет, прочь ушло всё. Он почувствовал себя, как человек только, что осознавший беду, но не способен справиться с ней. Он смотрел на закрытую дверь и не верил себе, не верил, что, в конце концов, случилось с ним то, чего вероятнее всего уже не исправишь. В блестящем отражении двери проявилось Лизкино лицо, она насмешливо улыбалась. Он помотал головой, изображение Лизы пропало.

– И привидится же. Вот с…. Что же ты сотворила со мной? А что она хотела сказать? Говоря о самом прекрасном? О каком ангеле она говорила?
На душе у Дениса было так плохо, что потемнело в глазах. Вдруг стало так темно в этом светлом коридоре, и белая дверь вдруг покрылась мглой. Его затошнило, как будто он был с недельного перепоя, и было больно сразу во всём теле, а не только в сердце. И где-то в глубине сердца прозвучало, как ему показалось Лизкиным голосом.

«Твоим мечтам не суждено сбыться, Денис. У тебя нет сострадания. Прими, как есть, для тебя же будет лучше».

– Да, два на раз, не уступлю и не примерюсь. Ты будешь моей, Лизонька.
Он вернулся в комнату, вздохнул, хлопнув старшего брата по плечу, произнёс.
И повезло же тебе, Петька, за Лизкой все парни посёлка бегают, и не только, а она на тебя обратила внимание. Но вряд ли у тебя, что-то выгорит. Не надейся.
– Ну, так уж все? –  Спросил родитель Лизы, Андрей Иванович.
– Может и не все, но большинство. – Ответил Денис.
– А что же ты плохо за ней ухаживал?
– Да, дурак был, ветер в голове. – Ответил Денис, и пододвинул к себе тарелку с пельменями.
– У тебя ветер от рождения. – Недовольно произнёс Пётр. – А в пятнадцать лет такое завихрение началось, что всем стало несладко. И когда наш мажор будет восстанавливаться в академии? Да, теперь тебя вряд ли возьмут. Серёжке хоть репутацию не порти. А ты не мог меня предупредить?

– Я же тебе сказал, что сватать пойдём, просил приехать для этого. Она же завидная партия, на всю округу такая одна. Так ты сам согласился, что распрям нашим положить конец надо. Согласился приехать, помочь мне сосватать девушку. Но я же не знал, не подумал, что она и тебя так взорвёт. Думал такого с тобой никогда не случится.  Петька, я просто так не сдамся. Петька, не надейся, Лизка будет моей.
– Не сдаться он. Хм. Так ты, Денис, что из-за её наследства? – Спросил отец Лизы. – Хм, наследство! Надо же! А я-то думаю, отчего же вокруг Лизоньки столько парней закрутилось, да и соседи наперегонки бегут, что с одной стороны, что с другой. И все так и спрашивают, когда Лизонька приедет. А вы так напористо в друзья набивались. Григорий Степанович. Ты тоже заинтересован? Как оно вскружило всем голову.
Он так заразительно рассмеялся и продолжил. – Напрасны ваши усилие, там пункты есть очень важные.
– А может ты её знавал раньше?
Не обращая внимания на слова отца Лизы, спросил Денис у Петра, больно ткнул его в плечо, что Пётр качнулся на стуле.
– Успокойся. Не здесь же разборки свои тебе начинать. До приезда в Орлово я не знал её, и ни что меня не взорвало.
– Оно и видно, вон как смотрел на неё, то бледнел, то краснел. –
Расхохотался Денис и в хохоте продолжал говорить, –
Судьба у тебя такая, брат, что тебе нравятся мои девушки, хоть я и младше тебя, пусть на чуть, чуть, но младше, вроде бы должно  наоборот. 
– Не говори глупости, никто мне из твоих девушек никогда не нравились. Ты  совершил ошибку, а я совершил глупость, прикрыл тебя, но об этом не жалею.
–  О чём вы говорите? – Спросила их Людмила.
– Не здесь это рассказывать, мама. – Произнёс Пётр и обратился к отцу Лизы. Извините, я пойду, и наследство вашей дочери меня не интересует, сынишка меня заждался.
–  Вы женат? – Спросила  Нина Георгиевна.
–  Нет, и никогда не был, но сын у меня есть. И зря сюда приехал, и тем более в гости пришёл.

– Ну, отчего же, зря? Очень даже не зря, теперь нам всё прояснилось, и Лизонькино сердечко мне видно стало.  – Улыбнулся Андрей Иванович. –
А счастье-то самим человеком куётся, молодой человек. –
Произнёс Андрей Иванович в след уходящему Петру, но тот ничего не ответил, лишь послышалось громкое хлопанье наружной двери.
– Я тоже пойду, извините меня. – Произнёс Сергей и вышел вслед за братом.
– А я останусь и дождусь Лизку. – Развязно произнёс Денис, чем смутил своих родителей.
– Извинись, идиот. – Тихо, но твёрдо произнёс его отец.
– Я ничего такого и не сказал, чё мне извиняться. – Отмахнулся Денис.
– Вот и выявилась настоящая твоя внутренняя суть, Денис. Душонка-то с гнильцой. Извините  соседи. – Произнёс отец Лизы.
– Да, да, вы правы, Андрей Иванович. Что ж пора и всем нам честь знать. – Произнесла Людмила. – Извините, начудили мы у вас здесь. Но девочка ваша хороша, говорила, и буду говорить, хороша. Счастье ей от души желаю, кого бы она не выбрала, пусть будет счастлива.


Проводив гостей, родители Лизы вернулись в комнату,
– Ты что-нибудь поняла из всего это фарса? Ниночка?
– Поняла одно, как умеет наша дочь скрывать свои мысли. Её действительно теперь трудно понять, а ведь совсем недавно, бабушка наша твердила ей, что она, как открытая книга, любой может её прочесть.

– Думаю, наша бабушка сама её держала открытой, чтобы потом показать ей в истинном свете всех, кто её окружает. Я помогу убрать со стола, но давай хоть сами поедим, с этим концертом и поесть не смогли, только ихние пельмени надо убрать. Где там наше жаркое? Ты, что-нибудь поняла, отчего так Лиза выразительно смотрела на этого Петра. Соседи наши несколько лет живут, а он впервые приехал, до этого я и не слышал о нём. Эти парни то появлялись, то разлетались, этим летом только и пожили немного. А я уж грешным делом летом думал, Лизонька влюбилась в этого эгоиста, успокоился было, а тут они нагрянули со сватовством.
– Так повидимо никому не даёт покоя наследство Лизы нашей, Людмила-то то и дело мне говорила,
«Какая красивая пара Денис и Лиза, вот бы их поженить».

– Наследство! – Рассмеялся Андрей Иванович. – И для чего бабушка с матушкой моей растрезвонили об этом. Ведь нет никакого наследства. Разве это может быть наследством? Или я что-то не всё знаю? Ниночка?
– Ох, Андрюша, знать бы это? Я и сама ничего не понимаю. Есть или нет. Мы всегда жили безбедно, благодаря твоей маме.
– Ну, не только, моей мамы и бабушки, я и сам головастый, сам заработал многое и продолжаю.

– Андрюшенька, я только понять не могу, отчего такую цифру в миллионах  приписали нам. Как мог народ так выдумать?
– И, как ловко мама распространила  весть о наследстве, что я сам ошарашен. И какие цели преследует бабушка?
– Андрюша, понять бы маму с бабушкой. И куда мама возила Лизу? На какую учёбу?

– Самому интересно, мама вела разговор с ней о северной шамбале. А, где это, я так и не знаю.
– На севере Андрюша, в северных альпийских лугах. это ещё выше того места, где живёт бабушка. Об этом я давно знаю, только не всем дано туда попасть, как мама говорит. С провожатыми и то плутают, если человек ещё не угоден или не нужен шамбале, там же предки наши. Хотя удивительно, я думала, это миф, а нет, мама твоя утверждает, на самом деле. И ещё она сказала, что туда примут только Лизоньку, а мне и интересно, и боязно. Ну, как всё обернётся для Лизы?

– С мамой и бабушкой не страшно, они знают, что делают. А вот ещё, куда Лиза сорвалась две недели назад одна без мамы и ничего никому не объяснила, выспрашивал у мамы, но она молчит, как партизан.
– А мне она сказала «Навстречу судьбе». Что-то на сердце неспокойно у меня. Андрюша. Одно радует, она отказала, соседям.

– Вот тут у меня закралась мысль, Ниночка, одному-то она отказала, а другому видать уже «да» сказала и во всеуслышание при всех. А каков он?
– Давай всё-таки покушаем, Андрюшенька, остальное будет решаться нами по мере появления проблем. Пока я их не вижу. Девочка наша умненькая. Да и бабушка не подпустит к ней никого ветрогонистого. Только действительно, какое наследство?

– А-а-а, понял, понял я, какое наследство, но это скорее груз и очень тяжёлый передаваемый по наследству. И этот груз падёт и на вторую половинку Лизы. На её возлюбленного. И не просто возлюбленного, а в чистой любви обоих.
– Да уж, с таким-то грузом….
– Вот заметь, ведь одно поколение живёт свободно, а вот последующие несколько поколений в этом труде. Мама, бабушка, а я уже свободен, так лишь эврика вспыхивала в моих мыслях, а Лизонька….
– Как я не хочу, чтобы Лиза стала такой. и тащила этот груз.
– Ох, Нина она уже стала, она уже родилась такой, пока бабушке не надоест рядиться  в старость, Лиза будет свободной. Научила её видать прятать мысли-то.
– Ох, Андрюшенька, видать многому уже обучили её. Раньше она мне была видна, как на ладони, а теперь….

                ***
А примерно с полгода назад, а может чуть больше.
– А в небе голубом горит одна звезда, она моя о, ангел мой она моя звезда, а рядом с ней, о, ангел мой, твои следят глаза.
Пела девушка, стоя под деревом, дерево было не высокое, всего-то высотой вместе с кроной метра два. Дерево было сухое, но с красивой кроной ветвей и девушка упросила родителей не спиливать его. Периодически его поливала, даже сделала под него капельный полив. И была уверена, что дерево вновь проснётся.
– Папа, я чувствую у него и корни и сердцевина живые. Настанет время, оно распустится.
– Твори, тебе предоставила природа. – Ответил ей отец.

Девушка посадила вокруг дерева разные цветы и ипомеи разных сортов и расцветок. И по мере роста вьюнов, направляла на разные ветви дерева. получалось разноцветный шар изумительной красоты.
Девушка давно не была дома, она училась в областном городе в университете, да ещё часто гостила у своих бабушек, у которых бывать ей было радостнее всего. Сегодня она приехала, и это её был первый день, как появилась дома на каникулах и старалась обнять весь сад своей радостью. Почувствовать всё, что витает в саду.
В её сознание лезли и другие звуки, которые она научилась слышать и различать, как на ультразвуке, но в данный момент это ей было без надобности и она, как бы отшвырнула все звуки далеко, далеко, была увлечена своим трудом в саду.

И вот сейчас, тоже поправляла и направляла побеги вьюнов и пела и не заметила движение в соседнем дворе. Там жили уже года два новые соседи, но с ними она не знакома, да и не интересны были они ей, муж с женой, примерно ровесники её родителям и старенькая бабушка, которая, в редкие приезды девушки, часто сидела в тенёчке. А в зимнюю пору тепло одетая дышала свежим воздухом на той же скамейке. Старушка смотрела на девушку, порой задавала вопросы девушке, и она, отчего охотно ей отвечала.
Однажды девушка от нечего делать ли или ради развлечения, или ради своей тренировки, с родными своими она так часто делала. Вот и здесь, хотела войти внутрь бабушки, послушать её изнутри, войти в её намерения, вошла, она чувствовала, бабушка правдива, и ей хотелось проверить себя, верно ли она сумеет так. Ведь сколько она живёт на этом белом свете, то каждую секунду, что-то открывается ей, чему-то учится. Но здесь получила не большой щелчок, не где-нибудь внутри себя, а по носу, что стало сначала больно, затем защекотало и она, чихнув, рассмеялась, рассмеялась и бабушка.

И с этого момента они стали, как бы подружками, но на расстоянии. Часто разговаривали на интересующие их темы, о том, как на Руси живётся молодёжи и какой вектор лавирует больше всего.
А сейчас она пела песню на свой лад, переполнена впечатлениями и радостью, побывав перед приездом в гостях у своей прабабушки, и не задумываясь, кто её слышит или нет. Словно она была одна во вселенной. Она и её сад.

– О, да здесь настоящая звезда. Не на небе, а на земле. – Услышала вдруг девушка мужской голос. А отчего она здесь? В каком-то саду деревенском, а не на парижской сцене? Такую только в Милане показывать на подиуме высокой моды, или на обложке журнала надо рассматривать, странно видеть такое очарование  в такой глуши. Серж, посмотри.

Девушка оглянулась, продолжала ещё петь и у неё в восторге вышло.

– Смотри о, ангел мой, твои глаза передо мной….
И замолкла, на лице её отражалось гамма чувств, что окончательно сразила стрелой амура стоявшего перед ней молодого человека. Тот в восторге улыбнулся и спросил.
– Как тебя зовут прекрасная незнакомка?
Спросил её этот парень, он стоял и облокотился на низкий забор.
– Меня? – Удивилась девушка. – Лиза.

А в её мыслях летело: «Глаза, голубые глаза. Бог мой! Неужели ожидание закончилось и не будет больше затягивающих в пучину снов?»
Она стояла и ярко улыбалась, всматривалась в глаза так пристально, что парень смутился, и отвёл глаза. Контакт потерялся, и всё стало обычным, а на небе спряталось солнышко за облако.
Подошёл ещё один парень, с точно такими же глазами, но у обоих парней глаза не заиграли так, как ей виделось в своих снах, и в тот миг, когда она повернулась на окрик.
Вокруг пошло всё рябью, как бы заколыхалось пространство, девушке показалось, что всё стало таинственно, парни отдалились, и сколько бы она снова не всматривалась в глаза, сияния в них не было. Она разочарованно посмотрела по сторонам.

«Что это такое? Что-то не то, это какой-то обман. Обман? Обман. Ведь бабулечки всегда твердили «не обманись» спасибо бабулечки мои, мне бы понять природу всего происходящего. Но обязательно научусь».
Подумала девушка, но парни быстро заговорили, как обычно молодые люди, назвав свои имена. Что-то наперебой говорили, говорили, в голове у Лизы возник шум, как будто кто-то специально создавал помехи, чтобы она ничего не слышала.
– Лиза! – Услышала она голос отца, и произнесла.
– Иду, папа. Извините, меня зовут, приятно было познакомиться. Денис и Сергей. Верно?
Она вновь прислушалась к себе, но внутри было тихо и пусто. И она убежала на повторившийся зов отца с грацией пантеры, только веером развивался широкий и длинный до пят, подол летнего шёлкового платья.

– Вот это девушка! – Воскликнули оба парня.
– И очень богатая наследница. – Услышали они голос их матери.
– Решено! Женюсь! – Произнёс Денис. – Это моя невеста. Мама, правда, она красивая, очаровашка.
– И богачка. Она такое наследство получила, всё село гудит в удивлении.
– Правда? Так это ещё больше поднимает её статус в моих глазах. Как она пропела? Серж помнишь?
– О, ангел мой, твои глаза передо мной. – Произнёс брат, и рассмеялся.
– Вот видишь, это она мне спела ангельским голосочком.
Брат хохотал, а бабушка, что сидела в тенёчке, и вязала, подняла от вязанья голову, произнесла.
– Ишь, чё удумал, чубучник. Невеста твоя. А, как же, жди. Не для тебя она.
– Так сделай бабуль, чтобы моя была. – Вновь заговорил Денис.
– Здесь никто и ничего не сделает. – Вновь ответила старушка. – Она девушка не только умная, но мудрая и видит изнутри каждого. Не думала, что мне посчастливиться встретится с этим родом ещё раз.
– Ты их знала раньше, ба? – Удивился Денис.
– Их нет, а вот её прабабку знавала ещё в молодости.
– Она тоже ворожея такая же, как и ты? Баб, расскажи.
– Что мне вам рассказывать, и не стану рассказывать, то, что никого не касалось, и не будет касаться.
– Ба, как это не будет? Я же сказал, она моя невеста.
– Лучше и не начинай, а то вся подноготная твоя выплеснется наружу.
– Так поворожи, чтобы стёрлось всё. Ты же умеешь.
– Все приёмы можно применить для простых людей, но не для этой мудрой девочки, ей только взмах ресницами и небо ей откроет всё, что она пожелает.

– Правда, что ль? Ба? Так это ещё больше меня заводит, рассказывай.
– Ничего я вам рассказывать не буду.
Старушка поднялась со скамьи, скамья качнулась, а старушка продолжила.
Лучше скамейку мне укрепили, да помягче сделали, а то всем не досуг мне сделать удобства.
– Сделаем, бабуль. – Ответил младший Сергей. – Сейчас и начну.
– Сделай Серёженька сделай, внучек мой родной, а то от этого балбеса разве, что дождёшься, эх, Петеньки нет с нами. Уже пять лет и всё по вине этого паразита, которого только деньги интересуют.
– Мама, в чём здесь вина Дениса? О чём ты часто говоришь? Денис? Мы чего-то не знаем?
– Да всё вы знаете, ничего нового, и ни  в чём я не виноват, Петька сам, в его мозги не влезешь. Дурак, он и есть дурак.
– Петенька благородный, тебе его никогда не догнать.
– А мне и не надо догонять кого-то, особенно в Петькиных виражах. И вот посмотрите, она будет моей невестой, а затем и женюсь на ней. Сказал, женюсь, и женюсь. И много миллионов, мам, у неё?
– Кто их считал, говорят много.
– Лысому, как всегда, расчёска.
Произнесла старушка с крыльца, и вошла в дом.

И так шли дни, соседским парням всё же удалось подружиться с Лизой. Им помогала их мама, приглашала её в гости. Старалась всячески увлечь, чтобы она вошла к ним в дом и старалась угощать её разными вкусностями. Но Лиза во двор к ним приходила, садилась за стол, что был под большим деревом, но садилась рядом с бабушкой. Однажды всё-таки она вошла в дом, и увидела портреты, стоящие в рамочках на книжных полках. висящие на стене. Рука так и потянулась к одному портрету. На нём она увидела Дениса в военной форме.
– Ты военный? – Удивлённо спросила она.
– А, что тебе не нравятся военные?
– Мне без разницы, но как-то не связывается это с тобой. в тебе не видно.
Денис рассмеялся и ответил.
– Всё верно, армия мне не по душе. Учился в лётном, но всё забросил, не моё это. Не моё, но пришлось быть, поступил в другое училище, потом служил, вместе с братом, служил, да выше лейтенанта не получилось, и решил, всё равно не моё, и ушёл..
– А, что твоё? – Спросила Лиза.
– Вольная жизнь, это моё.
– А-а-а-а, ну-ну. Так, кто на этом фото? Для Сергея тоже не подходит, и не похож на Сергея только глаза немного.
– Это мой брат близнец и он действительно служит в армии. Мы с ним совершенно одинаковые издали, но вблизи он и выше меня и шире….
– И глаза ярче, и суть внутренняя другая. – Улыбнулась Лиза.
– Что? Не понял.
– Говорю, и начинка, и обёртка тоже разные. – Рассмеялась Лиза.
– А-а-а, ладно тебе, дался тебе мой брат, иди ко мне.

Попытался обнять её Денис, но Лиза увернулась, поставила фото на место и выбежала из дома, вихрем пробежала по двору в калитку, и уже миг стояла в своём дворе. Денис же пока выбежал, увидел её, она разговаривала с какими-то женщинами в их дворе.
Много раз пытался пригласить её к себе в дом, но Лиза больше даже во двор к ним не заходила и к себе не разрешала войти, да он сам побаивался войти к ним во двор, ему постоянно казалось, что за ним наблюдают её родственницы, которых она называла бабушками. Так и разговаривали через забор. Однажды он сделал ей предложение, стать ему невестой. Она хохотала. Предложения были ежедневные.
– Через забор? – Хохотала она.
– Но ты же не хочешь, чтобы я вошёл к тебе. И к тебе и не войдёшь, только я подхожу даже к забору, так на скамейке обязательно кто-то есть у вас. Твои бабушки следят, и смотрят на меня, как на врага народа.
– Возможно это так. – Смеялась она.
– Идём к нам в гости, или пошли в кино сходим. На речку искупаться пойдём?

В ответ она хохотала, а с Сергеем разговаривала по-дружески, без хохота, и оказалось столько всего общего у них. На разные темы разговаривали, что Денис удивлялся, а затем пригрозил брату.
– Серж, отстань от неё, она моя.
– Я не претендую, она хороший собеседник, красивая девушка, почему я не могу общаться с ней? Она много знает, с ней интересно и весело.
– Почему она пускает тебя к себе в сад, а меня нет?
– Это ты у неё сам спроси.
Проходили дни, где ежедневные признания Дениса и предложения выйти за него замуж, и однажды она ему ответила.
– Денис тебе не надоело? А делом ты не хочешь заняться? Это Серёжа на каникулах, а ты лоботрясничаешь.
– Я не могу ни чем заняться, пока ты мне не ответишь.
– Хорошо, я скажу тебе ответ, но только когда соберётся вся ваша семья. Брат твой приедет?
– А зачем он нам? Мы с ним пять лет не общались и каждый благополучно жил по-своему.
– Отчего? Вы в ссоре?
– В ссоре, не в ссоре, а как сказать, Петька принципиальный и весь такой положительный, что меня выворачивает.
– Отчего вы в ссоре?
– Были причины.
– И в этих причинах ты основной виновник. – Улыбнулась она.
– Угадала, но я смог сделать так, что брат взял всё на себя. А, как это ты догадалась? Об этом никто кроме нас двоих не знает.
– Подлость, она всегда такая, как её не прячь, она выплывает наружу и ехидно улыбнётся тому, кто её совершил.
– Я не подлый, просто у меня самая лучшая выживаемость в жизни. А здесь оно так получилось, лучше соглашайся, и идём замуж за меня, ни в чем тебе не будет отказа.
– Да-а-а??  – Лиза расхохоталась и ответила. – Я уже сказала, ответ получишь при полной семье.
И вскоре она уехала вместе с бабушками.

                ***
И вот в сегодняшнем дне Лиза, спешила к подруге Манюне, чтобы вместе пойти к Алёне. И она, как маленькая девочка в радости, от того, что всё задуманное,  получается, так, как она хочет, бежала и подпрыгивала, напевая песню.
– Я спою тебе тихо песню и помолюсь душе твоей стихами, потому, что мир без тебя стал мне тесен, а на сердце, моё сердце расцветает цветами. Наконец-то мы с тобой встретились и теперь мы будем рядом. Без тебя мне не жить, веришь? И любовь наша обретает покой, о, боже! Я знаю, ты мне поможешь обрести полную жизнь.
Ой, что я пою? Какую-то не складень. – Счастливо расхохоталась Лиза.

– Лиза! Тебя не догонишь, отчего так радостно хохочешь?
Лиза оглянулась, её догонял одноклассник и друг Саша.
– А, Саша, догоняй!
– Отчего же ты такая счастливая? Лизок? Может, скажешь старому другу и расскажешь, отчего ты в Сосновке сошла, а не у нас дома? И на станцию тебя в Ершово отвозил. Что за конспирация была у тебя.
– Нет, Саша, не скажу пока.
– Лиз, мы с тобой ещё в ползунках бегали вместе, тайны друг друга знали.
– А эту не расскажу, и не проси. Скоро сам узнаешь. Ты к Манюне?
– Да, ты тоже к ней?
– Теперь уже нет, сам приведёшь, я сразу к Алёнке. Там буду ждать вас.
– Ладно. Куда денешься от взбалмошной Лизки, она такая одна в природе, дай хоть щёку твою расцелую.
– А это тебе всегда, пожалуйста. Другу, который постоянно напоминает о ползунках. – Рассмеялась Лиза, подставляя ему свою щёку для поцелуя. – А, что твои родители не собирались к моим в гости?
– Не в курсе, а должны?
– Не знаю, просто мама готовилась к гостям, я пришла, думала тётя Верея споёт своим потрясающим голосом, намерена была послушать, но их не было. Вот и удивилась.
– Темнишь, что-то Лиз. Чувствую, темнишь, а, что, не понятно.
– Потом узнаешь, ладно я к Алёне. Сегодня у меня настроение отличное, будем танцевать. – Произнесла Лиза и свернула на другую улицу.

А в семье соседей.

Пётр сидел в кресле с сыном в комнату влетел разъяренный Денис, увидев его Сергей, еле успел выхватить из рук Петра Сашеньку и быстрым темпом выбежал из комнаты. Под крик малыша, тот увидел, как добрый дядя Денис вдруг замахнулся на папу.
– Папа!
Сергей быстро закрыл дверь, успокаивая малыша, говорил.
– Не волнуйся малыш, папа смелый воин, и с папой ничего не случится, папа на целую голову выше дяди Дениса и очень сильный. Ведь не зря твой папа такой крутой воин. Его никто не победит.

А Пётр увернулся от удара, и отшвырнул Дениса на диван, вскричал.
– Ты, что с ума сошёл?
– Это ты сошёл, ты увёл у меня Лизу.
– Она, что тебе телёнок на привези, что её можно увести просто так? И не знал я её до Орлово. Честно говорю Знакомая девушка похожа на неё была с нами в поезде, но она сошла раньше на каком-то разъезде, да и имя у неё было другое. Поэтому я и оторопел, увидел твою Лизу, она очень похожая на неё. Это, что, ошибка природы? Или у неё есть похожие родственницы?
– Нет у них родственниц похожих на Лизу, она одна единственная.
– Ну, а я, то причём?
– Я тебе не дам увести её у меня. – Орал Денис.
– Не его она, пусть и не надеется. – Вошла в комнату бабушка. – Не ему она предназначена, не ему.
Спокойным и ровным голосом говорила бабушка.

– А кому? Баб? Ну, поворожи, посмотри своими знахарскими методами, кому Лизка предназначена. Ну, посмотри своим интересным зрением. Ты же всё можешь. –
Истерично кричал Денис, махая руками перед глазами.
– Ну, скажу я тебе, и что изменится? Я тебе говорила уже много раз, не для тебя Лиза, а ты всё своё гнёшь.
– Ну, а чья она? Чья?
– Пока ничья ещё. И не целься на её деньги, Андрей Иванович всё равно ни чьи долги оплачивать не станет.
– Да-а-а, нагостился я уже здесь, так, что  мне пора уезжать. –
Произнёс Пётр.
– Ещё чего удумал! Никуда ты не поедешь. – Строго заявила бабушка.
– Хорошо, сегодня уже не уехать, а завтра соберусь. Бабуль я в твою комнату уйду? – Спросил Пётр.

– Иди мальчик, иди, приляг, отдохни, о Сашеньке не волнуйся. Проследим, а ты усни, может, и выход из ситуации тебе приснится. А ты Дениска запомни, никому не нужные люди становятся злыми, а ты уже злым стал, так и останешься никому ненужным. Когда устаёшь от множества попыток на пути к призрачной цели, ты не получаешь желаемого, ты сгораешь внутри. Ты ничего не чувствуешь, ничего кроме призрачной мечты о богатстве. Мечта твоя не осуществима, в твоём сердце нет ни капли любви, мраком заполняется душа твоя. Тебе бы переосмыслить всю свою жизнь.

– Я и хотел. Ба. Вместе с Лизкой.
– Но ведь нет любви. Не ты её не любишь, а только её деньги, ни она тебя. Вселенная не допустит вашего соединения, как бы ты не старался.
– А для Петьки зелёный свет? У Петьки есть любовь?
– За всё следует платить, Дениска, ты набрал много кредитов у жизни, заплати хоть один. А там вселенная посмотрит.
– Что посмотрит? Когда Лизка будет не моя?
– Да, сколько можно говорить об одном и том же? Тебе твоя пара прибудет. Зачем тебе Лизонька?
– Да, где она? Может, нищая шваль какая-нибудь, на что она мне нужна. Я сверну Петьке шею.
– Уймись!  Кровь наша не вода, тоже имеет знаний древних дар. Вот только знания эти твоё сердце миновали, но бальзамом, да благодатью на моё сердечко старое, пролилось. Ох, пролилось. В Петеньке проявляется.

– Что? О чём ты бормочешь, старая?
Спросил Денис, но бабушка уже подошла к внуку, подняла руку и ткнула ему ладонью в грудь, он не удержался на ногах и плюхнулся на диван. Затем ладонью не сильно ударила его в лоб. Денис откинулся на спинку дивана, взгляд его стал пустым, затем закрыл глаза и мирно засопел.

– Ну-ка, Гриша, поправь его, голову на подушку, и ноги освободи, да положи на диван, чтобы ничего не задерживало в нём энергию, да чтобы затронуло струны всё же его человеческой души.
– Мама! Ты чего с ним сделала?  –  Вскричала Людмила.
– Ничего страшного. Поспит, авось и пройдёт с ним, мгла освободит его сердце. Пора возвращать его в реальность. Слишком заигрался он на фоне иллюзорного небытия. Не совпадает он здесь и не попадает в сложные детали пазлов.
– А Петя? Петя совпадает? – Спросила Людмила.
– Петя совпадает, он много воплощений готовился к этой встречи.
Ответила бабушка.
– Мать, откуда ты знаешь? От тебя такого и не слышали никогда. –
Спросил Григорий.
– Не говорила, вот и не слышали. Дениска поспит, сон у него будет хороший, восстанавливающийся. Вот ещё отварчик сделаю ему….. Да перестаньте тревожиться, лучше ребёнком займитесь. Сашенька перепуган.
               
                ****

А Пётр вошёл в комнату бабушки и сел на диванчик, стоящий под окнами, выходящими на двор соседей. В другой комнате ещё были слышны голоса. Что кричал Денис, слушать его не хотел, посмотрел в окно, но там никого не увидел. Возникло желание ещё раз увидеть Веду. Или Лизу? Имя Веда ближе и на сердце легло как-то сразу теплом и радостью. В доме стало тише, только тихий говор родителей и бабушки, Дениса не слышно.
Ушёл что ли?
Но не стал об этом думать, лёг, и свободно растянулся на диване во весь рост, закрыл глаза. И сразу увидел себя шагающим с сынишкой в зал железнодорожного вокзала, где располагались кассы. Сашенька споткнулся, но его подхватила сзади девушка и донесла до касс. Встали в очередь, чуть в стороне поставил свои вещи, а сына держал за руку. Продвигалась очередь быстро, но объявили посадку на поезд и девушка воскликнула.

– Ой, пожалуйста, кто есть до Орлово?
– Я до Орлово.
Ответил ей Пётр. И удивился, кажется, заходили вместе, а она оказалась на пять человек сзади.
– Купите мне тоже билет до Орлово.
И сунула в руки ему деньги и паспорт. Улыбнулась такой очаровательной улыбкой, а в глазах такая глубина, что Пётр чуть не пропустил свою очередь к кассе. А девушка взяла за руку его сына, и они отошли к вещам. У Петра отчего-то испуганно ёкнуло сердце, но поглядел на сына в очаровательной улыбке, как и девушка, отчего-то сразу успокоился. Она что-то ему говорила, а он смеялся.
В спешке бежали по подземному переходу на нужную платформу, девушка так и не отпускала ладошку его сынишки, так и бежали вместе и держали ребёнка за руки, и почти в последний момент вошли в вагон. Если бы не девушка, Пётр наверняка опоздал бы на поезд, пока разбирался на какую платформу идти. И уже сидя в купе познакомились. Ехать было довольно далеко, целых три часа.

– Меня Веда зовут, а вас? – Спросила девушка.
– А меня Пётр, а сына Александр.
– А с ним мы уже познакомились. Правда, Сашенька?
– Да. – Ответил радостно довольный малыш и рассмеялся.
– Вы действительно в Орлово едите или где-то ещё сходите? У нас билеты всегда до Орлово, как до конечной, а выходить могут и в Сосновке и в Озёрном и в Ершово. Этот поезд местного значения, ходит туда, сюда, каждые четыре часа.
– Да, действительно, едем в гости. Родители мои два года назад переехали туда, а я ещё ни разу не был. Служба.
– Понятно. А я учусь в городе, оканчиваю институт, а в Орлово почти всех знаю, хоть живу не там, но там родственники есть. Вы к кому?
– Егоровы. Брат очень просил приехать.
– Да? И для чего он так просил вас приехать? Мероприятие какое?

Петру не хотелось выкладывать, что и для чего, незнакомке, а она и не обратила внимание, что я не ответил ей, занялась моим сыном. Что-то всё с ним щебетала, что-то рассказывала ему, а он радостно хохотал, обнимал её, и даже сам целовал.
Впервые видел своего сына таким общительным и весёлым, впервые он обнимал и даже целовал постороннего человека. А целовал, так это вообще феномен. Малыш никогда не целовал даже меня. 

Обычно он был молчаливым и серьёзным мальчиком, рано познавший аскетическую жизнь солдата, никогда не знавший ласку матери. От рождения мудрый и серьёзный взгляд голубых глаз, как будто он родился сразу взрослым, меня всегда удивлял его взгляд, и долго не мог привыкнуть к мудрому взгляду. Меня и сломило в первый миг беспомощность маленького существа, выброшенного за ненадобностью в этой жизни. Очень не ласково встретила его жизнь.
Ребёнок в первые часы был совсем беспомощен, но я чувствовал внутреннюю суть его большого сильного человека, но, а в тот миг он был так беспомощен и мил, что растопил моё сердце. И само всё произвелось, полное и безоговорочное действие к ребёнку, не раздумывая, я назвался ему отцом. Ошеломил мелькнувшим доверием в глазах крошечного человечка, которому от роду было всего несколько часов.
Он долго был, как замороженным, постепенно раскрывался, словно проверял меня, а можно ли довериться. Он и росточком отставал по возрасту, но интеллект проявлялся взрослого человека. В этом году он чуть подрос, но ещё походил на трёхлетнего ребёнка.
Я не сомневаюсь, вырастит и будет хорошим человеком. Он сейчас удивляет всех взрослых своими знаниями. Старенькая соседка-бабушка, что присматривает за ним, когда я на службе, боится порой не ответить на его какой-либо вопрос. У друзей дети были весёлыми, а мой сынишка серьёзный, а мне часто так и думалось, что он скажет.

«До чего же взрослые довели жизнь, что опасно в ней жить»

В редкие часы единения, больше служба не позволяла, этот маленький человечек больше сам заботился обо мне, чем я о нём. Он рассуждал здраво, что присуще более взрослому, чем ребёнку. И я и не мог сдать его в детский дом, и даже за редким исключением в круглосуточных яслях и детском саду редко оставлял. Мы были нужны друг другу. Я и мой племянник, мы одно целое, и похож он больше на меня, чем на своего отца, моего на брата, у нас с ним одинаковые глаза. Да и помощников у меня было много, хоть все они были мужчины, а из женского влияния только в детском саду, да соседка старушка.
В детском саду редко улыбался, к женщинам относился настороженно, помнит видать его сердечко предательство самой единственной женщины, которую бы называл мама. Но мама он не произносил никогда. А здесь на удивление, как будто он всегда знал эту девушку. Она  угощала нас вкусными пирожками, говорила,

– Бабушка в дорогу положила. А мне разве скушать такое количество?
Мне было удивительно, совершенно незнакомая девушка так очарована моим ребенком.
Признался себе, что девушка очаровательна, улыбчивая, нежная, на вид лет двадцать, может чуть больше, может двадцать три, двадцать четыре, такая задорная, а эти её глаза зелёные, словно морская волна на солнце, завораживающие. Можно сказать глаза ведьмы. Прямо так настоящей ведьмы, но и имя ей по стать «Веда». Красивое имя, такого я ещё не слышал. И что она ведает? Я сидел и чуть дыша, смотрел на неё, и всё больше и больше очаровывался ею. Мне показалось, что я откуда-то знаю её тысячу лет. Смешно, но через какое-то время я понял, что влюбился. Впервые в жизни я почувствовал такое. У меня сердце останавливалось на миг, замирало, как она посмотрит мне в глаза, а затем моя кровь с грохотом отправлялась по телу, разгоняя онемение.

Бог мой, где же она была раньше?
– Вы не ответили мне, отчего ваш брат ждёт вас?
– Надо помочь сосватать одну девушку, та требует, чтобы вся наша семья была в сборе, только тогда даст ему ответ.
– Да-а-а? У, какая привередливая. – Произнесла она, красиво выпятив губки. Разве ответ дают семье, а не любимому? А кто такая? Имя хоть знаете?
– Только, то, что её зовут Лиза.
– Лиза? Лиза, Лиза. – Наморщив лоб, произносила Веда. – У кого есть Лиза на выданье? Кажется у Горенских. Остальные Лизы либо малы, либо престарелые.
– Вы действительно её знаете?
– Да, кто же не знает взбалмошную Лизку Горенскую. Её вся округа знает. Та ещё цаца. Вредная до не приличия. Задавака и прочее, прочее. К тому же кажется, у неё извилины состоят только из денежных знаков.
Это последнее определение будущей невестки очень развеселило Петра. Он весело рассмеялся и произнёс.
– Вы в этом уверены?
– Абсолютно, так говорят, кто старается завлечь её внимание на себя. А может так говорят те, на которых она не обратила своё внимание. Возможно, это у них извилины превратились в денежные знаки,
–  А вы тоже так считаете? – Продолжал смеяться Пётр.
– Ну, не знаю даже, как сказать. – Нараспев произнесла она. – Я её не вот хорошо знаю, может я напраслину возвожу на вашу будущую родственницу, но мне она показалась маленькой дрянью. Всех она за нос водит, что-то выжидает, себе на уме. А твои родичи в соседях у них живут. Наверное, она и завлекла вашего брата, что рядом живут и часто виделись.
Ответила она и вновь занялась моим сыном, рассказывала ему сказку, что-то мастерила из бумаги, какие-то фигурки. А я сидел, и балдел от её голоса. Очарован её харизмой, девушка была такой живой, настоящей. Меня увлекло в какую-то глубь, где были только она и я, что не сразу расслышал её вопрос.

– А, где ваша мама? Отчего её нет с вами?
Повторила она два раза, и тронула меня за руку. Пролетела такая искра, и она попала в самое моё сердце, что оно ухнуло в низ, а затем взлетело высоко, высоко. Что я не сразу нашёл ответ в себе.
– Её в нашей жизни нет, сразу после рождения Сашеньки исчезла, испарилась. Что думается, а была ли она?
Не рассказывать же мне такую страшилку, как я нашёл своего племянника далеко за городком, в степи окружённого кошками.
Мистика какая-то была, меня по городу звали две кошки, мяукали и бежали впереди, если я останавливался в растерянности, они возвращались, тёрлись о мои ноги, ногтями тянули за брюки и вновь бежали впереди. За городом мне вообще стало жутко, в сумрачном вечере освещённой багровой зарёй, что мне чудился чей-то голос.
«Состоится жертва, если не поторопишься».
Я торопился, хоть и холод пронизывал и стекал по позвоночнику. не мог себе объяснить, но я знал, что бегу спасать племянника.
Но когда увидел голенькое тельце младенца, укрываемое тремя кошками. Чуть в стороне лежала собака, как охраняла всю эту толпу кошек. Они согревали, облизывали, мурчали, когда ребёнок начинал издавать звуки. Вот здесь у меня волосы на голове зашевелились. Животные оказались мудрее и милосерднее человека, в глазах животных было столько любви, что это не только ощущалось но и видно было в этом сумраке. В первый миг остановился, растерялся, но мучительно почувствовал всем сердцем, он моё спасение. Хоть в тот момент был я его спасением, но мы были нужны друг другу.  Без меня он не выжил бы и сутки, здесь его никто и никогда не нашёл бы, в этом овраге, и почувствовал, и я бы без него не прожил бы и месяца. Что это такое было, и откуда такая связь наших душ, до сих пор не понял, но этот кошмар давно остался позади. А брат сам ушёл из армии, и до сегодняшнего времени мы не виделись и вспоминать мне тот адский скандал нет желания, и не хочу. Жизнь ведь продолжается и вот эта встреча преподнесена мне. Встреча с этой милой девушкой, которую знаю тысячу лет. Может и правда так и есть?

– Интересно! Как же так? Но мальчик-то есть.
– Мальчик есть, а мамы никогда не было. Обычно бывает прочерк в отчестве ребёнка. А здесь прочерк в графе мать. Вы такое слышали?
– Слышать, слышала, но не встречала. И, как только земля таких носит?
– Земля всяких выдерживает.
– Да, вы правы. Земля всё выдерживает.

Сашка, мой Сашка прыгал радостно у неё на коленях, а она его обнимала, целовала, виделась мне какая-то взаимная связь между ними. А мне, отчего виделся снегопад и мы в пушистом снегу стоим.
Откуда это пришло? Не мог осознать, но ощущалось счастье там, и там нет начала, и нет конца. Проникнув за пределы зрения, что опирается на форму, теряя направление в глубоком свете  и сверхсознательного.
Откуда это у меня?
Спросил сам себя, но понять не мог. А это было там. А где там?
Вновь не понимал.
Затем Сашка, как то прислонился к ней, положил ей голову на плечо, ослаб, опустился, ей на колени. Она посадила, поправила его положение и прижала его к своей груди и он заснул. Я хотел всё-таки забрать его к себе, но она ещё крепче прижала его к себе, тихо напевая какую-то песенку, как плыл кораблик голубой вокруг острова Буян, где Сашка был лихой атаман.

Затем она так и сидела,  держала спящего ребёнка на руках. Её волнистые волосы локонами обрамляли её лицо, причёска распалась, от прыганья моего сына на её коленях, а ручками он растрепал её причёску.
И так локоны красиво обрамляли её лицо, а она, как та Небесная Мадонна обнимала своего малыша, оберегая его сон, и молча смотрела на меня, а во мне всё ухало и ухало, смотрел на её полураскрытые губы в улыбке.

Сколько мы так ехали, какое расстояние, не осознавал. Сидели, глаза в глаза смотрели. Какое это было чудо. Жаль, не мог знать, о чём она думала, её же взгляд говорил мне многое. И радужные мечты начинали вспыхивать в моих мыслях. Но вдруг она встрепенулась, вновь ярко улыбнулась, поднялась и осторожно положила мне на руки моего спящего сына, произнесла.

– Извините. Моя остановка, мне надо выходить. А вам на следующей, через тридцать минут. А здесь стоит всего минуту и мне надо быстрее.
Быстро взяла шубку, шапку, захватила сумку и побежала по проходу вагона, поезд останавливался. Так она и выбежала из вагона, в руке держала сумку и  одежду на локте. Поезд тронулся и я увидел её стоящей на маленьком перроне, а я опомниться не успел, как всё пропало, и только в тот момент осознал, что всё потерял. Ни адреса, ни телефона, лишь её взгляд был предо мной. Холодный пот потёк по позвоночнику, в голове образовался невообразимый шум, но чуть успокоившись, решил, всё равно найду. Вернусь на вокзал, по билету найду, тем более билет-то у меня. Или я ей отдавал?
Но руки скованы, держал сына, но уже надо было будить его. А билет так и не нашёлся. Видать отдал вместе с паспортом. И отчего я не взглянул в паспорт? Хм. Тогда было бы всё просто. Но тогда решил, найду, через комендатуру найду.

И вот она здесь, толи Веда, толи Лиза, а в моём сердце боль.
Пётр незаметно уснул, и снилась ему Веда, она бежала ему навстречу, протягивая руки, наперерез появился Денис, но она ловко увернулась, попала всё-таки в объятия Петру. И он с трепетом прижал её к себе, а она радостно хохотала. От смеха он проснулся, в комнате было темно, лишь свет от фонаря с соседского двора, светил в окно. И в открытую форточку услышал её действительный смех, она стояла во дворе с какими-то женщинами. Была уже полночь, и бабушка спала в своей кровати вместе с Сашенькой, а он в своей боли ничего не слышал. Он посмотрел в окно.
Но Веда или всё же Лиза, действительно смеялась, обнимала двух женщин.

–  Бабулечки! Вы на последней электричке, что ли приехали?
Женщины смялись, ответили.
– У нас своя персональная электричка, как будто не знаешь.
– И что вы там застряли? Отчего в дом не идёте?
Услышал он голос Андрея Ивановича.
–  Надо уезжать. Всё! Завтра уезжаю.
Прошептал Пётр и снова лёг, повернулся на бок, долго лежал без сна почти до утра, вспоминая весь прошедший день. И всё же вновь уснул.

                ****
А Лиза и женщины, а это были её бабушки, родная бабушка Ольга папина мама и прабабушка Вера, мама бабушки Ольги.
– Детка, ягодка моя. Как тебе сны? Продолжаются?
Спросила прабабушка.
– Бабулечка, мои родные бабулечки, сон переходит теперь в явь.
Смеялась и радовалась Лиза, я с ним уже познакомилась.
– А для чего ринулась на встречу на вокзал? До дома дотерпеть не могла?
Спросила прабабушка Вера.
– Бабулечка, бабушка Оля мне разрешила. С малышом у нас уже полная гармония. Радостно ответила она.
– С вами не соскучишься. – Проворчал Андрей Иванович. – Мама, а предупредить нас  с Ниной, не надо?
– А вас-то зачем? Для чего вас раньше времени предупреждать,  волновать? Всё вырисовывается прекрасно. Как повёл себя Пересвет?
– Кто? – Спросил Андрей Иванович.
– Пётр, старший сын соседа вашего. – Ответила его бабушка.
– Я отдыхать, бабушки, папа, мама.
Произнесла Лиза и ушла в свою комнату, там она переоделась, пошла в душ. Включила воду, сделав её комфортной для себя, нырнула под струи и попала в водоворот пучины океана и вновь увидела, как во сне глаза, которые она так полюбила. Она рассмеялась и протянула ладони под струи, каждая из которых, издавали энергии радости.

*** Годом раньше

Этот сон, нескончаемый сон, в нём эти глаза, и как они смотрят прямо в душу, у Лизы душа встрепенулась, заколыхалась, и потянулась в ласковый взгляд. И через эти глаза она увидела себя, в каком-то зареве пожара, бежала, и не могла убежать, и вдруг руки, какие-то мужские руки её выдергивают из пламени. А эти глаза словно в плен её взяли, обворожили, взглядом ласкали. Ласкали её душу, читали её душу, эти живые глаза, где-то она их уже встречала. От них веяло лаской, но вдруг вода, словно пучина, накрывает её, и она, захлёбываясь, тело всё горит, и внутри и снаружи, словно не вода это была, а раскалённая лава. Глаза исчезли, и ей остаётся только кричать. В крике она просыпается.

– Бабушка! – Вскричала Лиза. – Бабушка, я не могу больше видеть один и тот же сон, где уносит меня в пучину и я там тону и горю.
– Что ягодка моя, глазки голубые заново увидела? – Спросила женщина, вошедшая к ней в комнату. Знать не долго осталось, скоро и в яви появятся.
– Бабушка, ты можешь повлиять на сны мои, чтобы хоть этот не снился? Бабушка? Сколько можно? С самого детства идёт, как многосерийный фильм с редкими изменениями.
– Детка, Лизонька, ты уже взрослая, час наступает. Всё не просто так тебе снится. Предки предупреждают тебя, чтобы ты не ошиблась. Ведь ты должна запомнить каждую деталь.
– Я запомнила, бабуля, запомнила, за столько-то лет, сколько они мне снятся, всё запомнила,  не пойму, отчего меня в пучину утаскивает.
– А вот эту загадку тебе придётся расшифровать на яву.
– Бабуля я домой поеду?
– Нет, детка, рано ещё тебе уезжать, вот приедет Ольга, только ей тебя могу доверить. С ней и поедешь.
– А когда бабушка приедет? Она мне ничего не сказала, привезла меня, как сдала с рук на руки.
Женщина рассмеялась.
– Ох, детка, моя дочь не многословна и она сейчас занята. А тебе разве плохо у меня гостить?
– Нет, бабулечка, ты же знаешь, мне всегда нравилось гостить у тебя. Но, как же институт?
– Да, сдашь ты свою сессию, что ты там не знаешь? Хочешь повторять? Повторяй, лекции всегда открыты для тебя.

И бабушка взмахнула рукой и в пространстве, появилось много исписанных её же тетрадей.  И рядом стали появляться новые чистые листы и на них ровным округлым подчерком стал появляться текст. Буква за буквой.
– Вот читай, изучай, тебе предки всё предоставили. Просто смотри, следи за буквами, текст сам войдёт в твоё сознание. И сдашь сессию наотлично.
– Спасибо, бабулечка.
– На здоровье деточка. Как закончишь с лекциями, приходи на кухню, чаю попьём.

Бабушка вышла, а Лиза стала следить за вновь возникающими буквами, и отчего вновь почувствовала огонь внутри себя, тело горело и внутри и снаружи, как во сне. Но Лиза воспринимала всё это уже спокойно. В пространстве слышно было журчание ручейка, ей казалось, что её тело перерождалось. Лиза отвлеклась от пишущих в пространстве букв, они остановились, а она прислушалась к своему телу и спросила.
– А что всё сразу? Я выдержу? Бабушка? Мне горячо опять, очень горячо.
– Выдержишь. – Прозвучало у неё где-то внутри. – Мы тебя долго ждали, когда именно ты воплотишься в явь.
Лизу снова объяла пучина, так что дышать трудно стало. Лоб покрылся испариной, сорочка в миг стала мокрой, облепила всё тело. И словно что-то липкое всё плотнее и плотнее заворачивало Лизу.  И она то ли заснула, то ли в сознании отключилась, хотя это всё едино, очнулась она, дышать стало легче, хотя тело ещё болит и обжигает изнутри, повела глазами из стороны в сторону, видит всё чётко, она вздохнула глубоко полной грудью, раз, другой, с задержкой дыхания, прислушиваясь к своему новому чувству.

Чувству удовлетворения, жизнь её длится не одна тысяча лет, а вот сейчас она вновь родилась и пред ней целый мир. Ей открыть все тайны в нём, встретить того самого любимого, которого знает тысячу лет, а может и больше, того с голубыми глазами. А, где она его встретит, вот вопрос. Но это второстепенный вопрос, всё сложится, всё вынесут на поверхность предки. Она отдалась волне океана, в которой очередной раз плавала.
А сейчас с ней происходит необъяснимое, такое она ещё не испытывала. Она сидит на постели и видит себя со стороны, видит весь бабушкин дом с высоты птичьего полёта, видит, как бабушка заваривает чай.

– Странно! Как это? Я же не сплю, и мне надо дочитать последнюю лекцию.
И она устремила вверх глаза, а на небосводе крупными буками продолжались проявляться слова. Закончив читать, она с удовольствием потянулась, и уже смотрела в комнате как обычно.
– Чай готов, Лиза, ягодка моя.
Услышала она голос бабушки, которая ей приходилась прабабушкой. И жила она в таком месте, что к ней без бабушки Ольги ни за что не попасть. Дорога не показывалась никому, за редким исключением. Но здесь так живописно. Дорога была, хоть её никто не видел, дорога  шла между крутых холмов, поросших дикими травами. А плато, где стоял сам дом, обступал не потревоженный человеком лес, словно дикая тайга, пугающая и прекрасная одновременно. У Лизы всегда дух захватывало, когда она здесь появлялась.

Красивые птицы, а какие стрекозы здесь водились, в детстве Лиза бегала за ними. Полноводная река, такой красоты нигде более нет, здесь чувствовалось первородное. Бабушка так и говорила,
«Островок древней жизни».
Здесь царила тишина и покой.  И сам дом был изящным теремом, он словно парил в воздухе. Такие дома Лиза видела в бабушкиных древних книгах.
И умели же древние строить! Всегда восхищалась Лиза. И ещё маленькой просила отца построить такой дом там у них в селе. На что отец отвечал.

«Нельзя нам выделятся, люди не поймут. У нас и так красивый, современный просторный и комфортный дом. Именно нам такой и нужен, чтобы не было зависти».
– Иду бабуля. – Ответила Лиза и легко вскочила  с постели.
Тело было лёгким, словно воздушным, но наполнено силой. Силой жизни, силой знаний, и ещё чем-то неизведанным, которое ей ещё предстоит открывать в себе. Как и этот полёт в не тела, но ведь ощущения оглушающе приятные, хоть это впервые. А ощущение полноценные, как будто парила целиком в небесах. Может и правда целиком парила, её и сейчас поднимало вверх.  А сколько ещё по всей вероятности будет происходить.
Это она знала с рождения, зная своих бабушек. И родную бабушку Ольгу и прабабушку Веру, которые почти никогда с неё глаз не спускали. По очереди жили у них в доме, пока кто-то из них был занят своими очередными  делами. А сейчас вот бабушка Ольга привезла Лизу к бабушке Вере, а сама уехала.
Сказала, по делам и долго не задержится, а прошло уже два месяца. Главное мне успеть к сессии. Но Лиза была уверена, что всё сдаст и курсовая уже написана, её лишь переснять. И главное написана-то её же подчерком.

– Стрёмно как-то. Надо же! – Рассмеялась Лиза. – К этому ещё привыкнуть надо. А рассказать кому, не поверят. И так удивляются все, что очень легко даётся ей учёба по всем дисциплинам. Иной раз и учится не хотелось, но интересно, да и бабушки твердят, нужен в этой жизни какой либо диплом. Нужен? Так пусть будет.
– Что Лизонька, налеталась?
– Бабуля, это безподобно и не правдоподобно. Ещё бы чуть, чуть.
– Будет время у тебя разного проявления в тебе. А это, и что же тут такого? Это ещё ерунда, тебе многое будет дано, главное ошибку в выборе не соверши. Но к этому времени я приеду к вам. А пока живи своей жизнью, хоть и помудрела на много тысячелетий. Будь обычной, не обязательно выставлять дар напоказ, даже родителям. Нечего их шокировать. Мама будет волноваться, да отец тоже. Погостила у меня, у бабушки Оли, и всё.
– Ага, в разгар учебного года, как им объяснить?
– А никак, Ольга сама им вложит то, что должны знать и всё.
– Ум, бабуля, что за травки? –
Лиза вдохнула аромат чая из чашки, что подала ей бабушка, наслаждаясь его ароматом.
– Для тебя, ягодка моя, что предки указали, то и заварила. Сердце твоё огромное, пей да ощущай.
– Вкусно. – Отхлебнув глоток, произнесла Лиза.
– Пей, Лизонька, всё до последней капли пей. Твоё сердце большое, оно должно вместить столько световой любви, чтобы на весь народ хватило с избытком. Ты будешь по сильнее и меня и Ольги и нас вместе взятых. Кровь наша не водица, она знания содержит. Вот в тебе они проснулись, и тебе теперь развивать их, не отталкивать.
– А, что я должна теперь делать? Бабуль? Кому-то помогать должна?
– Не торопи себя ягодка моя, тебе ещё надо принять то, что в тебе уже есть. А это дело не быстрое, может годами, а может и десятилетиями длиться.
– Ого! Бабуль. А мне это точно надо? Может, проживу как-то и без открытий этих чудный знаний?
– Не мне это было решать, детка, не просто так тебя сюда направили. Веда, ты и по имени Веда.
– Как же, бабуль, вроде я Лизаветой наречена от рождения.
Рассмеялась Лиза, таким радостным звонким смехом, что самой стало удивительно. Смех звенел где-то высоко, как будто в небесах.
– Наречена, в этой жизни наречена Лизаветой, а от истока ты Веда, ягодка моя. Я и подумать не могла, что нам тебя пришлют. Как увидела твою душу, как я радовалась.
– Мама рассказывала, что обе бабушки одновременно смеялись и плакали от счастья, как узнали о маминой беременности.
– А как же, ягодка моя, радость-то какая, сама Веда посетила этот мир.
– Какая Веда? Бабуль?
– Об этом позже, выпей ещё чашечку чая и ляг, поспи, времечко-то ещё под утро, хороший сон будет.
–  Бабуль я не хочу больше видеть глаза и ту пучину.
– Глаза тебе будут сниться изредка, но уже без пучины. Это чтобы ты запомнила их хорошенько, да не перепутала, их несколько встретятся на твоём пути. Но не волнуйся, я буду рядом. А встреча придвигается. Разобраться тебе надо в себе и кто есть кто, кто окружает тебя. В общем-то, не плохие люди тебя окружают, и дома в селе и в институте, в городе. Но ты должна научиться сканировать, нужен ли тебе какой либо человек, или же не обратить внимание пройти мимо, лишь одарить улыбкой с энергией любви Рода.

– Бабуль, я так не могу, а вдруг будет помощь нужна именно тому, мимо которого я пройду?
– Ах, жалостливая ты моя. – Рассмеялась бабушка. – Не пройдёшь. Нужна, поможешь, но просканировать, что может принести помощь, пользу или вред ты должна сразу выяснить, да не тащить в дом, как раньше всех обиженных животных и людей. Для животных есть приюты, а так же и для людей, вот туда и устраивай.
– Бабуль, а, как же обычная жизнь?
– Она и будет идти равномерно, главное дар свой не отталкивать, а то так и заболеть можно, и получится, зазря предки тысячелетия ждали. И вновь ждать. Да и не дадут они теперь тебе забыть что-то. Поднимайся, да пошли я тебя уложу.
– Как маленькую?  –  Радостно рассмеялась Лиза.
– Как маленькую. – Улыбнулась бабушка, и под руку завела в спаленку Лизы, ноги у которой ослабели и глаза стали закрываться на ходу, укрывая её одеялом, бабушка продолжила. –
Не волнуйся, всё будет происходить плавно, по себе знаю и за Ольгой наблюдала. Счастливы будите по всей жизни. А она у вас ох, и длинная будет, но об этом тоже позже. Спи моя ягодка.
А Лиза уже спала и слышала ли она последние слова, не известно.

****
А сейчас в сегодняшнем дне, после того последнего сна, много чего происходило и вот она наконец-то встретила своего Пересвета Петю. Встретила свою любовь.
– Детка! Ты ещё под душем стоишь? Ягодка моя.
Услышала Лиза голос прабабушки.
– Я всё, бабуля, выхожу. А ты отчего ещё не спишь?
– Чай тебе принесла, ягодка моя. Выходи да испей. Для души полезный, для раскрытия силы твоей.
– Только мне, чай, бабуля?
– И себе прихватила, но только другой, обычный, для беседы. Или ты устала? Тогда отдыхай.
– Нет, не устала, бабуля, я сегодня словно подзаряженная. Во мне столько энергии, что вряд ли усну.
– Вот и пришла погасить в тебе её до утра. Спать организм должен, отдыхать. Садись, и на вот попей.
Лиза вышла в халате, с влажными волосами, села в кресло напротив бабушки и взяла протянутую ею чашку.
– Слушай ягодка моя, в тот раз тебе говорила, когда у меня ты гостила, да много ли вошло в твоё подсознание, уж, лучше вновь повторюсь. Ты тогда сразу уснула.  Как сила твоя открывается?
– Не знаю, бабуленька, думаю, пока она мне и не нужна вовсе. А в мелочах и без этой силы сойдёт. Всё, что намереваюсь, исполняется. Так это и раньше было, только быстрее.
– Верно, детка, для чего её зазря использовать. Ты дай возможность в тебе ей проявится самой силе, не зажимай её, доверяй своим ощущениям, тогда и конфузов не будет. Никто и не заметит, что ты Веда. А в помощь людям, смотри в себе, там твоя суть её высветит, и ты увидишь и почувствуешь, надо ли тебе это делать. Но с полгода будет тишина, чтобы ты попривыкла, а там будет делать маленькие шажочки, твои шажочки. И без разбора бежать на помощь всем кому не попадя, как ты раньше делала, ничего хорошего не выйдет, но это ты тоже  поймёшь по первым шагам. Видно тебе будет, не ошибёшься. И ничего никому не обещай, мысль первое время тоже будет подстраиваться под тебя, ты не просто Веда, ты усилила её в этом воплощении. И предки помогут справиться со всеми не состыковками. Да и мы здесь, Ольга и я, пока ты полностью на ноги не встанешь, мы будем рядом.

– Бабуль, обещать совсем, совсем нельзя? А Пете? Сашеньке?
– Ох, ты какая, сразу душа твоя их обоих признала. Так?
– Да, бабуленька. Я, как их только увидела, во мне сразу всё воспылало, а Сашенька споткнулся, так я его подняла, к себе прижала, бабуля, как будто я их всю жизнь знала.
– Конечно, знала, и всё было не случайно. За зря ли будет тратится космический  потенциал?  Нет. Высокие сути встретились. Творение уже произошло. Не волнуйся, всё встроится, сама всё увидишь, но начало у вас хорошее.
– Где начало, бабуля? Его же не видно.
– Уже пролегло, и будет внедряться, да дай любви разгореться, и раскрыться знаниям в любви и как сберегать энергию вашу единую в прошедшем и будущем слиянии. Наблюдала я за ним, ягодка моя. Всё идёт верно, не торопи. Не осознано, но его аскетический образ жизни очень ему помог, раскрываются его центры, вспоминая культуру любви, и что такое соитие двух любящих сердец, ожидавших не одно тысячелетие настоящей встречи. Пусть вначале вспомнит, как владеть и управлять энергией, и чувствовать единение с любимой, с вселенной, в божественном соитии.  Не волнуйся, с ними всё уже предрешено, а в остальном….

– Что бабуля? Что в остальном? Ведь это всё моё, мой сыночек проявился, и теперь будет он со мной. Будет?
– Будет, будет. Что зазря такое творение всевышний сотворил? Но в остальном сразу смотри, что и как, и для чего, можно сразу отсечь, или же сделать, но без обещаний. Запомни, обещания тянут за собой камнем, и наматываются, словно на веретено, особенно недоделки, остаточные явления. Люди любят вымаливать обещания. А тебе надо быть чистой всегда. Пробуй слышать и слушать, видеть и смотреть. Вначале поверхностно, постепенно углубления пойдут, и не проводи через себя боль, как раньше, сколько нам с Ольгой тебя чистить приходилось.

– Хорошо, бабуля, мне теперь самой интересно становиться. Что же это такое во мне будет открываться. А глазам-то верить? – С лукавой улыбкой спросила Лиза. – Сегодня я вот наблюдала за многими, и у нас в доме, когда были соседи и вечером у Алёны, интересные явления открываются. А ещё сегодня мне везде глаза его голубые мелькали. Ну прям везде, что приходилось отодвигать.

Лиза рассмеялась и от смеха чуть плеснулся чай из чашки. Перестав смеяться, сделав глоток, она продолжила.
Сегодня ему так плохо было, бабуля, я почувствовала.
– Выдержит, на то и он и Пересвет, он сильный, светлый воин. Вот только об этом он ещё не знает.
Бабушка улыбнулась тоже пила чай и смотрела в глаза Лизе, продолжила.
Глазам его голубым, истинным, что тебе предназначены, верить. Они не обманут, и не предадут, главное самой не ошибаться, а он всё вспомнит.  И твоя память освежится. Уж поверь мне, детка, ягодка моя.
– Да, бабуля, но ведь я не ошиблась, и летом, верно, почувствовала его по фотографии, ведь ментальный план, не материальный. Но материализовалось же! А остальному всему я буду учиться.
Лиза допила чай и сладко потянулась, продолжила.
Наверное, спать надо, бабуль, утро наступает, такой день был взбалмошным.

– Вот уж, да, как сама Лизонька. – Рассмеялась бабушка. – Но ты станешь Ведой, станешь.
– Бабуль, а он не уедет? Что-то мелькали его мысли уехать.
– Нет, не уедет, завтра утром и встретитесь. А сейчас ложись, усни, накрою, и закутаю тебя энергией благодатной, как малышку когда-то.
Лиза рассмеялась, сняла халат и нырнула в постель совсем нагой, бабушка её укутала одеялом, приговаривая.
– Во сне, в яви реальности вам встретиться, в небесной безконечности, где Хранители и стражи вечности негасимым пламенем поддерживают основание Истины чувственной любви в соитии. Верный путь вами уже выбран, его сердцем почувствовать.
– Бабулечка,  а я его чувствую, а он меня? Он-то меня чувствует?
– Он почувствовал тебя ещё в поезде, не осознанно, но почувствовал почти полностью, вот теперь ему предстоит….
Но Лиза уже крепко спала и ничего не слышала.
– Уснула. – Улыбнулась бабушка. – Уже побежала. Ах, любовь возгоравающая, какая она прекрасная, хоть порой и трудно всё воспринимать.
А Лиза, она уже бежала навстречу Пете своему Пересвету, радостно улыбалась, протягивала ему руки. Их души освобождённые от рамок времени, чувствуют, как затухает древнее страдание мира в безконечности. Чувствуют близкое своё слияние. И мир космоса затих, ожидая встречу любви, а она будет прекрасной.

А Петя всё же уснул, и тут же вновь увидел Веду, она снова бежала ему навстречу, протягивая руки, а он поймал её, и держал в объятиях не отпускал. Его сердце ухало, как и тогда в поезде. И такое очарование, такую идиллию, утром, чуть забрезжил рассвет,  нарушил петух.
Петя досадливо открыл глаза, произнёс.
– И откуда он взялся?
Привстал, прислушался, но крика петуха не повторилось, встал, осторожно вышел из комнаты, прошёл на кухню, сварить кофе. Кухонное окно тоже выходило на дом соседей. Но естественно в такую рань во дворе соседей никого не было. Произнёс.

– Пусть жалеют тех, кто никогда не любил, потому, что они не живут, они только думают, что живут. А я люблю и живу. Но вот теперь бы понять себя, живу ли я? И, как дальше жить без Веды?
Так и сидел, смотрел в окно на дом соседей. Видел, как постепенно в окнах загорался свет. Загорался и тух, а в одной комнате на первом этаже свет был постоянно и в окне мелькали силуэты людей. Один раз ему показалось, что увидел Веду. А может и не она, но нет, она, она. Сердце его так часто забарабанило в грудную клетку, что он залпом выпил уже остывший кофе, но это не успокоило волнение.
В кухню вошла Людмила, стала готовить завтрак, в доме стояла тишина, лишь слышался голоса бабушки и Сашеньки. Денис ещё спал, как его уложили на диване, так и лежал, лишь блаженно иногда улыбался во сне. После завтрака Петру захотелось прогуляться, может ещё хоть раз, перед отъездом увидит он Веду.   Мать предложила ему пройтись с ним в магазин.
– Петенька, пойдём со мной, поможешь мне.
– Мне бы билет купить, мама.  – Спросил он о билетах
– Что волноваться о билетах, Петя, они не редкость, на этот поезд они всегда есть. Этот поезд местного значения, не как обычная электричка, он же дизель, останавливается на каждом углу, почти возле каждого селения. Как надумаешь уезжать, так и уедешь. Но прошу, сыночек, погости ещё. Когда ещё нам придётся увидеться.
– Я подумаю, мама.
– И должны же мы с отцом узнать, наконец, что случилось между тобой и Денисом пять лет назад. Мне кажется, бабушка знает, но нам ничего не говорит, как я её не просила.
Петя молчал, а Людмила продолжила.
– Петя, сынок, ты слышишь меня?
– Слышу мама, но теперь это уже никакого значения ни для кого не имеет. Тем более для Дениса. Так лучше пусть всё останется, как есть. Мы уедем, и вы заживёте по-старому.
– Как по-старому? Петя? По-старому не получится. Петя, но ведь и ты наш сын, я тоже хочу участвовать в общении с внуком, и быть в вашей жизни, и папа. Вон он, как был рад Сашеньке. Ведь Сашенька нам внук. Так?
– Так мама, внук. И есть, и останется им навсегда.
В это время вышел из комнаты Сашенька, увидел одевающего отца, удивлённо спросил.
– Папа, а ты куда? Я тоже с тобой хочу. Не хочу без тебя оставаться.
Они вышли из дома, на улице было тепло, слабый морозец, и взяли с собой Сашеньку, прогуляться. Ребёнок не  оставался дома, тоже хотел прогуляться. Да и что? Пусть подышит свежим воздухом. Проходя мимо соседского двора, в калитке увидели Лизу. Сашка сразу её заметил и радостно закричал, вырвал свою руку из руки отца, побежал к ней.

– Тётя Веда! Ой, тётя Веда! – Произнёс он захлёбывающим голосочком. –
Тётя Веда, здравствуй, тётя Веда.
Лиза опустилась на корточки и обняла Сашку и поцеловала.
– Доброе утро, радость моя.
– Тётя Веда, я так скучал без тебя. Тётя Веда.
Мальчик обнял Лизу, да так крепко и повидимо никак не хотел разжать свои объятия. И Лиза поднимаясь, подняла его на руки, спросила.
– Куда это вы направляетесь? Гуляете? Так рано?
И посмотрела в глаза Петру, а рядом его мать задыхалась в удивлении и не могла выговорить ни слова, затем выдохнув весь воздух и лёгких, чуть заметно, часто задышала, Лиза даже не обратила на неё внимания, разговаривала с малышом. Спрашивала.
– Как тебе живётся у бабушки?
– Хорошо живётся, только вчера дядя Денис ругался и дрался с папой, а я испугался.
– Да? – С удивлением спросила Лиза. – Ах, какие они негодяи, устроили разборки при ребёнке. – И строго посмотрела на Петра.
– Извини Веда, так получилось, не ожидал, что Денис придёт в такую ярость.
– Тебе ли его не знать. – Ответила спокойно Лиза.
В это время, мать Петра, успокоившись, спросила.
– Так ты действительно её знаешь? Петя? Откуда?
– Тётя Люда, мы ехали вместе в поезде, там и познакомились.
– А кто же так о тебе там, в поезде, говорил плохо? Лиза?
– Обо мне? Тёть Люд, не слышала. А кто может плохо говорить обо мне, да ещё при мне? Тёть Люд, кто-то осмелиться? Никто, кроме самой меня.
– Зачем? Лизонька? У Пети сложилось о тебе плохое мнение.
– Не может быть! – Рассмеялась она и посмотрела в глаза Петру. Её смех и океан её глаз зелёной волной качнули его так, что еле удержался на ногах.
– Мне так захотелось. Вы же знаете я импульсивная.

Вновь рассмеялась Лиза, а Пётр стоял и смотрел на неё, в его сердце вновь разлилась боль и разочарование. Хотелось, и исчезнуть, и остаться, а как это сделать, ему ещё не понятно.

– Вы куда-то намеренно направлялись? – Она опустила мальчика на землю, добавила. – О, малыш, ты вырос за эту неделю, тяжёлый стал. Молодец растёшь. Умничка.  – И обратилась уже к Петру, пронизывая его взглядом. – Ну, идите, а Сашенька со мной побудет. Да? Сашенька?
– Да-а-а! – С удовольствием закричал малыш. – Навсегда? Тётя Веда?
Лиза вновь присела перед мальчиком и посмотрела ему в глаза, спросила.
– А ты хотел бы навсегда? Сашенька?
Малыш обнял её и уткнулся ей в плечо, а она посмотрела в глаза Петру. Снизу её океан зелёных глаз ещё сильнее окатил его. Обрушивая жаром в ледяных волнах, что-то щёлкнуло в его голове, и он впервые услышал.
«Петя, не торопись покупать билет, нам стоит поговорить».
Он ошеломлённо посмотрел на Лизу, такого он не ожидал, в голове у него звенело, шумело, но эти слова ясно слышал и спрашивал себя.

«Это на самом деле? Это она мне сказала? Это правда или вымысел?»
И только, что мелькало, в его мыслях, что встреча эта в его жизни была беЗсмысленной, но услышанные мысли горячей волной окатили его.
Он стоял в удивлении и смотрел на Лизу, вновь на лице его менялась гамма чувств, то жар, то холод. Ощущение времени пропало. Лиза продолжала улыбаться, поцеловала Сашеньку в обе щёчки, поднялась, и, подняв Сашеньку, прижала его к себе, продолжила.
– Так мы пошли, да, Сашенька? Петя ты с нами?
Произнесла она даже неожиданно для самой себя, как будто всё было решёно и обговорено, а Петя посмотрел на мать, тихо произнёс.
– Извини мама, я раздумал идти с тобой, а в магазин сходите с папой или Серёжку попроси. А я пойду туда. 
Он махнул рукой в сторону калитки, где стояла Лиза с Сашенькой, который положил свою голову на плечо Лизы. Петр, взяв за руку мать, чуть сжал её, продолжил.

– Каждый человек вправе решать, как ему жить. Идти своей мечте на встречу, радоваться жизни и жить в счастье, либо смириться с поражением и до конца жизни терпеть несправедливость судьбы. По мне первое, мама и я иду туда, где любовь. Мама, это истина и я люблю Веду.
– Да, да, я понимаю, всё, что происходит с нами, не просто так. Значит это действительно надо Богу. Но ты уверен? Сын? Постой, сын, Веду?
– Да, мама, Веда, Лиза, это моя Веда. И я уверен, мама, уверен.
И смело шагнул вслед за Лизой и услышал женский мягкий ласковый голос.
– Лиза, детка, отчего же ты гостей держишь за калиткой?

Несколько секунд назад, готов поклясться, что возле калитки не было никого кроме Лизы, и вдруг видит, стоит женщина. С лучезарной улыбкой, как и у Лизы и с такой же морской волной зелёных глаз и такие же локоны, выбившие из-под белой пуховой шали, обрамляли её лицо,
– Не держу, бабушка, пригласила, Знакомься, бабуля, это Петя с Сашенькой. А там мама Пети.
– А здравствуйте молодые люди. – Улыбнулась бабушка Петру и Сашеньке. А вы, отчего не проходите? Спросила она Людмилу. – Заходите.
– Нет, нет, я домой. Мне надо домой.
Испуганно произнесла Людмила, в мыслях у неё летело.

«Что же будет теперь? Опять война с Денисом? Как Денис отреагирует на то, что Петя пошёл к Лизе? Вчера вон, как драться кинулся. Думала весь дом разнесёт. Как его удержать под контролем? Но, что и говорить, Лиза выбрала сама. И Петя ей действительно больше подходит. Всё-таки мальчик мой влюбился в Лизу или, как он её назвал, Веду. Влюбился. Дай бог навсегда бы. Пусть будут счастливы. И Людмила перекрестила в след сына.
– Не хотите? Так, как хотите, но волноваться не стоит. Всё будет так, как им на роду написано. В царстве Духа уже случилось и там они уже владеют секретами Разума и таинствами любви.

Людмила не понимала слов, сказанных бабушкой Лизы, но она смотрела на Лизу, прижимавшей к себе её внука. И Лиза ей показалась, как заоблачной мадонной с младенцем на руках, которая оберегала своего сына.
– Как же она красива, действительно красива. – Прошептала Людмила. – Всё-таки небеса послали и в нашу семью немного счастья. И пусть у Пети всё сложится. Надеюсь, все тайны мне раскроются. И рождение Сашеньки и довольно старая вражда Дениса к Пете. И отчего мне показалось, что Сашенька сын Дениса?
Откуда такое вошло в её сердце, сама не понимала, но как увидела Сашеньку, так и появилось это чувство, а спросить не осмеливалась ни одного из сыновей. И даже ещё и с мужем не могла поговорить об этом. А Лиза? На такую только остаётся молиться. Надо домой вернуться, да Грише рассказать.
Она оглянулась на свой дом и увидела Григория, тот стоял возле калитки, поставив локти на широкий кирпичный столбик на котором висела калитка, и задумчиво смотрел в сторону соседей.
Продолжение следует....
Таисия-Лиция.