Знал ли я, оставляя ироничную надпись простым карандашом над строкой в книге, с не совсем обычным содержанием, что надпись эта послужит мне невольной страховкой, гарантией наших отношений с Ивоной? Конечно не знал. Я сделал надпись, закрыл книгу, но не забыл об этой шалости.
То была Камасутра - не фолиант, но большая и увесистая, с множеством витиеватых картинок и огромными абзацами текста. До наступления интернет эпохи книга считалась лучшим подарком и я любил посещать книжные магазины. Вот и тогда, прохаживаясь мимо книжных полок и выбирая между беллетристикой и подарочными изданиями по искусству, я не раздумывая остановил свой выбор на привлекательной обложке и вскоре сие руководство в отношениях между мужчиной и женщиной уже находилось в квартире Ивоны, где мы вдвоём решили отметить какое то незначительное событие.
Она красивая, стройная, образованная, всегда с интересом слушала мои истории из жизни; мы пили чай у неё на кухне, а потом, когда её мама отправлялась на дежурство, либо из чувства такта отправлялась к подруге с первого этажа, Ивона тянула меня за свитер и мы придавались наслаждению друг другом, накрываясь крыльями Амура.
И вот, в один такой час, Ивона отправилась в ванну, а я оставил надпись на одной из страниц, она гласила:
средь многих поз,
мне нравится одна,
мораль её пошла;
Ивона смотрит в даль,
сжимая бёдрами
упругую пищаль.
Я ждал возмущений и возражений со стороны Ивоны, и что, мол, смотрит она вовсе не вдаль, а наоборот - взор её устремлён внутрь себя, но в этом и была ирония; непонятливый мальчишка принял самоотдачу за пошлость. После, в своём воображении, я всё объяснял Ивон, мы хохотали и сливались в объятиях. Но ожиданиям не суждено было случиться; Ивона так и не открыла книгу на нужной странице, не смотря на то, что я предусмотрительно потёр ладонью листы в нужном месте и немного надавил на переплёт.
Но что двигало мной в момент написания? Может это было вздорное тщеславие, ведь потребность слышать от других людей лесть есть в каждом из нас, или взыграла кичливость перед образованной девушкой, мол, и мы не лыком шиты? Возможно сработал инстинкт самца - оставлять своё зримое и не зримое присутствие на чужом пространстве. Но скорее всего, мне просто хотелось напомнить о себе Ивоне в какой то момент времени, когда меня не будет рядом.
*** *** ***
За короткий промежуток времени наши близкие отношения, как нам казалось, продвинулись к серьёзному финалу, но ночевать я всё же предпочитал у себя дома, благо, что мы жили в одном районе и я мог видеть в окно двор Ивоны. Постепенно, она стала называть меня Колдун за не хитрые прогнозы в политике и в быту, а я сократил её имя до Ивы.
Но вот однажды я спрогнозировал войну.
- Ива, война не за горами, и я как гражданин и военный человек буду обязан пойти воевать.
Ивона отпрянула от меня; посмотрела в глаза хмуро, потусторонне.
С началом подготовки к войне я почти не бывал дома, проводя основную часть времени в учебных центрах и с Ивой мы виделись всё реже и реже.
Военные сводки приходили одна ужаснее другой. При нашей последней встрече Ива была холодна со мной и больше молчала, словно вызывая на серьёзный разговор. Мне же казалось, что нам надо расстаться; что я погибну и лучше сразу покончить с нашим романом.
Затем, внезапный и долгий путь по железной дороге, за время которого я не написал ей ни единого письма. А потом... я только бредил ей и будь я скульптором, то придал бы Мадонне черты Ивоны.
Вернулся я только через год, с ранением и направлением на реабилитацию в наш дивизионный госпиталь. Времени было навалом и я не мог не навестить Ивон.
На её счёт у меня не было иллюзий, я был готов ко всему. Сперва я позвонил ей. Ответила мать, но я не нашёлся что сказать и быстро повесил трубку. Затем по долгу смотрел во двор её дома, в надежде, что она появится, а от мысли, что Ивон скорее всего появится не одна - спирало дыхание, будто меня окунали в ледяную воду.
В один из вечеров я всё-таки собрался с духом и пошёл к Ивон. Открыла мать. Она сухим голосом объяснила, что Ивон нет дома и когда вернётся не знает.
- У неё кто то есть? - как можно безразличнее спросил я.
- Был, Коля, ну тот... - она нахмурила брови, пытаясь подробнее вспомнить и описать мне этого Колю, - приходил пару раз. Андрей был несколько раз, партнёр её.
Обоих я знал. Коля был пузатый налоговик, давний поклонник Ивоны, а с Андреем Ивона танцевала в школьном кружке и фотография с ним лежала у неё под стеклом письменного стола, среди прочих школьных воспоминаний.
- Да, я знаю их. Что же, передайте Иве, что я приходил.
- Хорошо, передам.
Мать не стала уходить сразу, а рассматривала меня в полуприкрытую дверь, а перед тем как открылись двери лифта она спросила, где же я был так долго, но я махнул рукой и зашёл в лифт.
Я ждал, что ущемлённая мужская гордость повалит меня на пол прямо в лифте, но по настоящему она набросилась на меня дома. Водка плохо помогала в этой борьбе и в итоге я очнулся только к вечеру следующего дня. Звонил телефон.
- Привет Колдун, - в трубке слышался голос Ивоны.
- Привет, - я не знал о чём говорить. Вернее знал - говорить нужно было о главном, но мысли путались.
- Рада, что ты вернулся. На долго?
- Насовсем, - робея ответил я.
- Что же ты меня не дождался вчера, разлюбил? - последнее слово она сказала так чувственно, что пришлось присесть.
- Нет, Ива, я люблю тебя. А как же Коля, Андрей? - спросил я со смутной догадкой об их отсутствии в жизни Ивон.
- Да, Коля приходил два раза. Делал мне предложение, но когда пришёл за ответом, нервничал сильно, Камасутру взял в руки, потом как бросит её на стол и ушёл. После этого даже не звонил ни разу.
- Да, не хорошо, - лаконично заметил я.
- Андрей приглашал к себе, ну я тебе рассказывала про него, тоже делал предложение. Я долго думала, ты знаешь, он хороший человек, но он тоже ушёл без объяснений.
- А что случилось, - уже догадываясь в чём дело спросил я.
- Я пошла на кухню, чай наливать, а он вдруг с этой Камасутрой вбегает, весь красный! Сказал: "Прости", молча обулся и ушёл.
Теперь я точно понимал причину негодования женихов Ивоны - они оба прочитали мой мадригал.
- Ты заколдовал книгу?
- Ива, ты же образованный человек, а веришь в магию, - тут я снова стал собой, тоска улетучилась, а впереди лежало поле из ромашек.
- Теперь ты рассказывай про каждый свой день. Почему ты не писал мне?
- Двадцать четыре часа, семь дней в неделю я думал о тебе.
Через пять минут я совершенно счастливый бежал к Иве. Не дожидаясь лифта я бегом добрался до её дверей на пятом этаже.
В прихожей я снял армейский китель, а Ивон стала ощупывать мои части тела и спрашивать где болит.
Ну а потом я открыл ей загадку Камасутры и облегчил свою душу покаянием, на что Ивона задумчиво улыбнулась и потянув меня за тельняшку, шепнула на ухо: "Дурачок, ты всё правильно сделал".
14.09.2022