Достоевский и Константин Леонтьев

Михаил Кедровский
       Во вступительной главке к «Братьям Карамазовым» под названием «От автора» Федор Михайлович Достоевский писал: «Странно бы требовать в такое время, как наше, от людей ясности». Ясность человеческого ума проявляется обычно в заблуждениях. Привожу по памяти высказывание по этому поводу Константина Леонтьева – современника Ф.М., романиста-неудачника, но весьма успешного публициста и религиозного мыслителя. По его мнению, герои Достоевского есть предмет художественного вымысла – убийцы-студенты, почти святые проститутки и князья-уголовники. Леонтьев имеет в виду Раскольникова, Грушеньку и Петра Валковского. Безусловно, таких персонажей отнести к типичным никак нельзя. Они полоумные уникумы, считает Леонтьев, но автор так умеет закрутить интригу, так распропагандировать свои идеи, что читатель верит ему.

       Добавлю от себя, что Достоевский по крови не принадлежал к высшему сословию: мать его была из купечества, отец, выучившийся на медика, происходил из деревенских дьячков. Дворянство папаша получил за выслугу, а два небольших имения приобрел, когда ему было за сорок – возраст для того времени почтенный. Любовь Достоевская, дочь Федора Михайловича, полагала, что отец писателя в какой-то мере является прообразом убиенного Федора Павловича Карамазова.

      Достоевский начинал как либерал западного толка, но после приговора за участие в революционном кружке Петрашевского к смертной казни, замененной в последний момент каторжными работами, он превратился в консерватора и монархиста. До каторги Федор Михайлович ни разу не выезжал за границу, а в последние двадцать лет жизни около пяти лет провел в Западной Европе.

       В заметке «От автора» Достоевский определяет главным героем повествования младшего из Карамазовых Алешу – монастырского послушника и ученика старца Зосимы. Федор Михайлович не скрывал, что речь идет об Оптиной Пустыни, куда он приезжал в 1878 году, и о старце Амвросии, которого знал якобы лично. Но это в некотором роде фантазии. В Оптине Ф. М. пробыл всего три дня.

       Достоевский относил себя к глубоко верующим людям, он впервые прочитал евангелие на каторге, но потом возвращался к нему множество раз. Эпиграфом к «Братьям Карамазовым» взят 24-й стих 12-й главы Евангелия от Иоанна: «Истинно, истинно говорю вам: если пшеничное зерно, пав в землю, не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плода». Эти слова, повторенные в тексте романа, выражают надежду писателя на грядущее обновление и процветание России, а также всего человечества. Такое обновление и процветание должно наступить вслед за всеобщим разложением и упадком.

       Далее более подробно процитирую Константина Николаевича Леонтьева:

       «В страстной, восторженной проповеди Достоевским всечеловеческого братства можно разглядеть признаки тайной его верности демократическому гуманизму европейского типа, противоречащему аскетическим основам православия и религии вообще. Все надежды на земную любовь и на мир земной можно найти и в песнях Беранже, и еще больше у Жорж Санд, и у многих других… Гуманность может вести к тому сухому и самоуверенному утилитаризму, к тому эпидемическому умопомешательству нашего времени, которое можно психиатрически назвать прогрессирующей демократической манией. Всё дело в том, что мы претендуем сами по себе, без помощи Божией, быть или очень добрыми, или, что еще ошибочнее, быть полезными… Горе, страдание, разорение, обиду христианство зовет даже иногда посещением Божиим. А гуманность простая хочет стереть с лица земли эти полезные нам обиды, разорения и горести.

       По учению церкви, мир “лежит во грехе“ и спасение на земле невозможно. Блаженство возможно лишь за гробом, в потустороннем мире. Достоевский же, разделяя веру демократов и социалистов, хочет преобразовать мир, стремится к раю не на небе, а на земле… Сильные страницы романа предопределило ощущение нестерпимого трагизма жизни, гармонирующее с учением церкви о том, что мир проклят и лежит во грехе. Самоотверженное и нравственно привлекательное в поступках и настроениях героев Достоевского осталось бы под спудом, если бы не было буднично трагических условий жизни, избранных автором в качестве главного сюжетного основания для своего романа. Мы найдем это в доме бедного капитана (Снегирева), в истории несчастного Илюши и его любимой собаки, мы найдем это в самой завязке драмы: читатель знает, что Дмитрий Карамазов не виновен в убийстве отца и пострадает напрасно».

14.09.2022