«В урочище всех и прикончил!»
Дорога шла через лес. Вереди Газ-61, советский армейский внедорожник, за ним – американский Студебеккер со взводом бойцов в кузове.
Гостомыслов сел впереди, рядом с водителем, Луков с конвоирами – на заднем сиденье. Гостомыслов взял Лукова в свою машину, чтобы тот показывал дорогу.
Пять километров отмахали быстро. Увидев впереди съезд на полевую дорогу, Луков сказал:
– Вот, кажется, здесь. Здесь я вышел к большаку и дальше пошёл уже вдоль него. Выходить на обочину побоялся. Мне нужно было именно самому сдаться, а не чтоб поймали…
– Точно здесь? – полуобернувшись, переспросил Гостомыслов.
– Да, точно… Я ещё выбрал ориентир… Вон та высокая сосна… Видите? Она выделяется среди деревьев.
– Вижу! – кивнул Гостомыслов и распорядился, обращаясь к водителю: – Поворачивая на просёлок.
Просёлок, вскоре превратился в лесную дорогу, почти полностью заросшую травой. Автомобильные колеи едва просматривались, а вот рытвины, трудно различимые под зелёным покровом, давали о себе знать, заставляя сбавлять скорость и раскачивая машины.
– Ну, показывай… Где там твои диверсанты спрятаны, – сказал Гостомыслов Лукову. – Далеко ещё?
– Да не близко… Километра два-три. Сейчас будет густой лес, с чащами, а потом, потом мелколесье…
Присмотревшись, прибавил:
– Так-так-так… Вот здесь я вышел из лесу. Ну, да, точно. Едем правильно. Я по этой лесной дороге и шёл. Там, впереди, скоро будет лесное озеро. Или затон. В утреннем сумраке точно не определил. Потом, подальше, будет полузаросшая мелколесьем лощина. Потом большая поляна. На неё я и приземлился. Ну а остальных разнесло по лесу. Один за дерево зацепился и повис. В чаще. Там я его и прикончил… Пристрелил… Даже снимать не стал – кто в чащу полезет? Там, небось, и висит. Вот так по очереди в урочище всех и прикончил… Так что я не предавал… Я предателей уничтожил…
Гостомыслов не стал комментировать заявления Лукова. Вот это циничное «прикончил» немного покоробило его. Слишком грубо о своих – всё же они для Лукова своими были, хотя бы даже и временно. Его подноготная пока ещё полностью не прояснилась. Спешили проверить – правду ли он говорил. Информация то более чем серьёзная.
Газ-61 легко шёл по лесному просёлку. Тяжёлому Студебеккеру со взводом бойцов было сложнее, хотя ухабы, заполненные водой, его особо не сдерживали. А вот дорога была узковата. В лес во время оккупации наведывались редко. Немцы боялись партизан, местные жители опасались, что их примут за народных мстителей.
Наконец Луков сказал:
– Товарищ капитан, кажись здесь...
Он ещё раз внимательно осмотрел дорогу и подтвердил:
– Точно… Вот здесь я одного уложил. Остановитесь. Сейчас покажу, где. Я его лапником прикрыл. Мало ли, пойдёт кто по ягоды, наткнётся. Страху натерпится.
«Какая забота о грибниках и ягодниках», – подумал Гостомыслов, но комментировать не стал и сказал обтекаемо:
– Да уж местные натерпелись за оккупацию. Трупами вражескими не испугаешь. Сколько в оккупации перенесли!
Ступили на землю. Трава вдоль дороги ещё не просохла после ночного дождя. С листвы, стоило задеть стволы деревьев, в этом месте тонкие, гибкие, срывались капли дождя.
– Вот! – сказал Луков и стал разбрасывать еловый лапник.
Под лапником лежавший ничком диверсант.
– Он и переодеться не успел, как я его…, – сказал Луков.
Гостомыслов присмотрелся, спросил:
– Ножом что ли?
– Ножом… Потом, как последнего убрал, так нож выбросил…
– Где?
– Покажу…
– Ну тогда вперёд…
Снова тишину леса разорвал шум двигателей. Газ-61 гудел ровно, без надрыва, а вот грузовик ревел на каждой глубокой рытвине, скрепя всем своим корпусом.
Когда дорога пошла под уклон, Луков снова попросил остановиться. Указав на густое мелколесье, пояснил:
– Тут ещё один… Я его нашёл по парашюту. Он не успел убрать. Ну и… Забросал ветвями.
Проверили. Всё точно. А вскоре нашли и третьего своего спутника. Тот висел в чаще леса на своём парашюте.
– Его я просто пристрелил! – пояснил Луков. – Последний. Остальных уже не насторожил… Пистолет бросил на опушке. По лесу без оружия боязно было идти, а в город выходить – опасно. Ну а мины и взрыватели не стал искать. Времени не было. Они примерно вон там, за оврагом.
Гостомыслов подозвал командира взвода, худощавого лейтенанта, приказал:
– Прочесать лес за оврагом. Нужно найти гостинцы от Абвера. Думаю, не так сложно. По парашютам отыщете. Всё, что найдёте, доставите в управление, – и, бросив взгляд на часы, прибавил: – А мне пора…
На обратом пути остановились на опушке леса, и Луков с сопровождающими красноармейцами, отправился искать брошенный пистолет. Нашёл довольно быстро. Всё пока полностью соответствовало его рассказу в управлении.
Ну а теперь надо было спешить. Генералу Порошину предстояло доложить в Москву о том, что действительно выброшена по крайней мере одна диверсионная группа.
Порошин выслушал доклад внимательно. Проговорил задумчиво:
– Выходит Луков не врёт. Значит, можно верить, что у нас в тылу ещё четыре диверсионных группы… Это серьёзно.
Порошин встал из-за стола, подошёл к карте.
– Пусть точно расскажет, в каком порядке группы десантировались и, конечно, промежутки по времени. Будем искать. Поработай с Луковым на эту тему. Ну и кому-то толковому поручи подробный допрос. Пусть этот тип расскажет то, что рвался рассказать – как оказался на службе у немцев и прочее. Сам время на подробности его героической биографии не трать. Только самое важное выслушай. Продумай план нейтрализации диверсионных групп. Представишь мне через полчаса. Помни, времени у нас в обрез.
– Понял… Разрешите идти?
– Да… Ну а мне пора докладывать в Москву…
Капитан Гостомыслов отправился в свой кабинет, точнее – кабинет очень громко сказано – небольшую комнату с одним окошком, где уместился одно-тумбовый стол и ряд видавших виды стульев.
Когда ввели Лукова, сказал:
– Садись… И выкладывай, что ты постоянно порывался рассказать.
– Зовут меня Василий. Фамилия, как уже сообщил, Луков. Жил в небольшом городишке. С детства дружил с одной девушкой, Валечкой. Пожениться уже собирались. Она из большой семьи. Её мать – старшая из сестёр и братьев. Так вот один из братьев матери – Игорь, по кличке Лёва – изнасиловал Валечку.
– Тот самый Лёва, что группу возглавляет?
– Так точно. Его арестовали, но вмешалась вся семья и удалось им убедить следака, что чуть не он племянницу, а она его изнасиловала…
– Что-то ты уклонился от темы.
– Ни в коем разе… Как раз всё в теме. Когда его отпустили, я решил места себе не находил. Как же так? Где справедливость? Ну и решил сам наказать. Подкараулил, да и пальнул из старой дедовской одностволки. Волновался… Мазанул. Только бок вскользь царапнула картечь. Ничего не задела важного. Кровищи. Шуму. Меня арестовали. Но шум делов наделал. Дело этого Карсухина тоже возобновили, ну и впаяли нам прилично, причём мне поболе, чем ему. Вот так. Сидели, пока немцы не пришли. Заключённых наши вывезти не успели. Явились немцы в тюрьму. Построили нас посреди двора. Оказались мы с Лёвой в строю человека через два-три. Немец предложил всем желающим записаться в полицаи, выйти из строя.
– Так сразу и предложил? Даже и не поинтересовался, кто и за что сидит? – спросил Гостомыслов.
Предупредил, что всех, кто не желает стать полицаем, отправят в лагерь военнопленных. Тут гляжу Лёва в числе первых и вышел. Так, думаю, он, значит, будет народ кошмарить, а я в лагере сидеть. Не выйдет. Пойду тоже. Постараюсь с ним в одну команду попасть. Ну и грохну при первом случае. Грохну, да сбегу. Кстати, коль возьмете его, отметку в левом боку найдёте. Это из одностволки, когда жахнул.
– Значит, сам записался в полицаи, а разведшкола? Каким образом туда попал? – попросил уточнить Гостомыслов.
– Так получилось… Только вывели нас из строя, ну, желающих в полицая, машина подкатила. Приехали какие-то офицеры, как потом понял, из Абвера. Снова объявление… Кто желает в школу диверсантов, выйти из строя. Лёва снова чуть ни первым вышел. Сразу взяли. Здоровяк. Меня поначалу обошли. Тут ум за разум. Аж в глазах от злости потемнело: уйдёт ведь гад от справедливой мести. Сам не помню, как из строя вышел, словно что-то в спину толкнуло. Взяли. Я то решил, что если в школе с ним разделаться не удастся, попробую вместе на задание попасть. Даже подружился – вроде, кто старое помянет… В один взвод попали… Ну а выбросили в разных группах. Вот так скажу… Честно: сам не знаю, как записался… Думал только, как расправиться. Как идея навязчивая. Жизнь из-за него переломалась. Тюрьма… Куда потом деваться? А тут война. Так что, хотите верьте, хотите нет. В вреда я Родине не принёс никакого, а только появилась возможность, пользу.
– Что ещё можешь добавить?
– Учился добросовестно. Старался быть лучшим, ну и как видите командиром группы в тыл послали.
Он помолчал и всё-таки спросил:
– И что мне теперь за всё это будет?
– Измена фактически налицо. Ну а смягчающие обстоятельства… Посмотрим. Придётся тебе поработать тебе на благо преданной тобой Родины.
– Я не предавал. Скорее меня предали, только не Родина, а те, кто не осудил своевременно Лёву, а меня так сразу.
– Ладно. Будем думать. Сейчас я передам тебя нашим сотрудникам, ну и они с тобой поработают по разведшколе, да по группам, которые выброшены в наш тыл.
– Будут бить?
– Зачем?
– В школе говорили, что в Смерше пытки жуткие…
– Никто тебя пытать не будет, но постарайся говорить всё без утайки. Для своей же пользы…
– А к чему мне что-то таить?
– Тоже верно, – согласился Гостомыслов. – Подробнее расскажешь следователю. А сейчас подойди к карте. Вот… Здесь выброшена твоя группа. Которая из группа выброшена первой?
– Моя…
– Понятно… Значит порядок выброски остальных тебе неизвестен.
– Группа «Лёва» готовилась за нами…
– Значит, где-то близко приземлилась.
– Думаю так… Когда мы прыгали, им команда была дона приготовиться к десантированию.
– Ясно… На первый раз хватит, – сказал Гостомыслов и крикнул так, чтобы услышали в коридоре:
– Конвой…
– Куда вы меня? В кутузку?
– Фешенебельного отеля для таких как ты не предусмотрено…
– Ну я же сам пришёл… Я ж не сбегу…
– Куда ж тебя? В солдатскую казарму? Тебе безопаснее быть в камере под охраной… Всё, – обращаясь к вошедшему красноармейцу, распорядился, – Отведите на допрос…
Сам же отправился к генералу Порошину, чтобы доложить, о чём рассказал диверсант.
Порошин выслушал внимательно и сказал:
– Правдоподобно. Более того, жизненно. Думаешь, не врёт?
– А зачем же врать?
– Тут может быть всяко. Абвер серьёзная организация. Веников не вяжет. Уж больно как-то ладно и складно. В полицаи предложили – согласился, а тут разведшкола появилась – тоже дал согласие. Словом, отрабатываем все версии, исходя условно из того, что мы ему всецело поверили. И не забываем: доверяй, но проверяй.
– Ну а мне разрешите выехать на поиск следов высадки диверсантов? – спросил Гостомыслов.
– Быстро составь план действий и вперёд.