Шкурин искренне верил, что работа должна приносить радость и наслаждение. Поэтому он устроился сторожем в местный музей. В сторожке был телевизор, правда, работал только один канал, но и этого было Шкурину достаточно.
Музей был основан в нанадцатом году в честь позорного бегства Наполеона. Всем известно, что у Бонапарта был жуткий геморрой, и он вынужден был иногда сползать с лошади и отлёживаться в какой-нибудь деревушке.
Жители собирались поглазеть на живого Наполеона, а тот, лёжа на топчане в любимой треуголке, разглагольствовал о том, какая хорошая бы их ждала жизнь, если бы они не жгли свои города, а с помощью просвещённой Франции внедряли цивилизацию. А он бы, Наполеон, дозволял мужикам сиволапым лягушек жрать, а бабам бороды отращивать. И все были бы довольны и счастливы.
После таких речей, Наполеон уставал, и, желая заснуть, снимал любимую треуголку и махал ею, отгоняя дурацкие мысли.
А мысли были о том, что потомки всегда умнее предков. Вот если бы он, как предусмотрительный Депардье, заранее сделал бы себе гражданство, глядишь, сейчас бы лежал в тёплой благоустроенной квартире, а не морозил бы себе…
Историки утверждают, что Наполеон не носил армейские треуголки, а отдавал предпочтения двууголкам. Ерунда! Их ввёл в заблуждение художник, изобразивший Бонапарта в треуголке, намеренно спрятав третий угол, чтобы не было ассоциации с пиратами.
Куда делась, в конце концов, знаменитая треуголка - никто не знает. То ли Бонапарт выменял её на кроличью шапку, то ли её просто спёрли.
Когда Наполеон все-таки перебрался через границу и спрятался на каком-то острове, треуголка тут же нашлась.
Ушлые жители деревушки придумали показывать её простакам за деньги, а один взял да и примерил. И, вдруг, начал мыслить по государственному. Он заговорил так красноречиво и убедительно, что народ стал ему верить, вдвое больше работать, надеяться на лучшее, а во всех бедах винить Наполеона.
Но стоило только повернуть шляпу углом вперёд, у бедняги тут-же снесло крышу. Он хохотал, тыкал в окружающих пальцем, размахивал кулаками, потом впал в ступор и в глубокой тоске покинул селение. Больше его никто не видел. А треуголку закинули на чердак.
Там и нашёл её Шкурин. Полез поправить антенну, а там шляпа.
Шкурин, стряхнув пыль, напялил треуголку углом вперёд, чтобы удобнее было лежать, и уставился на экран.
Глядь, а губернатор Криворылов прямо ему в лицо смеётся и из карманов фиги показывает. Референт язык высунул и дразнится. Вся свита о тяжёлой деревенской жизни рассуждает и хохочет. Больше всех ведущая выпендривается, рожи корчит, ногами кренделя выделывает: «Ой, сейчас рожу!»
Местные миллиардеры от смеха чуть не лопаются, из кошельков кредитные карты вытаскивают и ближе к камере подносят, чтобы видели зрители, куда деньги перечислять на больных и убогих.
Забросил Шкурин дурацкую шляпу подальше на чердак.
А в телевизоре губернатор Криворылов, как раз, новую сенокосилку расхваливал. Шкурин обнял экран и расцеловал. Телевизор хрюкнул и включил ещё один канал. Французский.