На доске слева от жалкой надписи «Август 23» висела картонная пара. Мальчик шмыгнул носом, а девочка избавилась от волоска на переднике:
— Пошли!
Их голоса переходили в блеклый шёпот — они боялись оказаться замеченными.
Девочка спрыгнула на «в» и самодовольно отметила, что её прыжок оказался лучше, поскольку она приземлилась на две буквы дальше. Мальчик отряхнулся и бодро зашагал вперёд. «Доволен как зуб!» — подумала та, и туфля скоро затопала. Она сжала кулаки, стиснула зубы и собралась двинуться в его сторону, как обнаружила, что нога встряла между «в» и «г». «Если бы я завалилась, — подумал она, дёргая ногу, — стала бы очередной темой для шуток»
— Давай быстрее. — Позвал он без мысли помочь.
— Сейчас! — она заметила руку, призывающую ускориться.
Он впереди — думала девочка — побежал и не подождал! Небось, рад-радёшенек, что нога увязла! Она обвиняющее покосилась на каблук, а потом схватила его и туфля расстегнулась...
...скользнула по «в» и полетела к мелкам, отметив удачное приземление звяканьем каблука. «Негодяйка! — сказала девочка и всё-таки упала».
Расправленные плечи и чуткие пальцы приближающегося мальчика привели её в чувство. «Доволен теперь? — злобно подумала она». Он коснулся её локтя и помог встать, на что девочка отдёрнула волосы (мальчик застал её слабой и лежачей), и тот с раскаянием сказал: «не волнуйся, я достану». Когда солнце стихло и загорелось вновь, мальчик уже лез по «т», скрывая тяжёлую отдышку, игнорируя зудящий пот, жмурясь от палящего солнца.
— Будь осторожней!
Девочка прошла к краю; её подхватила далёкая музыка, словно она каталась по мягкой траве, смоченной росой и пригретой тёплым солнышком.
Подбежав и пронаблюдав, как он выдыхает и героически лезет с туфлей, засмеялась, чувствуя под ногами мягкую траву:
«Расквашу ему голову?»
Она услышала голос, подошла и посмотрела на мальчика, который улыбнулся ей. Девочка улыбнулась в ответ, неосознанно подумав: достаточно мел тяжёлый, чтоб размазать его по полу?
Забравшись, мальчик утёр пот и торжественно передал ей туфлю. Она смотрела ему в глаза и в то же время натягивала прескверную обувь, изображая этим благодарность.
— Никого нет храбрее тебя...
— Правда?
Девочка засмеялась и коснулась его щеки пальцем; отчасти, чтобы польстить, отчасти из пьянящей мысли столкнуть его вечером. Так она и сделает, подойдёт и спросит: «как ты?», а потом столкнёт. И это «как ты?» он никогда больше ни услышит. О да — никогда не услышит.