Для одного из французских королей Париж стоил мессы. Для Любы Димочка стоил любого безумства – особенно после второго бокала шампанского.
Особенно после того, как Галя расщебеталась про своего Стасика.
– Девки, – Галя была дамой крепкой, и уже перешла на третий бокал, – девки, вы не представляете, что я только ни делала, чтобы его заполучить. Сталкерила его по всем соцсетям, чтобы знать, куда он ходит, чем увлекается, что любит – и быть наготове в нужном месте в нужное время и нужном виде. Я уже готова книгу мемуаров писать! Пробежка в пять утра в парке на другом конце города, я – в кружевном топе и обтягивающих тонких лосинах – и это в плюс пятнадцать! Я замерзла как скотина! От холода у меня такие соски стали, что ими заколоть можно было! Мужики шеи сворачивали, когда меня видели! А путевка на тот курорт чего мне стоила? Пришлось с Игорем спать. С Игорем, блин, вы же его видели! С парашютом прыгала, чтобы Стаса впечатлить!
– На шпильках и топлес? – не удержавшись, хихикнула Люба.
Девчонки, от зависти мотавшие слюни на кулак, рассмеялись. Галя обиделась.
– Знаешь, – сказала она, поджав губы, – у меня есть самый лучший на свете мужчина. А у тебя что есть? Ничего? Ничего!
– Не думаю, что нам стоит мериться мужчинами, – в тон парировала Люба.
«Не думаю, что ты выиграешь», – добавила она глазами.
Достоинства Станислава были сомнительными. Да, он был богат, жил в пятикомнатной квартире в центре и ездил на крутой машине. Но дальше начинались сплошные «но»: квартира была старого фонда, профессорской, перешедшей в наследство от бабушки; финансовая состоятельность нивелировалась безграничной жадностью; а какой толк Гале был машины, если ездила она в основном на такси, при чем за свой счет.
А вот у Любы был Димочка.
– Да? – агрессивно спросила Галя.
– Да, – в тон ей Люба и подленько улыбнулась.
– И кто же этот волшебный избранник. Познакомь нас, – ядовито сказала Галя. – А то возникают сомнения.
– На ДР к Тане приведу, – пообещала Люба, победно улыбаясь.
Галя покивала – мол, ой, не верю – не верю, но пока техническая победа осталась за Любой. Вот только ее нужно было сделать реальной. Привести Димочку не было проблемой – сложность была в том, чтобы он не отодвигался, когда он будет привселюдно целовать его или даже обнимать интимно – как это обычно делала Галя, показывая, что кавалер точно ее. Поэтому вопрос с Димочкой нужно было решит окончательно – чтобы не вышло конфуза. Вдруг он придет как спутник – и переключится на Таньку, Катьку или, не приведи Бог!, Галю. Получится крайне неприятно!
Димочка действительно был идеальным. Ее ровесник, с собственным жильем в элитном новострое, машиной, хорошей работой, при этом он разбирался в искусстве, ходил в театры, музеи и прочие выставки, занимался спортом – без фанатизма, для поддержания физической формы. Не был женат, не имел на иждивении детей, родители жили в другом городе. Был мил и дружелюбен.
Они познакомились, когда их фирмы работали над совместным проектом. Заговорила с ним Люба первая, он ответил. С тех пор общались: легко, ненавязчиво, взаимно. Она приглашала его в кино – он в благодарность водил ее в театр. Она тащила его на открытие нового модного ресторана – он доставал билеты на какую-то крутую выставку. Платил, как настоящий мужчина, всегда за двоих, без намеков или напоминаний. Если приглашал куда-то, то забирал на машине или оплачивал такси. Но домой к Любе не напрашивался – и ее к себе не приглашал. Хотя часто смотрел на нее с тем особым интересом, который часто проскакивает у мужчин.
И Люба понимала, что первый шаг опять придется делать ей.
Вообще-то план по окончательному покорению Димочки у нее был готов уже давно. На день рождения Люба собиралась сделать ему особый подарок: нарядиться в красивое бальное платье, повязать на голову подарочный бант и с бутылкой дорогого шампанского ждать мужчину под дверью его квартиры в живописной позе. Но выпитое шампанское и слова Гали заставили поменять план на более радикальный.
Праздновать Димочка укатил в ресторан. Где-то за час до его условного возвращения Люба вошла в его квартиру, открыв дверь ключами (на спрашивайте, как они у нее появились). Внутри помещение выглядело еще лучше, чем на фотографиях: стильно, просторно, уютно. Люба не поленилась – обошла все комнаты, позаглядывала в шкафы. Потом, спохватившись, отправилась в спальню.
Там она поставила два прикроватный столик бокала, найденных на кухне, установила шампанское в ведерке со льдом (Димочка оказался запасливый, льда у него было полно), переоделась. Улеглась на кровати в живописной позе и для завершения картины приковала себя к изголовью кровати розовыми меховыми наручниками. Белье и пеньюар стоили почти половину зарплаты, но окупали себя: ручное кружево, тонкая ткань. Люба посмотрела на себя в большое зеркало – осталась довольна увиденным.
Вдруг справа послышался шорох, кровать прогнулась, и к Любе подошел кот – кажется, таких называли британцами, в породах она не разбиралась. Огромный, серо-голубой, со стальным отливом, круглыми желтыми глазами.
– Киса, – приторно сказала Люба, – киса-киса!
Кот подошел ближе, понюхал ее, поставил переднюю лапу.
– Пшел отсюда, – Люба с ювелирной точностью ударом ноги скинула кота с кровати. – Нечего мне на белье шерсть свою сыпать.
Кот прошуршал где-то рядом с кроватью и исчез. Но тут же что-то мягко спрыгнуло слева. Люба обернулась на звук, уверенная, что это вернулся надоедливый кот. Но там сидело другое животное – такое же желтоглазое и кругломордое, но только черное.
– Сколько же вас тут! – возмутилась Люба. – И ты убирайся!
Тут что-то приземлилось ей на грудь. Люба вкинула глаза и увидела третьего кота – теперь белого.
– Выходи, рыжий, и будем считать, что парад котов окончен! – насмешливо крикнула она.
Вообще к котам Люба относилась ровно – живут и живут себе, но послушно умилялась, когда ей показывали милых пушистиков. К котам любимого мужчины она готова была относиться с вниманием и лаской – но не когда они пытались испортить ее внешний вид.
Рыжик кот не появился. Зато серый умудрился приземлиться Любе на грудь, упереться передними лапами в подбородок, заглянут в глаза.
– А ну пошел вон! – прикрикнула на него Люба, стараясь отвернуться. Но кот внезапно выпустил когти, фиксируя ее лицо в одном положении.
– Больно! – возмутилась Люба. – Пусти! Проваливай!
Но кот не ушел. А его братья или товарищи подошли ближе. Белый кот запрыгнул на живот, мягко ударив Любу всеми четырьмя лапами. Черный обошел вокруг и уселся у головы.
– Пошли вон, пожалуйста, – попросила Люба. – Я…
Договорить она не успела. Белый кот, вдруг широко зевнув, впился ей в ухо острыми зубами.
Люба заорала и дернула головой, пытаясь отползти. Но серый кот не дал – вонзил когти в щеки, а зубы в нос. По лицу тут же потекло горящее, соленая кровь разом наполнила рот, Люба кашлянула, задыхаясь. Хвост плотно обхватил ее горло, перекрывая доступ кислорода и возможность кричать. Одновременно третий кот вцепился ей в живот, прогрызая себе путь к внутренностям.
Они трое появились в доме в один день, сразу разделили сферы влияния, территории и миски, и делить такого хорошего хозяина, как Дима, ни с кем больше не собрались.