9.08.04, понедельник.
Идёт дождь со вчерашнего вечера. На раскопе выходной. С переменным акцентом дождь барабанит по крыше палатки. По бокам стенки палатки промокли. Девчонки крайние – те, что спят у стенки – сбежали в машину-фургон.
Обещают мокроту на целый день. А завтра должно быть солнце. Достала сапоги. «На улице» лужи и грязь. Постиранная вчера майка осталась мокнуть на верёвке, в лесочке. Какой смысл её заносить в палатку сушить, если она ещё до дождя была в мокром состоянии.
На речке ловят рыбу, пролетали утки с громким криком. Пока я добежала с фотоаппаратом, они уже улетели. Всё-равно сделала фото.
Хроника: река Джимдан с рыбачкой Таней.
Благодаря её усилиям и некоторых других рыбаков, в нашем меню присутствует уха.
В соседней палатке мальчик Женя очень красиво играет на гитаре разные мелодии. Просто заслушаешься. Иногда, в небольших антрактах дождя, выступает хор лесных певцов – птиц. Они даже подпевают некоторым каплям. Вероятно тем, которые, скапливаясь на листьях, самоотверженно бросаются вниз и разбиваются о крышу палатки, чтобы нарушить возникшую вдруг тишину.
Кстати, мы все здесь представляем из себя четвёртую варну – варну рабочих, то бишь шудры*. Итак, лаборант археологической экспедиции есть представитель самой низшей из варн – шудр.
Это такие замечательные часы нашей, вечно спешащей, куда-то бегущей жизни, когда можно страдать от безделья: пойти просто посидеть, попить чайку; потусоваться среди других, таких же бездельников «по вынужде»; вылупиться в телевизор и просто поваляться, закупорившись в спальник.
У нас тут есть один «философ», как мы его называем. Он действительно преподаватель философии – Дмитрий Сергеевич. Такой большой, круглый, бородатый дядечка, который в первый же день приезда огласил своим храпом весь лагерь.
И всем стало сразу страшно: – «А как мы будем спать при таком немузыкальном сопровождении?».
Но, как я выяснила на следующий день, зашивая палатку философа, которая ночью от сильного ветра упала и порвалась, зацепившись за кол, сам он половину ночи не спал, комплексуя, что своим храпом будет мешать всем остальным.
Так вот, он приехал не один, а со своим подобием чуть-чуть меньших размеров, то бишь с сыном, которого зовут Иван. И все мы, жители лагеря, удивляемся и немного сочувствуем тому, как ему удаётся спать рядом с таким громким папой. Наверное, дома он привык к его храпу, а может, наоборот, закрывается в своей комнате и спит, накрывшись подушкой.
Буквально пять минут назад, когда я ещё и не думала писать об этой семейке толстяков, из палатки, стоящей перед нашим входом – четырёхместная палатка, в которой как раз и разместились эти два замечательных человека – раздавался мирный, размеренный храп. Тут прозвучала фраза из уст Ивана: «Папа, отдохни!». После чего мерное похрапывание сменилось сонным бормотанием и непродолжительной тишиной. И вот опять слышится всё тот же неизменный гортанно-носовой, бурляще-рычащий, с придыханием, звук.
Замечание. Если вы знаете, что вам мешают посторонние звуки во время засыпания, возьмите с собой бируши, так как, помимо храпа, из соседних палаток могут доноситься безудержный смех и хохот, крики и даже нецензурная брань. За которую, кстати сказать, начальство в лице Павла Владимировича обещало наказание в виде ударов «по котелку» или ношением котлов на голове.
Особо скучающие сегодня отправились по ягоды, невзирая на мокрую траву и листву, стряхивающую капли на головы мимо проходящих человеков.
Другие энтузиасты затеяли лепить пирожки под протекающей в столовой крышей и жарить их на сковороде под дождём. Меня, однако, очень интересует, что из этой затеи получится. Какая это будет стряпня? Надо обязательно попробовать и оценить.
Так что, невзирая на дождь, мокрые палатки и комаров, грызущих задницу в туалете, жизнь продолжается. И очень даже весело.
Небо прорвало,
И как-то сразу прояснилось.
Наверное, тучи совсем продырявились.
Те чуваки, которые остались в городе, сидят себе и думают, что за странные чудаки-романтики поехали в лес: мокнуть в палатках, рыться в земле, отыскивать какие-то черепки и камни, и кормить комаров. А народ, который отважился обрести такое звание – «странные романтики» – считает, что, на самом деле, именно здесь настоящая жизнь и именно здесь он познакомится с настоящими людьми. Вот такие заморочки.
Ну что ж, пирожки получились очень даже неплохие. Правда, пришлось их долго ждать до ужина. Как оказалось, это и был ужин – два холодных пирожка на выбор: с капустой, с картошкой, с рыбой. Плюс, два из них, с сюрпризом – перцем красным и чесноком. Причём самый первый попался Павлу Владимировичу, нашему начальнику. Он решил первым снять пробу, ну и напоролся на сюрприз.
Мне пришлось вечером подежурить на кухне, за нашу повариху Татьяну Алексеевну, так как она уехала в город. Макароны по-флотски, которые я доварила, все съели. В общем, сейчас все кастрюли пусты, а народ всё ещё голодный, потому что без работы все сидят в столовой и целый день что-нибудь жуют, пьют чай и кофе и пялятся в ящик.
*Варна – или каста, шудры – одна из четырёх варн, на которые делилось индийское общество.
Джимдан
©Ales