Раскалённые дни августа, едва успевающие остывать в ночные часы, сменяли друг друга как удары колокола. И словно их сжимающий душу звук, то затухающий, то вновь сотрясающий всё вокруг, по стране катились волны тревоги.
За окном нашего купе мир быстро погружался во тьму, и зрелище наступающей ночи ещё более усиливало моё мрачное настроение.
- Дед, ты о чем задумался?
Голосок моей двоюродной внучки относился к числу тех немногих вещей в этом мире, действие которых я не в состоянии был себе объяснить да и не желал этого делать. Как бы то ни было, но этот, по-детски звонкий колокольчик, почти не изменился к её семнадцати годам. Как всегда, он заставил встрепенуться и мою душу и опечаленное событиями последнего времени сознание.
- Ты уже полчаса молчишь и смотришь в окно, за которым давно ничего не видно. А мы все ждём, когда ты договоришь.
- Леночка! Ты как ребёнок малый и нетерпеливый. Дедушке, наверное, нужно было подумать, прежде чем дальше говорить. Тебе, кстати, тоже бы не помешало.
София глянула на дочь с улыбкой, которая, кажется, сразу свела на нет серьёзность её упрёка.
В купе скоростного поезда, мчавшегося из Москвы в Питер, нас было четверо. Сидя на мягких и удивительно удобных диванчиках, мы с Софией и Леночкой обсуждали сложившуюся в мире обстановку, а папа Андрей слушал нас, хмурился и в основном молчал.
- Действительно, Влад, в чём по-твоему главное противоречие между западным миром и Россией? - Спросила София, возвращая меня к угасшему было разговору.
Я немного подумал, глядя на своих собеседниц, и признался, что это не только важный, но и один из самых трудных сегодня вопросов.
- А разве ты не знаешь ответ? - снова звякнул мой колокольчик.
- Я вижу проблему. По крайней мере, так мне кажется.
- Но ты ещё лет пятнадцать назад, если не больше, предсказывал события, которые сейчас происходят. - Напомнила София и обернулась к мужу. - Помнишь, Андрей, те наши беседы с Владом?
Тот утвердительно кивнул и снова обернулся ко мне, с готовностью слушать дальше.
- Не сомневаюсь, что вы помните тогдашние рассуждения, но кое-какие мысли я, с вашего позволения, сегодня повторю. Так вот, проблема, перед которой оказался весь современный мир, находится не где-то, например, в сфере экономики или международной политики. Это личная проблема каждого человека, независимо от того, насколько он это осознаёт. И совсем не потому, что ему довелось родиться и жить в той или иной стране. Он родился в человеческом обществе и в силу этого его главное предназначение — стать человеком, совершив переход от исходного природного состояния к состоянию разумному.
- Погоди, пожалуйста, Влад!
София прижала ладошку к груди, давая понять знакомым мне жестом, что вопрос её очень важен.
- Становление человека человеком, его переход от Натуры к Культуре, это сложный путь, который так или иначе всегда проходит каждый новый член общества. В своё время мы не раз говорили об этом. Но почему именно теперь извечная проблема перехода стала содержанием переживаемого миром кризиса?
- Ты, как всегда спешишь, милая. Давай сегодня не будем бежать по лестнице, прыгая через две, а то и через три ступени... учитывая мой возраст.
София глянула на меня с откровенным подозрением, затем перевела взгляд на дочь и опустила глаза, слегка кивнув мне в знак согласия.
- Как не странно, - продолжил я, - но в современном мире, достигшем невиданных доселе высот научно-технического развития и даже вырвавшемся на просторы космоса, царят дремучие представления о человеке, его сущности. Ещё встречаются, конечно, хорошо образованные и самостоятельно мыслящие философы и даже психологи, но их голос слаб и мало кому интересен, поскольку не указывает путь к научным и, особенно, коммерческим достижениям. Да... чтобы быть услышанным в современном мире лучше всего быть экономистом.
- А ещё лучше банкиром из рекламы, беззаветно любящим людей. Всех! - Тихонько добавила София с ехидной интонацией и, демонстративно прикрыв рот, замолчала.
- Это точно! - подтвердил я и невольно рассмеялся, вызвав улыбки у остальных участников беседы, - Но я бы хотел остановиться вот на чём. Одно из главных заблуждений, во мраке которого не просто пребывает большинство людей, но с которым они в большинстве случаев категорически не хотят расстаться, это...
Завершить фразу мне не удалось, поскольку Леночка, до сих пор молча слушавшая нас, вдруг решительно подняла руку, снова напомнив мне маму Софию в детстве.
- Дочка! Ну что же ты опять деду своему не даёшь договорить...
- Нет, нет! - воскликнул я, - говори милая! Я уверен, что у тебя появилась отличная мысль. Не упусти её, пожалуйста!
Чуть смутившись и бросив взгляд на мать, Леночка задумалась на секунду, затем заговорила, четко произнося слова.
- Принято считать, что все свои человеческие качества мы получаем по наследству, от родителей и более далёких предков; что любой талант является врожденным, а если его нет, то ничего не поделаешь. Такой человек должен стать техничкой или дворником и всю жизнь старательно делать своё дело. Поэтому детей нужно сортировать, выявляя наиболее одарённых природой... И так думают даже самые большие руководители.
На щеках Леночки появился румянец, а глазах светилась мысль, совсем не детская глубина и сила которой вновь поразили меня. И вновь в сознании всплыл старый уже вопрос о том, насколько виден окружающим этот феномен, способный сделать прекрасным совершенно любое лицо. Впрочем, Леночка и без того была хороша...
- Влад, ты смотришь на свою внучку так, словно сто лет её не видел!
Лицо Софии буквально светилось улыбкой, которая была не просто довольной, а скорее гордой.
- Мы действительно слишком редко видимся в последнее время. А с Антошей вообще ни разу не общались после того, как он поступил на свой физмат.
- Люди скоро вообще забудут что такое живое общение. - Заговорил вдруг, молчавший до того Андрей. - Если капитализм разобщил их с помощью денег, то информационно-технологический век добавил в этот разрыв компьютеры и смартфоны. Так что дефицит живого общения - сегодня дело обычное. Для кого-то это беда, а для кого-то достижение.
- Добавил он, продолжая хмуриться, и снова умолк.
- Увы, это действительно так... Но я сейчас очень хочу похвалить Леночку, - объявил я,- которая высказала очень важную на этом этапе рассуждений мысль. Действительно, если люди верят во врождённый характер человеческих талантов или даже просто способностей, то вопрос становления человеком каждого взрослеющего младенца, подаренного природой, не является для них актуальным. А чаще всего просто не существует. И действительно! Зачем заниматься половым, например, воспитанием ребёнка, зачем долго и упорно приобщать его к мужской или женской форме человеческой культуры, если у него уже проснулись здоровые природные инстинкты! Они же естественные!
- Тогда и ходить на двух ногах можно не учиться и туалетом пользоваться, и наготу прикрывать... - негромко добавила София.
- Совершенно верно! - Воскликнул я. - Чтобы становиться человеком, - а значит приобретать самые прекрасные человеческие способности, если хотите, таланты, - нужно преодолевать в себе животное естество, преобразовывая природные нужды в человеческие потребности. И это единственный путь к свету, к свету разума. Можно сказать, что это путь вверх, идти по которому всегда труднее, чем катиться вниз, следуя инстинктам и разного рода хотелкам, лежащим в основе потребительской морали.
София вдруг оживилась, улыбнувшись каким-то воспоминаниям.
- Да, я помню как долго мы рассуждали о том, что преодоление животных инстинктов предполагает не аскетизм, не отказ от удовольствий и радостей, связанных с особенностями нашего организма, а превращение природной нужды в человеческую потребность. Помнишь, Андрей, как подробно мы с Владом разбирали богатейшие культурные традиции семейного застолья, неотделимые от вполне естественного чувства голода. А как рассуждали и спорили о такой потребности, как потребность в другом человеке, в других людях. Влад тогда рассказывал, как материнский инстинкт спасает жизнь младенца, а любовь, связывающая мать и дитя, спасает будущего человека от падения в животное состояние.
- А любовь к людям спасает общество! - Энергично добавил Андрей, впервые за долгое время улыбнувшись.
- А можно мне теперь? - Осторожно подняв руку, заговорила моя внучка, и, не услышав возражений, продолжила. - Получается, что современный западный мир вообще не нуждается в людях, освободившихся от самой главной в жизни зависимости — зависимости от своей собственной природы — и подчинивших её себе. А ведь такие люди не могут быть жестокими и эгоистичными, завистливыми и подлыми! Люди способные любить других людей обязательно будут жить в мире и они обязательно будут талантливы! Разве это плохо? Или для людей, правящих в капиталистическом мире, важно что-то другое? Наверное они хотят, чтобы эти люди жили не ради друг друга, а ради денег? Но тогда другие люди становятся просто средством, чтобы эти деньги зарабатывать!
Видя, что никто не собирается её перебивать, а наоборот, все ждут продолжения, Леночка набрала воздуха, словно вдохнув глоток смелости, и продолжила.
- Наверное, я совсем ничего не понимаю, но мне кажется, что и наша страна идёт почти по тому же пути... Нет, это не так, наверняка, но... я не понимаю где граница между нами.
- Ну вот, - снова заговорил я, - Леночка почти ответила на главный наш сегодняшний вопрос — о противоречии между западным миром и Россией. Действительно, противоречие, сотрясающее современный мир, охваченный кризисом, это противоречие между двумя способами жизни, между двумя принципиально разными жизненными позициями. Первая, опирается в основном на естественную природу человека, которого она наделила качествами хищника, индивидуалиста, нацеленного лишь на потребление всего и всех ради собственного благополучия, удовольствий и, наконец, власти. А какая, по-вашему, вторая? Кто скажет?
- Раньше, мне кажется, мы уже рассуждали на эту тему, - заговорил Андрей, - и тогда мы противопоставляли прагматичному западному миру, мир социалистический, опирающийся не на телесные, а наоборот, на духовные ценности. Сам советский народ, социалистическое общество были высшей ценностью и ориентиром развития.
Только я думаю, что возврат к социализму так же невозможен сегодня, как и возрождение капитализма, отжившего свой исторический век.
- Чему ты улыбаешься, Влад?
София внимательно и сосредоточенно смотрела на меня, пытаясь понять причину моего веселья.
- Хочешь сказать, что ответ уже прозвучал, или что его осталось озвучить, поскольку всё уже понятно?
- Нет, милая. Я просто вспомнил как много раз в похожих ситуациях, сосредоточившись, ты выдавала остроумное и верное заключение. А я хоть и привык к этому в какой-то мере, всякий раз удивлялся и, конечно, радовался.
Я замолчал в ожидании, и Андрей с Леночкой последовали моему примеру.
В купе стало тихо и слышался только негромкий шум движения поезда, за окнами которого проносились в темноте редкие огоньки полустанков.
- Ну, конечно! - Начала София. - Можно было бы сказать, что умирающему миру капитала, лишившегося с распадом СССР своего исторического оппонента, противостоит, например, огромный мир Ислама. Только, я думаю, главное противоречие всё же не здесь. Многолетнее противостояние, питавшееся энергией противоречия между материальными благами и духовным богатством практически лишилось своего основания. Это, конечно, вполне закономерный результат развития.
Настоящая же проблема современного этапа - это проблема возрождения, а может даже спасения человека, почти потерявшего себя в борьбе то за материальные блага, то за ложные идеи превосходства и власти. А если добавить сюда все прочие формы социального разобщения людей, включая профессиональную обособленность, имущественное неравенство и тому подобное, то станет очевидным, что современный мир это бесконечное множество телесных и духовных людей-осколков, собрать из которых настоящего человека не под силу никаким политикам, экономистам или идеологам. А под силу это лишь здоровой семье и принципиально новой системе образования. Да и вся социальная среда должна коренным образом измениться, избавившись от пошлости и продажности. И до тех пор, пока мы будем строить экономику вместо общества, пока будем развивать производство товаров вместо Человека, все мы будем приближаться к обрыву, рухнув с которого человечество в лучшем случае вернётся к началу своего исторического пути. Всё.
- Круто! - уверенно заключила Леночка и прижалась к матери.
- Логично, - заявил Андрей, и печально добавил, - но кому и как ты можешь это разъяснить? И кто, кроме нас, станет слушать рассуждения о природе человека вместо строгих экономических расчетов, политических деклараций и заключений военных экспертов! Конечно, современный человек, вернувший себе целостность, подобно человеку эпохи возрождения, человек нравственный и талантливый, несоизмеримо сильнее любого зла с любыми кулаками и главное мудрее. Но чтобы понять это сегодня, нужно, как минимум, иметь представление о сущности этого самого человека.
Андрей тяжело вздохнул и отвернувшись к окну купе, умолк.
Некоторое время все молчали, и атмосфера в купе становилась всё более тягостной. Нужно было спасать положение.
- Всё замечательно, - заявил я улыбаясь, - особенно то, что весь остальной мир человеческий не слышит вас сейчас и не видит ваших кислых физиономий!
- А чему радоваться? - риторически вопросила София.
- Ну, например тому, что у вас многие миллионы потенциальных единомышленников во всём мире.
- Это откуда они вдруг взялись? - криво улыбнувшись спросил Андрей.
- Во-первых, это дети малые в любой нормальной, а значит любящей семье. Те, кто ещё не отравлен антикультурой. Во-вторых, это матери, по-настоящему любящие своих детей, а зачастую и родители, и родственники. Это многие-многие люди, живущие в основном в провинции и следующие культурным традициям народа. И совсем не важно, что эти люди в большинстве своём не знают основ философии и психологии. Именно передаваемая из поколения в поколения и воспитываемая с детства способность любить других делает их людьми. А если бы это было не так, то человек и не произошёл бы вовсе. Так что люди настоящие есть и именно им принадлежит наш страдающий сегодня мир и именно поэтому у него есть будущее, свет которого не гаснет.
Сентябрь 2022 г.