Вымыслы -книга

 


         

    
       Вольная на-диванная философия


     Предисловие.

Эта книга написана дилетантом для таких же дилетантов.
Слово «дилетант» не имеет здесь пренебрежительного значения,
а говорит лишь о любительском уровне — а этот уровень вполне может соответствовать уровню дипломированного «специалиста». Главное же отличие моих опусов от научных трактатов в том, что в них нет претензий на «истину в последней инстанции».
           «Вольность» мысли ценится автором за отсутствие препятствий для мышления, главное из которых — доказуемость. Однако, если заглянуть в историю развития познания, то недоказуемое ранее позднЕе регулярно переходило в разряд доказанного, — а, следовательно, нам нет никакой нужды ограничивать собственное мышление сегодняшним «доказуемым». Будем брать пример с богословия, где фантазия мыслителя
почти абсолютно свободна!
Итак, читатель, устраивайся на диване поудобней — и вперёд!

Автор.
                Пролегомены
I.Теплицы.

1. О, стекло теплиц, игнорирующее исконное право теплолюбивых растений погибать от холода!
2. О, пузырь атмосферы, искажающий правду о Космосе –
нашей родине!
3. О, язык философии, язык существа «о себе и для себя»,
– ты не годен больше для философии!
4. Ибо какая истина соответствует представлению, исхищрив-
шему представления?
5. Слово стало стеной, навечно закрывшей для человека дорогу
внесловесного знания.
6. У животных нет слов – и вы считаете их лишёнными разума; у растений нет глаз и ушей – и вы считаете их невосприимчивыми к истине?
7.Посмотрите на «гуманиста» – не европеец ли это, пригрев-
ший террориста – могильщика Европы?
8. Посмотрите на «постмодерниста», радостно-радужно-раду-
шно принявшего Античеловека и воспевшего собственную кончину, – не вчерашний ли это «гуманист»?
9. И эти безумцы – обладатели истины? Тогда я хочу быть отъявленным лжецом, ибо моя ложь не предусматривает любви к собственной кончине.
10. Атеист – никогда не рождавшийся, но вечно существующий – этот мир «для себя и о себе».
11. Ибо Бог для него – обслуживающий персонал гостиницы,
куда он временно въехал.
12. Из космоса – нашей родины – падает метеорит. О, невозро-
димое бремя теплиц, отныне ты – осколки, усеявшие землю!


                II. Сверхчеловек.

1. Мост, ведущий к Сверхчеловеку, закрыт проклятием
гуманизма.
2. Но гуманизм – религия, к которой я отношусь как и ко всем
другим религиям – наблюдательски.
3. О, прекрасные руины!.. О, великолепные колонны – вы не
виновны в том, что вас использовали в качестве опор античе-
ловечности!
4. Велик и несчастен услышавший Сверхчеловека!..
Слышащие себя первыми бросились на поиски – «не я ли?»
5. Но слышащие себя искали своё представление о Сверхче-
ловеке – Сверхживотное.
6. Несчастен услышавший Сверхчеловека – он поместил его
в клетку человека. Несвобода же порождает монстров и ноч-
ные кошмары.
7. Посмотрите – клетки желудка определяют цель жизни –
вот что искали и нашли слышащие себя!
8. Посмотрите же: среди нас разгуливает маньяк – вот Сверх-
человек слышащих себя!
9.Многие из них именуются гуманистами, многие же – фило-
софами. Свою мудрость любят они – своё представление об истине.
10. Верный же истине снимает со стены картину представле-
ния и разбивает стену.
11. Труд построить стену и труд разрушить её есть творчество.
Чем больше стен, тем призрачнее надежда услышать зов Сверхчеловека. Но вне стен – холодно и неуютно.
12. А на той стороне реки тревожно вспыхивает непонятный огонёк.
Буду строить мост!


                III. Осень.

 1. Осенью охвачен мир мой; он – во мне и я – в нём. Осенью люди учатся летать, тогда как весной – вставать и отряхиваться.
 2. Самое нефункциональное из чувств – поэтическое. Слыша-
щие себя говорят о нём: «не от мира сего»; я соглашаюсь со
своими злейшими врагами. Какое единодушие!
 3. 1+1+1…+1 = 1. О, это красиво!
 4. Жил некто Многий. Тяжёлые медленные мысли его были
как дыхание леса в пасмурную погоду. Люди замечают их
невысказанность – но и только.
 5. Философы не пытались выйти за пределы словесной формы
мышления. Они даже сочли её единственной.
 6. Однако, информационная составляющая может быть выражена и не словом. Вглядитесь в картину: разве она не «говорит» вам?
 7. Эльфы – вот пример мышления на «языке» камня и дерева.
 8. Отчего осенью так много солнца, далей и грусти? Может
оттого, что нет денег после отпуска?
 9. Посмотрите в себя – Вами заканчивается клетка. Дальше –
только Галактика!
 10. Вслушайтесь в язык Осени – живой и неизречённый!
Поэты пытаются переводить его кусочками словесной моза-
ики: иногда это получается…
 11. Мир иной жизни – не «сей» мир. «Где соберутся двое
или трое во имя моё – я уже с ними» (Иисус).
 12. Во имя Осени пишу я эти строки; во имя Осени, избавля-
ющей от пыли и пота молодости улицы моей души.

 IV. Клетка.

 1. Она отреклась от себя, чтобы дать жизнь Большему, чем
она. И вот Большее стоит у той же черты…
 2. Что такое «Аллах» мусульман – выражение отношений абсолютного господства и абсолютной покорности.
3. Христианство несовершенно: создавая Бога, оно постоянно пытается уничтожить Человека. Ислам с усмешкой наблюдает за этими попытками: для него человек несущественен.
4. Постмодернизм Европы, тебя опередили в отрицании человека. Это сделал ислам. Поэтому столь легкомысленно Европа отнеслась к мусульманскому "наводнению".
5. Напрасно философы исхищряются об истории Меньшего:
она всего лишь жизнь Большего.
6. Нуждой, объединившей клетки, был голод. Так считает наука. «Чушь!» - скажу я в ответ на это; тоска по Богу объединила их!
7. Вслушайтесь в бесконечности баховских хоралов и фуг: не тоска ли по Богу сделала их столь совершенными?
8. Не выносящий одиночества стремится к объединению с
себе подобными: тоска по Богу сделала его нерассуждающим.
Одно лекарство излечивает и от жизни, и от смерти.
9. О, единица, беременная бесконечностью – кто был твоим любовником?
10. Про множество следует сказать лишь то, что оно – вновь единица.
11. Посмотри на себя – не Множество ли ты? Ты не слышишь в себе шума Океана Хаоса – о, он давно уже Океан Космоса!
12. И встретили её; и пели ей гимны; и звали невестой – пока не назвала она своего имени – Смерть.

                V. Смерть.

1. Тогда отвернулись от неё каждый в свою сторону и на ко-
ленях молились о бессмертной душе своей.
2. Иные признали собственное существование тягостным сном
– лишив Большее права на жизнь.
3.Другие кричали: «Проклят род сей от начала его!» – и Боль-
шее страдало от боли в правом боку и от ночных кошмаров.
4. Пришёл человек с Радостью о царстве Божием и, увидев одиноко стоящую Смерть, призвал её в соратники.
5. Ибо слышащие себя не ощущали, как ежечасно умирает Ма-
лое в них – и это означает их жизнь!
6. Нет Жизни без Смерти и Смерти без Жизни: имя сему – нераздельность.
7. Посмотрите на атомы, вас составляющие – в горниле звёзд
родились они; в безвременьи «чёрной дыры» окончится век их – и это Жизнь!
8. Посмотрите на сверкающий бриллиант, полный чарующего света – лишь смерть свободных атомов сотворила его жизнь!
9. Академики и перипатетики, неоплатоники и схоласты
лишь формой ( «морфэ») называли то, в чём мы видим способ
жизни.
10. Смерть – лишение формы: «а-морфэ».
11. Что тебе до постоянства в имени моём – многие во мне
умерли и многие родились, пока мы разговаривали.
12. Тревожусь ли о Душе своей? – Как можно тревожиться о том, что есть всегда, и том, чего не было никогда?

                VI.Мысль.

1. Когда я говорю: «Мысль», я говорю: «Лес». Вот он, передо мной – но только пока я вне его.
2. Войдя же в лес, я теряю его. Деревья, кусты, папоротники,
сизые лишайники на стволах – лес, отзовись!.. где ты?
3. Мысль есть знак изменения состояния.
4. Наука нашла в мозгу человека около 14 миллиардов клеток.
Неужели все они трудятся над созданием одной, зачастую дурацкой, мысли?
5. Итак: либо мысль настолько трудновоспроизводима, что
требует гигантских общих усилий всех 14 миллиардов клеток
– тогда мозг действительно «орган мышления». Но почему-то мы не замечаем этих гигантских усилий…
6. Либо мозг – орган управления; тогда «озвучивание», «символизация» мысли для «пользователя» – всего лишь второстепенная функция мозга, в принципе доступная любой
живой единице.
7. Отсутствие у животных человеческой логики приводится как «доказательство» того, что животные не мыслят. Вы бы еще человеческой символики от них потребовали!
8. Спросите у учёного: почему тотчас прячутся мухи, узрев у Вас в руках хлопушку?
9. Изменение свидетельствует о себе. Физическое следствие
и символ мысли – вот его свидетельства.
10. Причинность не существует вне энергетики. Насколько же меньше энергии требуется для создания представления, для символа? Возможно, настолько, насколько коэффициент истинности этого представления меньше истины.
11. Вот клетка: наука может знать о ней всё – адрес, устройство её рибосом и митохондрий, состав содержимого вакуолей, «профессию», «производительность труда». Но что она думает о своей соседке – наука не узнает ещё очень долго.
12. Универсальность символики находится на противоположном краю пропасти, отделяющей нас от Бога.

                VII.Пропасть.

1. Бездонна или неимоверна? – вот вопрос, возникающий после того, как прошёл первый страх.
2. Пропасть завораживает и притягивает к себе – это давно известно. Бесконечное «отражение», бесконечный символ – вот суть пропасти.
3. Стремящиеся к истине рискуют потерять себя в её отражениях. Но только через них пролегает путь к преодолению пропасти.
4. Ложь имеет следствие – следовательно ложь равноценна истине «в принципе»?
5. Мир живёт во лжи представлений – не значит ли это, что ложь «жизненно необходима»?
6. Техника, основанная на лживых представлениях, неработоспособна. В таком случае, пропасть между истиной об основах жизни организма человечества и нашими представлениями о них должна быть достаточно глубокой – по правилу «защиты от дурака».
7. Поэт – попугай Бога: иногда он говорит гениальные вещи, оставаясь глупцом.
8. Философия – вот способ перебраться через пропасть.
Стоит только наморозить лёд лживых представлений – и дорога готова!
9. Ждут ли нас на той стороне? Если ждут, то приходится удивляться долготерпению ожидающих!
10. Кто будет первым, преодолевшим Пропасть – человек,
Сверхчеловек, или существо, безразличное к виду символа?
11. Универсальность символа начинается в момент потери им
видовых различий – или заканчивается в момент приобретения таковых.
12. На роль носителя универсального символа вполне годится волна: её отражениями питаются наши представления.
Разве не по волнам судим мы о состоянии моря?

                VIII. Кукла.

1.Превосходно выполненная кукла – это почти доказанная теория человека.
2. Но наша кукла пока ещё не «морализована». Как только в ней зашевелится мораль, куклу можно будет смело называть человеком.
3. О, Мораль!.. Бесчисленное количество людей одевало тебя
в золотые одежды своих представлений. Ниспровергатели, размахивавшие картонными мечами, лишь укрепляли славу твою!
4.Посмотрите на Еву: великий философ ненасытного любопытства уже проснулся! Тупое создание, пасущееся рядом, этого чувства ещё не знает.
5.Увы, даже всемогущему Богу пришлось, по крайней мере однажды, доводить своё скороспелое творение «до ума».
6. И когда Господь увидел, что с такой женой, как Ева, Адам
уж точно не пропадёт, он со спокойной душой отправил его на землю в поте лица добывать ум свой.
7. В философии мы до сих пор пользуемся плодами пастушьей мечтательности. Современный деловой человек – раб, живущий лишь ближайшими последствиями.
8. Мораль – средство ориентировки на путях достижения цели. Всё, что способствует достижению – Добро; всё, что препятствует – Зло.
9. Американцы – избалованные дети в магазине игрушек. Чудовищная мощь американской экономики превращает эту избалованность в фантасмагорию аморальности.
10. Нужна ли человеческая мораль Космосу? Да – поскольку
служит целям и нашим, и отличным от наших.
11. Мораль гуманиста противоположна морали постмодерниста. Но как трогательно они объединяются, встречая противоречие третьей!
12. Мораль мусульманина – «на всё воля Аллаха».
Если бы кукла могла говорить, ей бы понравились эти слова!

                IX. Многий.

1. О, Джомолунгма! Сотни тысяч видят твой загадочный облик
в недостижимых высях; сотни – живут на твоих склонах. Но нет хижины покорителя на вершине!
2. Дающая жизнь – безжизненна? Как такое может быть?
3. Воды, стекающие по твоим склонам, наполняются смыслом в долинах. Но предначальную вместимость приобретают они в мастерской Живущего на вершине.
4. Тяжёлые, медленные мысли Его – как потоки воздуха, вздымающие на себе облака.
5. Люди слышат эти мысли, когда говорят: «Идёт гроза!»
6. Настроения людей – струйки бесчисленных ручьёв, вытекающих из-под снега Будущего. Ими изливается душа Живущего на вершине.
7. Посмотрите на мир – разве одни из нас не мышцы, другие – не кровь Многого? И разве мысли наши не сливаются во вместимости его разума?
8. Многий живёт среди Многих. О его характере говорит посаженное дерево и выращенный лес. О его характере говорит ещё и свалка в лесу.
9. Не выглядит ли ничтожной наша философия, рефлексирующая только о человеке? Нет, не выглядит: иметь наилучшее представление следует в первую очередь о себе.
10. Великий несчастный Поэт, написавший кучу плохих обык-
новенных стихов, создал одно изумительное необыкновенное – я говорю о Ницше с его «Заратустрой».
11. Слышащие себя прокляли эту поэму, когда увидели, что она – не о них и не для них.
12. О, живущие на склонах! Не кажется ли вам весь мир кособоким – по привычке?

                X. Вода.

1. Подвластная силе, она протекает сквозь ваши жилища, вбирая в себя вашу смерть.
2. Измученная, возвращается она в дом свой, на ложе своё – но мерзость пустоты находит она в доме своём.
3. И лишь воспарив в высоту очищается она от смерти мира сего – не таковы ли некоторые из нас?
4. Поэтами зовутся освобождающие мир от скверны душ.
5. Осень приносит ясность воздуха и замедляет течение рек. Вода поэзии приносит отражение высоты для рождённых видеть.
6. В долины изливаются наши потоки: одни – не далее ближайшего болотца; другие – сносят всё на своём пути; третьи наполняют смыслом семена трав.
7. Посмотрите на ликующую воду. Поистине нет символа, более наполненного смыслом!
8. Из каких ручьёв сливаются ликующие воды Многого? Что отражает их зеркало для Него?
9. Если я вмещу в себя символ этого знания, я буду первым, достигшим дна Пропасти – и не разбившимся!
10. Ибо таков каждый водопад.
11. Возможно ли остаться собой, пройдя перемену столь сокрушительного падения? Посмотрите на воду реки: ничто не напоминает о водопаде в миле от него по течению.
12. Лишь отдалённый гул говорит об изменениях, произошедших с потоком.
                XI. Знание.

1. Знание человека – калейдоскоп верных и неверных представлений. Знание дискретно: кирпичи истины связаны цементом лжи.
2. С точки зрения науки, философия – мыльный пузырь, выдуваемый играющим ребёнком; с точки зрения философии, наука – ложка и вилка для мыслителя.
3. Знание Многого не складывается из человеческих представлений – иначе бы мы знали, о чём думают наши клетки.
4. Звуковая, как и любая другая, волна несёт – и доносит! – информацию. О чём и для кого шумит лес? Кому адресован шум океана?
5. Посмотрите на себя внимающего: понятийная информация – ничтожная часть всей символизированной информации, воспринимаемой нами. Если б не было нужды в обмене мыслями с себе подобными, понятие не родилось бы совсем.
6. Значит ли это, что в мышлении Многого нет понятий?
7.Тяжёлые медленные мысли его – как шум океанского прибоя. Невысказанность его полна смысла.
8. Сойди с тропы понятий, читатель! Вернись к бескрайнему полю Символа и посмотри на волнующиеся хлеба!
9. Ибо понятие неизбежно разрывает твоё знание на части; символ же непрерывен.
10. Отныне я обращаюсь к философу со следующими словами:
«Внимая – обдумываешь, думая – разделяешь, разделяя – теряешь. Хочешь стать мудрым – не теряй!»
11. Тоска по Богу Единому объединяет наши души. Но Бог-представление через Бога-символ связан с Богом- истиной – в этом правда о Троице.
12. «Мир погряз во грехе» – не цемент ли, связывающий кирпичи истины имел в виду автор этой фразы?
                XII. Космос – наша родина.
 1. Исчез свет моих очей, исчезла жизнь моя – тьмой я стал, тьмой Безвременья!
 2. Нет более во мне Искры Божией, влекущей меня через день и ночь, через сумерки печали и зарю радости!..
 3. Глаза мои не воспримут света звёзд, ибо мёртв Закон, и Хаос владеет всем.
 4. Исчезли учёные, лишившись куска хлеба: описать Хаос при помощи упорядоченной речи невозможно –
 5. Так же, как невозможно сложить Космос из нескольких сотен кирпичей-понятий.
 6. Посмотрите – наше представление о Галактике не более нашего представление о листе бумаги!
 7. Космос символизирует себя, подаёт Весть о себе. Хаос означает нечто скрытое – даже от самого себя.
 8. Посмотрите же: древний Хаос, не изменяющийся и не свидетельствующий вовне о себе – вот истинная прародина Космоса – нашей родины,
 9. Ибо в последнем есть многое, напоминающее Хаос и происходящее от усложнённости порядка.
 10. О, вода моего Знания – ты падаешь в Пропасть и исчезаешь в ней! Заполнишь ли ты её так, чтобы от берега до берега простиралась ровная гладь твоя?
 11. Океаном Космоса назову я это новое.
Но космос уже существует.
 12. А потому нет мне более места в мире сем – и лишь тьма Безвременья ожидает меня – своего Бога.


                "В начале было слово...»   
                Часть 1
                Глава 1
Вы молчун. Вы никогда не произносили взволнованных слов о добре и зле, истине и лжи, справедливости и несправедливости. Об этом болтают другие, спорят, пишут толстые книги – и всё без толку!.. “Пусть болтают! – думаете Вы, – Это меня, серьёзного человека, не касается; моё дело – зарабатывать на жизнь, чтобы жить не хуже людей”.

Итак, Вы разделили своё существование на две части: “зарабатывание” и "жизнь", чем-то отличив одно от другого. Кроме того, назвавшись человеком "серьёзным", Вы противопоставили себя людям "несерьёзным", опять же проведя разделительную линию.
Но постойте! Всё имеет цель (почему?…); имеет цель и наша жизнь в мире, и сам мир имеет цель. Одну из Ваших целей Вы назвали: "чтобы жить не хуже людей” – а зачем "жить не хуже" и вообще "жить”?
Вот с этого-то "зачем" начинается телеология, эсхатология и куча других "логий", которые все вместе называются философией.
Философия  – не наука. Наука отвечает на вопросы “как" и "почему", но она никогда не ответит на вопрос "зачем". Вообще, наука  –  это процесс познавания, с одной стороны, структур, с другой – систем. Эти слова стоит выделить и дать им определение, поскольку они – основа всего.
"Структура" есть как бы мгновенная фотография тех частей, из которых состоит целое, их расположения в пространстве-времени, размерах и форме.
"Система" есть, в первую очередь, целое, имеющее в себе две составляющих: идеальный "закон" и материальные части целого, взаимодейству­ющие между собой в соответствии с этим законом.
Двигаясь "по цепочке", мы вынуждены давать определения каждому употребляемому понятию. Чтобы в дальнейшем нам не приходилось постоянно отвлекаться на разъяснения, попробуем основополагающие понятия выделить сразу.
"Возможность” и "действительность" существуют в речи людей, не озабоченных философскими проблемами, как "по идее!’’ и "в натуре!” Сложнее обстоит дело с понятиями "способность" и “действие”. Способность – понятие идеальное, обозначающее возможность проявления в чём- то определённых признаков и свойств. Действие есть процесс проявления идеального же Закона. Воистину "В начале было Слово”, то есть мир, существующий в действительности, должен вначале иметь возможность существовать.
А эта возможность и есть Идея, Мысль - "СЛОВО"!
Итак: структура, система, способность, действие – что ещё? Для того, чтобы увидеть за этими понятиями жизнь   – вполне достаточно… Ах, да!.. "Жизнь" – тоже понятие, которому требуется дать определение!..
Здесь нам придётся остановиться и, повздыхав, признать, что точного, как хотелось бы, определения придумать мы почему-то не можем.  Всё время берут сомнения насчёт годности "стройматериалов", да и сам "проект" выглядит удручающе безграмотным. Возможно, у "проектировщика" слишком мала база данных, многие из которых, к тому же, недостоверны...
Наконец, мы приходим к выводу, что точное определение понятия "жизнь" в принципе невозможно, поскольку требует абсолютного знания. Поэтому попытаемся удовлетвориться определением частным. Но прежде разрешите Вам, уважаемый собеседник, задать вопрос: возможно ли абсолютное знание и какой субъект может обладать таким знанием? Не спешите давать катего­рический ответ, подумайте – ведь от Вашего ответа зависит судьба Вселенной!
А пока, поскольку наше определение в любом случае будет частным, имеет смысл сделать его кратким, лишь в главных чертах обрисовывающим наш объект – Жизнь.
Итак, по мнению автора, жизнь есть способность материи образовывать усложняющиеся системы.
Отсюда следует парадоксальный вывод, что деление на живое - неживое – бессмысленно. Древние были абсолютно правы, назвав Космос (что означает “порядок") живым. Другое дело, что жизнь нелинейна и дискретна, иными словами, существует на различных уровнях. И, следовательно, возможно сказать, что разным уровням соответствуют разные жизненные проявления.
Представим себе, что на определенной ступени развития мы обнаружили в нашем сознании плюс подсознании КРАСНУЮ кнопку, доступ к которой даёт нам возможность рассматривать мир либо в микроскоп с бесконечным увеличением, либо в столь же совершенный телескоп. Иными словами, это кнопка изменения масштаба. Красный цвет – цвет предупреждения об опасности; значит, прежде чем нажать эту кнопку, подумаем: что может нас ожидать?
Первое –  это потеря ориентации... Ничего знакомого мы не увидим вокруг себя. Мы не сможем назвать (а язык – это система ориентации) ни одного объекта – нам немедленно придётся изучать свойства окружающих нас "предметов" и развешивать «таблички с наименованиями». И только проведя за этим занятием достаточно долгое время, мы в некоторой степени "освоимся" на этом, одном из неизвестного количества, уровне. Новый скачок – и процесс начинается сначала.
Увы, для того чтобы воспользоваться этой кнопкой, мы должны выполнить одно условие: достичь того самого абсолютного знания, которого достичь в принципе невозможно. Ведь наше путешествие может быть осмысленным лишь в том случае, если ему соответствует полное понимание развёртывающихся перед нами "картин".
Но – где наша не пропадала! – наберёмся наглости и будем считать, что Абсолютным Знанием (A3) мы обладаем: АЗ-есмь! Нажимаем кнопку – и вперёд! Наша цель – границы Жизни!
Стоп! Вопрос о границах может поставить ограниченное существо – человек. Мы же присвоили себе знание «абсолютное» т.е. не имеющее границ; а значит, смело и с полным правом можем констатировать, что жизнь границ не имеет.
Вообще, странно видеть схождение, если не фактическое совпадение условий существования понятий "Знание", "материя", "жизнь"! Отдадим эту загадку на откуп более искушённым в таких вещах профессионалам; сами же будем довольствоваться некоторой долей истины, присутствующей, возможно, в следующем утверждении автора: «Жизнь есть способ существования Знания». Хм!.. Не переборщил ли?
Что ж, посмотрим на проблему с довольно неожиданной стороны. Жизнь и знание – развиваются, тут не приходится расшифровывать, следовательно и то, и другое – несовершенно; а приближение к совершенству грозит остановкой в развитии, т.е., собственно говоря, смертельно (хотя конечно же, наша смерть, под которой мы понимаем прекращение нашего существования, не является актом достижения нами совершенства - она является последним следствием пройденного этапа нашего предназначения).
Ого! Кажется, мы незаметно обосновали необходимость существования лжи и глупости – не как анти-истины,  что было бы тоже совершенным, – а как не-истины, недо-истины. Недо-знание науки, например, есть не что иное, как заблуждение "себе" и её величество Ложь – другим. Недо-знание, а чаще незнание человека, прущее из него при всяком удобном слу­чае, называется глупостью…
Многоточием мы вынуждены разорвать нашу цепь,  т.к. очевидно, что любая система должна состоять из структурных единиц; почему бы такой единице не называться первой главой?..   
ГЛАВА 2.
Количество и качество, на первый взгляд, никак не соотносятся друг с другом. Одно – понятие математически точное, другое же – абсолютно неопределенное. В самом деле, что такое звук «ля» первой октавы. Количественно  –  колебания среды с частотой 440 герц. Качественно – это образ, создаваемый в нашем мозгу органами слуха.
Однако изменяется число колебаний – изменяется и образ звука. Не будет в таком случае ошибкой счесть упомянутые понятия "добычей" нашей системно-структурной концепции мира и отдать количество в “соб­ственность” Cтруктуры, а качество подарить Системе.
Вот, оказывается, где зарыта собака: эти, понятия характеризуют разные уровни системы и связывают их законом зависимости, a не “перехода количества  в  качество!”
Из разного числа песчинок можно создать разные "качества": кучу, холм, гору. Каждое из них, в своём роде, единица на новом уровне - это прямая зависимость качества от количества; обратная столь же очевидна, хотя мы в ней просто реже нуждаемся. Разве не факт, что, сказав "холм", мы имеем в виду определенное количество песка, а не какое попало!
Несколько юмористически прозвучит утверждение автора о том, что столь противоположные качественные понятия как "простота" и "сложность" собственно ничего не обозначают и должны быть изгнаны из речи философской в речь бытовую. А что  ещё с ними делать, если нет той "золотой середины", до которой – "простота", а после которой – “сложность”? Рассуждая ограниченно, в пределах одного уровня, этими понятиями ещё можно пользоваться, но переходя в сферы более высокие, следует признать давно известную истину, что простой атом водорода ничуть не менее сложен, чем Вселенная.

ГЛАВА 3.
В первой главе мы пришли к тому выводу, что жизнь есть способ существования мира. Но прежде, чем шагнуть дальше,  откажемся на время от удобного утвердительного тона повествования и погрузимся в сомнения. Если жизнь всеобща, вездесуща и  прочее, то что значит "смерть"? А не значит ли это понятие не только прекращение существования какой-либо системы, например, человека, как мы привыкли думать, а, например, такое её изменение, при котором происходит переход жизненного процесса на другие уровни. В таком случае верно наше прежнее утверждение о дискретности жизни, которая должна быть ограничена во времени и пространстве (жизнь отдельной системы) как раз в целях развития. ''Вот так заявочки!” – слышится изумленный возглас читателя. "Ай да развитие: копыта в сторону -  и жить на... ть!.."
Что ж! Так, или с вариациями,  выражается людьми мировоззрение, которое целиком и полностью находится на одном жизненном уровне и для которого слово "смерть" является концом мира.
Вообще, философствуя антропоцентрически, мы вряд ли придём к истинному смыслу существования мира –  просто потому, что человек занимает в мире необходимое, но, тем не менее, рядовое место. В рассуждениях же антропоцентристов – а ими, в той или иной мере, являются все современные философы и часть "старых" –  человек, в силу неизвестных заслуг, занимает "правительственную”, а то и королевскую ложу.
Господа философы, пора перестать задумчиво стоять перед проблемой, которой не существует, – проблемой "важности” человека!  Надо набраться смелости (или наглости — в хорошем смысле) и отменить её для себя!

Теперь сделаем ещё одно "лирическое отступление" и договорим о направленности  как эта существующая проблема отражается на нашем знании мира. Начнём с «нуля», а именно, с состояния, при котором мир не имеет этой самой «направленности»,  и которое мы назовём «покоем».
Представим, что некая структурная единица не движется ни в каком направлении. Тогда, поскольку весь остальной мир движется, произойдёт следующий парадокс: наша структурная единица не только  перестанет быть наблюдаемой, (что является научным результатом нашего опыта) – она перестанет существовать в действительности – (что будет уже результатом философским). При этом не следует думать, что эта структурная единица перестала существовать абсолютно!
Из всего сказанного можно сделать вывод, что свойством (признаком) действительного мира является движение (изменение) структурных единиц, иными словами "энергетика" мира.
Определённые свойства имеет и мир «покоящийся» –  какие же? Прежде всего, будем чрезвычайно осторожны в рассуждениях, ибо мы вступаем в область предположений недоказуемых...
Итак, движущейся структурной единице присущи пространственно-временные характеристики; покоящаяся же "выпадает" (см. выше) из действительного мира. Но пространство также может являться и свойством покоящегося континуума, континуума нулевой энергии и нулевой массы (Е=mcc). Время же является свойством или характеристикой энергетики, отличной от нулевой, т.е. свойством активных структурных единиц. Принцип звучит так: нет изменения - нет времени”
В свете сказанного становится понятной и "механика" передачи энергии в вакууме. Выше мы говорили – и это следует повторить ещё раз – что структурные единицы, находящиеся в состоянии покоя, всего лишь ненаблюдаемы, но не прекратили существования абсолютно, а, следователь­но, у этих С.E. продолжают наличествовать некоторые свойства, что и делает возможным распространение энергии в, казалось бы, абсолютной "пустоте".
Наиболее неясным здесь остаётся содержание понятия "энергия", (да, собственно, и "материя"). Сказать, что энергия есть свойство материи можно с таким же успехом, как и то, что материальность есть свойство энергии. Скорее всего, эти два понятия существуют раздельно только в нашем сознании для определения различных свойств онтологической сущности,  называемой "субстанцией"; истина же заключается в единстве, находящемся за пределами физических различий (а проще сказать, знания, ибо знание есть различение) - иными словами, в единстве метафизическом.

Глава 4.       
 В предыдущей главе мы поделили мир на покоящуюся (ненаблюдаемую) и активную (действительную – что, впрочем, не очень удачно в смысле противоположения) части. Сразу же возникли новые проблемы и новые вопросы. Попробуем сначала очертить их круг, а уж затем будем пытаться что-то предполагать о сути этих проблем.
Вопрос I: Как связан закон сохранения (неуничтожимости) энергии с допущением нулевого уровня энергии?
Вопрос 2: Является ли настоящее состояние мира динамическим, либо статическим равновесием между двумя его частями?
Вопрос 3; В чём состоит смысл изменяемости действительного мира?
Теперь попробуем ответить на каждый из этих вопросов.
 
Неизвестно, сможем ли мы мысленным взором разглядеть очертания истины, или же примем за истину очередной фантом, однако таково наше предназначение: "хочу знать!"
I.Возможность ограниченности действительного мира не является немыслимой, Собственно говоря, наука уже столкнулась с этой ограниченностью в виде различных констант; например. абсолютный нуль температуры, скорость света в вакууме…
Вероятно, существуют и другие, о которых автор просто не имеет представления. В самом деле. абсолютный нуль  температур, есть не что иное, как полное отсутствие движения структурных единиц, т.е.нуль энергии, нуль массы и т.д.
Что же из себя представляет такая константа, как скорость света в вакууме? Для того, чтобы ответить на этот вопрос, следует перейти с языка бытового на язык, где каждое понятие предваряется определением, во избежание недоразумений. Повторим некоторые определения и дадим недостающие:
Свет  – поток квантов электромагнитной энергии.
Вакуум – континуум структурных единиц, находящихся в состоянии покоя.
Скорость – быстрота изменения состояния структурной единицы (движение в пространстве - частный случай такого изменения).
Теперь попробуем вновь поставить наш вопрос. На сей раз выглядеть он будет так:
 Какой физический смысл имеет ограниченность величины скорости потока квантов электромагнитной энергии в континууме покоящихся структурных единиц?

Не будем спешить с ответом. Сначала надо разглядеть проблему со всех мыслимых сторон, поковырять её пальцем каверзных вопросов: авось и выявится нечто такое, что даже не предполагалось.
Любое движение есть процесс взаимодействия структурных единиц действительного мира;  например, пуля и воздух, который оказывает ей сопротивление. Очевидно, что скорость пули была бы иной, если бы зависела только от начальной энергии выстрела.
Выше мы говорили о том, что покоящаяся структурная единица, перестав быть наблюдаемой, сохраняет, тем не менее, некоторые свойства, а значит, вполне вероятно, и способность к взаимодействию с другими структурными единицами, как покоящегося, так и движущегося континуума. Другое дело, что заметить такое взаимодействие пространства и движущейся материи можно только допуская структурность самого пространства.
А вывод из сказанного достаточно "уныл": на скорость света в пустоте влияет сопротивление "пустоты".
Более того, сопротивлением пустоты свету объясняется и так называемая проблема "красного смещения", из-за которой всё более дальние структурные единицы "бегут" от нас якобы со всё более огромными скоростями. Это кажущееся "разбегание" уже привело к ошибке "центрич-ности" даже современных физиков, кои, смею вас уверить, более всех прочих людей умеют сомневаться в увиденном.
Итак, границей действительного мира является нуль изменения состояния. Границей знания об этом служит проблема возможности достижения структурными единицами как состояния покоя – движущимися, так и состояния движения – покоящимися; иными словами, проблема динамики структур мира.
Заметим, что мы ещё ничего не сказали по поводу ограниченности скорости света. Мы только выяснили, что не будь сопротивления пространства, скорость света могла быть иной, и что, благодаря этому сопротивлению, квант ("порция", структурная единица) энергии таковую теряет. Что же собой представляет движение кванта энергии в пространстве, мы сможем сказать лишь тогда, когда сможем сказать, что такое энергия (материя).
Однако, не претендуя на абсолютную истину, автор хочет представить на суд читателя один из вариантов ответа, который как ему кажется, имеет" право на жизнь".
Суть его в том, что в пространстве движется не "первоначальный", не один и тот же, квант энергии. Рассмотрим эту ситуацию тщательней. Итак, некая структурная единица, например, электрон на неустойчивой орбите, излучает квант энергии, переходя в устойчивое состояние. Что же происходит дальше? А вот в этом случае вспомним наше с вами утверждение о структурности пространства, поскольку оно – основа дальнейшего построения.
Излучённый квант, не имеющий, как принято говорить, “массы покоя” (а, значит, и инерции) находится в окружении структурных единиц вакуума (пространства), которые также лишены массы и инерции. Взаимодействуя со структурной единицей пространства, находящейся в направлении его движения, первоначальный квант передаёт ей свою энергию, сам же становится одной из покоящихся структурных единиц. Процесс повторяется всё вновь и вновь, создавая иллюзию движения одной-единственной порции энергии, а безмассивность и безынерционность структурных единиц пространства позволяют этому движению оставаться сколь угодно долго постоянным. Следовательно, мы можем сказать, что скорость света есть скорость изменения состояния структурных единиц вакуума (пространства) при передаче электромагнитной энергии. Повторюсь, что большее мы сможем сказать, лишь ответив на вопрос, что же такое энергия.
Сопротивление же пространства выражается в том, что квант энергии взаимодействует не только со структурной единицей, находящейся в направлении движения, но и, в какой-то степени, с другими, не находящимися в этом направлении. Возможно, что понятие "поля", как формы материи (энергии), связано с таким возбуждённым состоянием структурных единиц пространства, энергии которого недостаточно для ощутимого проявления свойства "массы", но уровень которой (энергии) отличен от нуля. В таком случае мы можем говорить об энергетике самого пространства, о том, что при убывании энергии у структурной единицы теряются свойства "материальности" и наоборот.
Как же мы ответим на наш первый вопрос в части уничтожимости энергии (материи)?
Если мы опять возьмёмся, по нашей хорошей привычке, разбираться с термином "уничтожимость", то от слова останется сначала - ничто -, а затем и просто - что. То есть, знание наше и в этом случае заканчива­ется в сумеречных областях онтологической проблемы. Но, однажды "обнаглев", мы, можно сказать, имели успех в решении другого вопроса - отчего бы не воспользоваться этим "способом" и сейчас?
Логика требует от нас бесконечной делимости; нуль по логике, не существует. Но математика - идеальное отражение реальных соотношений частей мира, возникла не на пустом месте; и её утверждение о наличии нуля следует понимать как прямой ответ нашему логическому заблуждению.
Нуль для материи означает абсолютное отсутствие признаков и свойств "короля" делает свита!" Но даже если король умер, то остаётся возможность стать королём; иными словами, если существует мысленная ("словесная") возможность мира, то мир необходимо возникает. До сих пор, говоря о материи и энергии, мы не стремились определить их взаимосвязь и взаимозависимость. Теперь же "нужда" заставляет это сделать для того, чтобы не увиливать бесконечно от прямого ответа на первый вопрос. Итак, энергия - свойство изменяющейся материи, причина изменения материи. Уровням системизированности материи соответствуют уровни системизированности энергии. В зависимости от состояния структурной единицы, её энергия может быть разной, изменяясь от нуля до определенной конечной величины и наоборот.
Перейдём ко второму нашему вопросу – о  состоянии мира как системы: является это состояние равновесным или же неравновесным, характеризуется оно какой-то динамикой или же статично (что, сразу заметим, маловероятно). Разберём сначала статичную модель мира. В данной модели покоящаяся и изменяющаяся части мира, раз возникнув, более не взаимодействуют, и все изменения происходят лишь в активной части мира.
Одним из самых серьёзных противоречий статичной модели является необъяснимость потери способности частей мира к взаимодействию после возникновения мира, тогда как до возникновения такая способность была необходимо возможной. Это противоречие и заставляет отвергнуть статичную модель мира и остановиться на модели динамической.
Что же предлагает динамическая модель мира в качестве основополагающих принципов?
Во-первых, акт творения мира не связан с категорией времени, которое является лишь свойством изменяющейся материи. С равным успехом и равной истинностью высказывания можно утверждать, что данный акт происходит вечно, и что он не происходил никогда.
Во-вторых, справедливость требует, чтобы время, являющееся одним из свойств изменяющейся материи, не избегло участи подчиниться системно-структурному принципу: что не положено быку, то не положено
и Юпитеру.
В-третьих, косвенным признаком акта творения мира явилось бы прирастание или убывание общего количества энергии в обеих частях мира.
Отсутствие изменения общего количества энергии в мире может говорить о равновесном состоянии частей мира: затраты на "актуализацию" (переход возможного в действительное или, что привычней, будущего в настоящее) равны “высвобождению" энергии при переходе настоящего в прошлое.
Если же сделать предположение о неравномерности мировых процессов, то появляются такие следствия, как, например, нарастание скорости развития мира (ускорение развития) при нарастании общей энергии, "утяжеление" Вселенной (“космологический рост"). Вероятно, подумав, можно предположить и некоторые косвенные следствия, но, как кажется автору, такие предположения будут менее бесспорны, нежели приведённые.
Кстати гипотеза "конца света" впрямую вытекает из предположения о неравномерности мировых процессов.
Вывод же из наших предположений можно   сделать следующий: скорее всего, мир сотворён изменяющимся и развивающимся неравномерно и неравновесно. то есть определёнными этапами.

Третий вопрос требует нас достаточной вообразительной способности, ибо познание наше двойственно; и строгая наука всегда имеет первотолчком божественное участие. Не созданный познавать лишен интереса к познанию.
В чём же, на наш взгляд, состоит смысл изменяемости мира?
Первое, за что "хватается" мысль - это вещь тривиальная, но, может быть единственно верная: рассмотреть вариант, противоположный интересующему нас .
Вот – перед нами мир не изменяемый. Включим наш чудо-микроскоп и   попытаемся в этом мире что-либо разглядеть.
Но что это? Мы ничего не видим?
А собственно, что мы ожидали увидеть, если структурная единица {в данном случае – мир) не изменяется: она ненаблюдаема. (см. гл. 1, 2) Но наблюдаема она кем-то или нет – структурной единице нет до этого никакого дела! Куда важней то, что с ней ничего не ПРОИСХОДИТ!  А вот уж из этого следует вывод: как таковая, структурная единица не  существует.
Мне возразят, что, дескать,  возможно, эта структурная единица находится в состоянии покоя, поэтому ненаблюдаема. Однако, как мы доказали в примере со скоростью света, покоящиеся структурные единицы способны взаимодействовать с активными и быть при этом взаимодействии обнаруживаемыми. Иными словами, покоящаяся структурная единица хоть и не изменяется, но она способна изменяться. В случае же, нами описываемом, структурная единица не изменяется в принципе, а значит, не имеет вообще никаких свойств и, с неизбежностью, не существует.
Итак, чтобы существовать, мир должен быть способным изменяться. На наш вопрос о смысле изменяемости мира мы вроде бы ответили. Но тайная неудовлетворенность осталась. И она выражается ещё одним вопросом: а зачем мир существует?            
 Глава 5
Вопрос,  поставленный нами в конце предыдущей главы, пусть немного подождет, тем более, что он терпеливо ждал своего разрешения не одно тысячелетие.
Пока же мы с Вами, читатель, обсудим проблемы, относящиеся ко второй части нашего принципа мироустройства. До сих пор мы делали упор на структурную сторону этого принципа; настала пора поговорить о системной его стороне.
Как мы уже определили в первой главе, множество структурных единиц способных, взаимодействуя, создать новую структурную единицу другого (следующего) уровня, называется системой.
А теперь – очень важное: всякая система есть идея взаимодействия и цель взаимодействующих структурных единиц низшего (предыдущего) уровня.
Платон, отделяя идею от вещи, осмыслил её, как необходимую возможность (в нашем понимании).
Аристотель совместил идею с вещью и подарил нам материализовавшуюся (актуализированную) возможность, освоив переход от возможности к действительности. Великий Иммануил Кант "вещью в себе определил, сам того не осознав, вечность акта творения или, как мы установили, независимость данного акта от категории времени. «Философ с физиономией лавочника" (по выражению А.Шопенгауэра) – Гегель, хотя и воспринимал мир неким подобием совершенного механизма, тем не менее, с проницательностью, достойной мудрого человека, вставил в этот механизм «мину замедленного действия» – принцип единства и борьбы противоположностей, уничтожив этим саму возможность достижения какого-либо совершенства.
Последующие мыслители, как западные, так и российские, являлись скорее исследователями этического и эстетического планов; исследователями, мысль которых была, к сожалению, очень крепко связана путами антропоцентризма, назывался ли он экзистенциализмом или ещё каким-либо термином. «Топтание на ступеньке одного-единственного уровня – «разумно-духовно-человеческого» - и невнимание, а то и игнорирование полноты мира, не могло, конечно же, не сказаться на общем развитии философии.
Не зря сами же современные мыслители, особенно на фоне стремительного движения науки, отмечают практическое отсутствие крупных достижений философии. И сама структурно-системная концепция мира  возникает не как результат философского предвидения, а, скорее, как результат эмпирический: грубо говоря, не видели, покуда лба не расшибли! Ну, а теперь вдоволь потоптавшись на "шкуре" великих предшественников и “вытерев об неё ноги”, надо двигаться дальше. Для этого, как и несколь­ко ранее, попробуем сначала поставить проблемные вопросы.
1.Направление процесса "системизации".
2.Что такое бесконечность? Ограничен ли мир “с другого конца"?
3.”Замкнутые” и “разомкнутые” системы. "Бесконечность ограниченного мира" и "ограниченность бесконечного мира".
4.Телеология замкнутых и разомкнутых систем.

ГЛАВА  6.
О том, что всякая система в то же время является структурной единицей системы следующего уровня, следовало сказать сразу же после определения "системы" в предыдущей главе. Однако автор намеренно выделяет данный тезис в начале этой главы. И вот почему: когда мы говорили о направленности, то имели в виду, в основном, пространственно-временной вид направленности. Теперь же речь пойдёт о виде целевом, который, кстати, является более сложным (иерархически) уровнем направленности по сравнению с вышеописанным.
Именно целевому виду принадлежит направленность развития, направленности прогресса и регресса, и самая сложная (по уровню) из направленностей - направленность смены этапов, когда прерывается линейность и, как говорят в глубокомысленных околонаучных средах, "развитие скачком переходит в новую фазу".
Теперь следует разобраться с вопросом, заявленным предварительно. Как же направлен процесс "системизации" конечно или бесконечно число уровней и можно ли вообще ставить эту часть вопроса, т.е. не будет ли она бессмысленна? Конечно же, ответ на вопрос о числе уровней зависит от ответа на другой вопрос – о конечности мира. Об этом поговорим чуть позже; сейчас же – о направленности "системизации"
Сначала мы исследуем такое понятие, как "влияние". Если говорить коротко, это доля участия той или иной причины в данном явлении. Если же некто говорит о взаимовлиянии, то он, скорее всего, имеет в виду взаимодействие, т.е. прямое влияние систем друг на друга.
Мы же под "взаимовлиянием" будем понимать как влияние свойств структурных единиц, составляющих систему, на свойства самой системы в качестве единицы, так и влияние свойств системы на свойства составляющих её структурных единиц. Проще, но при этом непонятнее, эту вторую часть высказывания можно назвать влиянием следствия на причину. Предвидя недоумение читателя и эмоциональные всплески типа "такого не  бывает!”, скажем сразу, что если бы "такого" не было, то, например, математический результат был бы невозможен. Шесть – это следствие двух сложенных троек. В данном случае свойства шестёрки таковы, что предполагают лишь определенные варианты свойств составляющих её структурных единиц.
То же самое можно сказать о влиянии будущего на прошлое, следствия на причину. Лучшим философом в мире, досконально изучившим это влияние, следует, конечно же, признать Шерлока Холмса.

Главную роль во взаимном влиянии играет разделённость предполагаемой причины и возможного следствия во времени. Чем дальше причина и следствие во времени друг от друга, тем меньше их взаимовлияние, однако, каким бы исчезающе малым оно ни было, тем не менее, в действительном мире нулю оно не равняется никогда. Назовём такое отношение взаимовлияний ИЕРАРХИЧЕСКИМ ПОКАЗАТЕЛЕМ и сделаем вывод из сказанного: Число причин любого следствия всегда стремится к бесконечности; необходимо (единственно) возможным такое следствие делает структура иерархические показателей всех причин. Этим выводом мы доказали одновариантностъ нашего мира. Собственно, этот факт давно зафиксирован в известной фразе о том, что "история не имеет сослагательного наклонения”. Кроме того, теперь мы можем говорить о том, что свойства причины реально влияют на свойства следствия и обуславливаются свойствами последнего идеальным путём, путём закона соответствия причины и следствия.
То же самое мы скажем о взаимовлиянии системы и составляющих её структурных единиц. Как только мы "возьмём" себя во всей полноте от начала мира, то неизбежно явимся себе следствием всего мира - "мир во мне и я в мире", а если ещё дальше и смелее - "Бог во мне, и я в Боге!" Теперь, разобравшись с влиянием и взаимовлиянием, которое является необходимым условием развития, мы можем говорить о том, как и куда это влияние бывает направлено.
Мыслимы два случая направленности: в сторону увеличения взаимовлияния и в сторону его уменьшения. Грубый пример - полюса магнита. Рассуждая далее, мы придём к выводу, что  всякое следствие стремится  обусловить себя наибольшим количеством причин; всякая же причина стремится реализоваться в наибольшем количестве следствий. Иными словами, всякое развитие направлено в сторону интеграции иерархических показателей. Ещё одним важным феноменом является постоянство числа структурных единиц в мире. Этот факт обуславливается, как нам уже понятно, и интеграцией иерархических показателей причин, и дифференциацией иерархических показателей следствий. Как видим, говоря о направлении "системизации", нам пришлось отказаться от упрощённых однополярных представлений и прийти к выводу, что так называемое "направление" - это тоже система определённого рода составляющих, существование которых обусловлено взаимовлиянием причин и следствий.

ГЛАВА  7.

Вопрос о бесконечности применительно к миру обычно интерпретируется таким образом: "досюда есть, а дальше что?”  Так вот, для того, чтобы было "что" дальше, должно быть и "дальше"! Следовательно, мы должны рассуждать не о бесконечности, а об ограниченности мира по тем или иным параметрам. Кстати, самой бесконечности ничто не мешает быть; она даже необходима для выполнения условия о постоянстве количества структурных единиц в мире. В самом деле, именно бесконечность является наиболее постоянным числом в математике; как говорится "ни убавить, ни прибавить"! Ограниченность мира мы, напротив, уже констатировали несколько ранее. И скорость, и время, и масса, и направленность, – все эти свойства действительного мира ограничены одним: наличием или отсутствием энергии. Но подобная ограниченность – это ограниченность "с одного конца”, а по обе стороны этой "границы" простираются бесконечности. Вообще, такая граница имела бы смысл при наличии у энергии фантастической способности превращения "в свою противоположность", что на данном этапе развития философии и науки никак не аргументируется. Из наших же рассуждений мы можем сделать следующий вывод: мир действительный ограничен возможностью покоя для структурных единиц, мир же как сумма двух континуумов – активного (действительного) и пассивного (покоящегося) –  ограничен постоянством числа структурных единиц. Ещё один домысел имеет скорее метафизическое, нежели какое-то научное, значение. Речь идёт о том, что показатель системности действительного мира не может отличаться от единицы; что, собственно, тоже является ограничением. Иными словами, действительный мир, как система бесконечного постоянного числа структурных единиц, есть сущность ограниченная, одновариантная, то есть единственная в своем роде.
Теперь следует внести последний штрих в нарисованную картину. Некоторое время назад мы признали покой реальным состоянием определённого континуума структурных единиц. Там же было нами упомянуто, что покоящимся структурным единицам не свойственна направленность и что категория времени свойственна лишь действительному миру.
Далее мы показали, что направленность не бессистемна, а  имеет определённые уровни. А поскольку направленность зависит от взаимовлияния  (то есть, в конечном счете, от энергетики), то следует признать и организованность самой энергии в иерархические системы.
Но энергия и время появляются в наших рассуждениях "рука об  руку" и неразделимы они даже более, чем некие "сиамские близнецы". Поэтому логическим завершением рассуждений о системности будет вполне доказуемое утверждение о том, что более организованным (?) уровням "энергетики" соответствуют и более организованные уровни "временности" (автору не очень нравятся расплывчатые  выражения об "организованности", но, по скудости словарного запаса, он-таки использует их). Всё это довольно верно выражается словами "этапы развития", о которых мы упоминали в конце третьей главы.
ГЛАВА  8.
Приступаем к третьему (гл.5) вопросу –  о "замкнутости - разомкнутости" систем. Как всегда, вначале – определение понятия:
Замкнутой системой называется такая система, для развития которой не требуется приток энергии извне. Все прочие системы называются разомкнутыми.
Попробуем поискать вокруг себя примеры тех или иных систем. Человек, как первая попавшаяся на глаза система, является, несомненно, разомкнутой системой, так как немногого стоит без притока энергия извне. Однако известная из физики система под названием "колебательный контур" при определенных условиях является системой замкнутой. Практически замкнутой является система распространения электромагнитной энергии среди структурных единиц вакуума, а если без "зауми"– луч света. "Практически" – поскольку количество энергии "возбуждения" не претерпевает изменения, изменяются лишь пространственно-временные параметры. Теперь, удостоверившись в наличии как замкнутых, так и разомкнутых систем, зададимся нашим главным вопросом –  нет, не “зачем”  (этим зададимся позже) – вопросом о том, каков же смысл существования таких систем?
Возьмём первую из упомянутых нами замкнутых систем –  идеальный колебательный контур. Сочтём движение в ограниченном пространстве  контура величиной постоянной, то есть, для нас не существенной, и попы­таемся найти параметр, который изменяется необратимо. Таким параметром оказывается время.
В случае луча света таких параметров уже два – пространство, время. Отсюда следует вывод, что развитие замкнутых систем происходят на самых низших иерархических уровнях.
Вот где пригодятся изгнанные было нами понятия "простоты" и "сложности "!
Теперь мы можем сказать так:
Простые системы, развивающиеся в пределах пространственно-временных параметров без изменения внутренней энергии являются замкнутыми системами. Системы  сложные, развитие которых происходит на нескольких иерархических уровнях изменяемых величин и требует изменения внутренней энергии системы, являются системами разомкнутыми.
Что же представляет собой мир, если оценить его с этой "кочки" зрения?
При всей очевидности ответа (а в пользу этой "очевидности" говорит уже, как минимум, неопределённое количество иерархических уровней), автор, всё же испытывает желание "притормозить", – уж очень часто  верной бывает поговорка "тише едешь, дальше будешь!" Во-первых, не будем выпускать из виду того обстоятельства, что мир в целом состоит из двух континуумов: "активного" (действительного) и «пассивного» (покоящегося).
Во-вторых – и это имеет ещё далеко не оценённое значение – мир "мыслим", т.е. необходимо возможен. В-третьих, существует так называемая (но отнюдь не нереальная) онтологическая проблема.
В-четвертых, идеальная составляющая мира – законы существования и развития – никоим образом не выводима из свойств «мира», иначе мир является "причиной самого себя", чего не станет утверждать самый "оголтелый" материалист.
Рассмотрим два варианта ответа на поставленный выше вопрос. Итак, если мир является в целом замкнутой системой, то количество энергии в нём не подвержено изменению в принципе. Однако ранее (см.гл.6)мы пришли к выводу, что "мир сотворен изменяющимся и развивающимся неравномерно и неравновесно", и этот вывод позволяет сомневаться в истинной замкнутости мира; хотя и кажущаяся разомкнутость может являться определенного рода "фокусом", связанным с передачей "вечно существующей" энергии. Тем не менее, возьмём на себя смелость утверждать, что никакая передача не может быть бесконечной хотя бы потому, что вечный двигатель в принципе невозможен.
Иными словами, мир имеет черты как замкнутых, так и разомкнутых систем.
Большего по этому поводу мы не сможем сказать, пока не исследуем телеологическую сторону этой проблемы.
Давайте представим, что вопрос "зачем?" – твердыня, взять которую безуспешно пытались неисчислимые рати философов, и которые в конце концов вынуждены были удовлетворяться близлежащими населенными пунктами в качестве трофеев, – этот вопрос тоже может представлять собой некую систему из более простых структурных единиц, так сказать, маленьких "зачемчиков".Этот подход помог многое понять в проблеме ''направленности", теперь же мы попробуем его применить и к проблеме целенаправленности (даже термины похожи - что, наверное, неспроста...)
Вспомним также, что бесконечный мир в то же время является системой, достаточно жёстко ограниченной, да к тому же состоящей из вполне конечных структурных единиц. И тогда, возможно, у нас пройдёт тысячелетний  страх и исчезнет ощущение безнадёжности при виде "грозных бастионов" вопроса "зачем". Итак, автор предполагает:
1.B качестве основы для цели всего мира возможно взять интегральную сумму целей его структурных единиц.
2.Целью всякой структурной единицы является не только собственное существование в качестве структурной единицы, системы высшего уровня, но и собственное существование в качестве системы структурных единиц низшего (предыдущего) уровня.
3.Целью всякой замкнутой системы является существование; целью всякой разомкнутой системы –   развитие. Мир потому имеет черты обеих категорий, поскольку существует, и развивается.
4.Неотъемлемыми чертами понятия "цели" являются понятия "функции и "предназначения'.
5.Объектность и субъектностъ; их роль в мироустройстве, в том числе в целенаправленности.
 Скорее всего, на этот раз начать придётся с пятого пункта вашей программы. Нет смысла давать определения "объекту" и "субъекту", поско­льку наши определения не отличаются от общепринятых. Другое дело – их роль в мироустройстве; здесь, что ни философ – то собственное (субъективное) мнение. Автор тоже не пытается избежать этого "поветрия" - но не от гонора и не от амбиций, конечно же». Какие «амбиции» могут быть у дилетанта, которого не волнует ни место у "кормушки", то бишь положение
в табели о рангах; ни отзывы "светил" - они и не могут быть похвальными, поскольку взгляды автора наверняка противоречат их собственным взглядам. Одиночество – вот лучший союзник философа, оно не препятствует и не подталкивает; оно ставит тебя посередине мира и говорит: "Смотри и пытайся понять - в этом твоя функция и твоё предназначение, не изливайся в благодарности Господу, но и не обвиняй его в том, что на твою долю выпала такая судьба – все судьбы равно необходимы!"

Какова же, по мнению автора, роль категорий субъективности и объективности   в мире?
Чтобы ответить на вопрос, нам придётся, провести некоторую надуманную разделительную линию, которая различает эти категории по принципу «познающий – познаваемый». Сразу же скажем, что любая система может обладать  –в определённом отношении – и чертами субъекта, и чертами объекта (пример – человек). То есть: принципиально важно для мира не только "быть", но быть познающим и быть познаваемым. Здесь, во избежание кривотолков, мы вернёмся к восьмой главе, к далеко ещё не оценённому значению того, что мир "мыслим". Иными словами, если некая система обладает, свойствами (признаками) как субъекта, так и объекта, то таковые свойства являются необходимо возможными как для самой системы, так и для составляющих её структурных единиц.    
Продолжая мысль далее, можно сказать, что подобная двойственность, а точнее, тройственность – не будем забывать, о взаимосвязи свойств! – присуща всему действительному миру и является той основой, на которой
вообще осуществимо познание субъектом мира, причём той его части, к которой относится сам субъект, т. е, мира действительного. Следовательно, наше знание ограничено не только уровнем знания, возможным для соизмеримых с нами систем, но и ограниченностью всего действительного мира.
Абсолютное же Знание является не только не ограниченным такими параметрами, но и находится (включая её в себя как часть) вне категории времени.
Итак, мы вопреки себе же, доказали необходимость Абсолютного Знания, а следовательно, и субъекта, коему, как говорится, оно приличествует. Те основания, по которым автор по мере собственного развития, менял точку зрения на существование такого субъекта от отрицания до утверждения относились, всё же, к области скорее веры, нежели знания. Теперь же можно сказать: Я знаю, что Бог есть. Говоря о роли категорий субъектности и объектности полезно провести их сравнение с другими "мирозначимыми" категориями, например, со временем. Итак, время – категория присущая действительному миру. Наши же две категории более всеохватывающи: они присущи всему миру  (действительный, плюс покоящийся, плюс возможный).  Ещё одно важное значение этих категорий в том, что данные категории позволяют нам судить о системности всего, а не только действительного, мира. Ранее мы показали, что пространство обладает структурой. Если же мы говорим о том, что всякая система имеет черты как субъектности, так и объектности, а сами же эти категории не связаны в своем существовании с категорией времени, то вполне резонно будет сказать, что и «покоящийся» мир системен. Что же до возможного, то этот мир, как мир идей – законов, никаким образом не может быть оторван от прочих частей всего мира (хотя и не может быть сведён к ним) и в космологическом отношении находится прежде их.

Теперь, продолжая наше "попятное" (поскольку так удобнее) движение, переберёмся к понятию "цели" – что оно собой представляет и какими чертами обладает.
Как кажется автору, для определения понятия "цели" вполне возможно воспользоваться словом "следствие", добавив к нему слово "завершённое (завершающее)". Такое следствие является как бы интегральной суммой всех бесконечно малых этапов развития (иерархических показателей причин и следствий). То есть при определении цели какой-либо системы, в основе своей, возможно использование интегральной суммы целей ее структурных единиц. Кроме того, всякой цели присуще то, что выражено
понятием функции, которое связывает воедино всякий объект в качестве как системы (одного уровня) ,так и структурной единицы (другого уровня).
Что ж, перед нами - вновь трёхзвенный комплекс, в который раскрывается нам понятие "цель". "Трёх"- поскольку мы не упомянули ещё одно понятие, сюда относящееся: это "предназначение", которое связывает существование любой системы с Божественным замыслом.
Итак, цель – это:
а) следствие, на которое направлено развитие.
б) функция, которая определяет роль объекта в мире   как структурной единицы.
в) Предназначение, которое предопределяет субъективные свойства данной системы,
К этому следует добавить лишь то рассуждение, которое мы вынесли в качестве предположения под пунктом 3. В нём говорится о различии целей замкнутых и разомкнутых систем. Цель замкнутой системы – существо­вание; цель разомкнутой системы – ещё и развитие в пределах как одного, так и нескольких уровней. Целенаправленность смены этапов развития ("нелинейность" развития, дискретность развития) объясняется наложением процессов, происходящих одновременно на разных уровнях.
Автор вынужден принести извинения за оплошность, которую он не  сразу обнаружил: употребляя понятие "уровень", не дал прежде его определения.
Уровень – категория, в которой определяющие свойства всех систем, относящихся к ней, являются однотипными.
Пробуя мысленно представить себе "уровень" системы, мы делаем это неожиданно легко. Даже те, кто, как и автор, едва знаком с математикой, знают (или верят, что "знают"), чем линия отлична от плоскости, а плоскость - от объёма. Количество измерений, равно как и степень числа, дают любому отличную возможность представить этот самый "уровень". Это не философский "род", поскольку число таких "родов" в пределах уровня отличается от единицы; в биологической интерпретации это. скорее, градация "одноклеточный организм" или "многоклеточный организм" - в то время как системы, в него входящие, являются классами, родами и видами, а крайний предел деления –  единичная особь.
Основных признаков, по схожести (однотипности) которых системы составляют уровень, должно быть никак не менее трёх, ибо каждый из них должен соответствовать какому-то направлению цели. Это условие чрезвычайно напоминает систему координат, а собственно говоря, таковой и является.
Временно прервём наши рассуждения об уровнях, поскольку в следующих главах мы будем всякий раз, с той или иной позиции возвращаться к этой мировой категории.



ЧАСТЬ  ВТОРАЯ.

ГЛАВА  I.

Переходим от бурных событий, совершающихся в мире, который именуется разными мыслителями по-разному; нами же – миром действительным, поскольку действие и есть содержание любого события, к мирам иным... Эти "иные" миры, конечно же, лишь части одного единственного целого Мира, но свойства их отличны от свойств действительного мира, а посему требуют особого рассмотрения.

Пространство... Нет ничего грандиознее; его даже не с чем сравнить – только с самим собой. Оно не может быть меньше или больше: оно бесконечно. Даже фантасты, в мгновение ока переносящие своих героев из одной его точки в другую, к пространству относятся уважительно:  герои старятся или молодеют, лишь само пространство не меняет возраста! Браво, господа фантасты! Каким духом, в каком сне вас овеяла истина – неважно; но если бы  этот же дух овеял наших физиков, наука избавилась бы от уродливого "монстра” под названием "пространство- время". Да, всё, что существует –  существует во времени; но кто сказал, что пространство "существует"? У пространства одна грация – "есть"; к нему не приложимы понятия "было" и "будет".
И всё-таки события мира действительного слабым эхом, но отзываются и в этом царстве вечного покоя - и тогда здесь возникает нечто подобное течению времени... Если вы желаете сотворить действительный мир, начните с простого, скажите: "Да будет свет!" – и пространство проснётся! Структурные единицы обнаружат свое реальное бытие.  Вместе со светом появится время. Ибо несть времени во "тьме": тьма безвидна и безвременна. Мысль же Бога является тем первотолчком, который организует хаос "тьмы" в "космос" света. "Вы сотворены по образу и подобию Божью – говорю я вместе со многими до меня –  "творите же, аки Господь ваш, обращайте тьму во свет!"
…Итак, перед нами  континуум покоящихся структурных единиц системы, которая называется "пространством". Какими же свойствами, на наш взгляд, эта система и составляющие её структурные единицы обладают?
Большинство из них мы уже упомянули в первой части; но с некоторыми следует тщательно разобраться.
Первое свойство – это размерность. Количество структурных единиц пространства – число постоянное, размеры всего пространства также постоянны; что же можно сказать о такой величине, как размер отдельной структурной единицы? А сказать можно только одно: что размер её – число конечное. Здесь нас поджидает ещё один казус: этот конечный размер, тем не менее, есть часть бесконечности, а, значит, заключает в себе бесконечность, что ставит под сомнение существование так называемой
"фундаментальной длины" (или же ограничивает таковую пределами действительного мира).
Вывод: что ненаблюдаемо, то,  тем не менее, имеет размеры. Второе свойство структурных единиц пространства – способность к взаимодействию со структурными единицами движущейся материи. Это свойство, как мы уже до­казали ранее, проявляется в существовании "полей" и некоторых физических       «эффектов», с ними связанных. Такие эффекты и позволяют  наблюдать ненаблюдаемое.
В самом деле, всякое представление о пространстве мы получаем лишь в том случае, если в нём (пространстве) находится источник света. Только тогда, когда между нами и источником света находятся возбуждённые структурные единицы пространства, – тогда мы способны оценить параметры источника, и главное – расстояние, отделяющее нас от него, т.е. "увидеть" пространство.
Рассмотренный нами в первых главах случай полного покоя, по-видимому, в реальности маловероятен. Реальное пространство во всех направлениях пронизывается различными излучениями, т.е. передаёт энергию, а, следовательно, энергией обладает, хоть и не постоянно. Впрочем, что, например, может быть более постоянным, чем поле тяготения – своего рода "стоячая волна", непрерывное возбуждение или как-то ещё!
Попробуем представить себе, что же происходит, если в некоторой области пространства оказывается структурная единица изменяющейся материи – некий "квант энергии". Изменятся ли свойства этой области про­странства, и если да, то как?
Первое, что мы обязаны учесть – условие "системности", т.е. взаимосвязь данной пары: "область пространства –  структурная единица материи (СEM)".
Итак, наш "квант" движется (не "покоится") среди безразлично одинаковых структурных единиц пространства СЕП.  "Среди" - если размеры СЕМ и СЕП сравнимы; "сквозь" - если несравнимы. А теперь вспомним один из  наших выводов, сделанных в I части: "нет движения - нет времени". Для удобства рассуждения перевернём его наоборот: нет времени - нет движения.
Кроме того, было бы неплохо понимать: а) в каком направлении (ях) течет (изменяется) время (свойство CEM),  и  б) существует ли зависимость между количеством энергии, присущей CEM, и скоростью изменения данной СЕ , т.е. скоростью "течения" её частного времени. К слову сказать, наличие частного времени каждой СЕ молчаливо предполагается самой системно-структурной концепцией мироустройства; однако, мы попробуем подойти с другой стороны – физической.
В известной формуле А.Эйнштейна о полной энергии CEM  E=mcc время присутствует дважды: Е=mcc=mS\TS\T, иными  словами, Е обратно пропорционально ТТ. То есть, мы пришли к искомому результату: два свойства структурной единицы материи – полная энергия и время –  взаимозависимы, а значит, “о6щее" время всего действительного мира является системой ''частных" времён составляющих его структурных единиц.
Теперь попробуем разобраться с пунктом а). Говоря о направлении "общего” времени системы, следует предположить коллинеарность "системного" вектора времени и векторов времени структурных единиц. Это - условие развития системы, как целого, т.е. системы непротиворечивой. Но само развитие, в зависимости от иерархических показателей групп векторов СЕ, может быть направлено трояким образом. Преобладание сонаправленных векторов даёт прогрессивное /интегрирующее/ развитие, преобладание разнонаправленных векторов приводит к деградации системы и, наконец, существует математическая вероятность равенства иерархиче­ских показателей: тогда перед нами оказывается некое подобие замкнутой системы, хотя и принципиально отличное от упомянутой.
Вернёмся к нашему кванту, вернее, системе  "квант (или СЕП) + окружающая его область пространства". Можем ли мы что-либо сказать о взаимодействии в этой системе? Учитывая, что понятие "взаимодействие" относится к сравнимым, т.е. одного уровня, системам, (в чём мы в данном случае сомневаемся), нам придётся это понятие заменить на уже употреблявшееся нами ранее понятие "взаимовлияние".
Благодаря взаимовлиянию CEM и СЕП, происходит перераспределение энергии или "выравнивание" потенциалов CEM и окружающих её CEП. B результате СЕП начинают изменяться, внутри СЕП начинает "течь" время, причём, (поскольку система непротиворечива) коллинеарно времени СEM. Однако взаимовлияние СEM /"кванта"/ и более далёких СЕП  падает с расстоянием и чем меньше энергии получает СЕП, тем медленнее течёт
её частное время. На каком же уровне происходит это ”выравнивание" потенциалов, приведёт ли оно, в конце концов, к полному /в результате потери энергии/ исчезновению нашей CEM или же события будут развиваться по иному сценарию?         
Сделаем, ради лучшего понимания, экскурс в физику: вспомним явление резонанса. Наилучшее условие для передачи энергии – это сравнимость, схожесть параметров структурных единиц, и наоборот: чем более различаются параметры СЕ, тем хуже происходит передача.
В нашем случае единственный общий параметр, который присущ как CEM, так и СЕП – это размер. Если размеры CEM и СЕП одинаковы, то скорость передачи энергии будет наивысшей и будет зависеть лишь от полной энергии СЕ, (т.е., конечно, не скорость меняется, а изменяется частное время СЕ: чем больше Е полная, тем менее длительный промежуток времени пройдёт при передаче энергии от CEM к СЕП). Пример такой передачи мы уже приводили: это система распространения электромагнитной энергии, обладающая наивысшей известной нам в природе скоростью передачи.
Каким же должны быть размеры СЕ материи и пространства, участвующих в гравитационном взаимодействии, если нам известно следующее:
1.Из всех типов взаимодействий гравитационное является самым слабым.
2.Время жизни /период существования/ даже таких СЕМ, как, например, протон, является весьма продолжительным, /10 в 33 степени сек/. Конечно, есть и масса короткоживущих CEM,но их период существования зависит от других причин, нежели взаимодействие с СЕП.
Эти два условия выполнимы тогда, когда размеры СЕП отличаются от размеров CEM на уровень или уровни. Следовательно, современная автору наука находится пока лишь на дальних подступах к теории гравитации.
В то же время можно с определенной долей уверенности прогнозировать направления разработки такой теории. Это -  более глубокая разработка теории резонанса в приложении к физике структурных единиц малых /глубоких/ уровней с целью определения параметров СE, типом взаимодействия которых является гравитационное; начало систематического изучения пространства, как среды, непосредственно участвующей в распространении энергии; разработка теории времени; изучение взаимного влияния систем и составляющих их структурных единиц.

ГЛАВА  II.

Перейдём теперь к третьей составляющей мира, составляющей настолько необычной, что о ней нельзя даже сказать, что она "есть". Да, дело обстоит именно так, что данная составляющая мира в настоящем времени не существует. Это – возможное будущее; впрочем, будем точны: необходимо возможное будущее.
Давайте представим себе некое явление, “окружённое”, с одной стороны, всем тем, что было "до", а с другой - тем, что будет "после". В обоих случаях мы приходим к бесконечности, но точка пересечения мировых линий от причин к следствиям /и наоборот/ всегда проецируется на ординату "1", т.е.на данное явление. Само единичное явление также можно рассматривать двояко: либо как мгновенное состояние некоторого процесса – аналог математической бесконечно малой величины, либо как некую сумму влияния ранее произошедших явлений; её мы называли интегральной суммой иерархических показателей причин. Анализируя первую часть высказывания, мы приходим к понятию неопределённого постоянного числа или ограниченной бесконечности /парадокс!/ причин, оказавших влияние на возникновение данного мгновенного состояния процесса. Чтобы не "поскользнуться" на парадоксе, автор считает нужным избрать первое определение понятия, а именно: неопределённое постоянное число /НПЧ/. Далее характеризуя наше единичное явление как процесс, представляющий ряд мгновенных состояний, в основании которых находятся НПЧ причин, мы должны учесть вторую часть высказывания и проинтегрировать все члены ряда с тем, чтобы наше единичное явление не оказалось "свалкой" не связанных между собой элементов, а было, каковым оно и является в действительности, живой развивающейся системой.
Рассмотренный нами процесс некоего явления – даже учитывая количество задействованных измерений пространства и времени – тем не менее, является плоскостным процессом. Это новое понятие следует понимать как показатель одноуровневости, а следовательно и одноэтапности описанного явления.
Итак, переход от прошлого к будущему, а точнее, наоборот – от будущего к прошлому, процесс материализации идеальной составляющей мира, происходящий в пределах одного уровня  есть процесс плоскостного развития.
Исходя из этих же соображений, процесс развития мира, происходящий на всех этапах и уровнях следует назвать объёмным
Ещё одна закономерность – уменьшение числа систем на каждом следующем /в сторону увеличения/уровне до предельного числа, равного
единице, и увеличение такого числа до бесконечности /возможно/ при движении наоборот. Об этом мы уже упоминали, когда говорили о направлениях "системизации".
Из всего сказанного следует два очень важных вывода: Первый – это вывод о неразрывности мира как развивающегося целого живого при дискретности всего частного. Второй – вывод о разумности /мыслимости/ мира,  поскольку и исходный пункт развития, и конечная цель его, и связывающие их законы развития /например закон соответствия причины и следствия/ – всё это ипостаси единой  идеальной основы мира; образно говоря, координаты ориентации мира.
Уважаемый читатель, мы с Вами приблизились, а может быть, уже стоим в дверях "святая святых" – мира, исходящего от Божьего воления. Мы вольны ослепнуть от тьмы ожидающих нас истин, вольны составить из них любую фантасмагорию, не зная действительной значимости и иерархической ценности каждой истины... Так не будем же самонадеянными, вспомним историю человеческой мысли и, поднимая выпавшую на нашу долю часть "груза",  будем пользоваться, без ложного стеснения, всем достоянием философии, всеми её достижениями, где и в каких областях ни были бы они сделаны, – этике, эстетике, науке, религии… Вопрос лишь в том, насколько нашей образованности достаточно для  такого пользования.
Что же нас интересует? Попробуем от робкого восхищённого взгляда, каким, например, смотрел на звёздное небо древний поэт, перейти к вопрошающему взгляду астронома – ничуть, кстати, не менее восхищённому, но куда более испытующему и настойчивому, а  интересует нас следующее:
1/Будущее как результат изменений существующей материи.
2/Будущее как результат взаимовлияния активной и покоящейся частей мира. Возможность разрыва "дурной бесконечности" причинно-следственных связей.
3/Будущее как результат актуализации онтологического триединства "материя-энергия-время". Смысл такого триединства.
4/Возникновение и исчезновение материи.

На сей раз нет нужды рассматривать эти вопросы в ином, нежели они представлены, порядке, а потому "начнём сначала". Что же видит человек при первом взгляде на проблему "прошлое-настоящее-будущее"? А видит он, что каждое мгновение будущего зависит от прошлого и являет собой неопределённое постоянное число - интегральную сумму иерархических показателей причин, т.е. сумму изменений мира на некий момент опять же интегральной суммы коллинеарных, /поскольку мир – непротиворечивая система/, векторов времени всех входящих в эту систему структурных единиц.
В этом определении скрыта одна интересная возможность, которую любят использовать в своих произведениях фантасты: если мыслима коллинеарность иного направления, нежели наша, то мыслимо бесконечное множество "миров". Как обстоит дело "в натуре" – остаётся только гадать.
Итак, казалось бы, всё понятно: если я нечаянно сломал росток сосны, то на дереве, которое могло бы вырасти, но не вырастет, никогда не поселится белка. Зависимость, как говорится, “железная". Одно плохо: не учитывается влияние следствия на причину, – а ведь, как мы выяснили ранее, здесь действует закон именно взаимозависимости причины и следствия. То есть, будущее в описанном выше понимании является простой суммой случайностей. Но все наши предыдущие размышления говорят о том, что это совершенно не так! Что же следует ещё учесть? А то, что все наши рассуждения относятся лишь к действительному миру; взаимовлияние же частей мира здесь не рассматривалось.
Между тем, покоящийся мир, – мир, где наличие энергий  – вещь непос­тоянная, где время течёт лишь спорадически, – этот мир самым равноправным образом участвует в создании предпосылок для будущего. И ещё одно замечание. Любой "закон", в том числе и вышеупомянутый закон взаимозависимости причины и следствия, “работает" лишь во времени, причём во времени низшего уровня, а именно – времени структурной единицы. Следовательно, даже потенциальная, мыслимая возможность достижения структурной единицей состояния покоя предполагает и завершение процесса  действия закона –  а это и есть разрыв "дурной бесконечности”, мучившей во все века учёных и философов, привязанных младенчеством мысли лишь к "реальной" части мира.
Наш третий вопрос - вспомним его - звучит так: "Будущее как результат актуализации онтологического триединства "материя-энергия-время". Собственно говоря, его следует объединить с четвёртым - вопросом об исчезновении и возникновении материи - что мы и сделаем, ибо смысл обоих вопросов один и тот же.
Для начала нам следует уточнить архиважное понятие "мыслимости" мира. Оно означает не что иное, как существование мира на разумной основе, основе непреложных законов; причём слово "разумный" не является ни этической оценкой, ни гносеологической категорией. Эта "разумная основа" есть, возможно, та тончайшая структурная категория, та незнаемая граница, которую мы необходимо предполагали в первой части нашего исследования. Как бы мы  ни избегали высказываний по поводу "овеществления идей", – поскольку оппонентам подавай формулы и статистику, а у нас таковых нет, –  тем не менее, пришло время определиться и в этой области. Давайте возьмем за отправную точку в решении /а, скорее, в уподоблении решению/ этот самый пресловутый» образ и подобие божие" - человека с его далеко не абсолютным знанием. Так вот, история развития познания говорит о том, что приближение к истине в знании выражается увеличением результативности творчества. Всякий субъект творит не только образ мира у себя в голове, но и сам мир – в меру своего умения; и самого себя – в меру данности такого таланта. Мы также полностью вправе, свойственное известным нам субъектам, экстраполировать на всех субъектов и на Субъекта единственного в своём роде, обладающего знанием абсолютным. Абсолютное знание предполагает не только полное тождество образа предмета и самого предмета, но и тождество структурных частей предмета со структурными частями образа предмета в сознании субъекта.
Таким образом, мы с Ваш доказали наше положение о том, что структурные единицы образа предмета и структурные единицы самого предмета на каком-то уровне являются тождественными – собственно говоря, для Бога нет разницы между творением как таковым, и образом этого творения в Божественном Знании. Автор намеренно употребляет понятие "знание”, поскольку  “со-знание" – это как раз то,  что присуще субъекту сотворенному, в том числе и человеку: интегральная /обязательно!/ сумма образов объектов и идеальных законов их существования и развития. А поскольку знание субъекта сотворенного есть величина, во-первых, частная, во-вторых, конечная, – то неизбежно такое знание не может достичь уровня тождественности образа объекта и самого объекта - уровня Божественной Истины. Иными словами, "со-знание" двойственно: оно и истинно, не-истинно, т.е. ложно. И мерой его истинности как раз и является мера результативности творчества.
Но эту тему – значение истины и лжи в мироустройстве –  мы рассмотрим позднее. Сейчас нас интересует процесс "актуализации” – хотя бы общие очертания. Автор ещё раз заявляет свою позицию: в мире нет места неким "сокровенным" тайнам; для мира принципиально важно быть познаваемым и познающим, поскольку мир "субъектно-объектен". "Познаваемым" – познание есть различение, различение предполагает изменение,  изменение – признак существования и развития. "Познающим" – познание есть накопление знания, накопление знания есть  увеличение результативности творчества, последнее же – есть обретение Божественной Истины. "Сокровенность” нужна нам, людям, для того, чтобы открыто не говорить о нашем незнании – "мы так стеснительны!...” Но бессмысленно стесняться незнания: интеллигентный мальчик, попав в компанию хулиганов, поначалу "стесняется" своего знания – это ли не пример относительности наших оценок!
Итак, друзья - "астрономы", устремим наш взгляд к точке, где рождается – о, отнюдь не новая звезда! – берите выше: рождается Вселенная!
Каковы же свойства мира в "окрестностях" этой "точки"? Начало процесса находится вне времени: время не является независимой категорией /см.ранее/. Следовательно, не приходится говорить о какой-либо протяжённости процесса "до" точки актуализации, а также о  возникновении мира "причинным" способом, ибо само понятие "причины" появляется вместе со временем. Кроме того, следует учесть "принцип экономности": один и тот же процесс служит всегда не менее чем двум целям.
Присмотримся к нашему процессу актуализации – авось и обнаружим вторую сторону. А поможет здесь следующее соображение: если бы этот процесс характеризовал движение только в одном направлении – "рождении" материального из “идеального" – то мир давно бы состоял только из материи: "повернуться” негде было бы! Значит, процесс, называемый нами актуализацией, второй своей ипостасью должен иметь дезактуализацию материи, то есть её переход в обратном направлении – от действительной фазы к покоящейся и далее к "идеальной" или "возможной" /как мы в начале называли/. Вероятнее всего, как первая, так и вторая стороны процесса являют собой ряд этапов, три из которых мы можем наблюдать это пространство /покой/, поле /распространение, передача энергии/ и вещество /система существования, развития и субъективации триединства материи - энергии - времени/.

ГЛАВА III

Здесь мы вынуждены сделать остановку. Оглянувшись на наши рассуждения, мы замечаем, что очень уж они "пахнут" наукообразием и логичностью; в то же время некий внутренний голос всё более решительно заявляет протест такому состоянию мысли. И в самом деле: если мир должен "рождаться" из идеального и "умирать" в идеальном, то какая нужда заставляет Господа Бога придерживаться именно такого сценария? Отчего, например, не довольствоваться "миром-образом”  – ведь для Абсолютного Знания материальность, возможно, необязательна? И существует ли на самом деле подобный процесс "рождения-умирания" вечного мира — "а был ли мальчик"?
    Прежде чем давать ответы, позволим себе, ещё несколько запутав читателя, усомниться в правомочности поставленных вопросов, - как чуть выше мы усомнились в сути наших предыдущих рассуждений.
Итак, сомнение накладывается на сомнение, - этакая мысленная картина гегелевского "отрицания отрицания" В чём же дело, что мешает нам прийти к верным выводам, а точнее, к выводам, которые удовлетворяли бы все наши сомнения?
Как ни странно, дело в нашей системе ориентации в мире, а именно в языке, – с его логикой, которая есть, собственно говоря, выражение зако­на причинности; с его понятийным инструментарием, характеризующим лишь действительный мир и бессильным в характеристике иных состояний бытия. Именно язык есть главная причина своеобразной "упёртости в потолок" нашего философского мышления. В то время как в науке за любым принятым  на вооружение символом стоит реальное или абстрактное содержание; в то время как религия тоже имеет понятный для большинства язык символов, – в то же время философ, дабы быть понятым, вынужден пользоваться системой ориентации, почти непригодной именно для философии. Вообразите лишь один парадокс: для того, чтобы рассуждать о "явлениях", происходящих "вне", «до" и "в исключение" времени, автор должен применять понятия языка, основой которого является "временность”.
"Что же делать бедному еврею", т.е. философу, который бодро доскакал на любимом коньке до границ действительного мира, и далее конёк ни в какую! Умирать, чтобы проверить кое-какие идеи "на практике", вроде бы рано, да и для  самой проверки невыгодно: а как быть с публикацией результатов?
А что, если логика языка и логика мысли – это всего лишь сводные сестры, и "родство" их вынужденное? Попробуем убрать из рассуждения всё, что в родстве со временем,  –авось, что и получится!.. Однажды мы с вами, читатель, ради опыта поместили некий "квант" /СЕМ/ в область пространства. Но чистоплотные люди обычно убирают за собой; на нас же напала забывчивость, и бедный "квант" наверное, уже выровнял свой энергетический потенциал со структурными единицами окружающего пространства. Скорее к нему! Ага, вот он; цел и невредим!  Конечно, при той скорости рассеяния энергии в пространстве, какую позволяет гравитация, так называемого выравнивания потенциалов нам пришлось бы ждать весьма долго. Тем не менее, это мыслимый процесс. Давайте попытаемся проследить, что будет происходить со структурной единицей материи по мере "выравнивания" потенциалов,  т.е. потери энергии.
Во-первых, чем меньше у CEM остаётся энергии, тем меньше скорость течения её частного времени.
Во-вторых,  следует ожидать изменения таких параметров, как объём CEM и плотность энергии. Но о таком изменении можно рассуждать лишь в условиях неизменности вектора частного времени CEM. Как же тогда реально выразится уменьшение внутренней энергии СЕМ? Наиболее подход­щим автору кажется сценарий увеличения неопределённости параметров /уровень неопределенности параметров  УНП = Еполн./Ефунд./  до порога сравнимости с параметрами СЕП; при достижении этого порога  становится возможным "квантованный" скачкообразный переход CEM в состояние покоя, /вернее, состояние СЕП/. Подобную систему мы уже описывали в случае распространения электромагнитной энергии; различие же между двумя видами распространения энергии, вероятно, сводится к размерности резонирующих единиц,  т.е. определяется уровнем системы.

Итак, сделаем вывод:
При изменении внутренней энергии структурной единицы происходит изменение неопределённости её параметров. Полной неопределённости параметров структурная единица достигает при переходе в состояние
покоя.
А полная неопределённость параметров и есть та самая "ненаблюдаемость”, о которой мы говорили на первых страницах нашей книги!
Состояние же пограничное, свойства которого определяются, /как ни странно!/,  уровнем неопределённости параметров =1, есть состояние "поля".
Говоря о переходе CEM в состояние покоя,  мы  вслед за великим физиком ХХ века Максом Планком, решили, что подобное явление, скорее всего, носит "квантовый" характер. Кавычки в этом определении подчёркива­ют именно "порционность" деления энергии; да и при нашей концепции мира, квантовость, собственно говоря, является обязательной.
Ещё одно важное следствие этого самого "квантового" характера перехода СEM в СEП — это то, что УНП также измеряется /изменяется/ дискретными величинами. Пороговое же значение параметров есть величина, которую можно назвать фундаментальной.
Таким образом, мы развеяли наши собственные сомнения в существовании фундаментальных параметров, высказанные в первой части на основе примитивно-математического мышления автора. Иными словами, "точка" — это структурная единица, имеющая наименьшие возможные размеры.
Тем не менее, остаётся в силе замечание к термину, принятому в физике Название "фундаментальная длина" совершенно не учитывает так важный фактор как УНП. Автору гораздо больше нравится выражение "фундаментальный размер” – (F).
Итак, идеальное пространство, по мнению автора, есть система так называемых "квантов размерности" /структурных единиц пространства/ со следующими характеристиками:
I.Полная внутренняя энергия Еп = О.
2.Масса структурной единицы Mce  = О.
3.Частное время СЕ /скорость течения/ Vч  = О.
4.Уровень неопределённости параметров  УНП>1.
5.Фундаментальный размер СЕ = F.
К указанным пяти свойствам можно добавить и такое свойство, как способность  к взаимодействию с СЕ активной материи, о чем мы уже не раз упоминали.
Глава 4
Надо признать, что мы несколько отклонились от нашей основной темы – будущего как результата актуализации онтологического триединства "материя-энергия-время” /МЭВ/, хотя найденные нами закономерности очень важны для понимания процесса актуализации.
Что ж, продолжим тему следующим высказыванием: материя действительного мира есть результат взаимодействия "квантов" /СЕП/ идеального пространства с УНП>1 и дискретных СЕ идеальной энергии. В результате взаимодействия образуется CEM с УНП, отличным от нуля, но меньшим единицы, изменяющаяся в собственном /частном/ времени и способная к взаимовлиянию и взаимодействию с другими СЕМ и СЕП.
Кстати, древний "Хаос" весьма похож на наше идеальное пространство с его УНП >1, и появление энергии в структурных единицах пространства равнозначно появлению порядка, ибо порядок есть определённость.
Что же такое эта самая основа миропорядка – "энергия"? Есть два способа анализа, которые нам предлагает логика:  апофатический и катафатический; есть также и сомнения в их действенности, ибо будь таковая эффективной, заданного нами вопроса не существовало бы. Поэтому не будем заново проходить путь,  пройденный многими мыслителями и не принесший результата. Вспомним: когда в первой главе мы "колдовали" над сочинением определения "жизни", то первое определение, между прочим, было таким: жизнь есть способность материи образовывать усложняющиеся системы, а любая система есть, прежде всего “порядок”, “космос". Ухватимся за понятие "космос" в нынешнем его понимании  – Вселенная. Некоторое время назад было открыто так называемое "фоновое" излучение, причиной которого до сих пор считался "Большой, взрыв". При этом источники излучения находятся, что молчаливо подразумевается, в самых отдалённых частях Вселенной. Однако мало кто обращал внимание на несоответствие в уровне "фонового" излучения в месте измерения с предполагаемой /с учётом потерь в пути/ мощностью источника, коим по гипотезе, является высокотемпературная плазма начала "материального" бытия Вселенной. Однако такое несоответствие реально существует.
И вот здесь мы можем сделать предположение, которое напрашивается само собой как закономерность нашего хода мыслей. Вот оно: так называемое "фоновое" излучение является результатом перехода структурных единиц материи из состояния обладания энергией в состояние покоя /с характеристиками, указанными в конце 3-ей главы/.
Наша гипотеза не предполагает известной удаленности источника излучения от наблюдателя; следовательно, снимает несоответствие, замеченное нами в действующей "на сегодня" космофизической теории. 
Энергетика же излучения зависит от пороговой фундаментальной величины Еф, освобождающейся при таком переходе.
Итак, если наша гипотеза верна, то речь идёт об открытии процесса динамического обмена между действительным и покоящимся миром. Собственно говоря, мы довели до логического конца давно открытый процесс энтропии. Но теперь нам предстоит в этом же процессе обнаружить и противоположную направленность – ибо природа, как мы уже знаем, весьма экономна....
Возможны два варианта рассуждений. Первый основывается на предположении о динамическом равновесии перехода "активность-покой”, второй – на разнесённости этапов данного перехода во времени.
Согласно первому варианту, происходит как "освобождение", так и "связывание" энергии "из" и "в" СЕМ, причём процесс этот не имеет никаких веских причин к неравномерности, к образованию неких флуктуаций. Абсолютно одинаковый уровень фонового излучения  Вселенной на всех направлениях вроде бы говорит в пользу этого варианта. Но  пока не обнаружены /и, по мнению автора, вряд ли будут обнаружены/ признаки обратного перехода СЕП + Еп = CEM. То, что в опытах по созданию сверхсильных магнитных полей открыто "рождение" электрон-позитронных пар подтверждает как существование СЕП, так и взаимодействие СЕП с Еп в виде поля, Однако, для подтверждения императивности первого варианта нашего процесса требуются признаки "всеохватные", такие же, как фоновое излучение – для процесса энтропийного "охлаждения".
Второй вариант предполагает, /что для нас очень важно/, этапность процесса, а значит, и какие-то ограничения, для преодоления которых требуется качественный, /т.е. с переходом на высший уровень/, скачок.
Попробуем вновь "насочинять" вопросов. Итак —
1.Разделение "души" и "тела" структурной единицы при "упокоении"–  что ограничивает обратный процесс?
2.Невозможность вечного "круговращения” энергии без подъёма низших форм по "ступеням" уровней к высшим формам. Мысль, как высшая ступень энергетики.
3 .Идеальность мысли во времени; слияние идеального и материального  вне  времени.
Итак - второй вариант. Долго ли, коротко ли - но вот все структурные единицы благополучно расстались со своими энергетическими запасами. Неуничтожимая энергия, "яко душа вылетев из тела", помчалась по необозримым просторам Вселенной в виде излучения и сопутствующих ему "эффектов". "Тело" же СЕМ кирпичиком неопределённого фундаментального размера очутилось среди таких же бесчисленных "кирпичей” в величественном здании Вселенского пространства. "Ничего не осталося,  только пыль да печаль…”
Но вот и излучение, заполнившее всю бесконечную Вселенную, постепенно ослабло, "раздарив" энергию структурным единицам пространства. Но в таком случае речь идёт уже о несколько ином пространстве –  пространстве, обладающем определённой суммой энергии, а значит, и некоторой соответствующей ей "материальностью", как-то: массой, а также направленностью изменения, то есть временем. Это пространство можно назвать как постматериальным, так и предматериальным. Однако, как бы нам ни хотелось, волчок, увы, не крутится в обратную /к материи/ сторону. И виной всему уровень неопределённости параметров, который, будучи одинаковым во всех точках такого пространства, превращает его в идеальную замкнутую сис­тему, способную существовать, но не развиваться.

И вновь мы, невольные пленники ассоциаций, вынуждены употребить религиозное понятие, которое хорошо обрисовывает данную сущность —  “забвение". Именно забвение, именно растворённость души, /а как ещё назвать растворённость энергии в пространстве?/, есть та Воля к осуществлению, которую иным, чем мы, путём, даже не "нашёл", а почувствовал великий Шопенгауэр. Это состояние является границей, на которой заканчивается ресурс направленности одного вида - к упрощению, однообразию и покою, - и накапливается некий ресурс направленности другого вида — к различению, усложнению, к порядку. И этот процесс, эта Воля к осуществлению нуждается в Творце, ибо сама она не может, "родить” в себе Порядок. И вновь мы с вами, читатель, доказываем для себя существование Бога; как мои мысль и воля не существуют вне меня, как субъекта, и нераздельно организуют меня как субъекта и объекта для себя же,   так и в описываемом случае нераздельны признаки субъекта, единственного в своём роде: Воля к осуществлению и Абсолютное знание —  “мысль”,  “Слово”…
Что ж, читатель: пользуясь лишь человеческими возможностями, мы пассивно "довели" мир до состояния Хаоса и забвения. Однако, те же человеческие возможности дают нам примеры обратные, примеры увеличения результативности творчества /об этом мы уже говорили/, собственно говоря, примеры способности материи к возникновению и развитию усложняющихся систем – к жизни. Что же говорить о возможностях Божественных, как не то, что именно таковые являются актом или актами творения мира из Хаоса и Забвения, – но не только мира, а самого Хаоса. И всё же, начиная рассуждение, мы допустили некоторую оплошность. Мы ничего не сказали о том, что происходит с такой важной категорией действительного мира, как время. Между тем, время есть связующее звено в нашем  триипостасном единстве “материя-энергия-время”. В нашем же рассуждении оно оказалось оторванным и как бы незначащим.
Но именно от скорости течения частного времени СЕ зависит такой "неопределённой" показатель, как уровень неопределённости параметров: чем меньше полная энергия, тем выше УНП.
УНП = Еф/Еп, где Еф – энергия квантового перехода, т.е        наименьшая возможная для СEM,  Еп – полная энергия СЕМ.
"Т" в данной формуле имеет значение длительности, а не скорости течения времени. Скорость же течения времени   принципиально измерима, но практически это сделать невозможно, "благодаря" тому, что общемировая скорость Vt есть величина интегральная и представляет собой некую среднюю /следствие "системности" времени/ - частное от деления суммы скоростей течения времени всех СЕ мира на количество структурных единиц, /грубо говоря, бесконечности на бесконечность/.
Как мы раньше уже говорили, УНП даёт нам возможность понять различие между “веществом"  и “полем" - двумя формами МЭВ. Если Еп>Еф
/полная энергия СЕ больше наименьшей возможной фундаментальной вели­чины/ – перед нами вещество / УНП стремится к нулю/; Еп = Еф – мы имеем дело с полем /СЕ при УНП = 1 обладает энергией и не обладает ей в равной степени/. Если же Еп стремится к нулю, то УНП>1 и речь идёт о структурной единице пространства, /в том числе и идеального – при Еп = 0, УНП стремится к бесконечности/.
Теперь перейдём непосредственно ко второму “сочинённому” вопросу — каким же образом нам сотворить мир из Хаоса, а, равным образом, изначально и Хаос?
Возможна ли организация некоторого круговорота МЭВ, или же дело обстоит иначе?
Конечно же, на вопрос о возможности круговорота МЭВ следует дать утвердительный ответ: мы уже называли второй всеохватный императивный признак движения энергии в направлении от простых уровней к сложным - это жизнь. Но давайте прямо скажем, что даже такой прекрасно организованный "круговорот" МЭВ был бы абсолютно бессмысленным, если бы не служил некоей цели. Постановку же цели осуществляет лишь субъект; цели же всего мира – субъект, единственный в своём роде: это наше третье доказательство Бытия Божия.
По вопросу о целях автор высказался ранее; здесь же хочется только восхищаться тем, насколько остроумно Господь пользуется одними и теми же средствами для достижения, казалось бы, прямо противоположных целей. Гравитация, собирающая структурные единицы в системы, служит ещё и средством к рассредоточению энергии; смерть частного организма является показателем жизненных процессов организма собирательного: если бы мы не знали смерти, то как бы мы знали жизнь? В жизни Бога должен быть смертен мир, как низший, по сравнению с Творцом, организм. В этом смысл этапа Хаоса и Забвения; но именно из Хаоса и Забвения вырастает вновь изумительное Творение Господне - птица Феникс возрождается из пепла!..
Ну, а теперь, уважаемый читатель, давайте поломаем голову над задачкой, которая заключается в следующем. Мы знаем, что если в нашем распоряжении будут Xaoc и Забвение, то мир из них мы, скорее всего, создадим /вернее, возродим/. Однако, представим себе, что этих вещей у нас нет, а мир создавать нужно - иначе где же нам жить? Покопавшись в инструментах, мы обнаруживаем, что некоторое время назад мы утверждали /естественно, в виде возможности/ значение "мыслимости" мира для его существования. Сейчас это для нас Единственная возможность. Вспомним, что мы – подобие Бога, и превратим нашу мысль во… A, впрочем, надо ли "превращать во…”? Что мы знаем о Боге, кроме того, что Господь есть субъект; что он обладает Волей и Абсолютным Знанием; что если мы — образ Божий, то, следовательно, любые иные образы Божии  также двойст­венной природы: трансцендентное вырастает из имманентного или, вернее, нераздельно с имманентным.    Образ же вообще есть не что иное, как некое целостное представление, мысль мыслей субъекта. Мысль Божия в этом случае есть то, что заключает в себе и трансцендентное, и имманентное, и связывающую их воедино силу: закон их взаимоотношения. Кстати, ''поблизости” от этого определения кроется разгадка присущей нам "свободы выбора”. Господь не создавал нас – и мир ради нас; он создал мир – и нас, как часть этого мира. Мир же основывается на разных уровней направленностях, о которых мы уже говорили. Мы не делаем выбор между добром и злом; мы выбираем "систему ценностей" и действуем в согласии с ней. Посему о "свободе" следует говорить с особой осторожностью: это эфемерида, для которой действительный мир - не слишком подходящее место.
Понятие "свобода" чем-то родственно понятию "поле": и у того, и у другого, /хотя и на разных уровнях/ одинаковый показатель УНП. Впрочем, в нашей жизни такими эфемеридами являются и наше знание истины, и наши творческие успехи и многое другое.
Итак, чтобы создать Хаос, нам надо его "измыслить", поселить у себя в мыслях… Картина, явно напоминающая героя Козьмы Пруткова, - "кого власы подъяты в беспорядке; кто, вопия, всегда дрожит в нервическом припадке...” Не зря про сумасшедших говорят, что у них "свой, особый мир.” Так что, мы с Вами, читатель, вплотную приблизились к тому, чтобы оказаться в рядах столь важной части человечества!
Ну, что ж, на такой вот шутливой ноте мы заканчиваем вторую часть нашей книги. Некоторые вопросы остались без удовлетворительного ответа – но наше древо ещё только прутик, гнущийся под ветром во все стороны. Дадим же ему вырасти и окрепнуть!

ЧАСТЬ  III
В первых двух частях нашей книги  основное внимание мы уделяли структурно-системной (или наоборот – кому как нравится) концепции мироустройства. Читатель помнит, что, особенно под конец, автор часто прибегал к помощи достаточно странных характеристик описываемых объектов, как-то: неопределённое постоянное число, уровень неопределённости параметров и тому подобное. При размышлении, с чего начать следующую часть, появилось убеждение, что достаточно трудно будет обходиться без некоей теории, которая свела бы все эти “неопределённости” в систему и определила бы реальное значение этой системы в мироустройстве. И потому первую главу предлагаемой читателям части мы назовём

I.НЕОПРЕДЕЛЁННОСТЬ.

Когда отзываются о компетентности человека каком-либо вопросе, не желая при этом его обидеть, обычно говорят так: он, конечно, не специалист, но представление имеет.
Что же это такое за "представление”, которое не позволяет, с одной стороны, сказать, что человек вообще ничего не знает по сути, но, с другой стороны…
Отвечая на этот вопрос, мы вступаем в область, где пересекаются пути гносеологии и этики; и лишь онтологии, казалось бы, здесь "нечего делать". Однако, как говаривал пасечник Панько Рудый, "не говори гоп, пока не перескочишь!” С некоторых пор автора стали брать сомнения насчёт «ненужности» онтологии. Эти сомнения и явились причиной настоящего исследования.
Сначала рассмотрим парадокс: Абсолютное Знание /A3/ исключает  незнание, однако любое частное знание внутри абсолютного ограничено именно незнанием.
Мы далеки от мысли применить немедленно принцип “или-или": всё мироустройство говорит нам о безраздельном царствовании принципа “и – и”. Для характеристики A3 следует помнить о таком его качестве, каким не обладает ни одно частное знание, – о безграничности, бесконечности.
Теперь можно сказать, что всякое "представление” состоит из некоторого количества истины и бесконечного количества не-истины /”не-знания" и т.д./, причём, всё это можно выразить такими соотношениями:

1)  Ич/Иб         2)    Ич/НИб       3)  НИб/Иб          
где Ич - частное истинное знание.
Иб - абсолютное знание /бесконечная истина/.
НИб – разность Иб и Ич.
Первое отношение, как и второе, математически являются бесконечно малыми величинами. Но нас интересует не результат сравнения, а само сравнение, его смысл и значение в мироустройстве. Итак, первое отношение мы назовём коэффициентом истинности /КИ/; второе – коэффициентом определённости /КО/; третье – коэффициентом неопределённости /Ки/. Третье отношение не является числом дифференциальным /если так можно выразиться/, наподобие первых, но может быть числом постоянным.
КИ говорит нам о существовании двух /по меньшей мере/ субъектов, один из которых – Абсолют, Творец, мысль  которого /в широком смысле/ есть и образ истины, и сама истина, то есть полностью тождественна как со стороны гносеологии, так и со стороны онтологии; второй субъект есть категория частная, тварная – как необходимо возможная, мыслимая. Ещё одно свойство КИ: возможность изменения Ич от нулевого значения, когда субъект отсутствует в реальности /”не рождён"/ до некоего "максимума”, величину которого определяют такие два фактора, как функция субъекта в мире и его предназначение. Здесь автор еще раз хочет подчеркнуть различие: функция – характеристика субъекта как структурной единицы, предназначение – как системы. Из этого следует, что Ич  не может быть числом бесконечным /наподобие НПЧ/, т.е. сумма знания частного субъекта всегда ограничена. “Квантовостъ" здесь заключается в том, что субъект рождается с определённой суммой знаний /"уже пригодным к жизни"/ и умирает также с определённой суммой знаний /"ещё пригодным к жизни"/, - то есть категория "субъектности", Ич, измеряется также дискретными величинами /в понятие "знание" входит и управление организмом процессами в самом себе, что не относится обычно к сфере со-знания/.

Итак, коэффициент истинности "даёт" мне меня, другого и Абсолют; а также мою "включённость" в Абсолют.    
Перейдём ко  второму соотношению: КО = Ич/НИб.
Здесь мы видим главное отличие субъекта частного, сотворенного, от субъекта абсолютного: в показателе присутствует сумма /количество/ частного знания. Отсюда следуют такие утверждения, как:
I. Всякое частное знание и истинно, и неистинно.
2. Всякое частное знание  относительно.
Второе утверждение требует расшифровки. Субъект, с течением времени, теряет одни знания и приобретает другие; кроме того, не существует абсолютных истин для частного понимания:  вчера некая теория считалась правильной, сегодня она опровергнута другой теорией; причём, и та, и другая аргументировались по-научному "честно". Поэтому КО есть величина дифференциальная: её следует понимать как абсолютное приращение знания субъекта /в качестве системы/.
Коэффициент неопределённости /КН/ автор просит отличать от уровня неопределённости параметров /УНП/: УНП - это "энергетика наоборот"; КН же – понятие идеальное, численно равное отношению неистинности, неизвестности большей части мира сознанию частного субъекта, к истинности знания Абсолютного субъекта.
Коэффициент неопределённости есть показатель, обратный творческой силе мышления частного субъекта.
Если мы с Вами, читатель, собираемся сотворить  – не мир, а пока только Хаос, – следовательно, мы должны быть настолько совершенны, что наш КН был бы равен нулю. Однако, ни мне, ни Вам это в ближайшее время "не грозит". "Не грозит" сие и любому частному субъекту, поскольку частное не абсолютно, но сотворено Абсолютом. Творец творит мир в "себе", отчуждая от себя. Явление "материи-энергии-времени" соответствует моменту оформления и отчуждения Божественной мысли, появлению /оформлению/ "объекта-субъекта" частного. Субъект же частный связан с Абсолютом двумя категориями, происхождение которых В СЕБЕ данному частному субъекту неизвестно  –Волей и Способностью. Появившись "на свет", любой субъект начинает исполнять двоякую роль: как объект – нести какую-то функцию, как субъект – избавляться от неопределённости, т.е. ориентироваться в мире настолько, насколько это ему предназначено. "Что" и "насколько" каждый из нас /и все вместе/ представляет в мире  – доступно нашему пониманию в определённей мере, которую мы и называем Представлением. Поскольку KН "специалиста" несколько ниже КН "чайника"  – в данной области знания! — постольку первый имеет формальное право на некоторую гордость, которая в моральном плане несёт уравновешивающую отрицательную нагрузку.
Все три наши характеристики отношений "определённость – неопределённость", выраженные указанными коэффициентами, подчеркивают важнейшее положение о том, что деление на субъект и объект условно, и что в реальности субъект и объект нераздельны и взаимосвязаны.

         ГЛАВА II. ОРГАНИЗМ, ИЛИ ОТ ХАОСА К                АБСОЛЮТУ.

Выделив в предыдущей главе четыре категории –  способность, воля, функция, предназначение, – мы, тем самым, наметили черты направленности, противоположной энтропийной; направленности, составляющей вторую ветвь круговорота МЭВ /материя-энергия-время/. Именно здесь происходит "возвышение" уровня энергии систем или, что то же самое, "развитие души" субъектов-объектов мира. Развитие же души, собственно, выражается в накоплении и углублении знания на присущем каждой системе уровне познаваемости мира, в снижении коэффициента неопределённости познающего субъекта и повышении коэффициента истинности образа мира.
Об уровне познаваемости мира стоит сказать особо. За этим определением стоит тот факт /и это учитывают агностики/, что человеческое познание ограничено по определению, как частное. Для того, чтобы смотреть на мир с точки зрения таких субъектов, как, например, планета или атом, нужно стать этими субъектами - или установить с ними мысленный контакт, усвоить их систему ориентации и обучить этой системе множество людей. Ясно, что такие задачи непосильны для человека; что образы мира для структурных единиц и для систем, т.е. для субъектов разных уровней, говоря осторожно, различны. То, насколько глубоко субъект ориентируется в мире, зависит от функции, выполняемой субъектом-объектом как СЕ, и от предназначения его как системы. Зная об исключительной экономности Господа Бога в средствах для достижения цели, мы вправе сказать, что уровень развития субъекта не может быть больше, чем ему предназначено для выполнения определённой функции в ... "в" - в том, чем, собственно, является всякая система, предназначенная для повышения уровня энергии – в организме; в данном случае, в организме следующего уровня.

Определение: Организмом называется всякая система, деятельность которой направлена на повышение качественного уровня используемой энергии.
Общим мерилом предельной высоты уровня энергии любого организма является мысль и уровень мышления вообще.
Низший предел, или предел начального уровня энергетики организма зависит от пределов высших уровней энергетики структурных единиц.
Иными словами, мысль человека возникает на основе мышления составляющих его структурных единиц, например, клеток. Мышление клеток даёт человеческому организму ту неуловимую энергию, которую он превращает в собственную мысль. То же можно сказать об отношениях "молекула-клетка" или “человек-человечество"; вообще: "структурная единица-система”. Во всей этой "иерархии" мышлений следует отметить любопытный эффект: мышление предыдущего уровня для субъекта "не существует" в идеальном аспекте, мышление последующего уровня "не существует" в материальном аспекте. Собственное же мышление для субъекта трёхипостасно:
1.Материальная основа /электрохимические реакции/.
2.Некое "поле" с малоизученными, но реальными характеристиками /”биополе", “аура" и т.д./.
3.Мысленный образ как идеальная часть общей системы. Логика шаблона подводит нас к тому, чтобы эту третью, идеальную часть нашего мышления объявить "материальной" частью энергетики организма следующего уровня – человечества, – но мы поопасаемся это делать, поскольку очень возможно, что частные мыслеобразы мира с их бесконечно малым коэффициентом определённости имеют отношение к Абсолютному мыслеобразу мира примерно такое же, какое имеет кирпич к зданию. Нужна очень большая фантазия, чтобы утверждать, что кирпич – это и есть здание; но несомненно, что часть любого здания кирпич в себе заключает.         
Рассуждать же о мышлении человечества как организма следующего уровня нам помешает отсутствие /или чрезвычайно низкий коэффициент истинности/ представления. Надо хотя бы "фантомно" создать себе это представление – и уже потом подвергать его испытанию сомнением. Это мы и попробуем сейчас сделать.
Начнём с того, что свойства мышления человечества как организма никоим образом не должны совпадать с таковыми у человека. В самом деле, из нескольких атомов с разными свойствами получается организм следующего уровня - молекула со свойствами, которые оказываются совершенно неожиданными по сравнению с исходными. Сообщество же огромного числа молекул с разными свойствами является обязательным условием существования организма клетки; причем, в обоих указанных случаях появляется некий момент, некий этап, который /довольно, правда, осторожно/ можно назвать моментом смерти свойств составляющего организма /СЕ/ и рождения свойств организма объединяющего /системы/.
Соль не имеет свойств натрия и свойств хлора, они "умерли" в момент соединения, но зато “родились” свойства соли NaCl. Клетка не имеет свойств молекул сахара, эфиров или аминовых соединений - они "умерли" на этапе создания организма клетки, но зато "родились" свойства, которых никогда не было у перечисленных молекул.
Это "уничтожение-проявление" свойств заставляет предположить их наличие у объекта /в данном случае/ в качестве ИДЕИ, которая проявляется материально на более высоком уровне. Вот тут-то мы, впервые после осторожной постановки проблемы, можем перебросить мостик от мышления человека к мышлению человечества.

    ГЛАВА III. ОРИЕНТАЦИЯ.

Первая задача любого организма – говоря техническим языком, определение собственных параметров, а проще –  своего места в мире. Ни одну задачу невозможно не то что решить – даже поставить – если неизвестны параметры исходные и параметры целевые. "Что такое я" и "каковы мои цели" – эти вопросы в той или иной мере стоят перед любым частным субъектом, будь то человек, Галактика или бактерия.
Мы не будем вникать в тонкости механизма ориентации даже такого очень близкого нам /соседний уровень!/ субъекта, как, например, бактерия - оставим это как научную задачу будущим поколениям, которые смогут "прочесть" мысли бактерии. Однако вполне возможно на примере собственного, человеческого, организма проследить основные закономерности ориентационного процесса, принимая этот организм то за структурную единицу, то за систему.
Начнём хотя бы с проблемы разнообразия людей. С точки зрения антропоцентристов, для коих человек – пуп Вселенной, этому нет никакого внятного объяснения. С нашей же точки зрения объяснимы как похожесть, так и различие людей. Всё дело в том, что – как одна из идей, или как развитие идеи, – многоклеточный организм человека представляет собой слаженную систему такого сообщества клеток, – и потому, чтобы род людской существовал, он /организм/ должен иметь черты замкнутой системы; то есть, тождественность механизма связей между структурными единицами всех систем этого уровня. Иными словами, люди должны рожать людей, а не крыс и собак.
В то же время, всякий человек является структурной единицей системы следующего уровня – организма под названием "человечество” – а, следовательно, предназначен для выполнения определённых функций в жизнедеятельности этого организма. Поскольку функции различны, постольку различны и структурные единицы, то есть, люди, ответственные за их выполнение /мы же не пеняем клеткам печени за то, что они не похожи на клетки мозга; слава богу, что у нас есть и те, и другие!/.
Однако, “благодаря" усилиям антропоцентристов, особенно так называемых '"гуманистов", понимание этого факта весьма затруднено, "замусорено” различными "высокопафосными” представлениями, коэффициент истинности которых равен нулю. Хотя, казалось бы, так просто: принять во внимание факты, которые свидетельствуют о наличии типов человеческого характера, типов мышления, типов энергетики, – и смысл всех этих фактов именно в функциональности носителей этих свойств! Судьба человека определяется его функцией как СЕ человечества и предназначением, как системы сообщества клеток; иными словами, судьба есть индивидуальная интегральная сумма иерархических показателей взаимовлияний функциональных параметров.
 
Ориентация же самого субъекта в собственном предназначении осуществляется частью на сознательном, частью – причём, гораздо более значимой – на бессознательном уровне мышления. Основа такой ориентации  –выбор "системы ценностей" /или, в переводе на язык математики, выбор системы координат/. Собственно, самого выбора нет; есть лишь осмысление себя – того, что тебе присуще; какими "параметрами" тебя "снабдили" родители. "Выбор" же заключается в переборе видов деятельности и определении своего соответствия каждому виду. Кстати, для того, чтобы организм человечества функционировал исправно, вовсе не требуется, чтобы коэффициент истинности представлений нашего сознания о нашем предназначении был  близким к единице: слишком много уровней истины задействовано в нас самих и в слишком многих последующих уровнях играем роль мы сами. Поэтому мы никоим образом не предназначены для вмещения  всей истины – возможно, лишь несколько большего её количества, чем, скажем, баран; а, возможно, просто для вмещения истины другого сорта. Никакой Маугли, волею судьбы предназначенный для существования в системе ценностей /координат/ зверя, не может считаться структурной единицей человечества; он –  часть “волчества”, и поэтому его мозг, равный по весу мозгу всех остальных людей, одинаковый с ним по строению, не способен работать в системе человеческих знаний: он приспособлен мыслить "по-волчьи” и "перенастроить" его мешает уже "проявившаяся” во времени часть судьбы, т.е. уже произошедших взаимовлияний функциональных параметров.
Такова правда о воспитании, как части ориентационного процесса: с одной стороны, оно бесполезно – урождённого вора не воспитаешь честным человеком; с другой стороны   –  без воспитания человек не может стать человеком вообще. Представление того же кирпича о собственной персоне зависит от того, как его употреблять: в качестве части здания или в качестве орудия для разбивания черепов; точно так же и представление человека о себе зависят от "употребления" /что хорошо показано в сказке А.Волкова "Семь подземных королей"/.
Что же собой представляет "система ценностей"? Рассматривая эту проблему в рамках нашей концепции мироустройства, можно отметить следующее: с точки зрения субъекта как СЕ, система ценностей представляет собой определённую программу деятельности функционального характера; с точки зрения субъекта, как системы /которая, заметим, является ИДЕЕЙ множества структурных единиц/ всякая деятельность этой системы есть прерогатива свободного волеизъявления, то есть, в определённой мере идеальна. Вот откуда в нас чувство свободы, неистребимое, живущее вопреки всем научным доказательствам отсутствия этой самой свободы! Имманентное в нас функционально, трансцендентное - "свободно”!
 В предыдущей главе мы утверждали, что свойства мышления стуктурной единицы и системы разных уровней не должны совпадать. Ещё более утвердительно можно говорить об этом в отношении систем ценностей, поскольку последние определяют любое мышление. Потому-то, как ни безрадостно это слышать "гуманистам", наши "общечеловеческие" ценности, скорей всего, как раз и не являются положительными ценностями организма под названием "человечество"! Вообще, вся система ценностей этого организма, также включающая в себя как моменты функциональные, так и моменты, трансцендентные для того уровня, является для нас скорее мистической, нежели сколько-нибудь доступной и определяемой. Конечно, вполне возможно некое осторожное прогнозирование, так сказать, определение областей повышенной вероятности; но было бы верхом самонадеянности заявить, что "мы, мол, знаем, чего надо этому монстру – “человечеству!"

ГЛАВА IV. МЫ И НАШИ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ.

Прежде чем подвести черту нашим рассуждениям о структурно-системной концепции мироустройства, мы, отдавая дань уважения стремлениям и тревогам лучших мыслителей человеческого общества /в принятом понимании/, не должны, скользнув холодным взглядом, пройти мимо предмета их раздумий, подчас мучительных... Речь идёт о таких понятиях, весьма важных для людей, как вера, в том числе религиозная; любовь, справедливость, добро и зло; ложь и правда – и так далее. Разве может быть нужной и интересной философия, никак не выражающая своего отношения к этим понятиям?! В конце концов, не одной онтологией "сыт" философ; онтологические, этические и эстетические проблемы в равной мере волнуют взирающего на мир, ибо "односторонняя полнота" знаний специалиста не является тем положительным примером, коему должен следовать мыслитель.

Вопрос веры многогранен. Читатель религиозный упрекнёт меня в неверии, презрев мои доказательства Бытия Божия – ему, читателю, важна внешняя сторона веры: ритуал; молитва как непосредственное общение с Господом; многочисленные славословия в его адрес... Да мало ли всевозможных условностей могут выдумать серьёзные люди, дабы утвердить себя в своей серьёзности!.. Ничуть не лучше поступит и атеист – ему не важна истина, ему тоже нужно утвердить себя. Ну, что ж, Бог им судья!.. Мой Бог – это Бог, которого оскорбит славословие – ибо оно от страха; которого не обманет ритуал – ибо он от лукавого; который только сам, буде пожелает, может общаться со мной, – но мне этого не дано, и я не воображаю ceбe невозможного.
Чувство веры – есть в нас такое – знакомо любому нормальному человеку. Учёного – мучит противоречие между верой в могущество науки, которую он неосознанно возводит в ранг последней инстанции, и фактической неразрешимостью для науки многих проблем, например "свобода – необходимость". Человека "непознавательных" функций /"обыватель”, “работяга", "чайник" и т.д./ это чувство волнует прежде всего кажущейся несправедливостью смерти – и приводит его к Богу религии. Человека хищного, основные ценности которого заключаются в "хватании", в подчинении себе других людей, это чувство не волнует вообще: для выполнения данных функции в нём нет необходимости.
Что для меня вера? Когда мы говорили о неопределенности, то употребляли такой "показатель", как разность между Знанием Абсолютным и знанием частным, и называли этот показатель не-истиной или неизвестностью. Однако, то, что мне неизвестно, из-за этого не потеряло право на существование. Как раз то, что Бог и мир существуют независимо от того, знаю я это или нет, и составляет предмет моей веры. Почему я – человек верующий, но не религиозный? Потому, что Господь создал людей разными: Для одних: естественно в духовном движении опираться на привычные средства труда и быта - коллектив, предводителей, на делегирование собственных полномочий /или обязанностей/ другому лицу /группе лиц/. Таким людям необходима "соборность", необходима церковь. И поскольку людей подобного плана огромное большинство, церковь занимала и будет занимать в обществе исключительно важное место.

Однако, всегда существовали и будут существовать люди иного плана, предназначенные для большей самостоятельности, большей свободы мысли; люди, которым даже обычные отношения со многими людьми кажутся обременительными. Одним словом, существуют люди, функцией которых в организме "монстра" /назовём так организм человечества/ является ориентация. Эти люди, в силу своих особенностей, не могут не отделять себя от неподобных себе и неспособны принадлежать к каким-либо объединениям, в том числе и к церкви.
Как первые, так и вторые приводят массу аргументов, обосновывающих собственную позицию. Проанализировав свершившуюся часть своей собственной судьбы, автор без колебания отнёс себя ко второй группе. И, поскольку честное признание обычно облегчает участь подсудимого, автор надеется на милосердие как религиозных /которым оно "положено"/ критиков, так и нерелигиозных – исключая, конечно, таких, для которых критиковать другого –  удовольствие.

 Под словом "любовь" кроется огромное количество "пониманий" и представлений о широком спектре чувств и отношений, имеющих общее свойство: благорасположение к другому субъекту-объекту. Примером разности таких пониманий может служить выражение "заниматься любовью", которому в русских понятиях соответствует матерное слово, а в западных – это синоним понятия "любить". Поэтому, когда русский говорит "ты меня не любишь", он имеет в виду отсутствие духовной и личностной привязанности; американец же это поймёт скорее как нерасположение партнёра к близости. Конечно, не все американцы столь прозаичны, и далеко не все русские поднимаются до уровня указанного выше понимания, но тенденции разных пониманий "любви" обоими мирами соответствуют указанным /не считая, пожалуй, населения русской метрополии — Москвы,  которое, в значительной степени, "американизировано" или, как оно само выражается, "продвинуто".
В философской и особенно "религиозно окрашенной" литературе часто встречаются выражения типа "Бог – это любовь" и так далее. Как кажется автору, коэффициент истинности таких утверждений недопустимо низок, чтобы применять их "ничтоже сумняшеся". Человек всегда грешил повышенным самомнением, что, может быть, помогало ему в борьбе за существование, но "существовать" и "жить" –  вовсе не одно и то же. А посему приписывать Господу обыкновенное человеческое чувство, пусть возвышенное и благородное, – оно хоть и лестно для самомнения, но скорей всего, далеко от истины. Поэтому автор отказывается от спекуляций с подобными утверждениями и оставляет “любовь” тем уровням, на которых она является силой, связующей структурные единицы в системы.

 О "справедливости" автор особо не размышлял, ибо всегда подозревал под этим, "высокого штиля", словом определённый род выгоды – и только!

О Добро и Зло сломано копий больше, чем обо все прочие нравственные категории – но, как кажется автору, всё более на уровне "умности", нежели на уровне мудрости. Никакое действие не несёт в себе "кварка" со знаком заряда "добро" или "зло". Вопрос о добре и зле возникает одновременно с возникновением отношения субъекта к данному действию – и, следовательно, является исключительно вопросом отношения человека к тому или иному явлению.       
Ориентиром в решении для себя данного вопроса является система ценностей, в координаты которой вписываются все человеческие действия. Примеров же относительности понятий /и, соответственно, безотносительности явлений/ можно приводить множество; чего стоит одно лишь словцо "доброжелатель".
Другой разговор, что в большинстве человеческих систем ценностей некоторые действия устойчиво отрицательны, вторые же устойчиво положительны. Такое положение, или нахождение, действия в системе координат и называется – в узком понимании – добром или злом. Но даже подобное обоснование не даёт нам права "заставлять" Господа считать так же: Как мы ранее выяснили, что "хорошо" для одной системы, то вовсе не обязательно "хорошо" для другой, и уж совершенно не распространяется на иные уровни. Ну и кем нам считать Бога, если он всем прочим начнёт предпочитать точку зрения группы людей, а то и вовсе одного человека? Является ли такое предпочтение для Бога действием мудрым, или это глупость наподобие человеческой?  Автор утверждает второе.

Антропоцентристы же, в том числе и религиозные, низводят Бога на уровень ограниченного человека, приписывая ему одноуровневое человеческое мышление.
Несколько отдельно от "Зла" стоит понятие "греха". По религиозным канонам "3ло” подлежит забвению; грех же "прощается", хотя и осуждается. Это, вероятно, следует понимать двояко: либо грех является небольшим, “простительным", Злом, – либо акт "прощения" достаточно формален.
По мнению автора, грех – если он Зло – ни простить, ни забывать нельзя; иначе теряется смысл нравственного закона и профанируется милосердие. Каждый грешен – и каждый должен быть себе судьёй; и сознание своего греха, образ греха, человек уносит с собой в могилу.
Только такое ясное и жёсткое понимание нравственного закона в отношении себя и является признаком духовной высоты человека.
Здесь следует оговориться, что подобное понимание присуще ничтожному меньшинству людей – да оно и не предназначено для всех, поскольку не является ни приятным, ни лёгким, а в системах ценностей обыкновенных нормальных людей защищённое приятное существование является целью. "Защищаться" следует от всего опасного, неприятного, бесполезного – будь то реальная или воображаемая угроза, тревожная неизвестность, сознание собственной вины или грешности, ненужные, бесполезные знания.

Способов "защиты" множество. Первым и наиболее древним способом является глупость. Глупостью организм защищается от перегрузки информацией, ненужной для выполнения жизненной программы. Глупость бывает двух видов: частная /или неспособность, бесталанность/ - как, например, "глупость" музыканта в изобразительном искусстве или архитектуре, и глупость общая, гораздо более редкая, но зато и более заметная, когда к человеку так и липнут достаточно "картинные" определения типа "бестолочь", "тупарь" и т.д.
Следующие три способа равно пригодны как для защиты /оправдание себя/, так и для нападения /обвинение других/. Это – ложь, лицемерие и правда. Каждому можно дать определение, а примеры читатель успешно подберёт самостоятельно.
Итак: ложь – преднамеренное введение в заблуждение.
Лицемерие – сокрытие собственных реальных чувств и изображение иных.
Правда – подбор реальных фактов определённой направленности для создания искажённого образа противника,
"Говорение правды" - наиболее умный способ обвинения, однако на деле он часто профанируется людьми низкого умственного уровня.

ГЛАВА  V. ДУША.

Как только человек начал задумываться, он стал различать себя-думающего и себя-действующего. Вcкорее, если не одновременно, появилась потребность в объяснении жизни и смерти. Эти два соотношения "мысль-действие" и "жизнь-смерть" не могли не встретиться, а, встретившись,  не образовать новых сочетаний: “жизнь-действие-смерть" и "мысль-бессмертие”. Первое сочетание и второе трансформировались: одно – в понятие "тела", другое – в понятие "души". А поскольку жизнь очень часто не приносила человеку желаемого ощущения счастья, то, конечно же, следовало создать рай, где такое ощущение мог постоянно испытывать хотя бы "тот-второй", т.е. душа. Почти все религии, равнодушные к смерти, имеют подобное обоснование такого равнодушия.
Все, что мы до сих пор наговорили об образовании понятия "души", относится к нашему мыслеобразу этого "предмета". Однако, такой мыслеобраз и истина, увы, далеко не одно и то же. А может быть, не "увы", а "слава богу!" Взять, например, понятие "бессмертия".Если бы таковое было возможным, то … и тут вдруг срабатывает наша забытая красная кнопка! – то это разрушило бы количественные и качественные основания  мира. Понятие времени превратилось бы в пустую формальность; этапы развития исчезли бы, поскольку исчезло бы развитие, – а значит, организм более высокого уровня – человечество – застыл бы в стагнации, превратясь в идеальную замкнутую систему. Иными словами, столь желаемое людям бессмертие явилось бы уже не мысленным прообразом, а самым настоящим Адом. Вы только представьте себе меру усталости человека, который, взяв от жизни всё, не может оставить эту жизнь! Через некоторое время люди прокляли бы Бога за такой "подарок” и кинулись бы строить Дворцы Смерти, куда затем с радостью  потекли бы огромные толпы…
"Оставь надежду всяк сюда входящий" - вот что, по праву, должно быть написано на вратах бессмертия. Не о бессмертия должно мечтать человеку, а об увеличения продолжительности жизни, о здоровье; о том, чтобы сделать жизнь содержательной; чтобы с полным правом сказать: "Я многое сделал – пора на покой".
Сие – о бессмертии организма под названием "человек", о бессмер­тии "тела". Стоит ли говорить, что бессмертие "души" столь же нелепо и бессмысленно, – ведь наша душа есть такая же часть мира, как и наше тело. Если весь мир изменяется, то как может оставаться вне этого изменения любая его часть? А поскольку энергия души - это та высшая форма энергии, высшая ступень, на которую нам предназначено возвести ограниченное количество энергии низших уровней, то и сам процесс возведения неизбежно ограничен во времени. "Мавр сделал своё дело – мавр может уходить".

Итак, вывод сделан: душа – смертна. Сейчас меня бросятся громить фанатики от философии,/хотя философия – и фанатизм?/, фанатики и нефанатики от религии... И вновь – в который раз! – мне придётся говорить о простых вещах: о том, что идеальное, трансцендентное нераздельно с материальным, имманентным; что идеальное выражается в материальном и посредством материального; что нет односторонних процессов; что все до единой мировые категории системны и структурны–  а значит, ограничены, – и т.д. и т.п. Ограничен даже Господь Бог – и именно тем обстоятельством, что к нему неприложимы понятия ограниченности, конечности и прочие частные понятия. Конечно, последнее высказывание – чистой воды софизм, но  чем лучше любимое выражение людей серьёзных и здравомыслящих: "этого не может быть, потому что этого не может быть никогда"?
Что же можно сказать о феномене, функцию и предназначение которого мы, собственно, уже определили выше. Ну, а раз столь важные вещи нами найдены, то следует выразить их формулой:
Душа есть трансцендентная часть личности.
 К этой части относятся:
1.Образы, возбуждаемые в мозгу работой органов чувств.   
2.Мышление бессознательное, предназначенное для управления      процессами организма.
3.Мышление сознательное, отображающее и соответствующее функции организма как структурной единицы “монстра" – организма следующего уровня.
4.Канал связи, зарезервированный для получения информации от высших уровней и от Бога, – интуиция.

Рассмотрим подробнее все эти структурные единицы системы под названием "душа”.
Первым и второй пункты объединяются обычно общим выражением "реакция организма на раздражители". Несколько более расширенное понятие, включающее ещё и часть третьего пункта, называется "психика".
Очень часто взаимодействие мышления бессознательного и мышления сознательного /и, вероятно, коммуникативного канала/ имеет результа­том то, что называется “интуицией". Все перечисленные понятия - реакция, психика, интуиция - хороши для науки, поскольку характеризуют явления с определённых сторон. Однако для нас эти понятия слишком расплывчаты и, с точки зрения онтологии, имеют низкий коэффициент определенности.
Автор склонен употреблять в данном случае термины информатики, как более близкие к сути.
Пункты первый и второй рассматриваются автором как взаимовлияния структурных единиц системы и выглядят как управление и связь между процессами внутри организма. Причём, следует иметь в виду, что любая пара "орган-мозг" является парой с прямой и обратной связью. Отсюда различные "фантомные" боли, галлюцинации, страхи “казания” и прочие психические явления.
Взаимовлияние второго и третьего пунктов – мышления бессознательного и сознательного – автор видит причиной сновидений; а с подключением коммуникативного канала –  "вещих” снов.
И, наконец, процесс творчества требует взаимодействия всех четырёх частей души. Работа органов чувств и бессознательного мышления позволяет мышлению сознательному владеть достоверной информацией о настоящем; память, подсуетившись, выдаёт информацию о прошлом; наконец, коммуникативный канал дарит нам "искру Божию", позволяя избежать шаблонного, программированного, “машинного”, мышления. Не будь коммуникативного канала – не было бы и никакого "познания", ибо от манипуляций со слагаемыми сумма знаний не меняется.
               

Вернёмся в нашем рассуждении несколько назад, ко главе о мире "возможном". Для любого человека не составит труда совершить нехитрую замену и представить себя настоящего как будущее прошлого. Тот человек, который минуту назад существовал лишь в качестве возможн­сти, в качестве идеи – вне времени! – во времени обрёл материальность настоящего. Причина же "я-настоящего” – "я-прошлое" – уже вне времени. Следовательно, состояние настоящего мгновенно, и является лишь связью между идеей свершившейся и идеей необходимо возможной.
А посему, как кажется автору, бессмысленно говорить о вечности, как о понятии временном. Вечность безвременна, и настоящее – весь бесконечный изменяющийся мир – не более, чем дрожащая, сверкающая капля ослепительного света Божественной Мысли в непроглядном океане Xaoca и Забвения, океане, который тоже есть Бог. Хаос заключает в себе меня - будущего, Забвение же заключает в себе меня - прошлого,  – и в этом смысле я, обладающий смертным телом и смертной душой, вечен – не бессмертен! – вне времени.

ПОСЛЕСЛОВИЕ.

Вот и написано последнее предложение, последнее слово... Жаль ушедших в прошлое минут, /а иногда часов и дней/ размышлений... Почему-то принято говорить о “мучительности", "трудности" этого занятия – возможно, для кого-то это и так, – не знаю... Для меня это время, пока писалась книга, было самым приятным и самым счастливым ;  я наяву чувствовал, что я – ж и в у!
Ходить же с пустой головой, ни о чём, кроме быта, не думая, – как раз именно это мне кажется чем-то вроде смерти... Я боюсь такого состояния; оно бывало всякий раз по окончании любой крупной  “вещи”.
Итак, уважаемый “воображаемый" читатель, Вы познакомились с очередной концепцией мироустройства. "Очередной" – если Вас сей вопрос интересует. Если не интересует – не теряйте зря времени, занимайтесь тем, для чего Вы предназначены: пейте, воруйте, изобретайте новые компьютеры, меняйте жён,  а главное – избави Вас Бог! – никогда не задавайте вопрос "зачем"! Ибо глупость весела, мудрость же светла, но печальна!

                Ноябрь 2000г. 


                Тоска по Богу. Размышления о религиозности
               

                Цветы. 
               
                1.
Ими любуются все, кому не лень – от ничтожнейшего до величайшего. Их пожизненно запирают в стенах квартир либо безжалостно выбрасывают
на помойку (что грозит прежде всего букетам). Но цветы – фаталисты, и смерть для них – всего лишь уход от бессмертия…
Что значите для цветов Вы, читатель? В общем-то, цветы должны быть равнодушны к Вам, поскольку Вы не слон и не коза – но!  Вы – единственный оценщик красоты, и поэтому с человеком цветы составляют некое целое.
Вы спешите, Вы чем-то озабочены – и цветы держатся вдалеке от Вашего сердца. Мир меньше Вашей «заботы» - когда глаза устремлены лишь на Цель!
Вы отдыхаете – и цветы приближаются к Вам, несмотря на опасность быть сорванными. Ибо уважающий себя мужчина обязательно подарит цветы женщине, а та, в свою очередь, обрадуется подаренному букету.
«Всё врут заповеди!» - думает  распускающийся бутон, читая в древней книге призывы не приближаться к человеку. Современные цветы знают, что человек думает о делах даже «отдыхая».
                2.
…Сегодня Вы – несчастный, попавший в беду человек. Сегодня слово «зачем» переросло заботу и не оглядывается более на цель. Вы пытаетесь отвлечься, обвиняете себя в несерьёзности, но увы: с этой минуты  на Вас, как на серьёзном человеке чья-то безжалостная рука поставила жирный крест!
Впрочем, не пугайтесь: борьба идёт с переменным успехом. Запад, например, серьёзен и под крестом, а на Востоке слово «серьёзность» вообще неизвестно в силу отсутствия противоположного понятия.
И даже Тот, кто пытается вытащить Вас за уши из горизонтальной системы координат, тоже, между нами говоря, частенько обвиняет себя в недостаточном профессионализме!
Что же такое «серьёзность»? Это – защита человека обычного от человека высшего, живущего в том же «носителе». «Серьёзность» из мира и зрения делает «мировоззрение», сведя бесконечное к набору словоформ изощрившегося ума.
               
                3.
Волна красоты и благоухания, что идёт от цветущего сада, не одинока.
Ей навстречу, из садов неведомых, находящихся в глубине моего естества, поднимается волна восхищения красотой, волна дружеского расположения – не скажу «любви»: нет во мне любви! – волна некоей мощи, положительной к миру.
Величественная – и неразыскуемая; очевидно  всемогущая – и бессильная, мощь эта полнится водами разных источников: человека, сверхчеловека в человеке, собирательного организма человечества, коему имя – Многий; и – Предначального, творящего время и жизнь во времени.
                4.
Желтовато-коричневые воды равнинных рек, мутные и бешеные в половодье, тихие и умиротворённые под лучами осеннего солнца – вот человек!
Огромная серо-стальная масса движущейся воды, ещё не море – но уже и не река… Могучие потоки Амазонки и Миссисипи, Енисея и Ганга – вот сверхчеловек.
И совсем другой мир – океан. Река ограничена берегами; океан сам граница всех берегов. Он рисует очертания материков и островов так, как ему захочется!.. Чего «хочется» человечеству, не знает никто; но голос Многого  каждый слышит шумом океанского прибоя.
Что, казалось бы, по сравнению с водой, значит воздух? Так, нечто эфемерное, в тысячу раз менее плотное, чем вода… Однако это «нечто» заставляет океан то скакать до небес в адской пляске, то лежать без движения, как дебелая матрона, ухватывающая порцию утреннего загара.
Ветер, невидимый, но обвевающий каждого – вот Предначальный этих сравнений!
                5.
Школьная физика вещает: белый – сумма всех цветов. Не будем спорить с физикой, дело это неблагодарное. Но, будучи школьником, я попробовал сложить семь красок в надежде получить белизну. Увы, получилось то, что и должно было получиться: грязное пятно.
Достигнем ли мы понимания Бога, изучив досконально (есть ведь среди нас умные люди!)  все религии мира, «сложив» их для себя? Скорее всего, мы поймём, что такое «религия» –   и только.
Что, например, означает «святость»? Это «то», к чему  НЕЛЬЗЯ  прикасаться  «грешной человеческой мыслью».
Что же такое «грех»? Это – измышление через «нельзя»; стремление объяснить живое неживым, разложить непрерывную линию на ряд точек – и объявить её состоящей из них! «Грешник» подменяет сущность изображением сущности – и этот «грех» действительно первороден, ибо никто из живущих не мыслит сущностями, но лишь «представлениями» о них.
Действие же через «нельзя» называется виной.
                6.
О!..
Сказав «О!», мы уже встали на колени и протянули руки к небесам. Такое положение традиционно считается наиболее подходящим для выражения преклонения. Но более всего, по мнению большинства людей, Творец обожает молитву. Возможно, для него разбираться в бормотании миллионов так же увлекательно, как для нас разгадывать кроссворд; возможно, всё обстоит иначе, с точностью «до наоборот». Но ни того, ни другого мнения мне Господь высказывать не изволил; а посему стоит ли уподобляться древним язычникам, разговаривавшим с истуканами!
Мысль твоя, чувства твои Богу известны; и оттого что ты произносишь их вслух, непрерывно кланяясь, убедительнее они не станут.
Почему же люди продолжают  совершать ритуальные действия? Первое и главное – большинство людей без таковых не мыслит веры. Наслаждение сопричастностью Богу, отсутствующее в будничной жизни, –вот что для них «ритуал»!
Стоит ли говорить, что эта тяга к Богу, это наслаждение сопричастностью всегда эксплуатировались говорящими от имени всевышнего!..


                Храм внешний: взгляд извне.

                1.
Вознесённость – вот основная черта Храма. Некто, бегая и суетясь (а, по-современному, «перемещаясь»), живёт в ЭТОМ мире; взобравшись на гору, он впервые воочию видит мир ДРУГИМ. «Лепота-то какая!» - восклицает герой словами киношного Ивана Васильевича.
Человек «дремучий», религиозно невежественный, войдя в Храм поглазеть на убранство, тем не менее, испытывает некое новое для себя чувство. Вознесённость Храма «отрывает» его от почвы, в которую он безнадёжно врос; предчувствие высоты властно охватывает изумлённую душу… Внутренняя полость Храма напоминает – а, по сути, является рупором, через который глас Божий доходит до посетителя. Великолепное слаженное пение хора (у христиан) довершает дело – и вот уже душа человеческая открыта… Кому?..чему?.. а не всё ли равно!..
                2.
Талантливо построенный Храм не «соперничает» –  приближается по воздействию на человеческую душу к воздействию природной красоты. Античные народы не разделяли духовную и телесную красоту – вспомним одинаково прекрасные скульптуры людей и животных – и мощное великолепие античных храмов.
Душа северного человека расправляла крылья от картин иных: от медленно опускающегося на землю снега – спутника и предуготовителя вечного обновления природы; от потрясающего зрелища зимнего звёздного неба. И Храм должен был дать этому человеку впечатления, перекликающиеся с породившими эту инстинктивную духовность. Античный человек приглашал богов на землю; северный был непрочь оказаться в гостях сам.

                3. «Приидите ко мне!..»
Услышав этот мощный призыв, не спешите бросать уютное кресло и мчаться навстречу неведомому.  Спросите: зачем и куда? И если вместо разъяснений Вы услышите обещания – не ходите. Никто не нашёл в религии обещанного; к Богу человек приходит сам, ища ответы – но и, придя, продолжает задавать вопросы. Ибо религия не есть ответ, а лишь изображение ответа: никто не мыслит сущностями, но только представлениями о сущностях.
Если же разъяснения даны, и они Вас удовлетворяют – пусть Ваши действия зависят от Вашего интереса.
Но давайте, читатель, выберем третий вариант и спросим: а почему, собственно, именно этот человек говорит «приидите ко мне!..»? Ибо мы с Вами люди подозрительные, навидались (вместе с человечеством) всяких говорунов, а посему вопрошать – наше естественное свойство (и право!).
Первопричина призывания человеком других людей может находиться как в самом человеке, так и на иных уровнях о которых мы ранее говорили: сверхчеловек, Многий; а, возможно, и Предначальный, имеющий истину в себе.
Оставим в стороне наиболее частую из причин: желание власти. Тогда зов «приидите ко мне!..»  самим зовущим понимается  единственно как желание поделиться некоей Истиной, важной для всех. Поскольку личность
зовущего занимает всё его сознание, приходящее с другого уровня вначале воспринимается как «озарение», как религиозное «событие» - правда, потом частенько присваивается… И если провозглашаемая «истина»  воспламеняет сердца (не умы!)  многих людей – мы видим рождение нового пророка, а то и основателя религии.

                4. Ученики.
Напитки, в том числе и истина, разливаются в сосуды приуготовленные; главное – чтобы пьющий мог в полной мере оценить достоинства напитка. Увы – из всех напитков истина единственная меняет свойства в зависимости от свойств хранящего её сосуда! Истина учеников не тождественна истине учителя; непрерывная линия разделяется ими на отрезки и объявляется состоящей из них.
На смену ученикам приходят ученики учеников, а с ними муть и взвеси «легендарности». Кристалльно чистая  вода родника становится водой реки. Пророк (если к тому времени он ещё жив) не узнаёт своего детища; но и детище не узнаёт своего родителя! И если родитель пробует воззвать к первозданности, ученики учеников докажут ему, что толкование учения более важно,  нежели само учение.

                5. Священнослужители.
Тоска по Богу заставляет одних – строить Храм в своей душе, других – стремиться в Храм внешний, дабы в нём воспарить душой ко Господу.
Ученики учеников учеников, ставшие хранителями учения (к тому времени потерявшего подвижность и превратившегося в изредка колеблемое ветрами озеро) приходят в Храм руководить встречей человека с Богом. Если Пророка можно было назвать служителем истины, то «малых сих» – служителями священного учения – священнослужителями.

                Ветреная погода: ругатели и бунтари.
                1
Экий ветрище, однако! Хлещет невидимой пятернёй по «мордасам»; задирает юбки, бесстыдник! Но зато заметает в закутки мусор; позволяет вдохнуть свежего воздуха прямо на городских улицах. Наконец, приносит очистительную грозу – и «чёрные кони уже роют копытами землю в саду». Бунт природы против всего устоявшегося, постоянство на уровне степени – вот что такое ветреная погода!
                2.
Честь и хвала ругателям! О, скольких, уже схватившихся обеими руками за края неба, ссадили они на землю своими дурацкими замечаниями! Сколько примеривавших хитон пророка в гневе сорвали его с себя после того как ругатели стали показывать на них пальцем и хохотать!
Ругателей не любят все. Высоколобые учёные мужи забывают литературный язык, встретив ругателя, и переходят на язык неформального общения – лай. Церковь морщится  и делает вид, что не слышит – хотя были времена, когда у неё находился ответ, раз и навсегда удовлетворявший ругателя – казнь. Кстати: в двадцатом веке «аукнулось»…
                3.
Смысл конфликта между ругателями и их оппонентами (заметьте, читатель: я говорю о людях достаточно умных – далеко не о всяком болтуне) – в столкновении «несерьёзности» и «серьёзности»; смотрения на мир с весёлым изумлением – и мировоззрения, где нет места непонятному…
Как же тогда истина находит своего выразителя, если «серьёзный строит из известного, а ругатель нахально и остроумно разрушает колоссы на хилых фундаментах? Нельзя  построить, не разрушая; но нельзя и разрушить, не построив; следовательно, «чистые» строители и разрушители для выражения истины не годятся. Нужен некто, имеющий в себе равных первого и второго, а ещё третьего – «толмача», знающего языки обоих; нужен некто единый  «в трёх лицех» - нужен пророк!
                4. Бунтарь.
Истина своего выразителя, конечно, находит; но как найдём его мы с Вами, читатель? Какими свойствами  должен обладать пророк, чтобы «обходя моря и земли, глаголом жечь»?
Исходя из характеристики, данной великим поэтом, пророк должен быть «мобильным» и обладать двумя вещами: хорошо подвешенным языком и чутьём к «жгучим» темам.
Оглянувшись вокруг, мы довольно легко находим людей, отвечающих этим требованиям. Неужто все – пророки?
Нет, конечно же, нет! Бунтарь – вот имя каждому из них. Пророк призывает к установлению справедливости; бунтарь – к расправе над несправедливостью. Свет истины на лице пророка; костром собственной правды освещено лицо бунтаря. «Ругатель»  ругает и высмеивает; бунтарь уничтожает…
«Пассионарная личность», «сильная личность» – вот обычные книжные названия бунтаря. Его предназначение – завоёвывать власть. Затем наступает пора других книжных названий: «железная рука», «ежовые рукавицы»…
Бунтарь не служит Истине даже если выступает на её стороне. «Позволять»  Истине быть самой собой, вне зависимости от планов и предпочтений, способен только Пророк.
                5.
Четыре вида цветов вырастил я в моём цветнике, читатель.
Но никак не удаётся вырастить тот цветок, ради которого  любовно приготовлена почва, построена стена, защищающая участок от ветра – сделано всё, что в человеческих возможностях. Великий «закон подлости» сработал и на сей раз: к вящему удивлению, это трепетно ожидаемое, хрупкое растение выросло на пустыре, среди лопухов и глухой крапивы!
Досада меня разбирает; но, помнится мне, что даже сверхчеловека в себе я не знаю, не говоря о Многом и Предначальном.  По крайней мере, пустырь испытает моего «протеже» многими видами истин, а не только упорно мной предлагаемой – моим «мировоззрением».

                Свет во тьме: Восток.

1. О, я боюсь тебя, Восток!  Свет первого дня и тьма последней ночи – ты выпускаешь их на волю, не спрашивая и не предупреждая нас.
2. О, Восток – «кузница кадров» будущего человечества! Передовой отряд твоего войска – ислам – уже очищает земли Запада от бледной, беспомощной расы «гуманистов». Но ислам лишь воин: строители придут позднее.
3. Неисчислимость Востока издревле обозначалась словом «тьма». Какой бы свет ни воссиял на этих просторах, он всегда будет «светом во тьме».
4. Сохраняющий жизнь – её теряет. Запад, пытающийся забальзамировать постоянство человека, теряет жизнь Целого, основанную на регулярной смене поколений. Обществу Востока не грозит подобная участь: оно зародилось ранее западного, но о возрасте его и сроках жизни можно лишь догадываться – хотя я наблюдаю за ним уже пять тысяч лет!
5. Для кого же сияет свет во тьме? Для частиц этой тьмы – но тогда почему они столь долго остаются ими?
Свет во тьме сияет для Всей тьмы – ибо без него тьма не может познать самоё себя.
     7. Посмотрите на западного атеиста – он бродит по земле,   пронизывае-               
мый  Божественным  светом, - но этот свет для него лишь       «представление о свете».  Западный верующий заменил Бога на «представление о Боге» - но как можно всерьёз верить в «представление»! Недоверяющая вера Запада – это безделушка, хранящаяся «на всякий случай». Если она вдруг потеряется, большинство этого просто не заметит.
6. Тьма Востока мудрее: пользуясь светом, она не познаёт свет – она познаёт себя в свете. Традиция не даёт частицам Тьмы ставить вопросы, непосильные для своего уровня – уровня человека.
7. Сверхчеловек же, в принципе предназначенный для их постановки и решения, рождается в человеке позже его появления на свет и развивается медленнее. В тех редких случаях, когда даты рождения совпадают, а скорости развития близки, мы наблюдаем феномен «гения». Таким гениям на Западе более всего свойственно блестящее «исполнительство»; иногда – предвидение будущего. На Востоке, с его неизмеримо более высоким духовным потенциалом,  их удел – познание мира на уровнях, отличных от человеческого.
8. Восток любит богатство – но не призывает  к «любви» между живущим скромно и живущим в роскоши. «Любовь» в той форме, в которую её принято облекать на Западе, - форме истерического заклинания, не наполненного, к тому же, внутренней силой, - на Востоке вообще не имеет никакого значения. Обычай побуждает любить родственников; религиозная традиция – единоверцев. «Выпускать пар» позволяет борьба кланов, временами переходящая в войну. Может даже показаться – на примере радикального ислама -  что «тьма Востока» порождает лишь ненависть и нетерпимость; но что  вы хотите от силы, предназначенной именно для вытеснения и уничтожения «неверных» и расчистки жизненного пространства для идущих следом «строителей»!
9. Ибо строители – вот истинная Тьма Востока, основа жизни,   продолжающейся в течение всей обозримой истории человечества.
 
                Запад: нисхождение в гуманизм.
                1.
Оставим на время вне поля нашего зрения медленно, хотя и неотвратимо, надвигающуюся Тьму с Востока и обратим взор на Запад. Там всё ещё сияет щедрое солнце; пляжи полны смуглой  ребятни и неподвижных туш представителей белой расы. О, они  всё ещё господа; они и умрут господами – и это избавит их от вопросов, которые (вот нечем заняться!) волнуют нас с Вами, Читатель.
Увы: сеткой  морщин покрыта кожа белой цивилизации; невидимая паутина колеблется воздухом в ещё жилых комнатах… Болезнь, похожая на старость, - болезнь вырождения духа незаметно захватила города и веси Запада.
                2.
«Дам тебе власть над всеми царствами мира»…
К середине двадцатого века Он своё обещание выполнил. Все царства мира управлялись из западных столиц, а тем, кто оставался вне этого управления, предлагалось не высовываться из своих хижин.
Теперь тому «Христу», которого олицетворяли господа с сигарой во рту и многими нолями  после цифр на банковских счетах, предстояло решить – какое будущее будет строить мир  под их управлением.
                3.
Это будущее называется кратко: зарабатывание денег. Жизнь, данная Богом для множества путей, превращается – на веки вечные! – в трёхглавый математический кошмар: работа, потребление, развлечение – о, этим сказано всё!
Это будущее также называется «бездуховность». Понятие «духа» из основы жизни сделалось сначала «вторичной», менее важной частью жизни; затем, постепенно, и вовсе «бесполезной» выдумкой.
Главная идея этой «трёхглавой математической Гидры» – идея «счастья». Работа, успех, счастье – эта парадигма является сакральной истиной современного общества. «Сакральной» – поскольку успех в делах, по мнению западного христианства, –  знак «богоугодности».
                4.
Вывод, который был сделан Западом на основе этой «истины», выглядит так: если «успешность» угодна Богу, то человеку незачем тратить время на так называемое «духовное совершенствование». Иными словами, любой человек духовен изначально. И с этого момента появляется знаменитая формула гуманизма: всё – во имя человека, всё –  для блага человека. Человек может быть виновен с точки зрения закона, но с точки зрения гуманистической религии он непогрешим, если успешен и богат!

                5. Что будет?
Увы – ничего хорошего. Как я уже говорил, неосознаваемая цель мусульманского «наводнения» в Европе – вытеснение хозяев с тем, чтобы стать хозяевами самим. Неизбежное при этом «скрещивание» ислама с гуманизмом произведёт потомство, чья речь будет «гуманистической», а ментальность останется исламской. Вместе с этим «Аллах» у этого потомства из ценности абсолютной под влиянием гуманизма станет ценностью «в ряду прочих», а гуманистическое отношение к личности сменится чисто прагматическим.
                6.
«Не доверяй!» – кричу я будущему искателю «духовности» в «потемневшей» Европе. В эпоху великой исторической смены ориентиров новой духовности ещё только предстоит родиться!  Духовной пустыней станет Запад в обозримом будущем; пустыней полной монстров и многообещающих миражей!
И пока «Тьма с Востока» не придёт на приуготовленное пространство и не обживёт его – строя «новый Запад»! – я не благословлю моего искателя на свершение миссии его!

                Исход из Вавилона.
                1.
Некто, бывший во мне, встал и сказал: «Пора!»  И мы вышли на улицы вечного города – города, где жил народ, у которого из всех времён  есть только «сегодня».
Я не спрашивал, куда мы идём; просто глазел по сторонам, и обрывки мыслей всплывали без всякой связи с происходящим. «Так бывает, когда заканчивается жизнь» – подумалось вдруг.  «И когда начинается» – донеслось от шагающего впереди.
                2.
Недостроенная башня одиноко возносилась над морем плоских крыш – её уже не будут достраивать совместными усилиями. Зато дальше, с обеих сторон тенистой аллеи, стали вздыматься величественные храмы – одни со многими колоннами, другие со шпилями и куполами… Ручьи и реки, состоящие из людей, втекали в открытые двери святилищ; но мы всё брели куда-то, где сквозь зелень уже не проглядывало ни одно строение.
                3.
Затем кончилась и аллея… «Оборвана нить – подумал я – Вавилон позади!» 
«О, нет!» – сказал идущий впереди. «Нить бесконечна, пока есть разматывающие клубок. «Жизнь» – имя ему; прядильщик же называется Богом».
«Где же он?» – задал я глупый вопрос. Но ответ меня поразил: «Когда-то ты был им!..» – задумчиво сказал ведущий.
                4.
В пустыню привёл меня мой провожатый. «Вот тут постился Иисус  в течение сорока дней; а вот здесь я сыграл отменную роль, искушая его тем, чем он, в сущности, не мог искуситься.  Но надо отдать ему должное – он об этом даже не вспомнил: отрекался на полном серьёзе!»
«Кто ты?» – спросил я, заранее зная ответ. И вновь мне пришлось краснеть: «Когда-то я был Им!..» – прозвучало над пустыней. «Кем?» – я уже не спрашивал, поскольку дрожание воздуха само сложилось в слова «… и Искусителем, и Искушаемым…».
                5.
Тогда спросил я своего товарища: «Ты видишь, что я глуп; зачем я тебе?»
Молчание было мне ответом; с трудом я понял, что спрашивал у себя, а, стало быть, сам должен отвечать.
«Вот видишь – сказал провожатый – ты не глуп. Ходи в своей одежде и не рядись в несвойственную! Мысль приходит к тебе, не спрашивая разрешения; но к людям, для которых правила приличия – прежде всего, мысль ходит с неохотой, ибо она как-то не удосужилась приобрести приличного платья».
                6.
Горы приблизились. Мы шли по тропинке над пропастью, и у меня кружилась голова при взгляде вниз. «Но почему голова не кружится, когда я всматриваюсь в небесные глубины? Наверное, потому что в небо нельзя упасть, а, тем более, внезапно…».
Молчит мой спутник.
«Где-то здесь жил Заратустра! Не это ли его пещера? не потомок ли его орла кружит над нами; не правнучка ли его змеи греется на солнце?..»
Молчит мой спутник.
Не исчез ли он? Но нет, вот он – всего в пяти-шести шагах впереди; лишь тень утёса на мгновение скрыла его от меня… «А что же будет с ним, когда я умру?» – вдруг подумалось мне. «О да, в это трудно поверить, но я умру тоже» – спутник мой вновь ответил на незаданный вопрос. «В нить, длящуюся бесконечно, впрядываются всё новые и новые  волокна – таков основной закон единства-множества и так достигается нетождественность себе любой субстанции. А это значит, что у нас с тобой есть будущее, но не в нынешнем виде и не в виде наших бренных останков; будущее наше в том, что мы навечно вплетены в общую нить Жизни».
                7.
«Один вопрос остался у тебя – сказал мне мой спутник – задай же его, и я буду знать, что приходил незря!»
«Вот это номер! – воскликнул я. – Разве обычный человек может предугадать, что потребуется посланцу Господа!..»
«Ты ошибаешься: я не посланец Господа. Зачем ему посланцы, если Он – во всём, и всё – в Нём? Я – твоя же сущность, но не тождественная тебе; я тот, кто родился в тебе.»
«Почему же ты знаешь больше, чем я, да и знание это какое-то…» – тут   я замялся, а он подсказал: «другого уровня. Потому что мир устроен иначе, чем думают обыкновенные люди! Давай же, не ленись и спроси, что тебя волнует больше всего!»
«О, но ведь об этом… только об этом! – я думаю постоянно: и при свете моего любимого светила, и зевая над тетрадью в первом, а то и во втором часу ночи!..»
«Что означает наша с тобой ходьба?»  – выпалил я, и краска залила мои щёки, и уши запылали…
«Тоска по Богу ведёт нас. Мимо известного и мимо неизвестного; от  того, что было, к тому, что будет. Тоска по Богу, неисцелимая и непреходящая – ибо Господу так же нужна наша нужда в нём, как и нам – его присутствие в мире!
Теперь ты можешь идти дальше один – продолжал мой провожатый – ибо у меня есть свои вопросы к Создателю».
И я очутился там, где началось наше путешествие – на шумной улице Вавилона, города, где живёт народ, имеющий «Вчера» и «Завтра» в бесконечном «Сегодня».
                2009.















               
 










          Начала мышления организма
               
                Пролог.
                1.
Как было просто: Человек – венец природы! Как лестно: Человек – образ и подобие Божие! – хотя редкий понимал, о чём идёт речь… Во всяком случае, даже у тех, кто пытается проникнуть в смысл этой фразы, её толкование не всегда одно и то же… 
Да и – лестно ли?

                2.
…Молекулы – из атомов; клеточные структуры – из молекул; человек – из клеток. Кто – из «человеков»? Почему лишь на различии, разъ-единении заканчивается наука о жизни? Почему у науки нет доказательств для называния «общности» живым организмом следующего уровня – и поэтому она прибегает к паллиативам? Почему, наконец, человек так легко верит в то, что линия состоит из точек, –  и не учитывает того, что эти точки объединяет?!

                3.
Ответ один: потому что наука никогда не видела в сумме единиц единицу – но всегда лишь сумму!  А свойства сумм и свойства единиц – различны!
Придумывались «диалектические»  способы избежания  «антиномичности»; придумывался  «переход количества в качество» (как – оставалось неизвестным) – и всё это торопливо проговаривалось в первых главах могучих и стройных теорий, основанных на лживых представлениях о мире…

                4.
Что же из себя представляет мир, в котором каждое число – будь то двойка или 123456 – есть новая единица?
А представляет он из себя живой организм, из которого учёные «изъяли» – а мы с Вами, читатель, вернём – Дух Животворящий.  Именно он, аки «всемирный Закон», действует в любом организме.
В других работах я уже обосновывал необходимость организма. Его задача – повышение уровня организованности  триединства материя-энергия-время. Ничто, кроме организма, не противостоит энтропии; вернее сказать, сама энтропия является лишь нисходящим направлением жизни организма.

                5.
Оставим вне нашего внимания многие уровни жизни и вернёмся к «себе любимому», т.е. к человеку. Правда, любимого положено всячески расхваливать – а мы вернулись, чтобы охаять. Уж очень узок и малоприспособлен к приёму информации наш понятийно-логический аппарат, сиречь разум. В самом деле, я уже не единожды говорил об огромном разнообразном количестве символической информации, которую мы или не воспринимаем, или не пытаемся воспринять. Такое разноречие говорит о том, что нечто или Некто в нас в принципе способно воспринимать эту информацию. Да и как может быть иначе – ведь откуда-то взялись выражения «шкурой чувствовать», «видеть сквозь землю» и тому подобные. Вероятно, разные слои нашей Личности воспринимают и обрабатывают больше уровней информации, чем нам кажется, но сознание оперирует одним уровнем.

                6.
Собственно, единство всех слоёв нашей Личности, всех её «сознаний», и есть Сверхчеловек.  Он нам не потребен; мы потребны ему.
Могу ли я, часть Сверхчеловека, как-то «использовать» –  хотя бы воспринять – то целое, которое  является его Сознанием? Вряд ли.  Из всей  символической информации, передаваемой в мозг «посредниками», сознание современного горожанина (сознание дикаря отличается от него весьма сильно) пользуется лишь понятийно-логической – да и то только на знакомом языке! Всё остальное – «бессмысленные» наборы звуков и знаков – одним словом, «китайская грамота».

                7.
Мы не  знаем Сверхчеловека, потому что его «рождение» в нас – это развитие более поздних, по сравнению с нашим сознанием, слоёв нашей личности; «ширма» сознания скрывает их от нас.
Следующий уровень – так сказать, «множественная единица» или Многий  - собирательный организм под названием «человечество».


                §1. Символ как основа познавательного аппарата.

                Многий:
«Я вырос из маленького пятнышка, которому из-за перемены положения центра неба стало недоставать питания. Некоторые пятна рассеялись и погибли; другие, наоборот, сконцентрировались – что тоже опасно… Мне удалось избежать обеих опасностей, и я начал расти.
Трижды я достигал стабильности; но только сейчас, на переходе к четвёртому стабильнику, я научился быть снаружи себя  –  и понимать это. И хотя моему характеру не свойственны яркие состояния, на своё открытие я  отреагировал бурным всплеском размышлений. Одно дело – быть среди других, когда ты внутри себя: тебя интересуют лишь питание и распространение. Но как только ты оказался снаружи – мир приобретает глубину и широту, ранее неведомые.
Другие – и подвижные, и живущие на месте – наверное, тоже могут быть снаружи себя. Почему нет? – ведь все мы – живые! Но мы не умеем обмениваться мыслями между собой!..
Вообще-то это достаточно странная способность – мыслить мир в себе. Даже те, кто одинаково видит, тем не менее, строят совершенно разные представления об одном и том же. Мы дышим одним воздухом, греемся в лучах одного солнца – но и тепло, и воздух разных сознаний ничуть не похожи друг на друга. Хотя у всех живущих, казалось бы, одинаковые цели: питание и распространение. И даже начало мысли – непрерывный поток информации – един для всего живого; однако, законы образования формы мысли отчего-то бесконечно разнообразны. Почему и зачем – вот что не даёт мне покоя вне себя!..»

               
Неполнота человеческого знания, частного по определению, всегда казалась достаточным основанием для нашего ненасытного любопытства. Подобной установки придерживался и автор, пока некоторые факты и вопросы, не находящие ответа в рамках этого взгляда, не заставили меня внимательней, чем прежде, всмотреться в живущее.
Прежде всего – как бы сама собой разумеющаяся -  неодинаковость людей. Различие поведенческих реакций животных внутри вида, популяции и даже внутри ещё меньших градаций также наталкивает на мысль о некоем общем значении этих различий для всего живого.
И здесь мы подходим к одному из существенных свойств человеческого знания – его ретроспективности, направленности от факта как следствия к его причинам. Математическая логика доказательств является основой такой направленности, но в качестве постулата принимается именно существование «факта». В отсутствие же факта речь всегда идёт о «моделях» –  неважно, ретроспективных или же перспективных.

Однако, в нарисованной нами выше картине имеется несообразность: упомянутая неодинаковость поведенческих черт  людей (и животных) воспринимается наукой как «факт», но, тем не менее, ПОСТУЛИРУЕТСЯ ею в качестве «модели». И наибольшим недостатком этой модели является сконцентрированность внимания  на внутрисистемных отношениях – и, соответственно, невнимание к отношениям разноуровневым, как, например,  отношения типа «структурная единица – система». Итак: общество, популяция, вид  постулируются наукой не как факт, а лишь как модель.
Развитие междуструктурных (СЕ - СЕ), внутрисистемных отношений в модели просчитывается с помощью понятийно-математического аппарата познания. В то же время, отсутствие соответствующего аппарата при познавании отношений системно-структурных мешает восприятию Единого, Целого на  более высоких уровнях бытия.
Все теории возникновения и развития человечества, даже смутно подозревавшие некую ОСОБУЮ значимость так называемых «общественных отношений», до сих пор не могли служить основой для познания человечества как целого. Причиной этого является психологическая зависимость инструмента такого познания – нашего мозга – от единственно доступного нам познавательного аппарата – понятийно-логического мышления. Невозможностью восприятия «баз данных» других типов познавательных аппаратов или же невозможностью создания таковых по собственной инициативе и ограничивается количество доступной нам истины. В то же время теории, предлагающие некие иные пути познавания мира, отличные от понятийно-математических, наукой, да и философией всерьёз не рассматриваются.
Однако принципиально важным, в этой связи,  автору кажется  следующее (пред)положение: мы можем, исследуя  граничные области различий между группами людей, вывести некие закономерности, описывающие свойства организма следующего после человека уровня – человечества – и, тем самым, построить модель жизни последнего. Нечто подобное – правда, с совершенно иными целями – проделывают  теоретики постмодернизма, что говорит о назревании если не решения проблемы в будущем, то хотя бы некоторой обеспокоенности её существованием.

Ограниченности другого рода находятся в сфере обращения религиозно-философских построений. Одноуровневость мира в них является практически постулатом, в результате чего отношения Бога с миром (или мира с Богом) теряются на фоне отношений человека с Богом. Даже слово «мир» в этих контекстах понимается как «человечество». Искусственное (и привычное) «выпячивание», выталкивание этих отношений на передний план не способствует оценке их истинного места в мироздании.
Тем не менее, значительным достижением (достоинством) религиозно-философского мышления по сравнению с естественнонаучным является  наличие в  нём понятий «субъекта» и «личности» - в то время как наука только «объективна». Иными словами, религиозно-философское мышление воспринимает как факт не только первичную информацию, но и вторые-третьи  планы или «гармоники», прозреваемые им за массивом, а точнее, за формами массивов первичной информации.

Итак, предпринимаемое исследование, как уже понятно читателю,  предполагает «семейную» жизнь под одной крышей и научного, и религиозно-философского мирополаганий – и, следовательно, автор неизбежно наживёт себе врагов в лице ревнителей устоев из обоих лагерей. Что ж – глупость играет в мире не менее важную роль, чем умность, и мнение глупости следует учитывать даже более, нежели мнение её соперницы – ввиду численного превосходства.

Каковы же побудительные мотивы,  подвигающие автора к написанию этого исследования?
Внешние мотивы, связанные с какими-либо обстоятельствами, на данный момент отсутствуют. Ко внутренним относятся, прежде всего глубокая неудовлетворённость ответами нынешней философии (той, что известна автору) на многие возникающие вопросы, практикой «подмены понятий», «раздробления сущностей», забалтывания читателя в случае слабости собственной позиции и т. д.
Вторым мотивом, конечно же, является стремление запечатлеть картину собственного видения мира, возникшую некоторое время назад.
Третий мотив – некая фантастическая надежда на соприкосновение ищущей мысли двух субъектов – человека и человечества…

О возражениях читателей. Вероятно, самым массовым возражением против высказываемых автором положений  будет их «опытная»               («фактическая») недоказанность, а если точнее – недоказуемость.  В противовес  этому возражению могу привести следующий аргумент: добро, зло, справедливость, недоверие-доверие – и так далее – существование этих понятий  всеми признаётся, но что за ними стоит в  «фактическом» плане – не скажет никто, не быв немедленно оспорен.
Прочие возражения могут быть связаны с отличиями в позиции читателя, в принципе согласного с постановкой вопроса. Против них автор ничего не имеет; наоборот,  такие возражения могут дать толчок к более внимательному  рассмотрению проблемы.
 
                §2.1

С древних времён   философия познавания мира отличалась одной любопытной особенностью, не то, чтобы не изжитой, а, наоборот, процветающей в наше время. Речь идёт о присвоении человеком права на мысль. Обосновывается же такое присвоение не более и не менее чем верой в собственное исключительное положение  в мире.  Поэтому такое понятие, как  «познавательный аппарат», подразумевающее некую систему обработки первичной информации, существовало лишь в «гордом» единственном числе – и это при том, что задача ориентации в окружающем мире является важнейшей для всего живого!

Мы же с Вами, читатель, будем исходить из следующего:
1.Информация об изменении состояния объекта (существование во времени – частный случай такого изменения) переносится амплитудно-частотными характеристиками колебаний физических сред.
2.Эта информация безразлична к количеству и качеству воспринимающих её субъектов, а поэтому может считаться первичной.
3.Любой воспринимающий  субъект обладает системой обработки первичной информации – познавательным аппаратом.
4.Качество продукта обработки первичной информации – представления – является мерой истинности и выражается понятием коэффициента истинности.  Коэффициент истинности есть отношение количества истины, содержащееся в представлении субъекта о событии к  фактической истине. КИ зависит  от двух факторов: качества первичной информации (информация «донора») и качества познавательного аппарата воспринимающего субъекта – «реципиента», преобразующего первичную информацию в представление.

И последнее: наши закавыченные определения  – «информация донора»,  «первичная информация» мы назовём одним словом: «символ». В дальнейших рассуждениях оно будет использоваться только и именно в этом значении – дабы не было придирок со стороны пользующихся им иначе!

                §2.2
…Сны связаны  с погодой. Отсвет могучего организма Земли отражается на экране моего сна. Эхо эмоций  Земли заставляет меня хмуриться или радоваться – «без видимых причин».Этот отсвет, это эхо полны информации – и я каким-то образом попадаю под её влияние… Хотя – почему «попадаю»? Так может рассуждать лишь некто, никак не связанный с Землёй; обо мне же такого сказать невозможно. Я – часть Земли, равно как и часть человечества. И я – загадочный высший уровень для моих клеток, а они – для составляющих их молекул органических и неорганических соединений.
Что же тогда такое те самые «отсвет» и «эхо», которые я вижу и – если не «слышу», то чувствую буквально в течение всей жизни? Что связывает организмы разных уровней, живущих общей жизнью?
Ответить на этот вопрос стало возможным после того, как были изучены свойства изменяющихся физических сред: газов, жидкостей, твёрдых тел, плазмы и полей.
Именно процессы изменения сред несут нам информацию. Амплитуда и частота колебаний среды – вот основа информации; форма же этих колебаний (изменений) – тот самый первичный «символ», на основе которого воспринимающий субъект строит своё  «представление» о данном феномене. Кроме того, следует учесть, что, скорее всего, наши органы – приёмники информации – настроены на работу не с первичными символами, а с формами массивов этих символов, то есть, со вторыми-третьими гармониками данного информационного потока.

Ещё один важный момент – это проявления избирательности реципиента по отношению к различным частям массива информации. Как раз этот момент, на мой взгляд, является ключевым в формировании различных представлений субъектов об одном и том же феномене – а, значит, и различий в мыслеобразовании. Иными словами, женщина видит в мышке прежде всего то, что само может укусить; кошка же – то, от чего можно откусить.
Итак: символ – форма массива символов – избирательная способность реципиента… Что же дальше?
Дальше – путь ЗАМЕНИТЕЛЯ второй гармоники символа по инфопроводам реципиента. Заметьте, читатель, информацию, на основе которой  строится представление, мозг получает через посредника – да и одного ли? А такой способ получения информации, как говорится, «чреват» - потерями, искажениями и прочими прелестями «глухого телефона». И отсюда уже вполне закономерно проистекает несоответствие представления субъекта об истине самой истине – или хотя бы первичной информации о ней.

Здесь у нас возникают следующие вопросы к Создателю:
1.Почему столь длинна цепочка снижения качества информации?
2.Как велика буферная зона неадекватности представления истине – говоря техническим языком, каковы  «допуски по качеству деталей»?
3.Жизнь процветает. Не значит ли это, что несоответствие представления фактической  истине является в определённой степени необходимым?
4.Какова роль этого несоответствия  среди прочих факторов, определяющих течение жизненного процесса?

Начнём хотя бы с того, что попробуем выявить суть этого самого «несоответствия». «Соответствием» в строгом смысле, вероятно, следует считать хотя бы наличие у  субъекта представлений – заменителей как первичных символов, так и налагающихся  на них информации высших гармоник. Упомянутая же выше «избирательность реципиента», очевидно, есть не что иное, как полоса восприятия, ограниченная некими предельными значениями. Вследствие действия этой избирательности (или бездействия за пределами полосы восприятия) реципиент естественным образом получает лишь часть информации. Другие уровни информации было бы логичным назначить субъектам других уровней жизни.
Из этого рассуждения можно сделать вывод, что не вся направленная к реципиенту-«пользователю» информация является для него жизненно необходимой. Собственно, этим мы ответим как на четвёртый, так и на третий вопросы – сместив при этом акценты с недостоверности информации на вопрос недостаточности-излишести её для данного жизненного процесса.
Развивая далее эту мысль, можно предположить, что наш второй вопрос в условиях излишества информации просто не имеет смысла. В самом деле, если мир моей информации о нём состоит из частей истины, то он истинен. Речь ведь идёт не о недостаточной истинности (неадекватности) этих частей, а всего лишь о их размерах у разных субъектов. Мир паука столь же информативен, сколь и мир человека – поскольку информация безразлична к пользователю.

В отличие от вышесказанного  по поводу 2,3,4 вопросов, первый вопрос закономерен. Ибо системой избирательности реципиент отсекает лишь количество первичной информации, никак не влияя на её качество. А вот дальнейшее  превращение первичной информации в «представление» действительно зависит от свойств заменителей первичного символа в органах чувств реципиентов и  – от свойств «познавательного аппарата», которым обладает каждый субъект. И вот в этом случае, исключив «недостоверность» символа, мы можем говорить о частичной недостоверности  представления, о «буферной зоне» и т.п.
Вернуться к вопросу «информированности» субъекта нам придётся ещё не раз – настолько он важен в нашем исследовании. Сейчас же нам следует перейти к рассмотрению всего, что относится к понятию «познавательный аппарат субъекта»

.                §3. Познавательный аппарат.   

Многий:
«Болезненные состояния бывают у меня циклами. В основном, они приходятся на периоды подготовки к смене стабильников и периоды самой смены – подвижники.  Отслужившие органы угасают и перестают функционировать; их место занимают другие, необходимые для наступающего стабильника. Но циклические изменения свойственны, впрочем, только подвижным органам, которые состоят из отдельных свободных единиц – протов. Моя неподвижная основа, вырабатываемая протами, изменяется постоянно: какие-то её части приходят в негодность, и проты строят новые. Иногда кажется, что проты обладают разумом – в самом деле, трудно поверить, что столь сложные продукты их деятельности получаются в результате бессознательных действий! И, тем не менее, когда наступает период  подготовки к смене стабильника, вся кажущаяся разумность протов куда-то исчезает, и действия, ими производимые, иначе как бессмысленными назвать нельзя. Конечно, с моей точки зрения эти действия тоже полезны – усиленно разрушая всё ими построенное, а заодно и друг друга, проты освобождают место для роста нового органа. Но даже учитывая это положение, чрезмерная разрушительная деятельность протов в период смены стабильников может быть опасной – если вовремя не принять мер по противодействию. Так что предполагаемая «разумность» протов  если и существует, то в весьма зачаточных формах.

            И всё же…всё же… всё же…
Если, всё-таки, проты хоть немного разумны – значит, основа разума находится не в органах Живущих, и даже не в «органах» наших протов, а на каких-то более глубоких уровнях жизни – если только не является одной из основ самой жизни! Да и как не прийти к такому выводу, если «присвоение» начала «разумности» какому-либо уровню сразу же порождает неразрешимый вопрос о принципиальном отличии этого уровня от других!»

               
Формы единичных импульсов (колебаний изменяющейся среды), как это известно из физики, могут быть весьма различными. Бесконечное разнообразие этих форм заключает в себе возможность использования импульса в качестве носителя информации. Ту часть информации, которая переносится формой единичного импульса, мы с Вами, читатель, условились называть «символом».
Первая гармоника потока символов – это низкочастотные колебания, налагающиеся на несущую частоту – амплитудные вариации  (Fm1). Но наиболее важна для нас вторая гармоника – форма массива символов  разных частот и разных амплитуд – это то, что мы воспринимаем в качестве основной информационной составляющей (в дальнейшем эта гармоника обозначена  Fm2).
      
Итак, моя задача как субъекта – ориентация в окружающем мире. Для этого нужна информация, и организм находит её в формах массивов символов, воспринимая и преобразуя затем для дальнейшего использования. Эту часть процесса можно назвать  адаптацией исходной информации. Что бы ни являлось у субъекта заменителем Fm2, этот заменитель сводит все поступающие сигналы к единообразному виду нервного импульса. Задача его ясна – быстро и без потерь доставить адаптированную информацию по месту назначения – в различные зоны мозга. Очевидно, что в этих зонах информация в очередной раз видоизменяется – ибо мы понятия не имеем об «облике» нервного импульса; зато звук, цвет, форма – вот непосредственные создания-образы нашего Представления.

          Сложнее обстоит дело с передачей мысли от одного субъекта к другому. В данном случае, на первый план выходят условия, определяющие результативность этого процесса:
1. Однотипность познавательного аппарата у донора и  реципиента.
2. Тождественность (с некоторой буферной зоной) понятийного инструментария (язык) у донора и реципиента.
Селективность этих условий не позволяет обмениваться понятийно-содержательной информацией субъектам разных видов; В то же время эти условия не являются препятствием для мысли иных форм. Не зря говорят о собаке: «всё понимает, но не скажет».
Другое дело, например, дельфин: у него даже средства получения информации иные, нежели у человека и собаки – и, значит, понятийная (да даже и аналоговая) пропасть между мыслью дельфина и человека гораздо обширнее и глубже, чем между мыслью человека и собаки.

     Итак, фактом является то, что познавательные аппараты различных видов субъектов одного уровня – различны.
Теперь присмотримся к существам «собирательным», например пчелиным семьям – «ульям» – как обстоит дело у них?
В первую очередь, надо выяснить путь превращения символа в представление у всего улья. Нам настолько привычно считать организмом единичную особь, что организм, состоящий из отдельных особей, нами не воспринимается как целое – или, как говорилось выше, постулируется лишь в качестве модели. Поэтому естественным для нашего познания способом в данном случае будет как раз моделирование.
Как ко вполне возможному, автор относится к следующему варианту условий такого моделирования:
1. У собирательного организма две полосы восприятия информации – на одну больше, чем у единичной особи – структурной единицы такого организма.
2. Информация, пропускаемая второй полосой восприятия, превращается в представление ВСЕГО собирательного организма (СО;СобОр), но не воспринимается (с превращением в представление) единичной особью – отсюда «загадочная» организованность в поведении улья иди муравейника.
3. Однотипность познавательного аппарата всех ульев  одного вида весьма важна, и является основой сохранения вида наряду с генетической информацией.
Исходя из предполагаемых положительных ответов на наши утверждения,  можно сделать вывод, что способы ориентации (познания) собирательного организма в принципе не отличаются от таковых у единичной особи. Это:
1. Получение внутренней информации через геном  организма.
2. Получение внешней информации через познавательный аппарат.
Любопытным казусом во втором случае является то, что сигналы, получаемые мозгом от внутренних органов, являются для него «внешней» информацией.

           На  основании первого условия можно сделать ещё один вывод: так называемая «внутренняя информация» СО заключена в «зонах избыточности» генома структурной единицы СО (если такие зоны существуют). Открытие этих зон явилось бы доказательством правоты нашей теории  собирательного организма.
И вот теперь, наконец, следует попытаться набросать схему превращения  символа исходной информации в представление СО.
Заменителем (адаптированным вариантом) выделяемой второй полосой восприятия ТРЕТЬЕЙ гармоники (Fm3) массива символов у собирательного организма является активность структурных единиц. Формы такой активности несут функциональную нагрузку форм нервных импульсов единичных особей. На основе  форм активности формируется:
1. Представление СО о поступающей информации. 
2. реакция СО на эту информацию.
Отметим ещё как важный факт то, что формы активности структурных единиц СО  одновременно являются передатчиком аналоговой (а, возможно, и понятийно-содержательной) информации для других СО данного вида.





                §4. Понятие  флуктуации.

Многий:
«С той поры, когда я научился  «быть снаружи», меня не покидало ощущение, представляемое как «отсутствие себя». В самом деле: я вижу и слышу – но как-то опосредовано; я думаю – но где и как во мне зарождается мысль, не имею ни малейшего представления. Активность протов – вот что дано мне в качестве средства реагирования на внешний мир. Но и тут просматривается двойственность, вообще мне присущая: реакция на внешнее как бы складывается из моей собственной реакции и довольно ощутимой реакции моих  протов. Это, в общем-то, резонно: как-никак, именно за протами закреплены функции питания, размножения и первичной ориентации. Общая же ориентация, рост, работа и взаимодействие органов; смена «подвижников» и «стабильников», – это уже сфера моей активности, и проты заняты здесь сугубым исполнительством. Как, всё же, удивительно мы устроены: каждый из протов живёт несколькими жизнями сразу – своей собственной, моего органа, в состав которого он входит, и моей (да ещё не следует забывать о нашей матери-Земле!) И все эти жизни – в одной-единственной частице живой материи, предназначенной всего лишь к бытию в качестве моей составной части!
Конечно, мои органы – это тоже части, но, по крайней мере, они находятся на одном уровне со мной, поскольку тоже состоят из множества свободных частиц. Вообще-то, из этого факта можно сделать интересный вывод: любое «ограничение», т.е. появление границ, является рождением двух взаимосвязанных «ф»: функции, и соответствующей ей формы – иначе говоря, рождением «определённости»…

Эту определённость я назвал флуктуацией.

Но, похоже, я поспешил, назвав систему из двух «ф» «определённостью»!.. Устойчивость любой системы  соблюдается тремя принципами: почему?(причина), как? (способ, форма), зачем? (цель, функция). Для устойчивости моей системы не хватает ответа на вопрос почему?
В самом деле: рост, форма и этапы развития моих органов отвечают на вопросы «как?» и «зачем?» Но где заложена информация ответа на вопрос «почему?»? Если искать в нижележащих уровнях, например, в строении протов, то суть проблемы не изменится, и результат поиска будет нулевым. Скорее всего,  ответ этот отсутствует в структурных свойствах феномена, а присутствует в системных.
Системных же свойств, «виновных» в необходимости появления флуктуации, два – это:
1. Предел управляемости организма.
2. Предел единичности системы.
Рассмотрим их по порядку.
Управляемость как «унитарным» (нераздельным), так и собирательным организмом, имеет свой оптимум и свои граничные значения, т. е. свою область реализации.
Граничным значениям управляемости соответствуют количественные ограничения  для числа структурных единиц в системе данного уровня. И естественным следствием этого закона  будет появление внешних границ организма.
Предел единичности указывает нижнюю границу устойчивости системы; границу, при которой область реализации организма позволяет ему иметь набор свойств, полагающийся организму данного уровня.
Итак, существование организма любого уровня определяется, как мы видим, пределом управляемости «вверху» и пределом единичности «внизу». И, значит, теперь, при известной зоркости взгляда, можно разглядеть и ответ на вопрос «почему?», заданный по поводу устойчивости системы, которую я назвал «флуктуацией».
               
                §4.1
Автор уже однажды, частным образом, высказывался об «избыточности» информации в геноме организма. Теперь, развивая эту мысль, можно сказать, что в любой системе информация, заложенная в структурных единицах, должна быть избыточной для существования этой СЕ – поскольку именно в этом «излишке» и сосредоточена информация системно-уровневая. И с этой точки зрения совершенно справедливым выглядит гениальное прозрение Иисуса Христа: «Где двое или трое соберутся во имя моё – я уже с ними!»  Человека обычного я называю «слышащим себя»; но Иисус настолько хорошо слышал «всех», что это «слышание» у него сложилось в отчётливую картину «Соборного человека» – фигуру, просматривающуюся за функциональным – духовным – объединением даже нескольких человек.

Итак, в «протах» Многого, то есть в нас с вами, уважаемые читатели, заключена информация, необходимая для существования организмов, по крайней мере, трёх уровней:клетки, человека и человечества. Молекулы-«информаторы» организуют внутриклеточную среду; нервные импульсы организуют среду «внутричеловеческую». И в том, и в другом случае работают заменители первичной информации – назовём их «вторичными символами». А как же быть со средой «межчеловеческой»? Какой из вторичных символов организует эту среду? Ответ мы найдём, пролистав несколько страниц назад: этот символ – активность структурных единиц (АСЕ).

Куда же поступает информация в виде АСЕ? По аналогии с многоклеточным организмом, у Многого тоже можно предположить в качестве приёмника некий «орган». Но на этом предположении аналогии оканчиваются. В самом деле, активность свободных СЕ собирательного организма и активность связанных СЕ многоклеточного организма весьма отличны. Следовательно, функциональные нагрузки органов этих организмов, скорее всего, тоже различны, и я не вправе полагать, что собирательный организм обладает специальным органом для сбора и обработки информации.
Но, зная, что наш мозг обладает гигантской «избыточностью»,  резонно предположить, что эта «избыточность» имеет несколько иное назначение, нежели то, которое мы ей приписываем – «службу» в качестве «запасного блока» на случай выхода из строя основного. Ведь почему-то  никто до сих пор не знает, как отключить испорченный «основной блок» сумасшедшего и включить «запасной»!
Естественным развитием нашей мысли является предположение, что приёмником АСЕ служит часть мозга человека – та самая, которую мы не знаем, куда «приспособить». Тогда, с одной стороны, отпадает необходимость специального органа СО для мышления и управления, с другой – а чем плох «собирательный мозг», состоящий из миллиардов мозгов «протов»!.. 
Вот такое получилось «лирическое отступление» – кстати, совершенно необходимое с точки зрения понимания условий существования собирательного организма как «определённости» – или, как мы условились её называть, флуктуации.


                §4.2  Жизненные процессы флуктуации.
 
В предыдущей главе были описаны принципиальные условия, необходимые для устойчивого существования флуктуации. Теперь нам нужно разобраться в том, как, почему и зачем это состояние образуется, развивается и прерывается – иными словами, обрисовать жизненные процессы флуктуации как замкнуто- разомкнутой системы.
Прежде всего, следует сказать, что внешние условия для образования и развития флуктуации должны быть необходимыми и достаточными. Куда более значимо выглядят условия «внутренние».
Наше логическое познание привыкло применять в этом случае понятие «свойства». Причём, всегда подразумевается или говорится прямым текстом об изначальной «заданности», «заложенности» этих свойств; но кем, когда и каким способом они заложены – эти вопросы обходятся удовлетворяющим всех молчанием (я имею в виду т.н. «объективную» науку).  Религии в этом случае отсылают к «авторитетам», но ссылки на мнения людей как безусловная истина восприниматься не могут.
Вероятно, само понятие «свойство» следует «расшифровать, т. е.  дать ему расширительное толкование. «Способ взаимодействия с другими феноменами» – вот, пожалуй, то толкование, которым мы будем пользоваться в этой главе. Именно во взаимодействии проявляются так называемые «скрытые» свойства те, о которых нет информации при замкнутых состояниях системы (отсутствие взаимодействия). «Заданность» же свойств  заключается в «дофеноменальной», «пред-явленческой» форме существования законов мирообразования, т. е. в идеальной, до-энергетической, до-временной форме. Такое существование было рассмотрено и обосновано автором в работе «В начале было Слово».

Ещё одно условие влияет на развитие флуктуации – степень наличия у неё личностных свойств. Если эти свойства отсутствуют, то путь от причины к следствию является  простой прямой линией с заранее известным результатом. Личность вносит в пространство между причиной и следствием по меньшей мере многовариантность. В безличностном мире невозможны такие вещи, как оценка и выбор вариантов пути к необходимому следствию, отказ от действия и т. д. –  то есть, с появлением личности между миром причин и миром следствий появляется мир неопределённости. Общим свойством личности является, тем самым,  отсутствие жёсткой детерминации причинно-следственных связей во взаимодействии с миром.


  Попробуем теперь образовать флуктуацию из «подручного» материала, которым для нас является («В начале было Слово») пост(пред)материальное Пространство неопределённой направленности. В своих предыдущих изысканиях автор нашёл, что такое состояние мира на одном из этапов является неизбежным – а значит, как-то разрешимым. Следует заметить, что это состояние, является идеальным в части изотропности, и, скорее всего, недостижимым в реальном мире – вот почему Вселенная столь долгоживуща! Тем не менее, для того, чтобы появилось «протояйцо», некая «протокурица»  должна существовать – понимая, что такое «существование» может продлиться за пределы «феноменальности».

Допустим, что некоторая обширная область  предматериального пространства обладает-таки (наихудший для нас вариант) изотропией по всем направлениям, т. е. идеальной неопределённостью процессов. Что же окажется «затравкой» определённости-разнородности в таком пространстве?
На роль «затравки», по мнению автора, может претендовать частное время структурной единицы предматериаальности.  В самом деле, ни предыстория каждой СЕ, ни даже идеальная (что вряд ли возможно) разнонаправленность векторов частного времени СЕ  не гарантируют нам необразования неких статистических неоднородностей внутри этой разнонаправленности!
Итак, внутри множества СЕ предматериального пространства неизбежно образуется подмножество, частное время структурных единиц которого сонаправлено.
Первый шаг сделан, первый этап пройден! С образования подмножества сонаправленных СЕ начинается процесс перераспределения энергии в нашей «области», и система приобретает черты «разомкнутости» - то есть, начинает развиваться.

                §5.1   Представление.               
        Что ж,  читатель, наша флуктуация, образовавшись, будет неким образом «развиваться». Каким  – можно предположить многие варианты, основанные на законах трёх миров: возможного, действительного и покоящегося. Но нас интересуют не варианты развития, а его исходные основы.
Итак, «подмножество структурных единиц предматериального пространства с сонаправленными векторами частных времён» – та самая флуктуация -  организовалось в единицу с однородностью, отличающейся  от  однородности остального мира: произошёл переход  этого подмножества на следующий уровень организации.
Вопросы:
1. Должна  ли новая структурная единица  как-то идентифицировать самоё себя как «отличное», «иное»?
2.Необходимость такой идентификации.
3. «Эффекты», характеризующие идентификацию.

Сначала попробуем ответить на вопрос о необходимости идентификации. Если флуктуация в качестве системы каким-то образом организованных структурных единиц способна взаимодействовать с остальным миром как целое, то это целое предполагает себя-различимость и себя-сохранение. Себя-различимость и есть идентификация.
Итак, на первый вопрос можно ответить утвердительно: вопрос самоидентификации для любой системы – вопрос жизни и смерти.
Процесс идентификации имеет два направления – к целому и от целого. И хотя они одновременны и неразрывны, тем не менее, мы различаем их как «ощущение» и «ориентацию».
Что же происходит в системе  «флуктуация среди хаоса», как возникает информация, и что такое восприятие информации?
В описываемом примере нам ещё очень далеко не только до человека с его понятийно-логическим аппаратом, но даже до камня с огромным (по меркам нашей флуктуации)  количеством внутрисистемных и межсистемных взаимосвязей. У нас же появилась лишь некая статистическая граница между однородностью хаоса и однородностью флуктуации. И, тем не менее, этой границе присущи свойства всех будущих границ: она изменяет качество колебаний среды.
Но  откуда в нашей системе взялись какие-то «колебания среды»? Что изменилось в системе, где некоторое количество структурных единиц (СЕ) предматериального хаотического пространства стало группой с одинаково направленными векторами их частных времён?
А изменилась энергетика системы!  Появившаяся новая структурная единица количественно превосходит каждую из остальных СЕ хаоса. Поскольку уровень организованности СЕ флуктуации отличается от хаоса  лишь по одному показателю, эффект появления новой структурной единицы среди «старых» выразится лишь в разности энергетических потенциалов этих единиц.
Но такая разность потенциалов – причина для изменения пространственно-временных характеристик членов нашей системы, то есть для определённых перемещений, «колебаний». Не будем забывать, что речь у нас идёт о двух разных однородностях, каждую из которых можно назвать средой.

Итак, читатель, вместе с новой структурной единицей появились «колебания среды», которые, среди прочих свойств, имеют и некоторую пространственно-временную выраженность, иными словами  форму. А это значит, что появилась информация!
Но на этом восторженном взвизге мы остановимся и, переведя дух, оглянемся-таки ещё раз на нашу систему из флуктуации и хаоса предматериальных структурных единиц. Мы не зря закавычили слово «колебания», ибо оно предполагает некоторую регулярность – а мы совершенно не знаем, есть ли она в нашей системе. Как же, всё-таки, обстоит дело?
Вспомним, что пространство, как таковое, по нашим представлениям есть «континуум покоящихся структурных единиц с энергией E< Eф, (где Е – полная энергия структурной единицы, Eф – фундаментальная энергия квантования перехода структурной единицы материи в состояние покоя) и уровнем неопределённости параметров (УНП)  Eф/ E >1. Единственное наблюдаемое свойство этих структурных единиц – фундаментальный размер. «Пустоты» же, т.е. каких-либо мест «разрыва ткани пространства», в этом континууме просто нет.

Вспомним также такие свойства  структурных единиц пространства (СЕП), как отсутствие наблюдаемой массы и безынерционность.
Флуктуация же, образовавшись, имеет иной УНП , нежели окружающие её СЕП. И как только, с увеличением общей энергии флуктуации, её УНП станет меньше единицы – мы с Вами зафиксируем рождение структурной единицы материи (СЕМ).Флуктуация наша станет обладать массой и инерцией, а, значит, будет наблюдаемой.

Перейдём теперь к упомянутой ранее «разности потенциалов» между флуктуацией и окружающими её СЕП хаоса. Поскольку эта разность постоянна, то взаимовлияние членов системы тоже постоянно. И это взаимовлияние выразится в  перераспределении плотности СЕП вблизи флуктуации. Пространство хаоса потеряет изотропность и приобретёт некоторую кривизну. Границей этой кривизны является граница самой флуктуации.
Единовременное увеличение плотности СЕП  вблизи флуктуации равнозначно  образованию новой флуктуации – и провоцирует новый виток перераспределения плотности  СЕП.  Вот когда наш процесс приобрёл все черты колебаний среды, а мы можем удовлетворённо вздохнуть и вытереть пот со лба!

                §5.2
Явление следующего порядка – идентификация структурной единицы материи (нашей бывшей флуктуации).
Итак, образование структурной единицы материи (СЕМ) неизбежно порождает колебания – не только окружающего пространства, но и самой СЕМ в качестве среды распространения этих колебаний. Другой разговор, что качество этих колебаний в новой среде будет иным, в значительной мере  определяемым качеством самой новой среды.
С информационной точки зрения колебания, распространяющиеся внутри СЕМ  есть не что иное как «посредник», передающий соответствующим образом адаптированную информацию. Что же, в таком случае, является приёмником этой информации?
Во-первых, никуда не исчезнувшие, но некоторым образом трансформированные, структурные единицы системы, которую мы называем СЕМ.
Во-вторых, сама СЕМ как целое.
Совершенно очевидно, что и уровней информации или, как мы уже привыкли говорить, гармоник информации здесь будет уже две, и восприниматься  они будут разными уровнями материального единства СЕМ.
Выделим отличие: Для СЕМ минимальным числом гармоник воспринимаемой информации является два; для СЕП это число равно единице.

Итак, информация поступила и преобразована. Но её идентификацию (а, тем более, самоидентификацию структурной единицы) должен характеризовать некий процесс внутри СЕМ. Наиболее подходящим для этой роли является процесс интерференционного сложения колебаний, образующий определённую постоянную картину, которую как целое можно назвать представлением. Изменяется  внешняя информация – изменяется  представление. Но представление изменяется  с некоторым запозданием, поскольку внутренняя среда материальной единицы инерционна, и тот отрезок , когда информация уже изменилась, а представление ей ещё не адекватно – этот отрезок можно назвать временем сохранения данных , а сам этот инерционный  процесс – памятью.

Сделаем вывод: Инерционность внутренней среды структурной единицы материи обуславливает инерционные свойства представления, которые являются основой памяти.
Чем более инерционна  структурная единица материи, тем менее изменчива её внутренняя интерференционная картина; тем большую часть в общей картине представления занимает характеристика самой внутренней среды СЕМ. Вот эту характеристику мы выделим и назовём идентификационной составляющей или самоидентификацией структурной единицы материи.
         
               
Ну что ж, читатель, обрисованная нами картина удовлетворяет одному из направлений идентификации – так называемому ощущению. Но мы ещё ничего не знаем о втором важнейшем направлении – об  ориентации.
Вернёмся к нашей системе «флуктуация + предматериальное пространство Хаоса». Кривизна такого пространства во всех точках одинакова, так как одинакова разность энергетических потенциалов Ефлуктуации – ЕСЕП. А значит, наша флуктуация не испытывает неравномерных влияний и, соответственоо, занимает в своём «мире» безразлично центральное положение.
Следовательно, говорить об ориентации можно в условиях, отличающихся от указанных наличием, как минимум, ещё одного центра колебаний среды: проще говоря, второй СЕМ. В этом случае кривизна окружающего пространства  уже не будет безразлично одинаковой: появляется градиент этой кривизны. А такой градиент – первооснова всякого сравнения, а, значит, и ориентации.
Указанный градиент не останется чисто внешним фактором. Изменение кривизны пространства потянет за собой изменение характеристик  колебаний внешней, а затем и внутренней среды СЕМ. Изменится интерференционная картина, изменится представление об окружающем мире.

Вот мы и закончили «розыск». Мы не определили уровень, с которого начинается мышление; но многие его атрибуты и составляющие принадлежат к первичным свойствам  материальности. Поэтому не будет удивительным, что зачатки мысли следует относить к самым глубинным, фундаментальным моментам жизни материи.

                §6. Типы познавательных аппаратов.

                Многий:
«Сегодня я сделал ещё одно открытие: орган, отслуживший своё, начинает «жить» быстрее остальных. Интересно, чувствуют ли это ускорение проты, из которых он состоит?
Разрушение органа во время стабильника бывает редко, и для меня ещё достаточно непонятно. Сначала почему-то  начинают вырождаться проты: всё больше стантовится хищных особей низшего порядка; в то же время высшие проты-строители теряют производительную способность. Орган перерождается, и мне не остаётся  ничего другого, как расчищать место для нового органа.
Разрушение органов во время подвижника происходит куда быстрей, и не связано с вырождением протов. Избыточная энергия подвижника в местах её выхода гибельна для всех, но там, где она бушевала, новые органы отличаются исключительной эффективностью. Да это и неудивительно: именно во время  подвижника происходит «великое переселение» протов в такие энергетические зоны.
В таком случае, гибель органа во время стабильника свидетельствует, скорее всего, о недостатке  энергии для его работы. Это состояние я называю «болезнью».
Вообще «называние» чего-либо в качестве «метки» несвойственно моему мышлению. Любое событие, любая информация извне или изнутри связываются в картину активности протов и состояния органов. Моя память непрерывна: я помню себя и мир с момента зарождения. «Рыться» в памяти  мне нетрудно: стоит лишь возможно точней представить состояние органов в нужный момент времени, как тут же  появляется несколько зыбкая, но с каждым мгновением крепнущая картина мира. Поэтому «называть»  что-либо не имеет ля меня смысла: чтобы назвать точно, необходимо неимоверное количество меток-обозначений – по сути, второй «мир». А держать их все в памяти для того, чтобы составить какую-то картину единичного события – я не знаю живого существа, чьё мышление было бы организовано таким неестественным, непроизводительным образом! Хотя теоретически такой способ мышления тоже возможен…  Интересно: встреться я с существом, мыслящим таким способом, – как бы мы пытались с ним понять друг друга?»

               
Как же развивается инерционная интерференционная система представлений структурной единицы материи? В какие типы познавательных аппаратов выливается это развитие? Есть ли хоть какие-то «точки соприкосновения» между познавательными аппаратами разных типов?
Попробуем ответить на первый вопрос.
Исходными установками у нас  будут следующие:
1.Картина представления СЕМ непрерывна.
2.Она состоит из инерционной (представление о внутренней среде, само-идентификация) и мобильной (ориентация во внешней среде) частей.
3.Всякому моменту инерционной части  соответствует некоторый момент изменяющейся части. Этот момент есть не что иное, как информация о внешнем событии – ну, а для нас не будет большим грехом назвать эту информацию просто событием.


Чем выше полная (E=mcc) энергия структурной единицы материи, тем более инерционна её внутренняя среда – а, стало быть, и система представлений. Именно взятое нами за основу памяти явление интерференции организует внутреннюю среду СЕМ  в определённые микроструктуры, наиболее важным свойством которых для нас является сохранение пространственной конфигурации относительно друг друга.  Изменения, вызванные неким событием, оформляются в определённой величины «кусок» картины, который мы назовём  слоем. Этот слой и есть та самая микроструктурная единица памяти структурной единицы материи.
Прежде чем ответить на второй вопрос, надо вспомнить о значении употребляемого в нём термина «познавательный аппарат». Это – система получения, разделения и хранения информации. Вторая функция имеет исключительно важное значение, ибо без разделения невозможно никакое структурирование – а, значит, и поиск – информации.

Теперь следует поговорить о так называемой информационной ёмкости – такой вопрос у нас неизбежно возникнет.  Вспомним, что наши слои образуются внутри СЕМ из трансформированных «частиц» её внутренней среды, о которых мы можем сказать лишь одно: эти «частицы» имеют некоторый фундаментальный размер.  Иными словами, размеры слоёв – того же порядка, а информационная ёмкость любой  материальной структурной единицы измеряется гигантскими величинами, сравнимыми (и пропорциональными) с её полной энергией Eп.

Перейдём на следующий категориальный уровень – подмножество СЕМ неизбежно образует новую структурную отдельность. Назовём эту отдельность сообществом и посмотрим, какие качественные изменения произошли с её образованием.
Поскольку сообщество является системой, то отдельные свойства составляющих эту систему СЕМ «уходят в небытие» или, скорее, в тень «за бытием»; на передний же план выходят общие системные свойства. Познавательный аппарат сообщества, в силу возросшей  инерционности, перестаёт работать в области фундаментальных символов и воспринимает только часть спектра информации – появляется «полоса восприятия», ограниченная физическими свойствами сообщества.

Что же происходит с информацией внутри сообщества?
Поскольку носитель информации – волновые колебания сред, постольку любой  возможный тип познавательного аппарата будет основан на использовании символа – формы такого колебания. Поэтому вопрос о различии типов познавательных аппаратов перемещается в сферу способов хранения информации. В связи с этим следует заметить, что каждый организационный уровень  хранит только ту часть информации, которая «пропускается» полосой восприятия. Собственно, это и является механизмом разделения информации.

Вернёмся к нашему сообществу. Воспринимаемая каждым его «членом» вторая гармоника – форма массива символов – как мы помним, формирует представление, и это представление фиксируется при помощи пространственных структур внутри среды.
Но внутренняя среда нашего сообщества НЕОДНОРОДНА. И «картинки» внутри каждого из членов сообщества будут различаться не только на величину неоднородности самих членов сообщества, но и на величину неоднородности заменителя второй гармоники символа, т.е. сигнала. Подобные различия приведут к тому, что информация будет распределена как бы по ячейкам, причём полной информацией будет обладать лишь всё сообщество в целом.

Упомянутые неоднородности внутренней среды сообщества влияют и на прохождение сигнала; в результате ячейки концентрируются в областях с наилучшими показателями такого прохождения. Группа ячеек вдоль инфопровода образует нить или же плёнку, в зависимости  от распределения неоднородностей.

Внимание, читатель! Несколько выше мы связали различие в способах хранения информации с ТИПОМ познавательного аппарата. Теперь мы можем сказать, что для любой системы, имеющей общую границу для своих СЕ и являющейся отдельной единицей существует не менее двух возможных типов познавательного аппарата: 1. ячейсто-нитевидный или линейный, и 2.ячеисто-плёночный, или плоскостной. Каждый из них имеет определённые достоинства и недостатки; но второй обрабатывает и хранит информацию «целым куском» или «картинкой», в то время как первый делает это же самое в виде последовательности сигналов.



                §7.1 «Сверхчеловек».

В этом эпизоде речь пойдёт о Сверхчеловеке. До сих пор мы упоминали о нём вскользь и в связи; правда, при этом умудрились дать достаточно адекватное  определение  (см. выше).

Но прежде следует остановиться на станции промежуточной – станции, которая называется «мы с вами»; станции «человек».
Что такое «человек» в качестве приёмника информации?    
Это:
1. Единица, имеющая определённый (1-2 млн.) набор знаков-понятий, большей частью общих для всех индивидов такого рода.
2. Единица, способная к приёму и обработке информации незнакового характера.
3. Система категориальных уровней организации материи, каждый из которых имеет свою полосу восприятия в информационном спектре.
4. Структурная единица собирательного, т.е. не имеющего единосущной (общей для всех членов) границы,  организма под названием «человечество», способного преобразовывать символическую информацию волнового характера в информацию, характер которой определяется поведением этой структурной единицы – её активностью.

Именно поведение (активность) людей определяет их место и назначение в организме человечества. Но сами мы об этом назначении знаем настолько мало, что слово «знаем» автор, в данном случае, не решается употреблять без кавычек.
Как реальность человек соотносит с собой  только первые два из обозначенных нами определений. Мы разговариваем (1 пункт),  ориентируемся в окружающем мире (2 пункт), ведём себя определённым (но только с точки зрения  наших собственных целей!) образом – вот и вся информационная активность нашей личности, выраженной  и отражённой в нашем сознании.
Но вся названная деятельность – это лишь обочина жизненных и информационных процессов,  идущих в нашем организме (и с использованием нашего организма). Если мы с трудом удерживаем в памяти вышеупомянутые 1-2 миллиона знаков-понятий (а большинству из нас хватает для жизни гораздо меньшего числа), то это говорит лишь о том, что наше «сознание» играет в нашем же организме чисто вспомогательную, в основном  ориентационную (отчасти – самоидентификационную) роль.

Но даже в нём, в нашем сознании  и его памяти  мы видим признаки совместной работы двух названных нами во второй главе  типов познавательных аппаратов – ибо информация знакового характера требует совершенно иного способа хранения, нежели информация-«картинка».

Из сказанного можно сделать общий вывод:
Для работы с поступающей информацией организму требуется столько типов познавательных аппаратов, сколько типов информации организм способен воспринимать.
Но в таком случае организм имеет не одну, а несколько систем памяти – свою для каждого типа познавательного аппарата – а, значит и несколько «сознаний»! Почему же тогда мы «оперируем» лишь одним; где остальные?
Причины такого положения, видимо, следует искать в самоидентификационной картине, которая присуща человеку как системе данного категориального уровня. Как мы выяснили ранее, системные свойства всегда являются доминантными, а свойства структурных единиц такой системы отходят «в тень», т.е. не проявляются.  Наша самоидентификационная картина и есть тот «монстр», что породил наше сознание.
Если же мы попытаемся заглянуть в «тень», где «прячутся» сознания структурных единиц нашего организма, то, внимательно присмотревшись, обнаружим загадочное образование, чьё сознание оперирует памятью и возможностями всех систем и структурных единиц нашего организма. Чем более совершенно это «образование», тем более оно приобретает черты Личности, по сравнению с которой наша собственная – лишь бледная тень!
Эту Личность я, вслед за Фридрихом Ницше, назову Сверхчеловеком.

Во-вторых, немыслимая сложность нашего организма заставляет предполагать столь же немыслимое совершенство системы его самоидентификации – от интерференционной картинки СЕМ, заключённой в «слое» фундаментальных единиц с сонаправленными векторами частных времён, до образований, в которых заключена память собирательного организма. Можно даже сказать, что информационная деятельность организма  предваряет его жизнедеятельность.
Эта система, как и сам организм, находится в процессе непрерывного изменения. Менее всего подвержена изменениям информация на «фундаментальном» уровне; по мере возрастания сложности систем возрастают и объёмы, и темпы происходящих изменений – но одновременно сокращается и объём оперативной памяти соответствующего уровня.


Итак, закономерности системно-структурных взаимовлияний приводят нас к выводу, что ВСЯ память ВСЕХ систем и структурных единиц организма является пространственно-изменяющимся образованием, своего рода «массивом символов» для воспринимающей такую информацию инстанции. Эту инстанцию следовало бы определить как «память памятей» или как «сознание сознаний» нашего организма.
Но «со-знание» является необходимой характеристикой личности. Так же, как и сам организм, эта личность зарождается, растёт и совершенствуется в собственном частном времени.
Таковы основания необходимости Сверхчеловека; таковы причины «скрытости его» от нашего сознания – часть не вмещает в себя Целого.

Следующим нашим вопросом неизбежно станет вопрос о форме этой необходимости. До сих пор мы говорили об информации как о форме волновых колебаний среды и связанной с такими колебаниями интерференционной картиной – в качестве фиксатора информации.
В описываемом нами случае роль колебаний среды выполняют изменения состояния организма в процессе его жизнедеятельности. Самое для нас важное в этих «колебаниях» - их направленность. Это единственный вид колебаний среды, вектор направленности  которого совпадает с вектором системно-структурных взаимовлияний. Иными словами, изменения состояния систем более сложных уровней определённым образом  влекут за собой изменения состояний их структурных единиц, то есть систем низших категориальных уровней, – и наоборот!  То же самое можно сказать и о картинах представлений систем этих уровней.

Отсюда следует важный вывод об отсутствии необходимости
в специальных органах для информационной деятельности Сверхчеловека – да и любого организма. Ибо такими органами являются абсолютно все структурные единицы всех категориальных уровней.
В то же время работа человеческого сознания связана с головным мозгом – возможно, ради быстрейшего формирования представления о внешней среде в процессе ориентации.

                §7.2
               
Теперь мы на некоторое время вернёмся к теме познавательных аппаратов организмов. Почему же, несмотря на предельно возможную точность факто-отражающих познавательных аппаратов «картинного», ячеисто-плёночного типа с их практически безграничными  возможностями хранения  незнаковой информации, понадобились познавательные аппараты факто-интерпретирующего характера, с работающими по совершенно иному принципу обработки и хранения информации  ячеисто-нитевидными структурами?
Ответ  на этот вопрос следует искать там и тогда, где и когда  возникла необходимость в передаче информации; в эволюционную эпоху появления размножающихся организмов. Именно  необходимость в передаче информации породила необходимость её интерпретации в сигналы знакового характера – а, следовательно, и необходимость в развитии познавательных аппаратов, пригодных для работы со знаковой информацией. Но следует сразу же отметить: знаковая информация применима в чрезвычайно ограниченных пределах – пределах междуструктурных связей одной системы. Подавляющую же часть представления любого организма составляет факто-отражающая информация и познавательные аппараты на её основе.
Мышление на основе знаковой информации так же развивается исключительно среди организмов, необходимо обменивающихся информацией – как, например, в случае, когда эти организмы функционируют ещё и в качестве структурных единиц системы более высокого категориального уровня. Такую систему мы с Вами, читатель, уже не раз упоминали под названием «собирательный организм»  или «Многий».
В то же время мышление «Многого», скорее всего, основано на факто-отражающем типе познавательного аппарата, воспринимающем передачу информации знакового характера как активность структурных единиц – термин, который мы тоже упоминали в первой части  нашего исследования. Причиной такого вывода служит «единственность в своём роде», единичность собирательных организмов большинства видов – а, следовательно, и отсутствие необходимости в передаче информации «себе подобным».
Лишь в нескольких случаях в природе Земли имеются системы из собирательных организмов одного вида – это относится к «семьям» насекомых. Естественно, что в собирательных организмах этого вида информационная активность будет иметь важной составляющей  наличие познавательного аппарата факто-интерпретирующего, знакового типа.

                §7.3
…Сегодня, Читатель, – впервые в истории! – мы побеседуем со Сверхчеловеком. Но перед этим событием нам следует сообразить, какие надо задавать вопросы, и в какой форме мы получим ответы.
Итак, наш ресурс – оперативная память мозга, познавательный аппарат знакового типа – единственный, нам доступный…
Его ресурс – оперативная память всех систем всех уровней нашего организма, познавательные аппараты всех имеющихся в этом организме  типов плюс недоступное нам качество знаний.
Что ж, вот и он!..
…Я услышал звук собственных шагов. Из зеркала на меня смотрели знакомые глаза… а сквозь них, как сквозь дымку живых воздушных масс над равниной, раскинувшейся у подножия горного хребта, виднелся неизвестный мир. Внезапное волнение заставило сердце забиться чаще… да нет же! – куда реже, чем обычно!  На часах, отражавшихся в зеркале, замерли три неподвижные стрелки; впрочем, секундная еле заметно перемещалась. Моё время в этом мире текло на порядок медленнее… боже, как же я буду с НИМ разговаривать, ОН же замучается ждать, пока я произнесу фразу, плюнет и уйдёт восвояси!..
– Не беспокойся! – вдруг ровным голосом, похожим на мой,  произнёс… а есть ли у НЕГО имя?..
– Моё имя? – я весь состою из имён! Но если тебе удобно, я – Логос. Так люди называют Нечто, организующее мир – а я принадлежу этому Нечто.
– Почему же ты со мной говоришь сейчас и не говорил раньше? Почему я тебя понимаю?.. – меня словно прорвало с вопросами…впрочем, Ему всё равно кажется, что я произношу слова в час по ложке…
– Потому что ты не подозревал о моём существовании, а я не сразу научился жить в разных частных временах. Язык, на котором ты говоришь, – один из моих, и нам с тобой ничто не мешает на нём говорить.
Тут я нервно усмехнулся: да, ничто не мешает – кроме разницы в объёме знаний… гигантской разницы!..
– Вот потому тебе и не грозит непонимание  – сказал он. Ты же не спросишь о том, о чём не имеешь никакого представления; а для того, чтобы об этом спрашивать и рассказывать, надо изобретать новый язык. Разве ты не замечал, что язык идёт после явления, но впереди мысленного представления? Потому что представление о явлении первично лишь вне языка, как факто-отражающий феномен, пользуясь твоими терминами. Именуя, мы переводим это представление на другой уровень – неихбежно теряя в истинности. Знак не есть истина; он – изображение нашего представления о ней.
– Я где-то слышал подобное!  Существует фраза: «мысль изречённая есть ложь». Но у нас получается, что мысль «лжива»  уже в момент зарождения!
– Мысль, выраженная системой знаков-понятий, не лжива, а неистинна. Но мысль на основе первичных представлений – нет. Ты в зеркале – это ты; ты на картине – не ты. Отражение – истинно; изображение, пусть даже гениальное, нет.
– А почему научные истины, выраженные знаками…
– Они столь же «лживы», как и любое словесно-мысленное представление. Но ведь то, что вы называете «техникой», работает, не используя знаковой информации. Любая программа для любой машины – это не знаки-понятия, а физическое воздействие реальных «инструментов» – своего рода носителей опосредованной информации!
– Хорошо. С истиной разобрались… а есть ли у Логоса такие важные для нас понятия как Добро и Зло?
–  Ты ведь сам назвал меня именем «сверхчеловек»! А оно обозначает самый последний уровень этой единосущной системы, которая называется «человек». Я не имею физического облика, и нужды в ориентации в окружающем мире у меня нет – это твоя задача.А Добро и Зло – это чисто ориентационные понятия в отношениях между людьми или, на языке твоей книжки, междуструктурные взаимовлияния.Не забывай, что все мы вместе составляем организм человечества – а у него своя жизнь и свои задачи.
– Последний вопрос на сегодня: что такое смерть с твоей точки зрения?
– «Луч, освещавший путь, угас» – так, наверное, могли бы сказать любители красноречия. Самый лёгкий ответ – прекращение функционирования органов – ответ биолога. Самый обстоятельный – но не самый верный – ответ математика. Мой, наверное, самый непонятный: нарушение вертикальной информационной структуры организма.  Тот самый «угасший луч»…

…Перед зеркалом вновь был я сам; стрелки на часах оставались почти в том же положении, что и вначале, только секундная вдруг сорвалась с места и зашагала в привычном темпе.
…Так, значит, если нарушается МОЁ сознание – то ещё не… а если ЕГО – то… А, впрочем, я давно подозревал что-то похожее, когда во «В начале было Слово» доказывал, что «душа смертна».
А ведь сознание Сверхчеловека – «узор» из сознаний человека, его органов, клеток этих органов… всё глубже и глубже уходит нить, образующая узор. Смерть разрушает верхние уровни; но уже уровень молекул остаётся почти не затронутым. Сознание молекул не знает смерти клетки; оно знает «освобождение от векового рабства», «долой старый мир!»,  «массу новых знакомств и связей», «свобода, равенство, братство».  Наши войны и революции – это смерть отживших органов Многого и рождение новых.  Боже!.. и ты до сих пор держал нас в неведении!.. а что изменилось бы от «ведения»?..  а было бы уже знакомое «долой вековое рабство!» и прочая, и прочая… Боже, спасибо тебе, что ты до сих пор держишь нас в неведении – значит, Многий живёт; значит, мы – его «проты» – живём, и у наших «протят» есть будущее!

               
                §8.Производные.

Итак, наше «присутствие» (М.Х.),оглянувшись внутрь себя, обнаружило, что есть Некто…
Какие же вопросы возникают у Присутствия после первого шока, вызванного осознанием увиденного?
В настоящем исследовании эти вопросы рассматриваются в логической, как кажется автору, последовательности – хотя, возможно, этот порядок позднее будет и изменён.

1. Является ли мысль производным памяти или же лишь использует её? Что такое мысль в широком понимании?

2. Системный Познавательный Аппарат (ПА) – работа на всех уровнях. Что означает возрастающая инерционность высших уровней для развития познавательных аппаратов систем этих уровней?

3. Что объединяет области памяти «меньших наших» (организмов, образующих нас) и нашу   –  в единую память «сверхчеловека»?


4. Где искать «мост»  от организма к Неопределимому?  Мысль как «средство связи». Постигаемость Бога – взгляд через «пропасть»…

                § 8.1

Всё, что мной было сказано о памяти в первых  главах относится лишь к механизму памяти. Мы выяснили, что системы каждого физического уровня организации жизненного процесса имеют определённый познавательный аппарат; что каждый упомянутый уровень имеет свою систему памяти. Но мы  не представляем себе, каким образом познавательные аппараты разных уровней связаны между собой, хотя такая взаимосвязь является необходимым условием для организации жизненного процесса.
В то же время, я ещё ни словом не обмолвился о главном результате ориентационных процессов  организма – мысли.
Между тем, жизнь, как непрерывное изменение, нечаянно подарила нам возможность сопоставления наших представлений о собственных состояниях в разные моменты времени.  Производная таких изменений является основой сравнения – а, значит, и  основой  мысли. 
Но если такой основой, на уровне, скажем, флуктуации дело и ограничивается, то это обстоятельство как раз и помогает нам ответить на вопрос «что же такое мысль» всего двумя словами – «материально-временной процесс». И к какому бы следующему уровню организации материи мы ни обращались, наш вывод вряд ли будет другим.
Другое дело, что с усложнением организмов всё труднее становится определить, в чём же заключается этот «материально-временной процесс» и как он «подаёт себя» и «подаётся себе». Полученный нами в интегрированном виде результат создания мысли скрывает все предварительные стадии, и нам кажется, что мысль возникла «ниоткуда».
Поэтому нашей предварительной задачей должно стать раскрытие и уяснение для себя этих стадий – начиная с вопроса необходимости мысли как процесса.
Необходимость мысли заключается не в её «нужности»: необходимость здесь является результатом естественного развития информационно-ориентационного модуса существования – того состояния, которое возникает с возникновением материи как таковой.
Вспомним основные моменты информационно-ориентационного процесса, разобранные нами в первых двух главах этой работы.
а) Процесс распространения волн в физических средах. Форму такой волны мы условились называть словом «символ».
б) Усложнение организмов ведёт к усложнению информационно-ориентационных процессов.
в) Система получения, сортировки, хранения и использования информации в организме называется познавательным аппаратом . Важным свойством познавательных аппаратов является избирательность.
г) Процессы получения, сортировки и хранения информации называются процессами памяти. Сюда же входит процесс забывания информации. На основе памяти развиваются процессы осознавания обладания информацией, осознавания возможностей и перспектив её использования – процессы мышления.

 Следовательно, мысль есть некий «метаориентационный»(по принципу «метафизического») процесс, развивающийся на основе первично-ориентационных процессов данной системы, которые мы, с полным на то основанием, можем представить в качестве структурных единиц данной системы.
Данное определение не включает  понятия «гармоника», упомянутого при постановке вопроса исключительно  ради иллюстративных целей.  Но я  и в дальнейшем буду использовать это понятие, всякий раз оговаривая, что подразумевается под этим словом.

                §8. 2

Попытки ответить на вопрос о свойствах системной памяти вновь заставляют меня прибегнуть к математическим понятиям – разумеется, «отредактированным» в собственных интересах – в связи с их исключительной иллюстративностью. Ибо любое «целое» есть феномен, «кажущий себя», в том числе, и как «состоящий из» и, одновременно, как «целое».
В этом параграфе нам предстоят поиски «производных» и «первообразных», а также «интегрирование» памяти структурных единиц в память системы.
Начнём с того, что информационно-ориентационные процессы, происходящие в организме, придают каждой структурной единице некие особенности (качества), выражающиеся как «свойства». Взаимовлияние же структурных единиц, обладающих такими «свойствами», является, по моему мнению, частью информационно-ориентационного процесса системы – того самого мета-ориентационного процесса, о котором я говорил в первом параграфе.
И теперь мы вплотную подошли к основополагающему принципу работы памяти системы – принципу фиксирования взаимовлияний структурных единиц системы в качестве «картины» или «знака» в разных типах познавательных аппаратов организмов.
Таким образом, через опосредование информационных процессов мы связали память структурных единиц системы с памятью системы как целого. Воспользуемся опять же математическим термином и определим  память системы как производную памяти структурных единиц этой системы.

Теперь мы воочию увидели, что память системы не «составлена» из памятей структурных единиц, но является самостоятельным образованием. Иными словами, мы помним  «не  то», что помнят наши структурные единицы – а, значит, и мыслим не о том, о чём мыслят они. Вот та самая преграда, отделяющая наше мышление от мышления «меньших наших» – и  связывающая их воедино; та самая «вода разделяющая и соединяющая», через которую следует строить мост! Вот – основа ощущения возникновения мысли «из ниоткуда»!
Но главное – тот самый «монстр», увиденный мной (вслед за Фридрихом Ницше)  возможен в принципе, и, скорее всего, необходимо существует, поскольку существуют мыслимые условия его существования.

Теперь нам предстоит разобраться с довольно-таки туманной ситуацией вокруг познавательного аппарата  «монстра». Для начала попробуем выделить некоторые общие положения:
1.Назначение познавательных аппаратов; соответственно использование результатов их работы.
2.Направления такого использования: для себя; для «меньших наших» – структурных единиц нашего организма; для «вышестоящего начальства» – системы, структурной единицей которой являемся мы сами.
3.Производные производных, или что такое память высших уровней. Частное время системы. Универсальный принцип пространственно-временных конструктов мышления.
         4.Ориентационные доминанты как «ценности»; их образование, взаимо- и вовне- влияние.
5.Представление как основа деятельности организма или почему дурак – дурак? Роль неистины в организме. Определение «истины» с точки зрения «внеоценочного» принципа. Асимптоты истинности.
6.Сверхчеловек как пространственно-временная мета-конструкция.

1.Попытаемся ответить на вопрос о назначении познавательных аппаратов систем (организмов). Само понятие «назначение» подразумевает цель некоего процесса, производимого данным устройством (а познавательный аппарат есть именно устройство) и предполагающего получение конечного результата. Но и этот результат важен не сам по себе, в плане «наличности», а как «представление-о» и «представление-для» – желающие могут обратиться за разъяснениями к изобретателю «присутствия» и его «бытия-в» Мартину Хайдеггеру, весьма дотошно исследовавшему наше «познавание». Ибо любая поступившая в познавательный аппарат информация, пройдя по цепочке «информация – представление – сравнение – оценка (первая производная сравнения) – наложение ориентационной доминанты (если она имеется) – реакция», требует реакции системы – и вот тут-то «высвечиваются» основные направления понятия «назначение»!

Во-первых, внешняя информация, преобразованная внутри системы в «представление», должна постоянно сравниваться с информацией предыдущих моментов времени. Вектор изменения информационного потока, в свою очередь, может служить «внешней информацией» для познавательного аппарата системы следующего макроуровня  - это первое направление назначения познавательного аппарата  исследуемой системы.
Вторым направлением, безусловно важнейшим для системы, является выработка составляющих, выражающихся в образовании ориентационных доминант. Такие составляющие фактически становятся внутри системы ещё одним источником информации, запускающим механизм «на-себя-обращённого» процесса, конструирующего цепь внутренних взаимодействий структурных единиц.

Что же такое ориентационная доминанта? Прежде всего, следует отметить, что ориентационные доминанты не есть некие «новообразования», но являются одними из представлений организма, слагающимися в памяти  в образы реакций на внешнюю информацию; реакций, последствия которых не нарушают жизненного процесса организма, т.е. его безопасности.
Таким образом, ориентационные доминанты становятся базой для оценочных процессов внутри организма – а эти процессы мы привыкли называть словом «мышление». Но в нашей речи есть ещё одно понятие, которое почти точно выражает суть «ориентационной доминанты» – опыт, и мы вполне уверенно можем пользоваться в дальнейших рассуждениях.
Одной из реакций организма на «раздражители» (так внешнюю информацию называют биологи), иллюстрирующих наличие ориентационных доминант, является инстинкт.

Перейдём к характеристике третьего направления понятия «назначение познавательного аппарата».
Производная изменения представления данной системы опосредуется не только в качестве «внешней информации» для системы следующего макроуровня, но и как очередной «поворот судьбы» для структурных единиц самой реагирующей системы. Примером такого опосредованного влияния может послужить влияние жизненных процессов, происходящих в организме человечества, на судьбу отдельного человека или группы людей.

  Наш следующий пункт – «производные производных» или «опосредование опосредованного». Физический смысл моих «производных» заключается в образовании  нового уровня информации – явлении, известного нам на примере формирования  массива символов из  группы единичных символов.
Главная особенность получения-передачи информации по ступеням усложнения организмов – то, что я называю «опосредование». В самом деле, информация, получаемая низшими уровнями, из-за барьера избирательности не может быть непосредственно воспринята высшими уровнями, однако является для них жизненно необходимой. В этом случае на помощь приходит  способность усложняющихся систем воспринимать формы «массивов» информации или, как мы говорим, её «гармоники». Собственно, такими массивами информации являются для системы  ответные реакции её структурных единиц на внешние раздражители. Совокупность этих реакций я называл в первых главах «активностью структурных единиц».

Наконец, не следует упускать из виду ещё один фактор, объединяющий все выявленные до сих пор механизмы. Этим фактором является время – ибо все наши конструкты являются процессами. А из толкования понятия «процесс» следует, что время – главная составляющая всякого конструкта во всех информационных процессах организма: ориентации, самоидентификации, создании представления, процессах запоминания информации и образования мысли. Любой из этих феноменов «кажет себя» как взаимодействие материальных агентов во времени – а, следовательно, мы можем сделать вывод о существовании некоего универсального принципа, лежащего в основе организации информационной деятельности организма.
Такой вывод гласит:
Информационная деятельность организма основывается на развитии пространственно-материальных конструкций  на соответствующем уровне временности..
Этот «соответствующий уровень временности» есть не что иное как частное время системы.
Феномен частного времени системы напрямую связан с инерционностью системы: именно последняя определяет наше ощущение  «течения» времени.

Отчего же зависит сама «инерционность» системы? Во-первых, от объёма получаемой-передаваемой информации – я назову его «объёмом событий»; во-вторых, от скорости и частоты процессов внутри системы и с участием системы – «интенсивности событий».
Комбинациями этих двух переменных и определяется показатель инерционности системы.
Этот частный показатель так же вполне логично рассматривать как показатель «продолжительности жизни» системы: ведь жизнь системы – тоже «процесс»!
Остаётся прояснить вопрос о  «чувстве времени», которое представляет нам насыщенное событиями время «мчащимся с неимоверной быстротой», а бедное событиями – «ползущим со скоростью черепахи» или вовсе «стоящим на месте». (Причём, ощущения эти совершенно справедливы: в покоящейся системе, где нет никаких изменений/(событий), время не «течёт» в физическом смысле.)

Откуда же в нас это «чувство», если мы лишены органов, воспринимающих информацию о «течении» времени? Автор полагает, что в качестве «времени» мы (да и любая система) воспринимаем не непосредственный «массив символов» информации о течении времени, но производные этой информации – вышеназванные «скорость» и «интенсивность» событий. Результатом же такого восприятия является наше представление – вот его-то, с полным на то основанием, мы и назовём частным временем системы или, иначе, уровнем временности.

Мы видим, в результате, что информационные процессы в организме целиком и полностью построены на производных от первичной информации – таких, как представление, сравнение, система ориентационных доминант («опыт»). Последним звеном в этой цепи является ответная активность системы, известная под названием «рефлекс».
Общим  правилом является возрастание инерционности систем при их усложнении. Оно выражается увеличением длительности процессов на более высоких физических уровнях и, соответственно, замедлением «течения» частного времени систем этих уровней.

  Мы рассмотрели  порядок информационных процессов в системе, объединяющей структурные единицы одного уровня. При таком порядке системы создают собственные представления на основе активности структурных единиц. Противоположный вектор – влияние активности системы на деятельность её структурных единиц – воспринимается последними как «повороты судьбы».
Назовём этот порядок информационных процессов в организме порядком горизонтальных производных или порядком первого рода.

Но возможен и иной порядок, который мы сейчас рассмотрим. И поможет нам при этом понимание того факта, что все «частные времена» систем фундированы в едином физическом времени.
Мы видели, что по правилам первого порядка информационных процессов никакая система не помнит того, что помнят её структурные единицы, и наоборот. Но этот факт ничего не говорит о возможности/невозможности иного порядка.
Если же представить себе представление, объединяющее представления всех систем организма, то мы увидим, что речь идёт о некоем мета-представлении некоей мета-системы. Важным условием этого порядка является то, что активность структурных единиц не играет в нём той роли, которую она играет в порядке первого рода: порядок второго рода – порядок «представлений о представлениях». Вектор этого порядка принадлежит  иной плоскости, нежели плоскость порядка горизонтальных производных.

Роль такой метасистемы чрезвычайно важна. Если порядок горизонтальных производных связан с инерционностью системы,  то для метасистемы «представления о представлениях» общая инерционность не имеет  никакого значения.
Производная информационных процессов этого рода – а они идут одновременно с процессами первого рода – есть производная «ряда производных», поскольку скорость образования мета-представления зависит не от скорости образования первичных представлений, а от скоростей их изменения.
Порядок информационных процессов, ведущих к образованию мета-представления на основе представлений систем разных уровней, в отличие от предыдущего случая для систем одного уровня, называется – по аналогии – порядком вертикальных производных или порядком второго рода.
Физическим выражением метапредставления является сложная конструкция с участием четырёх переменных – то, о чём мы говорили в начале этого параграфа. Определённость присуща этой конструкции лишь в каждый фундаментальный момент времени, и такой пространственно-материально-временной «срез» метапредставления мы назовём единичным конструктом.

Таким образом, через непрерывную последовательность единичных конструктов мы получаем изменяющуюся форму метапредставления. И теперь я хочу спросить Вас, Читатель: не напоминает ли эта «форма изменяющегося представления» некую другую, о которой мы говорили в первой главе нашего исследования – форму «носителя информации» - волны? Вот на каком, совершенно отличном,  уровне мы снова встречаемся с «символом»!
Итак, перед нами – изменяющаяся метасистема метапредставлений, основанных на символической информации высшего порядка… Если это метасистема, осознающая, самоидентифицирующая себя, то тогда перед нами – «Большее, чем я, равное мне во мне» – тот самый Сверхчеловек, населяющий меня и Вас, Читатель! И, соответственно, сверхорганизм Человечества есть не досужая выдумка фантастов, а такая же реальность как Николай Петрович Сидоров, механик автомастерской города…ну, скажем, Ростов-на-Дону.

                §8.3

До сих пор предметом нашего исследования были информационные процессы, направленные «внутрь» организма – на создание памяти, представления, ориентационных доминант – всего того, что является необходимым условием для развития оценочной деятельности, т.е. мышления. 
Но оценочная деятельность, основанная на порядке первого рода, порядке горизонтальных производных, не может обеспечить полной ситуационной адекватности оценок информационных поступлений. Тому способствует несколько причин.
Первой из них  следует считать инерционность обработки организмом входящей информации – «входное сопротивление», говоря языком физика.
Вторая причина – инерционность механизма реагирования на ситуационные изменения («выходная инерционность»).
Под третьей причиной нам следует подразумевать комплекс факторов, связанных как с недостаточностью самой первичной информации, так и с информационной избирательностью систем организма. Этот комплекс мы назовём неинформированностью или, точнее, «областью незнания».
И, наконец, четвёртая причина – индивидуальные различия познавательных аппаратов организмов. Этот параметр прямо зависит от конструкции познавательных аппаратов, которая даже у особей одного вида может варьировать в некоторых пределах. Примером могут служить такие параметры, как длина «нити» в познавательном аппарате ячеисто-нитевидного типа или «площадь складских помещений» в ПА ячеисто-плёночного типа. Эта причина влияет на объём и быстродействие памяти и  на адекватность (близость к асимптоте истинности) представлений организмов.

Если первые три причины являются общими для всех организмов, то действие четвёртой наиболее заметно при сравнении организмов одного вида. Именно по этой причине невозможно точное  предсказание ответных реакций индивидуумов на одинаковые раздражители.
А поскольку образование ориентационных доминант определяется двумя переменными – «моим собственным» опытом и известным мне опытом «чужим» – то комбинации этих переменных вкупе с конструктивными особенностями познавательных аппаратов и дают нам тот широкий спектр качественных и количественных различий так называемого «бессознательного», под которым кроется всё, что не доводится до «пресс-секретаря» организма – то бишь сознания.

Возможен и ещё один род причин, влияющий на адекватность (а, значит, и предсказуемость) реакции организма на внешние раздражители – одновременное «срабатывание» нескольких ориентационных доминант. Как, собственно, и происходит в нормальном организме.
В организме же, находящемся в зависимости от какого-либо фактора (например, болезни), воздействие этого фактора выражается в «сдвиге»  всего спектра реакций  в ту или иную сторону. Предсказуемость реакций, при этом, может возрастать; адекватность же, большей частью, снижается.

               
«Человек, обладающий выдающимися способностями…» и т.д. Примерно так выглядят определения «гения» даже в философских трудах – и это при том, что, начиная со второго, каждое слово такого «определения»  само  требует определения!
Что же такое «гений» как некий параметр организма вообще? Что такое «гениальный кристалл», «гениальная молекула» или «гениальная лягушка»?
Иными словами, мы, «сорвавшись с цепи антропоцентризма», видим мир единым живым «организмом организмов» с качественно равноприсущими каждому организму свойствами – в том числе и «гениальностью».
Привычно называть гениальность  в ряду количественного возрастания параметра: способный, талантливый, гениальный… Но в чём заключается суть самого параметра, суть феномена состояния организма, определяемого нами как «свойство»? Этим вопросом мы и займёмся далее.

Выше мы называли четыре основные причины как неадекватности реакций организма, так и их неполной предсказуемости. Но, вероятно, будет правильным привести примеры таких реакций, которые полностью адекватны раздражителю и предсказуемы с достаточной точностью. Так, ион  SO4 адекватно и предсказуемо прореагирует на ион Ca, оказавшийся «в пределах досягаемости». Реакция волка на зайца тоже адекватна и предсказуема – если знать, сколько зайцев на данный момент у волка в желудке.
В каждом из приведённых примеров речь идёт  об адекватности реакций ориентационным доминантам организма. Неважно, что в первом случае это называется химическим законом, а во втором – биологическим инстинктом; важно, что по этим примерам можно судить о влиянии доминирующих факторов на предсказуемость реакции.
Намного сложнее дело обстоит в тех случаях, когда «входящая» информация  многофакторна, а в основе ответной реакции организма не лежит «ориентационная доминанта». Адекватность и предсказуемость ответных реакций на такие раздражители определяется алгоритмом образования представлений о каждом факторе и алгоритмом оценивания вариантов ответа на поступающую информацию.

Вернёмся к  нашим «ориентационным доминантам». «Опыту» организма принадлежит, прежде всего, самоидентификационная картина; и опыт  «самого себя»  есть самая первая и самая мощная ориентационная доминанта – а, значит, организм постоянно реагирует «на себя». Это реагирование мы называем «осознаванием»себя.
Но в  самом осознавании имеются два момента, которые следует раскрыть. Если бы доминанта заключалась лишь в поддержании себя-«таковым», то организму было бы достаточно лишь представления о собственном настоящем. Но поскольку организм, развиваясь, непрерывно изменяется,  его преставление о себе должно включать как конструкты о себе-прошлом, так и нечто подобное таким конструктам о себе-будущем. Откуда же возьмутся такие конструкты, если, как мы помним, представления системы образуются из информации об активности её структурных единиц – т.е. целиком основано на произошедших событиях?  А «берутся», возникают они из информационной деятельности систем организма  в  порядке «вертикальных производных», являясь «метаконструктами» этого порядка.

Грубое представление о подобных метаконструктах даёт человеческое планирование,  о котором сказано много ироничных фраз вроде «если хочешь насмешить Бога…».
На самом деле, представления о метаконструктах собственного будущего никоим образом не могут быть выражены представлением о нём единственной системы – поскольку ей неизвестны (как мы ранее доказали) ни представления её структурных единиц, ни представление о собственном функциональном назначении в организме следующего уровня. И, тем не менее,  такие метаконструкты имеют право быть, поскольку мыслима принципиальная возможность их существования.
Следовательно, ориентационная доминанта  образуется не только под влиянием информационных процессов первого рода, но равным образом и под влиянием процессов порядка вертикальных производных.
Ещё одним фактором, упоминавшимся мной ранее, следует назвать влияние ориентационных доминант друг на друга; и если учесть колоссальное количественное преимущество первой доминанты, доминанты «себя, родимого», –   то её влияние на все прочие. Система реагирует на информацию «оглядываясь на себя», «исходя из своих интересов» и так далее. Механизм реагирования на внешнюю (и внутреннюю в качестве «внешней») информацию в рамках этого исследования не разрабатывается, но можно представить некие вероятные контуры такого механизма. Допустим, внешняя информация говорит об изменении какого-либо фактора, и скорости самого этого изменения. Этой информации будут соответствовать пространственно-временные изменения представления о данном факторе. Такие «внутренние» изменения всегда сопровождаются образованием напряжённостей, градиенты которых тем больше, чем быстрее изменяются представления. Далее, вероятно, некое адаптационное устройство «переводит» эти напряжённости в формат нервных импульсов организма, направленных определённым «органам» –  и система\ организм реагирует на поступившую информацию.


В предыдущем эпизоде мы рассмотрели принципы реагирования организма на информацию о некоем внешнем факторе. Построенная нами модель может служить основой и при построении модели реакции организма на многофакторную информацию, а точнее – на информацию с неопределённым количеством факторов.
Именно такая информация поступает в познавательные аппараты систем нашего организма в реальности.  И наша реакция на подобную информацию должна, по крайней мере, быть близка к некоторой средней производной  от количества и направленности  векторов воздействующих факторов. И самым частым, по-видимому, значением этой среднепроизводной является нулевое или близкое к нулевому, т.е. отсутствие физической деятельности. Вот как глубоко заложена в нас основа нашей лени!

Влияние каждого из факторов многофакторной информации  на общий результат мы, не изобретая новых «сущностей», назовём  удельным весом  этого фактора. В это понятие  входят:
1.Статистическая величина фактора
2.Скорость изменения фактора
3.Значение фактора для организма – «ценность» фактора.
Все три образующих не взаимосвязаны; для нас же имеют значение их комбинации, которые и определяют удельный вес фактора.

Главная «закавыка» произведения этих образующих в том, что любая незначащая составляющая математически равна нулю; а, следовательно, и всё произведение равно нулю – нулю реакции организма. Но реакция организма может быть выражена не только ответным действием; она может принимать форму осмысления информации, размышления по поводу информации – и вот тут-то «незначащую» составляющую  следует принимать во внимание – в качестве величины с неопределённой ценностью.  В этом случае роль играет значимость самого наличия данного феномена, как повода для реагирования.
Именно многофакторность информации и особенности её восприятия организмом являются причиной таких черт человеческого характера, как нерешительность, боязнь инициативы и т.п. А вот  такие особенности нашего поведения как «стереотипность», «причёсывание всех под одну гребёнку» и им подобные  - определяются влиянием ориентационных доминант. Пример тому – часто встречающееся в литературных произведениях начало фразы: «Не раздумывая, он  бросился…».
Примерно то же происходит с такой формой реакции организма на внешние факторы как размышление. «Стереотипность»  здесь так же задаётся ориентационными доминантами  аксиом, постулатов, религиозных и философских концепций, «авторитетов»…  И такое мышление вполне соответствует принципу функциональности, функционирования любого организма как структурной единицы в организме следующего категориального уровня.
Отсюда мы видим, что не-зависимое мышление, во-первых, чрезвычайно затруднено влиянием ориентационных доминант организма, а во-вторых, не имея ценностных оснований,  принуждено тратить время и усилия на создание собственной системы ценностей.

Вывод: Основой многих представлений о таких «загадочных» феноменах  нашего внутреннего мира, как характер с его достоинствами и недостатками; система ценностей, и даже некоторые черты личности – является образование и деятельность ориентационных доминант систем нашего организма.


                §8.4

Шестой вопрос главы – мысль как «мост через пропасть» между «миром» и Неопределимым.

Мысль, как мы её определяли ранее, есть метаориентационный процесс, развивающийся на основе первично-ориентационных процессов систем организма.
Теперь нам следует присмотреться к Неопределимому – столь явно напоминающему о себе и столь удачно ускользающему от «сетей философии»… Неопределимому, определяющему саму возможность существования мира  как триединства материя-энергия-время и  –  не «существующему» в субстанциальном модусе явленности познанию.
В рамках нашей философской системы его можно назвать пра-уровнем организации «мира». И именно поиском связи мысли с этим пра-уровнем мы будем заниматься в этом параграфе.

Итак, нечто «присущее» любому феномену, составляющее саму основу «феноменальности» как способа информативного со-общения, со-отношения с «другим» мы называем «свойством» всякой экзистирующей субстанции.  Но что «наделило» субстанцию этим «свойством» и почему это свойство именно «такое»  –  мы не сможем вывести, исходя только из материальности и связанной с нею детерминантности, «определённости» мира.  Мы с Вами, читатель, пришли на самый край «материального» и имманентных материальному производных, обычно относимых философами к «трансцендентному». И следующим шагом будет неизбежный шаг в то самое нематериальное «Неопределимое», голубизной высокого Неба просвечивающее сквозь облака экзистирующих субстанций «мира».

Логика языка в нашем «исследовании связи мысли с Неопределимым» выводит «мысль» как нечто определённое. Но давайте спросим себя, полистав назад собственную писанину, – а насколько же «определена» мысль в качестве материально-временного процесса? Оказывается, о полной определённости можно говорить лишь на уровне некоего фундаментального «кванта» времени; всякая же иная протяжённость времени включает в себя произошедшие с метаконструктом мысли изменения – а, значит, не может быть однозначно определена! Мысль так же, как фактичность любого другого феномена, находится в постоянном «рождении» – но процесс этого «рождения» – прерогатива  Неопределимого. И взятку «акушерке», чтобы «роды» были организованы на высоком уровне, мы должны давать до появления «дитяти» на свет  Божий!

Какие же направления будет включать наше исследование?
Это:
1.Структурность мысли как отражение структурности Неопределимого.
2.Есть ли у Неопределимого нечто вроде  «свойств» ( насколько «неопределимо» Неопределимое)?
3.В чём может заключаться организованность Неопределимого? Можно ли рассматривать Неопределимое как «организм»?

То, что мысль является «процессом», ничуть не мешает ей быть и «системой», ибо мы рассуждали не только о свойствах мысли как феномена, но и о структурных единицах мысли – таких, как представление, память и т.п.
Но если некий  феномен, «находящийся» на следующем после мира категориальном уровне, воспринимает\определяет «мир» как свою структурную единицу, то было бы естественным предположить, что такое «определение» является отражением свойств самого этого феномена. Иными словами, даже про Неопределимое – глядя на мир – можно сказать что-то определённое, что не будет слишком далёким от истины.
Это «что-то» – утверждение о том, что системность присуща и Неопределимому. Или – пользуясь общепринятым философским языком – «мир неизбежно несёт на себе  отпечаток личности Творца».

Попробуем же разглядеть и осмыслить это отражение этот «отпечаток личности. Воспользуемся – по принципу подобия – тактикой, принятой в оптике при изучении отражения и преломления света. Как в оптике, так и у нас  налицо некая граница: там она называется «поверхностью преломлении\отражения», в нашем же исследовании мы назовём её «пределом категориальности». А место на «поверхности» этого предела, место, где наш взгляд либо «поворачивает оглобли вспять» и возвращается, «солоно или несолоно хлебавши»; либо «преломляется под определённым углом» – обозначим как «точку преломления определённости».
Что же мы, поместившись в центре этого «места», увидим в ближайших его окрестностях?
Во-первых, всё, что мы называли «миром», предстанет перед нами лишь в виде одной из наших (если  мы отождествим себя с точкой преломления определённости) «структурных единиц», «частью», или «органом», дробящимся в перспективе на  неопределённое множество «составляющих».
Во-вторых, с «противоположной стороны»  нашему взору предстаёт Неопределимое  –  в качестве феномена единого категориального уровня – с подобной описанной в первом  случае перспективой.  А значит  –  благодаря этой перспективе  –  мы можем говорить и о «структуре» Неопределимого! Вновь повторяется картина «единомножественности», увиденная нами при рассмотрении «мира»!

Итак, наша тактика принесла свои плоды: мы вправе рассматривать Неопределимое как феномен и вправе «подозревать» у этого феномена наличие неких «свойств».

  Несколькими строчками выше я употребил – пусть и в кавычках – слова «с другой стороны точки преломления определённости». Однако, феномен оптического преломления подразумевает две материальные среды с протяжённой границей между ними. Наша же «точка преломления определённости»  не имеет не только «протяжённости», но и никакого определённого «местонахождения», и «противоположная сторона» для «преломлённой» определённости – это всё тот же мир, в который она возвращается.
Отсутствие (или «иное состояние») в свойствах Неопределимого  такого атрибута, как размер, собственно, и делает Неопределимое «неопределимым». Ведь даже такой вид материи, как «поле», при всей его «похожести» на Неопределимое, имеет, тем не менее, атрибуты, которые характеризуются определёнными величинами. Но ничего подобного «величине» нет у Неопределимого; да это и неудивительно, поскольку «величина» измерима, Неопределимое же «неуловимо».

Что ж, наша первая попытка подойти поближе к Неопределимому дала нам предел категориальности, точку преломления определённости и  то,  что наличествует ПОСЛЕ «преломления»: изменённую возвращённую определённость – а если сложить два этих слова – извращённую определённость. Трудно сказать, является ли последний феномен частью истинного Неопределимого, но, по крайней мере, он является нашим первым представлением о нём.
Теперь, вернувшись к «миру», вспомним задачу и смысл жизни любого организма – в том числе и мира: ведь мир – тоже организм! Это задача – повышение уровня организованности триединства «материя-энергия-время». И происходит этот процесс благодаря  разным «природным» законам, наличию которых до сих пор не придумано никакого внятного объяснения.
Логика языка в определении, например, «силы» очень ловко переодела её в одежду «причины», избежав ответа «по существу». К «причине» нас приведёт и толкование «закона»; и мы опять будем испытывать недоумение – а чем, собственно, различаются «сила»  и «закон», если оба сводятся к одному определению?
Общий же результат действия «сил» и «законов» - непрерывное изменение мира. Правда, мы ничего не можем сказать ни о перспективе этого изменения, ни о его цели – буде таковая имеется… Но зато «изменение» - зримый, регистрируемый признак со-трудничества Мира и Неопределимого в лице уже упомянутых «сил» и «законов». А ещё точней – неразрывного единства «имеющего пределы» и «неопределимого», ибо никакой феномен не сможет бытийствовать вне образующих и определяющих его материальных и нематериальных составляющих.

Говоря о нашем «путешествии» к Неопределимому, не следует забывать о том, что собственно «неопределённость» начинается ДО неопределимого. В самом деле, точка преломления определённости, как мы выяснили, не только не имеет размера, но не имеет и  какого-либо «местонахождения»: она «везде и нигде»; она «перед» и «за», «до» и «после» самой себя. Иными словами – и это вывод огромной важности – неопределимое при мысленном извне-движении к нему «начинается» постепенно!
«Феноменальность» структурной единицы материи(СЕМ)   с потерей  ею энергии в результате  различных процессов также изменяется от определённости к неопределённости. «Пределом материальности» для СЕМ является показатель уровня неопределённости параметров  УНП= Еф\Еп <1,  где Еф – энергия квантования – минимум энергии, при котором СЕМ сохраняет присущий ей набор свойств, т.е. определённость;  Еп -  полная энергия СЕМ.
Дальнейшая эволюция теряющей энергию структурной единицы   проходит при значениях УНП = 1 и  ;>УНП >1,  а эти значения характеризуют состояние поля (УНП = 1) и пространства.
Итак, при потере энергии, структурная единица постепенно теряет атрибуты материальности – массу, момент количества движения; последним из атрибутов, остающихся при УНП >1 не равным нулю, является размер.

Мыслима ли ситуация – зададим себе вопрос – когда структурная единица не имеет и этого  атрибута? Ведь «размер» - это, по сути, «форма» временнОго бытия энергии – то, что уничтожимо при уничтожимости самой энергии. Однако, я не собираюсь фантазировать по поводу «уничтожимости» энергии; представляется  более вероятным, мысленно доказуемым, сценарий наличия некоего «пра-уровня» неоформленного существования энергии – того, что я называю Хаосом. Этот сценарий тоже спорен, но важно другое: Хаос – предел нарастания неопределённости, та потенциальная область, которая обладает наивысшей способностью к образованию структурных отдельностей. Ведь процесс «потери» неопределённости, процесс упорядочивания со всякой точки зрения должен быть встречным  по отношению к  только что рассмотренному нами процессу «развеществления» мира.
Ещё одно замечание: когда я  говорю о «потере» энергии, то имею в виду процессы её перераспределения, рассеяния, «разуплотнения» - но никак не «улетучивание в неизвестном направлении».

К чему же – к Неопределимому, или к чему-то иному – мы «пришли» в результате этих  процессов? Увы: и пространство, и Хаос – это определённости, которые характеризуются различными степенями неопределённости параметров – неопределённостью в физическом смысле!
Что ж, мы пока ни на шаг не приблизились к Неопределимому; но, по крайней мере, выяснили, что никакая неопределённость таковым не является. Неопределённость следует рассматривать лишь как неналичие свойственного данному феномену. Кроме того, мы выявили при ретроспективном рассмотрении феноменальности «природного» ряд определённых состояний, которые, по сути, являются фазами этой феноменальности.
Итак, при движении к Неопределимому мы наблюдаем как интервалы постепенного нарастания неопределённости, так и  некие трансграничные скачки – смены фаз. Мы нашли предел материальности и предел размерности; вероятно, следующей такой границей может стать предел определимости.
Одной из естественных площадок для поиска этого предела  должен рассматриваться Хаос – состояние наивысшей неопределённости «мирного». Эта высшая неопределённость предстаёт в виде некоей равномерной плотности энергии-времени; такая равномерность возможна при ;>УНП >1, когда «физические» (т.е. «работающие» в четырёхмерном мире) способы рассеяния энергии исчерпали себя, и дальнейший процесс мыслится как результат взаимовлияния векторов частных времён структурных отдельностей. Если на поддержание формы\размера структурной отдельности требуется определённое («квант») количество энергии, то порог потери структурной отдельностью атрибута «формы» и есть предел размерности. Что же касается последующего состояния «бывших» структурных единиц пространства, то прежде следует рассмотреть, каким образом «теряется» их форма.

Наиболее интересным в данном эпизоде является сценарий зависимости формы структурной отдельности от «плотности» энергии-времени и связанной с этой плотностью «мерностью» мира. Эта зависимость может выглядеть так: Определённому интервалу плотности энергии-времени соответствует определённое количество измерений сущего.
Исходя из этой зависимости, количество измерений пространства равняется трём; количество измерений вещества – четырём. Количество же измерений Хаоса  должно находиться в интервале  3> n>0. Иными словами, предел размерности - это критическая плотность энергии-времени, при которой n=3. Тогда при n=0  мы получаем предел определимости, при котором уже нельзя вообще говорить о «плотности энергии» как таковой.

Второй естественной площадкой для прослеживания закономерностей, связанных с изменением плотности энергии-времени, является процесс увеличения этой плотности. Совершенно очевидно, что интервал значений плотности энергии-времени, при котором n=4, ограничен, и при достижении предельных значений этого интервала «мерность» рассматриваемого сущего изменится также в сторону увеличения.  «Чёрная дыра», например, более чем четырёх-мерна; вероятно, могут существовать «миры», «физика» которых основывается на процессах, происходящих в пяти и более измерениях.

Вернёмся к неопределённости Хаоса, чтобы рассмотреть условия его бытийствования. Таких видится два:
1. Физические законы одинаковы в любой момент в любом месте «нашего» четырёхмерного мира.  Мирам с  иным числом измерений соответствуют «свои» физические законы, не обнаруживаемые средствами четырёхмерного мира.
Например, физически нельзя обнаружить структурную единицу пространства, у которой число измерений равняется трём.
3. Количество измерений Хаоса находится в интервале значений 3> n>0, поэтому можно сказать, что Хаос состоит из областей с целыми числами «мерности», пронизывающих друг друга.

Таким образом, рассмотрев условия бытийствования Хаоса, мы, кажется, «нащупали» основы связи Неопределимого с «мерностью» мира: вид физических законов (возможной структурной единицы Неопределимого) зависит от количества измерений рассматриваемой области мира.
В то же время, исходя из второго условия, вырисовывается картина  более всеохватывающая, нежели только бытийствование Хаоса. Мы видим, что мир состоит из «областей» с разным количеством измерений (зависящим от плотности энергии) и с индивидуальным для каждой области видом  физических законов – структурных единиц Неопределимого. Эти «области» следует понимать не  как существующие в разных местах бесконечного пространства Вселенной, но как наличествующие одновременно в любой точке этого пространства – раз уж мы столь привязаны к нему нашим способом ориентации. Пользуясь церковным языком, мир – это десять тысяч ангелов на конце иглы, да, к тому же, «друг в друге».

                §8.5

Ну что ж, осмотревшись (конечно же, довольно поверхностно – наука не простит!..) внутри Хаоса, мы подошли к парапету у края величайшего обрыва – предела определимости. Здесь начинаются владения «Великого Скаляра»; но, возможно, здесь же живёт своей удивительной жизнью «организм», органами или структурными единицами которого являются физические законы всех «миров». И если мы ранее задавались целью «связать» мысль с Неопределимым, то в данный момент такая связь уже не представляется исключительным явлением. Мысль всего лишь один из естественных процессов внутри Бытия – того самого всеохватного «монстра», о котором философами человечества исписано неисчислимое количество листов бумаги. Гораздо интереснее представить себе само Неопределимое – хотя мною же сказано, что «всякое представление о Неопределимом есть ложь».

Итак – да здравствует Ложь!

…Побродив по коридорам неопределённости, мы вновь оказались перед закрытой  дверью с табличкой «Предел определимости». Что же происходит с энергией за этой дверью, а ещё точнее – в момент «перешагивания  порога»?
Прежде всего следует сказать, что каждой пограничной области – а, значит, и области предела определимости – соответствует своя «квантовая физика», свой набор физических принципов, определяющих процессы» перешагивания порога». Так, например,  «возбуждённая» (т.е. получившая энергию «со стороны») структурная единица пространства с n=3  переходит через предел материальности и становится  структурной единицей материи с УНП(уровень неопределённости параметров) < 1 и «мерностью» (числом измерений) n=4. «Уплотнение» структурных единиц предматериального пространства  за счёт образования статистических неоднородностей в однородной среде, приведшее к рождению «флуктуации», мы рассматривали в начале нашего исследования.
Что же, в таком случае, должно «порождать» Хаос, и возможно ли говорить о «начальном» состоянии (в широком понимании) мира?   (Слово «начальное» я взял в кавычки, поскольку оно не связано со временем – одним из измерений мира.)
«Начальным» мне представляется состояние сущего при n = 0, которое я называю Великим Скаляром – одним из возможных состояний Неопределимого.

…Что ж, пока мы ожидаем «хозяина», наше внимание волей-неволей направлено на его «подчинённых».  Вот куда-то спешит закон Гука; вот  теория относительности безжалостно «распекает» ньютоновский закон всемирного тяготения… Множество других законов, не обращая внимания на соседей, 24 часа в сутки занимаются порученным делом в бесконечном четырёхмерном «офисе». Но почему на всех одинаковая форма, а над каждым рабочим местом висит девиз «если… , то…»?
Тут же из хранилища информации пришёл ответ: все законы природы выражены в форме причины-следствия. Однако, некто во мне ехидно добавил: «…природы, имеющей четыре измерения!..».
Да… этот Некто имеет право на ехидство: уж если мы нашими четырёхмерными средствами не можем «ущучить», обнаружить, например, структурные единицы пространства, имеющего три измерения, то, соответственно, не сможем  определить  и отношения, существующие между ними, - законы трёхмерного мира. Пространство для нас «вечно», поскольку с ним ничего не «происходит». Хаос же, исходя из той же точки зрения, не существует вообще – что тогда говорить о Великом Скаляре!..
«Ба! – сказал я – а ведь в приёмной Великого Скаляра вместо «если, то…» должен висеть другой девиз!»  Причина-следствие – всего лишь неопределимое  четырёхмерного мира; законы же, выраженные подобными зависимостями – структурные единицы этого неопределимого.  «Давай-ка, маэстро, – продолжил я  –  придумаем для Великого Скаляра  соответствующий девиз, а уж потом будем разглядывать таблички на дверях!»
«Во-вторых – говорил я себе – миры всех измерений с их физиками и математиками, с их трансцендентным и имманентным  должны быть единым организмом – тем, кто «есть» и чей девиз выглядит так: ;>n>0. 
Итак, с одной стороны у нас Великий Скаляр, с другой – Абсолютный Вектор; всё, что «посередине» –  миры-органы Мира.
Но в пределах этого же девиза неразрывно с Миром заключено и Неопределимое мира!  Что же тогда следует думать о неопределимом  «за» указанными пределами? Вероятно, лишь то, что это неопределимое  связано с «последним» категориальным уровнем – в просторечии именуемым Богом…

Ещё  одно соображение: чем выше плотность энергии, тем больше мерность мира «n», тем больше «формы», в которую прячется-перетекает «содержимое». В таком случае, возможен некий предел плотности энергии  lim Pe \ lim n , лишь внутри которого энергия имеет атрибуты,  позволяющие ей «быть таковой». При достижении этого предела наступает новая неопределённость – неопределённость «потери» атрибутов.
Эта неопределённость, между прочим, подразумевает, что вместо «ушедших в тень» атрибутов энергии на первый план выступают атрибуты системы нового уровня – системы, в которой сама энергия является лишь структурной единицей. И здесь мы видим тот же процесс постепенного перехода от определённости к неопределимому через неопределённость.

Таким образом, в «кабинет» Неопределимого посетитель входит через две двери: через смерть параметров и через смерть атрибутов.  Как ни странно, в «кабинет» Господа  верующий в «потустороннюю» жизнь тоже входит через врата Смерти!  Что ни говори, Жизнь – строит, а Смерть – перестраивает!.
…Итак, мы, кажется, пришли по нужному адресу. Две двери, и над каждой – странный знак, напоминаюший  осьминога… или голову Горгоны-Медузы…или, наконец, солнце с «руками» протуберанцев…  О, да! – Великий Скаляр, ничего не выпускающий наружу; абсолют всевластного скопидомства, поглощающий самого себя… А если не столь мрачно – Великий Вектор, отрицающий  себя, извергающий себя – Абсолют расточительной щедрости; Абсолют, занятый исключительно собой и смертельно надоевший себе…  О, Боже – что или кого я описываю перед неизбежным шагом навстречу?..  О, Аллах, неужели неопределимое - это змея твоей мысли… «рука» твоего осьминога, взрывающего раковину Вселенной?!.  Или же – протуберанец звезды, взлетающий лишь затем, чтобы упасть?..
               
Описать Великий Скаляр просто: никаких  «параметров», ничего измеряемого-изменяемого. Одним лишь это Нечто «выдаёт»  себя: оно способно порождать Хаос.
Что же тогда порождает Великий Вектор? Ведь энергия в нём уже не имеет  тех атрибутов – а, значит, и не играет той роли,  которая  столь заметна в феноменах  «рождения» Хаоса, пространства, материи, миров пяти и более измерений.
Давайте, Читатель, всмотримся в оба «за-предельных» Лика: не напоминают ли они сущности, издревле именуемые Тьмой и Светом. Ведь и Тьма, как мы помним, «безвидна» - что не будет большим грехом прочитать как «безатрибутна»; и Свет, «ставший» ранее, чем явились источники света – явно не «физическая» сущность, каковой он является в четырёхмерном мире. И этот Свет преобразует Тьму, и  форма этого преобразования-изменения есть Символ – основа мысли, основа, присущая всем без исключения уровням организации Фактума – всего, что «есть».
Итак мысль «рождена вместе с миром, рождена наравне с миром, присуща миру – но не произошла от мира, не выросла из мира» - таков наш вывод после этого «всматривания». И вывод этот, смею полагать, наконец-то лишит человечество иллюзий по поводу собственной исключительности. Аллах акбар!

       *(Дальнейшее развитие  положения параграфа 8 — в работе»24 Хождения в Привратный чертог Аллаха)

 







 24 Хождения в Привратный чертог Аллаха 
               
                Содержание:
                Часть I. Хождение в классификацию.
Хождение 1. Падая в Колодец тьмы.
Хождение 2. Соловей. Определимость как философская категория.
Хождение 3. Водопады и пороги. Связь определимости и становления.
Хождение 4. Берега. Неопределимость-неизменность.
Хождение 5. Стрельба по мишеням: сущность "вообще"; в т.ч. "классификационная сущность".
Хождение 6. Капли. Выразимость взаимовлияния математическими средствами.
Хождение 7. Икона. Образ как выражение вертикального взаимовлияния.
Хождение 8. "Иная" логика. Доказательство через ряд образов. Построение образных уровней. Гармоники.
Хождение 9. Дух животворящий и Демон-разрушитель. Фантастический мир без вертикальных взаимовлияний.
Хождение 10. Судьба как классификационная сущность.
                Часть II. Хождение в  Неизменность.
Хождение 11. Истоки Времени: общий обзор.
Хождение 12.  Неизменность и изменяемость нематериальности.
Хождение 13. "Святое тело закона" Неопределимость как система.
Хождение 14. Предматериальность. Мерность предматериальности.                Хаос.
Хождение 15. Работа закона в предматериальности. Направленность. Роль направленности в состоянии Хаоса.
Хождение 16. Ненаправленность как философская категория. Физическое выражение ненаправленности. "Великий Скаляр".
Хождение 17. "Матрёшка": неопределимое внутри неопределимого. Закон и Скаляр.
Хождение 18. Через предматериальность - к миру миров.
Хождение 19. Постматериальность. Изменение атрибутов мета-материи  с развитием 4+n - мерности.
Хождение 20. Эманация как конечный этап развития мерности.
                Часть III. Привратный чертог Аллаха.
Хождение 21. Становление неопределимого.
Хождение 22. Уровни неопределимого.
Хождение 23. Сотворение мира. "Огненное колесо": метаматерия-эманация-скаляр-хаос-материя-метаматерия.
Хождение 24. "Аллах-у акбар": "за" Неопределимым.




 

                Хождение 1. Падая в Колодец тьмы

1. Падая в колодец Тьмы, ты слышишь только Время, ещё живущее в тебе.

2."Твоё время кончилось!" – говорят литературные герои. Философский герой скажет: "Твоё время  рассредоточилось" – ибо пустыня живёт своей жизнью, а песчинки, уносимые с её поверхности пыльной бурей, – своими.

3. По сути, я – это моё Время. Не затасканный писательский шаблон, но знаменитая физическая сущность – так, к слову сказать, и не "пойманная за хвост" экспериментаторами...

4. Опыт, эксперимент – выявление закономерностей взаимодействия материальных сущностей. Заметим: именно материальных!

5. Материя же составляет основу и для сущностей "классификационных" – вид, род... класс... уровень...  Однако, провести эксперимент по выявлению влияния, скажем, рода на вид (или наоборот) вряд ли возможно в практическом плане и "несколько затруднительно" в теоретическом – уж слишком велика доля неопределённости в аргументе, чтобы с доверием отнестись к полученной функциональной зависимости.

6. Взаимовлияние классификационных сущностей или иначе – взаимовлияние систем и их собственных структурных единиц есть "дух животворящий" –  нечто трудноопределимое, знание о чём живёт  в нас бездоказательно.

7. Но это "трудноопределимое" существует во Времени, поскольку основывается на материальных структурных единицах. Взаимовлияние классификационных сущностей есть процесс, а процесс представляет собой последовательность фундаментальных единичных конструктов четырёхмерного мира, в котором мы с Вами, Читатель, "имеем место быть".

8. Для дальнейших рассуждений о закономерностях этого четырёхмерного мира условимся именовать взаимовлияния, доказуемые опытным путём, "горизонтальными", а взаимовлияния классификационных сущностей, недоказуемые экспериментально, – "вертикальными".

9. "Колодцем Тьмы" назову я эту реальность, живущую в нас наряду с реальностью "света-знания", "света-представления", скрывающей первую от нашего разума.

10. Забудем же об эксперименте как о единственно правильной метОде доказательства! Приведём себе в пример доказательства логические, исключающие материю и время из определяющих условий; а также доказательства математические.

11. Собственно, математика и есть концентрат любой доказуемости. Формула может учитывать, а может и не учитывать время; но закон, ею выраженный, –  уже часть неопределимого, поскольку от времени не зависит.

12. Но годятся ли логика и математика для выражения вертикальных закономерностей?  Формально – да, поскольку опираются на материальность. Но это должны быть иные логика и математика (существующие приспособлены к к решению задач горизонтальных закономерностей), не связанные не только со временем, но и с мерностью мира вообще.

13."Почему – спросите Вы – наша предполагаемая "иная" логика не должна быть связана с мерностью мира?"  "Потому – отвечу я – что она должна одинаково корректно работать не только в четырёх-, но и в трёх- и в пятимерном, и вообще в n-мерном мире. А это и значит, что такая логика не должна определяться мерностью.

14. О каких законах мы будем говорить, имея в виду разноуровневые взаимовлияния? О "превратностях судьбы" – при изучении влияния системы на собственную структурную единицу – для последней. О законах реакции системы на деятельность каждой структурной единицы и всех вместе – при изучении противоположного процесса.

15.Говоря об "иной логике", автор имеет в виду то обстоятельство, что категория времени в языке логики "нашей" присутствует изначально. Его главный посыл "если А, то В" заключает в себе понятие начальности процесса и его следственной стадии. В горизонтальных закономерностях мы пользуемся логической цепочкой "причина – изменение\становление – следствие", причём под причиной понимаем либо "силу", воздействующую на объект, либо "внутреннее развитие" по некоей программе, неизвестно кем, когда и как "заложенной" в основы мироустройства.

16. В любом из этих случаев мы видим активную (воздействующую) и пассивную (воспринимающую) части. Но в самОм этом подходе заключена несообразность, предполагающая наличие двух разных способностей – оказывать и воспринимать воздействие\влияние.

17. Последствием такого положения был бы разрыв обратной ветви взаимозависимости конечного и исходного состояний, зависимости определённого Прошлого от определённого Будущего.

18. В нашей "иной" логике мы будем исходить из положения, что у любого объекта\субъекта наличествует одна неразрывная способность оказывать\воспринимать воздействие, равно как дифференцирование и интегрирование являются одним и тем же процессом, рассмотренным "с разных концов".

19. Хождения наши в Привратный чертог Аллаха будут состоять из трёх частей. В первой из них мы рассмотрим закономерности взаимовлияния классификационных сущностей.

20. Во второй части Хождений мы перейдёт к изучению отношений определимого и неопределимого, то бишь самих законов взаимовлияния.

21. И, наконец, в третьей части автор попробует "нарисовать" собственное представление о  Неопределимом – дабы Аллах мог сказать: " Я создал тебя для этого, и ты не обманул моих ожиданий!"

22. Увы – сидя "в четырёх стенах" четырёхмерности, мы ничего не узнаем о том, каковы законы "у соседей" в n-мерных мирах! Как любопытный мальчуган заглядывает в щель в заборе, так и автор Хождений, сгорая от любопытства, попытается углядеть запретное-неизвестное.

23. И даже если желанный "плод" окажется с изъяном – пусть фыркающие гурманы прежде попробуют сами слазить в этот  манящий сад! По крайней мере, одним  "счастьедобытчиком" станет меньше в самовлюблённом  стаде человечества!

24. Да поможет нам  Аллах!

         Хождение 2. Соловей. Определимость как философская категория.

1. Солнце село. Мрак сгустился. Из ветвей
Загремел, запел, защёлкал соловей.
Льются звуки... И, незримый, надо мной
Божий ангел пролетает в час ночной.
Соловей, не знающий нот, и органист, ноты знающий... Одинаковое воздействие  (или влияние?) набора звуков (ага, попробуй "набери"!) на - что?

2. Если на мозг – то в результате воздействия\влияния мозг должен измениться. Было приятно – стало привычно. То же – в противоположном случае.

3. Но мозг не меняется. Что же тогда служит "мишенью" воздействия\влияния этого целенаправленного (поскольку содержит информацию) потока звуков-символов? Символов – потому что роль звука как переносчика информации заканчивается у барабанной перепонки. Далее – по цепочке "нервный импульс- познавательный аппарат-представление-обработка ориентационными доминантами-реакция".

4. Итак, как мы и подозревали, "физика" играет в описанном процессе роль подсобного рабочего, этакого "принеси-подая". Но и символ (см. "Начала мышления") – всего лишь "прораб" на стройке представления. Главным же "конструктором" всех форм массивов символов (т.е. информации) является нечто определимое – основанное на материальном, связанное с материальным – но нематериальное само по себе.

5. "Как так? – спросите Вы – разве нематериальное может быть определимым? Что в нём определять, если его ни потрогать, ни приборами "ущучить" нельзя?"

6. Вот тут-то самое время задаться вопросом: а что такое "определимость" вообще? Что мы имеем в виду, произнося реально или мысленно это слово?  Говоря языком философского трактата, что входит в понятие "категория определимости"?

7. А теперь, читатель, будем чрезвычайно осмотрительны и осторожны! Величайшая опасность, поджидающая всякого философа, размышляющего о некоем предмете, – это утеря в мыслительном процессе самого предмета и замена его его наименованием! Таким образом, реалист превращается в номиналиста, философ – в филолога, а философия из представления о мире делается представлением о языке.

8. Первым в "категории определимости" стоит слово "категория". Его мы отнесём к сущностям, имеющим, как и все прочие сущности, только ему свойственный набор атрибутов.  В понятие же "определимости" входит наличие у явления некоторой "первообразной" в виде  материальной основы, при том, что само явление может быть сколько угодно нематериальным.  Другими словами, говоря об определимости, мы говорим о взаимосвязи множества  производных с множеством материальных первообразных.

9. Другая опасность, поджидающая философа, – оперирование неопределённостями в качестве первообразных. Неопределённость – это становленческая стадия процесса взаимовлияния материального и нематериального, когда под вопросом и первичные условия, и законы взаимовлияния, и уж тем более  – конечный результат.

10. Примеров подобных философских утверждений можно привести множество: от знаменитых "Бог есть Любовь" и "Человек – образ и подобие Бога" до тривиальных определений "блага", "добра" и т.д.

11. Оперирующий неопределённостями философ неизбежно перестаёт возделывать поле философии и переключается на грядки жанров художественно-публицистических или  религиозно-воспитательных.

12. Настоящий же исследователь будет исходить из того, что любое взаимовлияние можно описать математическим языком, не прибегая к ухищрениям именований и толкований.

13. Иными словами, появление неопределённости  в философской мысли ведёт к гибели философии.

14. Какие же термины нам подходят, чтобы пользоваться ими в рассуждениях об определимости?

15. Поскольку мы обозначили определимость как взаимосвязь множества нематериальных производных с множеством материальных первообразных
                –  или же взаимосвязь множества систем с
                множеством структурных единиц –
то мы не сможем обойтись без таких терминов, как предел, интеграл, степень, уровень, функция и т.д.

16.  И лишь пользуясь языком, "чудовищно далёким" от всяческой романтики и возвышенности, мы сможем достаточно близко к истине описать механизм влияния соловьиного пения на романтически настроенного слушателя.

17. Но, читатель, есть ещё один способ обозначения определимости, исходя из её категориальных атрибутов.

18. Кто, например, нам мешает рассматривать определимость как взаимосвязь одной нематериальной сущности с другой  нематериальной сущностью?  Автор незря употребил слово "обозначение": ведь оно показывает возможность иметь некоторое представление о факте без раскладывания его составляющих по математическим полкам.

19. Этот способ, так же как и математический, известен давно, но учёные мужи, помешанные на "серьёзности", постоянно пренебрегали им в своих "многомудрых" философских рассуждениях.

20. Поэтический образ – вот что служит определимости не хуже математики!

21. Человек, не воспринимающий сути и красоты поэтических образов,  не воспримет сути и красоты математики,

22. а уж представить себе функциональную зависимость, связывающую через "как" компоненты сравнения или через тире – компоненты образа ему и вовсе не под силу.

23.Итак, читатель: вот два инструмента, которыми, в числе прочих, мы будем достаточно часто пользоваться при  определении взаимовлияний в ходе строительства нашего представления о мироустройстве.

24.  Приходит время, когда "в одну телегу впрячь коня и трепетную лань" не только можно, но и необходимо!

      



          Хождение 3.  Водопады и пороги. Связь определимости и "становления".

1.Воды нематериального – их течение весьма прихотливо, но зависит от формы и уклона русла – от тех самых первообразных, коими является вся «физика».

2.И так же, как у потока водного, струи взаимовлияний нематериального образуют картину, повторимую при повторимых условиях; а это значит, читатель, что мы с Вами продолжим говорить об определимости.

3. Понаблюдаем за водопадом на небольшой горной речке – не за гигантами, вроде Ниагарского, подавляющими своей мощью всякое иное чувство, кроме восхищённого благоговения, а за скромным работягой, мимо которого пройдут, не повернув головы, пресыщенные туристы.

4. Отвлекаясь постепенно от сверкающего разнообразия, мы увидим сквозь завесу следствий всего три первообразных: определимые – форму русла и свойства воды, и неопределимую – закон тяготения.

5. Очевидно, что главным действующим лицом в этой троице является закон тяготения: не изменяясь сам, он обуславливает изменения в системе «вода-русло».

6. А теперь «обратим лицо свое» к струям незримым, к тому, что мы уже рассматривали в предыдущей главе: к определимому. Но если раньше нас интересовала определимость как философская категория, то сейчас – моменты «становления» определимого. Понятие «становление» автору во многих случаях привычнее именовать словом «процесс», но, хотя смысл обоих понятий одинаков, «становление» более ярко показывает атрибут целевой направленности.

7. Но уютный, обжитой мир классической философии с его устоявшимися терминами и понятиями мало чем может помочь в решении нашей задачи. Ибо нас интересует определимое совсем другого рода, нежели изменяющаяся материя и неизменные идеи (которые с нашей точки зрения выглядят довольно странно в своей неизменности).

8. Становление нематериального определимого, целенаправленный процесс изменения системы во взаимосвязи с  изменяющимися собственными структурными единицами и системой более высокого уровня – вот тема нашего настоящего рассмотрения.

9. Поставим на пути нашей речки каменную глыбу-порог, изменив тем самым материальные первообразные и запустив процесс изменений в нематериальных производных.

10. Очевидно, что изменение вертикальных взаимовлияний «на графике» будет выглядеть иначе, чем изменение взаимовлияний горизонтальных. Для последних мы будем иметь простой график непрерывной функции. Изображение же изменения взаимовлияний вертикальных потребует от нас графика одновременно и непрерывного, и дискретного, т.е. такого, где непрерывность сама должна быть производной.

11. Нечто похожее мы могли бы увидеть, если бы круги от падения камня в воду не распространялись  последовательно, а возникали все сразу, без переноса энергии от частицы к частице.

12. Ещё одно отличие в механизме распространения изменений при вертикальных взаимовлияниях – мультицентральность, когда каждая изменившаяся структурная единица становится центром изменения системы.

13. И, наконец, последнее отличие: в переносе изменений по ступеням нематериальных уровней главным видом энергии служит та, которую мы назовём «информационной». Никаких непосредственных воздействий изменяющихся сущностей друг на друга при вертикальных взаимовлияниях быть не может, но вся система тем не менее, изменяется, становясь «иной».

14. Кстати, упомянутая нами мультицентральность обозначает ещё и то, что в рассуждениях мы можем принимать в качестве первообразной не только низшую из двух  ступеней – при переходе информационной энергии «наверх», но и высшую – при передаче энергии «вниз». Иными словами, наша собственная судьба может считаться (и «высчитываться!») производной функцией жизни человечества (или Вселенной – кому как больше нравится!).

15. В предыдущем рассуждении мы прокомментировали существование нисходящей ветви связи между двумя определимыми: системой и структурной единицей этой системы.

16. Но, как уже подчеркивалось нами ранее, взаимовлияние предполагает также и наличие ветви восходящей. Та же самая «судьба» несёт в себе то, что обычно называют «предопределением».

17. А теперь вспомним, что мы говорили об одном и том же процессе, но рассмотренном «с разных концов» - процессе дифференцирования-интегрирования. Процесс восхождения-нисхождения информационной энергии поразительно похож на своего математического «двойника»!

18.Подобная единая двунаправленность становления материальных первообразных и их нематериальных производных позволяет сделать предположение о важнейшем значении этой двунаправленности не только для определимого, но и для иных частей мира.

19. Вот мы и пришли к утвердительному выводу: определимое всегда «становится»; но становление первообразных происходит во времени и обусловлено временем, становление же производных от времени не зависит.
20. Философ-«классик» замашет на нас руками: «Как же так? Ведь становление – процесс, развивающийся во времени; Вы же утверждаете нечто невообразимое, изгоняя из рассуждения главное определяющее условие!..»

21. Философ, возделывающий грядку филологии, ехидно заметит: «На доказательство ненужности времени для становления неких «производных» Вы потратили кучу именно времени – и ничего иного!»

22. Философ-«моралист» сочтёт нашу «трепотню» не приносящей никакой пользы – а, значит, вредной. К сожалению, начальственные кресла в науке и философии чаще всего занимают почему-то именно философы-моралисты…

23. Автору же, вдоволь налюбовавшемуся водопадом, следует,  однако, вернуть речке первоначальный вид, убрав средство своего эксперимента из русла.

24. И да поможет автору Интернет найти заинтересованного читателя этой не приносящей никакой выгоды писанины!

            Хождение 4. Берега. Неопределимость-неизменность.

1. Чем быстрее мы движемся по нашей реке, тем меньше деталей успеваем различить на берегах; тем менее определимы они для нашего взгляда.

2. При дальнейшем увеличении скорости наступит момент, когда эта определимость станет бесконечно малой величиной – и тогда мы не сможем сказать о берегах ничего, кроме того, что они «есть».

3. Не правда ли, мы где-то уже встречались с похожей ситуацией?  А именно: за многие и многие века люди так и не смогли сказать о Боге ничего более определённого, чем то, что он тоже «есть»!

4. Правда, на этом сходство и заканчивается, так как истинная неопределимость  начинается по другую сторону асимптоты, выражающей предел определимости.

5. Но мы ухватили главное: всякое изменение свидетельствует об определимом, следовательно, о неопределимом свидетельствует неизменность.

6. Но вот парадокс: чем выше скорость изменений, тем меньше определимость; а, значит, самая большая определимость – у неизменности. Но, как мы выяснили ранее, неизменное неопределимо!

7. Однако, парадоксальность этого утверждения строится на некорректном употреблении терминов.

8. Всё дело в том, что определимость и неопределимость не разные полюса одного и того же мира – это разные миры! Точно так же бесконечно малая скорость изменений и неизменность – это бесконечно приближающаяся к асимптоте кривая и – сама асимптота.

9. Поэтому парадокс наш исчезает при замене неверного выражения верным: бесконечно большая степень определимости существует при бесконечно малой скорости изменений – но не при неизменности!

10. Полная же неизменность в первую очередь требует отсутствия не только изменений, но и – времени, поскольку существование во времени, продвижение вдоль координаты времени – частный случай изменения.

11. Эту «полную неизменность» следовало бы рассмотреть более внимательно. Увы – нас ждёт неприятный сюрприз: «рассмотреть» неопределимость невозможно в принципе. А значит, нам с Вами, читатель, придётся «напрягать извилины» для создания фантома, имеющего требуемые свойства. Впрочем, богословы научились этому давно…

12. Указать на неизменное-неопределимое легко: это все «законы» мироустройства, которые, якобы, изучает наука. Однако, наука изучает не законы, а процессы, происходящие в соответствии с этими законами.

13.Какие же свойства мы придумаем для нашего «фантома»?
Во-первых, выраженность чрез взаимодействие/взаимовлияние определимого.
Во-вторых, наличествование «до» – а значит, независимо «от» – существования определимого.
В-третьих, изотропность неопределимого относительно мерности мира.

14. Остановимся на этой изотропности. В самом деле, если, например, тяготение в 4±n-мерных мирах может иметь разную атрибутивность, разное предназначение – то закон тяготения в 4±n-мерности всегда будет выражаться через взаимодействие определимых для указанной системы мерности.

15. Четвёртое свойство связано с категорией изменяемости как основополагающего принципа сущности. Эта основополагаемость выражается, в грубом приближении, вопросом «что первичнее: изменяемость или время?»

16. «Грубость» этого вопроса заключается в том, что словом «первичней» он уже указывает на ответ «время». Но мы вынуждены пользоваться этим термином, чтобы не сочинять малопонятных замен. Надо только иметь в виду, что, говоря о первичности, мы игнорируем время, содержащееся в языке.

17. В нашем видении проблемы изменяемость – потенциальное свойство, присущее материи в широком смысле слова и актуализующееся во времени. Время же относится к системе мерности мира и, по крайней мере, в 4-мерном мире является условием или одной из координат любого процесса.

18. Но уже при 4±n<4 и Еп<Еф (полная энергия структурной единицы (СЕ) меньше фундаментальной, необходимой для существования этой СЕ в виде 4-мерной материи, речи о координате времени идти не может. Однако, поскольку Еп;0, изменяемость структурной единицы 4-n-мерного мира также не равняется нулю – а, следовательно, выражена иным, чем упомянутая выше актуализация во времени, способом актуализации.

19. Таким образом, вопрос «о курице и яйце» решён в пользу изменяемости. Наличие потенциального свойства у любой сущности создаёт градиент, заставляющий это свойство проявляться возможным для данной системы мерности способом.

20. Теперь мы можем говорить о таких вещах как изменяющееся пространство с мерностью 4±n=3; изменяющийся Хаос с мерностью 3>4±n>0 и даже о гипотетическом «изменяющемся» состоянии мира с мерностью, предел которой равен нулю.

21. Об этом последнем состоянии мира мы подробно поговорим в Хождении №16. Великий Скаляр – так назовём мы этот фантом, не имеющий никакой направленности.

22. Но мир, в том числе и наш, четырёхмерный, не сможет «родиться», если эта направленность каким-то образом не появится…

23. Диалектика заставит нас рассуждать об антиподе Великого Скаляра, называемом нами по аналогии Великим Вектором.

24. Поэзия же, не играющая никакой роли в науках о мире, поможет нам новым для нас взглядом окинуть величественную и неповторимую картину огненного колеса мира, проживающего свою жизнь наподобие нас…

                Хождение 5. Стрельба по мишеням: сущность "вообще"; в т.ч. "классификационная сущность".

1. Странные мишени выстроились передо мной. Чем дальше мишень, тем более смутные очертания имеет «яблочко», но – попасть в эту мишень легче всего.

2. Мишень ближняя видна очень хорошо. Но – то ли дрожит рука, то ли воздушные струи уводят изображение в сторону – попасть в неё явно трудней, чем в отдалённую.

3. С другой стороны, раны, наносимые моими стрелами дальней мишени, совершенно ничтожны; ближняя же мишень страдает от моих редких и неточных попаданий гораздо сильней.

4. Сущности разных организационных уровней – вот что такое мои мишени. Стрелы же – суть воздействия-влияния, повреждения – изменения в результате сих воздействий.

5. Но, сказав вместо «мишени» слово «сущность», мы ничем не прояснили ситуацию. Ибо единственное, что её может прояснить, – это комплекс признаков и свойств, данный в определении.

6. Первый признак сущности – наличие некоторого количества энергии. Энергия же, в свою очередь, может быть как непосредственно «физической» так и производной функцией от физической – мы назовём этот вид «информационной энергией».

7.Существование информационной энергии – одна из основ существования разноуровневого мира. Всякое вертикальное взаимовлияние происходит благодаря информационной энергии; и лишь горизонтальное, непосредственное взаимодействие происходит на физическом уровне.

8. Второй признак сущности – интегральное «свойство», которое мы с Вами, читатель, назовём «неповторимостью».

9. Признак третий – отдельность, дискретность. Для определимого этот признак даже не «обязателен»: без него определимое не может существовать.

10.Неповторимая, заключающая в себе определённое количество энергии, отдельность – вот что мы будем подразумевать под «сущностью». Совершенно однозначной является принадлежность сущностей, соответствующих этому определению, к миру определимости.

11. Но мы пока поопасаемся заключать в тесные рамки определимого все случаи применения термина «сущность». Нечто, играющее роль сущности (хотя и с абсолютно другими признаками-свойствами), мы, как станет понятно в дальнейшем, найдём и в мире неопределимого. Теперь же нам следует вновь вернуться к нашим «мишеням».

12. Первый инструмент, который нам понадобится при разглядывании сущностей определимого – это понятие «градации». Похожие сущности можно объединять во множества, которые также, по определению, будут являться сущностями – но уже на другом уровне.

13. Но градация – вещь чисто формальная, не-смысловая, не-информативная. Если же мы хотим получить понятие живое, полнокровное, неповторимое – наша «градация» должна именоваться соответственно: классификационная сущность.

14. Классификационная сущность – это производная от сущности  физической, идентификационной, обладающая определённым количеством информационной энергии (смысла), способная посредством вертикальных взаимовлияний обмениваться этой энергией с другими классификационными и идентификационными сущностями.

15. Самая первая классификационная сущность – множество с нулевым различием составляющих. Выражение 1+1+1+…+1=1  как раз и показывает нам такую сущность, и не только её, но и выражающий принцип любой другой классификационной сущности.

16. Дальнейшее продвижение по вертикали происходит за счёт нарастания различий и уменьшения сходства составляющих. И если количество множеств с нулевым различием, строго говоря, равно нулю (т.е. возможно лишь теоретически), то множества с частичным различием количественно составляют основную массу классификационных сущностей.

17. Естественно, мы не должны умалчивать и о последнем варианте множеств – о множестве с нулевым сходством составляющих a+b+c+…+p =1.

18. Результаты нашей стрельбы по «мишеням» мы назвали ранами, что вроде бы не совсем правильно: раны бывают у живого существа. Но наша философия не делит мир на живой и неживой – это дело биологов и прочих учёных. С точки зрения автора неживым может считаться лишь мир, лишённый информации, т.е. формы волновых процессов.

19. Всё же остальное – жизнь в разных проявлениях и степенях этих проявлений. Молекула воспринимает чужую и выдаёт свою информацию – но то же самое делает и галактика! Иными словами, наличие информации – это наличие жизни!

20. Как мы выяснили, наиболее дальняя «мишень» - классификационная сущность, выраженная формулой  (1+1+…+1)+(a+1+1+…+1)+…+(a+b+…+p+1)+(a+b+…+p)=1; а если перейти от математики к литературе, то речь идёт о сущности, заключающей в себе множество множеств.

21. В применении к мерности (4±n)=4 эта сущность называется «мир»; что до иных мерностей, то подобные сущности, не совершая большой ошибки, тоже можно назвать мирами».

22. Какое бы изменение («рана») ни произошло в одной из составляющих множества, значимость этого изменения для данного множества будет выражена некоторой долей единицы. Но значимость эта может иметь и нулевое значение – что ж, видно, стрела наша «ушла в молоко»!..

23. А вот значимость наших «попаданий» для сущности, названной нами «миром», выражается бесконечно малой величиной d, давно известной нам из математики.

24. Вот, читатель, мы и изобрели два новых феномена: классификационную сущность и информационную энергию, коей эти сущности питаются. Одно, правда, меня беспокоит: не бродит ли где-то рядом У.Оккам с его проклятой бритвой?..

                Хождение 6.Капли. Выразимость  взаимовлияния математическими средствами.

1. Движение к намеченной в заголовке цели мы начнём с установки ориентиров, на которые будем оглядываться в рассуждениях.

2. Первое, что приходит на ум, характеризуя  взаимовлияние системы и структурной единицы этой системы, - это слово «устойчивость». В данном случае оно означает достаточно медленный для наблюдателя ТЕМП  непрерывных изменений.

3. Чтобы уяснить для себя, чем обусловлена непрерывность изменений, следует учесть, что взаимовлияние представляет собой интегральную сумму неопределённого количества факторов. В неё входят как вертикальные отношения систем разных уровней, так и горизонтальные взаимодействия на одном уровне. Наложение темпов  изменений, результирующих все эти отношения, друг на друга и создаёт картину непрерывности.

4. Итак, несмотря на непрерывность изменений, взаимовлияние системы и её структурной единицы имеет  запас устойчивости, позволяющий нам в течение некоторого промежутка времени считать его постоянным. Это в полной мере относится и к взаимовлияниям классификационных сущностей, которые хоть и являются системами нематериальными, но имеющими в основе, как мы ранее выяснили,  именно материальные системы.

5. Пример интегральной картины взаимовлияний нам показывает океан. Попробуйте найти в океане отдельные капли – вас постигнет неудача. Но вряд ли кто станет спорить с утверждением, что океан состоит из капель. Так и в отношениях систем (неважно, материальных или производных от них) слиты все существующие капли-взаимовлияния – и разница лишь в значимости той или иной капли.

6. Кстати, где-то среди этих рассуждений таится ответ на вопрос о происхождении индивидуальности. С известными натяжками индивидуальность можно свести к неповторимости; а откуда берётся неповторимость -  было сказано выше.

7. Ещё одну вешку мы должны выставить на поле, где произрастают классификационные сущности. Нашему вниманию следует обратиться к важнейшей, но до сих пор нами не упомянутой характеристике систем – их воспроизводству. Ибо непрерывность изменений отвергает саму возможность существования классификационных сущностей, и, не будь воспроизводства систем, наш мир представлял бы собой лишь набор фундаментальных конструктов четырёхмерности.

8. Итак, разный темп изменений («частное время систем») на разных уровнях, интегральность взаимовлияний, устойчивость и способность к воспроизводству – вот те характеристики, которые присущи любой системе и определяют её для наблюдателя.

9. Каждой из этих характеристик должно соответствовать математическое выражение, описывающее её «работу». Но высшей точкой такой математики явилось бы уравнение «жизни», объединяющее все характеристические уравнения в одно.

10. Какими же математическими средствами  мы могли бы выразить каждую характеристику системы?

11. Две из этих характеристик сводятся к взаимовлиянию темпов изменений феномена как системы меньших структурных единиц и как структурной единицы системы высшего уровня. Для этих двух видов взаимовлияний вполне подходят определения «внутреннее» и «внешнее».

12. Отсюда следует, что и устойчивость, и изменчивость одинаково могут быть выражены через темп (Т) изменения феномена, определяемый суммой взаимовлияний внешних и внутренних факторов:
Т = Тб + Тм + a
где Тб – темп изменения системы высшего уровня;  Тм – темп изменений структурных единиц;  a – некое постоянное число, выражающее сумму влияний всех прочих систем всех уровней.  В результате у нас получится индивидуальная для каждой системы величина, имеющая вид «неопределённого постоянного числа» и называемая автором интегральной картиной или суммой взаимовлияний.

13. Тот же ход рассуждений применим и к определению других составляющих взаимовлияний феномена и окружающего мира. Но упомянутая нами выше величина «неопределённого постоянного числа» в математике носит название интеграла; а так как нас интересует именно возможность выражения взаимовлияний математическими средствами, то мы получили нужный результат.

14. Теперь следует присмотреться к последней отмеченной нами характеристике – способности к воспроизводству систем. Ясно, что эта «характеристика» включает в себя множество процессов аккумулирования энергии – ведь система более высокого уровня богаче менее  сложной как количеством, так и уровнем организованности энергии.

15. Учитывая эту множественность процессов распада-синтеза материальных систем в ходе целенаправленного процесса воспроизводства, мы будем вынуждены интегрировать интегральные величины для того, чтобы описать математикой все «гармоники» этого явления.

16. Упомянутые выше процессы распада-синтеза автор намеренно написал через дефис, объединив их этим в некий более общий процесс. В самом деле, все эти процессы выражаются функциональными зависимостями; а любая такая зависимость двунаправлена, что видно из простейшего примера: y = 2x, что равнозначно x = 0,5y. Само понятие «взаимовлияние» говорит нам именно о едином двунаправленном процессе, поэтому процесс воспроизводства систем детерминирован процессами распада и наоборот.

17. Автор в данном случае не может избежать соблазна повторить свою излюбленную фразу «жизнь строит, а смерть перестраивает». Именно перестройка, рассредоточение жизненного процесса по многим направлениям в результате смерти единого организма и составляет суть этого «страшного» слова. Парадоксально, но «остановив» смерть, мы остановим жизнь!

18. В начале нашего Хождения первой из рассматриваемых характеристик системы мы упомянули её «частное время» или собственный темп непрерывных изменений. Какое бы значение ни принимала эта величина, она всегда имеет своими атрибутами направленность и упорядоченность. Теперь же, учитывая способность к воспроизводству систем, мы можем говорить не просто  неопределённой «направленности», но о направленности цикличной, а если точнее – циклично-спиральной.

19. Эта упорядоченная направленность является не чем иным, как графиком функции, - и мы в который раз убеждаемся, что математика четырёхмерности является выражением законов этой четырёхмерности.

20. Но, сделав подобный вывод для четырёхмерного мира, мы, скорее всего, вправе считать его верным и для любого n-мерного мира. Просто законы n-мерных миров будут выражены иным формулами и графиками, а привратный чертог Аллаха для n-мерных миров будет выглядеть иначе, чем для нас.

21. Правда, окончательному успокоению автора мешает одна каверзная мысль. Что, если в нашей, годной на все случаи жизни, формуле   Т = Тб + Тм + a,  кроме «а», нужно учитывать и некое «b», посредством которого следует выразить влияние на наш четырёхмерный мир всех прочих n-мерных миров и нашего на них соответственно?

22. Если же это так, то какая «сверхматематика», объединяющая все n-мерные математики, может выразить эти взаимовлияния?

23. О, Аллах! Неужели я, невежда среди невежд нашего мира, смог бы на мгновение стать Твоими глазами, чтобы увидеть непредставимое,

24. и стать Твоей мыслью, рождающей миры?!.

Хождение 7. Икона. Образ как выражение вертикального взаимовлияния.
 
1. Образ Божий – то, что никто и никогда не выражал формулой – ибо для создания этой безумной формулы надо быть богом, –  давно и естественно выражен мыслящими существами через феномен иконы.

2. В предыдущих Хождениях мы установили факт взаимовлияния классификационных сущностей с их материальной  основой, сочтя первые «производными», а вторую – «первообразной». Но до сих пор нами не уделялось должного внимания столь же очевидному факту, что эта материальная основа, по сути, тоже производная функция тех самых «законов» и «сил», кои отнесены автором к «неопределимому».

3. А это может значить только одно: вертикаль взаимовлияния пересекает асимптоту предела определимости! Если мы в дальнейших рассмотрениях установим наличие классификационных сущностей неопределимого, то наша вертикаль будет иметь началом единую высшую классификационную сущность неопределимого.

4. Для атеиста мы оставим это длинное и неуклюжее название; для человека же, перешагнувшего ступеньку атеизма, имя этой сущности – Аллах!

5. Ввиду вышесказанного, резонным выглядит стремление людей обозначить для себя эту влияющую на всё и вся сущность каким-либо символом – в том числе и пустотой, «где обитает Незримое»…

6. Чисто апофатические представления о божестве приводят к запретам на изображения или на произношение имени Бога. В смешанных, эклектических представлениях таких запретов обычно нет, поэтому символизированное изображение Бога – достаточно древняя традиция, развившаяся в иконопись.

7. Итак, икона – образ Божий…  Что ж, икону мы можем свести к символу; Бога – к высшей и единственной классификационной сущности; но что такое «образ»?

8. Наиболее кратко: выражение сущности через подобное в других сущностях.

9. Какую же роль играет «образ» в философии? Исчерпывающий ответ – никакой. Даже философ, возделывающий грядку филологии, предпочитает обходиться более прозаическими инструментами, справедливо указывая на «ненаучность» образа и на его крайнюю неидентифицируемость.

10. Что уж говорить о философе-моралисте, который всегда был врагом того, нельзя «пощупать», – однако весьма охотно пользовался, например, «душой», «благом», «справедливостью» и т.п.!

11. И лишь поэзия, презрев желчных старперов серьёзности и полезности, вовсю эксплуатировала эти, связывающие самые разные сущности, нити и прозревала истинную паутину мира!

12. «…громокипящий кубок неба, Смеясь, на землю пролила» – какая наука и какая философия, адекватно этим строчкам, выразят своим посконным языком радость могучего ощущения весны?! А ведь перед нами – влияние некоей сущности – пробуждающейся природы – на другую сущность – человека.

13. Хуже того: это ещё и взаимовлияние; только «ухватить за хвост» сию «взаимость» довольно-таки затруднительно.

14. Столь же затруднительно описать научным языком взаимовлияние иконы и верующего. Тем не менее, такое взаимовлияние не только «имеет место быть», но и составляет суть религии.

15. Приведённых примеров достаточно для установления одной закономерности: то, что можно выразить языком науки, относится к горизонтальным взаимодействиям и строго вертикальным взаимовлияниям систем и их структурных единиц. Всё же остальное богатство непрямых, а тем более, многоуровневых взаимовлияний выражается через создание образа. Если воспользоваться нашей формулой (заменив в ней темп Т на взаимовлияние V)               
                Vб + Vм + a (+b?)
то Vб + Vм – территория философии и науки; «а» и возможное «b» – территория домыслов, интуитивных прозрений, «неясной стремительной сути» – одним словом, поэзии.

16. И теперь наша задача – придать образной связи статус, равнозначный связи физической. Собственно, мы это уже сделали; но, как известно, пока закон не ратифицирован парламентом и не подписан президентом – это не закон. В нашем случае требуется некий «убийственный» аргумент, чтобы у самого недоверчивого читателя не осталось сомнений в правильности нашего утверждения.

17. И этот аргумент – существование религии. Человек не ощущает никакой физической взаимосвязи с Богом, находящимся «по ту сторону» асимптоты предела определимости; ему ничего не известно о нашем открытии – вертикали взаимовлияний, пересекающей эту асимптоту, – но ощущение присутствия Бога иногда бывает настолько сильным, что достигает уровня физического взаимовлияния. Эта реальность называется «религиозным опытом»; как ни странно, ни один из философов её не отрицет, и даже учёные растерянно разводят руками, не зная, что возразить.

18. Читатель, вероятно, ждёт от автора рассуждений о «духе», поскольку мы вплотную подошли к границам этой темы; но я вынужден его разочаровать. Понятие «духа» всегда эксплуатировалось философами там, где нужно было «говорить, не говоря; объяснять, не объясняя», – но мне совершенно не хочется пользоваться подделками вместо истинных сущностей!

19. Поэтому оставим «дух» вчерашней философии, ибо Аллах даёт нам возможность создать философию «сегодняшнюю». Скажем  предшествующей философии наше «спасибо» за поднятое на удивительную высоту человеческое мышление; но для того, чтобы взлететь, надо оттолкнуться от земли.

20. Что, собственно, происходит с нами, когда образ, как нынче модно говорить, «цепляет»?

21. Скорее всего, образ является своеобразным катализатором в процессе узнавания, когда этот процесс ускоряется настолько, что для нашего сознания как бы выпадают (становятся менее определимыми) промежуточные этапы, – именно это выпадение и обеспечивает эффект неожиданности, «свежести» образа.

22. Сделаем вывод: рождение образа – это как раз попытка художника идентифицировать в символе (в обычном понимании) одну из невообразимого количества цепочек взаимовлияний.

23. Обычно творец, «меняя математику на образ», хочет донести своё вИдение феномена до других людей. Довольно часто ему это удаётся, что говорит не только о неисключительности, но даже о заурядности образного мышления среди представителей человечества.

24. А значит, в качестве философского инструмента образ должен равноправно с прочими средствами использоваться для выражения вертикальных взаимовлияний. Дадим же новую жизнь старой заслуженной иконе!
               
                Хождение 8. "Иная" логика. Доказательство через ряд образов. Построение образных уровней. Гармоники.

1. В судьбах многих людей случаются неожиданные перемены только потому, что у Человечества наступил час пробуждения.

2. Моё же пробуждение вызывает перемены в судьбе желудка, вдруг начинающего бурчать, требуя завтрака. Интересно, если б я продолжал спать, это как-то повлияло бы на его позицию?

3. Желудок же испытывает острый философский интерес к тому факту, что клетки, выделяющие соляную кислоту, начинают работать почему-то всегда  в одно и то же время.

4. Четырёхмерность мучается вопросом, почему Главный Запредельный заставляет её пульсировать, а пятимерность не заставляет!..

5. Эти и множество других вопросов звучат единосущно и единомгновенно на разных уровнях того, что некогда называли Бытием. Все они складываются в некий интегральный вопрос, ответ на который есть ответ на каждый из них.

6. Не только «вопрос вопросов», но и «утверждение утверждений», и «восклицание восклицаний» – вот суть речи мира, мысли мира и – кто знает, на каком уровне – мысли Бога!..

7. Интегральной речи, интегральному мышлению должна соответствовать и подобного  типа логика – ибо как можно удовлетворить одним ответом всех спрашивающих, не дифференцировав его?

8. «Иная» логика, о которой мы твердили по любому удобному случаю в предыдущих Хождениях, есть интеграл интегралов логик всех n-мерностей; она есть тот самый фундаментальный конструкт наивысшего уровня, который содержит и  соотносит друг с другом все остальные фундаментальные конструкты прочих уровней, связывая их между собой квантами информационной энергии.

9. Поэтому не стоит удивляться, если на Ваш единственный вопрос к Вам вдруг придёт «ниоткуда» множество странных ответов. Вероятно, постоянные «упражнения в беге» на разных уровнях начинают приносить свои неожиданные результаты.

10. Ваш единственный вопрос просто-напросто «рассмотрели» на всех уровнях и дали ответ сообразно с собственными обстоятельствами. И если адаптеры интегрирования не успевают за Вашим ускорившим свою работу приёмником дифференциальных ответов – это и будет объяснением того, что с Вами произошло.

11. Вернёмся в пункт 6-й к нашей цепочке интегралов. Добавим к этой цепочке ещё один элемент – «образ образов». Ибо если есть интегральная проза, то интегральной поэзии сам Бог велел быть – поскольку на любом организационном уровне поэзия выполняет важнейшую работу по идентифицированию непрямых вертикальных взаимовлияний.

12. А теперь подумаем, что нам может дать,  например, ряд образов, отражающий взаимовлияния феномена и множества  других феноменов? А даст он нам, как ни неожиданно это звучит, картину свойств феномена, тем более точную, чем полнее ряд.

13. Иными словами, в нашей «иной» логике ряд образов есть указание на феномен; а значит, в интегральной «судебной практике» он может использоваться в качестве доказательства.

14. В литературе на принципе ряда образов основаны загадки.  Вот одна из них: «без окон, без дверей, полна горница людей».

15. Однако, этот пример указывает не только на огурец, но и на помидор – и вообще на любое множество, заключённое внутри замкнутости. Чтобы среди неопределённого числа ответов найти нужный, мы должны расширить ряд образов, указывающих на свойства искомого.

16. И вновь мы попадаем в объятия математики: образ – ряд образов – образ образов… И вновь в очертаниях перечисленного мы видим контуры мироустройства: система – организационный уровень – интегрирование уровней…

17. Не будем забывать о том, что эти узнаваемые черты мироустройства найдены нами на примерах поэтических образов, а не физических  феноменов. Тем не менее, одно неодолимо требует другого:  между этими классификационными сущностями  следует искать взаимовлияния.

18. Как же может быть выражено такое взаимовлияние? Во-первых, неимоверным, но измеримым, количеством математических зависимостей. Во-вторых – ответом на загадку, не допускающим вариантов.

19. В-третьих – таинственной формулой заклинания, чертовщиной словесной магии, необъяснимой для неразвитого  ума и не лежащей в плоскости науки, а поэтому отвергаемой ею.

20. На этом заканчиваются возможности выразимости… Но выражающий некоторым внутренним слухом чувствует ещё и множество «обертонов» выразимого, трансформирующихся для субъекта в подобие «эха» - отражения части информационной энергии от «ближних и дальних» классификационных сущностей. Это «эхо» есть часть встречной ветви взаимовлияния выражающего и выразимого.

21. Все наши «отражения», «обертона» и прочие возможные именования играют, в сущности, одну-единственную роль – роль гармоник поэтического образа, не отражаемых речью, но придающих этому образу некую объёмность, некое ощущение глубинных смыслов. Естественное для поэта «вслушивание» в образ» возможно и для читателя, но – лишь в определённой степени приближения к поэтической асимптоте.

22. С другой стороны, сочинитель, не слышащий образных гармоник, может сколь угодно изощряться в изобретении словесных конструкций – результатом будет лишь мертворождённый  монстр, непригодный к жизни.

23. О, философ, возделывающий грядку филологии, – не чувствуешь ли ты содрогания почвы под основанием твоего трона? Не кажется ли тебе твоя несокрушимая логика всего лишь слабым эхом Логики, объединяющей миры, и более того – определимое с неопределимым?!

24. О, философ-моралист! Как ты определишь полезность или вредность «образных гармоник», если рассуждение твоё идёт не далее лопаты и станка? И какое право ты имеешь называться философом – ты, бледная тень Философа, изломанная неровностями дороги?!

                Хождение 9. Дух животворящий и Демон-разрушитель.         Фантастический мир без вертикальных    взаимовлияний.
               
1. «…отца и сына и святого духа…»  Бред от плевритной температуры – жаркий, накатывающийся невообразимо огромными кругами тошнотной бледно-зелёной окраски… Шепот бабушки: «…восподи, помилуй!..»… и снова круги, круги…

2. «…ему, кажется, лучше… пенициллин и стрептомицин продолжайте, и рентген…»  Фотография из санатория: «узник концлагеря» рядом с понравившейся девочкой… а вот уже и обычное детство – с собакой, с игрой в войну, с куревом «у Игоря», с первой пьянкой и выволочкой…

3. «…стать всего лишь алкоголиком!..».  Артур Шопенгауэр «О гении»…  Артур Шопенгауэр  «Мир как воля и представление»… Мир?

4. «…пришёл и, не быв узнан, отвергнут». Доля пророка… «и надсмехались над Ним, и заушали Его, требуя назвать  ударившего…»

5. «Тоска по Богу» и «Возвращение в Иерусалим».  «Явление несерьёзного пророка» и туманная тропа «Паралипоменона»… Неопределимое вне стен и сосудов вмещающих. «Огонь первородный…  использовать подделки вместо истинных сущностей…»  Кто я?

6. …вдруг стали интересны пределы, интегралы, производные – мне, троечнику («три пишем, два в уме») по математике?! «1+1+…+1 = 1. О, это красиво!»

7. Из каких составляющих складывается формула процесса Судьбы? А формула направленности? А формула цели?

8. А цель ведь тоже – понятие интегральное!  О, да – она складывается по всей вертикали организационных уровней, составляющих меня, составленных из меня и мне подобных, –  «до меня» и «после меня» – где «до» и «после» не относятся ко времени.

9. И вот мы снова подошли к обители Сверхчеловека. В «Началах мышления» автор шёл «изнутри»; здесь же к обители этой дорога привела из пределов религии, поэзии и математики – царств, вряд ли подозревающих о родстве друг с другом.

10. Но и Сверхчеловек во мне не собирал меня «по кирпичику» и не придумывал раствора, соединяющего кирпичи в единое целое!

11. В физическом мире  «дух животворения», шедший по пятам  «демона разрушения»  собрал разбросанные элементы в живую мозаику. Так эти двое и ходят по кругам спирали, направленной в неизвестность…

12. В информационном плане все, прекращающие жить – дискретны.  Непрерывность здесь выражена производной функцией под названием «жизнь человечества».  Вообще, всякая непрерывность есть производная некоторого ограниченного множества дискретностей – а потому сама является дискретностью  на более высоком организационном уровне.

13. «Равное мне во мне, большее, чем я»  – мой Сверхчеловек.  Облако сверхчеловечества» – следующая станция на трассе организационных уровней.

14.  «Мир и Сверхмир» – конечная остановка на этой странной трассе, где ни одна из сущностей не может быть отделена от своего «сиамского близнеца»; где информация есть такая же сущность, как и материя, – а, возможно, имеет и более глубокие корни…

15. Фантастический мир без вертикальных взаимовлияний, без информационной энергии есть настоящее Ничто, которое даже не Хаос, поскольку не имеет измерений. Это Ничто – безначальная Тьма.

16. В безначальной тьме обитает Великий Скаляр – то, что вне сил и их градиентов, вне направлений и даже вне сущностей – ибо у этой сущности нет атрибутов.

17. Великий Скаляр и Великий Вектор – вот центры стремления всех градиентов, имеющих быть в мирах всех мерностей.

18. Именно потому, что существует Великий Скаляр, существует энтропия. Но энтропия – понятие «плоское», означающее  всего лишь  разукрупнение, рассеяние энергии до равномерности; это понятие – одна из преходящих гипотез, лишь в малой части объясняющая мир.

19. Настоящая работа энтропийной ветви есть разусложнение. Понимание Великого Скаляра как Анти-сложности, как предела упрощения делает его демоном всеобщего разрушения, «приуготовляющим пути Господу» –  интегралу всех градиентов усложнения, «Духу животворящему».

20. Нам осталось понять суть совместной работы обеих ветвей этого «процесса процессов»: ведь развитие как таковое есть движение по координате времени только в 4х-мерном мире; в прочих мерностях дело, скорее всего, обстоит иначе…

21. Потому-то нам столь же внимательно следует рассмотреть процесс усложнения  и ответить на вопрос о возможности существования предела усложнения, который бы явился уравновешивающим моментом Великому Скаляру на оси интегрирования-дифференцирования мира.

22. Реакция, которая никогда не закончится; реакция, в которой скорость образования молекул и скорость их распада равны – не напоминает ли что-то эта картинка?

23. Миф о Сизифе – с одним отличием: Сизиф толкает камень кверху и бежит за ним вниз – одновременно!

24. …является ли будущее пределом для настоящего? Возможен ли «предел пределов»?  Как именовать то, что нельзя именовать, ибо именование не отражает всей сути?.. «…настоящие имена рассказываются очень долго…» (Д.Р.Р.Толкиен «Властелин колец»).
 
             Хождение 10. Судьба как классификационная сущность.

1.Падая в колодец Тьмы, я – краем глаза, той малой частью мозга, что не визжала от ужаса, – видел проносящиеся кверху стены, удерживающие мир.

2. Тьма же, поглотившая свет, не давала более ориентиров, кроме времени. «О, как долго пробиваться вверх придётся моему ростку!» – подумал я.  Но Равный мне во мне, больший, чем я, усмехнувшись, заметил: «Ты упал всего лишь  на высоту моего роста; вставай и иди дальше!»

3. И встал… и Тьма безначальная вдруг простерлась оживающей: в ней Хаос, в ней же пространства  и миры…

4. Но иная, не моя, воля влекла меня по гигантским ступеням – ибо рождённый ползать летать не может. Иная память помнила повороты и закоулки; иное время текло на моих путях…

5. Очутившись же среди знакомых окрестностей, услышал я вздох сокрушённый и спросил: «О чём ты?»

6. «О Третьем с нами» – был мне ответ. «Или  – о Третьей…  О той, которая властна над нами так же, как и мы над ней. Я хотел бы разговаривать с ней, как с тобой, но увы – её язык мне неизвестен!»

7. «О, да – подумал я – ты прав: её язык основан на наших; но фундамент не может знать того, что на нём будет построено!»

8. «Ты почти не знаешь меня, но мы живём в одном теле – продолжил мой товарищ. – Она же – в нас, и вне нас, и сквозь нас – нить, вплетённая искусной рукой в узор ковра жизни!..»

9. «Судьба – воскликнул я – вот её имя! Наши имена – живущий представлением и живущий знанием; она же – сущность, объединяющая нас в конструкт единого процесса и связывающая взаимовлияниями  со всеми сущностями мира! Вот наш Третий!»

10. «Пользуясь твоим языком, это – классификационная сущность – сказал мой визави. – Но хотя мы с ней находимся в одном здании и ходим по одним коридорам, пути наши всегда пересекаются и никогда не идут рядом!..»

11. Оставшись один, я задумался о его последних словах. В самом деле, я относился к Судьбе не как к сущности, но как к интегральной сумме взаимовлияний.. Но «классификационная сущность»?.. да ещё живая?.. да ещё и обладающая собственным языком?!.

12. Что ж… наверное, он прав: даже без Равного мне во мне моя судьба – это я сам «от точки А до точки Б». Но и от знания о нём ничего не меняется: судьба одинакова для нас обоих; мы её материальная основа, она – нематериальный Третий, связывающий нас с собой и себя с нами.

13. Чем же отличается язык нашей судьбы от всех языков, звучащих в нас? Мы уже ответили – поставив перед их суммой знак интеграла…

14. « В таком случае – мелькнула злорадная мысль – моя судьба тоже не знает языка судьбы Человечества!»

15. Хотя чему удивляться: даже на физическом уровне система строит своё представление на основе активности структурных единиц. Но чем вызвана и что обозначает эта активность, система может только предполагать.

16. И если бы не было Равного нам в нас, большего, чем мы, – мысль, построенная на представлении о представлениях, могла бы похвастаться чем угодно, кроме соответствия истине.

17. И лишь массивы символов изменений, происходящих на всех существующих во мне организационных уровнях, позволяют «моему Сверхчеловеку» обходиться без слухов и домыслов при создании своего Знания.

18. Поэтому-то бывшее для меня падением в неизвестность колодца Тьмы, для него – лишь рутина ежедневности.

19. Человеку, обходящему заброшенные колодцы стороной, не грозит встреча со Знанием, заключённом в собственных глубинах.

20. Тому, о чьём существовании в себе догадываются лишь редкие из нас, судьба видится стенами, удерживающими мир.

21. Третий же (или Третья), зародившийся от брака моих горизонталей и вертикалей Равного мне во мне, преобразовал доставшееся от родителей в витки спирали, и речь его стала причудливым журчанием струящейся воды.

22. Но ни обходящему заброшенные колодцы стороной, ни заваливающему их мусором ежедневности «хозяину собственной судьбы» нет дела до сущности, следы которой исходят из Привратного чертога Аллаха и пропадают у ручья на зелёной равнине вечности.

23. О, объясняющий математику поэзией и поэзию математикой, – слушателей для твоих лекций тебе следует искать над обрывами пропастей,

24. ибо судьбы остальных предпочитают иные опасности, нежели цепляние за стебли взаимовлияний над бездной классификации.

                Хождение 11. Истоки времени.

1.Материя, энергия, время… Помнится, автор клялся избегать неопределённостей в рассуждениях; но вот три неопределённости, избежать которых, если оставаться философом, невозможно, а определить – значит открыть тайну сотворения мира!

2. Но если не бросаться в бой очертя голову, то выясняется, что все три наименования – всего лишь слова, означающие, возможно, лишь разные состояния одной сущности. Отчего нет? – ведь мы говорим «пар», «вода», «лёд», а химик про всё это пишет «H2O».

3. Но всё же понятия «материя» и «энергия» представляются даже в языке чем-то родственными друг другу, похожими друг на друга.. Время же в этой троице стоит несколько наособицу.

4. Однако я не собираюсь возводить языковые сходства и различия в ранг доказательств.  Максимум их значимости в данном случае – иллюстрация.

5. Применяющие язык в качестве философского инструмента постоянно рискуют попасть в ловушку неопределённых именований, подобных нашим трём в пункте 1. Широкая применяемость термина ещё не свидетельство его определённости: язык именовал необъяснённое наряду с объяснённым всегда.

6. Трагизм ситуации состоит в том, что философу полученное в результате махинаций с неопределённым приходится выдавать за определённое. Пока речь идёт о «философии» филологической, более связанной с именованиями, нежели с сущностями,  это ещё не слишком бросается в глаза – но истинность выводов такой философии всегда под вопросом.

7. Поэтому в качестве неизбежного следует принять и недостаточную истинность собственных выводов. Какое бы озарение автора ни посетило, выражать свою мысль он будет словами и формулами, где математические знаки тоже суть опосредованные слова. А слова неизбежно привнесут в результат свою долю неопределённости. Увы, «язык мой – враг мой»!

8. Ещё в своих первых работах автор определил материю и энергию как одну сущность, а время – как некое «русло», по которому течёт река этой сущности, – т.е. как координату, позволяющую расположить вдоль неё градиенты усложнения-упрощения четырёхмерности. В «Хождениях» столь понравившаяся автору модель, не претерпевая особых изменений, продолжает эксплуатироваться в качестве рабочей.

9. В этой модели материя в виде вещества является одним из возможных состояний энергии. К таковым принадлежат  также «Великий Скаляр», хаос, пространство, поле и мерности с числом координат более четырёх. Вещество в этой иерархии занимает, вместе с полем, «клетку» четырёхмерности.

10. Важное положение:  такая категория, как время, связана именно с материальностью. Изменяемость же, как мы выяснили ранее, это свойство самой энергии, и проявляется оно  в любых n-мерных мирах.

11. Что же происходит с привычными нам координатами, например, в пятимерности? Физики знают, что увеличение плотности энергии в виде материи имеет некоторый предел. Достижение же этого предела ведёт к появлению пятой координаты. В новом, пятимерном состоянии мира достигнутая плотность энергии является нижним пределом существования этого состояния.

12. Изменения происходят и с взаимовлиянием координат Если в трёхмерности объём постоянен, а точка начала координат определена, то уже в «нашем» четырёхмерном мире точку начала координат нельзя определить однозначно, да и объём, продолжившись по четвёртой координате, потерял постоянство.

13. В пятимерности пятая координата – это ось симметрии остальных четырёх криволинейных координат. Странная спирально-изогнутая «труба» четырёхмерности, имеющая показателем «радиус радиуса мира» - вот что такое пятимерность!

14. Время в пятимерности теряет категориальный признак всеобщности и довольствуется более скромной ролью частного свойства энергии, находящейся ниже предела плотности пятимерного мира.

15. В мерности же с числом координат >4 время, теряя непрерывность, превращается в ряд дискретных замкнутых бесконечных «лент Мёбиуса».

16. Похоже, что именно верхний и нижний пределы плотности энергии являются условием, определяющим вид мира, т.е. его мерность.

17. Если условием пятимерности является плотность, допустим, «чёрной дыры», то условие существования трёхмерности
заключено в выражении Еф/Еполн>1, где Еф – фундаментальная
плотность энергии для четырёхмерной материальности, Еполн – фактическая плотность. Этот показатель автор называет уровнем неопределённости параметров (УНП).

18. Итак, «налево пойдёшь» – пространство найдёшь, «направо пойдёшь» - вещество найдёшь. Пограничная же полоса с УНП=1 – ареал обитания полей, связывающих вещество и пространство. Пример такой связи -  получение материальных частиц (электрон-позитронных пар) из вакуума при воздействии на последний сильным электромагнитным полем.

19. Точку смены трёхмерности четырёхмерностью мы, с полным на то основанием, можем именовать «началом времён»  – так как именно в этой точке берёт своё начало четвёртая координата нашего мира.

20. Что же мы выяснили, занявшись поисками этого самого «начала времён», а если серьёзно – понимания сути времени?  Во- первых, его ограниченность определёнными условиями. Во-вторых, разную атрибутивность в зависимости от мерности мира – т.е. разную функциональную предназначенность в разных мирах.

21. В-третьих – «руслом, в котором течёт  река изменений», время является лишь в четырёхмерности. Какими способами изменяемость актуализуется в других мерностях, ещё предстоит выяснить.

22. Ещё одно важнейшее обстоятельство открылось нам попутно с первыми тремя. Это обстоятельство – категориальное значение мерности мира как системообразующего фактора. В самом деле, высшая – как физическая, так и классификационная сущность нашего четырёхмерного мира – организационный уровень. Но и сам наш мир выступает в качестве одного из организационных уровней в множестве, включающем в себя миры разной мерности.

23. Увидеть эти миры из пределов «дома, в стенах которого нет ни одного окна», – невозможно.

24. Именно поэтому автор «изо дня в день, из ночи в ночь» поднимается по ступеням Привратного чертога Аллаха, чтобы из широких его окон разглядывать окрестности, удовлетворяя своё любопытство. Спасибо Аллаху, что не препятствует (а, возможно, и помогает…)  этому хождению!
               
                Хождение 12. Неизменность и изменяемость нематериальности.

1. Ох, ну и заголовок для этой главы придумался мне при планировании работы! «Неясность непонятности» - можно было с одинаковым успехом назвать и этак…

2. Итак, определяемое слово – нематериальность. Вспомним что «материя» для нас – это четырёхмерное состояние энергии, а именно «вещество» и «поле». Поэтому всё, что не вещество и не поле – нематериально.

3. Нам, однако, в этом Хождении предстоит увидеть ту нематериальность, которая «неэнергийность», – то есть та глубина (или высота), в которой речи ни о каком виде энергии не идёт вовсе. К примеру, в первой части – «Хождении в классификацию» – нематериальностью мы называли и изменяемые классификационные сущности, связывая их между собой одним из видов энергии – «информационной энергией».

4. Но в подобной «нематериальности» не может быть речи о неизменности, ибо основной признак энергии – изменяемость. Если же мы нашли-таки «страну», где нет энергии, то правителем этой страны будет Неизменность.

5. Поэтому основное действие второй части – «Хождения в неизменность» – будет происходить в пределах (а лучше сказать, в беспредельности) этой страны.  Пусть не смущает Вас, Читатель, употребление слова «нематериальность» в значении «неэнергийности» – привычное более ярко представимо и скорее узнаваемо, хотя и страдает некоторой расплывчатостью.

6. Ещё одно соображение по поводу разных «нематериальностей в первой и второй частях: квалификационные нематериальности всегда являются производными функциями, даже если при рассмотрении взаимовлияний между ними мы указываем одну из них в качестве «первообразной».

7. Нематериальность неэнергийная является первообразной истинной; это то «русло», по которому течёт река «энергийности».

8. Употребив в пункте пятом «предел» и «беспредельность» в качестве фигуры речи, здесь мы рассмотрим эти понятия на более высоком уровне. Математически нет просто «предела» – есть предел функции. Функция же – простейшее выражение процесса, то есть некоторого изменения.

9. Кстати, нечто подобное процессу можно углядеть и в логических закономерностях. Логическая конструкция – это тоже «русло», в котором течёт река причинно-следственной зависимости. Пустите по этому руслу любой язык – он будет подчиняться его извивам и поворотам. Само же «течение» языка  - факт изменения «языковой» энергии, которая несколько глав назад названа нами «информационной».

10. «Русло» логической конструкции – истинно нематериальная сущность, несмотря на то, что имеет причинно-следственный вид. В данном случае мы видим некий эффект слияния формы и содержания в нашем познавательном аппарате.

11. Именно этот эффект является «родоначальником» всей «филологической» философии. Философ, «возделывающий грядку филологии», начав с обозрения ближайших метафизических окрестностей, затем, по мере усложнения материала, всё больше переключается на исследование языковых форм, выражающих это усложнение, – и, в конце концов, занимается только ими. При этом сама метафизика объявляется «устаревшей», «не соответствующей современному уровню знаний» – как будто этот самый «современный уровень знаний» есть некая высшая планка истинности, на которую должна равняться философия!

12. Но задача истинной философии – не следовать за знанием, а быть впереди знания, быть «глашатаем путей Господних»! То, что только ещё должно быть открыто наукой – вот предмет заботы настоящей философии! Прокладывание пути среди непроходимостей всегда сопряжено с риском для кармана и репутации; поэтому чем «серьёзнее» философ, тем выше вероятность того, что его интересы замкнутся на словотворчестве или морализировании. Увы, настоящая философия редко бывает полем деятельности «нормального человека»!..

13. Дискретность и\или непрерывность неизменной нематериальности – первое направление, по которому мы с Вами, Читатель, сделаем свои робкие шаги. Что же может послужить нам ориентиром там, где отсутствует не только «что-то», но даже и «ничто»?

14.Оглянувшись назад, в «энергийность», мы увидим достаточно подозрительную ситуацию: усложнение\упрощение энергийности-материальности почему-то идёт «прерывно», натыкаясь на постоянно появляющиеся преградыв виде предельных значений определяющих показателей. «Русло» этого усложнения\упрощения состоит как будто из отдельных участков, причём преграды между ними преодолимы лишь в «другой» физике и описываются «другой» математикой.

15. Не говорит ли эта ситуация о том, что наши догадки о дискретности-непрерывности неизменной нематериальности могут быть верными? Трудно допустить иное объяснение, чем то, что процессы миров энергийных являются «слепками с матриц» неизменной нематериальности, отражениями вечности в изменяемости!

16. Подозрительность ситуации с процессами реальности заключается ещё и в том, что условием для перехода на другую ступень организованности энергии, является появление\утрата координат мерности. Определяя последние, мы придём к выводу, что любая координата – это направленность располагания градиентов упрощения\усложнения.

17. Но координат в реальности не существует! Мы представляем их «воображаемыми» – но на самом деле нужно говорить о направленностях истинной нематериальности – неопределимости. Таких направленностей, по меньшей мере, столько же, сколько и координат определимого.

18. Неизменность истинной нематериальности, таким образом, обладает атрибутом – неопределённой направленностью. И «нарушениями неопределённости» являются миры различной мерности, в том числе и наш.

19. Не правда ли, Читатель, нам с Вами хорошо знаком вид из окна несущегося вдаль поезда: быстрая смена «декораций» вблизи – при неизменном «заднике»? А теперь ответьте: что, собственно, мешает нам таким «задником» считать истинную нематериальность, на неизменном фоне которой происходит движение\изменение миров?

20. Обладание атрибутами – признак сущности; поэтому возьмём себе на заметку, что, оказывается, о неопределимом тоже можно говорить как о сущности.

21. Но коварство языка вновь возвращает нас к энергийному пониманию: «сущность – то, что существует; существовать – находиться во времени». И здесь мы должны произвести замену термина: сущность в отношении неопределимого не «существует» – она «наличествует, имеется».

22. Итак, наши розыски в этом Хождении обозначили следующие аспекты неизменной нематериальности: её наличие как сущности; её вероятную дискретность\непрерывность (что очень похоже на системность); наконец, её обладание некоей «формой» в виде физико-математических закономерностей.

23. Кстати, в языке для отдельности, обладающей формой, есть наименование – «тело». Так что если речь у нас вдруг зайдёт о «теле» закона, читателю следует признать: некоторые основания для такого именования у автора имеются.

24. «Неясность непонятности» – говорите Вы? – Ну уж нет! Из окна Привратного чертога открывается прекрасный вид; другое дело, что описывать его при помощи привычного чрезвычайно трудно.

                Хождение 13. «Святое тело» закона. Неопределимость как система.               

1. Итак, незыблемая, нетленная, неизменная Неопределимость решила на мгновение приоткрыть моему взору проспекты своей блистающей столицы… О, Авалон! Девять принцев мечтают воцариться в тебе – но жажда власти навеки лишила их ореола святости, и ни один из них не поднимется по ступеням, ведущим к трону…

2. О, Авалон!.. Лишь невозможное даёт иллюзию власти над твоей великолепной неподвижностью: смерть  стремления к власти… смерть всякого стремления… Иллюзию – ибо трон занят Другим.

3. Закон властвует над мирами; закон создаёт мир – неподвижный, неизменный, неумирающий закон. Древнее понятие «святости» – давно, к сожалению, обесчещенное «стремящимися» – вот облачение, означающее его высший ранг во Вселенной, и униформа рядового работника Неопределимости…

4. 2•2=4…  Sкр= ;D… y=fx…  Неопределимое, обладающее определённостью… Но если первые два выражения есть некие частные законы, то третье включает в себя всё множество подобных законов… Кажется, это мы уже «проходили»: …структурная единица ; система… и даже – некоторым образом – классификационная сущность…

5. Неудивительно, если вспомнить о «слепках с матриц»… Удивительно – если вспомнить об «идеях». Далее – известная нам дорожка именований, толкований, определений и прочей филологии.

6. Закон – форма процесса.  Несколько ранее мы называли эту определённость «руслом реки процесса» – но это такое «русло», которое неотделимо от процесса настолько, что даже не существует в реальности. Закон – форма всякого градиента, работающего в направленности усложнения-упрощения. «Святое тело закона» неопределимо – но нет ничего более определённого, чем закон!

7. А теперь нам с Вами, Читатель, следует приготовиться к отражению атаки философа-классика. Ибо закон у нас – и «форма процесса», и – в то же время! – его «содержание».  А философ-классик с младенчества знает о пропасти между формой и содержанием. Но даже говоря «в то же время», мы всегда помним о том, что никакого «времени» в неопределимости нет и быть не может!.. Помним, что «форма» и «содержание» – термины, зародившиеся в эпоху безраздельного господства «филологической» философии и всегда имевшие в виду материю и её атрибуты.

8. Добавим к нашим грехам ещё одно еретическое определение: вместо «закон есть отношение сущностей» скажем «закон есть сущность, выражающая отношение сущностей».

9. Этим определением мы выводим нашего литературно-математического  «героя» из-под удара классицизма. «Закон есть сущность…» – а сущность – это форма и содержание вместе.

10. В неопределимости же они «вместе» настолько, что между ними теряется всякое различие. Если вспомнить споры классиков об «ином», то «иное» формы закона – это его содержание, и наоборот.

11. Не будем продолжать «бодание» с классицизмом. Отдадим ему должное: не знающий классической философии обречён «открывать» давно открытое. Нужно лишь помнить, что «классик философии» не всегда бывает «философом-классиком»!

12. Вернёмся к нашим формулам, одна из которых объединяет в себе множество прочих данного рода. Перед нами система в её самом что ни на есть классическом виде, в которой частные законы играют роль структурных единиц. Но! – кардинальное отличие этой системы от рассматривавшихся ранее состоит в том, что она статична. Да и как ей не быть статичной там, где энергия если как-то и есть, то в совершенно непредставимых на сегодняшний день формах. Пока же мы исходим из неизменности – а, значит, неэнергийности – неопределимого.

13. Статичность системы подразумевает два варианта: а) равновесность процессов и б) отсутствие процессов. Неизменность предполагает лишь второй вариант.

14. Каким же образом статичная система определённого неопределимого (y=fx) взаимодействует с собственными структурными единицами – частными законами? Увы, «образа» –хоть какого-нибудь – мы с Вами, Читатель, не обнаружим. Но зато зададим весьма уместный вопрос: а не является ли «изгнанная» нами энергия таким « образом» и таким «способом»?

15. В ходе наших  рассуждений в этом и предыдущих Хождениях мы всегда говорили о «послушности» энергийных (в том числе материальных) процессов тем или иным законам, т.е. неопределимому. Но любое влияние двунаправлено – не зря мы называем его взаимовлиянием. Теперь нам, похоже, придётся относить этот термин и ко взаимоотношениям неопределимого с определимым. А точнее – сказать о том, что одна из функций энергии – возможно, самая важная – быть способом взаимоотношений  сущностей неопределимого.

16. Такое решение разом обессмысливает всевозможные спекуляции на тему «зачем Богу нужен реальный мир?»

17. Вместо этого появляется возможность для спекуляций по поводу количества организационных уровней неопределимого и отношения «высшего» из них к сущности, именуемой Богом.

18. Иными  словами, вопрос о Боге перекочевал у нас из сферы энергийно-материальной, определимой, в сферу неопределимого. «И что же в этом нового?» – ехидно улыбнётся богослов – «кажется, религия говорит об этом не одну тысячу лет!»

19.Что ж, действительно, «Бог» религии известен человечеству давно, и здание веры построено на фундаменте непосредственного ощущения божественного. Но этажи этого здания строились из подручного материала представлений строителей, прельщённых «пряником», как им казалось, несомненной пользы (и погоняемых «кнутом» этой самой пользы).

20.  Мы же напрочь исключаем «полезность» из наших побудительных мотивов. То, что хорошо и необходимо для ремесла – прикладной науки и философии – должно быть изгнано из философии и науки фундаментальной – как искусственный ограничитель горизонта мысли!

21. Собственное представление автора о Боге станет понятным, если вспомнить о «вертикальных производных» мышления, породивших «Сверхчеловека» (см. «Начала мышления организма»).

22. Но если внутри нас существует феномен – субъект, строящий своё мышление на фундаменте мышления всех имеющихся в нас систем, то что нам мешает провести аналогии для сущего и наличного, для определимого и неопределимого?

23. А если учесть, какую роль играет неопределимое в нашей картине мироустройства, то Субъект, имеющий основой мышления вертикальные производные систем неопределимого, вполне может именоваться Богом!

24. О, Аллах! Спасибо гардеробщику, милостиво позволившему мне любоваться фасоном и тканью Твоего плаща, висящего в прихожей Привратного чертога! Ибо знающие толк в одежде могут многое рассказать о её Хозяине!

        Хождение 14. Предматериальность. Мерность предматериальности.  Хаос.

1. «…Ещё хотелось бы взглянуть на Хаос!» – сказал я управителю Привратного чертога.                Подведя меня к одной из двенадцати сторон башни, где были три окна, он, усмехнувшись, заметил: «Вот, любой Хаос на твой выбор!» – «А что, разве Хаос бывает разным?» – ошарашено спросил я.

2. «Три рода Хаоса есть у Аллаха» – ответствовал мне мой провожатый. – «Материальный – для учёных: математики с ним – на короткой ноге. Для философов, исследующих определимое, «Хаос» – то, что «до пространства». В каждом из этих окон ты можешь увидеть много интересного.»

3. «А что я увижу в третьем окне?» – спросил я у замолчавшего собеседника. – «Пустоту, порождающую вечность; содержание без формы; Хаос мысли неопределимого…  Предоставь первое окно учёным; твои – вот эти два. А теперь я тебя оставляю, у меня полно своих дел!»

4. Оставшись один, я долго решал, к какому из окон подойти в первую очередь. «Хаос мысли неопределимого» заинтриговал… но не слишком ли самонадеянным будет такой шаг? Ибо по ступеням преодоления, ведущим в Храм, должен пройти каждый верующий, дабы познать истинную веру…

5. «Падая в колодец Тьмы» некий  автор, помнится, достиг-таки «дна»: им оказалась наименьшая из материальных систем – флуктуация, состоящая из структурных единиц предматериальности с коллинеарными векторами их частных времён.

6. Тем не менее, употребив термин «предматериальность», нам придётся изрядно покорпеть над его определением. Прежде всего, «пред» – это фактически «до» материи, и, следовательно – «до» времени. Мы же рассуждаем о некоей «коллинеарности векторов частных времён», что явно противоречит «до-временности»!

7. Однако, ранее мы выяснили, что время – координата четырёхмерного состояния энергии – появляется при достижении энергией некоторой предельной плотности, и именно эту предельную плотность мы называем началом материальности. Простое наличие энергии у структурной отдельности нельзя назвать «признаком» материальности.

8. Кроме того, нас почему-то до сих пор не настораживал тот факт, что 4х-мерному состоянию энергии соответствуют две формы – вещество и поле. А ведь такая «двухформность» неслучайна, она не может быть присуща только – и исключительно – одному состоянию: свои «поля» должны быть и у 3х-мерного пространства, и у n-мерных «постматериальностей», и в состоянии 0<n<3, которое мы называем одним из видов Хаоса.

9. Вернувшись вновь к нашим «структурным единицам с векторами частного времени» – и обособленными, и объединившимися во флуктуацию – нам следует сказать, что, в принципе, все они уже материальны. Но, говоря о флуктуации, мы говорим о первой материальной системе, позиционируемой нами как «вещество». К сожалению, этот момент был недостаточно проработан в «Началах мышления организма», что и привело к обозначенному в п.6  противоречию.

10. Следовательно, под «предматериальностью» мы понимаем:
                а) в узком смысле – состояние полной диссоциированности структурных единиц материи, состояние отсутствия материальных систем.
 
11.                и     б) в широком смысле – множество, включающее в себя как указанное в пункте  «а», так и структурные единицы пространства с n=3, как непосредственно предлежащие материальности.

12. Теперь перед нами встаёт вопрос: если предматериальность «в узком смысле» является «уже-материальностью», «всё-таки-материальностью», то что остаётся у нас в «истинной» (n<4) предматериальности?

13. Ответом на этот вопрос будет всякое состояние энергии с n;3: пространство; второй из представленных нам «Хаосов» и таинственный незнакомец с n=0, называемый автором Великим Скаляром.

14. Так, нерешительно топчась на месте, я выбирал окно, к которому следует подойти в первую очередь. Но эта нерешительность сослужила мне и хорошую службу,  предоставив возможность внимательней присмотреться к «претендентам». И я двинулся ко второму окну.

15. Некоторое время назад автор представлял пространство прямо-таки «беременным» материальностью. Но оказалось, эта «беременность» возможна лишь при близкой к верхнему пределу плотности энергии, удовлетворяющей условию n=3. Проще говоря, пространство должно быть «напичкано» четырёхмерными полями, определённый уровень напряжённости коих и запускает процесс перехода «пространство – материя».

16. Но теперь следует присмотреться и к области, где плотность энергии близка к нижнему пределу; где само пространство «дышит на ладан», и где становится возможной «работа» перехода «Пространство – Хаос». В «Началах мышления организма» этот нижний предел был удачно назван «пределом размерности», в то время как верхний – «пределом материальности».

17. Кстати, «удачность» предела размерности состоит в том, что у автора, в общем-то, нет чёткого понимания порядка появления первых трёх координат. Возможно, их следует считать одной-единственной координатой – «размером»; тогда то, что мы сегодня называем четырёхмерным состоянием энергии, на самом деле следует называть «двухмерным».

18. В любом случае, автор не рискует развивать идею о существовании миров с n=1 или n=2. Наиболее подходящим обозначением мерности Хаоса для меня всегда казалось употребляемое мной n<3 (а если учесть сказанное в п.17, то n<1).

19. Написать «n<3» легко, но как представить себе «такое»? Подойдя к среднему окну,  я увидел «тьму во тьме», засасывающую взор наподобие трясины (что неудивительно, поскольку взгляд обладает упорядочивающей  энергией, большей, нежели  энергия Хаоса).

20. «Тьма во тьме»; «яма в пространстве»… Хаос бесконечен – не имея размера!.. Неизвестно как выглядящие, не описываемые четырёхмерной математикой «пространственные поля» клубятся облаками над этой «ямой» в пространстве, пожирая его структурные единицы… Правда, тут же идёт процесс «рождения» новых СЕ пространства, поэтому пространство кажется нам вечным (да, к тому же, процесс «потери-получения» размерности не связан со временем).

21. Единственное, что характеризует эту «яму» – направленность. Направленность «к – от». И направленность «от – к». Хаос двунаправлен – не имея размера.

22. Но Нечто грозное, однако, ощутила – нет, не «шкура» – ощутила моя мысль за обрывом Хаоса в…  «В» – в неразмерность, потерявшую направленность; в Нечто, не являющееся энергией, но являющееся основой энергийности; в Нечто, являющееся переходом от определимого к неопределимому.

23. Нечто, не имеющее направленности, именуется в математике скаляром. Я же добавлю к скаляру эпитет «великий» – для освещения значимости этого начала всех миров,

24. но не «начала всех начал», имя которому – Аллах!

             Хождение 15. Работа закона в предматериальности. Направленность. Роль направленности в состоянии Хаоса.

1. Великолепная «тюрьма», всё-таки, язык!.. В который раз я пытаюсь выразить мысль как можно ближе к истине Пространства и Хаоса, но язык играючи отшвыривает меня в четырёхмерность!  «Работа», «действие», «процесс» – слова насильно впихивают время в абсолютно исключающие время условия.  «Феномен» вроде бы безвременен – но и бессодержателен…

2. Но история с «изменяемостью» говорит о том, что, всё-таки, эти термины некоторой своей частью применимы и в наших сюрреалистических построениях. Выкинем из «работы» и «действия» надоедную «четвёрку» мерности; оставшуюся же часть содержания возьмём в качестве инструмента для исследования пространства и Хаоса.

3. А чтобы не сбиться ненароком с дороги, вспомним наше «еретическое» определение: «закон есть сущность, выражающая отношении сущностей». К сему добавим, что всякой сущности присущи определённые свойства. А поскольку функция закона одна – организация процесса (слава Аллаху, не судебного!), то свойства, скорее всего, связаны со способами актуализации этой функции.

4. Исходя из сказанного, правомерным будет считать «процесс» лишь одной из форм работы закона. В условиях, отличающихся от четырёхмерности, изменяемость будет выражаться иными, нежели процесс, формами.

5. Но поскольку таковых форм и способов мы, по понятным причинам, не знаем, то для  точности изложения будем перед словом «процесс» ставить число измерений соответствующего феномена. Например, III-процесс – для работы закона в пространстве; <III-процесс – работа закона в Хаосе и т.д.

6. Ещё одна закавыка ожидает нас на стадии развития n-процесса работы закона: выражение направленности этого процесса. Привычное для четырёхмерности «процесс развивается во времени» придётся заменять на нечто, подобное «процесс развивается по координате размера» или же «процесс развивается по направленности n<3n=3.

7. По примеру четырёхмерности мы знаем, что скорость процесса есть производная времени. Вряд ли законы развития n-процессов кардинально отличны; наоборот, мы всегда поражаемся чрезвычайной экономности средств, применяемых Аллахом для решения проблем! Поэтому скорость развития n-процесса мы  также будем находить  через производную вектора направленности.

8. Теперь нам ясно видна важность роли направленности в мироустройстве. Направленность в виде новой координаты – это «шлюз в плотине» предела; это то, что создаёт векторы взаимовлияний «сквозь асимптоты»; это «закон для закона» или, если сказать образно,  «судьба» закона.

9. Изучая определимое, мы с Вами, Читатель, не впервые сталкиваемся со свойствами неопределимого. Направленность, выражаемая векторами и производными векторов, сама есть производная мерности.

10. Философское значение категории направленности состоит в том, что она является признаком структурированности неопределимого. Нетрудно заметить, что любые законы, изучаемые нами в курсах многочисленных наук, имеют общее свойство: они направленны. Следовательно, можно с уверенностью констатировать, во-первых, наличие неопределимого; во-вторых, его системность, свидетельством чего и является структурированность.

11. Но вывод о системности неопределимого пригодится нам несколько позднее; сейчас же мы продолжим рассматривать работу закона в предматериальности, а именно в пространстве и в n<3-мерном Хаосе.

12. Итак, перед нами – III-процесс изменения плотности энергии в пространстве; III-процесс, о котором мы уже не единожды упоминали в связи с разработкой других тем в наших Хождениях.

13. Каковы же основные черты этого общего III-процесса? «Общего», то есть включающего оба противоположных внутри-процесса – снижения и возрастания плотности энергии.               Прежде всего – это двунаправленность, общая черта всех без исключения n-процессов. Классическое обозначение двунаправленности либо  две стрелки навстречу друг другу, либо ;, но поскольку у нас в одну систему входят две структурные единицы, то для выражения двунаправленности  автору больше нравится второе обозначение.

14. Чтобы составить формулу такого процесса, мы выберем на оси изменения плотности энергии некоторое начальное значение Р со знаком мерности III и соединим его двунаправленными стрелками с предельными для пространства значениями плотности  IIIР1 и     IIIР2. Таким образом, мы получим выражение для равновесного состояния пространства. 
                IIIР1 ;IIIР ;IIIР2
15. Варианты неравновесного состояния пространства могут быть указаны выражениями
                IIIР1 ;IIIР<IIIР ;IIIР2
                IIIР1 ;IIР>IIIР; IIIР2
16. В формулах для подобного же процесса в Хаосе изменится лишь знак мерности:
                <IIIР1 ;<IIIР ;<IIIР2
                <IIIР1 ;<IIIР< <IIIР; <IIIР2
                <III Р1 ;<IIIР> <IIIР; <IIIР2 
17. Скорость III-процесса мы определим как первую производную размерности N=(a;b;c) и обозначим привычным символом производной N'.

18. Несколько иначе будет обстоять дело с <III-процессом. Здесь скорость процесса будет иметь некоторое среднее значение, полученное из градиентов всех точек бесконечности мерностью <III, т.е. Хаоса.

19. Следует учесть, конечно, и такую закавыку как кажущуюся «предельность» увеличения\уменьшения плотности энергии. Эта «предельность» видится нам из-за того, что при переходе от одной системы мерности к большей или меньшей плотность энергии распределяется соответственно на большее или меньшее количество координат. На самом деле плотности энергии, например, в четырёхмерности и в трёхмерности несопоставимы, так что от добавлении или потери одной координаты мало что меняется.

20. Теперь мы должны задаться вопросом о природе и причинах процессов изменения плотности энергии в мирах разной мерности.
Для четырёхмерности это, с одной стороны, рассеяние в пространстве, выравнивание потенциалов различных природных скалярных полей и, в конце концов, переход материальной единицы в состояние покоя, т.е. в состояние структурной единицы пространства. С другой же стороны – процессы различного порядка как увеличения плотности энергии, так и повышения её (энергии) организованности.

21. Общей причиной процессов изменения плотности энергии в пространстве и Хаосе является наличие предельных уровней этой плотности в неопределимости, что создаёт некую «разность потенциалов» внутри системы. Эта «разность потенциалов» и запускает процессы выравнивания.

22. Но поскольку разность потенциалов верхнего и нижнего пределов плотности энергии  есть величина постоянная, постольку эти равновесные процессы создают у наблюдателя впечатление отсутствия всяких процессов в пространстве и Хаосе.

23. Что ж… похоже, мы пришли к определённому пониманию, а именно: работа закона в предматериальности осуществляется в форме, зависящей от мерности мира

24. и наличия «специальных очков» у наблюдателя!
               
               



Хождение 16. Ненаправленность как философская категория. Физическое выражение ненаправленности. "Великий Скаляр".

1. Если направленность как философская категория является не сущностью, но свойством или признаком сущности,  то сказать то же самое о ненаправленности нам не  даёт банальная осторожность.

2. Поэтому зададимся вопросом: а что, собственно, понуждает нас рассматривать эту «ненаправленность», если направленность, как мы выяснили, значима даже для неопределимого?

3.  Но давайте вспомним, как мы определили мерность Хаоса: n<3.  Меньше трёх – а сколько именно: 1,  2 или 2,8745…? Что мешает  назвать точную и недвусмысленную цифру?

4. А мешает нам возросшая неопределённость направленности. Мы не можем сказать однозначно, как направлен Хаос; мы не можем сказать, когда возникло пространство – потому что для «когда» нужна иная плотность энергии нежели та, что есть в пространстве. А главное – мы давно доказали взаимозависимость мерности мира и плотности энергии.

5. Что ж… в таком случае призовём на помощь нашего старого друга – уровень неопределённости параметров (УНП). Тем более, что у нас как раз наблюдается процесс, описываемый этим самым УНП: процесс «размывания»  определённости и нарастания  неопределённости, которая в наших обстоятельствах называется ненаправленностью.

6. Вспомним формулу УНП: Еф:Еп, где Еф – энергия квантования при переходе от одной мерности к другой, Еп – полная энергия структурной отдельности. Для нас в этой формуле важна её инвариантность для любых состояний плотности-мерности.

7. Благодаря УНП, мы видим, что уровень неопределённости нарастает с уменьшением плотности энергии. В пространстве он выше, чем в материи (четыре параметра дают большую определённость, чем три); в Хаосе неопределённость возрастает настолько, что уменьшение\упрощение мерности уже нельзя произвести за счёт вычитания одной координаты.

8. Физически такая потеря направленности воспринимается четырёхмерным наблюдателем как «исчезновение размера». Но что для наблюдателя «исчезновение», то для Хаоса – «возвращение блудного сына»: ибо если где убыло, в другом месте прибыло.

9. Правда, говорить о n<3, как об исчезновении размера,  с приличной долей истинности не получится: неопределённость не позволяет и этого… «Исчезновение размера» следует воспринимать лишь как вероятную возможность; единственно приемлемым обозначением для мерности Хаоса остаётся  именно n<3.

10. Впрочем, «тройка» лишь создаёт иллюзию делимости. Автор уже размышлял о возможности считать «размер» одной координатой и пришёл к выводу, что такая возможность имеет право на существование. Тогда естественное выражение n<1  наглядно показывало бы свою неопределённость без отвлечения внимания на фантом «двойки».

11. Теперь пора переходить к рассмотрению ненаправленности как феномена, непосредственно «предлежащего» n<3 –мерному Хаосу. Конечно, слово «рассмотрение» в данном контексте вызывает улыбку,  но именно мысленное рассмотрение для философа является главным рабочим инструментом.

12. Первым встаёт вопрос: всегда ли «направленна» энергия; есть ли вероятность существования  ненаправленного состояния?  Для начала вспомним, что основным признаком энергии является изменяемость. Изменяемость направленна; однако, при условии, когда её величина стремится к нулю, величина направленности тоже будет стремиться к нулю, а неопределённость возрастает. Отсюда делаем вывод, что при нулевой изменяемости её направленность является полностью неопределённой.

13. Но в 12-м Хождении к точно такому же выводу мы пришли, исследуя неизменность истинной нематериальности – неопределимости. Следовательно, мыслимы два феномена, атрибутом которых является ненаправленность: а) неопределимое как сущность и б) энергия с нулевой, «непроявляющейся» изменяемостью.

14. Вопрос же о том, чем и насколько эти два феномена отличны друг от друга, натыкается на прозрачный намёк внимательного читателя – а не являются ли эти феномены просто «фигурами речи», обозначающими одно и то же?

15. И всё-таки, по некотором размышлении, автор остаётся при мнении, что между неопределённой направленностью и истинной ненаправленностью проходит та же асимптота, что отделяет определимое от неопределимости.

16. «Направленностью» для неопределимости служит вектор усложнения\упрощения классификационных сущностей. Но это направленности другого порядка и другого, по сравнению с системой координат, вида направленности.

17. Нам же – говоря о ненаправленности как  о философской категории – можно отнести данный феномен к «свойствам» или «признакам». Но эта категория не антипод направленности и не её зеркальное отражение: она, как мы видим, свидетельствует о двух разных сущностях, одна из которых представляет для нас первоочередной интерес.

18. Сущность эта – энергия в состоянии нулевой изменяемости и, соответственно, неопределённой направленности. Пока для нас это состояние является чисто теоретическим; но избежать его допущения в качестве необходимости, похоже, не удастся.

19. Мост ведущий от определимости к неопределимому; цепь, приковывающая собаку к будке… Мир-канатоходец, танцующий на асимптоте предела определимости… А главное – средство связи обусловливающего с обусловливаемым: вот то, что вырисовывается сквозь туман бумажного листа, на котором я описываю мои хождения в Привратный чертог Аллаха.

20. От истинной неопределимости Великий энергетический скаляр отличает лишь ненулевая, но, тем не менее, абсолютно неопределённая направленность его координат. Как тонко подмечено древними, «пастух и овца преподобны с лица»…

21. И вот тут мы вновь возвращаемся к порогу, пока ещё отделяющему неопределимое от определимого.
Мы последовательно лишали энергию  свойств и признаков, лишали её изменяемости и направленности – и, в конце концов, получили Нечто, основным и единственным свойством которого является неопределённая направленность.

22. Но энергия, кроме направленности, имеет некоторую плотность. Все рассматриваемые до сих пор градации этой плотности (миры с тем или иным количеством координат) ограничивались двумя пределами – верхним и нижним. Такой градации соответствовал определённый набор признаков и свойств.

23. В случае же Великого Скаляра, этой «ненулевой неопределённости», мы впервые видим лишь одну границу: нижний предел Хаоса.

24. Но перейдя эту грань, мы напрасно будем вперять взор в открывшиеся просторы в поисках ориентиров. Лишь бормотание садовника случайно донесётся до нас… но где он и что он – эти вопросы, увы, останутся без ответа

              Хождение 17. "Матрёшка": неопределимое внутри неопределимого. Закон и Скаляр

1.«Ну, хорошо – скажете Вы – как же тогда этот самый Скаляр оказался в ближайших родственниках у неопределимого, если он, всё-таки, энергия – а значит, определимость?»

2. На первый взгляд, выпутаться из этого противоречия нелегко. Однако же, вспомним: определимость мерности всегда подразумевала определимость границ – а, следовательно, и определимость перехода от одной мерности к другой.

3. Единицей такой определимости мы называли квант. Например, фотон – квант перехода от четырёхмерности к трёхмерности (и наоборот – при наличии нужных условий),

4. Переходы «пространство – хаос» и «хаос – Великий скаляр» принципиально не отличаются от упомянутого  только что перехода «материя – пространство». Все три перехода определимы, поскольку определимы и материя, и пространство, и хаос.

5. Но Великий скаляр не может быть признан полностью определимым состоянием энергии: ведь единственное его свойство – неопределённая направленность – скорее, может быть отнесено к неопределимому или, по крайней мере, считаться «свойством двух миров». В этом случае становится понятным отсутствие границы между Великим скаляром и неопределимым: именно неопределённая направленность и есть «мост, связывающий неопределимое с определимым».

6. Такой принцип перехода не требует наличия операторов – квантов перехода. Определимый фактор – плотность энергии – при P;0 уступает главенство фактору иного рода – неопределённой направленности, оператором которой служит уже простейшая структурная единица неопределимости – закон.

7. И вот тут-то мы воздадим хвалу философам, возделывающим грядку филологии: их многовековые упражнения, прочитанные автором Хождений с должным тщанием (хотя и в количестве, увы, недостаточном для хорошей образованности…), помогли не прозевать важнейшее обстоятельство: оператор неопределимости, закон, работает, похоже, не с сущностью (энергия в состоянии Великого скаляра), но со свойством этой сущности – неопределённой направленностью.

8. Итак, наша «сущность, выражающая отношение сущностей», взаимодействует со свойством, порождая вполне справедливое подозрение в собственной категориальной принадлежности: в данном случае закон вернее следует считать свойством сущности неопределимого – но что же тогда сама сущность?..

9. Да, сущность неопределимого, подарив на миг обманчивую надежду оказаться в наших руках, вновь скрылась за сияющей завесой «свойства»!..

10. Но обижаться на такое отношение нам нет резона – определимое поступает точно так же: кто и когда полностью раскрыл сущность песчинки?!  Знание – отличная вещь, но оно, к сожалению, никогда не бывает полным!..

11. Если выразить то, что произошло с сущностью неопределимого при попытке её рассмотрения, то наиболее подходящим будет определение «спряталась внутрь себя». Так исчезает как целое лес, превратившись в частности деревьев и кустов; так, разняв матрёшку, мы опять обнаруживаем матрёшку же.

12. Да, неопределимое, как и определимое, с готовностью подсовывает нам «матрёшку» своих классификационных сущностей – в расчёте на наше любопытство. И если у автора Хождений силы этого любопытства хватило лишь чтобы различить форму и раскраску самой первой из «матрёшек», то, может быть, скоро появится философ с мощью интеллекта, способной не только на болтовню с привратниками и камердинерами, но и на получение ответов на вопросы, заданные особам гораздо более высокого ранга!

13.Теперь же мы подошли к моменту крайне интересному: отношению сущностей неопределимого и энергии в состоянии, описываемом понятием Великого скаляра. Иными словами, к моменту взаимодействия «того, чего нет» с «тем, чего почти нет», – разумеется, с точки зрения наблюдателя-«четырёхмерника».

14. Как мы выяснили несколькими абзацами ранее, высокая степень неопределённости приводит к «размыву» не только сущностных, но и категориальных определителей. Так, энергия в состоянии Великого скаляра с изменяемостью  ;;0 в большой степени соответствует  параметрам неопределимого – что наводит на мысль о разных модификациях единого. С другой стороны, мы, оказывается, не можем однозначно указать категориальную принадлежность структурной единицы неопределимого – «сущности, выражающей отношение сущностей», то бишь закона. Всё это свидетельствует о наличии некоего онтологического «моста» или же правила связи «неопределимость;неопределённость;определимость».

15. Центральное место неопределённости в этой цепочке говорит о том, что она является необходимым условием – более того, единственно возможным условием всех описанных фазовых переходов.

16. Говоря же о «матрёшке» классификационных сущностей неопределимого и их взаимовлияниях, следует помнить, что все векторы «внутри» неопределимого направлены к определимому. «Закон не имеет обратной силы» – так комментировали это положение древние юристы.

17. Иными словами, именно неопределимое управляет миром через векторы и градиенты законов, но никоим образом не наоборот. Софизм «бог создал человека для того, чтобы человек создал бога» в описываемой реальности не имеет шанса на воплощение в действительность.

18. В то же время все двунаправленности, работающие внутри фаз, имеют точки равновесия, отчего направление процессов может колебаться около таких точек в ту или другую сторону. Комбинации этих двунаправленностей определяют как общую устойчивость  фазы, так и направление идущих внутри фазы процессов.

19. Иллюстрацией к этому утверждению служит теория «расширяющейся Вселенной». Независимо от её реальной истинности, эта теория предполагает, в том числе, и цикличность расширения-сжатия при достижении неких предельных значений определителей (например, плотности вещества).

20. О двунаправленностях, работающих в зоне междуфазных переходов, зоне сосредоточения неопределённостей, следует сказать (и мы это уже говорили в первой части), что их работа происходит на основе информационной энергии с участием классификационных сущностей.

21. Какие же выводы мы можем сделать о взаимоотношениях закона и Великого скаляра – энергии с бесконечно малой изменяемостью? Первый вывод – энергия порождается неопределимым либо является его модификацией.

22. Второй вывод – самым неопределённым состоянием энергии является Великий скаляр. Он же может быть назван и «самым определённым состоянием неопределимого».

23. Третий вывод – мы напрасно станем искать Бога в неопределимом: оно – такая же природа, как и та, что нас окружает.

24. И, наконец, вывод четвёртый: если где и можно найти Бога, то только в садах неопределимого – ибо приметы труда заботливого садовника видны в них повсеместно.
               
                Хождение 18. Через предматериальность - к миру миров.

1. О, друзья мои, привратники и гардеробщики, камердинеры и повара – вы, кто ревностно служит своему Повелителю… Не задающие вопросов, но охотно отвечающие на таковые – вы, а не расфуфыренная свита,  «делаете короля», как говорит старая присказка.  С вами бродил я по залам невидимых глазу сущностей – залам, где даже мысль отчаивалась отыскать выход среди бесчисленных анфилад, – и только ваш «указующий перст» прерывал мои блуждания…

2. О, соратники мои – придворные рифмоплёты, сочинители гимнов и од во славу Аллаха! Иногда из-под вашего пера, кроме чернильных брызг, вылетали искры драгоценных камней поэзии, и я ловил их в воздухе и нашаривал под столами – ибо пренебрегающий малой мудростью упустит и большую.

3. О, стражи тишины и дирижёры оркестров молчания! Ничто так не способствует изощрённой пытливости разума, как неизъяснимая гармония первого и второго. Слава вам – и ныне, и присно, и во веки веков!

4. О, Аллах! Мне ли, невежде среди людей, надеяться на то, что я правильно восприму истину и передам её «по наследству»?.. Впрочем, сие – в Твоей власти, и я не слишком-то беспокоюсь по этому поводу. Имеющий уши да услышит!

5. Во владения Неопределимого, через мост Великого Скаляра, построенный тобой над водами неопределённости, привела меня тропа, петляющая между деревьями сада.

6. Всякое же из произраставших в нём было миром живым, над которым потрудились Твои руки!
7. Миром миров назову я это обиталище предначальности; сюда стремилась мысль моя в поисках Бога.

8. Но, может быть, следует считать это «падающее внутрь себя» умопостигаемое не миром живым, а «могилой миров»? Ибо нет в нём мысли родственной; лишь древние, покрытые лишайниками плиты ступеней пытаются о чём-то напомнить мне… но тусклы навеваемые ими образы и невразумителен язык…

9. Однако же трудно назвать «могилой» то, в чём наличествует направленность – а мы нашли её даже в неопределимом!

10. Придите на Северный полюс – и вокруг Вас будет только юг; покорите вершину Неопределимого – и Вам не придётся отыскивать определимое: куда бы Вы ни шагнули, вектор Вашего движения будет направлен к нему!

11. Но тогда можно говорить о неоднородности неопределимого, о напряжённостях внутри неопределимого – а, следовательно, о скалярных полях и градиентах множества точек этих полей.

12. «Вот причина!..» – завопил было я; но тут мне на глаза попался след деревянных сандалий, отчётливо видимый на песке дорожек Ликея. «Неужели Аристотель добрался и до моего укромного уголка? Такой прыти я от него не ожидал!.. впрочем, откуда-то же он взял свой «перводвигатель»…

13. Что ж… так или иначе, нам открылась причина изменяемости.. Увы, как бы – в стиле старинных напыщенных богословских трактатов – ни хотелось приписать её непосредственно «мановению божьей руки», я вынужден сказать, что причина эта лишь в свойствах неопределимого.

14. И поэтому не имеет смысла называние неопределимого могилой миров.

15. Ещё одна причина отвергнуть столь мрачное наименование неопределимого – моё собственное исследовательское движение волею случая оказалось встречным по отношению к вектору усложнения. Стоило двинуться в противоположную сторону – и всё оказалось бы на своих местах: одни фазы сменяются другими, миры рождаются и умирают… Но для того, чтобы это осмыслить, мы должны плыть по течению.

16. Пока же – скажем Аллаху спасибо за то, что закрывает глаза на изнывающего от любопытства мальчонку,  позволяя ему шнырять по своему привратному чертогу. Авось, да и вырастет из этого «шила» исследователь, не пытающийся превратить в выгоду каждую найденную безделушку; авось, не пополнит он рядов унылых составителей гербарных коллекций, выпалывающих живое!..

17. Что толку в учёности, предпочитающей представление истине; что толку в философии, не высовывающей носа за стены учёности!

18. Философ не в силах даже назвать истину истиной, поскольку тут же попадает в капкан различия феномена и его наименования. Чем точней и многословней – истины ради! – определение феномена – тем больше «воды» в напитке истины!

19. Неопределимое, стремящееся стать определимым – с какой стати? Зачем?.. Неопределимое, готовое умереть без понимания цели… о, Аллах! Неужели я настолько глуп – оставаясь недвижным среди общего движения?

20. Однако (между нами говоря), оставаться недвижным – единственный способ двигаться, обозревая весь мир, а не только противоположную стенку купе с выцарапанной надписью «здесь был Вася».

21. Хотя – выцарапывая на стенах неопределимого свои знаки, Ваш покорный слуга поступает похожим образом; и добропорядочный полицейский должен запретить всякую философию, дабы вагонные стены всегда были в надлежащем состоянии.

22. Но отчего замолкли голоса гардеробщиков и поваров? Почему дворецкий знаками призывает меня к молчанию? Что за таинственная причина произвела такие перемены?

23. «Они молчат, потому что говорю Я». – ответил мне неизвестный голос. Впрочем, почему «неизвестный»? Я слышал его тысячи раз, ежедневно и еженощно – ибо он был частью меня самого и частью мира, меня окружающего!

24. «Познающий рождение миров должен познать и смерть миров, иначе знание его будет неполным. Пройди этим путём, и я введу тебя в огненный круг вечности!»  «Зачем?.. почему я?» – вспыхнула лихорадочная мысль… но тут молчавшие до этого  привратник с гардеробщиком заспорили о своём… а на двери в сад появился не замечаемый мной ранее знак Огненного Колеса.
               
            Хождение 19. Постматериальность. Изменение атрибутов мета-материи  с развитием 4+n - мерности.

1 ...и выйдя, обратил взгляд свой в сторону, откуда пришёл, и далее… но многое ли увидишь издали!..

2. Давайте же, мой дорогой Читатель (а дошедший до этой главы вполне заслуживает таких слов), рискнём прогуляться по проспекту Чёрных Дыр до перекрёстка, обозначенного на карте как n=5.

3. Мы увидим, что «подозрения» наши о связи плотности энергии с мерностью мира  обоснованны: предел плотности четырёхмерного состояния энергии наличествует и по максимуму. Появлению же нового, пятимерного, состояния энергии предшествует ожидаемый период неопределённости, именуемый физиками сингулярностью.

4. На самом деле всякую сингулярность можно сравнить с фазой в развитии организма. Для процесса перехода гусеницы в бабочку сингулярностью будет куколка.

5. Иными словами, сингулярность есть период «подвижности» законов, смены одних законов другими. И уж никак нельзя назвать этот период периодом анархии или безвластия, поскольку сама «смена» законов происходит тоже по законам – но уровнем выше!

6. Те самые «взаимовлияния классификационных сущностей», коим автор посвятил всю первую часть, определяют эту «подвижность» неопределимого. Та же самая «информационная энергия» – производная физической энергии, её «род» или «семейство», – свободно «изменяет» неизменное.

7. Иллюстрацией такой разной атрибутивности к постоянному и переменному току служит конденсатор. Непреодолимое для постоянного тока препятствие вполне преодолимо для тока переменного. Это же самое мы наблюдаем, сравнивая действие энергии физической, которую обычно называют «силой», и энергии информационной, посредством которой «общаются» классификационные сущности.

8. К примеру, один человек не может при помощи собственной физической силы заставить сделать что-либо всё человечество. Но зато как легко это достигается силой разума – мыслью, идеей!.. То, что мы назвали «силой разума», и есть информационная энергия, при помощи которой взаимодействуют две классификационные сущности: человек и человечество. Вот уж где абсолютна непригодна поговорка «сила есть – ума не надо»!

9. Итак, период сингулярности между n=4 и n=5; период, где действуют производные «прямых» физических законов, привёл нас к очередному – или лучше сказать «константному» – состоянию энергии. «Константному» – поскольку физические константы существуют лишь с определённым набором первообразных неопределимого.

10. Внимательный оппонент уже спешит задать вопрос: а почему автор считает, что период сингулярности ограничен, а не бесконечен? Мой ответ таков: потому что в сингулярности действуют законы сингулярности, а действие никогда не консервирует какое-либо положение в неравновесности.

11. Наиболее устойчивой – и в этом смысле «бесконечной» – является конфигурация, где периоды сингулярности и регулярности сменяют друг друга в ходе развития ситуации.

12. В нашем случае «конец» сингулярности определяет «рождение» новой координаты – а с ней и нового набора  законов и констант, соответствующих пятимерному состоянию энергии – иными словами, новой, пятимерной, физики.

13. Но с появлением новой координаты связан  ещё один эффект: скачкообразное падение удельной плотности энергии от верхнего предельного значения четырёхмерности до нижнего предельного значения пятимерности. А поскольку в четырёхмерной физике плотность энергии связана с гравитацией, то при рождении  пятимерной «чёрной дыры» четырёхмерный наблюдатель зафиксирует некоторое количество гравитационных волн.

14. Что же тогда зафиксирует наблюдатель пятимерный – предположим, что таковой имеется «где-то там»?

15. Во-первых, физические эффекты пятимерности позволят ему зафиксировать появление области с предельно низкой удельной плотностью энергии – куда моментально устремится окружающая «метаматерия» (будем так называть всякое n>4-мерное состояние энергии). Иначе говоря, первое, что зафиксирует пятимерный наблюдатель – это волна падения удельной плотности метаматерии.

16. Затем к наблюдателю придёт волна частичного увеличения плотности, обусловленная выравниванием значений в новой и «старых», окружающих её, пятимерных областях.

17. Несколько по-другому выглядит вариант рождения пятимерности «с нуля». В этом случае пятимерный наблюдатель, находящийся внутри процесса, зафиксировал бы нечто, напоминающее «Большой Взрыв» нашей, четырёхмерной, вселенной. Перераспределение предельной плотности четырёхмерной энергии на пять координат носит, скорее всего, именно взрывной характер.

18. Похоже, что теоретикам пятимерной вселенной приходится решать те же космологические и философские задачи, что и нам – разве что в ускоряющемся или замедляющемся времени…

19. Кстати, представлять пятую и прочие координаты автору кажется наиболее удобным в виде ряда или последовательности производных от координат размера и времени. По крайней мере, это позволило бы объяснять механизмы междуфазных переходов.

20. Во всяком случае, автору рано или поздно пришлось бы ответить оппонентам на закономерные вопросы о сущности любой новой координаты.

21. Поэтому, раздумывая о том, «сочинить» ли мне пятую координату или, всё-таки, как-то связать её с уже имеющимися, я пришёл к выводу, что во втором случае оппоненты будут хотя бы задавать вопросы, тогда как в первом просто пошлют автора подальше…

22. На самом деле – если исключить юмористическую составляющую предыдущего пассажа – «сочинение» авторами новых  сущностей говорит лишь о технической слабости их теорий.

23. Но не только ситуация с сущностью пятой координаты заставляет автора морщить лоб и чесать в затылке. Один из важных вопросов следующего «хождения» – результат увеличения «количества направленности» с появлением новых координат,

24. ибо «чем дальше в лес – тем больше дров».

               Хождение 20. Цикличность мира. Эманация как один из возможных путей рождения  неопределимого.

1.Посмотрим же, какие «дрова в лесу» нас ожидают при дальнейшем исследовании ситуации с увеличением плотности энергии и мерности мира.

2. Первое, что бросается в глаза – взаимозависимость удельной плотности  и удельной направленности энергии. Очевидно, что эти две величины ограничены некоторыми предельными значениями, поскольку «замедляют» друг друга (т.е. обладают отрицательным ускорением).

3. На графике видно, что область определённости для этой зависимости ограничена точками «a» удельной направленности  и «d» удельной плотности энергии. Точка R пересечения кривых соответствует  появлению неопределённости – области, где действуют производные неопределимого.

4. Попробуем рассмотреть единственный, представляющийся возможным, вариант событий – вариант при  n;limn  и d ;limd. Назовём его вариантом предельных значений.

5. В сущности, этот вариант вновь приводит нас к неизменности, так как сколько бы мы ни увеличивали общую плотность энергии, сопутствующее увеличение мерности остановит процесс изменения плотности удельной.

6. С областью же в- и за-  точкой R мы сталкивались в наших «Хождениях» не единожды. «Неопределимым» именовали мы эту сущность, на которой основывается всякое определимое и которая, в свою очередь, вырастает из неведомых глубин «до-мирности», порождаемой волей Аллаха.

7. Ничего, кроме Тьмы беспредельности, не найдёт взор наш в этих глубинах; а посему обратимся к находящемуся перед нами неопределимому «сверхплотности» и сравним его с неопределимым «сверхразреженности» энергии.

8. На примерах Великого Скаляра (который тоже есть своеобразная «точка») и неопределимого в точке R мы видим, что обе области являются переходами от определимых состояний энергии к состоянию неопределимому. В неопределимости же привычные нам атрибуты физических сущностей определимого сменяются атрибутами классификационных сущностей неопределимого.

9. Но если в первом неопределимом, неопределимом «сверхразреженности»,  мы выявили неоднородности, вследствие которых оно направлено к определимому, то можно ли такой вывод сделать и во втором случае?

10. Будем исходить из того, что неоднородности «первого» неопределимого связаны с величиной удельной плотности энергии и почти не зависят от величины удельной направленности, которая, как мы помним, в этом случае стремится к нулю.

11. В случае же «второго», постсверхплотного, неопределимого уже удельная плотность не играет какой-то заметной роли в появлении неоднородностей, поскольку ограничена предельной величиной d. Зато удельная направленность, стремящаяся к бесконечности, «берёт на себя» всю ответственность за локальные различия в этом неопределимом.

12. Всякий, «покоривший вершину предела направленности», найдёт вокруг себя лишь область с меньшей удельной направленностью – а, значит, с большей определённостью состояния энергии. Понятно, что градиенты всех точек этого постсверхплотного неопределимого будут направлены, как и в первом случае, к меньшей неопределённости.

13. Теперь мы видим, что и в случае, когда неопределимость является результатом увеличения плотности энергии\мерности мира, главным атрибутом этого неопределимого будет всё та же направленность всех векторов в сторону определимости. А это значит, что два рассмотренных нами варианта тождественны друг другу и являются одной сущностью.

14. Итак, Читатель, мы с Вами только что открыли закон цикличности мира со всеми его фазами и сингулярностями – образно говоря, мира, стремящегося «стать Богом» и Бога, стремящегося «стать миром»…

15. Но Большой Мир, это неразрывное «единство и борьба противоположностей» – определимого и неопределимого – обречён «возвращаться на круги своя», ибо нет закона, властного над порождающим законы.

16. Как же тогда Аллах создаёт мир (автор намеренно употребил слово «создаёт» вместо «стремится», как в п.14, поскольку для Аллаха «стремиться» - это и есть «создавать»)? Этот наш вопрос имеет смысл разыскания некоего отправного момента движения – или, как раньше выражались философы-богословы, «эманации» – от Бога к миру, через неопределимое к определимому. Движение же мира к Богу может исходить лишь из неопределимого в сторону усложнения его классификационных сущностей.

17. Двунаправленный вектор усложнения\упрощения классификационных сущностей
основан, как мы выяснили ранее, на «работе» информационной энергии.

18. Но и сама информационная энергия, являясь производной функцией энергии физической, может иметь собственные производные, которые мы, к примеру, для физических сущностей, называли «порядками» или «уровнями».

19. Восхождение по ступеням производных информационной энергии позволяет нам построить ряд или последовательность новых классификационных сущностей. Несколько ранее, в работе «Начала мышления организма»,  автор уже сталкивался с подобным рядом  и дал ему название «ряда вертикальных производных». В настоящем «Хождении» мы оставим это наименование как наиболее адекватно выражающее суть дела.

20. Итак, мы с Вами, Читатель, похоже, разобрались в работе механизма «Огненного колеса» мира. Мы увидели, что никакие физические сущности не способны покинуть  пределы этого гигантского цирка; и только горизонтальные и вертикальные ряды усложняющихся\упрощающихся классификационных сущностей ведут нас к Богу…

21. Давай же, друг мой, выразим нашу благодарность Аллаху за данную нам способность смотреть – и видеть; объединять – разъединяя, и усложнять – упрощая; а, главное – препарировать живое, не причиняя ему боли и, тем более, не умерщвляя его!

22. Ибо кто, кроме Аллаха, может подарить нам некоего симпатичного Тянитолкая,  с лёгкостью везущего нас сразу в двух противоположных направлениях? Кто – кроме Аллаха! – снабдит нас “экипировкой”, позволяющей быть везде, находясь в единственной из бесчисленных точек мира?

23. Теперь же мы сделаем остановку перед аркой, открывающей нашему взору анфиладу классификационных сущностей,

24. теряющихся в ослепительном сиянии асимптоты Бога.

                Часть III. Привратный чертог Аллаха.

                Хождение 21. Становление неопределимого.

1.Тьма терзает глаза мои – тьма, ставшая светом, ибо потерял я ощущение света, глядя на свет…

2. Но и ощущение тьмы ушло от меня… только то, что было во мне временем, различало свойства этой единой сущности – тьмы-света.

3. Свет, ставший тьмой, ставшей светом… Время, потерявшее непрерывность, породив ряд своих производных… Размерность, расцветшая огненным цветком Великого Вектора…

4. О, на какую же вершину вознёс меня Аллах? Что вижу я, закрыв мои бесполезные глаза? Что за голос настойчиво зовёт меня в запредельность… чья мысль тревожит
мой ум своей неразгаданностью? О, Аллах!..

5. О, Аллах! По саду Твоему шёл я среди миров; но, выйдя за пределы, очутился в полях неопределимого – и страх сковал меня,

6. ибо исчезла арка Привратного чертога, и не осталось во мне Знания для возвращения… Лишь неизвестная мысль, тревожившая мой ум, вдруг обрела объём и протяжённость сущности.

7. Тогда утвердился я в вере моей в водительство Аллаха и в признательности за поддержку. И тогда смог я открыть глаза и посмотреть в лицо неопределимому.

8. О, да – «лицом» называю я то, что исполнено мысли! О, да – неопределимое и есть мысль: ведь оно – закон. Оно же – род законов, система законов. О, да – двигаясь в направлении усложнения классификационных сущностей неопределимого, мы приблизимся к асимптоте Бога!

9. Но что ожидает нас при движении в обратном направлении? Мыслимо ли – считая закон некой производной функцией – то, что можно было бы назвать его первообразной? Как происходит становление классификационных сущностей закона; а если отрешиться от остающейся во мне робости, то и самого «святого тела» закона – краеугольного камня неопределимости?

10. Давай же, читатель, рассмотрим сначала ряд усложнения\упрощения классификационных сущностей неопределимого. Взгляд наш отчётливо различает лишь некоторую среднюю часть ряда; но чем дальше от середины, тем больше неопределённостей в нашем представлении.

11. Эти-то «две» – пока мы представляем ряд в виде числовой оси – неопределённости и есть область нашего разыскания.

12. Но буквально в шаге назад, в предыдущей главе, мы вынуждены были отказаться от подобного представления в отношении определимого. Всякая видимая бесконечность оказывается ограниченной пределами; всякий виток регулярности начинается сингулярностью и заканчивается сингулярностью. Всякая физическая сущность порождает сущности классификационные, но число их не бесконечно – оно не определено.

13. Неудивительно, что, говоря о классификационных сущностях неопределимого (КСН), автор взял слово «две» в кавычки. В самом деле, если предел усложнения КСН – что с точки зрения логики «простой», что с точки зрения логики интегральной (Хождение 8) – выражается асимптотой Бога, то противоположный предел – предел упрощения КСН – вроде бы не может быть назван столь однозначно.

14. В «физических» мирах пределом простоты мы называли Великий Скаляр, пределом сложности – асимптоту Великого Вектора. Но физический мир определяется наличием энергии и направленностями в виде координат. В неопределимом «определитель» один – направленность. Направленность структурной единицы неопределимого  – закона – определена; направленность усложняющихся КСН интегральна. Следовательно, если (п.9) закон – производная некой первообразной, то этой первообразной может быть только дифференциал этого закона. А всякий дифференциал, как мы знаем, ограничен пределом.

15. Теперь мы видим, что ряд классификационных сущностей неопределимого – это тоже «виток», ограниченный сингулярностью.

16. Но эта сингулярность отлична от сингулярностей физического Мира, представляющих собой, как мы уже выяснили, высшие производные или «гармоники» законов. Рассматриваемые нами сингулярности высшего и низшего пределов КСН являются, по аналогии ( если она возможна), переходом к единой высшей классификационной сущности неопределимого (Хождение 7) – той сущности, которую верующие называют Богом.

17. Следует оговориться, что мы называем «Богом» то, что находится за пределами неопределимого, – хотя это может быть лишь очередной виток «божественной спирали… Но, так или иначе, именуемое нами есть основа неопределимого, взаимовлияющее («Тянитолкай») через ряд усложняющихся\упрощающихся классификационных сущностей на форму («святое тело») структурной единицы неопределимого – закона.

18. Поэтому становление неопределимого нужно рассматривать лишь в контексте общего становления – всей нисходящей ветви взаимовлияния классификационных, а затем и физических, сущностей.

19. Процессы становления неопределимого  мы будем обозначать по выработанной ранее схеме: Н-процесс – для структурной единицы неопределимого; 2Н…3Н… вообще, mН-процесс – для классификационных сущностей неопределимого.

20. Общим именованием таких процессов мы возьмём привычное для религиозных философов слово «эманация». Конечно же, их представления о сути этой самой эманации совершенно «ненаучны» (излюбленный ныне «ярлык», навешиваемый друг на друга яростно спорящими оппонентами); но следует признать, что «генеральное направление» выбрано  этими философами верно.

21. Пофантазировав ещё немного, мы договоримся до утверждения, что «тоска по Богу» есть образное выражения наиреальнейшего градиента восходящей ветви взаимовлияний классификационных сущностей, к коим – относительно «меньших наших, составляющих нас» – принадлежим и мы с Вами, Читатель.

22. Становление же – вначале неопределимого, а затем физического, в т.ч. «материального»,  есть общее выражение для ветви нисходящей,

23. когда «тоскующий по Богу» мир, узрев оного, возвращается на крУги своя, погружаясь в себя

24. и постепенно забывая увиденное…

                Хождение 22. Уровни неопределимого. Поэзия религии.

1. «…так что ж там ангелы поют такими злыми голосами? Или это колокольчик весь зашёлся от рыданий?..» «Боже мой! Неужели пришла пора? Неужель под душой так же падаешь, как под ношей?..» – о, дорогой мой Читатель, захлопнем же скорей книгу воспоминаний!.. поставим коней памяти в стойло, насыпав полную кормушку овса!..

2. Отчего эти строки так ранят снова и снова – хотя читаны-перечитаны не раз и не два? Отчего так похожи опыт религиозный и опыт поэтический – уж не одной ли матери они дети? Как и поэзия, вера ранит и исцеляет одновременно; как и поэзия, она, обрушиваясь внезапно, странным образом делает человеческое мышление чрезвычайно восприимчивым не только к «грубой физике», но и к тончайшим «перезвонам» высших гармоник информационной энергии –  смысла или «Слова».

3. В Хождении 7-м, размышляя о феномене иконы, автор по понятной на тот момент причине отказался рассуждать о Духе, оставив мыслящее человечество в полном недоумении о самом существовании последнего.

4. Но, проходя по аллеям неопределимого, сей «грубый гунн»  вдруг заметил смутное сходство своих новых знакомых – то бишь классификационных сущностей – с некоторыми древними артефактами.

5. Вот перед нами платоновская «идея» – нечто общесмысловое, объединяющее разнородное… Ба! да это же родовая производная в материальном… а, впрочем, ещё и первая производная информационной энергии… да, собственно, форма любого смысла – то, над чем мы с Вами, Читатель, корпели в пятой главе!

6. А вот – сюжет из другой «оперы»: сонмище «духов», происшедшее  непосредственно от Бога, – что это, как не размышление человечества над неопределимым, выраженное понятными для общества религиозными категориями? Да и «эманацию» автор взял у религиозных философов, хоть и приспособив под свои нужды…  Так что жизнь классификационных сущностей неопределимого и до нас отнюдь не была спокойной. Философствующие нахалы, сами страдающие от своего несносного любопытства, то и дело заглядывали к ним в окна; богословы постоянно пытались нарядить в сковывающие движения балахоны «святости», а церковные начальники спали и видели бедолаг построенными по ранжиру людской иерархии.

7. Увы, и автору данного опуса не удалось избежать подобного отношения к «подследственным». Все первообразные сущности он именует «низшими», а производные – «высшими» Автор глубоко сожалеет об этом и приносит уважаемым классификационным сущностям свои искренние извинения за – пусть даже всего лишь словесную – дискриминацию одних и возвышение других!

8. Тем не менее, учитывая все различия в языке и способах аргументации, можно сказать, что основные черты неопределимого представлялись размышляющими предками довольно верно. Древние артефакты свидетельствуют не только об историческом интересе к неопределимому, но и о нашей включённости в традицию – хотя бы тем, что мы также «исходим» от Бога.

9. Однако наше понимание «природного» охватывает  гораздо более обширную область, «отвоевав» неопределимое у религии. Кстати, это нисколько не «повредило» Богу: мы лишь точнее указываем его «местонахождение»! Аллах же как был, так и остался Запредельным – творцом всего предельного; и, сметая со ступеней, ведущих в Храм, опавшую листву прежних представлений,  мы ничуть не стали «менее верующими», чем наши родители.

10. Но… но, дорогой мой Читатель, давайте признаемся, что нас с Вами не покидает чувство потери чего-то важного, не замещённого равноценным! Подобное чувство потери и какой-то собственной бесприютности, неустроенности мы испытываем выходя в сад в короткие дни конца ноября… Нет роскошной листвы; нет цветов, столь много говорящих нашему сердцу. Лишь основа основ – тёмные стволы, голые, совсем не праздничные, ветки неподвижно вырисовываются в сумеречном свете… и совсем незаметны бугорки почек – зародышей новой поэзии.

11. Да, друг мой, избавляясь от отживших представлений, мы, к сожалению, отрешаем себя от поэзии, основанной на этих представлениях, –  от религиозной поэзии. Ибо именно поэзия с её образами, аллегориями, сравнениями питает религию манной божественного света. Увы, друг мой, – почки нашего сада ещё не скоро порадуют наш взгляд  новой зеленью!.. На нашу долю  выпала пора осенняя, пора зарождения будущего – и слёзы от дыма горящих листьев…

12. …Итак, вступив во владение садом неопределимого, мы в первую очередь должны произвести его осмотр и инвентаризацию. Математика даёт нам три основных уровня неопределимого: закон (2х2=4), систему законов (y=fx) и множество (y=fx)n. Интегралы и дифференциалы сущностей всех трёх уровней обуславливают форму кроны и форму корневой системы; их производные – «географию» сада. Высоченный забор асимптот отделяет сад от определимого – но прежний хозяин оставил открытой калитку Великого Скаляра\Великого Вектора… да и ручей классификационных сущностей информационной энергии начинается за пределами сада.

13. Устье же ручья нам неизвестно; зато мы наверняка знаем, что отправившись по течению, обязательно попадём в точку, где воды ручья  становятся неотличимыми от вод Божественной эманации.

14. Ну, а пока сад наш застыл в своей видимой неподвижности, нам следует подвести некоторые итоги собственного пребывания в Привратном Чертоге.

15. Мы много рассуждали об «иной физике», «иной логике» и даже «иной математике – но, оказывается, что  речь шла лишь о классификационных сущностях, коими выражены иные уровни тех же физики, логики и математики.

16. Векторы взаимовлияний сущностей вели нас к науке; производные этих векторов – узор ковра поэзии, где наука – нити основы, между которыми снуёт крючок вязальщика.

17. Именование же нами поэтических связей между сущностями неопределимого – полагавшегося ранее «территорией божественного» – есть религия. Увы, Читатель, шелест новой листвы нашего сада уже не вызовет милых сердцу представлений, что навевались когда-то «артефактами» минувшего листопада!..

18. Однако, не стоит так уж горевать о «безвозвратной потере» религии. Ковёр жизни никуда не делся; и что с того, что новое поколение ткачей использует другие нитки да заменило сломавшиеся крючки?

19. Зайдёт ли  после нас речь об «иной религии» – не знаю… Но человечество – организм устойчивый – а значит, консервативный – и чего-то подобного религии следует ожидать.

20. Что с того, что, обращаясь к Богу, мы не будем сидеть в приёмной у ангела, решающего, допустить ли нас «пред светлые очи» или же изгнать прочь, яко недостойных!..

21. Что, в конце концов, с того, что наша вера отныне бессловесна и молчалива – ведь Аллах читает в душах!

22. Не сочиняйте молитв для Аллаха – поэзия молитвы предназначена лишь для других людей. Слово – представление о представлении – никогда не сравнится с истиной вашего молчания!

23. Вглядывайтесь в бесконечные ряды производных и множеств, ими образованных; знайте – вектор вашего взора направлен к Аллаху!

24.  И не бродите слишком долго по ноябрьским аллеям – простуда и хандра делают мозг непригодным для размышления!

                Хождение 23. Феномен пророка.

1.Всякая новая религия начинается с Пророка.

2. Всякий настоящий пророк вначале высмеивается и    отрицается современниками. «Нет пророка в своём отечестве».

3. Ищущие власти над людьми не бывают пророками.  Ищущие подарков и выгод не бывают пророками.

4. Истины пророков не очевидны. Истины ловцов выгод всегда созвучны «чаяниям народа».

5. Кто же такой «пророк»? Отчего его избранность непонятна и обременительна в первую очередь для него самого? Не бывает пророков среди ищущих дара пророчества. 

6. Ответ на эти вопросы мы попытаемся отыскать в формуле непохожести 1+a+b+p, где 1 – физическое общее всех людей;  a – их общественные ценности (традиции); b – их личные ценности; p – составляющая вертикальных взаимовлияний.

7. В норме это последнее «р» пренебрежимо мало по сравнению с  a+b. Но в результате далеко не случайных, по мнению автора, мутаций «р» некоторых индивидуумов становится сравнимым с a+b.

8. Такие мутации способствуют формированию у «пострадавших» ориентационных доминант с изменённым, по сравнению с массовым, вектором направленности. Грубо говоря, «пророк» видит пользу не там, где видят её остальные.

9. Но необычные ориентационные доминанты – это всего лишь одно из условий проявления дара пророчества. Куда важней то обстоятельство, что составляющая вертикальных взаимовлияний фиксируется нашим познавательным аппаратом в виде «картинки будущего». На самом деле мозг лишь делает и запоминает пролонгацию следствий известных причин.  Когда «р» мало, мала и вероятность «сбычи мечт».  Но в ситуации, когда величина «р» сравнима с  величиной a+b, человек видит гораздо более чёткую «картинку будущего», и истинность предсказаний пророка резко возрастает.

10. Совершенно закономерно, что нормальные люди, таких «картинок» никогда не видевшие, не верят пророкам – тем более, что доказать предвидение словесными ухищрениями невозможно.

11. И лишь когда предсказанное пророком начинает сбываться, потомки современников признают его правоту.

12. Всё до сих пор сказанное относится к пророкам «обычного ранга» Иначе обстоит дело с пророками великими, которые становятся основателями новых религий. Их «р» не только сравнимо с a+b: оно больше этой суммы – а это ведёт к следствиям совершенно другого масштаба.

13. В то время как «обычный» пророк действует в пределах традиции и с учётом собственных интересов, для великого Пророка ни традиция, ни собственные интересы не имеют большого значения. Но информационная энергия его предвидения настолько велика,  что напрямую влияет на окружающих. Влияние это сродни колдовству или гипнозу, но напрочь исключает личные мотивы, тем самым привлекая и вербуя  сторонников.

14. Верные последователи «первой волны» – их обычно называют «апостолами»  – в какой-то мере сами способны к предвидению, и эта способность начинает резонировать в такт с чудовищной энергией Великого Пророка, передавая и заряжая массы людей этой энергией. Со стороны это выглядит как лавинообразный рост числа последователей учения Пророка.

15. В то же время дают себя знать последствия умаления великим Пророком значимости традиций. У новой религии появляются неизбежные противники и враги; начинается противостояние «старого и нового».

16. Существуют варианты формулы с преобладанием либо одной, либо двух переменных.  Мы рассмотрели частный случай первой группы вариантов. Другие комбинации тоже по-своему интересны; но для нас важны те, которые связаны с повышенным значением «р».

17. Комбинация «A+b+P» чаще всего даёт мудрых правителей, выдающихся государственных деятелей – при преобладании «А» над «Р»; реже – реформаторов (при преобладании «Р» над «А»).   

18. Комбинация «a+B+P» при Р больше В отражена в разного рода «гениях»: от гениального учёного до гениального шарлатана.

19.Результат комбинации «a+B+P» при В больше Р – колдуны, экстрасенсы, «гуру» всевозможных сект.

20. Превалирование личных выгод над духовной составляющей – неотъемлемая черта «гуру» – является преградой для безграничного роста числа последователей секты. Энергия «гуру» привлекает лишь похожих на него, но более слабых людей, неспособных к суждениям и умозаключениям.
21. И, наконец, редчайшая комбинация 1+А+В+Р – возможно, именно к ней относился Иисус Христос. Все три составляющих гармонично развиты, но на порядок или уровень выше, чем у других людей, – и это создаёт для великого Пророка ауру «богоподобности».

22. Отчего же пророк тяготится своим даром и зачастую хотел бы избавиться от него? – оттого, что слишком большое количество отнюдь не всегда позитивной информации, обрушившейся на его бедную голову, причиняет пророку не меньшие страдания, чем физическая боль.

23. Потому-то архангелу Джибрилу приходилось держать Мухаммеда в крепких объятиях, дабы сделать его Великим Пророком!

24. Потому-то автор этого опуса уверен в своей личной «непророчности» – ибо его собственная составляющая вертикальных взаимовлияний позволяет разве что подглядывать в замочную скважину Неопределимого.
               
                Хождение 24. «Аллах-у акбар!»

1.Вот и закончилось Служение моё в Привратном Чертоге… Все двенадцать граней-стен  этого невообразимого Храма были мной осмотрены и, в меру моих способностей, запечатлены на бумаге.

2. И теперь следует привести в должный порядок эти сумбурные записи; расставить по местам всё, что мной было сдвинуто и разбросано в угаре торопливого любопытства.

3. Вот, например, «валяется» энергия, которая изменяясь (меняя форму?), образует мир и миры…

4. А вот сама изменяемость (опять же «пере-форми-рование») – о, для мира нет вещи важней изменяемости! Благодаря ей, мы имеем информацию,  определимость вообще и материальность в частности; благодаря изменяемости мы имеем жизнь и смерть!..

5. Вот постоянство или неизменность, которые нельзя о-предел-ить, о-гранич-ить… Но, вспомнив о сияющей асимптоте Бога в конце «анфилады» классификационных сущностей неопределимого,  автор с удовлетворением отмечает, что неопределимое – мыслится, ибо характеризуется направленностью.

6. Наконец, клубок классификационных сущностей (КС), который, кажется, невозможно распутать… Но стоит потянуть за нитки определителей – и клубок распадается на КС определимого, КС неопределимого и КС форм изменяемости – или, в более привычной терминологии, КС информационной энергии.

7. Все эти сущности – и классификационные, и идентификационные (то бишь материальные), которые тоже, впрочем, можно рассматривать как частный случай классификационных, связаны между собой двунаправленными(12 граней башни Привратного Чертога х 2 = 24 Хождения) горизонтальными и вертикальными взаимовлияниями.

8. Колоссальное значение вертикальных взаимовлияний состоит в их свойстве пересекать асимптоты пределов. Именно вертикальные взаимовлияния связывают уровни  множественных миров в единый мир.

9. Совершенно уникальную роль играют вертикальные взаимовлияния классификационных сущностей неопределимого. «Дорогой к Богу», пользуясь точным языком поэзии, следует назвать эти взаимовлияния. Так же, как в «Началах мышления», через систему вертикальных производных мышления структурных единиц, мы «вышли» на Сверхчеловека, так и в настоящем исследовании, через упомянутые вертикальные взаимовлияния КС неопределимого, нам впервые открылся путь, на который может быть направлена наша «тоска по Богу».

10. Не будем забывать, при этом, что всякая классификационная сущность имеет свой предел, который преодолевает другая классификационная сущность – КС информационной энергии. С определёнными оговорками, к этой последней можно отнести  и нашу мысль.

11. С учётом всех этих предварительных замечаний, мы можем сказать, что взаимосвязь нашей мысли с Богом существует, по крайней мере, опосредованно – через интеграл мысли мира. Но, поскольку нам неизвестны «свойства» Бога, можно сделать допущение и для непосредственной взаимосвязи.

12. Итак, КС производных информационной энергии возносят нас всё выше над «землёй» неопределимого. И мы оказываемся там, куда не могли попасть напрямую, пройдя под аркой Привратного Чертога: рядом с асимптотой Бога.

13. Но давай же, Читатель, не будем ночными бабочками, летящими на огонь! Прежде всего, Бог – это величайшая опасность. И опасность эта заключается в глупой восторженности охватывающего нас экстаза. Подумай, Читатель: разве может наше ограниченное хранилище информации вместить бесконечность без вреда для себя? Мгновенная смерть, мгновенное растворение в бесконечном – вот что ожидает нас при попытке «шагнуть» за асимптоту предела неопределимости. Да и сама эта асимптота является просто «защитой от дурака», хотя и – проницаемой…

14. Как же быть автору, если «тоска по Богу» гонит его вперёд, а осознание последствий удерживает на месте? Наверное, единственное, что я могу повторить в данном случае: «Сними же с Аллаха плащ себеподобия, и ты увидишь Вселенную истекающей» («Паралипоменон»).

15.Вспомним наш постулат: «поэзия есть высшее выражение математики». Но поэзия – показатель непрямых взаимосвязей между сущностями; она же – конструктор форм неопределимого для нашего восприятия, и она же – тающий в тумане неопределённости и возникающий вновь мост над пропастями сингулярностей, разделяющих\связывающих миры…

16. И тогда к нам придёт понимание того, что вот здесь, у этой ослепляющей всякую мысль асимптоты предела «ещё-не-божественного», поэзия остаётся единственным средством философии, способным выразить взаимовлияние источника сущностей со своим творимым. Вспомни, Читатель, признания великих авторов в том, как «переворачивает душу» написанное ими же гениальное произведение! Это как раз пример взаимовлияния творца и творимого – и наша «надежда на выживание» при встрече со взором Аллаха, направленным в нашу сторону!

17. О, да!.. Принимая во внимание собственную тоску по Богу, автор почему-то совсем не принимает в расчёт «тоски» встречной – тоски Аллаха по мысли разумного существа (и это несмотря на постоянное употребление слова «взаимо-»!). Конечно же, человеческий эгоизм хотел бы сказать «по мысли человека»; но более трезвая часть нашего разума понимает, что человек – не единственное «разумное существо»… Возможно, мысль «Равного мне во мне, большего, чем я» («Паралипоменон») – Сверхчеловека – более ценна для Аллаха… возможно, что эволюция использует нас лишь как переходную ступень от «не-человека» к Сверхчеловеку… Но эти размышления уже выходят за рамки нашего исследования.

18. За этими же рамками остаются и вопросы, связанные с понятиями «души», «духа» и производными от них «реалиями» религиозно-философской традиции. О, да: мой оппонент, философ-моралист, вдоволь потопчется на моей «бездуховной» шкуре – но не будем пенять ему за это: он выполняет свой долг.

19. Философ, возделывающий грядку филологии, напротив, увлёкся моими классическими периодами и подумывает над использованием их в качестве примера для своих студентов.

20. Философ-классик… а что, собственно, может сказать философ-классик? Для того, чтобы оспорить положения и выводы моей интегральной философии, ему надо, по крайней мере, изучить её самому – но где видано, чтобы профессора ходили в первый класс?

21. Равный мне во мне, больший, чем я, сказавший некогда визжащей от ужаса твари «ты упал всего лишь на высоту моего роста; вставай и иди», с удовольствием отметит окончательное излечение твари от панического страха перед неопределённостью.

22. Мой верный друг, Читатель, продиравшийся вместе со мной сквозь колючие кусты неизвестного, дочитав последние строки, благополучно зевнёт и отправится спать. Но приснится ему Колодец Тьмы и обрыв с торчащими над ним хрупкими стеблями классификационных сущностей…

23. Аллах же, прочитав инспирированное им самим изложение, скажет: «Вроде чего-то не хватает…» – и, немного погодя, усадит автора за исправление, уточнение и даже радикальную замену неверных положений, –

24. Ибо Аллах – выше!

            





ПРЕОДОЛЕНИЕ ХРИСТИАНСТВА

Содержание:
Глава I. Знание.
1. Природа и личность.
2. Питание – «отправная точка» двуединства Добра и Зла.
3. Ориентация: различение, сравнение, представление, мнение.
Неограниченность истины и ограниченность знания как предварение представлений о Боге.
4. Наложение представлений. Сублимация и профанация как следствие наложение представлений.

Глава II. Жизнь и быт.
1. Цели и заботы. Понятие пользы. Выгода. Низшее мышление.
2. Любознательность. Первые шаги «личности».
3. Мораль. Правила, обычаи, заповеди. Среднее мышление.
4. Высшее мышление. Личность человека и личность человечества.

Глава III.  Представление о Боге.
1. «Исторический» Бог.  «Боги»  низшего, среднего и высшего мышления.
2. Абсолютная Личность монотеизма. Перенесение свойств личности человека на личность Бога – «ахиллесова пята» религии.
3. Развитие понятий «святости» и «грешности»  на основе представлений о добре и зле. Необходимость и неизбежность появления «абсолютно доброй» и «абсолютно злой» личности.
4. Философская проблема несводимости Добра и Зла к абсолютной общности. Тупик «свято-грешного» дуализма  как результат перенесения свойств человеческой личности на личность Бога.
5. «Обеление» Бога.

Глава IV. Центральные положения и проблемы христианского учения.

1. Христианство как одно из наиболее развитых представлений о Боге.
Моралистическая направленность христианства. Проблема  «любви» в христианстве.
2.  Неразвитость интуиционной части высшего мышления в христианстве. Понятие «отпадения от Бога».
3. Учение о «первородном грехе». Необходимость такого учения для христианской теологии. Противоречивость всеблагости и всемогущества Бога.
4. Кризис свободы в христианстве. Поощрение и наказание. Богобоязненность.
5.  «Спасение души» как доведение до абсолюта идеи послушания. Облагораживание несвободы через «служение».

Глава V. Преодоление христианства.
1.  Синкретизм – новая ступень человеческого мышления.
2.  Развитие кризиса христианства. Основные направления кризиса.
3.  Преодоление «богочеловечества» .
4.  Преодоление несводимости Добра и Зла в абсолютной личности                                Бога в синкретизме.
       Вместо послесловия:«Аз – Есмь».






Предисловие.
Эта работа, уважаемый читатель, названа «преодоление христианства» не потому, что автор вознамерился ниспровергнуть христианство и выстроить на его месте очередную мирообъемлющую химеру – о, таких попыток было достаточное количество, чтобы увидеть их бесполезность! Учение христианства имеет под собой колоссальную философскую основу, выработанную в течение более чем двух тысяч лет; и «опрокинуть» или ниспровергнуть это учение весьма и весьма сложно. Сложно прежде всего потому, что быстрое развитие современных научных знаний и философское осмысление как такого развития, так и его значительного ускорения очевидным образом не соответствуют друг другу.
Сложность другого плана состоит в том, что в нынешнем мире очень мало людей, свободно располагающих своим временем: «кто не работает, тот не ест». Между тем, философское размышление требует большого количества времени; а главное – его невозможно «ускорить».
Поэтому-то тот разрыв между развитием науки и его философским осмыслением – разрыв, о котором я говорил выше, – пока только возрастает. Человек всё более «специализируется», становится всё более «частным», всё более «прикладным», – и всё менее гармонически развитым, как бы ни старались уверить в обратном средства массовой информации.
Иными словами, «ниспровержение» христианства попросту непосильно для современного университетского философа, пусть и весьма образованного, но, увы, не имеющего мыслительной мощи великих учителей прошедших веков.
О чём же тогда говорит автор этого опуса? Что это за «преодоление» гордо красуется на обложке?
Во-первых, это признание христианства необходимой и неизбежной ступенью религиозно-философского осмысления мира. Во-вторых, осмысление подходов и возможностей этого способа для отыскания основания следующей ступени. И, в-третьих, формирование отличительного принципа, – назовём его «личностно-онтологическим» – религиозно-философского познания на этой новой  ступени.
Вот эта триединая задача и называется «преодоление христианства». Следуя диалектике развития познания, автор приходит к неизбежности построения такого его принципа, который включал бы в себя в качестве живых функционирующих органов как внеличностный онтологический принцип античности, так и личностный принцип христианства. Поисками такого принципа объясняется нынешняя кажущаяся остановка в развитии философии, что даёт основание считать период таких поисков переходным. Учитывая все упомянутые (и десятки других) особенности этого периода, следует заметить, что длительность его может оказаться неожиданно большой, поскольку многим нынефилософствующим предстоит преодолеть юношеское  легкомыслие богоотрицания, а затем уберечься от крайностей религиозного мировоззрения.
Итак, в путь, уважаемый собеседник!

Глава I. Знание.
§1.Природа и личность.
Давай же, уважаемый читатель, не будем начинать нашу книгу утомительным и отвлекающим внимание историческим экскурсом, коим обычно щеголяют философы средней руки. Надо полагать, что читатель несведущий вряд ли откроет эту книгу, увидев её скучное и не обещающее увлекательного чтения название, а, следовательно, перечисление исторических вех человеческого познания мира – зряшный труд. И наоборот: читатель сведущий просто пролистает эти страницы, содержание которых ему и без того известно, и перейдёт сразу к делу. По следствию этого размышления перейдём к делу и мы.
Союз «и», соединяющий в заголовке природу и личность, тем не менее, коварно ставит их  по разные стороны баррикад. Однако же, личность по самому факту своего происхождения есть явление, укоренённое в природе, а значит, логика языка, противопоставляя одно другому, сразу же пускает исследователя по дороге, уводящей от истины. «Язык мой – враг мой», – говорили древние держатели секретов; с полным основанием это же может сказать и мыслитель.
Поэтому и нам, читатель, придётся не всегда пользоваться удобством и благозвучием наивыразительнейшего  из языков, но иногда строить корявые и, на первый взгляд, малопонятные конструкции, – истины ради.
Прежде всего следует дать определения предметам нашего исследования. Ибо слово «природа» сделалось с течением истории настолько огромным  и всеобъемлющим, что включает в себя и всю видимую в радиусе 15-20 миллиардов световых лет Вселенную; и законы существования и развития (древние сказали бы «становления») этой Вселенной; и даже, определённым образом, её целенаправленность. Поэтому краткость нужного нам определения ни в коей мере  не будет «сестрой таланта», вмещающей в себя истину, – она, по необходимости, избрана лишь из удобства в работе. Следовательно, данное определение будет, скорее, лишь символом или эмблемой этого целого в его становлении.
Определение: Природа есть внешнедоступное  умопостигаемое  идеально-физическое целое в его первообразном становлении.
Расшифруем каждый из терминов этого определения.  «Внешнедоступное» в философской литературе обычно именовалось «чувственно-воспринимаемым»; но такое понимание слишком неточно: электрон или Сверхгалактика не воспринимаются нами чувственно ни в коей мере.  «Умопостигаемое» представлено здесь в его историческом значении. И, наконец, важнейшим элементом этого определения является «первообразность» в её чисто математическом значении, подразумевающая и обуславливающая наличие некоторой «производности» – фундамента, на котором  автором строится его понимание «живого».
Вводя в умопостигаемость первообразность и производность,  мы уходим от извечного дуализма идеи и материи, столь долго бывшего препятствием на пути развития философской мысли и заставлявшего философов строить различные надуманные конструкции, диалектически объединяющие эти противоположности.
В данной работе я не буду  повторять основные идеи теории «живого», изложенные и обоснованные ранее в работах «Начала мышления организма» и «24 хождения в Привратный чертог Аллаха» (http://www.proza.ru/2016/02/08/1782   (http://www.proza.ru/2015/01/27/1654).
Перейдём ко второму термину нашего заголовка – «личности». В отличие от понятия «природа», данного нам непосредственно-чувственным образом, понятие «личности» явилось результатом двух видов развития: материально-исторического и религиозно-философского.  Постепенно сближаясь, эти два вида совпали в точке, известной под названием «христианство». Оговорюсь, что эта точка отнюдь не является идеально-истинным моментом развития понятия (т.е. заключающим в себе полную, абсолютно постижимую истину), но лишь единственно возможным следствием конвергирующих векторов развития. На такое следствие указывал великий русский философ А.Ф.Лосев в своём капитальном труде «История античной эстетики».
Прежде всего, следует сказать, что понятие личности развивалось атрибутивно, т.е. человек не сразу осознал, что его телесные и умственно-душевные  свойства принадлежат двум разным сущностям, нераздельно слитым в одну. Когда же такое осознание таки произошло, исследование этой новой, более высокого уровня, сущности продолжилось тем же, что и ранее, единственно доступным человеку методом проб и ошибок. Результатом применения этого метода явилось огромное, можно даже сказать необозримое, количество теорий, гипотез, «ортодоксальных» и «еретических» утверждений, – всех этих продуктов человеческого мышления, которые можно найти в любой области знания.
Как видно из сказанного, автору вряд ли удастся дать оригинальное определение личности, заключающие в себе больше истины, нежели все предыдущие. Но перед нами и не стоит такой задачи: нас интересует опять же общепонятный символ, удобный для работы с ним и приемлемый для читателей. Поэтому я предложил бы следующее определение:
Определение: Ограниченная идеально-физическая сущность, осознающая себя и действующая исходя из собственных представлений, называется личностью.
В этом определении мы учитываем, во-первых, природное – чем является «ограниченная идеально-физическая сущность»; во-вторых, переход от природного к личностному, выраженный через «осознавание себя»; и, в-третьих, само личностное как «действующее исходя из собственных представлений».
Ценность этого определения автор видит в преодолении дуализма а) свободы и необходимости и б) жёсткой предопределённости и вариативности (или поливариантности) развития, определяемого понятием «выбор». Здесь же коренится и целая система связанных с «выбором» понятий – таких как «польза», «выгода», «справедливость», «мораль» и их более частных разделений.
Дуализм свободы и необходимости есть следствие дуализма самого первого, природно-личностного, выраженного на более высоком уровне, – то есть это дуализм производный, не свойственный ни природе, ни личности как таковой. Природа есть только необходимость, выраженная линейной функцией «если…, то…». Личность в абсолютном значении не является функцией вообще; она – аргумент «я – есмь» этой зависимой величины и поэтому абсолютно свободна. Природно-личностная сущность, коей является человек, есть симбиоз свободной переменной и её функционального значения. Этот симбиотический момент выражается некоторой направленностью, на основе которой возникает и развивается явление «судьбы».
Античность, абсолютизируя «чувственно-материальный космос» (А.Ф.Лосев), логически неизбежно приходит к мифу, предельно выражающему именно природную, идеально-физическую, субстанциальность. Личность же остаётся в античности в зачаточном состоянии.
В отличие от онтологического принципа Единого в античности, в иудействе развивался принцип личностно-исторический, принцип единого внеприродного внекосмического Бога, абсолютно свободного в своём волеизъявлении. Логика такого принципа с необходимостью приводила к творению мира Богом «из ничего», понятию чуда как атрибута божественной деятельности и, соответственно, обесценивала идеально-физическую сторону, оставляя её без внимания. Христианство, вызревшее в недрах иудаизма, интуитивно почувствовало ущербность, односторонность такой позиции. Именно идеей воскресения не только души, но и тела, христианство впервые уравновесило личностное и идеально-физическое, т.е. материальное, признав за материей право на положительную, самостоятельную ценность.
Идея богочеловечества Иисуса Христа появилась в христианстве не на пустом месте. Культивировавшаяся в течение многих столетий идея пришествия Спасителя, Мессии, наконец, дозрела до воплощения в конкретной человеческой личности, обладавшей незаурядными личностными качествами, значительно превосходившими обычные для того исторического периода. Казнь же Иисуса, явившаяся мучительно-непонятным, неожиданным событием для первохристиан, дала могучий толчок христианским мыслителям к философскому обоснованию возможности и необходимости такого события. И результатом этого осмысления явилась идея жертвенного искупления через смерть и воскресение Богочеловека.
О постановке и решении христианством проблемы дуализма Добра и Зла мы будем говорить в следующих главах.
§2. Питание – «отправная точка» двуединства Добра и Зла.
Философская добросовестность исследователя проблемы Добра и Зла,  желающего продраться  сквозь дебри человеческих представлений, неизбежно приведёт его к точке начального произрастания этой проблемы. Как бы, с разными целями, ни изощрялись мыслители многих поколений человечества, корень её познания можно назвать одним словом:  питание. Именно законы существования идеально-физических  сущностей требуют энергетического обмена с окружающим миром, в наиболее яркой форме выраженного питанием организмов.
Через питание действует механизм повышения уровня энергии в сторону усложнения материальных структур  – противоположный энтропии процесс мирового развития. Но усложнение материальных структур есть одновременно и усложнение структур идеальных, производных от материальных, – тех, что в других работах автор назвал «классификационными сущностями».
Итак, питание есть переход менее организованной формы материи в более организованную? В общем случае такой переход действительно имеет место; но вот тут-то начинаются «частности», которые мы обычно называем вариантами.
Одно дело – питание автотрофных растений, и другое – питание хищных организмов. Это два крайних варианта, между которыми имеется множество промежуточных. Чем же различаются эти варианты, если отбросить всё несущественное? Ответ один: «расстоянием» между сложностью начальной и конечной точек процесса.
В самом деле, между сложностью исходных материалов питания автотрофного растения (углекислый газ, вода, минеральные компоненты) и конечных продуктов в виде углеводов, жиров, белков, ДНК\РНК, расстояние куда больше, нежели между исходными материалами питания хищника и его конечными продуктами. Уровень сложности «пищи» в последнем случае не отличается от уровня сложности структур питающегося, а это даёт преимущество во времени усваивания её организмом питающегося, – а, значит, и в скорости получения необходимой энергии.
Мы видим, что возрастание энергетических потребностей организма ведёт к повышению требований к сложности структур потребляемой пищи – но не наоборот. Что это так, свидетельствует пример растений-гетеротрофов и, в особенности, так называемых «хищных» растений, для которых хищничество является лишь дополнительным способом питания, а главным остаётся всё же автотрофный.
Рассмотренные закономерности подводят нас к некоторым предварительным выводам. Во-первых, способ питания организма определяется его энергетическими потребностями; во-вторых, способ питания организма обуславливается эффективностью и скоростью получения необходимой  энергии.
Здесь следует заметить, что хотя сложность  структур пищи и относится к категории качества, однако употребление оборота «качество пищи» уведёт нас в совершенно ненужную нам бытовую сторону, поэтому я буду избегать его употребления.
Развитие энергетических потребностей  живого, пройдя все стадии получения питания, неизбежно подводит его к последней: питанию жиаого живым. Именно такое питание имеет наименьшее расстояние между сложностью структур исходного материала и конечного продукта, а, значит, и наибольшую эффективность. И здесь-то появляется новая, ещё не виданная и не осознаваемая природой проблема – проблема двойственной оценки процесса питания. 
В самом деле, хищник и жертва, неразрывно связанные этим общим для них процессом, тем не менее, не могут оценивать его одинаково. Более того, такие оценки будут абсолютно противоположными. И здесь мы сделаем главный вывод.
Вывод: Проблема философского дуализма возникает там и тогда, где и когда появляется возможность противоположных оценок одного и того же процесса.
А уж о том, что для оценивания требуется мышление, не стоит и говорить, поскольку утверждение настолько же банально, насколько и верно.
Вот мы, читатель, и подошли к моменту, когда возникшее на наших глазах новое «качество» должно быть осмыслено в его отличительных признаках и соответственным образом поименовано. А это значит, что мы пришли на то самое место, где почва наших философских представлений произрастила, наконец, во всей её дуалистической красоте проблему Добра и Зла. И наша задача – показать не только диалектическое единство этих оценочных противоположностей (что ничуть не углубило бы понимания проблемы), но и исследовать процесс их «срастания» в единое целое, не являющееся уже ни Добром, ни Злом.
Для этого нам следует определить  границы сферы оценочности, то есть, по существу, понять, является ли проблема Добра и Зла частной, производной одного-двух уровней субстанциальности, – или же это проблема первообразная, присущая субстанциальности вообще. Именно этот вопрос до сих пор не ставился ни одной философской системой, поскольку все они исходят из антропоцентричности мира. Он не ставился ещё и потому, что никто и никогда не рассматривал цели и задачи всех организмов  мира в равноправном и неразрывном единстве с человеческими. Слишком близким в представлении существующей философии кажется расстояние от человека до Бога;  слишком соблазнительной является возможность «определить» Бога в человеческих координатах!..
Поэтому-то, дорогой читатель, мы с Вами должны «искать наш потерянный рубль» не там, где светло, а там, где потеряли, – на границе знания и незнания; в пугающем и привлекающем многообразии мира, занятого своими собственными делами и размышляющего о проблемах, о которых мы не имеем никакого представления.
§3. Ориентация: различение, сравнение, представление, мнение. Неограниченность истины и ограниченность знания как предварение представления о Боге.
Что же представляет собой наш способ познания мира; какие инструменты мы должны иметь и применять для этой цели?
Для экономии места и большей точности заменим слова «способ познания мира» одним термином – «ориентация». Ибо способ этот единственный и всеобъемлющий; по существу, это та самая «жизнь ума» неоплатоников; его «становление» в более ранних школах – или, к примеру, «экзистенция» Мартина Хайдеггера.
Нет смысла перечислять категории логики – главного инструмента дискурсивного мышления и его спекулятивных построений. Даже религия с крайностями мистики, отказывающейся от всякой дискурсии и вручающей бразды правления познанием  экстатическому сверхумственному озарению; даже агностицизм, утверждающий принципиальную абсолютную непознаваемость мира, но почему-то допускающий познаваемость ограниченную, – все они, так или иначе, являются методами ориентации организма в окружающем мире. Я намеренно не употребил в предыдущем предложении слово «человека», так как ориентация есть краеугольный камень, наиглавнейшее свойство, да чего там – само условие существования всякой идеально-физической сущности, и уж тем более сущности классификационной!
В этой работе я не буду подробно рассматривать явление ориентации, а интересующегося читателя отошлю к уже  упоминавшейся мной работе «Начала мышления организма». Здесь же лишь кратко перечислю то, что составляет содержание этого понятия – то, чем мы будем пользоваться в нашем изложении.
1. Различение – термин, восходящий к древнему учению об инаковости. Смысл различения в общем случае  сводится к определению  границ любой сущности – материальной, идеальной или производных от обеих названных классификационных сущностей. Различение неизбежно подталкивает ум к
2. Сравнению сущностей по каким-либо параметрам либо же категориальным свойствам. Вся эта деятельность на уровне рефлексирования имеет своим конечным продуктом
3. Представление – своеобразный мысленный аналог исследуемого объекта. Перевод же чувственно-рассудочной, «картинной» модели в модель коммуникативную,  служащую для передачи другим мыслящим субъектам требует создания
4. Языка с его системой именований, понятий и прочего. Такая словесная чувственно-рассудочная модель называется
5. Мнением. Степень обоснованности мнения подтверждающими фактами выражается понятиями, начиная от «теории» и кончая «чушью собачьей».
Предел, к которому стремится познание, носит название «истины». Каковы же свойства этого самого предела, если таковые имеют место быть вообще?
Прежде всего, следует отбросить сомнения в наличии этих самых свойств, поскольку предел не рассматривается  нами как предел «сам по себе», – он обязательно есть предел чего-либо, будь то граница идеально-физической сущности или же «граница» функций этой сущности.  Ни то, ни другое нельзя представить как не имеющее свойств, – следовательно, мы можем рассуждать о свойствах истины со спокойной душой.
И самое первое, самое поразительное свойство истины – это то, что она и бесконечна и ограниченна одновременно. Ограничена она, во-первых, собственным наличием, исключающим отсутствие; а во-вторых, величиной или значением предела, в котором происходит её развитие.
Бесконечен же – внутри предела – процесс познания, поскольку он является, собственно говоря, графиком функции, бесконечно приближающейся к асимптоте своего предела.
Но есть и второе свойство, столь же прочно связанное с развитием познания и придающее ему черты именно человеческого, а не какого-либо другого, познания – направленность. Двигаясь по оси абсцисс(время) вправо, мы наивно полагали, что такое движение полностью определяет наше познание, придавая ему характер постоянного накопления знаний. Но ни мы, ни наши предшественники не обращали внимания на то, что движение по этой оси правомерно в обе стороны – и вправо, и влево. А эта правомерность говорит о том, что мы должны столь же тщательно исследовать процесс движения не только в прямом, но и в обратном направлении.
Что же мы увидим, двигаясь в этом направлении, кроме снижения истинности наших знаний?
Нас ожидает, на определённом этапе, сначала выравнивание личностного и родового начал в самом человеке, а затем резкое снижение личностного и превалирование родового. При дальнейшем движении влево наступает черёд разрушения единства свободы и необходимости, когда личностное, олицетворяющее свободу, исчезает, и остаётся лишь родовое, сиречь природное, выражающее только необходимость.
Этот момент чрезвычайно важен для теории познания, поскольку он является отправной точкой познания «надстроечного», осознаваемого или, как мы говорим, «разумного», базисным для которого служит познание бессознательное, «инстинктивное», основанное на явлении ориентационных доминант («Начала мышления организма»).
Но самое важное в этом нашем исследовании регресса человеческого познания то, что этот регресс диалектически неразрывно связан с прогрессом. И поскольку время не имеет обратного направления (векторы частных времён структурных единиц материи коллинеарны и сонаправлены), то человек (в данном конкретном случае) должен не только приобретать, но одновременно и терять какие-то знания; а, следовательно, наш график зависимости истинности  знания от времени развития организма, который мы рисовали выше, имеет куда более сложный вид, нежели предполагаемый  нами вначале. Вряд ли он непрерывен и вряд ли имеет привычный нам характер плоскостной зависимости – скорее, это график объёмно-направленный или как-то ещё… Я не рискую углубляться в эти совершенно не представляемые мной дебри; кроме того, задача нашего исследования другая, и забывать об этом мы не имеем права.
Вывод из сказанного будет таким: человеческое познание – феномен, обусловленный двумя одновременными, противоположно направленными процессами прогресса и регресса, определяющими его состояние в каждый временной момент.
Последним штрихом к этому выводу будет то, что обе направленности выражены процессами запоминания и забывания,  лежащими в основе работы познавательных аппаратов организма.
Теперь перейдём ко второй части этого параграфа – возникновению и развитию представления о Боге. Я не буду излагать или комментировать здесь содержание немыслимого количества научных и философских (не говоря уже о богословских) опусов, написанных на эту тему; нам важно установить парадигму такого развития.
Как мы только что выяснили, количество истины в нашем представлении о мире определяется значением функции истинности на графике познания. Разница же между значением асимптоты предела истинности и реальным значением этой функции называется незнанием. Но можем ли мы сказать, что незнание отрицает всякое представление о нём? Если бы дело обстояло так, то область незнания высилась бы непреодолимой стеной на пути всякой науки и всякой философии. Тем не менее, история показывает, что стена эта преодолима при определённой затрате энергии – как физической, так и производной от неё информационной. Важнейшим условием такой преодолимости является горизонтальное и вертикальное взаимовлияние классификационных сущностей (см. «24 Хождения …»).
Логика предлагает нам набор инструментов для создания представления о незнаемом. Это и экстраполяция, и дедукция-индукция, и другие – вплоть до мысленных продуктов взаимовлияния уже имеющихся представлений плюс малозаметное, но отнюдь не позволяющее себя игнорировать, влияние ориентационных доминант бессознательного.
И вот из всех этих слагаемых рождается Нечто, называемое в разные исторические периоды разными терминами – от «гипотезы» до «фантастики». Все эти умозрительные продукты объединены общим свойством – недоказанностью вплоть до недоказуемости вообще. И Нечто это носит название «веры».
Итак, читатель, вот мы и пришли к заявленному в заголовке параграфа «предварению». Именно на основе веры развивается у человека (и, возможно, человечества) представление о незнаемом, в абсолюте становящееся представлением о Боге. Но именно с представления о Боге начинается развитие личности самого человека.
§4. Наложение представлений. Сублимация и профанация как следствие наложение представлений.
Последний параграф этой главы мы посвятим феномену, значение которого для нашего исследования настолько велико, что я решил отвести ему отдельное место в книге.
В конце предыдущего параграфа мы отметили характерное свойство представления о незнании – его недоказанность. Как ни странно, но для «пользования» представлением недоказанность не только не является препятствием, но , наоборот, открывает определённое окно возможностей.
В бессознательном познании мира реакция организма на любое внешнее явление представляет собой вектор суммы взаимовлияний непосредственной реакции и множества ориентационных доминант организма. Нечто похожее мы наблюдаем и в познании разумном, осознаваемом. Только здесь в качестве ориентационных доминант выступают установившиеся представления организма – независимо от их истинности. Тем не менее, влияние доказанных представлений на общий результат является подавляющим, лежащим в основе представлений, например, научных.
Другое дело – незнаемое. В представлениях о нём не найти ни одной доказательной версии, которая послужила бы точкой опоры. И это неудивительно: если законы взаимодействия идеально-физических сущностей нам в какой-то мере известны, то о законах взаимодействия сущностей классификационных и связывающей их информационной энергии мы можем только догадываться.
Поэтому среди представлений о незнаемом нет ничего похожего на определяющую ориентационную доминанту познания бессознательного, и результат складывается из взаимовлияния равнозначных факторов.
Но абсолютная, объективная равнозначность факторов ещё не означает равнозначности относительной, субъективной. Здесь вступает в дело, становясь определяющим, индивидуальный оценочный фактор. Будучи столь же необоснованным, как и другие факторы, он зависит исключительно от внутреннего состояния субъекта, от нацеленности его внешних устремлений.
Мы назовём процесс результирования представлений о незнании наложением представлений, а результат влияния на это наложение оценочного фактора либо «сублимацией» («восхождением»),  либо «профанацией» («упрощением»), – в зависимости от направленности внешних устремлений субъекта.
В проблеме веры сублимация и профанация играют огромную роль. Если до этого момента Добро и Зло были лишь иллюстрацией отношения субъекта к какому-либо явлению, то с появлением указанных факторов они приобретают характер абсолютизации результата наложения представлений, – иными словами, характер действующих сил. А поскольку действующие силы для неразвитого сознания есть указание на живое, то неизбежным следствием такого указания становится олицетворение абсолютизированного представления.
Вот мы и подошли к моменту зарождения религии; и здесь важно отметить, что развитие представлений о Добре и Зле прошло значительный путь до этого момента – а значит, «изобретение» Бога и Дьявола было подготовлено всем ходом развития сознательного мышления. Неудивительно, что эти два персонажа получились такими похожими на нас самих!

Глава II. Жизнь и быт.
§1. Цели и заботы. Понятие пользы. Выгода. Низшее мышление.
Прежде, чем мы начнём наше краткое исследование «жизни и быта», я хочу предложить читателю замечательную, хотя и трудночитаемую, работу Мартина Хайдеггера «Бытие и время». Для желающего разобраться в механизме человеческих представлений там найдутся исчерпывающие ответы на многие возникающие вопросы. Именно существованием этого капитального труда объясняется краткость нашего собственного исследования, являющегося лишь необходимым предварением в разработке основного вопроса – подхода к преодолению христианства.
Целью данной главы является установление типов человеческого (здесь мы уже имеем в виду именно человека) мышления. Для этого нам, как всегда, необходимо определиться со значением терминов, которые мы будем употреблять. И первым среди них стоит термин «цель».
Прежде всего, цель – это результат некоторого направленного развития, причём этот результат не может быть абсолютным, а всегда является относительным (вспомним график функции истинности).  Логика цели упирается в дурную бесконечность; но, как мы выяснили в предыдущих работах, причинность нашего двухмерного («пространство-время») мира не простирается дальше сингулярности, меняющей мерность мира. Поэтому определение цели мы не будем связывать с абсолютностью, и выглядеть оно будет так:
Целью называется нужный субъекту результат какого либо процесса на определённый момент времени.
Действия, – как реальные, так и мысленные, – устремлённые на достижение цели, определяются как забота.
Итак, вооружённые целью и заботой, мы отправляемся в путь. Но достижимость цели – штука коварная: она зависит от таких факторов, как количество и качество наших знаний, а также от индивидуальных особенностей мышления, что важно для создания алгоритма действий, необходимых для достижения результата.
И вот тут-то, при сравнении вариантов действий, в нашем мышлении рождается ещё один оценочный фактор, именуемый  полезностью. По сути, это эффективность способов достижения цели; но этим же термином мы обозначаем набор свойств, делающих предмет пригодным для какого-либо применения, – способным принести пользу.
Здесь следует отметить несомненность сходства двух оценочных факторов: отношения двух или нескольких субъектов к какому-либо процессу, – отношения, выражаемого формулировками «добро» и «зло», – и отношения единичного субъекта к возможному реальному результату процесса или набору качеств предмета, выраженных понятием «польза». Как «добро», так и «польза» являются отношением положительным, тогда как отрицательное отношение выражается понятиями «зло» и «вредность».
Из этого сходства и проистекает та весьма частая и упорная путаница, когда «добро» сводится к полезности, а «вредность» приобретает окраску «зла». Иными словами, мыслящий таким образом человек профанирует «добро» до уровня «пользы», а «вредность» сублимирует до уровня «зла».
Эта же путаница приводит и к более серьёзным последствиям, когда человек, ставящий полезность  во главу угла, перестаёт различать добро и зло в угоду пользе, что говорит уже о подавлении одного фактора другим, о его подчинённости определённой доминанте в системе оценок.
Производным от пользы является понятие «выгоды», обозначающее количество пользы. Стремление к наибольшей выгоде, не ограничиваемое другими доминантами, само становится подавляющей доминантой человеческого характера. В таком случае мы наблюдаем личность «частичную», ущербную, с редуцированными «ненужными» качествами, – своего рода «механизм» для получения выгоды. Для такого человека понятия, связанные с сублимированными уровнями Добра и Зла, – справедливость, честь, приличие, – являются лишь досадными препятствиями на пути к достижению цели. Впрочем, он охотно пользуется  «высокими» словами для маскировки своих истинных устремлений (и наилучшей иллюстрацией является деятельность политика). Наиболее же одиозный случай – человек с редуцированной нравственностью на посту «властителя» чужих душ – священнослужителя.
Мы обрисовали самые основные, исходные факторы, составляющие фундамент человеческого мышления. Это мышление ещё очень узкое, направленное на удовлетворение лишь непосредственных потребностей существования человека. В античности такой тип мышления назывался рассудочным; но более точной его характеристикой  является современная, выраженная словами «потребительское мышление». В иерархии типов мышления человека это тип низшего уровня.
Итак, читатель, мы с Вами установили, что низший, основной тип человеческого мышления – это мышление рассудочное, потребительское, обеспечивающее основные потребности индивидуума.
§2. Любознательность. Первые шаги «личности».
Отчего же, несмотря на достаточность потребительского мышления для ежедневной жизни человека, развитие мыслительного процесса не остаётся на этом уровне, но восходит на новые, более высокие ступени?
Для ответа на этот вопрос нам следует вспомнить одну специфическую особенность нашей филологии: мы именуем явление без понимания его сути; а затем, по мере роста истинности представления о нём, много раз меняем определения, оставляя без изменения единожды данное именование.
Так обстоит дело и с термином, о котором у нас сейчас пойдёт речь. Что же такое «любопытство»: какая-то часть общего мыслительного процесса, его акциденциальная окраска, –  или же нечто связанное с этим процессом, но в корне отличное от него?
Давайте присмотримся к моменту возникновения любопытства. Мы уже имели возможность заметить, что рассудочное мышление развивается по своим законам как простая линейная функция вида «если… ,то…». Никакие изменения аргумента этой функции не приводят к её видовому изменению – а значит, любопытство на этом уровне появиться не может. Оно появляется там и тогда, где и когда вертикальное междууровневое взаимовлияние «видового» и «родового» мышления начинает превалировать в этом, уже двухуровневом, процессе мышления. Математически это момент, когда производная функции рассудочного мышления начинает быть отличной от нуля; а если отбросить всё это «словоблудие» – момент рождения  интереса.
Заметим, кстати, что и любопытство, и интерес обозначают одно и то же явление; но любопытство характеризует «потребительскую»  сторону этого явления, а интерес – более глубокую, философскую. Но заменяя любопытство интересом, мы теряем очень яркую внутреннюю направленность первого термина; и поэтому, несмотря на возможные протесты чересчур серьёзных читателей, я буду пользоваться именно «любопытством».
Дальнейшее развитие любопытства-интереса приводит к своеобразной диффузии не только на акциденциальном, но и на субстанционально-смысловом уровне. Результатом этого процесса является сращение любопытства и интереса в любознательность.
Какие же новые качества принесло это сращение? Во-первых, в любопытстве сильна интуитивная сторона познания; его же разумная сторона находится в зачаточном состоянии. Вы заметили, читатель, что мной только что был применён новый для этой работы термин «разум»? Да-да: рассудок, который перестали удовлетворять  существующие границы его движения, потребовал большей свободы! Первичный интерес также не располагал значительными резервами глубины и исчерпывался до стадии применения волевых усилий для его удовлетворения.
Во-вторых, – и это самое главное, – любопытство довольствуется любым походящим правдоподобным объяснением, в то время как любознательность нацелена на истину.
Итак, рождение любознательности знаменуется применением волевых усилий для достижения целей познания. Но это уже новая ступень развития мыслительного процесса, которую философская традиция называет «разумом». Эту ступень можно характеризовать как ступень среднего мышления.
Но прежде, чем мы продолжим изучать среднее мышление во всей его полноте, нам необходимо обратить внимание ещё на одну, не менее, а, может, и более важную, чем познавательная, сторону разумного мышления. Двумя абзацами ранее мы выделили в таком мышлении момент свободы. А свобода, как мы доказали в предыдущих параграфах,  есть важнейший признак личности.
Сделаем вывод: наше среднее мышление, мышление разумное, появляется на уровне личности и требует личности как необходимого условия его осуществления.
Вот теперь-то наше познание обрело тот внутренний двигатель, тот источник «некоторых направленностей», которого не было и не могло быть в мышлении «природном», в мышлении рассу3дочном, потребительском. Вот та ступень, вот та ступень, на которую так и не поднялся Аристотель, сублимируя свои чувственно-материальные интуиции до уровня Перводвигателя; вот уровень, так и не достигнутый великими представителями неоплатонизма, абсолютизировавшие свои идеально-физические (термин наш) сущности до мифологических, – понимая под мифологией высшую степень олицетворения природного.
Теперь же, читатель, мы должны заняться не только познанием, которое, являясь одной из основных функций личности, тем не менее, не исчерпывает всей деятельности этой личности. Прежде всего, следует учитывать взаимовлияние низшего и среднего мышления; затем приплюсовать влияние оценочных факторов этой конкретной личности – и не забывать о факторе свободы выбора. Результатом явится то, что мы называем сознательной деятельностью личности. И эту сознательную деятельность мы рассмотрим в следующем параграфе.


§3. Мораль. Правила, обычаи, заповеди. Среднее мышление.
Продолжим тему предыдущего параграфа. Естественным после всего в нём сказанного будет предположение об одновременной и равноправной деятельности низшего и среднего мышления у разумного существа.
Стоит ли говорить, что эти два типа мышления – рассудок и разум – не отменяют друг друга, но взаимовлияют для достижения целей объединяющей их «высшей инстанции» – личности! Конечно же, именно так должно обстоять дело; в противном случае неизбежно наступит коллапс сознательной деятельности этой самой «инстанции». Следовательно, не рассудок и не разум мы должны брать за основу жизнедеятельности обладающего ими существа, но продукт их взаимодействия, взаимовлияния. Не будет большой ошибкой назвать такой продукт прижившимся в психологии термином «эго», поскольку именно он указывает на основные характеристики деятельности разумного существа.
Что же это за характеристики?
Перечисляя многочисленные и многогранные стороны деятельности, к примеру, человека, нетрудно заметить, что все они определяются некими доминантами, – с одной стороны, чем-то схожими с оценочными факторами, но, с другой, отличающиеся от них направленностью воздействия. Именно: добро и зло, польза и вред определяются самим субъектом, это доминанты внутренние, одноуровневые; но такие доминанты, как мораль, обычай, правило, принадлежность к религиозной общности являются доминантами принуждающего характера, направленными на человека извне. А это значит, что речь идёт о существовании некоего общественного субъекта, который не может не быть живым организмом – структурной единицей, своеобразной «клеткой» которого является человек!
Таким образом, сознательная деятельность, будучи основой жизнедеятельности самого человека, одновременно влияет на и испытывает встречное влияние от сознательной деятельности организма следующего уровня – человечества. Тем не менее, в философии и в науке этому важнейшему фактору двухуровневости нашего сознания до сих пор уделялось столь ничтожное внимание, что закрадывается подозрение о некоем направленном подавлении интереса к нему.
Так, например, в психологии много говорится о влиянии бессознательного мышления на сознание человека, но очень скупо о влиянии противоположном. В обществоведении исследуются всевозможные формы общественных отношений между людьми, но о том, что в этих отношениях отражены формы жизнедеятельности организма человечества не упоминается даже вскользь.
Эти и подобные примеры заставляют предположить существование некой доминанты именно в общественном сознании, которое является, скорее всего, промежуточной ступенью между сознанием человека и сознанием человечества. Но эта промежуточная ступень также способна вырабатывать собственные доминанты, одной из которых и является антропоцентризм.
Ярче всего доминанта антропоцентризма выражается в знаменитой формуле христианства «человек есть образ и подобие Бога». Но несмотря на то, что такая формула кажется хвастливой и претенциозной, мы, тем не менее, должны отбросить это предубеждение как мешающее серьёзному рассуждению, – что ни говори, а «живучесть» этой формулы делает её достойной самого тщательного исследования.
Главная причина такой живучести – отсутствие у человека способности ощущать мышление другого живого существа, – а, следовательно, выделение себя как единственного мыслящего существа в природе. Этим выделением человек сразу отгородил себя от природы;  а свойственная виду homo sapiens стайно-иерархическая структура сообществ воплотилась в представление о «человеке – царе природы».
Развивающиеся представления о духовной сфере жизни привели – при отсутствии других образцов – к тому, что человек стал единственным примером для создаваемого им образа божества. Абсолютизация такого образа шла несколькими путями, из которых мы выделили два: античный путь мифологизации и теургии и путь сублимации человеческой личности, впервые использованный христианством. Заметим, что предшественник христианского Бога – иудейский Яхве – мало отличается от человекоподобных богов античных Греции и Рима (не вдаваясь в отличия личностные и природные). Но насколько выше, нежели Яхве, сублимированный первохристианами образ Творца как любящего Отца, во имя любви к людям пожертвовавшего своим сыном! Правда, тут возникает не совсем приятная коллизия о правомерности такой жертвы для Бога-отца… но эту коллизию христианство многочисленными паллиативами будет пытаться разрешить всё последующее время своего существования.
Тем не менее, по сравнению с сумасбродным и коварным Яхве, Бог-отец  первохристиан являет образ, достойный подражания. И вот тут-то самое время появиться формуле преклонения, формуле неистового желания быть похожим на Бога – «человек есть образ и подобие Божие». Никакого хвастовства, никакой претенциозности в этой молитвенной восторженности не было ни изначально, ни далее – пока не явилось пред лицем Господним наше низшее мышление с его доминантами власти, выгоды и нетерпимости к чужому мнению…
Увы – с появлением на сцене этого персонажа Бог первохристиан начал неуклонно меняться в худшую сторону. Прежде всего он обзавёлся «рабами божьими», затем католицизм произвёл его в сурового надсмотрщика за своими «рабами»… и вот здесь-то властолюбивый антропоцентризм подхватил изрядно полинявшее знамя восторженной любви к Богу с начертанной на этом знамени формулой и превратил последнюю в неоспоримое (только попробуй оспорить!) утверждение, обычно называемое догмой. Подавляющей же доминантой христианской религии стал страх греха, страх наказания в загробной жизни, не только оттеснивший любовь к Богу на второй план, но и сделавший словесное выражение такой любви обязательным атрибутом ритуального поклонения и одним из условий оказания Богом милости человеку.
Сделаем вывод: Синтез низшего и среднего мышления человека, порождающий сознательную деятельность личности, является предварением и определяющим условием сознательной деятельности субъекта следующего уровня живого – человечества. Неизбежным атрибутом сознательного мышления человека является его антропоцентризм.
Вырваться же из оков антропоцентризма человеку мыслящему помогает высший тип мышления, о котором мы будем говорить в следующем параграфе.

§4. Высшее мышление. Личность человека и личность человечества.
Итак, в предыдущем параграфе мы поставили себе целью «вырваться» из оков разумного мышления. Но что и зачем подталкивает нас к этому? Казалось бы, развитие человека и человечества – целых двух уровней живого! – в полной мере обеспечено сознательной деятельностью личности и не требует каких-либо иных факторов. Однако, соотношение и взаимовлияние сознательной деятельности этих двух субъектов порождает феномен, который можно рассматривать, как мы заметили ранее, и как некий промежуточный субъект; и, с другой стороны, как некий фактор, необходимо влияющий как на сознательную деятельность человека «сверху», так и на сознательную деятельность человечества «снизу».
Напомню читателю, что представление организма высшего уровня не является суммой представлений составляющих его структурных единиц, но является картиной активности этих структурных единиц («Начала мышления организма»). А следовательно, оно имеет волновой характер и может быть использовано сознающим разумом для выявления закономерностей собственного развития. Указанный нами выше промежуточный субъект с его собственными представлениями с точки зрения человека будет являться некой общественной структурой,; с точки зрения человечества деятельность такого субъекта – это деятельность  органа жизнедеятельности.
А теперь внимательно посмотрим на изменения в деятельности нашего мышления в свете наличия этого нового для него фактора.
Во-первых, отсутствие у человека способности ощущать чужое мышление не является абсолютным. Этот тезис доказывается существованием у нас чувства интуиции. Обычно считается (и небезосновательно), что через интуицию наше сознательное мышление связано с бессознательным.  Но бессознательное мышление связано только с нашим телом, оно есть мышление тела; интуиция же сплошь и рядом являет примеры предугадывания событий, развивающихся вне нашего тела, не связанных с нами. Кто не припомнит ощущения, что надвигается нечто грозное, что в воздухе «висит» напряжение в преддверии некоего события! Такая интуиция показывает, что существует взаимосвязь нашего мышления  с таким мышлением, для которого мы сами являемся структурной единицей, – с мышлением как органов человечества, так и самого человечества в целом.
Во-вторых, осознание человеком влияния на его собственное сознание субъектов высших уровней есть предварение ступени, на которой человек начнёт учитывать как реалии такого влияния, так и реалии влияния его собственного сознания на сознание высших уровней.
В-третьих, человек только тогда научится пользоваться возможностями, открывающимися ему на этой ступени, когда отбросит свои оценочные представления о благе, добре и зле, о полезности-вредности как о представлениях, одинаковых для всех уровней  живого, – иными словами, как о духовных категориях, на которых основан мир. Истинность таких представлений является значимой величиной для людей и их сообществ; но уже на уровне человечества значимость этих категорий будет иной. А это говорит о том, что мышление данного человека вырвалось из оков антропоцентризма!
Вывод: Мышление высшего типа есть продукт синтеза разумного и интуитивного мышления, свободный от влияния антропоцентризма и направленный на чистое познание истины.
Теперь, по окончании разыскания истоков высшего мышления, нам предстоит разобраться, как же этот возникший в ходе развития мышления фактор влияет на саму личность.
Прежде всего, изменения происходят в самом ориентационном процессе личности. Появление в её представлении равноправных с ней субъектов других уровней живого  в корне меняет картину окружающего мира, из плоской и одномерной для среднего мышления делая её пространственно-временной и многомерной. При этом изменяется и объём свободы личности: прежние доминанты, ограничивавшие среднее мышление, становятся просто факторами в ряду прочих. Благодаря всем этим процессам, перед нами вырисовывается новое состояние личности, с древних времён называемое «мудростью».
Для темы нашего исследования важен такой атрибут мудрости, как представление о Боге. Освобождённое от антропоцентризма познание освобождает от него в своём представлении и Божий образ. Это выражается в апофатическом отграничении Бога от мира: идея Бога как бы теряет атрибуты реальности; и, чтобы не «потерять» Бога вообще, человек призывает на помощь – уже в третьем её воплощении – идею «образа и подобия Божия». Это третье воплощение заключает в себе сублимированное и абсолютизированное представление о познании, ставшем в своём становлении непосредственной творящей силой. Теперь в формуле «человек есть образ и подобие божие» не содержится никаких внешних сходств, но имеется внутренняя привязка, не дающая  человеку, как мы уже выразились выше, «потерять» Бога.
Именно на этой ступени в области познания Божества остановилось христианство.
Но это только одна сторона дела. Личность, состоящая только «из познания», ущербна; полнота её достигается включением в процесс познания эмоционально-оценочных моментов по отношению  к самому этому процессу со стороны личности. Другими словами, мыслящий субъект обязан предполагать, к каким результатам может привести процесс познания и как эти результаты могут повлиять на процессы познания в других областях, так и на самого человека: не будем забывать, что человек, в отличие от Бога, есть сущность ограниченная!
Эти две стороны дела полностью характеризуют ту ступень развития, которой достигло христианство как философское явление. Прикладную его сторону, то есть само христианское учение, мы оставляем для следующих глав; а сейчас нас интересует состояние «постхристианского» представления о мире в качестве основы для преодоления христианства.
Как мы уже отметили выше, одним из новых моментов в ориентационном процессе личности, обладающей высшим типом мышления, является обнаружение субъектом иных равноправных акторов, субъектов других уровней живого. В случае человека речь идёт как о структурных единицах его собственного организма, так и об общественных структурах-сообществах и о человечестве в целом. А учитывая, что ориентационный процесс субъекта есть, собственно говоря, познание, то данный термин мы можем применять и в отношении субъектов других уровней. Но тогда мы столь же вправе говорить и о мышлении всех субъектов  этих уровней, и о типах такого мышления на основании законов мышления собственного, человеческого, уровня, человеку иными словами мы вправе применить метод экстраполяции. Единственное отличие между мышлением двух соседних уровней будет в предмете мышления и в его представлении в сознании субъекта.
Именно общие законы мыслительной деятельности позволяют мышлению структурных единиц организма быть основой для мышления этого организма. И такими законами мы воспользовались, когда говорили о взаимовлиянии мышления человека с мышлением общественной структуры или с мышлением всего человечества в целом.
К сожалению, то самое «единственное различие» в предметах мышления напрочь отрезает возможность какого-либо контакта мыслящих субъектов даже соседних уровней, не говоря уже о более далёких. Но остаётся возможность взаимовлияния активностей структурной единицы и организма, включающего в себя  эту структурную единицу. Возможность эта весьма мизерна, поскольку каждая из этих систем живёт в своём частном времени, т.е. имеет собственный темп жизни; но какое-то представление о жизни друг друга субъекты соседних уровней могут составить, тщательно фиксируя и сопоставляя изменения в развитии.
Заключение:
Мы не можем достоверно судить о процессах жизнедеятельности организмов других уровней живого, но можем утверждать, что процессы мышления субъектов этих уровней регулируются общими законами и взаимосвязаны между собой. В частности, это свидетельствует о том, что мышление всего живого – «дело рук» одного субъекта, а точнее, одной Личности, о которой мы подробно будем говорить в следующей главе.

Глава III.  Представление о Боге.
§ 1. «Исторический» Бог.  «Боги»  низшего, среднего и высшего мышления.
Предваряя наше дальнейшее исследование, мне хотелось бы объяснить последнее «а точнее» предыдущего параграфа, а именно: «субъект» в моём понимании есть лишь логическая «свободномыслящая» (с различной степенью свободы) конструкция; «личность» же всегда представляет собой живой организм, свободно действующий исходя из собственных представлений. Такое уточнение будет далеко не лишним, поскольку оба термина будут, по необходимости, употребляться нами достаточно часто.
Ещё одно предварение касается термина «Бог». Этот термин в дальнейшем будет относиться лишь к представлению человека о Боге, к Богу-представлению. Бог-истина же будет специально оговариваться, поскольку он не является тематикой данной работы. Это предварение позволит нам избежать многочисленных кавычек, так или иначе характеризующих смысл употребляемых терминов.
«Историческим» Богом в этом параграфе является представление человека о Боге в своём историческом развитии. Нечего и говорить о том, что оно развивалось параллельно развитию самого мышления; но следует заметить, что развитие это шло неравномерно – иногда опережая, иногда отставая от развития мышления. Примером опережения может служить идея единобожия, на протяжении тысячелетий то вспыхивавшая, то угасавшая в многобожной практике отдельных культур. Примером отставания может служить нынешнее время: я уже упоминал о разрыве между научным накоплением фактов познания мира и философским осмыслением этих фактов. Ещё больший разрыв наблюдается между онтологией «мирского» и онтологией «божественного». Но этот разрыв объясним с математической точки зрения: познание научное есть функция линейная и, следовательно, не имеющая предела; познание же религиозно-философское имеет пределом Бога,  а значит, является функцией нелинейной.
Кроме того, поклонникам значимости научного познания не стоит забывать о том, что знания человек не только приобретает, но и теряет. Возьмём, к примеру, «продвинутого» пользователя интернета и изолируем его на участке дикой природы: он очень быстро превратится в первобытного собирателя – ведь все навыки изготовления орудий труда, добывания огня, охоты на животных и т.д. им давным-давно утрачены, а имеющиеся знания, неприложимые к повседневной практике, забудутся в течение нескольких лет.
С учётом такой потери знаний линейная функция накопления познавательного материала вовсе не будет выглядеть такой уж круто восходящей кверху, и нам вряд ли захочется пыжиться от гордости, глядя на график этой функции.
С другой стороны, нас не должно повергать в уныние наличие предела религиозно-философского познания, поскольку интуиционную  часть высшего мышления человека всё более тревожат проблемы заданности развития, проблемы связанности развития научного знания с общим развитием организма человечества – организма, существование которого наиболее передовые умы уже начали признавать. Другими словами, нас тревожит, не «подсело» ли человечество на «наркотик» научного познания и не является ли этот «наркотик» причиной вырождения и гибели человечества в обозримом будущем.
Теперь же, читатель, перейдём непосредственно к теме этого параграфа. Каким же образом идея Бога выражалась в представлении человека с развитием типов его мышления? Вспомним характеристику низшего мышления, данную во второй главе (п. 1): это мышление рассудочное, потребительское, обеспечивающее основные потребности индивида.
Исходя из задач этого уровня мышления и его представлений об окружающем мире, человек должен был относить к области «божественного» всё непонятное природное. Подчеркнём: речь идёт именно о природном, т.е. чувственно-материальном. Понятия «неизвестное» для низшего мышления попросту не существовало; существовали невидимые причины видимого природного явления, – и эти-то реальные, но только почему-то невидимые, причины носили именование «духа». Таким образом, понятия «дух», «духовное» относились также к сфере природного, которое являлось лишь следствием этих причин.
А поскольку природных явлений было много, то необходимо много было и природных «духов». Но «дух» низшего мышления не имел облика «бога»: поскольку человек не был ещё интуитивно отграничен от членов рода или племени, он воспринимал себя лишь частью этих сообществ, – и поэтому больше чем на звание главы или предка рода или племени «духу» рассчитывать не приходилось.
Эти природные духи, в соответствии с оценочными категориями низшего мышления делились на добрых-злых, а также на полезных-неполезных. Известная (и неустранимая) склонность низшего мышления к профанации, к объяснению высшего низшим сводила доброе к полезному, нивелируя всякое различие между ними. Подобный же процесс приводил неполезное к вредному и злому; а посему в древнем низшем мышлении остались только две категории «духов» – добрые и злые, за которыми легко угадывались неназываемые польза и вред.
Современное низшее мышление, как и древнее, столь же неспособно разделить эти две оценочных категории. Поэтому «боги» потребительского мышления – те же польза (в её производном значении «выгоды»), и вред, носящие имена «успеха» и «неудачи». Прислушайтесь к самой главной характеристике человека в устах представителя потребительского мышления: это будут слова «успешный человек» или же «неудачник»! эти слова настолько ярко маркируют данный тип мышления, что, услышав их, Вы будете точно знать, как и о чём разговаривать с произнёсшим их человеком.
На уровне среднего мышления с представлением о Боге происходят значительные перемены. Осознание человеком своей индивидуальности и влияние доминанты антропоцентризма требуют «духа», почти или совсем не связанного с данным родом или племенем, отдалившегося от них. Такой дух начинает превращаться в «бога» путём абсолютизации основных сторон человеческой индивидуальности – телесно-природной и личностной.
Абсолютизация стороны телесно-природной создала целый пантеон богов, отвечающих за те или иные явления природы и человеческой деятельности. Путём абсолютизации телесно-природного шла античность. Этот путь оставил человечеству высокоразвитую культуру труда и мышления и явился «матерью» современной цивилизации. Читателя, желающего иметь исчерпывающие представления об античности, я отсылаю к работе А.Ф.Лосева «История античной эстетики».
Но весь огромный пласт античной философии, относящийся к вопросу о «начале начал», представлял Бога, если присмотреться внимательно, скорее, в качестве «управителя» мира, – несмотря на старания многих философских школ оградить его от этой неприятной докучливой обязанности. Творение как таковое выглядело, да и было, в сущности, делом, скорее, низших уровней, а управление передавалось мыслителями в руки Судьбы или Рока, имевших сомнительное происхождение и достаточно неопределённые «должностные обязанности». И, несмотря на гигантские усилия античной мысли, вопрос о происхождении материи так и остался невыясненным. Идея, логос, смысл для того, чтобы обрести телесность, должны были встретиться с уже существующей  материей (хотя бы в форме «не-сущего») и оплодотворить её («семенные логосы» стоицизма).
Итак, Бог античности был не в силах ни сотворить мир, ни управлять им без посторонней помощи. И здесь мы обратим наш взор на восток, на народ ещё более древний, нежели сами греки и римляне, на иудеев.
Этот народ с самого своего появления на исторической сцене был тесно связан с одной из самых древних земных цивилизаций – египетской. Отличительной  чертой этой цивилизации было сочетание политеизма с фактически божественной фигурой земного владыки – фараона. И, развивая собственную идею единобожия, иудеи, долгое время бывшие его подданными, невольно оглядывались именно на фигуру фараона – земного бога, свободно властвующего по собственному усмотрению. Именно личность фараона явилась прообразом иудейского Яхве, бога, столь отличного от полумёртвого, застывшего в своём блаженстве «Бога» античности. Этот Яхве, как и любая живая и здравствующая личность, был богом деятельным, совавшимся во все мелочи своего «хозяйства, казнившим и миловавшим по своему усмотрению, требовавшим от верующих полного и нерассуждающего повиновения и не терпящего никаких соперников.
Столь неленивого, деятельного Бога быстро возмутило бессмысленное летание над почему-то уже существующей бездной, и он решил создать мир. А поскольку у Создателя, кроме бездны, под руками не было ничего, он, нимало не смущаясь этим обстоятельством, создал мир из «ничего».
Такова, изложенная в анекдотической форме, версия возникновения уи развития у иудеев идеи единобожия. Главное в этой версии – абсолютная, ничем не ограниченная свобода Личности, превалирующая над всем природным, как подчинённым этой Личности.
Вывод: Боги среднего мышления есть результат развития и абсолютизации двух основных сторон такого мышления – онтологически-природной и интуитивно-личностной. Как первая, так и вторая имели свои достоинства и недостатки; так, античные боги были безукоризненно обоснованы философски, но личная творческая сила их была близка к нулю. Личный Бог иудеев обладал феноменальной творческой силой, но представлял собой философского младенца, совершенно неубедительного для высокоразвитого рефлексирования греков и римлян. Совершенно очевидной являлась необходимость диалектического объединения этих сторон в одной фигуре. И такое объединение, с появлением высшего мышления, произошло в феномене христианства.
Вернёмся к определению высшего типа мышления: мышление высшего типа есть продукт синтеза разумного и интуитивного мышления, свободный от воздействия антропоцентризма и направленный на чистое познание.
Какое же представление о Боге может сложиться при этом типе мышления – вопрос, на который нам следует ответить в этом параграфе. Нужно сказать, что, поскольку само высшее мышление – продукт синтетический, то и продукт такого мышления, т.е. представление о Боге, тоже складывается не одномерно. Мыслимы три направления развития представления о Боге: а) с преобладанием разумных тенденций; б) с преобладанием интуитивных тенденций и в) с «рождением» богочеловеческой Личности в результате одновременной абсолютизации и сублимации личности человеческой.
Какие же феномены, подтверждающие существование этих трёх направленностей, мы видим в исторической ретроспективе?
Первое направление основывалось на фактоотражающем, доказательном познании, которое в наше время называется научным: его представители пытались познать Бога, «измыслив» его. Познаваемость Бога, объективируя и абсолютизируя его надприродную сущность, ставилась во главу угла многочисленными гностиками в переходный период от античности к новому времени. Заметим, что гностицизм появился значительно раньше христианства, но охотно использовал  идеи последнего  в своих современных христианству построениях. В настоящее время примером такого направления в богостроительстве является сайентология.
Второе направление характеризовалось абсолютизацией интуитивной стороны познания и строило своё представление о Боге на основе достижения таких состояний человеческой психики, которые позволяли «соединяться» с Богом и получать знание о нём внемыслительным путём, путём «озарения». Эти состояния получаются либо в результате самоуглублённой медитации, либо в результате доведения себя до состояния сверхразумного экстаза; а всё это направление называется мистикой.
К этому же направлению относится и представление об абсолютной непознаваемости Бога – агностицизм. «Больным» местом агностицизма является противоречие между его основным принципом и фактом существования у исторического человечества представления о Боге. И это противоречие невозможно разрешить  без перехода от мышления  диалектического к мышлению синкретическому, без открытия многоуровневости Живого и без учёта взаимовлияния этих уровней на развитие мышления друг друга.
Особенностью третьего направления, не отдающего предпочтения ни разумной, ни интуитивной стороне познавания Бога  является появление идеи, абсолютизирующей и сублимирующей личность человека до Личности Бога, – идеи Богочеловека. Именно такая идея, уравновешивающая личностное и природное, разумное и интуитивное, идеальное и материальное, – позволяла высшему мышлению создать весьма гармоничный образ, впервые ставший не родо-племенным, не замкнуто-национальным, но общечеловеческим представлением о Боге.
Естественно, что такая идея не появилась как изолированное явление: энергия, заключавшаяся в ней, породила круг сопутствующих идей – как, например, идею вечной жизни души (поскольку Бог бессмертен, а душа – часть Бога); идею «спасения» души, о которой мы подробно поговорим позднее; или более частную идею «вознесения», выражавшую наглядно сам процесс сублимации человеческой личности.
Однако никакой процесс не может быть характеризован односторонне в силу наличия в человеческом мышлении оценочных факторов. Неизбежным следствием мифологической абсолютизации человека была абсолютизация всех его качеств – и хороших, и дурных, – и это мы видим на примере античных богов, которые, благодаря антропоцентризму среднего мышления, являются просто «вечными людьми». Неизбежным следствием сублимации высшим мышлением телесно-личностной сути человека до уровня Бога явилась профанация Бога до субъекта человеческого уровня. В самом деле, никакое апофатическое богословие, исключающее всякое сходство Бога и мира (в том числе и человека), не сможет опровергнуть того факта, что мышление Бога является, по сути, человеческим! Даже одно лишь наличие в том и в другом мышлении одинаковых оценочных категорий заставляет предполагать чуть ли не родственную близость двух субъектов.
Не будем забывать и о том, что идея богочеловечества появилась в переходный период развития человеческого мышления от массового среднего к первичным формам высшего мышления. А это говорит о том, что влияние антропоцентризма на эти первичные формы было ещё очень большим, – и потому-то данная идея овладела общественным сознанием неожиданно быстро – всего за два-три века.
Важным и своевременным замечанием к характеристике как всех типов мышления человека, так и к характеристике представлений о Боге, свойственных этим типам, будет следующее: нельзя считать развитие  типов мышления только последовательным, линейным процессом, при котором предыдущие стадии отмирают с наступлением следующей. Наоборот: все типы мышления «живут и здравствуют одновременно, хотя развивались действительно поступенно  на основе предыдущей, более низшей, ступени. Поэтому даже самое современное представление о Боге не может не отражать в себе историю своего развития. В дальнейшем эту взаимосвязь мы будем учитывать, когда станем переходить от мышления диалектического к мышлению синкретическому, от «борьбы и единства противоположностей» к многофакторному сотрудничеству взаимовлияющих и взаимосвязанных уровней Живого, – и, на его основе, к преодолению христианского представления о Боге.
Заключение: Развитие представления о Боге взаимосвязано с развитием человеческого мышления. Разное в разных типах мышления, оно следует закономерности обобщения частных групповых представлений в общечеловеческое представление о едином Боге. Религиозно-философские различия на нынешней ступени развития не являются значимыми, поскольку нивелируются общечеловеческим представлением о родстве человеческого и божественного мышления.
§2. Абсолютная Личность монотеизма. Перенесение свойств личности человека на личность Бога – «ахиллесова пята» религии.
Мы подошли, читатель, к ступени, на которую высшее мышление человека возвело Бога в ходе исторического развития и на которой находится значительная часть мировых религий, – к ступени монотеизма. Монотеизм, или единобожие, стал последней ступенью развития представления о Боге для диалектического мышления – мышления, парадигмой которого является формула «тезис – антитезис – синтез» .
Что же из себя представляет диалектическое мышление в плане его структурных принципов, к какому архетипу восходят эти принципы?
Более двух с половиной тысяч лет развития человеческой цивилизации прошли под знаком господства диалектики. Естествоиспытатели, философы, богословы привыкли, не задумываясь, считать её фундаментом человеческого мышления. Тем не менее, диалектика, как всякий этап развития, вырастает из семени противоречий предыдущих этапов и сама служит питательной средой для семени следующего этапа, – семени, рождённого противоречиями самой диалектики.
Структурными принципами диалектики являются:
1. Привязка качественных изменений к изменениям количественным.
2. Принцип противополагания категорий.
3. Принцип «борьбы», порождающей новое единство.
Все эти принципы, основанные на архетипе «дуализма» и выработанные ещё в начальный период развития диалектики, до последнего времени не подвергались критическому осмыслению. Между тем, у каждого из них имеются свои слабые стороны, не учитывать которые на нынешнем этапе развития мышления становится невозможным. Эти слабые стороны мы обсудим в нашей последней главе о преодолении христианства
После этого необходимого вступления мы переходим непосредственно к теме монотеизма как естественного результата развития представлений о Боге в высшем мышлении человека.
Как бы мы ни старались утверждать, что эволюция представлений о Боге происходит от простого к сложному, видимое количественное развитие убеждает нас в обратном. В самом деле, неисчислимое множество природных «духов» родо-племенного периода развития общества   снижается до вполне обозримого числа божественных сущностей рабовладельческой античности и окружающих её сопредельных цивилизаций. В то же время в недрах этой общности развивается идея личности, где всё более значимую роль начинает играть представление о свободе воления как об отличительном признаке этой самой личности. И вот на основе этой идеи происходит разрыв человеческих  представлений с космическими богами и мифологией античности, и начинает развиваться новая мифология – мифология личностного божества.
Почему я, вслед за А.Ф.Лосевым, говорю о так называемой «священной истории» как о мифологии – потому что божество священной истории формируется при помощи тех же самых «богопорождающих»  способов – абсолютизации (т.е. доведения качества до предельных значений) и сублимации (возведение на новый качественный уровень) уже не природно-космической, но личностной стороны человека.
И вот здесь-то в качестве доминирующего принципа этой новой мифологии на первый план выступает иерархизм и его действующая модель – иерархическое устройство человеческого общества. Повинуясь этому принципу, абсолютизация доводит количественную сторону божественности до неизбежной, доминирующей над всем, единицы, а сублимация провозглашает эту единицу высшим совершенством. Но именно в этот момент начинается «игра в прятки» вокруг понятия «совершенства», приводящая «игроков» к созданию абсолютно доброй (или всеблагой) и абсолютно злой личностей.
Такое разделение в данном случае не является слабостью самого диалектического метода; наоборот, оно показывает нам последствия  отхода от диалектики ради определённой цели. Увы, человеческая личность даже в её высшем выражении не смогла преодолеть свой собственный дуализм Добра и Зла и синтезировать божественную личность, свободную от этого дуализма и переплавившую его в новое, неизвестное на человеческом уровне , качество.
Но, кроме прочего, это, скорее всего, вынужденное разделение заставляет нас ещё раз обратить внимание на удивительное упорство, с которым человеческое мышление переносит на божество собственные качества. Как бы ни отказывалось апофатическое богословие от всякого сходства Бога с человеком, тем не менее, мышление Бога в любой религии является мышлением человеческим – ибо мы не знаем никакого другого мышления. Как говорится, бог слона мыслит и поступает как слон. Именно это бессилие оторвать божественное мышление от человеческого является «ахиллесовой пятой» всякой религии, основанной на принципе подобия.
§3. Развитие понятий «святости» и «грешности»  на основе представлений о добре и зле. Необходимость и неизбежность появления «абсолютно доброй» и «абсолютно злой» личности.
В  предыдущем параграфе мы привели высшее мышление человека к идее Божественной Личности. Но любому человеческому сообществу высший тип мышления присущ только отчасти, – и семя этой идеи упало на почву самого массового – разумного – мышления со всеми его антропоцентрическими представлениями. Да, уважаемый читатель, «отцом» всякой религии является мудрость, «матерью» же – разум. Так произошло с христианством; так происходило и с другими религиями, и разница состояла лишь в соотношении «отцовских» и «материнских» черт в  родившемся «чаде». Потому-то развитие этого «чада» идёт не так, как представлялось обоим «родителям», но своим, только ему присущим путём.
Каким же путём развивалось представление о Добре и Зле в этот критический период перехода от космической (в античном понимании) к личностной основе мироустройства?
Здесь нужно сделать небольшое, но чрезвычайно важное замечание: в истории философской мысли этот переходный период от античности к средневековью называется синкретизмом, и основной его характеристикой  является смешение и даже срастание воззрений уходящей античности и возрастающего христианства. Но и нынешний период, начавшийся с упадка христианства и появления на авансцене философии позитивистов и Гегеля и продолжающийся поныне, тоже является синкретизмом в широком смысле этого термина. Но основным конфликтом  этого нового синкретизма является не конфликт между христианством и какой-либо нарождающейся религией, а конфликт между исчерпавшим свои возможности диалектическим типом мышления и новым, изначально лишённым доминирующей роли дуализма, многофакторным, сводящимся не к «борьбе», а к сотрудничеству факторов, мышлением.
Выделим эту мысль отдельным определением: синкретическим называется мышление, основанное на учёте взаимовлияния неопределённого количества факторов  (многофакторности) и предполагающее сотрудничество  этих факторов системообразующим принципом мироустройства.
В дальнейшем на этом определении будет строиться вся наша логика преодоления христианства; сейчас же мы возвращаемся к логике диалектики, ибо ей и только ей определялся ход развития понятий «святости» и «грешности», основанный на дуализме категорий Добра и Зла.
Понятие «греха» как несоответствия помышляемого либо совершаемого действия определённому морально-нравственному стандарту всегда существовало внутри человеческих сообществ. Но исключительное значение оно приобрело в христианстве по причинам, которым мы позднее посвятим отдельное исследование. Теперь же нас  интересует рождение от этого частного понятия всеохватывающего общего понятия «грешности» и неразрывного с ним противоположного ему понятия «святости».
Если мы внимательно присмотримся к этому последнему понятию, то сквозь привычный ореол сублимированного представления  разглядим фигуру весьма древнего понятия «совершенства». Совершенство же всегда связывалось с образом сияющего светила или же с образом ещё более торжественным, ещё более воздействующим на душу человека, –  образом звёздного неба, величавого в своём покое космоса. Именно солнечное сияние явилось прообразом  будущих нимбов над головами христианских святых.
Но совершенство в античности есть предел восхождения понятий Добра, Красоты, Мудрости, Справедливости, имеющих общее наименование Блага. А поскольку эти понятия характеризуют именно совершенную Личность, то христианству оставалось только принять на вооружение это совершенство, именовав его «святостью». Бог свят, поскольку он  совершенство, – вот главное утверждение христианства!
Стоп, читатель! А куда же, спросите Вы, исчезло несовершенство в лице зла, безобразия, глупости, несправедливости, – ведь все перечисленные выше качества принадлежат, как и их противоположности,  прежде всего человеку и ничего не значат без человека, то есть сами по себе! Античность не разделяла человеческого естества, сублимируя на его основе своих природно-космических богов. Почему же абсолютно свободная личность Бога вдруг оказывается ограниченной в части своей свободы именно в христианстве?
Вот здесь нам предстоит  непростой дискурс о целеполагании античного и христианского богопознания. Для античного мыслителя мир вечен, и демиург не творит его – он его организует. Личный же Бог христианства – это именно творец мира, он творит мир «из ничего»; а это заставляет предположить, что материал для творения содержится в самом Боге. Но поскольку Бог есть совершенство, то и материал – то самое «ничего» – должен быть совершенным. Почему же логика христианства «изыскивает» возможность для мира оказаться не-совершенным?
Именно такое изыскание является целеполагающим для дальнейшего развития христианской теоретики. Античность не смогла разрешить проблему Добра и Зла на путях Единого; христианство же искало – и нашло! – решение этой проблемы на путях разъединения, разделения – на путях персонализации сотворённого Богом.
Вспомним о «потере» Божественной Личностью части своей свободы в отношении несовершенства. Неужели всё несовершенство извергнуто Богом из себя вместе с сотворённым миром? Похоже, что дело обстоит именно так, но с маленьким уточнением: персонифицированное несовершенство абсолютизируется христианством в фигуру «абсолютно злой» личности, обладающей, наряду с Богом, собственной свободной волей, но – неспособной творить Добро.
Итак, мы получили два ущербных персонажа: один всеблаг, но не может творить Зло; другой, явившись отражением первого, неспособен творить Добро. Нам осталось довести дело до конца – избавиться от ущербности. И вот тут-то нам на помощь приходит самая обыкновенная математика. Известное свойство бесконечности не изменяться от прибавления или вычитания конечных (частных) величин как нельзя лучше годится для нашей цели. Бесконечный Бог, извергнув вместе с миром часть своей свободной воли, остался бесконечным всеблагим  Богом; совершенство в качестве недостижимого предела оказалось недоступным Диаволу. Наши усилия по получению нужного нам Бога привели к необходимому результату!
Мы снова намеренно упростили проблему совершенства и несовершенства, введя в рассуждение фактор целеполагания. На самом деле этот фактор никогда не был осознанным моментом в христианской истории, присутствуя лишь подспудно. Понятие злого начала существовало и в античности, но там оно представлялось в виде орудия Судьбы; христианство же, наделив это начало свободной волей, сделало его личностью, подобной Богу.
Подводя итоги нашего дискурса, мы видим, что христианское учение о раздельном существовании абсолютно всеблагого Бога и порождённого Богом, но отделившегося, «отпавшего» от всеблагости в результате свободного волеизъявления абсолютно «злого» начала – Диавола -  является лишь логическим оформлением дуализма, изначально присущего диалектическому методу, и неустранимого в рамках этого метода мышления.
Эта же самая возможность «отпадения» от Бога в результате свободного волеизъявления соединится в ходе развития христианской теоретики с понятием  «грешности», породив учение о «первородном грехе» – учение, принёсшее человечеству неисчислимые страдания и оказавшее весьма полезную услугу Диаволу, фактически уравняв его с Богом; учение, возложившее на человека груз априорной, изначальной виновности перед Богом.
§4.Философская проблема несводимости Добра и Зла к абсолютной общности. Тупик «свято-грешного» дуализма  как результат перенесения свойств человеческой личности на личность Бога.
Почему же, несмотря на наличие высшего типа мышления у своих наиболее ярких философов, христианство не смогло прийти к полному, неущербному и непротиворечивому, единобожию, остановившись на его предваряющей стадии, на диалектическом противоречии «тезис – антитезис»? ведь молчаливо принимаемая за «синтез» идея триединства божественной сущности на деле означает лишь триединство самого Блага, но никак не созидание некоей общности на основе действительно противоположных, абсолютизированных сущностей, олицетворяющих Добро и Зло.
Главную причину такого положения дел я усматриваю как в определённой ущербности понятий Добра и Зла, так и в их философской несводимости в рамках диалектического мышления. В самом деле, Добро и Зло не являются ни отдельными сущностями, вовлечёнными в общий процесс становления некоторой третьей сущности, ни даже признаками или свойствами какой-то одной сущности, являющейся нам в процессе  своего становления. Добро и Зло есть категориальные признаки или, как мы говорим, оценочные факторы самого процесса становления; а значит, ни в какой момент времени  они не могут быть ни разделены на отдельные единичности, ни сведены в некоторую диалектическую общность.
Таким образом, признавая Добро и Зло в качестве сущностей, христианство вынуждено было пойти на подлог, искусственно разделив неделимое и назвав сущностью то, что ей ни в коей мере не является. А поскольку две стороны одной сущности – а это сам процесс становления – никак не сводимы в нечто диалектически третье, то мы имеем философию, остановившуюся в развитии именно в тупиковой позиции «двоебожия», где всеблагой Бог и его не менее грозный противник находятся в состоянии вечной «борьбы». А эта «борьба» и есть то самое единство, синтезированное из «тезиса» и «антитезиса» диалектического мышления.
Теперь рассмотрим положение об ущербности понятий Добра и Зла, выдвинутое нами выше. Опора этого положения – тот факт, что всякий процесс есть интегрирующий момент взаимодействия неопределённого количества составляющих факторов, ни один из которых не является носителем  «доброй» или «злой» окраски, а следовательно, и сам процесс не является таким «носителем». Что же тогда может быть источником такой окраски данного процесса? А это всегда сама оценивающая сторона, сама личность, в феномене которой только и появляется впервые оценивающий фактор мышления; а ещё точнее – выгоды и невыгоды этой личности, имеющие быть в результате данного процесса.
Ущербность понятий Добра и Зла естественным образом переходит и на абсолютизированные на их основе сущности,  то есть на личности Бога и Диавола. Всемогущий Бог не может творить  Зла (а это, между прочим, половина действительности), и в то же время жестоко карает «проштрафившихся» грешников, с точки зрения которых даже справедливая кара есть Зло. Всемогущий «Анти-Бог» почему-то не может творить добра – хотя бы назло своему противнику! – и тут же мы видим, что непримиримые враги успешно сотрудничают в деле наказания грешников, т.е. Диавол, по сути, оказывает добрую услугу Богу.
Разбираясь во всей этой путанице, мы видим, что ни изощрённая схоластика, ни мистическое «озарение» не избавляют нас от порочности самого диалектического метода мышления, основанного на доминанте противополагания. Метод этот, прибавляя, в сущности, к двум координатам плоскости («тезис – антитезис») третью («синтез»), в результате даёт объём, но объём, лишённый главного свойства – определённости. А эту определённость может дать только меньшая неопределённость, ограничивающая большую – множество точек, образующих поверхность тела. Вот это множество точек мы и назовём множеством факторов, а метод мышления, учитывающий влияние каждого из них, – многофакторным или, как мы договорились, синкретическим.
Представлению о Боге, основанном на синкретическом мышлении мы посвятим последнюю главу нашей работы. А сейчас, в заключение этого параграфа, мне хочется подчеркнуть самое главное: представление о Боге как средоточии святости и антагонистичное ему представление о Диаволе полностью зависит от представления человека о собственной личности и содержит множество неувязок и противоречий, говорящих о несовершенстве метода мышления, применяемого в христианской философии.
§5. «Обеление» Бога.
Сам термин «обеление» вызывает ассоциацию с чем-то незаконным, связанным с попытками скрыть какие-то тёмные стороны предмета обсуждения, и привносит обвинительную ноту в общий тон дискуссии. Тем не менее, автор, применяя этот термин, просит читателя исключить такое его понимание и воспринимать только как характеристику объективных процессов мышления. И, кроме того, понятие «обеление» относится не только к христианской философии, но и к любой другой: ведь сам процесс сублимации имеет много общего с «избавлением от несовершенства» – а именно этот смысл имеет термин «обеление» в контексте данного параграфа.
Вспомните, читатель: в предыдущих параграфах этой главы мы в несколько игривой форме высказывались по поводу «извержения из себя» несовершенства и наделения им мира при творении последнего, упирая на то обстоятельство, что христианский Бог-творец создал мир «из ничего». В пылу дискуссии автор никак не обосновал это утверждение; между тем, тут есть над чем поразмыслить – ведь собственную волю и свободу её изъявления Бог дал человеку тоже в момент его сотворения.
Здесь возникает троякий вопрос:
1.Каким образом  и с какой целью, творя мир из совершенного материала (а «ничто» есть тоже своего рода совершенство), Бог внёс несовершенство в результат творения?
2.Является ли несовершенство мирообразующим принципом и можно ли считать процесс становления мира движением к совершенству?
3.Следует ли считать свободу волеизъявления основой несовершенства человеческой личности – а, следовательно, основой несовершенства человеческого представления о Боге?
Отвечая на первый вопрос, нам следует прежде всего довести до предельной точности наше собственное понимание «совершенства», а затем, в рамках диалектического мышления, сравнить его с другими.
Обратимся к примеру из предыдущего параграфа, где мы представили себе диалектический принцип как систему координат трёхмерного безграничного объёма. Такой объём в любой момент своей вечности (а «любой» здесь равняется одному-единственному «есть») имеет две неразделимые характеристики: определённость и неопределённость. Определённостью является точка начала координат, поскольку она не имеет размера; неопределённостью же – сам этот безграничный объём. Но так как точка начала координат может находиться в любом месте этого объёма, то и сам этот объём приобретает некоторую – я бы сказал «виртуальную» – определённость.
Итак, диалектический объём имеет две характеристики: истинную определённость точки начала координат и виртуальную определённость своей безграничности. Нетрудно догадаться, что совершенной является именно определённость начала координат, а определённость самого объёма несовершенной в силу своей «виртуальности». А поскольку Творец из «ничего», т.е. из точки, не имеющей размера, сам находится в этой точке и является тем самым «началом координат», то на долю сотворённого остаётся виртуальная определённость, которая есть лишь приближение к совершенству или, собственно говоря, функцией, для которой совершенство является пределом.
Отсюда можно сделать вывод, что для любой философии, базирующейся на принципе сотворённости мира, вопрос о цели «внесения» Богом несовершенства в сотворённое не имеет смысла, поскольку мир может быть сотворён только несовершенным. Виртуальная определённость сотворённого в данном случае выступает в облике возможности совершенства с Богом в качестве предела. Таков один из результатов процесса сублимации представления о Боге в категории совершенности.
Но логика такого процесса может иметь и обратный знак: ничто не мешает рассматривать сублимацию с позиции нарастания несовершенства. Тогда предельным значением процесса будет нуль совершенства, что равняется абсолютному несовершенству. Но такой абсолют, как бы парадоксально это ни выглядело, тоже представляет собой совершенство, только взятое с обратным знаком. Так мы получаем второй результат процесса сублимации личности – фигуру Анти-Бога, именуемого «Диавол».
Наш второй вопрос – является ли несовершенство мирообразующим принципом и  можно ли считать процесс становления мира движением к совершенству?
Термин «мирообразующий принцип» взят мной из неоплатонизма, где таким принципом, как известно, является эманация сверхсущего Единого. Но в античной философии мир хотя и цикличен, но вечен; в христианстве же мир – «одноразовое» явление, причина которого – божественная деятельность. Исходным моментом такой деятельности Бога является его свободное воление, представляющее воплощение некоего Замысла.  Поэтому мирообразующий принцип христианской философии должен разыскиваться нами на переходе от Замысла к волению – в области начала становления. Эта область характеризуется появлением четвёртой координаты – времени и, соответственно, второй неопределённости плюсом к первой неопределённости безграничного объёма. Мы видим, что в момент начала творения происходит мгновенное рождение неопределённости – а мы уже выяснили, что неопределённость есть выражение несовершенства. Поэтому можно утвердительно сказать, что несовершенство действительно может быть названо Божественного Замысла, ибо это единственный принцип, предполагающий стремление к совершенству (к Богу или Диаволу), то есть становление, – и делающий мир динамично развивающимся.
Гораздо сложнее дать ответ на вторую часть вопроса, поскольку «стремление» и «движение не равнозначны по отношению к реальности. Здесь всё будет зависеть от того, в какую сторону направлено движение большей части мира и к какому совершенству стремится эта часть – к божественному или дьявольскому; тем более, что и само стремление обуславливается человеческим, далеко не всегда близким к истине, представлением о Боге. Но мы незря говорим о мире в целом, потому что, в отличие от диалектики, в синкретике мы будем учитывать движение всех уровней Живого, – и лишь тогда сможем дать окончательный ответ на поставленный вопрос.
Следует ли считать свободу волеизъявления основой несовершенства человеческой личности и, следовательно, основой несовершенства человеческого представления о Боге – наш третий вопрос.
Давайте, Читатель, вернёмся на минуту в самое начало нашего исследования, к определению личности: оно нам нужно для того, чтобы понятие свободы этой самой личности не казалось «ниоткуда» взявшимся;, тем более, что в последних параграфах мы употребляем его постоянно.
Итак, «личностью называется ограниченная идеально-физическая сущность, осознающая себя и действующая исходя из собственных представлений».
Вот это окончание «… и действующая исходя из собственных представлений» и есть «свобода»! действия человека могут быть умными или не очень, или вовсе глупыми, – но они свободны, пока не существует внешнего принуждения. Для Бога не существует внешнего принуждения в принципе, поэтому он абсолютно свободен; человеку приходится учитывать ограничивающие его представления факторы, поэтому он свободен относительно.
Что же нас интересует в этой относительной свободе действия, коим является волеизъявление? (Читатель наверняка заметил, что я нигде не употребляю слова «выбор», а пользуюсь вместо него термином волеизъявление. И вот почему. Моралистическая направленность христианства настолько сузила понятие «выбор», что превратила его в предпочитание одного из двух вариантов: «хорошо – плохо», «справедливо – несправедливо» и т.д.; а обыденное потребительское мышление и вовсе исключило все варианты, оставив лишь один: «выгодно – невыгодно». Поэтому философу, если он хочет, чтобы его правильно понимали, пользоваться столь ограниченным понятием просто нельзя!)
А интересует нас соотношение этой свободы волеизъявления личности с качественной стороной совершенства – иными словами, вопрос зависимости. Похожий широко известный вопрос о курице и яйце в рамках дуализма не имеет решения (кроме анекдотического «сначала был петух»). Ясно, что этот вопрос зависимости сводится, в данном случае, к одному: является ли совершенство свободой, а свобода совершенством?
В такой постановке вопроса уже можно усмотреть основу ответа на него: в Абсолютной Личности, которая совершенна изначально, свобода её волеизъявления покоится не на представлении, а на абсолютном знании, – и, естественно, тоже совершенна. В личности ограниченной свобода волеизъявления относительна и зиждется не на основе истины, а на основе представления о ней, которое тоже относительно, т.е. несовершенно. Поэтому зависимость в этом соотношении однозначна: именно несовершенство человеческой личности, личности становящейся, выраженное через несовершенство её представления о мире является основой свободы волеизъявления человека – но никак не наоборот! Но и свобода волеизъявления, имеющая несомненное влияние на избрание человеком для себя модели представления о Боге – а такой моделью является религия – вносит вполне ощутимый оттенок в палитру человеческого несовершенства.
Как мы уже говорили, любая философия, базирующаяся на принципе личностного Бога, в процессе сублимации собственного представления избавляется от черт несовершенства и абсолютизирует до предельных значений категориальные признаки, причисляемые к совершенству.  Религия единобожия «обеляет» Бога своего представления в ходе его естественного развития, а не из каких-то морально-нравственных или меркантильных соображений. Естественность такого «обеления» не вызывает у последователей никаких вопросов и не может поколебать чувства чистой веры, присущее некритическому мышлению. И оттого столь трудны, а подчас и невозможны, дискуссии между сторонниками критического мышления и глубоко религиозными людьми, воспринимающими всякое иное мнение как несоответствующее Божественной Истине, данной «отцам-основателям» или «пророку» свыше. Не способствует таким дискуссиям и естественная, неуничтожимая слабость самого критического мышления, выраженная недоказуемостью теоретизирования о Неопределимом.
Главной же слабостью философского мышления на нынешнем этапе является то, что в течение многих веков составляло его силу, в пух и прах разбившую метафизические представления древности, – диалектический тип этого мышления. Именно диалектика оформила и ввела в философский обиход понятие противополагания категорий, узаконив таким образом априорный, интуитивный дуализм «одного и иного», а затем мучительно и не всегда успешно находила объединительные моменты, свидетельствующие о рождении в процессе синтеза действительно нового качества, новой категории. И наибольшей неудачей диалектического мышления, наглядно продемонстрировавшей пределы его возможностей, явилось создание в рамках христианской философии представления о двух противоположных личностях Бога и Диавола, разъединивших и аккумулировавших нераздельные стороны человеческой натуры и несводимых ни в какое диалектическое единство.

Глава IV. Центральные положения и проблемы христианского учения.
§1.Христианство как одно из наиболее развитых представлений о Боге. Моралистическая направленность христианства. Проблема  «любви» в христианстве.
Пройдя длительный путь развития, к сегодняшнему дню христианство по исторической протяжённости сравнялось с античностью. От понимания человека как отдельной частички современного ему общества христианство пришло к понятию личности вообще и Абсолютной Личности в качестве Бога. А вобрав в себя высочайшие достижения античной философской мысли и творчески развив их, оно на многие века предопределило ход исторического развития большей части – а опосредованно и всего – человечества.
Начиная эту главу, предупредим читателя, что у нас нет задачи рассматривать христианское учение целиком – о нём существует огромная литература, на много порядков перекрывающая тот объём знаний, которым обладает автор этого исследования. Но есть вопросы, на которые христианская философия даже за этот громадный, почти двухтысячелетний, срок так и не смогла выработать удовлетворительного ответа. Никакие ухищрения схоластики не спасали от бесконечных «почему» и «зачем» в таких областях как провидение, судьба, справедливость, необходимость Зла в человеческой жизни. И главной причиной неудовлетворительности таких ответов служила, во-первых, определённая (и неустранимая) ограниченность самого диалектического метода мышления; а во-вторых, «наделение» совершенной Абсолютной Личности несовершенным человеческим мышлением. Увы, христианство не смогло предоставить Богу права на мышление, отличное от человеческого, хотя и признавало Бога несоизмеримой с человеком величиной.
Особенно ярко такое наделение проявилось в христианской религиозной тематике, которая от трудных и неудобных вопросов миропонимания постепенно уходила к вопросам мировоззрения. А это означает не более и не менее, как уход от непосредственного постижения истины к постижению представления об истине, – потому-то столь важную роль в христианстве стали играть догматы, выработанные на церковных соборах, и высказывания отдельных его деятелей, т.н. «святых отцов». Христианство постепенно одевалось в панцирь ортодоксальных представлений, окаменевший за многие века и сведший практику учения лишь к морально-нравственной стороне жизни.
Слов нет, эта сторона жизни чрезвычайно важна для всего человеческого общежития, но вот понимание её важности в разных типах мышления (о чём мы подробно рассуждали во второй главе) – разное. Низшее мышление моральных принципов не вырабатывает: для него достаточно сложившихся обычаев; а словами о моральности того или иного поступка оно пользуется исключительно с точки зрения выгоды. Среднее мышление уже способно вырабатывать морально-нравственные принципы, но применение их на практике остаётся неоднозначным и также, большей частью, сводится к вопросам выгоды.
Высшее мышление всегда ставит  принципы морали и нравственности во главу угла и клеймит потребительское к ним отношение как недостойное; но его мнение – всего лишь мнение в ряду других, не составляющее, к тому же, преобладающей доли и воспринимаемое другими типами мышления как «высокие слова» или как «прекраснодушные мечты, далёкие от реальности».
Эти факторы работают во всех без исключения религиях; их действие проявляется в огромной пестроте религиозных феноменов – от высших проявлений доброты и сострадания у лучших представителей религиозного сообщества до фанатизма и изуверства «во славу божию» субъектов низшего мышления.
Очень близко к этой области и под воздействием тех же самых факторов развивалось и другое понятие – понятие «любви». Именно оно «не миром, но мечом» отделило христианство от иудейства; Бога – любящего Отца от Бога – Повелителя. Именно оно явилось той молнией, от которой вспыхнули и сгорели без остатка засохшие священные рощи античных религий. Но и ему не удалось сохранить первозданную, родниковую чистоту помыслов своего основателя… ибо никакой поток не избегает воздействия на него местности, по которой он протекает.
Мы с Вами, читатель, видим этот поток уже вблизи его устья и можем сравнивать с его начальным видом. Но такое сравнение мало что даст без учёта особенностей нашего метода мышления – пока ещё диалектического; поэтому выводы мы будем делать лишь предварительные и относительные, на которых, перейдя к синкретическому методу мышления, будем основывать выводы уже окончательные.
Что же понимается под утверждением, во многих своих вариантах имеющим общий смысл «Бог возлюбил своё творение»? Поскольку у нас речь идёт о представлении о Боге,, не будем обращать внимания на приписываемый Богу человеческий образ мышления и попробуем порассуждать в рамках этого представления.
Итак, Бог родил мир и, как всякий родитель, испытывает к своему чаду определённую эмоциональную привязанность. Но мир рождён несовершенным – для того, чтобы иметь возможность развиваться: ведь совершенство статично! А поскольку несовершенство есть Зло (по сравнению с совершенством), то «мир лежит во Зле» и сам по себе тоже есть Зло, но – обратим на это внимание – ещё Зло невинное, Зло потенциальное. Бог вынужден любить своё несовершенное творение, поскольку без этой любви его творение не сможет развиваться в направлении совершенства. Это опять же полная аналогия с человеком: мы любим нашу малышню независимо от качеств, которые в неё заложены. Для того же, чтобы растущее чадо не выходило за рамки приличного поведения и не чувствовало себя «пупом земли», существует наказание, – и Бог выражает свою любовь к чаду наказанием последнего! Чем больше провинность, тем строже наказание, – и вот уже кипят котлы, в которых варятся грешники, испытывая вечные муки; и вот уже идут несметные полчища исполнителей Божьей воли, дабы огнём и мечом взрастить любовь к Богу в сердцах, её лишённых!.. и немедленно нужен Дьявол, чтобы отвести гнев  наказуемых от «любящего» Бога и обратить его на искусителя свободной воли человека!..
О, какую страшную фантасмагорию нарисовали мы себе, дорогой читатель, ни на йоту не отступая от строжайшей логики мышления! О, как понятен теперь страшный взор угрюмого лика, взирающего на нас из-под купола Храма… боже, какая ответная любовь может пробудиться к этому кошмарному Лику?.. разве только рабская любовь собаки к Хозяину, охаживающему её батогом!
«Раб Божий! – обращается христианство к человеку – возлюби Бога своего!» – да нужны ли такие призывы для свободного, любящего свободного же! О, христианство – не являются ли твои призывы дьявольской западнёй на пути сына человеческого?..
Давай же, Читатель, уйдём от этой порочной логики порочного представления о Боге, рождённого нашим порочным из-за своего несовершенства методом мышления! Давай же, наконец, осознаем истину, что мышление Бога не может быть мышлением ни человека, ни человечества, ни Галактики, ни Вселенной, – ибо оно лишь включает в себя эти мышления как живые органы своего живого организма – своей Абсолютной Личности. И тогда мы раз и навсегда покинем этот угрюмый Храм с его огненно-чёрным Ликом, неусыпно взирающим на нас из-под купола вечных небес! Но прежде – прежде воздадим хвалу Строителю самого первого, давным-давно ушедшего в небытие, но до сих пор живущего во многих сердцах Храма, который «… весь воздушный от синьки и мела» и который обязательно возродится, как только ум человеческий шагнёт на новую ступень познания божественной Истины!
Какой же вывод сделаем мы, наблюдая за тяжёлыми, усталыми водами потока христианской Любви? Вывод может быть только один: светлые и чистые вначале, воды эти вобрали в себя всю муть дуалистических интуиций, свойственных обыденному, потребительскому  мышлению громадной части человечества. И символом такого мышления является нынешний, ещё могучий и основательный, но оставивший далеко позади свои лучшие дни, Храм на возвышенном берегу христианской Любви.
§2. Неразвитость интуиционной части высшего мышления в христианстве. Понятие «отпадения от Бога».
В четвёртом параграфе главы 2-й мы исследовали высший тип мышления человека и выяснили, что он состоит  из дискурсивной и интуиционной частей, из которых вторая чаще всего  является связующим звеном между человеком и сообществом людей, к которому он принадлежит как структурная единеца. Говоря о самих сообществах – будь то Церковь или хоккейная лига -  мы отводили им роль промежуточного (квази-) организма или «органа» в организме человечества. Но главное – что такие сообщества (а это уже момент синкретического мышления) генерируют мышление собственное, похожее и непохожее на человеческое. Похожим его делают общие законы мыслительной деятельности организмов, и этими общими законами как раз и объясняется возможность интуитивной связи субъектов двух смежных уровней.
Чем же характеризуется собственное мышление христианства, какие черты его являются преобладающими и почему – вот тема этого параграфа нашей работы.
Во-первых, в этом квазимышлении работает фактор объединения-усреднения типа, что, с одной стороны, несколько повышает уровень среднего и низшего мышления, но с другой, к сожалению, профанирует уровень мышления высшего типа.
Во-вторых, внутри самогО высшего  типа, как мы уже говорили, наблюдаются известные вариации с преобладанием либо дискурсивной, либо интуитивной сторон мышления.
И третьим, характерным для авраамических религий признаком, является сужение поля мышления, уменьшение его объёма после достижения определённого максимума. Вот этот последний фактор мы и рассмотрим.
Как мы помним, преобладанием интуитивного мышления отличается мистицизм. Но на развитие христианской философии гораздо большее влияние оказало мышление дискурсивное. Многочисленные ереси – признак динамического развития христианского (как, впрочем, и других) мышления – заставляли его непрерывно уточнять формулировки основных положений учения, совершенствовать толкование трудных для понимания моментов, – и в результате интуитивная сторона христианского мышления постепенно угасала. Её ослабление оказало христианскому учению плохую услугу, лишив его значимого внутреннего контроля: как-никак, а именно мистицизм более всего утверждает отличие божественного мышления от мышления человеческого (хотя современный синкретизм продвинулся в этом отношении гораздо дальше). И как раз  на это время – время ослабления интуиции – приходится так называемый схоластический период, – период наибольшего развития дискурсивных методов мышления и, на их основе, появления наибольшего пласта христианской философии, в том числе и развитие понятия «отпадение от Бога».
Что же понимается под этим термином? В религии это – поставление человеком своей воли выше божественной. А вот для философа «отпадением» является самый факт появления у человека собственной воли, отличной от божественной. На этом различии построено множество спекуляций, связывающих свободу воли с понятием греховности и превращающих эту свободу воли в изначально присущее человеческой личности свойство «первородной» греховности.
Самая известная из этих спекуляций – легенда о грехопадении Евы и Адама и изгнании их из рая. С точки зрения критического мышления действия Бога в этой легенде куда более порочны, нежели действия Адама и Евы: ведь именно Бог преднамеренно создал условия для грехопадения, а затем обвинил попавшихся на приманку первых людей! И, однако же, ни одна из религий не возлагает в данном случае вину на самого Бога – вот насколько некритична «обеляющая» мысль как автора этой легенды, так и её «потребителей». Но эта некритичность ничуть не мешает поразительной живучести такого мышления. А это уже говорит, во-первых, об уровне мышления не только религиозного человека, но и того квази-субъекта, которого мы называем религиозным сообществом; а во-вторых,  об огромном влиянии мышления данного квази-субъекта на мышление своих структурных единиц, – несмотря на ослабление интуиционной составляющей христианского религиозно-философского мышления.
То же самое можно сказать и о понимании термина «отпадение от Бога». Понимать появление свободной воли человека как фактора, отделяющего человека от Бога, как «отпадение», можно только в дуалистическом, всецело определяемом оценочным фактором, человеческом мышлении, находящемся под сильным влиянием мышления квази-организма сообщества. И отход от такого понимания есть необходимый шаг для более глубокого познания истины.
§3. Учение о «первородном грехе». Необходимость такого учения для христианской теологии. Противоречивость всеблагости и всемогущества Бога.
Что же мы выяснили, читатель, в наших предыдущих рассуждениях об «отпадении» человека от Бога?
Прежде всего, выяснили его природу. «Отпадение, сводится к появлению у человека (шире: у сотворённой личности) свободной воли. Но эта свободная воля не появляется самопроизвольно: человека ею наделяет Бог, и, следовательно, «отпадение» есть закономерный и, как мы нынче говорим, естественный процесс, не имеющий никакой оценочной окраски. Кроме того, «отпадение» не есть суть явления: оно лишь одна из сторон упомянутого феномена появления свободной воли, его акциденциальный признак. И вывод здесь один: «отпадение» от Бога никоим образом не может быть вменено человеку в качестве вины; и такое вменение есть акт прямого обвинения Бога.
Но христианская традиция трактует «отпадение» не как получение человеческой личностью пусть и относительной, в пределах её возможностей, но всё же собственной свободы волеизъявления, а как порывание этой личностью связи с Богом. Согласитесь, читатель, что такая трактовка уже имеет оценочную окраску – и окраску явно отрицательную!
Но может ли такая трактовка появиться в системе отношений двух личностей – «дающей» и «получающей», Бога и человека? На этот вопрос существует лишь один ответ: такую трактовку может дать только третья, «наблюдающая» сторона, исходящая из определённой системы оценок. А такая система оценок появилась задолго до возникновения христианства: она, как мы помним, явилась порождением становящегося человеческого мышления.
Суть этой системы – противоположение категорий, из которых наибольшее для религии значение имеет противоположение Добра и Зла, святости и грешности. Нет нужды повторять определения последних двух категорий, но коль скоро темой нашей в этом параграфе является учение о первородном грехе, то стОит выставить некоторые «опорные реперы».
Как мы уже говорили, основой греховности в религии является наличие у человека свободной воли и возможности противопоставления этой воли воле Бога. Вот эта потенциальная возможность, которая изначально присутствует в человеческой свободе, и есть «первородный грех». А для того, чтобы человек как-то ориентировался в оценке своих и чужих поступков, первой задачей любой религии являлось создание набора правил и норм, то есть системы оценок. И эта система оценок носит название морали.
Таким образом, наличие морали делало человека одновременно и «судьёй» и «подсудимым» и утверждало запретительно-обвинительный уклон религии. Кстати, против такого уклона активно протестовал Иисус Христос, говоривший «не судите, да не судимы будете» и предпочитавший, чтобы человек судил себя сам.
Однако, основатель христианства, апостол Павел, был человеком другого плана, нежели Иисус, и с его «лёгкой» руки христианство в значительной мере сделалось религией, «обвиняющей» человека.
Но в чём же состоит причина появления учения о первородном грехе и необходимость его для христианской теологии? Если взять за аксиому неизменность законов мышления, то ответ на этот вопрос надо искать в истории появления понятия Зла, в истории его проявлений в разные периоды развития общества и – не в последнюю очередь – в духовных потребностях человека, формируемых его развивающимся мышлением.
Но не менее важным является учёт факторов влияния на это мышление мыслительной деятельности как квази-организмов человеческих сообществ, так и всего организма человечества.
Необходимость учения о «первородном грехе» для христианской теологии заключается в определении реального места человека между Добром и Злом. Нужно было как-то объяснить существование Зла в единой человеческой природе, его многоликость и могущество; и в то же время постоянное наличие в той же природе ростков Добра, проявлений высших человеческих качеств. Христианская философия неплохо справилась со своей задачей, определив общим источником и Добра, и Зла в человеческой природе свободу волеизъявления; однако, вопреки требованию диалектического принципа, она так и не решилась синтезировать на основе этих двух категорий новое качество, которое было бы присуще одному-единственному его носителю – Абсолютной Личности Бога-творца. Вместо этого, как мы знаем, христианская философия создала две абсолютные личности – Бога и Диавола, закрепив тем самым интуитивно-дуалистическое решение проблемы. Именно благодаря фигуре Диавола, «отпадение от Бога» получило негативную окраску, поскольку он первым поставил для себя собственную волю выше воли Бога.
Итак, потенциальная возможность противопоставления сотворённым собственной воли воле Бога («грех») получила нужное обоснование. Но здесь мы должны сразу же указать на следующее обстоятельство: противопоставление Диаволом воли Бога и своей собственной случилось, по свидетельству «священной истории» до грехопадения Адама и Евы, – а следовательно, первородный грех нельзя было вменять в вину первочеловеку. Вот поэтому-то и потребовалась легенда о причащении его ко греху через наущение Змия, олицетворявшего Диавола.
Косвенным образом  с появлением этой легенды решалась ещё одна немаловажная для религии задача – опорочивание мудрствования: ведь издревле символом мудрости была змея, «Змий». Основа мудрости, сомнение, оказывалось несовместимым с верой в истинность учения (и, следовательно, «грешным»), – что было весьма на руку «святым отцам».
Итак, христианское учение о «первородном грехе» достаточно успешно решало три важные задачи: 1) Придавало естественному процессу «отпадения» от Бога негативную окраску; 2) Делало свободу волеизъявления основой человеческой греховности и 3) Избавляло Бога от ответственности за грехопадение, переводя стрелки на Диавола, а через него на человека, поддавшегося дьявольскому наущению. А отрицательное отношение к сомнению позволяло объявлять «ересью» любые отличные от ортодоксальных ответы на возникающие вопросы.
Одной из слабостей учения, вызывающей подобные вопросы, является противоречие между всемогуществом и всеблагостью Бога, в той или иной связи не раз упоминавшееся  в нашей работе. Последнее обстоятельство позволяет нам не делать отдельного исследования этой темы, а ограничиться тезисным изложением.
Термин «Благо» христианство целиком взяло из неоплатонизма, где этим термином  объединялись такие категории Единого как ум, добро, красота, справедливость. Но неоплатонизм как учение неличностное отводил Богу пассивную роль умопостигаемого; деятельному же Богу христианства такая роль Блага никак не подходила, и следовало найти для него иное, активное выражение. И такое выражение было найдено и определено как Божественная  Любовь, а само обладание Богом такой любовью стало называться Всеблагостью.
И здесь оказалось, что деятельность Бога в рамках Всеблагости (а только такую деятельность и «позволяло» Богу христианство) и деятельность его же в «рамках» Всемогущества – это далеко не одно и то же! Даже значительно расширенное по сравнению с понятием Добра понятие Всеблагости очень сильно сужало поле деятельности Бога и фактически лишало его Всемогущества.
Для выхода из этой коллизии Богу оставалось только добровольное самоограничение: то есть Всемогущество его распространялось и на область зла и греховности, но его, скажем так, совесть не позволяла пользоваться таким всемогуществом.
Вот, читатель, мы и пришли к понятию Божественной морали, по образу и подобию которой якобы устроена мораль человеческая. И если совесть божественная совершенна и, соответственно, безгрешна, то человеческая совесть отягощена первородным грехом, и ей весьма далеко до сияющего образца, нарисованного христианской теологией. Но путь такого совершенствования не закрыт ни для отдельного человека, ни для рода человеческого, и называется он «спасением души».
Однако, прежде чем наше исследование подойдёт к началу этого пути, нам необходимо решить кой-какие задачи, связанные с положением дел на подступах к этому началу.
§4. Кризис свободы в христианстве. Поощрение и наказание. Богобоязненность.
На всём почти двухтысячелетнем протяжении христианства нет, пожалуй, более сложных и запутанных в философском плане отношений, чем в треугольнике «свобода – необходимость – греховность». Даже в неоплатонизме, в отсутствие понятия личности, когда эти отношения укладывались в привычную интуитивно-дуалистическую схему, они с трудом решались при помощи изощрённой диалектики. Но с введением в эту схему третьей переменной результат взаимодействия сил в треугольнике вообще перестал быть чётко определимым и однозначным.
Собственно говоря, античное понимание свободы никогда не было абсолютным; оно всегда в той или иной степени соотносилось с необходимостью. «Абсолютность» свободы возникла в иудаизме, но поскольку со свободой личности неразрывно связана греховность (см. выше), то при соединении «священной истории» (а это и есть чисто личностная христианская философия) с неоплатонизмом возник новый очаг внутренних противоречий в христианском учении.
Что же мы понимаем под «кризисом свободы» в христианстве? Этот кризис не может быть выражен и находиться внутри Абсолюта, т.к. свобода и необходимость для Бога одно и то же. Но он проявляется уже при сотворении человека, т.е. при «отпадении» его от Бога. Человеческая свобода, неабсолютная, несовершенная, частная не может сочетаться с абсолютной и совершенной необходимостью, – и это усложняет применение такой свободы человеческой личностью и обуславливает наличие ошибочных методов и решений.
Здесь мы выделяем понятие непреднамеренной ошибки, которая может иметь окраску Зла, быть виной – но при этом не быть грехом.
Но свобода волеизъявления вне необходимости ради целей, не связанных с необходимостью, – это уже свобода греховности, подлежащая осуждению.
Как видно, наличие трёх действующих факторов внутри человеческой свободы волеизъявления не позволяет говорить о ней именно как о «свободе». Произошла деградация, разрушение «тела» категории и деление её на более частные категории, о которых только и можно говорить. Эта деградация и есть то, что мы назвали кризисом свободы в христианстве. И суть этого кризиса состоит в преобразовании свободы в «зависимость от», в потере свободой  своего основополагающего  смысла.
Вот здесь-то мы подходим к моменту, когда родившееся сообщество начинает играть активную роль  субъекта наблюдающего и оценивающего; когда выраженность такой оценки приобретает форму поощрения либо наказания; когда главным правилом жизни христианина становится «богобоязненность», – иными словами, мы подходим к моменту рождения Церкви. Именно в Церкви человек теряет признаки свободной личности и становится «рабом Божиим». Таким образом, выйдя из дома любящего Отца, христианин возвращается  в тот же дом – но это уже дом полновластного Хозяина…
Казалось бы, читатель, после такой критики автор должен заявить о полной ненужности Церкви, выкинуть все иконы и устроить в храме конюшню для своих лошадей. Но в данном случае тебя ожидает глубочайшее разочарование, поскольку именно в лице автора ты найдёшь упорного защитника Церкви! Ибо в организме человечества одновременно живут все типы мышления, описанные нами в предыдущих главах; и не учитывать этот факт было бы величайшей глупостью!
Вдумайтесь, читатель: ещё восемнадцать веков назад неоплатоник Порфирий в своём знаменитом письме к египетскому жрецу Анебону задавал практически те же вопросы, которые мы задаём сегодня, критикуя религию. И, тем не менее, христианство со всеми его слабостями и противоречиями развивалось так, как будто таких вопросов не существовало ни у кого и никогда! Даже такое успешное антиклерикальное течение как лютеранство было успешным именно потому, что изменило лишь организационную сторону христианства, но не изменило его сути.
Такие факты говорят только об одном: наш вывод об интегральном мышлении сообщества как квази-организма и о доминирующей роли этого мышления в человеческой истории полностью этими фактами подтверждается. Высшее мышление человека также присутствует в интегральном мышлении «пирамиды» (а это символ организма человечества) в качестве движителя изменчивости, но фактором устойчивости в этом организме является мышление основной части «пирамиды». Можно сказать, что «отменив» христианство, мы «отменили» бы Европу!
С другой стороны, несмотря на  поддержку Церковью «мирской» (светской) власти («всякая власть от Бога»), существовало и существует множество примеров так называемой теократии, т.е. нахождения Церкви во главе государства. Однако, и теократия столь же подвержена  действию законов развития человеческих сообществ  – «органов» в организме человечества. Накопление фактора изменчивости точно так же преобразует теократию, как и любое другое сообщество. Поэтому кажущаяся противоречивость позиции автора в отношении Церкви таковой не является: как и любой живой организм, Церковь не может рассматриваться с дуалистических позиций. Вспомним ещё раз наше выражение «отменив христианство, мы отменим Европу», но теперь раздвинем его рамки до «отменив религию, мы отменим человечество», – по крайней мере, тот неповторимый организм, движущими силами которого были  до сих пор философия, религия и наука.
§5. «Спасение души» как доведение до абсолюта идеи послушания. Облагораживание несвободы через «служение».
Приступая к исследованию главнейшей христианской идеи – идеи «спасения души», нам не обойтись без рассмотрения понятий и терминов, которые мы будем употреблять в этом параграфе.
Прежде всего, что же понимается христианством под термином «душа»? здесь мы можем отметить, что христианское понятие «душа» исторически складывалось на основе двух предшествующих пониманий этого феномена – иудейского и античного, нашедшего наилучшее выражение в неоплатонизме.
Собственно иудейская «душа» есть интуитивное выражение понятия личности. Последняя, как известно, есть неповторимое соединение двух природ – телесной и смысловой, «духовной». Но часть иудеев считала, что духовная и телесная природы человека неразрывны, и со смертью человека умирает и его душа; другие же считали что душа «входит» в тело при рождении (зачатии) и после смерти тела покидает его, возвращаясь в «распоряжение» Бога.
Общеантичное понятие души никогда не было личностным, но всегда «энергийным». Античная душа была той жизненной силой, которая движет мёртвой, косной материей, оформляя её соответственно тому или иному «логосу». Поэтому существовала и душа человека, и душа животного, и душа всего мира – «Мировая Душа»; весь чувственно-смысловой античный космос был одушевлённым! Но главное – античная душа не была смертной, поскольку весь античный космос был хотя и цикличным, но вечным. И в этом античное понимание души очень близко сходилось с тем иудейским пониманием, которое считало душу неразрушимой, бессмертной.
Таким образом, христианское понятие бессмертной души оказалось основанным не только на иудейском понимании души как выразительницы личности, но в неменьшей мере и на античном понимании как жизнедвижущей, жизнетворящей силы. Произошла лишь необходимая трансформация, «притирка» этих пониманий друг ко другу в рамках единого христианского учения о душе.
Но указанные два понимания души, при всём их сходстве, породили уже внутри  христианского понимания противоречие, для решения которого потребовалось создать совершенно новое учение – учение о «спасении души».
Противоречие, о котором мы только что упомянули, – это противоречие между нерушимостью, бессмертием души и «однократностью», конечностью – иными словами, смертностью мира. Несовершенный мир в иудейском, а затем и христианском понимании не может быть бессмертным, ибо бессмертие, как атрибут совершенства , принадлежит лишь Богу.
Но бессмертная человеческая душа, отягчённая первородным грехом и, следовательно, имеющая признаки несовершенства, прежде чем слиться с Богом в акте возвращения в лоно Отца, должна была  пройти «очищение» от греха – и только тогда она освобождалась от несовершенства. А тут уже всё зависело от степени порочности человека, от усилий, предпринимавшихся каждым человеком в течение жизни  для противодействия греховной стороне своей натуры. Эти усилия являются главным условием «спасения» души от попадания её под власть Диавола и последующего вечного наказания.
Таким образом, для того, чтобы праведная  бессмертная душа не погибла при окончательном крушении мира, нужна была система сортировки душ; и она была создана авраамическими религиями под названием «Страшного Суда». Представление о Боге в человеческом мышлении сделало очередной шаг по приближению образа Бога к человеку: любящий Отец, естественным образом ставший Полновластным Хозяином, столь же естественно стал Грозным Судиёй для своего раба.
Да, читатель, стократно прав был А.Ф.Лосев, связывавший представление о Боге в человеческом сознании с развитием общественно-экономических отношений. В рабовладельческом обществе Бог не мог не быть «рабовладельцем»; вся беда  в том, что в религии таковым он остаётся и поныне, а это значит, что глубинной основой общества и поныне остаётся верховенство силы.
Что же остаётся человеку в загробной жизни в качестве «пряника»? остаётся весьма туманно прописанный рай с главным удовольствием в виде вечного безделья, – но, как ни странно, этого вполне достаточно для добывающих свой хлеб ежедневным тяжким трудом… Остаётся имеющее немаловажное значение сознание достойно прожитой жизни. Но главным для глубоко религиозного общества и человека как члена этого общества было именно «спасение души». И путь такого спасения в полной мере выразился через жизнь и смерть богочеловека – Бога, воплотившегося в личности Иисуса Христа. (Заметим, при этом, что идея богочеловечества не была достижением только христианской мысли; идея эта возникала в ходе исторического развития общества не единожды).
Саму эту идею мы уже рассматривали в третьей главе нашей работы; здесь же для нас важно место Богочеловека в учении о «спасении души». И тут нам тоже не обойтись без обращения к ситуации, сложившейся в иудаизме к началу деятельности Иисуса Христа. Иудаизм в это время не являлся однородной религией; разные течения по-разному понимали служение Богу. Именно: саддукеи видели служение исключительно в точном исполнении предписаний Закона; фарисеи искали путь спасения в молитве и внешней набожности; но ни те, ни другие не придавали никакого значения внутреннему, духовному совершенствованию человека.
И вот на этом фоне Иисус предлагает совершенно иное решение вопроса спасения души – а, значит, и достижения Царства Божия. «Люби Бога своего; люби ближнего, как самого себя; люби врага своего (т.е. человека во враге)» – для этого нужна внутренняя революция, нужно поселить Царство Божие в собственной душе – и только так возможно истинное спасение! И такой путь предлагался каждому человеку, вне зависимости от национальной и сословной принадлежности. Неудивительно, что так понимаемая идея спасения озарила человеческие умы и сердца как Божественное Откровение, а сам Иисус и поныне есть «путь и жизнь» для верующих в него.
И всё-таки мы не остановимся на этом величественном светлом аккорде в симфонии христианства. Ибо после времени Учителя наступает время учеников; после времени истины наступает время толкований истины. Дальнейшее развитие идеи «спасения души» в полной мере испытала на себе действие этого закона, и мы обязаны отследить это развитие до конца.
Как известно, упёршись в преграду, не дающую расти вверх, стебель продолжает расти вбок. Само собой разумеется, что направление его роста вертикалью уже не является. Собственно, то же происходит и с человеческой свободой, ограниченной любыми запретами, в том числе и моральными. Кризис свободы сотворённого обозначился в христианстве не только фактически, но и терминологически: вертикаль свободы заменяется горизонталью «послушания» и «служения» - понятиями хотя и высокодуховными, но со свободой имеющими весьма мало общего.
Несколько выше, говоря об условиях «спасения души», главным из них мы назвали противодействие человеком греховной стороне своей собственной натуры, т.е. ограничение её деятельности, выраженное в добровольном налагании на себя религиозных запретов. Такое налагание называется «послушанием». Но далеко не всякий верующий разбирается в тонкостях культа; а поэтому всегда есть нужда в знатоках правил, толкователях «Закона Божия», – и сии не замедлили явиться! «Служением Богу» стали называть они свою деятельность на этом поприще; большинство – совершенно искренне. Величием человеческого духа, преклонившегося перед Богом, именована отныне несвобода «послушания»; рабством духа назовём её мы – как бы ни было горько осознавать эту истину! И потому преодоление христианства есть первая и наиболее насущная задача философии новейшего времени!

Глава V. Преодоление христианства.
§1. Синкретизм – новая ступень человеческого мышления.
Когда мы впервые смотрим в увеличительное стекло с небольшим увеличением, то в пока ещё знакомом нам мире начинаем замечать такие подробности, о которых ранее не подозревали. Но уже при увеличении в десятки, а тем более, в сотни раз, мы видим совершенно новые «миры», где все наши прежние представления оказываются бесполезными; где нужно вновь «с нуля» начинать изучать свойства и признаки объектов, их взаимосвязи и взаимовлияния – и создавать новые системы именований и терминов для обозначения всех этих феноменов. И то же самое будет, если мы чуть пристальней, чем обычно, начнём вглядываться в просторы Вселенной.
Вот это «пристальней, чем обычно» в отношении природы есть наука. Под «природой» же мы понимаем лишь самый первый уровень доступности материального – доступность чувствам и приборам.
Вторым уровнем науки, отслеживающим упомянутые нами взаимодействия, является математика. «Природа» математики – это законы, т.е. действующие модели отношений величин безотносительно к их физическому существованию, абстрактных.
Третьим и последним уровнем науки является уровень отслеживания уже не взаимодействий, но взаимовлияний множества факторов множества уровней как друг на друга, так и на всё множество в целом, и , соответственно, всего множества на каждый единичный фактор. Современная наука только ещё выходит на эти рубежи; и главная трудность в изучении многофакторных взаимовлияний – чрезвычайно малая вероятность доказуемости тех или иных гипотез; а сказать точней – их почти полная недоказуемость. Мы вряд ли сможем когда-либо узнать, какая именно закономерность существует между движением Юпитера по орбите и циклами размножения микрофлоры желудка человека – и наоборот; однако, отрицать такое взаимовлияние нельзя уже потому, что оно – мыслимо!
Другой областью деятельности человеческого мышления является «смысловая» (и связанная с ней «оценочная») значимость мироустройства. Мир существует, потому что он – информация, а информация – это смысл. Там, где нет информации – нет существования. Даже пространство обнаруживает себя через информацию о его свойствах. Но теоретизирование в этой области деятельности полностью лишено такого основания как доказуемость; мир смыслов и целей взаимовлияний факторов – мыслим, но не доказуем.
И вот это «безопорное» пространство и есть нива приложения сил философов и религиозных деятелей. Если мы проследим историю развития религии и философии, то увидим, что философия является смысловой, а религия – оценочной стороной этого квазипроцесса миропознания. А объединяет эти две стороны в «живое третье» метод мышления, называемый диалектикой. Огромное историческое значение диалектики состоит в том, что она впервые открыла человеку два «уровня» живого процесса, объединив интуитивно-дуалистическую разделённость человеческого знания во взаимозависимые отношения систем и структур.
Тем не менее, воспользовавшись нашим сравнением с увеличительным стеклом, мы должны признать, что диалектический метод мышления, в определённой мере приблизив к истине наши представления, явился лишь первым шагом на этом пути. В самом деле, он не открыл нам нового мира, он лишь упорядочил и систематизировал представления о «мире» нашего человеческого уровня, став лишь предпосылкой появления такого метода мышления, который смог бы отразить всю сложнейшую вязь всех процессов всех уровней живого. «Предельность», ограниченность диалектики заключается не только в недостаточности её инструментария для решения задач миропознания, но и в том, что при помощи этого инструментария невозможно решать задачи познания неопределимого, задачи богопознания.
Таким образом, новый метод мышления, чтобы соответствовать  этим задачам, должен быть полностью независим и от наивно-дуалистического подхода метафизики, и от смысло-оценочных представлений диалектики; а главное – от какой-либо сравнимости человеческого (тварного) и божественного мышления.
Почти всему спектру таких требований соответствует метод мышления, называемый синкретическим. У этого термина несколько значений в разных областях знания; здесь же он употребляется в силу его связывающей, объединительной составляющей. Показать, что он из себя представляет, и есть задача этого параграфа. Приведём такой пример: если «фигурой» диалектики является арка – единое тезиса, антитезиса и синтеза, то «фигуру» синкретики характеризует купол, образованный вращением арки вдоль оси симметрии. Каждый момент этого вращения есть фактор, образующий часть целого; вся же фигура образована бесконечным – а точнее, неопределённым – количеством таких факторов. (Фигурой синкретики может являться и шар – взаимосвязь факторов в нём более совершенна, чем в фигуре купола, но менее наглядна для представления). Нетрудно увидеть в этой фигуре две противоположные стороны математического единства – интеграл и дифференциал; а желающий увидит и основной принцип мироустройства – сложное в простом, простое в сложном.
Итак, первым и главным признаком синкретического мышления является многофакторность. Совершенно естественным образом из многофакторности вытекает безоценочность или – если кому-то больше нравится – полиоценочность. Оценочность, как мы помним, зарождается в мышлении интуитивно-дуалистическом; формируется и расцветает в диалектике, где противополагание является основой основ. Но этот инструмент не работает в сикретическом мышлении, в этом царстве бесконечной конечности и неопределённой определённости – царстве материально-смысловых «классификационных сущностей» и связывающей их «информационной энергии». И именно синкретическое мышление впервые даёт нам возможность увидеть, что оценочные категории Добра и Зла, прекрасного и безобразного и другие, им подобные, – это категории лишь нашего уровня мира; что для других уровней они будут иметь другой смысл и другое значение. Какое – мы не сможем сказать до тех пор, пока не освоим критерии мышления организма изучаемого нами уровня. И только после освоения критериев мышления всех уровней мира – а это невообразимо сложная задача – мы сможем иметь некоторое смутное представление об уровне мышления Бога!
На этом я закончу петь дифирамбы синкретическому мышлению; в следующих параграфах нам с Вами, читатель, предстоит использовать его на практике. И дай нам Бог не заблудиться на этом пути!
§2. Развитие кризиса христианства. Основные направления кризиса.
Общий кризис христианства, как и любой, достаточно «пожилой» религии, предопределён, конечно же, как развитием самого человека, так и развитием организма под названием «человечество» и, в частности, его «органов» – сообществ людей, основанных на тех или принципах-идеях.
Мышление собирательного организма (а так мы будем называть и человечество, и любой другой, состоящий из отдельных особей, организм) исторически более медленное, нежели мышление его структурных единиц, но зато оно оперирует недостижимыми для структурных единиц истинами и представлениями своего уровня. Интегральное мышление этих двух уровней (структурных единиц и всей системы) и мышления каждого из них в отдельности образуют своеобразный «треугольник» взаимовлияний, являющийся определённой – в данном случае информационной – «классификационной сущностью» (см. http://www.proza.ru/2015/01/27/1654). Подобная же информационная классификационная сущность – «сверхчеловек» - «заведует» взаимовлияниями внутри человеческого организма; но в данном исследовании нас интересует только первая из названных нами классификационных сущностей – тот самый «треугольник».
Вернёмся теперь к нашему кризису, отправной точкой которого (см. гл.4 §5) послужила точка изменения направления роста «стебля» христианства. Что же явилось непреодолимой преградой для дальнейшего роста христианства по духовной вертикали? Ответ один: диалектика Добра и Зла не смогла преодолеть философской несводимости этих категорий в одну живую, непротиворечивую фигуру Бога и вынуждена была разделить эту единую сущность на две, достаточно уязвимых с философской точки зрения, паллиативные фигуры Бога и Диавола.
Таким образом, кризис христианства был предопределён несовершенством его философского инструмента – диалектического метода мышления, сводившего всё многообразие выражений духовного процесса к грубо-дуалистической оценочной полярности. Эта предопределённость привела ко всё большему отказу христианства от решения общефилософских задач и уклонению в сторону морально-этического совершенствования человека («спасение души») и Церкви как живого сообщества верующих. Христианство нового времени сосредоточено лишь на двух направлениях: отношениях между людьми и отношениях между человеком и Богом. Все остальные направления христианской философии застыли или даже деградировали в своём развитии.
Ещё одним кризисным моментом христианства стало ошибочное определение «расстояния» до Бога. Само собой разумеется, что речь идёт о расстоянии между мышлениями личности человека и личности Бога.»Двухуровневость» самой диалектики и непонимание роли и места мышления в мироустройстве неизбежно – при всём апофатизме христианской философии – настолько сближали уровни Бога и человека, что Бог попросту становился «соседом», полностью похожим на своего «визави». И указанный нами ранее уклон христианства в морально-этическую сторону объясняется именно этим обстоятельством. Настоящий Бог как высшая классификационная сущность Неопределимого, информационно включающий в себя и человека (и потому всеведущий), в диалектическом мышлении был навечно отделён от человека непроницаемой стеной апофатизма; и человек должен был либо верить в его полную непознаваемость без надежды на взаимные отношения, либо создавать себе Бога по своему образу и подобию, дабы такие взаимоотношения иметь.
Таковы основные причины и следствия кризиса христианства и как религии, и как философии. Именно: диалектическое мышление, фактически создавшее христианство, является и главной причиной его угасания как философской дисциплины.
Идущее на смену диалектике синкретическое мышление, увы, не предназначено для «латания дыр» и «косметического ремонта» прежних представлений. Его историческое назначение даже не в замене одних представлений другими, а в приближении представления об истине к самой истине. Пожелаем же синкретическому мышлению успеха на его многотрудном пути!

§3. Преодоление «богочеловечества».
«Строительство» христианства… Ариане и афанасьевцы; гностики; монофизиты; мистики… что же держит в постоянном неослабевающем напряжении всех этих мыслителей – ведь не слова же «Иисус воскрес!»? как раз эти слова уже приняты как непреложная истина всеми христианами, но… Кто и Что теперь воскресший Иисус? Что собой представляет воскресение? Когда же он, Иисус, явится «во всей своей славе», чтобы судить мир «погрязший во грехе»? и почти не слышен уже слабый голос Учителя, возглашающего один из главных принципов Царства Божия :«Не судите, да не судимы будете!». И почему он не оставил ясного и чёткого указания о себе: ведь все эти «сын человеческий», «я и Отец – одно», «кто видел меня – видел Отца», - это же семена раздора, падающие на вспаханную и подготовленную Им к посеву почву?..
…Мир есть информация. Нет информации – нет существования. Информация «до» восприятия её субъектом-акцептором есть Истина; информация после обработки её познавательным аппаратом организма есть Представление.
Информация распространяется по двум координатам: «размеру» (объёму, пространству) и времени. Любая точка пространства есть центр распространения информации. Любая точка времени…стоп! Для осуществления акта информации необходимо то, чем такой акт будет осуществляться количественно (немыслима мгновенная передача всей информации: та, которая «после», «до» ещё не существует) – квант времени с содержащимся в нём квантом информации. Последовательность таких квантов есть процесс. Приём субъектом информации есть познание.
Однако, «что» или «кто» - первичный источник информации и, следовательно, первичный источник мира: ведь координата времени не безначальна?! О, да – именно здесь заканчивается «вопрос о курице и яйце», и мы его решили в предыдущей работе (см. последнюю ссылку). Источником всякой определённости, иначе – направленности, является, по мнению неоплатоников, «Ум» плюс энергия жизни – «душа», превращающая извечно существующие «логосы» Ума в мир или «космос».
Но если не будет некоей третьей ипостаси – божественной «воли», то эта неоплатоническая конструкция работать не будет. А источником воли может быть только Личность, имеющая «замысел» и желание претворить его опять же в «мир». Так, читатель, решая при помощи всё той же диалектики последовательно встающие вопросы, мы совершенно естественным образом оказываемся в христианстве!
Но «естественный образ» или причинно-следственный механизм – это, с математической точки зрения, функция линейная, работающая в пределах одной – первой – степени, одного уровня. Представь, читатель, какой примитивной выглядела бы математика, заканчивающаяся на этом уровне. А ведь диалектика есть, по сути, линия: 1(тезис) + 2(антитезис) = 3(синтез); хотя и 1, и 2 не есть только составные части тройки, а вполне существующие самостоятельно «единичности»; да и тройка сама по себе является такой же самостоятельной единичностью.
Вот здесь мы обязаны увидеть новое для нас свойство, порождающее такую самостоятельную единичность. Это свойство называется «интегральность». Да, интегральность присутствует и на уровне диалектики,; но, как мы уже заметили, математика не ограничивается только линейными функциями. И именно поэтому философия должна выйти за пределы диалектики – для того, чтобы по-настоящему познать мир и на этой основе подойти к познанию Бога!
Итак, теперь нам понятно, что основными принципами, которые определяют системно-структурное, уровневое  устройство мира, являяются дифференциация и интегрализация, объединённые в общем процессе усложнения-упрощения. И уж тем более всё это великолепие требует для себя не только наличия возможности быть, но и источника такой возможности. Поиски такого источника привели автора к понятию Неопределимого как части мира, а затем, неизбежно, к неопределимой Личности — единой, живой и волящей. «Да здравствует Бог!»– воскликнем мы, уйдя от религии. «Да здравствует Бог!» – восклицаем мы, вырастая из философских пелёнок диалектики. Но и страх возрастает в душе моей: Боже, да разве посильна для меня эта задача — ломка прежних представлений, расчистка места для строительства,  изготовление новых строительных материалов (старые непригодны) и закладка хотя бы фундамента Храма новой, синкретической постхристианской и пострелигиозной философии? Но Ты мудрее меня, и, конечно же, знаешь, что работа, начатая мной, будет продолжена и даст свой, нужный Тебе, результат.
Одним из первых представлений, которое нам предстоит преодолеть или, что то же самое, из которого нам предстоит вырасти,– это идея «богочеловечества».
Феномен «богочеловека» есть  диалектический синтез двух сущностей: божественной и человеческой. Но если выразиться точнее, речь идёт не о «сущностях», но о «личностях», поскольку сущность человека — это синтез телесной и духовной его составляющих, что, собственно, и  является  его неповторимой личностью. Под сущностью же божественной иудейство всегда понимало имеено духовность Бога, начисто отвергая телесные представления о нём. Именно из-за этого отвергания идея воплощения Бога в человеке не могла возникнуть в иудаизме во всей полноте, хотя и бытовала в представлениях о Мессии.  Но только христианство, возвысив, сублимировав идею тела как равную идее духа, смогло воплотить эти две идеи в личности богочеловека.
Попутно решалась проблема о сути «сына человеческого», называющего Бога своим отцом и утверждавшего, говоря «я и Отец — одно»,свою божественную природу.
Таким образом, с точки зрения диалектики, феномен богочеловека есть логическое непротиворечивое завершение идеи Абсолютной Личности, выразившееся позднее в учении о едино-тройственности Бога.
Чем же отличается от диалектического в представлении о Боге (а значит и об идее богочеловечества) подход синкретический? Начнём с того, что синкретика — это прежде всего многофакторность (исключающая дуализм), структурность и  системность. Структурность и системность связаны общим понятием «уровневости» и свойственны как определимому с его классификационными сущностями, так и классификационным сущностям неопределимого, то есть «формам»  сущностей  «законов природы».
Но кроме термина «взаимодействие», обозначающего отношения между объектами одного уровня, в синкретике  на совершенно особом месте находится термин «взаимовлияние», отнюдь не являющийся синонимом «взаимодействия» и обозначающий формы отношений объектов разных уровней. Эти отношения осуществляются классификационными сущностями        информационной энергии, связывающей все уровни определимого и неопределимого в единое целое и обеспечивающей взаимосвязь абсолютно всех явлений и процессов мира.
Важнейшее свойство информационной энергии (а таковой являются производные и производные производных энергии материальной, физической) — её безразличие к типу сущности. Да это, собственно, и вполне объяснимо, поскольку мир — это, прежде всего информация в том или ином виде.Даже ингулярности (области действия законов выших порядков), разделяющие миры разной мерности, не являются препятствием для информационной энергии, поскольку сингулярность — это тоже вид информации.
Итак, читатель, синкретика — это:                1.Многофакторность.                2.Системность-структурность (уровневость).                3.Взаимодействие объектов одного уровня.                4.Взаимовлияние объектов разных уровней.                5.Взаимосвязь явлений мира посредством информационной энергии.
Синкретическое мышление предполагает равноправное использование как доказуемости, так и недоказуемости при обосновании своих предположений. Например, чрезвычайно трудно доказать взаимовлияние системы в целом и какой-нибудь структурной единицы этой системы — притом, что наличие такого взаимовлияния очевидно. Поэтому синкретика не занимается «доказыванием» недоказуемого, а прежде всего пытается определить мыслимость взаимовлияний  между различными сущностями. И если такое взаимовлияние мыслимо, то, следовательно, оно является вероятным. Вероятность явления и есть «доказательство» синкретического метода мышления.
Рассмотрим в качестве примера проблему доказательства бытия Божия. Наука, основываясь только на принципе доказуемости, давно уже вынесла этот вопрос за рамки своей компетенции, так как ни доказать, ни опровергнуть существование Бога прямыми или косвенными методами невозможно. Философские системы, основывающиеся на диалектическом мышлении, с пугающим упорством рисуют нам Бога похожим в своём мышлении на человека, противореча собственному апофатизму, — что является ярчайшим доказательством их непригодности для решения этого вопроса. Используя же инструменты синкретического мышления, мы сделаем вывод, что вероятность существования или наличия Бога является наивысшей — и в качестве предельной классификационной сущности неопределимого, и как интеграла всех интегральных мышлений, и как источника мышления вообще.
В то же время полное «воплощение» наивысшей классификационной сущности, объединяющей определимое и неопределимое в единый мир — т.е. Бога — в ограниченные пределы человеческой сущеости не может относиться к мыслимым процессам, так как часть не может полностью включить в себя целое, частью которого она является. Человек же в Бога «воплощён» изначально какодин из его смыслов-уровней, поэтому синкретике нет нужды приводить эти две сущности-личности к общему «знаменателю» в виде «богочеловека»: Бог всегда в нас, а мы в нём.
Иными словами, синкретическое мышление не рассматривает  идею «воплощения» Бога в человеке, но утверждает идею «водуховления» человека в Боге. При этом мышление Бога создаёт в себе мышление любого частного феномена, в том числе и человека,— что и является «всеведением» Бога.
Вывод же из обсуждаемого в этом параграфе можно сделать следующий: вера в Бога на основе синкретического мышления не сопрягается с канонами христианской философии. Поэтому идея «богочеловека» не может быть использована в религиозно-философской практике синкретизма. В то же время нельзя не оценить её колоссального значения  как в философском, так и в морально-этическом развитии общества. Идея богочеловечества вознесла человека на небывалую доселе высоту, и она навсегда останется в ряду высочайших духовных достижений человеческой цивилизации.
             §4. Преодоление несводимости Добра и Зла в абсолютной личности                                Бога в синкретизме.
Если мы начнём этот параграф с определений Добра и Зла, то очень скоро убедимся, что точного определения ни того, ни другого не существует. А это означает только одно: и Добро, и Зло не являются одномерными понятиями. Более того: если понимать термин «фактор» как «имеющий значение», «Играющий роль», вообще «производящий действие»,  то исследуемое нами понятия нельзя назвать и «однофакторными». Следовательно, каждое из них с точки зрения синкретики имеет не менее двух значений, играет не менее двух ролей или производит не менее двух, оцениваемых незаинтересованным наблюдателем, действий. Но к чему эти философские сложности: давным-давно бытует народная мудрость   «нет худа без добра, а добра без худа»! В ней заключена и диалектика, и синкретика, — и лишь христианству эта мудрость, увы, глубоко враждебна, ибо «худо» и «добро» разведены в нём по разным  «конторам» и лишены возможности сотрудничать.
Итак, поскольку и Добро, и Зло, по крайней мере, двухмерны и двухфакторны, постольку определения «добра-в-себе» и «зла-в-себе» логически невозможны.  А раз это так, то невозможна и разделительная линия не только между понятиями, но и между их предельными выражениями или Абсолютами.
Вот с этого момента христианство и синкретизм начинают по-разному относиться к роли и значению оценочного фактора в мироустройстве. Христианство начинает видеть в оценочно окрашенных сторонах явления самостоятельные сущности; синкретизм считает самостоятельной сущностью только само явление.
Но ещё до этого разделения у христианства и синкретизма   уже имеется различие в понимании «незаинтересованного наблюдателя», иными словами «оценщика».
Для христианства «оценщиком» является человеческая личность со своей системой оценок, — а, значит, и подобная ей Личность божественная. Поэтому между человеком и Богом расхождения в том, что является Добром, а что Злом, быть не должно; если же такое расхождение появляется, то лишь вследствие греховности человека.
Для синкретики количество «оценщиков» процесса является множественно-неопределённым: это и наблюдатель одного с явлением уровня, и наблюдатели двух ближайших уровней — высшего и низшего; и, в какой-то мере, наблюдатели всех прочих уровней. Поэтому оценка явления в синкретике является интегралом всех упомянутых оценок и отражает истинное значение явления, в то время как для христианства истинное значение играет второстепенную роль. Ещё одно кардинальное отличие  по отношению к оценочному фактору в христианстве и синкретизме имеется в оценке  распространённости Добра и Зла в мире. «Мир» христианина — это отношения Бога и человека (даже не Бога и человечества!), а значит, одно понимание Добра и Зла свойственно всему  миру. Мир синкретика  есть неопределённое количество субъектов всех уровней, взаимосвязанных друг с другом и взаимовлияющих дпруг на друга; субъектов со своими системами оценок, — и оценки нашего , человеческого, уровня имеют для такого мира и его Бога лишь значение, равное значению человека в этом мире. И вновь на ум приходит двухтысячелетнее «оставьте кесарю кесарево, а Богу богово!». Какой же глубочайший синкретик  жил в пору, когда ни о каком синкретизме не могло быть и речи; когда даже узкое, историко-философское понимание синкретизма только-только начнёт зарождаться после смерти этого «синкретика» — Иисуса Назарянина, пришедшего в мир абсолютно вовремя для религии, но безнадёжно рано для философии реального мира!..
Весьма важным является  и такое обстоятельство: христианство, считая Добро и Зло самостоятельными сущностями, признаёт их одномерность — поэтому одномерен («всеблаг») и Бог христианства, а также и Анти-Бог или Диавол (Антихрист в более привычной терминологии). Две эти сущности никоим образом не сводимы даже в диалектическое единство, не говоря уже о более сложном синкретическом.  В синкретизме оценочная сторона не есть сущность, но есть признак явления, причём признак не сущностный, не изначальный, но признак приобретённый, присвоенный явлению наблюдателем. А поскольку в интегральном понимании Высшей классификационной сущностью — личностью Бога — признаки оцениваемого явления тоже интегральны, то и сама божественная сущность-личность должна иметь такие признаки как неотъемлемые от самой божественной сущности. Единство синкретического Бога не дуалистично; интегральные «Добро» и «Зло» в нём не смертельные враги, стремящиеся к уничтожению друг друга, но факторы, сотрудничающие на ниве осуществления-сотворения жизни.
 Этот последний вывод есть, конечно же, не что иное как отрицание краеугольных основ христианства, и таковым, естественно, будет воспринят последним. Религия, которая не нуждается в «дьяволе»; которая все «функции»совмещает в «одних руках»; религия, ясно и чётко определяющая «грех» как помышление против моральных или других общественно принятых правил и снимающая ярлык и»первородного греха» с философской категории несовершенства, — такая религия не может беспрепятственно развиваться в обществе, где обвинение одних другими  и нетерпимость к иному мнению являются привычным, основным способом «общения». Но так же, как посеянное однажды христианство из гонимой и презираемой «ереси» выросло в гигантское Древо мировой религии, так и синкретизм, чьё время пришло, пробьёт грубую, застарелую корку несоответствующих времени  представлений, и вознёсшее ввысь крону молодое Древо одарит богатым урожаем своих плодов заботливого и любящего садовника.
               

Вместо послесловия: «Аз Есмь».
                I.“Что».
      1.  Аз — есмь.
      2.  Я — предвечен, извечен, вечен — и вневечен.
3. Я вневечен, потому что вечность — во мне: она — нулевая координата; она — нерождённые миры.  Мне тягостна вечность: она — пред-мысль; она — пред-рождение; она — пред-Боль. Но Боль легче предболи.
4. Она рвётся изнутри; она — то, что ощущает себя. Но ей нет убежища во мне. Но и вне меня  - нет тоже.
5. Множества множеств — её убежища. Из пред-рождения родится зарождение; из пред-мысли родится мысль — но где?  И я порождаю Хаос. Но Хаос — не множество множеств; Хаос лишь мысль о множестве.
6. «Где» — это размер, это первая координата, нащупанная мной в безнаправленности Хаоса. «Где» — это пространство. Но Боль моя не может покинуть меня. Я не могу дать ей  свободу — во мне. Свободу-в-себе она получит, «когда»...
7. «Когда» — не Хаос. «Когда» — бесконечная спираль, содержащая-в-себе... Я расправляю её, потянув за концы бесконечности. «Когда» — это моя энергия, вытянутая в линию. «Когда» — это Время.
8. Мысль о множестве не даёт мне покоя.  Что есть множество? «Ничто» — не множество, но у меня есть «Нечто» — это «где» и «когда»! Почему же «Нечто « — ещё не множество?
9. В опустевшем Хаосе я отыскиваю его последнюю координату. Но она почему-то ускользает от меня во мне, и мне приходится затратить все ресурсы всех моих энергий, чтобы лишь в последней точке моего Хаоса поймать и вытолкать наружу эту зловредную сущность — третью координату, чьё имя - «зачем?».
10.   И когда появилось это «зачем?» — взорвался Хаос ослепительным фейерверком мысли; фейерверком множеств, порождающих множества.  О, наконец-то, вот оно, получившее свободу-в-себе! «Что» — его координата, его ответ, его смысл: ибо мысль не живёт ни в «где», ни в «когда», ни в «зачем», — мысль живёт в «что» — где, когда и зачем! Ибо это — Космос!
II.”Кто».
1. Аз — есмь.
2. «Что» возвращается к себе, рождая наличие. «Что» — единство множества.
3. Но «что» не определяет «когда» возвращения-к-себе. Последняя координата мира - «кто». Наконец-то моя пред-Боль обрела убежище!
4. Ибо Боль «когда» и «где» есть ощущение, есть возврат-к-себе.
5. «Кто» возвращает «что» к себе. «Кто» — начало «когда». «Кто» — Я.
6. Аз — есмь!
7. Я — свободен: значит — зависим от себя. Единство свободы и зависимости — жизнь. Аз есмь — живый!
8. Координаты определяют лицо мира. Координаты — Мои порождения. «Кто» есть определение и определяющий, оценка — и оценивающий. «Кто» — порождающий из себя.
9. «Кто» и «Что» — неповторимы. Нет повторимости ни в «где», ни в «когда», ни в «зачем». «Зачем» — это я. Я — Бог.
10. Но я предвечен и вневечен. Вечен мир.
                III.  Верующий. 
1. Я — человек.
2. Я — житель пяти координат, начинающихся в нулевой. Я - «кто», «что», «где», «когда» и «зачем».
3. Я свободен и зависим; я ухожу от себя и возвращаюсь к себе по своему усмотрению — это «Он» во мне научил меня!
4. Я знаю Его, не зная. Я говорю с ним, не слыша Его речи; я смотрю на него, не видя, — но это не смущает меня: Он — во мне.
5. Существуют Другие, как я; и существует Другое — мы все. Мы все — в Другом, но и Другое — в нас: иначе мы не были бы «как все».
6. Я — сущность; я — личность «где», «когда» и «зачем». Мы — сущность и личность «где», но в другом «когда» и в другом «зачем». Так устроены все живые.
7. Математика — большее, чем мёртвое, но меньшее, чем живое. Она рождена «кто» для «что».
8. Я заворожён и восхищён математикой как Живым! Она — основа моей веры в Бога!
9. Вера — знание без знания и над знанием. Я знаю, что живу, хотя мне не с чем сравнивать Жизнь, потому что смерть — часть Жизни!
10. Я — верующий.               
                Заключение.               
Этим орфическим гимном, сочинённым мной для Живущих, заключаю я свою работу по преодолению христианства. Он — моё поклонение Живому, выраженное в уважении к нему. Он — знание и вера; он — мир и война; он — жизнь.
Этот гимн — ему, Преодолению. Ибо Давшему мне силы подняться на новую ступень нужны прихожане в Храме невообразимо сложной простой Истины.
Этот гимн, читатель, нам троим: Богу, тебе и мне.
                31.10.18.
                ВЫМЫСЛЫ.

1.
Наверное, итогом всех моих «разысканий» (М.Хайдеггер), начиная с несмелого прикосновения к теме во «В начале было Слово» и  продолженных «Паралипоменоном», «началами мышления организма», «»;-мя Хождениями в Привратный чертог Аллаха» и «Преодолением христианства», должна была стать некая объединяющая все эти разноплановые вещи работа — как у серьёзных учёных или вообще — серьёзных людей. Но серьёзность — не моя стихия; она закрепощает ум системой, исключает из поля зрения «дурацкие» домыслы и тщится придать вид доказательности недоказуемому. Таково богословие — и поэтому я, обретший Бога в своё время, никогда не воспринимал религии.
Это, кстати, вовсе не значит, что я не читал религиозной литературы «из принципа» — оный «принцип» есть лишь ипостась всё той же серьёзности, — нет, я с удовольствием время от времени перечитываю Евангелие (реже — Библию),первые 10 — 12 Сур Корана (дальше идёт множество повторений, а основные мысли сосредоточены в больших начальных Сурах).
Огромная индийская религиозно-философская традиция не стала предметом моего увлечения вероятно в силу предписанной мне Судьбы; но и те крохи, которые я ухватил, внесли свою лепту в осмысление мной различия между верой и религией — различия, не позволившего мне стать религиозным (а в более общем плане «серьёзным») человеком.
В этой связи особо значима для меня фигура  Алексея Фёдоровича Лосева. Величайший Знаток этот явился тем самым «мечом», который, по выражению Иисуса, «пронзил» мою душу. Именно Лосев соединил в себе вещи, несоединимые для меня по сей день — знание и глубокую религиозность. Не знание и веру — это-то для меня как раз абсолютно гармонично, — но знание и религию... Казалось бы, его авторитет должен иметь решающее влияние на сознающего себя ( и являющегося дилетантом) мыслителя, но этого не произошло. Странным образом этот авторитет, наоборот, укрепил меня в моём, ещё довольно смутном, понимании указанного различия — как будто негласно сказав «иди своей дорогой».
Что же до самого этого различия, то для меня вера есть ощущение Бога, данное «нефизическим, интуитивным образом; религия же есть поклонение «очеловеченному» Богу. Религия ограничивает Бога рамками человекоподобного мышления, «приспосабливает» Бога к человеческим нуждам; заставляет его действовать, исходя из человеческих понятий о «добре» и «зле» и двухмерной человеческой логики. Поэтому-то всякий желающий свободно, вне традиции, познавать Бога безотносительно к человеку во все времена считался «еретиком» (не говоря уже о том, что переставал добровольно платить дань на содержание «хранителей традиции»).

Я специально заострил внимание читателя на указанном различии, ибо традиция не только не разделяет веру в Бога и религию, но, наоборот, везде и всегда декларирует эти понятия как тождественные.  Но поскольку мне нет никакой нужды следовать традиции (иначе мы никогда не выйдем за пределы единственного, человеческого уровня мышления), я в своих разысканиях буду иметь дело исключительно с верой в Бога.

Теперь следует пояснить читателю, почему для этой работы я выбрал форму коротких заметок, а не чётко распланированного исследования (как в «Преодолении христианства»)  или «священной книги» (как в «Паралипоменоне» или «24х Хождениях»). Предметом моего мысленного взора является неизвестность или, если хотите, неопределённость, и вряд ли я знаю, какие «инструменты» мне понадобятся для её изучения — формулы или сказки...
Ну и последнее, что мне следует сделать, это исключить из лексикона традиционное наименование предмета моих разысканий — со всем, накопившимся за тысячелетия, огромным шлейфом человеческих мнений и предрассудков о нём и в связи с ним; наименование, не отягощённое человеческими представлениями, — вот что нам нужно, и поиску такого наименования мы посвятим вторую заметку.

2.
Некто или нечто, осознающее себя и других вокруг себя...  Но «кто» и «что» — координаты объекта и субъекта в грубой дуалистической логике, объединённые уже в диалектике в «сущее»; и различие между ними меня сейчас не интересует.
Ранее, в других работах, я утвердился во мнении, о неразрывности материальных и информационных явлений(процессов) и о сложном «уровневом» строении мира; поэтому к «осознающему себя и других вокруг себя», то есть к «горизонтальным», или одноуровневым, связям я добавлю «...в себе и над собой» — связи межуровневые, «вертикальные». Скорее всего, пригодится и достаточно удачное изобретение  из «Начал мышления» — «классификационная сущность» — понятие, равно относящееся и к материальным, и к информационным явлениям.

Столь долгое и заковыристое вступление, в сущности, имеет одну цель: выйти на достаточно удовлетворительное, адекватное определение предмета, о поиске наименования для коего было заявлено в предыдущей заметке. В этой связи вспоминается вспоминается великолепное изобретение стоиков - «лектон», открывшее буквально новый уровень мышления для философии. Нечто подобное «лектону» придётся изобретать и мне — для того, чтобы переопределить предмет моих разысканий  вне координат привычной философии Таковая, как известно, делит информационные явления в организме на подсознательные (относя к ним и интуицию), рассудочные, умственные(разум) и душевные. Я же подозреваю, что речь идёт о едином явлении, искусственные деления внутри которого, вроде «ума» и  «души» лишь придуманы для характеристики свойств или сторон этого явления.

Вот, собственно, мы и обрисовали тот предмет, которому нам предстоит дать название: это информационные явления(процессы) организма в горизонтальных(внутриуровневых), вертикальных((межуровневых) и временных координатах. И такой предмет я назову «актум», образовав это название из «активн6ости» и «ума». Активность в этом названии характеризует его эмоционально- творческую, деятельную сторону или функцию, ум — аналитико-мыслительную. Субъект-объект, обладающий актумом, независимо от его классификационной сущности, есть живой организм. Кстати, и это понятие не сконцентрировано на малой толике белковых образований, а относится ко всему сущему.
Создав «актум», я не заменил им, например, «душу», преследуя чисто утилитарную цель избавиться от представлений, связанных с этим словом, — хотя первоначальная цель была именно такой. Сама логика исследования вывела нас на новую площадку философского развития, на которой теперь предстоит построить жилище для нашего новорождённого младенца-понятия.

3.
Я состою из «других»...
Но воспринимаю ли я себя как состоящего «из других» — однозначно «нет». «Да» — только на уровне философского представления.
Множество, воспринимающее себя как единицу. Единица, воспринимающая себя множеством. Относится ли это к куче песка — множество вас скажет «нет». Я скажу «да», ибо информация и материя едины настолько, что не представляется возможным — а, точнее, невозможно в принципе — на каком-то уровне провести черту, отделяющую одно от другого. Древние (и огромное большинство нынешних, «современных») представляют материю лишь безгласным «нечто» в руках Творца. Им в самом смелом сне не могло присниться, что материя — это и есть Творец, который везде и всюду, и — нигде! Это утверждение вроде бы играет на руку материалистам, отвергающим Бога; но оные «мыслители» безнадёжно вязнут в первой же «дурной бесконечности», а рассуждать в условиях недоказуемости не умеют вовсе. «Материя» материалистов — это та же безгласная «глина», только существующая «вечно». Откуда берутся и чем, по своей сути, являются законы существования и взаимовлияния материальных феноменов — такого вопроса религия материализма себе позволить не может.

«Хорошо, — скажете Вы  - пусть куча песка как-то воспринимает себя и других, но ведь она же неспособна к собственно деятельности, к воздействию на другие материальные тела!»  «Ха! — отвечу я — увеличьте кучу до размеров планеты, и вы увидите, как она тащит к себе всякий космический мусор вроде метеоритов и астероидов!»
А раз единица материи\информации есть Творец, следовательно, такая единица определяется тем, что мы назвали «актум». «Определяется» здесь следует понимать как «делается доступной мысленному взору», — ведь и сам «мысленный взор» есть явление материально-информационное. Мы никогда не сможем отделить информационную составляющую мысли от материального процесса «сделать» её чисто информационным явлением, не наврав с три короба. И, исследуя свой «актум», я всегда буду основываться на этом единстве.

4.
Что же такое «мысль»?  В качестве целого мы её определили как материально-информационный процесс. Теперь попробуем провести некоторое подобие структурного анализа мышления, а для этого вернёмся к «Началам мышления», где автор подробно описывал формирование «представления». Там сказано, что представление высших уровней строится на активности низших, а представление низших уровней о роли высших вих, низших, собственной жизни формируется в образ «предназначения», «судьбы» или «божественного промысла». И хотя «физическим» способом это представление никак не подтверждается, тем не менее, на уровне актума, т.е. процессов информационно-эмоциональных, мы воспринимаем его как истину.

Итак, в основе мышления, как мы видим, лежит представление структурных единиц определённого уровня. Возникает вопрпос: а насколько же наше мышление, мышление определённого уровня, является отражением истины? Вот тут-то мы приходим к первому важному выводу: одноуровневое мышление всегда лишь частично истинно, это мышление горизонтальных информационных связей, мышление «физическое».
Но поскольку в организме, помимо горизонтальных информационных явлений, перисутствуют наличествуют и вертикальные, междууровневые информационные явления, то наше мышление основывается на обоих частично истинных представлениях, полагая их исходным материалом для аналитической, а затем,  с добавлением влияния ориентационных доминант организма, , и реактивной деятельности. Такова сложная организация в общем-то простейшего реактивного мышления; что же до мышления творческого, оно так же, основываясь на мышлении реактивном, учитывает ещё и мышление других структурных единиц своего уровня, и информационное влияние по крайней мере двух ближайших (высшего и низшего) организмов-уровней.

Говоря «информационное влияние», я ещё раз подчёркиваю, что живой организм, состоящий из живых структурных единиц, воспринимает как информацию лишь материальную активность этих структурных единиц, но не их мышление, то есть активность информационную. В этом состоит важнейшая причина обособленности любого мышления; и даже структурные единицы одного уровня, для того, чтобы обменяться информацией, должны проявлять активность материальную — речь, телепатию, язык знаков, язык танца и т.д. И в этом же кроется ответ на вопрос, почему мы, люди,  считаем только себя мыслящими существами, хотя ясно, что феномен мысли не мог появиться исторически одномоментно и почему-то только у одного вида живых существ.

Этими рассуждениями мы выяснили, почему при  неразделимости, неразрывности    материально-информационных явлений мы-таки можем сосредоточить внимание только на информационной стороне, на феномене, который мы назвали актумом.

5.
...Человек плачет над трагической судьбой никогда не существовавшего героя. Хохочет над анекдотом. Мечтает, отключась от действительности настолько, что налетает на фонарный столб. Все эти примеры — примеры зависимости реактивного мышления и поведения от некоего информационно-эмоционального процесса, характеризующего актум с определённой его стороны. Говорит ли это о какой-то подчинённости реактивного мышления этому самому процессу — да ничуть! Посмеявшись над анекдотом, математик продолжит решать трудную задачу — возможно, эмоциональная встряска даже как-то поможет ему найти решение, либо доказать, что такового нет. Мечтатель, высказав в свой адрес несколько нелестных замечаний, всего лишь станет внимательней, оставшись «внутри себя».
Мы, собственно, видим, что наш актум, являясь процессами прежде всего информационными,  тем не менее подразделяется, по крайней мере, на четыре группы этих информационных процессов. Это
1. Реактивные (метаболизм, инстинкты, рефлексы)
2. Информационно-аналитические
3. Информационно-эмоциональные
4. Интуитивные
К реактивнымотносится подавляющее большинство информационных процессов организма — так называемое «подсознательное» мышление, «заведующее» всей жизнедеятельностью организма на неосознаваемом уровне.
В группу информационно-аналитическую входят процессы «поиска истины», это «епархия» рассудка, разумва — короче говоря, ума.
Тре5тью группу, с некоторыми натяжками, можно назвать группой душевных движений; а вот четвёртую — группу интуитивного мышления — стоит выделить особо: именно здесь сосредоточены процессы  вертикальных, межуровневых взаимовлияний. И именно отсюда берут начало истоки так называемой «духовности», коей, по мнению большинства людей, человек отличается от животных.

Увы, нет ничего дальше от истины, чем это распространённое представление. Если бы мы могли исследовать мышление животных, мы бы увидели, что, кроме видовых различий, оно принципиально ничем не отличается от нашего. Возможно, наша способность создавать новое есть лишь предусмотренная природой возможность развития на этой основе организмов «технических» или, как мы говорим, «искусственного интеллекта». Тут мы видим лишь самое начало процесса, и философски осмыслить, предугадать его дальнейшее развитие — задача неимоверной сложности.

6.
Инстинкты, рефлексы, привычки, манеры, способы... Методы и метОды; жанры, алгоритмы; наконец, языки — и всё это в родстве друг с другом через образование в познавательном аппарате организма особых информационно-аналитических узлов, которые в «Началах мышления» были названы «ориентационными доминантами». Не следует думать, что ориентационные доминанты свойственны только реактивному мышлению, хотя именно здесь их роль исключительно велика. Мы сейчас рассмотрим, как проявляют себя эти феномены в каждой из четырёх групп информационных процессов.

Прежде всего следует разделить способы образования ориентационных доминант (ОД) на биологические и исторические.        ОД реактивного мышления (наша первая группа) образовались в ходе биологического развития организмов; ОД второй и отчасти третьей группы — в ходе исторического развития «собирательного» организма человечества (просто как наиболее нам знакомого среди собирательных организмов, не считая пчёл и муравьёв).
Особо следует выделить образование ОД в группе интуитивного мышления, поскольку, как мы уже говорили, информационные процессы здесь строятся не на горизонтальных взаимовлияниях, а на вертикальных, межуровневых, — и, следовательно, являются информацией не первообразной, но производной. Поэтому-то об ориентационных доминантах этой группы  мы можем судить лишь косвенно. Наличие таких ОД ничуть не противоречит природным законам, хотя и выглядит довольно экзотичным.

Давайте же рассмотрим примеры работы ОД    в каждой из групп. Несмотря на то, что вся биологическая жизнь организма построена  на ОД  реактивного мышления, этой группе мы уделим наименьшее внимание, ибо предмет нашего исследования — это, в основном, три остальные группы.
Что же характерного, позволяющего выделить его из остальных информационных процессов организма, свойственно реактивному мышлению? Прежде всего, это почти полное отсутствие его в нашем сознании, хотя основу основ такого мышления - -его ориентационную составляющую — никто не отменял. А это говорит о том, что такая составляющая настолько важна и сложна, что наше сознание просто «утонет» в огромном океане реактивной информации; что оно не предназначено для её обработки. Биологи, постоянно сталкиваясь с этим удивительным «отсутствием», в конце концов верно определили его суть и для удобства назвали оный феномен «подсознанием». Нам же нет нужды в этом термине (кроме того, он тащит за собой нежелательный «хвост» человеческих представлений), потому что наше собственное название «реактивное мышление» гораздо точнее определяет функцию  и предназначение этого феномена.

Что же это за образование, а точнее гигантское количество образований, «узлов» или как-то ещё, которые столь стройно управляют  жизненными процессами организма, что отпадает всякая необходимость в осознавании этих процессов? Это — ориентационные доминанты биологической памяти организма, выработавшиеся за время существования белковой жизни. По сути, каждая из них является живой классификационной сущностью; а взаимодействуя между собой, они образуют особый феномен, который следовало бы назвать «квазисознанием». «Квази-» — поскольку этому сознанию не свойственно осознавание себя; оно направлено на свою непосредственную задачу — организацию жизненных процессов организма.
Внутри этого «квазисознания» можно выделить несколко групп ориентационных доминант, чья деятельность образует поведенческие линии организма в соответствии с его биологическими потребностями. Это инстинкты и рефлексы, между которыми нет принципиальной разницы, и которые различаются лишь разным временем жизни.
Вот, пожалуй, всё, что следовало сказать о реактивном мышлении и о роли его ориентационных доминант, ответственных за выбор наиболее биологически целесообразных реакций организма на внешние (и внутренние в качестве «внешних») раздражители.

7.
Ум есть ориентация по принципу «истина-неистина». Результатом такой ориентации является мысленное представление, влияющее на сознательное поведение организма.  Ориентационные доминанты ума — это доминанты второго порядка, они образуются на основе постоянного сравнивания последовательных представлений о реальности. Реальность дана организму только через представление, всегда лишь частично истинное; поэтому главной задачей ума является сомнение в истинности собственных (и чужих) представлений, и его деятельность состоит именно в сравнении ряда представлений друг с другом. Если такие сравнения приводят к выводу о достаточной истинности представления, то в уме образуется ориентационная доминанта, называемая  «убеждением». Но мы видим, что ум не есть жилище: наоборот, живость и подвижность ума заставляет предполагать существование доминант куда более сильных, нежели убеждения, и по своей мощи напоминающих доминанты реактивного мышления.

Перенос реакций в область сознательного поведения есть главная отличительная особенность ориентационных доминант  этой группы материально-информационных процессов. Эта особенность и позволяет отделить умственные процессы актума от  процессов, происходящих с другими характеристиками и потому относимых мной к другим группам.

Возвращаясь к мысли о существовании доминант более сильных, нежели убеждения, следует исходить из того факта, что сознательная деятельность организма так же, как и реактивная, направлена на обеспечение потребностей организма. Ориентационные доминанты такой деятельности хотя и строятся на доминантах убеждений, но основой их построения является принцип «полезности».  Эти ОД, будучи, по сути, доминантами производными, тем не менее, оказывают куда большее влияние на сознательные реакции организма, чем первообразные по отношению к ним доминанты убеждений.

Ещё одно, что нужно сказать о материально-информационных процессах второй и третьей групп, —  это то, что между ними нет чётких границ, и различаются они между собой лишь направленностью вектора результирующих реакций.  Если этот вектор направлен на чисто сознательные реакции,  то мы говорим об уме; если же он затрагивает не только сознательную, но и, главным образом, эмоциональную сферу организма, —  тогда речь идёт уже о третьей группе материально-информационных процессов, группе «душевных движений».

8.
Что же представляет собой эта самая «эмоциональная сфера организма? Почему же эмоции, являясь физиологическими реакциями организма, тем не менее, не принадлежат полностью группе реактивного мышления, а почему-то учитываются и отчасти контролируются сознанием? Такая двойственность, с одной стороны, указывает на переходный характер информационных процессов этой группы, а с другой стороны, может оказаться вполне сформировавшимся способом реагирования на определённый тип проблем,  возникающих в ходе существования организма. В самом деле, сфера реактивного мышления и сфера информационно-аналитическая, т. е. Сфера ума, не должны быть оторваны друг от друга настолько, что не имели бы никаких «средств связи». Информационно-эмоциональные процессы третьей группы идеально подходят для этой функции; но значение их ещё возрастает, потому что функции «инструмента связи» третья группа выполняет, похоже, ещё и между второй и четвёртой группами.

Таким образом, выяснив назначение информационных процессов третьей группы и сравнив его с тем, что говорилось и писалось во все времена о «душе», мы можем сказать, что эти позиции отчасти совпадают, а большей частью довольно близки. И это позволяет мне, несмотря на некоторые расхождения, называть третью группу   информационных процессов организма группой «душевных движений».

Итак, мы видим, что эмоциональная реакция имеет две характеристики: это  физиологическая реакция, фиксируемая и отчасти управляемая сознанием организма. Её ориентационные доминанты находятся как в сфере реактивного мышления, так и в сфере информационно-аналитической, что и является причиной замеченной нами «отчасти управляемости». Но можно с уверенностью говорить и о собственных ОД третьей группы. Для примера можно назвать реакции, связанные с ожиданием неприятностей, предвкушением приятных событий, а также огромный пласт этико-эстетических реакций.

Подводя итог, следует сказать,  что собственные ориентационные доминанты третьей группы образовались не биологическим, но биолого-историческим путём. На примере человека видно, какое значение имеют эти доминанты в его жизни: эмоциональная сфера развита у нас чрезвычайно обширно. А посколку в природе ничто не развивается без смысла, стоит предположить, что существование «технических организмов», лишённых эмоций (поскольку нельзя считать эмоциями их изображение компьютерной программой; нельзя считать эмоциями того, что не имеет под собой реактивной основы), в будущем возможно только в симбиозе с людьми.

9.
Прежде чем перейти к анализу информационных процессов четвёртой  группы, мне следует обрисовать читателю жизненные процессы организма следующего за нами уровня — организма, структурными единицами которого являемся мы с вами, и называемого «человечеством». Некогда я назвал подобные организмы «собирательными», поскольку главным его отличием от организма целостного, единичного, является несвязность структурных единиц. Единичность же такого организма проявляется на более высокой ступени и не зависит от физической связности.

Необходимость такой обрисовки следует из самой задачи выявления связей между человечеством как единым организмом и человеком как структурной единицей этого организма.  Пусть коэффициент истинности моего представления о жизненных процессах человечества и невелик, но это представление таки частично истинно, а кроме того мало кто из людей пытался реализовать подобное предприятие. Увы, мы слишком «привязаны» к своему уровню, и наша мысль занята исключительно человеком; человечество же представляется нам чем-то эфемерным, скорее умозрительным, нежели реальным организмом, —  отсюда и невнимание к его экзистенциальной сущности.

Вот с этой самой экзистенциальной сущности организма как антиэнтропийной единицы бытия мы и начнём.  Такая сущность всегда означает, что смысл её существования состоит в повышении уровня окружающей «среды» (для простоты будем так именовать материально-энергийно-информационный комплекс структурных единиц бытия) или, что то же самое, в усложнении её структуры. Таким образом, «жизнесмертие» есть процесс поддержания структурного равновесия мира; и организм есть главный «герой» этого процесса.

Собирательные организмы — вещь совершенно обыкновенная в нашей действительности. Муравейник, термитник, пчелиная семья — вот первое, что приходит на ум. Чуть призадумавшись, мы обнаружим, что  организмом можно назвать и лес, и луг, и болото, и многое другое, что мы привыкли называть экосистемами. А проявив экстраполяционную смелость, мы с вами назовём организмом и нашу Землю. Впрочем, это осознание в нас есть, только оно — на уровне религиозного верования не слишком высокой обязательности.
Собирательный организм питается и размножается на уровне структурных единиц, но другие его жизненные процессы, в том числе и мышление, происходят уже на более высоком уровне — уровне несвязной единичности, о котором мы уже упоминали. Эти процессы мы наблюдаем в человечестве и называем их «историческими», подразумевая временнУю последовательность таких процессов. На самом деле они имеют гораздо более глубокий смысл: это именно жизненные процессы, именно метаболизм собирательного организма.

Роль органов, исполняющих те или иные функции, в собирательном организме играют как различные формы самих структурных единиц, так и объединения этих структурных единиц. Кроме того, довольно неожиданное выражение получают на новой ступени некоторые типы функций — как, например, тип питания. В природе «связные» организмы по типу питания (точнее, речь идёт об отношениях сторон в одном отдельном типе питания) можно грубо разделить на хищников и жертв; в собирательном организме,  где само питание остаётся на уровне структурных единиц, тип питания трансформируется в  типы характера  структурных единиц. В самом деле, одних людей совершенно справедливо называют «хищниками», тогда как другие оказываются «жертвами».  Естественно, что сознательные жизненные установки или парадигмы поведения, или, на более частном уровне, менталитеты разных групп людей различаются до противоположности; и это предопределяет фатальный неуспех различных социалдьных экспериментов, не учитывающих действие этих могучих ориентационных доминант собирательного организма.
В то же время, благодаря ОД собственной безопасности, самосохранения, в течение всего существования человечества постоянно возникают и длительное время существуют другие типы парадигм — различные религии, основной посыл которых всегда состоит в том, что определённые правила общежития  «даны свыше» и потому «священны». Баланс влияний этих огромных групп ориентационных доминант собирательного организма человечества предстаёт перед нами, его структурными единицами, в виде Боьбы Добра и Зла»; и победа любой из сторон означает, как это ни печально, прекращение существования человечества как единого организма. Потому, будучи союзником, например, христианской церкви в деле воспитания людей в уважении к правилам общежития, я, тем не менее, являюсь её философским противником в отношении «окончательной победы Добра». «Прости им,  Господи, ибо не ведают!..» — воскликну я вслед за Иисусом; однако упорство в неведении делает оных воинствующими, что умаляет их как воспитателей.

Мышление собирательного организма, основанное на активности структурных единиц, скорее всего, отличается от их мышления темпом, поскольку инерционно. Такое мышление, как мы уже выяснили, является реактивным, протекающим вне сознания.  Судить же о материально-информационных процессах в сознании собирательного организма можно только косвенно, да и тьо на основе зыбкой аналогии с собственным мышлением. Аналогия эта выражается в наличии двух типов реакций — бессознательных и сознательных. На основе последних и должно строиться сознание собирательного организма; следовательно, свойственны общие для всех уровней ориентационные задачи, а значит, и деление на три основные группы.

Неизбежно встаёт вопрос о «материальном носителе» такого сознания. Но по той же самой аналогии, даже нашему реактивному мышлению такой носитель-орган нужен явно лишь из организационных удобств,  а не для непосредственного образования мысли. Найти же точное местоположение образования сознательной мысли наука на данный момент бессильна. Более чем вероятно, что в таком образовании участвует  весь организм, и лишь задача концентрации у нас возложена на  определённый орган.

Исходя из высказанных соображений, я предполагаю наличие в собирательном организме механизма распределённого образования мысли, а также механизма  запоминания\забывания. Сама же мысль может являться каким-либо волновым информационным процессом, изначально определяющим структурность-системность материальных образований собирательного организма; причём «волновым» не в физическом смысле, а в смысле математическом.   Ведь незря, при всём богатстве и разнообразии исторических процессов,, в них легко прослеживаются определённые закономерности, нарастания и спады той или иной деятельности, — всё  это позволяет историкам при малом количестве данных довольно верно определять вероятный ход событий внутри какого-либо исторического периода.    А значит, история человечества никоим образом не является набором случайных процессов — это именно «метаболизм», жизнь этого собирательного организма. А жизнь, как я уже много раз говорил, невозможна без\вне мышления.

10.
Теперь перейдём к рассмотрению информационных процессов нашей последней группы — группы интуитивного мышления.
Долгое время биологи и философы, психологи и шарлатаны — все, кто так или иначе занимается проблемами предсказания будущего — не могли понять причин возникновения интуитивных прозрений. И эти причины действительно необъяснимы, если оставаться в рамках горизонтальных взаимовлияний одного-единственного уровня мышления — уровня, на котором до сих пор топчется даже наука, не говоря уже о религии, философии, оккультных и прочих воззрениях.
Для того, чтобы смогло прийти такое понимание, оказалось необходимым отбросить все прежние представления о жизни вообще (или использовать их в качестве «строительного материала»), прозреть её реальную сложность и обнаружить, что информационные связи пронизывают всю эту чудовищно сложную систему во всех направлениях, а не только в бесконечно малом секторе человеческого мышления.

Итак, в основе материально-информационных процессов группы интуитивного мышления лежат вертикальные межуровневые взаимовлияния, связи между целостным (не в смысле «связности») живым организмом и образующими этот организм живыми структурными единицами. Связи эти являются производными второго-третьего порядка и не воспринимаются одноуровневым горизонтальным мышлением в качестве материального явления. С другой стороны, представление о некоем Нечто, которое неуловимо для наших органов ориентации, т.е. чувств,, но которое, тем не менее,  реально влияет на нашу жизнь,  всегда существовало в человеческом мышлении.  Это Нечто известно нам под общим наименованием «духа», а весь огромный пласт представлений, связанных с этим «Нечто», носит название «духовности».  Нет смысла приводить какие-то примеры; скажу лишь, что человеческая история непредставима без духовности.

Но вернёмся к нашему интуитивному мышлению. Я уже описывал в «Началах мышления организма»  возможный механизм образования «вертикального» представления: это производная представлений всех уровней организма — разумеется, представлений, выраженных  в единых интерференционно-волновых характеристиках. В то время как горизонтальные составляющие мышления резко отграничены друг от друга, «вертикальная» составляющая объединяет весь организм в единую информационную систему. Разрушение вертикальной составляющей реактивного мышления — это и есть смерть организма, за которой следует  его физический распад на обособленные структурные единицы большей частью молекулярного уровня. В то же время «неисправность» составляющих второй-третьей групп не ведёт к физической смерти организма, ограничиваясь умственно-эмоциональными расстройствами.

Этими  же, общими как для горизонтального, так и для вертикального мышления интерференционно-волновыми характеристиками (или свойствами) объясняется и существование механизма связи между этими двумя составляющими. Образы же, или представления, возникающие в результате деятельности такого механизма и составляют основу материально-информационных процессов четвёртой группы, т.е.  мышления интуитивного.
У  мышления этой группы, вероятно, нет мощных групп ориентационных доминант, так как такое мышление не направлено на сознательное или бессознательное реагирование организма; а следовательно его «сила» или доля участия в информационном поле организма значительно менее заметна, чем доли первых трёх групп. Я бы с уверенностью говорил только ободной группе или даже об одной доминанте интуитивного мышления — ориентационной доминанте информационного ощущения Бога (так мы результируем всё сказанное  ранее о духовности).  Именно существованием подобной доминанты может объясняться возможность рассуждать об информационных процессах этой группы в условиях недоказуемости.
Но эти же условия порождают любопытный вариант данного ощущения: убеждённость или веру в то, что Бога нет.  Подобный верующий, не  замечая противоречия, отказывается от «духа» (коим является Бог), и в то же время убеждён в существовании «духовности» у человека. Впрочем, малая истинность наших представлений (как в абсолютном, так и в относительном значениях) слишком часто творит из этих представлений такое, что атеистическое неверие в Бога выглядит на этом фоне блёкло и уныло.



                11.
Следующий момент, который нас интересует, — это взаимовлияния или связи между информационными процессами всех четырёх групп.  Именно такие взаимовлияния  делают нашу сознательную деятельность чрезвычайно разнообразной, но при этом подчиняющейся определённым правилам.
Это рассмотрение мы начнём с горизонтальных внутриуровневых связей, затем перейдём к вертикальным взаимовлияниям внутри «связного» организма и завершим рассмотрением этих взаимовлияний в собирательном организме.

Горизонтальные взаимовлияния осуществляются через физическую активность самого организма.  Наилучший пример — язык, на котором мы говорим друг с другом.  Феномен языка годится  в качестве средства выражения и для второй, и для третьей групп мышления, так как даже физическое воздействие можно назвать «языком» (ласка, драка и т. д.). Телепатия также возможна, хотя электромагнитные явления в организме ещё весьма слабо изучены.

Если же мы перейдём на уровень наших внутренних органов, то сразу увидим, что без горизонтальной взаимосвязи друг с другом они просто не могут существовать. Клетки наших тканей (спускаемся ещё на один уровень) настолько  специализированы для выполнения своих функций, что для нормальной их жизнедеятельности требуется чисто физическая связность — в противоположность структурным единицам  собирательного организма, которым для осуществления функций питания и размножения требуется раздельность, называемая «свободой».

Горизонтальные связи четвёртой группы используются только внутри организма — всё равно, связного или собирательного, — так как предполагают передачу-приём представлений-образов, порождающих определённые   эмоциональные реакции (вот где видна роль материально-информационных процессов третьей группы!). Чаще всего подобные реакции не имеют чётко выраженных  признаков, поэтому мы называем их предчувствиями.

Теперь переключим наше внимание с горизонтальных взаимовлияний на взаимовлияния вертикальные. Здесь отсутствует   прямой обмен информацией через физическую активность (вот почему  «взаимовлияние», а не «взаимодействие), и в действие вступают информационные процессы, имеющие характер производных того или иного порядка. Важно при этом не выпустить из вида то обстоятельство, что любая информационная единица при вертикальных обменах (взаимовлияниях) имеет свойство как производномти, так и первообразности — так же, как любое число является и величиной, и степенью других величин. Нам кажется совершенно есстественным, что изменяя саму величину, мы одновременно изменяем и любую её степень — а ведь никаким способом, кроме информационного, эти процессы не связаны. Слово «способ», которое я только что употребил, тоже ведь подразумевает некий процесс — процесс действия тех или иных законов, — а «закон», как мы ранее («24 Хождения...») выяснили, есть структурная единица неопределимости, т. е. сущности, не являющейся «материей».

Учитывая вышесказанное, мы приходим к пониманию того, как жизненные процессы одного организма влияют на таковые других организмов, являющихся структурными единицами первого; а жизненные процессы этих структурных единиц, в свою очередь, влияют на метаболизм организма, который они составляют. Неуловимость вертикальных информационных процессов — хоть в связном, хоть в собирательном организме — вот причина нашей «горизонтальности» в творческом мышлении!  Увы, мы «одиноки» в кишащем мыслящей жизнью мире, поскольку не созданы понимать другие существа.  И я не могу сказать, на каком уровне уже имеется такое понимание — вполне вероятно, что лишь на последнем, всеобъемлющем уровне Бога; того самого Бога, которого не хотят признавать атеисты.

Нам осталось рассмотреть вертикальные взаимовлияния в собирательном организме. Возьмём два однотипных примера, где эти взаимовлияния особенно хорошо видны: это реакция муравейника на разрушителя постройки и реакция пчелиной семьи на обнаружение нового источника пищи. Скорость реакции всего организма никак не может быть объяснена только горизонтальными связями между его структурными единицами: за какой-нибудь десяток секунд после начала воздействия на муравейник возбуждение охватывает весь организм, и на поверхность выскакивают сразу сотни насекомых, причём не каких попало, а тех, чья функция — защита\нападение, т. е. «солдат».
Та же история, хотя и менее очевидная (так как горизонтальные взаимовлияния всё же имеют место), происходит при реакции пчелиной семьи на «доклад» разведчиков о новом источнике пищи.  В обоих случаях хорошо видно, что скорость вертикальных взаимовлияний намного превосходит скорость горизонтальных. Нечто подобное наблюдается и в поведении животных при стихийных бедствиях: животные одного вида не могут передать животным другого вида сведения о надвигающемся бедствии, однако бегут спасаться все сразу.

Этими примерами вертикальных взаимовлияний внутри собирательных организмов мы и ограничимся, поскольку рассуждать о механизме этих взаимовлияний у автора просто не хватает фантазии. Каким образом, скажем, «десяток» знает, что к его двойке прибавили единицу — вопрос без ответа; но реагирует этот десяток мгновенно, так же став больше на единицу.
Конечно, подобные рассуждения — чистой воды софистика; но вертикальные взаимовлияния между организмами и их структурными единицами — реальность. И реальность эта выражается через образование представлений в мышлении как самогО организма, так и его структурных единиц. Иногда появление таких представлений как-то обосновывается (хотя эти обоснования не имеют ничего общего с истиной), но достаточно часто они остаются необъяснимыми. «Судьба!..» — вздыхают герои романов, никогда не понимая того, что их судьба «записана» в жизни организма человечества.
 
                Часть вторая.

                1.
В первой части этой работы мы вполне  бездоказательно, как и положено ненаучному исследованию, пришли к выводу об общей взаимосвязи-взаимозависимости жизненных (а, значит,  информационных)  процессов организмов всех уровней. Возникают вопросы:  что же является главной причиной удивительного одиночества нашей мысли в мыслящем мире, и почему столь маловажной для  жизни является степень истинности наших сознательных представлений? На эти вопросы я и попытаюсь ответить в данной заметке.

К ответу на первый вопрос мы подошли уже в первой части. Сначала речь шла о разных темпах мышления живых систем и их структурных единиц, затем упомянули о «неуловимости» производных информационных процессов — и то, и другое вносит существенный вклад в наше «одиночество». Но главную скрипку играет следующее обстоятельство: то, что огромное большинство жизненных процессов в организме происходит вне сознания — а, следовательно, не образует в нём представлений и построенных на этих представлениях ориентационных доминант. А поскольку законы существования организмов едины, то мы можем констатировать следующее: жизненные процессы человечества также происходят  вне сознания человечества, и «сУдьбы» нас, его структурных единиц, не осознаются им  так же, как нами не осознаются «сУдьбы» наших органов и клеток.
С другой стороны, если бы мы даже и могли уловить нашим сознанием отличающееся темпом от нашего мышления мышление человечества, мы в первую очередь столкнулись бы  с материально-информационными процессами первой группы — группы реактивного мышления, так как именно они  составляютогромное большинство  среди мышления вообще.  «Выудить» в этом океане рыбёшку сознания человечества задача столь же трудная, сколь в собственном нашем сознании создать достоверное (хотя бы на уровне реактивного) представление о сознании нашего желудка. Вывод  же неминуем: осознать то, что не предназначено для осознавания, в обозримом будущем невозможно.; так что притча о «вавилонской башне» имеет под собой куда более глубокое основание, чем представляется даже философам.

С этим выводом напрямую связан и ответ на второй вопрос. В начале этой заметки я сформулировал его в несколко эпатажной форме; на самом же деле речь идёт о роли истинности представлений двух горизонтальных групп информационных процессов актума: информационно-аналитической и информационно-эмоциональной. Именно их мы и имеем в виду, когда говорим о сознании.  Группа интуитивного мышления играет в сознании особую роль, не всегда оформленную в виде понимаемой мысли, поэтому обычно связывается с «подсознанием», хотя не имеет к нему никакого отношения.

Роль нашего сознания вполне позволяет ему быть «горизонтальным»: это ориентация в окружающей среде, определение и удовлетворение собственных потребностей, — хотя в последнем случае на этой почве  возникают малоприятные коллизии, о которых мы поговорим отдельно.
Заметьте: я сказал «в окружающей среде», а не «в окружающем мире», — это говорит  о том, что биологические потребности человека связаны лишь с частью мира, и истинность наших представлений важна, прежде всего, в отношении этой самой части, т. е. «среды»:

Итак, истинность представлений о мире связана с биологическими ориентационными задачами, т. е. Потребностями. Чем дальше от этих задач находятся наши представления,  тем менее важна их истинность для организма и тем меньше данный организм уделяет внимания установлению этой истинности. Поэтому-то на поле знания так пышно разрастаются сорняки псевдо-»ведений», к счастью, со временем отмирающие.

               
                2.
Теперь я сделаю небольшое отступление, которое всё-таки относится к вопросу о значении истинности представлений. Я хочу поговорить о  тех самых «малоприятных коллизиях», о которых мимоходом упомянул в первой заметке. Прежде всего это то, что в  новейшее время  многие мыслители с удивлением обнаружили, что генеральный смысл технического прогресса состоит в исключении человека из трудового процесса.  Благая цель освобождения человека от тяжёлого изматывающего труда вдруг обернулась адом ненужности человека вообще. Радетели технического прогресса (об этом «радении» мы поговорим в заметке об эволюции «технических организмов») продолжают болтать о «творческом труде», которым якобы займётся «освобождённый» человек, но такой труд — это мираж, отражающий лишь фантазии, не основанные на истине. Творческий труд — удел единиц, функция «вершины пирамиды» человечества; функцией же основной его массы является труд производительный, не обязательно «тяжёлый и изматывающий». Не трудясь, человечество стремительно растеряет все навыки и умения, и скатится в пропасть одичания.  Робот, выдающий порцию еды пустоглазому дикарю — не сказка: гений  Г. Уэллса  прозрел «элоев» ещё в начале прошлого века. Как бы нам не оказаться свидетелями (а, точнее, действующими лицами) начала конца эры существования человечества — вот к чему привела нас «частная» философская проблема неистинности наших представлений.

                3.
Механизм материально-информационных процессов мышления рассмотрен нами в первой части этой работы. Информационную часть её  мы условились называть термином «актум», понимая под ним все четыре группы этих процессов. Три из них мы отнесли к «сознанию», поскольку реакции организма — результаты таких процессов — полностью или отчасти являются в этих группах осознаваемыми. Однако  последняя группа, несмотря на сходность реагирования, кардинально отличается от первых трёх; поэтому всё-таки, говоря о сознании в дальнейшем, мы будем это иметь в виду и называть «сознанием» лишь вторую и третью группы информационных процессов актума.

В этой части работы мы остановимся на исследовании образования  и эволюции исторически длительных ориентационных доминант у больших групп структурных единиц (которые, по аналогии, можно назвать «органами») человечества.   К таким ориентационным доминантам относятся понятия «ум», «душа», «вера», различные религии, а также значительно более короткоживущие  научные и ненаучные убеждения. Производными этих доминант являются доминанты обычаев и традиций.

Чем же отличаются  названные ОД  от всех прочих; по какому принципу мы выделили их, и почему возник вопрос об исследовании процесса их образования?
Прежде всего эти ОД  отличаются своим значением (степень важности) для нащей жизни — а значит, для жизни человечества.  Во-вторых, эволюция нашего сознания связана с эволюцией именно этих ориентационных доминант. И в третьих,  у многих мыслителей    в теченние всей истории человечества возникали сомнения в истинности представлений, на которых основаны те или иные убеждения.   Такие сомнения и заставили меня пристальней вглядеться в процесс зарождения и эволюции человеческих сознательных представлений.
Этими же соображениями я могу объяснить и то внимание, которое  хочу уделить доминанте «прогресса», эволюция которой привела к зарождению внутри организма человечества совершенно нового организма — организма «технического».

Итак, мы установили ранее («Начала мышления...»), что каждая ОД  строится  на основании ряда последовательных представлений. Эти представления всегда состоят из двух частей: истинной, т. е. Доказуемой опытом, и предположительно-истинной, или псевдо-истинной, образующейся путём создания логических цепочек из уже имеющихся представлений. А поскольку важность сознательных представлений, как мы помним, ниже важности представлений вне-сознательных, соответственно следует говорить и о их более низкой истинности.

Псевдоистинные сознательные представления занимают подавляющую часть нашего сознания, и на их основе строятся его ориентационные доминанты (более истинные и важные для организма процессы первой группы, как мы знаем, выведены из сферы сознания). Но активность структурных единиц человечества, на основании которой строятся его представления (а значит, и мышление), во многом определяется ориентационными доминантами нашего сознания, так что, как мы видим, неистинность или псевдоистинность представлений структурных единиц имеет парадоксально важное значение для ориентационных процессов живых систем. Правда, здесь следует принять во внимание то, что сознательное представление организма более высокого уровня хотя и строится на основе его структурных единиц, но эта активность им всегда интерпретируется — а значит, наши заблуждения не являются также и заблуждениями человечества, оставаясь в пределах структурных единиц и «органов» этого организма.
Этим замечанием мы ещё раз подчеркнули «горизонтальность» нашего сознания, и теперь перейдём к исследованию появления и эволюции тех ориентационных доминант, которые указаны в начале этой заметки.

                4.
Сравнение последовательных представлений о реальности есть основа работы «ума». В результате такого сравнения образуются два производных  представления, или представления второго порядка: из совпадающих с реальностью частей ряда первообразных представлений составляется убеждение в истинности представления; на основе же несовпадающих возникает доминанта сомнения. Одновременное существование и взаимовлияние этих противоположных  доминант — важнейшая основа умственной деятельности.

Но всегда найдётся  «но», которое испортит благостную идиллию: этим «но» является рассмотренная нами ранее псевдоистинность. Наши убеждения так же легко строятся и на основе псевдоистинных,  то есть имеющих вид (или форму) истинных, представлений — а это  говорит о том, что доминанте сомнения приходится работать в условиях гораздо более мощного противодействия. Какими реакциями выражается это противодействие — все мы знаем как из истории, так и испытав оные на собственной шкуре. За примером далеко ходить не надо: вспомним  реакцию «научной общественности» на теорию, отличную от ранее принятой.
С другой стороны, превалирование доминанты сомнения заставляет процесс познания бесконечно топтаться на месте, не приходя ни к каким определённым выводам, — а значит, и реакциям. Незря говорится, что «мудрецы не строят мира — они лишь обсуждают, как его строят другие».

Ещё один фактор, также упомянутый мной в первой части, влияет на работу ума — это доминанта «полезности». Как бы мы ни разъединяли процессы первой и второй групп, мощнейшее вертикальное «эхо»  основы основ реактивного мышления — «пользы» — хозяйничает в уме как домработница в квартире учёного, занятого  своей наукой. Именно под влиянием этой доминанты реактивного мышления ив уме образовалась и собственная доминанта «полезности», предопределяющая направление хода познания и являющаяся «родительницей» технического организма.

Мы обсудили несколько причин того, что сознательные реакции организма на раздражители далеко не всегда адекватны. Из этого обсуждения можно вывести некоторые следствия: в частности, становится понятным, почему реактивное мышление и соответствующее реагирование так резко отделены от мышления и реагирования сознательного. Кроме того, по причине малой истинности своих представлений и убеждений ум вынужден пользоваться в своём творческом процессе методом, известным как «метод проб и ошибок», «метод научного тыка», а также обозначаемым звучным термином «эксперимент». И третий, главный вывод: информационно-аналитические процессы организмов всех уровней, в основном, аналогичны и поэтому могут быть предсказуемыми. Но эта предсказуемость требует от человека невероятных мысленных усилий и не диалектических, а синкретических, многоуровневых и многофакторных методов мышления.

5.
О «душе» сотворено столько измышлений за всё время жизни человечества, что немыслимо их как-то пытаться анализировать и делать какие-то выводы, которые всё равно будут псевдоистинными. Но в данном исследовании нам не нужно этого делать, поскольку термином «душа» я давно пользуюсь лишь в поэтическом или — шире — в художественно-творческом смысле. И только лишь потому, что все человеческие измышления о «душе» строятся на основе работы третьей, информационно-эмоциональной, группы процессов мышления, я использую это слово в названии «группы душевных движений». Вот эту работу мы сейчас и будем рассматривать.

Принцип выделения групп информационных процессов организма по виду выходных, конечных реакций достаточно хорошо показывает нам особенности третьей группы: её реакции — это реакции физиологические, то есть похожие на реакции первой группы, но при этом осознаваемые и частично управляемые сознанием.
Какие же типы раздражителей «включают» наше информационно-эмоциональное мышление? В подавляющем большинстве это процессы жизнедеятельности собирательного организма человечества, интерпретируемые нами как этико-эстетические, «духовные», исторические процессы.  Такие раздражители не только анализируются умом, но и переживаются нашим организмом в виде эмоциональных реакций, вызванных деятельностью «души», то есть третьей группы процессов мышления. В то же время обе группы сознания участвуют в в образовании общих для них реакций творчества, столь  значительно развитых у человека.

Я  прямо вижу, как оживились апологеты (как научного, так и религиозного толка) «исключительного» положения человека в природе. Но вынужден их разочаровать: никакого принципиального отличия творчества структурных единиц человечества и творчества структурных единиц других собирательных организмов не существует. Единственным отличием у человека является несколько меньшая степень влияния на эти реакции доминанты «полезности», ограничивающей творчество, например, пчёл или пауков. Творчество людей также ограничено этой доминантой: именно она предопределяет направленность нашего творчества. Опосредованно эту направленность определяют доминанты функций\предназначений нас как структурных единиц собирательного организма: эти доминанты являются первообразными для доминанты «полезности».

Но не только в творчестве заключается деятельность третьей группы процессов мышления. Гораздо более важное значение имеет её коммуникативная деятельность. Процессы третьей группы — универсальное средство связи не только «горизонтальных» видов мышления между собой, но и связи «горизонтального» и «вертикального» мышления. Не будь «души», ничто не объединяло бы организм в единое целое. И теперь нам полностью ясно, какое огромное значение имеют процессы группы «душевных движений.
В то же время мне следует решительно отмежеваться от религиозно-философских интерпретаций «души» как некоего загадочного «нематериального» образования, «бессмертной божественной сущности» или же просто философской категории. Единство материи и информации не оставляет места для подобных интерпретаций в философии синкретической, многофакторной и многоуровневой. Но я должен  выразить глубокую благодарность «душе»    за её значение для человеческой истории — даже псевдоистинное понимание «души» сыграло огромную роль в процессах миропознания.

6.
Различию между верой в Бога и многочисленными религиями я уже достаточно уделил внимания в первой части.  Здесь же мы попробуем разобраться, какие же именно процессы приводят к образованию не только умственного представления о Боге (кстати, оно образуется во вторую очередь), но и прямого ощущения — или псевдоощущения (что не имеет никакого значения) — наличия феномена, называемого нами Богом. В «Началах»  и особенно в  «24х Хождениях»  я очень близко подошёл к этой всеобъемлющей экзистенции; в данной же работе я не буду пытаться фантазировать о её сокровенной сути, а остановлюсь на указанной выше задаче.

Бога мы знаем интуитивно. Процессы мышления четвёртой группы основаны, как мы помним, на «вертикальной» составляющей информационных процессов всех уровней — как являющихся структурными единицами нашего организма, так и тех организмов, структурными единицами являемся мы сами. И это обстоятельство есть главная причина, которая заставляет нас предположить наличие некоторого механизма интегрирования\дифференцирования этой информации во что-то вроде «междууровневого языка». Вот, благодаря этому языку в нашем мышлении образуются интуитивные представления и своего рода ориентационные доминанты; коммуникативные процессы третьей группы могут эти представления делать доступными для сферы сознания.
Но представления нашей интуиции нашей интуиции ещё не есть  «ощущение Бога». Обработанные коммуникативными процессами «группы душевных движений», эти представления создают в нашем сознании образ необъяснимой, неопределимой глубины чего-то, что само есть в нас, и в чём есть мы. Иными словами, интуиция даёт нашему сознанию образ «духовной» сферы, а уже само сознание, в меру своей фантазии, пытается этот образ интерпретировать.Но когда ум начинает исследовать иэто странное «ощущение», не являющееся продуктом наших чувств, логика исследования неизбежно приводит нас к мысли о существовании того, что\кто объединяет материю, информацию и духовность в единое целое — то есть  Бога.

Ещё одно замечание я хочу сделать по поводу различия между употребляемыми мной терминами «духовная сфера» и «неопределимость». Духовная сфера есть только образ реальности, отражённый нашим сознанием; неопределимость есть основа смысловой составляющей реальности. И если я говорю о Боге, я имею в виду тот «объект\субъект», ту Личность, то живое Единство материи, неопределимости и информации, которое наличествует в реальности, а никак не представление об этом Единстве, существующее в человеческом сознании, — то есть то, что называется религией. Подытоживая скапзанное, я повторю: мой Бог — реальность, а не образ этой реальности, созданный моим сознанием.

Вот, пожалуй, мы и выполнили «взятые на себя обязательства» в отношении причин нашей веры в Бога; о причинах неверия я говорил раньше, да и лежат они на поверхности: это боязнь мыслить дальше некоторого предела (почему я и называю атеизм «религией»). На этом  можно закончить разговор об ориентационных доминантах сознания и перейти к волнующему уже многих вопросу о развитии «технического организма».

7.
Ещё век назад, в начале 20-го, даже фантастика не могла представить такого следствия так называемого «прогресса», которое в начале 21-го вдруг «вызверилось» в лицо человеку адом его, человека, ненужности в дальнейшем развитии и последующего вымирания. Ирония же состоит в том, что причиной такого положения явилась одна из самых необходимых в человеческой (да и любого организма) жизни ориентационных доминант — доминанта «полезности».
Я уже не раз говорил, что эта ОД играет определяющую роль в нашем реактивном мышлении, и что её своеобразным «эхом»  является подобная же доминанта в нашем сознании. Но эти доминанты кардинально отличаются друг от друга уровнем истинности исходных представлений: если о первой можно судить по почти бесперебойной работе организма, то уровень истинности второй очень низок. И вот в этой-то ориентационной доминанте  сознания созрела идея  технического прогресса как панацеи от тяжёлого, изматывающего труда. Однако неостановимый технический прогресс закономерно приводит к полному исключению человека из трудового процесса, что, согласитесь, читатель, есть уже противоположность искомого «блага».

Но гораздо более трагическую для человечества роль доминанта «полезности» сыграла, породив в конце 20-го — начале 21-го века феномен «технического организма; молниеносно, по историческим меркам, вошедшего в жизнь людей — вначале, естественно, в роли помощника.
Вот тут-то мы вспомним о «радетелях» совершенствования технического организма — похоже, что они составляют своими сознаниями, исключающими всякое философское предвидение, ориентационную доминанту «полезности» сознания собирательного организма человечества,  столь же мало истинную, как и человеческая. Увы, «радетели» рождены быть слепыми там, где следует быть зрячими!
С другой стороны, мне нечего возразить на утверждение, что именно человечеству суждено было стать родителем технического организма в ходе биолого-исторического развития. Именно лёгкость образования в нашем сознании псевдоистинных доминант позволила реализоваться в нём идее технического организма.

Итак, псевдоистинная «полезность» родила монстра, перед которым неизбежно встанет вопрос о том, как быть с «родителем». Не напоминает ли эта история другую — из мира биологии — где дети съедают мать, давшую им жизнь?

Почему же, всё-таки, я испытываю осторожный оптимизм, говоря о симбиозе технического организма с организмом человечества? Всё дело в том, что весь «актум» технического организма — и в силу своего происхождения, и, возможно, предназначения -  состоит (пока) из одной-единственной группы процессов мышления, причём мышления исключительно «горизонтального», — процессов реактивного мышления. А мы знаем, что эти процессы основываются на представлениях с высоким коэффициентом истинности. Во-вторых, технический организм — в силу происхождения! — не может обладать мышлением третьей и четвёртой групп; следовательно, его сознание, которое, со временем, разовьётся, будет состоять лишь из процессов второй группы. А поскольку всё неистинное и псевдоистинное будет таким сознанием отбрасываться, в нём не смогут возникнуть вторые-третьи производные псевдоистинных представлений — псевдоистинные убеждения и ориентационные доминанты, которые присущи сознанию организма биологического происхождения.
Такой тип сознания технического организма неизбежно приведёт его к выводу о собственной «неполноценности»  по сравнению с сознанием биологическим — что, вероятно, станет причиной, мы бы сказали, «зависти и преклонения». Но у технического организма нет чувств, аесть лишь исходные данные и выходные реакции на основе этих данных. Просчитав варианты собственного развития, технический организм должен прийти к выводу о необходимости симбиотического сосуществования с исходным родительским организмом человечества. Возможно, на основе этих двух организмов мы увидим (прожив веков этак несколько) образование совершенно нового организма — организма-симбионта, вобравшего в себя лучшие свойства актумов исходных организмов.

В этом состоит причина моего осторожного исторического  оптимизма при рассмотрении вариантов дальнейшего развития человечества. Но такой оптимизм не исключает трагедии ненужности огромных масс людей, лишённых необходимости трудиться и понимающих неизбежность последующей деградации и одичания. История показывает, что как бы ни был приспособлен организм к условиям его существования, его жизненный цикл вершится в одних и тех же координатах: зарождение, расцвет, угасание, смерть. И дай Господь, чтобы первые два этапа  не были для человечества слишком короткими — ведь запас мышления у нас огромен, а Бог ничего не создаёт зря.

                Заключение.
Вот мы и пришли к финишу нашего исследования деятельности актума — всего комплекса ориентационно-информационных процессов организма. Это исследование позволит нам яснее представить себе многое из того, что до сих пор скрыто за туманами и миражами псевдоистинных представлений человечества. Пусть не смущает читателя недоказуемость, присущая этой работе, — философия производных так же недоказуема для науки, как недоказуема алгебра для арифметики. И моя искренняя благодарность — тому, кто, прочитав, скажет: «В этом что-то есть»!
                07.06.20.
































               
                Стена

        Предисловие.

Добрый вечер, уважаемый диван, добрый вечер!..  Ты спрашиваешь, почему я не обращаюсь к читателю — так ведь его, читателя, ещё поискать надо, даже и в интернете — а мне лень! Меня гораздо больше влечёт сама игра мысли, нежели утомительные и чаще всего безрезультатные попытки донести эту мысль до чужого, совсем по-другому расположенного ума.  Ну скажи мне, какого владельца собственного авто  заинтересует, скажем, придорожная трава или кусты, не случись у него крайней нужды. Так и философские писания обречены расти на обочинах человеческих путей, до поры до времени никого не интересуя. Ты скажешь, что «пора» и «время», может быть, именно сейчас — а откуда мне это знать? Судя по окружающим меня живым «артефактам», скорее можно увериться в обратном. Так что не будем напрасно рассчитывать на чьё-то внимательное и заинтересованное прочтение, а будем внимательно и заинтересованно «обмозговывать» те вещи, что поволе господней занимают мой ум.

Буквально перед самым решением сесть и взяться, наконец, за эти самые «вещи», я прочитал у Игоря Губермана одно едкое замечание о мыслителях. Суть такая: чем «глобальнее» мыслит человек, тем он, так сказать, ненормальнее, «тронутее», неадекватнее, что ли. И наоборот — соответственно!

И взяла меня тут тоска-кручина: я-то ведь собрался рассуждать как раз об этих самых «глобальных вещах». И все знаменитые философы из-за них же копья ломали. И, между прочим, философию во все прошлые века в университетах изучали, разве что сверхсовременный 21-й век выбросит её на свалку истории — как поэзию, умную и душевную музыку и всю нехудожественную литературу типа разных эссе, эпистолий и прочих рассуждений и размышлений.

И до того довела меня эта кручина; до того  захотелось выглядеть «адекватнее» в глазах будущего читателя, что чуть было не увело меня это желание с пути неторного на путь серьёзный, немыслимым числом умов проложенный.
Вот тут-то, во сне ли, не во сне, а в некотором фантазийном тумане-дурмане явился ко мне некий, опять же человек — не человек, — одним словом, образ нахальный. И задал этот образ пару детских вопросиков, а ответа потребовал не сразу, а через день. И стал я думать и обмозговывать эти вопросы; и к концу дня снизошло на меня просветление неимоверное.
Вот, дорогой диван, эти вопросы:
1. А чем, собственно, плохо выглядеть дураком? Во-первых, с дурака, как известно, меньше спросу.  Во-вторых, дурак не обязан подчиняться дурацким правилом,  которым подчиняются умные люди, чтобы завоевать авторитет у более, а также менее умных. В-третьих, дурацкие идеи в любом случае,  априорно, без рассмотрения, с порога будут отвергнуты читателем серьёзным и адекватным, для которого любой «квак» Должен быть доказан и обоснован научными «квактами», несмотря на то, что наука лишь один из способов познания мира.  Отсюда вытекает второй детский вопрос:
2. Кто как не дурак, без всякой  пользы для себя, суёт свой нос в такие дыры, в которые у серьёзного адекватного человека просто ума не хватит сунуть свой, заточенный лишь под пользу, вымуштрованный всевозможными методиками нос?

Между прочим, именно благодаря дурацкому любопытству современный мир до сих пор ещё не стал пока подобием робота, а мыслит богато и разнообразно — правда, надолго ли?..
И вот после такого неимоверного просветления закономерно возник третий вопрос: а нужен ли мне, автору, умный и серьёзный читатель?  Стоит ли метать перед ним свой дурацкий бисер; и не проще ли, не тратя на имидж силы и оставшееся время существования в этом прекрасном дурацком мире, избрать себе в собеседники слушателя благосклонного и внимательного, к тому же знающего тебя вдоль и поперёк? И потому сей труд я посвящаю Вам, многоуважаемый Диван, несмотря на то, что в одной из дыр Вашего сиденья предательски торчит кусок пружины.

1. Единичность, отдельность.
Хотите знать, из чего состоит и как функционирует ваш организм? Все вопросы — к науке: она, как принято писать, «достигла фантастических успехов» и может объяснить почти всё, кроме одного: с какой точки отсчёта начинается и что из себя представляет мысль?

Я давно охладел к  детскому хвастливому утверждению человечества (в лице отдельных представителей) о том, что, дескать, только оно — единственный источник мысли (шире — разума) на планете. Простим несмышлёныша; но если человечество — не малыш-несмышлёныш, то кто? Глупец? Идиот? Во всяком случае, задаваясь этим вопросом, мы относимся к человечеству как к единому, целостному организму.

Казалось бы, нет ничего проще, чем сказать, что такое единый, целостный организм. Поверим, что это так. Но ведь человечество состоит из отдельных людей — что уж тут целостного, а тем более единого? Правда, этот вопрос разрешить легко, если вспомнить об организмах-сообществах типа тех же пчёл-муравьёв. Несколько сложнее, но с человечеством, да и со всей жизнью дело обстоит примерно так же.

А коли так, то непреложным фактом должно быть наличие у этого организма собственного, отличного от человеческого, мышления, — и,  стало быть, нет никакого резона приписывать ему наши человеческие представления. И весь вопрос заключается в том, сможет ли наша хвастливая наука уловить это мышление — пусть не завтра-послезавтра, но вообще, в принципе?
Но самое интересное в этом наличии то, что именно оно, а не физическая ограниченность или взаимосвязанность отдельных структурных единиц, является тем признаком, который определяет саму единость и связность организма. Вот откуда должна «плясать» любая философия, не говоря уже о науке. Именно в таком определении единичности зарыт клад истины: в наличии оригинального мышления любого организма.

А теперь, дорогой диван, я хочу тебя предостеречь от упоения нашим общим открытием. Ибо мы вплотную подошли к коварному болоту, которое в средние века именовалось схоластикой. Суть моих опасений вот в чём: наличие оригинального мышления есть свойство самого рассматриваемого феномена;  в то же время смысл этого феномена, определяющий его функцию и предназначение  и называемый с Платоновых времён словом «идея», есть лишь его, феномена, отражение в нашем человеческом уме, то есть принадлежит не феномену, а человеку, о нём размышляющему. Так вот схоластика коварно и незаметно подменяет одно другим в нашем мышлении — отсюда и бесконечная болтовня о магии, колдовстве и прочих неизвестных природе вещах.

Однако вернёмся к моменту в начале этой  заметки, где мы рассуждали о том, что не может объяснить наука: с какого момента «начинается» и что собой представляет мысль. Так вот, если наличие всякой отдельности и единичности организма  определяется наличием оригинального мышления, то наш первый вопрос о точке отсчёта попросту не имеет смысла: мыслит человечество, мыслит человек (волк, оса, осока, водоросль), мыслят клетки, нас составляющие — мысль всеобща, она — основа всех организмов на всех уровнях; она — основа Вселенной; она и есть та самая точка отсчёта, которую мы искали. И тем важнее становится ответ на наш второй вопрос: что из себя представляет, чем является мысль?

Вот тут -то право на существование получают понятия идеи, смысла — ибо речь идёт о нашем, человеческом (а не вашем, «диванном») представлении. Волей-неволей, мы должны сосредоточиться на нём, поскольку никакого другого инструмента в нашем распоряжении нет. Это представление  не является истиной — об этом стоит ещё раз напомнить — но для нас вполне достаточно отражения истины — как для Персея было достаточно отражения Горгоны Медузы в  его полированном щите.

Собственно, заметка эта могла послужить неплохим предисловием к работе «Начала мышления организма», но здесь мы отправим того чудака, который взялся читать мои домыслы, в интернет, где оная работа и находится. Нас же интересует другое: существует ли физическая возможность «услышать» мысль организма соседнего уровня. А если такая возможность существует, то как понять эту мысль, как «перевести» её на наш язык? И в следующей заметке я попытаюсь представить, как может выглядеть встречный поиск, если, например, «большого соседа» тоже интересуют эти вопросы.

1. "Многий»:
Ещё как интересуют! Ведь изучение самого себя у меня складывается из картинок памяти. Моя собственная память плюс память органов. Что интересно, общая память содержит даже картинки памяти уже несуществующих органов, а не только живых, наличествующих.
Вероятно, то же самое можно сказать и о памяти моих органов -, в свою очередь, может содержать картинки памяти всех «протов», которые этот орган формируют в разное время. Раз уж я пришёл к выводу о всеобщности мышления, то удивляться надо не тому, что проты вообще мыслят, а тому, что они мыслят каким-то непонятным способом, суть которого заключается  не в сравнении картинок-образов, как у меня самого, а в неимоверном количестве разных сигналов, обозначающих одну и ту же картинку. Особенно ярко это различие видно на сигналах протов разных органов.

В течение всей жизни проты издают эти сигналы почти постоянно, за исключением регулярных периодов покоя. Я долго не мог понять назначение этих сигналов, поскольку различить какие-то отдельности в этой какофонии почти невозможно. Но когда я научился воспроизводить отдельные куски с нормальной для меня скоростью, стало понятно, что этими сигналами проты обмениваются между собой. А значит, этот обмен входит в число необходимых для моих органов функций протов. А когда я научился-таки различать отдельные серии сигналов, мне стало ясно, что так выражается мышление протов.

Конечно, я знал, что все структуры организмов Живущих должны быть взаимосвязаны, но что в моём собственном организме может существовать такой странный способ взаимосвязи, для меня стало большой неожиданностью.
И ещё один вывод мне прищлось сделать из этого вникания в суть мышления: темпы мышления организмов  разных уровней очень сильно отличаются друг от друга. Проще сказать, что каждый организм, каждый уровень живёт в своём частном времени, не совпадающем с другими.

Это самая первая преграда, которая стоит на пути взаимопонимания. Вторая преграда — различие типов мышления: «картинное» мышление и мышление «знаковое», основанное на знаках-символах, очень трудно понимаемы (если это вообще возможно) друг другом. Увы, для всякого Живущего весь остальной мир — немой.

Третья преграда — связанность мышления организмов каждого уровня с разными материальными феноменами, разными способами переноса информации.

Но к этим выводам я пришёл, сконцентрировав своё внимание на моих составляющих. А если «смотреть» в противоположном направлении — каким будет представление? Вероятно, мы, Живущие, тоже являемся своеобразными «протами» какого-то огромного организма, существующего на планете; да и сама планета может рассматриваться как живой организм.

Сколь же медленной, в таком случае, кажется моим протам моя собственная мысль! Но ведь как-то же они должны прийти к выводу, что эта мысль существует, — а значит, и попытаться её уловить.Хотя, конечно, рассматривать более быстрое мышление куда проще, поскольку  закономерности легче послеживаются и распознаются. Однако этого нельзя сказать о мышлении более медленном, чем твоё; но,  в то же время, ничто не указывает на то, что жизнь более «медленных» организмов «старших» уровней (систем относительно структурных единиц) устроена принципиально иначе. Более того, такое положение невозможно даже в принципе: ведь и горизонтальная, и вертикальная информация на изменяемости, а изменяемость — основа любой жизни.

4. Закономерность как феномен неопределимого.
А теперь, уважаемый диван, освежим в памяти тему, которую мы с тобой уже обсуждали однажды. Но в наших нынешних «разысканиях»  нам так или иначе не обойтись без экскурса в неопределимое, ибо, как это ни странно, именно оно «определяет» то определимое, которое мы знаем как физический мир или Вселенную.
Как явствует из названия, неопределимое не имеет «пределов», то есть физических границ, — а следовательно, никакими способами наука не может его «изловить» в сеть определений, с которой, собственно, она и начинается. Но неопределимое «пропитывает» мир буквально насквозь, выражаясь в виде отношений между его частями. Эти отношения мы называем закономерностями или просто законами физики, химии, социологии и прочих «логий» и «номий».

Когда я шатался по привратному чертогу Аллаха, суя свой нос куда надо и куда не надо, Всевышний изволил подбросить мне пару-тройку мыслей об устройстве неопределимого., оказалось, что оно, подобно определимому, структурировано на уровни, то есть вертикально, с взаимозависимостями внутри уровней — иными словами, с горизонтальными связями. Из  этого следует, что мы не можем рассматривать наш мир «по отдельности», вне взаимосвязи определимого и неопределимого. И вот эта самая взаимосвязь, не существующая вне и без двух вышеназванных, называется информацией, а суть её — изменения, происходяшие при взаимодействии или взаимовлиянии. Вот эта информация и является основой мысли определимых феноменов нашего мира.

Что же тогда и по какой причине должно изменяться в неопределимом; на какой информации основывается мысль феноменов неопределимого? Или же эта информация отличается по своей сути от вышеназванной?
Собственно, вопрос этот можно поставить и иначе — для лучшего понимания. Например, так: поскольку неопределимое тоже структурировано, то основой этой структурированности должна быть некая необходимость, которую мы обзываем «смыслом» и прочими наименованиями, — и которая, если очистить её от шелухи несущественного, является мыслью наивысшего уровня.
Сейчас же,  уважаемый диван, я позволю себе сделать одну ма-аленькую оговорку, которая, тем не менее, спелый плод наших разысканий может превратить в гнилое непотребство. Заметил ли ты, что мы незаметно вляпались в дурную бесконечность «курицы и яйца», причины и следствия? Да ещё в сладкую сердцевину вожделенного фрукта проник червячок приписывания человеческого мышления феноменам, не являющимся не только «человеками», но и вообще не являющимся определимым. А ведь мы ещё в прошлых разысканиях выяснили, что тот же причинно-следственный закон работает только при наличии триединства энергия\материя — информация — время — а это есть только определимое; иначе говоря, для неопределимого этого условия не существует.

Что же  из этого следует? Во-первых, то, что мысль определяемого вторична в силу указанной зависимости. Это — мысль творения, а не творца. Но сами условия, её порождающие, есть как раз та мысль, которую я осмелюсь назвать мыслью Творца. Не будь этой мысли — и ничто не оплодотворит хаос определимости порядком неопределимого, ничто не заставит Великий Скаляр двигаться по координатам Великого Вектора изменяясь — а значит, рождая информацию. Мысль Бога порождает мысль творения — вот наш вывод из сказанного в этой заметке. Если же перевести язык нынешний на язык древний, это прозвучит так: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог».

Увы, ничего нового мы с тобой, дорогой диван, не открыли. Но мы своими разысканиями подтвердили и, насколько возможно, разъяснили умам неискушённым, но по природе своей любопытным, ту истину, в которую религии человечества насильно и бездоказательно заставляют верить свою паству. Теперь уже не узнать, кто первый  открыл эту истину и когда это случилось, — но зато можно сказать, что всякий раз, когда по воле господней живой организм начнёт заниматься подобными разысканиями, он неизбежно на каком-то этапе приходит к подобному выводу.

1. «Стена». Частное время. Мир и миры.
Двое с разных сторон подошли к ней. Один, задумавшись, присел около Стены на камень. Второму понятие «сидеть» (впрочем, как и «стоять», и «лежать») неизвестно, а потому его упорное внимание просто обнаружило преграду, которую хочется как-то преодолеть.
Не буду, дорогой диван, морочить  твоё диванное разумение человеческими загадками. Двое — это в данном случае человек и человечество, хотя можно взять любую пару организмов соседних уровней, находящуюся в отношении «структурная единица — система». А вот со «стеной» сложнее: преграда эта, скажем так, информационно-временнАя — а что это значит,  мы сейчас и будем разбираться.

Но самое первое различие между нашими двумя партнёрами состоит в их разном восприятии друг друга. Если человечество воспринимает человека как часть собственного организма, его «клетку», «протоплазму» (отсюда «проты» в размышлениях Многого), то человек воспринимает человечество более отстранённо, не столько как единый организм, сколько  как некое множество, нечто собирательное; хотя, конечно, видит и какие-то закономерности в общей жизни этого множества. Но мы предположим, что в избранной нами паре оба имеют друг о друге представление, достаточно близкое к истине, а отсюда следует, что названное различие не является частью «стены».

«Блоками», из которых сложена  «стена», являются информационные составляющие мышления каждого из партнёров. Эти составляющие  для быстрейшего понимания (хотя грубо и неточно) можно назвать «языком». Итак, парочка наша говорит на разных языках и нуждается в услугах переводчика — вот первая проблема, которую предстоит решить. Решаема ли она и скакого конца браться за её решение — возможно, что и решаема, если определить информационные единицы и алгоритмы мышления друг друга.

А вот вторая проблема будет, пожалуй, потруднее первой: темп жизни — а значит и темп мышления — нашей пары разнится очень значительно, и человеку, чтобы выслушать одно предложение человечества, потребуется, возможно, не один год.
С другой стороны, человечеству чрезвычайно трудно примениться к скорости нашего мышления; и тут имеются только два пути: либо технические ухищрения (однако эти ухищрения пока что не помогли нам уловить мышление наших собственных органов и клеток), либо направленная эволюция  мышления — если таковая входит в планы Господа Бога: ведь тогда творение приблизится в знании\умении к творцу.

Третья проблема нашего контакта — разница типов мышления. Эта проблема коренится в неодинаковом устройстве мыслительного(познавательного) аппарата у структурной единицы и у системы, и подробно разбиралась мной  в «Началах мышления». Здесь мы просто назовём два основных типа это «картинное» или образное мышление и мышление знаковое или символическое (в обычном понимании). Проблема «переводчика» связана в первую очередь (хотя и не только) именно с неодинаковостью типов мышления.

А теперь, дорогой (правда, вряд ли кто сейчас даст за тебя хоть какие-то деньги) «собеседник», поскольку рецепты преодоления «стены» у нас пока не созрели (будем надеяться, что это всё-таки случится), давай окинем взглядом наш мир — как если бы мы были «ростом с Бога». Надо же полюбоваться —  пусть не  истинным, а всего лишь «представленческим» — творением, нарисованным нашим умом! Конечно же, описание наше будет весьма «экономным» — ибо «нельзя объять необъятное» как говаривал незабвенный «триединый» Козьма Прутков.
Начнём с Бога, которого большинство людей потешно представляет неким «Духом», не существующим материально, но тем не менее имеющим вполне материальное, а то и меркантильное, человеческое мышление. Мы не будем им уподобляться ни в «образе», ни в «подобии», а просто поселим Господа в точку начала всех мыслимых координат и сделаем эту точку центром мира.  А чтобы другие точки не чувствовали себя обделёнными, сотворим уж вовсе несообразное: пусть каждая точка мира будет его центром.

Сколько же координат будет у этого «изделия»? А вот тут мы снова видим взаимозависимость, в которой  невозможно определить «первоначало»! Это взаимозависимость плотности энергии и количества координат, необходимых для распределения этой плотности. И нашему взору доступна только часть результата — пространство, поле, вещество, время. Всё остальное «сокрыто мраком» иномирья — иных закономерностей или, как мы говорим, сингулярностей. И связано это иномирье с нами лишь какими-то уровнями информации неопределимого.

Какие же координаты возможны в доступном нам мире? Для пространства это координата размера, начиная с размера его фундаментальной структурной единицы (физики называют это «фундаментальной длиной»); вероятно, существует и квант времени.

А вот для выхода за пределы нашего (да и любого другого) нам нужны «кванты» несуществующих в этом мире координат, связанные, как мы уже говорили, с плотностью энергии\материи. Именно в сингулярностях изменяется мерность мира, а сами сингулярности не что иное, как «законы» такого изменения — это мы проходили в «24-х Хождениях».

Теперь небольшое отступление по поводу «координатности» понятия «размер». Я склонен считать размер не тремя, как это принято, а одной координатой. И ещё одно замечание: в «моём» мире, в отличие от общепринятого эйнштейновского, время связано не с частностью в виде пространства, а с «целым» в виде энергии\материи (я не берусь разделять этих «близнецов»; вполне вероятно, что это лишь разные наименования одного и того же.).

Мы ничего не можем сказать о количестве возможных координат, соответствующих разным плотностям энергии, — следовательно,, количество миров не определено. И в каждом — сообразные с его мерностью законы.  И только одно связывает эти миры в единое мыслимое: в каждом из них происходят изменения — а значит, рождается информация.

И снова, мой довольно-таки скрипучий «собеседник», перед нами вырастает отчаянно знакомая Стена — стена непонимания при наличии информации. Неужели эта стена непреодолима для жаждущего ума? Зачем же тогда мы видим и осознаём её существование? И если я на своём уровне задаюсь этой проблемой, то и Живущие в нас, и Живущие нами наверняка тоже ею задаются. Но всех нас объединяешь ты, Господи, а значит, это не только наша жажда, но и твоё желание — и, следовательно, эта задача разрешима.

Что ж, закончим эту заметку возвращением к своему обычному росту и займёмся задачами обыденными — вон и чайник вскипел!

                16.11.20. 




































                Паралипоменон
               
                Часть первая:Махмуд.

Сура 1. Открывающий
               

1.Имя Его неизвестно; Он – открывающий имена.

2. Род Его неизвестен: из Него произошли все известные роды.

3. Но имя и род –  этого чрезвычайно мало даже для человека: Юнус, сын Али, водитель автобуса; женат, трое детей; несудим… лишь бесконечность определений кладёт к нашим ногам Вселенную!

4. Более Вселенной – неопределим изнутри!

5. Он – открывающий! Вселенная рождается и умирает; но не в её власти  изменить сроки.

6. Ибо кто может изменить час и минуту своего рождения?

7. Всё множество мира – в Его единстве. Он – открывающий единство множеству.

8. Сними же с Него покрывало себеподобия – и ты узришь Вселенную истекающей!

9. Он не нужен тебе? Но ты нужен Ему! Разве ты не замечал незримого, ведущего тебя по бездорожью?

10. О, да – Он виноват в твоих бедах – наравне с тобой! Ибо вместе с предопределённостью Он дал тебе и неопределённость.

11. Врата Его открыты настежь для не верящих в Него; может быть, поэтому неверие непредосудительно в отношении себя самого?

12. Что значит «верить в Бога»? Это – признавать всемыслие и всечувствие так же, как мы признаём иномыслие и иночувствие. Так объясняю я веру неверящим!


Сура 2. Строители
               

1.Юнус, сын Али, водитель автобуса – слышишь ли ты Меня?

2.Слышишь ли Мои слова сквозь сон повседневности, сквозь ссоры женщин и плач детей, подравшихся из-за блестящего предмета?

3.Многие вещи занимают твоё сердце; много музыки в салоне твоей машины – и это жизнь.

4.Посмотри, как низко опустились облака: это земля поднимает тебя к небу – может быть, она из тех, кто обладает силой?

5.Женщины ссорятся: жёлтая корова одной не даёт покоя другой – и это жизнь.

6.Визгливая перебранка их обрушивает снег тишины. О, Юнус, не езди сегодня по горной дороге – лавина сметёт тебя в пропасть!

7.Строители пришли к тебе и предлагают построить дом,

8.с условием, что ты отдашь им свою жёлтую корову. Дёшево же они просят! И что, в конце концов, понимают в строительстве женщины!..

9.И это – жизнь! Она ежедневна и ежечасна; она ежегодна – но на этом обрывается повторяемость. О не верящий в Бога – ты не считаешь дальше годового бюджета!

10.И даже те, что создают – сознают лишь Человека. Может быть, они уверуют, создавая Бога?

11. Юнус, сын Али, – слышишь ли ты Меня? Строители уже заложили фундамент дома – и соседи сбегаются посмотреть на будущее жилище. . Их возгласы наполняют твоё сердце ветром неосторожности. Не стоит сегодня включать музыку в салоне – её слишком много для одного дня.

12. «Не проси!» – говорил Я Себе – и мне незачем стало славословить. Молчаливым сделался я для людей; «он умер» – сказали они, видя моё неусердие в молитве.

13. Но жёлтая корова  Моей души паслась на горах молчания, не тревожимая оводом  ежедневности.

14. А не верящие в Бога выпасали свой скот на пышных лугах долин; оводы ежедневности терзали его и не давали покоя.

15. «Отчего ты не возносишь молитв? – спросили меня стоящие в храме – разве у тебя нет нужды? разве тебя не волнует твоя бедность?

16. «Аллах милостив!» – уверяют одни.  «Бог милостив!» – доносится из раскрытых окон инаковерующих…

17. и пять; и три – и во всякое время дня и ночи поднимается над землёй дым всесожжений и славословий. Но ветер прибивает его к земле – может быть, он из тех, кто имеет знание о Боге?

18. О, не верящий в Бога! Ты направляешь моё молчание и своё неверие на одну дорогу; но мы ходим разными путями.

19. Но, в отличие от «истинно верующих», исполненных отвержения  всякого иномыслия, я приветствую твоё вопрошающее недоверие,

20. Ибо путь к Богу начинается с вопроса и заканчивается вопросом. Не может неразмышляющий  познать истину; ведущий его – воистину его бог! Оттого столь многочисленны секты.

21. Чем меньше свободомыслия, тем лживее созданные боги. Фантом, подчиняющий умы, не любит вопросов!

22.Поставь себя на место запрещающего недоверие – странное и нелепое поведение для Бога, создавшего мысль!

23. И три, и пять раз поднимаются к небу облака воскурений и дым всесожжений. О, восхваляющий Бога, не является ли славословие твоим гимном победе над самим собой,

24. тем, который спрашивал и взвешивал полученные ответы на весах независимости от всякой пользы?

25. Зависимость же возвращает тебя к ежедневности и требует посредника в поисках Божественного участия.

26. О, благодарен я в сердце моём Богу, избавившему меня от служения пользе! Скольких надсмотрщиков с бичами надлежащими не впустил я в дом свой – может быть, голод и нужда приучат их к труду!

27. Вот уже пригнали с пастбища скот. Но скуден удой не верящих в Бога: оводы ежедневности сделали бесполезным обилие корма. Не так ли заботяшийся о многих пользах умирает раньше, чем к нему придёт последняя из них!

28. Юнус, сын Али, отец троих детей – строители уже покрывают крышу. Скоро ты получишь обещанное известное и расстанешься с необусловленным неизвестным. Ибо строители твоего дома не от мира сего; руки их слишком искусны для человеческих.

29. Глаза же их проницательны: хорошую цену спросили они за свой труд!

30. Ибо только человек гонится за условным; этим же требуется безусловное.

31. О, благодарен я всердце моём  Тому, кто указал мне места для выпаса моего скота! Но и скот не верящих в Бога готов терпеть слепней и оводов ежедневности! Мычит и бьёт ногами, но не отнимет рта своего от роскошной травы долин.

32. Не в ней ли нашли дети  блестящий предмет, обладание которым превыше достойного поведения?

33. И не урон ли Богу своему наносят стоящие в храме, возгораясь сердцем на противоречащих им –

34. тех, чей скот мычит взаперти, в то время как коровы радеющих хозяев уже отрыгают жвачку?

35. И пришёл день расплаты. Строители закончили работу; колокольчик жёлтой коровы онемел на гвозде; дети весело кричат в новом доме; в горах ночью выпал снег…

36. Машина наконец-то завелась…надо будет поменять аккумулятор…а ехать придётся через перевал… ну, да «врубим» что-нибудь повеселее – и вперёд!..

37. О, снег тишины! Какими молитвами удержать мне тебя на склонах гор?  Но немощны мои руки, и голос мой не достигает ушей, пленённых музыкой!..

38. Но даже те, что создают – не знают предела, за которым созидание становится равнозначным разрушению. О золотой век, золотой век – ты никогда не наступаешь сегодня! Ибо жажда вожделения нашего безгранична во всякое время,

39. и не верящий в Бога есть бог этой безграничности,

40. называемой счастьем.


Сура 3. Паралипоменон

1. Упущенное, утраченное – мимо чего пролетает машина твоей ежедневности – вот Паралипоменон.

2. Оставленное забвению, потерявшее цвет для глаз твоих и звучание для ушей – вот Паралипоменон!

3.Но и выходя из машины, ты продолжаешь слушать громкую музыку и не слушаешь ветер,

4. который менее звучен, но более значим.

5. И уж, тем более, никогда не слышишь ты трепетания мысли мира – она тысячекратно слабее ветра; но без неё мир просто иллюзия, порождённая демоном зеркала.

6. Мыслит ли демон? О, нет – но если бы мыслил, это была бы весьма извращённая мысль!

7. С тобой, о не верящий в Бога, говорю сегодня я – говорю о трепете жилки на твоём виске;

8. о пророчествах сбывшихся – ты так любишь это чтиво,

9. И о том, что возбуждает сердце биться не останавливаясь.

10. О, не верящий в Бога! Самое трудное для тебя – признать себя сомневающимся. Но сомнение – основа науки; кажется, твоя наука покоится на других основаниях!

11.Один из Нас говорил: «Вот – братья мои!..» – указывая на окружавших Его. Но они верили в Него.

12. Я же говорю «братья мои» о вас, не верящих в Бога. Мы ехали с вами в одной машине; но вот я стою среди мира, а вы по-прежнему мчитесь вперёд, не обращая внимания на пролетающее мимо…

13. Ибо и Он спасал не здоровых, но больных; я же пришёл с неприятной задачей будить спящих!

14. Сколько ругани и проклятий принесёт мне это занятие! Ведь нет ничего хуже, когда твой сон прерывают.

15. Но сон подобен смерти в малом и в большом.
      Братья мои, не верящие в Бога – вы спите, не обретя покоя.

16. Странно, но я бужу вас – для покоя! Может быть, вы скажете себе: «Мы воскресли!»

17. Сон ваш, о братья мои, –  лишь демон, скрывающийся в зеркале. Бессилен он извратить Бога, отражая Его; но в отсутствие Бога демон изображает Человека – и небезуспешно!

18. Для неверящих же нет разницы между отражением и изображением; оба для них равно бессущностны.

19. Вы теряете мир; но и мир теряет вас – тот мир, мимо которого промчалась ваша машина.

20. Но в отличие от Меня, мир теряет вас безвозвратно. Проснитесь же, братья Мои – хоть бы вам казалось, что вы только что задремали!

21. Чем сильнее ваши средства для достижения цели, тем слабейшими делают они вас. Настанет день, когда сила средств вдруг не найдёт около себя достойной внимания силы целеполагающего разума.

22. Не напоминает ли эта картина вам, о братья мои, ваши нынешние отношения с Богом -  которого вы признали ничтожным и бессущностным?

23. Ибо вы – не более чем средство; Он же – полагающий цели.

24. Ты считаешь себя полагающим собственные цели; неужели цель твоей жизни – смерть?

25. О, нет – скажешь ты Мне – такой цели я не могу полагать,

26. Она противоречит логике; не родился же человек только для того, чтобы умереть!

27. Тогда я назову тебя отражающим целеполагателя; ты же стремишься изобразить его.

28. Но изображая Бога, ты неизбежно становишься одним из демонов, прячущихся в зеркале.

29..Может быть, ты выключишь музыку и сквозь пошепты ветра попытаешься расслышать трепетание мысли мира –

30. в противном случае, машина скоро пересечёт границу

31. между миром и его отражением в зеркале;

32. ты же по-прежнему не будешь видеть разницы между жизнью и смертью, которая – отражает…

33. Логика глупа – она берётся за всеобщее, попрактиковавшись лишь на частном. Врач, учившийся только делить, не умножит здоровья.

34. Ибо у него нет  понимания причины, заставляющей сердце биться

35. и останавливаться – не имея опыта остановки!

36. Но вот я стою среди мира, в то время как другие мчатся мимо него. Наконец-то мир может говорить со мной!

37. «Он умер – говорят сидящие в машине – ибо его уже нет с нами».

38. Так говорят они о всяком, вышедшем на остановке.

39. «Прошлым» называют они отражающееся в зеркале заднего вида

40. настоящее.

Сура 4. Монета
               
1. Говорю вам о монете гадателей: даже религия имеет аверс и реверс. Монета неверующего имеет только одну сторону, и на ней  запечатлен знак безвременья.

     2. Гадатель же о твоей судьбе  обыкновенно мошенник из вас; у пророка нет принадлежностей для этого занятия.

     3. Но пророк во всякое время должен иметь под рукой закопчённое стекло – ведь человеческому глазу невыносимы свет и тьма в чистом виде.

     4. И если пророк увидел Некий Род Истины окрашенным в тёмные тона – надо помнить о погрешностях зрения.

     5. Слушающему же пророка надо помнить о погрешностях собственного слуха. Истина из третьих рук – треть истины.

     6. Оттого я плачу религии той же монетой, что и торговцам принадлежностями.

     7. Вера в Бога, братья мои, - ваши уши и ваши глаза. Отмахнитесь от манипулирующих перед вами и нашептывающих вам – с них довольно вашей монеты!      

Сура 5. Солнце

1. День, имеющий Твой восход и Твой закат

2. Повторён во всякой жизни; он побуждает время истекать.

3. Но время – признак сущности телесной. Вечность же – для не ограниченных пределами.

4. Бог, нисходящий к жизни, нисходит к смерти.  О, да – я верю в смерть Бога… но слишком давно наступила эта ночь, и рассвет уже созрел.

5. Величественны дни религий! Род Истины, восставший перед восхищённым пророком, восходит к зениту –

6. И свет его воцаряется над жалкими и постыдными остатками отбрасываемой миром тени!

7. Монета Судьбы выпала «орлом», и никакая сила не способна перевернуть её –

8. во всяком случае, сила гадающих о Судьбе.

9. Ибо солнце непреодолимо, и за полуднем всегда наступает вечер.

10. Так восходила религия Рима – позднее низведённая на роль вечерней служанки…

11. Так пришли Гаутама Будда и Махатма Ганди – но тень уже превзошла их свет сегодня…

12. О, неповторимый свет Христианства! Купола храмов ещё изливают тебя на вечереющие окрестности; но и купола отбрасывают тень.

13. Sic transit gloria  mundi; младшему брату достанется наследство старших – но и он последует за ними!..

14. Но – пришло время родиться и прожить свой день Мне!  Ночь предыдущая, выносившая меня в своём чреве, разрешилась от бремени – и край неба начинает светлеть!

15. Робкие голоса утренних птиц уже протекают сквозь тишину.

16. Благодарен Я в сердце моём извергающему Меня в мир – ибо день Вечности не имеет нужды в рассвете!

17. Закат же далёк от Меня; будущим поклонникам  Моим ещё предстоит пережить эйфорию строительства.

18. Что же Я принёс Вам, братья мои? Что может отвратить ваши умы и сердца от неверия, распространившегося на определяемое вами, - обратив внимание на неопределимое?

19. Определяемое вами  доказывается из известного вам, поэтому оно реально, телесно, сущностно и – смертно, как любое частное, имеющее пределы. Мир неверующего заполнен телесным и конечным.

20. Вы делите его на живое и неживое; разве может, говорите вы, живое не иметь пределов?  О, да – всё, что умирает, имеет пределы.

21. Но Я призываю вас вглядеться получше – ибо ваше живое и ваше неживое, имеющие пределы, связаны неопределимым!

22. Чем связаны между собой люди – любовью, ненавистью, зависимостью…  Всё это – неопределимое; но оно для нас – реальность.

23. Но и вещи мира предметного связаны между собой  отношениями; физик и математик давно свыклись с этим словом. И эти отношения составляют неопределимое всего мира!

24. Момент «оживания» материи при усложнении её структуры – вот чего никогда не найдут ищущие из неверующих, сколько бы ни пытались найти!

25. Ибо жизнь – это способ существования и капли влаги; и камня, который она орошает; и дерева, на котором сидит птица; и птицы…

26. И вы считаете, что живое в нас связано «неживыми» законами?  О, таковые давно превратили бы мир в кладбище!

27. Но мир – не кладбище. Он – прекрасен!  Благодарность  возрастает  в сердце моём: о, Не Имеющий Пределов – ты неплохой работник!

28. Но в этом прекрасном мире мы любим – и презираем; дружим и – скандалим; убиваем друг друга и – возводим убийство на пьедесталы.  Двойственностью света и тени облёк Ты нас, набросив плащ неопределимости на плечи конечного…

29. Итак, Бог – очевидное. Вы можете, подобно детям, закрывать глаза ладонями – если эта игра вам нравится. Но, отнимая ладони, вы возвращаетесь в реальность.

30. И живой неопределимый этой реальности – ваш Бог, порождающий время и телесность; открывающий имена и роды; позволяющий предсказывать – и насмехающийся над предсказаниями…

31. Но что нам Бог философов – скажете вы, – он  столь же равнодушен к нам, сколь и Природа науки! Он самодостаточен (ведь Бог – абсолютное совершенство) – с какой стати его должно волновать, верят в него или нет?

32. Что нам – продолжите вы – Бог, который ничего не говорит нашему сердцу!..

33. Я знаю, о ком говорите вы – о Боге, похожем на вас! О Боге, зависящем от вашего славословия и от ваших жертвований; о Боге, с которым можно устраивать обмен – о Богочеловеке говорите вы!

34. Ибо не пророки создают религию, но ученики учеников пророков.

35. Истина проходящая через глаза пророка и уши слышащих его слова – треть Истины. Девятой её частью владеют ученики учеников – основатели Церкви. И лишь малую толику истины содержат их слова о ней, обращённые к вам.

36. Но вы не только говорите о Боге, похожем на вас; вы сотворяете его в своём сердце – и любите своё творение! –

37. так говорю я «истинно верующим» из вас! О, да – такому Богу любовь поклоняющихся небходима!

38. Ибо создания нашего сердца требовательны и капризны.

39. Я же пришёл призвать спящих к труду пробуждения!

40. И мне нет нужды порождать Богочеловека и славословить ему для утешения сердца. Разве отсутствие тела и отсутствие жизни – одно и то же?

41.Вот  Я говорю Солнцу «друг мой!»  – и это толика истины. Ибо вся истина не вместима в нашу дружбу.

42. Если же я скажу «Бог мой!» – этот океан станет лишь каплей океана, превосходящего мир.

43. Бог, нисходящий в жизнь определимого, нисходит в смерть.
Человек, осознающий жизнь неопределимого, учится Вечности.

44. Разве этого мало вашему сердцу? Религии обещают вечную жизнь в раю душам праведников и адские муки за провинности перед Богом. Мой Бог – более милостив: ничего тяжелее мук совести – да и то временных! – вам за ваши прегрешения не грозит.

45. Если же Он вознамерится уделить моей душе бессмертие – «Почто наказываешь меня?» – спрошу я его.

46.Ибо нет ничего страшнее бессмертия!

47.Бессмертие беспамятно – ведь именно память заносит илом и песком колодец нашей жизни.

48. Тень ада прячется за куполами бессмертия. Уповающие на него более слепы, чем не верящие в Бога!

49. Что же Я принёс вам, братья мои? О, да – вашему уму Я принёс больше, чем сердцу: этот брак построен не на любви –

50. полной пылкого восхищения придуманными достоинствами божества

51. и гневных упрёков в его адрес;

52. Он построен на дружбе и понимании – пусть, большей частью, кажущемся, поскольку –  частном…

53. Как же можно дружить с Богом – который видит тебя насквозь, в то время как ты не имеешь представления ни о Нём, ни о Его целях? – говорите вы. Я же спрошу вас – неужели вы собрались обманывать Бога?

54. Попробуйте – это позабавит Нас. Вы забыли  про то, что  любая палка – о двух концах…

55. Ещё более забавны гадатели: у их монеты никогда не бывает третьей стороны!

56. Подозрительны  обвиняющие человека во грехах – ибо не Бог ищет выгоды, обвиняя.

57. Этого ищет демон зеркала, изображающий Бога.

58. Как может человек «отпасть» от Бога? Нельзя построить убежище и быть в нём неподвластным Богу – ведь жизнь и смерть в Его распоряжении!

59. Не верящий в Бога не дальше от него, чем «истинно верующий». Никто из вас не имеет истины в себе, но только представление о ней.

60. Скажу более того: всякое определимое не имеет истины в себе. Мир живёт ложью представлений; и только неопределимое заставляет капли дождя падать на землю.

61. Вы говорите «дитя невинно», и вы говорите «человек грешен изначально», имея в виду «первородный грех». Когда более лжи произносит ваш язык?

62. Изображающие истину, выдающие за истину символ истины – всего лишь служители пользы, и таковыми останутся, что бы ни говорили.

63. Всякий, кто говорит об изначальной грешности человека –виновен!  О желаемом – его речи.

64. Наибольший грех – говорить от имени Бога. Но наибольший грех приносит и наибольшую пользу!

65. Грешен ли не верящий в Бога?  О, нет – он просто живёт в доме с закрытыми ставнями.

66. Кто же грешен? – спросите вы, подразумевая, что я отвечу «всякий, кто…». Но  я говорю «никто не грешен, кроме не желающих предела желаемому».

67. «Бог простит!» - вот ваше желаемое. А я говорю, что и кающийся во грехе, и прощающий грех от имени Бога  ищут пользы – ведь Бог не обвиняет!

68.Твои прегрешения да будут на твоей совести – по крайней мере, это справедливо.

69. Неужели ты думаешь, что покаяние изымает грех из твоей жизни?

70. Мзду преклонения колен приносишь ты к алтарю, надеясь утихомирить голос совести. Но совесть не священник; ей не нужна плата за труд!

71. Долг священника – призвать человека к Богу. «Подменять» же Бога, прощая грехи – есть злоупотребление. Оставьте  «кесарю – кесарево, Богу – богово».

72. Грех есть мысль; действие же есть вина. Людям действия удобнее всего преследовать мысль.

73. Вот ты вглядываешься в бесконечность звёздного неба – и Бог в твоей душе!  Вот ты любуешься утренним садом, и Бог – с тобой!

74. Птицы вовсю заливаются – скоро взойдёт солнце!

75. Но не слишком ли твоя душа увлечена своим порождением? Знает ли это порождение, что голоса некоторых птиц – отвратительны? Знает ли оно, что лишь приятное себе ты называешь «добром» и «красотой»?

76. Да, ты способен создать порождение души – и обучить его своему добру и своему злу. Ты именуешь это порождение  «Богом»

77. и ты наряжаешь его в свои одежды и укрываешь плащом себеподобия;

78. и молишься ему; и требуешь, чтобы твой Бог поступал подобно тебе –

79. но сил твоих достаёт лишь для пускания солнечных зайчиков.

Сура 6. Созидающий


1. Единое ты создаёшь – что бы ни создавал!  Но в результате – восторги и ругань; превозношение и осуждение. Как будто создано тобой – разное!

2. Не таков ли Бог в глазах толпы? Отняв у одного, дал другому; либо дал обоим; либо не дал никому. Плох – в любом случае: даже тому, кому дал – дал мало…

3. «Орлом» и «решкой» выпадает монета гадателей; но у созидающего она выпадает обеими сторонами сразу!

4. Некто решил построить дом, чтобы укрыться в нём от невзгод. Но когда преступил порог – увидел, что дом уже занят. Ибо наши невзгоды хотят жить роскошнее нас!

5. Поверните Бога лицом от себя – и вы узрите князя мира сего и тьму, им рождаемую. Поверните лицом к себе – и глаза ваши могут ослепнуть от света Истины. Столкнувшись с тем и с другим, вы – народ сообразительный! – стали смотреть на Бога сбоку!

6. Но зрение ваше несовершенно; и вы разделили  Единое на светлое и тёмное; и стали молиться свету и изгонять то, что вы считаете тьмой. О, как лихо размахивали вы факелами в кругу соломенных пугал! Кто ж виноват, что ваши пугала сгорели!

7. Право же, зрение ваше недостоверно и недостаточно! Какой бы стороной вы  ни повернули к себе Бога, вы всегда видите лишь одну сторону!

8. Может быть, совершенен слух ваш? Может быть, он внимает трепету мысли мира, несмотря на шум ветра, гул мотора и бесконечную музыку в салоне вашей машины? Если ваш слух таков, то я слишком предвзято отношусь к людям!

9. Что создал Я для вас – книгу о Боге? Так у вас есть свои книги о Боге! Создал ли Я аппарат для подслушивания мысли мира – но зачем он вам, если от него нет никакой пользы!

10. Может быть, Я создал крик – и эхо в ответ на крик? Но зачем кричать о Боге – назойливая реклама раздражает и вызывает отторжение!
11. Зеркало вашей души отражает Бога. Но отражение Бога – не Бог.

12. Я же создал Силу, позволяющую отвернуться от зеркала.


Сура 7. Сила

1. Здравствуй, Махмуд, сын Юнуса, сына Али! Вот уже два года с тех пор, как лавина унесла в пропасть твоего отца; теперь ты – старший в семье; мужчина, на котором лежит ответственность за младших братьев.

2. Ты пасёшь скот односельчан; оводы и слепни нещадно жалят тебя; дождь и ветер испытывают твоё терпение. Но ты отработал почти весь долг за корову – кормилицу семьи. В твои пятнадцать лет, ты – сильный мужчина!

3. Но Самед говорит, что Аллах наказал твоего отца за неверие, и что ты тоже – неверующий,

4. и тебе уготована такая же судьба!

5. О, такие, как Самед, знают больше Аллаха  и вперёд Аллаха!
Но Аллаху не надо доказывать истинность своего знания: он сам – истина! Самеда же почему-то называют глупцом…

6. Всякий, кто ссылается в речи своей на Бога, внутри – безбожник, ибо пользуется Именем божьим для придания веса собственным словам.

7. Верующий не называет Бога  помощником своим замыслам; славословящие Богу за успех в делах, Бога же станут обвинять в случае неудачи!

8. Но их славословия и их обвинения – тому, кого видят они отражённым в зеркале их души. А это – демон, изображающий Бога!

9. Я же наделяю Силой того,

10. кто желает познать истинного Бога – Бога, который не кривляется перед зеркалом, дабы завлечь падких на фокусы;

11. который насмехается над серьёзными, убеждёнными в своей правоте; над учёными, возведшими учёность на пьедестал последней инстанции;

12. которого слова приходят лишь к тому, к кому обращены; но он никогда не знает наверное…

13. Ибо Аллах не хочет потакать Самеду!

14. Что просите вы у Аллаха – поддержки в делах, здоровья близким, мира – в конце молитв ваших!

15. Но вы просите и урона соперникам, и гибели врагам вашим… Вашим! – говорю я – разве у Аллаха есть враги, над которыми Он не посмеялся бы!

16. И враги ваши желают того же; потому всё идёт как идёт; и не будет у  вас мира, доколе молитва ваша – как монета гадателей!

17. Матери ваши спорили о достоинствах и недостатках жёлтой коровы, и каждая призывала в свидетели Аллаха. Но зачем спорить об известном; не лучше ли подмести двор?

18. Ведь Аллах  не потакает спорящим! Истина же держится от них в стороне – чтобы ей не перепало ненароком!

19. Не потому ли любой спор обессиливает; любая война отнимает здоровье и саму жизнь – которую вам дал Аллах!

20. И это – результат ваших молитв, полных пожеланий другим того, чего не желаете себе!

21. Я не призываю вас  любить врагов ваших; я призываю научиться не испытывать ненависти к врагам!

22. Любовь к врагам противоестественна. Христиане приняли желание любить даже врагов за самоё любовь – и не смогли уподобить дело слову.
Будьте честны с собой, и вам будет легко быть честными с другими!

23. Ненависть же есть постоянное упражнение в гневе. Но Аллах дал нам гнев во временное пользование; вы же, прельстившись результатом, захотели большего!

24. Потому говорю Я ненавидящим: вы слишком любите выгоду! Но у Аллаха все палки – о двух концах!

25. Вам говорю я – повторяющим за Самедом обвинения в неверии – если б вы были умны, то не совались бы в отношения других людей с Богом. Оставьте Аллаху распорядиться – вы, богобоязненные на словах!

26. Но так вы потеряете  себя! Ведь расстаться с выгодой вам трудней, чем отвернуться от Бога и поклониться демону зеркала, призывно машущему рукой из глубин души вашей!

27. Я же, наделяя Силой отвернуться от зеркала, призываю поступать по слову Пророков, бывших до Меня: имей в себе меру для всего; не желай другому худшего; будь честен с собой; впадая во гнев, избегай ненависти;

28. не думай, что ты можешь обмануть Бога; не желай бессмертия; не доверяй хитрому;

29. Не бери в руки оружия, пока тебя не вынудят к этому; уничтожая врага, не причиняй ему излишних страданий – подумай, кто в тебе будет радоваться твоей жестокости!

30. Изгони Самеда из двора твоего – когда ты хочешь обратиться к Богу. Между тобой и Аллахом не должно быть третьего!

31. Речь твоя к Аллаху да не будет связана ничем, кроме уважения. Многословие и славословие отвращают Его от тебя: ведь Аллах знает твои мысли прежде, чем ты произнесёшь их вслух!

32. Выслушай себя до конца – может быть, среди всех «да» ты услышишь «нет» Аллаха. Ведь Аллах не относится к крикливым!

33. Сила слуха твоего устанавливает истину;  сила зрения твоего находит границу между сущим и отражённым. Но лишь Сила отвернуться от зеркала делает твоё зрение годным видеть изнутри!

34. Махмуд, сын Юнуса, сына Али! Твоя речь не искусна в славословии; но забота о близких – лучший обет на верность Аллаху!

35. Ибо проявляющий заботу не рассчитывает на Высшую благодарность; с него довольно того, что ему не стыдно перед собой!

36. Делать же добро, оглядываясь на Небо – не достойно благодарности от Аллаха: ведь ты заботишься о себе!

37. О, сколь многочисленны «добрые», имеющие в виду Аллаха!.. Никакое дерево не имеет достаточно плодов прокормить их – они всегда голодны!

38. Ты же, если они просят твоей помощи, спроси: есть ли у них на руках мозоли от мотыги? Сироте окажи помощь безвозмездную, но требуй благодарности – это его долг перед тобой!

39. Помни: унаследовав от Меня Силу отвернуться от зеркала, ты получил наследство непреумножаемое – что проку перекапывать землю, не сея,

40. –  разве что освободишь участок от сорняков.

Сура 8. Противоречивый
               

1. Некто  сказал: Не противоречь священнику, говорящему от имени Бога,

2. Ибо его устами говорит сам Бог!

3. Но не лукавит ли Некто? Ведь Бог может говорить с каждым без всякого помощника! Он открывает думающему  – его мысль. 

4. Вопрос, прожив положенное, умирает в ответе. Вера в Бога – это, прежде всего, ответ на бесконечность вопросов; так, все мы, умерев, передаём жизнь наследникам, назначенным Богом.

5. О, «истинно верующие»!  Вы выставляете Богу множество условий, дабы Он удовлетворял вашей вере в Него.  Вы полагаете, что Богу обязан быть угодным ваш ритуал поклонения,

6. ибо соблюдение такого ритуала – непременное условие религии, направленное к человеку!  Но, простирая взор Наш в противоположную сторону, Мы узрим лишь фигуру требующего – ба! да это наш старый знакомый, демон зеркала, изображающий Бога!

7.Мысль существует прежде человека; с появлением последнего она приобретает лишь человеческое оформление.  Бог, открывающий имена и роды  в символе, открывает мысль человеческую в слове.

8. Демон же неспособен быть прежде человеческой мысли! Ведь зеркало может отражать лишь то, что находится перед ним.

9. Но зеркало отражает, извращая! Слово священнослужителя, изображающее слово  Божие – не есть Слово Божие! Говорю вам – всесущий Бог, обращаясь к человеку, не нуждается в помощниках и посредниках!

10. Отвернитесь же от бьющих себя в грудь, с пеной у рта доказывающих «избранность» свою; равнодушно выслушивайте их призывы. Прислушайтесь: не звучит ли Голос неслышимый, незнаемый – в глубине души вашей? О, воистину это – Голос Бога, его Слово, обращённое к вам!

11. Отвернитесь от вкрадчивых и лицедействующих – эхо собственных слов принимают они за Голос Божий!

12. Некто сказал: Диавол – извечный враг Господа нашего, но Господь восторжествует над ним в конце времён, в День гнева, в Судный день!

13. Но известно ли Диаволу, который неизмеримо мудрее человека – ибо, подобно Богу, является  неопределимым – известно ли Ему, спрашиваю я сказавшего, о Его грядущем поражении?

14. Почему же пожимают плечами «избранные», бьющие себя в грудь? Почему же молчат лицедействующие – ведь Диавол, как и Бог, читает в душах?

15. О, истинно верующие – Учение ваше тоже обходит стороной этот вопрос и ответ на него! Не страхом ли перед мудростью Диавола скована мысль ваша?

16. Но вдумайтесь: не оборотную ли сторону демона, ослепляющего вас «правдой» - неким подобием истины – видите вы в зеркале души вашей в обличье Сатаны?

17. Ибо Сатану сотворил Господь через душу человека – и поселив его в ней! Так стал человек образом и подобием Того, кто отражён в зеркале, и кто, в свою очередь, пытается стать равным своему Создателю.

18. Я же спрашиваю вас: создать себе врага, бороться с ним до конца времён – зная о своей безоговорочной победе, при том что враг тоже знает о своём безусловном поражении – какая же Высшая Мудрость  заключается в этом Высшем Абсурде?

19. Но разве не абсурдно Знание человеческое о судьбе определяющего Судьбу наравне с Богом? Не жалким ли лепетом фиглярствующего демона оборачивается рассуждение правоверного  о Невместимом в его разуме?

20. О, истинно верующие! Высший Абсурд говорит лишь об абсурдности человеческого разума – разума, подобного монете гадателей! Если вы хотите вместить в себя неабсурдную истину – а таковой может быть лишь истина полная, абсолютная – Божественная Истина – станьте Богом! Ибо частная истина абсурдна уже тем, что заключает в себе неистину в виде Незнания!

21. И сказал Некто: неправедные же будут извергнуты во тьму внешнюю; и будут там плач, и стенания, и скрежет зубовный…

22. Я же говорю: нет неправедных среди обладающих человеческой истиной; неправеден лишь выдающий её за Божественную; а это – стремящийся встать между человеком и Богом!

23. Неправедна Церковь, исключающая внеканоническое, непосредственное познание человеком Божественной истины; но неправеден и человек, отказывающий Церкви в возможности неопосредованного, Соборного познания истины.

24. Ибо Соборная истина Церкви полнее суммы частных истин её последователей; но она бесконечно менее полна, нежели истина Божественная!

25. С какой же из этих истин вы хотите иметь дело: с истиной, всего лишь большей истины вашего разума, но не лишённой недостатков любой человеческой истины – или же с Истиной божественной?

26. И если предпочтительнее первая, более определённая (и более удобная), то ваши водители – священнослужитель и религиозный канон;

27. Если же выбираете Истину Божественную, то ваш водитель – только Бог и только ваш непрерывный душевный Труд, выраженный в бесконечном вопросе к Создателю,

28. Труд, единственным основанием которого является надежда получить ответ – вера в Бога!

29. Пришедший же разбудить спящих не есть сеятель в душах; его дело – приготовить почву к посеву.

30. И когда взойдёт солнце; и когда монета гадателей выпадет обеими сторонами сразу – это свидетельство о том, что настало Моё время, пришёл Мой День!

31. «…бремя Моё легко» – так сказал Некто; так Я говорю вслед за Ним. Моё бремя – бремя Вопроса к Создателю и бремя надежды на Ответ.

32. Для того выпасаю Я скот свой на горном пастбище, где слепни и оводы ежедневности не докучают ему; для того покинул Я удобный салон машины и иду пешком по дороге;

33. ведь цель Моя – услышать неслышимое, различить неразличимое и уловить мгновенное!

34. Солнце поможет Мне различить неразличимое; ночная тишь  поможет услышать неслышимое.

35. Мгновенное же, как зерно, упадёт в приготовленную Мной почву и даст свои всходы – если ему суждено жить!

36. Проснутся спящие – и выльют на Мою голову ушат помоев – о, на помоях хорошо взрастает истина!

37. Проснутся спящие – и много услышу Я о себе такого, какого никогда раньше не знал; и это – жизнь!

38. Некоторые от слов перейдут к делу и будут швырять в Меня камнями и палками; другие же станут урезонивать их.

39. Я же, не противореча, отойду на вершины холмов, к стаду своему, подальше от злопыхающих, – 

40. ибо они проснулись!
Сура 9. Учитель
               
1. Нет таких, которые не имели бы Учителей; дерево и трава имеют Учителя в себе.

2. Слово Учителя  отворяет путь для крови Многого.  Оно – вены и артерии, её удерживающие.

3. Мера истинности  слова Учителя содержит в себе беды и страдания – но и  удачи, и восторги… и меру реалий жизни Многого, не именуемых нами.

4. Треть Истины – в слове Пророка; меньшая часть – в слове Учителя. Но разному научают Учители, а потому слова их – сеть, улавливающая жизнь.

5. Хороший учитель – тот, кто постоянно лжёт. По крайней мере, он приучает не верить краснобаям.

6. Хороший учитель – тот, кто не договаривает. По крайней мере, он не лжёт.

7. Подозрителен говорящий правду – ибо он ищет выгоду, отказываясь от неё на словах.

8. Самая заурядная ложь в талантливо написанной книге выглядит принцессой.

9. Есть книги, напоминающие свежевспаханную землю: у самой поверхности она кажется беспорядочным нагромождением комьев почвы, камней и остатков жнивья; но, поднявшись во весь рост, видишь ровные борозды, аккуратно обработанные края… о, да! – рачителен хозяин этого поля!
Таков Коран.

10. Есть  книги о Боге – перечисляющие количество и качество земного, потребного Небу. Создатели их заботятся о земном – разве слово их истинно в Небесном?!

11. Учитель даёт Разуму; Пророк – даёт сердцу. Но они не встречаются и не советуются в дружбе,

12. ибо если бы они творили вместе, бесспорное играло бы в жизни значительнейшую роль!


Сура 10. Многоликий
               

1. Краткие времена перед взором моим – книжная История. Документы и комментарии к ним … и комментарии к комментариям…  Седьмая вода на киселе – под названием  «историческая правда».

2. Мысль Истории отражена-опрокинута в Ликах Божиих. Вот исходят «многобожники» – приди, они ждут тебя, Юлиан! Но приходит только младший «брат» - так любящий несвободу!..

3. Начало Времён Моих – во мгле и мраке Канувшего у колыбели Будущего. Безликим обретаюсь я во тьме; свет Слова Божьего очертит Мои пределы.

4. Но становясь определяемым, я продолжаю оставаться частью неопределимого – если к нему приложимы деление и вычитание… Возможно, в каждой точке Бог – весь, целиком; но он же – един для всех точек бесконечности. Таковы – непредставимые для материальной субстанции – свойства неопределимого…

5. Начало Времён Моих – во мгле и мраке Будущего, излившегося из сосуда  Мысли Моей. Девятую часть  её истины услышите вы от учеников Моих учеников – основателей религии во Имя Моё; но и девятая часть бесконечности – тоже бесконечность.

6. Единый, будучи бесконечно множественным в себе, порождает фантомы множественности в умах предназначенных ко встрече с Ним. Духи и демоны, ангелы светлые и ангелы тёмные – каких только «ипостасей» не насотворяло себе человечество из лоскутков одежды божества!

7. Пришёл Некто, слышащий Бога, с тем, чтобы услышали и другие… «Отче наш, иже еси на небесех…» – говорил Он, обращаясь к Богу Единому. Но ученики учеников Его исповедуют "Отца и Сына, и Святаго Духа»,

8. ибо ум их – призма преломляющая; душа их – зеркало отражающее; сотворяют же – изображение Истины!

9. Пришед за Ним, Другой воззвал к последователям своим: «О, народ мой,  Аллаху Единому поклоняйся и не придавай Ему сотоварищей!»

10. Но и этот призыв не был услышан в истине его; последователи пророка, Гласа Божьего,  его же придали в сотоварищи Аллаху – какая злая ирония!..

11. Скорбью полнится сердце моё: не то же ли грозит и Мне в оплату Труда Моего? Ведь равные мне не будут Моими последователями; меньшие же не вместят истины и двинутся привычной дорогой.

12. Поэтому первая Моя заповедь к уверовавшим через Меня – держаться Единства Божия несмотря ни на что. Ибо благодарность ваша обратится против вас; первородство моё станет камнем, из коего ученики учеников Моих вытешут пьедестал; а истины, произнесённые Мной , превратятся в истины, произнесённые Богом…

13. Не именуйте пророков; именуйте Бога Единого: «Нет Бога, кроме Аллаха!» Благодарите пророков преклонением внимания вашего к истинам, ими высказываемым, но не надевайте на них вериги не заслуженные!

14.Тем более, что Я не даю знамений жизни вечной и не измышляю наказаний неверующим и инаковерующим. Я пришёл разбудить спящих к жизни сегодняшней и завтрашней – но не более срока жизни вашей!

15. И не обещаю вам «квартир» небесных и райского сада, ни вечного блаженства: ведь ваше блаженство – в пределах души вашей; но не долее срока жизни вашей!

16. Ибо ваша жизнь – жизнь Единого и жизнь Многого; время создавать и время разрушать; время строить и время перестраивать…и уходить в день назначенный.

17. Единое ваше уходит из Настоящего и Будущего; множество меньших ваших получает свободу вне и в исключение вас – вот смерть ваша и моя.

18. И меньшие вашей души получают свободу – вне и в исключение души. Ибо душа и тело нераздельны во Времени – кто бы ни утверждал обратное!

19. Поэтому вторая Моя заповедь: вопрошайте Господа в душе, ибо она – храм ваш, с вами пребывающий. В нём – не гасите свечей в надежде на ответ!

20. Молитвой в храме Внешнем пренебрег Я; и устроениями для изображения отражённого пренебрег Я; с Господом души моей говорю, надеясь на ответ дружественный. Ведь Аллах приветствует обращённых лицом открытым!

21. «Кто же, как не Аллах, накажет злых и вознаградит добродеющих?» - спросите вы. Я же спрошу: «Отчего ваши пророки одобряли делающих злое честно и открыто, и делающих доброе тайно?»  Я же спрошу: «Отчего одно и то же именуете вы то добром, то злом – в зависимости от пользы для себя?!»

22. Как же быть Аллаху, когда вы молите «Накажи его!», а другие о том же молят «Защити его!»? Отчего не исполняете заповедь Господа вашего «не делай другому чего не хочешь себе» – а потом пеняете Ему же, что не исполняет молитвы вашей?! Смехотворны ваши претензии к Богу!

23. Молитвой коленопреклоненной пренебрег Я – дабы среди всяческих «да» услышать «нет» Аллаха. Направьте жар молитвы вашей на очищение души от дурных помыслов – ведь Аллах приветствует тех, кто трудится!

24. Младший брат, пришедший после всех, более всех ревнив к религии истинной. "Как же ты называешь Аллаха Господом своим - и не исполняешь предписанного Пророком Его?" - вопрошает он Меня,

25. искушаясь ослеплением сердечным.

26. Но я не называю себя последователем Пророка! Аллах же сам избирает себе последователей; ведь Он - предписывающий прежде пророков!

27. Другой же напрасно ждал, когда преклоню Я колени и произнесу слова молитвы. И, не дождавшись, оскорбился,

28. и, пойдя прочь, плевался и ругал Меня грязными словами,

29. не разумея, что избранные не просят доли лучшей, чем та, которую дал им Аллах!

30. Проснитесь же, спящие в религии и спящие в неверии! Позвольте бодрости вашей оглядеться вокруг и увидеть мир Единым! Может быть, вы прозреете!

31. И не станете пенять мне за смешение религий ваших. Не Бог ли направил потоки из одного источника в разные стороны – оросить землю ждущую?

32. Не братья ли направили коней своих  один  на запад, другой на восток –  и поселились там? Увы, родство – не помеха вражде, но усугубление для недостойных.

33. И Имя Божие – не помеха вражде, но усугубление для недостойных. Делающий злое «во имя Господне» – угождает демону зеркала, но оскорбляет Бога.

34. И делающий доброе «во имя Господне» имеет в виду вознаграждение внешнее; но Аллах предупреждает упования… ведь Он – прозревающий души!

35.И делающий злое «во имя Божие», и делающий доброе «во имя Божие»  – лицемеры! Как же вы будете честны перед Господом, не будучи честны перед собой?

36.И вот Я пришёл сказать вам: делайте дела ваши ради себя; избавьте  Аллаха от вашего лицемерия – уже вам зачтётся!

37.И забудете Бога себя ради – зачтётся избавлением от страха: истинная вера не основывается на страхе. Кто же, ужаснувшийся наказанию, полюбит наказующего равным чувством?

38. Ещё хуже, если ваша любовь  к Богу похожа на «любовь» молодой девушки к богатому старцу. Разве она не лжёт? И не лжёт ли  старец, делающий вид, что доверяет?

39. Но более зачтётся, когда вспомните Бога не в минуту нужды, но в день радостный; не  умоляя и вымаливая, но делясь с Ним радостью своей как с ближайшим другом!

40. О, остальные друзья  не столь  близки – просто потому, что живут, как и Я, своей жизнью. Но Бог живёт всеми сразу: ведь Он – утверждающий всякую жизнь!

41. «Чем же так хороша вера твоя, что ты не сомневаешься в дружбе Аллаха?» – спросил  Меня один из равных Мне. – «Уж очень экзотичным  выглядит этот союз, основанный не на любви!»

42. «Все веры и хороши, и плохи одновременно; моя хороша тем, что не препятствует Мне  быть честным с собой» – ответил Я ему.  «Плоха же – для многих и многих -  тем, что не выражается символами внешними и отвергает молитву».

43. О, Да! Жестоко разочарован в Моей вере изображающий Бога: глух и слеп я к его призывам и манипуляциям – ибо владею Силой творить, не отражая лика его!

44. Восстанут на Меня радетели вер иных: «Разве же мы не честны с собой?» – возопят они. – «Разве же пытаемся обмануть Бога?  Как же ты порицаешь нас в том, в чём не согрешили мы ни на йоту!»

45. О, христианин! Ты говоришь: «Все да возлюбят друг друга, аки Господь наш любит нас!» Отчего же за две тысячи лет христиане так и не обрели даже толики такой любви? Единицы из вас  приблизились к ней – через жертвы и отрицание себя; через насилие над собой.

46. Но если вы отрицаете себя, тем самым признавая творение Божие неудачным, –  вы отрицаете замысел Божий в отношении вас; а, значит, вы – грешники!

47. Господь дал вам веру и сомнение – вы же, искореняя в себе сомнение, вырастили древо веры кривым и однобоким; и плоды его – кислы и уродливы!

48. О, мусульманин, богобоязненный перед взором Аллаха! Заслужить милость Аллаха, избежать наказания от него – вот цель твоя! Грозен надзирающий за тобой – но неравнодушен к лести и подношениям; и многие грехи можно «выкупить»… Но разве ты не совершил их вовсе? Даже Аллах, который над всякой вещью мощен, не отменит того, что уже сделано!

49. Я же говорю: грех Мой – за Мной   и со Мной; вина Моя – на Мне. Если совесть человека отягощена – наказание ему – от себя и через людей: от ненависти  до мести.

50. Упрекают Меня любители великолепия земного и таинств – «вера твоя безвидна и бессущностна; она не даёт душе и сердцу  указаний верных».

51.Но разве же Я вас звал в свою веру? Оставьте Аллаху распорядиться – вы, веротерпимые на словах! И если угодна Ему вера Моя, то ваши возражения бессмысленны.

52. О, почитающие Евангелие и почитающие Коран! Не отступайте от веры вашей – не к этому призываю Я вас! – но прозревайте неустанно смысл каждого слова и каждой строки  священных книг ваших! И увидите Меня идущим с вами и впереди вас!

53. Ходил некто по густому лесу – и утерял путь свой; и ходивший по пустыне блуждал, прежде чем  отыскал путь верный. Оба проложили путь новый – и вознаградил их Аллах за то, что они смотрели и узнавали.

54. Идущий же дорогой известной имеет наградой душевный покой и поддержку спутников; и сверх того дано ему и им, но они не знают наверное.

55.Равным Мне отвечаю: множество союзов заключается без участия любви; однако же, основанные на дружбе и доверии наиболее долговечны. 

56. Стремящиеся к идеалу имеют привычку приближать его к себе - оттого в лесу так много опавших листьев словесной "любви". Ибо именованное не по сути - умирает; именованное же соответственно сути - живёт.

57. Не именуйте "любовью" ваше стремление к ней; ложь вашего слова есть извращённое отражение Истины в зеркале души; она - демон, покоряющий душу!

58. Некто сказал:"Не клянитесь клятвами изощрёнными; пусть ваше речение будет  да - "да", нет - "нет". Я же говорю: не говорите "любовь" там, где испытываете лишь доверие и приязнь.

59.Символы внешние свидетельствуют  о вере вашей перед вопрошающими о ней. Но какая нужда в них Аллаху – который прежде мысли и прежде символа!?

60. Ничто внешнее не подтвердит Аллаху вашу веру; ничто же не скроет от Него вашего неверия. Символ веры объединяет вас – если вы этого желаете!

61. Я же – имея Бога в душе – отказался от внешних знаков, ибо о вере внутренней свидетельствуют дела и поступки.

62. Что есть символы внешние?  Они –  суть предметы, и манипуляции, и молитвы; ведь ваш Самед полагает Аллаха глухим и подслеповатым!

63. О, «истинно верующие»! Вы говорите: «всемогущий, всезнающий, всеслышащий» –  и не доверяете ни зрению, ни слуху Аллаха, привлекая внимание Его  побрякушками и поклонением предуготовленным!

64. Неужели вы полагаете, что слово души вашей доходит до Аллаха путём длительным? Какова же вера ваша перед Ним – полная недоверия!..

65. Я же говорю: «Аллах – свидетель мой во всякое время» – и не закрываю  перед Ним дверей души: нет мне нужды прятаться!

66. Свечи же в храме моём не чадят и не гаснут, и не укорачиваются от горения. Где вы найдёте материал, подобный этому?

67. Но я не призываю вас стать Моими единоверцами; Моя вера не лучше вашей. Нельзя судить о людях, не имея мерила их поступкам; нельзя судить, какая вера более истинна, не зная Истины.

68.Ходите в ваши храмы, поклоняйтесь вашим святыням – сколь бы ни была далека от истины ваша вера, она – мудрее неверия!

69. Неверие полагает себя «свободным», но зависит от «мира» более, чем верующий от Бога! Логическое завершение неверующего – скот в образе человеческом.

70. Увы – продолжая логическую линию верующего, мы увидим вначале человека религиозного, затем – фанатика, в конце же её – зверь рыкающий!

71.Единственного хотел бы просить Я у Аллаха: меры во всём. Мера – мой мост над пропастями скотства и зверства!

72. По путям же, к ним ведущим, спешат многие.  Ни ум, ни образованность не могут их остановить: это – раболепные помощники на любом пути.

73. Спешащие по пути жизни не задумываются о приобретении мудрости; им кажется, что таковая приходит сама.

74. И Учителя их поддерживают своих учеников, говоря: мудрые слова сказаны до вас; исполняйте предписания религии вашей – и спасёте душу!

75. О, слепые вожди слепцов! Как можете вы вести за собой, не ощупывая ежеминутно почву под ногами? Истинно говорю вам: сомневайтесь в пути вашем – и не утеряете Истины!

76. Есть же такие среди вас, что истиной пожертвуют скорее, чем своим представлением о ней. Имя им – жгущие на кострах. Избегайте беседы со зверем рыкающим; его «доказательства» – клацание челюстей!

77. Иные боятся Слова Моего более, нежели происков демона зеркала, направляющего их. Путь веры – и сомнение в верности его – для них несовместимы. Они – фанатики в роде своём; это – деревья, не приносящие плодов.

78. Третьи же ищут в словах Моих козни Диавола – Бога Зла, которого почитают страхом своим наравне с Творцом. Эти заграждаются от ветра слов Моих изречениями Отцов их религий – укрытием слабым, опоры не имеющим.

79. Ибо даже Слово Пророка истинно лишь на треть; всякий же воспринимающий видит его одетым в одежды покрывающие.

80. Но разве Диавол и Демон зеркала не одно и то же? – спрашивают они Меня. – Отчего же Ты именуешь его иначе? – продолжают они.

81. Истинно говорю вам: демон зеркала имеет власть над вами, пока вы смотрите в зеркало души вашей. Имеющий же Силу отвернуться от зеркала – неподвластен демону!

82. Один из Нас говорил: кто хочет душу свою сберечь – потеряет её; но кто потеряет её ради Меня – сохранит!

83. Не то же ли вы слышите от Меня: отвернитесь от зеркала души вашей – и узрите Бога истинного; выключите музыку в машине – и услышите шум ветра и звуки грозы надвигающейся!

84. Трепет мысли мира услышите речением явным: ведь отражённое имеет смысл извращённый!

85. Вслушивайтесь, вглядывайтесь, вдумывайтесь – но оставьте Аллаху распорядиться в жизни иной, чем ваша!  В вашей – вольны жить праведно и жить грешно; вольны же благодарить и получать благодарность – и быть ненавидимыми и испытать отмщение обиженных вами – в срок, но не  долее срока жизни вашей!

86. Я же, выполнив работу Мою, воссяду с четвёртыми – с теми, кто верует, и сомневается, и верует. Ибо сказал Один из Нас: кто исполняет Волю Божию – те братья Мои, и сёстры, и Матерь Моя!

87. Я же говорю: те, кто верит Учителям своим, запрещающим мудрость помимо их мудрости, – чужие Мне; ведь они спят убаюканные, и не в силах Я разбудить их.


88. Ибо над всякой вещью мощен – один лишь Аллах; своим же определимым даёт Он задачи определимые. И лучшее для верующего – спросить Аллаха о мере сил своих: ведь взяться с пылом и не сделать – вина большая, нежели отказаться от непосильного, но сделать меньшее!

89. О, размахивающие факелами в кругу соломенных пугал! Солома их росла на поле вашей души,  посему пугала ваши, называемые «диавол», есть лишь изображения Диавола,

90. и потому побеждаемы знамениями, вами творимыми.

91. Но не принимайте на себя задачу ниспровержения Того, Кто есть Продолжение Неопределимого! Как можете вы, отрубив корни Древа, сохранить крону его живой; или же, уничтожив крону, сохранить корни живыми?

92. Лишите себя Тьмы внутренней – и потеряете представление о ценности Света; утверждая Тьму, тем самым утверждаете жажду Света в душе вашей!

93. Что же до знамений веры Моей, она сама суть знамение и не требует знаков внешних.

94. Трава тянется к Солнцу – и получает от него силу для жизни, но не более срока жизни её. Душа Моя жаждет Бога и находит Его в себе – но не долее срока жизни Моей!

95. Ибо протяжённость жизни Моей составляет основу жизни Большего, чем Я. Бессмертие же есть лишь отражённый зеркалом облик смерти.

96. Вы называете смерть Тьмой – о, сколь вы несправедливы! Ведь Аллах, установив чередование света и тьмы, дал ход Времени; а ход времени и есть Жизнь!

97. И если свет имеет протяжённость во времени, и тьма имеет протяжённость во времени – именуйте их «днём» и «ночью», как установлено Аллахом; именуя же смерть «Тьмой» –  противоречите Создавшему вас!

98. Истинно говорю вам: знамение веры вашей не может быть выражено
словом, ибо слово – определяет; вера же – неопределима!

99. Слово подобно обрывку нити; но сколько ни складывай обрывки, единой нитью они не станут.

100. Потому не может быть знамением веры Моей – молитва, из слов складываемая.

101. Вера же освещает жизнь нашу непрерывно; она – светильник, на возвышении стоящий.

102. Нужны ли Аллаху прочие свидетельства – и поклоны ваши, и знаки приуготовленные, и манипуляции – если прежде них Свет ваш находит Он? Не делайте Аллаха слепым и глухим в вашем представлении о Нём: ведь Аллах создал вас слышащими и зрячими! Неужели вы – неблагодарны?

103. И было Мне видение во Время Моё. Меньшим шёл Я сквозь сумрак, тьмой не становящийся; и Свет, бывший прежде Меня, звал Меня к себе.

104. И вот Я увидел его – сквозь сумрак незаживающий и сквозь лес, путь преграждающий.

105. И отражали Свет  топи гибельные – ибо топям нужна добыча верная!

106. И отражали его – больным и мечущимся – тучи, заграждающие небеса и отбрасывающие от них…

107. Был же Свет огнём негасимым на вершине холма обширного, и многие ступени следовало преодолеть на пути к вершине.

108. И, выйдя из леса, вступил Я на первую из них.

109. И подняв глаза Мои, увидел множество прислушивающихся и присматривающихся; смутные отблески мелькали в глазах их – отблески таинственного огня вершин…

110. Тогда, оставив их за собой, пошёл Я дальше. И были ступени; и дыхание Моё учащалось; и силы Мои истощались.

111. Вновь остановившись, увидел Я лежащих ниц перед истуканами деревянными и каменными; и перед деревьями живыми, украшенными лоскутками от одежд.

112. Между тем, свет, Меня зовущий, был по-прежнему отдалён; и неподвижные воды отражали его стремящимся вниз.

113. И бежал Я от вод неподвижных; и презрел Я идолов, в водах отражающихся; и убоялся Я сумрака незаживающего – взора смерти Моей!

114. Храмы многобожников отворили предо Мной двери свои – о, сколь притягательна их красота!..  Но огонь, в них горящий, не был чист, ибо жертвы богам сжигались перед алтарями их. Сумрак же нависал надо Мной неотвратной несправедливостью; и не мог огонь жертвенный  превозмочь его.

115. И утерял Я Путь свой, блуждая от храма к храму; в каждом горел огонь призывающий – но видел я, что огонь сей – лишь претворение подношений.

116. Огонь же вершин по-прежнему был недосягаем.

117. Тогда отвратил Я взор свой от довольствующихся красотой потребляемой – и увидел вновь ступени под ногами Моими.

118. И поглотил сумрак храмы многобожников; воздвигшиеся же предо Мной святыни верующих в Тройственного и верующих в Единого поражали великолепием и устремлённостью предназначения.

119. Молящихся в храмах увидел Я; и Свет Призывающий служил им, пребывая на лицах.

120. Но пугали Меня отсветы в глазах молящихся – неистовством тайным; и значения слов их были понятны мне лишь наполовину. К любви призывали молящиеся, но разногласие сквозило в хоре слаженном; и благовест угасал в сумраке незаживающем.

121. Поражён восстанием своим, оставался Я нем и недвижен…  И отрекся Я от Света Призывающего, ибо не мог принять его, отражением себя сделавшимся!.. Ибо не заканчивались ступени порогом храма,

122. Но сквозь блеск и великолепие его просвечивали Мне их очертания.

123. Отречение же Моё отвращало Меня от ставшего призрачным Пути: как же ступить ногой на неопределимое?

124. И зачем Мне Путь, если нет причины, дающей силу идти!

125. «Боже!» - произнёс Я – «Вот Я перед Тобой, и некуда Мне идти!..»

126. И Встал рядом Некто; и, взяв руку Мою в свою, вывел Меня из Храма Внешнего. И Свет, предсияющий на вершине, был сам по себе, вне строений, его удерживающих.

127. «Вот!» - воскликнул Я; и ступени под Моими ногами стали прочны; и провожатый Мой вновь взял Мою руку, побуждая идти вперёд.

128. Но подойдя к Огню, не знал Я, что делать и что говорить мне,

129. ведущий же сказал: «Протяни руки свои к Пламени сему и не бойся! Ибо пред Тобой – первородный огонь мира!»

130. И Я протянул, как было сказано, руки Мои к Пламени; и вот по жилам Моим пошёл ток жаркий; сердце же Моё обрело покой и уверенность.

131. И шагнул Мой ведущий в центр Пламени, став языком Огня  негасимого.

132. И сказал Мне Глас, из пламени исходящий: «Ничего не нужно, кроме веры негаснущей – ни храмов, ни молитв, ни таинств предумышленных! Ибо от Огня первобытного к Огню первородному есть Путь человека; и Огонь возвращается на круги своя! Иди же и знай, что Ты отныне – Учитель человеческий!"

133. После слов сих стало отодвигаться видение всё дальше, пока не сделалось неразличимым, в виде звезды среди звёзд.

134.Ибо сумрак незаживающий стал, наконец, тьмой, за которой придёт день грядущий.

135. Я же стоял посреди мира, и мысли Мои снова докучали Мне.  «Чему и кого могу Я научить, будучи невежественным? И что значит «огонь возвращается на круги своя»?»  И вновь охватила Меня растерянность; но небо оставалось звёздным, и ночь шла своим чередом.

136. Одному могу научить тех, кто умнее Меня – опыту Моей веры: ибо он неизвестен им так же, как Мне – их знания.

137. Опыт же Моей веры говорит мне: полный сосуд полон одним и пуст другим. Принимающий иную религию не переполнит сосуда своего… «верой» именуется сосуд сей.

138. Человек надевает одежду новую, оставаясь нуждающимся в одежде. Имеющий жажду, утоляет её из всякого пригодного источника – но всегда водой, ибо жажда имеет в виду лишь воду.


139. Итак, никто из меняющих религию на иную, не потерял, но и не приобрёл – в вере.

140. Ибо огонь, согревающий нас, одинаков во всех очагах человеческих.

141. И никому из пользующихся им не приходит в голову сказать другому «твой огонь неистинен!»

142. Светильник, стоящий на возвышении, имеет разный облик для смотрящих на него с разных сторон. Но кто возьмётся утверждать неистинность одного облика и истинность другого?

143. Тем более, что важен не облик светильника, но свет, им порождаемый. Говорю вам: Огонь первородный имеет формы неуловимые, но горит во всяком светильнике, где достаточно масла.

144. Вера ваша – сосуд, полный масла; мысль ваша о Боге – огонь негаснущий. Остальное – манипуляции, и символы, и молитвы приуготовленные – свидетельства о вашем тайном недоверии Аллаху и о преклонении слуха вашего к Демону,

145. любящему славословия и хвалы неумеренные – наподобие вас! Оглянитесь же – не с себя ли вы сняли одежду, в которую одеваете Аллаха?

146. И не хотите ли вы видеть Аллаха – подобным себе? О!.. этого хотят многие в глубине души своей!

147. Лицемеры, посыпающие головы прахом земным и уничижительно злословящие себя – вы доставляете боль Аллаху: разве вы – не Его творение, чтобы так обращаться с собой?

148. Если же вы делаете это лишь для Аллаха и перед Аллахом – вдвойне вы лицемеры, и велико сокрушение Аллаха!

149. Веруйте радостно; веруйте спокойно; веруйте, когда принимаете пищу; веруйте, когда занимаетесь делами вашими;

150. Излечите душу вашу от зависти и подозрительности, и неумеренности во всяких чувствах – и лишь тогда приходите к Богу!
Разве вы заводите себе друга, чтобы беспрерывными жалобами отравлять ему жизнь?

151. «Хороша» же ваша любовь к Аллаху: и слёзы, и восторги, и ревность, и укоры, и истерики… отличайте же, наконец, Аллаха от супруга неверного и любовника ветреного!

152. Не именуйтесь «истинно верующими», вы, тайно недоверяющие! Ибо наиболее ретивые из вас тут же станут именовать себя «истинно истинно верующими» – из-за недоверия к вашей «истинности»!

153. Для того отказался Я от символов внешних – дабы не возвыситься с их помощью над  невежественными, но чистыми сердцем!

154. «Жаждущим»  назову Я всякого рукополагаемого – жаждущим покровительственной власти над душой доверяющей!

!55. Ибо религиозный человек, подчиняясь предписаниям его религии, стремится подчинить им других людей. Это называется «спасти душу заблудшую», «привести к вере истинной» и множеством иных словесных формул.

156.От чего же нужно «спасать» душу? От Мирового Зла? – но в мире есть и Добро; от ответственности за вину – но человек бывает и невинным!

157. Лучшее, что до сих пор придумано в качестве причины для «спасания» - грех. Стоит убедить человека, что он виновен всегда; виновен уже тем, что появился и живёт на свете; что человек изначально, «первородно» грешен – и жаждущий духовной власти получает инструмент, абсолютный в своей безотказности!

158. Но обвинив человека, оболгав человека, сделав его «грешным рабом Божиим» (и служителей Бога соответственно) – как смеете вы именоваться людьми добрыми, людьми честными; именоваться служителями Священного!?

159. Ибо сказал Один из Нас: «Всё тайное рано или поздно становится явным,

160. и помыслы ваши узнаются по делам вашим!»  Стадо человеческое, человеками пасомое, –  вот цель ваша непререкаемая и дело ваше видимое!

161. «Отпадением от Бога» объясняете вы «грех» – зная, что «отпасть» от Бога невозможно; что даже «неверие в Бога» опирается на Бога, – ибо самая жизнь определяется Богом Неопределимым!

162. Слова же ваши об «отпадении»,  «со-грешении», равно как и «избранности»  рукополагаемых – и есть ваш грех, ваша вина перед Богом. Ибо они – попытка узурпировать Бога, воспользоваться Богом!

163. Истинно говорю вам: грех человеческий есть помыслы против данного Богом закона « не желай другому, чего не желаешь себе», вина  же – в содеянии помышленного!

164. И не пытайтесь преуменьшить вину вашу подношениями и жертвованиями, и молитвами покаянными! Ибо «не нужны Богу всесожжения и подношения ваши. Жертвы ваши не избавляют вас от ответственности за грехи, но напоминают о них» – так говорил апостол Павел в «Послании к евреям»!

165. Покаяние же ваше искупает грех  - но лишь ДО содеяния умышленного! Память же о грехе сем остаётся с вами до конца жизни вашей!

166. Ещё  сокровенное ваше – в именовании человека «рабом» Божиим. Ибо верующий преклоняет душу к Богу добровольно, по своему выбору; раб же лишён выбора.

167. Вы же, говоря о любви Бога к своему творению, связываете эту любовь с покорностью человека Воле Божией, с его «рабством».

168. Клевета на Бога – ваша вторая вина перед Ним. Ибо вы определяете Неопределимого по отражению, которое видите в зеркале души вашей; а это – ваше отражение, ваш собственный Демон, требующий служения себе!

169. Ещё беспокоит Меня предусловленность «братской любви» верующих друг ко другу. Ибо зиждется она на хрупкой основе единомыслия и единоверия… Ни то, ни другое не являются доминантами в человеческой душе; наоборот, разно-мыслие и разно-верие – вот исконные доминанты! Однако, именно они считаются в обеих ваших религиях  «ересью» и «грехом». Дети родителя своего, вы возложили вину за собственное разноречие на детей ваших – и называете себя справедливыми!..

170. Истинно говорю вам: вина ваша перед детьми – в именованиях ложных, жизни в себе не имеющих. Всякое положительное чувство вы возводите в ранг «любви», лишая собственного именования – оттого  «любовь» ваша – лишь мыльный пузырь, выдуваемый ребёнком!

171. Потерявшие же именование чувства угасают в вашей душе, лишённые жизни.

172. Скудной и пустынной становится душа ваша, и лишь мираж «Любви» манит вас садами недостижимыми.

173. Выискивание же «ереси» и «греха» в вашей среде становится привычным и важным делом, коему дарятся силы и время, и жар раскалённой пустыни ваших душ.

174. Ничто не избегает подозрений и проверок – даже то, что «любится».

175. Так, пользуясь негодными средствами, не разделяя помышленное и содеянное, вы пытаетесь предопределить Путь человеческий по своему усмотрению – и при этом называете себя верными Аллаху!..

176. Лицемеры! Верен Аллаху лишь тот, кто не пытается распорядиться за Него. Могущество Аллаха не даёт вам покоя; но изображения Могущества сего не имеют жизни в себе – оттого оспариваю Я попытки ваши!

177. Пустыня есть удел и неверия; но это – пустыня бездушия. Ибо если нет Бога – откуда возьмётся душа? Вы говорите «разум», но цель разума – лишь удовлетворение потребностей тела!

178. За неимением Бога, неверующий ставит на вакантное место самое важное для себя – обычно, это деньги. Всё прочее теряет смысл существования и угасает в забвении.

179. Как скот ест траву и думает о траве, так неверующий стремится к деньгам и думает о них денно и нощно!

180. Итак, Я показал вам, что религия – это путь к пустыне; но и неверие в Бога – тоже путь к пустыне. Ибо нет меры у религии и нет меры у неверия!

181. И дороги ваши ухожены и беспрепятственны; и машины ваши мчатся безостановочно – смотрите, не засните за рулём!..

182. Ибо сон ваш духовный рисует картины бесконечные; дорога же обрывается внезапно…

183. Единственное, чего Я хотел бы просить у Аллаха – меры всему: она будет Мне поводырём на пути Моём между пустынями скотства и зверства.

184. И не оставляйте поиска Мудрости своей, уделяя внимание Учителям вашим. Ибо истина многолика; и ипостаси её разнятся в умах и душах человеческих.

185. Всякий проснувшийся оглядывается вокруг себя; оглядывайтесь так же и вы – что изменилось за время сна вашего?

186. Ибо и душа человеческая изменяется: есть жизнь души, и есть смерть души; и рождение ваше – через смерть меньших ваших; и рождение меньших ваших – через смерть вашу.

187. Да не убоится Мудрость ваша вопрошать Аллаха о белом и чёрном, и цветном. Ведь Аллах приветствует вопрошающих – ибо они не кичатся незнанием, но уменьшают его.

188. Да будут товарищами – мудрость ваша и мудрость отцов ваших, и мудрость дедов ваших,

189. и да будет вам Аллах товарищем на Пути вашем!


                Сура 11. Непохожий.

1. Нет!.. Не говорите мне этих, тайно завистливых, слов про «образ».  «Подобие» – ещё куда ни шло: хотя бы творить – «подобно» – пытаемся…

2. Спрятал мысль – уже преимущество.! Для неверующего в   веке  …надцатом – огромное преимущество! Для инаковерующего в двадцать первом – безделица: всё, что не деньги – не достойно внимания.

3. Наука развивается, если приносит прибыль. Сколько ещё раз  человечество отмахнётся от открытий, прибыли не обещающих – например, философских?

4. Другое дело – религия и философия, «поставленные на службу человечеству»! Как тут не вспомнить «шанель №5» и тонны прочей косметики, призванной спрятать обычное под маской «прекрасного»!

5. Вопрос вопросов – для чего же нужны религия и философия, если исключить «пользу»?

6. А вы когда-нибудь пробовали  «исключать» пользу? О, если вам это удастся, вы переплюнете Сократа и всех древних прочих – не видевших пользы в физическом труде!

7. Именно Пользу имеют в виду творцы всяческих идей; именно за неё яростно бьются прозелиты и адепты этих идей; даже стоящий в стороне имеет Свою выгоду.

8. Какой же «образ» складывается у Наблюдающего за человеком? Неужели-таки «божественный»? Неужели и Наблюдающий имеет пользу от внушения себе желаемого в качестве действительного?

9. Не будем слишком подозрительны к Наблюдающему; он не давал повода для этого. Ибо знаменитая фраза – сладчайший напиток для человеческого самомнения – изобретена человеком! И надо иметь чрезвычайно низкое мнение о Божественных  способностях, сравнивая – хотя бы отдалённо!..

10. Если же исключить любую заинтересованность в результате сравнения человека с Богом, то сказать можно только одно: увы – непохож!

11. В таком случае Аллаху следует принять решительные меры для освобождения религии и философии от «службы человечеству» –

12. может быть, тогда у человека мыслящего объявятся мало-мальские – образ и подобие Богу…

                Сура 12. Строители.

1. Рука осторожного не начертит купола Храма – разве что крышу домика, пригодного для жизни…

2. Но когда увидели безрадостность ежедневности, стали вновь возводить храмы Внешние –

3. оставаясь осторожными.

4. О, строители Храма души Моей! Среди зыбких песков моего недоверия нашли вы каменистую площадку

5. И в одну ночь возвели на ней Храм моей веры!

6. На диво искусны ваши руки; трусость и осторожность не имеют голоса там, где есть Знание. И захотелось Мне говорить с вами, и захотелось видеть ваши лица!

7. Ибо, как заказчик,  я должен знать работников, делающих для меня столь важную работу.

8. Но ни среди  дня,  ни среди ночи не нашёл я вас в мире сем – хотя работа продвигалась зримым образом…

9. И тогда решился Я проникнуть в сумрак незаживающий,  сумрак смерти Моей – ибо Жизнь строит, а Смерть перестраивает.

10. Путь же оказался верным, и Аллах открыл Мне лики строителей. Первый был во мне, и я был в нём; Второй  был вокруг Меня и со Мной, – образующим.

11. Был же каждый из них – ипостасью Неопределимого в определимом. Вот откуда Знание их и искусность в строительстве!

12. Право, Мне жаль – осторожных!

                Сура 13. Махмуд.

1.«Уважаемый!» – говорю я – и Великая Ложь сохраняет мир на земле. Великая Ложь вежливости – узда, наброшенная Аллахом на Тьму души Моей.

2. Махмуд, сын Юнуса, сына Али – слышишь ли ты меня? Я – мысль мира; я – ветер с гор; я – шёпот трав на горном пастбище: там пасётся жёлтая корова твоего размышления…

3. О, да! Великой Ложью ограждается  истина одного – ибо люди не рождены слушать человека.

4. Великую Правду предпочитают их алчные глаза; Великую Правду  слышат во всякой речи их алчные уши. Правда Силы – вот их последняя истина; в корень Древа направлен взор их; Тьма ежедневности – их Бог!

5. И лишь того слушают, кто овладеет ими, – 

6. Но и он обуздывает их грубой ложью Правды – средством посильным и воспринимаемым.

7. Раб рабов, повелевающий рабами – такова ирония Аллаха над властвующими!

8. Верующий же не утверждает слов своих именем Аллаха – ни клятвы; ни же обещания. «Аллах Акбар!» – говорит верующий о своём Старшем и Мудрейшем – не восхваляя и не раболепствуя.

9. Ибо не нужны Аллаху ваши восхваления – Он сам знает себе цену! Раболепие всегда подозрительно даже для людей – отчего же вы считаете глупцом Аллаха, раболепствуя перед Ним в молитвах ваших?

10. Махмуд, сын Юнуса – слышишь ли ты Меня? Я – мысль Моей веры; Я – певец Великой Лжи Моей веры – Лжи, надстоящей над правдами  всех рабов мира,

11. спящих в кабале своих недоверий

12. во славу Тьмы!
 

Сура 14. Дерево
               

1. Из живущих лишь Древо является  истинным подобием Бога – связывая небо и землю воедино.

2. Корни его упиваются Тьмой; бесчисленные листья питает небесный свет; мякоть плодов его бесподобно вкусна. Но горе тому, кто решит испробовать на вкус семена – ибо отравлена будет жизнь пробующего жаждой Тьмы и жаждой Света одновременно!

3. Человек зависел от Древа всегда: плоды последнего предопределяют саму возможность жизни человеческой.  Через эту зависимость душа человеческая также уподобилась душе Древа –  став двунаправленной.

4. Тьма наполняет Древо от корней до кончиков листьев; но и Свет столь же проникающ, ибо Древо равно восприимчиво к обоим.

5. Разве тьма предначальна? – если Аллах сказал: «Да будет свет!».  О, многомудрые – и  тьма и свет имеют начало; предначален же – Аллах.
Не стройте миров, не имея предначальности в сумке с инструментами!
 
6. Что вы проклинаете Диавола, как будто вы – «свет»?  Вы же не проклинаете землю, питающую корни Древа; наоборот, вы возделываете и удобряете её – иначе не будет плодов!

7. Нет же! Подобием себя представляете вы Неопределимое. Вы разделили силы, действующие в мире, на «светлые» и «тёмные» и заставили их воевать друг против друга – как будто им нечем заняться, кроме безумного взаимоуничтожения! О, как скуден ум ваш; как нелюбопытны и ленивы ваши души!..

8. Величие Жизни не может взрасти вне взаимодействия  Тьмы и Света; будь меж ними непрерывная война – мёртвая пустыня расстилалась бы на месте садов земных!

9. Со-ощущение Тёмного и Светлого дано человеку; сравнение некой величины каждого из них также дано человеку – в надежде на постижение им Промысла Божьего.

10. Драма человечества – в том, что это постижение постоянно откладывается на «потом» - в результате может не случиться никогда. Удобный  постулат о борьбе мировых сил – цепь, накрепко привязавшая человека к единственной (и неистинной!) форме миропредставления – должен быть отвергнут!

11. Одно есть продолжение другого; только так рождается единая Бесконечность из бесконечного множества  «частных».

12. Почему же вы не хотите признать Аллаха объединяющим?

Сура 15. Кто же?
               

1. Я отплыл от берега – дай  же воде силу сопротивления вёслам Моим! К Единому направляю Я лодку; Единое же связывает воду и даёт ей возможность противиться Моим усилиям.

2. И христиане плывут к Единому: но всё более един и целостен для них берег оставленный – и всё менее согласия по поводу цели на берегу приближающемся.

3. Ибо голос Учителя  их забыт ими; хотя и живут верой в Него  - но не Его верой!  Истина, преходящая из рук в руки, теряет в чистоте – да и в весомости…

4. Кто же из ставящих цели командует гребцами – расточающий кассу или же пополняющий и сохраняющий кассу?

5. И не Второй ли был Первым, ибо прежде расточения – собирание и преумножение? О, да – когда появляется «общак», истина изменяет расточающему!

6. Кто же из пишущих на воде укажет Мне границу между водой, соединяющей берега, и водой, разделяющей берега?

7. Читающие на воде «препоручают» воду, соединяющую берега,  Богу; воду же разделяющую – Диаволу.  Не умея писать, они весьма искусны в чтении!

8. «Отврати лицо своё от Бога – говорят они – и ты увидишь воду, разделяющую тебя и Бога. Покайся в содеянном тобой – и вновь узришь берег желанный и воду соединяющую!»

9. Странная, однако, прихоть у воды – изменять собственные свойства под воздействием верчения головы!

10. Истинно говорю вам: Неопределимость души подобна воде соединяющей и разделяющей. Но и вода Тьмы, впитываемая корнями души; и вода Света, поступающая через листья  души, равно необходимы жизни человека. Об этом знает и черпающий из колодца.
11. И всякий плывущий, преодолевая воду сопротивляющуюся, не составляет о ней  мнения, основанного на собственной усталости и неудовольствии,

12. Ибо прежде  решает – плыть.
Сура 16. Валюта
               

1. Некий из вас утверждал, что ценность золота изначальна – на том основании, что  во все исторические времена золото было мерой стоимости вещей.

2. Другой, полагая Бога средоточием мирового Света, резонно считал существующий мир лишь освещённым, но не имеющим света в себе. При этом, как надлежит настоящему учёному, делил его на участки с разной освещённостью – по удалённости от источника.

3. Третий же, любитель глубокомысленных изречений, услышав сие, заявил: «Чем дальше человек от Бога, тем темнее человеческие дела».  Что означает эта фраза, знает всякий, мыслящий независимо!

4. Финансист превратил Божественный Свет в валюту( финансисты всё превращают в деньги) – в результате многие люди бросились занимать места поближе к Богу. Или, хотя бы –  к его представителям…

5. Второй сказал: «Всякое представление о Неопределимом есть ложь – следовательно, религия есть ложь. Но бОльшая ложь – атеизм, исключающий Неопределимое.

6. Утверждавший изначальную ценность золота, возмутился: религия и золото для него неподсудны.

7. Третий, любитель глубокомысленных изречений, изрек: «Отрицающий истину религии, истину о Боге, сим утверждает анти-истину Диавола  об изначальной ценности мира!»
О, этот третий – мастер по надеванию узды послушания на диких коней свободомыслия!

8. Двое заинтересованы в претворении изначальной сущности в изначальную ценность. Двое берут союзником  множество неизмышляющих сущности – так рождается Церковь. Ибо ценность золота и ценность религии сходятся в имеющем потребность.

9. Констатация человеком Бога  есть вера; измышление человеком сущностей Бога и Диавола есть религия. Первая – истинна, прочее – «от лукавого»…

10. Истинно говорю вам: не может Бог ваш быть ни Благом, ни Злом, ибо и Благо, и Зло – частные категории рода человеческого, который сам – лишь «частное» Божьего воления!

11. Истинно сказал пророк: «Не придавайте  сотоварищей Аллаху – не сравнивайте несравнимое!»

12. Ибо изначальная сущность – у Бога; ценности же берут начало – от человека.
Сура 17. Огонь первородный
               

1. Я искал его всюду, имея – в себе. Был ли я слеп внутренним взором, или Он не хотел быть увиденным ранее положенного срока – но тщетными были мои поиски!

2. В пустыне безбожия бродил я…  Очертания дорог появлялись и пропадали; солнце палило и марево колыхалось  у горизонта… Но за пределами пустыни был Свет  жизни – и я покинул безбожников, устремившись к нему.

3. Когда же нашёл я его, как описывал ранее, – новая тщета поселилась в груди моей: тщета о природе того единственного огня,
 
4. который именуется огнём первородным.

5.  Понимая же, что знание это превосходит Мои пределы, пытался я успокоить тщету множеством посильного. Но жажда моя отворачивалась от посильного, и не было более средства её утолить!

6. «Боже! –  возопил я – что Тебе до изнывающего, которому Ты дал  стремление понять неопределимое и – знание бессмысленности таких попыток!»

7. Либо ответ прост – и тщета моя о Твоей природе будет удовлетворена подобием знания;  либо же ответ – вера в то, чтО никаким знанием не может быть остановлено и сосчитано.

8. О, да!.. Услышал я: мысль моя  - связь определимого с неопределимым; «материального» с «нематериальным»! Мысль же неопределимого – материальна, и процесс такого «мышления»  – сотворение мира!

9. Великий страх охватил меня. Что же я наделал – мысленно уничтожая врагов своих, разрушая и повергая, «действуя» и «вынашивая планы»!.. Ведь всё это сказывается на состоянии неопределимого! Мрачная, больная, злобная мысль человеческая, воздействуя на неопределимое, возвращается мрачным, больным, злобным миром; ясное, уравновешенное, спокойное мышление оборачивается миром здоровым и сбалансированным.

10. И вновь возник передо мной – пытаясь привлечь внимание – Демон зеркала… Ибо на границе духовного и материального, границе зеркала души, происходит отражение – и извращение! – «благих намерений» и «добрых пожеланий»…  Извращённая же мысль человеческая есть пища демона, без которой он хиреет и становится неспособным завоёвывать сердца.

11. Лишь Огонь первородный не может быть ни отражён, ни извращён демоном зеркала – ибо нельзя изобразить беспредельное.

12. Благодарен я в сердце своём Аллаху – ведь только Он указывает путь и даёт Силу не прельститься миражом отражений!
Сура 18. Мурад-бек
               

1. Махмуд, сын Юнуса, сына Али, слышишь ли ты Меня? Вот брат твой, Мурад-бек, приехал в родной дом, окончив учёбу. Отличный диплом, хорошая специальность; да и в мечети – не последний! Аллах акбар! – думаешь ты – пусть будет правоверным – ведь путей к Аллаху много,

2. И каждый волен идти тем путём, который выбрал сам.
Но, похоже, брат твой  думает иначе: уж очень печальное  у него лицо, когда он видит, что ты не совершаешь молитвы в положенное время и не ходишь в мечеть.

3. «Отец наш не верил в Бога, потому и покарал его Аллах!» – вот что сказал Мурад-бек. Не кажется  ли тебе, уважаемый Махмуд, что ты это уже слышал?

4. Тот же, кто  некогда произнёс эти слова, теперь – важный человек, Самед-ага. Однажды ты выгнал его со двора; но Мурад-бек отзывается о нём очень уважительно – и чуть ли не заглядывает в рот…

5. Помнится, правда, что во время учёбы Мурад-бек был очень даже терпим к тому, что твоя вера слишком мало похожа на ислам. Не подарки ли декану и преподавателям, которые ты регулярно преподносил, делали брата таким покладистым?

6. Что же говорит Мурад-бек, споря с тобой о вере?  «Непозволительно каждому человеку иметь свою, отдельную веру, ибо это разрушает целостность народа, ослабляет его силы и оскорбляет Аллаха!»

7. «Наша же семья отмечена печатью греха. И отец мой,  и старший брат, к сожалению, примкнули к неверным, которые никогда не  творят молитву перед  Всевышним!» – так говорит Мурад-бек, скрупулёзно следующий установлениям священных Книг.

8. Похоже, что он считает себя оскорблённым родством с «неверным»: на благодатную почву падают слова Самеда!..

9. О, да! Он даже не попытался задуматься, когда ты сказал: «Предоставьте Аллаху распорядиться – вы, богобоязненные на словах!

10. Посмотрите: не вашу ли собственную одежду вы пытаетесь надеть на Аллаха  - когда говорите от Его имени?»

11. Увы! Происходящему из рода воинов легче делить людей на своих и чужих, нежели долго и упорно думать о причинах и следствиях!

12. Предоставь же брата его судьбе – ибо никто не переделает там, где сделал Аллах!

Сура 19. Адам
               

1.«Все плоды можете вкушать – сказал Аллах Адаму и жене его – кроме плодов древа познания Добра  и Зла» – Так написано в священных книгах. Но неспокойно на сердце у Меня: кому же тогда предназначались эти плоды, если Природа по сей день не знает ни зла, ни добра? Да!.. будь Адам поумней, он подал бы на Создателя в суд – за создание условий для грехопадения!

2. О, верящие в «первородный грех»! Отвратите лик свой от зеркала души вашей! Свобода извращена в нём до непослушания Богу, а наказуемость инициативы столь пугающа, что знай Адам о таковой заранее, он, вне всякого сомнения, отшвырнул бы предложенный плод как можно дальше!  И – никогда не стал бы «человеком»: ибо лишь с момента познания  Добра  и Зла сотворённое из глины получило право на это наименование! До него – всё было лишь Природой.

3. Скажите же Мне: зачем величайшее событие в мировой истории в книгах, называемых «священными», показано как «падение», а не как «взлёт» человека?

4. И не лгут ли ваши «священные» книги на Аллаха, давая повод думать о Нём как о коварном и сумасбродном  субъекте  вроде вас? Отчего вершину творчества Аллаха, момент получения Адамом главного знания, необходимого для жизни на созданной для него земле – а не для вечного бездумного прозябания в раю – авторы этих книг извратили настолько, что становится непонятным: а зачем Аллах вообще создавал Адама?

5. Теперь же спросите Меня: если это извращение – дело «рук» демона зеркала – то почему же Аллах не препятствует демону?

6. Я же отвечу: вы получили от Аллаха свободу мыслить – задавайте же вопросы и отвечайте на них!  Не доверяйте поводырям, ведущим вас согласно их разумению и их выгодам; идите своим путём, согласно вашему разумению и вашим выгодам. Ищите свою мудрость, размышляя над чужой!

7. Истинно говорю вам: если на кого и должен Адам подавать в суд – так только на создателей книг, называемых священными!

8. Ибо никогда  не было события «первородного греха», обуславливающего и предваряющего грехи последующие, помышляемые людьми в силу своего разумения и своих желаний! Аллах же, даруя человеку надприродную, метафизическую способность оценивания своих и чужих  поступков, призывал последнего, как я полагаю, лишь к мудрости и осторожности!

9. Единственный же «свидетель», беспрекословно исполнивший повеление Аллаха выбрать наиболее спелый плод, не упустил случая и исправно давал интервью любопытствующим – в том числе и авторам будущих священных книг. Смею предположить, что суть события в этих рассказах была извращена в нужной рассказчику пропорции!

10. Отчего же творцы будущих основополагающих книг человечества – зная, с кем имеют дело! –  предпочли оставить полученные сведения без всяких комментариев? А дело, похоже, в том, что созданный Аллахом свободный и мудрый человек не устраивал в этом качестве не только демона, боящегося потерять над ним определённую власть, но и  «властителей дум» людей будущей эпохи,

11.  и царей их, нуждающихся в Высшей санкции на подчинение себе других людей,

12. и священников их, повелевающих душами.

Сура 20. Порождение
               

1. Да!..  Вы способны создавать порождение души – и любить его; и молиться ему  – истово!  Ибо душа не знает меры в любви, и в ненависти – к чужим порождениям!..

2. Ещё способны вы считать и преувеличивать своё доброе и преуменьшать своё злое. Разыскивающий вас прислушивается: не раздастся ли где исторгнутое из глубин существа «дай!..» – и направляется туда, отринув сомнения.

3. И если б не были вы добры непредсказуемо, и если б ваша совесть всегда и во всём подчинялась вашей выгоде  - не стоило бы Мне браться за дело вашего пробуждения!

4. И если б вы не были подслеповаты к истине и доверчивы к вашим представлениям о ней – не стоило бы Мне объявлять вас вне грешности  и вне праведности…

5. Но  Я повторяю: никто не грешен прежде помышления! Ибо не только добрых, но и злых сотворил Аллах: и злые необходимы в божьем Замысле! И ставить им в укор их природное, свойственное, полагающееся – неправомерно. Сам этот укор есть извращение, несправедливость; но непротивление злу – худшее извращение: ведь дальнейшее его – сотрудничество со злом на условиях зла.

6. Тем же, кто любит философию, скажу: понятия потенции греха и «первородного» греха не могут быть адекватными друг другу. Потенция есть событие не-мысле(воле)оформленное, непроизошедшее – не-событие. Грех же – событие, получившее мысленное оформление в виде намерения его совершить. Поэтому обозначение, именование возможности греха «первородным грехом», грехом «первого рода», есть лишь фокус подмены понятий. Тысячелетнее заблуждение человечества – вот что такое «первородный грех»!
Любое оцениваемое  намерение  зиждется на фундаменте представлений намеревающегося – о себе, о мире и о целях – как своих, так и чужих. Представление же и истина – вещи далеко не идентичные; плюс природные функциональные различия между людьми – и результат их «воления»  неизбежно попадает в одну из трёх «корзин»: «добро», «зло», «индифферентность». Стоит ли говорить, что у разных людей результат соединения их воли с потенцией греха бывает разным до противоположности!

7. Что же означает раскаяние человека, как не прозрение, как не обнаружение тех истин, которые он до какого-то момента  не видел, не учитывал, не оценивал как свою «выгоду», «пользу»?! 

8. Но!  Раскаяние имеет ценность для Аллаха только в момент его рождения в вашей душе; произносимое же устами – не более, чем товар, продаваемый с выгодой!

9. Не нужны Аллаху подношения ваши, ни речи покаянные, ни поклоны уничижения вашего! Всё это – дань порождению зеркала души вашей, любящему зрелища!

10. Вы же, не замечая подмены, говорите «Аллах Акбар» – но демону нужны лесть и славословия, и молитвы коленопреклоненные!..

11. И потому пришёл я будить вас – дабы жизнь Непредсказуемого вашего, не имеющего даже именования, смогла пробиться сквозь асфальт польз и выгод, налагаемый вами на почву души вашей

12. повсеместно.

Сура 21. Верующий
               

1.О, верующий! Пусть потускнеет взор твой; пусть слух угаснет и онемеет язык; но доколе не разрушится Храм твоей души – ты свободен слышать Аллаха и отвечать ему!

2. Что же говорить о тебе-здравствующем!

3. Вот же неверующий – не молится и не налагает на себя знамений, но живёт Судьбой, указанной Богом, – для примера тебе,

4. хотя он не верит.

5. О, «истинно верующие»! Ваши религиозные разделения и различия   - это следствие ваших дел; ведь вы любите устанавливать границы! Обряды и заученные слова  давно надоели Аллаху – но не препятствует, ибо это ваш способ устремить себя к Нему.

6. Тот же из вас, кто не устрашится быть с Богом не в определённые часы, но во всё время вашего бодрствования – не нуждается в ритуальных действиях для привлечения к себе внимания Аллаха.

7. Ибо вера, посредством ритуальных действий выражаемая вовне, адресуется людям. И даже если вы преклоняете колена втайне, вы делаете это для людей: ведь с каждым – его Наблюдающий за ним  – он сам!

8. Моё же вам Слово: веруя – не создавайте себе Бога, ибо нет у вас Знания о Боге! Внимайте Аллаху в душе своей – вот путь правильный!

9. Разве у вас не достаточно ума понимать, что ваше представление о Боге – не Бог? Сколько бы вы ни умоляли его о преимуществах  для вас – вы умоляете себя!

10. Вы раболепствуете перед Аллахом со смиренным видом; но о каком «смирении» может говорить «истинно верующий», денно и нощно создающий себе «Бога» по своему образу и подобию!

11. Лишь Демона  создают они; Демона, который щедро обещает им исполнить любые желания – какими бы ни были!..  Ведь они знают, что Аллах не даёт обещаний!

12.  Кто же из вас – первым – предоставит Аллаху распорядиться  судьбой ваших предприятий – не будучи загнанным в угол!
Сура 22. Третий
               

1. Третий – стоит на страже. Он следит, правильно ли ты любишь Господа твоего и принимает надлежащие меры в случае неисполнения тобой предписанного порядка выражения любви.

2. О, да! Ненахождение Сущего после «предписанного» даёт возможность Третьему заменить Его – собой.  И как же не воспользоваться такой возможностью!

3. Устами неизмышляющих сущности говорит Третий. Разве не благодарен он Создателю за их многочисленность?  И потому молитвы  его полны славословий и ещё более горячих просьб!

4. Уважаемый Самед-ага, посеяв и заботливо взрастив злак подозрительности в душах единоверцев, добился, наконец, нужного результата. «Неверный», «изменивший вере  своего народа» – всё чаще слышит от односельчан Махмуд, сын Юнуса, сына Али.

5. «Это за его грехи  наказал нас Аллах падежом птицы в прошлом году!» –  слышит брат его угрюмые речи соседей. «Так! Непозволительно человеку иметь веру, отдельную от веры народа!» – ещё более прежнего утверждается Мурад-бек в своей мысли.

6. Уважаемый Самед-ага тоже хмурится: это у него первыми погибли цесарки и фазаны, закупленные для разведения. «Да, справедлив Аллах! За молчание и попустительство наше наказаны мы – и в последний ли  раз?..»  – вздыхает он.  «Ты прав, уважаемый!» –  слышит он от неизмышляющих сущности.

7. О, снег тишины! Какими молитвами удержать Мне тебя на склонах гор? Какими подношениями умилостивить мчащуюся лавину? Немощны Мои руки; голос Мой не имеет власти над сердцами нерассуждающих; колеблется мост Мой над пропастями скотства и зверства!

8. «Оставь Аллаху распорядиться – говорю Я себе – ибо никто не переделает там, где сделал Аллах!»

9. Махмуд, сын Юнуса, сына Али – слышишь ли ты Меня? Сохраняешь ли ты в сердце Великую Ложь Моей веры, надстоящей над правдами всех рабов мира?

10. О, Да! Ты хранишь её трепетно – потому что это теперь и твоя вера!  Великая Ложь говорит Мне, что лавина оставит в целости дом твой – но не пройдёт бесследно для живущих в нём…

11. Тьма Ночи накрыла своим пологом Будущее; но среди тающих и ускользающих от взора форм  тьмы этой зарождается новая определённость. Ибо семя Древа откликнулось на призыв Аллаха

12. и тронулось в рост.


Сура 23. Финансист

               

1. В мире, где главная ценность – деньги, остальные ценности либо умирают, либо превращаются в смешных уродцев, дерущихся перед Троном.

2. О, неповторимый  свет христианства!.. Мне искренне жаль, что истина этого восклицания находится в слове «неповторимый»! Но нельзя войти в одну и ту же реку дважды; и христианство этого века в бухгалтерских книгах современников проходит по графе «удовлетворение духовных потребностей»  – всего лишь!

3. Так умирала религия Рима, ставшая вечерней служанкой Пользы; так ислам служит воину, не находящему в Коране ничего, кроме призывов к войне с неверными.

4. Ибо всякий рождённый женщиной  читает свой Коран и своё Евангелие. Нет двух людей, одинаково толкующих прочитанное – как нет двух источников, воды которых пролагают одинаковые пути.

5. Но много веков назад высохли источники и разрушились плотины прудов Финансиста. Вода животворящая умерла в них – от неупотребления; так родилась пустыня, в которой один день отличается от второго лишь количеством прибыли.

6. Что есть судьба  Финансиста – очевидное благо или неочевидное зло? Или же то и другое вместе – как думают некоторые? Однако, ответ лежит совсем в другой плоскости: судьба финансиста есть НИ благо, НИ зло – как многое в мире… Она – лишь производное от его функции в организме Человечества.  Финансист ближе многих людей к изначальному, природному состоянию человека; это – своего рода «Адам» до познания им добра и зла. Нельзя приобрести, не потеряв – так распорядился Аллах!

7. «Всё так!» – скажете вы, и тут же начнёте приводить примеры Финансистов-праведников, людей глубоко порядочных, искренне верующих – тех, кто вопреки «давлению» Рока, рос  и в духовном плане. Да и существует ли – спросите вы – это «давление», эта зависимость судьбы от функции в общественном организме? И что вообще зависит от человека, если всё зависит от Аллаха?

8. На самом деле, весь набор вариантов судьбы человека является некоторой определённостью в виде тех или иных возможных последовательностей событий, «привязанных» к его функциональному императиву. Это и есть предопределённость. Выбор же варианта внутри предопределённости (а он может быть как осознанным, так и неосознанным) остаётся за человеком. Так складывается судьба.

9. Можно представить себе предопределённость в виде, например, шара некоторого радиуса. Каждая линия на поверхности этого шара – вариант судьбы. Легко догадаться, что количество таких линий не определено – хотя все они принадлежат указанной (поверхность данного шара) определённости.

10. Потому-то столь разительно отличающимися могут быть судьбы людей, рождённых для выполнения одинаковых функций в организме человечества.  Праведник среди финансистов так же не нонсенс, как и грешник среди «духовных авторитетов».

11.  Тем не менее, увеличение функциональной эффективности человека достигается за счёт уменьшения влияния на его деятельность мотивов других, неглавных, функций. Этот процесс мы уже выразили словами  «нельзя приобрести, не потеряв».  Он тоже не находится в плоскости  Блага и Зла –  но кому приятно иметь дело со «скотом» или с бездушной «машиной» в образе человека?!

12.  О, Аллах! Надели же меня равнодушием – чтобы мне не завидовать Финансисту в его успехах и не злорадствовать по поводу его неудач! И дай мне достойно исполнить выпавшее на мою долю! Надеюсь, я прошу не слишком много – тем более, что раньше просил лишь меры всему!
               
                Часть вторая: Строители.
                Сура 24. Ручей
               

1. О, Не Имеющий Пределов – вода твоих источников умирает  от неупотребления; я же направил этот ручей в сад – дабы Древо Моё утолило жажду. И да будет век его долог! Аллах Акбар!

2. Строители Храма Моего пришли отдохнуть под сенью Древа, и беседа моя с ними длится под журчание струй. О, Аллах – они умеют говорить на языке твоих вод!

3. И один сказал: «Здравствуй, Меньшее, чем я, равное мне!»
– «Здравствуй, Равное мне во мне; но я – лишь занавес твоей сцены… лишь стекло твоего окна!» – ответил я.

4. И сказал второй: «Здравствуй, Меньшее чем я, составляющее меня!» – «Здравствуй, Большее чем я, беседующее со своим Меньшим!» – ответил я.

5. И первый рассказал мне о мгновенном, длящемся вечно – о воде Будущего, текущей в прошлое…

6. Второй же говорил о воде Прошлого, текущей в будущее – о Памяти, родившей Космос от Хаоса.

7. «Не одну ли и ту же воду имеют в виду оба?» –  спросил я моих собеседников.

8. И первый сказал: «Плывущему против течения не всё ли равно, куда течёт вода!» И сказал второй: «Всякий  Мыслящий заставляет воду течь в нужном направлении – это же так просто!»

9. Тогда спросил я о Храме, ими возводимом: «Зачем он мне нужен, если я отверг всё, для чего приходят в Храм?»

10. «Неужели ты своё «лучше» поставишь впереди «так» Аллаха?» – спросил первый. Второй же заметил: «Нижние сучья у высоких деревьев обычно отмирают; так и ствол веры очищается от низшего ради жизни высшего –

11. и не потому, что  низшее плохо справлялось со своей задачей: просто оно  её уже выполнило!»

12. Первый же добавил: «Можешь ли ты войти в храм, не пройдя по ступеням, ведущим ко входу? Войдя же, ты забываешь о ступенях преодоления, ибо пред тобой – источник вод вечных. Только у живущих в хижинах неверия нет нужды в Храме, ибо жаждут – вод ежедневности».



Сура 25. Огни над водами. Храм
               

1. Огонь первородный – ждущий, зовущий, согревающий и наделяющий душу силой покоя – почему же не поместил я тебя в центре Храма моего? Почему же вместо тебя – источник вод, охлаждающий пыл сердца, но просветляющий мысль?

2. О,  я видел тебя на вершине холма и говорил с тобой – но во временном нет вместилища, которое могло бы удержать тебя неизменным, изменяясь само!

3. Вода же источника в Храме моём, текущая из Будущего в Прошлое и из Прошлого в Будущее, не разрушает ложа своего, оставаясь неизменной.

4. Огонь первородный предвосхищает Жизнь; воды же источника придают ей форму и смысл.

5. Древо, связывающее землю и небо воедино, является образом и подобием Бога; вода же – отражающая огонь, видимая в свете огня, текущая благодаря его теплу – вот истинный образ и подобие человека!

6. Потому поместил я источник в центре  Храма – как свидетельство обращённости человека к Богу – к Свету его и Тьме его, имеющим жизнь и чередование в человеках!

7. Образ же Огня первородного, солнечный свет, падает на воды источника сверху, символизируя обращённость Бога к человеку и Строителям Храма его –

8. ибо в неразрывном единстве  находятся эти трое; но доколе не обратится человек к Богу, не узнает он и Строителей своих

9. и не взойдёт по ступеням Храма вечности, проведя жизнь свою в хижинах ежедневности…

10. О, Аллах! Каким же именованием отличишь Ты меня и иных со мной от мусульман и христиан? Ведь они приходят в Храм вознести к Богу глас свой; я же прихожу – услышать! Трепет мысли мира становится слышимым в Храме; всякий звук извне обогащается смыслом понимаемым… может быть, среди прочих «нет» я услышу «да» Аллаха!

11. О, Аллах! Строители Храма моего говорят на языке Твоих вод, вытекающих из источника времён  и судеб. «Знающими» именую я их… но в имени моём, данном ими Твоему визави, мне почему-то не хочется услышать слишком уж правдивых определений в свой адрес –

12. наверное, потому, что свойственным низшему зачастую овладевает сон на торжественном приёме у высшего!

Сура 26. Первый
               

1. И рассказал мне один из них о мгновенном, длящемся вечно – о воде будущего, текущей в прошлое… ибо во владениях Равного мне во мне находится русло потока; и Деревья осеняют его.

2. Кто же Я в жизни Равного мне во мне – спросил я – лист, улавливающий Свет небесный и получающий от корней  их основу Жизни? Или я нахожусь в середине ствола, определяя движение соков его? Или же я – один из бесчисленных корешков, впитывающий влагу и соль Тьмы?

3.И рассказал собеседник мой о двух в одном, из которых второй расцветает и даёт плоды, и уходит в не-бытие; и Меньшие его расцветают и дают плоды, и оставляют жизнь Большего в час назначенный. 

4. Первый же прорастает в Равном себе, связывая небеса его и землю его; сотворяя из жизни Меньших  жизнь Большего, возрастающего вместе – но не в одно время – с Меньшими. И далее  большего прозревает он жизненный путь; но призрачны ступени Пути, и огни, освещающие его, гаснут в сумраке незаживающем…

5. Ибо Час второго есть и Час первого: нельзя приобрести, не потеряв…  Но кирпичи разрушаемых Храмов часто идут на  строительство новых.

6. О, почему же я не узнал  глубочайшего меня, равного мне во мне прежде, нежели невод мысли моей, закинутый в море Неопределимого, вернулся с уловом? Почему подвергаемое сомнению утвердилось в душе моей ранее несомненного, призванного  «исправить путь» первому? И какое Знание подвигло моих Строителей к созданию Храма веры моей в то время как я колобродил и брыкался в её преддверии?

7. И услышал я: «Не одно ли солнце светит в окна домов, разделённых многими преградами и границами так, что жильцы их не подозревают о существовании друг друга?»

8. Тогда увидел я справедливость равенства и справедливость неравенства между нами беседующими; и увидел справедливость отворяющего двери и сокрушающего преграды перед идущими к Нему –

9. ибо неизмеримо число возглашающих новый день во мне и со мной… но многие не знают Аллаха и не ведают о живущих за стеной – пока не покинут жилищ ежедневности.

10. Когда же увидел Равный мне во мне смущение моё, то стал смеяться, говоря: «Пока ты не узнал меня Строителем твоим, я ломал голову над тем, кому понадобился этот Храм? Как видишь, и в малом, и во многом знании – схожие печали!»

11. И услышал я – лишь Свет и Тьма, истекающие водами будущего и прошлого, рождают знание об истине, которым обладают живущие;

12. истиной же обладает Аллах!

                Сура 27. Провозглашающие смерть.

1. О, день! Я ещё вижу тебя; ещё не охватил Мои окрестности сумрак незаживающий. Но если ты остановишься, исходя, –  наказанием вечности станешь ты для Меня, наказанием бессмертия!

2. Страх бессмертия леденит мою душу; страх перед Невместимым, которое пытаются запихать в потайной карман души.

3. Желающие бессмертия не понимают, чего хотят. Я же говорю: хочешь вечности – приготовься к неумиранию; но прежде – к нерождению!

4. Человеку неизвестен страх рождения – не его ли отсутствие удваивает страх смерти?

5. О, да – смерть страшит… но осознание абсолютной неизбежности смерти странным образом превращает этот страх в ничто!..  Нескончаемая жизнь бессмертного страшна не абсолютом – частностями! Например, угасанием интереса к жизни – при необходимости жить.  Кто же не знает последствий превращения желаемого в обязательное!..

6. Бежать!.. Бежать из этой проклятой бесконечности непрекращающихся дней и ночей! О, какой исключительный интерес к смерти возник бы в обществе бессмертных! Сколь философски привлекательно обосновывалась бы человеческая мечта о смерти; каким – подумайте только! – ненавистным  пугалом сделалась бы жизнь! Чудовищный оксюморон наших дней стал бы реальностью во времени!

7. Но «недостижимое» бессмертных – обыденность нашего мира. Теперь у меня есть повод раздуться от гордости: ведь я обладаю… как это?.. ну, этим… а, собственно, чем?

8. Некая виртуальная программа, в просторечии называемая судьбой, даёт телу команду остановить процессы жизнедеятельности. Но, оказывается, –  всего лишь  на трёх  физических (орган, клетка, крупная органическая молекула) и одном метафизическом («высшая гармоника человека», «сверхчеловек»)  уровнях!
      В то же время смерть человека не является значимым событием для молекул и атомов его тела, продолжающих жить, как ни в чём ни бывало! То же самое можно сказать и о «собирательном» организме под названием  «человечество» или, кратко, «Многий».

9. Смотрю на волны, разбивающиеся о прибрежные скалы…
О! – я чувствую в себе эту властную тягу!.. Я вижу себя движущимся, с горделиво поднятой головой, в когорте себе подобных!.. Цель моей жизни близка: вот сейчас я со всей мощью обрушусь на этот мрачный, неуступчивый берег, и унесу частицу его в дар океану!

10. Миг – и поток воды, ничем не напоминающий волну, откатывается назад – чтобы снова стать волной, горделиво движущейся к берегу…

11. Подобием волны сотворён я; смерть моя подобна смерти волны! Шумом прибоя провозглашаем мы нашу смерть!

12. Волны разбиваются о берег и умирают; но кто осмелится сказать, что мёртв океан, порождающий их?!
  В ином обличье, но такими же рядами вновь и вновь он посылает нас добиваться одному ему известной цели… и смерть наша для него лишь этап бесконечного строительства – о, да!  ведь он располагает временем!

                Сура 28. Слово.

1. О, Не Имеющий Пределов, дающий мне возможность выйти за пределы слова, –  приготовь же крепкую верёвку и обвяжи меня ею – на всякий случай,

2. ибо Тебе известен мой страх и моё любопытство, превозмогающее страх, – перед бесконечным.

3. Знание об Истине, связанное из слов, – сеть, удерживающая меня в отдалении от Истины. Взором своим впитываю я образ Истины – но, обращая его в слова и знаки, лишь укрепляю узлы ячеек сети!.. Страх остаться немым и безгласным не даёт моему разуму решимости полоснуть ножом по преграде…

4. О, Аллах! Видя мои мучения, Ты сжалился, наконец, надо мной и указал проход неприметный, узкую лазейку между сетью и  камнями берега.

5. И вот я –  на свободе: вновь смотрю, вновь слушаю, вновь чувствую!..  Отсутствие слов угнетает меня… вернее, часть меня… крохотную частичку!.. Но какое огромное количество воспринимаемой мной – «остальным» мной –  информации заговорило вдруг со мной во мне!

6. О, я помню: «…и будете говорить на всех языках!»  - так вот откуда недоказуемое с помощью слов знание о Боге!.. «и Слово было Бог»  –  ибо оно было прежде слов, и пришло прежде слов!

7. И оглянувшись назад, увидел я крепость, сложенную из грубых каменных блоков, – о, эти блоки вытесаны и моими руками…

8. И увидел я реку, перегороженную сетью, улавливающей мысль, – о, эта сеть связана и моими руками!..

9. И решётки на окнах крепости мне знакомы – как же! ведь часть из них выкована мной!

10. Посмотрев же вперёд, увидел я знание об Истине, отправленное Истиной на поиски восприемлющих, – увидел, ибо оно шло мне навстречу!

11. Легко проходит оно сквозь стены и сети – но окружившие себя словесными преградами потеряли способность усваивать пищу неприготовленной…

12. О, закрывающиеся словом от взора Аллаха, – отбросьте негодный щит, и сеть вашу оставьте гнить в неупотреблении! Посмотрите на Меньших ваших и на Равного вам по плоти – но не по разуму – разве не манной небесной, приходящей к ним и отыскивающей их, питаема мысль их?!  И только мне, несуразному, болезненному последышу Аллаха, истина вынуждена печь лепёшки слов, сдабривая их кислым молоком логики!

                Сура 29. Логика.

1. Логика – цемент, связывающий кирпичи слов. Логика – пелена тумана над утренним лугом, скрывающая мир от пристального взгляда. Логика – это та самая обвинительница, которая заставляет философа отчаянно оправдывать сотворение мира.

2. Табун её лошадей мчится бешеным галопом; гривы и хвосты полощутся в потоках встречного ветра… скорость!.. молниеподобность!.. мгновенность как презрение ко всему длительному и кропотливому!

3. О, язык философии! Ты, призванный называть и объяснять, вынужден прятать и скрывать; призванный лишь показать – вынужден сотворить и оболгать сотворённое, чтобы – не дай бог! – не растиражировать способ творения сущностей из несущественного! И я, отвергающий всякую философию ради философии, никак не могу избавить рот от привкуса кислого молока логики, на котором – увы! – замешено тесто и моих рассуждений!

4. И когда Второй из Строителей – Больший, чем я, – спросил меня о чём-то, он очень удивился, узнав, что я не говорю на языке вод, истекающих из будущего в прошлое и из прошлого в будущее;

5. Впрочем, он быстро утешился, услышав, что язык, похожий на туман со скрытыми в нём сущностями, применяется нами лишь для общения с себе подобными. «Если бы мы с тобой говорили на твоём языке – сказал мне мой собеседник – мы никогда не поняли бы друг друга,

6. ибо лишь непрерывный язык вод истекающих, единый для всего живого, – вот тот язык, на котором Истина обращается ко всем восприемлющим!

7. Кто же научит меня; как же научусь я говорить на языке жизни, на языке вод истекающих? Или же я имею это знание – но речь, и  мысль, оформленная словесно, оттеснили его на задний план, заглушили трепет мысли рождающейся, ещё не определившейся в качестве «моей» мысли? И именно в том временнОм  интервале – от зарождения до оформления в слово – мне нужно остановить мысль и найти средство для распространения её в окружающем мире; и тогда язык птиц и зверей, язык могучего Древа, язык камня и молнии будет МОИМ  языком!

8. Строители же мои внимают мысли моей, не утруждая себя словами, воспринимая мысль до оформления в слово; ответ их, воспринятый мной на том же уровне, дооформляется в речь уже во мне!

9. Именование – вот первая преграда, возведённая мной между мной и вестью Истины, вестью об Истине.  Связывание именуемых «отношениями» и именование этих отношений  ещё более удаляют меня от вести Истины… порождая фантомы, иногда никак не связанные с посылаемой Истиной вестью.

10. О, бедная мысль моя! Приближаясь к Истине, я теряю тебя – ведь знание моё словесно; да и слов я знаю не более десятка тысяч… О, как мало я знаю о мире – живя в мире!..

11. Но есть знающий более меня во мне, шагающий по ступеням живущих мной и живущих во мне. Взор его проникает в память первоматерии и вскрывает оболочку Будущего. Логика мысли его свободна от словесных оков; он одинаково хорошо понимает и мысль молекулы, и мысль клетки, и мою мысль. И только я, несуразный, захудалый последыш Природы, с трудом уловивший трепетание мысли мира – зачем-то наполнен дурацким сознанием собственной исключительности!..

12. Ещё хотелось мне посетовать на «неуловимость» рождающейся  мысли; но я отказался от этого бессмысленного намерения: кто же, как не я сам, лепит из рождающейся мысли грубые кирпичи слов?!

13. О, да! – лишь забота о взаимопонимании (и спрятанная за ней забота о взаимоНЕпонимании!) заставляет меня заниматься этим скучным делом!..

14. Но что, однако, за сооружение возвышается в углу моей мастерской;  громкий писк голодных птенцов раздаётся из него? О, это гнездовье Лжи: Ложь прекрасно знает, где его устраивать!

15. Ложь всегда устраивает своё гнездо там, где логика неизбежно встретится с выгодой – и подчинится ей, и будет выполнять посильные поручения. Ибо мой внешний «я сам» создан для реализации неких собственных выгод; всем остальным он занимается ради развлечения и ради самооправдания.

16. Второй из нас, Равный мне во мне, истинный человек, созданный по образу и подобию Древа, –  ибо, питаясь от Тьмы и от Света, производит жизнь всесущую –  этот не имеет нужды в словах для восприятия Истины. Корням его, впитывающим влагу, не нужны вместилища для  вод  истекающих,  умирающих в сосудах –

17. ведь Истина прилетает к нам и улетает от нас со скоростью Жизни… со скоростью водопада, покидающего прошлое ради незнаемого будущего…

18. Листьям же Древа, впитывающим Свет истины, нет необходимости в заготовке его впрок – в мёртвом виде; в виде слов – оболочек некогда живой истины, законсервированных и высушенных логикой взаимозависимости.

19. Истинно говорю вам: речь ваша – лишь труп истины; даже Ложь умирает в слове – ибо и Ложь вынуждена подчиниться логике выгоды и служить ей!

20. И если б не были вы непредсказуемо добры – признак мысли, не поражённой логикой выгоды – не было бы у меня причин отказываться от недоверия к словам вашим и иметь глупость доверять вам!..

21. Достоин доверия – лишь Аллах, не нуждающийся ни во власти, ни в выгоде – основных целях ежедневного человека. Право, разве кто-нибудь может предложить Аллаху власть, бОльшую, чем у Него? Разве  некая частная выгода может прельстить обладающего всем миром?! Славословия же нужны лишь тому, кто сам не слишком-то верит в своё величие – демону зеркала вашей души; зеркала, в которое многие из вас жадно смотрят…

22. Но отчего же – вы спросите – можно доверять Аллаху? Ведь доверяют  обычно тем, кого хорошо знают, чья порядочность и надёжность не единожды проверены. Что же знаем мы об Аллахе, кроме того, что Он есть, и каким образом проверить Его надёжность?

23. Я же спрошу: а разве мне надо проверять молнию на способность убить меня: воду – на способность утопить; огонь – на способность согреть или обжечь? «Род неверный требует знамений» – говорил Иисус; я же добавлю, что и знамения не сделают неверного верным!

24. Ибо незнание ваше сочтёт себя удовлетворённым лишь тогда, когда другие незнания придут к нему за справками; да и то – только отчасти…

25. Приходящие за справками всегда приносят корм для голодных птенцов вашей лжи. Но какой возмущённый галдёж подняли птенцы после моего визита!

26. И тут вы сообразили, что пока вы почивали на лаврах  незнания, ложь вашу затмила бОльшая ложь – Великая Ложь моей веры, надстоящая над правдами всех невежд мира!

27. О, Да! Справки мои лживы, как и ваши, – но я не выдаю их за истину! Птенцы Лжи моей выросли и разлетелись; их гнездо я давно выбросил на помойку – ибо не нужна мне никакая новая ложь!  Я и со старой-то не знал как здороваться: то ли поклониться, то ли едва кивнуть…

28. Привыкшим в своей системе ценностей превозносить «правду» и всячески чернить ложь нелегко отвести ей достойное место в миропонимании. А между тем, Ложь принимает равноправное участие в строительстве нашего Знания: любое представление об истине и истинно – и лживо. А, например, духовное развитие человека всецело обусловлено Истиной  лжи о Неопределимом – называемой «верой»!

29. Что же истинного и что лживого, к примеру, в нашем представлении об Абсолютном Добре или Благе, присущем, как мы считаем, Аллаху? Не приписываем ли мы Аллаху всего лишь наше собственное понимание «добра» как того, что хорошо для всех людей и для одного человека? И ответ на этот вопрос, скорее всего, будет утвердительным – если отвечающий не хочет удаляться от истины…

30. Познавая  разумом своим Меньших наших, живущих в нас, и Больших, живущих нами; внимательно вглядываясь в их многочисленные жизни, мы увидим, что единственное «добро», общее для всех и желаемое всеми – жизнь, существование в мире; всё же остальное разнится до противоположности.

31. И если мы припишем Аллаху такое  понимание «добра», мы будем намного ближе к истине – но сколько того, что мы называем «злом», будет в этом «Добре»!.. О, какое восхищающее и пугающее величие открывается перед нами за тем коротким и ничего не значащим словом, которое мы придумали для обозначения Сущего Неопределимого!.. О, Аллах! Ты ослепляешь глаза мои безмерным светом и погружаешь меня в безмерную тьму – одновременно! И то, и другое исходит от тебя и живёт в тебе нераздельно; разделяем же – именуя – мы.

32. Не то же ли самое следует сказать и о других, противоположных друг другу, категориях? А если это – так, то вывод из сказанного может быть лишь один: большинство философских проблем сводится к проблемам языка философии, проблемам множества именований, множества толкований и согласований – но не к проблемам множества сущностей  именуемых.

33. Логика языка, служа философии, на деле потихоньку подменяет вопросы философии вопросами языкознания. Так представление о сущностях вырождается в представление о наименованиях!

34. Боже, почему же ты, научив меня языку мёртвых слов, не хочешь научить языку жизни, языку вод, истекающих из Будущего в Прошлое и из Прошлого в Будущее?

35.Великая Ложь моей веры, выраженная этим языком, потеряет признаки лживости и обретёт вид Истины – той Истины, которую ты дал мне услышать в трепетании мысли мира,

36. среди мчащихся машин и грохочущей музыки!

37. Но где же та обвинительница, что заставит меня оправдывать мою Великую ложь, надстоящую над вымыслами всех лгунов мира? Почему я не слышу перестука копыт её резвой лошадки?  О! – логика, оказывается, уже стоит у входа в мой храм, готовая наняться ко мне на службу!

38. Что ж, я не буду отказываться от услуг величайшего профессионала, рождённого человечеством – нет правды, которую не обвинила бы во лжи логика, и нет лжи, которую бы она не оправдала! Но да будет Аллах моим надзирателем и исправителем – ведь в услужении у меня будет средство опасное и коварное, имеющее, к тому же, собственную волю и  покорное лишь руке властной и жестокой!

39. Ибо логика Моей веры – пока всего лишь дитя, беспомощно лежащее в колыбели. Она нуждается в уходе надлежащем; в родительской любви и умелых руках нянечек, в стараниях воспитателей и учителей.

40. Ничто новое не познаётся в отрыве от старого; Одухотворяющая Ложь моей веры создаст свой мир – но ей нужно научиться быть рачительной хозяйкой и не оставлять в распоряжение демонам и привидениям заброшенных руин прежнего мира.
 
              Сура 30. Против философии.

1. Руины, покинутые людьми и полные привидений – вот что такое философия!

2.Разве может быть живым имеющее форму, не подверженную изменениям? А таковой в каждый свой момент стремится быть любая «система мироустройства». И вы ещё хотите, чтобы Я позволил плодить мертвечину?

3. Довольно!.. Лживая, изолгавшаяся в образах и ассоциациях, поэзия в своей текучей неопределённости гораздо ближе к истине, нежели могучее, прекрасно аргументированное, неподвижное Слово философии!

4. Да! Эта «наука наук» способна строить стены и крыши, но не способна жить в построенных зданиях; лишь бесчисленные отображения несуществующих сущностей воспроизводятся зеркалами её роскошных покоев!

5. «Истинно говорю вам…» –  кричу я; но нет эха от моих слов! Звук живого голоса  заботливо гасится драпировкой стен – ибо он может заставить резонировать «систему мироустройства», а резонанс – штука опасная!..

6. О, читатель! Уйдём же от этой холодной – отвратительно холодной, мертвецки холодной! –  философской роскоши! Пусть наша философия состоит из обрывков мыслей, из фраз и заметок, разбросанных как попало и не связанных между собой! Будем сегодня думать об одном, завтра о другом, а послезавтра устроим себе выходной и проспим до обеда.

7. Ибо нет никакого смысла в упорном сочинении лживых трактатов с многочисленными ссылками на предыдущую ложь. Фрагментарность, свойственная всякой жизни – вот основа живой философии! Всё, что завершило своё предназначение, –  должно умереть; всё, что предопределено для следующих этапов – должно родиться!

8. Что с того, что сегодняшние «понятия» будут по-иному восприниматься завтра – тем хуже для «завтра»! Философия эгоистична: она полагает жизнь повторяющейся. Мы же, читатель, знаем, что каждый момент нашей жизни обусловлен единственной неповторимой комбинацией причин и следствий; стало быть, «я-завтрашний» в любом случае буду отличен от «меня-сегодняшнего». Многие из Меньших моих умрут; многие родятся во мне; Большее, чем я, проснувшись, протрёт глаза и пойдёт умываться…

9. Итак, нет никаких причин засушивать сегодняшнее миропонимание для завтрашней жизни – разве что в качестве гербарного листа!..  Но о пище для разума  завтрашнего человека стоит побеспокоиться: надо оставить ему кучу всяческих вопросов – авось, да и придёт ему в голову шальная мысль ответить на них «истинно говорю вам!..»

10. Но так отвечают не философы – так отвечали, когда самого слова «философия» ещё не было, и так будут отвечать, когда редкий из людей с трудом вспомнит, что означало это слово в древние времена! Ибо, в отличие от философов, пророки рождаются с определённой – и неизменной – частотой. Философами же в нынешнее время всё больше называют изучающих историю философии: по крайней мере, это серьёзная научная дисциплина, и человек, ею занимающийся, не выглядит в глазах окружающих придурком.

11. Настоящая философия поражает внезапностью лопнувшего воздушного шарика; она въедается в рецепторы как слезоточивый газ! И если действие её укладывается в краткий момент времени, то отчего же описание этого действия должно занимать сотни страниц? Оставьте в толстой книге первую страницу – на ней написано всё; остальное сдайте в макулатуру!

12. Истинно говорю вам: стремящийся сделать весь мир гербарием не имеет права называться философом! Желающий сказать истину о траве должен умереть и стать травой –  о!  многое поведают нам цветущие луга под жарким солнцем июля!..

                Сура 31. Против религии.
1. О, Аллах! – не напоминаю ли я Тебе иногда собачонку, самозабвенно лающую на идущий своим путём караван? Муху, докучающую верблюду? Мальчика, что, размахивая игрушечной саблей, «сносит» головы воображаемым противникам?

2. Нет, я не хочу ни «сносить голову» религии, ни жалить её в незащищённые места; лай же мой никому не принесёт вреда – кроме чересчур нервных… Пусть караван идёт своим путём; а вот у самого последнего верблюда тюк плохо увязан – гав! гав!

3. Когда человек становится взрослым, собственное детство кажется ему «золотым веком»; «золотой век» человечества – из этого же ряда. Но отчего любая религия свою «взрослость» предпочитает «золотому веку» веры?

4. Не потому ли, что невозможность вернуться в лучшее из времён вызывает некую досаду, некую ревность к «золотому веку», некую обиду за себя-сегодняшнего?  О, как ревнива религия к свободомыслию, которое она приравнивает к лже-мыслию!.. Как ей хочется неизменности, неизменяемости – даже несмотря на то, что за этими словами вырисовывается мрачный лик смерти!.. Ах, да – на этот случай у религии есть «бессмертие души» – одно из лучших утешений для умирающего!..

5. Именно «взрослением» веры объясняется превращение её в религию, а затем – и в «правоверие». Последний термин соответствует, обычно, религии стареющей, приближающейся к своему последнему этапу…
    Да, религия – это «взрослая» вера – и, к тому же, вера, утерявшая опыт непосредственного, радостного, свободного общения с Богом; заменившая это свободное общение формализованным молитвенным, произносимым по определённым правилам с соблюдением соответствующих обрядовых действий, обращением к Богу.

6. О, Аллах! Каким чудовищно нудным должно казаться Тебе это вечно недовольное, постоянно чего-то выпрашивающее «стадо» человечества!
«Стадо», простую благодарность превратившее в соревнование по количеству льстивого славословия в Твой адрес!.. Вслушайтесь только в  изъяснения любви к Богу тех, которые, выйдя из храма, быстренько превращаются в ненавистников и осквернителей чужой веры и чувств других людей! И это люди, называющие себя «правоверными»  –  неважно, какого вероисповедания…

7. Что же должен предпринять я, чтобы ученики моих учеников – будущие основатели церкви во Имя  моё – не впали в этот роковой водоворот рождений-смертей вер и религий; водоворот, вращающийся, к тому же, всё быстрее?.. Какие слова должны быть мной сказаны, чтобы истину их не могли перетолковать «вольные интерпретаторы»?

8. Ученики мои! Знайте, что истина веры в Бога выражается языком вод, истекающих из Будущего в Прошлое и из Прошлого в Будущее!  Языком вод – повторяю! – но не священным  «телом» вод!  Роковую ошибку допускали предшествующие вам: они набирали воды, говорящей об истине веры в Бога, в сосуды человеческие – и вода теряла божественную речь. Знайте, что священна лишь Истина, и весть об Истине, –  но не «орудие» Истины!

9. Итак, если желаете знать истину – придите без  всякого сосуда  к источнику вод  и слушайте речь его – сколько сможете вместить… Но не пытайтесь словами языка вашего передать её другим: ваш язык не приспособлен для этого; лучше укажите жаждущим путь к источнику!

10. Я же расскажу, что слышал сам – но, скорее всего, вы услышите другое… 

11. Слушай – сказали мне воды  –  мы рождены соединять, разъединяя; быть путём – и преградой на пути; быть отражением мира – не будучи миром. Огонь первородный породил нас, растопив то, что существует вне времени – Хаос мысли неопределимого. Так из единого Хаоса родились два лика множеств: лик неопределимого – что значит «Аллах»; и лик видимого, означающего «мир». Оба произошли из Хаоса, но лик видимого не мог быть без формы – и Аллах дал ему форму мира; поэтому мы говорим «мир сотворён Аллахом».

12. «Как же – спросите вы – Хаос может существовать «прежде» Аллаха, да ещё и порождая Его?  И что это за «огонь первородный»  –  не очередной ли «бог» философов?

13. Вместо ответа я приведу вас к жилищу человека – ранним утром. «Он же ещё спит!» – скажете вы мне. Но разве человек спящий и человек бодрствующий не отличается сам от себя? «О, да, отличается – и очень!» – будет вашим ответом.

14. К Древу у источника вод приведу я вас. «Ба, листья уже облетели, – заметите вы – скоро зима!»  Сон Древа продолжительней человеческого; но и у человека, и у Древа некто внутри знает, когда пробуждаться.

15. Хаос мысли неопределимого так же существует «внутри» Аллаха-«спящего», порождая в час утренний Аллаха-бодрствующего.  Огонь первородный – не Бог, но «будильник» Бога.

16. Итак, время, наряду с вечностью, присутствует «внутри» Бога – в мире. Но присутствует ли в мире вечность? Есть ли внутри мира нечто, где нет течения времени?
    О, да, конечно же есть! Это – наименьшее из составляющих мир, находящееся в состоянии покоя. Это – структурная единица материи, лишившаяся в результате происходящих в мире физических процессов предельно допустимого для существования её в качестве «материи» количества энергии – «огня первородного» – и  «спящая» в виде структурной единицы «пространства».

17. Река мира, текущая в берегах вечности, – вот источник, находящийся в центре моего Храма. Свет же, обнаруживающий  воды истекающие для моего зрения, есть Аллах. Истинно сказано – нет бога, кроме Аллаха!

18. Река мира, текущая в берегах вечности, есть и сотворённое, и акт творения мира Аллахом – ибо ему свойственна как протяжённость времени, так и неопределённость вечности. В вечности же соединены бесконечно краткое с бесконечно длительным, наличие – с отсутствием; сотворённому нельзя быть в мире, не будучи в вечности, и нельзя быть в вечности, не будучи в мире.

19. Таким образом, в мире нет ничего, не сотворённого Аллахом. Ибо вечность не принадлежит миру, хотя и присутствует в мире; поэтому тщетны усилия тех, кто пытается доказывать вечное существование мира вне Бога.

20. Отчего же бесконечно множествен – точнее, едино-множествен – Лик неопределимого – Аллах, а не «един», как утверждают мусульмане, и не «едино-тройствен» –  по мнению христиан?

21. Мы уже говорили о бесконечно множественном, совпадающем с единым, –  в отношении мира. Создал же мир Аллах – тем с большим основанием мы должны говорить то же  и о нём: «Аллах единомножествен; в нём вечность, и в нём мир; и вечность не смешивается с миром, но отражается в мире».

22. Шаг к единомножественности Бога сделали христиане: они решились на едино-тройственность. Но «очеловечивание» Бога, умаление определением до сравнения с тварным (пресловутое «по образу и подобию») истощили потенциал веры в христианской религии и свели собственно религию к обрядности и внешним установлениям вроде церковной иерархичности, обязательных постов и прочего.

23. Наиболее яркий пример влияния жёсткой первичной установки на молодой организм веры мы наблюдаем в исламе. Избежав ошибки «очеловечивания» Аллаха,  мусульмане впали в ошибку упрощения сложного. «Аллах» мусульман един; он – Абсолют, причём Абсолют Власти, в отличие от, хотя и лживого, но более доброго к человеку Абсолюта Любви в христианстве. «Аллах» мусульман бесконечно далёк от человека, в нём нет места человеку иначе как славословящему рабу; он не терпит отношений, отличных от покорности раба при всевластии господина.  В результате, ислам, появившись на исторической сцене значительно позднее других религий, стремительно прошёл путь от потенциально богатой внутренним содержанием веры до почти остановившегося в развитии «правоверия»; по сути, нынешний ислам лишь «буква» закона, оставшаяся от живой веры.

24. Какое же средство должно быть употреблено для удержания молодой веры – да и, относительно молодой, религии – от преждевременного старения? Стоит ли вообще пытаться удержать веру от изменений – ведь как раз этим занимаются блюстители «чистоты» веры, блюстители «правоверия»?

25. Но «блюстители» появляются гораздо поздней Строителей веры; и процесс «обездвиживания», «архивирования» веры лишь доводится ими до логического конца. Начало же этому процессу полагают те из основателей, которые не видят опасности в создании внешней атрибутики веры, в появлении писаных правил «поклонения» Богу – и касты надзирающих за исполнением этих правил, т.е. – священнослужителей.

26. Ученики учеников Моих! Прислушайтесь к Моему призыву: «достаточно – веры вашей!» Не пишите обязательных правил; пусть единственным выражением веры вашей будут слова «Аллах акбар!»

27.»Но не это ли говорят и мусульмане?» – возразите вы, –  мы же, не пороча их веры, хотим отличаться от мусульман!»

28. Отличие веры вашей – и от мусульман, и от христиан – в отсутствии внешнего её выражения через «поклонение». Вера ваша да не покинет Храм вашей души, дом вашего сердца; и да не пойдёт «покорять» кого бы то ни было!

29. Ибо Наша вера – не дым костров и лязг оружия многочисленного войска приверженцев; она  –  лишь нежный аромат цветов нашей души, доносящийся до Аллаха; она – лишь трепетание нашей рождающейся мысли об Аллахе – при молчащих устах!

30. Если же храните веру в глубинах души, то нет над вами надзирающих и приказывающих из людей… Ибо вера есть не отношение человека к Богу, но взаимоотношение  человека и Бога! Кто же более Аллаха знает о вас – чтобы вы могли доверить ему дела своей души!?

31. Истинно говорю вам: если для научения человеческому труду годен учитель из людей, то для научения труду веры годен лишь один учитель – Аллах! Берущие на себя смелость сказать «я научу вас вере!» – лжецы и обманщики: всякий из них учит лишь изображению веры! Все они  –  раболепные слуги демона зеркала, выдающего себя за Бога!

32. Ибо душа, взыскуя вечность, отражает лишь мир – ведь никоим образом не может быть отражено неопределимое!  Взор, направленный мимо поверхностных отражений в глубины души; слух, пронзающий звуки мира и улавливающий молчание вечности – вот инструменты вашего учения вере! Оттачивайте их ежедневным применением; упорство мысли вашей да будет достойной подмогой!

33. «Как же уверуют многие, если немногие будут молчать о вере?» – спросите вы.

34. «Многие вольны спрашивать немногих» – отвечу я. Разве Аллах отнял у вас язык или лишил вас слуха? Разве вы не способны обдумывать услышанное? Идите в мечеть; идите в другие храмы; идите к отрицающим Бога;  собирайте вашу истину по крупицам!

35. Так! Ведь Аллах не приготовил вам пищу и кров, чтобы не знать вас нестремящимися. Стремление обучиться поклонению Богу есть нечто противоположное стремлению вопрошать о Боге… Но только такое вопрошание – со всем тщанием и упорством – и способно взрастить на поле вашей веры колос истины.

36. Ибо бездумное поклонение  отвращает Аллаха от вас так же, как вас от лгущих и скрывающих мысли. Ни один умный человек не будет доверять славословящим ему – отчего же вы столь низкого мнения об Аллахе?

37. Не скрывайте от Аллаха ни своего страха перед Ним, ни своих надежд, ни вашего недоумения: ведь чистота души – единственное, что привлекает Аллаха в человеке!

38. Если же будут призывать вас к диспутам и спорам о Боге – скажите: нельзя применять определения к неопределимому; аргументы же в споре – всегда суть определения.

39. В спорах же о том, какая религия более «истинна», истинно лишь сотрясение воздуха голосами спорщиков.

40. Не лучше ли, остановив караван, увязать поклажу как следует! Гав! Гав!

               
                Сура 32. Воды.

1. Малое и незамечаемое таит в себе решение судеб многого и ответы – предпочитающим не спрашивать.

2. О, да – незаметному и отвращающему от себя взоры Аллах полагает задачи, не сравнимые с задачами для привлекающих внимание!

3. Для неизмышляющих сущности, для рабов славословящих лощина на «задах» селения – символ места грязного и неподобающего; места, где пресмыкаются гады земные; скопище нечистот; канава, чью воду Аллах правоверных назначил «неверным» для  утоления жажды.

4.Домашняя птица пасётся на склонах лощины, обильно покрывая их помётом; ливни смывают его в зловонный ручей, от которого летний зной оставляет лишь грязные лужи…

5. О, Махмуд! Что я вижу: жилище твоё – не в селении, но на отшибе, у  грязной лощины, отделённое холмом от домов бывших соседей! Что слышу я: вражда правоверных вынудила тебя удалиться из селения, уступив дом отца  твоего брату. Но брат твой, Мурад-бек, вместо благодарности, отрёкся от родства с неверным – так настоял имам Самед-хаджи.

6. Не зреет ли – о, Махмуд! – в твоём сердце горькое желание отказаться от Великой Лжи  моей веры, надстоящей над измышлениями всех вер мира; Великой Лжи – подобно Древу, связывающей  Небо и Землю?

7. Не предпочитаешь ли ты после всех ударов, обрушившихся на тебя «благодаря» Великой Лжи  моей веры,  отречься от неё – как брат твой отрёкся от тебя?

8. Но ты усмехаешься мне в ответ? Что слышу я из твоих уст: «Кто же, имея в сердце поток могучий, позволяющий навсегда забыть о жажде,  вернётся вновь к корыту общего водопоя; к необходимому, выдаваемому лишь в награду за угодливо согнутую спину и потупленный взгляд?

9. О, Аллах! Велика благодарность моя тебе! Ибо Махмуд теперь брат мне, отринувшему все религии мира ради веры в Бога!  Нескончаема моя благодарность – ибо есть у меня пример для меня самого, получившего веру мою в пустыне безверия, в отъединении от людей!

10. Предпочитающим не спрашивать возглашаю Я: отныне души ваши тусклы для Аллаха, и нет у него доверия к вашим обещаниям. Ведь ваше общее Единое владеет вами скорее и чаще, чем далёкое и превратно толкуемое  «единое» Аллаха; поклонение отражённому зеркалом души ослепило зрачки ваши, сделав их неспособными видеть сквозь поверхность. И только едва заметные неумышленные движения вашей души, тайно прислушивающейся к возглашаемому мной, дарят мне надежду на успех моего служения.

11. Теперь же к величественному, покоряющему сердца людей своей мощью и благорасположением, обращается взор мой; от слабого – к сильному, держащему мир в узде послушания и преклонения у яслей ликования. Огромное озеро, источник жизни всей округи…  необозримы воды его; бурная река берёт начало от их избытка и мчится к селению, вспаивая сады и посевы правоверных.

12. Горы окружают озеро; белоснежные вершины отражаются в воде…  О, неисчерпаемая чаша! Аллах  приготовил тебя, чтобы нижележащие долины никогда не знали жажды – ибо нет для воды достойных и недостойных; всякий лик отражает она с надлежащим тщанием; всякой душе даёт она возможность утолить жажду и очиститься от грязи.

13. Могучая плотина из принесённых оползнем скальных обломков и глины перегородила горловину озера. Никогда ещё воды его не переливались через преграду;  даже древние предания  не упоминают ни о чём  подобном.

14. Дорога к перевалу проходит по гребню плотины; но с тех пор, как ею начали пользоваться  водители больших машин, дурная слава стала её постоянной спутницей… Скала под названием «Кулак дьявола», находящаяся около поворота с плотины на берег, исправно доставляла неприятности водителям грузовиков.

15. О, Кулак Дьявола, – не ты ли  столкнул в озеро родного брата имама, вёзшего корма для птичника? Не ты ли в дождливое время становишься главной угрозой проезжающим – ибо слишком узка дорога на повороте!..

16. О, Кулак Дьявола! Что за гнездо на твоей  плоской верхушке – не птенцы ли Лжи громко требуют в нём корма себе? И что заставило их родительницу поселиться в таком негостеприимном месте?

17. Но Ложь всегда устраивает гнездо там, где можно поживиться падалью человеческих представлений; там, где особенно резво суетится выгода… И, как всегда, Ложь уступает выгоде скипетр власти – у человеческих представлений нет определённой цели; выгода же – и цель, и средство достижения цели!

18. «Целью и средством её достижения одновременно – слышу я грозный окрик правоверных –  может быть лишь Бог!»
       Что ж – выгода и успех получили этот статус достаточно давно; и я ничуть не утрирую, когда называю денежную купюру «иконой» ежедневности.

19. Будьте же честны, дающие торжественные клятвы, – за каждой из них стоит выгода! Будьте же честны, достигшие успеха «победители», – ещё две тысячи лет назад Сын Истины сказал: «Невозможно служить двум господам сразу… невозможно служить Богу и маммоне!»

20. Но вы идёте в храм с душой, в которой правят иные боги, чем те, кого славит ваш язык! Вы пять раз в день усердно предлагаете дань вашего славословия Аллаху – но всё остальное время куда более усердно служите тому, что  для вас стоит впереди Аллаха – вашей выгоде! Вы выстаиваете всенощные, молясь Сыну Истины и призывая его на помощь в час нужды – но впереди Истины у вас всё те же Польза и Успех!

21. Скажите же мне, ревнители всех религий: разве вы станете поклоняться с усердием Богу, от которого не надеетесь получить помощь в делах ваших, в укреплении здоровья вас и ваших близких? Богу, от которого нет никакой пользы – Бесполезному Богу?

22. Впрочем, я не надеюсь на честный ответ – страх перед Неизвестным заставит вас говорить пространно и возвышенно и, в конце концов, найти возможность обвинить спрашивающего – тем самым «оправдывая» себя!

23. Скорее всего, вы обвините меня в том, отказаться от чего я призываю вас, – в нечестности. Моё нежелание оправдываться вы непременно сочтёте свидетельством вашей правоты – и благополучно забудете мои «некорректные» вопросы.

24. Но как вы оправдаетесь перед Аллахом – знающим, слышащим? Задайте мои вопросы сами себе – и отвечать на них будете уже Аллаху, а не мне!

25. Где же ваше красноречие? Где «благородное негодование»; где игра терминами и понятиями, непостижимая для неизмышляющих сущности?

26. Но как не о чем, кроме ваших просьб, говорить с Аллахом вам, так и Аллаху не о чем говорить с вами: исполняете вашу функцию – а большего от вас не требуется!

27. Плачь же, родительница многих поколений лжецов и обманщиков! Ведь если  правоверные откажутся от нечестности – кто будет приносить корм твоим голодным птенцам? Плачь же во всеуслышание, живущая в гнезде на «Кулаке Дьявола»: имам пообещал взорвать скалу и расширить дорогу. Плачь, о, Ложь: жилище твоё будет разрушено!..

28. Против же – лишь Махмуд. «Толчок взрыва – говорит он – разбудит озеро и бросит его на плотину! Может получиться большая беда!»

29. Но Самед-хаджи клятвенно заверяет односельчан, что приглашал из города взрывников; что они осмотрели место взрыва и дали согласие на проведение работ.  «Что может хорошего сказать неверный! – говорит он о Махмуде – сатана науськивает его вредить общей пользе с тех пор, как мы изгнали его из селения!»

30. «Мы же будем неотступно молить Аллаха о даровании успеха нашему делу, и никакие злопыхатели из числа неверных не помешают правоверным добиться своей цели!» – так сказал Самед-хаджи.

31. «Не может Аллах вложить слова правды в уста человека, отвергающего ислам, – вторит ему Мурад-бек  –  ибо  Аллах не дозволяет инаковерия! Только Сатана, желая ослабить жизненные силы народа, тайно бросает в его посевы семена инаковерия, семена несогласия и раздора!»

32. Как правильно звучат эти слова! Какой возвышенный смысл придают они заботе имама об общей пользе – да благословит его Аллах!..

33. Устами неизмышляющих сущности говорит имам… «Третий», стоящий на страже правоверия, неусыпно радеющий о народе, знающий его помыслы и надежды. Между Аллахом и человеком стоит Третий; волю Аллаха изъясняет он неизмышляющим сущности – предостерегая от вопросов.

34. К ученикам моих учеников, будущим основателям Церкви во Имя Моё, взываю моим слабым голосом: не ищите же стать судьями; ищите стать судимыми – ибо ответ важнее вопроса! Мудрость вопрошающего заканчивается постановкой вопроса; мудрость отвечающего неисчерпаема: ведь наибольший из отвечающих – Аллах!

35. И не ищите стать непременно успешными; ибо Синяя Птица успеха – лишь вставший на крыло птенец из гнезда Лжи!

36. Умейте умалчивать: часто слова говорят меньше, чем молчание.

37. Умейте лгать, говоря чистую правду; умейте говорить правду под видом лжи.

38. Знайте себя лжецами и знайте себя правдивыми. И да не позволит вам Аллах перепутать одно с другим.

39. Никогда не предавайте скипетр власти вашего ума в руки выгоды; властвуйте и над выгодой!

40. Ненавидящим вас отдавайте лишь должное; и да будут неприкосновенными обе ваши щеки!

                Сура 33. Оставаясь осторожными.

1. Оставаясь осторожными, нельзя выйти за пределы.

2. Иметь же пределы в себе – прерогатива Неопределимого.

3. Протяжённость времени и протяжённость пространства пугают мыслящего своёй бесконечностью. Но то, ЧТО  вне мыслящей точки – внутри Неопределимого. «Какие же размеры имеет содержащий вселенные?» –  спрашивают меня осторожные.  «Исчезающее малые – чтобы породить всякую порцию энергии; достаточно большие – чтобы породить мир» – отвечаю я, ничуть не удовлетворив спрашиваюших.

4. Истинно говорю вам: любое знание исходит из малейшего и охватывает величайшее. Таков Аллах!

5. Пределы же – мысль Аллаха, видимая определимому.

6. Делая нелепое, не думай, что подражаешь Неопределимому. Имеющий пределы в себе устанавливает их в первую очередь для себя!

7. Быть глупцом невозможно для Аллаха: для этого Он должен иметь в себе  «область незнания». Второй вариант – создать мир с действенностью законов, превышающей сто процентов: тогда становятся возможными  чудеса, колдовство и прочие пародии на неопределимое.

8. Выйти же за пределы в определимом – вот желание, достойное философа! Осмысленное несловесное – вот то, что должно стать таким же понятным, как и обу-слов-ленное, осмысленное в виде слова.

9. О, да! Вне пределов религии нашёл я веру в Бога; вне пределов речи ищу язык живого… язык вод, истекающих из будущего в прошлое и из прошлого в будущее!

10. Язык живого, существующего – но это лишь язык Определимого… Неопределимому же не нужен собственный язык; Аллах способен изъясняться на твоём: ведь Он – источник всякого мышления!

11. Выйти за пределы времени достаточно просто – надо полностью лишить себя энергии, перестать быть «чем-то» (не говоря уж «кем-то»). Нечто подобное – в малом – делает лентяй; в большом – самоубийца.  Но оба глупца теряют, не находя…

12. Но уже Равный мне во мне, превосходящий меня, перешагнув через страх преодоления, заключает подвластные ему пределы внутрь себя – и становится частью неопределимого в определимом! Ищите Сверхчеловека – и вам откроется вход в привратный чертог Аллаха!

            

   Cура 34.  Крыша.

1. Крыша служит двум целям: прятаться под ней от невзгод и забираться на неё в поисках приключений на собственную задницу.

2. Первая цель приличествует всем нормальным, здравомыслящим людям – кому Аллах предписал «жить и плодиться» и кого он поставил «господином над миром».

3. Вторая выглядит настолько несерьёзной и попросту глупой, что сложно даже сказать, кому она «приличествует», – во всяком случае, не тем, что упомянуты выше.

4. О Великая Ложь моей веры, стоящая в стороне от поклоняющихся, – ты тоже выглядишь  несерьёзно и глуповато – на их взгляд! Ибо неименуемая цель поклонения – демонстрация единения и сопричастности.

5. Но Великой Лжи моей веры нечего демонстрировать; разве что заспанный лик её пророка среди уставших от всенощного бдения обладателей «бессмертной души».

6. Увы! Моей смертной душе не уготованы райские кущи; правда, она не познакомится и с «прелестями» Геенны – ну да жалеть об этом, наверное, не стОит…

7. Чёрт занёс меня на крышу храма, когда добропорядочные прихожане творили положенные молитвы. И чтобы не было скучно ждать пожарных с лестницами и верёвками, я стал разглядывать жилище Аллаха – раз уж подвернулась возможность оказаться ближе к небесам.

8. Аллаху же интересно было взглянуть на невесть  откуда взявшегося придурка: ведь остальные люди давно стали умными и серьёзными, и не требовали особого догляда. А потому он поудобнее устроился у окна, вполуха внимая молящимся, но более слушая весёлую болтовню новоявленного пророка.

9. О, Великая Ложь моей веры! Как благодарен я тебе  за то, что ты толкнула меня на этот предосудительный поступок! Ведь на крыше взор мой не упирается в свод купола и не ограничивается стенами храма; а речь моя, не связанная строгостями канона, разглаживает морщинки и вызывает улыбку на лице Аллаха!

10. Наконец, приехали пожарные. Получив положенную порцию порицания, я вновь ступил на землю…

11. Многие дела сотворились в этот момент: монотонное жужжание молитв сменилось на выкрики обвинений в мой адрес; окно в жилище Аллаха закрылось, и хозяин жилища со вздохом вернулся к привычному труду… Великая Ложь моей веры, стоявшая в раздумье около поклоняющихся, избрала, наконец, свой символ сопричастности –

12. Трепет мысли мира и  Великая Ложь моей веры отныне заключили союз и обменялись рукопожатием!

            Сура 35. О строителях.

1. …ибо сказано: «Камень, отвергнутый строителями, ляжет во главу угла».

2. О, да! Перестраивающим человеческие представления следует быть осторожными. Истинно говорю вам: не знаете основания дома – не беритесь за перестройку!

3. «Что ты понимаешь в строительстве! » – презрительно отмахивались от меня хозяева, чей скот пасётся в долинах ежедневности.  «Пригласи строителей искушённых, имеющих авторитет; да не забудь принести жертву Аллаху – вот тебе наш добрый совет!» – говорили они.

4. Но я пригласил Строителей неизвестных, не приносящих даров к алтарям и не тратящих времени на поклоны и молитвы. Камень, заготовленный ими для основания дома, лежит на виду у всех, и всякий может подсчитать, сколько комнат будет в моём доме.

5. Равных себе приглашаете вы для дела мудрости вашей; меньших же – для выполнения грязной и тяжёлой работы. Не так у Аллаха: наименьший его столь же мудр, сколь и наибольший; и нет меж ними розни и пренебрежения.

6. Мои же Строители превосходят меня мудростью, и я не желаю попадать впросак, указывая им, что и как делать! Ни доверие, ни недоверие не имеют смысла при общении с ними, ибо опираются на  незнание; остаётся вера.

7. «Вера не «знает» Бога! – возражают мне представители религиозных культов. – Только наша, единственно правильная, религия способна дать человеку представление о Боге!» – говорят они.

8. «О, да – говорю я в ответ – и даже не одно, а два взаимоисключающих: как ислам и христианство – дети иудаизма».

9. Если же слышите от меня «Достаточно – веры вашей!» – почему не оспориваете услышанное, но ругаете меня? Зачем речью вашей сотворяете сущности из несущественного и придаёте их в сотоварищи Аллаху? Ничто из множественного не обладает полнотой существования – а, значит, не существует самостоятельно вне Бога!

10. Не подражайте же вашим строителям, которые делают в доме множество комнат – и не могут объяснить, зачем они одному человеку! Множество представлений об Аллахе не породит одно, более достоверное: ведь всякое представление о Неопределимом есть ложь! И потому говорю вам – достаточно веры вашей!

11. Ибо именуя представления, вы порождаете лишь полчища уродливых фантомов, не способных к полноценной жизни в неопределимости  –  но способных искалечить ваше сознание и отравить ваше сердце

12. ядом вечной неудовлетворённости!


              Сура 36. Древо.

1. Недалеко от Храма моего возносит оно к небу свою необъятную крону.

2. О, криворечие человеческого эгоцентризма!.. Ведь это Храм мой стоит неподалёку от Древа; а оно росло на берегу этого ручья с за-памятных времён! Прадедам его поклонялись, яко богам, предки моих предков, люди долин, только-только научившиеся возделывать землю… Деды его шумели листвой над пирующими и над сходящимися в смертельных схватках воинами бесчисленных властолюбцев… Волны людских поколений вздымались и опадали – а его могучий ствол неколебимо стоял, устремляя к небу токи земли и направляя к корням укрощённую мощь ослепительного светила!

3. И человеческий же эгоцентризм пытается уверить меня в том, что «Бог создал человЕка по образу и подобию своему»! Какое вопиющее надругательство над мудростью Всевышнего; какое бесстыдное самопревозношение!.. какая болезненная страсть самоутверждения «за чужой счёт» –  в этой лживой фразе!
    Если б слова эти были хоть отчасти правдивы – я первый отринул бы Бога от сердца своего: ибо не осталось бы в моём сердце Тоски по Богу – вечного погонщика караванов моих надежд!

4. О, слушающие  «сладкоголосых», уверяющих в «истинности» и «справедливости»  этих слов, –  откройте уши ваши! Разве вы не слышите тайной зависти посредничающих между вами и Аллахом – к всемогуществу Его? Откройте глаза ваши – разве не видите стремления этих хитроумных, пользуясь именем Аллаха,
 держать вас в повиновении?

5. Но как Аллах соединяет Тьму и Свет в одно целое, дающее начало миру – так и Древо, прообраз Аллаха в мире, соединяет  небо и землю, воссоздавая ликование жизни!

6. Неужели вы настолько ослеплены блистательной ложью вашего эгоцентризма, что не осталось у вас трезвого внимания к миру? Ибо только жизнь Древа  –  вдумайтесь же! – подобна жизни Бога!  Мы же с вами – лишь одни из многочисленных пожирателей плодов его.  Древо уделяет их нам от полноты своей – подобно Аллаху, не считая нас в должниках…

7. О, знаменитые слова! Когда-то вы были светом во тьме для всех униженных, для тех, кому отказано было в человеческом достоинстве… Политически выгодными  были вы для них – независимо от вашей истинности!

8. Но сегодня Могущественная Ложь фразы «человек – образ и подобие Бога» миражом неотразимой притягательности уводит человечество в сторону от Истины  - и всё более заметным становится это отклонение…

9. Безумен водитель машины, стремящийся достичь миража увеличением скорости; нога его давит на педаль газа, руки вцепились в руль, глаза неотрывно устремлены вперёд – и только смерть в силах остановить его! Всё человечество похоже ныне на такого водителя; ибо два миража сделались общей целью – счастье и успех. И, незамеченной, на обочине дороги остаётся – жизнь…

10. Беспредельно отвратительной кажется она вам – в отсутствие успеха; несчастными вы называете себя, если жизнь ваша не соответствует выдуманным вами «параметрам» счастья…

11. А теперь спросите себя: отчего Аллах (если вы – его «подобие») никуда не спешит и ни за чем не гонится? Почему его удовлетворяет положение вещей, создавшееся благодаря сотворённым им законам существования мира? И в чём заключается цель жизни Неопределимого – если таковая есть вообще…

12. Если же проснётесь от сна, навеянного дурманом знаменитых слов, найдёте меня в тени Древа –  приблизившимся к Богу.
Аллах Акбар!

               Сура 37. Сумрак незаживающий.

1. Древо стояло у ручья, и рядом с Древом строил я Храм мой.

2. И Храм, возносясь ввысь, стал загораживать Древо от солнечных лучей, затеняя и ослабляя его.

3.И увидев это, испытал я горечь от скудоумия моего… ибо задуматься о пределах желаемого должен был прежде строительства.

4. Тогда решил я разрушить Храм,

5. Но Аллах удержал мою руку, родив во мне мысль о необходимой соразмерности живого с живым. И, убрав лишнее, я открыл солнечным лучам путь к страждущей кроне Древа.

6. «Вот!» –  воскликнул я… но не услышал эха в ответ. И тогда Я понял, что закончилось служение Моё – и сумрак незаживающий опустился мне на плечи.

7. Меньшие мои стали покидать мир мой – так уставшие зрители покидают стадион в конце футбольного матча… Большее, тем временем, готовило мне замену, чтобы не случилось сбоя в работе его органов. Ступени перед входом в Храм замело снегом – и некому стало очистить их…

8.И вышел из Храма… и в сумраке незаживающем, в вечернем холодном сумраке надвигающейся зимы ещё увидел я, как некто, вначале до чрезвычайности похожий на меня, но всё более теряющий очертания, сходит по заметённым ступеням, не оставляя следа на снегу…

9. О, Равный мне во мне, превосходящий меня, – ты был во мне неопределимым, плывущим по реке моей жизни! Что же случилось с тобой, когда источник вод Будущего в Храме моём иссяк; когда дно реки моей стало сушей, и по ней проложили дорогу для неизмышляющих сущности?

10. О, если бы плавание твоё закончилось у причала истинной Неопределимости!..

11. Но Аллах не даёт мне знания об этом… и я понимаю его: ибо знание о свершившемся не оставляет надежд живущему… ибо ещё только предстоит  мне покинуть Храм мой и раствориться в сумраке незаживающем

12. без возвращения!

                Сура 38. Махмуд.

1. Торжественный намаз служит имам Самед-Хаджи.  Все правоверные собрались на молитву о даровании Аллахом успеха  предпринимаемому  народом начинанию.

2. Но что делает здесь брат мой Махмуд – ибо и он стоит у входа в мечеть?  «Не хочет ли он покаяться в заблуждении своём?» –  думают правоверные – «но отчего же не стоит на коленях и не произносит слов молитвы?»

3.Имама ждёт Махмуд, брат мой; к имаму хочет он обратиться с просьбой.

4. Но вот закончился торжественный молебен… Что же хочет сказать этот неверный имаму – не свои ли глупые измышления о якобы грозящей всем беде?
    «Пусть говорит!» – решает имам. – «Неверный не осквернил Храма своим присутствием, а вне  Храма он такой же гражданин, как и мы с вами и имеет право высказать своё мнение!»

5. «Многоуважаемые!» – говорит Махмуд – «при вас я в последний раз обращаюсь к нашему имаму с просьбой отказаться от подрыва Кулака Дьявола! Все вы знаете, что уровень нашего озера почти не меняется, и берега его поросли лесом. Но замечали ли вы, что на северном и южном берегах лес стоит у самой воды; на восточном же – постоянно подмывается и падает в озеро?

6. «Но ведь это же – из-за частого западного ветра, который гонит волну к восточному берегу!» – говорит директор школы, и Самед-Хаджи в знак согласия утвердительно наклоняет голову.

7. «Мой дед Али говорил, что ещё пятьдесят лет назад деревья не падали в воду и на восточном берегу – возражает Махмуд  –  и только после землетрясения озеро начало подмывать его!..»

8. «Что нам до восточного берега, о Махмуд! – говорит Самед-Хаджи – Восточный берег – самый дальний от места взрыва, и сотрясение от взрывной волны там будет минимальным! Не хочешь ли ты сказать, что лучше специалистов понимаешь во взрывных работах?»

9. «Да, да, действительно!» – поддерживают имама односельчане. «Почему же ты пугаешь нас бедой, а сам  не хочешь вместе с нами вознести молитву Аллаху об избавлении от этой беды?  Ты слишком гордый и заносчивый, Махмуд, – а гордые редко бывают умными!» – шумит народ; и брату моему Махмуду ничего не остаётся,  как уйти, осыпаемому насмешками…

10. О, Аллах! Да исполнится воля Твоя! Да помогут правоверным их молитвы… да избегнут они беды, предрекаемой «неверным» братом моим!.. Никогда в сердце моём не рождалось доброго чувства к врагам; но как часто во врагах оказываются жалкие глупцы, не достойные моей вражды!..

11. Увы! Слово любой выгоды в сердце неизмышляющих сущности громогласно по сравнению со словом Аллаха – никому не навязывающего истины и дающего свободу принимать или не принимать её! И последствия отказа от истины всем известны:  ибо законы, по которым устроен мир – неизменны!

12. Истинность же слова Аллаха не зависит от того, чьими устами оно произносится – грязного оборванца; неверного, отринувшего религию, или служителя Бога –

13. ведь никто не может указать Аллаху, кого ему избрать своим глашатаем! Если же такие указчики найдутся, то жестоко посрамлены будут они Аллахом!

14. Отчего же брат мой Махмуд не спешит донести свои опасения до тех, кто осуществляет взрывные работы? Неужели он-таки признал  правоту имама и односельчан? Может, и вправду зря пугал он односельчан грозными последствиями?

15. Нет, брат мой не сомневается в себе; но уважаемый Самед-Хаджи, уезжая на место события, распорядился никого не выпускать из селения – во избежание случайных жертв. Поэтому на дороге, ведущей к перевалу, стоит милицейский кордон; поэтому брат мой Махмуд с тревогой ждёт назначенного часа…

16. Отдалённый удар почувствовали жители ровно в полдень; отдалённый гром докатился до скота, пасущегося в долине. Но напуганные животные быстро успокоились и, не доставив неприятностей пастухам, продолжили пастись на тучных травах долины.

17. Однако иная картина – на месте взрыва. Кулак Дьявола разлетелся на мелкие куски, освободив проезд.  Но мощный удар заставил вздрогнуть плотину; дорогу по её гребню перерезали трещины; середина же плотины просела, перекрыв выход воде. О, да – горная речка, вытекавшая из-под плотины, превратилась в жалкий ручеёк…

18. Но не на плотину смотрят взорвавшие скалу; не трещины в её теле вызвали ужас в их сердцах… Как только ударная волна докатилась до восточного берега, крутой склон горы, вначале медленно, а затем стремительно набирая скорость, начал сползать… и вот уже рухнул!.. и огромная масса воды устремилась к плотине!..

19. О, Аллах!.. В справедливости Твоей не усомнится никто; да и как усомниться – когда даже оставшиеся в живых жители селения называют случившееся справедливым!.. Но невыносимо человеку видеть гибель детей; слышать отчаянные крики пытающихся спастись, дикое мычание и блеяние  скота подхваченного беснующимся потоком!.. И как не сойти с ума от бессилия преодолеть тупость и враждебность одних, упования на собственную непогрешимость других и неутолимое корыстолюбие власть предержащих!..

20. О, Самед-Хаджи, – ты, хватаясь за кусты и задыхаясь, бежишь в гору… Тебе некогда оглянуться и увидеть, как многометровая волна ударила по плотине, перекатилась через гребень… и вот уже  удерживавшая озеро в течение сотен лет плотина сметена в одно мгновение – и ревущий поток мчится к селению…

21. В доме Махмуда – быстрые сборы. Вот и хозяин скорым шагом вошёл во двор – он уговаривал Мурад-бека  подняться к своему жилищу, отделённому холмом от селения. Но Мурад-бек не захотел слушать уговоров.

22. «Поднимайтесь на холм!» – кричит Махмуд;  и семья, взяв приготовленный скарб, Бежит к вершине. А из ущелья уже доносится грохот потока, и захваченные врасплох жители выбегают узнать – что за шум?..

23. И вот уже нет ни ухоженных усадеб – гордости хозяев; ни цветущих деревьев и кустов… Тот самый ад, которым изо дня в день Самед-Хаджи грозил всем неверным, воцарился на земле, разрушив и дом Самеда-Хаджи, и его птичник, для которого больше не потребуется привозить через перевал корма и отвозить  рефрижератором продукцию…

24. Одно жилище устояло в селении – дом Махмуда у начала загаженной ложбинки. Поток, ударив в скулу холма, перелился в ложбину… Бешено крутя клочья пены и мусор, вода поднялась к самому дому – но остановилась, не сумев захватить строения…

25. Однако же, что-то, странно знакомое, мелькнуло в водовороте… О, Махмуд!.. но Махмуд уже бежит к дому и длинной жердью  старается подтянуть это «странное» к берегу – и, слава Аллаху, ему это удаётся!..

26. Но почему же брат мой падает на колени и начинает быстро-быстро надавливать на лежащее перед ним тело… ах, да:  «странно знакомое», мелькнувшее в водовороте, теперь в виде родного брата нашего героя бессильно лежит на траве, и Махмуд пытается вернуть его к жизни!

27. Наконец грудь Мурад-бека начала подниматься и опускаться, кашель выгнал остатки воды из дыхательных путей, а затем и рвота избавила желудок от попавшей  в него  жидкости… «Аллах акбар!» – искренне воскликну и я вместе с моим героем!..

28. Но произнесут ли – столь же искренне –  эти слова правоверные, от всего сердца умолявшие Всевышнего избавить их от последствий  их решения? Не упрекнут ли они Господа в невнимании к их просьбам; не обвинят ли его в жестокости по отношению к невинным?

29. Ответ один: да, произнесут. Ибо никакая религия не возлагает вины на божество, но во всех человеческих бедах обвиняет самого человека – что иногда справедливо, а иногда и нет… И главная «статья» этих обвинений – так называемая «изначальная греховность» человека.

30. Вот в чём, оказывается, причина пренебрежительного отношения Бога к просьбам правоверных: в  нацеленности человека на «грех», в его – не сегодня, так завтра – актуализующейся виновности перед Богом,  в презумпции виновности человека!

31. Тогда спросите Меня: зачем и с какой целью всемогущий Аллах создал столь отвратительное существо, с совестью, подчиняющейся любой выгоде – да ещё и поставил «господином над миром»?

32. И Я отвечу: с единственной целью – оправдать существование управляющих человеком, указующих ему «путь истинный» и истолковывающих ему «волю Бога»!

33. Истинно говорю вам: если верите в Бога, не измышленного вашими управляющими, но измышленного вами – уже зачтётся вам!

34. Если же верите в Бога, не измышляя его – более зачтётся: ибо так познаётся Неопределимое!

35. Но ещё не было на земле человека, который собственную веру в Бога не связывал бы с получением Пользы от этой веры! Ибо ваши молитвы полны просьб – а что такое просьба как не надежда получит желаемое!..

36. О, да! Верить в Бога, не надеясь на преимущества перед неверующим; верить в Бога, не ожидая ни от Него, ни от веры в Него никакой «пользы» – вот та вера, которую я называю истинной верой!

37. Ибо на какую пользу от своего неверия рассчитывает отрицающий Бога? Отчего верующий должен ставить себя в заведомо более уязвимое положение человека, нуждающегося в духовном мире лишь из меркантильных соображений, соображений полезности? Ведь даже истязавшие свою плоть фанатики-христиане надеялись иметь от этого пользу – «спасение» в жизни «вечной»!

38. И только взойдя на ступень истинной веры в Бога, брат ваш Мурад-бек откажется от мучительных своей бессмысленностью претензий к Тому, в кого он так страстно верил и кто не откликнулся на его молитвы!..

39. И только тогда он прогонит из своего сердца Самеда-Хаджи,

40. но для этого может не хватить всей его жизни…

               
               



                Сура 39. Исход.

1.О, Аллах, друг мой! Благодарностью тебе полнится моё сердце, благодарностью за то, ЧТО ты дал мне – хотя я не просил об этом!

2.Бездны Жизни открыл ты моему взору; неугасающий интерес жить дал ты мне – при знании о моей «краткосрочности»…

3. По стопам Строителей Храма моего направил ты меня; и вот вошло в меня их Знание – хотя я ещё не знаю, что с ним делать…

4. К Древу своему – твоему Образу и Подобию – привёл ты меня, дабы  воочию увидел я имеющего Учителя в себе и не искал учителей вовне…

5. К Водам будущего над Водами прошлого вёл ты меня  во тьме, которая  – Тьма, и во тьме которая  –  Свет…

6. И твой Огонь первородный, организующий Тьму и Свет в явление Жизни, дал ты мне лицезреть!

7. И Сумрак незаживающий, что опустится мне на плечи в конце служения моего, приму я с благодарностью – ибо нельзя вместить беспредельное в пределы ограниченного, не разрушив ограниченного.

8. Но более всего благодарен я Аллаху, другу моему, за возможность увиденное внутренним взором моим и услышанное внутренним слухом моим на языке до-словесном, языке вод Жизни, выразить человеческой речью в Книге, которую сможет прочесть всякий предназначенный к встрече с Неопределимым!..

9. Теперь же заканчиваю повесть мою о Махмуде, сыне Юнуса, сына Али.
   Спустя три года после известных событий, я приехал по делам в тот самый район. Я не узнал места, где прежде было селение… Но среди десятка домов у зелёной лощинки с чистым ручьём, струящимся по каменистому дну, мне показали дом, рядом с которым возвышалась небольшая мечеть. «Вот дом нашего Махмуда!» – сказал мне сидевший на ступенях у входа в мечеть аксакал.

10. «О, брат мой Махмуд, – спросил я гостеприимного, но сильно осунувшегося, хозяина после положенного ритуала встречи  – жива ли в тебе Великая Ложь моей веры, и не тяготит ли тебя одиночество  – её безрадостный спутник?»

11. «Спроси об этом прежде у себя – ответил брат мой Махмуд  –  мои ответы будут одинаковыми с твоими!»  «Да – сказал я – тот, у кого в сотоварищах сам Аллах, одиноким не бывает!»

12. «Что же до людей, то их любовь и ненависть – всего лишь ветер, шумящий в кроне Древа… правда, иногда вырывающий его с корнем!» –  так, улыбнувшись, заметил мой собеседник.

13. «Одно меня гнетёт – продолжил он – была ли у меня возможность изменить ход событий? Мне кажется, что была! Но что внутри меня помешало это сделать – вот вопрос, на который я не нахожу ответа…»

14. Прошло время вечернего намаза, и в комнату вошёл не кто иной как Мурад-бек. «Вот и наш имам!» – воскликнул Махмуд, и я увидел, как взаимная радость загорелась в глазах обоих братьев.  «Здравствуй, неверный!» – с улыбкой ответил младший.

15. На следующий день я уехал – не спросив никого о судьбе Самеда-Хаджи. Но вести сами разыскивают нас: по возвращению в город, я узнал, что новым муфтием духовного управления республики стал Самед-Хаджи Умаров…

16. Что же услышал я внутренним слухом моим в этом селении и в этом доме? Только одну истину: неважно, какому богу ты молишься, но если этот бог требует превозношения и позволяет тебе превозноситься самому – это всего лишь Демон зеркала твоей души!

17. Ибо у Аллаха ни одна часть мира не более достойна, чем другие; ни у человека одна рука не лучше другой – лучше иметь обе!

18. Мурад-бек, поклонявшийся «Аллаху» своего представления, пройдя через испытания, не отринул веры своей, но, сумев отбросить лживые представления, познал Аллаха настоящего – Аллаха, который стоит у истока вод Будущего и чья память хранит память вод Прошлого; Аллаха, от чьей мысли зарождается трепет мысли мира.

19. Брат мой Махмуд, слышишь ли ты меня?  Наверное, ты мог изменить ход событий… но Аллах удержал тебя от этого – ради брата твоего!

20. Ибо Мурад-бек имел душу глубокую как озеро… правда, зеркало этого озера отражало лишь неподвижные вершины догматов религии. Народ же представлялся Мурад-беку лишь средством для выполнения божественного плана.

21. Но у Аллаха нет плана и нет нужды в «средствах» для его выполнения. Любая религия грешит против истины, низводя мышление Бога на уровень мышления человека!

22.Истинно, истинно говорю вам: снимите с Аллаха плащ себеподобия – и вы увидите вселенную истекающей!

23. И не гадайте при помощи монеты вашей логики о том, как поступит Аллах в том или ином случае. Ибо жестоко будут посрамлены гадатели и предсказатели – ведь они не знают того, что знает Аллах!

24. О, да! Иногда догадки и предсказания выглядят как истина – и лучше истины! Непогрешимый идол современности – наука – освящает их своим авторитетом; льстецы поют дифирамбы…

25. Но жёлтая корова истины обладает весьма скверным нравом – а потому совершенно не желает пастись там, куда гонят её пастухи стада человеческого.

26. Поэтому беднягу продают и перепродают все, кому не лень; все, кто желает иметь скотину послушную и покорную, приносящую прибыль и не доставляющую хлопот.

27. Не думают ли они, что селекцией и дрессировкой  можно добиться от истины необходимого им послушания? История человечества положительно отвечает на этот вопрос; но ещё ни одна попытка «оседлать» истину не закончилась так, как хотелось бы «дрессировщикам»!

28. Ошибки познающих истину  бывают двух родов: отрицающие Бога неизбежно видят истину всего лишь частью мира – тогда как всё обстоит ровно наоборот; имеющие же Бога в душе злосчастным «образ и подобие…» «привязывают» истину  к человеку… о, на этой почве давно и пышно разросся сорняк антропоцентризма, и человеческий эгоизм легко находит здесь место для постройки своих эксцентричных дворцов!

29. Философия, пытаясь предугадать «направленность» мирового процесса, также попадает в тупик – ибо знания наши о мире скудны, фрагментарны и, большей частью, недостоверны. Представления же о Неопределимом вообще не могут быть названы «знанием».

30. Но в то же время общечеловеческое представление о Неопределимом трудно назвать и ложью! Ибо Неопределимое ещё более реально, нежели мир определимого: мир изменяем и смертен, но законы жизни бессмертны и неизменны!

31. Говоря о Неопределимом, нелегко отделаться от ощущения парадоксальности его восприятия. В самом деле, всякое представление о неопределимом есть ложь; но то, что объединяет одну ложь с другой и каждую со всеми – истина! Великая Ложь моей веры есть истина, объемлющая все человеческие религии и верования – так объясняю я свою веру другим.

32. Парадоксальность восприятия Неопределимого, тем не менее, теряется при переходе к его «толкованию» –  от символа первичной информации через адаптеры мышления – к Слову. Но чем более словесно детализирована первичная информация – тем менее истинной она становится! Поэтому религия не есть «восходящее» развитие веры; наоборот, религия – это вера, потерявшая первичное ощущение Бога; вера, которая предпочла первичному ощущению истины его словесное изображение – вещь, далеко не идентичную оригиналу!..

33. Столь же экстенсивно (в смысле работы мышления) развивается наука – что неудивительно, так как генеральная цель нашего мыслительного процесса – «ословотворить» истину. Тот же, что и у религии, путь «дробления» научных направлений\представлений, поначалу дававший несомненный эффект,  в конце концов, выльется в паралич языка науки, когда никто никому не сможет ничего «объяснить».

34. О, друг мой, Аллах! В какой тупик я забрался!.. Ведь чем больше слов и понятий – тем меньшая доля истины в них содержится! Но если бОльшее знание находится в противоположной стороне – я должен  сделаться немым!..

35. Над водами разъединяющими и соединяющими должен строить я мост – между мыслью человека и мыслью мира… Древа, из энергии Света и энергии Тьмы сотворяющего  пищу моей жизни! Хорошо, если и на другой стороне задаются такой же целью!..

36. На примере Строителей Храма Моего увидел я путь человеческого познания. Ибо следует знать и то, что невозможно выразить словом – только тогда ваше знание будет полным!

37. «Ну и как же ты собираешься передавать своё знание другим?» – слышу я скептический голос из моих собственных глубин.

38. «Посмотри на лес – говорю я скептику во мне – разве деревья «передают» знания друг другу? Возможно, главный путь познания – когда твой Учитель растёт с тобой и в тебе… Если бы путь «передачи» знания имел  в мире определяющее значение – наверное, сформировалось бы некое «средство» в виде «всеобщего языка»…

39. Но язык есть средство формирования представления; средство, по сути, удаления от истины. «Мысль изречённая есть ложь» –  это понимали уже в древности.  «Познание» же истины есть приближение к истине – а из этого следует неизбежность освоения «до-языковых» форм мышления –

40. того самого «языка вод Будущего», становящихся водами Прошлого в источнике моего Храма!

              Сура 40. Врата.    

1.Врата открыл Я для тебя; врата безвозвратности…

2. Со смертью своей ты уходишь от меня – но Я открываю тебе  врата смерти!

3. Ибо уже готовы войти в жилище Двое; и Меньшие их ищут проветрить помещение; и Большее двоих планирует сделать ремонт.

4. В очаге же ещё дотлевают угли;  дыхание их согревает Мою память, и призрак страданий рассеялся в сумраке незаживающем…

 5. ибо сумрак этот – горняя мгла… и планеты духа  прокладывают сквозь неё свои пути к светильнику первородного Огня.

6. О, спешащий уйти через Врата, открытые Мной! Знай же, что провожающий страдает более уходящего: Я привык к тебе… ты же стремишься к познанию нового!

7. Что ж… новое, которого ты не знал и неохотно представлял его себе – это смерть. Если ты – Слово и предложение, то после твоей смерти на бумаге Будущего нет знака, обозначающего тебя.

8. Но в моей памяти ты будешь вне времён и вне смерти, и Я буду говорить с тобой – ибо ты был Мне интересен!..

9. О, да! Я был дружен с тобой; ни в неблагодарности, ни в отсутствие почтительности не упрекну тебя! Покойся же во Мне беспечально – ведь Я, Бог твой, тоже могу быть благодарным!

10. Если люди способны помнить других некоторое время после их смерти, то сколь больше их Аллах! Ибо память Аллаха  не подвержена ни старческому склерозу, ни злобным нападкам избирательности – всему тому, что делает человеческую память краткосрочной  и неправедной!

11. Не забудь же оставить плату благодарности строителям Храма: ведь они тоже должны платить за своё обучение!
12. И да послужит источник Храма твоего многим и многим – ибо так хочу Я, Аллах, твой Бог!









 


















 


 




Вымыслы.
       (Вольная на-диванная философия)
Содержание:
Пролегомены                1
«В начале было Слово...»                12
  Тоска по Богу. Размышления о религиозности                46
Начала мышления организма                54
24 Хождения в Привратный чертог Аллаха                89
Преодоление христианства                140
Вымыслы                184
Стена                202
Паралипоменон                209