Гоша когда-то учился. И в юности мечтал, что классным специалистом станет, и звать его будут Георгием Ивановичем; точно так же, как Слесаря с большой буквы из полюбившегося советского кинофильма. Но кривая на другую дорожку его привела. И стал Гоша промысловиком-старателем. Были у Гоши и дети. А вот сколько - запамятовал. То ли один, то ли - больше? Да какая разница, если уже много лет у Гоши нет ни дома, ни лешей бабы! А какие были - все шипели: - "Ищи работу, ищи работу!" Он чё- ищейка? Будто бы стоящая работа на дороге валяется? Те же гроши, какие получал - в гробу он видел!
А кушать-то хотца! Вот и занимается Гоша промыслом. Правда, в садоводстве не промышляет. Однажды попробовал, так еле ноги унёс. Пёс за ним гнался. Так бы и жил Гоша, если бы не встретил Маргошу. Когда же увидел, что плюгавенькая "чёрт-те што" обнаружила его заначку, какую накануне усердно схоронил от таких же старателей, Гоша сильно обозлился. Но эта самая "чёрт-те што", хоть и хрипловато, но повинилась, сказав: - "Простите великодушно! Я, оказывается, не в свои сани залезла?" Столь необычное обращение "товарки по бизнесу" заставило Гошу оторопеть. И недосказанная злость осталась во чреве.
Маргоша же знала - чем мужчину взять можно. Не напрасно же она раньше чтением увлекалась. А уж любовные романы страсть, как интересны. В девичестве считала себя королевой Марго; позднее, съехав с катушек, в Маргошу превратилась. Но пропащей себя не считала. На судьбу все беды списала! А ей и сорокА ещё нет. Она же где-то слышала, что в сорок жизнь только начинается! Тогда и решила, что с Гошей они очень друг дружке подходят! Гоша же не скрыл, что поначалу принял её за "чёрт-те што", мол - "Неприглядна!" Ей хотелось огрызнуться: - "На себя погляди!" Нарываться, однако, не стала и предложила Гоше промышлять вдвоём. Гоша долго не раздумывал, хоть и не на что поглядеть, а всё ж вдвоём как-то сподручнее.
Маргоша и предложила Гоше облюбовать на зиму домик не в садоводстве, а на окраине, где горожане летом колупались на своих огородах. Местечко такое она знала, сама там клубничку не раз белыми ночами снимала. И жильё там найти можно. Гоша спросил: - "А собаки?" - "Да нет там никаких собак!" - заверила Маргоша.
Так они и появились на горе, тем более, что и зима уже неподалёку маячила! Сарайчики их не интересовали, им нужен был домик с трубой. Нашли. Поначалу разбили стекло. Ага, кругом тихо. Ещё раз осмотрелись. Никого! А замки-то на всех дверях какие-то несерьёзные. Гоша один раз фомкой, какая всегда при нём, ковырнул, и замок - ёк! В дом вошли, а там кухня и светёлка на два окна. Печка же в комнатке стоит, с припечками, словно русская, только лежанки нет!
- "Вот это да!" - ахнула Маргоша. И на диван плюхнулась, где осмотрела ещё и тахту - второе спальное место. А после того, как выдернув все замки, побывали ещё в бане и в сарае, Маргоша воскликнула: - "Да это же Клондайк!" Гоша не понял, что такое "клоп дай", лишь удивился - зачем ей клопы? Но остался очень доволен приобретением. Увидев же под навесом две поленницы расколотых дров, повеселел ещё больше! Вот так и поселились они в домике, где всё было обустроено с любовью, разумно и удобно. Посуды - много. Одежды мужской и женской - полный шкаф.
Первое, на что обратил внимание Гоша, это цветмет - сразу подготовил к сдаче алюминиевые чайник, кастрюли, ложки, вилки, поварёшки и др. белый металл, что ценится дороже. Набили под завязку две большие сумки, но одной ходкой не справились. Получив хорошую денежку, отоварились. Устроили, можно сказать, пир, хоть и не на весь мир, а только на одной горе, но и это житуха, о какой мечталось! Печка же такой жаркой оказалась, что вынули из разбитого стекла подушку, какой заткнули накануне дыру. Маргоша переоделась в чистое бельё из шкафа и даже обрела женские формы. А старатель Гоша, изрядно хлебнув водочки, пожелал ещё и другой, телесной радости. Маргоша уважила его и сама воспылала чувствами, подвинулась на тахте, но оказалось - напрасно! Гоша тут же уснул. Знать, умаялся на промысле.
Дорожку в организацию, принимающую металл, Гоша с Маргошей освоили распрекрасно. Вот уже и зима пришла, а у них в доме тепло. Колодец хоть и замёрз, но снег-то чистый! Металл, правда, тяжёлый остался, так у соседей тачку обнаружили. И давай на ней бочки, тазы, вёдра возить. На любом подворье добра этого навалом. Ни один сарайчик, домишко, навес ли какой старатели без внимания не оставили. Что приглянется, то и волокут. Чужими стульями всю веранду в доме своём заставили. Не пропадать же добру! Одним словом - промысловики!
Маргоша же ещё глубокой осенью, открыв в углу большую тумбу, нашла её заполненной книгами, журналами и проч. атрибутами культурной жизни. Вот уж радость была. И давай читать! Даже с Гошей по чужим подворьям ходить перестала. Он и без неё фомкой своей хорошо владеет. Все тяжести на тачке они уже вывезли, а крючки, замки, петли и проч. мелочь в дом один принесёт. Не барин! Пусть спасибо скажет, что в чермет его сопровождает! Последним походом и тачку в чермете оставили.
И Гоша стал злиться! Вместо того, чтобы с ним работать, так нет - читает, видите ли? Думал: - "И чего я с ней связался? Нет - одному лучше. Свободен! Как весна наступит - слиняю!"
У Маргоши же свой расклад: - " И что это за мужик? Никакого интереса к ней - женщине не проявляет. Ничего его не интересует! В доме и шашки, и шахматы есть. Выпьет, поест и... на боковую! Нет, чтобы её приголубить! Маргоша перед ним и так, и эдак, а он - ноль внимания. Пыталась делиться с ним прочитанным, так прикрикнул: - Отстань!" Лишь фомку свою пуще глаза бережёт! Еле-еле приучила его в тапки переобуваться, когда по комнате ходит. Не-ет, разные они!
Читала Маргоша, читала книги и над одной даже прослезилась. Вспомнила родителей, бабушку, отца своего, которого мать кликала: - Гавря! Он ушёл от них, когда она ещё маленькой была. И теперь у неё никого нет!
- "Так ведь ты, оказывается, Марья Гавриловна!" - жалея себя, хлюпала она. - Где же твоё Ненарадово? Уж не это ли чужое подворье? Раскуроченное тобой и Гошей, словно Мамай прошёл?
В распутицу пара эта случайное в их жизни Ненарадово покинула, оставив у порога две пары тапочек. Три с лишним года минуло с той весны. Нашли ли они себя, или до сих пор промышляют?
сентябрь 2022 год.