Мой авторский сайт: https://www.danberg.net/
Сны
Второй сон Шломо
Итак, изрядно приверженному меланхолии хасиду Шломо приснился отвратительный сон, который вверг своего созерцателя в пучину необъяснимой тревоги. В ту же самую ночь удостоился наиприятнейшего сна его младший товарищ хасид Шмулик в духе свойственного ему оптимистического взгляда на вещи. Утром следующего дня Шломо и Шмулик пересказали друг другу свои видения и солидарно огорчались и радовались.
Читатель был выше уведомлен о существовании одного поразительного явления, которому ни хрупкая современная наука, ни даже фундаментальная хасидская мудрость пока не нашли удовлетворительного объяснения. Суть феномена состоит в том, что сновидения обладают известным суверенитетом в выборе своего смотрителя. Иными словами, рожденный в одной голове, сон способен переселяться в другую без санкции своего породителя, претерпевая при этом метаморфозы сообразно нраву нового сновидца.
После того, как Шмулик выслушал содержание сна Шломо, и, в свою очередь, поведал свой сон другу, снотворящие отделы мозга каждого из них были в достаточной степени информированы для того, чтобы продемонстрировать действие непознанного доселе дива.
Наши пытливые герои задумались, а не попробовать ли испытать на себе, то бишь, на своих собственных грезах, удивительное свойство сновидений, дабы попытаться найти объяснение диковинному факту. “Кто знает, - промолвил Шломо, - может быть, суждено нам с тобой, дружище, отнять у природы еще одну тайну?” В словах друга Шмулику послышался отдаленный трубный звук славы. “Мы непременно осуществим эксперимент, - с готовностью поддержал он старшего товарища, - ведь не поднявшись на высокую гору, не узнаешь высоты неба!”
Меж друзьями решено было ближайшей же ночью посмотреть новые сны и встретиться на следующий день, чтобы пересказать друг другу фабулы ночных видений.
***
Назавтра повторилась картина минувшего дня: Шломо в позе мыслителя сидел у берега реки на излюбленном им камне, а навстречу ему поспешал Шмулик.
- Видел сон? – вместо приветствия нетерпеливо выпалил Шмулик.
- Конечно! А ты? – спросил Шломо.
- И я удостоился! Но тебе первому рассказывать!
- Не возражаю. Так вот, слушай, Шмулик. Засыпая, я чувствовал, как одолевает меня некое беспокойство, и оно давит на сердце и мешает дышать.
- Наверное, ты слишком плотно поел перед сном, - предположил Шмулик.
- Ах, если бы причина была столь невинна! Усталость дня сморила меня, и, не взирая на чинимые душевным смятением помехи, суета реальности довольно скоро улетучилась из головы, уступив место достоверности грез. Иными словами, я погрузился в сон.
- И тогда небезобидное основание для беспокойства открылось тебе? – попросту спросил Шмулик, отметив про себя витиеватый слог товарища.
- Именно так. Я понял, что существуют две причины моего душевного смятения. Первая: достаток в семье, которым Господь наделил меня, является предметом зависти многих наших хасидов. Вторая: мои энциклопедические знания вызывают беспокойство и даже подозрительность раби Якова.
- Надеюсь, меня ты не числишь среди своих завистников?
- Разумеется, нет! Ведь дружба есть дружба, а зависть есть зависть, и вместе им не идти, не так ли?
- Вполне возможно. Однако, Шломо, излагай далее перипетии грез.
- Хорошо, я продолжаю. По мере продвижения невеселого сна, я стал замечать, что в густом тумане тревоги забрезжил слабый свет спасительной искры. Мое нетерпение раздуло ее в огонек, а тот превратился в факел, который озарил мне путь к избавлению от тяжести на душе. В голову пришло простое решение: я должен на время покинуть Божин, заставить людей скучать обо мне, скрыться от повседневной приземленности бытия.
- Шломо, если понимать приземленность буквально, то тебе, как и мне в моем первом сне, приспичило улететь с земли к иному небесному телу!
- Тебе дано видеть самую суть дела, дорогой Шмулик! Представь себе, в туманном заточенье сна передо мной явился ты и нежным голосом произнес: “Я получил в дар от своего хозяина новую подзорную трубу, способную отправить человека на звезду. Лети вместо меня, тебе нужнее!”
- Как здорово! Твой сон рассеивает мои последние сомнения в несовместимости дружбы и зависти.
- Слушай дальше. Я, осчастливленный, принимаю твое великодушное предложение и начинаю готовиться к отлету. Я нахожусь на берегу Днепра. Предвкушение желанной новизны радует сердце. Но тут, откуда ни возьмись, передо мной вырастает фигура возлюбленной моей супруги Рут. В это же самое время я замечаю, как довольно быстро, насколько позволяют им старые ноги, приближаются ком мне раби Яков и Голда.
- Рут умоляет тебя взять ее с собой на звезду, а раби Яков и Голда благословляют своего любимца в дальний путь?
- Ах, если бы это было так, Шмулик! Не забывай: ведь это мой сон, а не твой сон! Рут, горько плача, умоляет меня остаться с нею на земле, а раби Яков и Голда отнюдь не благословляют в путь-дорогу, но стращают неизбежной, по их мнению, утратой праведности.
- Неподобающие проводы огорчили тебя, Шломо?
- Еще бы! Я почти пал духом, и только свет упомянутого факела поддержал мою решимость. Я заявил своим горе-провожатым, что мне необходимы, как воздух, новые ощущения, и полет я не отменю. Отчасти я утешил их сообщением, мол, покидаю землю всего на один день.
- Молодец, правильно сделал, что не уступил! А наградой тебе станет встреча с приятными во всех отношениях людьми звезды!
- Увы, увы, далее случившееся выглядело совершенно иначе! Должно быть, не на счастливую звезду я попал, да и сновидец я, как видно, не тот. Меня встретили люди со злыми лицами, пустыми глазами и недобрым оскалом улыбок. Головы у всех имели одинаково треугольную форму, но были по-разному ориентированы относительно тела: у одной половины обитателей звезды голова напоминала редьку хвостом вверх, а у другой – редьку хвостом вниз.
- Редька – овощ горький. Недобрый знак, худое начало, плохой предвестник, - глубокомысленно заметил Шмулик.
- То-то и оно, дорогой! Худшее ждало меня впереди. Как говориться, есть дыра – будет и прореха, - промолвил Шломо.
- Зря я раньше времени предсказал дурное, сожалею. Не горюй, Шломо. Не похвалился отъездом, похвалишься приездом!
- Ладно, не трать понапрасну слова утешения. Слушай дальше. С надеждой расположить к себе людей звезды, я поспешил сообщить, что объездил почти все страны земли, владею множеством языков, превзошел всяческие науки, знания мои о природе вещей основательны, а, главное, я праведный хасид.
- Уверен, после этих слов люди звезды выразили тебе свое восхищение и любовь!
- Нет, Шмулик. Последний пункт моей хвастливой речи остался непонятым – те люди никогда ничего не слыхали ни о праведности, ни о хасидах. Ну а всё, что я сказал о своей образованности, вызвало у них отвращение, которое они, тем не менее, пытались скрыть. На их треугольных лицах мелькнуло выражение брезгливости, но они поспешили надеть маску гостеприимства.
- Какие, однако, обскуранты! Тебе не повезло, Шломо.
- Шмулик, трудно поверить тому, что я услышал в ответ на свой автопанегирик. Люди звезды заявили, что образованность – самое низменное, самое недостойное, по их мнению, свойство ума. У них не принято учить детей наукам, а взрослые избегают приобретать жизненный опыт и стараются как можно скорее выбросить из головы невольно полученные знания. В большом почете невежество и безграмотность. Эти два достоинства являются критериями общественного признания и служебного продвижения.
- Я огорчен, Шломо. Предложив тебе полет, первоначально предназначенный для меня, я невольно чувствую себя косвенно причастным к твоей неудаче. Боюсь, ты попал на звезду, состоящую из антиматерии.
- Что такое антиматерия, Шмулик?
- Я это знаю слишком приблизительно, лучше спросим у раби Якова, - ответил Шмулик.
- Да, цадик пояснит нам. А теперь обращаю твое внимание вот на какое обстоятельство. Есть на звезде один человек, который, в виде исключения, просвещен, но всеми уважаем – это король. Он, как и все простые обитатели звезды, никогда и ничему не учился. Ты задашь резонный вопрос: а каким таким чудесным образом он набрался знаний? Отвечу. Один из редькоголовых объяснил мне, что возникновение монаршего вежества на звезде происходит так же, как и наследование престола, то есть передачей от отца к сыну. Иными словами, отпрыск короля мудр по праву рождения. К сожалению, мне никто не мог указать на источник разумения самого первого короля.
- Подобный способ престолонаследия напоминает мне кое-что в хасидской среде, - задумчиво произнес Шмулик.
- Я тоже об этом подумал, - сказал Шломо, - однако, я не хочу говорить о грустном в реальности, с меня довольно печальных снов. Представь себе, дружище, в разгаре моей беседы с местным населением, из-за ствола могучего дерева выглянул раби Яков. Он сделал мне знак рукой, мол, подойди ко мне незаметно, я должен тебе сообщить нечто важное. Когда я предстал перед наставником, тот горячо зашептал: “Проси и требуй, чтобы тебя отвели к королю, он образованный, может, выведаешь у него важные для общины тайны!” Сказав это, цадик исчез.
- Я отмечаю выдающуюся способность раби Якова не оставлять на произвол судьбы своих даже спящих питомцев. И не только в Божине, но и в местах весьма удаленных! – с восхищением констатировал Шмулик.
- Ты отменно наблюдателен, - покровительственно похвалил Шломо младшего друга.
- Будет тебе! - смущенно произнес Шмулик и зарделся от удовольствия похвалы.
- Далее я последовал настоянию нашего раби и попросил о встрече с королем. Меня усадили в паланкин, и двое силачей спереди, а двое сзади, возложили шесты себе на плечи и доставили мою персону во дворец, прямо в тронный зал. Замечу, что жилище короля звезды выглядело убого, по сравнению с роскошными палатами английского властителя из моего предыдущего сна.
- Невежество подданных не способствует достатку правителя, - изрек Шмулик.
- Пожалуй. Что я могу сказать о короле? Он не походил на треугольноголовых жителей звезды. Голова его была квадратной. Владыка принялся ласково расспрашивать меня о житье-бытье на земле. Отметил красоту Божина и величие Днепра. С почтением отозвался о раби Якове. Я растрогался: есть на звезде умные люди! Потом этот чуткий человек заинтересовался мною и моей семьей.
- Ты был с ним откровенен? – настороженно спросил Шмулик.
- Да, и пожалел об этом, - ответил Шломо, - ибо за показной добротой король скрывал злые намерения. Я пожаловался ему, мол, наяву меня часто посещает беспричинная тревога, а сны безрадостны и не приносят отдохновения душе. Правитель выразил сочувствие и обещал помочь. Для этого ему придется обратиться к записям его мудрых пращуров, знавших секреты приготовления целебных средств от упадка духа. “Лишь только из заветов предков узнаёшь величие учености!” – заметил король.
- Я не забыл сообщить монарху, что самым приятным времяпрепровождением для меня являются минуты, когда я сижу на своем любимом валуне на берегу Днепра и размышляю. Тут венценосный собеседник мой возрадовался и посулил мне сюрприз, который будет ожидать меня по возвращении на землю.
- Нам, хасидам, абсолютно чуждо суеверие, но мы не бежим предчувствий, ибо, глядя назад, мы видим вперед. Вот и думаю я, как бы не причинил тебе вреда коронованный собеседник! – значительно произнес Шмулик.
- Король вежливо посмотрел на свои ручные часы, давая понять, что аудиенция закончена. Я ступил за ворота дворца. Никакого паланкина не увидел. “Буду добираться до земли своим ходом!” – подумал я. И тут некая сила подняла меня в воздух, и не успел я испугаться, как очутился в родных краях. Голубая лента Днепра вилась предо мною. Вдали виднелись крыши Божина.
- Рыбам вода, птицам воздух, а человеку – край родимый! – заявил Шмулик.
- Огляделся я по сторонам. Вижу, стоит неподалеку Голда и грозит мне пальцем: дескать, хорошо, что прибыл вовремя, да ждет тебя огорчение. А тут прямо из пучины Днепра выходит Рут. Одежда прилипла к телу, мокрые волосы разбросаны по плечам, лицо бледное, глаза красные. Увидала она меня, подбежала, бросилась на шею и давай рыдать. Я, как могу, успокаиваю жену, мол, нечего плакать, вот я, вернулся, цел и невредим! А Рут захлебывается слезами и настойчиво кивает в сторону черного пятна на прибрежном песке. “Милый, - сквозь слезы едва проговорила она, - свалился с неба какой-то урод квадратноголовый, схватил твой любимый валун и умчался с ним ввысь! Теперь не на чем тебе сидеть и мыслить!”
- И тут ты проснулся, Шломо?
- Да, и тут я проснулся. Как видишь, Шмулик, друг твой неисправимый пессимист, а сны его безнадежно мрачны. Если есть ад на земле, то он в сердце меланхолика.
- Ладно, не горюй. Люди острого ума всегда погружены в меланхолию. Ничего худого не случилось. Камень-то твой любимый – на месте! Только что ты сидел на нем!
- Ошибаешься, Шмулик! – досадливо произнес Шломо, - это я другой валун прикатил, а тот, любимый мною, исчез бесследно!
Полностью произведение опубликовано здесь:
https://www.litres.ru/dan-berg-24346074/sny/