– Есть подозрение, что придётся вашу высотку ликвидировать, – ледяным тоном заявил генерал. – Академика, конечно, заберём, а вот здание ждёт утилизация. Ваш хранитель форменный коммунизм здесь развёл. У себя в Замке, пожалуйста, дело частное, но ведь ему показалось мало. В имперской высотке начал строить коммуну. Убийство знаменитого хоккеиста – это опасный симптом, первый признак, так сказать, тоталитаризма!
«Так и знал, что ни к чему хорошему все эти социальные эксперименты не приведут. Это он ещё не знает, что убили племянника императора. Вот вляпался, так вляпался», – подумал сыщик, но вслух произнёс:
– Аристов распорядился собрать улики на вашу жену. Берта, кажется. У него всё стройно в голове поместилось. Мол, это её работа.
– Что-о! Тварь крысиная, ошмёток сортирный. Ну погоди, я у тебя все жилы вытяну, чтоб на пружинах прыгал, как павиан гуттаперчевый! У вас что, в министерстве все такие болваны? Ей-то это зачем?
– Под вас копает, – дипломатично объяснил сыщик, слегка ошарашенный тирадой боевого генерала.
– И что дальше?
– О как вас проняло. Я даже слегка испугался. Дело, видите ли, в том, что ровнёхонько перед убийством она посещала отца Пафнутия.
– Ничего не понимаю. Ну посещала, а какое это имеет отношение к дохлому хоккеисту.
– Согласен, связь вроде так себе, но есть один весьма неприятный факт… – сыщик сделал паузу, и с максимальной пронзительностью смотря в зрачки генерала, произнёс: – Вот этот самый предмет доставила! – он указал на поясок в руках Зыбина.
– Вы в своём уме? Я из вас сардельку марсианскую сделаю и пику вставлю с поворотом. В пыль гвинейскую сотру, чтобы не думалось! – мгновенно реагировал генерал.
– Вот и я о чём – ситуация! Но я в эту версию не верю. Однако, требуется железное алиби, без этого никак не обойтись.
– Взорву навсегда высотку, вот вам и железо!
– Не получится. Следствие на контроле в ЦК. Здесь всё не так просто.
– Вот же скунс…
Произведя несколько глубоких вздохов, чтобы успокоиться, Зыбин деловитым тоном поинтересовался:
– Что предлагаете?
– Нужно заручиться поддержкой Семарга.
– А хранитель нам зачем?
– Только он может обращаться с Пафнутием. Пусть изменит свои показания, всего на чуть-чуть, и дело примет совсем другой оборот. Можете, конечно, сами попробовать, но не советую. Вижу взгляд. Меня не послушает – фанатик упёртый! Без Семарга не справимся. Думайте быстрее, здесь время щёлкает быстрее, чем хочется.
Манёвр с показаниями пришёл в голову Феоктисту, когда он услышал проклятия в адрес своего начальника. Конечно, детей вместе не крестил ракетным топливом, но сработало корпоративное чувство товарищества. В конце концов, они трудятся в одном ведомстве. Оскорбление коллеги следователь вполне справедливо отнёс на свой счёт. С чего это вдруг генерал ЦУП взял, что он должен ему помогать? Если из страха потерять квартиру, как генерал наверняка и считает, то совсем напрасно. А вот за Винтаж 2000 необходимо бороться, потому как полицейский обязан защищать интересы общества.
– Выключайте свой аппарат, – генерал раздражённо ткнул в сканер. – Идём к Пафнутию.
– Это зачем?
– Хочу сам услышать его бредни.
– А как же Семарг?
– Ерунда, что я с попом не справлюсь? Скажите тоже.
– Воля ваша, космос так космос.
В храме перед пультом скрипели роликовые коньки по блестящим плиткам иридия. Отец Пафнутий отрабатывал поворот с клюшкой. Чёрный скафандр первопоселенцев трепетал между ног, мешая тренироваться. Он уже хотел переодеться в спортивную форму, когда в храм вошли посетители.
– Отец святой, что же вы так? На рабочем месте безобразием занимаетесь? – с порога упрекнул генерал.
– Вся компания. Опять пришли насчёт висельника?
– Нет, – отрезал Зыбин. – насчёт живых. Вас, к примеру.
– Ну всё, начинается, – садясь с тяжёлым вздохом на гравитационную скамейку из титана, реагировал священник.
– Давайте, рассказывайте, что это за мамзель принесла вам удавку?
– Весьма эффектная такая. Я бы даже сказал, что ангел.
Довольно крякнув, генерал насупился и раздражённо поторопил:
– Дальше, дальше. Что замолчали?
– Так, я ответил.
– Герман, объясни товарищу его права.
Увидев кулак из толстых волосатых сосисок, священник нажал секретный рычажок сбоку скамейки и лихо взлетел под купол храма.
– Духовному лицу решили угрожать?
Он несильно ударил адъютанта по голове клюшкой.
– Прокляну, нечестивца!
– Батюшка, вы это, поосторожней. Адъютант всё-таки при исполнении: человек подневольный, – заметил Феоктист.
– Вам, товарищ следователь, и вовсе должно быть стыдно. Мы вроде бы обо всём договорились, и вдруг такие ландскнехты являются! Если есть вопросы, то, пожалуйста, к хранителю. Без него не буду говорить.
– Взорвём высотку, – решил блефовать генерал.
– Давно пора. Люди погрязли в грехе, вместо молитвы, гермафродитов начали требовать! Макаронник, макаронник и тот жаловался недавно. И к чему это приведёт? А я знаю к чему: к геенне огненной! Истинно, истинно говорю я вам. К ней поганой. И полетят в небе твари инопланетные, безжалостные, инородные, и будут хватать всех без разбору, и рвать на части, пока не останется на земле один- единственный арн. И возопиёт он с кровавыми слезами: За что? Но некому будет ему ответить. Мрак и тлен поселятся на Земле. И пойдёт этот арн в дом последнего императора, но никто его не встретит, никто не остановит. Закричит он тогда перед огнём вечной плазмы: За что? Чем прогневали мы тебя, Великий космос? Только мерцание звёзд будет ему ответом, безмолвное мерцание звёзд…
– Надолго его разобрало? – поинтересовался генерал у Феоктиста, устало зевнув.
– Вот я предупреждал, что ничего не получится? А вы, я сам, сам! И где это ваше: я сам?
– Послушайте, отец святой, а что я должен сделать, чтобы спасти человечество? – задрав голову, перебил священника Зыбин.
– Вот умница, с этого надо было начинать, а то коньки не понравились. Что за глупость? Мара Филипповна персонально заказывала по моей нижайшей просьбе, и не так себе, а настоящие, американские! Для тренировок, так-то. А то мои разлюбезные бабульки катаются, а я не могу, стесняюсь. Разве это дело, ну вы сами посудите, разве дело, когда тренер по хоккею не умеет стоять на коньках?
– Успокойтесь, я вот тоже не умею летать. У меня для этого пилот есть. Вы руководитель? Что за глупость! Спускайтесь, продолжим беседу.
– Без насилия?
– Слово офицера.
– Хорошо, я согласен, но останусь здесь на всякий случай.
– Как мне узнать, кто к вам приходил? Ну ангел, – генерал опять довольно хмыкнул, – что дальше? Детали, детали, какие-нибудь назовите? О чём говорила?
– Не могу: тайна исповеди.
– Вы знаете, вы меня начинаете злить. Вполне возможно, что это моя жена. Вы просто обязаны мне её описать.
– Хорошо, она похожа на Анни-Фрид, солистку группы АББА, фотографию ещё показала. Она там с Бенни в обнимку.
– Про это я сам знаю, – раздражённо прервал Зыбин.
«Стоп! Так, значит, это была она? Ну хорошо! Я тебе устрою молоточки!»
– Послушайте, дело серьёзное. Речь идёт о жизни и смерти. Зачем она вам передала этот драный пояс?
– Чтобы сжёг в вечном пламени. Хотела избавиться от мрачных воспоминаний. Я ещё подумал, зачем лететь в чужой храм, а потом понял: тайны женского сердца. Должен вас уверить, как мужа, ничего предосудительного в этом нет. Даже, наоборот, заслуживает всяческих похвал.
«Ага я её похвалю. Как только увижу, так сразу и похвалю», – пообещал сам себе генерал, косясь на следователя.
Глава 10 Новые обстоятельства-2 http://proza.ru/2022/09/01/1140